Стефан (Яворский), к-рый ссылался на неясность отдельных положений «Д. р.». Петр I обратился к К-польскому патриарху Иеремии III с просьбой, чтобы он, посовещавшись с др. Наконец, в 1689 г. Яворский принял иноческий чин, будучи пострижен самим Варлаамом и получив при пострижении имя Стефана. Скачать и послушать в мп3 формате проповеди митрополита Стефана (Яворского) о различных праовславных догматах: о Кресте, Святках, поминовении усопших, о Литургии. Митрополит Стефан (Яворский), безусловно, является одной из самых ярких личностей петровского времени.
Как Петр Первый «украинизировал» русскую церковь
Стефан Яворский был одним из многих представителей галицко-русских родов, сделавших блестящую карьеру при дворе русского царя. Стефан Яворский, уроженец Львова, занимает между петровскими сподвижниками одно из первых мест». Проект разработали сценарист Стефан Яворский («Те, кто убивают», «Когда пыль осела») и продюсер Элис Х. Лунд. Аргументы в защиту Православия митрополит Стефан (Яворский) строит на основании Священного Писания и Вселенских Соборов, на изречениях святых отцов и учителей Церкви. Высота духовной жизни митрополита Стефана роднила его с ближайшим и любимым другом – святителем Димитрием Ростовским.
Местоблюститель поневоле или почему Стефан Яворский и Петр I разочаровали друг друга?
Ершов и Магницкий сообщили о Тверитинове митрополиту Стефану (Яворскому), местоблюстителю патриаршего престола, ярому апологету господствующего православного. «Стефан Яворский – критик реформ Петра Великого». При оценке богословских воззрений Стефана Яворского нельзя забывать, что он получил богословское образование в католических училищах. Митрополит Рязанский и Муромский Стефан Яворский – выдающийся церковный и государственный деятель, крупный представитель западно-русской философской школы.
Metropolitan Stefan Yavorsky: biography, views
| Стефан Яворский - Stefan Yavorsky | В Успенском соборе Москвы в присутствии цесаревича Алексея Петровича Местоблюститель Московского Патриаршего престола митрополит Рязанский и Муромский Стефан (Яворский. |
| Новость детально | Наконец, в 1689 г. Яворский принял иноческий чин, будучи пострижен самим Варлаамом и получив при пострижении имя Стефана. |
Стефан Яворский - Stefan Yavorsky
| Metropolitan Stefan Yavorsky: biography, views | "Риторическая рука" Стефана Яворского написана в 1705 г. и переведена на русский язык Феодором Поликарповым. |
| Стефан (Яворский) | Самому Стефану Яворскому так и не довелось при жизни увидеть свое детище изданным. |
| Проповеди Стефана (Яворского) | Главная» Новости» О каком качестве публичного выступления говорит стефан яворский в ярости глас подобает быти яр. |
| Стефан Яворский — критик реформ Петра Великого | Стефану Яворскому принадлежит заслуга распространения просветительских идей в русском обществе, а также подготовка образованных кадров служителей Православной Церкви. |
| Метод Петра Великого. Как русская церковь на 200 лет осталась без патриарха | В миру Яворский Симеон Иванович, родился в 1658 г. в польском местечке Яворе (в Галиции) (ныне г. Яворов Львовской области) в православной семье. |
Проповеди Стефана Яворского за 1702 - 1716 гг.
Суд продлил на 2 месяца срок содержания под стражей главы города Троицк Челябинской области Александра Виноградова, обвиняемому в получении взятки, сообщили РИА Новости в. Значение стефан яворский, что означает «стефан яворский» в словарях: Русская Философия. Фильмография, биография, факты, новости и многое другое о звёздах мирового кинематографа. Стефан Яворский прекрасно понимал, что сил на открытую конфронтацию с царём у него не хватит, ну и в принципе он этого не особо хотел.
Стефан (Яворский)
Московское Царство, во главе которого стояла царевна Софья, присоединилось к европейской коалиции, воевавшей с Османской империей. Фаворит Софьи князь Голицын совершил поход в Крым, в котором активное участие приняло войско Запорожское во главе с гетманом Самойловичем. Первый поход был признан неудачным, а виновным в этом был объявлен казацкий гетман. При поддержке Голицына место Самойловича занял Иван Мазепа. В 1689 г. Софья и Голицын были отстранены от власти, но Мазепа сохранил свое положении. Отличившись в новых компаниях против турок, он вскоре снискал доверие молодого и деятельного царя Петра. Мазепа получил хорошее европейское образование, что высоко ценилось Петром, и при этом был весьма искушенным политиком. В 1700 г. Начальный период этой войны складывался неудачно как для России, так и для ее западных союзников.
К 1707 г. При приближении шведской армии гетман Мазепа с немногочисленными собственными наемниками перешел на сторону Карла. Измена Мазепы произвела на Петра тяжелейшее впечатление — он пользовался огромным личным доверием царя. Гетман был вторым кавалером ордена Андрея Первозванного, учрежденного самим Петром который в списке награжденных был только шестым. Незадолго до того по воле царя были казнены казацкие старшины, пытавшиеся предупредить его о гетманской измене. Переход на сторону врага в тяжелейший момент войны одного из высших должностных лиц России повлек тяжелейшее наказание — на Мазепу, который славился демонстративным благочестием, было наложено церковное проклятье — анафема. Пётр Порошенко сравнил события 1708 года с современными и написал, что российские войска «вырезали жителей Батурина, разграбили и сожгли столицу гетмана Мазепы только за желание быть свободными от московского царя». На следующий день в царскую ставку, расположившуюся в местечке Погребки, прибыл сам Меньшиков и киевский губернатор князь Голицын. Был собран военный совет, на котором решено отправить Меньшикова во главе кавалерии на захват гетманской столицы Батурина.
В числе представленных здесь экспонатов — мраморный бюст Константина Великого и иконы разного времени с образами равноапостольного императора и его матери царицы Елены, ковчеги для мощей, чаша для омовений и ювелирные украшения. Центральная тема экспозиции большого зала — Ветхий и Новый Заветы. Также здесь выставлены иконы с изображением Николая Чудотворца, самые ранние из них датируются XVI веком.
Meanwhile, many scholars were becoming Uniates who wanted access to Western universities and libraries. He received a Western diploma. For several years in Poland, the theologian learned rhetorical, poetic and philosophical art. At this time, his worldview was finally formed, which determined all future actions and decisions. There is no doubt that it was the Catholic Jesuits who instilled in their student a persistent dislike for the Protestants, against whom he would later oppose in Russia. The local academy accepted him after the test.
Varlaam Yasinsky advised Yavorsky to become a monk. Finally, he agreed and became a monk, taking the name Stephen. At first he was a novice in the Kiev-Pechersk Lavra. Yavorsky quickly received new positions. By 1691, he had already become a prefect, as well as a professor of philosophy and theology. As a teacher, Stefan Yaworsky, whose biography was connected with Poland, applied Latin teaching methods. His "pets" were future preachers and high-ranking government officials. Although later the teacher was accused of spreading Catholic teachings within the walls of the Kyiv Academy, these tirades turned out to be groundless. In the texts of the lectures of the preacher, which have survived to this day, there are numerous descriptions of the mistakes of Western Christians.
Along with teaching and studying books, Stefan Yavorsky served in the church. Before the war with the Swedes, the clergyman spoke positively about the hetman. In 1697, the theologian became hegumen at the St. Nicholas Desert Monastery in the vicinity of Kyiv. This was an appointment that meant that soon Yavorsky was waiting for the rank of metropolitan. In the meantime, he helped Varlaam a lot and traveled to Moscow with his instructions. An unexpected twist In January 1700, Stefan Yavorsky, whose biography allows us to conclude that his life path was approaching a sharp turn, went to the capital. Metropolitan Varlaam asked him to meet with Patriarch Adrian and persuade him to create a new Pereyaslav see. Messengerfulfilled the order, but soon an unexpected event occurred that radically changed his life.
