Смысл романа Федора Достоевского "Бедные люди",эпистолярный и социальный роман, жизнь и горести маленьких людей, страдания чувствительных и беззащитных. В герое «Бедных людей» — мелком чиновнике Макаре Девушкине — Достоевский открыл тайный душевный мир приниженного и больного человека, и это произведение предвосхищает все последующие произведения, написанные им.
Фёдор Достоевский. "Бедные люди"
С мичманом с первым познакомился; откровенный такой, всё мне рассказал: про батюшку, про матушку, про сестрицу, что за тульским заседателем, и про город Кронштадт. Обещал мне во всем покровительствовать и тут же меня к себе на чай пригласил. Отыскал я его в той самой комнате, где у нас обыкновенно в карты играют. Там мне дали чаю и непременно хотели, чтоб я в азартную игру с ними играл. Смеялись ли они, нет ли надо мною, не знаю; только сами они всю ночь напролет проиграли, и когда я вошел, так тоже играли. Мел, карты, дым такой ходил по всей комнате, что глаза ело. Играть я не стал, и мне сейчас заметили, что я про философию говорю. Потом уж никто со мною и не говорил всё время; да я, по правде, рад был тому. Не пойду к ним теперь; азарт у них, чистый азарт!
Вот у чиновника по литературной части бывают также собрания по вечерам. Ну, у того хорошо, скромно, невинно и деликатно; всё на тонкой ноге. Ну, Варенька, замечу вам еще мимоходом, что прегадкая женщина наша хозяйка, к тому же сущая ведьма. Вы видели Терезу. Ну, что она такое на самом-то деле? Худая, как общипанный, чахлый цыпленок. В доме и людей-то всего двое: Тереза да Фальдони, хозяйский слуга. Я не знаю, может быть, у него есть и другое какое имя, только он и на это откликается; все его так зовут.
Он рыжий, чухна какая-то, кривой, курносый, грубиян: всё с Терезой бранится, чуть не дерутся. Вообще сказать, жить мне здесь не так чтобы совсем было хорошо... Уж вечно где-нибудь сидят да играют, а иногда и такое делается, что зазорно рассказывать. Теперь уж я все-таки пообвык, а вот удивляюсь, как в таком содоме семейные люди уживаются. Целая семья бедняков каких-то у нашей хозяйки комнату нанимает, только не рядом с другими нумерами, а по другую сторону, в углу, отдельно. Люди смирные! Об них никто ничего и не слышит. Живут они в одной комнатке, огородясь в ней перегородкою.
Он какой-то чиновник без места, из службы лет семь тому исключенный за что-то. Фамилья его Горшков; такой седенький, маленький; ходит в таком засаленном, в таком истертом платье, что больно смотреть; куда хуже моего! Жалкий, хилый такой встречаемся мы с ним иногда в коридоре ; коленки у него дрожат, руки дрожат, голова дрожит, уж от болезни, что ли, какой, бог его знает; робкий, боится всех, ходит стороночкой; уж я застенчив подчас, а этот еще хуже. Старший, мальчик, весь в отца, тоже такой чахлый. Жена была когда-то собою весьма недурна, и теперь заметно; ходит, бедная, в таком жалком отребье. Они, я слышал, задолжали хозяйке; она с ними что-то не слишком ласкова. Слышал тоже, что у самого-то Горшкова неприятности есть какие-то, по которым он и места лишился... Всегда у них в комнате тихо и смирно, словно и не живет никто.
Даже детей не слышно. И не бывает этого, чтобы когда-нибудь порезвились, поиграли дети, а уж это худой знак. Как-то мне раз, вечером, случилось мимо их дверей пройти; на ту пору в доме стало что-то не по-обычному тихо; слышу всхлипывание, потом шепот, потом опять всхлипывание, точно как будто плачут, да так тихо, так жалко, что у меня всё сердце надорвалось, и потом всю ночь мысль об этих бедняках меня не покидала, так что и заснуть не удалось хорошенько. Ну, прощайте, дружочек бесценный мой, Варенька! Описал я вам всё, как умел. Сегодня я весь день всё только об вас и думаю. У меня за вас, родная моя, все сердце изныло. Ведь вот, душечка моя, я вот знаю, что у вас теплого салопа нет.
Такое благорастворение воздухов, что убереги меня, господи! Не взыщите, душечка, на писании; слогу нет, Варенька, слогу нет никакого. Хоть бы какой-нибудь был! Пишу, что на ум взбредет, так, чтобы вас только поразвеселить чем-нибудь. Ведь вот если б я учился как-нибудь, дело другое; а то ведь как я учился? Ваш всегдашний и верный друг Макар Девушкин. Апреля 25. Сегодня я двоюродную сестру мою Сашу встретила!
Услышала я тоже со стороны, что Анна Федоровна всё обо мне выведывает. Она, кажется, никогда не перестанет меня преследовать. Она говорит, что хочет простить меня, забыть всё прошедшее и что непременно сама навестит меня. Говорит, что вы мне вовсе не родственник, что она ближе мне родственница, что в семейные отношения наши вы не имеете никакого права входить и что мне стыдно и неприлично жить вашей милостыней и на вашем содержании... И матушку-то она пощадить не хотела! А если бы знала бедная матушка, что они со мною сделали! Бог видит!.. Анна Федоровна говорит, что я по глупости моей своего счастия удержать не умела, что она сама меня на счастие наводила, что она ни в чем остальном не виновата и что я сама за честь свою не умела, а может быть, и не хотела вступиться.
А кто же тут виноват, боже великий! Она говорит, что господин Быков прав совершенно и что не на всякой же жениться, которая... Жестоко слышать такую неправду, Макар Алексеевич! Я не знаю, что со мною теперь делается. Я дрожу, плачу, рыдаю; это письмо я вам два часа писала. Я думал, что она по крайней мере сознает свою вину предо мною; а она вот как теперь! Ради бога, не тревожьтесь, друг мой, единственный доброжелатель мой! Федора все преувеличивает: я не больна.
Я только простудилась немного вчера, когда ходила на Волково к матушке панихиду служить. Зачем вы не пошли вместе со мною; я вас так просила. Ах, бедная, бедная моя матушка, если б ты встала из гроба, если бы ты знала, если б ты видела, что они со мною сделали!.. Мая 20. Голубчик мой, Варенька! Посылаю вам винограду немного, душечка; для выздоравливающей это, говорят, хорошо, да и доктор рекомендует для утоления жажды, так только единственно для жажды. Вам розанчиков намедни захотелось, маточка; так вот я вам их теперь посылаю. Есть ли у вас аппетит, душечка?
Впрочем, слава богу, что всё прошло и кончилось и что несчастия наши тоже совершенно оканчиваются. Воздадим благодарение небу! А что до книжек касается, то достать покамест нигде не могу. Есть тут, говорят, хорошая книжка одна и весьма высоким слогом написанная; говорят, что хороша, я сам не читал, а здесь очень хвалят. Я просил ее для себя; обещались препроводить. Только будете ли вы-то читать? Я-то живу хорошо. Вы, маточка, обо мне не беспокойтесь, пожалуйста.
А что Федора вам насказала на меня, так всё это вздор; вы ей скажите, что она налгала, непременно скажите ей, сплетнице!.. Я нового вицмундира совсем не продавал. Да и зачем, сами рассудите, зачем продавать? Вот, говорят, мне сорок рублей серебром награждения выходит, так зачем же продавать? Вы, маточка, не беспокойтесь; она мнительна, Федора-то, она мнительна. Заживем мы, голубчик мой! Только вы-то, ангельчик, выздоравливайте, ради бога, выздоравливайте, на огорчите старика. Кто это говорит вам, что я похудел?
Клевета, опять клевета! Здоровехонек и растолстел так, что самому опять становится совестно, сыт и доволен по горло; вот только бы вы-то выздоравливали! Ну, прощайте, мой ангельчик; целую все ваши пальчики и пребываю вашим вечным, неизменным другом Макаром Девушкиным. Ах, душенька моя, что это вы опять в самом деле стали писать?.. Разве темнотою ночною пользуясь; да вот теперь и ночей-то почти не бывает: время такое. Я и то, маточка моя, ангельчик, вас почти совсем не покидал во всё время болезни вашей, во время беспамятства-то вашего; но и тут я и сам уж не знаю, как я все эти дела обделывал; да и то потом перестал ходить; ибо любопытствовать и расспрашивать начали. Здесь уж и без того сплетня заплелась какая-то. Я на Терезу надеюсь; она не болтлива; но всё же, сами рассудите вы, маточка, каково это будет, когда они всё узнаю про нас?
Что-то они подумаю и что они скажут тогда? Так вот вы скрепите сердечко, маточка, да переждите до выздоровления; а мы потом уж так, вне дома, где-нибудь рандеву дадим. Июня 1. Любезнейший Макар Алексеевич! Мне так хочется сделать вам что-нибудь угодное и приятное за все ваши хлопоты и старания обо мне, за всю вашу любовь ко мне, что я решилась наконец на скуку порыться в моем комоде и отыскать мою тетрадь, которую теперь и посылаю вам. Я начала ее еще в счастливое время жизни моей. Вы часто с любопытством расспрашивали о моем прежнем житье-бытье, о матушке, о Покровском, о моем пребывании у Анны Федоровны и, наконец, о недавних несчастиях моих и так нетерпеливо желали прочесть эту тетрадь, где мне вздумалось, бог знает для чего, отметить кое-какие мгновения из моей жизни, что я не сомневаюсь принести вам большое удовольствие моею посылкою. Мне же как-то грустно было перечитывать это.
Мне кажется, что я уже вдвое постарела с тех пор, как написала в этих записках последнюю строчку. Всё это писано в разные сроки. Прощайте, Макар Алексеевич! Мне ужасно скучно теперь, и меня часто мучит бессонница. Прескучное выздоровление! I Мне было только четырнадцать лет, когда умер батюшка. Детство мое было самым счастливым временем моей жизни. Началось оно не здесь, но далеко отсюда, в провинции, в глуши.
Мы жили в одной из деревень князя, и жили тихо, неслышно, счастливо... Я была такая резвая маленькая; только и делаю, бывало, что бегаю по полям, по рощам, по саду, а обо мне никто и не заботился. Батюшка беспрерывно был занят делами, матушка занималась хозяйством; меня ничему не учили, а я тому и рада была. И мне кажется, я бы так была счастлива, если б пришлось хоть всю жизнь мою не выезжать из деревни и жить на одном месте. А между тем я еще дитею принуждена была оставить родные места. Мне было еще только двенадцать лет, когда мы в Петербург переехали. Ах, как я грустно помню наши печальные сборы! Как я плакала, когда прощалась со всем, что так было мило мне.
Я помню, что я бросилась на шею батюшке и со слезами умоляла остаться хоть немножко в деревне. Батюшка закричал на меня, матушка плакала; говорила, что надобно, что дела этого требовали. Наследники отказали батюшке от должности. У батюшки были кой-какие деньги в оборотах в руках частных лиц в Петербурге. Надеясь поправить свои обстоятельства, он почел необходимым свое личное здесь присутствие. Всё это я узнала после от матушки. Мы здесь поселились на Петербургской стороне и прожили на одном месте до самой кончины батюшки. Как тяжело было мне привыкать к новой жизни!
Мы въехали в Петербург осенью. Когда мы оставляли деревню, день был такой светлый, теплый, яркий; сельские работы кончались; на гумнах уже громоздились огромные скирды хлеба и толпились крикливые стаи птиц; всё было так ясно и весело, а здесь, при въезде нашем в город, дождь, гнилая осенняя изморозь, непогода, слякоть и толпа новых, незнакомых лиц, негостеприимных, недовольных, сердитых! Кое-как мы устроились. Помню, все так суетились у нас, всё хлопотали, обзаводились новым хозяйством. Грустно мне было вставать поутру, после первой ночи на нашем новоселье. Окна наши выходили на какой-то желтый забор. На улице постоянно была грязь. Прохожие были редки, и все они так плотно кутались, всем так было холодно.
А дома у нас по целым дням была страшная тоска и скука. Родных и близких знакомых у нас почти не было. С Анной Федоровной батюшка был в ссоре. Он был ей что-то должен. Ходили к нам довольно часто люди по делам. Обыкновенно спорили, шумели, кричали. После каждого посещения батюшка делался таким недовольным, сердитым; по целым часам ходит, бывало, из угла в угол, нахмурясь, и ни с кем слова не вымолвит. Матушка не смела тогда и заговорить с ним и молчала.
Три месяца спустя по приезде нашем в Петербург меня отдали в пансион. Вот грустно-то было мне сначала в чужих людях! Строго, взыскательно! Я там и спать не могла. Плачу, бывало, целую ночь, длинную, скучную, холодную ночь. Бывало, но вечерам все повторяют или учат уроки; я сижу себе за разговорами или вокабулами, шевельнуться не смею, а сама всё думаю про домашний наш угол, про батюшку, про матушку, про мою старушку няню, про нянины сказки... Об самой пустой вещице в доме, и о той с удовольствием вспоминаешь. Думаешь-думаешь: вот как бы хорошо теперь было дома!
Сидела бы я в маленькой комнатке нашей, у самовара, вместе с нашими; было бы так тепло, хорошо, знакомо. Как бы, думаешь, обняла теперь матушку, крепко-крепко, горячо-горячо! Думаешь-думаешь, да и заплачешь тихонько с тоски, давя в груди слезы, и нейдут на ум вокабулы. Как к завтра урока не выучишь; всю ночь снятся учитель, мадам, девицы; всю ночь во сне уроки твердишь, а на другой день ничего не знаешь. Поставят на колени, дадут одно кушанье. Я была такая невеселая, скучная. Сначала все девицы надо мной смеялись, дразнили меня, сбивали, когда я говорила уроки, щипали, когда мы в рядах шли к обеду или к чаю, жаловались на меня ни за что ни про что гувернантке. Зато какой рай, когда няня придет, бывало, за мной в субботу вечером.
Так и обниму, бывало, мою старушку в исступлении радости. Она меня оденет, укутает, дорогою не поспевает за мной, а я ей всё болтаю, болтаю, рассказываю. Домой приду веселая, радостная, крепко обниму наших, как будто после десятилетней разлуки. Начнутся толки, разговоры, рассказы; со всеми здороваешься, смеешься, хохочешь, бегаешь, прыгаешь. Мне и теперь весело вспоминать об этих минутах. Я всеми силами старалась учиться и угождать батюшке. Я видела, что он последнее на меня отдавал, а сам бился бог знает как. С каждым днем он становился всё мрачнее, недовольнее, сердитее; характер его совсем испортился: дела не удавались, долгов было пропасть.
Матушка, бывало, и плакать боялась, слова сказать боялась, чтобы не рассердить батюшку; сделалась больная такая; всё худела, худела и стала дурно кашлять. Начнутся упреки, укоры. Батюшка начнет говорить, что я ему не доставляю никаких радостей, никаких утешений; что они из-за меня последнего лишаются, а я до сих пор не говорю по-французски; одним словом, все неудачи, все несчастия, всё, всё вымещалось на мне и на матушке. А как можно было мучить бедную матушку? Глядя на нее, сердце разрывалось, бывало: щеки ее ввалились, глаза впали, в лице был такой чахоточный цвет. Мне доставалось больше всех. Начиналось всегда из пустяков, а потом уж бог знает до чего доходило; часто я даже не понимала, о чем идет дело. Чего не причиталось!..
И это совсем не оттого, чтобы батюшка не любил меня: во мне и матушке он души не слышал. Но уж это так, характер был такой. Заботы, огорчения, неудачи измучили бедного батюшку до крайности: он стал недоверчив, желчен; часто был близок к отчаянию, начал пренебрегать своим здоровьем, простудился и вдруг заболел, страдал недолго и скончался так внезапно, так скоропостижно, что мы все несколько дней были вне себя от удара. Матушка была в каком-то оцепенении; я даже боялась за ее рассудок. Только что скончался батюшка, кредиторы явились к нам как из земли, нахлынули гурьбою. Всё, что у нас ни было, мы отдали. Наш домик на Петербургской стороне, который батюшка купил полгода спустя после переселения нашего в Петербург, был также продан. Не знаю, как уладили остальное, но сами мы остались без крова, без пристанища, без пропитания.
