В разговоре с «Известиями» Наталья Трухановская подчеркнула, что не связывает кадровые перестановки в институте имени Пушкина с этими предостережениями.

И даже в допущенных к изданию произведениях Пушкина оставили "нехорошие слова", правда, замененные цензурой многоточиями. Д) ошибка в употреблении имени числительного. 1) Кто бы ни изучал биографию Пушкина, подчёркивал, что его поэтический талант необычайно расцветал в осеннюю пору. Об этом министр сообщил на фоне новостей об отсутствии произведений Пушкина в демоверсии кодификатора ЕГЭ по литературе, опубликованной на сайте Федерального института педагогических измерений (ФИПИ).

Александр Пушкин

Materialy dlja biografii Pushkina. Moscow, 1984. Минск: Лимариус, 1998. Obshhestvennye idealy A. Minsk, 1998. Пушкин в Александровскую эпоху. Pushkin v Aleksandrovskuju jepohu. Белинского к Н. Полное собрание сочинений: В 14 т. Belinskogo k N. Polnoe sobranie sochinenij: In 14 vols.

Сочинения Александра Пушкина. Полное собрание сочинений: В 13 т. Belinskij V. Sochinenija Aleksandra Pushkina. Polnoe sobranie sochinenij: In 13 vols. Moscow, 1955. Berezkina S. Vacuro V. Saint Petersburg, 1998. Moscow; Leningrad, 1952.

О лиризме наших поэтов: Письмо к В. О Пушкине Из письма А. Gorchakov A. Dopart B. Moscow, 2007. Полное собрание сочинений: В 30 т. Базанов гл. Dostoevskij F. Polnoe sobranie sochinenij: In 30 vols. Bazanov et al.

Leningrad, 1984. Dostoevskogo k A. Leningrad, 1988. Жуковского к С. Zhukovskogo k S. Vol 2. Karatygin P. Калуга, 2006. Kireevskij I. Polnoe sobranie sochinenij: In 4 vols.

Kaluga, 2006. Korf M. Larionova E. Saint Petersburg, 2010. Пушкин в изображении М. Majkov L. Pushkin v izobrazhenii M. Труды и дни. Mann Ju. Trudy i dni.

Moscow, 2004.

Он также добавил, что анализ произведений великого русского поэта включен в ЕГЭ по литературе, школьники пишут творческое сочинение с изучением его текстов, а декабрьские сочинения - часто на их основе. Об этом министр сообщил на фоне новостей об отсутствии произведений Пушкина в демоверсии кодификатора ЕГЭ по литературе, опубликованной на сайте Федерального института педагогических измерений ФИПИ.

При всём при этом, скромный рост поэта и не совсем привлекательная внешность на любовном фронте отразились мало.

Пушкин сам очень любил женщин и они к нему были весьма благосклонны. Даже самые взыскательные красавицы таяли под напором Пушкина. Современники насчитывают порядка 113-ти влюблённостей поэта! Была история, когда Пушкин полюбил замужнюю 36-юю Екатерину Карамзину.

Он отправил даме любовное письмо, которое та показала законному супругу. Молодого поклонника постыдили, но дружба между Карамзиными и Пушкиным не пострадала. Он продолжал бывать у них в доме, тайно вздыхая от страсти к немолодой уже даме. В процессе завоевания сердца своей будущей супруги красавицы Натальи Гончаровой, Пушкин говорил друзьям: «Я восхищен, я очарован, короче — я огончарован!

На званных вечерах супруги отдыхали часто врозь — Пушкин держался отдаленно, чтобы не подчёркивать такой контраст в росте. Александр Сергеевич Пушкин был азартным карточным игроком. И ему часто не везло. Он проигрывал, наживал крупные долги, скрывался от кредиторов.

Всем известна его любовь рисовать в черновиках. Так вот, в качестве мести он часто изображал карикатуры тех, кому задолжал приличные суммы. В ход так же шли едкие эпиграммы. Месть местью, а долги необходимо было отдавать.

Их наличие подталкивало поэта к активной работе: иногда за одну только ночь он писал столько, что на утро мог погасить достаточно крупный долг. Горячий характер и нетерпеливый нрав стали причиной ранней гибели поэта. По подсчётам современников, Пушкин принял участие в 21-й дуэли! Какие-то из дуэлей заканчивались примирением.

Или, как например, с Кюхельбекером — забавной шуткой. Мифы о мозге топ-10 Однажды Пушкин написал шуточную эпиграмму: Кюхельбекер был задет и вызвал товарища на дуэль. Оба стреляли. Но пистолеты дуэлянтов оказались заряжены клюквой.

Друзьям оставалось лишь помириться. В результате последней дуэли Александр Сергеевич Пушкин погиб. Многие говорят, что исход был очевиден. Мол, Пушкин и сам знал, что падёт на дуэли.

Дантес приходился поэту родственником, он был мужем сестры Натальи Гончаровой. Перед дуэлью Пушкин спросил жену о ком из них двоих она будет плакать. Наталья ответила: «По тому, кто умрёт». На следующий день в газете были напечатаны слова скорби, принадлежащие В.

Одоевскому: «Солнце русской поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно: всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано». У Пушкина были сложные отношения с Николаем I.

Но перед смертью он отправил ему записку, в которой просил прощения за то, что нарушает царский указ о запрете дуэлей. Государь ответил поэту: «Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе моё прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки». Николай I сдержал своё слово.

В честь и на память о великом русском поэте установлено более 200-т памятников. Неподдельный интерес вызывает памятник воздвигнутый в столице Эфиопии в 2002 году. На бронзовом изваянии выбита надпись: «Нашему поэту». Да, важно не забыть, что Александр Сергеевич Пушкин — «солнце русской поэзии», «отец современного литературного русского языка», всемирно известный поэт, прозаик, драматург, но не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что он был удивительной, уникальной личностью и незауряднейшим из людей.

Пушкине Ссылка на основную публикацию 5 интересных фактов из жизни Пушкина Биографию знаменитого поэта не устают изучать даже наши современники. Каждый раз, открывая все новые и новые интересные факты из жизни Александра Сергеевича Пушкина. Представляем вам пять интересных фактов из жизни великого поэта. Факт 1 — Поэт-дуэлянт Недаром писатель получил прозвище «дуэлянт».

Много раз ему приходилось вызывать и быть вызванным на дуэль в его жизни было 27 дуэлей. Но он не любил проливать чужую кровь, так как от природы не был мстительным. Почти все дуэли, благодаря верным друзьям Пушкина, оканчивались примирением конфликтующих сторон. Ни один человек не пострадал от рук поэта.

Хотя его меткости можно только позавидовать. Он попадал в цель с двадцати шагов. Для того, чтобы рука не дрогнула при выстреле, поэт ходил со специальной тренировочной тростью весила около 4 кг. Поэт брал ее с собой на прогулки, и местные крестьяне видели, как он, гуляя, подбрасывал и ловил свою железную палку.

Факт 2 — Пушкин — остряк Пушкин мог найти ответ на любой вопрос в столь короткие сроки, а это все благодаря его тонкому уму. Интересный факт произошел в Царскосельском лицее: однажды придя к одному ленивому чиновнику, Пушкин на его просьбу придумать смешную эпиграмму сказал: «Дети на полу — умный на диване». Ну и что же тут смешного? Спросил чиновник.

Когда он стал повторять эту фразу и пришел к выражению: «детина полуумный на диване» то сразу выставил Пушкина за дверь. Когда офицер Кондыба попросил придумать рифму к «рак и рыба» Поэт тут же ответил: «Дурак Кондыба! Смутившись, офицер спросил: а «рыба рак? Факт 3 — Пушкин — полиглот Пушкин очень увлекался изучением иностранных языков.

Он отлично владел французским, итальянским, испанским, английским, немецким, греческим, латинским и несколькими славянскими языками. Известный гимн «Боже, царя храни» на самом деле звучит как «Боже, храни короля». А в привычном для нас виде его перевел Пушкин с английского в 1833 году. Факт 4 — Эфиопские корни памятник Пушкину в Эфиопии Жители Эфиопии искренне считают Пушкина своим национальным достоянием.

Они даже установили ему в Аддис-Абебе памятник, на табличке которого высечены всего два слова: «Нашему поэту». Прадед Александра Сергеевича, арап Ганнибал, действительно проживал в этом африканском государстве и был чистокровным эфиопом. А в России оказался волей случая — когда попал в плен к туркам и был вручен Петру в качестве «живого подарка». Факт 5 — Учёба в лицее Успеваемость Пушкина в Царскосельском лицее оставляла желать лучшего.

По итогам выпуска он стал только двадцать шестым среди 29 «однокашников». Да и в сам лицей попал по протекции. Желающих занять одно из 30 вакантных мест было хоть отбавляй. Александру Сергеевичу помогло личное знакомство его дяди — Василия Пушкина — с основателем учебного заведения Сперанским.

Читайте также статьи: 5 шуток от великого поэта Александра Сергеевича Пушкина Смерть и дуэль Пушкина. Малоизвестные факты. Даже изучив биографию литературного деятеля, без внимания могут остаться интересные факты из жизни Пушкина, о которых и поговорим в сегодняшней публикации. Поэт был представителем дворянского рода и аристократии По некоторым данным, интересная биография Пушкина повествует о том, что Александр Сергеевич относился к разветвленному роду Александра Невского.

Кроме того, он во многих своих произведениях обращался к своему прадеду по материнской линии, который служил в Африке с нотками уважения. Первая дуэль Пушкина был в детстве Однажды поэт написал эпиграмму о своем товарище, с которым дружил все лицейские годы Кюхельбекере. Интересные факты из детства Пушкина рассказывают, что на основании этого состоялся дуэль, в котором пистолеты были заряжены клюквой. В результате все закончилось миром.

Александр Сергеевич никогда не стрелял первым Во всех дуэлях противник стрелял первым, несмотря что самые отменные навыки стрелка имел именно Пушкин. Интересные факты из жизни сообщают читателю, что поэт никогда не старался попасть в своего противника. Евгений Онегин — единственный из уникальных русских романов История рассказывает, что роман Евгений Онегин, написанный Пушкиным, стал первым в этом роде в России. Прежде считали, что русский язык вовсе не подходит для повествования и рассказов о жизни.

Пушкин учился в лицее благодаря связям Как это ни странно, А. Пушкин поступил в известный Царскосельский лицей только потому, что его дядя замолвил словечко перед руководителем учебного заведения. На тот момент места на поступления были ограничены. Поэт был настоящим картежником У литературного деятеля накапливались немалые карточные долги, но он всегда их покрывал.

Когда происходили непредвиденные задержки, писатель изображал странные карикатуры заемщиков и посылал им недоброжелательные эпиграммы. Составителем сборников стихотворений Пушкина были Ленин и Ульянов В 1912-1914 годы издания со стихами Александра Сергеевича были редкостью, составителями которых стали некие Ленин и Ульянов. Известно, что они являлись просто однофамильцами политических деятелей, но умели указать главное в книгах. Известная Наталья Гончарова была объектом внимания у мужчин Жена поэта имела тайного поклонника, который был в нее влюблен.

Этим воздыхателем считался сам император Николай I.

Тургенева, Анненков сумел по достоинству оценить масштаб личности каждого из этих выдающихся своих современников. Уже то, что Гоголь, в течение многих лет хорошо знавший Анненкова, доверил ему в 1841 году такое ответственное дело, как переписка под свою диктовку для печати первого тома «Мертвых душ», дает Анненкову право на бессмертие в истории русской литературы.

Но это — всего лишь одна из многих заслуг его перед современниками и потомством. Белинский в последние годы жизни настолько высоко ценил ум Анненкова, что именно в письмах к нему изложил в 1847—1848 годах многие из самых заветных своих мыслей. В 1847 году критик писал в Зальцбрунне свое знаменитое письмо к Гоголю, находясь здесь в обществе Анненкова, и ему первому его прочитал.

Незадолго до этого, 28 декабря 1846 года, К. Маркс в знаменитом письме к тому же Анненкову впервые изложил свою критику «Философии нищеты» П. Прудона, представляющую предварительный конспект писавшейся в это время книги «Нищета философии», исходные положения которой легли в основу созданного вскоре «Коммунистического манифеста» 1848.

В 1848—1864 годах Анненков неоднократно встречался и поддерживал оживленную переписку с А. Герценом и Н. Огаревым и некоторое время был одним из корреспондентов герценовской вольной русской печати.

Еще в 40-х годах произошло знакомство Анненкова также с Тургеневым, постоянным литературным советчиком которого он оставался до смерти великого писателя, причем Тургенев настолько доверял его эстетическому вкусу, что считал одобрение Анненкова необходимым условием публикации своих произведений. Чтобы довершить список близких знакомых Анненкова, следует упомянуть о встречах его, беседах и переписке в разные годы жизни также с В. Боткиным, М.

Бакуниным, Н. Некрасовым, А. Островским, А.

Писемским, Л. Толстым, М. Щепкиным и многими другими выдающимися деятелями русской культуры того времени.

Вторая, не менее важная заслуга Анненкова перед русской культурой определяется его блестящим талантом мемуариста. Именно в жанре мемуаров а не в жанрах повести и путевых записок, хотя до обращения к жанру мемуаров он пробовал себя в них Анненков нашел истинное свое литературное призвание. При всех принципиальных идеологических разногласиях между либерально настроенным Анненковым, с одной стороны, и революционерами А.

Герценом и П. Кропоткиным, с другой, такие сочинения Анненкова, как «Гоголь в Риме летом 1841 года» 1857 , «Замечательное десятилетие» р. Тургенева» 1884 и другие, — наряду с «Былым и думами» Герцена и «Записками революционера» Кропоткина — составляют художественную вершину классической русской мемуарной литературы второй половины XIX века.

