Бум увлечения Стругацкими пришёлся на второй-третий курс университета, и тогда самой любимой повестью из всего прочитанного для меня стал «Пикник на обочине».
Новое издание романа братьев Стругацких "Пикник на обочине" выходит в итальянском издательстве
Выразил я ему все это и замолчал. И чуть позже диалог продолжился: — Слушай, Рэд, — говорит вдруг он. Мало что у тебя было раньше! Этому ты веришь? Но он не успокоился. Соскочил с подоконника, прошелся по своему кабинетику взад-вперед, а сам бормочет расстроенно: — Нет, брат, не веришь ты мне. А почему, собственно, не веришь? Зря ты мне не веришь.
Барбриджа в начале повествования Рэд называет не Стервятником, а стариком. Позже же, когда к Рэду в «Боржче» обращается мальтиец с просьбой взять его в Зону и заявляет, что направил его к Рэду не Эрнест как в окончательном варианте , а Барбридж, Рэд думает о Барбридже: «Не зря его Стервятником называют, и зря он на это обижается». То есть Рэд пока его еще так не называет. И позже Рэд спрашивает мальтийца не как поживает Эрнест, а как поживает Барбридж: — По-моему, он не очень хорошо поживает, — говорит мальтиец. Он на меня растерянно смотрит, но все еще улыбается. Он сказал: как господин Шухарт решит, так и будет. Размышляя о случаях в Зоне, Рэд вспоминает: «Или как Мослатый Исхак — застрял на рассвете на открытом месте, сбился с дороги и застрял между двумя канавами — ни вправо, ни влево.
Два часа по нему стреляли, попасть не могли. Два часа он мертвым притворялся. Слава богу, надоело им, поверили, ушли наконец. Я его потом увидел — не узнал, сломали его, как не было человека…» В черновике конец истории другой: «…два часа он мертвым притворялся, а потом не выдержал все-таки, встал во весь рост и пошел прямо на пулемет. Царство ему небесное, хороший был мужик, такие долго не живут, мы с Барбриджем в ста шагах от него за камушком лежали, он нас выручил. Не заметили нас. Шлепнули его и ушли».
Вспоминая о Гуте, Рэд думает: «Посмотреть на нее, за руку подержать. После Зоны человеку только одно и остается — за руку девочку подержать». В черновике мысль поясняется: «И не потому что я слюнтяй какой-нибудь или, скажем, романтик. О полиции «голубых касках» , присланных из Канады, Рэд в окончательном варианте размышляет: «На племя их нам прислали, что ли?.. Это же раз плюнуть. Похороны за свой счет». В черновике отличается конец фразы: «…пусть берет ведро и зачерпывает.
Зачерпнул — и в рай». О «зуде» в черновике еще есть такая подробность: «На кой ляд она пришельцам нужна была, я не знаю, но человек от нее дуреет совершенно, часа на два в психа превращается». Вспоминая о смерти Кирилла, в окончательном варианте Рэд только позволяет себе заметить: «Кирилл, дружок мой единственный, как же это мы с тобой? Как же я теперь без тебя? Перспективы мне рисовал, про новый мир, про измененный мир…» В рукописи мысли Рэда звучат несколько по-другому, более осмысленно: «Надо же, никогда я не понимал, как это для меня важно было — встречаться с Кириллом, говорить с ним, слушать, как он перспективы рисует про новый мир, про измененный мир…» Более подробно описывается появление ожившего покойника в Зоне: Где-то справа, не далеко, но и не близко, где-то здесь же, на кладбище, был кто-то еще. Там прошуршала листва и вроде бы посыпалась земля, а потом с негромким стуком упало что-то тяжелое и твердое. Это не мог быть Барбридж.
Барбридж лежал в ста шагах позади, за кладбищенской оградой, и он просто не смог бы приползти сюда, даже если бы очень захотел. И уж конечно, это не могли быть патрульные. Они бы не шуршали, они бы топали и гикали, подбадривая себя, они бы пинали ногами кресты и могильные камни, они бы размахивали ручными фонариками, они бы, наверное, палили бы в кусты из своих автоматов. Они бы просто не посмели войти в Зону. Ни за какие деньги, ни под какой угрозой. Это мог быть Мальтиец. Мальтиец очень набивался пойти с ними, целый вечер угощал, предлагал хороший залог, клялся, что достанет спецкостюм, а Барбридж, сидевший рядом с Мальтийцем, загородившись от него тяжелой морщинистой ладонью, яростно подмигивал Рэдрику: соглашайся, мол, не прогадаем и, может быть, поэтому Рэдрик сказал «нет».
Конечно, Мальтиец мог бы выследить их, но совершенно невозможно было предположить, чтобы он сумел пройти тот путь, который прошли они, вернуться незамеченным вместе с ними сюда и вообще живым. Может быть, конечно, он все это время просидел здесь, на кладбище, дожидаясь их, чтобы встретить. Только зачем? Нет, вряд ли это был Мальтиец, Снова невдалеке посыпалась земля. Рэдрик осторожно, не поворачиваясь, пополз задом, прижимаясь к мокрой траве. Снова над головой прошел прожекторный луч. Рэдрик замер, следя за его бесшумным движением, и ему показалось, что между крестами сидит на могиле какой-то человек в черном.
Сидит, не скрываясь, прислонившись спиной к мраморному обелиску, обернув в сторону Рэдрика белое лицо с темными ямами глаз. Рэдрик видел его на протяжении доли секунды, но и доли секунды хватило, чтобы понять: это не сталкер. И еще секунду спустя он понял — это не показалось. Имя одного из старых, погибших уже сталкеров в окончательном варианте — Фараон Банкер, в черновике — Сундук Невада. Во время побега, перед проникновением в свой гараж Рэдрик пережидает, пока рабочие разгрузят телевизоры, мысленно благодарит их «…задержали дурака… дали подумать». Далее идет текст: «С этого момента он начал действовать быстро, но без торопливости, ловко, продуманно, словно работал в Зоне». В черновике пояснение: «…уже не как беглец, а как сталкер».
Нунан, 51 год, представитель поставщиков электронного оборудования при хармонтском филиале МИВК». Начинается глава с того, что «Ричард Г. Нунан сидел за столом у себя в кабинете» и т. Великолепный аппарат, блестяще показал себя в геологоразведке, устойчивый, автономный… А вы гоняли его в совершенно ненормальных режимах, запалили механизм, как старую лошадь… — Напоили не вовремя и не задали овса, — заметил Валентин. Вот несколько лет назад здесь работал доктор Панов, вы его, наверное, знали, он потом погиб… Так вот, он полагал, что мое призвание — разводить крокодилов. На вашем месте я бы призадумался над его словами. Поразмыслю на досуге… Вы мне лучше скажите, чем вчера кончился пробный запуск СК-3?
Ничего особенного. По маршруту прошел хорошо, принес несколько «браслетов» и какую-то пластинку неизвестного назначения… — Он помолчал. Поведение нулевое. Это уже по вашей части. Нунан постучал карандашиком по блокноту. Забросьте ее опять в Зону, а через денек-другой пошлите за ней «ищейку». Я помню, в позапрошлом году… Но что случилось в позапрошлом году, читатель все равно не узнает, так как звонит телефон.
В отчете господину Лемхену в окончательном варианте, характеризуя деятельность Барбриджа, Нунан рассказывает: «Стервятник Барбридж под наблюдением. Калека, в средствах не нуждается. С Зоной не связан. Содержит четыре бара, танцкласс и организует пикники для офицеров гарнизона и туристов. Дочь, Дина, ведет рассеянный образ жизни. Сын, Артур, только что окончил юридический колледж». В черновике: «Стервятник Барбридж переменил специальность.
Содержит четыре бара, веселый дом и, кроме того, торгует, по-видимому, своей дочерью… не в прямом, правда, смысле. Поставляет клише для подпольных порнографов. А может быть, впрочем, и в прямом… Последнее время я им не интересуюсь. Он калека, в средствах не нуждается, в Зону не ходит». О Креоне-Мальтийце после основной характеристики Нунан говорит: «Правда, последнее время он сильно пьет и, боюсь, долго не протянет». И в черновике добавляет: «Зона пьяных не любит». Там вокруг Зоны действительно пустота, сто километров, никого лишнего, ни туристов этих вонючих, ни Барбриджей… Проще надо поступать, господа, проще!
Никаких сложностей тут, ей-богу же, не требуется. Нечего тебе делать в Зоне — до свиданья, на сто первый километр…» , в черновике идет продолжение: «В Россию податься, что ли? Не возьмут…» Многие мелкие факты в черновике более «чернушны». К примеру, об одном из лейтенантов Института в черновике Рэд замечает: «…я его знаю, бардачник неуемный…», в окончательном же варианте: «…я его знаю, у него папаша кладбищенскими оградами в Рексополе торгует…» Когда Рэдрик описывает дальнейший путь за Золотым Шаром, он сравнивает: «Теперь эти холмики с покойниками. Поганые холмики — стоят, гниды, торчат как стервячьи ягодицы, а эта лощинка между ними…» В черновом варианте дополнение: «Известно, что между ягодицами бывает». И о Артуре Барбридже Рэд думает: «…который никогда в жизни не видел ни одной голой бабы, кроме как на картинках…» Появившись в своем заведении «Пять минут», Нунан после короткого разговора с Мадам идет к Мослу, который сидит в своем кабинете, разглядывая в зеркале болячку на носу. В черновике ситуация описывается более пикантная: — Где хозяин, дети мои?
Мадам, прошу приготовить мое любимое. Я скоро вернусь. Бесшумно ступая по толстому синтетическому ковру, он прошел по коридору мимо задернутых портьерами стойл — на стене возле каждого стойла красовалось изображение какого-нибудь цветка, — свернул в неприметный тупичок и без стука толкнул обшитую кожей дверь. Мосол Катюша действительно был не один. Он был до такой степени не один, что ничего не соображал и только всхрапывал и хрюкал, ничего не видя и не слыша, и первой заметила постороннего Жизель, хранящая профессиональное хладнокровие даже в такие минуты. Мосол Катюша поднял на Ричарда налитые кровью глаза, медленно пришел в себя и вскочил, оттолкнув Жизель. Он еще всхрапывал и тяжело дышал, но с ним уже можно было иметь дело.
Он пробормотал что-то насчет дождя и ревматизма, затем повернулся к растрепанной Жизели и сухо произнес: — Можете идти и учтите все, что я вам сказал.
Первый в мире врач — специалист по нечеловеческим заболеваниям человека. Смог добиться этого, когда изучал на покалеченных сталкерах неизвестные ранее болезни, уродства и повреждения человеческого организма. Плату брал не только деньгами, но и «хабаром» артефактами , который применял в своей медицине. Дина Барбридж — дочь Стервятника Барбриджа.
Красивая и циничная, в отличие от своего романтичного и открытого брата, молодая женщина, «ведущая рассеянный образ жизни». Доктор Валентин Пильман — исследователь феноменов Зоны, лауреат Нобелевской премии по физике, якобы первооткрыватель «радианта Пильмана», хотя сам он это отрицает. Доктор Кирилл Панов — советский исследователь, доказавший, что «пустышка» — это магнитная ловушка. Трагически погиб от разрыва сердца после одного из походов в Зону предположительно, в результате соприкосновения с «серебристой паутиной». Рэдрик винил в его смерти себя и, вероятно, именно после этого бросил работу в Институте.
Погиб при неуказанных обстоятельствах через 12 лет после Посещения. На него Кирилл «свалил» информирование о нахождении «полной пустышки», дабы снять с Рэдрика подозрения в том, что тот является сталкером. Капитан Вилли Херцог — начальник охраны института. Капитан Квотерблад — один из полицейских, охраняющих Зону от посещений сталкерами. Постоянно пытается убедить Шухарта бросить сталкерство.
Оба раза, когда Рэд попадает за решётку, его ловит Квотерблад. Костлявый Фил — скупщик артефактов. Креон-Мальтиец — сталкер. В начале книги пытался стать учеником Шухарта, но получил отказ. Позднее стал наиболее опытным сталкером из оставшихся в живых, связался со Стервятником Барбриджем и под видом «офицерских пикников» подготавливал новичков-сталкеров.
