"В "Дневнике Писателя "Достоевский сообщает, что жена декабриста Фон Визина подарила ему маленькое Евангелие, которое четыре года каторги пролежало у него под подушкой. Достоевский был заключен в Петропавловскую крепость, приговорен к расстрелу, который затем был заменен каторгой с последующей службой в армии рядовым. Одной из причин, по которой Достоевский попал на каторгу, было его участие в политической деятельности. На эту работу писатель попадал вместе с поляками, осуждёнными за участие в освободительной борьбе против России. Фёдор Достоевский был осужден и отправлен на каторгу за участие в кружке подпольных революционеров.
Федор Достоевский – каторжанин и монархист
Ещё с романов Радклиф, которые я читал ещё восьми лет, разные Альфонсы, Катарины и Лючии въелись в мою голову. А дон Педрами и доньями Кларами ещё и до сих пор брежу. Потом пришёл Шекспир — Верона, Ромео и Джульетта — чёрт знает какое было обаяние. В Италию, в Италию! А вместо Италии попал в Семипалатинск, а прежде того в Мёртвый дом... По этапу Достоевский отправился рождественской ночью 1849 года. В Перми — сорокаградусный мороз. Сибирь и сегодня ассоциируется со снегом и холодами, а тогда и вовсе казалось, что за Уралом начинается царство зимы.
Как будто слово "вечность" само складывается из кусочков льда, как в недавно вышедшей сказке про Снежную королеву. В остроге Четыре года пребывания в Омском остроге — с 23 января 1850 до конца февраля 1854 года — запомнились писателю как череда невыносимо тяжёлых дней, когда угнетал не столько физический труд, сколько невозможность нормально отдохнуть в прогнившем щелястом бараке. Все полы прогнили. Пол грязен на вершок, можно скользить и падать. Маленькие окна заиндевели, так что в целый день почти нельзя читать. На стёклах на вершок льду. С потолков капель — все сквозное.
Укрывались коротенькими полушубками, и ноги всегда всю ночь голые. Всю ночь дрогнешь", — вспоминал Достоевский в письме брату, моля его выхлопотать ссылку на Кавказ взамен Сибири — тоже ведь Россия! Иллюстрация к "Запискам из Мёртвого дома". Художник Николай Каразин. Фото: wikipedia. Но это была возможность увидеть не просто "маленький краешек неба" над земляным валом, а великий простор Иртыша. Единственной книгой, которую дозволялось читать, было Священное Писание.
Евангелие, в которое была вклеена десятирублевая ассигнация, подаренное женой декабриста Натальей Фонвизиной в Тобольской пересылке, Достоевский хранил всю жизнь.
Так и молодой Достоевский угодил на несколько лет в Омский острог, будучи осуждённым за участие в кружке Петрашевского, пропагандировавшего идеи утопического социализма. Впрочем никакого особого криминала в собраниях петрашевцев не было: серьезных идей революции, переворота или заговора они не вынашивали, а их политический диспут сводился к критике цензуры и отсутствия гражданских свобод в обществе. Никакой модной политической программы у общества петрашевцев не было.
Но вся основа моей политической мысли была ожидать этих перемен от самодержавия. Всё, чего хотел я, это чтоб не был заглушен ничей голос и чтобы выслушана была, по возможности, всякая нужда», — говорил затем Достоевский. Критиковать правительство, читать запрещённую литературу и с симпатией смотреть на социализм было в духе времени. Это и значило «быть революционером». Достоевского судили даже не за это — он, в общем, и не стал соратником Петрашевского, а лишь вместе со всеми читал то, что нельзя было читать, и обсуждал то, что нельзя было обсуждать. А ещё не доносил. Так и осудили — «за недонесение о распространении» преступных сочинений. Николай I В то время по Европе прокатилась волна революций или, как её называли, «Весна народов»: народ взбунтовался во Франции и в германских землях, на Сицилии и в Венгрии. Российский император Николай I боялся, что и в его столице плетут заговоры с целью революции. Поэтому военно-судебная генеральская комиссия вынесла самый строгий приговор тайному кружку — все подсудимые, 21 человек, были приговорены к расстрелу. Однако сам император решил поступить «справедливее». Приговор был изменён на разные сроки каторги и ссылки, но несчастные подсудимые должны были узнать об этом в последний момент... Инсценированная казнь петрашевцев Рано утром 22 декабря 1849 года на Семёновском плацу всех петрашевцев привели на казнь. Троих из них, включая Петрашевского, облачили в саваны, солдаты с заряженными ружьями встали напротив них, — и «вдруг» прискакал фельдъегерь и объявил помилование.
Перечить воле отца мальчики не смели. Федор Михайлович успешно прошел обучение в пансионе, поступил в училище и окончил его, однако все свободное время он посвящал чтению. Шекспир, Гофман, Байрон, Гёте, Шиллер, Расин, Гомер, Лермонтов, Гоголь, Пушкин — произведения всех этих прославленных авторов он глотал взахлеб, вместо того, чтобы увлеченно постигать азы инженерной науки. В 1838 году Достоевский вместе с приятелями даже организовали в Главном инженерном училище собственный литературный кружок, в который, помимо Федора Михайловича, вошли Григорович, Бекетов, Витковский, Бережецкий. Уже тогда писатель начал создавать свои первые произведения, но все же не решался окончательно встать на путь литератора. Завершив обучение в 1843 году, он даже получил должность инженера-подпоручика в Петербургской инженерной команде, однако продержался на службе недолго. В 1844 году он решил заниматься исключительно литературой и подал в отставку. Личная жизнь Первой супругой Достоевского стала Мария Исаева, с которой он познакомился вскоре после возвращения из каторги. В общей сложности брак Федора и Марии продлился порядка семи лет, до скоропостижной кончины супруги писателя в 1864 году. Во время одной из своих первых поездок за границу в начале 1860-ых годов Достоевского очаровала эмансипированная Аполлинария Суслова. Именно с нее была написана Полина в «Игроке», Настастья Филипповна в «Идиоте» и ряд других женских персонажей. Хотя накануне сорокалетнего юбилея за плечами у писателя были, как минимум, продолжительные отношения с Исаевой и Сусловой, на то время его женщины еще не подарили ему такое счастье, как дети. Этот недостаток восполнила вторая жена писателя — Анна Сниткина. Она стала не только верной супругой, но и прекрасным помощником писателя: взяла на себя хлопоты по изданию романов Достоевского, рационально решала все финансовые вопросы, готовила к изданию свои воспоминания о гениальном муже. Роман «Братья Карамазовы» Федор Михайлович посвятил именно ей. Увы, Софья, которая должна была стать первым ребенком супружеской четы, скончалась через несколько месяцев после родов. Из всех детей Федора Михайловича продолжателем его писательского рода стал только сын Федор. Начало творческого пути Хотя семья и не одобряла решения молодого Федора, он усердно принялся корпеть над начатыми ранее произведениями и развивать идеи новых. Успех произведения превзошел все ожидания автора. Критики и литераторы высоко оценили роман Достоевского, поднятые в книге темы нашли отклик в сердцах у многих читателей. Федора Михайловича приняли в так называемый «кружок Белинского», его начали называть «новым Гоголем». Успех продлился недолго. Примерно через год Достоевский представил на суд публики книгу «Двойник», однако она оказалась непонятной для большинства почитателей таланта молодого гения. Восторг и восхваление писателя сменились критикой, неудовлетворением, разочарованием и сарказмом. Впоследствии литераторы оценили новаторство этого произведения, его непохожесть на романы тех лет, но в момент выхода книги этого не прочувствовал практически никто. Вскоре Достоевский поссорился с Тургеневым и был выдворен из «кружка Белинского», а также поссорился с Н. Некрасовым, редактором «Современника». Впрочем, публиковать его произведения тут же согласилось издание «Отечественные записки» под редакцией Андрея Краевского. Тем не менее, феноменальная популярность, которую принесла Федору Михайловичу его первая публикация, позволила ему завести ряд интересных и полезных знакомств в литературных кругах Санкт-Петербурга. Многие его новые знакомые отчасти стали прототипами различных персонажей последующих произведений автора. Арест и каторга Судьбоносным для писателя стало знакомство с М. Петрашевским в 1846 году. Петрашевский устраивал так называемые «пятницы», во время которых обсуждалась отмена крепостного права, свобода книгопечатания, прогрессивные изменения в системе судопроизводства и другие вопросы подобного плана. Во время встреч, так или иначе связанных с петрашевцами, Достоевский познакомился и с коммунистом Спешневым. Тот в 1848 году организовал тайное общество из 8 человек включая его самого и Федора Михайловича , которое выступало за переворот в стране и за создание незаконной типографии. На встречах общества Достоевский неоднократно зачитывал «Письмо Белинского Гоголю», которое тогда было запрещено. В том же 1848 году был опубликован роман Федора Михайловича «Белые ночи», но, увы, насладиться заслуженной славой ему не удалось. Те самые связи с радикально настроенной молодежью сыграли против писателя, и 23 апреля 1849 года его арестовали, как и многих других петрашевцев. Достоевский свою вину отрицал, но ему вспомнили и «преступное» письмо Белинского, 13 ноября 1849 года приговорив писателя к смертной казни. До этого он в течение восьми месяцев томился в заключении в Петропавловской крепости. К счастью для русской литературы, жестокий приговор для Федора Михайловича исполнен не был. А в конце того же месяца император Николай I еще больше смягчил наказание: писателя сослали на каторгу в Сибирь на четыре года вместо восьми. При этом он был лишен дворянского чина и состояния, а по окончании каторжных работ был произведен в рядовые солдаты. Несмотря на все тяготы и лишения, которые предполагал подобный приговор, поступление в солдаты означало полное возвращение Достоевскому его гражданских прав. Это был первый подобный случай в России, поскольку обычно те люди, которых приговаривали к каторжным работам, до конца жизни теряли свои гражданские права, даже если выживали после многих лет заключения и возвращались к свободной жизни. Император Николай I пожалел молодого писателя и не захотел губить его талант. Годы, которые Федор Михайлович провел на каторге, произвели на него неизгладимое впечатление. Писатель тяжело переживал бесконечные страдания и одиночество. Кроме того, у него ушло немало времени на то, чтобы наладить нормальное общение с другими арестантами: те долго не принимали его из-за дворянского титула. В 1856 году новый император Александр II даровал прощение всем петрашевцам, а в 1857 году Достоевский был помилован, то есть получил полную амнистию и был восстановлен в правах на публикацию своих произведений. И если в молодости Федор Михайлович был не определившимся в своей судьбе человеком, пытающимся найти правду и построить систему жизненных принципов, то уже в конце 1850-ых годов он стал зрелой сформировавшейся личностью. Тяжелые годы на каторге сделали из него глубоко религиозного человека, коим он оставался до самой смерти. Расцвет творчества В 1860 году писатель опубликовал двухтомное собрание своих сочинений, в которое вошли повести «Село Степанчиково и его обитатели» и «Дядюшкин сон». С ними произошла примерно та же история, что и с «Двойником» — хотя впоследствии произведениям была дана очень высокая оценка, современникам они не пришлись по вкусу. Однако вернуть внимание читателей к повзрослевшему Достоевскому помогла публикация «Записок из Мертвого дома», посвященных жизни каторжников и написанных по большей части во время заключения. Для многих жителей страны, которые не сталкивались с этим ужасом самостоятельно, произведение стало чуть ли не шоком. Многие люди были ошеломлены тем, о чем рассказывал автор, особенно с учетом того, что раньше тема каторги для русских писателей была чем-то вроде табу. После этого Герцен начал назвать Достоевского «русским Данте». Примечательным для писателя стал и 1861 год. В этом году он, в сотрудничестве со своим старшим братом Михаилом, занялся издательством собственного литературно-политического журнала под названием «Время». В 1863 году издание было закрыто, и вместо него братья Достоевские начали печатать другой журнал — под названием «Эпоха». Эти журналы, во-первых, укрепили позиции братьев в литературной среде. А во-вторых — именно на их страницах были опубликованы «Униженные и оскорбленные», «Записки из подполья», «Записки из Мертвого дома», «Скверный анекдот» и многие другие произведения Федора Михайловича. Михаил Достоевский вскоре скончался: он ушел из жизни в 1864 году. В 1860-ых годах писатель начал ездить за границу, находя в новых местах и знакомых вдохновение для своих новых романов. В том числе, именно в тот период у Достоевского зародилась и начала реализовываться идея произведения «Игрок».
Достоевский на каторге в Сибири
Где он жил, чем занимался, по каким улицам ходил и с какими людьми встречался? На все эти вопросы мы попытались ответить в нашей статье. Предыстория В Сибирь Достоевский приехал 28-летним. Молодой каторжник был выпускником Инженерного училища, отставным поручиком, автором повестей «Бедные люди», «Двойник» и «Белые ночи», которые сделали его в глазах читателей и коллег «новым Гоголем». Просто Гоголю оставалось тогда всего два года жизни, и он ничего уже не писал, кроме писем друзьям. Корифеями столичной литературной жизни были, наряду с Достоевским, его ровесники Николай Некрасов один из самых первых восторженных почитателей , Дмитрий Григорович, известный сейчас как автор «Гуттаперчевого мальчика» близкий друг со времён совместной учёбы в Инженерном училище , и Иван Тургенев — сначала друг, а после серии ссор полноценный враг и даже, по словам самого Тургенева, объект беспричинной ненависти. Неформальное членство Достоевского в обществе «петрашевцев», где по пятницам велись беседы на тему отмены крепостного права, свободы печати и судебной реформы, довело его до беды. В апреле 1849 года писатель был арестован. Восемь месяцев он провёл в Петропавловской крепости, а потом военный суд приговорил его к смертной казни, причём главной виной объявили «недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского». Это то самое письмо, которое недавно цитировал юморист Максим Галкин в своём нашумевшем интервью: «Россия видит своё спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности.
Ей нужны не проповеди довольно она слышала их! Политике императора Николая I эти слова в корне противоречили. В итоге Достоевский оказался преступником и был приговорён к расстрелу, который, правда, заменили каторгой — сначала восьмилетней, а потом, по личному решению царя, четырёхлетней с последующей военной службой. Отбывать наказание надлежало в Омске. Шесть дней Достоевский пробыл в бывшей столице Сибири Тобольске, а 23 января 1850 года приехал в наш город. Новые места «Омск гадкий городишка. Деревьев почти нет. Летом зной и ветер с песком, зимой буран. Природы я не видел.
Городишка грязный, военный и развратный в высшей степени». Это цитата из письма Достоевского брату Михаилу, отправленного вскоре после выхода с каторги. Понятно, что у писателя были личные причины для негативного отношения к Омску, но город в те времена и правда не казался вершиной благоустройства, особенно для человека, привыкшего к жизни в Петербурге. Центром жизни Омска была земляная крепость с каменным Воскресенским собором, офицерскими домами и казармами, её окружали одноэтажные деревянные дома, в которых жили штатские. Так выглядела вторая Омская крепость. Острог находился в одном из верхних зубцов правом Источник: etomesto. Приехал он с северо-запада по Тюкалинскому тракту, переходившему в городской черте в улицу Тобольскую нынешняя Орджоникидзе. В центре города эта улица упиралась в большую площадь, и слева можно было увидеть городскую рощу на месте нынешней Соборной площади , а справа — крепость. Арестантов везли через Тарские ворота и направляли в острог, находившийся на месте нынешнего драмтеатра.
Теперь для Достоевского началась новая, каторжная жизнь. Ему выбрили переднюю половину головы бессрочным каторжникам выбривали левую сторону , выдали «лоскутные платья» — арестантскую одежду со специальными метками зимой чёрная, летом белая , надели ножные кандалы. Это был так называемый «мелкозвон», оковы весом в четыре-пять кило, которые снимались только при освобождении. Их должно было надевать под панталоны. К серединному кольцу привязывался ремень, который в свою очередь прикреплялся к поясному ремню, надевавшемуся прямо на рубашку».
Но жене писателя «город горных офицеров» пришёлся не по душе — она боялась не вписаться в местное общество. Кроме того, здесь у Фёдора Михайловича произошёл эпилептический припадок. Благословенная Сибирь Супруги вернулись к месту службы в Семипалатинск, где оставались до лета 1859 года, пока опальный писатель не получил разрешение вернуться в центральную часть России. Покидая Сибирь после почти 10 лет ссылки, Достоевский предвкушает начало новой жизни. Превосходный поставлен столб, с надписями, и при нём в избе инвалид. Мы вышли из тарантаса, и я перекрестился, что привёл наконец Господь увидать обетованную землю». Потом в его жизни будут и долгожданное заграничное путешествие, и разочарование в западном прагматизме, и смерть от чахотки супруги, с которой он так и не обрёл семейного счастья, и другая муза — Аполлинария Суслова, и новый брак с Анной Сниткиной, и слава великого писателя. А прошлое будет видеться уже иначе. Вот что читаем мы в «Записках из Мёртвого дома», написанных сразу после ссылки, в 1860 году: «… в Сибири, несмотря на холод, служить чрезвычайно тепло. Люди живут простые, нелиберальные; порядки старые, крепкие, веками освящённые Климат превосходный; есть много замечательно богатых и хлебосольных купцов; много чрезвычайно достаточных инородцев. Барышни цветут розами и нравственны до последней крайности. Дичь летает по улицам и сама натыкается на охотника. Шампанского выпивается неестественно много. Икра удивительная. Урожай бывает в иных местах сам-пятнадцать… Вообще земля благословенная. Надо только уметь ею пользоваться. В Сибири умеют ею пользоваться». Его отец Михаил Андреевич происходил из рода шляхтичей Достоевских герба Радван. Он получил медицинское образование и работал в Бородинском пехотном полку, Московском военном госпитале, а также в Мариинской больнице для неимущих. Мать будущего прославленного писателя, Нечаева Мария Федоровна, была дочерью столичного купца. Родители Федора не были богатыми людьми, однако они неустанно трудились, чтобы обеспечить семью и дать детям хорошее образование. Впоследствии Достоевский не раз признавался, что безмерно благодарен отцу и матери за прекрасное воспитание и образование, которое стоило им тяжелого труда. Читать мальчика научила мать, она использовала для этого книгу «104 Священные Истории Ветхого и Нового Завета». Отчасти поэтому в знаменитой книге Достоевского «Братья Карамазовы» персонаж Зосима в одном из диалогов рассказывает, что в детстве научился читать именно по этой книге. Навыки чтения юный Федор осваивал и на библейской Книге Иова, что также нашло отражение в его последующих произведениях: писатель использовал свои размышления о данной книге при создании известного романа «Подросток». Отец также вносил свою лепту в образование сына, обучая его латыни. В общей сложности в семье Достоевских родилось семь детей. Так, у Федора был старший брат Михаил, с которым он был особенно близок, и старшая сестра Варвара. Кроме того, у него были младшие братья Андрей и Николай, а также младшие сестры Вера и Александра. В юности Михаила и Федора обучал на дому Н. Драшусов, преподаватель Александровского и Екатерининского училищ. С его помощью старшие сыновья Достоевских изучали французский язык, а сыновья преподавателя, А. Драшусов и В. Драшусов, обучали мальчиков математике и словесности соответственно. В период с 1834 по 1837 годы Федор и Михаил продолжили обучение в столичном пансионе Л. Чермака, который тогда был весьма престижным учебным заведением. В 1837 году случилось ужасное: Мария Федоровна Достоевская скончалась от чахотки. Федору в момент смерти матери было всего 16 лет. Отец хотел, чтобы мальчики впоследствии поступили в Главное инженерное училище. Интересно, что оба старших сына Достоевского на тот момент увлекались литературой и хотели посвятить ей свою жизнь, но отец не воспринимал их увлечение всерьез. Перечить воле отца мальчики не смели. Федор Михайлович успешно прошел обучение в пансионе, поступил в училище и окончил его, однако все свободное время он посвящал чтению. Шекспир, Гофман, Байрон, Гёте, Шиллер, Расин, Гомер, Лермонтов, Гоголь, Пушкин — произведения всех этих прославленных авторов он глотал взахлеб, вместо того, чтобы увлеченно постигать азы инженерной науки. В 1838 году Достоевский вместе с приятелями даже организовали в Главном инженерном училище собственный литературный кружок, в который, помимо Федора Михайловича, вошли Григорович, Бекетов, Витковский, Бережецкий. Уже тогда писатель начал создавать свои первые произведения, но все же не решался окончательно встать на путь литератора. Завершив обучение в 1843 году, он даже получил должность инженера-подпоручика в Петербургской инженерной команде, однако продержался на службе недолго. В 1844 году он решил заниматься исключительно литературой и подал в отставку. Личная жизнь Первой супругой Достоевского стала Мария Исаева, с которой он познакомился вскоре после возвращения из каторги. В общей сложности брак Федора и Марии продлился порядка семи лет, до скоропостижной кончины супруги писателя в 1864 году. Во время одной из своих первых поездок за границу в начале 1860-ых годов Достоевского очаровала эмансипированная Аполлинария Суслова. Именно с нее была написана Полина в «Игроке», Настастья Филипповна в «Идиоте» и ряд других женских персонажей. Хотя накануне сорокалетнего юбилея за плечами у писателя были, как минимум, продолжительные отношения с Исаевой и Сусловой, на то время его женщины еще не подарили ему такое счастье, как дети. Этот недостаток восполнила вторая жена писателя — Анна Сниткина. Она стала не только верной супругой, но и прекрасным помощником писателя: взяла на себя хлопоты по изданию романов Достоевского, рационально решала все финансовые вопросы, готовила к изданию свои воспоминания о гениальном муже. Роман «Братья Карамазовы» Федор Михайлович посвятил именно ей. Увы, Софья, которая должна была стать первым ребенком супружеской четы, скончалась через несколько месяцев после родов. Из всех детей Федора Михайловича продолжателем его писательского рода стал только сын Федор. Начало творческого пути Хотя семья и не одобряла решения молодого Федора, он усердно принялся корпеть над начатыми ранее произведениями и развивать идеи новых. Успех произведения превзошел все ожидания автора. Критики и литераторы высоко оценили роман Достоевского, поднятые в книге темы нашли отклик в сердцах у многих читателей. Федора Михайловича приняли в так называемый «кружок Белинского», его начали называть «новым Гоголем». Успех продлился недолго. Примерно через год Достоевский представил на суд публики книгу «Двойник», однако она оказалась непонятной для большинства почитателей таланта молодого гения. Восторг и восхваление писателя сменились критикой, неудовлетворением, разочарованием и сарказмом. Впоследствии литераторы оценили новаторство этого произведения, его непохожесть на романы тех лет, но в момент выхода книги этого не прочувствовал практически никто. Вскоре Достоевский поссорился с Тургеневым и был выдворен из «кружка Белинского», а также поссорился с Н.
Четвертый и последний фактор, который следует упомянуть — это крайняя жестокость и беспощадность российской правовой системы в те годы. Цели власти были простые — устрашить общество, наказать противников и показать свою силу. В этом контексте решение об отправке талантливого и творческого человека на каторгу казалось логичным и единственно верным. В сочетании все эти факторы привели к тому, что Достоевского отправили на каторгу, где он должен был провести большую часть своей жизни. Однако, как следует из истории, это решение не повлияло на его творчество — наоборот, оно стало непреодолимым стимулом для его духовного и художественного развития. После тюремного срока Достоевский продолжил удивлять своих читателей своими шедеврами, которые стали неотъемлемой частью мировой литературы. В целом, решение об отправке Достоевского на каторгу было результатом сложного сочетания общественного климата, политических аспектов и личных взглядов на жизнь. Однако все это не помешало ему продолжать свою творческую деятельность и стать одним из крупнейших писателей своего времени. Его произведения до сих пор вызывают интерес и восторг у читателей по всему миру, а его идеи и мысли остаются актуальными и сегодня.
Он смирился до самой глубины своего миросозерцания, но опять-таки нельзя утверждать, чтобы оно стало совсем другим после каторги. Мистические идеи бродили в нем и раньше, уважением к христианству он был проникнут и до каторги. Сам темперамент его, как увидим ниже, остался в сущности тем же неровным, истеричным, склонным к меланхолии. Правда, Достоевский в письмах из Семипалатинска утверждает, что он стал совершенно другим и меланхолия исчезла без следа. Но все это было в самом начале, после выхода из острога, когда меланхолия действительно неуместна. Потом Достоевский говорил, что на каторге он сошелся и братски соединился с народом, но тут же прибавляет, что ему трудно было бы рассказать историю перерождения его убеждений. Но совершенно в стороне оставить вопрос нельзя. Попытаемся же по мере сил ответить на него без всякой предвзятой мысли и только на основании данных биографии. Если рассуждать по пословице «все хорошо, что хорошо кончается», то, быть может, в известном смысле и каторга была полезна. Мы уже видели, что настроение Достоевского до ареста было во всех отношениях ужасно и грозило разрешиться самоубийством. Жизнь без признака воли, торопливая, нетерпеливая жизнь — вот что говорит нам биография о периоде, предшествовавшем аресту. Достоевский мучительно ожидал какого-нибудь толчка, какой-нибудь перемены. Судьбе было угодно отправить его в Омский острог. Какой путь приняла бы его жизнь без этого постороннего вмешательства, сказать трудно; может быть, он покончил бы с собой, может быть, стал революционером столько же по убеждению, сколько от отчаяния, может быть, время помогло бы ему дисциплинироваться. Все это одинаково вероятно и одинаково гадательно. Толчок явился извне. Мы видели, что он не особенно даже поразил Достоевского, так как душевный кризис назрел и требовал разрешения. Но ведь отсюда не следует, что каторга прошла без следа. Оставляя в стороне вопрос о ее влиянии на здоровье, литературный талант и пр. Правда, мысль, что он мог не в пример прочим перенести такое тяжелое испытание, что самое тяжелое в жизни пройдено, придавала ему бодрости, но эта бодрость не выходила за пределы личной жизни и личной деятельности. Во всех других сферах Достоевский как-то заметно сократился. Нечего и говорить, что повторение петрашевской истории стало для него совсем немыслимым после четырехлетнего пребывания в остроге. От активной борьбы с жизнью он отказался, хотя и прежде-то он брался за нее скорее от отчаяния, чем от какой другой причины. Он смирился, смирился в том смысле, что, видя целые годы вокруг себя непреодолимые преграды, слишком глубоко проникся сознанием своей личной слабости перед окружающими его условиями. Формула «как хочу, так и делаю» была уже совсем неприменима на каторге. Острог — это сила, совершенно придавившая, уничтожившая личное «я». И Достоевский как нельзя более проникся этим внушением. Все: темперамент, взгляды остались те же, — но известного рода трусливость, запуганность перед жизнью, и раньше бывшие в нем, резче, яснее выступили наружу и совсем оттеснили на задний план прежние взрывы своеволия. Мысль эта кажется простой, но, чтобы лучше убедиться в этом, обратимся к характеристике внутренней жизни Достоевского на каторге; тогда подавляющее впечатление последней станет, на наш взгляд, очевидным. Особенно мучило Достоевского то, что он был «не в своем обществе», — совсем чужим для всех своих невольных товарищей. Дворянство, образование создавали между ними непроходимую пропасть. Он всем понятен, и сам всех понимает, всем знаком, и все считают его за своего. Не то с благородным дворянином… Как ни будь он справедлив, добр, умен — его целые годы будут ненавидеть и презирать все, целой массой; его не поймут, и, главное, не поверят ему. Он не друг и не товарищ, и хоть достигнет он наконец, с годами, того, что его обижать не будут, но все-таки он будет не свой, и вечно мучительно будет сознавать свое одиночество и отчуждение. Это отчуждение делается иногда совсем без злобы со стороны арестантов, а так, бессознательно. Не свой человек, да и только; а ничего нет ужаснее, как жить не в своей среде. Мужик же, переведенный из Таганрога в Петропавловский порт, тотчас же найдет там такого же точно русского мужика, тотчас же сговорится и сладится с ним, а через два часа они, пожалуй, заживут самым мирным образом в одной избе или шалаше». Волей-неволей Достоевскому пришлось примириться со своим уединением и сосредоточиться исключительно на жизни внутренней, жизни своего сердца. Одинокий душевно, я пересматривал всю прошлую жизнь мою, перебирал все до последних мелочей, вдумывался в мое прошедшее, судил себя один неумолимо и строго, и даже в иной час благословлял судьбу за то, что она послала мне это уединение, без которого не состоялись бы ни этот суд над собой, ни этот строгий пересмотр прежней жизни. И какими надеждами забилось тогда мое сердце! Я думал, я решил, я клялся себе, что уже не будет в моей будущей жизни ни тех ошибок, ни тех падений, которые были прежде. Я начертил себе программу всего будущего и положил твердо следовать ей. Во мне возродилась слепая вера, что я все это исполню и могу исполнить… Я ждал, я звал поскорее свободу; я хотел испробовать себя вновь, на новой борьбе. Порой захватывало меня судорожное нетерпение. Но мне было больно вспоминать теперь о тогдашнем настроении души моей». Тяжело это, конечно, чувствовать себя одиноким среди сотен товарищей, не иметь человека, с которым можно бы поделиться думами своего наболевшего сердца. Еще тяжелее укрощать в себе постоянно накапливающуюся энергию, судорожные порывы к деятельности, ограничивать свою жизнь одним углублением в себя самого, в воспоминания о прежних ошибках и заблуждениях, и наблюдать все ту же однообразную, уже опостылевшую обстановку. В этих грязных и мрачных палатах, среди чужих людей, не понимавших его, не веровавших в него, Достоевский все больше и больше в глубине души своей стал проникаться смирением. Могучим потоком лилось оно из постоянно читавшегося и перечитывавшегося Евангелия, из всей окружающей его обстановки, в сравнении с которой он мог не чувствовать себя таким маленьким, таким ничтожным. Сила жизни, представляемая этими высокими стенами острога, через которые нельзя пройти, этой жестокостью и вместе с тем — непреложностью установленных кем-то другим правил, которые распоряжаются тобой как хотят, без всякого внимания к личной твоей воле, без всякой заботы о личном твоем счастье; наконец, эта внушительная масса клейменых каторжных, не хотящих признавать тебя, верить в тебя, прямо тебя отрицающих, — все это произвело, да и не могло не произвести, на личность Достоевского подавляющее впечатление. Сама жизнь заставила его смириться, и в этом новом настроении духа он осудил самого себя, свои прежние увлечения, свою прошлую деятельность, потому что вся она имела источником сознание своей силы, служение своей воле, властное и требовательное отношение к жизни вообще. В этом раскаянии, в этом признании, что постигшая его кара вызвана его же собственными ошибками, заслужена, он находил своеобразное и вместе с тем вполне понятное утешение. Это не фатализм, но простой вывод из христианского учения: личность свободна, а значит и ответственна. Читая одно Евангелие, видя себя постоянно одиноким, маленьким, он смирился. Но отсюда до мистицизма еще далеко. Надо согласиться, что в «Записках из Мертвого дома» даже не пахнет мистицизмом, — а написаны они уже 10 лет спустя после каторги; в них даже удивительно трезвый, удивительно здоровый взгляд на человека и требования человеческой природы. Но уже с этого времени лично в отношении к себе Достоевский стал, прежде всего, проповедовать смирение, отрицать всякое властное, требовательное стремление в жизни. Жизнь большая, удивительно большая, неизведанной глубины вещь. Не тебе, маленькому, слабосильному человеку, восставать против нее. Ты и работать-то не умеешь и понимать жизни не умеешь: просто не знаешь ее. Что надо тебе? Своего счастья, удовлетворения всех своих желаний? Но разве этого достаточно? Разве это не худшее рабство в руках собственных страстей? Смирись прежде всего сам. Посмотри, чем жил ты, что в тебе есть, сколько там, на дне души твоей, мелочности, подлости, пошлости. И не подступайся к народу со своим идеалом счастья, не навязывай ему своего: он знать тебя не хочет, он не верит в тебя. Заслужи сначала его любовь, его расположение, его доверие. А способен ли ты хоть на это, хоть на эту дозу самоотречения и самоограничения, наградой за которые являются и любовь, и доверие? Господствующей мыслью миросозерцания становится подавление своего «я» и смиренное служение другим. Но вернемся к рассказу. Несмотря на смирение и самобичевание, неутолимая жажда жизни оставалась.
Каторжник, игроман, гений: необыкновенная история жизни Достоевского
Достоевского после этого ожидало раскаяние. Как Раскольников из «Преступления и наказания», он поедет на каторгу в Сибирь. Следующие четыре года Достоевский провёл на каторге в Омске[131]. По результатом этой деятельности, Достоевскому дали расстрел, а потом его смягчили до четырёх лет сибирских работ. Пройдя путь каторги, Достоевский сумел обрести страстную веру в Россию, в русский народ. Вместе с Натальей Дмитриевной Фонвизиной они познакомились с Достоевским, когда его везли на каторгу – во время остановки в Тобольске.
За что Достоевский был арестован и оказался на каторге?
Для начала следует разобраться из-за чего Михаил Фёдорович Достоевский попал на каторгу. 1. Достоевский входил в кружок петрашевцев, поэтому он попал на каторгу. Федора Достоевского отправили на четырехлетнюю каторгу в Омск, а после — на службу рядовым в Семипалатинск. Теоретически Достоевский мог бы попасть за Байкал, когда был осуждён по делу петрашевцев на каторгу в Сибирь. Четыре года на каторге в Омске Федор Достоевский провел без права переписки – однако в лазарете он тайно вел дневник, «Сибирскую тетрадь». С января 1850 по 1854 Достоевский вместе с Дуровым отбывал каторгу «чернорабочим» в Омской крепости.
Достоевский в местах лишения свободы
С января 1850 по 1854 Достоевский вместе с Дуровым отбывал каторгу «чернорабочим» в Омской крепости. В январе 1854 он был зачислен рядовым в 7-й линейный батальон Семипалатинск и смог возобновить переписку с братом Михаилом и А. В ноябре 1855 Достоевский произведен в унтер-офицеры, а после долгих хлопот прокурора Врангеля и других сибирских и петербургских знакомых в том числе Э. Тотлебена — в прапорщики; весной 1857 писателю было возвращено потомственное дворянство и право печататься, но полицейский надзор над ним сохранялся до 1875.
Он-то и донёс, что 7 апреля 1849 года молодые люди устроили обед в честь Фурье, а 15-го Достоевский публично прочитал крамольное письмо Белинского к Гоголю. Затем состоялся суд. Достоевский обвинялся в том, что он бывал на их собраниях, принимал участие в обсуждении разных социально-политических вопросов, в частности - вопроса о крепостном праве, восставал вместе с другими против строгости цензуры, слушал чтение "Солдатской беседы", знал о предложении завести тайную литографию и читал несколько раз на собраниях знаменитое письмо Белинского к Гоголю именно чтение письма было главным обвинением. Достоевский в письме к брату говорил о том, что он уже и не хотел читать..
Но дал слово. И был вынужден это слово сдержать.
Лидером кружка был Михаил Петрашевский. На собраниях кружка спорили о социализме, читали запрещённую литературу.
Вот его и сослали в Сибирь. Обычное для того времени дело. Достоевский через Плещеева познакомился с Петрашевским и начал посещать его пятницы.
Далее он приводит свои «соображения», размышляя, почему же убийство было скрыто, и делает выводы: «…вот соображения, ежели только можно было допускать соображения по этому предмету, по которым убиение отца осталось нераскрытым и виновные в нём не потерпели заслуженной кары. Вероятно, старшие братья узнали истинную причину смерти отца ещё ранее меня, но и они молчали. Я же считался тогда малолетним». Возможно, именно поэтому одним из главных мотивов и идей «Братьев Карамазовых» является мотив отцеубийства. Душевные страдания князя Мышкина и казнь Достоевского — Подумайте: если, например, пытка; при этом страдания и раны, мука телесная, и, стало быть, всё это от душевного страдания отвлекает, так что одними только ранами и мучаешься, вплоть пока умрешь.
Этот отрывок из романа «Идиот» — часть знаменитого монолога князя Мышкина о смерти. В нём любимый герой Достоевского рассуждает о казни с помощью гильотины, о душевной муке и её силе, об ужасе, который испытывает человек, приговорённый к смерти. А также о том, что об этом ужасе может рассказать лишь тот, кого приговорили, кто уже стоял на эшафоте, но в последний момент был помилован. Таким человеком был сам Фёдор Михайлович. В возрасте 28 лет писатель был приговорён к расстрелу за участие в собраниях кружка вольнодумца Петрашевского, а также за чтение и распространение запрещённого письма Белинского Гоголю. В назначенный день казни, посреди зимы 28-летний Достоевский вместе с другими арестованными были выведены на Семёновский плац. Там их ждал чёрный эшафот и толпы людей, пришедших поглазеть на казнь. Инсценировка казни, рис.
Покровского, 1849 г. Затем Достоевского и других облачили в белые саваны с капюшонами и крестами, и на эшафот явился священник. Расстреливать предполагалось тройками, привязывая осуждённых к столбам. Достоевский был во второй тройке.
Каторга и благодать: почему Фёдор Достоевский полюбил Сибирь
Она взяла манеру, распалив его, обругать и прогнать из постели ни с чем. Он плакал, целовал её ножки, часами неподвижно стоял на коленях, вымаливая прощение. Однажды Аполлинария поставила ультиматум: либо он едет с ней за границу, либо… Что ему было делать? Суслова поехала в Париж первая. Достоевский задержался на две недели: нужно было сначала устроить жену на кумыс в то время это считалось лучшим средством для поддержания чахоточных , а пасынка к своим родственникам — Паша вырос в весьма проблемного и своенравного юношу, таскал у домашних деньги, грубил, и за ним нужен был особый присмотр. И вот Достоевский, наконец, в Париже. Суслова встретила его словами: «Я думала, ты не приедешь. Ты ведь прочитал моё письмо? Я написала тебе, что полюбила другого».
Ты счастлива? Он меня не любит». Оказалось, Аполлинария завела роман с испанцем по имени Сальвадор, студентом-медиком: «этакий красивый зверь, без сомнений и предрассудков». Пресытившись ею за несколько дней, Сальвадор её бросил. И теперь Аполлинария гонялась за ним по Парижу, то умоляя вернуться, то бросаясь на него с ножом. Достоевский снова подавил в себе гордость и ревность, утешал, уговаривал и в конце концов увёз «бедняжку» от греха подальше в Германию. Аполлинария не переставала его мучить, придумывая всё новые и новые «казни». Чтобы отвлечься от всего этого, он в первый раз пошёл в игорный зал.
Рулетка мгновенно увлекла его, она же спасла от любовницы. С этой «соперницей» Аполлинарии было не совладать, и ей пришлось ретироваться из жизни Достоевского. Жена, Марья Дмитриевна Вернувшись в Россию, он нашёл жену умирающей, опомнился, раскаялся и несколько месяцев провёл у её постели. А когда Мария Дмитриевна всё-таки умерла, за ней — совершенно неожиданно для всех — последовал и Михаил Достоевский, брат и партнёр Фёдора. Своим наследникам он оставил 300 рублей и долги: его папиросную фабрику совершенно «съели» издательские издержки. Ни один человек не поступил бы так, как Фёдор Михайлович. Формально все долги за журнал были на Михаиле, а не на нём. Наследники — вдова с малолетними детьми — по закону ни за что не отвечали.
Речь шла всего лишь о добром имени покойного. И это решило дело: Фёдор Михайлович, не имея за душой ни гроша, взял на себя обязательства брата. Ничего не смысля в делах, он раздавал векселя всем подряд, не требуя никаких доказательств, что брат этим людям вообще что-то должен, просто веря на слово. В результате долгов вышло на 25 тысяч. Это была катастрофа! А ведь на руках у него оказались великовозрастный пасынок Павел, вдова Михаила Эмилия Фёдоровна с детьми и… любовница Михаила, тоже с сыном. В довершение всего младший брат Николай запил, лишился службы и тоже поступил на иждивение Достоевского. Попытки пристроить к делу хотя бы Пашу провалились.
Сколько бы раз Фёдор Михайлович ни определял его на службу, пасынок принимался похваляться, что его «папаша Достоевский знаком с министрами и всем вам тут покажет», покровительственно хлопал начальство по плечу, дерзил и в результате нигде больше месяца не задерживался, неизменно возвращаясь к Достоевскому, словно неразменный рубль. Вся надежда была на литературу. Фёдор Михайлович выпрашивал у издателей плату за свои романы авансом, писал много и быстро, но выбраться из своих затруднений не мог. Да и платили ему в три, а то и в пять раз меньше, чем Тургеневу и Толстому: издатели понимали, что Достоевскому не до выбора, тогда как писатели, живущие в достатке, могли и не согласиться на скромный гонорар. Словом, Стелловский знал, что делал, когда предложил тот грабительский контракт. Теперь вся надежда была на помощь 20-летней стенографистки Анны Григорьевны Сниткиной. О какой Анне речь, или о прототипе Аглаи Анна Корвин-Круковская Вот странность: влюбчивый Достоевский на эту умную и добрую девушку сначала и внимания не обратил. Может быть, именно потому, что слишком торопился с романом.
А может, Анна была для него слишком доброй и умной, обычно ему нравились совсем другие женщины. А может, дело в том, что в его душе ещё бушевала другая страсть. Ведь после Сусловой он успел пережить очередную любовную бурю, хоть и не такую разрушительную. Та девушка, как и Аполлинария, тоже мнила себя писательницей. Анна Васильевна Корвин-Круковская, генеральская дочь. Очень красивая и гордая, в семье на её замужество возлагали особые надежды, и тут Достоевский со своей нелепой любовью. Фрак сидел на нём мешком даже удивительно для человека, окончившего военное училище! Вроде смертной казни.
Словом, вёл себя примерно как князь Мышкин с Аглаей, в образе которой, между прочим, изображена именно Корвин-Круковская. Барышне хоть и лестно было поклонение такой знаменитости, но сам Достоевский её пугал. Зато её младшая сестра Софья, куда менее красивая и заметная, была отчаянно влюблена в писателя. И таяла от радости, когда он говорил Анне: «У вас душа злая, не то что у вашей сестры. Да она вас и красивее, если присмотреться». Однажды Софья увидела, что Фёдор Михайлович сидит с её старшей сестрой на диване близко-близко и руку её прижал к губам… Оказалось, это он делал предложение и был отвергнут. В ту ночь, каждый у себя дома, рыдали двое: Достоевский и юная Софья. Обо всём этом Фёдор Михайлович тоже не преминул рассказать стенографистке.
Так что она подумала, что речь идет об Анне Корвин-Круковской, когда писатель повел с ней очень странный разговор. Дело было 8 ноября, через 9 дней после окончания романа «Игрок» для Стелловского. Достоевский закончил работу в последний момент, едва успев к 1 ноября 1866 года. Правда, издатель попытался схитрить — специально уехал, чтобы не получить от Достоевского рукопись вовремя. Но Фёдор Михайлович отдал роман на сохранение приставу, и тот проставил дату. Так Достоевский был спасён от издательского рабства, хвала приставу и стенографистке! Так вот, 8 ноября Фёдор Михайлович зазвал свою спасительницу под предлогом новой работы и сказал: «Я, Анна Григорьевна, новый роман задумал. Хочу с вами посоветоваться.
Вот, представьте, пожилой и больной человек, вдовец, очень несчастливый в первом браке, ну вот примерно моих лет, много переживший, весь в долгах, полюбил молодую и прекрасную особу. Назовем ее Анной. Как вы думаете, согласится ли она выйти за него замуж? Анна Григорьевна, сразу понявшая, что это не роман, что Достоевский говорит о самом себе, подумала: «Анна? Знаю я, кто эта ваша Анна! С чего бы это, спрашивается? Как бы то ни было, стенографистка принялась ругать Корвин-Круковскую: мол, если б та была девушкой с сердцем, то сумела бы полюбить художника, но такая, как она, пустая красотка, вряд ли умеет любить. Представьте на минуту, что этот художник — я, а героиня — вы и что я прошу вас быть моей женой.
Что бы вы мне ответили? Анна Григорьевна взглянула на него и вдруг догадалась, кто на самом деле эта Анна. Она даже не успела хорошенько подумать, как ответ вылетел у неё сам собой: «Я бы ответила, что люблю вас и буду любить всю жизнь! Через три месяца они обвенчались, несмотря на 25-летнюю разницу в возрасте… Родственники-мучители Первые два месяца супружества, вопреки её ожиданиям, оказались для Анны безрадостны. Пасынок Павел, всегда живший в одной квартире с Фёдором Михайловичем, и теперь остался с ними и как мог изводил «мачеху» — свою ровесницу. Вроде бы, всё какая-то бытовая и глупая ерунда, недостойная внимания… К примеру, Фёдор Михайлович просил жену, чтобы та проследила за прислугой: с утра нужно вымыть полы в его кабинете. А Павел возьми да отошли Федосью с поручениями купить папирос и отнести письмо приятелю. Прислуга возразила, что барыня дала ей иное распоряжение, и пасынок принялся кричать: «Кто в доме хозяин, я или Анна Григорьевна?
Или выпивал перед самым завтраком все сливки, а виновата перед Фёдором Михайловичем оказывалась молодая жена, не умеющая рассчитать продукты на семью. Пасынок Павел При этом в присутствии «папаши» Павел был к Анне необыкновенно предупредителен, так что Фёдор Михайлович радовался: «Надо же, как благодетельно действует на Пашу присутствие женского элемента в доме. Наконец-то его манеры исправляются». Тем временем вдова брата, Эмилия Фёдоровна, часто приходившая к ним за деньгами, тоже подливала масла в огонь, без конца ставя Анне на вид, что прежняя жена Достоевского, Мария Дмитриевна, была прекрасной хозяйкой. Больше всего молодую супругу обижало, что её муж, великий сердцевед и главный психолог русской литературы, не замечал, как мучают её эти люди. Сама же Анна не решалась с ним об этом заговорить. К счастью, однажды Фёдор Михайлович вернулся домой раньше времени и застал жену в слезах, следы которых она не успела скрыть, как обычно делала. Стал расспрашивать — тут-то всё и выяснилось.
Решили на время уехать ото всех за границу. Да вот эта нелепая поездка за границу! Это — ваша прихоть, и я ни в каком случае не допущу такой траты… Деньги нужны не для вас одной, Анна Григорьевна, деньги у нас общие! Сокрушительный удар плану нанесла Эмилия Фёдоровна, которая категорически не согласилась ограничиться предложенной суммой: ей нужно было в два раза больше. Денег нам пока не хватает», — сказал Достоевский. И тут Анна крепко призадумалась. Она не отвечала, а про себя рассчитывала, сколько можно выручить, заложив собственное приданое: мебель, посуду, столовое серебро… Да.
Спасите его... Но этими просьбами участие Достоевского в судьбе несчастных не ограничивалось. Другой фельдшер Николай Гладышев рассказывал, что Федор Михайлович всегда оказывал ему большую помощь, ухаживая за приводимыми в госпиталь после экзекуций солдатами и арестантами. Он обмывал и перевязывал им раны. Если бы не скромный персонал военного госпиталя — не было бы «Тетрадки каторжной» и романов, сделавших Достоевского классиком русской литературы. Комендант де Граве Участие в судьбе государственного преступника приняли и представители местной власти. Комендант Омской крепости Алексей де Граве послал в столицу запрос, заслуживают ли петрашевцы Достоевский и Дуров «быть причисленными к военно-срочному разряду арестантов» — это бы сократило срок каторги на полгода, ходатайствовал об их освобождении от ножных оков. Оба этих запроса остались без удовлетворения. Виктор Вайнерман буквально чудом сумел найти формулярный список коменданта крепости Омской. Вот один факт из этого списка: в прапорщики Алексей де Граве был произведен досрочно — 19 ноября 1812 года, причем «имел тогда от роду 19 лет». Заключенным в Омске помогали самые разные люди. В литературном салоне Екатерины Капустиной, в доме начальника отделения Главного управления Западной Сибири Якова Капустина, не только беседовали о литературных новинках, но и передавали в острог письма и деньги. А беседы с настоятелем Воскресенского собора протоиереем Стефаном Знаменским во многом определили дальнейшее мировоззрение писателя, помогли «перерождению убеждений».
С 1846 года он публиковался в «Отечественных записках» и продолжал расширять круг своих литературных связей — познакомился с И. Гончаровым, присоединился к литературно-философскому кружку Бекетовых и Майковых. Арест и ссылка В середине 1840-х гг. В 1846 году он познакомился с М. Петрашевским, объединившим вокруг себя революционно настроенную молодёжь. В обществе петрашевцев распространялись опальные тексты и обсуждались идеи государственного переворота. В 1849 году деятельность кружка была раскрыта, его участники арестованы, в их числе и Фёдор Достоевский, признанный одним из опаснейших преступников. Как и другие петрашевцы, он провёл 8 месяцев в одиночной камере Петропавловской крепости, а затем выдержал процедуру смертной казни, которую отменили в последний момент. После мучительного ожидания смерти их оповестили о помиловании и замене казни на каторгу. Император Николай I назначил Достоевскому наказание в виде четырёх лет каторжных работ. Годы сибирской ссылки писатель провёл в Омске, где, несмотря на запреты, тайно вёл дневник, известный впоследствии как «Сибирская тетрадь». Каторжный опыт писателя впоследствии лёг в основу «Записок из Мёртвого дома». После четырёх лет в сибирском остроге Достоевский отправился на службу в Семипалатинск. Лишь после смерти императора Николая I писатель, как и другие петрашевцы, был помилован Александром II, но вернуться в Петербург смог только в 1859 году. В том же году в печати появились его произведения — повести «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели». Негласный полицейский надзор продолжался вплоть до 1875 года. Арест и годы, проведённые в ссылке, перевернули сознание Достоевского. Из Сибири Фёдор Михайлович вернулся глубоко верующим человеком, для которого до конца жизни будет важен поиск идеалов христианства и приближение к заветам Иисуса Христа. Расцвет творчества С 1861 года Фёдор Михайлович вместе со старшим братом Михаилом издавал литературные журналы: сначала «Время», затем «Эпоха». На их страницах, разумеется, появлялись и произведения писателя: «Униженные и оскорблённые», «Скверный анекдот», «Записки из подполья» и др. Опубликованные в 1861—1862 гг. Тема положения каторжан стала для русских читателей откровением. В 1862 и 1863 гг. После очередного разорительного проигрыша он, наконец, избавился от игромании. Впечатления этого периода, как и многие другие факты биографии Достоевского, нашли отражение в его творчестве — в сюжете романа «Игрок». Фёдор Михайлович посетил Германию, Францию, Англию, Швейцарию, Италию и Австрию, однако, в отличие от многих своих соотечественников, не влюбился в Европу и не принял распространённых на западе либерально-буржуазных ценностей и идей.
Молодой Федор Достоевский Потом Достоевского и его товарищей привязали к столбам, надели на головы мешки и приготовились расстрелять. Но когда расстрельная команда уже подняла оружие, казнь остановили и зачитали указ императора Николая I о помиловании. Расстрел заменили разными сроками каторги. Федор Михайлович отправился в Сибирь, после чего ему предстояло стать еще на несколько лет простым солдатом. Завязка этой истории произошла тремя годами ранее. Их судьбоносная встреча была случайной — пассионарий сам подошел к Достоевскому на улице. Петрашевский с 1845 года руководил революционным кружком и каждую неделю проводил собрания единомышленников, которые называл «пятницами». Петрашевцы на месте казни Революционер держал дома библиотеку запрещенной литературы, которую собрал, работая в департаменте Министерства иностранных дел. Петрашевцев, а именно так позднее стали называть членов общества, вдохновляли идеи отмены крепостного права, торжество всеобщего равенства и социалистическое устройство общества. Вскоре Достоевский стал одним из самых активных участников «пятниц». Недонесениe o распространении преступногo Но тайное общество действовало недолго. В 1848 году в теплую компанию молодежи затесался некий Антонелли. Он оказался предателем, и вскоре всю компанию уже допрашивали следователи в Третьем отделении нa Фонтанкe. Всех членов кружка посадили под арест в Петропавловскую крепость — место неприятное и сырое.
Биография :: Арест Достоевского и каторга
| За что писатель попал на каторгу? Какой духовный переворот произошёл с ним во вр | Петрашевский ссылался в каторжную работу на всю жизнь. Достоевский — на четыре года, а потом — бессрочно в солдаты. |
| Федор Достоевский – каторжанин и монархист | Когда-то сам Достоевский сказал, что «нужно говорить глаз на глаз чтоб душа читалась на лице, чтоб сердце сказывалось в звуках слова. |
| Глава IV Каторга | Теоретически Достоевский мог бы попасть за Байкал, когда был осуждён по делу петрашевцев на каторгу в Сибирь. |
| Федор Михайлович Достоевский: «Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни» | Считается, что начало приходу Достоевского к Богу положило его «стояние у эшафота», а каторга этот приход окончательно утвердила. |
| Достоевский Фёдор | Читать биографии известных личностей РФ для школьников и студентов | Но если уж человек попадал на каторгу, возврата не было. |
Каторжник, игроман, гений: необыкновенная история жизни Достоевского
Достоевскому была назначена четырехлетняя каторга с последующим определением в солдаты. Петрашевский ссылался в каторжную работу на всю жизнь. Достоевский — на четыре года, а потом — бессрочно в солдаты. На каторге Достоевский провел около 18 лет, которая, по словам многих мемуаристов, и повлияла на все последующее творчество автора. Император Николай I назначил Достоевскому наказание в виде четырёх лет каторжных работ. Спустя год Достоевский познакомился с социалистом-утопистом Буташевичем-Петрашевским, попал в его кружок.
Федор Михайлович Достоевский: «Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни»
Проведенные на каторге и солдатской службе годы, серьезно отразились на мировоззрении Достоевского. На каторге Достоевский провел около 18 лет, которая, по словам многих мемуаристов, и повлияла на все последующее творчество автора. Приговор о казни для 20 ти, в том числе и для Достоевского, был заменён 8-ю годами каторги. Рамблер/субботний. За что Достоевский был арестован и оказался на каторге?