Сыграв громадную роль в воспитании многих поколений передовой русской читающей публики, литературные воспоминания Анненкова навсегда вошли в золотой фонд не только русской, но и мировой мемуарной классики. Анненкову с исключительной психологической глубиной удалось уловить и передать в них тот особый, высокий накал духовной жизни, который составлял наиболее характерную черту идейного развития русского общества XIX века. Наконец, третью, долгое время недооцененную критикой и литературоведческой наукой заслугу Анненкова, дающую ему право на горячую признательность потомков, составляют его пушкиноведческие труды.

Анненкова можно без преувеличения назвать первым ученым-пушкинистом, ибо, наряду с В. Белинским, он явился основоположником всей последующей исследовательской литературы о Пушкине. А осуществив в 1855—1857 годах первое критическое издание сочинений Пушкина, основанное на предпринято» им текстологическом изучении доступного ему в то время рукописного наследия великого поэта, Анненков не ограничился этим.

Он предпослал изданию первый опыт научного истолкования жизни и творчества А. Пушкина в их живом, неразрывном единстве — это публикуемые в настоящей книге «Материалы для биографии А. Пушкина» 1855.

Свои занятия по изучению биографии и рукописей поэта Анненков продолжает до последних дней. Бартенев , а другие — продолжателями начатого им великого исторического дела В. Якушкин, Н.

Черняев, П. Морозов, Л. Майков, С.

Венгеров , все же сегодня можно без преувеличения сказать, что заслуги в области пушкиноведения ни одного из представителей русской академической науки о литературе до Октября не могут быть сопоставлены с заслугами Анненкова-пушкиниста. Лишь советская наука в лице Б. Модзалевского, П.

Щеголева, М. Цявловского, В. Томашевского, С.

Бонди и других выдающихся ее представителей явилась впервые в истории изучения наследия Пушкина достойной продолжательницей того великого дела, начало которому было положено Анненковым в 50-а годы XIX века. Анненков родился 19 июня 1 июля 1813 года, в семье богатого симбирского помещика. Один из его братьев, Федор Васильевич, стал впоследствии нижегородским губернатором, другой — Иван — с 1846 года был флигель-адъютантом Николая I, а позднее — начальником Петербургского жандармского управления, петербургским обер-полицмейстером и дослужился до чина генерал-адъютанта.

Но сам П. Анненков, несмотря на военные и чиновные связи отца и братьев, не захотел стать ни чиновником, ни военным. Поступив юношей в Горный институт, он вскоре бросил его, предпочтя философский историко-филологический факультет Петербургского университета, который некоторое время посещал в качестве вольнослушателя.

В 1833 году Анненков поступил на службу в канцелярию министерства финансов, но вскоре оставил ее и в 1840 году почти на восемь лет уехал за границу, лишь изредка ненадолго возвращаясь на родину. Еще в 1832 году Анненков познакомился с Гоголем и вошел в круг его бывших товарищей по Нежину, а также петербургских друзей и знакомых. Возможно, именно это обстоятельство сыграло в самоопределении молодого Анненкова решающую роль, приобщив его к кругу литераторов и навсегда отвратив от мысли о чиновничьей карьере.

За границей Анненков, как мы уже знаем, вновь встретился с Гоголем. Весной и летом 1841 года в Риме он стал ближайшим соседом и собеседником великого писателя и оказал русской литературе неоценимую услугу, переписав под его диктовку первый том «Мертвых душ» с начальными главами которого Анненков познакомился еще в 1839 году, когда Гоголь в Петербурге читал их на вечере у своего нежинского друга, общего их приятеля Н. В 1846 году Анненков познакомился в Брюсселе с К.

Марксом, в 1847 году сопровождал В. Белинского в Зальцбрунн, а 1848 год провел в Париже, близко общаясь с А. Герценом и вместе с ним наблюдая тогдашние революционные события.

Период жизни за границей был временем наиболее усиленного интереса Анненкова к идеям западноевропейской демократии и современного ему социализма. Однако в этом своем интересе Анненков никогда не переходил известной черты, а страх, внушенный ему революцией 1848 года, побудил его навсегда утвердиться на позициях полного и решительного неприятия революционных путей преобразования общества, неизбежно связанных в представлении Анненкова с нежелательными «крайностями» и «эксцессами», которых он боялся и которых — для России — хотел избежать. Впрочем, и до этого Анненков, как видно из писем к нему В.

Белинского, критически относился к герценовской критике буржуазной Франции, считая главной движущей силой истории не народ, а состоятельные и образованные классы. Это отнюдь не значит, что западноевропейские впечатления, знакомство с К. Марксом, общение с Белинским и Герценом прошли для Анненкова бесследно.

Человек высокой культуры, Анненков, как свидетельствуют его статьи и письма, никогда не мог вполне отрешиться от мысли о несправедливости социального неравенства и угнетения. Но, признавая несправедливость существующих порядков с высшей этической точки зрения, он в то же время полагал, что имущественное неравенство — по крайней мере, в условиях его эпохи — не может быть устранено, ибо только оно дает лучшим представителям господствующих классов состоятельность и досуг, необходимые для культурной работы, развития высших задатков человеческого ума и сердца. Да и для себя лично Анненков высоко ценил материальную обеспеченность, дававшую ему возможность беспрепятственно наслаждаться благами культуры и образования и, не смущаясь заботой о куске хлеба, на досуге, спокойно и неторопливо заниматься литературным трудом.

В соответствии с этим Анненков утверждал, что в свойствах русского характера и «складе нашей жизни нет ничего похожего на героический элемент». И задачей русского писателя он считал изображение не натур героического склада, а тех, кто имел силу и мужество сохранить «нравственное достоинство среди всеобщего растления» [3]. Предварительное условие сохранения подобной силы и мужества было «обеспеченное состояние лиц, огражденных крепостным режимом от труда и богатых досугом, который они и употребили на изумительную обработку своего внутреннего мира» [4].

Поэтому писатель-художник его времени, по Анненкову, симпатизируя прогрессу и общественным реформам, не должен был превращаться в «учители и пророка». Его цель, считал Анненков, в первую очередь, способствовать духовному — нравственному и эстетическому — развитию общества т его самопознанию, но не стремиться направить общественную энергию на действенное, практическое преобразование сложившихся условий жизни, какого бы глубоко нравственного осуждения и отпора эти условия ни вызывали хотя желание избежать общественных эксцессов не мешало Анненкову не только до крестьянской реформы 1861 года, но и после нее отчетливо сознавать, что положение русского общества — и, в частности, отношения дворянства и крестьянства — по своему объективному смыслу «не есть мир, а война, борьба и столкновение» [5]. Указанные основные черты мировоззрения Анненкова во многом определили его позицию в литературно-общественной борьбе 50-х годов, равно как и особенности его мемуарных и биографических работ, в том числе «Материалов для биографии А.

Анненков умер 8 20 марта 1887 года в Дрездене. Пережив почти всех людей своего поколения, он в последние годы, по-видимому, остро ощущал свое одиночество, враждебность к нему народнической критики, а также неприязненную, пристрастную оценку его работ о Пушкине учеными младшего поколения — П. Ефремовым и В.

Якушкиным, недооценивавшими как тяжести той исторической обстановки, в которой Анненков в 1850-е годы писал «Материалы для биографии А. Пушкина» и готовил издание сочинений поэта, так и благотворного нравственно-воспитательного и просветительного значения этого его труда. Люди жили, словно притаившись.

Свидетель создания письма Белинского к Гоголю, близкий знакомый Гоголя, Белинского, Герцена, Бакунина, Анненков на два года уезжает из Петербурга в провинцию и симбирскую деревню из боязни ареста и полицейских преследований, которая, видимо, долго не покидает его, несмотря на влиятельных братьев, пользующихся личной милостью царя. Именно в это время в руки Анненкова неожиданно, волею судеб, попало рукописное наследие Пушкина, и это определило едва ли не все дальнейшее направление его литературной деятельности. Дело в том, что к концу 40-х годов первое посмертное издание сочинений Пушкина, выпущенное в 1838—1841 годах и дававшее текст его сочинений в крайне урезанном и искаженном цензурой виде, было распродано.

В связи с этим в 1849 году Н. Пушкина-Ланская и ее муж задумали осуществить новое издание сочинений поэта. Из-за невыгодных условий, на которых соглашались предпринять издание Пушкина те петербургские книгоиздатели и книгопродавцы, к которым они обратились со своим предложением, Ланские пришли к решению сами выступить в качестве издателей.

А так как муж Н. Пушкиной-Ланской служил генералом в том же полку, что и брат Анненкова Иван Васильевич, недавно назначенный флигель-адъютантом Николая I и к тому же считавшийся как автор четырехтомной «Истории лейб-гвардии Конного полка от 1731 по 1848 год» в военном кругу «литератором», Ланской обратился к нему в конце 1849 — начале 1850 года за советом и помощью в осуществлении этого дела. Ланская, по первому мужу Пушкина, — вспоминал позднее по этому поводу П.

При первом взгляде на бумаги я увидал, какие сокровища еще в них таятся, но мысль о приятии на себя труда издания мне тогда и в голову не приходила. Я только сообщил Ланской план, по которому, казалось мне, должно быть предпринято издание…» [7] Разрешение на испрашиваемое издание, общий план которого и которое должно было с небольшими поправками повторять издание 1837—1841 годов составил Анненков, было по прошению Н. Но, к счастью для потомства, издание это не было осуществлено в том урезанном виде, в каком было первоначально задумано.

Ознакомившиеся с бумагами Пушкина более внимательно, чем их брат, который вначале, по-видимому, лишь бегло их просмотрел, И. Анненковы убедились, что в их руки попало действительно неоценимое достояние. В результате 21 мая 1851 года И.

Анненков подписал с Н. Ланской письменный договор, по которому она уступила ему право на издание сочинений ее первого мужа. Так как П.

Анненков некоторое время колебался, считая себя недостаточно подготовленным для исполнения этого дела, и не давал братьям окончательного согласия на то, чтобы взять издание в своя руки и написать для него биографию поэта которой, после советов И. Анненкова с Н. Некрасовым, В.

Боткиным, П. Плетневым и П. Вяземским, было решено его открыть , Некрасов рекомендовал воспользоваться для этой цели помощью критика «Отечественных записок» С.

Но в конце концов братьям удалось своей настойчивостью рассеять сомнения П.

В Госдуме попросили Минпросвещения объяснить, почему из ЕГЭ исчез Пушкин

Сегодня мы рассмотрим малоизвестные факты о Пушкине в контексте его биографии. Успех Пушкина был не успехом моды или успехом ловкого дельца, это был успех, обусловленный признанием его таланта и значения». Пушкин, Лермонтов, Гоголь оттуда исчезли. Пользователь Юлия Иванова задал вопрос: "Кто бы ни изучал биографию пушкина подчеркивали?" в рубрике Учёба и наука.

«В Академии наук заседает князь Дундук»: как Пушкина «снесли под ноль» из ЕГЭ

Бандероль был отправлен в начале недели. В предложении слово «бандероль» является подлежащим, женского рода. Сказуемое «был отправлен» стоит в мужском. Это ошибка. Тюль прекрасно гармонировала с цветом мягкой мебели. В предложении слово «тюль» является подлежащим, мужского рода. Сказуемое «подошла» стоит в женском.

Исправляем: Тюль прекрасно гармонироваЛ с цветом мягкой мебели. ООН собралось на очередное заседание. В предложении слово «ООН» является подлежащим, женского рода организация. Сказуемое «собралось» стоит в среднем. Исправляем: ООН собралАсь на очередное заседание. При расшифровке получаем «Министерство иностранных дел».

При этом вспоминаем, что данное слово относится к мужскому роду. Сказуемое «сообщило» стоит в среднем. Исправляем: МИД сообщиЛ об участии в заседании. В предложении словосочетание «Московский комсомолец» является подлежащим, это условное русское наименование, слово мужского рода, как слово «комсомолец». Сказуемое «напечатала» стоит в женском. Исправляем: «Московский комсомолец» напечатаЛ рейтинг лучших вузов страны.

Тбилиси привлекают туристов. В предложении слово «Тбилиси» является подлежащим, это неизменяемое условное наименование. Это слово мужского рода, как слово «город». Сказуемое «привлекают» стоит во множественном числе. Исправляем: Тбилиси привлекаЕт туристов. Б Координация сказуемого с подлежащим со значением профессии При имени существительном мужского рода, обозначающем профессию, должность, звание и т.

Например: педагог сделал доклад, директор вызвал к себе сотрудника С ошибкой будут предложения, в которых педагог сделала доклад, директор вызвала к себе сотрудника. Обратите внимание: при наличии собственного имени лица, особенно фамилии, при котором указанные слова выступают в роли приложений, сказуемое согласуется с собственным именем: Педагог Сергеева прочла лекцию. Подробнее об этом пункт ниже, 8. Сочи, птица какая? Если при подлежащем есть приложение, то, прежде всего, необходимо выяснить, какое из слов является подлежащим, а какое — приложением, а после этого ставить сказуемое в том или ином роде.

Пушкина, прославителя русской словесности. Цель проекта: Познакомить аудиторию с жизнью и творчеством А. Пушкина, раскрыть вклад поэта в русскую литературу и культуру. Проблема: Многие люди могут знать о творчестве Пушкина, но не знать обстоятельств его жизни, которые сильно влияли на его работы и понимание его произведений.

Целевая аудитория: Студенты, любители русской литературы, исследователи культуры. Задачи проекта: 1. Изучить биографию Пушкина. Исследовать его основные произведения. Рассмотреть влияние событий жизни на его творчество.

Zhukovskogo k S.

Vol 2. Karatygin P. Калуга, 2006. Kireevskij I. Polnoe sobranie sochinenij: In 4 vols. Kaluga, 2006.

Korf M. Larionova E. Saint Petersburg, 2010. Пушкин в изображении М. Majkov L. Pushkin v izobrazhenii M.

Труды и дни. Mann Ju. Trudy i dni. Moscow, 2004. Работы П. Modzalevskij B.

Raboty P. Moscow, 2015. Nemirovskij I. Дневник: В 3 т. Nikitenko A. Dnevnik: In 3 vols Vol.

Pushkin i ego sovremenniki. Issue 31—32. Полное собрание сочинений: В 10 т. Pushkin A. Polnoe sobranie sochinenij: In 10 vols Vol. Moscow, 1957.

Pjatkovskij A. Отд-ние лит. Sajtanov V. Otd-nie lit. Leningrad, 1986. Sandomirskaja V.

Moscow; Leningrad, 1966. Тургенева к К. Turgeneva k K. Пушкин и декабристы. Pushkin i dekabristy. Moscow, 1979.

Из биографии и творчества. Iz biografii i tvorchestva. Moscow, 1987. Языкова к П. Письма H. Языкова к родным за дерптский период его жизни 1822—1829.

Jazykova k P M. Issue I. Jazykova k rodnym za derptskij period ego zhizni.

Катениным, М. Загоскиным, Д. Языковым и А.

Осенью 1833 года он возвращается в Болдино. Теперь Болдинская осень Пушкина вдвое короче, нежели три года назад, но по значению она соразмерна Болдинской осени 1830 года. За полтора месяца Пушкин завершает работу над « Историей Пугачёва » и « Песнями западных славян », начинает работу над повестью « Пиковая дама », создаёт поэмы « Анджело » и « Медный всадник », « Сказку о рыбаке и рыбке » и « Сказку о мёртвой царевне и о семи богатырях », стихотворение в октавах « Осень ». Пушкина В ноябре 1833 года Пушкин возвращается в Петербург , ощущая необходимость круто переменить жизнь и прежде всего выйти из-под опеки двора. Подлинный прибор Пушкина из музея на Мойке , 12, Санкт-Петербург 31 декабря 1833 года Николай I присваивает своему историографу младшее придворное звание камер-юнкера [86] [87]. По словам друзей Пушкина, он был в ярости: это звание давалось обыкновенно молодым людям.

В дневнике 1 января 1834 года Пушкин сделал запись: Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры что довольно неприлично моим летам. Но Двору хотелось, чтобы N. Тогда же была запрещена публикация « Медного всадника ». В начале 1834 года Пушкин дописал другую, прозаическую петербургскую повесть, — « Пиковая дама » и поместил её в журнале « Библиотека для чтения », который платил Пушкину незамедлительно и по высшим ставкам. Она была начата в Болдине и предназначалась тогда, по-видимому, для совместного с В. Одоевским и Н.

Гоголем альманаха «Тройчатка». Мотивом были указаны семейные дела и невозможность постоянного присутствия в столице. Прошение было принято с отказом пользоваться архивами, поскольку Пушкин формально был чиновником при Архиве Министерства иностранных дел [87]. Таким образом, Пушкин лишался возможности продолжать работу. Следуя совету Жуковского, Пушкин отозвал прошение [89]. Позднее Пушкин просил отпуск на 3—4 года: летом 1835 года он писал тёще, что собирается со всей семьёй ехать в деревню на несколько лет.

Однако в отпуске ему было отказано, взамен Николай I предложил полугодовой отпуск и 10 000 рублей, как было сказано, «на вспоможение». Пушкин их не принял и попросил 30 000 рублей с условием удержания из своего жалования, отпуск ему был предоставлен на четыре месяца. Так на несколько лет вперёд Пушкин был связан службой в Петербурге [90]. Эта сумма не покрывала и половины долгов Пушкина, с прекращением выплаты жалования приходилось надеяться только на литературные доходы, зависевшие от читательского спроса. В конце 1834 — начале 1835 года вышло несколько итоговых изданий произведений Пушкина: полный текст «Евгения Онегина» в 1825—1832 годах роман печатался отдельными главами , собрания стихотворений, повестей, поэм, однако все они расходились с трудом. Критика уже в полный голос говорила об измельчании таланта Пушкина, о конце его эпохи в русской литературе.

Две осени — 1834 года в Болдине и 1835 года в Михайловском — были менее плодотворны. В третий раз поэт приезжал в Болдино осенью 1834 года по запутанным делам имения и прожил там месяц, написав лишь « Сказку о золотом петушке ». В Михайловском Пушкин продолжал работать над «Сценами из рыцарских времён», «Египетскими ночами», создал стихотворение «Вновь я посетил». Широкой публике, сокрушающейся о падении пушкинского таланта, было неведомо, что лучшие его произведения не были пропущены в печать, что в те годы шёл постоянный, напряжённый труд над обширными замыслами: «Историей Петра», романом о пугачёвщине. В творчестве поэта назрели коренные изменения. Пушкин-лирик в эти годы становится преимущественно «поэтом для себя».

Он настойчиво экспериментирует теперь с прозаическими жанрами, которые не удовлетворяют его вполне, остаются в замыслах, набросках, черновиках; он ищет новые формы литературы. Соболевского : Мысль о большом повременном издании, которое касалось бы по возможности всех главнейших сторон русской жизни, желание непосредственно служить отечеству пером своим, занимали Пушкина почти непрерывно в последние десять лет его кратковременного поприща… Обстоятельства мешали ему, и только в 1836 г. Со времени закрытия «Литературной газеты» Пушкин добивался права на собственное периодическое издание. Не были осуществлены замыслы газеты «Дневник» , различных альманахов и сборников, «Северного зрителя», редактировать который должен был В. Вместе с ним же Пушкин в 1835 году намеревался выпускать «Современный летописец политики, наук и литературы». В 1836 году Пушкин получил разрешение на год на издание альманаха.

Пушкин рассчитывал также на доход, который помог бы ему расплатиться с самыми неотложными долгами. Основанный в 1836 году журнал получил название « Современник ». В нём печатались произведения самого Пушкина, а также Н. Гоголя , А. Тургенева , В. Жуковского , П.

Тем не менее читательского успеха журнал не имел: к новому типу серьёзного периодического издания, посвящённого актуальным проблемам, трактуемым по необходимости намёками, русской публике предстояло ещё привыкнуть. У журнала оказалось всего 600 подписчиков, что делало его разорительным для издателя, так как не покрывались ни типографские расходы, ни гонорары сотрудников. Два последних тома «Современника» Пушкин более чем наполовину наполняет своими произведениями, по большей части анонимными. В четвёртом томе «Современника» был, наконец, напечатан роман « Капитанская дочка ». Пушкин мог бы выпустить его отдельной книгой, тогда роман мог принести доход, так необходимый ему. Однако он всё-таки принял решение опубликовать «Капитанскую дочку» в журнале и не мог уже рассчитывать на одновременный выход отдельной книгой — в те времена это было невозможно.

Вероятно, роман был помещён в «Современник» под влиянием Краевского и издателя журнала, опасавшихся его краха. Несмотря на финансовую неудачу, Пушкин до последнего дня был занят издательскими делами, «рассчитывая, наперекор судьбе, найти и воспитать своего читателя» [92]. Пушкин, сблизившийся с матерью в последние дни её жизни, тяжело переносил эту утрату. Обстоятельства сложились так, что он единственный из всей семьи сопровождал тело матери к месту погребения в Святые горы. Это был его последний визит в Михайловское. В начале мая по издательским делам и для работы в архивах Пушкин приехал в Москву.

Он надеялся на сотрудничество в «Современнике» авторов « Московского наблюдателя ». Однако Баратынский , Погодин , Хомяков , Шевырёв не торопились с ответом, прямо не отказывая. К тому же Пушкин рассчитывал, что для журнала будет писать Белинский , находившийся в конфликте с Погодиным. Посетив архивы Министерства иностранных дел, он убедился, что работа с документами петровской эпохи займёт несколько месяцев. По настоянию жены, ожидавшей со дня на день родов, Пушкин в конце мая возвращается в Петербург. По воспоминаниям французского издателя и дипломата Лёве-Веймара , побывавшего летом 1836 года в гостях у Пушкина, тот был увлечён «Историей Петра», делился с гостем результатами своих архивных поисков и опасениями, как воспримут читатели книгу, где царь будет показан «таким, каким он был в первые годы своего царствования, когда он с яростью приносил всё в жертву своей цели».

Узнав, что Лёве-Веймар интересуется русскими народными песнями, Пушкин сделал для него переводы одиннадцати песен на французский. По мнению специалистов, изучавших эту работу Пушкина, она была выполнена безукоризненно [93]. Летом 1836 года Пушкин создаёт свой последний поэтический цикл, названный по месту написания дача на Каменном острове « каменноостровским ». Точный состав цикла стихотворений неизвестен. Возможно, они предназначались для публикации в «Современнике», но Пушкин отказался от неё, предвидя проблемы с цензурой. Три произведения, несомненно принадлежащие циклу, связаны евангельской темой.

Сквозной сюжет стихотворений « Отцы пустынники и жены непорочны » [94] , « Как с древа сорвался предатель ученик » и « Мирской власти » — Страстная неделя Великого поста [95]. Ещё одно стихотворение цикла — « Из Пиндемонти » лишено христианской символики, однако продолжает размышления поэта об обязанностях живущего в мире с собой и окружающими человека, о предательстве, о праве на физическую и духовную свободу. По мнению В. Старка : «В этом стихотворении сформулировано идеальное поэтическое и человеческое кредо Пушкина, выстраданное всей жизнью» [96].

Секретная жизнь Пушкина

Только эти изменения мы и осуществили, — пояснила Решетникова, подчеркнув, что из школьной программы Пушкина и Лермонтова никто не убирал. Успех Пушкина был не успехом моды или успехом ловкого дельца, это был успех, обусловленный признанием его таланта и значения». Ошибки кто бы ни изучал биографию пушкина подчеркивали. В Институте Пушкина назвали захватом власти смену ректора.

Информация

Подробнее об этом пункт ниже, 8. Сочи, птица какая? Если при подлежащем есть приложение, то, прежде всего, необходимо выяснить, какое из слов является подлежащим, а какое — приложением, а после этого ставить сказуемое в том или ином роде. Таблица 1. Приложение и подлежащие написаны раздельно. При сочетании родового наименования и видового или видового и индивидуального подлежащим считается слово, обозначающее более широкое понятие, и сказуемое согласуется с ним. Приведём примеры: Приложение —имя нарицательное: цветок роза изумительно пах; дерево дуб разрослось; суп харчо сварен Приложение — имя собственное река Днепр разлилась; газета «Московский комсомолец» вышла; собака Барбос залаяла Исключение: фамилии людей. В парах инженер Светлова сообщила, доктор наук Званцева вышла, завуч Марина Сергеевна отметила имена собственные являются подлежащим. Таблица 2. Подлежащим является сложное существительное, образует термины, в которых одна часть по функции напоминает приложение.

В этих случаях ведущим определяемым словом является то слово, которое выражает более широкое понятие или конкретно обозначает предмет. Условное наименование является приложением, поэтому согласовывать сказуемое нужно со словом «повесть»: Повесть «Дети подземелья» написанА В. Подлежащим является слово «собачка», оно женского рода, поэтому: Крохотная собачка, совсем щенок, вдруг громко залаяла. Подлежащим является фамилия «Петрова», оно женского рода, поэтому: Вчера прочиталА первую лекцию молодой преподаватель Петрова. Пережитый страх или мгновенный испуг уже через минуту кажется и смешным, и странным, и непонятным. Не ты, но судьба виновата. Два подлежащих, сказуемое стоит после ряда однородных членов, поэтому должно стоять во множественном числе: Увлечение спортом и жёсткий распорядок дня сделалИ своё дело. Два подлежащих, с союзом а, сказуемое поэтому должно стоять в единственном числе: Не разум, а страх вдруг овладеЛ мной. Два подлежащих, сказуемое стоит перед рядом однородных членов, поэтому должно стоять в единственном числе: Вдали раздавалСЯ привычный шум и громкие голоса.

НАВЕРХ Б Сочетание в подлежащем существительного в именительном падеже с существительным в творительном падеже с предлогом с типа «брат с сестрой» Постановка сказуемого во множественное или единственное число зависит от того, какое значение придаётся словосочетанию: совместного действия или раздельного. Николай с младшей сестрой пришёл позже всех. Только в единственном числе при подлежащем, выраженном местоимением Я, ТЫ я с другом приду; ты с мамой поссорился Рассмотрим предложения с ошибками: ПРИМЕР 1 Брат вместе с друзьями отправились на пляж.. При слове «вместе» сказуемое не может стоять во множественном числе: Брат вместе с друзьями отправиЛся на пляж. Или: Мы с Русланом придём сегодня на занятие. Или: Вы с сестрой будете жить в этой комнате. НАВЕРХ Установите соответствие между грамматическими ошибками и предложениями, в которых они допущены: к каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца. Установите соответствие между ошибками и предложениями. Установите соответствие между грамматическими ошибками и предложениями, в которых они допущены: к каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца.

Запишите в ответ цифры, расположив их в порядке, соответствующем буквам: A.

Точно также А.

Он был очень неровен в обращении: то шумно весел, то дерзок, то нескончаемо любезен, то томительно скучен, и нельзя было угадать, в каком он будет расположении духа через минуту. Вообще же надо сказать, что он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописанно хорош, когда что-либо приятно вдохновляло его. Когда же он решался быть любезным, то ничто не могло сравниться с блеском, остротою и увлекательностью его речи".

И верно подметила А. Теперь перейдем к иллюстрации тех моментов из биографии Пушкина, которые характеризуют вышеупомянутую кривую в ее подъемах и спусках. Причем оговариваемся, что ниже приводимые иллюстрации для этой цели являются далеко не исчерпывающим материалом для демонстрирования такой кривой.

