фильм Софи Файнс (Sophie Fiennes) «Киногид извращенца. Скачать биографический документальный фильм "Киногид извращенца". Подпишитесь на нашу рассылку и получайте новости о последних мероприятиях Музея «Гараж» первыми.
Смысл фильма «Матрица»: Лана Вачовски рассказала, из-за какой трагедии она решила оживить Нео
В-третьих, таким философом должен быть Славой Жижек, так как убедительно соединять первое действие со вторым получается только у этого шумного словенца с нижегородским английским, умной бородой трактирщика и жестикуляцией диссидента-параноика. Его бесподобная логика перемножает Гегеля на гель для душа, Маркса — на голливудских комиков братьев Маркс, а всех вместе — на хрестоматийное сливное отверстие из хичкоковского «Психо». Все монологи философа представляют собой импровизации на заданную тему. Спустя семь лет успех киногида решили повторить в том же творческом составе, сделав фирменный жижековский гид по идеологии — штуке, как доказывает сам философ, одинаково необходимой для марширующих как под знаменами, так и под рекламными билбордами.
Так работает товарно-денежная пропаганда. Вот пример политической пропаганды. В фильме «Падение Берлина» Сталин выступает покровителем несчастных влюбленных. А все почему? Да потому что Наташа встречает Алексея, который прошел всю войну, именно в тот момент, когда Сталин произносит свой знаменитый тост перед парадом победы в 45 году.
Не будь Сталин великим вождем, толпа не стала бы восхищенно его слушать и знаменательная встреча бы не случилась. Любовная история введена только для того, чтобы подчеркнуть уникальность, всемогущую и всепроникающую силу вождя, Святого Валентина, по-советски. Если вспоминать о любви, можно приплести сюда же интерпретацию Славоем «Титаника», который он считает отнюдь не любовной драмой, а серьезным инструментом идеологии. Если бы Лео не погиб, то после двух недель страстный роман бы выдохся и превратился бы в простое классовое противостояние избалованной богачки и бедного художника. Так что крушение лайнера введено, чтобы быстренько слепить образ страдающей пары. Группа Rammstein показывают фрагмент с концерта с песней Reise, Reise использует нацистскую символику в борьбе с фашизмом. Символика воспринимается Rammstein в незамутненном предыдеологическом смысле, они спокойно шокирует сексуальностью. А Бетховен боролся за равенство людей и их благополучие, но его «Оду к радости» одновременно использовали в своей пропаганде фашисты, коммунисты и либерал-демократы.
Первая часть, в основным посвящена громким фразам Жижека, вторая часть посвящена сексуальности, мужской и женской сексуальности, третья часть подводит итог ко всему высказанному и разбирает сам феномен кино. Этот фильм если не является, то хотя бы претендует на новый, мультимедийный вариант философского текста; в котором подход к фильму осуществляется с двух позиций понимание образа через образ и понимание образа через реконструкцию ситуации. Все экранное время перед нами существует две реальности: фрагменты фильмов, которые, как мне кажется, иногда становились фантомами и призраками фильмов над которыми совершено расчленение; и реконструкции этих кусочков самим Жижеком, являющемся нам то в антураже Матрицы, то Сталкера. Я не читал работы самого Жижека и Лакана тоже , но фильм представляется мне крайне интересным. Кто смотрел? Какие будут комментарии? Если возникнет нужда в русских субтитрах, могу выложить субтитры нашей кафедры Эстетики.
Название темы - классное, мне понравилось без шуток :. А где его можно найти. Может в муле? Название это "Фильм о фильмах"? Кстати Жижек, насколько я знаю - н психоаналитик. ОН скорее философ, которому близок Лакан. Фильм так и называется "Киногид извращенца".
В емуле фильм был совсем недавно. Сегодня это два фильма о философах постмодернистах. Англия 2002год. Фильм посвящен известному французскому философу Жаку Деррида и представляетсобой ряд документальных съемок и интервью разных лет. Дерридапредстает здесь не только как автор философских текстов, но и в своейповседневности преподавателя, прохожего, друга и т. Лабарт Франция, 1997.
В нем Славой Жижек препарировал философский подтекст киножанров, играя умными словечками и гиперактуальными для современной философии образами, стремился объяснить суть творений Хичкока и Линча, Копполы и Чаплина, прочувствовать суть вещей. Тогда это казалось тем идеальным продуктом, о котором перманентно вздыхают завсегдатаи всевозможных киноклубов, люди, в первую очередь воспринимающие кино как исключительно магический опыт, свое личное путешествие в Икстлан. И желательно, чтобы рядом всегда находился какой-нибудь дон Хуан и все объяснял. Жижек в роли подобного умника был как никогда уместен. Занимался классическим постмодернизмом. Мешал в одно варево слов и мыслей и бездарностей, и гениев.
Киногид Извращенца: Идеология / The Pervert\'S Guide To Ideology (2012)
Для оппозиционного движения в нашей стране эта задача является особенно актуальной. Жижека принято критиковать за популизм и дискредитацию философской дисциплины. Но разве основной задачей «Киногидов» не является обращение к широкой аудитории в надежде повысить общий уровень осознанности? Проводя идеологический ликбез с помощью «важнейшего из искусств», большинство идей, если не все, он в упрощенном виде переносит из своих книг, где они раскрыты с большей детализацией и имеют болею серьезную основу. Ничто не мешает заинтересованному зрителю, придя домой, открыть, к примеру, его «Возвышенный объект идеологии». Сам же философский подход Жижека Александр Секацкий очень удачно сравнивает с игрой в бисер, где словенский философ и психоаналитик, следуя вызовам современности, выступает на самом деле в роли реаниматора законсервированной науки, не дающего забронзоветь мнимым доказанным истинам, переворачивая их с ног на голову.
Правила комментирования Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте! Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев: Сообщение не должно содержать более 2500 знаков с пробелами Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять. В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Любича и А. Вторая часть посвящена А. Тарковскому и К. Третья, фактически повторяет отдельно выпущенную книгу «Дэвид Линч, или Искусство смешного возвышенного», плюс анализ «Матрицы». Четвертая содержит в себе разбор фильмов К.
И желательно, чтобы рядом всегда находился какой-нибудь дон Хуан и все объяснял. Жижек в роли подобного умника был как никогда уместен. Занимался классическим постмодернизмом. Мешал в одно варево слов и мыслей и бездарностей, и гениев. Чувствовал себя в подобной среде как рыба в воде. Теперь новый опыт, новый фильм, новая идеология.
Книги про кино: «Киногид извращенца», «Постыдное удовольствие» и история успеха Роберта Родригеса
Киногид извращенца: Идеология: Directed by Sophie Fiennes. Киногид извращенца The Pervert's Guide to Cinema Жанр документальный фильм Режиссёр Софи Файнс В главных ролях Славой Жижек Кинокомпания Amoeba Film Kasander Film Company Lone Star Productions Длительность 150 мин. Страна Великобритания Австрия Нидерланды. В популярной форме его суждения изложены в документальной ленте «Киногид извращенца» и «Киногид извращенца: Идеология». это двухчасовая лекция о том, как нам промывают мозги и как мы сами их себе промываем.
«Киногид извращенца: Идеология»
Фильм так и называется "Киногид извращенца". На фильм «Киногид извращенца: Идеология» ещё нет рецензий. Киногид извращенца — статья из свободной большой энциклопедии. «Киногид извращенца» (7.5/10). The Pervert's Guide to Cinema.
Содержание
- Книги автора:
- Киногид извращенца. Кино, философия, идеология, С. Жижек
- "Киногид извращенца" без Дениса Куренова
- Dr.Aeditumus
- Фильм Киногид извращенца: Идеология смотреть онлайн в эфире телеканалов на
Dr.Aeditumus
• документальный. Режиссер: Софи Файнс. В ролях: Славой Жижек. Музыка: Магнус Файнс. Продюсер: Мартин Розенбаум, Кэти Холли, Софи Файнс и др. Количество товара Славой Жижек «Киногид извращенца: кино, философия, идеология». Смотрите онлайн Киногид извращенца: Идеология / The Pervert'.
Киногид извращенца (2006) - кино как зеркало потока бессознательного
Перед съемками Софи Файнс и Славой Жижек обсудили содержание грядущего фильма, но как такового сценария написано не было. Сняв в 2006-м «Киногид извращенца», режиссер Софи Файнс нашла идеальный способ заставить массового зрителя терпеть присутствие одного философа, пусть и самого модного, рекордных два с половиной часа кряду. Во-первых, философ должен показывать зрителю свое любимое кино. Во-вторых — комментировать происходящее на манер Бората, приехавшего в Гарвард защищать диссертацию.
Создатели первой части «Киногид извращенца» шесть лет назад тогда она вышла знали, что обязательно последует вторая. Перед нами новая коллекция рассуждений философа Славоя Жижека о жизни, зависимостях и иллюзиях, основанная на самых ярких примерах мирового кинематографа. Каждый видит только то, что хочет — и в кино, и в реальности. Каждый ищет в кино то, чего не хватает в реальности.
Как и многие другие авторы с колоссальной эрудицией, Жижек неизбежно совершает ошибки. Например, он считает, что персонаж Хавьера Бардема в картине братьев Коэнов «Старикам здесь не место» — это не «личность из реальной жизни, но существо из мира фантазий — воплощение объекта-препятствия в чистом виде». Что очевидно не так, потому что, в конце концов, этот персонаж страдает от злого рока, того самого «препятствия в чистом виде», не меньше, чем другие персонажи фильма: в финале в его машину врезается другая, а сам он получает увечья. Иногда Жижек допускает совершенно непростительные оплошности. Так, он пишет если только это не ошибка переводчиков — по английскому тексту я не сверял , что «Звездные войны» снял Стивен Спилберг да, это на самом деле ужасно 16. Однако даже такие оплошности не умаляют его достоинств как интерпретатора кино, ведь тот вклад в исследование кинематографа, который внес Жижек, переоценить нельзя. Так что читателям этой книги очень повезло. Хотя многие из представленных здесь эссе уже появлялись на русском языке в журналах или других сборниках Жижека, наконец-то они собраны под одной обложкой. И если неискушенному в философии любителю кино, которому понравились «Киногиды извращенца», было тяжело искать у Жижека ценные идеи о значимых фильмах, разбросанные по его произведениям17, то теперь есть возможность почитать Жижека исключительно о кино, и не только о Хичкоке. Конечно, кое-что важное в сборник не попало18, но в целом он репрезентативен. Репрезентативен потому, что в него включены все важные для Жижека темы. Более того, если посмотреть на структуру сборника эссе, большей частью предложенную самим Славоем Жижеком, то легко можно увидеть, что он пребывает в мире старых иерархий и четко разделяет для себя авторов на новых и старых. Фактически Жижек следует идеям, давно предложенным Фредриком Джеймисоном, который попытался описать историю западного кинематографа как движение от реализма через модернизм к постмодернизму. Только вместо «реалистов» у Жижека классики — Любич и Хичкок. За ними следуют модернисты — Тарковский и Кеслёвский. Наконец, все замыкается постмодерном — Линчем19 и «Матрицей». Примерно в этой же схеме могут быть представлены и упоминаемые книги Жижека о популярной культуре. Жак Лакан в Голливуде и вне его» — модернизм, хотя в ней и присутствует анализ многих «классических» работ и вместе с ними текст о «Матрице»; наконец, «Глядя вкось. Введение в психоанализ Лакана через массовую культуру» — постмодернизм, также с вкраплениями классики. Таким образом, если возвращаться к самому началу текста, то можно сказать, что Жижек не просто написал три введения в Лакана через популярную культуру, а описал три этапа эволюции кино и популярной культуры, используя интерпретации Лакана. Если бы сам Жижек согласился с такой трактовкой, то можно было бы сказать, что его мысль совершенно точно имеет структуру и даже большой замысел. Учение Жижека об идеологии, представленное несколькими кейсами, может найти теоретическое отражение в ранней книге Жижека «Возвышенный объект идеологии». Но это всего лишь реконструкция развития взглядов Жижека на кино и популярную культуру, так сказать, восстановление контекста его творчества. Что подкупает в рассуждениях Жижека о кино больше всего, так это то, что контекст, о котором идет речь, знать совсем не обязательно, хотя, может быть, и желательно. Здесь наиболее удачной стратегий будет обратиться к стороннему примеру. В своем эссе «Лебовски и цели американской постмодернистской комедии» американский исследователь Мэтью Биберман приводит один из самых удачных диалогов фильма впрочем, они там все самые удачные братьев Коэнов «Большой Лебовски»: Уолтер: Это был ценный ковер…Это был… Чувак: Да, мужик, он реально задавал тон всей комнате. Уолтер: Да, это был ценный… Донни: Кто задавал тон всей комнате, Чувак? Чувак: Мой ковер. Уолтер: Ты слышал, что рассказывал Чувак, Донни? Донни: Что? Уолтер: Ты слышал, что рассказывал Чувак? Донни: Я шар кидал. Уолтер: Ты вне контекста, Донни. Собственно, задачей этого введения в «Киногид извращенца» было ввести читателей в контекст темы «Жижек и кинематограф». Однако ирония заключается в том, что сам Жижек не нуждается в том, чтобы этот контекст был описан. Собственно, с этой мысли данный текст и начинался. Жижека знают вне контекста. Более того, его стиль размышлений и его методология помогают всем, кто, как и Донни, пришел прямо в середине фильма и пребывает вне контекста. Когда Жижек гуляет по сценам из его любимых картин, то он не только вводит зрителей в контекст ленты, о которой начинает вещать, но еще и подробно объясняет, что именно означает та сцена, о которой идет речь. Так что можно начать читать «Киногид извращенца» с любой главы и все равно быть в теме. Жижек не даст никому попасть в ситуацию Донни. Отчасти секрет его притягательности и в этом тоже. Фактически читатель держит в руках третью часть «Киногида извращенца», но на этот раз в виде книги. Точнее, наконец-то в виде книги. Александр Павлов, кандидат юридических наук, доцент факультета философии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Я уже писал про Славоя Жижека в контексте его подхода к кинематографу; см. Искусство смешного возвышенного: О фильме Дэвида Линча «Шоссе в никуда». Поэтому можно считать, что этот текст представляет собой завершение моей условной трилогии «Славой Жижек и искусство кино». Возвышенный объект идеологии. Enjoy Your Symptom! Travels in Hyperreality. London: Picador, 1986. О насилии. Славой Жижек: критическое введение. Northwestern: Northwestern University Press, 2008. London: BFI, 200. Размышления в красном цвете. Slavoj Zizek. London and New York: Verso, 1994. Минск: Пропилеи, 2000. Однако Лаура Малви пытается «подправить» «маскулинность Лакана». Макдональдизация общества 5. Капиталистический реализм. Чума фантазий. Харьков: Институт гуманитарных исследований, 2012. Ирак: история про чайник. Книга «Дэвид Линч» одного из наиболее влиятельных специалистов по Линчу, французского киноведа Мишеля Шиона, заканчивается анализом картины «Твин Пикс: сквозь огонь» Chion М. David Lynch. London: BFI, 1995. Таким образом, когда в свет вышел текст Жижека о «Шоссе в никуда», он стал как бы дополнением, приложением к книге Шиона. Ведь Шион в каком-то смысле находится именно по ту сторону баррикад, по которую воюет и Жижек. В частности, Мишель Шион был одним из соавторов сборника «Все, что вы хотели знать о Лакане но боялись спросить у Хичкока », хотя в русское издание его текст включен не был. То есть в каком-то смысле со своей интерпретаций «Шоссе в никуда» Славой Жижек стал как бы продолжателем дела самого известного специалиста по Линчу. Indiana: Indiana University Press, 2009. Чтобы отдохнуть от скучной работы мессией, от проповедей и сотворения чудес, Иисус взял небольшой отпуск и теперь играл в гольф с одним из своих апостолов на берегу Галилейского моря. Иисус не справился со сложным ударом, и мяч угодил в воду, так что Иисусу пришлось пройти по воде его стандартный трюк до места, где упал мяч, наклониться и подобрать его. Когда Иисус вновь попытался выполнить этот же удар, апостол предупредил его, что удар очень сложный и под силу только какому-нибудь Тайгеру Вудсу. Иисус ответил: «Да какого черта, я — сын Бога! Если это может жалкий смертный вроде Тайгера Вудса, я тоже это смогу! Мяч опять угодил в воду, и Иисус опять пошел по поверхности воды, чтобы вернуть его; в это время мимо проходила группа американских туристов, и один из них, наблюдая за происходящим, обратился к апостолу: «Боже мой, да кем этот парень себя возомнил? Иисусом Христом? Эрнст Любич — это режиссер, чьи работы содержат разнообразные вариации этого децентрирования. Тема децентрированной фантазии, поддерживающей сексуальные отношения, принимает странный оборот в «Недопетой колыбельной» Broken Lullaby 1932 г. Вот краткое содержание истории. Французский музыкант Поль Рено, которому не дают покоя воспоминания об Уолтере Холдерлине, солдате, которого он убил во время Первой мировой войны, отправляется в Германию, чтобы разыскать его семью, воспользовавшись адресом на письме, которое он нашел на теле убитого. Из-за антифранцузских настроений, все еще распространенных в Германии, доктор Холдерлин сначала отказывается впустить Поля в свой дом, но меняет решение, когда невеста его сына Эльза узнаёт в Поле человека, оставлявшего цветы на могиле Уолтера. Вместо того чтобы рассказать о настоящей природе своей связи с Уолтером, Поль говорит Холдерлину, что был другом его сына и что они учились в одной консерватории. Несмотря на слухи и неодобрение враждебно настроенных к нему горожан, Поль становится приятелем Холдерлина и влюбляется в Эльзу. Когда Эльза показывает Полю спальню бывшего жениха, он приходит в смятение и рассказывает ей правду. Она убеждает его не сознаваться родителям Уолтера, принявшим его как своего второго сына; Поль соглашается терпеть муки совести и остается в своей «приемной» семье. Доктор Холдерлин дарит Полю скрипку Уолтера, и в финальной сцене фильма Поль играет на скрипке под фортепианный аккомпанемент Эльзы, ловя любящие взгляды супругов Холдерлин…Не удивительно, что Полин Кейл отвергла фильм, заявив, что Любич «принял скучный, сентиментальный, дешевый прием за ироническую, поэтическую трагедию»1. В фильме определенно есть что-то тревожное, он странным образом колеблется между поэтической мелодрамой и грязным юмором. Под покровительственным взглядом родителей жениха возникает счастливая пара девушка и убийца ее предыдущего жениха — именно этот взгляд создает фантазийные рамки их отношений, так что встает очевидный вопрос: делают ли они это на самом деле ради родителей, или же этот взгляд является оправданием, позволяющим им заняться сексом? Этот очевидный вопрос, разумеется, ложен, поскольку не важно, какой из ответов верен: даже если взгляд родителей является оправданием секса, он все равно является необходимым оправданием. На децентрирование также опирается одна из лучших шуток абсолютного шедевра Любича «Быть или не быть». Польский актер Юзеф Тура в разговоре с высокопоставленным польским коллаборационистом изображает полковника Эрхардта из гестапо и как ему кажется с нелепой преувеличенной эмоциональностью комментирует слухи о себе: «Так, значит, они зовут меня Эрхардтом, концентрационных дел мастером? Чуть позже Туре приходится бежать, кроме того, появляется настоящий Эрхардт; когда в разговоре речь заходит об окружающих его слухах, Эрхардт ведет себя точно так же, как актер, исполнявший его роль, то есть с нелепой преувеличенной эмоциональностью…Послание ясно: даже сам Эрхардт не является непосредственно собой, он также имитирует свою собственную копию или, точнее, нелепое представление о себе. Тура играет Эрхардта, а Эрхардт играет самого себя. В «Магазинчике за углом» The Shop Around the Corner, 1940 это децентрирование представлено под видом пересекающихся фантазий. Этот фильм, действие которого происходит в одном из магазинчиков Будапешта, рассказывает историю двух его работников — Клары Новак и Альфреда Кралика, испытывающих сильную неприязнь друг к другу и одновременно поддерживающих друг с другом тайные отношения по переписке, даже не подозревая, кому они пишут. Они влюбляются друг в друга по переписке, в то время как в реальной жизни испытывают друг к другу антипатию и ругаются. Пожалуй, нет — подобное претворение мечты в реальность, как правило, оборачивается кошмаром. Урок этого децентрирования заключается про-сто-напросто в том, что в любовных отношениях мы никогда не бываем наедине с партнером: мы всегда играем роль перед чужим взглядом, воображаемым или реальным. Именно с учетом этого нам следует перечитать текст Лакана о логическом времени, в котором он дает блестящую интерпретацию логической задаче о трех заключенных2. В этой сексуализированной версии начальник женской тюрьмы решает, что дарует амнистию одной из трех заключенных; победительницу определит испытание на интеллект. Три женщины — обнаженные ниже пояса — будут поставлены вокруг большого круглого стола и наклонены к нему, давая возможность для проникновения a tergo. Затем в каждую женщину войдет черный либо белый мужчина, так что она сможет видеть лишь цвет мужчин, входящих в остальных двух женщин, стоящих перед ней; ей будет известно только то, что начальник может использовать в этом эксперименте пять мужчин — трех белых и двух черных. С учетом этих входных параметров победительницей станет та женщина, которая первой сможет определить цвет кожи мужчины, который ее трахает, оттолкнуть его и покинуть комнату. Здесь возможны три варианта, причем каждый следующий вариант превосходит предыдущий по сложности: В первом случае женщин трахают один белый и два черных мужчины. Поскольку женщина, которую трахает белый мужчина, знает, что черных мужчин может быть лишь два, она может мгновенно встать и выйти из комнаты. Во втором случае женщин трахают один черный и два белых мужчины. Следовательно, две женщины, которых трахают белые мужчины, могут видеть одного черного и одного белого мужчину. Женщина, которую трахает черный мужчина, может видеть двух белых мужчин, но поскольку всего белых мужчин трое, она не может моментально подняться со своего места. Тогда победительница может появиться лишь в том случае, если одна из женщин, которых трахает белый мужчина, станет рассуждать следующим образом: «Я вижу одного белого мужчину и одного черного мужчину, так что парень, который трахает меня, может оказаться как белым, так и черным. Однако если меня трахает черный мужчина, женщина, которую трахает белый мужчина, увидела бы двух черных мужчин и мгновенно заключила бы, что ее трахает белый, — она могла бы немедленно встать и уйти. Но она этого не сделала, значит, тот, кто меня трахает, должен быть белым». В третьем случае всех трех женщин трахают белые мужчины, так что каждая из них видит двух белых мужчин. Следовательно, каждая из них может рассуждать так же, как победительница во втором случае: «Я вижу двух белых мужчин, поэтому тот, кто меня трахает, может быть как черным, так и белым. Но поскольку ни одна из них не встала, значит, тот, кто меня трахает, также должен быть не черным, а белым». Но тут в игру вступает само логическое время. Если бы все три женщины были равны в своих интеллектуальных способностях и действительно встали в одно и то же время, это бы вызвало у них радикальные сомнения в том, кто их трахает. Ни одна из женщин не может знать, встали ли остальные потому, что провели те же рассуждения, что и она, поскольку ее трахал белый мужчина, или потому, что они рассуждали так же, как победительница во втором случае, поскольку ее трахал черный мужчина. Победительницей окажется женщина, которая первой сможет корректно интерпретировать эту неопределенность и прийти к выводу: эта неопределенность говорит о том, что всех трех женщин трахали белые мужчины. Утешительным призом для двух оставшихся женщин должно послужить то, что их, по крайней мере, будут трахать до конца, и этот факт обретает смысл в тот момент, когда на ум приходит политическая сверхдетерминация в выборе мужчин: разумеется, было недопустимо, чтобы женщина из высшего общества в середине XVIII в. Следовательно, трах с белым мужчиной означает социально приемлемый, но не удовлетворяющий интимно секс, в то время как трах с черным мужчиной означает социально недопустимый, но более удовлетворяющий секс. Однако такой выбор более сложен, чем может показаться, поскольку в сексуальной активности всегда присутствует наблюдающий за нами вымышленный взгляд. Таким образом, посыл этой логической задачи становится двояким: три женщины наблюдают друг за другом во время секса, и им необходимо определить не просто «кто трахает меня, черный или белый парень? Это заставляет нас вернуться к «Недопетой колыбельной», где скрытый вопрос, который пара как бы задает в конце фильма, таков: «Какими мы предстаем перед взором родителей, когда трахаемся? Художница рекламы Гилда Фаррелл работает на руководителя рекламной фирмы Макса Планкетта, изо всех сил старающегося соблазнить ее. В поезде по дороге в Париж она встречает художника Джорджа Кертиса и драматурга Томаса Чамберса — двух, как и она, американцев, снимающих одну на двоих квартиру в Париже, которые влюбляются в нее. Не в силах выбрать между ними, Гилда предлагает жить с ними как друг, муза и критик — с условием, что у них не будет секса. Однако когда Том уезжает в Лондон, чтобы следить за постановкой своей пьесы, между Гилдой и Джорджем возникает романтическая связь. Вернувшись в Париж, Том обнаруживает, что Джордж уехал в Ниццу рисовать портрет, и также использует возможность соблазнить Гилду. Когда же все трое встречаются вновь, Гилда выставляет обоих мужчин за порог и решает исход соперничества, выходя замуж за Макса в Нью-Йорке, однако так огорчается, получив в качестве свадебного подарка от Тома и Джорджа домашнее растение, что даже не вступает в брачные отношения с мужем. Когда Макс устраивает в Нью-Йорке вечеринку для своих клиентов-рекламодателей, Том и Джордж портят ее и прячутся в спальне Гилды. Макс обнаруживает троицу, весело смеющуюся на кровати, и велит мужчинам убираться. Является ли неприятностью моногамный брак, который вводит в счастливый промискуитет, предшествующий Грехопадению, измерение Грехопадения, Закона и его преступления, или же «неприятности в раю» — это состязательная ревность двух мужчин, нарушающая покой Гилды и заставляющая ее искать убежище в браке? Можно ли сделать из фильма вывод: «Лучше неприятности в раю, чем счастье в аду брака»? Каким бы ни был ответ, в финале изображено возвращение в рай, так что суммарный итог можно перефразировать языком Г. Честертона: Брак сам по себе — это самый сенсационный побег и самый романтический бунт. Когда пара влюбленных произносит свои брачные клятвы, одиноко и даже бесстрашно стоя в гуще многочисленных соблазнов удовольствий множественных связей, это определенно заставляет нас вспомнить, что именно брак является оригинальным и поэтическим образом, в то время как неверные супруги и участники оргий — всего лишь старые тихие космические консерваторы, находящие радость в первобытной респектабельности среди неразборчивых в своих связях обезьян и волков. Супружеские клятвы основаны на том факте, что брак — это самый мрачный и дерзкий из заговоров4. Когда в 1916 г. Им надо противопоставить…что? Ответ Ленина обычно отвергают как доказательство его личных мелкобуржуазных сексуальных ограничений, поддерживаемых горькой памятью о закончившейся связи; однако в нем есть нечто большее: понимание, что «поцелуи без любви» в браке и внебрачная «мимолетная связь» — это две стороны одной медали: они обе избегают соединения Реальности безусловной страстной привязанности с формой символического провозглашения. Скрытое допущение или, скорее, предписание стандартной идеологии брака состоит именно в том, что в нем не должно быть любви: человек вступает в брак, чтобы излечиться от излишних страстных привязанностей, заменить их скучным ежедневным ритуалом а если он не в состоянии противостоять искушениям страсти, существуют внебрачные связи…. Таким образом, он остается в рамках циничной позиции уважения к внешним проявлениям и одновременной тайной их трансгрессии. Так что, если Любич выступает как режиссер-аналитик, субъективная позиция его фильмов близка к той, что поддерживает Жак-Ален Миллер, для которого психоаналитик занимает место ироничного человека, старающегося не вступать на территорию политики. Он действует так, чтобы видимости оставались на своих местах, одновременно следя за тем, чтобы субъекты, находящиеся под его наблюдением, не принимали их за реальность…человеку следует неким образом сохранять увлеченность ими подверженность их обману. Лакан мог бы сказать, что «те, кто этого не делает, совершают ошибку»: если человек не ведет себя так, словно видимости реальны, если он подвергает проверке их реальность, ситуация меняется к худшему. Те, кто считает, что все знаки власти лишь видимость, опирающаяся на тиранию дискурса их хозяина, плохие мальчики — и их отчуждение даже более велико6. Таким образом, в вопросах политики психоаналитик «не предлагает проектов и не может их предлагать, он может лишь высмеивать чужие проекты, что ограничивает рамки его утверждений. У ироничного человека нет великих планов, он ждет, когда заговорит другой, а затем подталкивает его к скорейшему падению…Будем считать, что это просто политическая мудрость и ничего больше»7. Аксиома этой «мудрости», заключается в том, что человеку следует защищать внешние проявления власти по той простой причине, что он должен иметь возможность продолжать испытывать наслаждение. Смысл в том, чтобы не привязываться к внешним проявлениям существующей власти, но считать их необходимыми. Целостность общества поддерживается только внешними атрибутами, «что означает: нет общества без подавления, без идентификации и — в первую очередь — без общепринятой практики. Такая практика необходима» Миллер 8. Можно ли не заметить в этой цитате эхо «Процесса» Кафки, в котором публичный Закон и Порядок утверждаются как видимость, лишенная истинности и тем не менее необходимая? Выслушав толкование священником истории о Вратах Закона, Йозеф К. Если так думать, значит, надо принимать за правду все, что говорит привратник.
Авторы фильма, используя современную компьютерную графику, на основе последних результатов космических исследований пытаются воссоздать то, что происходит на других планетах, в других галактиках, представить, какие формы жизни могли бы развиться в других атмосферах, смоделировать возникновение параллельных вселенных и раскрыть много других тайн космоса.
Иллюстрации к книге Славой Жижек - Киногид извращенца. Кино, философия, идеология
- Киногид извращенца: Кино, философия, идеология: сборник эссе
- Отзывы, вопросы и статьи
- Киногид извращенца. Кино. Философия. Идеология. Сборник эссе. Жижек С.
- Киногид извращенца — "Энциклопедия. Что такое Киногид извращенца