Матушка страдала изнурительною болезнию, прокормить мы себя не могли, жить было нечем, впереди была гибель. Мне тогда только минуло четырнадцать лет. Вот тут-то нас и посетила Анна Федоровна. Она всё говорит, что она какая-то помещица и нам доводится какою-то роднею. Матушка тоже говорила, что она нам родня, только очень дальняя. При жизни батюшки она к нам никогда не ходила. Явилась она со слезами на глазах, говорила, что принимает в нас большое участие; соболезновала о нашей потере, о нашем бедственном положении, прибавила, что батюшка был сам виноват: что он не по силам жил, далеко забирался и что уж слишком на свои силы надеялся. Обнаружила желание сойтись с нами короче, предложила забыть обоюдные неприятности; а когда матушка объявила, что никогда не чувствовала к ней неприязни, то она прослезилась, повела матушку в церковь и заказала панихиду по голубчике так она выразилась о батюшке.
После этого она торжественно помирилась с матушкой. После долгих вступлений и предуведомлений Анна Федоровна, изобразив в ярких красках наше бедственное положение, сиротство, безнадежность, беспомощность, пригласила нас, как она сама выразилась, у ней приютиться. Матушка благодарила, но долго не решалась; но так как делать было нечего и иначе распорядиться никак нельзя, то и объявила наконец Анне Федоровне, что ее предложение мы принимаем с благодарностию. Как теперь помню утро, в которое мы перебирались с Петербургской стороны на Васильевский остров. Утро было осеннее, ясное, сухое, морозное. Матушка плакала; мне было ужасно грустно; грудь у меня разрывалась, душу томило от какой-то неизъяснимой, страшной тоски... Тяжкое было время. II Сначала, покамест еще мы, то есть я и матушка, не обжились на нашем новоселье, нам обеим было как-то жутко, дико у Анны Федоровны.
Анна Федоровна жила в собственном доме, в Шестой линии. В доме всего было пять чистых комнат. Потом в одной комнате жили мы, и, наконец, в последней комнате, рядом с нами, помещался один бедный студент Покровский, жилец у Анны Федоровны. Анна Федоровна жила очень хорошо, богаче, чем бы можно было предполагать; но состояние ее было загадочно, так же как и ее занятия. Она всегда суетилась, всегда была озабочена, выезжала и выходила по нескольку раз в день; но что она делала, о чем заботилась и для чего заботилась, этого я никак не могла угадать. Знакомство у ней было большое и разнообразное. К ней всё, бывало, гости ездили, и всё бог знает какие люди, всегда по каким-то делам и на минутку. Матушка всегда уводила меня в нашу комнату, бывало, только что зазвенит колокольчик.
Анна Федоровна ужасно сердилась за это на матушку и беспрерывно твердила, что уж мы слишком горды, что не по силам горды, что было бы еще чем гордиться, и по целым часам не умолкала. Я не понимала тогда этих упреков в гордости; точно так же я только теперь узнала или по крайней мере предугадываю, почему матушка не решалась жить у Анны Федоровны. Злая женщина была Анна Федоровна; она беспрерывно нас мучила. До сих пор для меня тайна, зачем именно она приглашала нас к себе? Впоследствии со мной она сделалась весьма ласкова, даже как-то грубо ласкова, до лести, но сначала и я терпела заодно с матушкой. Поминутно попрекала она нас; только и делала, что твердила о своих благодеяниях. Посторонним людям рекомендовала нас как своих бедных родственниц, вдовицу и сироту беспомощных, которых она из милости, ради любви христианской, у себя приютила. За столом каждый кусок, который мы брали, следила глазами, а если мы не ели, так опять начиналась история: дескать, мы гнушаемся; не взыщите, чем богата, тем и рада; было ли бы еще у нас самих лучше.
Батюшку поминутно бранила: говорила, что лучше других хотел быть, да худо и вышло; дескать, жену с дочерью пустил по миру, и что не нашлось бы родственницы благодетельной, христианской души, сострадательной, так еще бог знает пришлось бы, может быть, среди улицы с голоду сгнить. Чего-чего она не говорила! Не так горько, как отвратительно было ее слушать. Матушка поминутно плакала; здоровье ее становилось день от дня хуже, она видимо чахла, а между тем мы с нею работали с утра до ночи, доставали заказную работу, шили, что очень не нравилось Анне Федоровне; она поминутно говорила, что у нее не модный магазин в доме. Но нужно было одеваться, нужно было на непредвидимые расходы откладывать, нужно было непременно свои деньги иметь. Мы на всякий случай копили, надеялись, что можно будет со временем переехать куда-нибудь. Но матушка последнее здоровье свое потеряла на работе: она слабела с каждым днем. Болезнь, как червь, видимо подтачивала жизнь ее и близила к гробу.
Я всё видела, всё чувствовала, всё выстрадала; всё это было на глазах моих! Дни проходили за днями, и каждый день был похож на предыдущий. Мы жили тихо, как будто и не в городе. Анна Федоровна мало-помалу утихала, по мере того как сама стала вполне сознавать свое владычество. Ей, впрочем, никогда и никто не думал прекословить. В нашей комнате мы были отделены от ее половины коридором, а рядом с нами, как я уже упоминала, жил Покровский. Анна Федоровна заметила матушке, что недурно бы было, если бы и я стала учиться, затем что в пансионе меня недоучили. Матушка с радостию согласилась, и я целый год училась у Покровского вместе с Сашей.
Покровский был бедный, очень бедный молодой человек; здоровье его не позволяло ему ходить постоянно учиться, и его так, по привычке только, звали у нас студентом. Жил он скромно, смирно, тихо, так что и не слышно бывало его из нашей комнаты. С виду он был такой странный; так неловко ходил, так неловко раскланивался, так чудно говорил, что я сначала на него без смеху и смотреть не могла. Саша беспрерывно над ним проказничала, особенно когда он нам уроки давал. А он вдобавок был раздражительного характера, беспрестанно сердился, за каждую малость из себя выходил, кричал на нас, жаловался на нас и часто, не докончив урока, рассерженный уходил в свою комнату. У себя же он по целым дням сидел за книгами. У него было много книг, и всё такие дорогие, редкие книги. Он кое-где еще учил, получал кое-какую плату, так что чуть, бывало, у него заведутся деньги, так он тотчас идет себе книг покупать.
Со временем я узнала его лучше, короче. Он был добрейший, достойнейший человек, наилучший из всех, которых мне встречать удавалось. Матушка его весьма уважала. Сначала я, такая большая девушка, шалила заодно с Сашей, и мы, бывало, по целым часам ломаем головы, как бы раздразнить и вывесть его из терпения. Он ужасно смешно сердился, а нам это было чрезвычайно забавно. Мне даже и вспоминать это стыдно. Раз мы раздразнили его чем-то чуть не до слез, и я слышала ясно, как он прошептал: «Злые дети». Я вдруг смутилась; мне стало и стыдно, и горько, и жалко его.
Я помню, что я покраснела до ушей и чуть не со слезами на глазах стала просить его успокоиться и не обижаться нашими глупыми шалостями, но он закрыл книгу, не докончил нам урока и ушел в свою комнату. Я целый день надрывалась от раскаяния.
Из дневника Вареньки становится известно, что детство она провела в провинции, а в возрасте 12 лет с родителями переехала в Петербург. Спустя два года умер отец, и кредиторы отобрали у семьи все, что можно было. Приютила Вареньку и ее больную мать дальняя родственница Анна Федоровна. Чтобы заработать себе на жизнь, они начали заниматься шитьем. У Анны Федоровны жил квартирант — бедный студент Петр Покровский. Это был «добрейший, достойнейший человек, наилучший» из всех, кого встречала Варенька, и вскоре она в него влюбилась. Однако студент будто не замечал девушку и «по-прежнему считал ребенком».
На день рожденье Пети Варенька подарила ему собрание сочинений Пушкина. Спустя два месяца студент заболел чахоткой и умер. На этом дневник Вареньки прерывается. Она сообщает, что промочила ноги, и вновь расхворалась. Также болеет и ее хозяйка — Федора. Он занимает маленькую, скромную должность, за что его называют в ведомстве крысой, да ведь «крыса-то эта нужна, да крыса-то пользу приносит». Девушка отказывается прислать продолжение своего дневника, поскольку ей «страшно становится от этих воспоминаний». Также она сообщает, что Анна Федоровна «берется уладить все дело с господином Быковым», который хочет оставить Вареньке приданое. Он чувствует, будто у него появилась семья и дом.
Девушкин сообщает, что приглашен на ужин к Ратазяеву, «у которого сочинительские вечера бывают». Он рассказывает, что периодически ходит на вечера к Ратазяеву — писателю и сочинителю, талантом которого он искренне восхищается. Девушка признается, что у нее «дурной кашель», и она чувствует скорую слабость. Она не сомневается, что скоро умрет. Варенька сообщает, что продала вышитый ею ковер. На вырученные деньги она себе планирует сшить платье потеплее, а Макару Алексеевичу — жилетку. Также она передает ему книгу Пушкина «Повести Белкина», и просит более не присылать пустяковые сочинения Ратазяева. Он готов продать старый фрак, лишь бы девушка ни в чем не нуждалась. Ей тягостно принимать помощь от Макара Алексеевича и Федоры, и она настаивает на работе гувернанткой, благодаря которой будет иметь «верный кусок хлеба».
Встретившись на следующий день с Достоевским лично Белинский горячо приветствовал его и высоко оценил произведение [3]. Достоевский всю жизнь считал, что эта встреча стала для него поворотным моментом, писатель укрепился в вере в себя, в свой талант и возможности [4]. Это первая попытка у нас социального романа, и сделанная притом так, как делают обыкновенно художники, то есть не подозревая и сами, что у них выходит». Для этого издания автор немного сократил произведение и внёс некоторые стилистические правки. Мелкие стилистические правки вносились также в 1860 и 1865 годах при подготовке Достоевским первых двух собраний его сочинений. Форма романа в письмах позволила автору передать тонкие нюансы психологии самораскрывающихся героев. Персонажи Варвара Добросёлова и Макар Девушкин.
Ему показалось, что эта книга может развеселить его ангельчика. Ратазяев обещал Макару Алексеевичу дать почитать чего-нибудь стоящего: скоро и Варвара будет с книжками. Сосед литератор пишет немного затейливо, но очень хорошо и получает хорошие деньги за писательство. Девушкин бывает на литературных вечерах, но часто и слова вставить не может, сидит как болван.
Он посылает Варваре Алексеевне фунтик конфет. Федора через своих знакомых предлагает Варваре Алексеевне хорошее место гувернантки. Девушка не знает, согласиться, или нет, спрашивает мнение своего друга. Неизвестно, какие там люди.
Она посылает Макару Алексеевичу книгу «Повести Белкина», и просит тоже чего-нибудь почитать, только не Ратазяева. Девушкин категорически против того, чтобы его Варенька работала гувернанткой. Вся его жизнь состоит из писем, он живет радостями и заботами Варвары Алексеевны. Макар Алексеевич защищает Ратазяева: он очень достойно пишет.
Варвара Алексеевна считает, что ей стоит пойти в гувернантки, чтобы самостоятельно зарабатывать себе на хлеб. Она переживает за своих близких: Федора постоянно в работе, Макар Алексеевич тратит последнее. А она ничем не может помочь. Девушкин снова уговаривает Варвару остаться.
Он так к ней привязался. Как же он будет жить без своего ангельчика? Макар Алексеевич прочитал «Станционного смотрителя», он сравнивает себя с Самсоном Выриным. Варвара Доброселова шьет жилетку для своего друга и высылает ему еще одну книгу.
Просит прочесть повесть «Шинель». Макар Алексеевич предлагает пойти в театр, но Варвара считает, что достаточно дорогое развлечение. Федора рассказала Варваре, что у Девушкина долги за квартиру. Макар Девушкин вспоминает, как однажды влюбился в одну актриску.
Он был молод, сдружился с одной задорной компанией, пошел с ними в театр. Девушкин не мог разглядеть эту актриску со своего места, но слышал, ее звонкий, медовый голос. Потом нанимал извозчиков, чтобы проехать мимо ее дома, покупал ей духи, наконец, влез в долги и бросил эту затею. Девушкин возвращает Варваре книжку с повестями.
Он называет «Шинель» пустым примером из повседневного быта. Автор нисколько не защищает главного героя. Как-то неправдоподобно. Варвара Алексеевна узнала, что ее друг взял вперед жалованье и продал свой костюм, когда она болела.
Девушкин опустился до пьянства. Варвара просит объяснений: что случилось с ее другом? Девушкин просит своего ангельчика не беспокоиться. На службе об этом происшествии никто никогда не узнает.
У Макара Алексеевича действительно долги, и его костюм весь износился. Девушкин вот уже целый месяц сводит концы с концами. Хозяйка его ругает, срамит. Теперь все соседи знают о его дружбе с Варварой Алексеевной.
Бедный чиновник не находит себе места от стыда. Узнав от Федоры, что один офицер оскорбил Варвару недостойным предложением, Макар Алексеевич совсем потерял голову. Девушкин пьянствовал с Емельяном Ильичем. Емеля — бывший чиновник, его исключили со службы.
На третий день Макар Алексеевич явился к этому офицеру в пьяном виде. Его, конечно, выгнали. Варвара Алексеевна приглашает своего друга на обед. Девушкин рассуждает о бедном человеке.
Для бедного человека очень важно мнение чужих людей, бедный человек взыскателен, он на все по-другому смотрит. У бедного человека есть свои принципы и амбиции. Макар Алексеевич подозревает, что Ратазяев выдал его на работе. Варвара пишет, что не стоит беспокоиться и обращать внимание на то, что подумают люди.
У них с Федорой много работы: финансовое положение скоро поправится. Девушкин хочет занять денег вопреки советам Варвары Алексеевны. Его коллега Емельян Иванович, подсказал, что у Петра Петровича можно взять займ под небольшой процент. Но Петр Петрович будто бы не замечает Девушкина.
Бедному чиновнику нечего заложить, и Петр Петрович отказывает в помощи. Емельян Иванович пообещал, что, порекомендует Девушкина одному человеку на Выборгской, который тоже дает под проценты. У Варвары Алексеевны беда. Ей нельзя больше оставаться на этой квартире.
К ней приходил один пожилой человек — дядя того офицера. Он недоволен поведением своего племянника и готов взять Варвару Алексеевну под свою защиту. Варвара твердо решила переехать. У нее есть просьба к Макару Девушкину.
Девушка хочет, чтобы он взял займ несмотря на большие проценты. Девушкин обещает сделать все, чтобы найти деньги. Он непременно займет сорок рублей ассигнациями. Чиновнику и самому стыдно ходить на службу: ни новых сапог, ни шейного платка, пуговицы все обсыпались.
Варвара посылает Девушкину немного денег, чтобы хоть как-то дожить до следующего дня. Ничего, что не получилось взять в долг. Эти злые люди везде ее найдут, если захотят. Переезд — это не выход.
Девушка призывает своего друга не отчаиваться! Чиновник тяготится своим положением. Он уверен, что шинель и сапоги нужны только для репутации. Его беспокоит то, что подумают люди, когда увидят его в морозный день без шинели.
Бедный чиновник отправился на Выборгскую, чтобы занять денег у Маркова. На улице слякоть, все в грязи, а у самого Воскресенского моста случилась беда: на сапоге оторвалась подошва. В доме Маркова с самого начала все пошло не так. Недовольный будочник нагрубил, собачонка облаяла, а у порога Девушкин споткнулся о какую-то бабу: она разливала молоко, да все пролила мимо.
Марков не дал взаймы. Девушкин сокрушается о потере своей репутации. Кто-то из соседей нашел письмо-черновик, которое Макар Алексеевич писал к Варваре.
Фёдор Достоевский «Бедные люди»
Федор Михайлович Достоевский Бедные люди читать онлайн бесплатно без регистрации целиком и полностью весь текст книги на русском языке, а так же прочесть краткое содержание, аннотацию и отзывы о произведении на Достоевский Ф.М. Бедные люди:: Роман Ф.М. Достоевского. Санкт-Петербург: Ф. Стелловский, 1865. Федор Достоевский: Бедные люди (Радиопостановка). 4 февраля 2018 г. Песен: 14, 4 ч. 31 мин. ℗ 2018 Театр у микрофона. 175 лет назад закончено создание романа «Бедные люди» русского писателя Фёдора Михайловича Достоевского.
Краткое содержание романа «Бедные люди» Достоевского
Прототипами персонажей стали родственники и знакомые Достоевского, картины природы позаимствованы из воспоминаний детства тогда ещё неизвестного публике, начинающего писателя. В своей жизни Фёдор Михайлович видел много людей нуждающихся, бедных и голодающих. Несоответствие богатого духовного мира и внешней тягостной нищеты породило желание написать серьёзное произведение, в котором раскрылись бы характеры и проблемы людей, живущих на грани бедности. В 1844 году Достоевский оставляет работу чертёжника и пробует себя в роли писателя. Автор реализовал свою давнюю мечту «дать право слова» тем, кто в жизни находится за чертой сытой успешной жизни. Прежде молчаливые герои петербургского «дна» у Достоевского обрели собственный голос и начали рассказывать о себе и своей жизни. Бедный пожилой чиновник Макар Девушкин пишет письма бедной девушке-сироте Вареньке Добросёловой.
После прогулки на острова Варенька сильно простудилась и не могла работать. Девушкин продаёт новый вицмундир и берёт жалованье вперёд, чтобы помогать Вареньке, но не признаётся в этом. В то же время рассказывает о себе, о своей тридцатилетней честной службе маленького человека, которого невзлюбили окружающие. Варенька думает пойти в гувернантки, но Девушкин её от этого отговаривает. В июле Варенька узнаёт, что Девушкин тратил на неё последние деньги, ей становится стыдно, она не хочет быть обузой. Макар Девушкин читает «Станционного смотрителя» Пушкина, сопоставляет себя со смотрителем и всеми силами удерживает Вареньку от того, чтобы идти в гувернантки. Прочитав «Шинель» Гоголя, чиновник возмущается, узнав себя в главном герое.
Живя рядом, они редко видятся, так как Макар Алексеевич боится сплетен. Однако оба нуждаются в душевном тепле и сочувствии, которые черпают из почти ежедневной переписки друг с другом. История взаимоотношений Макара и Вареньки раскрывается в тридцати одном — его и в двадцати четырёх — её письмах, написанных с 8 апреля по 30 сентября 184... Первое письмо Макара пронизано счастьем обретения сердечной привязанности: «... Варенька сердится на покровителя за излишние расходы, охлаждает иронией его пыл: «одних стихов и недостаёт». Варя уговаривает друга заходить к ней почаще: «Какое другим дело! Реклама В последующих письмах Девушкин подробно описывает своё жилище — «Ноев ковчег» по обилию разношёрстной публики — с «гнилым, остро-услащённым запахом», в котором «чижики так и мрут». Рисует портреты соседей: карточного игрока мичмана, мелкого литератора Ратазяева, нищего чиновника без места Горшкова с семьёй. Хозяйка — «сущая ведьма». Стыдится, что плохо, бестолково пишет — «слогу нет»: ведь учился «даже и не на медные деньги». Варенька делится своей тревогой: о ней «выведывает» Анна Федоровна, дальняя родственница. Раньше Варя с матерью жили в её доме, а затем, якобы для покрытия расходов на них, «благодетельница» предложила осиротевшую к тому времени девушку богатому помещику Быкову, который её и обесчестил. Только помощь Макара спасает беззащитную от окончательной «гибели». Лишь бы сводня и Быков не узнали её адреса! Бедняжка заболевает от страха, почти месяц лежит в беспамятстве. Макар все это время рядом. Чтобы поставить свою «ясочку» на ноги, продаёт новый вицмундир. К июню Варенька выздоравливает и посылает заботливому другу записки с историей своей жизни. Реклама Её счастливое детство прошло в родной семье на лоне деревенской природы. Когда отец потерял место управляющего в имении князя П-го, они приехали в Петербург — «гнилой», «сердитый», «тоскливый». Постоянные неудачи свели отца в могилу. Дом продали за долги. Четырнадцатилетняя Варя с матерью остались без крова и средств. Тут-то их и приютила Анна Федоровна, вскоре начавшая попрекать вдову. Та работала сверх сил, губя слабое здоровье ради куска хлеба.
Но и на этом Варенькины беды не кончились. Приехав однажды из пансиона на выходные, девушка заметила, что её маменька похудела и начала «дурно кашлять». Вскоре Варе пришлось похоронить обоих родителей: первым умер отец семейства, после чего женщины перебрались к дальней родственнице Анне Фёдоровне, — но вскоре разболелась и матушка, так что главной героине приходилось денно и нощно дежурить у её постели. В такой трагический момент у Вареньки была одна отдушина: дружба с бывшим студентом Покровским, который учил дочку Анны Фёдоровны и саму Варю, но долгое время воспринимал своих подопечных как детей, непослушных и порой жестоких. Однако, увидев, с какими тяготами пришлось столкнуться главной героине и как мужественно она с ними справляется, молодой человек переменил мнение. И вот, казалось бы, перед Варенькой открылся путь к трудному, но всё-таки счастью: выйти замуж за Покровского, жить в бедности, но зато — в любви и согласии... Но и этому не суждено было сбыться. Молодой человек умер от чахотки — и даже раньше, чем Варина мама. И вот — довершающий удар: в дом, где вынужденно проживала Варенька, однажды явился знакомый хозяйки, некто по фамилии Быков — человек настолько же богатый и влиятельный, насколько безнравственный. Он растлил Вареньку, и бедняга была вынуждена сбежать. Но как платить за съёмную квартиру, не имея работы? Тут-то на помощь и пришёл Макар Девушки — её дальний-предальний родственник. Главный герой провёл целый месяц, ухаживая за девушкой, которая от горя заболела и впала в беспамятство, — но, как только та оправилась, приходить перестал: по округе уже расползались сплетни. Трудное решение И всё-таки, почему Макар Девушкин не сделал Вареньке предложение руки и сердца? Конечно, в какой-то мере он её родственник, — но родство их настолько дальнее, что ничего зазорного в таком союзе не было бы. На это есть как минимум три причины. Первая заключается в том, что Девушкин понимал: он не сможет обеспечить любимую девушку. О какой семье может идти речь, если денег не хватает даже на сахар к чаю? А ведь от любви, как водится, появляются дети. Что же им — умирать с голода? Вторая причина — разница в возрасте. Девушкину, как уже говорилось, около 50, а Вареньке всего 17.
Фёдор Достоевский - Бедные люди
У нас растворили окошко; солнышко светит, птички чирикают, воздух дышит весенними ароматами, и вся природа оживляется — ну, и остальное там все было тоже соответственное; все в порядке, по-весеннему. Я даже и помечтал сегодня довольно приятно, и все об вас были мечтания мои, Варенька. Сравнил я вас с птичкой небесной, на утеху людям и для украшения природы созданной. Тут же подумал я, Варенька, что и мы, люди, живущие в заботе и треволнении, должны тоже завидовать беззаботному и невинному счастию небесных птиц, — ну, и остальное все такое же, сему же подобное; то есть я всё такие сравнения отдаленные делал. У меня там книжка есть одна, Варенька, так в ней то же самое, все такое же весьма подробно описано. Я к тому пишу, что ведь разные бывают мечтания, маточка. А вот теперь весна, так и мысли всё такие приятные, острые, затейливые, и мечтания приходят нежные; всё в розовом цвете. Я к тому и написал это все; а впрочем, я это все взял из книжки. Там сочинитель обнаруживает такое же желание в стишках и пишет - Зачем я не птица, не хищная птица! Там и еще есть разные мысли, да бог с ними!
А вот куда это вы утром ходили сегодня, Варвара Алексеевна? Я еще и в должность не сбирался, а вы, уж подлинно как пташка весенняя, порхнули из комнаты и по двору прошли такая веселенькая. Как мне-то было весело, на вас глядя! Ах, Варенька, Варенька! Теперь же вам так покойно, да и здоровьем вы немного поправились. Ну, что ваша Федора? Ах, какая же она добрая женщина! Вы мне, Варенька, напишите, как вы с нею там живете теперь и всем ли вы довольны? Федора-то немного ворчлива; да вы на это не смотрите, Варенька.
Бог с нею! Она такая добрая. Я уже вам писал о здешней Терезе, — тоже и добрая и верная женщина. А уж как я беспокоился об наших письмах! Как они передаваться-то будут? А вот как тут послал господь на наше счастие Терезу. Она женщина добрая, кроткая, бессловесная. Но наша хозяйка просто безжалостная.
Герои стоят на краю пропасти, ведь им не приходится рассчитывать даже на малейшую моральную поддержку, не говоря уже о финансовой помощи.
В одном из писем Вареньке Макар Алексеевич кратко описывает свое жилье. Совсем недавно он переехал в новую комнату, но очень скучает по старой квартире. Девушкин делится впечатлениями о своих соседях: мичмане; непризнанном писателе Ратазяеве; нищем чиновнике Горшкове. Главный герой уверяет свою подопечную, что ни в чем не нуждается, регулярно посылает ей гостинцы и цветы. Девушка крайне недовольна такой неразумной тратой денег, заработанных непосильным трудом, поэтому устраивается швеей, чтобы стать полностью независимой в материальном плане. Жизненная история Вареньки В руках Девушкина оказывается дневник Доброселовой, где она подробно описывает свое детство, прошедшее в провинции, вынужденный переезд в Петербург, учебу в пансионе, смерть отца, жизнь в поместье суровой Анны Федоровны. После того как семья лишилась кормильца, мать Вареньки осталась с большими долгами и была вынуждена отдать кредиторам дом и последние сбережения, в результате чего героиня попала под крыло дальней родственницы. Помещица Анна Федоровна, видя, какой беспомощной и слабохарактерной выросла девушка, стала попрекать ее своей заботой. Вскоре Варенька знакомится с бедным студентом Покровским, жившим в имении.
Она считала его добрейшим и достойнейшим человеком из всех, кто встречался на ее жизненному пути. Со временем ее дружеские чувства переросли в любовь, но студент будто не замечал Вареньку и видел в ней наивного ребенка.
Показать больше.
Девушкин превращает свои письма в зарисовки быта петербургских наёмных углов и их обитателей. Роман завершается внезапным диссонансом: сентиментальная Варенька принимает решение выйти замуж по расчёту и обрывает переписку, а Макар Девушкин оказывается эмоционально не готов к потере.
Аудиокниги слушать онлайн
Новости. О нас. Книга "Бедные люди" авторства Федора Михайловича Достоевского. Бедные люди автор Федор Достоевский читает Иннокентий Смоктуновский.
В помощь школьнику. Ф. М. Достоевский. «Бедные люди» (1846). 10 класс
ТВ-ролик №1 (сезон 1) сериала Бедные люди. О героях произведения мы написали отдельную статью – Главные герои «Бедных людей». Достоевский Ф.М. Бедные люди:: Роман Ф.М. Достоевского. Санкт-Петербург: Ф. Стелловский, 1865.