Эти материалы могут служить лишь канвой для попытки построения такой кривой, и этим могла бы быть охарактеризована маниакально-депрессивная психическая конституция Пушкина, а еще вернее было бы сказать—маниакально-депрессивный компонент психической конституции Пушкина, так как, по нашему мнению, в сложную психику Пушкина должны входить еще и другие компоненты, помимо маниакально-депрессивного3. Уже с самого раннего детства и юношества замечается эта циклическая смена кривой, которая то вверх возбуждение , то вниз депрессия сменяет одна другую. Так, в раннем детстве—до 7 лет—поэт был толстым, неповоротливым, угрюмым и сосредоточенным ребенком, предпочитавшим уединение всем играм и шалостям.

Вдруг в возрасте 7 лет в Пушкине произошла резкая перемена: он стал резвым и шаловливым; родители пришли в ужас от внезапно проявившейся необузданности. На 8-ом году Пушкин стал сочинять комедии и эпиграммы, 12-ти лет поэт поступил в Лицей. Здесь он поразил всех товарищей ранним развитием, раздражительностью и необузданностью; опять-таки здесь отмечается, что характер его был неровный: то расшалится без удержу, то вдруг задумается и долго сидит неподвижно.

Учился Пушкин очень небрежно и только благодаря хорошей памяти смог сдать хорошо большинство экзаменов; он не любил математики и немецкого языка. Поэт окончил лицей в 18 лет. По описанию его друзей он был среднего роста, широкоплечий, худощавый, имел темные курчавые волосы, светло-голубые глаза, высокий лоб, смуглое небольшое лицо и толстые губы.

Во всех его движениях видна была робость; он был очень неровен в обращении: то шумливо весел, то. С этого периода, т. Этот период характеризуется резкими приступами возбуждения, повышенного тонуса всех жизненых отправлений, далеко выходящего за пределы нормального повышения психического тонуса, свойственного юношам такого возраста.

Здесь характерны данные воспоминания современников о Пушкине этого периода. И, действительно, в Петербурге он предается вихрю развлечений и разврата; дни и ночи он проводит в оргиях и вакханалиях, предаваясь разгулу и разврату, низводивших его не раз на край могилы; о его бесконечных дуэлях, странностях и выходках говорил весь Петербург. Отдыхает он и предается серьезному литературному творчеству только тогда, когда бывает болен венерическими болезнями.

Для характеристики приведем отрывки писем современников: Тургенев пишет Вяземскому 18. Если еще два или три, так дело в шляпе. Архив, ч.

Да еще успевал подбросить идеи своим коллегам. Так, идею «Ревизора» Гоголю подарил именно он. Писатель попросил Пушкина рассказать какой-нибудь анекдот, а тот в ответ поделился реальной историей, свидетелем которой был. Эти события и легли в основу знаменитой пьесы. Пушкин — первый психотерапевт? Писатель Иван Тургенев считал стихотворения Пушкина лекарством от депрессии и тоски.

С другой стороны, и не специалисту понятно, что их отбор совершенно неизбежен.

Биограф, обязанный владеть всем материалом, физически не может вместить его целиком в свое повествование. Не может и не должен, так как не все касающееся Пушкина является биографическим фактом. Ни то, ни другое не оправдано задачами биографии и даже летописи, так как не является фактом личной жизни Пушкина, а является фоном его жизни. Фон этот бесконечен, как сама жизнь, биография же конечна потому хотя бы, что она не отражает жизнь, а исследует ее. Как остроумно заметил по сходному поводу Л. Каковы же принципы и критерии отбора биографических фактов? Этот критерий может быть дополнен: не только переживание как понятие психологическое, но и сюжет проживания жизни как понятие философско-религиозное должен руководить исследователем при отборе и организации биографического материала.

Гудков , а внутренняя логика и телеология жизни героя, предопределенная призванием и выявляемая биографом в процессе исследования. Пушкин проявлял живейший интерес ко всем подробностям жизни великих и не очень великих писателей. Мы с любопытством рассматриваем автографы, хотя бы они были не что иное, как отрывок из расходной тетради или записка к портному об отсрочке платежа. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. Во-вторых, есть у Пушкина совсем другие суждения на ту же тему — о том, что открытость личной жизни входит в общественное призвание писателя. Будущий мой биограф, коли Бог пошлет мне биографа, об этом будет заботиться. А критику и читателю дело до моей книги и только.

Суждение, кажется, поверхностное. Это писано уже более зрелым художником и человеком, пережившим второе рождение в Михайловском и осознавшим тогда в себе не только художническое, но и нравственное призвание, связанное с даром. И уж тем более биографу, по мнению Пушкина, эта жизнь должна быть открыта во всех подробностях, без изъятий. Так что, судя по приведенному высказыванию, Пушкин вряд ли разделил бы негодование А. Ахматовой по адресу исследователей интимных сторон его биографии. Согласно записи П. И в последний момент он озабочен был не соблюдением тайны семейной жизни, а оглашением правды о ней.

Идя на дуэль, он, как известно, положил в карман сюртука копию своего письма к Геккерну, а в кабинете оставил письмо на имя Бенкендорфа с подробным изложением возникших обстоятельств — так он обеспечил гласность своей семейной истории. Открывая душу в стихах, поэт возбуждает этим всеобщий интерес ко всем сторонам своего существования. Так Пушкин и поступал в ряде случаев — не отдавал в печать стихов интимного содержания, в которых были легко узнаваемы конкретные обстоятельства его жизни. Если уж за читателем признается право на такой интерес, то что говорить о биографе, исследователе, который по прошествии многих лет изучает жизнь поэта, создает его цельный образ. Главное в этом отношении — исследовательский долг понимания, и этот долг, а не какие-либо соображения ложноэтического порядка определяет принципы работы с материалом. Мы ничтоже сумняшеся традиционно публикуем в собраниях сочинений письма великих людей — интимные документы, не предназначенные авторами для печати. Известно, в какой гнев приводила Пушкина перлюстрация его писем, но никому сегодня не придет в голову исключить по этой причине пушкинские письма из поля зрения читателей и исследователей — без писем картина его жизни, в том числе и творческой, будет неполной, а значит, и неверной.

В жизни Пушкина есть целый ряд таких эпизодов интимного свойства, которые, казалось бы, можно было оставить сплетникам. Но что, к примеру, поймет биограф в поведении, душевном состоянии, в лирике Пушкина последних лет, если не захочет разобраться в его отношениях со свояченицей Александриной?! То же и с дуэльной историей, в которой известно все кроме имени автора подметных писем , но многое не понято и не будет понято без разбора деликатных вопросов. Стыдливое замалчивание этих вопросов небезобидно для биографии — в итоге оно влияет на верность общей картины личной жизни героя. Всякому живущему суждено исполнить предназначенное, но предназначение гения, творческое и человеческое, исполняется на глазах у всего мира — и сюжет его жизненной драмы принимает характер мистерии. Исследуя процесс становления творящей личности, внутренний путь Пушкина, биограф должен видеть и осмыслять этот путь в свете Промысла. Отсутствие такого телеологического зрения ставило многочисленных биографов Пушкина в тупик перед махиной фактов.

Даже завершенные что уже большая удача биографии, как правило, буксуют в материале и перекошены на ранние периоды, а должно бы быть наоборот, и не потому, что плотность фактических знаний о пушкинской жизни ощутимо возрастает к концу, а по более глубоким причинам. Чем дальше продвигался Пушкин по пути, предуказанному ему призванием, тем интенсивнее была его внутренняя жизнь и тем отчетливее обнаруживался в этом движении его провиденциальный смысл. Последние три года его жизни, обычно скомканные в биографиях, представляют собой духовную трагедию общечеловеческого значения, которую предстоит еще раскрыть и понять. И наконец — финал, гибель Пушкина, бросающая свет на весь им пройденный путь. О промыслительном значении этого финала весомые хоть и весьма спорные слова были сказаны, но не пушкинистами-профессионалами, а философами — В. Соловьевым, С. Булгаковым 70.

Интересные факты о пушкине

Читатели библиотеки имени Курбатова познакомились с раритетными изданиями Александра Сергеевича Пушкина Читатели библиотеки имени Курбатова познакомились с раритетными изданиями Александра Сергеевича Пушкина Опубликовано: 27 апреля 2024 Просмотров: 45 Поделиться: Просветительскую встречу «По страницам пушкинских творений» провела главный специалист Регионального центра по работе с редкими и ценными документами Яна Осинина. Большинство посетителей составили по традиции слушатели Университета третьего возраста, которые каждый месяц с сентября 2023 года по апрель 2024 года с завидным постоянством и нескрываемым удовольствием посещали тематические беседы о редких книгах библиотеки. В этот раз темой встречи и предметом пристального изучения гостей стали книжные раритеты из фонда библиотеки, имеющие прямое отношение к поэтическому и прозаическому наследию Пушкина. С помощью хранящихся в центре книг и документов Яна Осинина показала, насколько разнообразно представлено творчество поэта в редком фонде нашей библиотеки. Слушатели познакомились с первым посмертным собранием сочинений поэта 1838-1841 годов, выпущенным П.

