Историки продолжают развенчивать распространенные мифы о блокаде Ленинграда. О блокаде Ленинграда в целом, о проблемах транспорта и снабжения в частности, написано очень много. Сегодня 79 лет со дня снятия блокады Ленинграда. В преддверии 81-ой годовщины начала блокады на портале «Книга Памяти блокадного Ленинграда» добавлены тысячи новых имен эвакуированных блокадников, данные о которых до этого были утеряны либо неизвестны. Мифы и правда о блокаде Ленинграда» на канале «Радио Sputnik» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 22 января 2024 года в 19:58, длительностью 00:53:20, на видеохостинге RUTUBE.
Трагичная страница истории: как жители Ленинграда выстояли блокаду города
- Блокадные дневники
- «Вернувшиеся в Ленинград никогда не простили себе того, что они выжили в блокаде»
- Юлия Кантор: Правды о блокаде советские власти боялись всегда
- 75 мгновений блокадного Ленинграда. Самые пронзительные фотографии осажденного города
Предпосылки блокады
- Heeresgruppe Nord
- Начало блокады
- «Уничтожение такого музея — это преступление»
- 20 фактов о блокаде Ленинграда
- Путин раскрыл, для чего России нужна спецоперация на Украине
Блокада Ленинграда: историческая хроника событий, потери, итоги и значение
Писать об изнанке войны и тем более о блокаде Ленинграда долго не решался даже участник этих событий Даниил Гранин. В настоящее время пишут много вранья о блокадном Ленинграде, блокаде Ленинграда. Она посвящена 75-летней годовщине полного снятия блокады Ленинграда.
Запрет на правду
- Жительница блокадного Ленинграда — о войне, голоде и патриотизме
- Смертное время
- Рассказы о блокадном Ленинграде
- «Умерли все. Осталась одна Таня»: повседневная жизнь в блокадном Ленинграде
- «Вернувшиеся в Ленинград никогда не простили себе того, что они выжили в блокаде»
Блокадник: мне страшно рассказывать о тех ужасах, которые происходили в военном Ленинграде
Ведь когда возникла история с новым Музеем блокады, город моментально начал реагировать. И когда стало понятно, что все как-то не так складывается с конкурсом вокруг здания, люди начали бить тревогу и объединяться. И СМИ тоже начали писать. Причем не только «Новая Газета» или Росбалт. Город хочет, чтобы с ним считались. Нужны также юридические действия, публичное покаяние власти, наказание пусть и посмертное виновных. Для того, чтобы что-то осмысливать, нужно быть свободным. В 2012 году вышла книга Д.
Гранина «Мой лейтенант». Там самом конце разговаривают два постаревших уже солдата, русский и немец. Наш говорит: «Вам помог освободиться Нюрнбергский процесс. Принуда помогла, нам же самим приходится выбираться из прошлого». Мы так и не выбрались. Через просвещение. Через издание дневников, документов… Ну и через художественное осмысление.
Недавно вышла очень важная книга статей «Блокадные нарративы», ее составитель и один из авторов — поэт, исследователь блокадных текстов Полина Барскова. Вышла новая книга Никиты Ломагина «В тисках голода. Вышел третий том книги «Ленинград в борьбе за выживание в блокаду» Г. Или вот очень трогательная книга вышла, на средства автора: Ю. Вульф, «Конная, 10. Память и имя». Теперь автор хочет установить памятную доску на брандмауэре дома, но пока разрешения от властей на это не получено.
Кстати, дневник Лены Мухиной переведен на несколько языков. В мире на самом деле мало знают про блокаду, но интерес к этой теме есть. Что говорить про мир, у нас в стране о блокаде мало знают. Например, в Казани сегодня работает Казанский вертолетный завод. Он создан на базе двух ленинградских заводов, эвакуированных сюда в годы войны. Это медицинские учреждения, театры, заводы, институты. Это же колоссальное влияние ленинградской культуры, науки на всю страну.
Такой может быть объединяющий проект. Во многих городах до сих пор существуют блокадные общества. Есть известная книга Виктора Франкла, она так и называется «В поисках смысла». Франкл, знаменитый врач-психиатр, был узником нацистского концлагеря. В лагере он помогал людям, находящимся за гранью отчаяния, людям, которых ждали газовые камеры. Блокада была той же газовой камерой, просто время и действие в ней было растянуто на два с половиной года. А вместо газа был такой же невидимый убийца — голод.
В этих условиях людей поддерживал, а порой и спасал, поиск смысла даже в той жизни, которую им приходилось вести… Мы видим это в дневнике Веры Берхман, во многих других дневниках. О смысле думает умирающий Юра Рябинкин: «И дневник-то этот не придется мне закончить, чтобы на последней странице написать слово «конец». Уже кто-нибудь другой запишет его словами «смерть». А я хочу так страстно жить, веровать, чувствовать! В дневнике Лены Мухиной есть поразительное, больше похожее на галлюцинацию, описание будущего послевоенного пиршества. Но более поражает то, чем заканчивается это описание: «Мы будем кушать ушки со сметаной и пельмени, и макароны с томатом и с жареным луком, и горячий белый, с хрустящей корочкой батон, намазанный сливочным маслом, с колбасой или сыром, причем обязательно большой кусок колбасы, чтобы зубы так и утопали во всем этом при откусывании. Мы будем кушать с мамой рассыпчатую гречневую кашу с холодным молоком, а потом ту же кашу, поджаренную на сковородке с луком, блестящую от избытка масла.
Партия Гитлера ясна: чтобы предотвратить неизбежные потери в живой силы и технике во время боев в большом городе, он принял «научно обоснованное» решение уморить жителей Ленинграда голодом и холодом — всех, включая стариков и детей. Ленинград как объект ненависти Для Сталина Ленинград был — и это совершенно очевидно — объектом ненависти. Её причина заключалась с моей точки зрения в самосознании ленинградцев, в их способности самостоятельно мыслить — и то, и другое было необходимо уничтожить всеми средствами для усиления божественной власти Сталина. Уничтожить раз и навсегда. Ничем другим нельзя объяснить тот факт, что во время блокады целые поезда с военными грузами уходили из ленинградских заводов на «большую землю» как называли тогда неоккупированную часть Советского Союза , в то время как Сталин и его подручные не организовали даже минимальное, не говоря уже о регулярном, снабжении города продовольствием. Когда эти поезда возвращались с «большой земли», то были загружены сырьем тысячами тонн стали необходимых марок , запчастями и инструментами. По оценкам историков для этих целей использовали как минимум сто грузовых поездов. Я не историк, но думаю, что даже малого количество этих поездов хватило бы, чтобы спасти десятки, а может быть и сотни тысяч человеческих жизней. Сегодня, семьдесят пять лет спустя, архивы открыты хотя и далеко не все! Но я уверена, что рано или поздно правда пробьет себе дорогу.
Общая правда — так же, как и личная правда каждой отдельной ленинградской семьи. Мой скромный вклад в общую блокадную память — это роман «Город, написанный по памяти». В его основу положены рассказы моей матери я записала их около двух лет тому назад на пленку, понимая, что скоро может быть слишком поздно , семейные фотографии, рассказы бабушки и печальные истории, пережитые мной самой. Представьте себе такую сцену: раздается звонок. Вы открываете дверь и видите старого мужчину. Рядом с ним женщина средних лет.
С днем полного освобождения непокоренного Ленинграда от вражеской блокады! Ранее президент возложил цветы к памятникам павшим во время блокады Ленинграда на Невском пятачке и на Пискаревском кладбище.
Ее дедушка был инженером-строителем и секретарем экспертного совета в архитектурно-планировочном отделе Ленсовета. Там он стоял на краю окопа, его волосы раздувались ветром, а под фото была подпись: «Руководитель работ по строительству Лужского рубежа Дмитрий Павлов». Всю осень 1941 года дедушка был на фронте, в декабре его привезли на машине, очень сильно исхудавшего. Он умер 16 января 1942 года. В этот день ему было выписано направление в только что открывшийся санаторий для дистрофиков», — поделилась Лариса Янушанец. Одно яблоко Александр Пацовский рассказал историю своей бабушки Зинаиды Лебедевой. Она родилась 25 июля 1920 года и всю блокаду проработала слесарем на Ленинградском Адмиралтейском объединении. Например, как ее с подругой, еще молодых девчонок, опекали товарищи по заводу бабушкина подруга, к сожалению, до Победы не дожила — от нее нашли только руки после взрыва на их складе с пироксилином. Как ей с мамой по Дороге жизни доставили посылкой коробку конфет и большое яблоко. Они положили коробку на антресоли и отвлеклись буквально на минуту, а пухлый от голода четырехлетний соседский мальчик Сережа непостижимым образом добрался до нее: он ел и плакал, и они плакали, но не ругали, понимали — голод. А мальчик потом все же умер, в ту же зиму 1942 года... Он добавил, что его бабушка была «обычной труженицей и работала до конца жизни». Ее не стало 27 апреля 1991 года. Просили маму идти за хлебом Блокадница Нина Пыркова сейчас живет в Московской области. Об акции по сбору блокадных воспоминаний она узнала случайно, от своей подруги, приехавшей в наш город на экскурсию. Знакомая блокадницы отправила ей фотографию дома 42 на канале Грибоедова. Нина Пыркова жила в нем во время блокады. Иногда ее заставал сигнал воздушной тревоги и мы боялись, что она уже не придет». В блокаду умерли брат Нины Пырковой и бабушка... И благодарность вашей газете за память», — резюмировала Нина Пыркова в письме «Петербургскому дневнику». Такое время... Житель Петербурга рассказал, что его дед, Роговой Залман Беркович, был призван в Красную армию в августе 1941 года и воевал на подступах к Ленинграду. Он погиб в апреле 1942 года. Бабушка, Роговая Даша Гиршевна, всю блокаду проработала в военном госпитале сестрой-хозяйкой.
Правда о блокадном Ленинграде
Главный редактор издания: Авдеева Л. Заместитель главного редактора: Симакина М. Нижний Новгород, ул.
Читая дневник, ты сразу оказываешься в зиме 1941 года. Огромный вклад сделала команда Миши Мельниченко и сайт « Прожито ». Там, например, находится очень важный для меня лично дневник художницы Татьяны Глебовой , ученицы Филонова, подружки Хармса и Введенского. Мне кажется, нет никакого более прямого и непосредственного способа оказываться там, как читать эти нецензурированные дневники. Читая их, мы получаем ответы на огромное количество вопросов. Кошки в блокаде Поэтесса Ольга Берггольц 1910—1975. В годы Великой Отечественной войны, оставаясь в осажденном Ленинграде, с августа 1941-го работала на радио.
Кошек съели, если кратко. Если более развито, то для многих интеллигентных семей этот событие стало как бы моментом краха. И мы это очень-очень понимаем, я понимаю, как человек, связанный нездоровыми узами со своей кошкой Кнопочкой. Для них это стало тем, что называется «точкой невозврата». Это явление называется моральной дистрофией, когда не только физическое, но и духовное, душевное, моральное, психологическое твое состояние уже как бы уходит в ад, направляется к аду. И согласно этим самым дневникам, мы можем понять, что гибель ленинградских кошек — это важная, страшная веха. Кстати, я очень люблю рассказывать про то, какое отражение этот сюжет имеет в записных книжках Шварца. Евгений Львович Шварц, по каким-то моим подозрениям, сам немножко кот. И он оставил своих котят в Ленинграде.
Он страшно выезжал, уже на грани гибели его вывез режиссер и художник Акимов. Шварц никогда себе не мог простить то, что он оставил там своих живых существ. Потом, когда он вернулся в Ленинград и завел новых котов, он их чудовищно закармливал. Его друзья и семейство вспоминают о котах Шварца с ужасом, потому что они перекатывались по даче Шварца, они были идеально круглые. И тут тоже важная тема — чувство вины. Люди, вернувшиеся в Ленинград, выжившие люди никогда не простили себе того, что они выжили в блокаде. Уж точно Берггольц себе никогда не простила и погубила себя алкоголизмом из-за блокадной гибели мужа. Так что история блокадной кошки — она очень-очень сложная. Зачем нам думать о страшном — Почему важно изучать блокаду?
Почему нужно думать о страшном? Я отношусь к той школе мысли, которая считает, что, если не изучать страшное, оно вернется. Если не изучать историю, она повторится. Если доверить всю ответственность за свою жизнь власти, власть поступит с тобой, как захочет, как посчитает нужным. И это ровно то, что в каком-то смысле произошло во время блокады. У тебя будут ограниченные способы выживать и спасать своих близких, власть снова подключит мощные методы пропаганды. Такие же величественные и остроумные, как и в 1941 году. То, как работала пропаганда во время блокады, не может не впечатлять. Я сейчас с замечательной командой Архива Блаватника занимаюсь блокадной открыткой.
Представьте себе, что в городе, где не работает в каком-то смысле ничего, печатаются, начиная с весны 1942 года, невероятной красоты цветные блокадные открытки. Это делается для того, чтобы вся страна знала, как город живет и борется. В то время как город вполне себе умирает. Мне очень близко слово «агентность» — своя воля, ответственность за свою жизнь, способность действовать. Это то, во что я верю. Это никому не надо отдавать, и нужно всячески пытаться не отдать это власти. А власть должна быть такая, чтобы человек был в состоянии отвечать за себя. И история блокады для меня именно про это.
Есть, что сказать? Пишите нам! Показать больше.
В обычное время преступления такого рода исключительно редки, но в Ленинграде была «особая обстановка». Выход нашли: «Все убийства с целью поедания мяса убитых, в силу их особой опасности, квалифицировались как бандитизм ст. Вместе с тем, учитывая, что подавляющее большинство указанного выше вида преступлений касалось поедания трупного мяса, прокуратура г. Ленинграда, руководствуясь тем, что по своему характеру эти преступления являются особо опасными против порядка управления, квалифицировала их по аналогии с бандитизмом по ст. Приравнивание к бандитизму означало для людоедов, которые убивали людей, только одно: безжалостное преследование и смерть. Похитителей трупов приговаривали к различным срокам заключения, но вряд ли они выжили в блокадных тюрьмах. Между прочим, в ряде документов каннибализм значился как «бандитизм особая категория ». Так что, очевидно — руководство Ленинграда боролось с этим, и очень жёстко. И на цифры стоит обратить внимание — сравните с общим количеством людей в огромном городе. Отдельно заметим, что руководство города приняло совершенно правильное решение — не упоминать о случаях людоедства, чтобы не провоцировать население и не усугублять и без того тяжелую обстановку. Но, конечно, слухи были. Сейчас многие недобросовестные писаки пытаются выдать эти слухи за свидетельства очевидцев, «воспоминания блокадников». В реальности известно следующее. С ноября 1941 по декабрь 1942 гг.
Правда о блокаде Ленинграда
Я простояла в остолбенении несколько минут и пошла домой. Такое у меня было прощание с мамой". Несмотря на бомбежки и артобстрелы, стали восстанавливать производство. В цехах было холодно, на полу лежал лед, к машинам невозможно было притронуться, но комсомольцы взяли обязательство отработать внеурочно не менее 20 часов".
Мама на саночках отвезла его на кладбище, захоронила в снегу. Через неделю пошла на кладбище, но там валялись лишь его останки — все мягкие места были вырезаны. Его съели".
В 7 часов утра открыли магазин и объявили о прибавке хлеба. Люди так плакали, что мне казалось, дрожали колонны. С тех пор прошел уже 71 год, а я не могу войти в помещение этого магазина".
Из подтаявших сугробов торчат ноги мертвецов, город замерз в нечистотах. Мы выходили на очистительные работы. Лом трудно поднимать, трудно скалывать лед.
Но мы чистили дворы и улицы, и весной город засиял чистотой". Я иду через мост, впереди медленно, шатаясь идет высокий мужчина. Шаг, другой — и он падает.
Я тупо прохожу мимо него, мертвого, — мне все равно. Навсегда перед моими глазами сохранилась сцена, когда старый обросший мужчина, качающийся от дистрофии, с обезумевшими глазами, схватил с весов кусочек чужого хлеба и запихнул его в рот. Он его не жевал, а глотал.
Толпа молча била его, но он ел чужой хлеб, хлеб того, кто где-то тоже умирал". Привязала меня к себе и вошла в воду. Это было в конце сентября, вода была уже очень холодная, я стала сильно кричать, маме стало жаль меня, и она вышла из воды, и решила: будь, что будет".
Я поглядела на него и подумала, что он скоро умрет. Не знаю, может, он карточки потерял, может, ему просто не хватало, но он уже дошел до такого". Таточке одиннадцать месяцев, Льву шесть лет.
Кто из них будет жить? Вот так был поставлен вопрос.
Однако 22 июня и нападение гитлеровских войск на СССР спутало эти планы новой агрессии.
Финны не собирались нарушать свой нейтралитет, и люфтваффе свои аэродромы на юге не передавали. Но Сталин не стал проверять эти данные, и 25 июня после совещания в его кабинете по территории Финляндии был неожиданно нанесен массированный бомбовый удар. При этом погибло около тысячи мирных жителей.
После этого финнам ничего другого не оставалось, как объявить СССР войну. Ценой огромных усилий им удалось оттеснить Красную армию и выйти на реку Сестру, отвоевав назад ту самую территорию, которую у них отобрали после «зимней» войны — то, что им принадлежало до Петра I. Но дальше финны не пошли.
И обстреливать Ленинград не стали. Финская авиация имела строгий приказ от Маннергейма не совершать никаких полетов над Ленинградом. Именно по этой причине южная сторона улиц была во время блокады менее опасной.
А была бы тогда блокада? Но что бы случилось, если бы Сталин не отдал приказ бомбить Финляндию? Тогда бы, конечно, она бы не нарушила свой нейтралитет.
И могла бы разрешить потом снабжать Ленинград через свою территорию. Запретить поставлять продовольствие голодным жителям нейтральной стране никто бы не мог. И не было бы тогда, наверное, такой ужасной блокады с сотнями тысяч жертв от голода.
С другой стороны, переброска мощных мехкорпусов в Карелию накануне гитлеровского вторжения с Запада, опасно оголила Ленинградский фронт. Когда их с опозданием отозвали назад, то часть техники уже вышла из строя, и гитлеровская армия Манштейна без особых трудов окружила город. Как считает автор популярного многосерийного документального фильма об истории Великой Отечественной войны, петербургский кинорежиссер Виктор Правдюк, хорошо изучивший документы этого периода, «мы сами толкнули финнов в объятия Гитлера.
Мы сами их подтолкнули к войне. Это — преступление сталинского режима, которое ничем оправдать нельзя». Кстати, косвенно это мы уже сами признали на государственном уровне.
Недавно в Петербурге установили памятник Маннергейму, а президент России во время официального визита в Финляндию возложил к могиле маршала цветы. Солонин-"Нет блага на войне" М. И даже не на полуострове, соединенном с материком крошечной перемычкой как Севастополь в Крыму.
С запада от Ленинграда - вода, Финский залив. В 40 км к востоку от Дворцовой площади - вода, Ладожское озеро. Два огромных водоема соединены тонкой "ниткой" реки Нева.
У впадения Невы в Финский залив Петр построил столицу своей империи, а в том месте, где Нева выходит из Ладожского озера - крепость Шлиссельбург ныне Петрокрепость. А вот с юга и севера от Ленинграда - необъятные просторы суши. Покончив с этой простейшей но почему-то всеми забытой географией, переходим к трагической истории 41-го года.
О политике то есть о причинах, побудивших мирную социал-демократическую Финляндию вступить в войну "на одной стороне баррикад" с фашистской Германией - ни слова, только ход военных действий. В последних числах августа на Карельском перешейке финские войска вышли на линию, примерно совпадающую с советско-финской границей 1939 года. Фронт стабилизировался, и на этом "фронте" было тихо вплоть до 9 июня 1944 года; никаких попыток продвинуться дальше к Ленинграду финны не предпринимали.
Даже в самой ближней западной части перешейка линия соприкосновения советских и финских войск находилась на расстоянии 30 км к северу от Ленинграда; на восточном же фланге в руках Красной Армии остался участок побережья Ладожского озера в 60 км по прямой не считая естественные извивы береговой линии. Немцы наступали с юго-запада и перерезали одну за другой железные дороги, ведущие к Ленинграду. До января 1943 г.
С юга - немцы, в 30-60 км к северу от города - финны, на западе - Финский залив, который Краснознаменный Балтийский флот отдал противнику без боя. Но есть же еще одна, четвертая, сторона света - восток. На востоке было более 60 км свободного от противника берега Ладожского озера.
Если проложить маршрут транспортных караванов по кратчайшему расстоянию через т. Если же идти в Новую Ладогу город и порт у впадения реки Волхов в Ладожское озеро , то наберутся все 100 км. В любом случае, даже самая тихоходная "посудина", ползущая с черепашьей скоростью в 5 узлов, могла дойти от западного, "ленинградского" берега Ладожского озера до Новой Ладоги за 11-12 часов то есть в течение одной осенней ночи, тьма которой лучше любой ПВО защищала движущееся судно от вражеской авиации.
Если это называется "блокада", то тогда надо признать, что Англия и Япония в условиях гораздо худшей "блокады" провоевали всю войну. И по сей день живут, причем припеваючи.
Другой миф формулируется примерно так: "Не лучше было бы сдать Ленинград, избежав тем самым миллионных жертв и разрушения города? Сдался Париж — и ничего страшного не случилось". Еще один миф основан на предположении, что население Ленинграда не было эвакуировано ввиду боязни Сталина, что без гражданского населения Ленинград не будут оборонять.
Откуда возникли эти легенды и какие факты их опровергают?
В оперативном порядке появилось народное ополчение, в домах — в основном из женщин и детей — сформировались группы самозащиты: они должны были сбрасывать с крыш зданий зажигательные бомбы и оказывать помощь пострадавшим. Они тоже были обязаны принимать участие в строительстве оборонительных укреплений. По формулировке видного военачальника Кирилла Мерецкова, «в сентябре 1941 года более чем 300-тысячная армия немцев обложила Ленинград с юга и юго-востока, а финские войска нависли со стороны Карельского перешейка и вышли к реке Свирь ». В критической ситуации Сталин решил заменить командующего Ленинградским фронтом — вместо Климента Ворошилова был назначен Георгий Жуков. Стремясь во что бы то ни стало остановить отступление, он начал с крутых мер: отныне за оставление рубежей обороны полагался немедленный расстрел. Как рассказывал впоследствии Жуков поэту Константину Симонову, Сталин оценивал сложившееся под Ленинградом положение как катастрофическое и даже употребил слово «безнадежное», считая, что через несколько дней город придется считать потерянным Больше всего верховного главнокомандующего беспокоило объединение немцев с финнами, что неминуемо произошло бы после захвата Ленинграда, и формирование крайне опасной группировки к северу от Москвы. Назначение Жукова на пост командующего Ленинградским фронтом прошло буднично: Сталин передал ему записку для Ворошилова, которому предписывалось сдать фронт и возвращаться тем же самолетом. Жизнь в блокаде Немецкое наступление развивалось успешно, к 18 сентября нацисты захватили Пушкин и Слуцк Павловск , вышли к Финскому заливу в районе Петергофа. При своем максимальном продвижении агрессор остановился в пригородах Ленинграда: линия фронта проходила в 4 километрах от Кировского завода и в 16 километрах от Зимнего дворца.
По ее свидетельству, нацисты прибыли в Сиверский на мотоциклах. Мешающую и лаявшую на них собаку застрелили. Пса было очень жалко, потом немцы забрали у нас всех кур и запас яиц. Часть картошки нам все же оставили, и это помогло выжить». Движение снайперов До конца сентября в блокадном Ленинграде и области провели 11 партийных мобилизаций. Гитлер был так уверен в скором триумфе, что 7 октября 1941 года отдал приказ не принимать капитуляцию Ленинграда. Тем не менее героическое сопротивление города продолжалось. Командующему группой армий «Север» Вильгельму фон Леебу не удалось взять город штурмом, от штурмов вообще пришлось отказаться. В условиях блокады оно имело огромное значение, так как заметно активизировало оборону. Успехи самых метких стрелков потом были отмечены руководством СССР: 6 февраля 1942-го Президиум Верховного Совета присвоил десяти снайперам звание Героя Советского Союза, еще 130 человек были награждены орденами и медалями.
«Пирожные Жданова – это бред». Правда и мифы о блокаде Ленинграда
| Блокадные дневники | В России отметили 80-годовщину прорыва блокады Ленинграда — видео и подробности в материале |
| Новости и события Российского исторического общества | В честь 75-й годовщины со дня полного снятия блокады Ленинграда «МИР 24» публикует истории трех женщин, чье детство пришлось на годы войны. |
| блокада Ленинграда — последние новости сегодня | Аргументы и Факты | Даже после того, как блокада Ленинграда была снята, вражеские отряды осаждали город в течение 6 месяцев. |
| Видео: как 80 лет назад прорвали блокаду Ленинграда | Новости России | Зачем изготовлять такую пропаганду 75 лет спустя после снятия блокады Ленинграда, когда городу на Неве ни немцами, ни финнами быть взятым вроде не грозит? |
| Трагичная страница истории: как жители Ленинграда выстояли блокаду города | Правду о трагическом положении в блокадном Ленинграде власти предпочитали не афишировать. |
Новости по теме: блокада Ленинграда
Как и в случае со знаком «Жителю блокадного Ленинграда», его, равно как и выплаты, не получили граждане, жившие в блокаде менее четырёх месяцев[235]. Воспоминания очевидцев о блокаде Ленинграда — пост пикабушника sssr24. Но вывод из этой печальной страницы блокады Ленинграда однозначен: в условиях ужасного бедствия, подавляющее число людей остались людьми, даже, несмотря на угрозу мучительной смерти.
Вся правда о блокаде Ленинграда, рассказанная человеком, пережившим ее
О блокаде Ленинграда в целом, о проблемах транспорта и снабжения в частности, написано очень много. Позднее, однако, историки ФРГ признали, что фактически блокада Ленинграда была геноцидом, то есть войной на уничтожение всех тех, кто в этом городе находился. Блокада Ленинграда стала одним из наиболее жутких военных преступлений нацистов во Второй мировой войне.
Блокадник: мне страшно рассказывать о тех ужасах, которые происходили в военном Ленинграде
Она вышла сначала в Москве, с огромными купюрами. По сути, это была полуправда. Но и она ошеломляла. Первое неподцензурное издание «Блокадной книги» вышло только в девяностые годы.
Музей блокады был снова открыт в 1989 году. Но это было жалкое подобие того, первого музея. Гранин обращался к властям, просил, чтобы одну из улиц города назвали именем Юры Рябинкина, мальчика, мученика.
Его дневник приведен в «Блокадной книге». Нет в городе такой улицы. Я говорила уже о фундаментальном труде петербургского историка Г.
Соболева: трехтомник «Ленинград в борьбе за выживание в блокаде». Тогда как должна быть городская программа по изданию такого рода книг. Такие книги должны быть в каждой вузовской и городской библиотеке.
Адамович пишет в своих заметках периода создания «Блокадной книги», что опыт блокады не изучен, что он не воспринят, что он не принят к сведению. Сейчас нашлись средства на строительство нового Музея обороны и блокады Ленинграда. Но всем процессом руководят чиновники.
А у них свое представление о том, как и что нужно делать. Только то, что нам разрешают помнить» — И все-таки не до конца понятно, почему этот опыт не изучен, если вышло столько книг? В нашей стране существует разночтение в общественном сознании.
Нет практически никакой связи между народной памятью и той памятью, которую пытается сформировать о том или ином событии а сейчас мы говорим о блокаде , власть. Иначе как возможно объяснить то, что 8 сентября, в день начала ленинградского блокадного страдания, которое длилось почти два с половиной года, на Малой Садовой улице или Марсовом поле устраивают раздачу каши из полевой кухни, устраивают аттракционы с военной техникой, а на Дворцовой площади звучат лихие песни: «Ах, Андрюша, нам ли жить в печали! На Дороге жизни устраивают квесты.
Например, квест для молодежи: «Дорога жизни — дорога в будущее». На ледовой трассе так называли путь через Ладожское озеро ленинградцы погибли сотни и сотни взрослых и детей. Уходили под лед машины с мукой.
Там, внизу — могила. Разве так должна осуществляться передача исторической памяти? При советской власти все время говорили, как у нас чтут ветеранов, как мы помним их подвиг.
Но что мы помнили? Только то, что нам разрешали помнить. А сейчас, по сути, не помним и того.
Мы даже не помним, что День Победы из праздничного выходного Сталин в 1947 году превратил в обычный день в 1965 г. Хотя вышли книги, где история дана в документах и свидетельствах. Но, видимо, читают эти книги мало… Берггольц писала в 1942-м о том, что про Ленинград запрещено говорить правду.
А вот цензорские указания на гранках «Блокадной книги». Это уже 1977 год, журнал «Новый мир»: «Усилить публицистику. Ленинград был не брошенный город.
В эти дни вся страна думала, заботилась о Ленинграде». Чиновники лучше знали, что народ должен помнить о блокаде. Вырабатывались какие-то сыворотки, чтобы поддержать людей.
К тому же люди продолжали работать. Работали заводы. Выпускали танки для фронта.
Надо напомнить молодёжи, каким был хлеб в страшную зиму 1941-1942 годов. С января 1942 года хлебопекарные предприятия города были вынуждены начать применять заменитель из непищевого сырья — гидроцеллюлозу. Применялись и другие заменители: сосновый луб, мука из ветвей берёзы и семян дикорастущих трав.
В составе хлеба были мука ржаная обойная, солод ржаной, мука овсяная, жмых подсолнечника, соль и вода. По вкусу существующих сортов хлеба он ближе всего к бородинскому. Память о голоде тех страшных дней до сих пор не позволяет мне выбрасывать недоеденный хлеб.
В августе 1942 года по Невскому проспекту провели 25 пленных немецких солдат. Мой дед погиб, защищая Сталинград. И я никогда не смог бы сказать о немецко-фашистских захватчиках как о «невинно погибших».
Казалось, что этому не будет конца… Теперь, когда мне приходится делать трудную работу, я вспоминаю, как мы шили брезент, и работа кажется уже легче. Родители их умерли, они и сами уже не поднимались. У нас был большой бабушкин самовар, а в комнате у Анны — камин.
Она предложила собраться вместе в одну комнату. Анна с Галей ходили на крышу дежурить, стояли в очереди за пайком и ездили на Неву за водой. Мама разогревала самовар, если было чем — все пожгли, в том числе и большую библиотеку.
Мы с Зоей ухаживали за больными: она следила за чистотой, а я протирала мокрой марлей им лицо и руки. Однажды Галя несла воду по лестнице, поскользнулась на ступенях, покрытых льдом, и разлила воду. Мы с Зоей пошли посыпать лестницу, ноги не держали, и я скатилась на лестничную площадку второго этажа.
Боли совсем не чувствовала чувствительность вернулась только в эвакуации, где я получала усиленный паек. Ходить я совсем перестала. Паек опять урезали.
Иждивенцы стали получать 125 граммов хлеба. Гале стало трудно ходить. В январе врач мне в карточку записала: третья стадия дистрофии.
А в конце месяца я умерла. Галя пошла за врачом в детскую консультацию. Мама с Аннушкой стали растирать мне грудку и лить в рот немного теплой воды.
Пришла врач, осмотрела. Послушала и сказала, что я мертва от полного истощения организма. Меня начали переодевать.
Где-то рвануло, тряхнуло, меня выронили на пол, я икнула. Мне хотелось открыть глаза, но они не открывались, хотела пошевелить руками — не получалось. Мама опять стала растирать мне грудку, и на лицо мне капнули ее слезы.
Я хотела сказать, чтобы она не плакала, и у меня шевельнулись губы. Мама засмеялась и сказала, что я просыпаюсь от смерти. В тот же день мама отправила Галю к женщине, которая хотела купить у нее беличью шубку.
За шубку Галя получила вязанку дров, два килограмма пшена, бутылку оливкового масла. Это нас спасло. Больше у нас ничего не осталось ценного, чтобы обменять на продукты.
В феврале умер Толик. Он рассказал сон, что ел картошку печеную. Оля умирала весной.
Она болела. Какая она была красивая! Анечка сидела рядом и плакала… Из Ленинграда в Чаны Город готовился к уличным боям.
На углу нашей линии стояла башня, вокруг нее лежали мешки с песком.
Елене пришлось трудиться в рабочих лагерях в Польше и Германии. После окончания войны она, желая спасти себя и детей от репрессий, не вернулась домой. В 1950-е годы Елена Скрябина эмигрировала из Германии в США, где стала профессором одного из университетов и преподавала русскую литературу. Из дневника Елены Скрябиной, который она вела в Ленинграде во время блокады: «Пятница, 5 сентября 1941 г. Вернулись в доисторическую эру: жизнь свелась к одному — к поискам пищи.
Подсчитала свои продовольственные ресурсы. Выходит, что моих запасов еле-еле хватит на месяц. Может быть, позднее положение изменится. А на какую перемену надеюсь — сама не знаю. Теперь вплотную подходим к самому страшному голоду. Завтра собираемся с Любочкой Тарновской поехать за город менять папиросы и водку, полученные нами в ларьке на улице, напротив дома.
Воскресенье, 7 сентября 1941 г. Утром сидела с Юриком младший сын Елены Скрябиной, которому было пять лет. К нам подсел бывший мой однокурсник Милорадович. Без предисловий завёл разговор о том, как он счастлив, что немцы уже стоят под городом, что их — несметная сила, что город будет сдан не сегодня — завтра. Хвалил меня, что я не уехала. Я не знала, как реагировать на его слова.
Мы привыкли не доверять людям. А таких, вроде него, теперь много. С нетерпением ждут немцев, как спасителей. Пятница, 12 сентября 1941 г. Пишу через полчаса после нового налёта. Не знаю, сколько времени всё продолжалось, но через несколько минут после отбоя узнали, что пострадал огромный госпиталь в нескольких кварталах от нас.
Его только вчера открыли, а сегодня перевезли туда раненых. Говорят, что бомбардировщики пикировали именно на это здание. Оно моментально запылало. Большинство раненых погибли, их не успели спасти. А нам всё время говорили, что Ленинград недоступен, что налётов не будет. Вот и недоступен!
Противовоздушная оборона оказалась мыльным пузырём. Гарантия безопасности — пустая фраза. Понедельник, 15 сентября 1941 г. Дневная норма хлеба снижена до 250 граммов. Так как кроме хлеба почти ничего нет, то это снижение весьма ощутительно. Я ещё пытаюсь добывать картошку и овощи по окрестным сёлам взамен на вещи.