Временное правительство (в России, 1917) Орфографический словарь Лопатина. Князь Георгий Львов, министр — председатель Временного правительства, министр внутренних дел. 5 мая 1917 г. Временное правительство и исполком Петроградского совета достигли соглашения о создании коалиции между буржуазно-либеральными и социалистическими партиями. Вообще, как появилось Временное правительство 1917 года и что оно из себя представляло? Временное правительство — название правительственного органа, сформированного 2 марта 1917 г. Временным комитетом Государственной думы по соглашению с Исполнительным комитетом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.
Кризисы Временного правительства
- Главная навигация
- 21 июля 1917 года главой российского правительства стал Александр Керенский
- Временное правительство России в 1917 г. — Юнциклопедия
- Временное правительство 1917 г. Временное правительство в России (1917)
Временное правительство в России
Главная» Новости» Кто возглавил временное правительство в марте 1917 года. Временное правительство — высший исполнительно-распорядительный и законодательный орган государственной власти в России в период между февралём и октябрём 1917 года. Временное правительство 1917 года 1 марта было объявлено о создании Временного правительства, которое возглавил Г. Первым главой Временного правительства, его председателем, был князь Григорий Евгеньевич Львов. Временное правительство было сформировано 2 марта 1917 г. Его возглавил князь Г.
Вы точно человек?
В короткий срок все пункты декларации были либо выполнены, либо предпринимались серьезные шаги к их осуществлению. И даже многое сделали с перебором. Так, например, провели всеобщую амнистию не только для политических заключенных, но и для уголовников — и страну захлестнул вал преступности. Однако быстро выяснилось, что большинство населения мало волнует свобода слова и печати; ему хотелось другого: мира, земли и 8-часового рабочего дня.
Однако представители капитала впоследствии заявляли, что страна не в состоянии ввести 8-часовой рабочий день из-за конкуренции других стран, поскольку такая мера удорожит продукцию. Это был вопрос, затрагивающий разные интересы, а потому он и не решался. Самым острым был вопрос о войне и мире — он затрагивал все без исключения слои общества.
Недаром один из популярнейших лозунгов Февральской революции — «Долой войну! А позиция Временного правительства была однозначной: верность союзническим обязательствам, война до победного конца. И оно же само разрушило армию!
И этот приказ выполнялся! Чуть позже, став военным министром, А. Керенский издал аналогичный приказ, вошедший в историю как «Декларация прав солдата».
В армии провели чистку командного состава; за первые же недели были уволенЫ около половины действующих генералов. На главные посты были назначены близкие к думским оппозиционным кругам выдвиженцы — А. Деникин, Л.
Корнилов и А. Но, взяв курс на продолжение войны «до победного конца», Временное правительство столкнулось с созданными им самим трудностями — армия стала неуправляемой, началось массовое дезертирство. Позже, в июле, на фронте были восстановлены упраздненные во время революции военно-полевые суды, но это не поправило дела.
В деревнях дезертиры организовывали крестьян на передел земли. Продразверстка, именовавшаяся отчуждением, была введена 25 марта: «…все количество хлеба, продовольственного и кормового урожая прошлых лет, 1916 г. Милюков разослал правительствам стран Антанты ноту, в которой сообщал, что Россия намерена довести мировую войну до решительной победы.
Такая позиция правительства шла вразрез с чаяниями народа; более ста тысяч рабочих и солдат Петрограда вышли на демонстрацию с тем самым лозунгом «Долой войну! Это выступление масс вызвало правительственный кризис, но Временное правительство продолжало форсированную подготовку наступления на фронте позже названного Июньским , надеясь, что первые же слухи о военных успехах погасят антивоенную волну. Подготавливая войска к наступлению, члены правительства даже совершали агитационные поездки в воинские части, но… никаких успехов не получилось.
Июньское наступление закончилось провалом; была оставлена Галиция, а потери армии превысили 150 тысяч человек. Начались волнения: солдаты оказывали прямое неповиновение офицерам, солдатские комитеты смещали и арестовывали наиболее реакционных генералов и офицеров. Усилилась борьба за демократический мир.
В сентябре-октябре широко развернулся процесс братания с вражескими солдатами на фронтах. Шло повальное дезертирство. Решимость правительства продолжать войну и быть верными «союзническому долгу» даже вопреки ясно выраженной воле народа объяснялась финансовой причиной: Россия задолжала союзникам крупные суммы, а в сентябре американское правительство предоставило новый кредит размером в 125 млн долларов.
В апреле социал-демократическая рабочая партия, состоявшая из фракций меньшевиков и большевиков, разделилась на две партии. В государственном аппарате на местах шли более крупные изменения, чем в центре. Здесь одновременно происходил децентрализация из-за ослабления государства и местнических устремлений буржуазии и демократизация.
Были ликвидированы посты генерал-губернаторов, губернаторов и градоначальников, распущены полицейские и жандармские управления. Но работу-то выполнять надо было, и вместо упраздненных должностей появились комиссары Временного правительства. Одновременно с этим работали Советы рабочих депутатов, а буржуазия создавала свои комитеты общественных организаций, которые сотрудничали с комиссарами.
Выборы были назначены на 17 сентября, а затем перенесены на 12 ноября. С 3 по 24 июня проходил Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Съезд санкционировал давно готовящееся наступление на фронте, а в вопросе о власти подтвердил необходимость коалиции.
Преодоление кризиса в экономике делегаты съезда видели в усилении централизации управления народным хозяйством, в «умеренном» обложении налогами предпринимателей. Помимо вопроса о мире, другой главный вопрос подавляющего большинства звучал так: кто будет владеть землей?! Весной и в начале лета 1917 года большинство крестьян рассчитывали, что Временное правительство передаст им землю.
Но шли недели и месяцы, а кроме слов, крестьяне практически ничего не получали. Проблему обострила начатая за несколько лет до этого П. Столыпиным очень рискованная реформа по разрушению крестьянской общины.
Она велась через приватизацию земли, но не затрагивала помещичьего землевладения.
Введение трудового законодательства, независимости судовой власти, равных прав женщин наравне с мужчинами, доступ к всеобщему образованию, без этих шагов не возможно было бы построить нормальную страну. Но увы, воплотить свои замысли в жизнь Временное правительство не успело. Частично виной этому была неудачная деятельность относительно внешней политики — Временное правительство обязалось соблюдать все договоренности со странами Антанты и довести участие в первой мировой войны до победного конца.
Тем временем сил на войну уже не оставалось. Целые армии отказывались выполнять приказы своих командиров и дезертировали а в некоторых местах даже братались с врагами , в обществе все больше нарастало недовольство войной, и не желавшее ее прекратить Временное правительство в свое очередь также ставало объектом этого недовольства. Июльский кризис Особенно катастрофическим стало положение в июле 1917 года — полный провал на фронте. Не лучше обстояли дела и в экономике.
В результате глава Временного правительства Георгий Львов ушел в отставку, а на его место был назначен тогдашний военный и морской министр Александр Керенский. С приходом Керенского Временное правительство начало проводить более жесткую политику, в том числе и по отношению к большевикам. Даже было принято постановление об аресте Ленина. Большевики же в ответ начали планировать свой вооруженный переворот.
Крах Временного правительства В ночь на 26 октября начался вооруженный большевистский переворот, которые позднее советские историки назовут Октябрьской революцией. Результатом этого переворота стало свержение Временного правительства, все члены которого за исключением Керенского были арестованы большевиками и начало гражданской войны между «белыми» сторонниками свергнутого Временного правительства и «красными» сторонниками большевиков.
Поэтому самое достоинство собора требует, чтобы он говорил лишь о том, что от него зависит, и установил твердо церковную линию поведения, не сбиваясь на политическую. В политике же проблема отношений к церкви решится политическими силами, на Учредительном собрании, а если церковь хочет реально воздействовать на решение, то она должна лишь иметь в Учредительном собрании побольше сторонников ее платформы.
Это единственный правильный метод и по существу. В самом деле, нельзя не обратить внимание на некоторое странное противоречие между разными представительствами «народной воли». От лица всевозможных политических организаций и съездов мы слышим обычно заявления в одном духе, именно в смысле отделения церкви от государства; от лица церковных организаций и съездов — в духе противоположном. Случайности могут быть иные, но, в общем, бесспорно, «114 миллионов» имеют везде вес одинаковый.
Так почему же такая разница между политическим и церковным мышлением по одному и тому же вопросу? Говорят: в политике действуют люди не церковные, мало религиозные или безрелигиозные. Но в таком случае кому отдавать преимущество и на каком основании? Ведь у нас нет другого критерия для определения политического настроения народа, его государственной воли, кроме голоса народно-представительных политических учреждений.
Нельзя же, в самом деле, считать церковные собрания выразителями политического сознания. Мы отлично знаем, что здесь уже политики нас могли бы справедливо упрекнуть в узурпации. Как-никак, а выборы в учреждения и организации политические гораздо правильнее дают представительство, чем выборы в организации церковные. На приходском собрании, например, при выборах участвует ничтожная часть прихожан, а на выборах политических абсентизм избирателей обыкновенно колеблется в пределах всего 50.
Нет, выражается не в церковных, а в политических единениях, и в политике надо считаться с голосом последних. Стало быть, при противоречии заявлений церковных и политических, предъявляемых одинаково от «народного» лица, надо бесспорно отдавать предпочтение вторым, поскольку мы стоим в политической плоскости. И политический вопрос об отношении государства к церкви по праву вполне законно подлежит всецело государственной компетенции. Если окончательно определится здесь расхождение церковной и государственной точек зрения, то надо будет признать, что церковные заявления не совсем правильно отражали волю 114 млн православного населения и что церковное представительство надо отличать от государственного.
Православных-то 114 млн, да активно церковных из них может быть только 14 млн, и вотум этих 1114 млн отражают церковные декларации. Тогда, несомненно, государство даже не вправе определять свою линию поведения по этому вотуму. Грядущий собор и будущее Учредительное собрание разрешат эти сомнения. Если между их взглядами на отношения церкви к государству обнаружится контакт, то, значит, еще правильно Россию называют православной.
Но если вместо контакта обнаружится расхождение, то надо примириться с тем, что старая классификация потеряла реальное значение. Религиозно-вероисповедная статистика устарела, а новая религиозная перегруппировка еще не совершилась Впрочем, утешением для не оправдавшихся расчетов на 114 млн в таком случае все же остается тот несомненный факт, что и в самом православном сознании нет полного единомыслия по многим вопросам, в том числе и о взаимоотношениях церкви с государством. Мы знаем, что спор идет здесь не только с «внешними», но и внутри церкви, где есть сильное течение в пользу полной несвязанной и церковной. И хотя бы вотум собора склонился не в пользу последнего течения, в политических кругах его значение веско, и оно может получить перевес даже среди подлинно православных политиков.
Этим разделением православного мышления уменьшаются шансы на политическое торжество возобладавшей в церковной среде доктрины церковно-государственных отношений. Но этим же смягчается тот удар церковному самосознанию, какой нанесло бы ему, допустим, отвержение соборной схемы Учредительным собранием. Полное отделение Церкви от государства заключается в том, что религия объявляется частным делом каждого гражданина, и государство отказывается от всякого вмешательства в религиозные отношения и от материальной поддержки религиозным учреждениям. Государство гарантирует каждому вероучению свободу исповедания, создает, так сказать, общие правовые нормы для всех религий, а само отходит в сторону.
Практическая сторона вопроса при этом, конечно, главным образом в прекращении государственных ассигнований на потребности культа. В случае отделения у нас Церкви от государства лишились бы государственных пособий как Церковь православная, так и другие исповедания. Но вместе с тем и церковные организации перестали бы, разумеется, оказывать какие бы то ни было услуги государству. Обязательства тут прекращаются обоюдно.
Так, кратко, тот принцип, проведение которого предсказывают многие на будущем Учредительном собрании и которого многие же боятся. В противовес этому принципу, поэтому, выдвигается другое предложение. Вместо отделения Церкви от государства предлагают лишь сделать государство вневероисповедным и провозгласить равенство всех религий. По этому предложению государство покровительствует всем культам и дает им одинаковую, пропорционально числу исповедников, материальную поддержку.
Например, в России, положим, 100 млн православных, 20 млн католиков, 20 млн мусульман, 10 млн евреев, 10 млн старообрядцев и т. Православная Церковь получает тогда, скажем, 100 млн рублей пособия, католическая — 20 млн и т. Такая система, говорят, никому не будет обидна и обеспечит все исповедания. С первого взгляда, действительно, такая система представляется всех удовлетворяющей.
Но она не предвидит одного обстоятельства, в будущем весьма существенного. Если бы все граждане государства исповедовали какую-либо веру, то, покровительствуя одинаково всем культам, государство не обидело бы никого. Но ведь не все граждане религиозны: есть граждане безрелигиозные и, несомненно, будет вневероисповедное состояние. Мы с трудом можем даже себе представить, сколько населения окажется в таком безрелигиозном состоянии: может быть много, может быть мало.
Однако общее положение религии заставляет предвидеть, что найдутся миллионы безрелигиозных граждан, и число их, пожалуй, будет увеличиваться. Заставить их также поддерживать чужие культы — уже несправедливо. Конечно, так как верующих большинство, то это большинство может продиктовать свою волю меньшинству. Мы полагаем поэтому, что опасности принудительного отделения Церкви от государства не существует: сплотившись, верующее население может заставить принять систему покровительства всех религий.
Мало того: если бы сплотилось одно православное население, то оно могло бы даже настоять на господствующем положении православной веры. Дело в том, что подобное принуждение вообще идет вразрез тем основным началам, которые полагаются теперь в основу будущего государственного устроения. И верность этим началам едва ли позволит законодательному разуму и воле страны навязывать части населения поддержку чуждых ей религиозных учреждений. Вот почему преимущественно возможность отделения Церкви от государства мне представляется вполне реальной и, если, скажем, произошло бы это не сразу, то все же в этом направлении, видимо, движется жизнь.
Следует ли, однако, очень бояться указанного отделения? Насколько велика от него опасность для церковных интересов? Надо прежде всего иметь в виду, что отделение от государства, лишая Церковь материальной поддержки, обещает ей значительные идейные выгоды.
За время работы правительства с марта по ноябрь 1917 года сменилось четыре его состава. В первый состав вошли два октябриста, восемь кадетов и примыкающих к ним, один трудовик, с марта ставший эсером. Возглавлял правительство кадет, князь Георгий Львов. Ведущую роль в нем играли лидер партии кадетов Павел Милюков и лидер октябристов Александр Гучков. Временное правительство в своей программе, изложенной в декларации, опубликованной 16 марта 3 марта по старому стилю , и обращении к гражданам России от 19 марта 6 марта по старому стилю , провозгласило принцип «преемственности власти» и «непрерывности права»; заявило о своем стремлении довести войну «до победного конца» и выполнить все договоры и соглашения, заключенные с союзными державами. В декларации излагалась программа первоочередных преобразований: амнистия по политическим и религиозным делам, свобода слова, печати и собраний, отмена сословий и ограничений по религиозным и национальным признакам, замена полиции народной милицией, выборы в органы местного самоуправления. Фундаментальные вопросы — о политическом строе страны, аграрной реформе, самоопределении народов — предполагалось решить уже после созыва Учредительного собрания. В ходе Февральской революции руководство Советов рабочих и солдатских депутатов согласилось передать власть Временному правительству, но на практике в стране сразу сложилась ситуация двоевластия, причем реальная власть постепенно переходила в руки Советов. Без поддержки Советов Временное правительство не могло существовать и действовать первые четыре месяца. Внутренние противоречия, недовольство населения политикой Временного правительства обусловили правительственные кризисы. Апрельский кризис привел к созданию 18 мая 5 мая по старому стилю первого коалиционного правительства. Из состава Временного правительства вышли Милюков и Гучков, а в него, по соглашению с исполкомом Петроградского совета, были включены шесть министров-социалистов.
«Садись, двойка!». Революция 1917 года: кто сверг царя? И как все было на самом деле?
Почему Временное правительство не смогло удержаться у власти? Временное правительство не имело перед собой цели удержать власть, оно должно было дождаться Учредительного собрания и передать ему власть. Большевикам же не нужно было никакое собрание, они сами себе были властью, которую они взяли и удерживали аж до 1991 года. Кто арестовал Временное правительство? Арест министров Временного правительства Министры Временного правительства были арестованы представителем Петроградского военно-революционного комитета В. Антоновым-Овсеенко в 2 часа 10 минут 26 октября 1917 года. Какое событие произошло в июле 1917 года в Казахстане? Что произошло в период двоевластия?
Что в этот момент происходит С Лениным, который в это время живет в Швейцарии. Начавшиеся митинги и бунты 23 февраля привели к тому, что император собственноручно отказался от трона. Спустя пару недель думе надоел и новый император.
После массовых демонстраций и митингов, в мае было сформировано новое коалиционное правительство, в состав которого вошли уже и меньшевики с эсерами. Но и этот состав просуществовал недолго. После очередного июньского кризиса, связанного с выступлениями большевиков, последние ушли в подполье, а правительство вынуждено было сформировать новое коалиционное правительство, что и произошло 24 июля. Третье коалиционное правительство было создано после Корниловского мятежа, 25 сентября.
Даже было принято постановление об аресте Ленина. Большевики же в ответ начали планировать свой вооруженный переворот. Крах Временного правительства В ночь на 26 октября начался вооруженный большевистский переворот, которые позднее советские историки назовут Октябрьской революцией. Результатом этого переворота стало свержение Временного правительства, все члены которого за исключением Керенского были арестованы большевиками и начало гражданской войны между «белыми» сторонниками свергнутого Временного правительства и «красными» сторонниками большевиков.
Как мы знаем, победили «красные» в стране на долгих 70 лет установилась социалистическая коммунистическая власть. Но что если бы октябрьской революции не произошло, возможно весь ход мировой истории пошел по совсем другому пути, мы же можем только пофантазировать об этом. К слову интересно об этом можно посмотреть в этом видео от канала «Другая история» — «Что если б Российская империя не развалилась Рекомендованная литература и полезные ссылки Додонов Б. Глава 20. Крушение царизма февраль—октябрь 1917 г. Куртуа, Н. Верт, Ж. Панне, А.
Пачковски, К.
Тюрьма, расстрел и эмиграция: как сложились судьбы министров последнего Временного правительства
Ведущую роль в нем играли лидер партии кадетов П. Милюков и лидер октябристов А. Уже в ходе формирования Временного правительства пришлось учитывать мнение возникшего в Петрограде Совета рабочих и солдатских депутатов. В частности, рассматривался вопрос о введении должности министра труда, который бы занял лидер Петроградского совета Н. В ходе Февральской революции руководство Советов согласилось передать власть Временному правительству, но на практике в стране сразу сложилась ситуация двоевластия, причем реальная власть постепенно перетекала в руки Советов. Без поддержки Советов Временное правительство не могло существовать и действовать первые четыре месяца. Свою программу Временное правительство изложило в декларации , опубликованной 3 16 марта, а затем в обращении к гражданам России 6 19 марта. Временное правительство провозгласило начало подготовки к созыву Учредительного собрания, ряд демократических свобод, политическую амнистию, замену полиции народной милицией.
Временное правительство заявило о стремлении довести войну «до победного конца» и выполнять договоры и соглашения, заключенные царем с союзными державами. Ничего не было сказано о восьмичасовом рабочем дне, об аграрной реформе, что сделало позицию власти удобной для критики со стороны леворадикальной оппозиции. В аграрной политике Временное правительство ограничилось указом о передаче государству кабинетских земель 12 25 марта и удельных земель 16 29 марта. Временное правительство обещало поставить аграрный вопрос на решение Учредительного собрания. В целях подготовки материалов по земельному вопросу для Учредительного собрания постановлением от 21 апреля 4 мая создавались главные, губернские, уездные и волостные земельные комитеты. Стремясь сохранить единство Российского государства Временное правительство отказалось признать право на самоопределение и на автономию за отдельными народами Финляндия, Украина до решения этого вопроса Учредительным собранием. Право на государственное отделение было признано по внешнеполитическим соображениям в воззвании от 17 30 марта за Польшей.
Закон от 23 апреля 6 мая о рабочих комитетах на промышленных предприятиях, формально легализовал повсюду возникшие фабрично-заводские комитеты. В продовольственной политике Временное правительство 25 марта 7 апреля декларировало введение хлебной монополии. В финансовой области оно заявило 8 21 марта о принятии на себя всех внутренних и заграничных финансовых обязательств царского правительства. В области внешней политики проводился курс на укрепление связей с союзниками, в особенности с США. Редактировать Августовский и Июльский кризисы Внутренние противоречия, недовольство населения политикой Временного правительства обусловили правительственные кризисы. Апрельский кризис привел к созданию 5 18 мая первого коалиционного правительства. Милюков и А.
Гучков, а в правительство, по соглашению с исполкомом Петроградского совета, были включены шесть министров-социалистов. В коалиционное правительство вошли министр-председатель и министр внутренних дел — Г. Львов, министры: военный и морской — А. Керенский, юстиции — П. Переверзев трудовик , иностранных дел — М. Терещенко, путей сообщения — Н. Некрасов, торговли и промышленности — А.
Коновалов, народного просвещения — А. Мануйлов, финансов — А. Шингарев, земледелия — В. Чернов эсер , почт и телеграфов — И. Церетели меньшевик , труда — М. Скобелев меньшевик , продовольствия — А. Пешехонов народный социалист , государственного призрения — князь Д.
Шаховской кадет , обер-прокурор Синода — В. Львов, государственный контролер — И. Отказ Временного правительства возобновить деятельность Государственной думы , противостояние с Временным комитетом Государственной думы породило проблему легитимности правительства. Вынужденное разрушить правоохранительную систему, Временное правительство не сумело выстроить новый аналогичный механизм, при посредстве которого оно могло бы проводить в жизнь свои постановления. Оно не смогло опереться на возникшие повсеместно после Февральской революции общественные исполнительные комитеты, в состав которых входили делегаты от различных политических сил. Временное правительство передало местную власть специально созданному институту комиссаров. В апреле Г.
Львов издал циркуляр, в котором прямо говорилось, что губернскому комиссару присваиваются права и обязанности бывших губернаторов. Новые назначенцы часто не имели необходимого опыта административной работы в обществе. Новая власть изначально не вызывала доверия, а социальная дифференциация общества и обострение политической борьбы вели к поляризации сил между левыми и правыми флангами, постепенно усиливая главных оппонентов Временного правительства — Советы. Временное правительство не смогло эффективно бороться с разрухой и голодом, ограничившись бюрократическими мерами регулирования отдельных ведущих отраслей промышленности. Рост недовольства политикой коалиционного правительства проявился во время июньской демонстрации 1917 года. Обострение внешней и внутриполитической обстановки в результате провала июньского наступления на фронте, разногласия среди министров по вопросу отношения к украинской Центральной раде , неудачная попытка большевиков перехватить власть во время демонстраций вооруженных солдат, матросов и рабочих 3-5 июля вызвали новый правительственный кризис. Июльский кризис привел к ликвидации двоевластия в стране.
Шингарев, А. Мануйлов и Д. Шаховской подали в отставку.
Февральская революция В 1917 году Россия продолжала оставаться участником Первой мировой войны в составе Антанты. Но если в начале войны в 1914 году в стране царил патриотизм и энтузиазм, то теперь — разочарование и гнев на царя, втянувшего страну в войну.
Страна была в полуголодном, кризисном состоянии, начались протесты рабочих, солдат и крестьян. Как писал позже британский посол в России сэр Бьюкенен: «Революция носилась в воздухе». Я не буду тут подробно останавливаться на причинах Февральской революции, скажу лишь, что война не была главной причиной, она стала лишь катализатором — явлением, которое «оголило» все проблемы Российской империи. Николай II, понимая весь трагизм ситуации, подал в отставку. По мнению британского историка Пайпса, «император отказался от трона ради спасения фронта».
Офицеры из его окружения хотели выиграть войну, но большинство населения страны от нее устало. Все надеялись на приход новой власти. Единственным легитимным органом оставалась Государственная Дума. Именно ее депутаты и создали Временное правительство. Он был создан при поддержке не только депутатов, но и местного самоуправления, а также Петроградского совета рабочих и крестьян.
Само название «Временное» не было случайным: считалось, что после выборов в Учредительное собрание новый парламент именно там определят форму правления и государственный строй новой России. Что касается политических сил, то были представлены все «фланги»: слева были эсеры и меньшевики, справа — черносотенцы и октябристы, центристы были представлены конституционными демократами кадетами. Революционное давление требовало от Временного правительства радикальных и решительных мер, а фактор дальнейшего участия в Первой мировой войне затруднял радикальные реформы.
Были сразу обозначены основные линии направления деятельности правительства: работа по подготовке созыва и выборов в Учредительное собрание, политическая амнистия, отмена смертной казни. Наряду с Временным правительством, существовал еще и Петроградский Совет, который активно поддерживали солдаты и крестьяне. Первый кризис власти разразился в апреле 1917 года и связан был с «нотой» Милюкова, в которой министр предлагал продолжить войну и выполнить все свои обязательства перед союзными странами. После массовых демонстраций и митингов, в мае было сформировано новое коалиционное правительство, в состав которого вошли уже и меньшевики с эсерами.
Поэтому самое достоинство собора требует, чтобы он говорил лишь о том, что от него зависит, и установил твердо церковную линию поведения, не сбиваясь на политическую. В политике же проблема отношений к церкви решится политическими силами, на Учредительном собрании, а если церковь хочет реально воздействовать на решение, то она должна лишь иметь в Учредительном собрании побольше сторонников ее платформы. Это единственный правильный метод и по существу. В самом деле, нельзя не обратить внимание на некоторое странное противоречие между разными представительствами «народной воли». От лица всевозможных политических организаций и съездов мы слышим обычно заявления в одном духе, именно в смысле отделения церкви от государства; от лица церковных организаций и съездов — в духе противоположном. Случайности могут быть иные, но, в общем, бесспорно, «114 миллионов» имеют везде вес одинаковый. Так почему же такая разница между политическим и церковным мышлением по одному и тому же вопросу? Говорят: в политике действуют люди не церковные, мало религиозные или безрелигиозные. Но в таком случае кому отдавать преимущество и на каком основании? Ведь у нас нет другого критерия для определения политического настроения народа, его государственной воли, кроме голоса народно-представительных политических учреждений. Нельзя же, в самом деле, считать церковные собрания выразителями политического сознания. Мы отлично знаем, что здесь уже политики нас могли бы справедливо упрекнуть в узурпации. Как-никак, а выборы в учреждения и организации политические гораздо правильнее дают представительство, чем выборы в организации церковные. На приходском собрании, например, при выборах участвует ничтожная часть прихожан, а на выборах политических абсентизм избирателей обыкновенно колеблется в пределах всего 50. Нет, выражается не в церковных, а в политических единениях, и в политике надо считаться с голосом последних. Стало быть, при противоречии заявлений церковных и политических, предъявляемых одинаково от «народного» лица, надо бесспорно отдавать предпочтение вторым, поскольку мы стоим в политической плоскости. И политический вопрос об отношении государства к церкви по праву вполне законно подлежит всецело государственной компетенции. Если окончательно определится здесь расхождение церковной и государственной точек зрения, то надо будет признать, что церковные заявления не совсем правильно отражали волю 114 млн православного населения и что церковное представительство надо отличать от государственного. Православных-то 114 млн, да активно церковных из них может быть только 14 млн, и вотум этих 1114 млн отражают церковные декларации. Тогда, несомненно, государство даже не вправе определять свою линию поведения по этому вотуму. Грядущий собор и будущее Учредительное собрание разрешат эти сомнения. Если между их взглядами на отношения церкви к государству обнаружится контакт, то, значит, еще правильно Россию называют православной. Но если вместо контакта обнаружится расхождение, то надо примириться с тем, что старая классификация потеряла реальное значение. Религиозно-вероисповедная статистика устарела, а новая религиозная перегруппировка еще не совершилась Впрочем, утешением для не оправдавшихся расчетов на 114 млн в таком случае все же остается тот несомненный факт, что и в самом православном сознании нет полного единомыслия по многим вопросам, в том числе и о взаимоотношениях церкви с государством. Мы знаем, что спор идет здесь не только с «внешними», но и внутри церкви, где есть сильное течение в пользу полной несвязанной и церковной. И хотя бы вотум собора склонился не в пользу последнего течения, в политических кругах его значение веско, и оно может получить перевес даже среди подлинно православных политиков. Этим разделением православного мышления уменьшаются шансы на политическое торжество возобладавшей в церковной среде доктрины церковно-государственных отношений. Но этим же смягчается тот удар церковному самосознанию, какой нанесло бы ему, допустим, отвержение соборной схемы Учредительным собранием. Полное отделение Церкви от государства заключается в том, что религия объявляется частным делом каждого гражданина, и государство отказывается от всякого вмешательства в религиозные отношения и от материальной поддержки религиозным учреждениям. Государство гарантирует каждому вероучению свободу исповедания, создает, так сказать, общие правовые нормы для всех религий, а само отходит в сторону. Практическая сторона вопроса при этом, конечно, главным образом в прекращении государственных ассигнований на потребности культа. В случае отделения у нас Церкви от государства лишились бы государственных пособий как Церковь православная, так и другие исповедания. Но вместе с тем и церковные организации перестали бы, разумеется, оказывать какие бы то ни было услуги государству. Обязательства тут прекращаются обоюдно. Так, кратко, тот принцип, проведение которого предсказывают многие на будущем Учредительном собрании и которого многие же боятся. В противовес этому принципу, поэтому, выдвигается другое предложение. Вместо отделения Церкви от государства предлагают лишь сделать государство вневероисповедным и провозгласить равенство всех религий. По этому предложению государство покровительствует всем культам и дает им одинаковую, пропорционально числу исповедников, материальную поддержку. Например, в России, положим, 100 млн православных, 20 млн католиков, 20 млн мусульман, 10 млн евреев, 10 млн старообрядцев и т. Православная Церковь получает тогда, скажем, 100 млн рублей пособия, католическая — 20 млн и т. Такая система, говорят, никому не будет обидна и обеспечит все исповедания. С первого взгляда, действительно, такая система представляется всех удовлетворяющей. Но она не предвидит одного обстоятельства, в будущем весьма существенного. Если бы все граждане государства исповедовали какую-либо веру, то, покровительствуя одинаково всем культам, государство не обидело бы никого. Но ведь не все граждане религиозны: есть граждане безрелигиозные и, несомненно, будет вневероисповедное состояние. Мы с трудом можем даже себе представить, сколько населения окажется в таком безрелигиозном состоянии: может быть много, может быть мало. Однако общее положение религии заставляет предвидеть, что найдутся миллионы безрелигиозных граждан, и число их, пожалуй, будет увеличиваться. Заставить их также поддерживать чужие культы — уже несправедливо. Конечно, так как верующих большинство, то это большинство может продиктовать свою волю меньшинству. Мы полагаем поэтому, что опасности принудительного отделения Церкви от государства не существует: сплотившись, верующее население может заставить принять систему покровительства всех религий. Мало того: если бы сплотилось одно православное население, то оно могло бы даже настоять на господствующем положении православной веры. Дело в том, что подобное принуждение вообще идет вразрез тем основным началам, которые полагаются теперь в основу будущего государственного устроения. И верность этим началам едва ли позволит законодательному разуму и воле страны навязывать части населения поддержку чуждых ей религиозных учреждений. Вот почему преимущественно возможность отделения Церкви от государства мне представляется вполне реальной и, если, скажем, произошло бы это не сразу, то все же в этом направлении, видимо, движется жизнь. Следует ли, однако, очень бояться указанного отделения? Насколько велика от него опасность для церковных интересов? Надо прежде всего иметь в виду, что отделение от государства, лишая Церковь материальной поддержки, обещает ей значительные идейные выгоды.
Больше века назад Керенский возглавил Временное правительство
7 июля 1917 г. РГИА Указ Временного правительства Сенату о назначении военного и морского министра А.Ф. Керенского министром-председателем Временного правительства. Временное правительство России в марте 1917 г. С Февральской революцией 1917 года, отречением царя Николая II и образованием совершенно нового российского государства политический спектр России резко изменился. Временное правительство 1917 года 1 марта было объявлено о создании Временного правительства, которое возглавил Г.
Больше века назад Керенский возглавил Временное правительство
ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО, высший орган власти и управления в России со 2.3 по 25.10.1917. Председатель Временного правительства Александр Керенский / Фотограф Карл Булла. Как бывший министр и член избранного Учредительного собрания, он возглавлял до 16 ноября 1917 г. подпольное Временное правительство. Временное правительство было сформировано 2 марта 1917 г. Его возглавил князь Г.Е. Львов, в прошлом активный деятель земского движения.