Сатирические романы Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок» повествуют о похождениях «великого комбинатора» Остапа Бендера. Случайно натолкнулся на неновую литературоведческую сенсацию, о которой не знал: оказывается, романы «12 стульев» и «Золотой теленок» написал Михаил Булгаков, а вовсе не Ильф и Петров, как всегда считалось. 1. 12 стульев 2. Золотой теленок. «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» сюжетно практически не связаны. В какой бы период не перечитывал Владимир Иванович Золотого теленка и 12 стульев, всегда находил аналогии с реалиями жизни.
Когда роман «Двенадцать стульев» перейдет в общественное достояние?
«Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» – это каскад убойного юмора, который могут понять только те, кто живёт в России и хоть минимально знает её историю. Ильф, петров 12 стульев + золотой теленок худлит 1968-71 илл. Заложив в неё тексты «12 стульев» и «Золотого телёнка», автор новой методики пришёл к выводу, что Илья Ильф и Евгений Петров являются наиболее вероятными авторами текстов. Программа развития СПбГУ на 2021–2030 годы. Кодекс универсанта. Рецензия на рукопись словаря «Крылатые слова дилогии Ильи Ильфа и Евгения Петрова («Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»)».pdf. «Двенадцать стульев» — роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова, написанный в 1927 году и являющийся первой совместной работой соавторов.
49 искрометных изречений Остапа Бендера, которые ты мог пропустить
Судьбу "великого комбинатора" Ильф и Петров решили легко - когда они обсуждали, устранить ли Бендера, или оставить в живых, то даже поссорились. А потом нарисовали на одной бумажке череп с костями, вторую взяли пустую, и бросили в сахарницу. В итоге вытащили череп - так и определился конец.
Швейцер Снимали фильм два года. Помимо работы в павильонах, киногруппа ездила во Владимирскую область снимать автопробег, в Одессу — она стала Черноморском, и в пустыню Каракумы. Там случился забавный эпизод с Евгением Евстигнеевым , который играл миллионера Корейко. Снимали поездку на верблюдах, и актёр перестал отзываться на просьбы режиссёра — просто игнорировал все обращения к нему.
Съёмку пришлось остановить, Швейцер подбежал к актёру и обнаружил, что тот просто уснул — его убаюкал плавный ход верблюда. Швейцер Готовый материал Госкино несколько раз возвращало на доработку и сокращения. По требованию худсовета был переснят финал, чтобы «отчётливо прозвучала тема поражения героя в столкновении с большим советским миром», а ради хронометража пришлось пожертвовать трехминутной «Вороньей слободкой».
Образ провинциального городка создаётся с помощью изобразительных нюансов, растиражированных советской литературой 1920-х годов: безлюдные пространства в городской черте, животные, гуляющие, как в огороде, изобилие развлекательных плакатов и афиш, единственный на весь уезд автомобиль. Беспризорники в общежитии слушают радио. Pinterest Описания советской столицы начинаются с небольшого лирического очерка о девяти вокзалах, через которые в Москву ежедневно попадают 30 тыс. С Рязанского вокзала ныне — Казанский компаньоны направляются к общежитию имени Бертольда Шварца. В машинописную рукопись романа была включена фраза: «Когда проезжали Лубянскую площадь, Ипполит Матвеевич забеспокоился».
Из журнальной версии эту фразу решили убрать по политическим соображениям. Охотный Ряд описывается как место, где царит суматоха; пресса тех лет, в том числе зарубежная, постоянно обращала внимание на беспорядочную уличную торговлю и борьбу милиции с несанкционированными «беспатентными» продавцами. Скелет — собственность студента Иванопуло — был куплен на Сухаревке, где находился большой стихийный рынок, а люди продавали фамильные ценности. Кстати, описание «общежитного» быта практически полностью совпадает с реальными обстоятельствами жизни Ильфа, который, устроившись в 1923 году на работу в газету «Гудок», поселился в примыкавшей к типографии комнате. Вся обстановка состояла из матраса и стула, а вместо стен, как писал впоследствии Евгений Петров, стояли три фанерные ширмы. Это помещение стало прототипом комнаты-«пенала», в которой ютятся Коля и Лиза — обитатели общежития имени Бертольда Шварца. Обособление от коллективных реалий раннего советского общества и стремление к автономному, независимому существованию напоминает квартиру профессора Преображенского в калабуховском доме и «нехорошую квартиру» Воланда на Большой Садовой, 302-бис. Одной из ярких примет советского быта 1920-х годов стала предпринимательская активность, показанная в романе на примере торговых «проектов» отца Фёдора: собаководство, изготовление мраморного мыла, разведение кроликов и организация домашних обедов.
Современники отмечали, что объявления о частных кухнях были распространённым явлением: такого рода услуги нередко оказывали семьи интеллигентов, оказавшиеся в сложном финансовом положении. При встрече с отцом Фёдором в коридоре старгородской гостиницы «Сорбонна» Бендер говорит: «Старые вещи покупаем, новые крадём!
Произведя нехитрый расчет, можно предположить, что Бендер был намерен получить сумму, равную средней месячной заработной плате по стране.
Если бы описываемые события происходили в наше время и деяния Остапа оказались в поле зрения правоохранительных органов, «идейный борец за денежные знаки» вполне мог подлежать ответственности за хищение чужого имущества путем обмана с причинением значительного ущерба гражданину в соответствии с ч. Представляется не менее значимым и случай, произошедший в маленьком городе Васюки. Остап, представившись в местном шахматном кружке известным гроссмейстером, пообещал за «ничтожно маленькую плату» организовать в городе мировой шахматный турнир.
Он получил 20 рублей якобы за рассылку телеграмм гроссмейстерам всего мира. За чтение лекции по шахматной теории и сеансу одновременной игры на 30 досках ему удалось выручить еще 35 рублей. Не закончив до конца пару поединков, Остап сбежал от разъяренных «васюкинцев», заподозривших его в обмане.
Поскольку деяние было совершено в соучастии с Ипполитом Матвеевичем Воробьяниновым, непосредственно собиравшем деньги с граждан, ему можно было бы вменить также признак — мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Следует заметить, что в зависимости от количества потерпевших, каждый эпизод мошенничества требует самостоятельной правовой оценки и ответственность наступает по совокупности преступлений. В самом начале криминальной карьеры с Бендером случился следующий эпизод.
В Старгороде Остап создал подпольную организацию якобы для свержения Советской власти — «Союз меча и орала». На нужды указанного общества Бендеру удалось собрать у его новообращенных членов сумму, равную пятистам рублям. По этому эпизоду деяния Остапа могли быть квалифицированы по ч.
Полагаем, что действия Остапа по созданию организации «Союз меча и орала» не требуют самостоятельной уголовно-правовой оценки и полностью охватываются составом мошенничества. После изъятия денег у членов «Союза» Остап, воспользовавшись тем, что, его фиктивная жена, мадам Грицацуева, спит, унес из ее дома «золотую брошь со стекляшками, дутый золотой браслет, полдюжины золоченых ложечек и чайное ситечко» [3, с. В данном случае налицо типичный пример кражи, подпадающей под пункт «в» части второй ст.
Согласно данным Центрального Банка РФ, в настоящее время курс золота составляет 2056 руб. В заключении стоит рассмотреть, пожалуй, самую знаменитую аферу Бендера, являющуюся венцом романа «Золотой теленок». Остап, узнав о том, что некий служащий Александр Иванович Корейко нажил себе большое состояние, вознамерился отобрать его.
“12 стульев” и “Золотой телёнок”. Разбор романов Ильфа и Петрова | Алексей Щербаков
В ходе торгов на литературном аукционе «12-й стул» раритетное издание романа Ильфа и Петрова «Золотой теленок» с авторским автографом продали за один миллион 100 тысяч рублей. О том, как создавался фильм «Золотой теленок», — в материале корреспондента агентства «Минск-Новости». Кто не знает гениальных произведений Ильфа и Петрова «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев»? Одними из моих самых любимых книг являются 12 стульев и Золотой теленок. Кто не знает гениальных произведений Ильфа и Петрова «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев»?
Почему книги Ильфа и Петрова вошли в золотой запас скреп советского общества
1930-х гг. Авторская редакция романов 'Двенадцать стульев' и 'Золотой теленок' без купюр и цензуры. Кто не знает гениальных произведений Ильфа и Петрова «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев»? И одна из первых игр была приурочена к юбилеям авторов знаменитых, завоевавших в нашей стране фантастическую популярность романов «12 стульев» и «Золотой телёнок» Ильи Ильфа и Евгения Петрова. А в 1949-м «Двенадцать стульев» и «Золотого теленка» в СССР запретили. Дескать, писатели проявили идейную незрелость, пытаясь сделать ловкого жулика, стяжателя Бендера интеллектуально выше окружающих.
12 стульев. Золотой теленок. Коллекционное иллюстрированное издание
Ни в процессе прохождения книги, ни после ее выхода в свет никто из членов Секретариата ССП и из ответственных редакторов издательства «Советский писатель» не прочел этой книги до тех пор, пока работники Агитпропотдела ЦК ВКП б не указали на ошибочность издания этой книги. Таким образом, вредная книга могла выйти в свет по серии «Избранных произведений советской литературы», просмотренная только одним человеком, ее редактором по его единоличному мнению и заключению. Секретариат считает недопустимым издание этой книги, потому что она является клеветой на советское общество. Если в то время еще и могла иметь некоторое положительное значение содержащаяся в книге критика нэпманских элементов, то и тогда книга в целом давала извращенную картину советского общества в период НЭПа. Нельзя забывать, что Евгений Петров и, в особенности, Илья Ильф, как многие другие представители советской писательской интеллигенции, не сразу пришли к пониманию пути развития советского общества и задач советского писателя. Романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок" свидетельствуют о том, что авторы преувеличили место и значение нэпманских элементов и что авторам в тот период их литературной деятельности присущи были буржуазно-интеллигентский скептицизм и нигилизм по отношению ко многим сторонам и явлениям советской жизни, дорогим и священным для советского человека. По романам Ильфа и Петрова получается, что советский аппарат сверху донизу заражен бывшими людьми, нэпманами, проходимцами и жуликами, а честные работники выглядят простачками, идущими в поводу за проходимцами. Рядовые советские люди, честные труженики подвергаются в романах осмеянию с позиций буржуазно-интеллигентского высокомерия и «наплевизма». Авторы позволяют себе вкладывать в уста всяких проходимцев и обывателей пошлые замечания в духе издевки и зубоскальства по отношению к историческому материализму, к учителям марксизма, известным советским деятелям, советским учреждениям. Все это вместе взятое не позволяет назвать эту книгу Ильфа и Петрова иначе как книгой пасквилянтской и клеветнической. Переиздание этой книги в настоящее время может вызвать только возмущение со стороны советских читателей.
Сознавая свою ответственность перед читателем, а также в целях предотвращения возможности издания подобных книг в будущем, Союз Советских Писателей СССР постановляет: 1. Ввести, как правило, следующий порядок прочтения книг по серии «Избранных произведений советской литературы»: каждая книга должна быть прочитываема, кроме редактора книги, редактором соответствующего отдела и главным редактором издательства, и их заключение по книге должно рассматриваться Секретариатом ССП. И только после прочтения книги всеми членами Секретариата и положительного заключения книга может быть издана. Установить в отношении любой книги, выходящей в издательстве «Советский писатель», что после прочтения ее редактором соответствующего отдела и главным редактором издательства она должна быть просмотрена, по крайней мере, двумя членами Секретариата и может выйти в свет только после их положительного заключения. Объявить выговор редактору книги Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» тов. Объявить выговор редактору отдела советской литературы издательства А. Тарасенкову, допустившему выход в свет книги Ильфа и Петрова без ее предварительного прочтения. Поручить В. Ермилову написать в «Литературной газете» статью, вскрывающую клеветнический характер книги Ильфа и Петрова. Необходимое пояснение.
И роман сразу был принят к изданию». Знаменитые «дети лейтенанта Шмидта» появились не случайно: лейтенант явился на «Очаков» в форме капитана II ранга, которая ему не полагалась, и во всё время восстания действовал как заправский авантюрист. Кроме того, во время восстания на «Очакове» действительно присутствовал сын лейтенанта Шмидта Евгений, который во всех публикациях фигурировал как «сын лейтенанта Шмидта». Люди, выдававшие себя за «сыновей» лейтенанта Шмидта, стали появляться сразу после событий 1905 года, призывая «мстить за гибель борцов революции» и собирая немалые суммы на студенческих сходках и собраниях социалистов-нелегалов. По некоторым известиям, в 1906-1907 годах встречались даже «дочери» лейтенанта Шмидта. Он заявил, что едет из Крыма в Москву, но в поезде у него украли деньги и документы, попросил 60 рублей и вместо паспорта предъявил справку, подписанную председателем ЦИК Крымской республики Ибрагимовым. Однако местный милицейский начальник Хавнин отыскал старый журнал с портретами председателей всех ЦИК Союза и разоблачил самозванца: тот оказался уроженцем Коканда и следовал из Тбилиси, где отбывал срок.
Если учесть, что в «Теленке» у Остапа появляется отчество Ибрагимович, а сам он провозглашает тост «За народное просвещение и ирригацию Узбекистана», не исключено, что именно этот скандал, широко освещавшийся в прессе, мог стать еще одним источником вдохновения для аферы книжных детей лейтенанта Шмидта. Эти слова вошли в репортаж газеты «Речь» о попытке самоубийства Софьи Андреевны Толстой после ухода мужа из Ясной Поляны. Вассисуалий Лоханкин на иллюстрации к роману «Золотой теленок». После выхода «Золотого теленка» критика отмечала, что главы, посвященные квартире «Воронья слободка», очень сильно затягивают сюжет. Впоследствии это признали и сами авторы, но, в отличие от первого романа, избавляться от ненужных линий не стали. Не повезло в этом отношении и экранизации Швейцера: сцены с «Вороньей Слободкой», в которой роль Васисуалия Лоханкина играл Анатолий Папанов, были полностью отсняты и смонтированы, однако ими пришлось пожертвовать для сокращения хронометража. Кинопленка с эпизодом «Воронья слободка» была сохранена вдовой Папанова Надеждой Каратаевой: в 1992 году трёхминутный фрагмент этой сцены был показан на вечере памяти Папанова, транслировавшемся по телевидению.
Там был и «грузинский князь», и «ничья бабушка», а внучка Петрова Екатерина Катаева в интервью «Российской газете» предположила, что реальным прототипом Васисуалия Лоханкина могла послужить её бабушка, жена Петрова Валентина Леонтьевна Грюнзайд. Она происходила из состоятельной семьи бывших чаеторговцев, никогда нигде не работала, любила рассуждать о судьбах русской интеллигенции и постоянно забывала гасить свет в местах общего пользования. Платить за электричество приходилось все тому же Петрову. Мы сами это не знали.
Студент первого курса магистратуры Факультета Информационных технологий НГУ Степан Полохин создал собственную матрицу вычисления авторства текста. Заложив в неё тексты «12 стульев» и «Золотого телёнка», автор новой методики пришёл к выводу, что Илья Ильф и Евгений Петров являются наиболее вероятными авторами текстов.
К мысли о том, что не И.
И прибегает к "автоматическому" решению: он ищет счастье в сфере материальной как сказочные герои искали клад. Поиск миллиона — это поиск счастья, как он его понимает, поиск, обреченный на грустный финал", — рассказывал Швейцер в беседе с "Советским экраном". Ситуацию изменил искусствовед Георгий Куницын, который на художественном совете уговорил руководство дать Михаилу Абрамовичу разрешение на создание фильма. Съемки начались в 1967 году. Он хотел его утвердить без проб, однако руководство Госкино настояло на них. К тому же актер ранее играл эту роль в капустнике, так как обожал Бендера. Однако актер Театра кукол Зиновий Гердт, который дружил с режиссером, рассказал, каким он видит этого персонажа. Швейцеру так понравились его рассуждения, что роль Паниковского он отдал Гердту.
Интересно, что актер согласился сняться в фильме только в том случае, если его герой не будет таким плохим и ужасным, как в романе. Зиновий Ефимович считал, что Паниковский — трагичная личность. У Ильфа и Петрова Паниковский смешон и гадок. Мне хотелось показать его иным — смешным и трогательным. Потому что это страшно не приспособленный к миру, одинокий во всей Вселенной человек. Его ранит буквально все, даже прикосновение воздуха. Зиновий Гердт "А хитрости его настолько наивны, явны и очевидны, что не могут никому принести серьезного вреда. Лучше всех о нем сказал Остап Бендер: "Вздорный старик!
Такие разные Бендеры: Сергей Юрский, Андрей Миронов и другие
Но ни Амлински, ни Козаровецкий почему-то этого не сделали, и в данной связи принимать всерьез их гипотезы невозможно. Ильф и Петров были одесситами и принадлежали к той творчески мощной и влиятельной столичной литературной вообще, культурной генерации, которая была так или иначе связана с Одессой. Одесский и — шире — еврейский контекст и колорит бессменно присутствует на страницах обоих романов, особенно в «Золотом теленке», поскольку основное место действия — город Черноморск — однозначно трактуется как Одесса со многими ее достопримечательностями и приметами вплоть до «пикейных жилетов», рассуждающих на бульваре о мировой политике. Да и такие персонажи, как Паниковский, Фунт и другие, думается, были подсмотрены на одесских улицах. Но Булгаков был киевлянином, и в Одессе, насколько известно, не был ни разу в жизни. Лишь однажды его фельетон, переданный с оказией через друзей, оказался опубликован в одной из одесских газет; на этом связь Михаила Афанасьевича с великим приморским городом исчерпывается. Он просто не смог бы ни написать роман, до такой степени «одесский», как «Золотой теленок», ни создать образ Остапа Бендера, до такой степени органичный именно для одесской атмосферы. Следующий аргумент отчасти подсказан вышеупомянутой статьей Р.
Сенчина, который отмечал: «Оба романа — огромные, напичканные фактическим и энциклопедическим материалом. Их невозможно записывать из головы в тетрадку, для работы требуется настоящая лаборатория. В записных книжках Ильфа мы следы этой лаборатории замечаем, у Булгакова же — практически никаких намеков на нечто близкое к работе над романами». Уточню: оба романа переполнены фактами и приметами грандиозной эпохи бурно вскипающей индустриализации в патриархальной России, это мощный гимн социалистическому строительству, новому миру. Звучащий на колоссальном пространстве от Черного моря до Туркестана. Кем бы ни были авторы предполагаю, все же, что это Ильф и Петров , они выступают как хорошо информированные журналисты — хроникеры и апологеты Страны Советов. Но Булгаков не был ни тем, ни другим.
Допустим, тайная полиция, она же главное идеологическое ведомство в СССР, могла быть заинтересована в том, чтобы талантливейший из советских писателей воспел расцветающий социализм и заклеймил всю галерею противников советской власти от недобитых дворян и нэпманов до интеллигентовидных «попутчиков» и подпольных капиталистов. Но я не нахожу убедительной мотивацию подобной сделки со стороны писателя. В тот момент 1926-1927 гг. Булгаков не особо нуждался, хорошо зарабатывая как драматург, чьи пьесы были в репертуаре множества театров. Уже приводилась кем-то из участников дискуссии цифра его гонораров за 1927 год: аж 28. А вот квартиру в оные годы он не смог бы купить ни за какие деньги, поскольку ее можно было лишь получить по распоряжению начальства или по квоте организации, например писательской. Возвращение изъятого при обыске архива дневник, пьеса «Собачье сердце» и др.
Ради этого выворачиваться наизнанку Булгаков вряд ли стал бы, не тот человек. Страха ради иудейска? Против страха Булгаков применял проверенное средство: сам шел в атаку на противника, сиречь писал письма Сталину и другим руководителям Страны Советов. Словом, особых причин для заключения союза с чертом я не вижу. И кроме того, были ли романы об Остапе Бендере настолько безоговорочно лояльны по отношению к Советской власти, как того могло бы требовать ОГПУ? Это вопрос небесспорный. Как известно, в 1949 году оба романа были запрещены постановлением секретариата Союза советских писателей как «клевета на советское общество», и этот запрет продержался до 1956 года.
В чем же тогда смысл якобы состоявшейся тайной договоренности? Наконец, главное. Булгаков был сыном профессора Киевской духовной академии. Его мир, в котором он возрос, его среда, воздухом которой он дышал, это было русское дворянство, русское священство, русская интеллигенция. Эту среду он знал и любил, чтил и защищал, ей всю жизнь поклонялся и служил. Довольно злую карикатуру или даже шарж на сословия, вполне официально занесенные советской властью в категорию так называемых «бывших людей»: русских дворян Ипполит Матвеевич Воробьянинов и члены «Союза меча и орала» , русское духовенство отец Федор» , русскую интеллигенцию Васисуалий Лоханкин, «пикейные жилеты» и мн. Таков был, что называется, «социальный заказ» со стороны той банды русофобов, которую Ленин привел с собою в Кремль Свердлов, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Дзержинский, Луначарский и мн.
Выполнить подобный заказ не составляло особого труда и не требовало моральной перестройки от писателей-одесситов Ильи Ильфа и Евгений Петрова, они восприняли его органично и успешно справились с негласным заданием времени. Но для Булгакова принять этот заказ означало сжечь все, чему он поклонялся, предать свои идеалы, свою почву, питательную среду и самого себя. Уверен, что он не пошел бы на это ни ради денег, ни из-за страха.
Она же содержала положение п.
Возникла проблема: что делать с произведениями, которые уже были признаны перешедшими в общественное достояние? Вопрос был отнюдь не риторическим, поскольку наследники некоторых писателей например, прецедентным стал процесс по иску потомком Алексея Толстого судились с издательствами, выпускавшими произведения советских писателей без выплат вознаграждений. В результате в 2008 году вышло Постановление высших российских судов, которое предлагало восстановить срок действия авторских прав на произведения, перешедшие в общественное достояние после 31 декабря 1992 года. Прибавив их к 1 января 1993 года, мы получим срок перехода их работ в категорию общественного достояния — после 1 января 2017 года», - комментирует Станислав Солнцев.
Важно принимать во внимание, что переход в категорию общественного достояния исходных романов не означает прекращение защиты авторских прав производных произведений, например их экранизаций, напоминает юрист.
Одной из ярких примет советского быта 1920-х годов стала предпринимательская активность, показанная в романе на примере торговых «проектов» отца Фёдора: собаководство, изготовление мраморного мыла, разведение кроликов и организация домашних обедов. Современники отмечали, что объявления о частных кухнях были распространённым явлением: такого рода услуги нередко оказывали семьи интеллигентов, оказавшиеся в сложном финансовом положении. При встрече с отцом Фёдором в коридоре старгородской гостиницы «Сорбонна» Бендер говорит: «Старые вещи покупаем, новые крадём! По воспоминаниям певца Леонида Утёсова, первая часть этой фразы была известна всем одесситам, а в послереволюционную пору и москвичам — так обозначали своё появление старьёвщики, торговавшие во дворах подержанными вещами. Из их лексикона была взята и другая реплика Бендера, адресованная священнику: «Мне угодно продать вам старые брюки». Частная торговля на улицах Москвы. Pinterest В главе «Муза дальних странствий», где повествуется о приезде в Старгород сначала отца Фёдора, а затем Воробьянинова, присутствует панорамная зарисовка о поведении путешественников в дороге. Фраза «пассажир очень много ест» совпадает с наблюдениями современников Ильфа и Петрова.
Тема продуктового изобилия в поездах зачастую становилась объектом газетных очерков: «Все пьют, обложившись продовольствием — огромными хлебами, огромным количеством ветчины, огромными колбасами, огромными сырами». Ироничное отношение к вагонным кушаньям соседствовало в прессе с критикой в адрес тех, кто отличался «жадностью к мясу». Лозунг «мясо — вредно», предложенный Альхеном во 2-м доме Старсобеса, таким образом, полностью соответствовал идеологическим установкам того времени. Похожую фразу «какая-нибудь свиная котлета отнимает у человека неделю жизни» произносит в разговоре с Лизой и Коля Калачов, а упоминаемые в диалоге мужа и жены монастырский борщ, фальшивый заяц и морковное жаркое входили, вероятно, в меню недорогих студенческих столовых. Название вегетарианского заведения «Не укради», в котором питаются супруги, — вымышленное, однако в Москве действительно существовал трактир с названием «Дай взойду» и диетические столовые «Я никого не ем», «Примирись» и «Гигиена». Москва 1920-х годов. Pinterest Менялась политическая и идеологическая обстановка в стране, а вслед за этим — и отношение к роману Ильфа и Петрова.
К концу года. Комиссия нашла, что объединение может это дать. И что самое смешное - Харьков утвердил! Остап не нашел в этом заявлении ничего смешного. Однако новые пассажиры разом принялись хохотать". Новый контекст - новый смысл - новояз - новмильон. Ильф - Петров по-советски благонамеренно пытаются нарисовать плакат: вот оно, старое и новое, на место личного миллиона денег - новый, советский миллион общественных тонн. А вместо плаката получается - карикатура, пародия на плакат. Ведь "новые" люди вообще на людей мало похожи: они претендуют, что "отлиты из тонн чугуна", на самом деле сделаны из папье-маше, из серой бумаги, но в любом случае - они не живые. И это - очень заметно. Он - реальность. Иной - НЕТ. И раз этот Мир - реальный, то его надо обжить, сделать модным, манящим. И самое смешное "само-ирония" , что вот эту работу и делали Ильф - Петров. Они развенчивали, "опускали" любые попытки противостоять Новому Миру "Союз меча и орала" , подчеркивали сексапильность этого Победившего Мира "девушки...
Как один золотой теленок на двенадцати стульях сидел
На это у меня просто не было ни сил, ни времени, ни желания. Главное — выстрел состоялся, бомба разорвалась, всех обсыпало конфетти — спасибо! То есть, перед нами, возможно, идеологическая диверсия высокого класса, направленная против русской классики советского периода. Окололитературная общественность, очевидно, оказалась настолько шокирована статьей Козаровецкого, что опубликовавший ее Р. Сенчин счел себя обязанным отозваться на нее собственной статьей «Бытие определяет…» «Литературная Россия» 23. Где отверг скандальную версию о Булгакове, якобы выполнившем заказ ГПУ.
Судя по письмам, Булгаков готов был к самой жесткой реакции на свой ультимативный тон, но он пошел ва-банк, прижатый к стене. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Да уж, тон булгаковских писем совсем не подходит человеку, пошедшему на сделку с ГПУ… Не стану останавливаться на некоторых иных полемических заметках разных авторов, посвященных означенной теме их можно найти на страницах «Литературной России» и в фейсбуке , но в качестве своего рода итоговой работы укажу на статью Юрия Ноткина «Мистические совпадения и таинственные клаузулы», размещенную все в том же журнале Берковича в январе 2014 года. Физик по базовому образованию, Ноткин, однако, написал работу, безупречную в смысле как литературоведения, так и полемического тона.
Он не поленился привлечь такие важные материалы, как исследования и воспоминания дочери Ильфа, внучки Петрова, а также жен Булгакова, к которым должна была бы прибегнуть, но не прибегла Амлински Козаровецкий тож? О чем Ноткин сожалеет, ибо тогда автор «сенсации» узнала бы, кто являлся прототипами Остапа Бендера, Кисы Воробьянинова, Эллочки Шукиной, Фунта, Брунса, Берлаги, Лапидуса, Пружанского, Васисуалия Лоханкина и других, более мелких персонажей, которых в жизни знавали одесситы Ильф и Петров и не знал и знать не мог киевлянин Булгаков. Наконец, Ноткин вводит в полемику автора, о котором Амлински упоминает лишь походя, старательно дискредитируя его — Л. Между тем, как повествует Википедия, Лидия Яновская. Булгакове «Творческий путь Михаила Булгакова» М.
Ильфе и Е. Петрове, их жизни и их юморе» М. Именно она осуществила текстологическую подготовку «Записных книжек» И. Ильфа М. Надо ли говорить, что этот более чем компетентный автор никогда ни словом не обмолвился о мнимом авторстве Булгакова и мнимом же стилистическом единообразии его произведений с романами про Остапа Бендера.
И это умолчание кричит. Есть в статье Юрия Ноткина и другие соображения, приведшие автора к убеждению в ошибочности всей концепции И. Амлински и В. Удовлетворение, полученное от прочтения Ноткина, не может, однако, заставить меня отказаться от запоздалого участия в дискуссии. Тому виной два обстоятельства.
Во-первых, версия об авторстве Булгакова постепенно распространяется в жаждущем скандальных сенсаций обществе, как нефтяное пятно по поверхности залива. В связи с чем вспоминается завет пресловутого Козаровецкого: «Литературная мистификация тем интереснее,чем больше участников принимает участие в игре; литературная мистификация вводит в заблуждение большинство современников». И вот уже даже такой далекий от литературоведения человек, как экс-министр обороны Донбасса Игорь Стрелков говорит о Булгакове как авторе «12 стульев», как о чем-то само собой разумеющемся. Что свидетельствует о том, что запущенный мистификаторами вирус-червячок уже въелся в толщу профанической публики и ведет там свою разрушительную работу. Я думаю, что положить предел этому процессу — дело благородное.
Во-вторых, мне особенно хочется торпедировать антибулгаковский акцент версии Амлински-Козаровецкого в его нравственном аспекте, о чем подробнее будет сказано ниже. Этого пока никто не сделал, а надо бы. Сравнивая стиль дилогии со стилем романа «Мастер и Маргарита», надо помнить, что роман «12 стульев» был написан летом 1927 года и публиковался в январе-июле 1928 года в журнале «Тридцать дней». Булгаков же приступил к написанию «Мастера и Маргариты» только в декабре 1928 года, уже будучи отлично знаком с произведением соавторов. Причем, как Булгаков признается в письме правительству от 28 марта 1930 года, первый вариант «МиМ» был им уничтожен, после чего все писалось заново, когда слава Остапа Бендера уже гремела по стране.
Так что если кто на кого и повлиял, то очевидно — Ильф и Петров на Булгакова, а не наоборот. Хотя… В те годы, когда соавторы работали в редакции «Гудка» где и писали вечерами и по ночам «12 стульев» , Булгаков трудился с ними бок о бок в качестве фельетониста. Свою работу он не считал творческой, отбывал ее ради хлеба насущного и вполне мог отводить душу, наблюдая коллег, охваченных «потным валом вдохновения».
Фильм стал хитом после первого же показа. Ну еще бы!
Одно «Танго любви» чего стоит! Остап Бендер стал одной из главных ролей в жизни безвременно ушедшего в 46 лет Андрея Миронова. Сергей Крылов «Мечты идиота», 1993 Если пытаться каждому из исполнителей роли Остапа выдать по номинации, то Сергей Крылов — без сомнения, получил бы статуэтку в категории «Самый необычный Бендер». Василий Пичул, прогремевший на весь Союз своей «Маленькой Верой» 1988 , был молодым, талантливым и очень амбициозным режиссером, для которого главным в любом проекте был вызов — самому себе и всему миру. А идея пригласить на роль великого комбинатора певца Сергея Крылова, у которого практически не было актерского опыта, а главное, который был шире литературного Остапа примерно раза в три, — это самый настоящий вызов.
Несмотря на то что в проекте отметились Станислав Любшин, Владимир Этуш, Андрей Смирнов и еще немало известных актеров, фильм событием не стал. И это мягко сказано. Георгий Делиев «12 стульев», 2004 Комедия немки Ульрике Оттингер, в свою очередь, наименее известная из всех экранизаций. При этом обладательница приза Берлинского кинофестиваля за вклад в киноискусство подошла к фильму тоже весьма оригинально. Актерский костяк картины, полностью снятой в Одесской области немецкой съемочной группой, составила одесская комик-труппа «Маски» во главе с Георгием Делиевым.
В остальных ролях снялись украинские и русские актеры, говорившие в кадре на русском языке. То есть на то, что фильм немецкий, не указывало ничего.
Любой человек скажет: "Конечно, читал! Мы скажем: "Конечно, не читали!
Потому что в изданиях советских времен романы представлены в том виде, в каком их разрешили редакторы и советская цензура. В новом коллекционном издании бессмертные произведения Ильи Ильфа и Евгения Петрова о великом комбинаторе Остапе Бендере воспроизведены в авторской редакции, восстановленной Александрой Ильиничной Ильф.
Романовым и другими корифеями нашей литературы периода 20-х годов. Близкий друг знакомый Булгакова, Волошина, Леонова, Шервинского и др. Знакомство М. Булгакова с писателем Сергеем Сергеевичем Заяицким состоялось в январе 1924г. И если до 1928 года он печатал ежегодно 6-8 книг, то с середины 1928 года Заяицкий был фактически запрещён и ничего не опубликовал. Интересная публикация о С. Заяицком Александра Лаврова. Две цитаты из неё: «Похоже, что Заяицкого решили наконец совсем забыть, как забыли о десятках и сотнях писателей советской эпохи, канувших в Лету вместе с этой эпохой».
Приходится их вытягивать клещами, а для этого нужно сидеть близко от их дателей». Из письма Заяицкого Волошину, около 5 мая 1929 г. Кто же эти датели-должники? Напомню, что в конце 1928 года роман «Двенадцать стульев » был впервые издан отдельной книгой. Сравните начало повести С. Волошина в Коктебеле известно, что перед свой смертью С.
Дети турецкоподданного: Все экранные Остапы Бендеры
Писатель и публицист Алексей Щербаков разбирает известные романы Ильфа и Петрова. Содержание: 00:00 Крылатые фразы 01:27 Ипполит Матвеевич 03:51 Остап Бендер 07:44 Союз меча и орала 17:22 Я дам вам парабеллум 20:39 Ляпис Трубецкой 23:37 Геркулес 27:42 Васюки. В какой бы период не перечитывал Владимир Иванович Золотого теленка и 12 стульев, всегда находил аналогии с реалиями жизни. Экранизация романа «Золотой телёнок» о великом комбинаторе Остапе Бендере, режиссёром которой выступил Михаил Швейцер, вышла в прокат 55 лет назад.
Авторов «12 стульев» на плагиат проверил новосибирский студент
тоже - золотого" - Всем антидемократам клад! И вот совсем недавно вышла книга-исследование, где вполне категорично утверждается: Двенадцать стульев и Золотой теленок создал не тот, кто значится на обложке. 17 янв 2023. Пожаловаться. «Дилогию «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» отнесли по ведомству «сатиры и юмора», сослали на обочину серьезной литературы. Книга "Золотой теленок" и "Двенадцать стульев" (Комплект в коробе) Издательство "Городец". В какой бы период не перечитывал Владимир Иванович Золотого теленка и 12 стульев, всегда находил аналогии с реалиями жизни.
Как один золотой теленок на двенадцати стульях сидел
Он несколько раз говорил режиссёру, что стоит подождать с очередным обращением в Госкино, и наконец дал отмашку: «Можно! Разрешение действительно было получено, и в 1967 году начались съёмки первого фильма про Остапа Бендера. Швейцер Режиссёр сразу хотел снимать в роли Бендера актёра Сергея Юрского , но Госкино требовало провести пробы. На роль великого комбинатора претендовали Владимир Басов , Александр Пороховщиков , Николай Губенко и многие другие известные актёры. Швейцер высылал приглашение на пробы Арчилу Гомиашвили , который репетировал «Золотого телёнка» на сцене тбилисского театра, но тогда актёр не смог приехать, а спустя три года сыграл Остапа в фильме « Двенадцать стульев » Леонида Гайдая. После проб худсовет одобрил кандидатуру Юрского. Швейцер На роль проходимца Паниковского пробовались Георгий Вицин и Ролан Быков , которого и утвердили по результатам проб.
В архиве Ильфа и Петрова сохранилось два варианта романа — первый написан Петровым его почерк читался лучше, чем почерк Ильфа от руки набело по черновикам. Эта самая ранняя версия содержит двадцать глав без названий. Во второй, машинописной, авторы изменили деление — теперь роман состоял из сорока трех глав, у каждой из которых появилось название. К первому изданию одну главу целиком изъяли, ко втором — изъяли еще одну. Можно предположить, что Ильфу и Петрову эти главы попросту не нравились, но в 1929 году их напечатали в октябрьском номере журнала «Тридцать дней» под общим названием. Надо думать, Гонкурам было легче. Все-таки они были братья. А мы даже не родственники. И даже не однолетки. И даже различных национальностей: в то время как один русский загадочная славянская душа , другой еврей загадочная еврейская душа. Итак, работать нам трудно. Труднее всего добиться того гармонического момента, когда оба автора усаживаются наконец за письменный стол. Одним словом, все в порядке, сиди и сочиняй. Но тут начинается. Тогда как один из авторов полон творческой бодрости и горит желанием подарить человечеству новое художественное произведение, как говорится, широкое полотно, другой о, загадочная славянская душа! При этом он заявляет, что тяжело по всей вероятности, смертельно болен. Бывает и иначе. Больной выздоровел, здоровый ушел в театр. Здоровый вернулся из театра, а больной, оказывается, устроил небольшой разворот для друзей, холодный бал с закусочкой а-ля-фуршет. Но вот наконец прием окончился, и можно было бы приступить к работе. Но тут у здорового вырвали зуб, и он сделался больным. При этом он так неистово страдает, будто у него вырвали не зуб, а ногу. Это не мешает ему, однако, дочитывать историю морских сражений. Совершенно непонятно, как это мы пишем вдвоем». Юмористическая биография Ильфа и Петрова, в которой, по словам Петрова, «много правды» Стул 6. Критика «Двенадцать стульев» закончили печататься в июле 1928 года. Тогда же вышло и отдельное издание. Через пару месяцев, в сентябре 1928 года, в «Вечерней Москве» вышла первая рецензия. По крайней мере, такую версию дает Петров, и за ним повторяют многие исследователи. Обладавший отличной памятью, Петров, скорее всего, не ошибался, а намеренно «забыл» самый ранний отзыв. На самом деле, первая рецензия на роман появилась в «Гудке» в августе 1928 года. Ее написал Борис Флит, расстрелянный в 1937 году его арестовали в 1935 году за проведение «систематической контрреволюционной агитации среди журналистов». О «врагах народа» помнить не следовало. Но о романе Флит писал следующее: «Написанный в иронических, местами в чрезвычайно близких к Диккенсу тонах, роман читается с большой легкостью и во многих местах вызывает подлинный веселый смех. Конечно, в таком большом произведении не обошлось и без длиннот, некоторых повторений, ненужных вводных эпизодов». После сентябрьской рецензии «Вечерней Москвы», автор которой посчитал , что «книга не поднимается на вершины сатиры», «утомляет» и преследует «ощущением пустоты», вышла еще одна рецензия — в журнале «Книга и профсоюзы». В ней Г. Блок довольно резко прошелся по роману: «Ильф и Петров с задатками талантливых рассказчиков создали из своего творения милую, легко читаемую игрушку, где зубоскальство перемежается с анекдотом, а редкие страницы подлинной сатиры растворяются в жиже юмористики бульварного толка и литературщины, потрафляющей желудку обывателя». Илья Ильф слева и Евгений Петров справа за работой. Источник Затем критика замолчала. Молчание это в литературной среде заметили. Единственным откликом на этот брызжущий веселой злобой и молодостью, на этот дышащий требовательной любовью к советской стране памфлет было несколько слов, сказанных т. Насчет Бухарина он, правда, ошибся. Тот цитировал «Двенадцать стульев» не на съезде профсоюзов, а на совещании рабселькоров, где упомянул лозунг «Пережевывая пищу, ты помогаешь обществу» и плакат «Дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих» фраза — пародия на слова Карла Маркса «Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих». В сущности, Ильф и Петров высмеивали устройство жизни провинциальных городков и советские пропагандистские установки. Ругать писателей было сложно, поскольку они были лояльны режиму и хорошо вписаны в газетную жизнь столицы. Но и хвалить было вроде как не за что, поэтому критики выбирали молчание. В июне 1929 года в «Литературной газете» появилась статья «Книга, о которой не пишут», где поднималась проблема странного информационного вакуума вокруг «Двенадцати стульев». Публикация в «Литературной газете» многих удивила: зачем писать о книге через год после ее выхода? Под эту идею редакция газеты даже ввела новую рубрику — по заголовку рецензии. В рубрике предполагалось ставить рецензии на обделенные вниманием критиков тексты. Уже первая строчка отзыва на Ильфа и Петрова относила их «Двенадцать стульев» именно к таким: «Коллективный роман Ильфа и Петрова, как правильно отметил Ю. Вероятно, это было связано с появлением у авторов нового покровителя — Кольцова. Кроме того, роман переводили на французский язык и готовили к публикации за границей. Перевод должен был показать, что в Советском Союзе сатира не запрещается, а, наоборот, одобряется. На призыв «Литературной газеты» почти сразу же откликнулся «Октябрь» и уже в июльском номере выпустил рецензию на «Двенадцать стульев»: в ней роман назвали «веселой, энергично написанной» «удачей». В августе вышла рецензия в журнале «На литературном посту», где «Двенадцать стульев» характеризовали «бесспорно положительным явлением». В сентябрьском выпуске «Молодая гвардия» отметила «сюжетную емкость» сатирического романа. Ильфа и Е. Петрова признан лучшим юмористическим произведением, изданным в СССР». Мы были приняты читателем, так сказать, непосредственно. И, уверяю Вас, это принесло нам большую пользу, хотя и доставило несколько горьких минут. Мы всегда рассчитывали лишь на собственные силы и хорошо знали, что читатель не сделает нам никаких поблажек, что нужно писать в полную силу, нужно трудиться над каждым словом, нужно избегать штампов, нужно каждое утро просыпаться с мыслью, что ты ничего не сделал, что есть на свете Флобер и Толстой, Гоголь и Диккенс». Источник Стул 7. Сатира Советская сатира росла на благодатной почве противоречий, особенно заметных в первое десятилетие после революции. С одной стороны, на лицо были раскрепощение мысли, жажда свободы и справедливости, с другой стороны, активно развивались бюрократизм, кумовство и ненависть к мещанству, во множестве мест по-прежнему царили нищета и невежество. В стране постоянно открывались новые сатирические журналы — «Красный перец», «Крокодил», «Бузотер» позднее «Бич , «Чудак», «Смехач». Фельетоны и сатирические произведения писали Эренбург, Булгаков, Зощенко, Маяковский и многие другие. Критик Владимир Блюм возмущался: «Сатира нам не нужна. Она вредна рабоче-крестьянской государственности! Ильф и Петров сформировались как писатели на фоне роста популярности сатиры. Все их друзья так или иначе работали в сатирических жанрах. Несмотря на весь авантюризм героев, роман «Двенадцать стульев» откровенно сатирический, в нем много отступлений от главной сюжетной линии. Так, например, история поэта-графомана Никифора Ляписа существует в отрыве от основного повествования, а члены «союза меча и орала» вообще не имеют отношения к стульям. Несмотря на поэтику карикатуры и фарса, «Двенадцать стульев» дают точный образ эпохи. Двоемирие романа скроено из идеализации романтических настроений послереволюционного десятилетия и едкой сатиры на новый миропорядок. В лице Бендера советская утопия встречает критическую точку зрения. Лев Славин писал : «Жестокость, самодовольство, бездушие, лицемерие и прочая душевная грязь даже в микродозах не ускользали от глаз Ильфа и Петрова, от четырех проницательных глаз этого писателя. Они не поддавались никаким иллюзиям. Никакой внешний блеск, никакой декламаторский пафос не могли их обмануть». Ильф и Петров тщательно выбирали темы, над которыми можно смеяться. Так, в романе почти не упоминается борьба с оппозициями, чистки, коллективизация деревни — наиболее болезненные для советского общества того времени сюжеты. Сатира была направлена скорее «на пороки, не на лица», писатели сфокусировались на современности, но критиковали «вечные» проблемы — жажду наживы, глупость, тщеславие, бюрократические проволочки. Эти уродства были локализованы на «островках», из которых состоит неоднородное пространство романа например, таков город Васюки. Между тем, остальная часть Союза как бы очищена от этих искажений, утопична, в ней легко угадываются черты нового мира, где верят в светлое будущее коммунизма. Действие «Двенадцати стульев» происходит в 1927 году, то есть время действия и написания романа полностью совпадает. Благодаря этому он изобилует приметами времени: разбегаются лотовщики, беспризорники греются возле чанов с кипящей смолой. Гротескный образ Эллочки строится на пародировании «изячной» мещанской речи. Но не нужно быть экспертом по событиям эпохи, чтобы понять, что именно высмеивает писатели в своем романе: объекты их насмешек как бы вневременны и даже внепространственны. Ильф и Петров брали сюжеты из своей жизни. Слесарь, живший рядом с Ильфом, превратился в Полесова. Воробьянинов приобрел черты двоюродного дяди Петрова.
Петрова признан лучшим юмористическим произведением, изданным в СССР». Мы были приняты читателем, так сказать, непосредственно. И, уверяю Вас, это принесло нам большую пользу, хотя и доставило несколько горьких минут. Мы всегда рассчитывали лишь на собственные силы и хорошо знали, что читатель не сделает нам никаких поблажек, что нужно писать в полную силу, нужно трудиться над каждым словом, нужно избегать штампов, нужно каждое утро просыпаться с мыслью, что ты ничего не сделал, что есть на свете Флобер и Толстой, Гоголь и Диккенс». Источник Стул 7. Сатира Советская сатира росла на благодатной почве противоречий, особенно заметных в первое десятилетие после революции. С одной стороны, на лицо были раскрепощение мысли, жажда свободы и справедливости, с другой стороны, активно развивались бюрократизм, кумовство и ненависть к мещанству, во множестве мест по-прежнему царили нищета и невежество. В стране постоянно открывались новые сатирические журналы — «Красный перец», «Крокодил», «Бузотер» позднее «Бич , «Чудак», «Смехач». Фельетоны и сатирические произведения писали Эренбург, Булгаков, Зощенко, Маяковский и многие другие. Критик Владимир Блюм возмущался: «Сатира нам не нужна. Она вредна рабоче-крестьянской государственности! Ильф и Петров сформировались как писатели на фоне роста популярности сатиры. Все их друзья так или иначе работали в сатирических жанрах. Несмотря на весь авантюризм героев, роман «Двенадцать стульев» откровенно сатирический, в нем много отступлений от главной сюжетной линии. Так, например, история поэта-графомана Никифора Ляписа существует в отрыве от основного повествования, а члены «союза меча и орала» вообще не имеют отношения к стульям. Несмотря на поэтику карикатуры и фарса, «Двенадцать стульев» дают точный образ эпохи. Двоемирие романа скроено из идеализации романтических настроений послереволюционного десятилетия и едкой сатиры на новый миропорядок. В лице Бендера советская утопия встречает критическую точку зрения. Лев Славин писал : «Жестокость, самодовольство, бездушие, лицемерие и прочая душевная грязь даже в микродозах не ускользали от глаз Ильфа и Петрова, от четырех проницательных глаз этого писателя. Они не поддавались никаким иллюзиям. Никакой внешний блеск, никакой декламаторский пафос не могли их обмануть». Ильф и Петров тщательно выбирали темы, над которыми можно смеяться. Так, в романе почти не упоминается борьба с оппозициями, чистки, коллективизация деревни — наиболее болезненные для советского общества того времени сюжеты. Сатира была направлена скорее «на пороки, не на лица», писатели сфокусировались на современности, но критиковали «вечные» проблемы — жажду наживы, глупость, тщеславие, бюрократические проволочки. Эти уродства были локализованы на «островках», из которых состоит неоднородное пространство романа например, таков город Васюки. Между тем, остальная часть Союза как бы очищена от этих искажений, утопична, в ней легко угадываются черты нового мира, где верят в светлое будущее коммунизма. Действие «Двенадцати стульев» происходит в 1927 году, то есть время действия и написания романа полностью совпадает. Благодаря этому он изобилует приметами времени: разбегаются лотовщики, беспризорники греются возле чанов с кипящей смолой. Гротескный образ Эллочки строится на пародировании «изячной» мещанской речи. Но не нужно быть экспертом по событиям эпохи, чтобы понять, что именно высмеивает писатели в своем романе: объекты их насмешек как бы вневременны и даже внепространственны. Ильф и Петров брали сюжеты из своей жизни. Слесарь, живший рядом с Ильфом, превратился в Полесова. Воробьянинов приобрел черты двоюродного дяди Петрова. Герои романа ехали по Волге на тиражном пароходике, как Ильф за два года до того. А они не походили друг на друга. Илья Арнольдович был застенчивым, молчаливым, шутил редко, но зло, и как многие писатели, смешившие миллионы людей — от Гоголя до Зощенко, — был скорее печальным. В Париже он разыскал своего брата, художника, давно уехавшего из Одессы, тот старался посвятить Ильфа в странности современного искусства, Ильфу нравились душевный беспорядок, разор. А Петров любил уют; он легко сходился с разными людьми; на собраниях выступал и за себя и за Ильфа; мог часами смешить людей и сам при этом смеялся. Это был на редкость добрый человек; ему хотелось, чтобы люди жили лучше, он подмечал все, что может облегчить или украсить их жизнь. Он был, кажется, самым оптимистическим человеком из всех, кого я в жизни встретил: ему очень хотелось чтобы все было лучше, чем на самом деле. Источник Стул 8. Интертекстуальность «Двенадцать стульев» стали одним из самых цитируемых произведений русской литературы. Соперничать с ними может, разве что, пушкинские тексты или грибоедовское «Горе от ума». Мы с вами чужие на этом празднике жизни», «Командовать парадом буду я», «Сбылись мечты идиота», «На блюдечке с голубой каемочкой» — лишь малая часть реплик, прочно закрепившихся в народной памяти. Кроме того, роман интертексуален: он содержит огромное количество отсылок и оммажей на другие произведения. В перебранке Воробьянинова и отца Федора «Я вам морду побью, отец Федор! Вторая взята из «Ревизора». Однако ближе к телу» — легко считываемая отсылка к Пушкину. Жуковского «Камоэнс». Булгакова «Дни Турбиных», где была реплика: «Была у нас Россия — великая держава». Реплика в свою очередь отсылает к строчкам С. Вянет лист…» — перифраз строки Козьмы Пруткова: «Вянет лист. Проходит лето. Прозорова «Корабли». И далее, и далее, и далее. Высокий черноволосый молодой человек весело посмотрел на меня узкими, чуть раскосыми глазами. Борис Ефимов Стул 9. Адаптации В 1933 году «Двенадцать стульев» экранизировали в Польше. Действие картины перенесли в Польшу и Чехию. В 1937 году английская экранизация «Пожалуйста, сидите! Действие ленты перенесли в Манчестер. Когда в декабре 1935 года Ильф и Петров были в Голливуде, режиссер Льюи Майлстон попросил их написать для него сценарий по мотивам «Двенадцати стульев», но об американцах. Производство картины, правда, так и не начали. В Швеции в 1954 году по мотивам романа сняли фильм «Семь черных бюстгальтеров». Все брали сюжет Ильфа и Петрова и переносили его в свою страну. Критики говорили, что писатели хорошо уловили русский колорит. Так и есть, но, кроме колорита, они метко уловили и набор человеческих слабостей, актуальный везде и всегда, не зависящий от языка, национальности и политического режима. Фотографии из путешествия по Америке, справа — Евгений Петров. Источник Стул 10. Смерть Ильфа После «Двенадцати стульев» Ильф и Петров написали множество других вещей — повести «Светлая личность» и «Тысяча и один день», фельетоны и очерки, роман «Золотой теленок». Совместного времени жизнь отпустила им не так уж много — десять лет. В 1935—1936 году писатели путешествовали по США. Там, в Америке, Ильф и узнал, что умирает. Тогда ни одному из нас не пришлось бы присутствовать на собственных похоронах. Кажется, это сказал Ильф. Я уверен, что в эту минуту мы подумали об одном и том же. Неужели наступит такой момент, когда один из нас останется с глазу на глаз с пишущей машинкой? В комнате будет тихо и пусто, и надо будет писать. А через три недели, жарким и светлым январским днем, мы прогуливались по знаменитому кладбищу Нового Орлеана, рассматривая странные могилы, расположенные в два или три этажа над землей. Ильф был очень бледен и задумчив. Он часто уходил один в переулочки, образованные скучными рядами кирпичных побеленных могил, и через несколько минут возвращался, еще более печальный и встревоженный. Вечером, в гостинице, Ильф, морщась, сказал мне: — Женя, я давно хотел поговорить с вами. Мне очень плохо. Уже дней десять, как у меня болит грудь. Болит непрерывно, днем и ночью. Я никуда не могу уйти от этой боли. А сегодня, когда мы гуляли по кладбищу, я кашлянул и увидел кровь. Потом кровь была весь день. Он кашлянул и показал мне платок. Через год и три месяца, 13 апреля 1937 года, в десять часов тридцать пять минут вечера Ильф умер». О том, что видел, о людях, о прошлом, о жизни. О себе написал лишь однажды: «Такой грозный ледяной весенний вечер, что холодно и страшно делается на душе.
К обеду не жди. Твой Суслик». Неслучайно из популярных советских экранизаций убрали все эпизоды книг, которые могли вызвать ненужные ассоциации, например, умопомрачительно смешную тусовку в психбольнице, где проворовавшийся бухгалтер Берлага и прочие жулики скрывались от ответственности, или поджог Вороньей слободки одновременно всеми жильцами с четырёх сторон. Альфонс и словоблуд Васисуалий Лоханкин и вовсе незаслуженно обделён вниманием: «Я к вам пришёл навеки поселиться! Поистине, вечный образ! Сегодня в моём окружении всё меньше и меньше тех, кто читал Ильфа и Петрова, кому фраза: «Этого мы не знаем. В гимназиях не обучались» что-то говорит, и кто способен продолжить: «Митрич говорил сущую правду. В гимназиях он не обучался. Он окончил Пажеский корпус». Когда мне звонят настойчивые банковские деятели: «Здравствуйте! Только для вас уникальное предложение…», отвечаю им словами мастера гробовых дел Безенчука, рекламирующего свою продукцию: — У меня гроб, как огурчик, отборный, на любителя… «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» — это каскад убойного юмора, который могут понять только те, кто живёт в России и хоть минимально знает её историю. Парадокс: но на других языках романы скорее трагедия, чем комедия. Так знаменитый актёр и футбольный комментатор Котэ Махарадзе, когда прочитал в юности роман «Двенадцать стульев» на грузинском языке, не мог понять, что тут смешного? С романами Ильфа и Петрова в недавнем времени произошла ещё одна метаморфоза. Авторство пытались приписать Михаилу Булгакову. Приверженцы этой версии утверждали, что стиль Булгакова в них весьма узнаваем, а молодые авторы не могли самостоятельно создать такой шедевр. К тому же, где их другие произведения? Конечно, есть фельетоны, «Одноэтажная Америка», фантастическая повесть «Светлая личность» кстати, экранизирована, очень смешная, рекомендую , но всё это уступает по мастерству «Двенадцати стульям» и «Золотому телёнку».