массовый контроль людей, во сохранения мирового порядка и безопасности."ЭТА КНИГА РЕДАКТИРУЕТСЯ, ПОЭТОМУ ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА ВОЗМОЖНЫЕ НЕСОВПАДЕНИЯ В СЮЖЕТЕ Cover by @MILANIZA. Анна кос Iron Harvest фанфик кроссовер попаданчество Радуга 6. Актуальные новости, объективный анализ и эксклюзивные комментарии о важнейших событиях и трендах. Я вижу в этом фанфике нелогичность поступков некоторых героев, пробелы в сюжете, но могу их простить за эмоции, подаренные мне во время и после прочтения.
Найдено 7012 авторов
В комнате был альфа, чей соблазнительный феромон одурманивал не хуже омежьего. Серам полностью потерял самообладание от возбуждающего аромата и вступил в интимную связь с Тео. В итоге, сбежавшего Серама снова поймали и отправили на казнь.
У Руса игра была жесткой к паравозам, но не было ощущения, что от фарма мобов опыт только убывает.
Много вопросов вызывает использование скилов гг. Это фанфик по уже созданному игровому миру. В оригинале у Руса магия порталов- самая требовательная к мане, раскачанные в инту маги портальщики вынуждены давиться маной из банок, чтобы суметь открыть и поддержать портал даже для одного человека в зависимости в т.
В "человеке" нуб 11!
Он не должен был умереть вот так! Я бы отдал все, чтобы это исправить! Я бы заплатил любую цену... Свежий ветер, ворвавшийся в распахнутое окно, разом погасил в кабинете все свечи, и мне на миг почудился странный голос — не мужской и не женский — явно не принадлежавший этому миру, который прошелестел: «Цена уплачена... Свечи ярко горели в канделябрах, бывшие директора с любопытством наблюдали за мной со своих портретов, и лишь в одном взгляде я заметил боль и, как мне показалось, слезы. Впрочем, у меня не осталось времени расспросить Альбуса Дамблдора о причинах его грусти. Час, отпущенный мне Волдемортом, был на исходе. Меня ждали в Запретном лесу.
Я думал лишь о павших защитниках Хогвартса. О Фреде, над телом которого рыдала семья Уизли. О Ремусе и Тонкс, даже после своей смерти державшихся за руки. О Лаванде Браун и Колине Криви... И о тех, кто еще погибнет, если не остановить Волдеморта. Я понимал, что путей к отступлению у меня нет. Мою судьбу предрекли задолго до моего рождения. Волдеморт сам выбрал меня своим противником, и сейчас следовало сделать всего один-единственный шаг, чтобы весь этот кошмар завершился раз и навсегда. В какой-то момент я почувствовал, что просто не смогу сделать этот шаг в одиночестве.
Я вытащил из висевшего на шее кожаного мешочка — подарка Хагрида — завещанный Дамблдором снитч, поднес ко рту маленький крылатый шарик и прошептал: — Я скоро умру... Я, разумеется, уже догадывался, что скрывал в себе снитч. Черный, треснувший посередине камень лег в мою ладонь, и я, не раздумывая, повернул его. Они появились ниоткуда. Соткались вокруг меня из воздуха: мама, папа, Сириус, Люпин. Они знали, куда я иду и зачем. Они ободряли меня, но я заметил печаль в их глазах. Мне показалось странным, что среди них не было Снейпа, ведь он тоже отдал свою жизнь за меня, но я не стал спрашивать. В конце концов, какое это теперь имело значение?!
Призраки проводили меня до поляны, на которой ожидал своего главного приза Волдеморт, а потом Воскрешающий камень выскользнул из моей ладони, и они растаяли в воздухе — точно так же, как и появились. Я увидел, как бледное уродливое лицо приняло вначале недоуменное, а затем счастливое выражение, как безгубый рот растянулся в жутком подобии улыбки, как поднялась Бузинная палочка, и как из нее понесся мне навстречу зеленый луч. А потом... Мне показалось или я действительно видел свет? Я нерешительно, словно опасаясь опять провалиться в кромешную темноту, приоткрыл глаза и тут же снова зажмурил их. Правда, ненадолго. Я слишком сильно хотел разобраться — где нахожусь и что случилось после того, как Волдеморт произнес Убивающее проклятие. Я прислушался к себе и понял, что не ощущаю боли, а оглядевшись вокруг, внезапно осознал, что больше не нуждаюсь в очках. Меня окружало какое-то странное сооружение.
