Николай Цискаридзе дал интервью для YouTube-проекта «Солодников».
Николай Цискаридзе: "Закулисье Большого театра - это ад"
В том плане, что я тебе покажу, натяну», — поведал свидетель подробности инцидента. Он рассказал, что Сергей Филин «своей властью» несколько раз отстранял от участия в спектаклях Павла Дмитриченко, хотя тот уже был назначен на главные роли и указан в афише. Артист пытался жаловаться теперь уже бывшему гендиректору Большого Анатолию Иксанову, но тот ничего не предпринимал. Защитник коллектива Также Филин «был сильно против, чтобы Павла назначили председателем профсоюза творческих работников Большого», потому что тогда он мог бы «легально бороться против нарушений».
Цискаридзе сообщил, что с подсудимым он познакомился в 2004 году, когда тот пришел к нему класс в качестве ученика. Давая характеристику, Цискаридзе назвал Дмитриченко очень способным артистом, которого считал на то время одним из «самых перспективных танцовщиков». По его мнению, творческую карьеру Дмитриченко сделал вовсе не благодаря Филину, который об этом ранее заявил в суде, а благодаря Юрию Григоровичу.
Цискаридзе сообщил, что Дмитриченко часто пытался отстаивать права коллектива, права «малоимущих», так как являлся членом комиссии по грантам. Все это не могло не вызвать ответной реакции Филина. Так, по его словам, именно Павел инициировал коллективное письмо в защиту заведующей балетной канцелярией Вероники Санадзе.
От последней Филин требовал, чтобы она уволилась. Санадзе не стала писать докладную на Цискаридзе, когда тот не пришел на репетицию балета «Жизель». Он вообще всех оскорблял и на всех орал», — вспоминал Цискаридзе.
Он назвал Сергея Филина «человеком-провокатором» и «истериком», рассказал о том, как худрук плел интриги за его спиной, пытаясь, чтобы ученики отказались от него как от педагога-репетитора. Когда же они этого не делали, Филин грозился отстранить их от роли, сказал Цискаридзе. Потом все конфликты шли как снежный ком», — продолжил танцор.
Он сообщил, что был допрошен по уголовному делу о нападении на Филина одним из первых. Тогда же он узнал, что потерпевший подозревает его в случившемся. Он пытался убедить Филина «не притеснять» балерину, а тот ссылался на то, что «она не в форме, что она крупна».
Свидетель сообщил, что сильно расстроился, когда узнал, что Воронцова стала встречаться с Павлом Дмитриченко.
Тем не менее у нас огромное количество заявок из-за рубежа на обучение. Но опасаюсь, что у них возникнут трудности с визами. Допустим, мы согласимся их принять, дальше они идут делать визы, и тут снова могут вступить их посольства: и опять начнутся угрозы, письма родителям, вызовы и т. Сколько в итоге доедет? И сколько было потеряно за пандемию и за эту весну? Мы принимали тех, у кого есть аттестат о среднем образовании, т. И это количество иностранцев не маленькое для академии, потому что в классе должно стоять 6—8 человек, а у нас стоит по 15. За пандемию мы никого не потеряли.
А теперь родителей вызывают и предупреждают, что они потеряют работу, если ребенок не вернется на родину. Я получал слезные письма от родителей, которые были вынуждены забрать детей. Может ли сейчас ребенок, вынужденный уехать, сохранить место и обучаться дистанционно? Но я тогда сразу заявил, что преподавать онлайн хореографические предметы — это фикция. Меня поддержали абсолютно все ректоры музыкальных учреждений, все директора музыкальных школ, кроме Московского училища. Вы можете представить, что вам лечат зуб онлайн? Можно так вылечить? Ну и научить балету тоже нельзя. Сейчас очень много больных детей.
Второй тур в нашей школе — это полная диспансеризация. В училище принимаются дети исключительно здоровые, потому что балет — это тяжелый физический труд. Количество детей, которые срезаются на втором туре из-за таких диагнозов, как порок сердца, нераскрытые легкие, грыжи, вывихи, смещения, меня пугает. С такими диагнозами нельзя заниматься балетом: это очень опасно, потому что ребенок может умереть в любую секунду. Однако есть сумасшедшие мамаши, которые все равно отводят таких детей в какие-то учебные заведения, и все заканчивается печально. Способности у них тоже разные: в один год может быть много способных детей, а на следующий год вообще никого. И как правило, мы всегда берем кота в мешке. Кто-то в переходном возрасте полнеет, кто-то очень сильно вырастает, кто-то вообще не вырастает. Этого не предугадать.
Вагановой — самое уникальное учебное заведение в мире. В Японии, в Токио, есть национальная школа балета, там в год принимают только пять детей. А мы только в Санкт-Петербурге принимаем 60. Плюс есть еще Академия танца Бориса Эйфмана, которая принимает больше 40 детей. В России гигантское количество учебных заведений только в области культуры. Такого в мире нет нигде. Но ни одна балетная школа в мире не покажет полноценный спектакль, как это могут вагановцы. На следующий год балету в России исполняется 290 лет, а Академии им. Вагановой — 285 лет.
Мы существуем дольше, чем университеты. В царское время на балет тратилось огромное количество денег. Балет, опера — это дворцовые виды искусства, они могли существовать только благодаря королевским домам и царским фамилиям. Но, например, в Англии, где до сих пор монархия, балету всего лишь 100 лет. Если бы не случилась русская революция 1917 г. Примут участие все или только лучшие ученики?
По словам Цискаридзе, ему пришлось пройти безумно жесткую школу, которая сильно повлияла на формирование его личности. Маленький Николай, по собственному признанию, всегда был чрезвычайно ответственным, стремился выполнять все требования педагогов по максимуму. И такое "сумасшествие" окупилось: у него были определенные качества, столь необходимы для балета. Современные дети тоже часто оказываются в очень сложных условиях, рассказал Цискаридзе.
Почти сразу артист начал делиться личными историями и архивными кадрами, чем порадовал фанатов. Ситуация была довольно серьезной — Цискаридзе даже потребовалось хирургическое вмешательство. Температура 39,5-40, золотистый стафилококк, плюс еще 9 операций и много всего. В итоге вместо трех дней в больнице я провел месяц», — рассказал артист. Он признался, что все это время Галина Казноб, с которой он познакомился благодаря Илзе Лиепа, находилась рядом с ним.
Николай Цискаридзе о концерте в Кремле, работе на «Первом канале» и педагогике до гроба
РИА Новости, 1920, 06.12.2021. Николай Цискаридзе: В мире сегодня просто невозможно пропустить подобные вещи, потому что для тех, кто не смотрит телевизор и не читает газеты, есть Telegram и YouTube. Сейчас место рядом с последним номинально занимает целиком и полностью подконтрольная Цискаридзе Элеонора Севенард. Николай Цискаридзе — Дмитрий Быков. В балете все непристойно! Николай Цискаридзе — последние и свежие новости сегодня и за 2024 год на | Известия.
Николай Цискаридзе: «Я отличник, мне можно смотреть сериалы и играть в телефон»
Плеер автоматически запустится при технической возможности , если находится в поле видимости на странице Адаптивный размер Размер плеера будет автоматически подстроен под размеры блока на странице. Более 20 лет Цискаридзе исполнял главные партии в знаменитых постановках на лучших сценах мира.
Потому я всегда не говорю. Есть, конечно, то, что писали в анкетах в Советском Союзе, и это многих приводит в замешательство, потому что это не совпадает с реальной версией. Вот и все. Но мы тогда должны были что-то писать, и мама должна была заполнять эти бумаги.
Познер: Вы уже рассказали о том, что ваша мама совершенно не желала, чтобы вы пошли в балет, и что вы грозно ей сказали «так-то и так-то», и вы до чего-то договорились. Где-то я читал, что она сыграла очень важную роль в том, что вы потом переехали в Москву. И даже сказано, что она сделала все для этого. Это что значит, что она сделала все? Цискаридзе: Я вам сейчас объясню, Владимир Владимирович.
Вы как человек, живший в Советском Союзе, знаете, что было такое положение о национальных кадрах. Вот, я был не национальный кадр. И почему мама еще была против этой профессии? Мы были слишком далеки от элиты, театрально-балетной, где можно было это получить. На этих местах — там несколько мест было от Грузии — учились, естественно, блатные дети, как это всегда с Кавказа, вы знаете, зам товаровед позвонил этому, тому и так далее.
Я шел в общем списке. Потому, когда встал вопрос о приеме… Несмотря на то, что я, действительно вот это я вам говорю уже как неплохой артист балета, проживший немаленькую жизнь в этом искусстве , я с точки зрения мальчика, который пришел в первый класс, был вундеркиндом. Потому что там не надо уметь танцевать — там надо было иметь какие-то способности, поднять ногу, вытянуть, строение ноги, пропорции, да? У меня был на тот момент полный пакет. Но меня не брали в Москву.
Все время что-то мешало. То то, что я из Грузии, то то, что я с грузинской фамилией и так далее. И был смешной момент, когда сказали, что надо фамилию поменять. Мамина родная сестра замужем за Романовым. Она — Зинаида Романова.
И надо было, чтобы мама отказалась от меня, родная ее сестра меня усыновила и сделала меня… И я помню, мне было тогда 11 лет, и мы сидим на кухне все, обсуждаем. Я маме говорю: «Николай Романов уже, по-моему, был в истории и, по-моему, это не очень хорошо закончилось». Все рассмеялись и на этом поставили крест. Познер: Но, все-таки, каким образом вы попали? Цискаридзе: Очень был интересный момент.
Московским хореографическим училищем руководил, одним из замдиректоров Головкиной был такой дяденька по имени Дмитрий Яхнин. Он был, так скажем, человек с погонами. Замдиректора по воспитательной работе, что-то такое. И нам очень повезло, потому что мама работала в школе очень много лет, у нее было много родителей, с кем она дружила после даже того, как дети выпустились. Он после войны очень долго работал в Тбилисском артиллерийском училище.
И, вот, кто-то нашелся, кто с ним дружил много лет, и он просто позвонил. Он одну вещь сказал, что «если у него есть данные, я вам обещаю, что он попадет». И, действительно, он пришел на просмотр и меня взяли в московское училище. Но после этого начинался новый этап. Значит, теперь надо где-то жить, и мама была против интерната.
Надо было менять квартиру. Просто совпало: мне было 13 лет, маме исполнилось 55, она оформила пенсию и со мной сюда переехала. Но это было счастливое советское время: там она сдавала квартиру, здесь мы снимали комнату, у нее была пенсия достаточно большая… В. Познер: А в счастливое советское время можно было сдавать квартиру? Цискаридзе: Да, можно было, и нам хватало денег.
Но в один прекрасный день, Владимир Владимирович, рухнул Советский Союз, рухнули все деньги, пенсии обесценились, и жить стало не на что. И вот это, конечно, маму привело совершенно в страшную вещь. Я считаю, что я танцую на ее костях всю свою жизнь, потому что она делала все, чтобы нам было, на что жить, что есть. А еще что было смешно? Несмотря на то, что она была педагогом с 35-летним стажем, когда рухнул Советский Союз, очень много педагогов ушло из школ.
Школа, находящаяся рядом с нашим домом, там не было физики в течение полугода. И директор мечтала ее взять на работу, потому что она была — очень крупный специалист. Но не имела права — у нее не было московской прописки. А это был бы хотя бы заработок хоть какой-то. И так далее, и так далее.
Тогда я ничего этого не понимал. Но когда я стал взрослым, когда я стал понимать, что сколько стоит, что такое прописка, что такое квартира… Я тут недавно документы какие-то оформлял и я увидел, в какой момент я прописан в Москву. В марте эта страна рухнула. В марте бы меня уже не прописали, понимаете? А она положила жизнь на то, чтобы меня прописать, потому что без прописки меня бы в Большой театр не взяли.
Познер: Насчет того, как вас взяли в Большой театр. Я не знаю, помните ли вы это или нет вы не могли этого видеть , но когда был первый конкурс имени Чайковского и победил Ван Клайберн, то Рихтер, который был среди членов жюри, поставил Ван Клайберну 20 баллов, а всем остальным поставил 0. И Клайберн победил. И я иногда думаю: «А если бы не было Рихтера, если бы Клайберн не победил? Все равно это был настолько яркий, талантливый человек, что он пробился бы».
Теперь ваш случай. Вас в списках, чтобы попасть в Большой театр, нет. Смотрят списки, видит вас Григорович и говорит: «Грузину — пять и взять в театр». Говорят: «Как это? Он пишет вас под первым номером, несмотря на алфавитный список, и таким образом, в какой-то степени решает вашу судьбу.
Цискаридзе: Все, моя судьба решена Григоровичем. Познер: Если бы не было Григоровича я продолжаю параллель с Ван Клайберном , как вам кажется, вы бы выбились в первачи? Я маме сказал такую вещь: «Если меня не возьмут в Большой, я никуда не пойду». Вообще не пойду. Для меня балет был, с какого-то момента, когда я… Сначала я хотел попасть в сказку, потом понял, что моя сказка — это восемь колонн, квадрига и потому что самое лучшее в этой стране.
Просто мы тогда не знали, что есть что-то другое, немножко страна была закрытая. И моя мечта была только о Большом театре. Я много раз говорил… В. Познер: А что было бы? Вот, вы бы не пошли в Большой, и что?
Цискаридзе: Наверное, пришлось бы идти учиться на кого-нибудь. Но я, наверное бы, пошел поступать в театральные вузы. Потому что я очень… Я знаю одно, Владимир Владимирович. Не знаю как, но в театр бы я попал по любому поводу, не артистом, может быть, художником, может быть, оформителем, может быть, рабочим, со светом работал и так далее, и так далее, и так далее. Но театр был для меня… Мне понравилось это производство, мне нравилось там все.
Да, я понимаю, что это сложная профессия, она имеет лимит, она имеет определенные условия — тут есть интриги, там есть клановость и так далее. Но это все прекрасно. Познер: Прекрасно-прекрасно. Вот вы говорите о Большом — я много читал и мало комплиментарного. Вы говорите о невероятной зависти, о том, что… Н.
Цискаридзе: Я говорю о людях, а не о Большом. Познер: А что такое здание без людей? Это же люди. Когда вы попали туда, вы постепенно должны, тем более с вашим талантом… Вы сразу стали выделяться. Вы говорили о том, что они думают, как друг друга сожрать вообще, что все время надо вертеть головой, да?
Это как? Как с этим жить? И вообще, что это? Характерно в особенности для балета? Цискаридзе: Для балета это очень сильно характерно по одной причине.
Срок сжат. У вас очень мало времени. Если в драматическом театре это счастливое время… Правда, не сыграл ты Чацкого, не смог ты стать Молчалиным, но зато ты сыграешь Фамусова и ты прозвучишь. Есть много артистов, вот, знаменитая актриса я не помню ее фамилию , которая мисс Марпл играет в английском сериале. Она во сколько лет стала суперзвездой?
И так далее, и тому подобное. В балете — нет, только до 23 лет. Ты в 23 года уже должен быть мировой звездой, для большой карьеры. И все. Ничего у тебя не получится.
Потому здесь сконцентрировано. Что касательно всяких сложностей, понимаете, я знаю одно. Что любой театральный коллектив или, коллектив на заводе, или где угодно — это модель нашего мира. В принципе, это Дарвин, это естественный отбор. Не съешь ты — тебя съедят.
Если ты не умеешь защищаться… Возвращаясь к первому вопросу, за что мне не стыдно… Я вел только оборонительные войны в своей жизни. Я не позволил себе вести наступательные. Оборонялся я, действительно, очень жестко и очень серьезно. Познер: Как, например? Цискаридзе: По-всякому.
Доказывал, ругался и так далее. Мне повезло. Первое время мне повезло — у меня был иммунитет фантастический: с одной стороны стояла Уланова, с другой — Семенова. Крепче брони не существовало. Но они воспитали мой характер так… Пример вам приведу — будете очень смеяться.
Тот же Нарцисс, Галина Сергеевна решила, что не надо танцевать под фонограмму, не надо танцевать под оркестр — под рояль, так, как это решил Голейзовский. Она заходит в кабинет со мной вместе к тогдашнему художественному руководителю и говорит: «Так-то, так-то и так-то, я решила, что на сцене должен стоять рояль, и Коля будет танцевать под рояль». Так как это Уланова, ей надо было подробно объяснить, почему рояль невозможно вынести на сцену. Она его выслушала, потом встала и сказала: «Я поняла: рояль будет стоять на сцене» и вышла. И такой жесткости они меня научили очень сильно.
Есть вещи, которые я не позволю сделать. Познер: Драться приходилось? Но, вы понимаете, это все такие мелочи по сравнению с той радостью, которая у тебя иногда бывает творческая. Я часто думал: «А стоила игра свеч? А стоило туда идти?
И они вместе, когда встал вопрос, чтобы мне дать ставку солиста, они вместе — эти женщины очень мало в жизни общались, это было два противоположных лагеря — они вместе пошли к Васильеву, он тогда был худруком и гендиректором Большого театра, и мне выбили премьерскую ставку. И меня с самой низшей ступеньки перевели на самую высшую, где были народные артисты. Значит, за что-то я должен благодарить судьбу, что это произошло? Я, к сожалению, не имею права… В. Познер: После этого вас, наверное, так полюбили.
Это отдельно, ну что вы. Слушайте, вы по ходу пьесы вспомнили Молчалина и Чацкого, а я из-за этого вспомнил ваши слова. Вы как-то сказали, что «время у нас сейчас Молчалиных, а я — Чацкий. К сожалению». Во-первых, я хочу спросить вас, почему вы жалеете о том, что вы Чацкий?
Чацкий, все-таки, на мой взгляд, замечательный человек. А время Молчалиных было всегда. Когда-нибудь было время Чацких? Цискаридзе: Я не жалею. Я, к сожалению, говорю с грустью, что это сложное амплуа.
Познер: Да, а время Чацких? Цискаридзе: Да, было. Познер: Два годика — время Чацких. А потом — все, опять Молчалиных. Наверное, 1917 год, 1918 — тоже Чацкие.
Когда нужны люди, которые, действительно, что-то хотят сделать. Я, знаете, я у Бисмарка прочитал гениальную фразу, что революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются плодами подлецы. Ведь, действительно, если задуматься, все революции, которые мы с вами видели, к сожалению, история свидетельствует только об этом. Познер: Вы помните, была песенка довольно ироничная «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, и также в области балета мы впереди планеты всей». Это правда?
Во-первых, были ли впереди планеты всей? Цискаридзе: Мы должны делать всегда сноску, когда вспоминаем эти строки. Мы впереди планеты всей в классическом балете. Нам нет равных, и равных быть не может. Познер: По сей день?
Цискаридзе: По сей день. Познер: Даже французы, создавшие балет?
Николай убежден в благополучном исходе спецоперации и в примирении народов. Артист призывает всех верить в лучшее, а не накалять обстановку вокруг ситуации на Украине. Я написал ему тогда еще, что независимо от того, у кого какое мнение, надеюсь, ты понимаешь, что я всегда есть в твоей жизни, я тебя люблю и уважаю. И мы очень много лет дружим. Второй момент.
Когда была чудовищная непрекращающаяся травля меня в 2011—2013 годах, Максим был одним из тех людей, кто открыто написал дважды в мою поддержку небольшие заметки в одной из газет. Для меня этот поступок очень важен. И я его никогда в жизни не забуду. В-третьих, раз я на это решился... Юля, понимаете, если бы меня попросила не съемочная группа стать ведущим вместо Максима Галкина. Мне позвонила редактор — девочка, с которой мы дружим много лет. И сказала, что это просьба съемочной группы.
Я так честно описал это Максу. В 2013 году у Цискаридзе случился громкий конфликт с Большим театром: с ним не продлили два контракта. Отношения Цискаридзе с директором Большого Анатолием Иксановым обострились во время реконструкции театра. Тогда Цискаридзе обвинил руководство в масштабных нарушениях, неправильной политике и унижении артистов. Первую попытку уволить Цискаридзе с должности педагога-репетитора в театре предприняли еще в 2011 году. Ситуация накалилась после покушения на худрука Большого Сергея Филина его облили кислотой. Тогда некоторые СМИ обвинили в организации нападения Цискаридзе.
В тот момент в Большом артисту дважды объявили выговор — за общение со СМИ без ведома пресс-службы театра. О том, с кем перестал общаться Часть людей прекратили со мной общение еще после присоединения Крыма. Я сам удивлен, что я вот так легко отказываюсь от людей.
Говорить о серьезном творчестве не приходится. Скоро его нигде не будет, и никогда этого никто не увидит.
Но артисты старой формации, мы часто сидим дома, что-то друг другу рассказываем с Нееловой. Вот не может она себе позволить прогулять репетицию или, придя на репетицию, заглянуть в телефон. Есть вещи, которые мы не понимаем. И мы не сделаем по-другому никак, понимаете? А это все уходит.
Николай Цискаридзе – последние новости
Николай Цискаридзе Но тренироваться надо не так утрированно, как это делают профессионалы, потому что перед ними все-таки стоят другие цели. Если заниматься балетом для удовольствия, то это очень полезно и для сердца, и для легких, и для всех внутренних органов. На этот счет написана не одна диссертация. Это известный факт.
Сейчас регулярно мелькают предложения назначить вас худруком Большого театра. Вам бы этого хотелось? Николай Цискаридзе: Вы знаете, у меня два высших образования: по одному — я педагог, по другому — юрист.
Получены они не случайно. Для того, чтобы быть руководителем государственного уровня, у меня есть не только диплом, но и навыки. Я 9 лет возглавляю одно из главных учебных заведений не только страны, но и мира.
Ничего сложного в этом нет: это моя профессия, которую я делаю легко. Но пока вам ближе преподавание? Николай Цискаридзе: Я преподаю с 20 лет.
Будучи танцовщиком Большого, я был педагогом-репетитором в течение 10 лет. Одно другому не мешает. Видя, на каком слабом художественном уровне находится балет Большого театра, могу сказать: педагогом мне придется работать до гроба.
Вы поддерживаете теплые отношения с Ириной Винер. Есть ли между вами обмен преподавательским опытом? Николай Цискаридзе: Ирина Александровна — один из моих главных кумиров, так же как и Татьяна Тарасова, Елена Чайковская, Нина Мозер — наши величайшие спортивные тренеры.
Я очень внимательно слежу за их успехами, потому что они не только большие мастера, но и люди высокодуховные и культурные. Они для меня кумиры прежде всего как воспитатели. Все их ученики — это не только спортсмены, но еще и одухотворенные исполнители.
Он — влюбился с первого взгляда, она — дождалась из тюрьмы: как Ирина Винер и Алишер Усманов 30 лет шли от любви к разводу Я ориентируюсь на их служение профессии, на огромную самоотдачу и на духовность, которая присуща исключительно русской культуре. Наши спортсмены и наш балет стоят над схваткой, и уже очень давно. Если у меня спрашивают мнение, то я всегда с большим удовольствием смотрю и даю комментарии.
Ко мне часто прислушиваются, это правда. Моему вкусу доверяют. Не «ревнуете» ли вы детей, которых родители отдают в спорт?
Ведь каждая гимнастка или фигуристка — это потенциальная балерина. Николай Цискаридзе: Я восхищаюсь ими и всегда привожу в пример. Говорю: посмотрите, эти уникальные девочки мало того, что делают такое количество вращений, кульбитов и умопомрачительных прыжков — они еще работают с предметом, всегда приземляются точно.
Спорт очень многое взял из балета — и художественная гимнастика, и фигурное катание, но они давно нас опередили с точки зрения техники. Когда я вижу какие-то новые разработки, которые можно позаимствовать, я всегда это делаю.
Друзья Николая решили помочь ему в непростой жизненный период — компания отправилась в путешествие на корабле, там близкие тронули артиста чутким отношением.
Кто-то хочет меня накрыть пледом, кто-то принести подушку, фрукты», — рассказал Цискаридзе. Вскоре после ухода со сцены Цискаридзе закончил юридический факультет, спустя много лет воплотив мечту своей мамы. Сейчас опыт и образование помогают Цискаридзе руководить Академией русского балета имени Вагановой в Санкт-Петербурге.
Он благодарен судьбе за то , как складывается его путь.
Он рассказывал, как они разовьют то и то... Нельзя развить. Скелет сломать нельзя. Если скелет от природы вот такой — его не заменить. Точно так же, как голос развить нельзя. Для попсы можно, для оперы — нет. С этим надо родиться.
Может, как-нибудь участвуете профессионально в их судьбе? У него программа, у него такой девиз: «Этот номер можно провезти по стране». И он их возит. Я серьёзно занимаюсь образованием. Было несколько детей, которых мы находили на «Синей птице», и они здесь, в академии, учились. Есть дети, которые мне сами пишут. Вот, допустим, парень, грузин, Гиорги Джишкариани, один из лауреатов «Синей птицы», потрясающе играл на саксофоне. Он мне летом написал в Instagram: «Так и так, получил такую-то стипендию, уезжаю в такую-то школу школа саксофонистов находится за границей ».
Мне очень приятно, я за ними всеми слежу. Если вижу — очень радуюсь. Потому что, действительно, значит, человек нашёл свой путь. Мало того, ещё надо отдать должное Даше. С самого начала был мой посыл ей, что мы должны поддерживать педагогов, которые их довели до этого уровня. Есть очень хорошие педагоги. У нас есть одна дама, ученики которой несколько раз выигрывали. А есть ли черта, которую вы самому себе не позволите никогда перейти?
Когда мы находимся в классе, когда мы работаем, конечно, есть очень серьёзная грань. Я всем объясняю: это мой класс, и здесь только одни правила — мои. Здесь не будет правил никаких других. Я им всегда говорю: «Я вас не просто люблю, я вас обожаю. Вы для меня — самое дорогое. Но балет я люблю больше». И так было всегда, и по отношению к Николаю Цискаридзе тоже. Когда мы выходим из зала, когда заканчивается вот эта секунда педагога и ученика, для меня это мои самые любимые люди, самые дорогие.
И моё сердце, кошелёк, здоровье — всё для них открыто, 24 часа в сутки. И даже те, кто не был моим личным учеником, а выпустился в период моего ректорства, знают, что кабинет всегда открыт, по любому поводу они могут прийти. Если я в состоянии им помочь, то всегда это сделаю. Талант — это то, что появляется на сцене. Балет — это точно так же, как большая музыка, большая опера, большой цирк... Я слово «большой» употребляю в значении карьеры на высоком уровне. Это прежде всего сочетание уникальных способностей природных и гигантского количества труда и везения. Если нет этих трёх совпадений — до свидания.
Хоть один компонент отсутствует — не получится. Вы не раз говорили, что вам самому устраивали бойкоты, куда-то пропадали ваши вещи. И про битое стекло в пуантах все эти истории мы слышали от вас, от других танцоров. В фильмах это видим. Нет дыма без огня — наверное, так оно и есть в реальности. Эта среда появляется с самых первых лет обучения? И вообще, почему она появляется? Единственное, что могу вам сказать как педагог, руководитель школы и как артист балета: вся гадостность ребёнка идёт из семьи.
Мы не можем себе представить, как можно пройтись по сцене, потому что это святое место. А здесь пришли люди с улицы… Вот в этот момент было грустно. Мы с этим пытались бороться, но мы этот бой проиграли. Потому что, я говорил много раз, в России если крестьян раскрепостили в конце XIX века, то артистов не раскрепостили. Артисты как были крепостными, так и остались. И это никогда никто не изменит уже, к сожалению. Говорить о серьезном творчестве не приходится.
Николай Цискаридзе: «Грязь к золоту не пристает, она по нему скатывается — это про меня»
Будете праздновать? Я вообще не очень люблю мой день рождения, потому что он приходится на такую дату, на такой праздник, когда все равно все празднуют. Будут фейерверки и все равно будет веселье! А что касается официального юбилея… Я — премьер Большого театра и самый титулованный из ныне живущих артистов. Мне повезло стать самым молодым заслуженным артистом, потом — самым молодым народным артистом. Никто не получал это звание раньше, чем я. На сегодняшний день вы не найдете дважды лауреата Государственной премии в балете — да и не только в нем. Поэтому мой юбилей официальный не может быть нигде иначе, как в Большом театре. Но это зависит не от меня.
Мне это претит, я никогда в жизни не выпрашивал ничего для себя. А что касается возраста… 50 — это страшно, цифра некрасивая. А все остальное мне нравится! Я пытаюсь всё объяснить, но не говорю: «Уходи! В моем случае моя профессия — это был счастливый выбор. Но все люди разные. Но это не означает, что так будет, когда он вырастет, не значит, что у него к этой профессии есть способности. В моем случае мое сумасшествие оказалось реальным: у меня были способности.
И хватило даже сил выдержать достаточно сложное обучение. У меня недавно была ситуация: моя коллега привела своего сына, очень красивого и способного мальчика. Он так плакал! Я его увидел в коридоре и спросил: «Почему ты плачешь?
И вот эти мамаши, они все считают, что родили уникального персонажа. За все время, что я преподаю, а это уже больше 25 лет, я встретил, наверное, пять или шесть очень одаренных детей. Но я всегда говорил, что к этому нужны еще здоровье, гениальные педагоги и удача. И все это вместе не сошлось. Это очень грустно.
Все родители могут высказываться, сейчас у нас время слишком широкой гласности. У каждого министерства есть сайт, и можно там прочитать высказывания этих сумасшедших мамаш. Один раз мне кто-то открыл, показал, я посмотрел и ответил: «Ну что, психически нездоровые люди, их надо лечить». Вот что я могу про них сказать. Какую партию вы бы хотели станцевать в дуэте со своими педагогами Семеновой и Улановой, ну если предположить, что такое возможно? И есть очень много воспоминаний ее партнеров, когда за неправильное действие на сцене они получали такую оплеуху за кулисами, что им мало не показывалось. Они же с Галиной Сергеевной репетировали очень много того репертуара, который сами не исполняли. Все великие балеты Григоровича пришли в тот момент, когда и Уланова, и Семенова не танцевали. Я как-то спросил Марину Тимофеевну: «А что бы вы хотели из репертуара Григоровича станцевать?
Думаю, я бы просто хотел на это посмотреть. Это было бы интересно. Она была безумно страстная женщина, мне кажется, ей бы это очень пошло. А что с Улановой? Да ту же «Жизель», просто рядом побыть, я даже не могу себе представить, чтобы танцевать — я представитель другой эстетики. Галина Сергеевна выбирала себе партнеров очень скрупулезно. Допустим, мой педагог-репетитор основной в Большом театре Николай Фадеечев, он с ней танцевал в последнее время, у них двадцать лет была разница, он очень интересно рассказывал. Она с ним выходила в «Жизели» всегда, но в «Ромео и Джульетте» никогда. Потому что она понимала: по-другому поставлен спектакль, и в «Ромео и Джульетте» будет видна разница в возрасте.
И она предпочитала партнеров, которые были постарше. Поэтому не знаю — в данной ситуации все-таки выбирали бы они. Но раз они меня выбрали в ученики… Про Уланову такую вещь вам скажу, интересную: в 1997-м я участвовал в конкурсе. Были очень большие споры, я читал потом протокол, кому давать какие премии. И некоторые высказывались очень сильно против меня. И Галина Сергеевна задала вопрос кому-то из членов жюри: «Скажи, кого бы ты выбрала себе в партнеры: этого или Цискаридзе? Она говорит: «А почему ты его топишь? И Уланова сказала: «Вы поймите, через двадцать лет ни одного человека из этого списка вы не вспомните, а Цискаридзе уже номер один». И прошло действительно больше двадцати лет, и если посмотреть, кто из нас где находится… Спасибо Галине Сергеевне.
Главный вопрос в читательском интервью задала Буянова Елена. Николай Цискаридзе отметил ее вопрос про самую жизненную сказку и пригласил победительницу на концерт выпускников академии. Логинов «Мама мне не аплодировала» — Опять философский вопрос. Когда Шопена попросили описать настроение всех своих произведений, он подумал и ответил: «Жаль». И эту окраску приписывает всему своему творчеству. Каким одним словом вы бы описали свое творчество? Знаете, в «Спящей красавице» есть один момент, когда фея Сирени с Дезире прибывают к замку спящей красавицы, очень музыкальный момент, сначала играет весь оркестр, как бы нагнетание такое: добро сейчас войдет. И это нагнетание происходит и в момент, когда принц уже должен взлететь, там играет труба, прорезая весь оркестр. Там так поставлено у Григоровича, что надо было пролететь, сделать три прыжка.
И я славился тем, что мог за три прыжка перелететь всю сцену туда, потом за два вернуться и улететь обратно туда. И вот это мои самые любимые кадры, когда я вижу что-то с собой. Так что — полет против ветра. А если бы няня оказалась на выпускном спектакле академии этого года, как вы думаете, что бы она сказала вам? Простая в каком плане… институтов она не оканчивала. Но она была очень самообразованным, очень начитанным человеком. Бесподобно готовила, вязала, в общем, она была домохозяйка… Не знаю, наверное, это самый большой талант, когда домохозяйка вот такая. Она умела делать всё, сразу, быстро. Она всегда стирала только руками.
Я сейчас анализирую и думаю, как можно было перестирать такое количество белья, помыть такое количество посуды, приготовить огромное количество еды. В этот день еще что-то связать, вышить, еще прочитать мне дикое количество литературы параллельно с этим. Говорила она очень часто только матерными словами, особенно когда злилась. Расскажу ситуацию, чтобы было все понятно про мою няню. Меня на последние полгода перед школой отдали в детский садик, чтобы я с детьми просто познакомился. Я все время жил среди взрослых людей, так получалось. Меня привели в детский садик, это было перед Новым годом. И где-то через две недели был какой-то концерт. Я как очень активный ребенок сразу попал в число лидеров, я и пел, и танцевал, и что-то еще делал.
И моя няня пришла, заняла место в первом ряду, посадила маму рядом с собой. И когда мы все запели и затанцевали, няня на весь зал начала кричать маме: «Ты посмотри, наш лучше всех! Ты посмотри! И вот мы танцуем, поем, и я вижу, что мама уже за дверью, где-то за занавеской, а няня ей кричит: «Что ты ушла? Наш-то лучше всех, лучше! Я с бабой очень любил ходить в кино, потому что она комментировала в полный голос происходящее, а тогда кино показывали в основном индийское, и это было очень забавно. И она давала оценки настоящими русскими словами всему, что видела, что думала об этой женщине на экране: как она себя ведет, как она воспитывает детей, и вообще, у нее белье не выстирано. И мне это так нравилось! Я обычно хохотал от этого больше, чем от фильма.
Я знаю: няня бы сидела и кричала «браво» первая — что бы я ни сделал. Наверное, надо было в любом случае рядом с ней посадить двух человек, чтобы они прикрывали ей рот. Но, к сожалению, у меня ни мама, ни няня практически ничего не видели. Моя мама никогда не аплодировала. Те маленькие моменты, которые она застала, ее настолько волновали! Моя соседка, которая с ней ходила — мама в последнее время себя плохо чувствовала, — все время говорила, что не надо ее в театр пускать, потому что она все время сидит и молится. И когда я ее спросил: «Слушай, ну а чего ты не аплодировала? Какой позор, все подумают, что женщина сошла с ума…», типа аплодирует собственному ребенку. Вы знаете, самое интересное, что так себя вели мамы Григоровича, Натальи Бессмертновой и Екатерины Максимовой, все же их знали.
Они аплодировали другим, но никогда своим детям. А сейчас, когда я вижу, как стоят родители, которые мало того что заказали клакеров, принесли букеты вот такой величины и еще вот так стоят и аплодируют, кричат «браво», мне это так странно, потому что я другую ситуацию знаю. Не желаю никому связываться» — Известная цитата Омара Хайяма гласит: «Будь счастлив в этот миг, этот миг и есть твоя жизнь». Вы счастливый человек, от чего зависит ваше личное счастье? Я очень домашний человек, не любящий выходить из дома. Не люблю суеты. Я люблю спокойствие. У Булгакова в «Мастере и Маргарите» написано в финале: «Они не заслужили свет, они заслужили покой». Боже, как это мне нравится.
Покой — это очень хорошо. И осудили не потому, что это было типа придумано: не делай так! А потому что я знал точно: у меня в семье так никто не сделает. Я знаю, что самое лучшее это личный пример. Выхода нет только из гроба, все остальное имеет выход. Просто нужно взять паузу, где-то сделать шаг назад, чтобы потом сделать двадцать вперед. И потом, никогда не надо забывать, что для того чтобы прыгнуть, надо всегда отойти и разбежаться. Я очень люблю фразу, сказанную Наполеоном, что проигранное сражение это еще не проигранная война. Если ты человек с интеллектом, то войну ты выиграешь.
Потомок первой волны русской эмиграции, он пользовался большим уважением среди наших соотечественников в Париже и вообще во всем мире русского зарубежья. Владимир Владимирович пришел не один, а с православным священником из храма Александра Невского, что на rue Daru. Я причастился, и было такое чувство, как будто кто-то меня отпустил… Впервые за эти недели я заснул сном младенца, без укола, крепко и безмятежно. На следующий день с утра упала температура. Врачи диву давались. Иначе как чудом это никто назвать не мог. Я просто физически ощущал, как жизнь возвращается в мое тощее, слабое, измученное тело.
Когда меня отключили от капельницы, все вены на руках оказались исколоты до такой степени, что на них не было ни одного живого места Перед выпиской медсестры — Сильве и Рене — подарили мне шприц, которым меня кололи последний раз. На нем фломастером они написали свои имена и дату 18. Напоследок обломали у этого шприца носик. Сказали, есть такая примета, чтоб не было дороги обратно, в клинику.
Крестили меня в храме Святой Варвары, который относился к Русской православной церкви. И когда я в детстве услышал от маминых родственников: «Ты же его в русской церкви крестила», то сначала не понял, какая разница. Но зато я выучил армянский и грузинский язык, чтобы общаться с родственниками и тем самым выказывать им уважение. Вы ощущаете, что культуре в широком смысле нужно дополнительное законодательное регулирование? Николай Цискаридзе: Абсолютно.
И в первую очередь это касается опять-таки образования. Еще будучи артистом балета, я писал президенту письмо от себя лично, потом такое же — уже на посту ректора. У нас есть уникальные учебные заведения, которым уже больше 250 лет, которые доказали свою рентабельность и утвердили свое место под солнцем. Это достояние нашей культуры, и хотелось бы, чтобы государство заботилось о них. В том числе через выделение четкой суммы на содержание, на оплату профессорско-преподавательского состава. Не только стены надо содержать, но и делать так, чтобы достойные специалисты получали достойную оплату и держались бы за свою работу, чтобы не уезжали в другие страны и не уходили в частные предприятия. Это и есть культура. А второй очень важный момент, который напрямую связан с первым, — это правовое регулирование. Закон об образовании требует от нас каждый год готовить огромное количество документов, в том числе обосновывать количество мест и содержание образования.
Но при этом не предъявляет требований к преподавателям: какая у них должна быть квалификация, сколько лет они обязаны прослужить, в каком возрасте должны покинуть свой пост. Я в свое время, как никто в истории российской культуры, показал, что надо уйти достойно и день в день. Поверьте, я и сегодня могу танцевать лучше многих. Но — не надо. Точно так же я знаю людей, которым сегодня уже не надо преподавать. И тех, кому не надо руководить. Не могут менеджеры, не имеющие музыкального и балетного образования, руководить музыкальным театром.
Николай Цискаридзе: Балет в России - больше, чем балет, это достояние нашей культуры
В 2003 году Николай Цискаридзе готовился к премьере балета "Клавиго" в парижской "Гранд-опера". Николай Цискаридзе: В трудные моменты лучше всего сменить обстановку, резко уехать куда-нибудь. Николай Цискаридзе про своё тщеславие и последний спектакль #апоговорить #иринашихман #шихман #интервью #николайцискаридзе #цискаридзе #тщеславие. идзе рассмотрит предложение ГАБТ о перемирии Танцовщик Большого театра Николай Цискаридзе готов рассмотреть предложение ГАБТ о перемирии в споре по поводу дисциплинарного взыскания, которое было наложено на артиста. Вечерняя Москва.
николай цискаридзе
Николай Цискаридзе: В трудные моменты лучше всего сменить обстановку, резко уехать куда-нибудь. Николай Цискаридзе про своё тщеславие и последний спектакль #апоговорить #иринашихман #шихман #интервью #николайцискаридзе #цискаридзе #тщеславие. Николай Цискаридзе рассказал в интервью в рамках проекта «ОтЛичная жизнь», что эпохи великих артистов больше не будет, потому что отношение современных звезд сцены к профессии сильно изменилось. Николай Цискаридзе заступился за актера Никиту Кологривого после его негативных высказываний о коллегах и предложил всем, кому не нравится артист, не следить за его творчеством и не слушать его интервью. Народный артист России Николай Цискаридзе рассказывает о своих великих педагогах, как их профессиональные и жизненные советы закалили его характер. Николай Цискаридзе в своих интервью всегда с удовольствием говорит о балете, о своих учениках и творческих планах.