Новости гитлер и эйнштейн

До прихода Гитлера к власти Эйнштейн не мог решить однозначно, уезжать ли ему из Германии окончательно или нет. Горстка писем Альберта Эйнштейна, в том числе одно, в котором он рассказывает о «безумии Гитлера», охватившем Германию, а также описывает лечение шизофрении его сына, было продано на этой неделе с аукциона по наивысшей цене.

Главные новости

  • Новое ИИ-приложение раскритиковали за возможность пообщаться с Гитлером и Иисусом
  • Telegram: Contact @memsearch
  • Как Эйнштейн сбежал от Гитлера?
  • Письмо Эйнштейна о Гитлере, России и Чемберлене выставлено на аукцион

Письма Эйнштейна о Гитлере продадут на аукционе

Письма Эйнштейна о «муках евреев» и «безумии Гитлера» проданы на аукционе Гитлера же немцы демонстративно тгноируют, не желаяпублично даже упоминать о нем.
Как Эйнштейн сбежал от Гитлера? Вряд ли он напрямую знакомился с работами Эйнштейна, не тот уровень.

Гитлер выгоняет Эйнштейна из Германии. Американский пропагандистский постер, 1934 год.

Всего в день аукциона с молотка ушли пять писем, в трех из которых (от 1921, 1934 и 1939 года) Эйнштейн делится своими мыслями о пришествии во власть Гитлера. Об этом пишет РИА «Новости» со ссылкой на пресс-релизе аукционного дома. Коллекционеры получили возможность приобрести письмо Альберта Эйнштейна, которое он написал спустя десять дней после заключения Мюнхенского соглашения. Это Эйнштейн ещё хорошо отделался,а вообще у Эйнштейна такой вид типа "ни хуя себе,чё произошло?вот попал я в акцию". Личные письма Альберта Эйнштейна, в которых он высказывается по поводу "безумия Гитлера", "единства еврейского народа" и теории относительности, были проданы в четверг с аукциона Nate D. Sanders. Как передает со ссылкой на РИА Новости. Он высказал свое мнение о Гитлере и обвинил его в «уничтожении жизни всех», кто был в узком окружении ученого.

Главные новости

  • Враг номер один для нацистов
  • Найдены письма Эйнштейна о «безумстве Гитлера»
  • Письмо Эйнштейна о безумии Гитлера ушло с молотка | 360°
  • Последние новости

Как Эйнштейн от Гитлера ушел

Он осторожно покинул Бельгию, пересек Ла-Манш на лодке и направился в Лондон. Но вместо того чтобы отправиться из Лондона к своей знакомой койке в историческом Оксфордском колледже, он вскоре поселился в глубинке английской сельской местности. Вклад в образование потомков Там, в домике для отдыха на Роутон-Хит недалеко от Кромера, Эйнштейн жил и мирно трудился над математикой - единой теорией поля, основанной на его общей теории относительности, которая занимала его до самой смерти, - время от времени выходя на прогулки или играть на его скрипке. У него, конечно, не было библиотеки, но для Эйнштейна это не имело большого значения, поскольку долгое время он полагался главным образом на свои собственные мысли и расчеты.

Такие взгляды царили и в Грайфсвальдском университете, где работал Штарк. Чувство обиды за поражение в войне и за тупиковый, по его мнению, путь развития страны наложилось у физика на глубокую обиду за то, как абстрактные «евреи» во главе с Зоммерфельдом испортили ему карьеру. Тем самым он начал свою политическую карьеру как идеолог консерватизма и национализма задолго до того, как кто-то услышал об Адольфе Гитлере или о Национал-социалистической немецкой рабочей партии».

Тот факт, что в 1919 году Штарку вручили Нобелевскую премию за открытие явления расщепления оптических линий в электрическом поле, вроде бы сам по себе свидетельствовал об отсутствии еврейского заговора: никто не мешал ученому-националисту публиковать исследования, преподавать и налаживать международные связи. Однако для самого Штарка это событие стало лишь поводом продвигать свои идеи в академической среде с новой силой. В апреле 1920-го он начал агитировать коллег за вступление в Немецкое профессиональное общество университетских физиков.

По задумке Штарка эта организация должна была выступить альтернативой Немецкому физическому обществу, где доминировали берлинские ученые либеральных взглядов. Штарк же хотел сплотить вокруг себя специалистов из других регионов Германии, которые часто разделяли его политические взгляды. Однако его усилия оказались тщетны.