Огромное и абсолютно пустое. В бивших сквозь высокие уходившие под самый потолок окна ярких лучах солнечного света плясали пылинки, и я невольно залюбовался этой красотой. Впрочем, вскоре от созерцания меня отвлек какой-то неприятный звук. Я оглянулся и в паре метров от себя заметил чудовищное создание, отдаленно напоминавшее человеческого младенца с ободранной кожей. Существо выглядело слабым и беспомощным, но едва я протянул к нему руку, раздался знакомый голос, заставивший меня вздрогнуть: — Ты ничем не сможешь помочь ему, Гарри! В голубых глазах Дамблдора внезапно показались слезы. Он молча покачал головой, и на меня накатил страх. Этого не должно было произойти. Я не мог даже предположить подобного, но...
Просмотрев воспоминания, ты предложил заплатить любую цену, чтобы изменить трагическую участь профессора Снейпа. Ты ведь знаешь, кем являешься? Проблема в том, что она никогда не принадлежала Северусу, хотя формально он и стал моим убийцей — стал, как ты теперь знаешь, по моей же просьбе. А ты в свою очередь разоружил его в Малфой-мэноре. Следовательно, Бузинная палочка признала своим хозяином именно тебя. А сейчас подумай, мой мальчик. На первом курсе я вернул тебе мантию-невидимку твоего отца. Прошлым летом ты получил по моему завещанию снитч, в котором был спрятан Воскрешающий камень. А несколько месяцев назад, разоружив Драко, ты обрел власть над Бузинной палочкой...
И Смерть прислушалась к твоим словам, когда ты пообещал заплатить за жизнь Северуса. Она посчитала назначенную тобой цену — а ты же сам сказал, что готов на любую цену — приемлемой. Сделка состоялась. И теперь он жив, а ты, к моему безмерному сожалению, умер. Он замолчал, снял свои очки-половинки и принялся сосредоточенно протирать их полой мантии, вероятно, для того, чтобы я не заметил, как он удручен. Я тоже словно онемел от свалившегося на меня известия о собственной смерти, ведь здесь, в этом странном месте, я ощущал себя абсолютно живым. Получается, что я так и не выполнил возложенной на меня миссии! Да, у него все еще остался один крестраж, а Бузинная палочка признала его своим хозяином. Но стоит змее погибнуть — а у меня есть все основания полагать, что один хорошо известный тебе маг с огромным удовольствием лишит жизни это чудовищное создание — и смерть Тома станет неизбежной.
А ты сделал все возможное и невозможное, чтобы приблизить его гибель. Так что в каком-то смысле пророчество все же сбылось. И так как больше тебя здесь ничего не держит, я предложил бы тебе отправиться со мной в увлекательное путешествие... При последних словах Дамблдора на платформе бесшумно появился поезд и гостеприимно распахнул перед нами двери. Не представляешь, каким захватывающим может быть посмертие. Я уже схватился за поручень, но что-то словно тянуло меня назад. Дамблдор, который, невзирая на свой преклонный возраст, уже успел взобраться в вагон, обернулся и с изумлением, точно я сморозил несусветную глупость, посмотрел на меня. И я остаюсь тут. Простите и счастливого пути, сэр.
Я еще успел увидеть, как он тяжело вздохнул и с сожалением покачал головой, а затем двери бесшумно закрылись, и поезд растаял в густом тумане. Оставшись в полном одиночестве, я внезапно почувствовал вселенскую усталость. Недолго думая, я улегся на скамейку и принялся размышлять над тем, кому же под силу расправиться с Волдемортом. Почему-то мне очень захотелось, чтобы этим человеком стал Снейп. Как жаль, что теперь я уже никогда не узнаю, чем все закончилось! Тихие звуки из-под соседней скамейки оборвались. Туман окружил меня плотным непроницаемым коконом — так, что невозможно было разглядеть собственную вытянутую вперед руку. Погруженный в раздумья, я и не заметил, как задремал... Глава 2.
Северус — Взгляни на меня!.. Последние слова, произнесенные мной в этой жизни, вылетели сами собой. Яркие, цвета весенней зелени глаза, в которых сквозили ужас и сожаление, встретились с моими, а затем наступила абсолютная темнота. И тишина. Боль ушла, уступив место отрешенной умиротворенности. Я умер, и меня наконец-то оставят в покое. Больше не будет никаких вызовов к Лорду, нестерпимого жжения в Метке, попыток наглухо закрыть от красноглазого ублюдка собственное сознание, крови и страха, угрызений совести, разрывающих душу на части. Можно забыть о надоедливых чаепитиях с Дамблдором, нудных проповедях о силе любви и изматывающих расспросах о «мальчике»: как продвигается в учебе, делает ли успехи, не слишком ли я строг с ним? Впрочем, «мальчиком» он был лишь для Альбуса.
Я обещал — и тот же день послал занять эту квартиру. Грушницкий пришел ко мне в шесть часов вечера и объявил, что завтра будет готов его мундир, как раз к балу. Вот наговорюсь! Разве не знаешь? Большой праздник, и здешнее начальство взялось его устроить...
Я ушел один и, встретив княжну Мери, позвал ее на мазурку. Она казалась удивлена и обрадована. Она, кажется, вовсе не замечает отсутствия Грушницкого. Я окончил вечер у княгини; гостей не было, кроме Веры и одного презабавного старичка. Я был в духе, импровизировал разные необыкновенные истории; княжна сидела против меня и слушала мой вздор с таким глубоким, напряженным, даже нежным вниманием, что мне стало совестно.
Куда девалась ее живость, ее кокетство, ее капризы, ее дерзкая мина, презрительная улыбка, рассеянный взгляд?.. Вера все это заметила: на ее болезненном лице изображалась глубокая грусть; она сидела в тени у окна, погружаясь в широкие кресла... Мне стало жаль ее... Тогда я рассказал всю драматическую историю нашего знакомства с нею, нашей любви, — разумеется, прикрыв все это вымышленными именами. Я так живо изобразил мою нежность, мои беспокойства, восторги; я в таком выгодном свете выставил ее поступки, характер, что она поневоле должна была простить мне мое кокетство с княжной.
Она встала, подсела к нам, оживилась... За полчаса до бала явился ко мне Грушницкий полном сиянии армейского пехотного мундира. К третьей пуговице пристегнута была бронзовая цепочка, на которой висел двойной лорнет; эполеты неимоверной величины были загнуты кверху в виде крылышек амура; сапоги его скрипели; в левой руке держал он коричневые лайковые перчатки и фуражку, а правою взбивал ежеминутно в мелкие кудри завитой хохол. Самодовольствие и вместе некоторая неуверенность изображались на его лице; его праздничная наружность, его гордая походка заставили бы меня расхохотаться, если б это было согласно с моими намерениями. Он бросил фуражку с перчатками на стол и начал обтягивать фалды и поправляться перед зеркалом; черный огромный платок, навернутый на высочайший подгалстушник, которого щетина поддерживала его подбородок, высовывался на полвершка из-за воротника; ему показалось мало: он вытащил его кверху до ушей; от этой трудной работы, ибо воротник мундира был очень узок и беспокоен, лицо его налилось кровью.
Ох, проклятый жид!.. Нет ли у тебя духов? Дай-ка сюда... Он налил себе полсклянки за галстук, в носовой платок, на рукава. Через полчаса и я отправился.