Его поэзия явилась живым отблеском не прекраснодушной мечты, но реальной красоты и поэзии самой жизни, облаченным в столь же совершенную, адекватную ей артистическую художественную форму. Освободить поэзию от всех посторонних примесей и благодаря этому остаться навсегда эстетическим воспитателем будущих поколений русского общества — таковы были, по Белинскому, призвание и величайшая, вечная заслуга Пушкина в истории русской культуры. Но, сохранив навсегда значение нормы и образца русского художественного гения, поэзия Пушкина в другом отношении, по мнению критика, стала рубежом, который русское общество и русская культура исторически закономерно должны были на известное время оставить за собой в процессе дальнейшего развития. Ибо для передовой России вслед за эпохой «искусства» наступила другая эпоха — «мысли» и революционного «дела» — и представителями этой эпохи явился уже не Пушкин, а его ученики — Лермонтов и Гоголь, страстное и беспокойное творчество которых, насыщенное критическим духом, пафосом сомнения и отрицания, отвечало революционному характеру новой, послепушкинской эпохи русской жизни. Утверждая взгляд на Пушкина как на «поэта-артиста», «поэта-художника», историческая миссия которого вытекала из исторических задач его времени и состояла в создании для будущих поколений высшего возможного образца «поэзии как искусства», Белинский исходил из тех же социально-исторических соображений, из которых, например, исходил в Германии Г. Провозгласив Гете величайшим художником слова, Гейне отнес его тем не менее к миновавшей для новейшего революционного времени «эпохе искусства» «Kunstperiode» , которой суждено одновременно навсегда остаться вершиной национальной художественной культуры и в то же время исторически закономерно уступить свое место иному, более субъективно экспрессивному, энергичному типу творчества, непосредственно обращенному к новым потребностям жизни, ее резким противоречиям и противоборствующая тенденциям. Исходя в «Материалах» в ряде случаев из тезиса Белинского о Пушкине как «поэте-художнике» по преимуществу, Анненков придал этому тезису новый — полемический — оттенок, чуждый Белинскому. Эстетические идеи Пушкина Анненков сблизил не только с эстетической платформой «Московского вестника», но и с теорией «чистого искусства», как понимал ее сам Анненков. И, однако, своеобразный исторический парадокс состоит в том, что, провозгласив Пушкина — в соответствии с идеями «эстетической» критики 50-х годов — сторонником теории «бессознательного» «чистого искусства», искавшим в мире поэзии эстетического «примирения» противоречий жизни, именно Анненков на деле в анализе жизни и, творчества поэта вступил в глубочайшее явное и очевидное противоречие с этим тезисом. Книга его всем своим содержанием не только подрывала представление о Пушкине как о стороннике теории «бессознательного» творчества, но и существенно корректировала взгляд Белинского на Пушкина как на поэта, руководящим, верховным законом мысли и творчества которого было по преимуществу «художническое», «поэтическое» отношение к жизни и ее явлениям. Уделив пристальное внимание стихотворениям Пушкина о свободе и не зависимости поэта и его высоком, «артистическом» призвании, Анненков впервые поставил вопрос о том, что взгляды поэта на сложные отношения поэта и «толпы», получившие выражение в этих стихах, явились результатом осмысления Пушкиным его драматических отношений с правительством и современным поэту дворянством. Мучительно переживая разлад с окружающим обществом, непонимание публики, постоянные попытки правительств» Николая I и рептильной, казенно-официальной прессы вмешиваться в его личную жизнь, подчинить своим корыстным целям его талант и вдохновенна, с одной стороны, а с другой, уступая порою своей порывистой и страстной натуре и в силу этого невольно становясь жертвой страстей и неблагоприятных обстоятельств, Пушкин — по Анненкову — был вынужден затвориться в своем рабочем кабинете; только здесь поэт мог обрести на время свободу, успокоение и внутреннее просветление, которых не мог найти за его пределами. Истолкованные таким образом стихи Пушкина о поэте и поэзии получили в устах его биографа очевидное социально-критическое звучание, предстали как отражение трагической исторической судьбы Пушкина — поэта и человека. Первый оценив по достоинству рабочие тетради Пушкина, Анненков не случайно отвел в «Материалах» особое место описанию и характеристике этих тетрадей. Ибо творческая жизнь Пушкина в отражении его рабочих тетрадей с пестрой сменой в них автобиографических признаний, творческих набросков и рисунков поэта предстала перед Анненковым как жизнь постоянной, ни на минуту не прекращавшейся работы живой, энергичной мысли Пушкина, а его великие, гармонически художественные творения — как продукт огромного, тщательно обдуманного труда. Изучение рабочих тетрадей Пушкина, его черновиков, творческих планов, исторических и автобиографических набросков, литературно-критических статей и фрагментов — частично неопубликованных, а частично, хотя и напечатанных при жизни, но не вошедших в первое издание его сочинений и недооцененных предшественниками Анненкова — «Истории Петра», пушкинских писем позволили Анненкову нарисовать в «Материалах» совершенно новый, иной образ поэта, чем тот, который был привычен для большинства дворянских читателей и светских знакомых Пушкина, перед которыми он сознательно не хотел раскрывать свою драматическую, богатую и сложную внутреннюю жизнь. В результате внешний биографический материал хотя и занял в «Материалах» свое, надлежащее место, но не стал для автора важнейшим. На первое место в общей картине, нарисованной биографом, выдвинулась внутренняя творческая биография Пушкина, воссоздание динамики его творческого процесса, путь развития и углубления его исторической и художественной мысли, картина постоянного, сложного взаимодействия между мыслью Пушкина и окружающей действительностью. Пушкин предстал в изображении Анненкова как художник-мыслитель, вся внутренняя жизнь и творческая работа которого были неотделимы от реальной жизни и событий его времени. Исследуя черновики поэта и прослеживая по ним основные вехи творческой истории «Бориса Годунова», «Евгения Онегина», «Путешествия в Арзрум», «Тазита», «Медного всадника» и других произведений Пушкина, Анненков постарался не только показать внутреннюю эволюцию каждого из этих пушкинских замыслов, но и нащупать тот внутренний центр, который скреплял воедино отдельные разрозненные звенья жизни и творческой биографии поэта. Жизнь Пушкина впервые оказалась показанной в «Материалах» в сложном единстве семейно-родового и личного, исторически обусловленного и психологически-индивидуального, общего и особенного. Лики Пушкина — человека, поэта, истерика, критика, полемиста, черты его житейского и литературного облика влились в единый, цельный портрет, заняли в книге свое место, не нарушая гармонии общего впечатления. Существенную помощь в этом Анненкову оказало широкое обращение к пушкинским письмам, к дошедшим до нас фрагментам уничтоженных «Записок» и другим автобиографическим наброскам поэта, а также введение произведений Пушкина в контекст историко-литературных, моральных и эстетических суждений, разбросанных в его статьях и черновиках. Мысль, выраженная в этих словах, стала на деле определяющей для общего смысла истолкования Анненковым образа Пушкина — человека и поэта — вопреки предрассудкам, свойственным Анненкову как представителю «эстетической критики» 50-х годов. Отсюда и ряд других, немаловажных акцентов, впервые внесенных Анненковым в истолкование Пушкина и составлявших шаг вперед по сравнению с оценкой ряда сторон его творчества в статьях Белинского. Так Анненков, в отличие от Белинского, высоко оценил «Сказки» Пушкина, отметив общее — огромное — воздействие на поэта в зрелые годы элементов народного мировоззрения, «гениальное» проникновение его в дух русского народного творчества, умение «голосом великого мастера» пропеть русскую деревенскую песню, возвысив ее до уровня высочайшего художественного совершенства, воссоздать самые «склад и течение» народной речи. Существенный шаг вперед Анненков сделал и в истолковании прозы Пушкина. Правда, в «Повестях Белкина» Анненков оценил не столько их содержание, сколько «нежность красок», «тонкую иронию, лукавый и вместе добродушный юмор», «простоту языка и средств, употребляемых автором для сцепления и развития происшествий». Но уже в «Истории села Горюхина» он увидел признаки поворота поэта «к простой действительности и к быту», «истинное сочувствие» к ним, предвещающее последующие его прозаические произведения с их богатым культурно-психологическим и социальным содержанием. Трагедию «Борис Годунов» Анненков справедливо истолковал как то «зерно, из которого выросли исторические и большая часть литературных убеждений поэта», как решающий рубеж на пути его возмужания, обретения им полной творческой зрелости и самостоятельности. Работа над «Борисом Годуновым» явилась, по Анненкову, первым, исходным шагом движения Пушкина, приближавшего его к широкому, эпическому постижению прошлого и настоящего русской жизни. Оно получило выражение в усилившемся у Пушкина в 30-е годы тяготением к эпосу, к широте и масштабности осмысления действительности, в обращении к религиозно-легендарным и философско-историческим образам и темам. Анненков систематизировал в «Материалах» рассказ о предках поэта — Пушкиных и Ганнибалах — и очертил ту роль, какую воспоминания об их славных заслугах перед родиной играли в формировании общественно-исторического мировоззрения поэта. Личность матери, отца и дяди поэта, черты его семьи и воспитания выступили ярко в его рассказе со своими живыми, неповторимыми красками. Стремясь уже на первых страницах своей книги показать, какими глубокими и прочными нитями личность поэта была связана с миром русской народной культуры, Анненков уделяет особое внимание няне Пушкина, как живой посреднице между ним и национально-народной культурой во всем богатстве ее разнообразных отражений. Относя Арину Родионовну к «типическим и благороднейшим лицам русского мира», биограф пишет о ней и влиянии ее на поэта: «Соединение добродушия и ворчливости, нежного расположения к молодости с притворной строгостию, — оставили в сердце Пушкина неизгладимое воспоминание. Поговорки, пословицы, присказки не сходили у ней с языка. Большую часть народных былин и песен, которых Пушкин так много знал, слышал он от Арины Родионовны. Отмечает Анненков и другой важный фактор, способствовавший уже в детские годы пробуждению у Пушкина интереса к русской народной жизни и культуре, — впечатления летней жизни семейства Пушкиных в селе Захарове, где будущий поэт слышал народные песни, наблюдал хороводы и пляски и впервые познакомился с историческими преданиями о Борисе Годунове: «Таким образом, — замечает по этому поводу биограф, — мы встречаемся, еще в детстве Пушкина, с предметами, которые впоследствии оживлены были его гением». Изображая на дальнейших страницах личность поэта в ее постоянном движении и развитии, Анненков впервые органически связал каждый из этапов творчества поэта с определенным периодом его биографии. Родительский дом, лицей, пребывание на Кавказе, в Крыму, в Кишиневе, в Одессе, годы, проведенные в глубоком творческом уединении в Михайловском, возвращение в Москву и Петербург, поездки поэта в Арзрум и Оренбург, болдинская осень стали в изображении Анненкова важнейшими вехами не только жизни, но и внутренней творческой биографии поэта. Биографу удалось выпукло и ярко показать, характеризуя каждый из периодов жизни Пушкина, какое влияние конкретные неповторимые особенности местной природно-географической среды и культурной обстановки, окружавшей поэта в этот период, имели на тематику, сюжеты и образную ткань его произведений, на направление и характер движения его поэтической мысли. Тем самым Анненков заложил основы той биографической периодизации творчества Пушкина, которой мы пользуемся до сих пор. Широко показал Анненков роль мировой культуры, литературы, искусства в жизни Пушкина: «…с девятого года начала развиваться у него страсть к чтению, которая и не покидала его во всю жизнь. И в дальнейшем биограф тщательно прослеживает, как каждый период жизни и творчества поэта был связан с вовлечением в орбиту его размышлений и художественных интересов новых общественно-исторических, культурных и литературных явлений, закономерную смену его художественных вкусов и интересов под влиянием духовного возмужания поэта, углубления и расширения его умственного кругозора. Открывая обзор поэзии Пушкина его первыми полудетскими опытами, Анненков внимательно и серьезно прослеживает весь ход его творческого развития вплоть до последних произведений и незавершенных замыслов. При этом каждое отдельное произведение он стремится одновременно вписать в рамки определенного периода творчества поэта и рассмотреть в перспективе его общего развития. Особое внимание биограф уделяет вопросу о формировании творческой индивидуальности Пушкина. Он показывает, что постоянный рост художественной самобытности, углубление народности пушкинского творчества было его своеобразной художественной доминантой, основным, определяющим законом. Прекрасно понял Анненков, что поэзия была для Пушкина страстью, свободным, органическим проявлением его натуры, делом, без которого он бы не мог жить и дышать. Это было важное дело его жизни, несмотря на все усилия его скрыть тайну свою от света и уверить других в равнодушии к поэтической своей способности». Анализируя произведения поэта, Анненков на многочисленных примерах показал любовь Пушкина к ясности и отчетливости мысли и выражения, его стремление избегать всего бесформенного и неопределенного. Он так же мало способен был к нежничанью и к игре с ощущениями, как, наоборот, легко подчинялся настоящей страсти. Мы знаем, что он советовал людям, близкий его сердцу, скорее отделываться от неопределенных томлений души, выходить на прямую дорогу и назначать цель своим стремлениям. То же требование бодрости и силы, которое присущно было ему по натуре, перенес он и на самый язык впоследствии» — этими прекрасными словами Анненков охарактеризовал общий, господствующий пафос поэзии Пушкина. Широко освещая открытость души Пушкина «всем впечатленьям бытия», говоря о внимательном изучении им поэтов других времен и народов, Анненков подчеркивает, что поэты, которых он изучал и влияние которых испытал, были для Пушкина «ступенями, по которым он восходил к полному проявлению своего гения». На примере сцены Григория и Пимена из «Бориса Годунова» которую Анненков называет «гениальной сценой, плодом глубокого размышления и неослабного поэтического вдохновения» , Анненков стремится показать, что поэзия Пушкина «есть столько же наше достояние, сколько и достояние литератур всех образованных народов». Наряду с народной поэзией, постоянным предметом любви и внимательного изучения Пушкина, подчеркивает биограф, — особенно в последние годы жизни — был русский язык — «народные пословицы, фразы и термины старой нашей литературы». Живое понимание глубокой уникальности поэзии Пушкина, ее значения как нормы национального русского искусства сочетается в книге Анненкова со стремлением раскрыть для читателя как биографический подтекст произведений поэта — те «тонкие нити», которые связывают их с «воспоминаниями сердца», с «душой» самого автора, — так и их историко-литературную подпочву, а также восприятие его современниками. Анненкову удалось также тонко передать многие черты человеческого облика поэта — его внешнюю простоту, общительность, благородное прямодушие, свойственную ему постоянно потребность в дружеском общении и откровенности, полное отсутствие зависти к таланту других, внимательное и отзывчивое отношение к современникам и младшим товарищам по перу: «В обхождении Пушкина была какая-то удивительная простота, выпрямлявшая человека и с первого раза установлявшая самые благородные отношения между собеседниками». Способность Пушкина радоваться чужому дарованию, его внимательное отношение к младшим, начинающим писателям-современникам Анненков иллюстрирует на примере его отношения к Дельвигу, Баратынскому, Языкову, Кольцову, Гоголю. Умение воссоздать живой образ Пушкина — поэта и человека — в его неповторимом обаянии, показать богатство и разнообразие предметов, постоянно занимавших его мысль, свойственную этой мысли кипучую энергию, щедрость и богатство натуры поэта — все эти особенности анненковских «Материалов» обеспечили им сочувственное внимание современников [23]. Пушкина», составившие первый том анненковского издания сочинений поэта, вышли в свет так же, как и второй том этого издания в начале 1855 года, незадолго до смерти Николая I. Таким образом, писалась и цензуровалась книга Анненкова при жизни Николая который — и это прекрасно понимал Анненков — отнюдь не был склонен допустить в ней ничего, что — так или иначе — затрагивало бы вопрос о социально-историческом драматизме писательской судьбы Пушкина, о его связях с декабристами; его сложных взаимоотношениях с Александром I, как и с самим Николаем и другими лицами царской фамилии. К тому же официальное положение мужа вдовы Пушкина — П. Ланского и брата Анненкова Ивана Васильевича связывало биографа и накладывало на него дополнительные нравственные обязательства, с которыми он вынужден был считаться. Наконец, жива была сама Наталья Николаевна Пушкина-Ланская, а потому Анненков не мог в своей биографии хотя бы кратко коснуться семейной драмы Пушкина, истории его взаимоотношений с Дантесом и Геккереном и вообще всех обстоятельств, которые привели к последней дуэли Пушкина. Запретными оставались для Анненкова и темы преследования Пушкина Воронцовым, Уваровым, Бенкендорфом, как и все те бесчисленные унижения, которым Пушкин постоянно подвергался в последние годы жизни. Как свидетельствует внимательное изучение «Материалов для биографии А. Пушкина», Анненков, по-видимому, не мог назвать в них прямо даже имя Булгарина как литературного врага Пушкина и предмета язвительных насмешек поэта, хотя и имя Булгарина и история журнальной полемики его с Пушкиным и лицами пушкинского окружения были хороша известны не только самому Анненкову, но и его читателям. Вот почему Анненков неизбежно должен был с самого начала своей работы над «Материалами» сознательно ограничить свои задачи и подвергнуть излагаемые в них факты биографии Пушкина строжайшей автоцензуре. В «Материалах» не только ничего не говорится о причинах южной ссылки Пушкина, как и его высылки из Одессы в Михайловское, — в них не употребляется по отношению к соответствующим периодам жизни поэта самое слово «ссылка». Не названы в биографии имена таких лицейских товарищей Пушкина, как Пущин и Кюхельбекер, равно как имя такого широко популярного и любимого лицеистами профессора, как А. Куницын, обойдено молчанием имя хозяина Каменки — Давыдова; письма Пушкина к К. Рылееву и А, А. Бестужеву цитируются без указания адресатов, отсутствует рассказ о «Вольности», «Деревне», «Кинжале», послании Чаадаеву и других памятниках ранней, вольнолюбивой лирики Пушкина, равно как и о «Гавриилиаде», многих пушкинских эпиграммах и даже о таких позднейших стихотворениях, как элегия «Андре Шенье» [24] , «Пророк», «Анчар», «Арион», «Послание в Сибирь» и т. Более того, Анненков принужден был придерживаться официальной версии о снисходительном «добродушии» правительства к Пушкину и личной «заботливости» о нем Николая. Вспоминая о цензурной обстановке начала 50-х годов, когда создавались «Материалы», Анненков позднее писал: «…составитель их знал, при какой обстановке и в каких условиях он работает, и мог принимать меры для ограждения себя от непосредственного влияния враждебных сил. Оно так и было. Нетрудно указать теперь на многие места его биографического и библиографического труда, где видимо отражается страх за будущность своих исследований и где бросаются в глаза усилия предупредить и отвратить толкования и заключения подозрительности и напускного воображения от его выводов и сообщений» [25]. О том, что Анненков сознательно стремился в биографии обойти все та обстоятельства и факты жизни поэта, которые, как он предвидел, могли помешать цензурному прохождению «Материалов», свидетельствуют и другие материалы, в том числе признание его в письме к М. Погодину от 12 февраля 1855 года: «Что в молодости и кончине есть пропуски — не удивляйтесь. Многое из того, что уже напечатано и известно публике, не вошло и отдано в жертву для того, чтобы, по крайней мере, внутреннюю, творческую жизнь поэта сберечь всю целиком» [26]. Особенное беспокойство вызывал у Анненкова материал, относящийся к последнему периоду жизни Пушкина и к тем трагическим обстоятельствам его общественной и личной судьбы, которые подготовили его гибель: «Третий месяц живу один-одинешенек в деревне и недоумеваю, что делать, — писал он 12 24 октября 1852 года об этом И. Тургеневу, с которым постоянно консультировался в ходе своей работы. Сказать нечего, а сказать следовало бы, да ничего в голову не лезет. И так, и сяк обходишь, а в результате выходит одно: издавал «Современник» и участвовал в «Библиотеке». Из чего было хлопотать и в трубы трубить? Совестно делается… Есть кое-какие факты, но плавают они в пошлости. Только и ожидаю одной награды от порядочных людей, что заметят, что не убоялся последней. Вот Вам исповедь моя — и верьте — бесхитростная…» [27]. Истинная биография исторического человека у нас еще не скоро возможна, не говоря уже с точки зрения цензуры, но даже с точки зрения так называемых приличий. Я бы на Вашем месте кончил ее ex abrupto — поместил бы, пожалуй, рассказ Жуковского о смерти Пушкина, и только. Лучше отбить статуе ноги, чем сделать крошечные не по росту. А сколько я мог судить, торс у Вас выйдет отличный. Желал бы я, говорю это откровенно, так же счастливо переменить свою манеру в том же письме Тургенева содержатся выше его знаменитые слова о желании отказаться в писательстве от своей «старой манеры». Вероятно, под влиянием великого, истинно древнего по своей строгой и юной красоте пушкинского духа Вы написали славную, умную, теплую и простую вещь. Мне очень хочется дослушать ее до конца» [28]. Анненков почти буквально последовал совету Тургенева. Посвятив рассказу о последних годах и днях жизни поэта всего несколько беглых страниц, он в приложении перепечатал два уже одобренных цензурой и напечатанных ранее повествования о дуэли и смерти Пушкина — «Последние минуты Пушкина, описанные В. Жуковским, в 1837 г. Пушкина», составленную историком Д. Оба эти документа содержали официально одобренный рассказ о предсмертном «прощении» Пушкина Николаем I и о трогательных словах и заверениях, будто бы обращенных к нему умирающим поэтом. Отнесение этих сообщений в приложения и всего лишь краткий пересказ их в самом тексте «Материалов для биографии А. Пушкина», сконцентрированный в одном абзаце, указывают на то, что Анненков, как Лермонтов, знал о враждебных отношениях между поэтом и двором в конце жизни Пушкина. Это убеждение, при всей свойственной ему осторожности и уклончивости, Анненков все же достаточно определенно выразил в своих позднейших трудах о Пушкине, написанных в 70-е годы. Но и в этих работах Анненков не исчерпал накопленный им огромный, ценнейший свод биографических записей и мемуарных материалов о поэте. Собранные им записи и воспоминания продолжали печататься на протяжении всего периода с последних двух десятилетий XIX века вплоть до наших дней.

До нас дошли бумаги Анненкова, в которых отражен круг современников, к помощи которых он обращался. Берг записал для Анненкова воспоминания о Пушкине С. Анненкову удалось также записать в 1851—1852 годах устные рассказы о Пушкине и его эпохе или получить рукописи письменных воспоминаний о них от брата поэта Л. Пушкина, его сестры Ольги Сергеевны и ее мужа Н. Павлищева, Я. Сабурова, К. Данзаса, П. Нащокина, П. Катенина, В. Даля, С. Соболевского, В. Соллогуба, А. Кононова, Н. Вульфа, ознакомиться с рядом неизданных архивных документов о поэте. Пушкина-Ланская предоставила в распоряжение Анненкова часть писем поэта к ней, к ее матери и к другим лицам, а также рассказала ему некоторые подробности о взаимоотношениях Пушкина с семьей Гончаровых в период, предшествовавший их женитьбе. Помощь Анненкову в ходе работы над монографией оказывали также Н. Гоголь, П. Вяземский и П. В сентябре 1851 года Гоголь писал М. К записи своих воспоминаний о поэте Погодин приступил лишь в 1864 году, передав их для публикации П. Тем не менее Анненков и после 1856 года не оставлял работы над собиранием и изучением воспоминаний современников о Пушкине. В 1857 году ему удалось через посредство Л. Толстого получить рукопись воспоминаний о встрече с Пушкиным на Кавказе в 1829 году И. Пущина, а в 1859 году — воспоминаний о нем А. Анненков был также одним из первых, оценивших значение воспоминаний о Пушкине И. Пущина, опубликованных впервые в неполном виде в 1859 году, хотя сам Анненков, в отличие от Пущина, вынужден был в «Материалах» полностью обойти вопрос о личных и идейных связях поэта с декабристами, да и позднее в книге «Пушкин в александровскую эпоху» 1874 трактовал их с иных, чем Пущин — умеренно либеральных позиций. Вторым источником анненковской биографии Пушкина послужило изучение русских газет и журналов 10—30-х годов. Майков, первый издатель собранных Анненковым черновых материалов, опубликовавший часть их после смерти критика, — биограф придавал особое значение старинной журнальной полемике и справедливо искал в ней указаний на то, как постепенно слагалось в русском обществе воззрение на поэтическую деятельность Пушкина»[16]. Наконец, главный источник «Материалов» составили рукописи поэта, которые впервые после В. Жуковского стали доступны Анненкову и глубокое тщательное изучение и использование которых помогло ему создать не обычную биографию поэта в ходовом, общепринятом смысле слова, а поистине уникальную по своему жанру и выдающуюся по художественным достоинствам книгу о великом русском поэте. Между тем «войти в какие-либо близкие, родственные, интимные отношения с одним уже отжившим существованием можно только через посредство исторического чутья и художественного инстинкта, соединенных вместе». Только таким образом биограф добьется цели «освободить благородное лицо Пушкина от условных представлений и возвратить ему в биографии то мужественное нравственное выражение, которое производило такое обаятельное выражение на окружающих при его жизни и способное выдержать, не изменяясь, все возможности разоблачения, факты и даже позорные нападки после того»[18].

Заметим, что и белица — не монахиня, а послушница. И вот, попав в такое смешное положение, Гофман еще уверяет, что это я «курьезно» принял «монашенку» за крепостную девушку. Таким образом, брошенный мне Гофманом упрек отпадает. Но я должен указать, что сам Гофман напрасно смешивает использование старых черновиков с использованием отделанных, но не изданных пьес. Момент изданности или неизданности не определяет отношения Пушкина к его старым стихам. Тут главную роль играли для него соображения художественные. Не печатал же Пушкин своих вещей часто вовсе не потому, что был ими недоволен и в его глазах они превращались в запас чернового материала. Весьма часто он делал это по иным причинам: личным, цензурным и т. Поэтому нет оснований заимствования из пьес законченных, но только не изданных огульно приравнивать к заимствованию из черновиков. К тому же, если бы Пушкин придавал печатанию такое решающее значение в этом деле, он никогда бы не заимствовал из напечатанного, а сам Гофман приводит немало таких случаев. Но вернусь ко второму обвинению Гофмана. Откуда он взял, что я все заимствования считаю невольными? В первой же главе я пишу между прочим о стихах из «Подражаний Корану»: «Несомненно, что при писании этих строк Пушкин вспоминал свое послание к Вигелю и, пожалуй, сознательно воспользовался кое-чем оттуда». Прямые указания на сознательное самоповторение, на сознательные самопародирования и на разоблачения собственных приемов имеются у меня в главах 6, 7, 9, 21, 26, 35 и др. Об автоцитатах говорится в гл. Наконец, как решается Гофман говорить, будто я все самоповторения Пушкина считают невольными, — хотя бы после того, как моими наблюдениями о сознательном «разоблачении» рифмы сладость-младость-радость или о самопародии в «Домике в Коломне» он воспользовался в своей книге выдав мои наблюдения и мои мысли за свои собственные [4]? Единственное, в чем можно меня упрекнуть — это в том, что я несколько раз неправильно употребил термин «автореминисценция», тогда как из контекста видно, что дело касается самозаимствований сознательных. Мне кажется, впрочем, что о несознательных самоповторениях Пушкина почти не может быть речи, поскольку дело идет не о традиционной фразеологии, не о рифменных, метафорических и т. Если даже допустим, что в первой стадии своей работы, набрасывая вчерне, Пушкин иногда повторялся нечаянно, то позже, в процессе отделки, он при своей изумительной памяти не мог не заметить таких повторений, и если сохранял их, то с этого мгновения они становились сознательными. Это подтверждается тем, что мы знаем несколько случаев, когда Пушкин уничтожал самозаимствование, вычеркивая соответствующие места из прежних произведений. Но тут мы имеем дело с «психологией печатания», если так можно выразиться, — а не с психологией творчества. Рецензирование гофманской работы, естественно, не входило в мою задачу. Не буду также касаться отдельных спорных мест, неточностей и ошибок Гофмана увы, все это имеется и в Поэтическом хозяйстве Пушкина и ждет лучших времен для исправления. Оставлю в стороне и те многочисленные противоречия, которые имеются у Гофмана. Но одна глубоко характерная особенность этой работы должна быть отмечена. Приведя огромный и ценный материал, собранный самостоятельно и заимствованный у меня, Гофман перешел к выводам и итогам, которые не могут не поразить своею элементарностью. Творчество Пушкина, не являясь художественной автобиографией, неразрывно связано с его жизнью». Гофман серьезно думает, будто эти выводы имеют значение «для характеристики поэтического творчества Пушкина». Каждому ясно, что эти «выводы» не только представляют собою общие места, применимые столько же к Пушкину, сколько и ко всякому другому поэту, но и могли быть сделаны без всякого изучения пушкинских самоповторений. Самоповторениями Пушкина раньше нас с Гофманом никто специально не занимался, а между тем все эти самоочевидности столь же общеизвестны, как другие афоризмы, рассеянные у Гофмана, вроде того, что «Пушкин не фотографирует жизнь», «Пушкин владеет в высшей степени даром художественной убедительности», что у Пушкина во все периоды «необыкновенно богатое воображение и какой-то чудесный гений», что «нельзя ставить знака равенства между Пушкиным и его героями», что «Пушкин является бытописателем современности и не перестает быть лириком», что «в течение своей короткой жизни Пушкин шел путем художественного совершенствования; его вел гений, и в этом пути его сопровождали и вдохновение, и творческий труд». В действительности из изучения или хотя бы лишь пристального всматривания в пушкинские самоповторения можно сделать много гораздо более новых и гораздо более характеризующих Пушкина выводов. Сейчас они заняли бы слишком много места и далеко увели бы меня от заданий этой статьи. Отмечу лишь в нескольких словах, что повторения сходных и смежных мыслей, образов, приемов, интонаций, даже прямые автоцитаты есть у всех поэтов. Но только у Пушкина имеются они в таком огромном количестве и только Пушкин умел и хотел сделать их самостоятельным приемом, сознательным средством воздействия на своего главного, первейшего читателя — на самого себя, ибо он был не только «свой высший суд», но и лучший читатель: «я пишу для себя», — это он не перестает повторять на все лады, и это не фраза. Исходя из воспоминаний о старых сюжетах, мыслях, образах, местностях, событиях, приемах, даже рифмах, Пушкин не только «вольно или невольно говорит языком» соответствующих старых пьес, но сплошь и рядом именно вольно, на этом-то и играя, путем повторения закрепляет связь прошлого с настоящим. Поэтому огромное количество пушкинских автореминисценций, как раз наиболее «содержательных», — суть в той или иной степени автоцитаты, открытые или шифрованные, прямые или измененные, или пародированные. Это и есть как раз одна из самых замечательных его черт. Его творчество стихи, проза, письма, дневники состоит из почти непрерывной и очень сложной сети идейных и биографических перекликаний. Пушкин не случайно и не нечаянно вспоминает свое прошлое и связанные с ним творения, но сознательно, крепко держит их в своей гениальной памяти. В известном смысле все творчество Пушкина — одно творение, в котором отдельные пьесы, при всей их законченности и цельности, — как бы лишь части, а повторения подобны лейтмотивам или повторениям в симфонии. Может быть, только для восстановления этих симфонических рядов, только для хотя бы условного созерцания этой божественной цельности стоит заниматься его самоповторениями. Вместо этого нам преподносят собрание общих мест, выдавая его за науку о Пушкине. Наука, которая не видит того, кого изучает, есть не наука, а подражание науке, пустое наукообразие. Гофмана в недавно вышедшей книге Пушкин. Еще курьезнее, когда исследователь, принимающий на веру каждое выражение как это делает В. Ходасевич без всяких оснований отождествляет…. Ходасевича Поэтическое хозяйство Пушкина, обесцененная как этим заблуждением, так и наивными детскими приемами, чуждыми всякой не только научности, но и наукообразности любопытно, что сам автор говорит, что он и не претендует ни на научность, ни на наукообразность. Ходасевич собрал большой, интересный, но беспорядочный материал, в котором он совершенно не разбирается и под одну скобку ставит использование старого материала, действительную реминисценцию и обычную стилистику Пушкина, а иногда даже и обычный, разговорный строй речи, объясняя все разнородные явления одним — невольной автореминисценцией" с. Гофманом публикация дневника А. Щеголев…» — см. О Щеголеве см. Здесь приводим полностью некрологическую заметку Ходасевича, посвященную Щеголеву опубл. Щеголева 23 января в Петербурге скончался известный историк Павел Елисеевич Щеголев. В последние годы он слишком часто и явно переступал естественные пределы той неизбежной приспособляемости, на которую имеют неотъемлемое право все жители СССР. Роль Щеголева в деле бывшего провокатора Окладского была в высшей степени прискорбна. К несчастью, приспособляемость Щеголева нашла себе выражение и в его научных трудах. Мастерски избегая пресловутого «марксистского подхода», покойный все-таки придал последним своим работам вполне специфическую окраску. Такова его книга Пушкин и мужики, таковы некоторые журнальные статьи например — об имущественных обстоятельствах Пушкина после женитьбы , такова же в особенности новая версия о причинах пушкинской гибели — в третьем, советском издании книги Дуэль и смерть Пушкина. Даже простота изложения, всегда бывшая одним из выдающихся достоинств Щеголева, в недавние годы была им доведена до того утрированно-советского стиля, который своей поддельной простецкостью напоминает стиль ростопчинских афиш. Все это и еще многое, о чем не буду распространяться слишком часто в знающих Щеголева и привыкших его уважать вызывало чувство горечи и негодования. Отрицать иль замалчивать эти факты над могилой историка было бы особенно неуместно. Однако же, еще менее допустимо не помянуть того, чем наука русская несомненно обязана Щеголеву. Он работал преимущественно по истории революционного движения в России и по пушкиноведению. Судить о его трудах в первой области не считаю себя компетентным. Отмечу лишь то, что они высоко ценятся всеми специалистами, и скажу несколько слов о Щеголеве-пушкинисте. Он был одним из младших представителей первого поколения исследователей, которое, начинаясь Анненковым, Бартеневым, Гротом насчитывает в своих рядах Ефремова, Леонида Майкова, Якушкина, Шляпкина, Морозова, Саитова, Венгерова, Брюсова, Гершензона, Модзалевского и ныне здравствующего Н. Вместе с ними Щеголев должен быть причислен к основоположникам научного пушкинизма. Его деятельность, продолжавшаяся около тридцати лет, весьма велика по объему и исключительна по качеству. В ряде исследований, статей и бесчисленных мелких заметок Щеголевым затронуты все отрасли пушкиноведения и использованы все формы. Помимо изучения биографического и библиографического, Щеголев неутомимо трудился над публикацией новых материалов, над критическим исследованием рукописей, над их редактурой и т. Давно уже не существовало ни одного издания, так или иначе посвященного Пушкину, в котором бы не участвовал сам Щеголев или не было бы многочисленных ссылок на его работы. С полной уверенностью можно сказать, что нет и не будет пушкиниста, которому в той или иной степени не приходилось бы пользоваться тем, что сделано Щеголевым. Таков след им оставленный в науке о Пушкине. В своих трудах, помимо широчайшей осведомленности во всем что касается Пушкина и его эпохи, проявлял Щеголев, за печальными исключениями последних лет, строгую точность метода, трезвый и осторожный ум, соединенные с проницательностью и интуицией, без которой нет истинной науки. Необходимо еще отметить, что Щеголеву было свойственно тонкое понимание поэзии, чем он выгодно отличался от многих исследователей, порой сочетающих обширные познания в области биографии и палеографии с непониманием самой поэзии Пушкина. Как уже сказано, Щеголев обладал даром простого и увлекательного изложения. Такие книги, как сборник Пушкин, помимо научного значения, представляют собой еще и просто весьма увлекательный материал для чтения. Дуэль и смерть Пушкина, несмотря на произведенные изменения, все же останется, хотя бы в прежней редакции, трудом, справедливо заслуживающим название классического. Словом, несмотря на все отрицательные стороны его деятельности в последние годы, нельзя не скорбеть глубоко о кончине Щеголева и не быть ему признательным за все то хорошее, что им сделано.

Материалы для биографии А. С. Пушкина

Биография Александра Сергеевича Пушкина 1799-1837. Кто бы ни изучал биографию Пушкина, подчёркивал, что его поэтический талант. Все мы изучали его произведения в школе, но всё ли мы знаем о жизни Пушкина? В Минпросвещения опровергли сообщения о том, что произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Жуковского, Грибоедова и Фонвизина решили убрать из заданий ЕГЭ. С Пушкиным и Гоголем учащиеся знакомятся в 5-9 классах. При этом в ведомстве добавили, что произведения русских классиков могут быть использованы в некоторых заданиях на ЕГЭ, например, при написании сочинения.

«Это международный скандал»: в Институте Пушкина прокомментировали смену ректора

«Из одной крайности в другую»
В Госдуме попросили Минпросвещения объяснить, почему из ЕГЭ исчез Пушкин
Поэт стеснялся своего невысокого роста
Памяти Литинститута

Кто бы не изучал биографию пушкина

Здесь он поразил всех товарищей ранним развитием, раздражительностью и необузданностью; опять-таки здесь отмечается, что характер его был неровный: то расшалится без удержу, то вдруг задумается и долго сидит неподвижно. Учился Пушкин очень небрежно и только благодаря хорошей памяти смог сдать хорошо большинство экзаменов; он не любил математики и немецкого языка. Поэт окончил лицей в 18 лет. По описанию его друзей он был среднего роста, широкоплечий, худощавый, имел темные курчавые волосы, светло-голубые глаза, высокий лоб, смуглое небольшое лицо и толстые губы. Во всех его движениях видна была робость; он был очень неровен в обращении: то шумливо весел, то. С этого периода, т.

Этот период характеризуется резкими приступами возбуждения, повышенного тонуса всех жизненых отправлений, далеко выходящего за пределы нормального повышения психического тонуса, свойственного юношам такого возраста. Здесь характерны данные воспоминания современников о Пушкине этого периода. И, действительно, в Петербурге он предается вихрю развлечений и разврата; дни и ночи он проводит в оргиях и вакханалиях, предаваясь разгулу и разврату, низводивших его не раз на край могилы; о его бесконечных дуэлях, странностях и выходках говорил весь Петербург. Отдыхает он и предается серьезному литературному творчеству только тогда, когда бывает болен венерическими болезнями. Для характеристики приведем отрывки писем современников: Тургенев пишет Вяземскому 18.

Если еще два или три, так дело в шляпе. Архив, ч. I, стр. Какая борьба великодушия любви и разврата". Тургенев в письме от 1819 г.

Там же стр. В петербургский период после окончания Лицея психическое состояние Пушкина как нельзя ярче характеризуется как состояние резкого возбуждения. Возбуждение этого периода превосходит по интенсивности и, пожалуй, по деятельности все до сих пор бывшие приступы возбуждения юношеского периода. Этот период прерывается вскоре резкой депрессией. В 1819 г.

Был ли этот приступ депрессии за этот петербургский период единственным или были еще такие приступы—мы не знаем, но вскоре наступает снова фаза возбуждения. Возбуждение настолько резкое, что Пушкин сталкивается всюду с окружающим из его среды. В связи с его скандальным и вызывающим поведением связанным, несомненно, с его патологически возбужденной психикой Пушкин высылается административно из Петербурга возбудивши против себя тогдашнюю бюрократию в распоряжение генерала Инзова, в Екатеринослав. К этому времени приблизительно у Пушкина наступает новый более длительный период депрессии.

А ошибка в построении предложения с однородными членами Б неправильное употребление падежной формы существительного с предлогом В ошибка в построении предложения с деепричастным оборотом Г неправильное построение предложения с косвенной речью Д ошибка в употреблении имени числительного 1 Для выполнения поставленной цели нам дали двадцать двое суток. Белинский написал около двадцати статей и рецензий, которые были посвящены творчеству Н. А ошибка в построении предложения с однородными членами Б неправильное употребление падежной формы существительного с предлогом В ошибка в построении предложения с деепричастным оборотом Г неправильное построение предложения с косвенной речью Д ошибка в употреблении имени числительного 1 Плохо выраженная мысль — это леность не только речевых усилий, а также леность мысли.