The boyar and military leader Alexei Shein died in the capital. Together with the young Peter I, he led the capture of Azov and even became the first Russian generalissimo in history. In Moscow, they decided that the recently arrived Stefan Yavorsky should say the grave word. The education and preaching abilities of this man showed themselves in the best way with a larger concourse of dignitaries. But most importantly, the Kyiv guest was noticed by the tsar, who was extremely imbued with his eloquence. Peter I recommended to Patriarch Adrian to make the envoy Varlaam the head of some diocese not far from Moscow. Stefan Yavorsky was advised to stay in the capital for a while. Soon he was offered a new rank of Metropolitan of Ryazan and Murom. He brightened up the waiting time in the Donskoy Monastery.
The bishop immediately took up his duties and immersed himself in local ecclesiastical affairs. However, his solitary work in Ryazan was short-lived. Already on October 15, the elderly and sick Patriarch Adrian died. Aleksey Kurbatov, close associate of Peter I, advised him to wait with the election of a successor. Instead, the tsar established a new office of locum tenens. In this place, the adviser proposed to appoint the Archbishop of Kholmogory Athanasius. Peter decided that he would not become the locum tenens, but Stefan Yavorsky. The sermons of the Kyiv envoy in Moscow led him to the rankMetropolitan of Ryazan Now, in less than a year, he jumped to the last step and formally became the first person of the Russian Orthodox Church. It was a meteoric rise, made possible by a combination of good circumstances and the charisma of the 42-year-old theologian.
His figure has become a toy in the hands of the authorities. Peter wanted to get rid of the patriarchate as an institution harmful to the state. He planned to reorganize the church and directly subordinate it to the kings.
Личностью он был незаурядной. Государь Петр Алексеевич случайно услышал его проповедь на смерть воеводы Алексея Семеновича Шеина и сразу же обратил внимание на иерарха. У Петра была привычка приглянувшиеся "кадры" оставлять на виду, чтобы по ситуации "пристроить в дело".
Собственно поэтому-то и появился местоблюститель Стефан. Причины петровский симпатий Во-первых, будущий местоблюститель родился в семье шляхты, переехавшей из Галиции в Киев после подписания Андрусовского перемирия в 1667 г. Семья была православной, но, по-видимому, интерес к католичеству у мальчика был изначально: получив образование в Киево-Могилянской коллегии, прошел униатство, став Станиславом, учился во Львове и Люблине, Познани и Вильно - в лучших католических учебных заведениях. Это и придало ему налет западничества, что сделало его привлекательным в глазах Петра. Петр же к этому времени окончательно желал избавиться от старорусской партии не только в среде знати, но и в духовенстве. От Стефана он ждал новых веяний, прежде всего, в области организации церковной жизни.
Петр и сражение под Нарвой.
Metropolitan Stefan Yavorsky: biography, views
Владельческий переплет, кожаные корешок и уголки. Оригинальная обложка. Сохранность удовлетворительная. Книжный блок не закреплен в переплете, раскол книжного блока. Важный памятник русской письменности - трактат о риторике митрополита Стефана Яворского.
Подобное изменение оценок исследователей неслучайно и связано, прежде всего, с тщательным анализом источников, на которые обращали недостаточно внимания. Характерным примером таких источников является сочинение митрополита Стефана Яворского «Апология или словесная оборона», издание и подробное исследование включая историю рукописи которого было проведено в уже цитированном труде В. На основе историографического анализа выяснилось, что такие великие ученые как архиепископ Филарет Гумилевский , П. Верховский, И. Чистович и И. Смолич недооценили этот источник, фактически ограничив его значение литургической областью. Тем не менее, идеи, озвученные в этом сочинении, остро дискутировались и составляли предмет полемики митрополита Стефана Яворского, стремившегося сохранить традиционный канонический строй Русской Церкви, и Феофана Прокоповича, союзника Петра I в деле упразднения патриаршества и негласного автора Духовного Регламента. Как же разворачивались события? Формальным поводом для столкновения Яворского и Прокоповича послужил возникший сразу после учреждения Духовной Коллегии вопрос: «надлежит ли, по долженству, в Российской Церкви при всенародном собрании возносить имя восточных Греческих патриархов», и в ответе на него «иные приговаривали, иные же отрицали» [33]. Эти иные и были митрополит Стефан и архиепископ Феофан. Чтобы пресечь очевидно возникшее смущение Синод 21 мая 1721 года постановил напечатать в количестве 1000 экземпляров и распространить среди народа специально известие, составленное Прокоповичем, но вышедшее за подписью Новгородского архиепископа Феодосия Яновского , самого Прокоповича, и других членов Синода за исключением президента митрополита Стефана , а именно: архимандрита Симоновского Петра, архимандрита Петровского Леонида, архимандрита Донского Иерофея, священника Анастасия Кондоиди, протоиерея Троицкого Иоанна, протоиерея Петропавловского Петра, а также асессора и обер-секретаря иеромонаха Варлаама Овсянникова [35]. По замечанию В. Живова, «этот трактат … можно считать документом, окончательно определившим новое устройство русской церкви как лишенной патриаршего возглавления» [36]. Яворский отреагировал резко и немедленно, хотя и он понимал, что после подписания документа и вступления его в силу, можно говорить и писать что угодно, но сделать нельзя ничего. К мнению было присовокуплено отдельное сочинение «Апология, или словесная оборона», обосновывавшая необходимость возношения имен восточных патриархов за богослужением. Рукопись оказалась «под опасным хранением», а 12 июня 1721 года Синод в достаточно жесткой форме заявил своему президенту, чтобы «он таких, яко зловредных и возмутительных, вопросо-ответов отнюдь никому не сообщал и во объявление не употреблял» [39] , а в случае упорства пригрозил царским гневом. Что же подвигло митрополита Стефана на такие отчаянные действия, и чем объяснить такую резкую реакцию Синода? Ответы на эти вопросы, как и анализ содержания полемики Яворского и Прокоповича, отраженной в цитированных документах, были даны в замечательном исследовании В. Кратко перечислим его выводы. Дело в том, что после смерти патриарха Адриана в высшем церковном управлении произошел ряд событий, который позволяет говорить о формальном возглавлении Русской Церкви восточными патриархами. Так, стандартная архиерейская присяга, примером которой является клятва епископа Вятского и Великопермского Дионисия, поставленного еще 4 августа 1700 года, включает обещание повиноваться «Кир Адриану, архиепископу Московскому и всея России и всех северных стран патриарху» [40]. А первая архиерейская хиротония после смерти патриарха Адриана состоялась 9 марта 1701 года, когда рукополагали будущего святителя Димитрия Ростовского Туптало. Присяга была изменена, теперь епископ обещал повиноваться «Вселенским Святейшим Четверопрестольным Патриархом» [41]. Конечно, факт изменения присяги не является свидетельством такой смены канонического строя как упразднение автокефалии. Тем не менее, затягивание выборов нового русского патриарха продолжало приводить к странным ситуациям. Несмотря на то, что в богослужебных книгах издания начала XVIII века форма возношения не изменяется по сравнению с XVII веком и старательно удерживается имя Московского патриарха как напоминание о нормальном каноническом устройстве, богослужебная практика поминовения восточных патриархов также имела место [42]. Стоит также упомянуть обращения Петра к Константинопольскому патриарху по поводу освобождения его от постов и разрешения мясоеда в посты для армии, о необязательности перекрещивания католиков и лютеран. Царь вводит полученные благословения своими указами для исполнения епископами, а это уже серьезное искажение канонического строя. Таковы грамота патриарха Константинопольского Иеремии Петру I в апреле 1716 года «на мясоястие во все посты исключая недели перед причастием» [43] или грамота от 7 марта 1718 года «о разрешении православному постов, воинству во время походов за границею» [44] , разосланная во все епархии с приложением царского указа «дабы духовного чина чинили о всем по той грамоте» [45]. В «Полном своде законов Российской империи» упоминается аналогичная грамота от 9 апреля 1717 года [46]. Живов также указывает на случаи обращения на Восток и частных лиц: генерала Аникиты Репнина к Иерусалимскому патриарху для разрешения на четвертый брак и П. Толстого к Константинопольскому патриарху для разрешения от поста [47]. Эти апелляции были нездоровым выражением или даже искажением вполне традиционного строя православной соборности, когда решение по спорному вопросу принимается всей православной полнотой, всеми Поместными Церквями, причем на основании всеобщего согласия. И именно к этой традиции, особо ярко проявившейся во времена патриарха Никона, прибегает Яворский для защиты института патриаршества как в деле собеседования с сорбонскими богословами, так и в своей полемике с Прокоповичем. Используя, с одной стороны, в качестве примера канонические несуразности, обращаясь, с другой стороны, к соборной традиции, митрополит Стефан стремится сохранить хотя бы следы института патриаршества. И здесь на первый план выходит проблема первенства во Вселенской Православной Церкви. Стремление царя-реформатора интегрировать Русскую Церковь в государственную машину привело к парадоксам и разного рода казусам. Одним из таких казусов и явилось подчинение Русской Церкви восточным патриархам, бывшее, безусловно, канонической фикцией. Сам Петр I, когда это было в его интересах, обращался к Константинопольскому патриарху, как к «главнейшему восточной Церкви во вселенной управителю», однако, как отметил крупнейший исследователь церковной реформы П. Верховский, православный Восток фактически «не спросили при проведении реформы, утверждение и признание которой получили без всякого труда» [48]. Факт возношения восточных патриархов как некой единой главы Русской Церкви указывал, безусловно, не на действительное положение вещей что было бы канонической несуразицей , а на символическое присутствие института патриаршего возглавления. Именно против этого принципа и ополчился Прокопович, приводя в качестве аргументов действительно соответствующие православному Преданию аргументы: «Есть же сие от невежества, что неции всех четырех Патриархов нарицают селенскими Патриархами: ибо един токмо Константинопольский нарицается селенский.
Так что путь России в Новое время был отнюдь не прямым. В Петербурге состоялось судилище, где главным обвинителем выступил тот же Яворский. Тверитинов пробовал себя защищать: «Я… дереву не кланяюсь, а кланяюсь единому живому Богу… Вы же, сделавшие из дерева крест, и кланяетесь, и почитаете [его], яко Бога…» Услышав исповедь вольнодумца, архимандрит Симонова монастыря Петр Смелич , «подняв руку, начал к нему приступать, чтоб его заушить». Заушить — означает: ударить по уху или дать пощечину. Других аргументов, видимо, не нашлось. Тверитинов все же покаялся, заявив о своей преданности православию. Трудно сказать, насколько это покаяние было искренним. Ясно одно: пять лет заточения не прошли бесследно. Авторитарное государство в очередной раз подавило личность. В 1718 году благодаря в первую очередь позиции Петра I Тверитинова освободили. В дальнейшем открылись для него и двери православных храмов. Его врачебной практике теперь также ничто не мешало. Но что же Яворский? Отстаивая православие, он написал книгу «Камень веры». В ней легко найти признаки озлобленности и нетерпимости автора. По мнению Яворского, оппоненты православия превращают «овец в козлов». Вот еще одно его откровение: «Еретикам полезно есть умереть, и благодеяние им бывает, когда их убивают». В 2017 году в издательстве Московской патриархии «Камень веры», оправдывающий казни инакомыслящих, вышел в очередной раз, хотя в свое время книга эта в нашей стране запрещалась… «Камень» свой иерарх, возможно, тесал для могилы Тверитинова и его единомышленников. Но оппонент пережил его почти на 20 лет. На закате своих дней уже не давал поводов для обвинений в «ереси». Борьба за истину оказалась не слишком долгой. Таких сильных покровителей во власти, как у Мартина Лютера, у Тверитинова не нашлось. Да и от Лютера он существенно отличался: как образом жизни, так и идеями.
The authorities banned its publication. Meanwhile, Peter moved the capital of the country to St. Gradually, all the officials moved there. In 1718, the tsar ordered him to go to St. Petersburg and start working in the new capital. This angered Stefan. The king sharply responded to his objections and did not compromise. At the same time, he expressed the idea of the need to create a Spiritual College. The project for its discovery was entrusted to Feofan Prokopovich, an old student of Stefan Yavorsky, to develop. The Locum Tenens did not agree with his pro-Lutheran ideas. In the same year, 1718, Peter initiated the appointment of Feofan as the Bishop of Pskov. For the first time he received real powers. Stefan Yavorsky tried to oppose him. The repentance and fraud of the locum tenens became the topic of conversations and rumors that spread in both capitals. Many influential officials, who had made a career under Peter and were supporters of the policy of subordinating the church to the state, were opposed to him. Therefore, they tried to denigrate the reputation of the Metropolitan of Ryazan by a variety of methods, including recalling his connections with Catholics while studying in Poland. He was returned to his homeland. Petersburg to represent the church at the trial of the rebellious prince. There were rumors that the locum tenens sympathized with Alexei and even kept in touch with him. However, there is no documentary evidence for this. At the trial, the Metropolitan of Ryazan tried to defend these clergymen. Many of them, along with the prince, were accused of treason and executed. Stefan Yavorsky could not influence the decision of Peter. The locum tenens himself buried Alexei, who mysteriously died in his prison cell on the eve of the execution of the sentence. Stefan Yavorsky Opala After the creation of the Synod For several years, the draft law on the creation of the Spiritual College was being worked out. As a result, it became known as the Holy Governing Synod. In January 1721, Peter signed a manifesto on the creation of this authority, necessary to control the church. The newly elected members of the Synod were hastily sworn in, and already in February the institution began regular work. The patriarchate was officially abolished and left in the past. Formally, Peter put Stephen at the head of the SynodYavorsky. He was opposed to the new institution, considering him the undertaker of the church. He did not attend meetings of the Synod and refused to sign the papers published by this body. In the service of the Russian state, Stefan Yavorsky saw himself in a completely different capacity. Peter, however, kept him in a nominal position only in order to demonstrate the formal continuity of the institution of the patriarchate, locum tenens and the Synod. In the highest circles, denunciations continued to circulate, in which Stefan Yavorsky made a reservation. Fraud during the construction of the Nezhinsky Monastery and other unscrupulous machinations were attributed to the Metropolitan of Ryazan with evil tongues. He began to live in a state of incessant stress, which significantly affected his well-being. Stefan Yavorsky died on December 8, 1722 in Moscow. He became the first and last long-term locum tenens of the Patriarchal Throne in Russian history. After his death, a two-century synodal period began, when the state made the church part of its bureaucratic machine. The work, which criticized Protestantism, was an extraordinary success. Its first print run sold out quickly. The book has since been reprinted several times. When during the reign of Anna Ioannovna there were many favorites-Germans of the Lutheran faith in power, the "Stone of Faith" was again banned. The work not only criticized Protestantism, but, more importantly, it became the best systematic presentation of the Orthodox dogma at that time.
Metropolitan Stefan Yavorsky: biography, views
| Уроки Петровской реформации / | Им стал Стефан Яворский, архиерей, долгое время проведший в католических школах и получивший западное церковное образование. |
| Марта 6. — Резолюции на доношении Стефана Яворского | Проект разработали сценарист Стефан Яворский («Те, кто убивают», «Когда пыль осела») и продюсер Элис Х. Лунд. |
| Метод Петра Великого. Как русская церковь на 200 лет осталась без патриарха | Аргументы и Факты | Реального сопротивления реформам Петра I тем не менее Стефан Яворский оказать не мог, и постепенно царь всё больше и больше отстранял его от церковных дел. |
| Стефан Яворский — критик реформ Петра Великого | Митрополит Стефан (Яворский) объясняет как мы становимся праведными через вмененную праведность Иисуса Христа. |
| Стефан Яворский | Митрополит Стефан (Яворский), безусловно, является одной из самых ярких личностей петровского времени. |
СТЕФАН (ЯВОРСКИЙ)
Стефану Яворскому принадлежит заслуга распространения просветительских идей в русском обществе, а также подготовка образованных кадров служителей Православной Церкви. Проект разработали сценарист Стефан Яворский («Те, кто убивают», «Когда пыль осела») и продюсер Элис Х. Лунд. Стефан Яворский Митрополит Рязанский и Муромский 7 апреля 1700 — 27 ноября 1722 Предшественник: Авраамий Преемник: Сильвестр (Холмский) Местоблюститель Патриаршего престола 16 декабря 1701 — 22 октября 1721 Избрание: назначен царским указом 16 декабря. Проект разработали сценарист Стефан Яворский («Те, кто убивают», «Когда пыль осела») и продюсер Элис Х. Лунд.
📺 Дополнительные видео
- File history
- Как Петр Первый «украинизировал» русскую церковь
- Ранние годы
- Стефан Яворский: Камень веры
- Религиозная политика Петра I
Акции сегодня
- Книги автора:
- Стефан Яворский — критик реформ Петра Великого
- Стефан Яворский
- Table of contents:
Новость детально
Центральная тема экспозиции большого зала — Ветхий и Новый Заветы. Также здесь выставлены иконы с изображением Николая Чудотворца, самые ранние из них датируются XVI веком.
А что прообразоваше оная трость въ рукахъ Христовыхъ? О, сколь тяжка бяше оная трость, не столько рукамъ, яко же сердцу Спасителя нашего!
Притча то есть, но и Христосъ глаголаше въ притчахъ; притча то есть, но истину являющая. Но воспрошу вы, маслины святыя: какимъ образомъ въ вертограды небесные переселистеся? О непостоянства! О, маслины!
А мало ли такихъ тростей? О маслины! Трость ли бяше, или маслина?
Его интересы — в книгах. Необычна и удачна для нас страсть Стефана к оставлению всевозможных помет на книгах. Он был с одной стороны внимательный читатель, с другой, он был внимательный и даже дотошный владелец книг. Он пишет, например, когда и кто подарил ему книгу. Здесь есть одна эпиграмма на польском, Господь узнанный от учеников во время преломления хлеба. Это хорошо известный феномен многоязычия учёных петровской эпохи, которые могли совершенно свободно в рамках одного высказывания переходить от латыни к польскому, от польского к церковно-славянскому и к разговорному языку тогдашней России. Если мы говорим о Новом завете, вот самое интересное, что здесь есть.
Это Книга жизни временной. Это небольшая помета, по сути, это небольшая автобиография Стефана Яворского. Любопытно, что он обращается на последнем листе Нового завета, на последнем листе Библии, которая была с ним всю жизнь.
Множество свидетельств сохранили драматизм судьбоносного Собора 1917-1918 гг. Эпоха церковных реформ Петра I, не в последнюю очередь благодаря своей противоречивости, получила значительное освещение в исторических исследованиях XIX и XX веков. Возможно, главным проявлением этой неоднозначности стало упразднение патриаршества после смерти патриарха Адриана 16 октября 1700 года и учреждение в 1721 году Духовной Коллегии, вошедшей в историю как Святейший Правительствующий Синод. Ученые и богословы по-разному оценивали как принцип синодального правления, так и саму синодальную эпоху, однако все они признают определяющее значение принципа верховной административной власти в Церкви для традиции в широком смысле этого слова. Оказалось, что патриаршество явилось краеугольным камнем, на который опираются решения многих важнейших вопросов церковной жизни. Эти вопросы суть следующие: первенство во Вселенской Церкви как оно тогда воспринималось в России , значение института патриаршества, соотношение единоначалия и соборности, церковно-государственные отношения. Выявить связи между этими явлениями на примере событий в России в начале XVIII века является главной задачей этого краткого очерка. Часто значение исторических событий обыватель может разглядеть лишь в ретроспективе, поэтому величие исторической личности, в каком-то смысле, можно определить как умение оценивать события с точки зрения вечности, видеть и понимать то, что станет достоянием большинства спустя века. Именно таким был местоблюститель вдовствующего патриаршего престола митрополит Рязанский и Муромский Стефан Яворский. Ровно через два месяца после смерти патриарха Адриана Петр I подписал указ об упразднении Патриаршего приказа и распределении патриарших полномочий между другими приказами и только что назначенным патриаршим местоблюстителем. Смолич, цитируя этот указ, именует Яворского «экзархом блюстителем и администратором» [1] патриаршего престола, однако непосредственное обращение к тексту указа не позволяет установить этот титул, там лишь говорится о новых полномочиях Рязанского митрополита: «которыя дела в Патриаршем приказе были, и впредь будут в расколе, и в каких противностях церкви Божией и в ересях: и те дела ведать Преосвященному Стефану Митрополиту Рязанскому и Муромскому» [2]. Конечно, права первоиерарха были далеко не патриаршими, достаточно взглянуть на указы, регулировавшие вотчинные права, судо- и делопроизводство в церковной среде: это и указ от 24 января 1701 года, восстанавливавший печально известный Монастырский приказ [3] , и указ «о подсудности священников, монахов и дьяконов по всяким искам» от 7 ноября 1701 года [4]. Вообще, как отмечает В. Живов со ссылкой на Дж. Крейкрафта, «ни в каких современных официальных документах такой статус патриаршего местоблюстителя — А. Стефану не усваивается, и это делает сомнительным и утверждение о его местоблюстительстве» [5]. Следовательно, «Стефан становится … своего рода порученцем царя по сакраментальным делам» [6]. Конечно, отрицать чрезвычайную стесненность Яворского в управлении Церковью и постоянное давление на него со стороны царя и бюрократии не следует, однако нельзя забывать и очевидного факта — его права и обязанности далеко выходили за пределы Рязанской митрополии, что в рамках церковной экклезиологии, которую сам Петр I открыто не отрицал, объяснить можно только фактическим местоблюстительством. К тому же сам В. Живов цитирует грамоту Иерусалимского патриарха Досифея к Петру I январь 1705 года , называвшего митрополита Стефана «наместником патриаршего престола» [7] , что говорит о признании на православном востоке факта местоблюстительства — факта, которого Петр I не опровергал. Также не следует недооценивать роль митрополита Стефана в деятельности на образовательном поле Российской империи. Он не просто, как полагает В. Живов, «печется об улучшении образовательных институций» [8]. С 1701 года царь назначает его протектором первого российского университета — Славяно-греко-латинской академии в Москве. Попечение над Академией не было формальным, указом от 20 ноября 1706 года Петр I передает судебную автономию этой государственной всесословной [9] школы в прямое ведение Рязанского митрополита [10]. Не следует, однако, полагать, что эта автономия от государства, как характерная черта доклассических западноевропейских университетов, осталась лишь на бумаге: документы свидетельствуют о ее реальном действии. Например, в 1703 году отпущенных префектом Академии иеромонахом Рафаилом двух учеников Софрона Арикова и Григория Уарова очевидно, на каникулы — это произошло 7 августа чуть было не записали в драгуны, но они обратились к митрополиту Стефану Яворскому, и после его вмешательства их отпустили и послали обратно в Академию, о чем писал Т. Стрешневу новый префект иеромонах Иосаф Туровойский [11]. Образовательная деятельность митрополита Стефана Яворского не ограничивалась Московской академией, ему в ведение были переданы математические школы при архиерейских домах [12]. Таким образом, формальные права Рязанского владыки выходили далеко за пределы полномочий обычного епархиального архиерея и вполне соответствовали власти местоблюстителя. Другое дело — как эти полномочия работали на практике, и каковы причины, вызывавшие их сужение. Конечно, на митрополита Стефана оказывалось постоянное давление, причем со временем это давление усиливалось. Ощущая бесперспективность борьбы с системой и свою полную зависимость от воли царя, Яворский не раз пытался уйти от политических игр и просил позволить ему вернуться в Малороссию. Однако Петр его не отпускал, несмотря на несовпадение их взглядов на церковные реформы. Так или иначе, митрополит Стефан остался на своем посту до самой смерти. В его проповедях все чаще заметны обличения царя и его затей, хотя он и вынужден возвращаться к панегирикам, например, после победы в Полтавской битве. Ждать прямого столкновения местоблюстителя с императором не пришлось. Поводом явилось так называемое «дело Тверитинова», в котором оказались замешаны некоторые студенты Славяно-греко-латинской академии. Об околопротестантских взглядах Тверитинова стало известно со слов студента философского класса Московской академии Ивана Максимова. Только в 1713 году дело раскрылось после допроса Ивана Максимова. По мнению И. Смолича, расследование проводил Преображенский приказ, а Сенат подключился к делу только после бегства Тверитинова из Москвы в Петербург и отказа Петра от его публичного осуждения и наказания [13].