На улице было темно и пусто; вокруг собрания или трактира, как угодно, теснился народ; окна его светились; звуки полковой музыки доносил ко мне вечерний ветер. Я шел медленно; мне было грустно... Неужели, думал я, мое единственное назначение на земле — разрушать чужие надежды? С тех пор как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние! Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя.
Какую цель имела на это судьба?.. Уж не назначен ли я ею в сочинители мещанских трагедий и семейных романов — или в сотрудники поставщику повестей, например, для «Библиотеки для чтения»?.. Почему знать?.. Мало ли людей, начиная жизнь, думают кончить ее, как Александр Великий или лорд Байрон, а между тем целый век остаются титулярными советниками?.. Войдя в залу, я спрятался в толпе мужчин и начал делать свои наблюдения.
Грушницкий стоял возле княжны и что-то говорил с большим жаром; она его рассеянно слушала, смотрела по сторонам, приложив веер к губкам; на лице ее изображалось нетерпение, глаза ее искали кругом кого-то; я тихонько подошел сзади, чтоб подслушать их разговор. О, никогда! Вы знаете, что это невозможно! Кто видел вас однажды, тот навеки унесет с собою ваш божественный образ. Я думал, безумный, что по крайней мере эти эполеты дадут мне право надеяться...
Нет, лучше бы мне век остаться в этой презренной солдатской шинели, которой, может быть, я обязан вашим вниманием... В это время я подошел и поклонился княжне; она немножко покраснела и быстро проговорила: — Не правда ли, мсье Печорин, что серая шинель гораздо больше идет к мсье Грушницкому?.. Грушницкий не вынес этого удара; как все мальчики, он имеет претензию быть стариком; он думает, что на его лице глубокие следы страстей заменяют отпечаток лет. Он на меня бросил бешеный взгляд, топнул ногою и отошел прочь. Она потупила глаза и не отвечала.
Грушницкий целый вечер преследовал княжну, танцевал или с нею, или вис-Е-вис; он пожирал ее глазами, вздыхал и надоедал ей мольбами и упреками. После третьей кадрили она его уж ненавидела. А разве это секрет? Я должен был этого ожидать от девчонки... Уж я отомщу!
Чем она виновата, что ты ей больше не нравишься?.. Желать и добиваться чего-нибудь — понимаю, а кто ж надеется? Мазурка началась. Грушницкий выбирал одну только княжну, другие кавалеры поминутно ее выбирали; это явно был заговор против меня; тем лучше: ей хочется говорить со мной, ей мешают, — ей захочется вдвое более. Я раза два пожал ее руку; во второй раз она ее выдернула, не говоря ни слова.
Стали разъезжаться. Сажая княжну в карету, я быстро прижал ее маленькую ручку к губам своим. Было темно, и никто не мог этого видеть. Я возвратился в залу очень доволен собой. За большим столом ужинала молодежь, и между ними Грушницкий.
Когда я вошел, все замолчали: видно, говорили обо мне. Многие с прошедшего бала на меня дуются, особенно драгунский капитан, а теперь, кажется, решительно составляется против меня враждебная шайка под командой Грушницкого. У него такой гордый и храбрый вид... Очень рад; я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь.
Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание их хитростей и замыслов, — вот что я называю жизнью. В продолжение ужина Грушницкий шептался и перемигивался с драгунским капитаном. Нынче поутру Вера уехала с мужем в Кисловодск. Я встретил их карету, когда шел к княгине Лиговской. Она мне кивнула головой: во взгляде ее был упрек.
Кто ж виноват? Любовь, как огонь, — без пищи гаснет. Авось ревность сделает то, чего не могли мои просьбы. Я сидел у княгини битый час. Мери не вышла, — больна.
Вечером на бульваре ее не было. Вновь составившаяся шайка, вооруженная лорнетами, приняла в самом деле грозный вид. Я рад, что княжна больна: они сделали бы ей какую-нибудь дерзость. У Грушницкого растрепанная прическа и отчаянный вид; он, кажется, в самом деле огорчен, особенно самолюбие его оскорблено; но ведь есть же люди, в которых даже отчаяние забавно!.. Возвратясь домой, я заметил, что мне чего-то недостает.