Ухаживал за Диной Барбридж, но без особого успеха. Мадам — одна из работниц публичного дома судя по всему, «мамаша» , владельцем которого является Нунан. Мария Шухарт — дочь Рэдрика Шухарта. Мартышка — её прозвище: дети сталкеров не были полноценными людьми, и дочь Шухарта полностью покрыта шерстью. В раннем детстве вела себя как нормальная девочка, отличаясь от других детей только внешностью.
К концу книги она прекращает говорить и общаться с людьми. Мясник считает, что она прекратила быть человеком. Она, очевидно, любит общество восставшего из мёртвых отца Шухарта — одного из порождений Зоны см. Мосол Катюша наст. В его обязанности также входило скупать хабар у «приручённых» молодых сталкеров, а также наблюдать за действиями сталкеров-ветеранов.
Мослом его прозвали за чудовищные кулаки, а Катюшей он звал себя сам в полной уверенности, что это имя великих монгольских царей. Остин — лаборант доктора Панова. Ричард Герберт Нунан — работает под прикрытием, официальная легенда — представитель поставщиков электронного оборудования при Хармонтском филиале МИВК. На самом деле сотрудник компании или, возможно, спецслужбы, которая негласно контролирует деятельность сталкеров. Сдружился с Рэдриком с целью получения информации.
Именно Нунан рассказал Рэдрику о заказчиках, желающих получить образец «ведьмина студня». Также весьма вероятно, что именно он подставил Рэдрика, когда тот во второй раз был арестован. В пользу этого говорит то, что Нунан назначил Шухарту встречу в «Боржче» именно на то время, когда там его ждала засада во главе с капитаном Квотербладом. Рэдрик Шухарт Рыжий — главный герой произведения. Сильный человек, озлобленный нелёгкой жизнью.
Обладает высочайшим чутьём на опасность и потому успешно ходит в Зону. Из-за постоянного стресса злоупотребляет табаком и алкоголем. Стервятник Барбридж — один из первых сталкеров. Ему принадлежит находка уникального артефакта — Золотого шара. Первоначально носил прозвище Битюг, кличку Стервятник получил за то, что часто возвращался из Зоны без напарников по всей видимости, бросая их на произвол судьбы, оставляя умирать в различных аномалиях или намеренно принося в жертву «ловушкам», используя в качестве «отмычек».
Суслик ранее Красавчик Диксон — полусумасшедший калека, бывший сталкер, попавший в так называемую «мясорубку», но выживший после этого. В изувеченном состоянии был вынесен из Зоны Стервятником Барбриджем который, вероятно, опасался расправы со стороны других сталкеров, если бы снова вернулся один , за что впоследствии был ему пожизненно благодарен и работал в его доме в качестве прислуги. Тендер — второй лаборант доктора Панова. Хрипатый Хью — скупщик артефактов. Эрнест — владелец заведения «Боржч» Кирилл настаивал на названии «Борщ» , скупщик артефактов.
Сдал Шухарта капитану Квотербладу, позднее сел в тюрьму. Аномалии[ править править код ] «Бродяга Дик» — так учёные называют предположительный источник шума на заводе. Валентин Пильман сравнил его с «бесчинствующим заводным медвежонком». Возможно, единственный обитатель Зоны. Хорошо проникает сквозь кожу и любую другую органику, пластик, металл, бетон.
Единственный материал, который ему «не по зубам» — специальные фарфоровые сосуды. Почти всё, с чем реагирует, превращает опять же в «ведьмин студень». В книге описывается, как Стервятник Барбридж, наступив в «ведьмин студень», получает серьёзную травму ног: «ожоги» кожи, а кости превратились в резиноподобную массу. При этом поражение начало распространяться далее, поражая здоровую плоть и кости. Единственным методом помощи является срочная ампутация поражённых конечностей.
В связи со сложностью транспортировки и опасностью для человека «ведьмин студень» не подлежит исследованию, его запрещено выносить из Зоны. Шухарт нарушил этот запрет, вынес фарфоровый контейнер со «студнем» вместе с раненым Стервятником, но не хотел продавать и спрятал контейнер в гараже.
Главный герой Попробуем вместить объемное произведение в краткое содержание. Он занимает должность лаборанта, помогая русскому ученому Кириллу Панову, который исследует один из видов артефактов Зоны — так называемые пустышки. Сжать их или развести на большее расстояние невозможно. Зона У Рэда с Кириллом хорошие отношения, и он предлагает ученому сходить вместе в Зону, чтобы добыть «пустышку», у которой внутри нечто синее. Рэд видел ее во время предыдущих вылазок. Облачившись в спец костюмы, исследователи отправляются в Зону. Во время исследования Кирилл случайно задевает какую-то серебряную паутинку. Сам ученый этого не замечает, зато Рэд начинает беспокоиться.
Однако экспедиция успешно завершилась, и ученые вернулись из Зоны целыми. Правда, через несколько часов ученый умирает из-за сердечного приступа. Рэд винит себя в смерти коллеги. Он, опытный сталкер, не досмотрел! Он же знал, что в Зоне не может быть мелочей - каждый пустяк может иметь серьезные последствия. Снова в сталкеры Мир Зоны — самый популярный из всех, что создали браться Стругацкие. И жизнь главного героя не отличается радостью и беззаботностью. Черз несколько лет после смерти Кирилла Рэдрик уходит из Института, возвращаясь к профессии сталкера. У Рэда есть жена Гута, у них дочь — Мария, которую они называют Мартышка. Давно замечено, что дети сталкеров немного отличаются от других людей.
Сразу видно: ни черта не понимает, о чем речь идет. А что? Тут он, конечно, на меня вылупил глаза.
Маршрут по Зоне. Тут он, видно, что-то сообразил. Взял меня за локоть, отвел к себе в кабинетик, усадил за свой стол, а сам примостился рядом на подоконнике.
Потом он осторожно так спрашивает: — Что-нибудь случилось, Рэд? Вчера в покер двадцать монет продул этому… Дику. Здорово играет, шельма.
У меня, понимаешь, на руках «стрит»… — Подожди, — говорит он. Ну, у меня терпенье лопнуло. Не могу я с ним в такие игрушки играть.
Трепло ты, — говорю. Я тебе как человеку сказал, а ты раззвонился на весь город, уже до безопасности дошло… — Он на меня рукой замахал, но я все-таки закончил: — Я на таких условиях тебе не работник. Так и запомни, хотя вряд ли я тебе теперь когда-нибудь что-нибудь еще скажу.
Выразил я ему все это и замолчал. И чуть позже диалог продолжился: — Слушай, Рэд, — говорит вдруг он. Мало что у тебя было раньше!
Этому ты веришь? Но он не успокоился. Соскочил с подоконника, прошелся по своему кабинетику взад-вперед, а сам бормочет расстроенно: — Нет, брат, не веришь ты мне.
А почему, собственно, не веришь? Зря ты мне не веришь. Барбриджа в начале повествования Рэд называет не Стервятником, а стариком.
Позже же, когда к Рэду в «Боржче» обращается мальтиец с просьбой взять его в Зону и заявляет, что направил его к Рэду не Эрнест как в окончательном варианте , а Барбридж, Рэд думает о Барбридже: «Не зря его Стервятником называют, и зря он на это обижается». То есть Рэд пока его еще так не называет. И позже Рэд спрашивает мальтийца не как поживает Эрнест, а как поживает Барбридж: — По-моему, он не очень хорошо поживает, — говорит мальтиец.
Он на меня растерянно смотрит, но все еще улыбается. Он сказал: как господин Шухарт решит, так и будет. Размышляя о случаях в Зоне, Рэд вспоминает: «Или как Мослатый Исхак — застрял на рассвете на открытом месте, сбился с дороги и застрял между двумя канавами — ни вправо, ни влево.
Два часа по нему стреляли, попасть не могли. Два часа он мертвым притворялся. Слава богу, надоело им, поверили, ушли наконец.
Я его потом увидел — не узнал, сломали его, как не было человека…» В черновике конец истории другой: «…два часа он мертвым притворялся, а потом не выдержал все-таки, встал во весь рост и пошел прямо на пулемет. Царство ему небесное, хороший был мужик, такие долго не живут, мы с Барбриджем в ста шагах от него за камушком лежали, он нас выручил. Не заметили нас.
Шлепнули его и ушли». Вспоминая о Гуте, Рэд думает: «Посмотреть на нее, за руку подержать. После Зоны человеку только одно и остается — за руку девочку подержать».
В черновике мысль поясняется: «И не потому что я слюнтяй какой-нибудь или, скажем, романтик. О полиции «голубых касках» , присланных из Канады, Рэд в окончательном варианте размышляет: «На племя их нам прислали, что ли?.. Это же раз плюнуть.
Похороны за свой счет». В черновике отличается конец фразы: «…пусть берет ведро и зачерпывает. Зачерпнул — и в рай».
О «зуде» в черновике еще есть такая подробность: «На кой ляд она пришельцам нужна была, я не знаю, но человек от нее дуреет совершенно, часа на два в психа превращается». Вспоминая о смерти Кирилла, в окончательном варианте Рэд только позволяет себе заметить: «Кирилл, дружок мой единственный, как же это мы с тобой? Как же я теперь без тебя?
Перспективы мне рисовал, про новый мир, про измененный мир…» В рукописи мысли Рэда звучат несколько по-другому, более осмысленно: «Надо же, никогда я не понимал, как это для меня важно было — встречаться с Кириллом, говорить с ним, слушать, как он перспективы рисует про новый мир, про измененный мир…» Более подробно описывается появление ожившего покойника в Зоне: Где-то справа, не далеко, но и не близко, где-то здесь же, на кладбище, был кто-то еще. Там прошуршала листва и вроде бы посыпалась земля, а потом с негромким стуком упало что-то тяжелое и твердое. Это не мог быть Барбридж.
Барбридж лежал в ста шагах позади, за кладбищенской оградой, и он просто не смог бы приползти сюда, даже если бы очень захотел. И уж конечно, это не могли быть патрульные. Они бы не шуршали, они бы топали и гикали, подбадривая себя, они бы пинали ногами кресты и могильные камни, они бы размахивали ручными фонариками, они бы, наверное, палили бы в кусты из своих автоматов.
Они бы просто не посмели войти в Зону. Ни за какие деньги, ни под какой угрозой. Это мог быть Мальтиец.
Мальтиец очень набивался пойти с ними, целый вечер угощал, предлагал хороший залог, клялся, что достанет спецкостюм, а Барбридж, сидевший рядом с Мальтийцем, загородившись от него тяжелой морщинистой ладонью, яростно подмигивал Рэдрику: соглашайся, мол, не прогадаем и, может быть, поэтому Рэдрик сказал «нет». Конечно, Мальтиец мог бы выследить их, но совершенно невозможно было предположить, чтобы он сумел пройти тот путь, который прошли они, вернуться незамеченным вместе с ними сюда и вообще живым. Может быть, конечно, он все это время просидел здесь, на кладбище, дожидаясь их, чтобы встретить.
Только зачем? Нет, вряд ли это был Мальтиец, Снова невдалеке посыпалась земля. Рэдрик осторожно, не поворачиваясь, пополз задом, прижимаясь к мокрой траве.
Снова над головой прошел прожекторный луч. Рэдрик замер, следя за его бесшумным движением, и ему показалось, что между крестами сидит на могиле какой-то человек в черном. Сидит, не скрываясь, прислонившись спиной к мраморному обелиску, обернув в сторону Рэдрика белое лицо с темными ямами глаз.
Рэдрик видел его на протяжении доли секунды, но и доли секунды хватило, чтобы понять: это не сталкер. И еще секунду спустя он понял — это не показалось. Имя одного из старых, погибших уже сталкеров в окончательном варианте — Фараон Банкер, в черновике — Сундук Невада.
Во время побега, перед проникновением в свой гараж Рэдрик пережидает, пока рабочие разгрузят телевизоры, мысленно благодарит их «…задержали дурака… дали подумать». Далее идет текст: «С этого момента он начал действовать быстро, но без торопливости, ловко, продуманно, словно работал в Зоне». В черновике пояснение: «…уже не как беглец, а как сталкер».
Нунан, 51 год, представитель поставщиков электронного оборудования при хармонтском филиале МИВК». Начинается глава с того, что «Ричард Г. Нунан сидел за столом у себя в кабинете» и т.
Великолепный аппарат, блестяще показал себя в геологоразведке, устойчивый, автономный… А вы гоняли его в совершенно ненормальных режимах, запалили механизм, как старую лошадь… — Напоили не вовремя и не задали овса, — заметил Валентин. Вот несколько лет назад здесь работал доктор Панов, вы его, наверное, знали, он потом погиб… Так вот, он полагал, что мое призвание — разводить крокодилов. На вашем месте я бы призадумался над его словами.
Поразмыслю на досуге… Вы мне лучше скажите, чем вчера кончился пробный запуск СК-3? Ничего особенного. По маршруту прошел хорошо, принес несколько «браслетов» и какую-то пластинку неизвестного назначения… — Он помолчал.
Поведение нулевое. Это уже по вашей части. Нунан постучал карандашиком по блокноту.
Забросьте ее опять в Зону, а через денек-другой пошлите за ней «ищейку». Я помню, в позапрошлом году… Но что случилось в позапрошлом году, читатель все равно не узнает, так как звонит телефон. В отчете господину Лемхену в окончательном варианте, характеризуя деятельность Барбриджа, Нунан рассказывает: «Стервятник Барбридж под наблюдением.
Калека, в средствах не нуждается. С Зоной не связан. Содержит четыре бара, танцкласс и организует пикники для офицеров гарнизона и туристов.
Дочь, Дина, ведет рассеянный образ жизни. Сын, Артур, только что окончил юридический колледж». В черновике: «Стервятник Барбридж переменил специальность.
Содержит четыре бара, веселый дом и, кроме того, торгует, по-видимому, своей дочерью… не в прямом, правда, смысле. Поставляет клише для подпольных порнографов. А может быть, впрочем, и в прямом… Последнее время я им не интересуюсь.
Он калека, в средствах не нуждается, в Зону не ходит». О Креоне-Мальтийце после основной характеристики Нунан говорит: «Правда, последнее время он сильно пьет и, боюсь, долго не протянет». И в черновике добавляет: «Зона пьяных не любит».
Там вокруг Зоны действительно пустота, сто километров, никого лишнего, ни туристов этих вонючих, ни Барбриджей… Проще надо поступать, господа, проще!
Оглавление:
своей материальной культуры; возможно, пришельцы и сейчас живут в Зонах и пристально изучают землян; а возможно, пришельцы останавливались на Земле по пути к какой-то неведомой космической цели, и Зона — как бы пикник на обочине космической дороги. Пикник на обочине. 1972. Жанр: фантастика Владелец: Real Luden. «Пикник на обочине» рассказывает о событиях, которые разворачиваются в конце XX века. одно из самых прославленных произведений братьев Стругацких, увлекательная история сталкеров - отчаянно смелых людей, на свой ст.
«Пикник на обочине»: одна из самых известных книг Стругацких
Конечно, Рэд — не Кирилл, тот никогда Эрнесту «под прилавок хабар не складывал». Креон с Мальты: «Меня к вам направил Эрнест». Сволочь все-таки этот Эрнест. Ни жалости в нем нет, ничего… [Вот сидит молоденький парнишка], а Эрнесту все равно, ему бы только побольше народу в Зону загнать, один из трех с хабаром вернется — уже капуста…» 5 С. Мальтиец стоит — «лицо у него удивленное, детское». Однорукий, что ли? Торгаш вонючий. Смертью ведь торгуешь, морда. Купил нас всех за зелененькие…» В последнем «взрыве» Рэдрика сконцентрированы размышления всех предыдущих эпизодов, а больше всего — эпизода с Креоном Мальтийским. Кирилл ведь умер из-за Рэдрика с. Вот и Мальтиец неопытный, мальчик еще, и его Эрнест туда же: «Смертью ведь торгуешь, морда».
В издании 1989 года «Юр. Эпизоды с 1-го по 3-й — аналогичны, а вот 4-й меняется: 4 С. Я с Мальты… меня к вам направил господин Барбридж". Сволочь все-таки этот Барбридж. Ни жалости в нем нет, ничего. Вот сидит парнишка, смугленький, чистенький, красавчик, не брился, поди, еще ни разу и девку еще ни разу не целовал, а Барбриджу все равно. Не зря его Стервятником называют». Деньги — Мальтийцу. Шелудивый, что ли? Паскуда ты.
Купил нас всех за зелененькие…» В этом варианте «взрыв» Рэдрика и направление этого «взрыва» не совсем мотивированы. Сама фраза «смертью ведь торгуешь» явно возникла из разговора с Креоном и переноса на него ситуации с Кириллом как я уже подчеркивал выше. И вообще в варианте 1989 года с самого начала, и к месту и не к месту, уже выпирает Барбридж и подчеркивается его «порода». В 1984 году это было скрытей, не так напоказ. Ну и напоследок такой любопытный эпизод из конца 2-й главы варианта 1989 года. Рэдрик убежал от полиции и звонит по телефону Хрипатому. Тот в разговоре не исключает возможность прослушивания телефона: «Какой Шухарт… Ну и псих звонит… Обалдеть можно». А Рэдрик ему прямым текстом: «Фарфор лежит под телефонной будкой номер триста сорок семь, это в самом конце Горняцкой улицы, где заброшенная бензоколонка». А вот в 1984 — более реалистичная картина: с. Там она одна, не ошибетесь.
Фарфор лежит под ней». Знаете, как-то больше похоже на осторожного сталкера. Жаль, что этим и ограничился Марат в описании своего исследования этого, возможно чернового варианта ПНО, но посмотрим, что же там было еще. Отличается в черновике описание Рэдом «пустышки» и Кирилла: «Пустышка» — штука забавная, замысловатая. Я их сколько повидал и перетаскал, а все равно, как увижу — не могу, удивляюсь. Два медных кружка в мою ладонь и миллиметров пять толщиной, а между ними — ничего. То есть совсем ничего, пусто. Можно руку просунуть, можно даже голову, если ты совсем дурак, — пустота и пустота. И при всем при том что-то между ними все-таки есть, сила какая-то, как я понимаю. Чем-то они между собой связаны.
Будто взяли стеклянную трубку, заткнули с обоих концов медными крышками, а потом труба куда-то пропала, да так ловко, что вроде бы и не пропадала совсем. Поставишь такую «пустышку» на попа — она тяжелая, сволочь, шесть с половиной кило, между прочим, — поставишь ее на попа, верхний кружок толкнешь — она падает, как, скажем, жестянка с апельсиновым соком, у которой только дно и крышка видны. Повалится, и вроде бы два колеса на одной оси, даже ось вроде бы мерещится, хотя, конечно, никакой оси на самом деле там нет. Обман зрения… Да, так вот, он с этими «пустышками» второй месяц канителится. У него их четыре штуки: было три, а позавчера четвертую притащили. Старик Барбридж нашел в Доме Без Крыши, патрули его накрыли, «пустышку» к нам, к Кириллу, а самого в кутузку. А что толку? Хоть их три, хоть четыре, хоть сто — все они одинаковые, и никогда в них никому ничего не понять. Но Кирилл все пытается. Есть у него гипотеза, будто это какие-то ловушки — то ли гидромагнитные, то ли гиромагнитные, толи просто магнитные — высокая физика, я этого ничего не понимаю.
Ну, и в полном соответствии с этой гипотезой подвергает он «пустышки» разным воздействиям. Температурному, например, то есть накаляет их до полного обалдения. В электропечи. Или, скажем, химическому — обливает кислотами, кладет в газ под давлением. Под пресс тоже кладет, ток пропускает. В общем, много воздействий оказывает, но так пока ничего и не добился. Замучился только вконец. Он вообще смешной парень, Кирилл. Я этих ученых знаю, не первый год с ними вкалываю. Когда у них ничего не получается, они нехорошими делаются, грубить начинают, придираться, орут на тебя, как на холуя, так бы и дал по зубам.
А Кирилл не такой. Он просто балдеет, глаза делаются, как у больной сучки, даже слезятся, что ему говоришь — не понимает, бродит по лаборатории, мебель роняет и всякую дрянь в рот сует: карандаш под руку попался — карандаш, пластилин попался — пластилин. Сунет и жует. И жалобно так спрашивает: «Почему же, — говорит, — обратно пропорционально, Рэд? Не может быть, — говорит, — обратно. Прямо должно быть…» И позже, когда встал вопрос о третьем, с кем в Зону идти, Рэд о Кирилле замечает: «Другой бы на его месте шипеть стал, руками размахивать, расписки давать «прошу, мол, никого не винить». Он не такой. Не первый год работает, порядок в Зоне знает». А после предложения Кирилла, чтобы третьим был Остин, в черновом варианте идет мнение Рэда об Остине не как об «опасно бывалом» «Остин парень неплохой, смелость и трусость у него в нужной пропорции, но он, по-моему, уже отмеченный. Кириллу этого не объяснишь, но я-то вижу: вообразил человек о себе, будто Зону знает и понимает до конца, — значит, скоро гробанется.
И пожалуйста. Только без меня» , а как о человеке болтливом: «Остин — парень неплохой, смелость и трусость у него в нужной пропорции, но уж больно он хвастун. Обязательно раззвонит, что-де ходил в Зону с Кириллом и Рэдриком, махнули прямо к гаражу, взяли, что надо, и сразу обратно. Как на склад сходили. И каждому ясно будет, что заранее знали, за чем идут. А к гаражу, между прочим, с пропуском никто никогда не ходил. Значит, кто-то навел. А уж кто навел — любой сообразит». В окончательном варианте Рэд, еще идя из отдела безопасности, понял, что в Зону ему идти нельзя, и сразу сообщает об этом Кириллу: «В Зону не иду. Какие будут распоряжения?
Меня сейчас Херцог к себе вызывал» , причем Кирилл его с полуслова понимает. В черновом варианте этот диалог звучит так: Но когда уже по лестнице в лабораторию поднимался, меня вдруг осенило; и только я Кирилла увидел, как сразу ему сказал: — Что же это ты, — говорю, — треплешься? Не понимаешь, что ли, чем это для меня пахнет? Он нахмурился и весь напрягся. Сразу видно: ни черта не понимает, о чем речь идет. А что? Тут он, конечно, на меня вылупил глаза. Маршрут по Зоне. Тут он, видно, что-то сообразил. Взял меня за локоть, отвел к себе в кабинетик, усадил за свой стол, а сам примостился рядом на подоконнике.
Потом он осторожно так спрашивает: — Что-нибудь случилось, Рэд? Вчера в покер двадцать монет продул этому… Дику. Здорово играет, шельма. У меня, понимаешь, на руках «стрит»… — Подожди, — говорит он. Ну, у меня терпенье лопнуло. Не могу я с ним в такие игрушки играть. Трепло ты, — говорю. Я тебе как человеку сказал, а ты раззвонился на весь город, уже до безопасности дошло… — Он на меня рукой замахал, но я все-таки закончил: — Я на таких условиях тебе не работник. Так и запомни, хотя вряд ли я тебе теперь когда-нибудь что-нибудь еще скажу.
Но находятся смельчаки, которые готовы нарушить закон и проникнуть в те уголки, где можно добыть очередную диковинку.
Таких отчаянных авантюристов называют сталкерами. Эти люди обречены и рано или поздно их ждет наказание: от властей или от Зоны, в которой таится немало опасностей… Главный герой Рэдрик Шухарт отличается от остальных сталкеров. Он добр, и у него есть совесть. Однако всю жизнь он жил по течению.
Потребность в таком герое возникает в фантастике тогда, когда социальные проблемы, затрагиваемые автором, приобретают ярко выраженную этическую окраску. Этические проблемы, носящие абстрактный, не наполненный конкретным личностным содержанием характер, вряд ли могут быть адекватно воплощены в художественном произведении, поэтому фантастике, затрагивающей этические аспекты НТР, герой-личность стал необходим. Герою повести необходимо решать этические проблемы — отсюда психологизм повести, более углублённый, чем в предыдущих произведениях Стругацких [16] :36. Финал повести может показаться менее оптимистичным, чем характерно для многих других современных Стругацким научно-фантастических произведений. Однако связан этот кажущийся пессимизм с тем, что фантастическая ситуация в повести ставит перед героем задачу найти нравственную панацею для человечества — задачу, неразрешимую не только для героя, но и для общества, в котором он живёт. Тем не менее важнее тут — нравственное и интеллектуальное бесстрашие героя, пытающегося справиться с этой задачей и делающего всё от него зависящее, чтобы она была рано или поздно разрешена. Важнее то, что, несмотря на свой индивидуализм, Рэдрик Шухарт вдруг осознаёт: его счастье каким-то образом связано со счастьем всех, живущих на Земле, и пробует отыскать формулу всеобщего счастья, вместо того чтобы попросить у Золотого шара исполнения личных желаний [16] :37. Персонажи произведения[ править править код ] Алоиз Макно — полномочный агент Бюро эмиграции. Агитировал хармонтцев уехать из окрестностей Зоны. При этом Бюро обеспечивало подъёмные средства, трудоустройство, а молодым — возможность учиться. Впоследствии, с установлением связи роста числа эмигрантов из Зон в отдельных регионах с увеличением в них количества природных и техногенных неблагоприятных происшествий и катастроф, эмиграция была запрещена. Артур Барбридж в некоторых вариантах книги — Арчибальд — сын Стервятника Барбриджа. Был «выпрошен» папашей у Золотого шара. Молодой идеалист. Рэдрик Шухарт был о нём крайне низкого мнения — ещё один романтичный дурак, который «увлёкся Зоной», не зная, что это такое. Но после гибели Артура у Золотого шара Шухарт решает повторить его фразу… К чему это привело и возможно ли вообще «счастье для всех», авторы умалчивают — книга на этом заканчивается. Бенни — работник в бардачке Ричарда Г. Точный род занятий не упоминается — что-то среднее между швейцаром, официантом и вышибалой. Плохо слышит. Сам Нунан считает его стариком и подумывает, не отправить ли его на пенсию. Господин Лемхен — начальник Ричарда Нунана как агента. Сам Нунан намекает на его генеральское звание. Руководит секретной службой, контролирующей поступление артефактов из Зоны. Знает каждого сталкера по имени и прозвищу. Гута Шухарт — жена Рэда Шухарта и объект его постоянной заботы. Сильный и волевой человек. Выдерживает свалившиеся на неё беды. Гуталин — огромный негр [ источник не указан 129 дней ], друг Рэда, координатор общества Воинствующих Ангелов. Джеймс Каттерфилд, Мясник — хирург, светило своего штата. Первый в мире врач — специалист по нечеловеческим заболеваниям человека. Смог добиться этого, когда изучал на покалеченных сталкерах неизвестные ранее болезни, уродства и повреждения человеческого организма. Плату брал не только деньгами, но и «хабаром» артефактами , который применял в своей медицине. Дина Барбридж — дочь Стервятника Барбриджа. Красивая и циничная, в отличие от своего романтичного и открытого брата, молодая женщина, «ведущая рассеянный образ жизни». Доктор Валентин Пильман — исследователь феноменов Зоны, лауреат Нобелевской премии по физике, якобы первооткрыватель «радианта Пильмана», хотя сам он это отрицает. Доктор Кирилл Панов — советский исследователь, доказавший, что «пустышка» — это магнитная ловушка. Трагически погиб от разрыва сердца после одного из походов в Зону предположительно, в результате соприкосновения с «серебристой паутиной». Рэдрик винил в его смерти себя и, вероятно, именно после этого бросил работу в Институте. Погиб при неуказанных обстоятельствах через 12 лет после Посещения. На него Кирилл «свалил» информирование о нахождении «полной пустышки», дабы снять с Рэдрика подозрения в том, что тот является сталкером. Капитан Вилли Херцог — начальник охраны института. Капитан Квотерблад — один из полицейских, охраняющих Зону от посещений сталкерами. Постоянно пытается убедить Шухарта бросить сталкерство. Оба раза, когда Рэд попадает за решётку, его ловит Квотерблад. Костлявый Фил — скупщик артефактов. Креон-Мальтиец — сталкер. В начале книги пытался стать учеником Шухарта, но получил отказ. Позднее стал наиболее опытным сталкером из оставшихся в живых, связался со Стервятником Барбриджем и под видом «офицерских пикников» подготавливал новичков-сталкеров. Ухаживал за Диной Барбридж, но без особого успеха. Мадам — одна из работниц публичного дома судя по всему, «мамаша» , владельцем которого является Нунан. Мария Шухарт — дочь Рэдрика Шухарта. Мартышка — её прозвище: дети сталкеров не были полноценными людьми, и дочь Шухарта полностью покрыта шерстью. В раннем детстве вела себя как нормальная девочка, отличаясь от других детей только внешностью. К концу книги она прекращает говорить и общаться с людьми. Мясник считает, что она прекратила быть человеком. Она, очевидно, любит общество восставшего из мёртвых отца Шухарта — одного из порождений Зоны см. Мосол Катюша наст. В его обязанности также входило скупать хабар у «приручённых» молодых сталкеров, а также наблюдать за действиями сталкеров-ветеранов. Мослом его прозвали за чудовищные кулаки, а Катюшей он звал себя сам в полной уверенности, что это имя великих монгольских царей. Остин — лаборант доктора Панова. Ричард Герберт Нунан — работает под прикрытием, официальная легенда — представитель поставщиков электронного оборудования при Хармонтском филиале МИВК.
Я не ярая поклонница Стругацких, но вот "Пикник" я и в первый раз прочитала на одном дыхании, и перечитывала неоднократно быстро и жадно. Вряд ли Стругацкие….
Совместные чтения 17: обсуждаем Пикник на обочине Аркадия и Бориса Стругацких
Так же и со сценарием для фильма — он написан просто по мотивам, идея позаимствована, но переработана и получилось другое произведение другого типа. Но глупо. Спор это состязание, а мы не состязаемся, просто обмениваемся мнениями.
Почему-то не понравился город Хармонт, надо было его переименовать. Какие там увидели намёки? Невозможно себе представить. Может быть, какое-то созвучие с геополитическим термином Хартленд? Но едва ли они знали геополитику. Может быть, какой-то намёк на Дортмунд, где находился знаменитый университет, недалеко от которого жил Солженицын? Но это уж совсем конспирология.
Совсем невозможно понять, что отталкивало цензоров в этой книге. Вероятно, и сами братья Стругацкие до какого-то момента совершенно не понимали, что написали. Главный парадокс «Пикника на обочине» , который не сознавался, вероятно, самими авторами, — братья неосознанно написали в этой книге историю Советского Союза, хронику советской жизни. Это не было так уж глубоко законспирировано, Борис Натанович на эту версию отреагировал: «Можно прочесть и так.
Культовая фраза из популярнейшего романа семидесятых, принёсшего в нашу жизнь не менее культовые неологизмы «сталкер» и «зона». Одно из самых значительных произведений в творчестве кинорежиссёра Андрея Тарковского, фильм «Сталкер», снятый по мотивам повести Стругацких, включён в списки лучших кинопроизведений всех времён и народов. После выхода фильма само слово «сталкер» стало приобретать самые различные смысловые категории - от проводников, ориентирующихся в запретных территориях до любителей индустриального туризма, посещающих заброшенные людьми объекты - тот же Чернобыль. Что же это за символическая таинственная Зона?.. Впервые повесть была опубликована в ленинградском журнале «Аврора» в 1972 году, а вот книжное издание читателям пришлось ждать ещё целых восемь лет.
В сборнике «Неназначенные встречи», вышедшем в издательстве «Молодая Гвардия», текст «Пикника на обочине» был подвергнут многочисленным и не всегда понятным редакторским исправлениям. Зачем, к примеру, заменили название города «Хармонт» на «Мармонт» или название группы сталкеров «Варр» на «Веер», осталось неведомым даже для авторов. Фантастический сюжет также разбавили материалистическими объяснениями необъяснимых в принципе явлений. Конечно же, лучше от такого апгрейда повесть не стала и дополнительной художественности не приобрела. Только в так называемом «чёрном собрании сочинений Стругацких», появившемся в 2003 году, текст повести был полностью восстановлен, и сегодня практически во всех многочисленных переизданиях «Пикника на обочине» используется именно эта, «финальная» версия. Для теологов такой темой является Бог», - написал в послесловии польскому и немецкому изданиям «Пикника» великий Станислав Лем. Аналогом Бога у Стругацких и является мистический Золотой Шар, которому, чтобы просьбы были услышаны, даже приносятся человеческие жертвы… В итоге главный герой повести Рэдрик Шухарт, прошедший сей скорбный путь до конца, выразить свою сокровенную мечту не может, ее у него просто нет… «Ведь за всю свою жизнь ни одной мысли у меня не было», - сокрушается Шухарт.
Непонятно состоялся ли с ним контакт, удался ли он, что вообще произошло и как это повлияет на дальнейшую жизнь планете. Катаклизм привел к созданию крайне нестабильной аномальной зоне, полной множества разнообразных локальных аномалий, размеры которой точно определить не удается, её исследования оборачиваются полным фиаско и поэтому о ней почти ничего неизвестно. Но известно одно: она крайне опасна и способна уничтожить любого находящегося в ней в любой момент, не оставив и следа от бедолаги, либо обратить того в жуткое нечто.
Между тем на её территории находят так называемые артефакты - таинственные аномальные образования, обладающие самыми разными свойствами и очень ценящиеся на рынке. За ними в свою очередь охотятся ученые, военные и так называемые "темные искатели" - сталкеры, незаконно проникающие в аномальную зону ради приключений, наживы или жажды исследования, выносящие оттуда всё что может представлять ценность. Поскольку зону оцепили военные, постольку пребывание в её пределах является абсолютно нелегальным, поэтому сталкерам приходится идти на всевозможные ухищрения дабы избежать военных патрулей, желающих поживиться бандитов и конечно же смертоносных аномалий, попавших под аномальное воздействие но не потерявших жизнь людей. Интересные факты[ ] Повесть лидирует среди прочих произведений авторов по количеству переводов на иностранные языки и изданиям за пределами бывшего СССР. По состоянию на 2003 год Борис Стругацкий насчитал 55 изданий «Пикника» в 22 странах. Начиная именно с этой книге зародился популярный термин «Сталкер».
Краткое содержание «Пикник на обочине»
591 объявление по запросу «пикник на обочине» доступны на Авито во всех регионах. "Пикник на обочине" – это книга, которую сложно описывать. Скорее, в неё нужно нырять и ощущать всеми клетками своего тела. «Пикник на обочине», краткое содержание которого мы рассматриваем, переносит читателя в мрачную, непонятную и смертельно опасную действительность. Название: Пикник на обочине. Жанр: Научная фантастика. Издательский дом: Сталкер. Пикник на обочине авторы Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий читает Михаил Гульдан.
Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис - Пикник на обочине
А еще на сайте librebook вы можете скачать книгу Пикник на обочине Аркадий Натанович Стругацкий в формате Fb2, MOBI, EPUB. Например, вопиюще антисоветская «Улитка на склоне» была, в общем, доступна читателям, а «Пикник на обочине», в котором нет ни единой советской реалии, еле-еле продрался через цензуру и очень долго не переиздавался. «Пикник на обочине» – это книга не о пришельцах и их творениях, это книга об извечном выборе человека, его движении по нисходящей или восходящей линии дороги в жизни, это повесть о смысле и ценностях человеческой судьбы. Строго по определению Пикник на обочине гениальным произведением не является, вряд ли это была наивысшая степень проявления их творческих сил. Вычитка – MCat78 «Пикник на обочине»: Сталкер; 2006. «Пикник на обочине» — это мир сталкеров, «пустышек» и «комариной плеши», «ведьминого студня» и «Золотого шара», один из самых таинственных и увлекательных миров за всю историю отечественной фантастики.