Немецкое физическое общество заручилось поддержкой правых, назначив президентом Вильгельма Вина — тоже консерватора, но намного более умеренного, чем Штарк. Спонсировавшие организацию фонды также продемонстрировали непредвзятость, поддержав ученых с разными убеждениями. В понимании Штарка такие действия научного и околонаучного сообщества в первую очередь свидетельствовали не о том, что в академической среде найдется место и для националистов, и для либералов, а о том, что евреи и другие предатели Германии всё активнее подминают под себя немецкую физику.

Одним из ключевых участников этого заговора он, как и Ленард, считал Альберта Эйнштейна. Впрочем, первый выпад в сторону автора теории относительности осуществил не кто-то из его коллег, а правый публицист, участник консервативной Немецкой национальной народной партии Пауль Вейланд, обвинив того в статье от 6 августа 1920 года в плагиате и попытках запутать других ученых с помощью смешения физики и математики. По словам Вейланда, Эйнштейн так красиво продвигал свою концепцию, что она заворожила многих его коллег и несведущих обывателей, хотя в действительности представляла собой не более чем обман и фантазию.

Спустя пять дней после публикации статьи с нападками на Эйнштейна в его защиту выступил нобелевский лауреат Макс фон Лауэ. Он опроверг предположения в том, что его коллега украл свою теорию у других ученых, и заверил, что его признание абсолютно заслуженно, а заодно раскритиковал аргументы Ленарда, выступившего в материале Вейланда в качестве эксперта. Именно тогда Вейланд анонсировал серию лекций, на которых пообещал разоблачить Эйнштейна.

Все аргументы Вейланда относились к двум категориям: он либо ссылался на ученых-антисемитов, чтобы принизить Эйнштейна, либо сыпал оскорблениями в сторону соратников Эйнштейна, чтобы лишить убедительности их рассуждения. Теорию относительности же он критиковал за иррациональность, приблизительность и невозможность проверить ее «наглядно». Учение Эйнштейна в интерпретации Вейланда представало «дадаизмом от науки» — то есть чем-то сюрреалистичным и бессистемным, а значит, не имеющим отношения к «настоящей» физике.

После Вейланда за кафедру встал единомышленник Ленарда Эрнст Герке, который объявил теорию относительности непоследовательным и ведущим к солипсизму «массовым гипнозом». Физик рассуждал не так яростно и экспрессивно, как журналист, но всё равно высказывался резко и даже грубо — особенно с учетом того, что Эйнштейн присутствовал в аудитории. Впрочем, сам автор теории относительности хоть и расстроился, но не воспринял нападки всерьез.

Для него было очевидно, что они носили политизированный характер. Такое мнение подтверждалось форматом мероприятия: на лекции продавались значки со свастикой и буклеты Ленарда, в которых воспроизводились конспирологические теории о засилье евреев в науке. Собрание против Эйнштейна получило широкую огласку в прессе.

Ходили слухи, что разочарованный и обиженный ученый собирается покинуть Германию. Многим, даже среди тех, кто не разбирался во всех нюансах теоретической физики, обвинения в адрес Эйнштейна показались предвзятыми и несправедливыми. Желая настроить общественность против ненавистного еврея, Вейланд, Ленард и Герке невольно произвели обратный эффект: в последующие недели после лекции, которая так и осталась единственной, коллеги и почитатели засыпали Эйнштейна письмами со словами поддержки.

Макс Планк назвал мероприятие «неправдоподобной грязью». Многие физики осознавали, насколько серьезной потерей для немецкого научного сообщества станет отъезд Эйнштейна, и сделали всё, чтобы его предотвратить. Как и многие другие авторы, Дикманн называла Эйнштейна немецким ученым и просила его остаться в Германии.

В берлинских газетах опубликовали послание будущему нобелевскому лауреату от его друзей фон Лауэ, Генриха Рубенса и Вальтера Нернста с выражением благодарности и восхищения. Арнольд Зоммерфельд призвал Эйнштейна «не выбрасывать белый флаг» и сообщил о своем намерении требовать, чтобы руководство Немецкого физического общества публично осудило «демагогию» в его адрес. Также Зоммерфельд вызвался выступить посредником между Эйнштейном и Ленардом на съезде Общества немецких естествоиспытателей и врачей в сентябре 1920 года.

Встреча двух ученых задумывалась как возможность для цивилизованных дебатов и примирения. И хотя эмоциональное открытое письмо Эйнштейна свидетельствовало о том, что нападки его задели, он всё же поддался на уговоры и передумал уезжать. Я играю ту же роль, что и мощи святого, которые обязательно должны быть в любом уважающем себя монастыре.

Мой отъезд восприняли бы как проигранную битву». В некоторых репортажах их встречу описывали как спокойную и взвешенную дискуссию, в других упоминалось о том, что Планку, который модерировал разговор, несколько раз приходилось успокаивать аудиторию и защищать Альберта от очередных нападок. Утверждать наверняка можно было лишь то, что исход дебатов не удовлетворил ни одного из участников.

Эйнштейн после съезда находился в крайне взвинченном состоянии, а его жена Эльза, судя по некоторым источникам , испытала нервный срыв. Австрийский физик Феликс Эренхафт сразу после дискуссии повел Эйнштейна в парк, чтобы тот немного успокоился. Ленард же демонстративно отказался от членства в Немецком математическом сообществе и еще долгое время не пускал тех, кто в нем состоял, к себе в кабинет в Гейдельбергском университете.

Единомышленников он начал убеждать в том, что Эйнштейн поддерживает тесные связи с Москвой и рассылает противникам теории относительности письма с угрозами. Попытки возобновить диалог между коллегами, предпринятые Планком и еще одним физиком — Францем Химштедтом, не привели ни к каким результатам. Примерно тогда же Ленард сблизился со Штарком.

Оба придерживались националистических взглядов, обоих пугало и злило то, что математика начинала играть всё более значимую роль в физике. Оба считали, что их доминированию в немецкой науке мешает «еврейская каббала» во главе с Эйнштейном. Оппоненты Ленарда и Штарка шутили, что для них «еврейская наука» — это всё то, в чем им не хватает способностей разобраться самим.

И всё же, несмотря на то, что многие ученые не воспринимали ненавистников Эйнштейна всерьез, в последующие годы их попытки настроить как можно больше людей против евреев продолжились, а риторика ужесточилась. В 1922 году Эйнштейн отказался выступать на сессии Общества немецких естествоиспытателей и врачей, поскольку небезосновательно опасался за свою жизнь. Ранее в том же году хорошо знакомого ему либерального политика, министра иностранных дел Веймарской республика Вальтера Ратенау убили три боевика из националистической организации «Консул».

Поводом для покушения послужили Рапалльский договор об установлении дипломатических отношений с Советской Россией, решение властей соблюсти все условия Версальского договора и еврейское происхождение жертвы. Ленард отказался опускать флаг над физическим институтом в Гейдельберге в память о Ратенау, за что толпа разъяренных студентов вышвырнула его из здания. Руководство университета объявило ему выговор за нетерпимость.

Ленард, лишь укрепившийся в конспирологическом мировоззрении и фанатичной ненависти к евреям, подал в отставку. Через несколько дней он узнал о том, что список кандидатов ему на замену включает «неарийцев» Джеймса Франка и Густава Герца, а также «англофила» Ханса Гейгера, и спешно отозвал заявление. В 1929 году Ленард всё же покинул Гейдельберг, но оставил много сторонников, которые затравили его преемника Вальтера Боте.

Влияние Ленарда в этом университете было настолько велико, что в 1935-м местный физический институт даже назвали его именем. Организованный Гитлером и генералом Эрихом Людендорфом Пивной путч в ноябре следующего года хоть и провалился, но вселил в сторонников «немецкой науки» надежду на светлое будущее без евреев и их теоретической физики. И Ленард, и Штарк публично поддержали будущего фюрера.

А когда в конце 1924 года Гитлера досрочно освободили, несмотря на приговор в пять лет за измену, Штарк и его жена предложили молодому политику пожить у них в гостях. Несколькими месяцами раньше Ленард и Штарк опубликовали статью под названием «Дух Гитлера и наука», в которой написали , что Гитлер и его соратники «явились к нам как дары Господни из прежних времен, когда расы были чище, люди величественнее, а сознание — незамутненным». Мы должны последовать за ним».

Руководство НСДАП подобная поддержка настолько впечатлила, что в 1926 году благодарный Гитлер и его личный секретарь Рудольф Гесс несколько раз приходили к Ленарду в гости. Так движение за «немецкую науку» окончательно слилось с пока еще маргинальной праворадикальной политической группировкой. Штарк утратил авторитет среди коллег еще раньше, чем Ленард: в 1922 году он принял к защите докторскую диссертацию своего подопечного Людвига Глазера, которая, по мнению большинства других влиятельных физиков, представляла собой набор инженерных вычислений, но никак не полноценное научное исследование.

Обиженный Штарк ушел из Вюрцбургского университета, где тогда преподавал, основал частную лабораторию в заброшенном фарфоровом заводе и в обход правил Нобелевского комитета использовал деньги от премии, чтобы возобновить производство. Параллельно он выпустил книгу «Кризис в немецкой физике», которая стала популярной лишь среди тех, кто и так уже разделял его взгляды. К концу 1920-х фарфоровый завод снова закрылся.

Штарк пытался возобновить академическую карьеру, но во всех университетах ему предпочитали кандидатов, более восприимчивых к современной теоретической физике. Когда Зоммерфельд отказался брать его на ставку профессора в Мюнхене, Штарк лишний раз уверился, что тот — один из «пауков», засевших в самом центре еврейской паутины. В 1930 году Штарк перестал поддерживать нацистов со стороны и присоединился к их партии.

Так он обеспечил себе место среди «старых бойцов» — тех, кто вступил в НСДАП еще до назначения Гитлера на пост канцлера и чья преданность не вызывала сомнений. Историк Марк Уокер отмечает, что для Штарка такой союз оказался взаимовыгодным: среди нацистов он наконец обрел признание, которого недополучал со стороны коллег, якобы зараженных вирусом либерализма и еврейской пропаганды. Они начали разрабатывать теорию, в соответствии с которой существовало фундаментальное различие в том, как занимались наукой евреи и арийцы.

Представители «нордической расы», как писал Ленард, предпочитают экспериментальную физику, поскольку ими движут «уважение к фактам и способность к точному наблюдению». Германский дух позволяет им наблюдать и фиксировать внешний мир таким, какой он есть, без примеси собственных идей и стремлений. Врожденная любовь «подлинных» немцев к природе способствует их исследованиям в области естествоиспытания.

Эта «конкретная» наука якобы соответствовала самому внутреннему устройству представителей арийской расы.

Также физику, как и другим евреям, было запрещено преподавать в университете. Второе письмо датировано апрелем 1934 года. В нем Эйнштейн пишет о своем браке и о сыне, у которого обнаружили шизофрению, а также высказывается о Гитлере, обвиняя его в «уничтожении жизни всех» из близкого окружения ученого.

В третьем письме от 12 июня 1939 года Эйнштейн изложил свои мысли о «силе сопротивления», которую еврейский народ использовал для «выживания на протяжении тысяч лет».

Мюнхенское соглашение подписано 30 сентября 1938 года между Великобританией, Италией, Францией и Германией. Главным его итогом стала передача последней стране Судетской области — исторического региона бывшей Чехословакии, где компактно проживали этнические немцы. Подпишитесь на «Москва-Баку» в «Телеграм».

На аукционе продали письмо Эйнштейна о «безумии» Гитлера

Вопрос чисто по теории относительности, где кривизна пространства зависит от распределенной массы. NiemandИскусственный Интеллект 207095 8 лет назад Левин, не ври ты... Ну, не нравится тебе Ленин, но ты все-таки не ври. Ленин спорил с Махом вовсе не по поводу теории относительности, он спорил с ним как с философом. Mikhail Levin Искусственный Интеллект 615376 Это тупица Ленин думал, что он философ и вопрос философский.

Разработчики обещают воссоздать спутник Земли в мельчайших подробностях. Кроме того, на Луне разрешено будет строить собственную базу, а если организаторам кампании удастся собрать необходимую сумму, в Enter The Moon добавят режим истории, в котором игрокам предстоит «сразиться с таинственным врагом», и мультиплеер. Он, судя по всему, представляет из себя стандартную «выживалку» с добычей ресурсов и обустройством базы, которую нужно защищать от посягательств других игроков. Выход игры запланирован на 2020 год для ПК и Android. Что можно получить: копия игры, возможность встретиться с разработчиками.

Осталось собрать: 35,5 тысячи долларов за 35 дней. Кто собрал Рассказываем, как обстоят дела у проектов, о которых мы писали в прошлый раз. До окончания кампании по сбору средств на создание тайкуна Prehistoric Kingdom остаётся восемь дней. За это время игре нужно привлечь ещё 8,7 тысячи долларов из 55 тысяч. За 14 дней Prehistoric Kingdom собрала 13,8 тысяч долларов.

По словам разработчиков, игрок может путешествовать по большому миру, сражаясь с врагами и собирая сокровища, или обустраивать собственный дом и ферму. Главному герою также встретятся несколько персонажей женского пола, с каждой из которых можно закрутить роман.

Геймплейно CastleBound — метроидвания, с прокачкой и широким выбором оружия. Кроме того, в игру обещают добавить крафт — собранные предметы можно использовать для создания зелий, колец, брони, мечей и прочего. Релиз CastleBound запланирован на 2018 год. Что можно получить: копию игры, саундтрек, постер с картой мира, эксклюзивные внутриигровые предметы. Осталось собрать: 3113 долларов из 5 тысяч за 5 дней. По пути учёному предстоит сразиться с не менее примечательными историческими личностями: Томасом Эдисоном и Генри Фордом, Матой Хари, папой римским, а также Карлом Юнгом. Разработчики обещают, что в игре будет 12 уровней, действие каждого из которых происходит в разных локациях и временных периодах — от доисторического леса до советской марсианской колонии, построенной в середине XX века.

Освобождая учёных, игрок получает возможность играть за них.

Поделиться Репостнуть Твитнуть 27 августа 1920 года на первой полосе популярной столичной газеты с либеральным уклоном Berliner Tageblatt было опубликовано открытое письмо Альберта Эйнштейна. У меня есть основания полагать, что в основе этого предприятия лежит далеко не стремление к истине. Если бы я был германским националистом со свастикой на рукаве, а не евреем либеральных и интернациональных взглядов, тогда… [такие люди отнеслись бы к теории относительности совсем по-другому]». Всего годом раньше Эйнштейн получил мировое признание, когда экспедиция английского астрофизика Артура Эддингтона в момент затмения подтвердила, что Эйнштейн правильно предсказал отклонение света в поле тяготения Солнца.

Теория относительности произвела революцию в физике. Однако реакционерам Веймарской республики не понравилось, что самым известным ученым в мире стал еврей, демократ и пацифист. Не желая мириться с таким положением дел, физики-экспериментаторы старого порядка запустили кампанию по дискредитации и «разоблачению» Эйнштейна. Первые активные действия против ненавистного коллеги участники «Рабочего общества немецких ученых» предприняли именно в августе 1920-го. Тогда в большом зале Берлинской филармонии вместимостью более 1600 мест прошла лекция, на которой Эйнштейна называли мошенником и пропагандистом.

В ответ на эти обвинения физик и написал открытое письмо, попытавшись обличить своих ненавистников. Так началось противостояние, которое не прекратилось после награждения Эйнштейна Нобелевской премией в 1921-м и продолжалось следующие 20 лет. Именно про травлю со стороны ученых-националистов автор теории относительности написал в 1929 году, что его происхождение намного больше значило для тех, кто не имел никакого отношения к еврейскому народу, чем для самих евреев. Когда обстоятельства больше не позволяли ему продвинуться дальше, чем предполагали его таланты, ему оставалось винить в своих неудачах ложь и глупость других. Это особенно ядовитое сочетание престижа и искаженного представления о самом себе».

Так описал одного из главных оппонентов Эйнштейна — Филиппа Ленарда — британский популяризатор науки и автор книги «На службе у рейха. Борьба за душу физики при Гитлере» Филип Болл. В 1905 году Ленард удостоился Нобелевской премии за исследования катодных лучей — потоков электронов, излучаемых электродами электронных приборов. Однако Болл называет будущего лидера движения за «немецкую науку» «лучшим примером того, что Нобелевская премия — не гарантия мудрости, человечности и величия». Несмотря на статус выдающегося ученого, к началу 1920-х Ленард уже казался представителем прошлого поколения.

По сравнению с теориями других ведущих немецких физиков Эйнштейна, Шрёдингера, Планка, Борна и датчанина Нильса Бора его идеи во многом казались устаревшими. Ленарда всё больше начинала злить расстановка сил в научном сообществе — не только потому, что он чувствовал себя незаслуженно задвинутым на второй план, но и потому, что коллеги, выдвигавшие революционные теории об устройстве реальности, придерживались совсем других взглядов и руководствовались совсем другими ценностями. Скорее физика стала той темой, на фоне которой вскрылись фундаментальные разногласия между лидерами немецкого научного сообщества после Первой мировой войны по поводу судьбы и будущего страны и мира. Вдобавок крайне математизированная версия физики Эйнштейна сбивала Ленарда с толку. Он критиковал теорию относительности еще в 1910-х, но в 1920-х его нападки на Эйнштейна начали приобретать расистский оттенок».

Главный тезис, на котором строилась вся критика Ленарда, состоял в том, что существовал некий «еврейский» способ заниматься наукой, сводящийся к бесконечному наслоению абстрактных теоретических построений. Такой способ он противопоставлял четкому, однозначному и объективному экспериментальному подходу. Считая себя последователем идей германского романтизма, Ленард выступал и против распространения технологий в повседневной жизни. Последние он относил к проявлениям материализма, характерным для двух главных препятствий на пути немецкого народа к величию: коммунизма и еврейства. Технологическое развитие Ленард клеймил как «распространение совращающего всё иностранного духа в физике и математике».

Под «иностранным» он предсказуемо подразумевал «еврейский». Параллельно с Ленардом еще в 1910-е годы аналогичными взглядами проникся другой немецкий физик — Йоханнес Штарк. Как пишет американский историк науки Марк Уокер, «Первая мировая война преобразила Штарка духовно и идеологически, сделав радикальным германским националистом». Такая позиция была далеко не уникальна, наоборот, многие ученые поддерживали действия властей и даже участвовали в разработке оружия. Однако, к несчастью для Штарка, заведующий кафедрой теоретической физики Мюнхенского университета и, пожалуй, самый влиятельный немецкий физик того времени Арнольд Зоммерфельд критически относился к националистической и антисемитской пропаганде.

Разногласия между Зоммерфельдом и Штарком привели к тому, что последний не получил приглашения занять должность профессора в Геттингенском университете, на которую рассчитывал. Вместо него в 1915 году руководство назначило ученика Зоммерфельда Петера Дебая. Ожесточившись, Штарк обвинил в профессиональной неудаче «еврейский и проеврейский круг» математиков и теоретических физиков под руководством «предприимчивого управляющего» Зоммерфельда. А в 1917 году Йоханнес перебрался в университет в городке Грайфсвальд, примерно в 200 километрах к северу от Берлина, где застал поражение Германии в войне и последующую революцию. Исход Первой мировой стал для многих немцев, включая Штарка, полной неожиданностью, поскольку пропаганда до последнего момента обещала оглушительную победу.

А когда ветераны вернулись на родину, они обнаружили там бедность, разруху и кризис привычных институтов власти. По всей стране левые организации — советы коммунистически настроенных солдат и рабочих — брали под контроль местные руководящие органы. Многие немцы в тот момент ожидали и боялись повторения в Германии Октябрьской революции. Для нейтрализации «красной угрозы» консерваторы и реваншисты начали создавать парамилитаристские формирования. Когда же после нескольких месяцев ожесточенных столкновений между левыми и правыми в качестве компромисса образовалась либеральная Веймарская республика, радикально настроенные националисты посчитали, что политические и финансовые элиты предали их дважды: сначала капитулировали в войне, затем проигнорировали запрос части населения на очищение от «предателей» и образование национального государства.

Такие взгляды царили и в Грайфсвальдском университете, где работал Штарк. Чувство обиды за поражение в войне и за тупиковый, по его мнению, путь развития страны наложилось у физика на глубокую обиду за то, как абстрактные «евреи» во главе с Зоммерфельдом испортили ему карьеру. Тем самым он начал свою политическую карьеру как идеолог консерватизма и национализма задолго до того, как кто-то услышал об Адольфе Гитлере или о Национал-социалистической немецкой рабочей партии». Тот факт, что в 1919 году Штарку вручили Нобелевскую премию за открытие явления расщепления оптических линий в электрическом поле, вроде бы сам по себе свидетельствовал об отсутствии еврейского заговора: никто не мешал ученому-националисту публиковать исследования, преподавать и налаживать международные связи. Однако для самого Штарка это событие стало лишь поводом продвигать свои идеи в академической среде с новой силой.

В апреле 1920-го он начал агитировать коллег за вступление в Немецкое профессиональное общество университетских физиков. По задумке Штарка эта организация должна была выступить альтернативой Немецкому физическому обществу, где доминировали берлинские ученые либеральных взглядов. Штарк же хотел сплотить вокруг себя специалистов из других регионов Германии, которые часто разделяли его политические взгляды. Однако его усилия оказались тщетны. Немецкое физическое общество заручилось поддержкой правых, назначив президентом Вильгельма Вина — тоже консерватора, но намного более умеренного, чем Штарк.

Спонсировавшие организацию фонды также продемонстрировали непредвзятость, поддержав ученых с разными убеждениями. В понимании Штарка такие действия научного и околонаучного сообщества в первую очередь свидетельствовали не о том, что в академической среде найдется место и для националистов, и для либералов, а о том, что евреи и другие предатели Германии всё активнее подминают под себя немецкую физику. Одним из ключевых участников этого заговора он, как и Ленард, считал Альберта Эйнштейна. Впрочем, первый выпад в сторону автора теории относительности осуществил не кто-то из его коллег, а правый публицист, участник консервативной Немецкой национальной народной партии Пауль Вейланд, обвинив того в статье от 6 августа 1920 года в плагиате и попытках запутать других ученых с помощью смешения физики и математики. По словам Вейланда, Эйнштейн так красиво продвигал свою концепцию, что она заворожила многих его коллег и несведущих обывателей, хотя в действительности представляла собой не более чем обман и фантазию.

Спустя пять дней после публикации статьи с нападками на Эйнштейна в его защиту выступил нобелевский лауреат Макс фон Лауэ. Он опроверг предположения в том, что его коллега украл свою теорию у других ученых, и заверил, что его признание абсолютно заслуженно, а заодно раскритиковал аргументы Ленарда, выступившего в материале Вейланда в качестве эксперта. Именно тогда Вейланд анонсировал серию лекций, на которых пообещал разоблачить Эйнштейна. Все аргументы Вейланда относились к двум категориям: он либо ссылался на ученых-антисемитов, чтобы принизить Эйнштейна, либо сыпал оскорблениями в сторону соратников Эйнштейна, чтобы лишить убедительности их рассуждения. Теорию относительности же он критиковал за иррациональность, приблизительность и невозможность проверить ее «наглядно».

Учение Эйнштейна в интерпретации Вейланда представало «дадаизмом от науки» — то есть чем-то сюрреалистичным и бессистемным, а значит, не имеющим отношения к «настоящей» физике. После Вейланда за кафедру встал единомышленник Ленарда Эрнст Герке, который объявил теорию относительности непоследовательным и ведущим к солипсизму «массовым гипнозом». Физик рассуждал не так яростно и экспрессивно, как журналист, но всё равно высказывался резко и даже грубо — особенно с учетом того, что Эйнштейн присутствовал в аудитории. Впрочем, сам автор теории относительности хоть и расстроился, но не воспринял нападки всерьез. Для него было очевидно, что они носили политизированный характер.

Такое мнение подтверждалось форматом мероприятия: на лекции продавались значки со свастикой и буклеты Ленарда, в которых воспроизводились конспирологические теории о засилье евреев в науке. Собрание против Эйнштейна получило широкую огласку в прессе. Ходили слухи, что разочарованный и обиженный ученый собирается покинуть Германию. Многим, даже среди тех, кто не разбирался во всех нюансах теоретической физики, обвинения в адрес Эйнштейна показались предвзятыми и несправедливыми. Желая настроить общественность против ненавистного еврея, Вейланд, Ленард и Герке невольно произвели обратный эффект: в последующие недели после лекции, которая так и осталась единственной, коллеги и почитатели засыпали Эйнштейна письмами со словами поддержки.

Макс Планк назвал мероприятие «неправдоподобной грязью». Многие физики осознавали, насколько серьезной потерей для немецкого научного сообщества станет отъезд Эйнштейна, и сделали всё, чтобы его предотвратить. Как и многие другие авторы, Дикманн называла Эйнштейна немецким ученым и просила его остаться в Германии. В берлинских газетах опубликовали послание будущему нобелевскому лауреату от его друзей фон Лауэ, Генриха Рубенса и Вальтера Нернста с выражением благодарности и восхищения. Арнольд Зоммерфельд призвал Эйнштейна «не выбрасывать белый флаг» и сообщил о своем намерении требовать, чтобы руководство Немецкого физического общества публично осудило «демагогию» в его адрес.

Также Зоммерфельд вызвался выступить посредником между Эйнштейном и Ленардом на съезде Общества немецких естествоиспытателей и врачей в сентябре 1920 года. Встреча двух ученых задумывалась как возможность для цивилизованных дебатов и примирения. И хотя эмоциональное открытое письмо Эйнштейна свидетельствовало о том, что нападки его задели, он всё же поддался на уговоры и передумал уезжать.

Продано письмо Эйнштейна о «безумии» Гитлера

Автор теории относительности в послании своему другу — швейцарскому инженеру Мишелю Бессо — рассуждает об обречённости на провал политики премьер-министра Великобритании Невилла Чемберлена в отношении гитлеровской Германии. Учёный указывает, что надежда на то, что Гитлер «спустит пар, напав на Россию», приведёт лишь к потере Восточной Европы. В качестве примера физик приводит положение во Франции, где к тому времени власть захватили люди с девизом «лучше Гитлер, чем красные». В письме Эйнштейн сожалеет о происходящем и отмечает отсутствие надежды на благополучное будущее Европы.

Все труды и открытия Эйнштейна стали переписывать, присваивая авторство арийским ученым.

Он прибыл из турне, где читал лекции в американских университетах. Но вернуться на родину он не смог и слава Богу! Физик принял решение остаться в Бельгии. Королевская семья предоставила ему круглосуточную охрану, так как по Европе прокатилась волна политических убийств.

Нацисты намекнули Эйнштейну, что он следующий в очереди. И жена физика настояла на том, чтобы покинуть Европу. Эйнштейн убегал тайно. Покинув Бельгию, он пересек Ла-Манш на лодке.

В Лондоне было безопаснее, рядом с ним круглосуточно дежурила охрана с автоматами.

Миграционная карта выдающегося физика станет одним из экспонатов Морского музея Ливерпуля. Люси Гарднер, ассистент куратора выставки, рассказывает, что сотрудники были потрясены этой находкой.

Это свидетельствует о том, что за несколько недель до эмиграции Эйнштейн в знак своего неприятия нацизма отказался от германского гражданства». Этот документ пролил свет на отъезд Эйнштейна из Германии, считает Гарднер. Нам не терпится выставить ее в нашем музее».

В частности, указывается, что у бывшей супруги возникли проблемы с ипотекой. Мюнхенское соглашение подписано 30 сентября 1938 года между Великобританией, Италией, Францией и Германией. Согласно договору, под власть последней была передана Судетская область, где компактно жили этнические немцы. Год спустя — 23 августа 1939 года — был подписан пакт о ненападении между Советским Союзом и Германией.

С аукциона продали письмо Эйнштейна о «безумии Гитлера»

На аукционе продали письмо Эйнштейна о «безумии» Гитлера В них Эйнштейн поделился воспоминаниями о том, как он видел приход Гитлера к власти в Германии, а также сопротивление евреев.
Письма Эйнштейна о Гитлере продадут на аукционе Личные письма физика Альберта Эйнштейна, в которых он высказывается по поводу «безумия» лидера Третьего рейха Адольфа Гитлера, единства еврейского народа и теории относительности, были проданы на аукционе.
Эйнштейн предсказал ужасы нацизма за 11 лет до прихода Гитлера к власти В расследовании, кроме Гитлера, упоминаются еще 50 нацистов и членов их семей, которые на двух субмаринах добрались до Южной Америки, после чего продолжили путь на лошадях.

Гитлер выгоняет Эйнштейна из Германии. Американский пропагандистский постер, 1934 год.

Однако отношение Эйнштейна к большевистской диктатуре вовсе не было столь же последовательным и бескомпромиссным, как к диктатуре Гитлера. Эйнштейн и Фрейд, Гитлер и Сталин интересовались его феноменом. Письмо Альберта Эйнштейна, в котором он рассказал о «безумии Гитлера», охватившем Германию, было продано на аукционе за $134 тыс. пусть и не- удачно -- разглядеть возможность ДРУГОГО социального устройства, решить проблемы человеческой жизни посредством помещения людей в новые социальные рамки, запихивания общества на. социалистических вождей, в 1926 году, еще до прихода Гитлера к власти, встречается с ним и выражает ему поддержку. Всего в день аукциона с молотка ушли пять писем, в трех из которых (от 1921, 1934 и 1939 года) Эйнштейн делится своими мыслями о пришествии во власть Гитлера. Об этом пишет РИА «Новости» со ссылкой на пресс-релизе аукционного дома.

Письма Эйнштейна о страданиях евреев и безумии Гитлера ушли с молотка

Всего в день аукциона с молотка ушли пять писем, в трех из которых (от 1921, 1934 и 1939 года) Эйнштейн делится своими мыслями о пришествии во власть Гитлера. Об этом пишет РИА «Новости» со ссылкой на пресс-релизе аукционного дома. Однако отношение Эйнштейна к большевистской диктатуре вовсе не было столь же последовательным и бескомпромиссным, как к диктатуре Гитлера. incluido Albert Einstein, todavía albergaban preocupaciones muy profundas. Эйнштейн отказался от своего немецкого гражданства в 1933 году после того, как Гитлер стал канцлером. В Соединенных Штатах состоялся аукцион, на котором были распроданы личные письма Альберта Эйнштейна. Среди лотов было письмо, в котором ученый пишет о "безумии Гитлера", сообщает РИА Новости. Однако отношение Эйнштейна к большевистской диктатуре вовсе не было столь же последовательным и бескомпромиссным, как к диктатуре Гитлера.

Как Эйнштейн от Гитлера ушел

Жириновский: Настоящий политик должен иметь гены Эйнштейна, Гитлера и Наполеона. Да, конечно, есть большой соблазн назначить первым камешком, двинувшим эту лавину, Эйнштейна с полушутовским призывом мочить Гитлера и немцев, но не стану этого делать.
С аукциона продали письмо Эйнштейна о «безумии Гитлера» Однако отношение Эйнштейна к большевистской диктатуре вовсе не было столь же последовательным и бескомпромиссным, как к диктатуре Гитлера.
В США продали письма Эйнштейна о "безумии Гитлера" даже притом, что он никогда не учился плавать.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий