Телеграм-канал @news_1tv. гвардейской десантно-штурмовой бригады гвардии подполковника.
Горе-восстание.
За проявленную отвагу старший лейтенант Белов уже был награждён медалью Суворова и орденом Мужества. В Тюменской области подполковник внутренней службы УФСИН предпринимал некоторое количество попыток с целью уклониться от исполнения своих должностных обязанностей. 23 апреля у здания школы №33 состоялся торжественный митинг, посвященный открытию мемориальной доски выпускнику учебного заведения, гвардии подполковнику Виталию. Telegram-канал «Военкоры Русской весны» сообщил, что под Запорожьем российские военнослужащие ликвидировали офицера Вооруженных сил Украины Сергея Гулевского. На запорожском направлении российские военные ликвидировали украинского подполковника Сергея Гулевского. Впоследствии полковнику Гебелю, чьи раны оказались не опасны для жизни, удалось спастись.
Эксперт: в "Союзе спасения" много вымышленных героев и нет важных исторических лиц
Ученики Ирины Гебель продолжают обучение в высших военных учебных заведениях страны. Один из выпускников Ирины Юрьевны — Степан Белов, которому в 2022 году глава государства присвоил звание Героя России. Автор:Анастасия Нигматуллина Читайте нас: Октябрьский нефтяник, 2011—2023. Официальный сайт газеты "Октябрьский нефтяник".
Как пишут в своем Telegram-канале военкоры, офицер Вооруженных сил Украины погиб на днях. Причиной смерти стал осколок, попавший в грудь и задевший сердце. Гулевский родился в Днепропетровской области. Ранее сообщалось о гибели в боях под Артемовском командира отделения личного спецназа Зеленского.
Его радость от неожиданного визита бывшего своего сослуживца заключалась не столько в откровенном желании за чашкой чая вспомнить былые годы, сколько очистить свою совесть от мыслей, которые тяжелым грузом лежали у него на сердце.
Он преподнес дорогому гостю корзину с вином и обильной закуской, при этом настойчиво уговаривал не отказываться от угощений. Городничий признался, что «нажил все это не совсем чисто, — взятками» и, приняв все это из его рук, фельдъегерь бы мог сделать ему большое одолжение. Следует все же подчеркнуть, что проявление мздоимства некоторыми чинами Фельдъегерского корпуса носило единичные случаи. Данное злоупотребление было характерно лишь для той незначительной его части, которой он был пополнен в свое время по известным нам причинам. Несмотря на это, основная часть личного состава фельдъегерского корпуса с чувством высокого долга и ответственности выполняли свои служебные обязанности. В числе тех, кого приходилось сопровождать фельдъегерям в то время, были не только простые обыватели или государственные чиновники всех рангов, но и известные люди, оставившие после себя интересные воспоминания о нелегкой службе императорских курьеров. Каждый из них давал свою, по их мнению, самую объективную и достоверную характеристику тем морально-деловым качествам, которыми обладали государевы слуги. Так, французский писатель маркиз Астольф де Кюстин имел честь в 1839 году путешествовать по России с фельдъегерем, который, по его словам, был приставлен к нему то ли для охраны, то ли для лучшего понимания иностранцами русского духа.
И то и другое умело сочеталось в одном лице, которое неотлучно следовало по пятам любознательного француза. В своем дневнике, воплотившемся впоследствии в известную всему миру книгу «Россия в 1839 году», он писал: «Ночь я провел без сна. Меня мучила мысль, которая вам покажется дикой, — мысль о том, что мой охранник может превратиться в моего тюремщика. А вдруг этот самый унтер-офицер по выезде из Петербурга предъявит мне приказ о ссылке в Сибирь... Далее, он с чувством тревоги констатировал, что присутствие в его карете фельдъегеря не давало ему покоя избавиться от мысли, что «даже звание иностранца в этой стране не могло служить гарантией той безопасности, которая могла бы защитить его, француза, от непредсказуемых действий своего попутчика». Однако Кюстин подметил одну не маловажную особенность: личность, по его словам, оценивали здесь по отношению к его мундиру и служебному положению. Эти качества позволяли, человеку, сидевшему на козлах рядом с кучером, производить на окружающих магическое действие. Лихо мчась по улицам Петербурга, фельдъегерь, одним мановением руки удалял все препятствия перед своим экипажем.
И горе тому, кто осмелился бы встать у него на пути. Он чувствовал себя хозяином буквально во всем: от той должности и положения, которые занимал в своем обществе до денег, вверенных ему незадачливым путешественником на оплату прогонов и расчета с ямщиками. Такое поведение фельдъегеря отвечало, в первую очередь, характеру времени и специфике данной службы. Любое безопасное передвижение по необъятным просторам Российской империи могло быть только в сопровождении императорского курьера. История путешествия Кюстина по России с фельдъегерем — это один, но далеко не единичный эпизод в установленной системе надзора над прибывавшими в страну иностранцами. В конце июня 1826 года указом императора было создано Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. Его агенты занимались сбором информации политического характера, в том числе и об иностранцах как проживавших, так и прибывавших в Россию с частными визитами. На Высочайшем уровне было принято решение привлечь Фельдъегерский корпус к выполнению особого поручения императора: его чинам вменялось в обязанность сопровождать иностранцев в их поездках по империи, выступая при этом в качестве дотошных соглядатаев и надзирателей.
Вид этих «глухих, слепых и немых» гонцов, со слов того же Кюстина, давал неистощимую пищу поэтическому воображению всем тем, кто писал и создавал историю государства российского. В их числе, разумеется, были известные писатели и поэты той эпохи. Так, русский писатель А. Грибоедов, служивший в 1825 году на Кавказе под начальством известного героя Отечественной войны 1812 года А. Ермолова и попавшего в поле зрения Следственной комиссии по делу декабристов, должен был быть доставлен под присмотром фельдъегеря Уклонского к императору на личную аудиенцию. Узнав об истинных целях визита императорского курьера, Алексей Петрович сделал все возможное, чтобы Грибоедов — человек, к которому он Ермолов питал отцовские чувства — отправился на встречу к государю «с чистой совестью и! В сентябре 1826 года фельдъегерю Блинкову было высочайше поручено сопроводить А. Пушкина в Москву.
Проезжая через Псков, он Пушкин послал письмо П. Осиповой [4], в котором писал: «Я полагаю, милостивая государыня, что мой быстрый отъезд с фельдъегерем удивил вас столько же, сколько и меня. Дело в том, что без фельдъегерей у нас ничего не делается; мне дали его для безопасности... В далекий Омск был сослан известный русский писатель Федор Михайлович Достоевский, который состоял в антиправительственном кружке Петрашевского, и которому смертный приговор был заменен каторжными работами [5]. Его путь в ссылку занял немало времени, и этого было достаточно, чтобы поближе познакомиться со своим вынужденным попутчиком, коим явился офицер Фельдъегерского корпуса поручик Кузьма Прокофьевич Прокофьев. Он же, в свою очередь, на всем протяжении пути до Омска как мог старался облегчить участь арестантов. По этому поводу Достоевский в своем письме от 22 февраля 1854 года к брату, Михаилу Михайловичу Достоевскому, отмечал следующее: «Помнишь ли, как мы расстались с тобою, милый мой, дорогой?... Ровно в 12 часов, то есть ровно в Рождество 1849 г.
В них было фунтов 10-ть и ходить чрезвычайно неудобно. Затем нас посадили в открытые сани, каждого особо, с жандармом, и на 4-х санях, фельдъегерь впереди, мы отправились из Петербурга... Все мы приглядывались и пробовали нашего фельдъегеря. Оказалось, это был славный старик, добрый и человеколюбивый до нас, как только можно представить, человек бывалый. Дорогой он нам сделал много добра. Между прочим, он нас пересадил в закрытые сани, что нам было очень полезно, потому что морозы были ужасны. На станциях брали с нас втридорога. Один Кузьма Прокофьевич взял, чуть ли не половину наших расходов, на свой счет...
По делу петрашевцев также проходил Федор Николаевич Львов. В числе пятерых заключенных он был приговорен к расстрелу. В тот момент, когда осужденных подвели к столбам для приведения приговора в исполнение, подскакал находившийся невдалеке фельдъегерь с объявлением замены смертной казни каторжными работами на 12 лет. Как мы видим, сама сцена расстрела была расписана «сценаристами» до мелочей. В ней улавливаются элементы театрализованности, постановочного действия, в котором фельдъегерю была отведена одна из первых ролей. Выдержав паузу и дождавшись, когда расстрельная команда щелкнет затворами, в дело вступал тот, кто по замыслу экзекуторов в последний момент должен был объявить монаршую волю о помиловании. В роли этого «некто» выступал фельдъегерь. Он же по высочайшему повелению государя должен был сопроводить до места их ссылки незамедлительно, и путь от расстрельного столба до каторжного поселения для помилованных казался вечностью.
Этот факт лишний раз свидетельствует о том, насколько в то время разнообразными по своему характеру были поручения у чинов Фельдъегерского корпуса. Они, по высочайшей воле российского императора «казнили и миловали», сопровождали в далекие сибирские остроги лиц, стоявших по своему социальному происхождению гораздо выше, чем то положение, которое они занимали сами. Словом, оправдывали свое историческое предназначение, о котором пророчески заявлял А. Было бы не справедливым утверждать, что их не легкая, но к тому же очень важная служба состояла лишь из серых будней. Многовековая история Фельдъегерского корпуса изобилует самыми различными любопытными случаями, произошедшими с чинами корпуса.
Действуйте, майор! F, продвигался по изрезанной перелесками равнине от деревни Льевен к городку Бетюн, где еще оставались части британского арьергарда, прикрывавшего отход союзников к побережью. Война близилась к победоносному финалу — еще несколько дней и сражение за Францию закончится. Организованное сопротивление встречалось еще только на юге, здесь же, рядом с побережьем Ла-Манша, серьезных боев не предвиделось.
Потому командир взвода лейтенант Рихард Гебель преспокойно высунулся из командирского люка «троечки», опершись локтями о борт башенки. Даже если появятся англичане, можно будет немедля захлопнуть створки люка и действовать по обстановке — принять бой или сразу отойти, вызвав авиацию. Что это? Как сказал поэт Билли Шекспир — «... Из кустов, исторгая облачка синеватого выхлопа и взрыкивая моторами, показалась дюжина неведомых страшилищ — корпус вроде бы принадлежит танку, однако над небольшой башенкой вздымаются огромные, сверкающие отточенным металлом лапищи! Настоящие когти дракона! На башнях вспыхнули блекло-оранжевые огоньки — удивительный противник открыл огонь. Судя по звуку, тяжелый пулемет «Виккерс» 12,7 миллиметра. Первый PZ-II мгновенно задымил — тонкая броня не выдержала прямых очередей установленного на страшненьких танках зенитных пулеметов.
Уроды, пользуясь эффектом внезапности и растерянностью немцев приближались, поливая противника огнем. Броня «тройки» выдерживала, но лейтенант Гебель оценил обстановку и скомандовал «немедленный отход». Удрать сумел только командирский Pz-III, даже не попытавшись атаковать. Одну слабо поврежденную «двоечку» монстры зацепили своими захватами-щупальцами, вторая и третья сгорели: экипажи едва успели выскочить наружу и залечь. Начала подтягиваться английская пехота — в успех «психической атаки» никто из пехотинцев не верил, однако результат оказался прямо противоположным ожиданиям. Плененных немцев разоружили.
"РВ": Российские военные под Запорожьем ликвидировали офицера ВСУ Гулевского
«Когда они явились, подполковник Гебель спросил у них, между разговорами, знают ли они причину требования в штаб? Оперативные новости о событиях в мире: политика, экономики, общество, происшествия. 26 декабря Гебель получает приказ об аресте Муравьевых и сразу же едет с ним на квартиру, где застает только Бестужева-Рюмина (приказ о его аресте запаздывает) и еще одного офицера. В свою очередь, средний брат, Сергей, заявил на допросе, что именно инцидент с подполковником Гебелем окончательно подтолкнул его к началу восстания. Надо отметить, что Гебель до того, как его помесили декабристы, во время наполеоновских войн последовательно принял участие во всех крупных сражениях эпохи. На запорожском направлении российские военные ликвидировали украинского подполковника Сергея Гулевского.
На фасаде школы №33 открыли мемориальную доску гвардии подполковнику Виталию Слабцову
Между тем, подполковник Гебель, разговаривая с Муравьёвым, ничего не знал, что происходило в сенях. Больше новостей: Все новости за сегодня. За проявленную отвагу старший лейтенант Белов уже был награждён медалью Суворова и орденом Мужества.
Глава VIII. «Живого не возьмут…»
Но причину отсутствия полкового командира от солдат скрыть было невозможно, и следование приказам командира батальонного из обязательного превратилось в сугубо добровольное. История с Гебелем не прошла даром и для самих участников избиения. Сергей Муравьев-Апостол, как и младшие офицеры, вовсе не был хладнокровным убийцей; видимо, все они действовали в состоянии некоего аффекта. Приехав через сутки в Васильков, руководитель мятежа хотел пойти и попросить у Гебеля прощения. Его отговорили, но, по словам мемуариста Ивана Горбачевского, «насильственное начало, ужасная и жестокая сцена с Гебелем сильно поразили его душу. Во все время похода он был задумчив и мрачен, действовал без обдуманного плана и как будто предавал себя и своих подчиненных на произвол судьбы»[396]. Вокруг дома полкового командира Муравьев распорядился поставить караул — чтобы оградить Гебеля от неожиданных визитов взбунтовавшихся солдат. Придя в себя после ночных событий, Муравьев-Апостол размышлял о том, что же делать дальше. В середине дня подполковник едет в соседнюю с Трилесами деревню Ковалевку — поднимать на восстание 2-ю гренадерскую роту полка.
Василий Петин состоял в заговоре. И хотя он к числу решительных заговорщиков никогда не относился, противиться действиям батальонного командира не стал. Рота соглашается пойти за подполковником. Но 29 декабря был полковой праздник, день основания полка. Муравьев-Апостол остался на ночлег в Ковалевке: солдаты были пьяны, и необходимо было дать им время на законный отдых. На следующий день, по пути из Ковалевки, к мятежникам присоединился Бестужев-Рюмин. Впрочем, в этот момент его революционная активность закончилась: на допросе он будет утверждать, что «почти машинально следовал за полком и в распоряжениях как всем известно участия не брал». Очевидно, это была правда: подпоручик не служил в Черниговском полку, солдаты его не знали.
Одет он был во взятое у Олизара статское платье. Помощь не имевшего боевого опыта, никогда не командовавшего ни одним солдатом Бестужева была, кроме всего прочего, бесполезна для Муравьева. Столь же бесполезным для дела восстания оказался в итоге и Матвей Муравьев-Апостол, отставной подполковник. На допросе он показывал, что сделал все, что от него зависело, «чтоб остановить брата». Именно на этой почве у старшего Муравьева быстро возник конфликт с офицерами-черниговцами. Согласно «Запискам» Горбачевского Матвей «много вредил» предводителю восставших. Муравьева и отнимал у него твердость духа. После каждого разговора с братом С.
Муравьев впадал в глубокую задумчивость и даже терялся совершенно. Офицеры, заметя сие, старались не оставлять Матвея наедине с братом и даже хотели просить С. Муравьева, чтобы он удалил его от полка… Вообще поведение его было таково, что офицеры раскаивались, что, из уважения к С. Муравьеву, не настояли на том, чтобы удалить его от отряда»[398]. При этом мятежникам пришлось сломить сопротивление командира 1-го батальона черниговцев майора Сергея Трухина. Увидев входивших в город мятежников, Трухин «приказал барабанщику ударить тревогу, дабы собрать людей и остановить его, однако собралось оных весьма мало, почему Трухин оставил часть из них охранять в квартире полкового командира, а чтобы не терять времени, с остальными пошел навстречу Муравьеву». По-видимому, беседа двух батальонных командиров была резкой. Майор показывал: встретившись с мятежниками, он «объяснил» подполковнику, что верен присяге.
После этого Муравьев приказал «сорвать с него эполеты, почему Сухинов сорвал оные с него, Трухина, бросил на землю и топтал их ногами, потом оторвали у него, Трухина, шпагу и взяли его в шайку бунтовщиков, где толкали его, и вскоре отвели на гауптвахту под строгой арест». Согласно же Горбачевскому, «миролюбивый вид мятежников ободрил майора Трухина. Надеясь обезоружить их одними словами, в сопровождении нескольких солдат и барабанщика, он подошел к авангарду и начал еще издалека приводить его в повиновение угрозами и обещаниями, но, когда он подошел поближе, его схватили Бестужев и Сухинов, которые, смеясь над его витийством, толкнули его в средину колонны. Мгновенно исчезло миролюбие солдат: они бросились с бешенством на ненавистного для них майора, сорвали с него эполеты, разорвали на нем в куски мундир, осыпали его ругательствами, насмешками и, наконец, побоями[399]. В Василькове к мятежникам присоединились еще три роты: 3-я, 4-я и 6-я мушкетерские. Командир же 6-й роты, капитан Андрей Фурман, член тайного общества, участия в восстании не принял; его ротой командовал поручик Сухинов. Выяснилось, что командир полка успел спрятать полковую казну. В штабе остался только ящик с артельными деньгами — собственностью нижних чинов.
Ящик был вскрыт, и там оказалось около 10 тысяч рублей ассигнациями и 17 рублей серебром. Естественно, на длительный поход этих денег хватить не могло, и пришлось немедленно изыскивать дополнительные средства. Самым простым способом пополнения казны оказалась продажа полкового провианта. Муравьев-Апостол «приказал вытребовать из Васильковского провиантского магазина на январь месяц сего года провиант и продать оный». Кроме того, деньги постарались получить с местных коммерсантов, полковых поставщиков. Согласно показаниям одного из таких поставщиков, купца Аврума Лейба Эппельбойма, его силой привели к подполковнику, который «грозил ему, Авруму Лейбе, не шутить с ним». Присутствовавший при разговоре поручик Щепилло присовокупил, что поставщик «будет застрелен, если не даст денег». Перепуганный коммерсант деньги достал, одолжив их в местной питейной конторе.
Сумма составила 250 рублей серебром около тысячи рублей ассигнациями. От тысячи до полутора тысяч рублей по разным свидетельствам принес Муравьеву прапорщик Александр Мозалевский, командир караула на Васильковской заставе. Деньги эти были отобраны у пытавшихся въехать в город двух жандармских офицеров — тех самых Несмеянова и Скокова, которые 25 декабря привезли Гебелю приказ об аресте Муравьевых-Апостолов. Через сутки после ареста жандармы были отпущены по личному приказу Сергея Муравьева. Однако деньги им, естественно, не вернули. Трудно сказать, каким образом Муравьев-Апостол собирался тратить полученные деньги — мизерную сумму, если иметь в виду поход мятежного полка на столицы. Однако логика мятежа подсказала основную «статью расхода» — подкуп нижних чинов. После истории с полковым командиром у Муравьева больше не было законных оснований для командования солдатами.
Оставалось надеяться на их «доброе отношение» и на силу денег. Уже 29 декабря унтер-офицер Григорьев получил от своего батальонного командира 25 рублей за помощь в побеге из-под ареста. В последующие дни восстания и сам руководитель мятежа, и его офицеры активно раздавали деньги солдатам — в этом на следствии они сами неоднократно признавались. И если раньше, до восстания, раздача денег солдатам могла быть оправданна желанием облегчить их тяжелую жизнь, то теперь речь могла идти только о покупке их лояльности. Солдаты брали деньги очень охотно. Именно на эти цели ушли все «экспроприированные» у жандармов суммы. И в глазах солдат Муравьев-Апостол быстро превратился из обличенного официальной властью командира в атамана разбойничьей шайки. Раньше его приказам они обязаны были подчиняться под угрозой наказания.
Теперь же за исполнение приказа подполковник стал платить — а значит, этим приказам можно было и не подчиняться. В тот же день, 30 декабря, нижние чины уже настолько осмелели, что стали приходить на квартиру батальонного командира «в пьяном виде и в большом беспорядке». По свидетельству одного из случайно оказавшихся в Василькове офицеров, солдаты просили у Муравьева «позволения пограбить, но подполковник оное запретил»[400]. В Василькове руководитель мятежа понял, что не знает, куда вести свое войско. На следствии Муравьев-Апостол покажет: «Из Василькова я мог действовать трояким образом: 1 идти на Киев, 2 идти на Белую Церковь, и 3 двинуться поспешнее к Житомиру»[401]. В Белой Церкви был расквартирован 17-й егерский полк, в котором служил член Южного общества подпоручик Александр Вадковский, брат Федора Вадковского. Вадковкий приехал 30 декабря в Васильков, увиделся с Муравьевым и пообещал содействие. В Житомире же и около него служили многие члены Общества соединенных славян.
По приказу руководителя восстания полковой священник прочел перед полком «Православный катехизис» — совместное сочинение самого Сергея Муравьева и Бестужева-Рюмина. Развивая щеголевские идеи в соответствии с собственной философской концепцией, Дмитрий Мережковский считал «Катехизис» попыткой обоснования нового религиозно-общественного порядка, «абсолютно противоположного всякому порядку государственному», провозглашением строительства «Царства Божия на Земле». Отсюда — всего лишь шаг до красивой концепции Натана Эйдельмана, соотнесшего фразу «Катехизиса» о «глаголящем во имя Господне», за которым должно последовать «русское воинство», с личностью и фамилией самого лидера черниговцев. Агитационный текст оказался у Эйдельмана едва ли не «последним откровением» «Апостола Сергея»[402]. Конечно, этот документ не был обманом в бытовом смысле слова: Сергей Муравьев, глубоко верующий человек, много размышлял о соотношении революции и религии. Однако вряд ли «Катехизис» мог преследовать цель изложить восставшим солдатам итоги этих размышлений. Горбачевский утверждал, что «действовать на русских солдат религиею» Муравьев-Апостол решил задолго до восстания. Мемуарист описал разговор в Лещинском лагере, который Муравьев вел с «соединенными славянами»: «— Некоторые главы, — продолжал он, — содержат прямые запрещения от бога избирать царей и повиноваться им.
Если русский солдат узнает сие повеление божие, то, не колеблясь ни мало, согласится поднять оружие против своего государя». Горбачевский, участвовавший в разговоре, склонялся к откровенному рассказу нижним чинам о цели будущей революции — поскольку «между нашими солдатами можно более найти вольнодумцев, нежели фанатиков».
На Юге сложилась принципиально иная ситуация. Иная и с эмоциональной, и с правовой точек зрения. Войска уже присягнули Николаю, и любое нарушение этой присяги было государственным преступлением.
Во время восстания Черниговского полка подполковник Сергей Иванович Муравьев-Апостол Леонид Бичевин , обманом склонив солдат и офицеров к нарушению данной ими присяги императору Николаю I, в одночасье превратил полноценную воинскую часть в незаконное вооруженное формирование - в банду насильников, грабителей и потенциальных убийц. Их первой жертвой стал командир Черниговского пехотного полка Август Иванович Гебель Владислав Ветров , ветеран всех наполеоновских войн, которому мятежники нанесли 14 штыковых ран. Спустя годы сын Гебеля напишет о конфликте, который был у отца с Муравьевым-Апостолом и другими офицерами полка. Отец мой был человек строгий, исполнительный, и при всей своей доброте вспыльчивый до крайности. Полк был распущен, и отца, в чине подполковника, назначили командиром с тем, чтобы он подтянул полк.
За это подтягивание и невзлюбили его, и Муравьев этим воспользовался. Все недовольное отцом группировалось около Муравьева. Отец, ненавидя наушничество, не знал полковых сплетней, но в то же время не знал и того, что знать было необходимо - о происках Муравьева". Раненый полковой командир до конца исполнил воинский долг. Он сумел спрятать и сохранить от расхищения полковую казну, в которой было 20 тысяч рублей.
Подполковник Муравьев-Апостол утверждал, что ведет солдат к грядущей виктории, а фактически вел их к бесславию, позору и гибели. Для марша на Петербург нужны были деньги, которых не было. Дисциплина упала.
Педагог проводит открытые уроки с приглашением сотрудников МЧС, военкомата, городской пожарной части, полиции. Воспитанники Ирины Юрьевны неоднократно становились победителями и призёрами Всероссийской олимпиады школьников по ОБЖ, в Республиканском конкурсе «Лучший кадет по профилю МЧС России», в муниципальном смотре строя и песни и других мероприятиях. Ученики Ирины Гебель продолжают обучение в высших военных учебных заведениях страны. Один из выпускников Ирины Юрьевны — Степан Белов, которому в 2022 году глава государства присвоил звание Героя России.
За сражение под Парижем Сергей получает Анну 2-ой степени. В марте 1814 года здесь можно встретить почти всех будущих декабристов. Братьям не терпится отправится домой, к отцу и младшему брату - восьмилетнему Ипполиту. Возвращение в Россию становится очередным потрясением для Сергея Муравьева-Апостола. Народ, который хочет приветствовать победителей, героев войны 1812 года, полицейские разгоняют палками. Крепостные, которые проливали кровь на Бородинском поле и в других жестоких сражениях, вернувшись снова одевают ярмо барщины и оброка. Эти освободители - все те же рабы, ничего не изменилось, император не благодарен им, за то, что победили врага, а считает, что "каждый из них [речь идет о всех русских] плут или дурак". Будущий декабрист, видя все это, все более разочаровываются в императорской власти. Неврев Торг. В "Письмах" прославляется русский народ и осуждается пристрастие ко всему французскому и Франции в целом. В том же 1814 году умирает старшая сестра Сергея - Елизавета, супруга Ожаровского. Брат сильно переживает ее кончину, ищет утешения в религии, решает оставить службу и уехать заграницу доучиваться или поступать в университет. Отец не дает своего благословения, и Сергей остается в России, вскоре он уже поручик Семеновского полка. В том же полку служит и брат его Матвей, Якушкин и другие вольнодумцы. Вот как описывает декабрист Якушкин начало, положенное тайному обществу в доме Муравьевых: "Одни раз, Трубецкой и я, мы были у Муравьевых, Матвея и Сергея; к ним приехали Александр и Никита Муравьевы с предложением составить тайное общество, цель которого, по словам Александра, должна была состоять в противодействии немцам, находящимся в русской службе. Я знал, что Александр и его братья были враги всякой немчизне, и сказал ему, что никак не согласен вступить в заговор против немцев, но что если бы составилось тайное общество, членам которого поставлялось бы в обязанность всеми силами трудиться для блага России, то я охотно вступил бы в такое общество. Матвей и Сергеи Муравьевы на предложение Александра отвечали почти то же, что и я. После некоторых прений Александр признался, что предложение составить общество против немцев было только пробное предложение, что сам он, Никита и Трубецкой условились еще прежде составить общество, цель которого была в обширном смысле благо России. Таким образом, положено основание Тайному обществу, которое существовало, может быть, но совсем бесплодно для России". Тайное общество составилось 9 февраля 1816 года. Потом оба брата Муравьевых-Апостола вступают в масонскую ложу "Трех добродетелей", Сергей назначен ее церемонимейстером. А вообще он скучает, у него "избыток жизни", он то веселится, то философствует, то мечтает бросить службу. В Тайном обществе читают письмо Трубецкого, который утверждает, что несчастия в России прекратятся только со смертью Александра I. Многие хотят принести себя в жертву и собственноручно убить императора. Сергей категорически против, поскольку средства заговорщиков скудны, и они не знают, что будут делать после убийства императора, нет никакого плана "как им обустроить Россию". Кроме того, Сергей не хочет преступать заповедь "не убий! По словам Николая I, Александр I уже в ту пору знал о составившемся кружке будущих декабристов и даже был осведомлен о том, кто именно вызывался убить его. Эмблемой основанного тайного "Союза благоденствия" был рой пчел - положить жизни на благо Отечества. Перед Сергеем Муравьевым-Апостолом как духовным вдохновителем, зачинателем бунта, остро стоит вопрос: нужно ли последовательное претворение в жизнь идей Союза, постепенное просачивание благих начинаний во все сферы государственной жизни и, таким образом, медленные перемены, или же стоит с оружием в руках добиваться своих идеалов: свободы, равенства и братства, но прежде всего избавления от рабства. В 1820 году Семеновский полк, где продолжал служить Сергей Муравьев, переходит под начало Федора Шварца. Новый командир в курсе, что офицеры не применяют к солдатом телесных наказаний, однако, не взирая на это, ужесточает практику экзекуций. Говорят, что существовало даже солдатское кладбище жертв аракчеевца Шварца. Офицеры направляют жалобу на начальника. За это первая гренадерская рота полка в полном составе отправляется в тюрьму. Другие ищут Шварца, чтобы отомстить, он прячется в навозной куче. Сергей Муравьев выводит свою роту вместе с одиннадцатью другими и усмиряет солдат, не давая им поднять бунт. Солдаты, уважающие поручика, послушно складывают оружие. Шварц лично просит у него прощения. Шварца, тем не менее, приговаривают к смертной казни, замененной увольнением от службы. Сергей вместе с другими офицерами все же попадает в военною тюрьму, но вскоре выходит из нее. Практически в это же время происходит знакомство Муравьева-Апостола с Михаилом Мишелем Бестужевым-Рюминым, их дружбе суждено сохранится до гробовой доски. После освобождения из крепости Сергея ссылают в армию, сначала в Полтавский его родные края! В мае 1821 года Александру I поступает донос о тайном обществе, в котором состоят офицеры. В доносе цитируется в том числе фамилия Муравьевых. Доносчик - Михаил Грибовский и сам член Союза Благоденствия, он не первый и не последний из своих, кто предает. Император не дает ходу делу, ссылаются на его слова "не мне их судить", которые он произнес помятуя об убийстве отца, фактически им же и санкционированном. Александра в ту пору уже занимают вопросы о преемнике. После его смерти трон должен перейти брату Константину, и он официально везде именуется наследником. На самом же деле подготовлены и спрятаны в надежном месте завещание Александра I и отречение Константина от трона. Брату Николаю, будущему Николаю I, уже в 1819 году сообщается, что именно он будет императором. Позже в 1825 году декабристы захотят, да не смогут воспользоваться сумятицей вызванной наличием двух наследников, каждый из которых вроде бы законный. В январе 1823 года мы находим Сергея Муравьева вместе с братом Ипполитом в Киеве. Сюда же съедутся и другие члены нового тайного общества, именуемого теперь Южным: генералы Волконский и Юшневский, полковники Пестель и Давыдов, прапорщик Бестужев-Рюмин. На заседании обсуждается введение республиканского правления в России, Сергей Муравьев предлагает не ждать более благоприятных обстоятельств, а создавать их самим, и настроен он решительно. Уже и следа не осталось от того осторожного юноши, который сомневался в средствах заговорщиков. Ознакомившись с "Русском Правдой" Пестеля он понимает, что само ничего не выгорит, и что нужно приложить усилия, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Крепнет дружба Сергея Муравьева с Бестужевым. Позже Пестель назовет их как бы одним человеком, настолько они мыслили в унисон и были преданы друг-другу. Мишель Бестужев восхищается Муравьевым. Уже перед смертью, в остроге, Муравьев будет просить прощения у Бестужева за то, что втянул его в дело, на что Мишель будет горячо заверять друга, что это он, напротив, увлекал того на бунт, и что готов умереть за него и за правое дело. Муравьев стал для Бестужева своего рода отцом, взамен настоящего, не заботящегося о сыне, родителя. Ивановский Михаил Павлович Бестужев-Рюмин, карандашный рисунок, 1820-е гг На собраниях Южного общества вновь поднимается вопрос об уничтожение императора и всей его семьи. Пестель, а также Юшневский и В. Давыдов голосуют за полное истребление. Сергей Муравьев - против, вообще он стремится не вписывать Пестеля в петербургские маневры когда наступит время , потому что боится, что тот на свой страх и риск все же решится на убийство. Переворот задумывается следующим образом: Северное общество начинает бунт в столице Петербурге , а затем ему на помощь приходят полки с юга. Сложно договорится, кто начинает первым - Север или Юг. Пестель упирает на то, что начинать нужно в столице, иначе, если начать с юга у властей будет много времени, чтобы направить войска на подавление. Быстрая революция в Петербурге и захват власти развяжут руки южным полкам и сделают их восстание легитимным. Большинством голосов был одобрен вариант Пестеля. Против были Муравьев и Бестужев. В южных губерниях практически во всех полках уже есть свои преданные члены общества, офицеры, ожидающие только сигнала к действию. О заговоре толкуется открыто, прямо за столом, но конечно завуалировано. Гости думают, что блестящие офицеры съехались ради прекрасных внучек хозяйки, однако, они меж тем обсуждают реальные планы. Говорят, что Пушкин тоже должен был присутствовать в Каменке, но в последний момент Якушкин и другие сделали вид, что никакого общества не существует, а посему нет и никаких собраний. В последующие полгода Сергей Муравьев на службе, занимается вопросами простых солдат, помогает им в составлении прошений или жалоб; Бестужев-Рюмин иногда ведет пропаганду либеральных идей перед офицерами соседних полков, в папке у него запрещенные стихи Пушкина, Рылеева, Дельвига. Наконец, назначается время восстания - май 1826 года, а может быть и раньше, но непременно на торжествах по случаю 25-летия царствования Александра I. Предлагается захватить его на маневрах на Украине. С этим согласен даже Пестель. Но император внезапно умирает, в ноябре 1825 года. Сергей узнает об этом, будучи в Василькове на празднике у Д. Как только объявили об этом, в ту же ночь братья Муравьевы покинули поместье и скрылись в неизвестном направлении, они были в смятении и даже представить не могли подобного поворота событий. Имение Каменка. Современная фотография Император Александр I неожиданно умирает в возрасти 48 лет после непродолжительной болезни в Таганроге. Эта внезапная смерть осложняется еще тем, что по завещанию Александра на престол должен взойти его младший брат Николай, в обход более старшего Константина Павловича, которого при жизни императора именуют наследником. И Константин и Николай в курсе положения дел и согласны с ним. Однако, министры и приближенные в растерянности и не знают, кого объявлять императором. Решают действовать по протоколу и приводить к присяге Константину, потом мол он отречется официально, а дальше будет новая присяга Николаю. К присяге приводятся все кроме казенных и крепостных помещичьих «крестьян и людей». В Черниговском полку, где служит в это время Сергей Муравьев готовятся к присяге. По традиции с воцарением нового императора повсеместно объявляется амнистия, однако командир полка Гебель решает игнорировать данную традицию и на глазах у всех приказывает наказать двух солдат за воровство. Крики несчастных, общий переполох в связи с построением к присяге, ропот в рядах солдат — все это глубоко бередит душу молодого человека. Сергей Мурьваьев прямо на плацу теряет сознание. Солдаты, невзирая на окрики командира вернуться в строй, приводят его в чувство и помогают подняться, так проявляется бесконечная преданность простых людей офицеру, заботящемуся о них. В эпоху короткого междуцарствия, когда многие документы подписывались то именем покойного Александра I, то уже отрекшегося Константина, то еще не коронованного Николая деятельность декабристов усиливается, они все чаще собираются на собрания, шлют друг другу депеши, иногда забывая о простой осторожности.
МО РФ: подразделение подполковника Гибадулина отразило наступление батальона ВСУ
Гебель потребовала вызвать скорую, но в прокуратуре отказались это сделать. Мы нашли адвоката и сейчас едем туда", - рассказал Алексей Юшенков. У меня ощущение, что прокуратура пытается навязать коммерческую составляющую убийства моего отца", - добавил он. Алексей Юшенков также рассказал, что почему-то ночью был проведен обыск в квартире одного из помощников убитого депутата.
Атаке в понедельник подвергся Кировский район. В числе пострадавших девочка-подросток 2007 года рождения, а также четыре мужчины и четыре женщины. В Москве пояснили, что в задачи спецоперации входят демилитаризация и денацификация Украины, реализация которых необходима для обеспечения безопасности России. Больше актуальных видео и подробностей о ситуации в Донбассе смотрите на телеканале «Известия».
Лишь в одном только трактире в Мотовиловке солдаты мятежного Черниговского пехотного полка употребили 360 вёдер «водки и прочих питий» 12. Лишь в одном только трактире в Мотовиловке солдаты мятежного Черниговского пехотного полка употребили 360 вёдер «водки и прочих питий» 29 декабря 1825 года 10 января 1826 года, далее даты по старому стилю взбунтовался Черниговский пехотный полк, расквартированный в сёлах Васильковского уезда Киевской губернии. Мятеж, организованный офицерами, состоявшими в Южном обществе, стал продолжением попытки переворота 14 декабря 1825 года в Петербурге.
Первоначально в планах заговорщиков выступление на юге империи значилось как вспомогательное: первым должен был выступить Петербург, выступление «южан» предполагалось лишь после сигнала оттуда хоть о каком-то успехе. Но всё пошло наперекосяк, и не только в столице: ещё за день до событий там, 13 декабря 1825 года, в штаб-квартире II армии в Тульчине был арестован полковник Павел Пестель, командир Вятского пехотного полка, фактический глава Южного общества. Уцелевшие нити заговора оказались в руках подполковника Сергея Муравьёва-Апостола, батальонного командира Черниговского полка, а также его старшего брата Матвея, подполковника в отставке.
Историк Оксана Киянская привела данные медицинского освидетельствования Гебеля: «Получил 14 штыковых ран, а именно: на голове 4 раны, во внутреннем углу глаза одна, на груди одна, на левом плече одна, на брюхе три раны, на спине 4 раны. Сверх того, перелом в лучевой кости правой руки». Но о провале восстания в столице братья узнали лишь 24 декабря на въезде в Житомир, куда направлялись для встречи с командирами Ахтырского и Александрийского гусарских полков, полковниками Артамоном и Александром Муравьёвыми.
В свете свежих известий «переговорный процесс» сорвался, гусарские полковники, да и большинство других заговорщиков к идее мятежа охладели и смысла в выступлении уже не видели. Тем временем командиру Черниговского полка подполковнику Густаву Гебелю поступил приказ произвести арест братьев Сергея и Матвея Муравьёвых-Апостолов.
Любой, поняли? Если операция «Динамо» окажется проваленной, осенью Гитлер будет праздновать победу в Вестминстере! Большая часть бронетехники или потеряна безвозвратно, или выведена из строя, у врага абсолютное господство в воздухе, положение стремительно ухудшается. Командующий снова взялся за телефон.
Соедините меня с командиром Королевских саперов... Здравствуйте, майор Олдридж! Помните, на приеме в честь дня рождения его величества Георга вы рассказывали забавный анекдот о возможной психической атаке с помощью... Вы правильно меня поняли! Можете реализовать эту идею? Да, верно, на танкоопасном Аррасском направлении!
Действуйте, майор! F, продвигался по изрезанной перелесками равнине от деревни Льевен к городку Бетюн, где еще оставались части британского арьергарда, прикрывавшего отход союзников к побережью. Война близилась к победоносному финалу — еще несколько дней и сражение за Францию закончится. Организованное сопротивление встречалось еще только на юге, здесь же, рядом с побережьем Ла-Манша, серьезных боев не предвиделось. Потому командир взвода лейтенант Рихард Гебель преспокойно высунулся из командирского люка «троечки», опершись локтями о борт башенки. Даже если появятся англичане, можно будет немедля захлопнуть створки люка и действовать по обстановке — принять бой или сразу отойти, вызвав авиацию.
Что это? Как сказал поэт Билли Шекспир — «... Из кустов, исторгая облачка синеватого выхлопа и взрыкивая моторами, показалась дюжина неведомых страшилищ — корпус вроде бы принадлежит танку, однако над небольшой башенкой вздымаются огромные, сверкающие отточенным металлом лапищи!
На фасаде школы №33 открыли мемориальную доску гвардии подполковнику Виталию Слабцову
Гебель за свое усердие и распорядительность был назначен вторым киевским комендантом. Несмотря на то, можно безошибочно сказать, что, будь на месте Гебеля командиром Черниговского полка человек, заслуживающий уважения своих подчиненных и более разумный, не было бы ни возмущения, ни восстания», — считал старший из братьев-декабристов. В свою очередь, средний брат, Сергей, заявил на допросе, что именно инцидент с подполковником Гебелем окончательно подтолкнул его к началу восстания. Видев ответственность, к коей подвергли себя за меня четыре сии офицера, я положил, не отлагая времени, начать возмущение; и, отдав поручику Кузьмину приказание собрать пятую роту и идти на Ковалевку, сам поехал туда вперед для сбора второй гренадерской роты», — признавал он. Другие полки не поддержали восставших Ранним утром 11 января по нов. Он приветствовал солдат и кратко изложил им цель восстания, объяснив, сколь благородно пожертвовать жизнью за свободу. Сергей Муравьев-Апостол пригласил полкового священника Даниила Кейзера. По его поручению тот прочел перед строем сочиненный вождем восстания революционный политический катехизис, состоявший «из чистых республиканских правил, приноровленных к понятиям каждого».
Офицеры и нижние чины изъявили готовность следовать за своим предводителем. В их руках находились полковые знамена и казна. Инициаторы рассчитывали на присоединение к их выступлению других частей, которыми командовали члены Южного общества. Однако из-за спонтанности восстания и по другим причинам особой поддержки офицеры Черниговского полка не нашли. Члены Общества соединенных славян требовали привлечь на свою сторону крестьян. Муравьевы-Апостолы придерживались в данном вопросе выжидательной тактики. Известна стычка декабристов с майором Сергеем Трухиным, который был старшим по должности после Сергея Муравьева-Апостола и остался на стороне правительства.
Он попытался привести восставших в повиновение угрозами и обещаниями, но был схвачен Бестужевым-Рюминым и Сухиновым. Как уточнял один из очевидцев, простые солдаты «бросились на ненавистного для них майора, сорвали с него эполеты, разорвали на нем в клочья мундир, осыпали его ругательствами, насмешками и, наконец, побоями». Трухина арестовали. Все движение восстания состоит из осколков начатых и брошенных маршрутов, изучение которых раскрывает надежду на присоединение новых полков что было характерно и для 14 декабря и борьбу противоречий во внутренней жизни восстания». Вопреки ожиданиям, встреченные по пути полки не перешли на их сторону. Кроме того, властями был арестован офицер, обещавший Муравьеву-Апостолу поднять свой полк.
Как сказал поэт Билли Шекспир — «... Из кустов, исторгая облачка синеватого выхлопа и взрыкивая моторами, показалась дюжина неведомых страшилищ — корпус вроде бы принадлежит танку, однако над небольшой башенкой вздымаются огромные, сверкающие отточенным металлом лапищи! Настоящие когти дракона! На башнях вспыхнули блекло-оранжевые огоньки — удивительный противник открыл огонь. Судя по звуку, тяжелый пулемет «Виккерс» 12,7 миллиметра. Первый PZ-II мгновенно задымил — тонкая броня не выдержала прямых очередей установленного на страшненьких танках зенитных пулеметов. Уроды, пользуясь эффектом внезапности и растерянностью немцев приближались, поливая противника огнем. Броня «тройки» выдерживала, но лейтенант Гебель оценил обстановку и скомандовал «немедленный отход». Удрать сумел только командирский Pz-III, даже не попытавшись атаковать. Одну слабо поврежденную «двоечку» монстры зацепили своими захватами-щупальцами, вторая и третья сгорели: экипажи едва успели выскочить наружу и залечь. Начала подтягиваться английская пехота — в успех «психической атаки» никто из пехотинцев не верил, однако результат оказался прямо противоположным ожиданиям. Плененных немцев разоружили. Для пленных выделить конвой, сопроводить. Все люки заблокированы лезвиями тралов! Более того, «Матильды» так же не сдвинуть с места! О дальнейшей судьбе лейтенанта Гебеля история умалчивает, однако в архивах сохранился его рапорт о происшедшем, на котором красным карандашом начертано: «Бред! Гигантских человекоподобных роботов на гусеничном шасси не существует! Гейнц Гудериан, генерал танковых войск. PS: проверьте означенного Р.
Они—то, по мнению ближайшего окружения российского императора, и могли, в первую очередь, скомпрометировать себя перед государем и Отечеством своим лояльным отношением к тем антиправительственным взглядам и настроениям, которые царили в то время в некоторой части русского дворянского общества. Оставшийся же офицерский состав корпуса к сопровождению этапируемых решено было не привлекать из-за опасения нежелательных контактов фельдъегерей с мятежниками. Новоиспеченные государевы слуги всячески старались выказать свое ревностное отношение к службе, при этом зачастую забывая о человеческом милосердии и сострадании к несчастным ссыльным. На страницах мемуаров, а также в личной переписке, оставленных самими этапируемыми и их родственниками, нередко всплывают фамилии тех служак, с которыми отождествлял образ своего персонажа Гоголь. Жена известного декабриста Прасковья Егоровна Анненкова в своих письмах вспоминала о фельдъегере Желдыбине, который сопровождал ее мужа Ивана Александровича Анненкова в далекий сибирский острог. Желдыбин был ужасный человек: он обходился жестоко с теми, кого вез, не давая им ни есть, ни отдохнуть, бил ямщиков и загонял несколько лошадей. И это все для того, чтобы успеть доскакать с одним до места назначения,... Родственники декабристов из первой партии осужденных по 2-й категории, которых сопровождал Желдыбин, на одной из станций попытались его задобрить, но и это не помогло. Михаил Александрович Бестужев с чувством сожаления вспоминал о фельдъегере, приставленном для сопровождения группы декабристов, в числе которых он находился, в сибирскую ссылку. Кормил он нас одним молоком и простоквашей, нигде не останавливался для отдыха, так что мы, наконец, потребовали от него, чтоб он нам показал инструкцию, и ежели в ней нет ему положительного приказания убить нас, то мы будем на него жаловаться в первом же городе». Казалось, эта возможность ссыльным была предоставлена: в одном из затерявшихся на глухих сибирских просторах городке, не доезжая Тобольска, этапируемых встретил сенатор Куракин, имевший "приятное поручение узнать о наших нуждах, жалобах и просьбах". В данном случае, ссыльным декабристам пришлось отстаивать не свои права, в которых они были и без того ограничены, а спасать репутацию сопровождавшего их фельдъегеря. Он же, в благодарность за одобрительное молчание своих спасителей, едва не покалечил их за несколько верст до Иркутска. Избив эфесом своей сабли ямщика, Чернов попытался управлять тройкой самостоятельно, но разгоряченные лошади, не повинуясь безрассудству их хозяина, неслись во весь опор, куда глаза глядят. Экипаж, в котором находился Бестужев, управляемый фельдъегерем Черновым, на скорости влетел в тележку Барятинского. В результате столкновения вся масса шести сцепившихся коней, бесясь и обрывая упряжь, протаранила телегу Горбачевского; кони которого на всем скаку, завалившись на бок, увлекли за собою жандарма и самого Горбачевского. Попытка их ямщика остановить обезумевших лошадей не принесла ни каких результатов. Только лобовое столкновение с неожиданно появившимся на дороге возом с сеном, спасло всех от неминуемой гибели. В этой неудачной гонке пострадали все ее участники: при падении на землю ямщик фельдъегеря Чернова запутался одной ногой в вожжах коренной, от чего получил двойной перелом правой руки. Сильные ушибы получили: виновник быстрой езды — Чернов и сопровождавшие его жандармы. По словам Бестужева «несчастные путешественники» пешком, изломанные и окровавленные, кое-как добрались до первой встретившейся деревни, где им была оказана помощь. Следует отметить, не все чины Фельдъегерского корпуса отличались столь жестоким обращением с арестантами. Были случаи, когда из—за своей добродетели фельдъегеря шли на нарушения инструкции, которая грозила обернуться для них тяжелыми последствиями. Их сердечность и милосердие не могли не найти отклика в сердцах осужденных. В переписке со своими родственниками и близкими они с уважением отзывались о своих соглядатаях. Благодаря фельдъегерю Седову этапируемые декабристы имели возможность посылать письма своим родственникам и в полной мере ощущать его благосклонное отношение к их нуждам. Вот строки из письма Александра Ивановича Якубовича своему отцу: "Я к Вам пишу наскоро, не зная подробностей моего назначения, и почтенный человек Алексей Кузьмич Седов, делая мне во время дороги всевозможные одолжения, обещает сие сладкое утешение, доставляя мое письмо к Вам. Князь Евгений Оболенский, находившийся в числе тех, кого сопровождал фельдъегерь Седов, писал о нем следующее: «Еще, милый Папенька, долг благодарности заставляет меня просить вас послать в подарок 500 рублей добрейшему и честнейшему фельдъегерю Алексею Кузьмичу Седову. Вознаградите его, милый Папенька, за пятинедельные труды его и хлопоты... Далее Оболенский называл адрес, по которому следовало бы отправить благодарственные деньги: «... Его благородию Алексею Кузьмичу Седову, господину фельдъегерю, в Фельдъегерский корпус». К единодушному мнению своих товарищей о положительных качествах Седова присоединились в своих письмах и остальные участники этапа: Василий Львович Давыдов и Артамон Захарович Муравьев. Существует версия, по которой последний декабрист Муравьев сумел «облегчить свое тяжелое положение» благодаря денежному взаиморасчету со своим фельдъегерем. Доказательством тому явился отчет о проезде государственных преступников через Ялуторовск: "8-го августа 1826 года под надзором фельдъегеря Седова проследовали Муравьев Артамон — без желез! Если дело обстоит именно так, как мы предполагаем и о чем свидетельствуют документы, то налицо пример противоправной лояльности должностного лица к человеку, совершившему тяжкое преступление. Седов в течение 2-х месяцев сопровождения мятежников за свои «услуги» получил около 4-х тысяч рублей. Согласитесь, немалые деньги для того времени, и это при том, что годовое жалование чинов Фельдъегерского корпуса составляло 100 рублей. Бывали порой случаи, когда сами государственные чиновники, в прямом смысле слова, провоцировали фельдъегерей на нарушения должностной инструкции. На многих станциях смотрители, в городах полицмейстеры и городничие, в губернских городах губернаторы всячески старались угождать государевым посланцам, проявляя в отношении их большую учтивость и покорное раболепство. Ведь любое, порой самое неожиданное появление императорского фельдъегеря в различных уголках необъятной России могло расцениваться как предзнаменование чего-то скверного и дурного независимо от того, какова в действительности была цель его визита. Бестужева Марлинского , после высочайшего объявления о немедленном отправлении нас на поселение в Сибирь, передали, для дальнейшего сопровождения фельдъегерю... Он же вез нас через Ярославль, Вятку, Пермь и Екатеринбург. Тут остановились мы у почтмейстера, принявшего нас с особенным радушием. После краткого отдыха в зале, открылись настежь двери в столовую, где роскошно накрыт был обеденный стол. Собралось все семейство хозяина и мы, после тяжкого и скорбного заточения, отвыкшие уже от всех удобств жизни и усталые от томительной дороги, очутились нежданно—негаданно посреди гостеприимных хозяев, осыпавших нас ласками и угощавших с непритворным радушием... Интересен случай, произошедший в городе Каменске, в котором фельдъегерь и его попутчики сделали кратковременную остановку в доме местного городничего, служившего ранее в фельдъегерском корпусе. Его радость от неожиданного визита бывшего своего сослуживца заключалась не столько в откровенном желании за чашкой чая вспомнить былые годы, сколько очистить свою совесть от мыслей, которые тяжелым грузом лежали у него на сердце. Он преподнес дорогому гостю корзину с вином и обильной закуской, при этом настойчиво уговаривал не отказываться от угощений. Городничий признался, что «нажил все это не совсем чисто, — взятками» и, приняв все это из его рук, фельдъегерь бы мог сделать ему большое одолжение. Следует все же подчеркнуть, что проявление мздоимства некоторыми чинами Фельдъегерского корпуса носило единичные случаи. Данное злоупотребление было характерно лишь для той незначительной его части, которой он был пополнен в свое время по известным нам причинам. Несмотря на это, основная часть личного состава фельдъегерского корпуса с чувством высокого долга и ответственности выполняли свои служебные обязанности. В числе тех, кого приходилось сопровождать фельдъегерям в то время, были не только простые обыватели или государственные чиновники всех рангов, но и известные люди, оставившие после себя интересные воспоминания о нелегкой службе императорских курьеров. Каждый из них давал свою, по их мнению, самую объективную и достоверную характеристику тем морально-деловым качествам, которыми обладали государевы слуги. Так, французский писатель маркиз Астольф де Кюстин имел честь в 1839 году путешествовать по России с фельдъегерем, который, по его словам, был приставлен к нему то ли для охраны, то ли для лучшего понимания иностранцами русского духа. И то и другое умело сочеталось в одном лице, которое неотлучно следовало по пятам любознательного француза. В своем дневнике, воплотившемся впоследствии в известную всему миру книгу «Россия в 1839 году», он писал: «Ночь я провел без сна. Меня мучила мысль, которая вам покажется дикой, — мысль о том, что мой охранник может превратиться в моего тюремщика. А вдруг этот самый унтер-офицер по выезде из Петербурга предъявит мне приказ о ссылке в Сибирь... Далее, он с чувством тревоги констатировал, что присутствие в его карете фельдъегеря не давало ему покоя избавиться от мысли, что «даже звание иностранца в этой стране не могло служить гарантией той безопасности, которая могла бы защитить его, француза, от непредсказуемых действий своего попутчика». Однако Кюстин подметил одну не маловажную особенность: личность, по его словам, оценивали здесь по отношению к его мундиру и служебному положению. Эти качества позволяли, человеку, сидевшему на козлах рядом с кучером, производить на окружающих магическое действие.
Лидеров восстания казнили, остальных отправили на каторгу, в ссылку или рядовыми на Кавказ. Это было второе выступление декабристов после событий в Санкт-Петербурге их разделили две недели. Члены Южного общества раньше своих единомышленников из Северного общества узнали о смерти Александра I. Однако было решено, что первым выступит Петербург. На Украине еще до восстания на Сенатской площади 14 26 декабря 1826 года был арестован глава Южного общества Павел Пестель. Тем не менее, его соратники Сергей Муравьев-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин подняли на восстание Черниговский полк, расквартированный недалеко от Киева. Декабристы рассчитывали, что к ним присоединятся другие воинские части. Однако командованию удалось изолировать полк и подавить выступление. После нескольких дней переходов из одного села в другое Черниговский полк был окружен и разгромлен правительственными войсками. Кололи ли декабристы штыком командира Черниговского полка В 1913 году в журнале «Современник» был опубликован рассказ от лица Сергея Муравьева-Апостола «о возмущении Черниговского полка», составленный на основе его ответов, данных следственной комиссии. Лидер Южного общества указывал, что «впервые услыхал о происшествии 14 декабря в Петербурге», находясь в Житомире — туда он отправился, чтобы выхлопотать отпуск своему ближайшему другу и соратнику Бестужеву-Рюмину. Получив подтверждение о восстании от корпусного командира, подполковник вместе со своим братом Матвеем выехал в село Трилесы, где собирался скрыться от вероятных поисков. Он не ошибся: прибывшие из Петербурга жандармы поручили командиру Черниговского полка Густаву Гебелю арестовать братьев Муравьевых. Тот побывал в Житомире и объехал несколько населенных пунктов, прежде чем обнаружить своего батальонного командира в Трилесах. Кузьмин подошел к брату и опросил его, что делать, на что брат отвечал ему: «Ничего». А я на таковой же вопрос Кузьмина отвечал: «Избавить нас». Вскоре после краткого сего разговора услышал я шум в передней комнате, и первое мое движение было выбить окно и выскочить на улицу, чтобы скрыться: часовой, стоявший у окна сего, преклонив на меня штык, хотел было воспрепятствовать в том, но я закричал на него и вырвал у него ружье из рук. В это время налево от квартиры увидел я Гебеля, борющегося с Кузьминым и Щепилло, и, подъехав туда, после первой минуты изумления, произведенного сим зрелищем, вскричал я: «Полно же, господа», но тут подполковник Гебель, освободившись и нашед на дороге сани, сел в оныя, чтобы уехать, и мы побежали было, чтобы воротить его, дабы он заблаговременно не дал знать о сем происшествии, что Сухинов, сев верхом, и исполнил». Муравьев-Апостол умолчал о том, что его единомышленники нанесли Гебелю 14 штыковых ран и сломали правую руку. При этом офицеры, скорее всего, не хотели убивать своего командира, а имели намерение лишь не выпустить его из села. Подполковнику все же удалось бежать в Киев.
«РВ»: ВС РФ ликвидировали подполковника ВСУ Гулевского
экс-сотрудник «Беркута», в 2014 перешёл на сторону. В ролях: Леонид Бичевин, Максим Матвеев, Иван Колесников и др. Командует подразделением подполковник Евгений Родин, сообщили в пресс-службе СК. Густав Иванович Гебель (1785—1856) — генерал-майор Русской императорской армии, комендант Дрездена, второй комендант Киева. Телеграм-канал @news_1tv. Telegram-канал «Военкоры Русской весны» сообщил, что под Запорожьем российские военнослужащие ликвидировали офицера Вооруженных сил Украины Сергея Гулевского.
«РВ»: ВС РФ ликвидировали подполковника ВСУ Гулевского
Пензенские школьники приняли участие во втором этапе интеллектуально-патриотического проекта «Героями не рождаются» памяти подполковника ФСБ Владимира Квышко. Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. Подполковник Олег Ведмедь принял участие в торжественном мероприятии, посвященном Дню полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Больше новостей: Все новости за сегодня. Подполковник Константин Тимерман.
В Луганске погиб бывший начальник управления Народной милиции ЛНР Михаил Филипоненко
Ранее сообщалось о гибели в боях под Артемовском командира отделения личного спецназа Зеленского. Ликвидированный Ростислав Карий был участником карательной операции на Донбассе. Также он воевал в Буче и Ирпене. А в Херсонской области уничтожен известный украинский писатель Игорь Мисяк, год назад вступивший в отряд территориальной обороны.
Не поручусь в том, чтоб его не ударили ружейным прикладом. При таких ранах, о которых говорится в донесениях, Гебель не мог бы немедленно возвратиться в Васильков. Гебель за свое усердие и распорядительность был назначен вторым киевским комендантом.
Несмотря на то, можно безошибочно сказать, что, будь на месте Гебеля командиром Черниговского полка человек, заслуживающий уважения своих подчиненных и более разумный, не было бы ни возмущения, ни восстания», — считал старший из братьев-декабристов. В свою очередь, средний брат, Сергей, заявил на допросе, что именно инцидент с подполковником Гебелем окончательно подтолкнул его к началу восстания. Видев ответственность, к коей подвергли себя за меня четыре сии офицера, я положил, не отлагая времени, начать возмущение; и, отдав поручику Кузьмину приказание собрать пятую роту и идти на Ковалевку, сам поехал туда вперед для сбора второй гренадерской роты», — признавал он. Другие полки не поддержали восставших Ранним утром 11 января по нов. Он приветствовал солдат и кратко изложил им цель восстания, объяснив, сколь благородно пожертвовать жизнью за свободу. Сергей Муравьев-Апостол пригласил полкового священника Даниила Кейзера.
По его поручению тот прочел перед строем сочиненный вождем восстания революционный политический катехизис, состоявший «из чистых республиканских правил, приноровленных к понятиям каждого». Офицеры и нижние чины изъявили готовность следовать за своим предводителем. В их руках находились полковые знамена и казна. Инициаторы рассчитывали на присоединение к их выступлению других частей, которыми командовали члены Южного общества. Однако из-за спонтанности восстания и по другим причинам особой поддержки офицеры Черниговского полка не нашли. Члены Общества соединенных славян требовали привлечь на свою сторону крестьян.
Муравьевы-Апостолы придерживались в данном вопросе выжидательной тактики. Известна стычка декабристов с майором Сергеем Трухиным, который был старшим по должности после Сергея Муравьева-Апостола и остался на стороне правительства. Он попытался привести восставших в повиновение угрозами и обещаниями, но был схвачен Бестужевым-Рюминым и Сухиновым. Как уточнял один из очевидцев, простые солдаты «бросились на ненавистного для них майора, сорвали с него эполеты, разорвали на нем в клочья мундир, осыпали его ругательствами, насмешками и, наконец, побоями». Трухина арестовали. Все движение восстания состоит из осколков начатых и брошенных маршрутов, изучение которых раскрывает надежду на присоединение новых полков что было характерно и для 14 декабря и борьбу противоречий во внутренней жизни восстания».
Ron Hubbard Library» «Библиотека Л. Минина и Д. Кушкуль г.
Причем уверял он их в этом даже тогда, когда уже было известно о приближении войск, отправленных на подавление мятежа — дескать, вот идут на соединение с нами.
Никакого плана у восставших не было. После нескольких дней хаотичных блужданий по населенным пунктам между Белой Церковью, Фастовым и Житомиром восстание было разгромлено. Собственно, Черниговский полк даже не сопротивлялся. Сергей Муравьев-Апостол был тяжело ранен.
Большинство солдат полка были наказаны — подвергнуты телесным наказаниям и отправлены в части на Кавказ. Муравьев-Апостол был числе пяти декабристов, приговоренных к смертной казни. По легенде, французская гадалка предсказала Муравьеву-Апостолу, что его повесят. Он не поверил, возразив, что в России дворян не вешают.
В ответ гадалка якобы сказала, что для него император сделает исключение.