Юбилей режиссера Всеволода Мейерхольда отметят в феврале 2024 года. Творчество режиссера тесно связано с прославленной Александринкой.
Всеволод Мейерхольд - биография, новости, личная жизнь
Государственный театр имени Всеволода Мейерхольда. Для Всеволода Мейерхольда театральная постановка была прежде всего ярким зрелищем. Режиссёр и актёр Всеволод Мейерхольд родился 9 февраля 1874 года.
Валерий Фокин: Почему режиссер Мейерхольд остается нашим современником
| 9 февраля – день рождения выдающегося театрального режиссера Всеволода Мейерхольда | Главный режиссер Малого театра П. Садовский назвал театр Мейерхольда «школой формалистических выкрутасов». |
| Как в СССР убили Мейерхольда. | Мейерхольд первым из режиссеров пошел на сближение с Советской властью, не только как постановщик «Мистерии-буфф» Маяковского в оформлении ча, но и как театральный функционер-реформатор. |
Всеволод Мейерхольд
Мартинсон , Н. Охлопков , В. Плучек , И. Певцов , И. Пырьев , Б. Равенских , З. Свердлин , М. Царёв , М. Штраух , С. Эйзенштейн , Н. Экк , С.
Юткевич , В. Пётр Кончаловский. Портрет режиссёра Всеволода Эмильевича Мейерхольда. Государственная Третьяковская галерея, Москва. Асафьев , М. Гнесин , В. Шебалин , Д. Билибин , Ю.
Он сам мне говорил, что иногда ему начинало казаться, что они его разыгрывают. Иначе говоря, актеры Мейерхольда должны были подчинить своей цели и тело, и сознание, чтобы стать безукоризненными импровизаторами и мастерами перевоплощения на сцене. Вторая и куда более мрачная половина спектакля — о трагедии Мейерхольда — начинается с разговора в Париже между навсегда уехавшим Юрием Анненковым и ненадолго приехавшим Владимиром Маяковским. Первый уехал, чтобы остаться художником. Второй возвращается, потому что перестал быть поэтом. В наследии Мейерхольда сохранились его слова об отношении художника с властью, которые могли быть сказаны лишь после написания «Вишневого сада» и закрытия ГОСТИМа: Когда вы осенью видите дерево, теряющее листву, оно вам кажется умирающим. Но оно не умирает, а готовится к своему обновлению и будущему расцвету. Не бывает деревьев, цветущих круглый год, и не бывает художников, не испытывающих кризиса, упадка, сомнений. Но что вы скажете про садовников, которые будут осенью рубить опадающие деревья? Неужели нельзя к художникам относиться так же терпеливо и бережно, как мы относимся к деревьям? Главным врагом «театра Мейерхольда» была, разумеется, советская цензура, и в спектакле вспоминают знаменитого «Самоубийцу» Мейерхольда-Эрдмана. Герой запрещенного спектакля Подсекальников звонит Сталину и говорит абсурдные реплики. Пройдет несколько лет, и уже Мейерхольду придется раздумывать, не обратиться ли ему лично к генсеку, а Пастернак будет советовать ему не делать этого, чтобы не оказаться в положении просителя. Но был у Мейерхольда и другой враг — человеческое равнодушие. С огорчением вспоминал драматург Александр Гладков, ставший для великого режиссера тем же, кем Эккерман стал для Гёте: Сейчас мне не верят, когда я рассказываю, что «Великодушный рогоносец» у Мейерхольда почти не делал сборов и всегда шел при полупустом зале. Завершается спектакль чтением писем Мейерхольда — жене и прокурору на самом деле — Вячеславу Молотову. К Зинаиде Райх и у современников, и у потомков отношение обыкновенно критичное. Ей нередко отказывали в актерском таланте, ее нередко порицали за импульсивность, бестактность и отсутствие ума. Но у нее был великий дар — быть на высоте со своей любовью. Вполне вероятно, что знаменитый, но утомленный и немолодой режиссер не создал бы в последние 15 лет творчества ни «Леса», ни «Ревизора», ни «Дамы с камелиями» без этой любви. В последнем же письме, адресованном, по сути, одному из своих палачей, Мейерхольд отказывается от вырванных под пытками признательных показаний. Когда происходила реабилитация режиссера, которая стоила взявшемуся за нее следователю Военной прокуратуры Борису Ряжскому понижения в звании, то вызванный Пастернак характеризовал убитого друга более советским человеком, чем он сам. Почему был уничтожен художник сцены?
Но вообще-то хорошо бы понять, а что, собственно, этот адепт имеет в виду, когда говорит «больше, чем имя одного человека»? Тем более что это самое «больше, чем» — отнюдь не изобретение Гладкова. Оно сопровождает Мейерхольда на протяжении всей его жизни. То есть как раз тот самый человек, который «реально существовал, ел, пил, спал, носил пиджак…», до сих пор описан и осмыслен довольно скудно, хотя материала для этого, казалось бы, более чем достаточно. Если хочется сравнить, можно сравнить с вечным учителем и конкурентом Станиславским, которого, к примеру, Булгаков в «Театральном романе» портретирует в неразрывной связи человеческого и художественного — во всей нелепости и во всем величии этой неразрывности. Театровед Борис Алперс о театре Мейерхольда в свое время писал как о «театре маски» — но и сам создатель этого театра выглядит как человек-маска, человек-символ. В самом начале, еще не режиссер, еще актер первых сезонов МХТ, с роли Треплева в «Чайке» — «новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно». Это все подходит 24-летнему Мейерхольду как вторая кожа. И, можно сказать, Треплевым он отправляется в первую часть своей самостоятельной театральной жизни — со всей неудовлетворенностью, со всей нервной энергией чеховского персонажа. Сколько он пробудет Треплевым? Он точно еще им будет, когда уволится из МХТ, соберет вокруг себя товарищество актеров-единомышленников, отправится в провинцию — чтобы потом вернуться к Станиславскому, возглавить студию МХТ на Поварской — и снова порвать и с Художественным театром, и с его основателями. Только одного, кажется, Мейерхольд не хочет знать, не хочет слышать: то, что у Чехова этот нервный молодой человек, этот вечный революционер, обречен на поражение. Мейерхольд — это мечта о Треплеве-победителе, Треплев, у которого получилось. Формальные «искания», поиск собственного языка, собственного сценического ритма, собственного звука и темы — во всем этом на рубеже веков не было ничего удивительного. Студии, антрепризы, товарищества рождались и иногда почти сразу умирали, а иногда доживали до солидного возраста. Собственно, именно из этой среды и из этих времен родом те театры, которые, как и Мейерхольд, будут позже уничтожены за «формализм». Разница в том, что все они искали что-то «свое», лица необщее выраженье, уникальность. Мейерхольд искал не уникальный, а универсальный театр. Театр, в котором музыка, изображение, ритм, движение соединяются в свою особую, самостоятельную жизнь, в котором ничто не «похоже» на жизнь. Театр, который умнее, красивее, выразительнее, чем жизнь. Этот доктор, формально привязывающий Мейерхольда к итальянской комедии дель арте, на самом деле был маской универсального и вездесущего театра. Вернувшись из провинции, Мейерхольд поставит в Москве и Петербурге Метерлинка, Вагнера, Мольера, Гиппиус, Кальдерона, Лермонтова, Гамсуна, Островского и Блока, будет работать с Комиссаржевской, с императорскими театрами, со студентами-филологами, в опере, в драме, в любительских студиях. Доктор Везде. У него будут провалы и успехи — почти без перерыва и иногда почти без логики. Часть артистов будет писать на него доносы, уже тогда. Другая часть будет считать за счастье работать с Мейерхольдом. Его будут боготворить художники и композиторы — потому что их работа в театре для Мейерхольда никогда не была служебной, второстепенной. Последняя маска, которую Мейерхольд наденет,— это маска комиссара. Многие до сих пор считают, что она его и погубила.
В 1898 году Всеволод Мейерхольд стал актером в новом Московском Художественном театре и всего за четыре сезона сыграл 18 ролей: Костю Треплева в «Чайке», барона Тузенбаха в «Трех сестрах» и других персонажей мирового репертуара. За три сезона в разных городах были показаны спектакли с использованием техники импровизации комедии дель арте, приемами клоунады, акробатики и пантомимы. Естественно, что все главные роли сыграла сама Комиссаржевская. Вскоре творческие отношения режиссера и актрисы разладились, и Мейерхольд начал ставить спектакли в Александринском театре. После 1917 года режиссер руководил Инструкторскими курсами, читал лекции по основам режиссуры. После Первого съезда советских писателей в 1934 году, где был провозглашен единственно правильный метод создания художественных произведений — социалистический реализм, началась борьба с формализмом. Ученики Мейерхольда Эраст Гарин, Игорь Ильинский вынуждены были покинуть ГосТиМ, но до конца жизни оставались преданными последователями системы актерского тренинга, которую придумал их мастер и назвал ее биомеханикой. Во второй половине 1930-х годов искусство Всеволода Мейерхольда было объявлено чуждым советской действительности. Режиссера обвинили в формализме.
Валерий Фокин: Почему режиссер Мейерхольд остается нашим современником
Зинаида Райх в ответ на упреки написала письмо «отцу народов» о том, что он не разбирается в искусстве. Мейерхольда», опубликованный в газете «Правда». Жена Мейерхольда Зинаида Райх была зверски убита неустановленными лицами в своей квартире. Александр Таиров Во второй половине 30-х руководитель Камерного театра Александр Таиров подвергся резкой критике со стороны властей за искажение событий русской истории в опере-буфф «Богатыри». Как неудачи также были восприняты официальной критикой спектакли «Не сдадимся! Александр Яковлевич избежал ареста.
Но позднее, в ходе кампании по борьбе с космополитизмом, он был уволен из Камерного театра что примечательно, незадолго до этого он был награжден Орденом Ленина. Через год Таирова не стало. Петр Фоменко Первое столкновение Петра Фоменко с советской властью произошло в 1966-м, когда был запрещен его спектакль «Смерть Тарелкина» в Театре им.
После письма Татьяны Есениной Маленкову в январе 1955 года дело Мейерхольда было взято на рассмотрение на предмет возможной реабилитации. И оно 1 июля 1955 года поступило от начальства к 29-летнему старшему лейтенанту, следователю Военной прокуратуры Борису Ряжскому, которому была поручена проверка всех обстоятельств дела. Вот его рассказ 1988 : "Все дела расписывал и передавал нам начальник. Вижу, в дело Мейерхольда вложена записка "Прошу переговорить".
Так что ты смотри, сначала расследуй все обстоятельства, потом пиши представление в ЦК, чтобы отменяли постановление, а уж после ставь вопрос о реабилитации". Выслушали они меня, Маша была очень сдержанна, а Татьяна Сергеевна восприняла мой рассказ горячо, возбужденно. Показал я им составленный по материалам дела список "вредителей" и "шпионов", соучастников Мейерхольда. Татьяна Сергеевна говорит: "Пастернак жив, он здесь, в Москве. И Олеша в Москве". Я-то эти фамилии узнал только из материалов дела, в нем Пастернак и Олеша проходили как завербованные Мейерхольдом члены "вредительской" организации, и я был уверен, что они погибли с ним вместе. Отметила Татьяна Сергеевна в тот день в моем списке крестиками, кто жив, кто в Москве, кто умер, кто сидит…" Свои опросы по списку Борис Ряжский начал с актеров, игравших у Мейерхольда, с его учеников.
Он только что возвратился из поездки в Англию, был очень насторожен, официален, разговор никак не получался. Мы решили, что лучше приехать мне к нему в театр. Он и там сначала страховался, но в театре-то я его прижал, он стал откровеннее. Там же, в театре, он познакомил меня с М. Бабановой, с нею у нас был важный подробный разговор. Познакомил меня Охлопков и еще с кем-то из актеров. После этих встреч я понял, что нечего вызывать таких людей в прокуратуру и допрашивать, нужно разговаривать с ними по-людски, иначе окажусь в глупом положении.
И пошел калейдоскоп. Всех, кого мог, я опросил, человек сто. Быстро сработал по Москве беспроволочный телеграф, начались телефонные звонки, чаще анонимные, подсказывали, какие из статей нужно разыскивать, с кем связаться и тому подобное. Сам я физически не мог все это собрать, помощников не полагалось, искать статьи и добывать отзывы деятелей культуры о Мейерхольде бегала Маша, а Ярослав Михайлович, тесть мой, сидел в Театральной библиотеке в закрытом фонде я ему специальный мандат выдал и делал на машинке выписки и аннотации. Эренбургу я позвонил домой, приехал, привез дело, сказал, что обвинения в шпионаже отпадают. О том, что якобы это он, Эренбург, завербовал Всеволода Эмильевича во французскую разведку, говорить не стал, но Эренбург спросил: "Наверное, и я там где-нибудь прохожу? А у меня тогда кроме "Моей жизни в искусстве" был уже полученный от Э.
Ромму я приехал на студию во время съемок; когда он узнал, о чем пойдет речь, с ним плохо сделалось, он не смог сразу говорить. Там же, на студии, я виделся и с И. Долго не мог я поймать Д. Шостаковича и условиться о встрече с ним. Он собирался в Ленинград, и я попросил его перед отъездом повидаться со мною, заехать в прокуратуру, но, когда он приехал, я увидел, что сделал огромную ошибку. У нас в прокуратуре на Кировской, 41 обычно кругом было полно народа, места не найдешь спокойно поговорить, а Шостаковичу, когда он узнал от меня правду о гибели Всеволода Эмильевича, стало дурно, совсем плохо, еле вынесли его от меня. После этого я уже никого не вызывал, ездил к людям сам.
Однажды, помню, являются ко мне в прокуратуру Кукрыниксы. Мы тоже работали со Всеволодом Эмильевичем, хотим написать вам о нем! Для хода реабилитации эти отзывы были очень важны. Становилось очевидным, что не стали бы такие заметные люди рисковать именем, званиями, если бы Мейерхольд того не заслуживал.
Для точного выявления специфики биомеханики актёра были задействованы цифровые технологии компьютерная стабилометрия.
В первый день конференции состоялась презентация первого двухчастного тома документального труда «Мейерхольд Вс. В этом научном труде подробно воссоздан ход работы Мейерхольда над одним из его главных спектаклей — «Ревизором» 1926. В рамках конференции состоялась дискуссия режиссёров. Модератором встречи стал Дмитрий Трубочкин. Завершил конференцию показ спектакля.
Спектакль, созданный в опоре на биомеханику Вс.
После того как в 1933 году утвердили общий план реконструкции, начались строительные работы. Но уже в процессе строительства выяснилось, что здание ГосТиМа не вписывается ни в ансамбль реконструируемой площади, ни во фронт застройки Тверской улицы. Так было принято решение усовершенствовать «новаторский» фасад, а дальнейшая разработка проекта легла на 2-ю архитектурно-планировочную мастерскую Моссовета под руководством Алексея Щусева. Также в проектировочных работах участвовали архитекторы Дмитрий Чечулин и Анатолий Жуков. В основу нового проекта легли наработки прежнего плана: объемно-пространственная композиция с угловым акцентом в виде башни, барельефы, колоннада, мозаичный фриз с изображением сцен из постановки Всеволода Мейерхольда «Ревизор». В 1938 году здание было построено вчерне. Но из-за закрытия театра здание передали Московской филармонии для организации универсального концертного зала.
Проект снова был несколько изменен: была устранена «творческая башня», но оформление фасадов осталось прежним. Первой в эксплуатацию была введена угловая часть здания, где в 1938 году открылся наземный вестибюль станции метро «Маяковская», а уже в 1940 году Концертный зал им.
К 150-летию со дня рождения Всеволода Мейерхольда
Предположительно 1930 Актеры, драматурги, художники, композиторы перестают упоминать спектакли Мейерхольда в своих биографиях — а в очень многих биографиях это главные спектакли, вычеркнуть их означает лишиться большой части жизни. Совершить предательство не только по отношению к нему, но и по отношению к себе. В воспоминаниях самого Юрьева из рассказа о некоторых спектаклях исчезает режиссер, что превращает текст в сплошной конфуз в «оттепельном» переиздании, вышедшем после смерти Юрьева, редакторы тратят огромные силы на то, чтобы из его архива восстановить изначальный текст. Похожее происходит повсеместно. Эксцентрик Игорь Ильинский и герой-любовник Михаил Царев десятилетиями выходят на сцену суперконсервативного Малого театра, а часть зала постепенно сокращающаяся помнит, что оба они — мейерхольдовцы.
Фигура умолчания — не иметь возможности назвать то, что знаешь,— увеличивает прореху. И в 1940-е, и в 1950-е, и в 1960-е, и в 1970-е, и в 1980-е любого человека в театральном мире да и вообще в мире искусства от Мейерхольда отделяли никакие не шесть рукопожатий, а едва ли одно. Но до 1960-х никто не говорил о нем публично, да и непублично немногие. Ни его постановки, ни его опыт, ни его метод не называли по имени.
Мейерхольд был призраком. Возвращение Реабилитация Мейерхольда случилась формально очень быстро, в 1955 году, даже до ХХ съезда театр был реабилитирован позже, в 1961-м ,— и это отдельная история, удивительная, почти невообразимая. Люди, благодаря которым она произошла,— падчерица Мейерхольда Татьяна Есенина и его внучка Мария Валентей — принадлежали как раз к тому самому, частному, человеческому, семейному миру, в котором Мейерхольд «реально существовал, ел, пил, спал, носил пиджак». Это они начали собирать свидетельства того, что обвинения против него были ложными — и смогли добиться поддержки от следователя военной прокуратуры Ряжского.
Всеволод Мейерхольд на репетиции спектакля «Ревизор», 1930 Возвращение означало в первую очередь, что его смерть для огромного числа людей превратилась в определенность. Большая часть свидетельствующих только в этот момент узнала, что Мейерхольд уже 15 лет как расстрелян. Шостакович, которому показали письмо Мейерхольда из тюрьмы с описанием пыток, упал в обморок. Ряжский, для которого изначально все народные и заслуженные артисты были на одно лицо и который считал, что Шостакович, как и Мейерхольд, давно расстрелян, позже будет вспоминать свое изумление от того, что нашлось достаточное количество людей, готовых подписать свидетельства в пользу репрессированного режиссера.
Он не понимал, что они свидетельствуют не только за него, но и за себя, и, может быть, в первую очередь за себя. Ряжскому потом поставят на вид превышение полномочий и переведут на несколько лет из Москвы, но постановление о реабилитации будет уже утверждено. Реабилитация не была равна возвращению. История театра без Мейерхольда уже была написана заново.
Уже была придумана историческая логика, по которой его никогда не существовало, а то, что существовало, было ошибкой. Из учебных программ было истреблено то, что могло сойти за «биомеханику» и вообще за опыт «мейерхольдовщины». Театральный опыт, который передается из рук в руки, а не по книжкам, был прерван. Спектакли его театра оставались частным воспоминанием актеров и зрителей — просто теперь уже не запрещенным воспоминанием.
В построенном для него здании на углу улицы Горького и площади Маяковского расположился концертный зал. И, разумеется, борцы с театральным формализмом по-прежнему занимали важные места в самых разнообразных ведомствах и кабинетах. Реабилитация реабилитацией, но в 1964 году от Юрия Любимова на полном серьезе требовали снять портрет Мейерхольда со стены фойе Театра на Таганке. Петр Кончаловский «Портрет режиссера Всеволода Эмильевича Мейерхольда» 1938 Но чиновники от культуры, которые когда-то добились того, чтобы вокруг Мейерхольда царило молчание, не знали или не желали знать, что вернувшееся имя все это время оставалось программой.
Всех, кого мог, я опросил, человек сто. Быстро сработал по Москве беспроволочный телеграф, начались телефонные звонки, чаще анонимные, подсказывали, какие из статей нужно разыскивать, с кем связаться и тому подобное. Сам я физически не мог все это собрать, помощников не полагалось, искать статьи и добывать отзывы деятелей культуры о Мейерхольде бегала Маша, а Ярослав Михайлович, тесть мой, сидел в Театральной библиотеке в закрытом фонде я ему специальный мандат выдал и делал на машинке выписки и аннотации. Эренбургу я позвонил домой, приехал, привез дело, сказал, что обвинения в шпионаже отпадают. О том, что якобы это он, Эренбург, завербовал Всеволода Эмильевича во французскую разведку, говорить не стал, но Эренбург спросил: "Наверное, и я там где-нибудь прохожу? А у меня тогда кроме "Моей жизни в искусстве" был уже полученный от Э. Ромму я приехал на студию во время съемок; когда он узнал, о чем пойдет речь, с ним плохо сделалось, он не смог сразу говорить.
Там же, на студии, я виделся и с И. Долго не мог я поймать Д. Шостаковича и условиться о встрече с ним. Он собирался в Ленинград, и я попросил его перед отъездом повидаться со мною, заехать в прокуратуру, но, когда он приехал, я увидел, что сделал огромную ошибку. У нас в прокуратуре на Кировской, 41 обычно кругом было полно народа, места не найдешь спокойно поговорить, а Шостаковичу, когда он узнал от меня правду о гибели Всеволода Эмильевича, стало дурно, совсем плохо, еле вынесли его от меня. После этого я уже никого не вызывал, ездил к людям сам. Однажды, помню, являются ко мне в прокуратуру Кукрыниксы.
Мы тоже работали со Всеволодом Эмильевичем, хотим написать вам о нем! Для хода реабилитации эти отзывы были очень важны. Становилось очевидным, что не стали бы такие заметные люди рисковать именем, званиями, если бы Мейерхольд того не заслуживал. Выглядели письма очень веско, никто не ограничивался простым "Я знал Мейерхольда", писали о чем-то конкретном, о каком-то спектакле и т. Я понимал, что в 1955 году с А. Яблочкиной спорить никто не станет, она любого переспорит и свои слова отстоит. Я к ней ездил домой, она меня чаем-вареньем угощала и написала о Мейерхольде прямо мне от руки.
Я попросил разрешения снять копию с ее письма, вложил машинопись в дело, а автограф на память себе оставил. Выходило, что вся художественная интеллигенция отозвалась на реабилитацию Мейерхольда, встала на защиту памяти гениального человека. Я находился под очень сильным впечатлением этого. Меня это окрыляло, я был уверен, что иду по верному пути". Никак нельзя сбросить со счетов, что тогда нужна была смелость, и немалая, требовалось мужество, чтобы в ответ на запрос Военной прокуратуры написать положительный отзыв о Мейерхольде. Ведь все это было еще до XX съезда, перелом происходил труднейший, все привыкли бояться, над каждым палка висела, Мейерхольда-то уже давно не было в живых, а они все работают, могло казаться, что карьера повисает на волоске. Поэтому хочется, чтобы сегодня люди читали эти письма, они характеризуют и Мейерхольда, и тех, кто их писал.
Это хождение за письмами — уникальный сюжет: несколько десятков людей с именами, не зная после ареста Мейерхольда в 1939 году ничего о его дальнейшей судьбе, узнавали от Ряжского страшную правду и пытались способствовать возвращению мастера театра в культуру. И все же страх был велик. Он виден, в частности, в том, что только 9 авторов писем, зная, что речь идет о реабилитации, осмелились употребить в своих текстах это слово. Положено писать представление в ЦК. А кто я такой, чтобы ко мне прислушались? Я по чинам всего-навсего старший лейтенант, мое представление обязательно направят на перепроверку, пойдет оно ходить по кругу, вся куча собранных материалов прахом полетит. Никому, думаю, не найти документов убедительнее тех, которые у меня собраны.
В них были ответы на все вопросы.
В действие были введены подлинные автомобиль, мотоциклы, велосипеды, пулемет, полевые телефоны, походная кухня, жатвенная машина. Как писал П. Марков, в «Земле дыбом» у Мейерхольда «через зрительный зал на сцену, шумя и треща, вкатываются мотоциклы и автомобили». Это производило сильное впечатление. Бесков восхищался тем, что спектакль «буквально ставит дыбом театр. Пропорции взяты живые, инженерные, технические… Рядом с актером подлинная вещь. Посредине театра - широкая дорога, ведущая отлогим помостом на сцену.
По ней мчатся велосипеды, пыхтя влетают мотоциклы и даже автомобили…» Автомобиль и мотоциклы для спектакля Мейерхольд получал с разрешения председателя Реввоенсовета Л. Однако осенью 1923 г. На ряд спектаклей «Земля дыбом » не был выслан мотоцикл и театру, пришлось, выяснять данный вопрос с военными. В связи с этим 27 октября 1923 г. Ввиду того, что военное ведомство в настоящее время эксплуатирует лишь небольшое количество машин, выделение мотоциклов для участия в спектакле «Земля дыбом» является уже перегрузкой в работе и даже вызывает перебои в ней, особенно в авточасти РВСР, несущей ответственную службу машинами без ограничения времени их работы, почему, очевидно, и не был выслан мотоцикл на последние спектакли. В силу вышеизложенного, а также принимая во внимание, что снабжением театра всем необходимым для постановки пьесы должен озаботиться Наркомпрос, сообщаю, что, к сожалению, Вашу просьбу в дальнейшем удовлетворить не представляется возможным. Троцкому и он ему на бланке театра пишет следующее письмо. Глубокоуважаемый Лев Давыдович.
Ввиду того, что спектакль «Земля дыбом» и в этом сезоне собирает большое количество рабочих, красноармейцев и комсомольцев, и так как снятие названной пьесы с репертуара поставит наш театр в крайне затруднительное положение у нас в репертуаре всего 3 пьесы , просим Вас, Лев Давыдович, подтвердить прежние приказы Ваши о снабжении нашего театра, никем кроме Вас не поддерживаемого, всем необходимым для спектакля «Земля дыбом». Приношу извинение за беспокойство. От лица всего коллектива приношу Вам глубочайшую благодарность. Так, в спектакле «Д. Подгаецким по произведениям И. Эренбурга и Б. Келлермана участвовали красноармейцы и военные моряки. Правда, на этот счет В.
Маяковский с обычной категоричностью сказал: «Ввод красноармейцев и матросов на сцену - дикость». И добавил: «Это какой—то институт театральных денщиков». Театр Мейерхольда шефствовал над Первым Московским стрелковым полком Московской пролетарской стрелковой дивизии, над Высшей военно—педагогической школой. Тесную связь театр поддерживал и с Объединенной школой им. ВЦИК, его актеры работали в красноармейских клубах в качестве инструкторов драмкружков. Каждую неделю в театре, как правило, проводились просмотры работ красноармейских драматических коллективов. А в апреле 1926 г. Мейерхольд был избран почетным красноармейцем Отдельного Московского стрелкового полка и утвержден в данном звании приказом Реввоенсовета СССР, чем он очень гордился.
Москва 28 апреля 1926 г. Утверждается в звании почетного красноармейца народный артист Всеволод Эмильевич Мейерхольд, избранный общим собранием начальствующего и красноармейского состава Отдельного Московского стрелкового полка. Мейерхольд вместе с З. Райх неоднократно выезжали за границу, прежде всего во Францию, как по делам театра, так и на лечение. В 1930 г. В документах иностранного происхождения, а именно в фонде Государственного управления национальной безопасности Франции, имеются сведения о том, когда Мейерхольд — Райх Всеволод и Зинаида так они проходят в большинстве документов ходатайствовали о выдаче им разрешения на въезд во Францию. В документах указывается, для какой цели они ехали, кто располагал о них сведениями во Франции, когда, в каких отелях и по каким конкретно адресам они проживали в Париже, Виши или Ницце. Сведения французской полиции дают некоторое представление о том, с кем Мейерхольд общался во Франции, с кем вел переговоры по поводу устройства театральных представлений.
Например, находясь в конце октября—ноябре 1928 г. Клиши, 9. Из документов можно также узнать отношение французских властей к факту приезда режиссера и труппы его театра во Францию. В документах французской полиции, к примеру, за июль 1928 г. В частности, указывается о том, что по мнению «русских коммунистических кругов» в Париже, приезд Мейерхольда - Райха в Париж является следствием заявления наркома народного образования СССР Луначарского об изменениях методов пропаганды во Франции, о создании там «нового театра», который бы пропагандировал превосходство социалистических идей над буржуазными. Надо заметить, что 1928 г. Мейерхольда, поскольку осенью этого года встал вопрос о расформировании его театра. Причем ситуация вокруг Мейерхольда и его театра накалялась в течение нескольких лет, постепенно.
Как известно, с середины 1920-х гг.
И потому имел большой успех. Настолько большой, что его включили в компанию по укреплению советской авиации. На сцену ставили самолет, пытались завести пропеллер. Это не получалось, но совершенно не мешало устроить сбор средств среди зрителей, а также малоимущих актеров.
И тут нарком просвещения Луначарский провозгласил лозунг: «Назад к Островскому». Мейерхольд, который не забыл Луначарскому обвинений в американизме, сказал: «Отлично» — и выпустил феерическое шоу. Пьесу Островского «Лес» он разрезал на 33 эпизода. Она шла в кинематографическом темпе. Название каждого эпизода загоралось на экране, который висел на сцене.
Так, это делают сейчас на эстрадных концертах. Невообразимое количество разнообразных предметов с калейдоскопической быстротой проходило через руки актеров и обыгрывалось ими. Текст дробился взлетами и падениями качелей и гигантских шагов. И все это под музыкальное сопровождение гармоник, духового оркестра, рояля, русского народного хора, мордовского хора и сольного пения. В роли Аркашки Cчастливцева — Игорь Ильинский.
Критика не знала, как реагировать. Публика валом валила в театр. Случалось, что неделями вместо всех других спектаклей шел «Лес». И тогда вечер за вечером в центре Москвы на сцене появлялись два человека — Счастливцев и Несчастливцев. Они шли по дороге, идущей вверх, в свете горящего рядом экрана.
Cчастливцев — Ильинский — был родным братом Чаплина. Луначарский ничего не мог с этим поделать. Искусство — всемирная штука, искусству наплевать на Луначарского. Актеров Мейерхольда мы знаем по кинематографу. Вообще там все роли были разделены на положительные — это коммунисты и те, кто с ними — и отрицательные — буржуи.
Придраться к режиссеру было невозможно. Фокус заключался в другом. Все коммунистические персонажи были смертельно скучными. Когда они произносили свои монологи, публика кашляла, зевала и шуршала. И мгновенно переставала шуршать и кашлять, как только начинались сцены из буржуазной жизни.
Джентльмены в смокингах, блестящие морские офицеры со своими дамами в платьях с вырезами до конца спины рассаживались за столиками уютного кафе, а перед ними и вроде как для них начинался американский степ, который сменял чарльстон. И все это под предосудительное дразнящее сопровождение настоящего американского джаза. Причем по вдохновению играли и актеры и зрители. И предложил заменить Чичерина на Сталина. Долой Сталина!
Аплодисменты перешли в овацию. Когда после спектакля Мейерхольд и Эрдман вышли раскланиваться, происходящее в зале уже просто напоминало демонстрацию. Долой сталинских ставленников! В книге почетных посетителей театра имени Мейерхольда после спектакля оставили восторженные отзывы Бухарин, Каменев, Фрунзе. Через полгода Михаил Фрунзе умер в Боткинской больнице во время рядовой операции по поводу язвы желудка.
Это декабрь 26-го года и по сути уже финал НЭПа. В 28-м Сталин впервые лично запретил постановку второй пьесы Эрдмана комедии «Самоубийца». Театр Мейерхольда при этом Советское правительство направило на гастроли в Париж. Из Парижа Мейерхольд официально ходатайствовал о разрешении ему и его театру остаться за границей. Мотив: в Советском Союзе ему нечего делать.
Ему мягко отказали, и театр вернулся в Москву. Вечером перед арестом он был в гостях у актера Эраста Гарина и все время звонил в Москву жене. Трубку в квартире в Брюсовском переулке никто не поднимал. Там шел обыск. Уже была изъята копия письма Зинаиды Райх Сталину.
Копия письма шла под номером 1 в описи НКВД. Потом паспорт, партбилет Мейерхольда. В день обыска жену Мейерхольда не арестовали. Ее зверски убили, зарезали в их с Мейерхольдом квартире 3 недели спустя. Сразу после этого убийства освободившуюся квартиру решили заселить.
Москвин подошел к телефону и сразу же заявил, что общественность отказывается хоронить его дочь. Старик возразил, что дочь похоронит сам, но просит остановить выселение. Квартиру разделили на две части. И сейчас на паркете видна граница. В одну половину въехала секретарша Берии, в другую — шофер Берии.
Как-то сидели они там в маленьком кабаре. Мейерхольд всегда был превосходно одет. И в Париже, и в Москве. В косоворотке и в фуражке со звездой он ходил давно и совсем недолго. Мейерхольд это отлично знал.
Красивой женщине Зинаиде Райх приходилось с особой тщательностью подбирать туалеты, чтобы соответствовать ему. В частности, на дипприемах. В Москве Мейерхольд вообще был окружен иностранцами. Во времена НЭПа он не был ограничен в своих контактах. Для Запада в это время он был русским режиссером номер 1.
Европейские, американские критики, режиссеры, историки театра ехали и ехали в Москву к Мейерхольду. Как ни странно, в 30-е годы иностранных гостей в театре Мейерхольда было не меньше, чем в прежние времена. Театр сделали официальной приманкой для интуристов. Вечерами квартира Мейерхольда также полна иностранцев. Помимо них временами бывал нарком внутренних дел Генрих Ягода.
Если он не приходил, то всегда был кто-то из его сотрудников. Мейерхольд одевается еще лучше, чем прежде. Костюмы от первых московских портных. Костюмы менял ежедневно. Галстуки английские, шляпы итальянские.
Стиль строгий, консервативный. Всё очень красиво и очень целомудренно. Все любовные сцены крайне сдержанные, но публика в зале каждый вечер плакала.
К 150-летию со дня рождения Всеволода Мейерхольда
| Как в СССР убили Мейерхольда. | Юбилей режиссера Всеволода Мейерхольда отметят в феврале 2024 года. Творчество режиссера тесно связано с прославленной Александринкой. |
| Мейерхольд, Всеволод Эмильевич — Википедия | По задумке Всеволода Мейерхольда в новом театре сцена должна была расположиться в центре зала наподобие греческого амфитеатра. |
| Имя Всеволода Мейерхольда присвоили Новой сцене Александринского театра | Всеволод Мейерхольд (1874–1940) стал одним из первых авангардных режиссеров Советского Союза. |
| Всеволод Мейерхольд - биография, новости, личная жизнь, фото, видео - | И выставил на роль придумщика чуть ли не первого в прошлом эксцентрика Театра Мейерхольда – Эраста Гарина. |
Травля Мейерхольда
| Возвращение Мейерхольда. Хорош со всех сторон · Город 812 | Верховный суд СССР посмертно реабилитировал режиссера Всеволода Мейерхольда 60 лет назад, 26 ноября 1955 года. |
| Великий режиссёр с трагической судьбой: 150 лет со дня рождения Всеволода Мейерхольда | О Мейерхольде он, в частности, сказал, что Всеволод Эмильевич давно работает на японскую разведку, что в Токио он известен под псевдонимом Борисов и что совместно с Секи Сано он ведет подготовку к теракту против Сталина. |
| История Всеволода Мейерхольда: за что расстреляли гениального режиссера | В ноябре 1917 года тогда еще режиссер императорского театра Всеволод Мейерхольд пришел на совещание к Луначарскому, наркому просвещения нового большевистского правительства. |
Политический с труппой: за что я не люблю Мейерхольда
Всеволод Эмильевич МЕЙЕРХОЛЬД (1874–1940) — режиссер. Легендарный Всеволод Мейерхольд, урождённый Карл Казимир Теодор Мейергольд, самобытный театральный актёр и режиссёр, не избежал внимания со стороны «компетентных органов» царизма. 1940)- выдающийся театральный деятель и педагог, главный режиссер Императорских театров, один из первых режиссеров- авангардистов в СССР, создавший «биомеханику», систему специальных упражнений для актёров. Верховный суд СССР посмертно реабилитировал режиссера Всеволода Мейерхольда 60 лет назад, 26 ноября 1955 года.
Главархив рассказал о неосуществленных проектах театров Мейерхольда и Немировича-Данченко
Всеволод Эмильевич одним из первых среди театральных деятелей вступил в компартию, ведь большевики поддерживали авангард в искусстве, на который делал ставку Мейерхольд. Прокуратурой СССР проверено дело бывшего главного режиссера театра им. Станиславского народного артиста СССР Мейерхольда-Райх Всеволода Эмильевича. Мейерхольд был назначен главным режиссером всех советских театров и пролеткультов в округе. Всеволод Мейерхольд.
«Почему мне, тонувшему, никто не протянул руку?»: жизнь и смерть Мейерхольда в письмах и документах
А в тех, что зритель так и не увидел, — как реформатор и провидец. В книге «Театр социальной маски» Борис Алперс, подводя итог исканиям Мейерхольда, с жесткой окончательностью приговора, доступной лишь ученику мастера, писал, что мейерхольдовский метод более всего пригоден для оперы и оперетты. А музыкальный театр с его очевидной условностью ближе Мейерхольду, нежели драматический. На этом «наиболее отсталом и неразработанном участке современного театра система Мейерхольда завершит свой цельный и своеобразный путь». Между тем Мейерхольду в 1931 году, когда эти слова были сказаны, принадлежало уже множество оперных постановок, впереди была лишь одна. Если же говорить о планах Мейерхольда, то есть о несбывшемся, арифметика получится совсем иной. Что сбылось? В Мариинском театре с 1909 по 1919 годы [ 1 ]: «Тристан и Изольда» Вагнера с разновысотным рельефом сцены, костюмами Александра Шервашидзе в цветовой гамме средневековых миниатюр и мощью статичных мизансцен. Еще — «Соловей» Игоря Стравинского. Мейерхольд поместил солистов-певцов на авансцене, усадил их на деревянные скамьи с пюпитрами и нотами.
В глубине сцены те же роли исполняли безмолвные танцоры-мимы — но в танце и жестах. Опера прошла в Мариинском театре в этой постановке единожды, а идей спектакля хватило еще лет на сто. Перемонтированный Чайковский, финал в сумасшедшем доме, как в повести; трагическая петербургская гофманиана, перенесенная из авторского XVIII века ближе к пушкинскому времени. Прочее — не осуществлено. Еще: не жизненная правда нужна, а театральная. Вообще, мейерхольдовская идея органической враждебности оперного спектакля натурализму об этом же позднее писал Сергей Радлов: «Оперный спектакль антиреалистичен и враждебен натурализму в самой своей музыкальной основе и так же не нуждается в оправдании, как стихи, которые не похожи и не хотят быть похожими на разговорную речь» родственна позиции Стравинского, заявлявшего в связи с постановкой «Соловья» о том, что в отличие от демонстрации лжи, которая хочет казаться правдой, он показывает зрителю ложь, которая открыто заявляет о том, что является ложью. Неосуществленные оперные спектакли Мейерхольда — не менее интересная тема, чем «Гамлет». Началось все, видимо, с «Игрока» Сергея Прокофьева [ 5 ]. Репетиции оперы начались в Мариинском театре в октябре 1916 года.
Вдова писателя приняла его вполне ласково, сын Федор Федорович дал разрешение на заимствование сюжета, но на фоне революционных событий в театре начались финансовые проблемы. Первоначально оперу должны были ставить режиссер Боголюбов и художник Ламбин, затем были назначены Мейерхольд и Головин. Наконец, произошла роковая потеря — в мае 1917 года внезапно умер блестящий тенор Иван Алчевский, который с большим энтузиазмом готовил роль Алексея Ивановича. Тем временем Прокофьев, уехавший в США, реализовал там замысел оперы «Любовь к трем апельсинам», возникший под воздействием Мейерхольда, который в 1914 году переработал совместно с Владимиром Соловьевым и Константином Вогаком сценарий фьябы Гоцци. Мейерхольд отнюдь не забыл об «Игроке», партитура которого осталась в Петрограде. В 1922 году он попытался заинтересовать оперой Большой театр. Затем, еще на Западе, стал обсуждать с Прокофьевым планы переработки опуса. В одном из выступлений 1925 года режиссер говорил со свойственной ему императивностью: «Прокофьев пошел дальше Глюка, он пошел дальше Вагнера, значительно дальше. В сугубо речитативном, экспрессивном «Игроке» Мейерхольд видел воплощение музыкальной драмы нового века.
Наконец, в 1927 году Прокофьев приехал в СССР на гастроли впервые после отъезда и получил в библиотеке бывших императорских театров нотный материал «Игрока». Композитор написал вторую редакцию, оказавшуюся, по его словам, «полным пересочинением». К этой постановке Мейерхольд привлек режиссера Сергея Радлова и художника Виктора Шестакова, в тот период бывшего главным художником Театра им.
Она также периодически устраивала музыкальные вечера. Станиславского, а в 1906 году стал служить в Драматическом театре В. Комиссаржевской сейчас — Санкт-Петербургский государственный академический драматический театр имени В.
Мейерхольда, ставший в 1926 году государственным.
Следует отметить, что композитора и режиссёра связывали тесные творческие узы. Свою первую оперу «Нос», Шостакович писал на квартире у Мейерхольда и под впечатлением его «Ревизора». В январе 1936 года вышла печально знаменитая статья «Сумбур вместо музыки» объектом критики стала опера Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» , положившая начало борьбе с формализмом в искусстве, а буквально через два месяца в «Литературной газете» появляется термин «мейерхольдовщина», прозвучавший как приговор. Мейерхольд берется за постановку советской пьесы «Одна жизнь» - к 20-летию Октября, но сразу же после генеральной репетиции ее запрещают. Ужасы гражданской войны были представлены на сцене с небывалой откровенностью. После этого театр Мейерхольда был закрыт с формулировкой «Ликвидировать как чуждый советскому искусству». Единственным, кто предложил место опальному мастеру, был Станиславский. Его арестовали в Ленинграде.
Когда Мейерхольда в 1920 году назначили заведующим Театральным отделом Наркомпроса, то есть фактически комиссаром всех русских театров, он стал носить шинель, серый френч или гимнастёрку, брюки-галифе, солдатские обмотки и тяжёлые американские ботинки; а на голове - военную фуражку с красноармейской звездой. Дата премьеры «Сестры Беатрисы» - важная дата и в биографии Мейерхольда, и в истории современного театра. Это был первый настоящий успех режиссёра, и это был первый успех условного театра у зрителей. Для символистской концепции Мейерхольда был очень важен принцип разграничения зала и сцены - как ни располагали традиции комедии дель арте к общению со зрителем, мир сцены и зала противостояли друг другу. Значение таких спектаклей Мейерхольда, как «Смерть Тентажиля», «Сестра Беатриса», «Балаганчик», «Незнакомка» не только в том, что они воплотили эстетику символизма, но и в прозреваемых в них путях развития театра будущего. Немалую роль в реализации замыслов Мейерхольда сыграл большой мастер - художник-декоратор Александр Головин.
И кто знает, не придется ли нам каждую пядь нашей социалистической территории отстаивать зубами, ногтями против центробежных тенденций, частнокапиталистических сил? Несмотря на определенные экономические послабления, именно в годы НЭПа в промышленности возникла и встала на ноги та советская внеэкономическая административно-командная система, которая была рычагом сталинской индустриализации, и которая в конце концов развалит Советский Союз. Еще через две недели в газете было опубликовано правительственное сообщение о болезни Ленина. До этого, кроме узкой группы лиц, никто не знал о ленинских инсультах. Теперь болезнь Ленина обсуждали повсеместно. Тогда же начали говорить, что у Ленина прогрессивный паралич, явившийся следствием сифилиса. Московские разговоры о сифилисе у Ленина стали предметом обсуждения на Политбюро. Часть членов Политбюро, а именно Рыков, Каменев и Зиновьев, полагали, что одного отрицания слухов недостаточно. В связи с этим была образована особая комиссия ЦК, в распоряжение которой были предоставлены результаты анализов и прочая информация. На основании собранного материала партийная комиссия. Представить себе повсеместные толки о здоровье Сталина в 53-м году невозможно. В 23-м НЭПовская Москва была городом вольных слухов. НЭП для многих оказался великой иллюзией. Та интеллигенция, те специалисты, которые не уехали и которые не были высланы к 23-му году, наблюдая за происходящим в стране, подумали, что революция завершается, что жизнь налаживается, здравый смысл возвращается, и что с властью можно и нужно сотрудничать. В 23-м году никто не знал, что Сталин совсем скоро начнет новое собственное «обострение классовой борьбы». Мейерхольд ушел с поста заведующего театральным отделом Наркомпроса. Это корявое звукосочетание расшифровывалось как государственные высшие режиссерские мастерские. По сути, выражаясь современным языком, это был профессиональный фитнес—клуб. В центре Москвы на Новинском бульваре молодые люди в полуголом виде с утра до ночи занимались гимнастикой. Кувыркались на полу и на трапециях, прыгали через козла, ходили на руках, фехтовали. Пластика плюс еще раз пластика, плюс музыкальность, плюс особая техника сценической речи, плюс мозги в голове. Мейерхольд этим занятиям по подготовке актеров дал название биомеханика. Это слово было технично на фоне развала страны - раздражающе индустриально. Оно звучало интернационально, но абсолютно не пахло мировой революцией. Зрелище биомеханики в исполнении молодых актеров Мейерхольда уж точно было не для Крупской. В это время жена Ленина активно занималась проблемами нравственности и коммунистического воспитания молодежи. А тут Мейерхольд с биомеханикой. Год 1923. Режиссер Всеволод Эмильевич Мейерхольд уже давно установил отношения с властью. В конце декабря 17-го года, на другой день после создания ЧК нарком просвещения Луначарский созвал первую конференцию деятелей искусства и литературы Петрограда. Приход Мейерхольда на собрание к Луначарскому едва ли объясняется пристрастием к большевизму. Он был обижен на Февральскую революцию. Зрелище было исключительным по красоте. Мейерхольд считал спектакль удавшимся: «Я так глубоко влез в 30-е годы Х1Х века, что однажды в ответ на одно печатное оскорбление совершенно серьезно пытался вызвать моего обидчика на дуэль. Не удивительно, что этот спектакль мне удался». Отдельная обида у Мейерхольда могла остаться и с дофевральских времен. После генеральной репетиции «Бориса Годунова» с Шаляпиным в 1911-м году в «Новом времени» появилась рецензия следующего содержания: «Считая Мейерхольда человеком талантливым, я, однако, думаю, что ему не следовало поручать такой русской пьесы как «Борис Годунов». Для постановки её надо иметь русскую душу». После премьеры новая рецензия: «Еврей Мейерхольд возвеличивает поляков в сцене полонезов». Наконец с трибуны Государственной Думы выступил лидер черносотенцев Пуришкевич. Во время прений по обсуждению сметы министерства внутренних дел он произнес большую речь о русском театре в том смысле, что современный русский театр является местом растления русских нравов и виной этому «засилье евреев на русской сцене». Мейерхольд к этому времени уже всемирно известен. Любопытно, что мировую славу он получил, будучи режиссером двух самых официальных театров Российской Империи - Александринского и Мариинского. На эту службу Мейерхольда пригласил лично директор императорских театров Теляковский. Ему трудно отказать в неожиданности выбора. Дело в том, что Мейерхольд только что был уволен самой Верой Федоровной Комиссаржевской, большой актрисой и кумиром публики. Понятно, почему Комиссаржевская пригласила к себе Мейерхольда. Она искала иного театра. Мейерхольд уже был сенсацией нового театра. Он умел смешивать старинный венецианский и японский театр на русской сцене. Он привел с собой Блока. Он дал блоковскому «Балаганчику» лучшую сценическую форму. Мейерхольда любил Чехов. Но совершенно понятно, почему Комиссаржевская уволила Мейерхольда. Ей, великой актрисе, в его спектаклях нечего было делать. И дело было даже не в Комиссаржевской. Это Мейерхольду не давали покоя его мощные режиссерские когти. Он ничего не мог поделать с собой. Он мог играть только в очень жесткий волевой мужской режиссерский театр. В начале 30-х Мейерхольд ставил парад на Красной площади. Я выйду из здания ГУМа и три раза свистну в свисток». Потому что напротив ГУМа, на трибуне стоит Сталин. И начинается все с него. А могло все сложиться совсем по-другому. Всеволод Эмильевич учился на юридическом факультете в Московском университете, любил музыку и играл на скрипке. И очень хотел получить место второй скрипки в университетском оркестре, но провалился на конкурсе. И тогда с горя подался в актеры. И вот много лет спустя, он писал: «Я вот теперь думаю, был бы я второй скрипкой в оркестрике театра под руководством какого-нибудь дирижера. Его бы ругали, как меня сейчас, а я бы пиликал себе и посмеивался». Мейерхольда справедливо называли «бешеным кенгуру», бежавшим из зоологического сада, потому что он и без всякой революции с остервенением бежал впереди времени. Мейерхольд о самом себе писал: «Известное выражение Чехова, о висящем в первом акте на стене ружье, я бы перефразировал так: если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем должен быть пулемет». В январе 18-го года Мейерхольд назначен большевистским начальником всех петроградских театров. Некоторые из его старых знакомых потянулись к левым эсерам, работали в их газете «Знамя труда». Секретаршей в редакции служила Зинаида Райх. Стучала на машинке. Но Мейерхольд тогда в нее не влюбился. В это время он лично познакомился с Каменевым, Зиновьевым и Троцким. Он расширял круг знакомств и работал так, как будто в России не произошло никакой революции. Вахтангов, например, таким самообладанием похвастаться не мог. Вахтангов из окна своей квартиры подолгу наблюдал за идущими внизу красноармейцами, потом морщился, говорил «Сволочь! К весне 1919 года Мейерхольд устал от голода и разрухи. В мае месяце он выписал сам себе командировку в Крым и уехал с женой и тремя дочерьми.