Давыдова «Занятие Дрездена» и его статья «О партизанской войне». Эта тема отразилась также в стихотворениях Пушкина «Полководец», «Объяснение» и его прозаическом «Отрывке из неизданных записок дамы» «Рославлев». Очерковая литература была представлена «Путешествием в Арзрум» Пушкина, этнографическим очерком А. Емичева «Мифология вотяков и черемис», в котором правдиво описывались тяжелые последствия колонизаторской политики царского правительства, очерком из военной жизни начинающего публициста — кавказского горца Казы-Гирея «Долина Ажитугай» и другими произведениями. В письмах-отчетах А. Тургенева «Париж. Хроника русского » содержалась подробная, живо написанная информация о последних событиях не только литературных и бытовых, но и политических, Тургенев рассказывал о «переменах министерств», о «заговорах против короля», причем цензура сильно сокращала его статьи. Одоевского , посвященные современной литературе и журналистике, в которых велась борьба с крайностями романтизма, с торгашеско-мещанской литературой. В разделе «Новые книги» Пушкин стремился представить по возможности полную регистрацию всех вновь выходящих литературных произведений и книг по различным отраслям знаний, даже по технике и медицине; некоторым из них посвящались небольшие рецензии или библиографические заметки. Пушкин ввел метод рекомендательной библиографии посредством «звездочек», которыми отмечались наиболее нужные для читателей книги. Для первого тома почти весь отдел «Новые книги» подготовил Гоголь, в последующих библиографию составлял Пушкин; он ходил по книжным лавкам и просматривал поступившие в продажу новинки, которые потом называл в отделе «Новые книги». Среди научно-популярных статей должны быть отмечены статьи П. Козловского — «Разбор парижского Математического ежегодника» и «О надежде», в которой излагалась теория вероятности. Пушкин очень дорожил сотрудничеством Козловского и накануне дуэли просил его не задерживать статью о теории паровых машин, предназначенную для первого номера «Современника» на 1837 г. Много интересного могли почерпнуть читатели из статьи В. Золотницкого «Государственная внешняя торговля 1835 года» и его разбора «Статистического описания Нахичеванской провинции», из статей и рецензий Пушкина и его материалов к «Истории Пугачевского бунта». На Пушкине лежали все технические заботы по журналу. Одоевского назвал «О вражде к просвещению, замечаемой в новейшей литературе». Редактируя, Пушкин усиливал документальную сторону произведений. В «Записках» Дуровой, например, он исключил все авантюрно-приключенческие эпизоды из жизни «кавалериста-девицы» и оставил только правдивое, живое изображение военных событий 1812—1814 гг. Пушкин был не только издателем-редактором, но и основным сотрудником «Современника». Печатая свои художественные произведения, он одновременно выступал в журнале как критик, рецензент, библиограф, публицист и полемист. В 1836 г. Пушкин поместил в «Современнике» около двадцати статей, рецензий и заметок и около десяти заготовил для следующих томов; многие из них выходили за пределы чисто литературных вопросов. Иногда высказывается мнение, что в пору издания «Современника» Пушкин будто бы стал более «осторожным» и стремился «к сохранению как бы нейтральной позиции»[84][32]. На самом деле, «осторожной» была не общественная позиция Пушкина, а его тактика как издателя и журналиста, которая выражалась в поисках средств и методов высказывать то, к чему особенно придиралась цензура. Например, свою острую критику американской лжедемократии Пушкин вставил в рецензию на «Записки» Джона Теннера и так красноречиво описал «приобщение» индейцев к американской «цивилизации», что в сознании читателей невольно возникло сопоставление с колонизаторской политикой царизма на отдаленных окраинах России. Читатели же понимали, что «остроумными» были не ответы Екатерины, а вопросы Фонвизина, затронувшие острые политические темы. В статье «Мнение M. Лобанова о духе словесности как иностранной, так и отечественной» Пушкин подверг резкой критике реакционные взгляды этого «деятеля» просвещения. На заседании Российской академии Лобанов произнес торжественную речь, наполненную грубыми выпадами в адрес передовой русской литературы и критики. Оратор, не называя имени Белинского, но имея его в виду, обвинил русскую критику в безнравственности и безверии, в распространении разрушительных правил, заимствованных на Западе, и призвал правительство усилить цензуру. Пушкин вскрыл реакционную сущность мнений Лобанова, показал, что более строгой цензуры не бывает: «И можно ли укорять у нас цензуру в неосмотрительности и послаблении? Мы знаем противное. Вопреки мнению г. Лобанова, цензура не должна проникать все ухищрения пишущих» Фразу «Мы знаем противное» цензура не пропустила. Для определения журнальной позиции Пушкина очень важна его статья «Письмо к издателю», опубликованная в третьем томе «Современника» в связи со статьей Гоголя «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», напечатанной в первом томе. Гоголь подчеркнул огромную роль журналистики в формировании общественного мнения, в развитии научных и эстетических идей. Главное внимание он уделил «Библиотеке для чтения», а другие периодические издания оценивал в зависимости от того, ведут или не ведут они борьбу с журналом Сенковского, подводя читателя к мысли, что основная задача «Современника» — борьба за подписчиков с преуспевающей «Библиотекой». Пушкин же, задумавший издавать журнал в широком общественно-политическом и просветительском плане, считал, что если заниматься полемикой, то более целесообразно вести ее не с «Библиотекой для чтения», а с официозными изданиями Булгарина и Греча. Поскольку статья «О движении журнальной литературы» была анонимной, ее приписали Пушкину и, вопреки намерению издателя, истолковали как программу, определяющую «дух и направление» нового журнала. Пушкин оказался вынужденным дать разъяснения. Статья его была опубликована в третьем томе «Современника» как «Письмо к издателю», якобы присланное из Твери читателем А. Устами тверского корреспондента Пушкин полемизирует с Гоголем по ряду вопросов современной журналистики, высказывая суждения, близкие взглядам Белинского. Так, соглашаясь с Гоголем в его критике недобросовестности и беспринципности «Библиотеки для чтения», он замечал, что опыт этого журнала, который сумел не только привлечь, но и удержать читателей, заслуживает большого внимания. Сенковский «издает «Библиотеку» с удивительной сметливостью, с аккуратностию, к которой не приучили нас гг. Мы, смиренные провинциалы, благодарны ему за — и разнообразие статей, и за полноту книжек, и за свежие новости европейские, и даже за отчет об литературной всячине». Статью Гоголя Пушкин дополнил убийственной характеристикой Булгарина как журналиста и критика. Если Гоголь, нарисовав довольно грустную картину состояния русской критики, только о статьях Шевырева отозвался как об «удивительном исключении», то А. Он обличает талант, подающий большую надежду». Но сделать «Современник» массовым изданием Пушкину так и не удалось. Тираж его падает: первые два тома были отпечатаны в количестве 2400 экземпляров, третий — 1200 экземпляров, а тираж четвертого снизился до 900. Широкому распространению журнала мешали его форма альманаха, редкая периодичность, отсутствие политического отдела, а также злобные выпады изданий «журнального триумвирата» из всех тогдашних журналистов только один Белинский положительно отозвался о выходе первого тома нового журнала в своей статье «Несколько слов о «Современнике». Книгопродавцы, находившиеся в зависимости от Смирдина и Булгарина, не брали «Современник», и журнал невозможно было купить в Москве, уже не говоря о провинции. Пушкину приходилось издавать журнал в очень тяжелых цензурных условиях. Некоторые произведения были запрещены например, статья Пушкина «Александр Радищев», стихотворение Тютчева «Два демона ему служили» , другие подвергались цензурной правке очерк Д. Давыдова «Занятие Дрездена», парижские письма-отчеты А. Тургенева, повести Гоголя «Нос» и «Коляска», многие произведения Пушкина. Давали себя знать и внутриредакционные противоречия, которые наметились к осени 1836 г. Не случайно Белинский в своей статье «Вторая книжка «Современника» с огорчением отмечал, что в журнале Пушкина начинает действовать «какой-то «светский» круг литераторов». Пушкин решил пойти на разрыв со своими друзьями и пригласить в журнал Белинского, чему они противились. В течение сентября — октября 1836 г. Белинский, лишенный журнальной трибуны после закрытия «Телескопа», с жаром принял это предложение. Трагическая гибель Пушкина сделала невозможным тогда участие Белинского в «Современнике»; он пришел в этот журнал только через десять лет. После смерти Пушкина в 1837 г. Вяземский, Жуковский, Одоевский, Плетнев и Краевский выпустили четыре тома «Современника» в пользу семьи поэта. В 1838 г. Плетнев приобрел право на единоличное издание «Современника», которое в конце 1846 г. Плетневу не удалось вернуть «Современнику» былую славу, даже несмотря на то, что с 1843 г. В 1837—1846 гг. С 1847 г. Белинский назвал «Московский телеграф» лучшим журналом в России и утверждал, что для его издания «нужно было больше, чем смелость — нужно было самоотвержение» IX, 688. По мнению Чернышевского, «ощутительное» влияние литературы на общество началось только с «Московского телеграфа» II, 611. Впервые в истории русской печати был создан журнал как орган антидворянский, как выразитель буржуазно-демократического направления в русской общественной мысли. Впервые издателем-редактором крупного, влиятельного журнала стал не дворянин, а человек «среднего состояния», купец второй гильдии. Полевой родился в 1796 г. Родители Полевого любили читать, покупали книги и выписывали журналы. Способный, любознательный юноша с жадностью поглощал произведения русских и иностранных авторов, следил за русской периодикой. Уже в ранней юности у Полевого проявились склонности к самостоятельному творчеству: он пишет стихи, сочиняет повести, составляет рукописный журнал. Полевой нигде не учился, постоянных домашних учителей у него также не было, и свои знания он приобрел самостоятельно. Когда в 1813 г. Первое выступление Полевого в печати относится к 1817 г. Глинки небольшую статейку о посещении Курска Александром I. В начале 1820 г. Полевой приехал в Москву с поручением отца приобрести водочный завод. Журнал «Вестник Европы» печатает его мелкие стихотворения. Поездка в Петербург позволила Полевому познакомиться с Гречем, Булгариным и Свиньиным, который издавал «Отечественные записки» восторженно писал о «русских самоучках», поощряемых знатными меценатами. Увидев в Полевом такого «самоучку», он привлек его к сотрудничеству в своем журнале. Дела по водочному заводу, доставшемуся Полевому в наследство от отца, умершего в 1822 г. Он много читает, изучает иностранные языки, завязывает знакомства с московскими литераторами и учеными, сходится с Вяземским и В. Одоевским, который привлекает его к участию в альманахе «Мнемозина». Наезжая в Петербург, Полевой встречается с участниками тайных обществ и писателями — Рылеевым, А. Бестужевым, Ф. Глинкой — и вступает в члены Вольного общества любителей российской словесности. За пять лет жизни в Москве Полевой настолько основательно познакомился с науками и искусствами, что счел себя вполне подготовленным к изданию собственного журнала. В середине 1824 г. Шишкова «Предположение об издании с будущего 1825 года нового повременного сочинения под названием «Московский телеграф». Разрешение последовало, и с января 1825 г. Это было общественно-научно-литературное издание с преимущественным интересом к вопросам практической жизни. Скованный цензурными распоряжениями, Полевой не мог ввести отдел политики и непосредственно обсуждать политические темы. Приходилось прибегать к разного рода уловкам, намекам и иносказаниям, чтобы придать научным и литературным материалам политическую остроту. Современники сразу приняли новый журнал: уже в первый год он разошелся тиражом 1500 экземпляров, затем тираж увеличился почти вдвое. Успех «Московского телеграфа» во многом определялся способностями Полевого как издателя и редактора. Белинский считал, что Полевой «рожден на то, чтоб быть журналистом, и был им по призванию, а не по случаю» IX, 682. Истинный журналист, Полевой чутко улавливал запросы времени и умел удовлетворить их, не опускаясь до уровня непросвещенного читателя, как то делали «Северная пчела» и позже «Библиотека для чтения», а поднимая читателей до журнала. Журналист, издатель «в своем кругу должен быть колонновожатым», «возбуждать деятельность в умах». Заботясь о воспитании всех слоев общества, Полевой адресовал свой журнал преимущественно «среднему» читателю.

И тем не менее мы можем и должны опираться на этот источник, произведя над ним сложную исследовательскую операцию по вычленению правды. Так и с художественными текстами: биограф может в них увидеть внутреннюю правду личности их автора, но для этого требуется квалифицированное исследовательское усилие, опирающееся на большую сопоставительную работу. И это — филологическая проблема, проблема герменевтики текста. Важно только уяснить, какие аспекты филологического изучения важны для построения биографии. Прежде всего это генетический аспект, это подход к произведению с точки зрения его происхождения, замысла, его зарождения в душе и в уме художника. При таком подходе в поле зрения филолога оказывается не только текст, но также затекстовые порождающие связи между творением и жизнью творца — и тут филолог становится и биографом, изучает литературу и жизнь одновременно. Еще один аспект филологического исследования, имеющий отношение к биографии, — аспект функциональный, изучение жизни художественного произведения после того, как автор выпустил его в свет. Если какие-то моменты бытования художественных творений были автором пережиты, осмыслены и как-то отразились на его жизни и сознании, то они становятся фактом его личной биографии. Какая мера полноты пристала такому типу жизнеописания, какое мы называем здесь полной научной биографией? Вопрос этот далеко не так прост, как может на первый взгляд показаться. С одной стороны, где, как не в такой биографии, должны быть сосредоточены все доступные материалы и факты жизни героя. С другой стороны, и не специалисту понятно, что их отбор совершенно неизбежен. Биограф, обязанный владеть всем материалом, физически не может вместить его целиком в свое повествование. Не может и не должен, так как не все касающееся Пушкина является биографическим фактом. Ни то, ни другое не оправдано задачами биографии и даже летописи, так как не является фактом личной жизни Пушкина, а является фоном его жизни. Фон этот бесконечен, как сама жизнь, биография же конечна потому хотя бы, что она не отражает жизнь, а исследует ее. Как остроумно заметил по сходному поводу Л. Каковы же принципы и критерии отбора биографических фактов? Этот критерий может быть дополнен: не только переживание как понятие психологическое, но и сюжет проживания жизни как понятие философско-религиозное должен руководить исследователем при отборе и организации биографического материала. Гудков , а внутренняя логика и телеология жизни героя, предопределенная призванием и выявляемая биографом в процессе исследования. Пушкин проявлял живейший интерес ко всем подробностям жизни великих и не очень великих писателей. Мы с любопытством рассматриваем автографы, хотя бы они были не что иное, как отрывок из расходной тетради или записка к портному об отсрочке платежа. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. Во-вторых, есть у Пушкина совсем другие суждения на ту же тему — о том, что открытость личной жизни входит в общественное призвание писателя. Будущий мой биограф, коли Бог пошлет мне биографа, об этом будет заботиться. А критику и читателю дело до моей книги и только. Суждение, кажется, поверхностное. Это писано уже более зрелым художником и человеком, пережившим второе рождение в Михайловском и осознавшим тогда в себе не только художническое, но и нравственное призвание, связанное с даром. И уж тем более биографу, по мнению Пушкина, эта жизнь должна быть открыта во всех подробностях, без изъятий. Так что, судя по приведенному высказыванию, Пушкин вряд ли разделил бы негодование А. Ахматовой по адресу исследователей интимных сторон его биографии. Согласно записи П. И в последний момент он озабочен был не соблюдением тайны семейной жизни, а оглашением правды о ней. Идя на дуэль, он, как известно, положил в карман сюртука копию своего письма к Геккерну, а в кабинете оставил письмо на имя Бенкендорфа с подробным изложением возникших обстоятельств — так он обеспечил гласность своей семейной истории. Открывая душу в стихах, поэт возбуждает этим всеобщий интерес ко всем сторонам своего существования. Так Пушкин и поступал в ряде случаев — не отдавал в печать стихов интимного содержания, в которых были легко узнаваемы конкретные обстоятельства его жизни. Если уж за читателем признается право на такой интерес, то что говорить о биографе, исследователе, который по прошествии многих лет изучает жизнь поэта, создает его цельный образ. Главное в этом отношении — исследовательский долг понимания, и этот долг, а не какие-либо соображения ложноэтического порядка определяет принципы работы с материалом. Мы ничтоже сумняшеся традиционно публикуем в собраниях сочинений письма великих людей — интимные документы, не предназначенные авторами для печати. Известно, в какой гнев приводила Пушкина перлюстрация его писем, но никому сегодня не придет в голову исключить по этой причине пушкинские письма из поля зрения читателей и исследователей — без писем картина его жизни, в том числе и творческой, будет неполной, а значит, и неверной. В жизни Пушкина есть целый ряд таких эпизодов интимного свойства, которые, казалось бы, можно было оставить сплетникам. Но что, к примеру, поймет биограф в поведении, душевном состоянии, в лирике Пушкина последних лет, если не захочет разобраться в его отношениях со свояченицей Александриной?! То же и с дуэльной историей, в которой известно все кроме имени автора подметных писем , но многое не понято и не будет понято без разбора деликатных вопросов.

Материалы для биографии А. С. Пушкина

Пользователь Юлия Иванова задал вопрос: "Кто бы ни изучал биографию пушкина подчеркивали?" в рубрике Учёба и наука. Александр Пушкин родился 26 мая (6 июня) 1799 года в Москве, в Немецкой слободе. 4. Выучите правило на один тип, а только потом переходите к другому. Обычно журнальную биографию Пушкина начинают с его участия в «Литературной газете» (1830) – и делают это неправильно. Наша нива на русском последние новости. Посольство США в Москве опубликовало пост в честь дня рождения великого русского поэта Александра Пушкина, перепутав его имя.

Журналистская деятельность А. С. Пушкина

Все мы изучали его произведения в школе, но всё ли мы знаем о жизни Пушкина? Главная» Новости» Открытие год пушкина. В Государственном музее-заповеднике «Изборск» торжественно открыли выставку «Да здравствует Пушкин и праздник его поэзии!» сегодня, 25 апреля. Наша нива на русском последние новости.

Новости кто бы не изучал биографию пушкина подчеркивали

Александр Пушкин

В Госдуме попросили Минпросвещения объяснить, почему из ЕГЭ исчез Пушкин

«В Академии наук заседает князь Дундук»: как Пушкина «снесли под ноль» из ЕГЭ

Секретная жизнь Пушкина

Информация

Похожие подборки

Похожие подборки

Интересные факты о пушкине

Материалы для биографии А. С. Пушкина

«Это международный скандал»: в Институте Пушкина прокомментировали смену ректора

Кто бы не изучал биографию пушкина

Материалы для биографии А. С. Пушкина

Журналистская деятельность А. С. Пушкина

Похожие новости: