Режиссер: Валентина Брумберг, Зинаида Брумберг. В ролях: Владимир Грибков, Вера Марецкая, Лилия Гриценко и др. Советские зрители привыкли смотреть «Ночь перед Рождеством» мультики, которые стали частью этого волшебного праздника. Русская литература в 6 классе. Мультфильм "Ночь перед Рождеством", 1951 год.
Скачать "Ночь перед рождеством (Мультфильм)1951"
Парубки гуртом провозгласили, что лучшей девки и не было еще никогда и не будет никогда на селе. Оксана знала и слышала всё, что про нее говорили, и была капризна, как красавица. Если бы она ходила не в плахте и запаске, а в каком-нибудь капоте, то разогнала бы всех своих девок. Парубки гонялись за нею толпами, но, потерявши терпение, оставляли мало-помалу и обращались к другим, не так избалованным.
Один только кузнец был упрям и не оставлял своего волокитства, несмотря на то, что и с ним поступаемо было ничуть не лучше, как с другими. По выходе отца своего она долго еще принаряживалась и жеманилась перед небольшим в оловянных рамках зеркалом и не могла налюбоваться собою. Что тут хорошего в этом вздернутом кверху носе?
Будто хороши мои черные косы? Я вижу теперь, что я совсем не хороша! Ах, как хороша!
Какую радость принесу я тому, кого буду женою! Как будет любоваться мною мой муж! Он не вспомнит себя.
Он зацелует меня насмерть. С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, и еще хвалит себя вслух! Вы поглядите на меня, — продолжала хорошенькая кокетка, — как я плавно выступаю; у меня сорочка шита красным шелком.
А какие ленты на голове! Вам век не увидать богаче галуна! Всё это накупил мне отец мой для того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете!
Кузнец и руки опустил. Трудно рассказать, что выражало смугловатое лицо чудной девушки: и суровость в нем была видна, и сквозь суровость какая-то издевка над смутившимся кузнецом, и едва заметная краска досады тонко разливалась по лицу; всё это так смешалось и так было неизобразимо хорошо, что расцеловать ее миллион раз — вот всё, что можно было сделать тогда наилучшего. Вы все мастера подъезжать к нам.
Вмиг пронюхаете, когда отцов нет дома. О, я знаю вас! Что, сундук мой готов?
Если бы ты знала, сколько возился около него: две ночи не выходил из кузницы; зато ни у одной поповны не будет такого сундука. Железо на оковку положил такое, какого не клал на сотникову таратайку, когда ходил на работу в Полтаву. А как будет расписан!
Хоть весь околоток выходи своими беленькими ножками, не найдешь такого! По всему полю будут раскиданы красные и синие цветы. Гореть будет, как жар.
Не сердись же на меня! Позволь хоть поговорить, хоть поглядеть на тебя! Тут села она на лавку и снова взглянула в зеркало и стала поправлять на голове свои косы.
Взглянула на шею, на новую сорочку, вышитую шелком, и тонкое чувство самодовольствия выразилось на устах, на свежих ланитах и отсветилось в очах. Но Оксана отклонила свои щеки, находившиеся уже на неприметном расстоянии от губ кузнеца, и оттолкнула его. Ему когда мед, так и ложка нужна!
Поди прочь, у тебя руки жестче железа. Да и сам ты пахнешь дымом. Я думаю, меня всю обмарал сажею.
Тут она поднесла зеркало и снова начала перед ним охорашиваться. И всё бы стоял перед нею, и век бы не сводил с нее очей! Чудная девка!
Но нет, ей и нужды нет ни до кого. Она любуется сама собою; мучит меня, бедного; а я за грустью не вижу света; а я ее так люблю, как ни один человек на свете не любил и не будет никогда любить». Смех этот как будто разом отозвался в сердце и в тихо встрепенувших жилах, и за всем тем досада запала в его душу, что он не во власти расцеловать так приятно засмеявшееся лицо.
Ты у меня мать, и отец, и всё, что ни есть дорогого на свете. Если б меня призвал царь и сказал: «Кузнец Вакула, проси у меня всего, что ни есть лучшего в моем царстве, всё отдам тебе. Прикажу тебе сделать золотую кузницу, и станешь ты ковать серебряными молотами».
Дай мне лучше мою Оксану! Только отец мой сам не промах. Увидишь, когда он не женится на твоей матери, — проговорила, лукаво усмехнувшись, Оксана.
Давно уже пора колядовать. Мне становится скучно. С ними, верно, придут парубки.
Тут-то пойдут балы. Воображаю, каких наговорят смешных историй! Ей я столько же дорог, как перержавевшая подкова.
Но если ж так, не достанется, по крайней мере, другому посмеяться надо мною. Пусть только я наверное замечу, кто ей нравится более моего; я отучу…» Стук в двери и резко зазвучавший на морозе голос: «Отвори! Мороз увеличился, и вверху так сделалось холодно, что черт перепрыгивал с одного копытца на другое и дул себе в кулак, желая сколько-нибудь отогреть мерзнувшие руки.
Не мудрено, однако ж, и смерзнуть тому, кто толкался от утра до утра в аду, где, как известно, не так холодно, как у нас зимою, и где, надевши колпак и ставши перед очагом, будто в самом деле кухмистр, поджаривал он грешников с таким удовольствием, с каким обыкновенно баба жарит на рождество колбасу. Ведьма сама почувствовала, что холодно, несмотря на то, что была тепло одета; и потому, поднявши руки кверху, отставила ногу и, приведши себя в такое положение, как человек, летящий на коньках, не сдвинувшись ни одним суставом, спустилась по воздуху, будто по ледяной покатой горе, и прямо в трубу. Черт таким же порядком отправился вслед за нею.
Но так как это животное проворнее всякого франта в чулках, то не мудрено, что он наехал при самом входе в трубу на шею своей любовницы, и оба очутились в просторной печке между горшками. Путешественница отодвинула потихоньку заслонку, поглядеть, не назвал ли сын ее Вакула в хату гостей, но, увидевши, что никого не было, выключая только мешки, которые лежали посереди хаты, вылезла из печки, скинула теплый кожух, оправилась, и никто бы не мог узнать, что она за минуту назад ездила на метле. Мать кузнеца Вакулы имела от роду не больше сорока лет.
Она была ни хороша, ни дурна собою. Трудно и быть хорошею в такие годы. Однако ж она так умела причаровать к себе самых степенных Козаков которым, не мешает, между прочим, заметить, мало было нужды до красоты , что к ней хаживал и голова, и дьяк Осип Никифорович конечно, если дьячихи не было дома , и козак Корний Чуб, и козак Касьян Свербыгуз.
И, к чести ее сказать, она умела искусно обходиться с ними. Ни одному из них и в ум не приходило, что у него есть соперник. Шел ли набожный мужик или дворянин, как называют себя козаки, одетый в кобеняк с видлогою, в воскресенье в церковь или, если дурная погода, в шинок, — как не зайти к Солохе, не поесть жирных с сметаною вареников и не поболтать в теплой избе с говорливой и угодливой хозяйкой.
И дворянин нарочно для этого давал большой крюк, прежде чем достигал шинка, и называл это — заходить по дороге. А пойдет ли, бывало, Солоха в праздник в церковь, надевши яркую плахту с китайчатою запаскою, а сверх ее синюю юбку, на которой сзади нашиты были золотые усы, и станет прямо близ правого крылоса, то дьяк уже верно закашливался и прищуривал невольно в ту сторону глаза; голова гладил усы, заматывал за ухо оселедец и говорил стоявшему близ его соседу: «Эх, добрая баба! Но охотник мешаться в чужие дела тотчас бы заметил, что Солоха была приветливее всего с козаком Чубом.
Чуб был вдов; восемь скирд хлеба всегда стояли перед его хатою. Две пары дюжих волов всякий раз высовывали свои головы из плетеного сарая на улицу и мычали, когда завидывали шедшую куму — корову, или дядю — толстого быка. Бородатый козел взбирался на самую крышу и дребезжал оттуда резким голосом, как городничий, дразня выступавших по двору индеек и оборачивался задом, когда завидывал своих неприятелей, мальчишек, издевавшихся над его бородою.
В сундуках у Чуба водилось много полотна, жупанов и старинных кунтушей с золотыми галунами: покойная жена его была щеголиха. В огороде, кроме маку, капусты, подсолнечников, засевалось еще каждый год две нивы табаку. Всё это Солоха находила не лишним присоединить к своему хозяйству, заранее размышляя о том, какой оно примет порядок, когда перейдет в ее руки, и удвоивала благосклонность к старому Чубу.
А чтобы каким-нибудь образом сын ее Вакула не подъехал к его дочери и не успел прибрать всего себе, и тогда бы наверно не допустил ее мешаться ни во что, она прибегнула к обыкновенному средству всех сорокалетних кумушек: ссорить как можно чаще Чуба с кузнецом. Может быть, эти самые хитрости и сметливость ее были виною, что кое-где начали поговаривать старухи, особливо когда выпивали где-нибудь на веселой сходке лишнее, что Солоха точно ведьма; что парубок Кизяколупенко видел у нее сзади хвост величиною не более бабьего веретена; что она еще в позапрошлый четверг черною кошкою перебежала дорогу; что к попадье раз прибежала свинья, закричала петухом, надела на голову шапку отца Кондрата и убежала назад. Случилось, что тогда, когда старушки толковали об этом, пришел какой-то коровий пастух Тымиш Коростявый.
Он не преминул рассказать, как летом, перед самою петровкою, когда он лег спать в хлеву, подмостивши под голову солому, видел собственными глазами, что ведьма, с распущенною косою, в одной рубашке, начала доить коров, а он не мог пошевельнуться, так был околдован; подоивши коров, она пришла к нему и помазала его губы чем-то таким гадким, что он плевал после того целый день. Но всё это что-то сомнительно, потому что один только сорочинский заседатель может увидеть ведьму. И оттого все именитые козаки махали руками, когда слышали такие речи.
Вылезши из печки и оправившись, Солоха, как добрая хозяйка, начала убирать и ставить всё к своему месту, но мешков не тронула: «Это Вакула принес, пусть же сам и вынесет! Вмиг вылетел он из печки, перебежал им дорогу и начал разрывать со всех сторон кучи замерзшего снега. Поднялась метель.
В воздухе забелело. Снег метался взад и вперед сетью и угрожал залепить глаза, рот и уши пешеходам. А черт улетел снова в трубу, в твердой уверенности, что Чуб возвратится вместе с кумом назад, застанет кузнеца и отпотчует его так, что он долго будет не в силах взять в руки кисть и малевать обидные карикатуры.
В самом деле, едва только поднялась метель и ветер стал резать прямо в глаза, как Чуб уже изъявил раскаяние и, нахлобучивая глубже на голову капелюхи, угощал побранками себя, черта и кума. Впрочем, эта досада была притворная. Чуб очень рад был поднявшейся метели.
До дьяка еще оставалось в восемь раз больше того расстояния, которое они прошли. Путешественники поворотили назад. Ветер дул в затылок; но сквозь метущий снег ничего не было видно.
Эх, какая метель! Свороти-ка ты, кум, немного в сторону, не найдешь ли дороги; а я тем временем поищу здесь. Дернет же нечистая сила потаскаться по такой вьюге!
Не забудь закричать, когда найдешь дорогу. Эк, какую кучу снега напустил в очи сатана! Дороги, однако ж, не было видно.
Кум, отошедши в сторону, бродил в длинных сапогах взад и вперед и, наконец, набрел прямо на шинок. Эта находка так его обрадовала, что он позабыл всё и, стряхнувши с себя снег, вошел в сени, нимало не беспокоясь об оставшемся на улице куме. Чубу показалось между тем, что он нашел дорогу; остановившись, принялся он кричать во всё горло, но, видя, что кум не является, решился идти сам.
Немного пройдя, увидел он свою хату. Сугробы снега лежали около нее и на крыше. Хлопая намерзнувшими на холоде руками, принялся он стучать в дверь и кричать повелительно своей дочери отпереть ее.
Чуб, узнавши голос кузнеца, отступил несколько назад. Опять же, если присмотреться хорошенько, то и не Кузнецова. Чья бы была это хата?
Вот на! Это хромого Левченка, который недавно женился на молодой жене. У него одного только хата похожа на мою.
То-то мне показалось и сначала немного чудно, что так скоро пришел домой. Однако ж Левченко сидит теперь у дьяка, это я знаю; зачем же кузнец? Вот как!
Слышишь, убирайся сей же час вон! Чуб сам уже имел это благоразумное намерение; но ему досадно показалось, что принужден слушаться приказаний кузнеца. Казалось, какой-то злой дух толкал его под руку и вынуждал сказать что-нибудь наперекор.
Ты думаешь, я на тебя суда не найду? Нет, голубчик, я пойду, и пойду прямо к комиссару. Ты у меня будешь знать!
Я не посмотрю, что ты кузнец и маляр. Однако ж посмотреть на спину и плечи: я думаю, синие пятна есть. Должно быть, больно поколотил, вражий сын!
Жаль, что холодно и не хочется скидать кожуха! Постой ты, бесовский кузнец, чтоб черт поколотил и тебя, и твою кузницу, ты у меня напляшешься! Вишь, проклятый шибеник!
Однако ж ведь теперь его нет дома. Солоха, думаю, сидит одна. Гм… оно ведь недалеко отсюда; пойти бы!
Время теперь такое, что нас никто не застанет. Может, и того, будет можно… Вишь, как больно поколотил проклятый кузнец! Тут Чуб, почесав свою спину, отправился в другую сторону.
Приятность, ожидавшая его впереди при свидании с Солохою, умаливала немного боль и делала нечувствительным и самый мороз, который трещал по всем улицам, не заглушаемый вьюжным свистом. По временам на лице его, которого бороду и усы метель намылила снегом проворнее всякого цирюльника, тирански хватающего за нос свою жертву, показывалась полусладкая мина. Но если бы, однако ж, снег не крестил взад и вперед всего перед глазами, то долго еще можно было бы видеть, как Чуб останавливался, почесывал спину, произносил: «Больно поколотил проклятый кузнец!
В то время, когда проворный франт с хвостом и козлиною бородою летал из трубы и потом снова в трубу, висевшая у него на перевязи при боку ладунка, в которую он спрятал украденный месяц, как-то нечаянно зацепившись в печке, растворилась и месяц, пользуясь этим случаем, вылетел через трубу Солохиной хаты и плавно поднялся по небу. Всё осветилось. Метели как не бывало.
Снег загорелся широким серебряным полем и весь обсыпался хрустальными звездами. Мороз как бы потеплел. Толпы парубков и девушек показались с мешками.
Песни зазвенели, и под редкою хатою не толпились колядующие. Чудно блещет месяц! Трудно рассказать, как хорошо потолкаться в такую ночь между кучею хохочущих и поющих девушек и между парубками, готовыми на все шутки и выдумки, какие может только внушить весело смеющаяся ночь.
Под плотным кожухом тепло; от мороза еще живее горят щеки; а на шалости сам лукавый подталкивает сзади. Кучи девушек с мешками вломились в хату Чуба, окружили Оксану.
С горя Вакула решает утопиться, бросает все мешки, кроме самого маленького, и убегает. Слегка успокоившись, Вакула хочет попробовать ещё одно средство: он приходит к запорожцу Пузатому Пацюку, который «немного сродни чёрту», и получает туманный ответ, что чёрт у него за плечами. Предвкушая славную добычу, чёрт выскакивает из мешка и, сев на шею кузнеца, сулит ему этой же ночью Оксану. Хитрый кузнец, ухватив чёрта за хвост и перекрестив его, становится хозяином положения и велит чёрту везти себя в Петербург , прямо к царице Екатерине II. Оказавшись в Петербурге, кузнец приходит к запорожцам , с которыми познакомился осенью, когда они проезжали через Диканьку.
С помощью чёрта он добивается, чтобы его взяли на приём к царице. Дивясь роскоши дворца и чудной живописи, кузнец оказывается перед царицей и просит у неё царских башмачков.
Всё, что ни живет в нем, всё силится перенимать и передразнивать один другого. Прежде, бывало, в Миргороде один судья да городничий хаживали зимою в крытых сукном тулупах, а всё мелкое чиновничество носило просто нагольные. Теперь же и заседатель, и подкоморий отсмалили себе новые шубы из решетиловских смушек с суконною покрышкою.
Канцелярист и волостной писарь третьего году взяли синей китайки по шести гривен аршин. Пономарь сделал себе нанковые на лето шаровары и жилет из полосатого гаруса. Словом, всё лезет в люди! Когда эти люди не будут суетны! Можно побиться об заклад, что многим покажется удивительно видеть черта, пустившегося и себе туда же.
Досаднее всего то, что он, верно, воображает себя красавцем, между тем как фигура — взглянуть совестно. Рожа, как говорит Фома Григорьевич, мерзость мерзостью, однако ж и он строит любовные куры! Но на небе и под небом так сделалось темно, что ничего нельзя уже было видеть, что происходило далее между ними. При сем Чуб поправил свой пояс, перехватывавший плотно его тулуп, нахлобучил крепче свою шапку, стиснул в руке кнут — страх и грозу докучливых собак, но, взглянув вверх, остановился… — Что за дьявол! Месяца нет!
В самом деле нет месяца. Право, как будто на смех… Нарочно, сидевши в хате, глядел в окно: ночь — чудо! Светло, снег блещет при месяце. Всё было видно, как днем. Не успел выйти за дверь — и вот, хоть глаз выколи!
Чуб долго еще ворчал и бранился, а между тем в то же время раздумывал, на что бы решиться. Ему до смерти хотелось покалякать о всяком вздоре у дьяка, где, без всякого сомнения, сидел уже и голова, и приезжий бас, и дегтярь Микита, ездивший через каждые две недели в Полтаву на торги и отпускавший такие шутки, что все миряне брались за животы со смеху. Уже видел Чуб мысленно стоявшую на столе варенуху. Всё это было заманчиво, правда; но темнота ночи напомнила ему о той лени, которая так мила всем козакам. Как бы хорошо теперь лежать, поджавши под себя ноги, на лежанке, курить спокойно люльку и слушать сквозь упоительную дремоту колядки и песни веселых парубков и девушек, толпящихся кучами под окнами.
Он бы, без всякого сомнения, решился на последнее, если бы был один, но теперь обоим не так скучно и страшно идти темною ночью, да и не хотелось-таки показаться перед другими ленивым или трусливым. Окончивши побранки, обратился он снова к куму: — Так нет, кум, месяца? А дай понюхать табаку. У тебя, кум, славный табак! Где ты берешь его?
Эх, табак был! Добрый табак был! Так что же, кум, как нам быть? Ведь темно на дворе. Если бы кум не сказал этого, то Чуб, верно бы, решился остаться, но теперь его как будто что-то дергало идти наперекор.
Сказавши это, он уже и досадовал на себя, что сказал. Ему было очень неприятно тащиться в такую ночь; но его утешало то, что он и сам нарочно этого захотел и сделал-таки не так, как ему советовали. Кум, не выразив на лице своем ни малейшего движения досады, как человек, которому решительно всё равно, сидеть ли дома или тащиться из дому, обсмотрелся, почесал палочкой батога свои плечи, и два кума отправились в дорогу. Теперь посмотрим, что делает, оставшись одна, красавица дочка. Оксане не минуло еще и семнадцати лет, как во всем почти свете, и по ту сторону Диканьки, и по эту сторону Диканьки, только и речей было, что про нее.
Парубки гуртом провозгласили, что лучшей девки и не было еще никогда и не будет никогда на селе. Оксана знала и слышала всё, что про нее говорили, и была капризна, как красавица. Если бы она ходила не в плахте и запаске, а в каком-нибудь капоте, то разогнала бы всех своих девок. Парубки гонялись за нею толпами, но, потерявши терпение, оставляли мало-помалу и обращались к другим, не так избалованным. Один только кузнец был упрям и не оставлял своего волокитства, несмотря на то, что и с ним поступаемо было ничуть не лучше, как с другими.
По выходе отца своего она долго еще принаряживалась и жеманилась перед небольшим в оловянных рамках зеркалом и не могла налюбоваться собою. Что тут хорошего в этом вздернутом кверху носе? Будто хороши мои черные косы? Я вижу теперь, что я совсем не хороша! Ах, как хороша!
Какую радость принесу я тому, кого буду женою! Как будет любоваться мною мой муж! Он не вспомнит себя. Он зацелует меня насмерть. С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, и еще хвалит себя вслух!
Вы поглядите на меня, — продолжала хорошенькая кокетка, — как я плавно выступаю; у меня сорочка шита красным шелком. А какие ленты на голове! Вам век не увидать богаче галуна! Всё это накупил мне отец мой для того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете! Кузнец и руки опустил.
Трудно рассказать, что выражало смугловатое лицо чудной девушки: и суровость в нем была видна, и сквозь суровость какая-то издевка над смутившимся кузнецом, и едва заметная краска досады тонко разливалась по лицу; всё это так смешалось и так было неизобразимо хорошо, что расцеловать ее миллион раз — вот всё, что можно было сделать тогда наилучшего. Вы все мастера подъезжать к нам. Вмиг пронюхаете, когда отцов нет дома. О, я знаю вас! Что, сундук мой готов?
Если бы ты знала, сколько возился около него: две ночи не выходил из кузницы; зато ни у одной поповны не будет такого сундука. Железо на оковку положил такое, какого не клал на сотникову таратайку, когда ходил на работу в Полтаву. А как будет расписан! Хоть весь околоток выходи своими беленькими ножками, не найдешь такого! По всему полю будут раскиданы красные и синие цветы.
Гореть будет, как жар. Не сердись же на меня! Позволь хоть поговорить, хоть поглядеть на тебя! Тут села она на лавку и снова взглянула в зеркало и стала поправлять на голове свои косы. Взглянула на шею, на новую сорочку, вышитую шелком, и тонкое чувство самодовольствия выразилось на устах, на свежих ланитах и отсветилось в очах.
Но Оксана отклонила свои щеки, находившиеся уже на неприметном расстоянии от губ кузнеца, и оттолкнула его. Ему когда мед, так и ложка нужна! Поди прочь, у тебя руки жестче железа. Да и сам ты пахнешь дымом. Я думаю, меня всю обмарал сажею.
Тут она поднесла зеркало и снова начала перед ним охорашиваться. И всё бы стоял перед нею, и век бы не сводил с нее очей! Чудная девка! Но нет, ей и нужды нет ни до кого. Она любуется сама собою; мучит меня, бедного; а я за грустью не вижу света; а я ее так люблю, как ни один человек на свете не любил и не будет никогда любить».
Смех этот как будто разом отозвался в сердце и в тихо встрепенувших жилах, и за всем тем досада запала в его душу, что он не во власти расцеловать так приятно засмеявшееся лицо. Ты у меня мать, и отец, и всё, что ни есть дорогого на свете. Если б меня призвал царь и сказал: «Кузнец Вакула, проси у меня всего, что ни есть лучшего в моем царстве, всё отдам тебе. Прикажу тебе сделать золотую кузницу, и станешь ты ковать серебряными молотами». Дай мне лучше мою Оксану!
Только отец мой сам не промах. Увидишь, когда он не женится на твоей матери, — проговорила, лукаво усмехнувшись, Оксана. Давно уже пора колядовать. Мне становится скучно. С ними, верно, придут парубки.
Тут-то пойдут балы. Воображаю, каких наговорят смешных историй! Ей я столько же дорог, как перержавевшая подкова. Но если ж так, не достанется, по крайней мере, другому посмеяться надо мною. Пусть только я наверное замечу, кто ей нравится более моего; я отучу…» Стук в двери и резко зазвучавший на морозе голос: «Отвори!
Мороз увеличился, и вверху так сделалось холодно, что черт перепрыгивал с одного копытца на другое и дул себе в кулак, желая сколько-нибудь отогреть мерзнувшие руки. Не мудрено, однако ж, и смерзнуть тому, кто толкался от утра до утра в аду, где, как известно, не так холодно, как у нас зимою, и где, надевши колпак и ставши перед очагом, будто в самом деле кухмистр, поджаривал он грешников с таким удовольствием, с каким обыкновенно баба жарит на рождество колбасу. Ведьма сама почувствовала, что холодно, несмотря на то, что была тепло одета; и потому, поднявши руки кверху, отставила ногу и, приведши себя в такое положение, как человек, летящий на коньках, не сдвинувшись ни одним суставом, спустилась по воздуху, будто по ледяной покатой горе, и прямо в трубу. Черт таким же порядком отправился вслед за нею. Но так как это животное проворнее всякого франта в чулках, то не мудрено, что он наехал при самом входе в трубу на шею своей любовницы, и оба очутились в просторной печке между горшками.
Путешественница отодвинула потихоньку заслонку, поглядеть, не назвал ли сын ее Вакула в хату гостей, но, увидевши, что никого не было, выключая только мешки, которые лежали посереди хаты, вылезла из печки, скинула теплый кожух, оправилась, и никто бы не мог узнать, что она за минуту назад ездила на метле. Мать кузнеца Вакулы имела от роду не больше сорока лет. Она была ни хороша, ни дурна собою. Трудно и быть хорошею в такие годы. Однако ж она так умела причаровать к себе самых степенных Козаков которым, не мешает, между прочим, заметить, мало было нужды до красоты , что к ней хаживал и голова, и дьяк Осип Никифорович конечно, если дьячихи не было дома , и козак Корний Чуб, и козак Касьян Свербыгуз.
И, к чести ее сказать, она умела искусно обходиться с ними. Ни одному из них и в ум не приходило, что у него есть соперник. Шел ли набожный мужик или дворянин, как называют себя козаки, одетый в кобеняк с видлогою, в воскресенье в церковь или, если дурная погода, в шинок, — как не зайти к Солохе, не поесть жирных с сметаною вареников и не поболтать в теплой избе с говорливой и угодливой хозяйкой. И дворянин нарочно для этого давал большой крюк, прежде чем достигал шинка, и называл это — заходить по дороге. А пойдет ли, бывало, Солоха в праздник в церковь, надевши яркую плахту с китайчатою запаскою, а сверх ее синюю юбку, на которой сзади нашиты были золотые усы, и станет прямо близ правого крылоса, то дьяк уже верно закашливался и прищуривал невольно в ту сторону глаза; голова гладил усы, заматывал за ухо оселедец и говорил стоявшему близ его соседу: «Эх, добрая баба!
Но охотник мешаться в чужие дела тотчас бы заметил, что Солоха была приветливее всего с козаком Чубом. Чуб был вдов; восемь скирд хлеба всегда стояли перед его хатою. Две пары дюжих волов всякий раз высовывали свои головы из плетеного сарая на улицу и мычали, когда завидывали шедшую куму — корову, или дядю — толстого быка. Бородатый козел взбирался на самую крышу и дребезжал оттуда резким голосом, как городничий, дразня выступавших по двору индеек и оборачивался задом, когда завидывал своих неприятелей, мальчишек, издевавшихся над его бородою. В сундуках у Чуба водилось много полотна, жупанов и старинных кунтушей с золотыми галунами: покойная жена его была щеголиха.
В огороде, кроме маку, капусты, подсолнечников, засевалось еще каждый год две нивы табаку. Всё это Солоха находила не лишним присоединить к своему хозяйству, заранее размышляя о том, какой оно примет порядок, когда перейдет в ее руки, и удвоивала благосклонность к старому Чубу. А чтобы каким-нибудь образом сын ее Вакула не подъехал к его дочери и не успел прибрать всего себе, и тогда бы наверно не допустил ее мешаться ни во что, она прибегнула к обыкновенному средству всех сорокалетних кумушек: ссорить как можно чаще Чуба с кузнецом. Может быть, эти самые хитрости и сметливость ее были виною, что кое-где начали поговаривать старухи, особливо когда выпивали где-нибудь на веселой сходке лишнее, что Солоха точно ведьма; что парубок Кизяколупенко видел у нее сзади хвост величиною не более бабьего веретена; что она еще в позапрошлый четверг черною кошкою перебежала дорогу; что к попадье раз прибежала свинья, закричала петухом, надела на голову шапку отца Кондрата и убежала назад. Случилось, что тогда, когда старушки толковали об этом, пришел какой-то коровий пастух Тымиш Коростявый.
Он не преминул рассказать, как летом, перед самою петровкою, когда он лег спать в хлеву, подмостивши под голову солому, видел собственными глазами, что ведьма, с распущенною косою, в одной рубашке, начала доить коров, а он не мог пошевельнуться, так был околдован; подоивши коров, она пришла к нему и помазала его губы чем-то таким гадким, что он плевал после того целый день. Но всё это что-то сомнительно, потому что один только сорочинский заседатель может увидеть ведьму. И оттого все именитые козаки махали руками, когда слышали такие речи. Вылезши из печки и оправившись, Солоха, как добрая хозяйка, начала убирать и ставить всё к своему месту, но мешков не тронула: «Это Вакула принес, пусть же сам и вынесет! Вмиг вылетел он из печки, перебежал им дорогу и начал разрывать со всех сторон кучи замерзшего снега.
Поднялась метель. В воздухе забелело. Снег метался взад и вперед сетью и угрожал залепить глаза, рот и уши пешеходам. А черт улетел снова в трубу, в твердой уверенности, что Чуб возвратится вместе с кумом назад, застанет кузнеца и отпотчует его так, что он долго будет не в силах взять в руки кисть и малевать обидные карикатуры. В самом деле, едва только поднялась метель и ветер стал резать прямо в глаза, как Чуб уже изъявил раскаяние и, нахлобучивая глубже на голову капелюхи, угощал побранками себя, черта и кума.
Впрочем, эта досада была притворная. Чуб очень рад был поднявшейся метели. До дьяка еще оставалось в восемь раз больше того расстояния, которое они прошли. Путешественники поворотили назад. Ветер дул в затылок; но сквозь метущий снег ничего не было видно.
Эх, какая метель! Свороти-ка ты, кум, немного в сторону, не найдешь ли дороги; а я тем временем поищу здесь. Дернет же нечистая сила потаскаться по такой вьюге! Не забудь закричать, когда найдешь дорогу. Эк, какую кучу снега напустил в очи сатана!
Дороги, однако ж, не было видно. Кум, отошедши в сторону, бродил в длинных сапогах взад и вперед и, наконец, набрел прямо на шинок. Эта находка так его обрадовала, что он позабыл всё и, стряхнувши с себя снег, вошел в сени, нимало не беспокоясь об оставшемся на улице куме. Чубу показалось между тем, что он нашел дорогу; остановившись, принялся он кричать во всё горло, но, видя, что кум не является, решился идти сам. Немного пройдя, увидел он свою хату.
Сугробы снега лежали около нее и на крыше. Хлопая намерзнувшими на холоде руками, принялся он стучать в дверь и кричать повелительно своей дочери отпереть ее. Чуб, узнавши голос кузнеца, отступил несколько назад. Опять же, если присмотреться хорошенько, то и не Кузнецова. Чья бы была это хата?
Том и Джерри могут помириться в честь праздника. От режиссера.
классный мультфильм Ночь перед Рождеством в хорошем качестве
События набирают обороты в канун Рождества, в этот самый природ, злой черт крадет луну с неба, а это очень усложняет и без того крайне сложное положение Вакулы. Однако пройдя ряд испытаний, наш герой попадает в Петербург и добывает заветные башмачки. Тем временем, в селе Диканька, красавица Оксане очень переживает за своего возлюбленного и осознает всю абсурдность своих требований. Что бы узнать продолжение истории, советую, Ночь перед рождеством смотреть онлайн.
События начинают разворачиваться в тот момент, когда черт решает наведаться в гости к целеустремленной и находчивой ведьме Солохе. Суровая дама проживает на хуторе и совершенно не против прокатиться по небу. Во время завораживающего путешествия ее спутник неожиданно решает прихватить с собой месяц. После этого округа погружается в кромешную темноту.
Мультфильм очень интересный, особенно в канун Нового Года.
В истории постоянно всплывают ведьмы, черты и разная нечисть. Но они не пугают телезрителя своим видом, а наоборот, добавляют хорошего настроения при просмотре.
Отважному кузнецу удается оседлать рогатого и отправиться на нем прямо к царице.
Парень попадает в дворцовые чертоги, которые поражают его роскошью и богатством убранства. Он просит у Великой Екатерины башмачки, а тронутая простодушием императрица не может ему отказать. Вернувшись из опасного путешествия, кузнец получает благословение и сердце возлюбленной, которая соглашается выйти замуж.
Ночь перед Рождеством (1997) Мультфильм Екатерина Михайлова. 🎬 17 видео
Новости. Скончался один из основателей группы «Машина времени» Юрий Борзов. Красавец-кузнец Вакула, влюбленный в прекрасную Оксану, не остановился ни перед чем: оседлал самого черта, долетел на нем до стольного города Санкт-Петебурга, добрался до самой императрицы. Сказкасказка. Режиссер: Валентина Брумберг, Зинаида Брумберг. Музыка: Николай Римский-Корсаков. Мультфильм. Режиссер: Зинаида Брумберг, Валентина Брумберг. В ролях: Владимир Грибков, Вера Марецкая, Лилия Гриценко и др. Чудесный советский мультфильм, созданный по мотивом литературного произведения Гоголя. Повесть «Ночь перед Рождеством» 22-летний Николай Гоголь создал в 1831-1832 годах, когда приехал в Петербург из Малороссии. Смотрите видео на тему «Ночь Перед Рождеством Мультик Снежинкка» в TikTok.
Мультфильм "Ночь перед рождеством"
Теги: Ночь Перед Рождеством Мультфильм Ночь Перед Рождеством Рождество Мультфильм Про Новый Год Вакула Солоха Вечера На Хуторе Гоголь Николай Василич. Мультфильм снят на «Союзмультфильме» в тот период, когда на киностудии пробовали пришедшую из США технику ротоскопирования (обрисовка реальных актеров и декораций отснятых на пленке). Мультфильм, комедия, фэнтези. Режиссер: Валентина Брумберг, Зинаида Брумберг. В ролях: Владимир Грибков, Вера Марецкая, Лилия Гриценко и др. Описание. Кузнец Вакула готов на всё, чтобы заслужить любовь капризной красавицы Оксаны. Время: 0:46:00. На этой странице вы можете по ссылке скачать медиафайл «Ночь перед рождеством (Мультфильм)1951» максимально возможного качества БЕЗ каких-либо ограничений на количество загрузок и скорость скачивания. Смотрите этот мультфильм производства СССР в хорошем качестве бесплатно онлайн.
Ночь перед Рождеством, 1951 (мультфильм)
Представители темных сил ненавидят Вакулу, так как он нарисовал в церкви сцену Страшного суда. Рогатый прячет в карман месяц, чтобы тьма удержала Корния Чуба и помешала влюбленному казаку покинуть стены дома. Темное время суток не удерживают мужчин, а к Оксане на огонек заглядывают подружки. Хозяйка мечтает о красивых черевичках и обещает выйти замуж за ухажера в случае, если он достанет для нее расшитые золотом башмачки.
Перед подругами дала обещание выйти за Вакулу замуж, если достанет черевички самой царицы. А в это время к дьякону в гости собрались отец девушки Чуб и его кум Панас.
Выйдя на улицу, заметили, что темно и месяц не освещает землю. Но их ждал накрытый стол и веселье, поэтому отправились в дорогу. Нечистый поднял такую метель, что мужики не могли сдвинуться с места и вскоре заблудились. Мороз усилился, и замерзший черт влетел в дымоход ведьмы. Месяц вырвался на волю, и вернулся на небо.
К Солохе часто захаживали гости, и праздничный вечер не стал исключением. В двери постучали, и рогатая нечисть забралась в мешок. Заглянул на огонек сам Голова, затем дьякон и Чуб. Чтобы они не встретились, хозяйка спрятала всех в мешки.
Темное время суток не удерживают мужчин, а к Оксане на огонек заглядывают подружки. Хозяйка мечтает о красивых черевичках и обещает выйти замуж за ухажера в случае, если он достанет для нее расшитые золотом башмачки. Вакула решает обратиться за помощью к Пузатому Пацюку, так как среди местных о нем ходят дурные слухи. Жители села говорят о том, что он роднится с самим чертом.
А в родной деревне уже похоронили Вакулу, соседки считали, что он покончил с собой из-за несчастной любви. В этот момент кузнец явился в дом к Оксане с подарком, но девушка уже поняла, что ей никто не нужен кроме преданного кузнеца. В селе в это время диканьские бабы посередь улицы спорят, каким именно образом наложил на себя руки Вакула, и дошедшие об том слухи смущают Оксану, она плохо спит ночь, а не найдя поутру в церкви набожного кузнеца, готова плакать. Кузнец же попросту проспал заутреню и обедню, а пробудившись, вынимает из сундука новые шапку и пояс и отправляется к Чубу свататься. Чуб, уязвлённый вероломством Солохи, но прельщённый подарками, отвечает согласием. Ему вторит и вошедшая Оксана, готовая выйти за кузнеца «и без черевиков». Обзаведшись семьёй, Вакула расписал свою хату красками, а в церкви намалевал чёрта, да «такого гадкого, что все плевали, когда проходили мимо».
классный мультфильм Ночь перед Рождеством в хорошем качестве
Юная особа согласится стать женой добросердечного ухажёра в том случае, если ему удастся принести ей королевские черевички. Он принимает вызов и спешит посетить Петербург. ПлеерПлеер 2Плеер 33 плеер.
Сюжет фильма «Ночь перед Рождеством» : Советский мультипликационный фильм по мотивам цикла рассказов «Вечера на хуторе близ Диканьки». Действия разворачиваются в последнюю ночь перед Рождеством. Храбрый кузнец Вакула намеревается взять в жены красавицу Оксану.
Это когда на пленку сначала снимаются реальные актеры, а затем они покадрово прорисовываются художниками. С дополнением к «образам» более мультяшных деталей. На «Союзмультфильме» таким способом были сняты, например, «Снежная королева», «Золотая антилопа», «Цветик-семицветик», «Каштанка», «Аленький цветочек», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях» и другие. В том числе и «Ночь перед Рождеством», в персонажах которой, благодаря технике ротоскопирования, можно узнать таких известных советских актеров как Михаил Яншин, Николай Гриценко, Вера Марецкая. Хотя для меня, маленькой девочки, ни техника «рисования», ни задействованные в картине актеры, ни даже тот факт, что мультфильм создан по одному из известнейших произведений известнейшего писателя, в то время значения не имели. Завораживала сама сказка, ее необычный сюжет ну, где еще увидишь полет Вакулы на черте и те самые вареники, что сами в рот к Пацюку прыгают и созданная, благодаря мультипликаторам и музыке атмосфера приближения Рождества.
Гордая и капризная красавица Оксана потребовала от влюбленного кузнеца Вакулы достать ей черевички как у царицы... Будем очень признательны за помощь. Сначала был этот мультипликационный фильм и он стал "фоном" для фильма А. Обожали дети моего поколения этот фильм наряду со "Снежной королевой"".
Название антологии
- Ночь перед рождеством. Мультфильм (1951) |
- Ночь перед Рождеством мультфильм
- Рекомендуем посмотреть и эти мультфильмы:
- смотреть мультик Ночь перед Рождеством
Мультфильм «Ночь перед рождеством»
РУВИКИ: Интернет-энциклопедия — «Ночь перед Рождеством» — советский рисованный мультипликационный фильм 1951 года, снятый сёстрами Брумберг. Ночь перед Рождеством, 1951 Режиссеры: Валентина Брумберг, Зинаида Брумберг Экранизация одноименной повести Ночь перед Рождеством - советский мультфильм по мотивам повести Гоголя. Ночь перед Рождеством - советский мультфильм по мотивам повести Гоголя. Входит в цикл «Вечера на хуторе близ Диканьки». Старый добрый советский мультфильм п. мультфильм Ночь перед Рождеством (1951/DVDRip/700Mb) скачать бесплатно в хорошем качестве без регистрации и смс. Ночь перед Рождеством - советский мультфильм по мотивам повести Гоголя. Входит в цикл «Вечера на хуторе близ Диканьки». Старый добрый советский мультфильм п.
Ночь перед Рождеством (1951/DVDRip/700Mb)
Мультфильм Ночь перед Рождеством создан по одноименному произведению Николая Васильевича Гоголя о кузнеце Вакуле, его возлюбленной и событиях, произошедших в одну необыкновенную рождественнскую ночь. Авторы советского творения под названием «Ночь перед Рождеством» решили рассказать таинственную историю, посвящённую различной нечисти и храбрым жителям небольшого украинского поселения. «Ночь перед Рождеством» — советский полнометражный рисованный мультипликационный фильм 1951 года сестёр Брумберг, один из знаменитых фильмов 1950-х годов студии «Союзмультфильм»[1].