Я не видал ее! Она больна! Уж не влюбился ли я в самом деле?.. Какой вздор! В одиннадцать часов утра — час, в который княгиня Лиговская обыкновенно потеет в Ермоловской ванне, — я шел мимо ее дома.
Княжна сидела задумчиво у окна; увидев меня, вскочила. Я вошел в переднюю; людей никого не было, и я без доклада, пользуясь свободой здешних нравов, пробрался в гостиную. Тусклая бледность покрывала милое лицо княжны. Она стояла у фортепьяно, опершись одной рукой на спинку кресел: эта рука чуть-чуть дрожала; я тихо подошел к ней и сказал: — Вы на меня сердитесь?.. Она подняла на меня томный, глубокий взор и покачала головой; ее губы хотели проговорить что-то — и не могли; глаза наполнились слезами; она опустилась в кресла и закрыла лицо руками.
Оставьте меня!.. Я сделал несколько шагов... Она выпрямилась в креслах, глаза ее засверкали... Я остановился, взявшись за ручку двери и сказал: — Простите меня, княжна! Я поступил как безумец...
Зачем вам знать то, что происходило до сих пор в душе моей! Вы этого никогда не узнаете, и тем лучше для вас. Уходя, мне кажется, я слышал, что она плакала. Я до вечера бродил пешком по окрестностям Машука, утомился ужасно и, пришедши домой, бросился на постель в совершенном изнеможении. Ко мне зашел Вернер.
Итак, я вам советую, как приятель, быть осторожнее! Здесь, на водах, преопасный воздух: сколько я видел прекрасных молодых людей, достойных лучшей участи и уезжавших отсюда прямо под венец... Даже, поверите ли, меня хотели женить! Именно одна уездная маменька, у которой дочь была очень бледна. Я имел несчастие сказать ей, что цвет лица возвратится после свадьбы; тогда она со слезами благодарности предложила мне руку своей дочери и все свое состояние — пятьдесят душ, кажется.
Но я отвечал, что я к этому не способен... Вернер ушел в полной уверенности, что он меня предостерег. Из слов его я заметил, что про меня и княжну уж распущены в городе разные дурные слухи: это Грушницкому даром не пройдет! Вот уж три дня, как я в Кисловодске. Каждый день вижу Веру у колодца и на гулянье.
Утром, просыпаясь, сажусь у окна и навожу лорнет на ее балкон; она давно уж одета и ждет условного знака; мы встречаемся, будто нечаянно, в саду, который от наших домов спускается к колодцу. Живительный горный воздух возвратил ей цвет лица и силы. Недаром Нарзан называется богатырским ключом. Здешние жители утверждают, что воздух Кисловодска располагает к любви, что здесь бывают развязки всех романов, которые когда-либо начинались у подошвы Машука. И в самом деле, здесь все дышит уединением; здесь все таинственно — и густые сени липовых аллей, склоняющихся над потоком, который с шумом и пеною, падая с плиты на плиту, прорезывает себе путь между зеленеющими горами, и ущелья, полные мглою и молчанием, которых ветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть ароматического воздуха, отягощенного испарениями высоких южных трав и белой акации, и постоянный, сладостно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь в конце долины, бегут дружно взапуски и наконец кидаются в Подкумок.
С этой стороны ущелье шире и превращается в зеленую лощину; по ней вьется пыльная дорога. Всякий раз, как я на нее взгляну, мне все кажется, что едет карета, а из окна кареты выглядывает розовое личико. Уж много карет проехало по этой дороге, — а той все нет. Слободка, которая за крепостью, населилась; в ресторации, построенной на холме, в нескольких шагах от моей квартиры, начинают мелькать вечером огни сквозь двойной ряд тополей; шум и звон стаканов раздается до поздней ночи. Нигде так много не пьют кахетинского вина и минеральной воды, как здесь.
Есть тьма охотников — я не из их числа. Грушницкий с своей шайкой бушует каждый день в трактире и со мной почти не кланяется. Он только вчера приехал, а успел уже поссориться с тремя стариками, которые хотели прежде его сесть в ванну: решительно — несчастия развивают в нем воинственный дух. Наконец они приехали. Я сидел у окна, когда услышал стук их кареты: у меня сердце вздрогнуло...
Что же это такое? Неужто я влюблен? Я так глупо создан, что этого можно от меня ожидать. Я у них обедал. Княгиня на меня смотрит очень нежно и не отходит от дочери...
Зато Вера ревнует меня к княжне: добился же я этого благополучия! Чего женщина не сделает, чтоб огорчить соперницу! Я помню, одна меня полюбила за то, что я любил другую. Нет ничего парадоксальнее женского ума; женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предупреждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики. Например, способ обыкновенный: Этот человек любит меня, но я замужем: следовательно, не должна его любить.
Способ женский: Я не должна его любить, ибо я замужем; но он меня любит, — следовательно... Тут несколько точек, ибо рассудок уже ничего не говорит, а говорят большею частью: язык, глаза и вслед за ними сердце, если оно имеется. Что, если когда-нибудь эти записки попадут на глаза женщине? С тех пор, как поэты пишут и женщины их читают за что им глубочайшая благодарность , их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, в простоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты за деньги величали Нерона полубогом... Не кстати было бы мне говорить о них с такою злостью, — мне, который, кроме их, на свете ничего не любил, — мне, который всегда готов был им жертвовать спокойствием, честолюбием, жизнию...
Но ведь я не в припадке досады и оскорбленного самолюбия стараюсь сдернуть с них то волшебное покрывало, сквозь которое лишь привычный взор проникает. Нет, все, что я говорю о них, есть только следствие И сердца горестных замет. Женщины должны бы желать, чтоб все мужчины их так же хорошо знали, как я, потому что я люблю их во сто раз больше с тех пор, как их не боюсь и постиг их мелкие слабости. Кстати: Вернер намедни сравнил женщин с заколдованным лесом, о котором рассказывает Тасс в своем «Освобожденном Ерусалиме». Надо только не смотреть, а идти прямо, — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зеленый мирт.
Зато беда, если на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад! Верстах в трех от Кисловодска, в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая Кольцом; это — ворота, образованные природой; они подымаются на высоком холме, и заходящее солнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенный взгляд. Многочисленная кавалькада отправилась туда посмотреть на закат солнца сквозь каменное окошко. Никто из нас, по правде сказать, не думал о солнце. Я ехал возле княжны; возвращаясь домой, надо было переезжать Подкумок вброд.
Горные речки, самые мелкие, опасны, особенно тем, что дно их — совершенный калейдоскоп: каждый день от напора волн оно изменяется; где был вчера камень, там нынче яма. Я взял под уздцы лошадь княжны и свел ее в воду, которая не была выше колен; мы тихонько стали подвигаться наискось против течения. Известно, что, переезжая быстрые речки, не должно смотреть на воду, ибо тотчас голова закружится. Я забыл об этом предварить княжну Мери. Мы были уж на середине, в самой быстрине, когда она вдруг на седле покачнулась.
Я быстро наклонился к ней, обвил рукою ее гибкую талию. Ей стало лучше; она хотела освободиться от моей руки, но я еще крепче обвил ее нежный мягкий стан; моя щека почти касалась ее щеки; от нее веяло пламенем. Боже мой!.. Я не обращал внимания на ее трепет и смущение, и губы мои коснулись ее нежной щечки; она вздрогнула, но ничего не сказала; мы ехали сзади; никто не видал. Когда мы выбрались на берег, то все пустились рысью.
Княжна удержала свою лошадь; я остался возле нее; видно было, что ее беспокоило мое молчание, но я поклялся не говорить ни слова — из любопытства. Мне хотелось видеть, как она выпутается из этого затруднительного положения. Это было бы так подло, так низко, что одно предположение... Ваш дерзкий поступок... Отвечайте, говорите же, я хочу слышать ваш голос!..
Я ничего не отвечал. Я молчал... В решительности ее взора и голоса было что-то страшное... Она ударила хлыстом свою лошадь и пустилась во весь дух по узкой, опасной дороге; это произошло так скоро, что я едва мог ее догнать, и то, когда она уж она присоединилась к остальному обществу. До самого дома она говорила и смеялась поминутно.
В ее движениях было что-то лихорадочное; На меня не взглянула ни разу. Все заметили эту необыкновенную веселость. И княгиня внутренно радовалось, глядя на свою дочку; а у дочки просто нервический припадок: она проведет ночь без сна и будет плакать. Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение: есть минуты, когда я понимаю Вампира... А еще слыву добрым малым и добиваюсь этого названия!
Слезши с лошадей, дамы вошли к княгине; я был взволнован и поскакал в горы развеять мысли, толпившиеся в голове моей. Росистый вечер дышал упоительной прохладой. Луна подымалась из-за темных вершин. Каждый шаг моей некованой лошади глухо раздавался в молчании ущелий; у водопада я напоил коня, жадно вдохнул в себя раза два свежий воздух южной ночи и пустился в обратный путь. Я ехал через слободку.
Огни начинали угасать в окнах; часовые на валу крепости и казаки на окрестных пикетах протяжно перекликались... В одном из домов слободки, построенном на краю обрыва, заметил я чрезвычайное освещение; по временам раздавался нестройный говор и крики, изобличавшие военную пирушку. Я слез и подкрался к окну; неплотно притворенный ставень позволил мне видеть пирующих и расслышать их слова. Говорили обо мне. Драгунский капитан, разгоряченный вином, ударил по столу кулаком, требуя внимания.
Печорина надо проучить! Эти петербургские слетки всегда зазнаются, пока их не ударишь по носу! Он думает, что он только один и жил в свете, оттого что носит всегда чистые перчатки и вычищенные сапоги. А я уверен между тем, что он трус, — да, трус! Я раз ему таких вещей наговорил, что другой бы меня изрубил на месте, а Печорин все обратил в смешную сторону.
Я, разумеется, его не вызвал, потому что это было его дело; да не хотел и связываться... Я, правда, немножко волочился за княжной, да и тотчас отстал, потому что не хочу жениться, а компрометировать девушку не в моих правилах. Хотите испытать его храбрость? Это нас позабавит... Он придерется к какой-нибудь глупости и вызовет Печорина на дуэль...
Погодите; вот в этом-то и штука... Вызовет на дуэль: хорошо! Все это — вызов, приготовления, условия — будет как можно торжественнее и ужаснее, — я за это берусь; я буду твоим секундантом, мой бедный друг! Только вот где закорючка: в пистолеты мы не положим пуль. Уж я вам отвечаю, что Печорин струсит — на шести шагах их поставлю, черт возьми!
Согласны ли, господа? Я с трепетом ждал ответ Грушницкого; холодная злость овладела мною при мысли, что если б не случай, то я мог бы сделаться посмешищем этих дураков. Если б Грушницкий не согласился, я бросился б ему на шею. Но после некоторого молчания он встал с своего места, протянул руку капитану и сказал очень важно: «Хорошо, я согласен». Трудно описать восторг всей честной компании.
Я вернулся домой, волнуемый двумя различными чувствами.
На трассе «Самара — Большая Черниговка» под упавшим самосвалом погибли четыре человека
На трассе «Самара — Большая Черниговка» под упавшим самосвалом погибли четыре человека. Евгений Осьминожкин бесплатно в формате epub, fb2, pdf, читать отзывы, аннотацию. Twenty Six Human Nature. August 10, 2011. Chaos wasn't just a theory. It was the inevitable result of the unexpected. A little disorder wasn't negative, but like anything else, it had its time and place. If life had taught Hermione one lesson, it was that chaos often gave birth to a new direction.
Манга, манхва, русские комиксы, маньхуа, и руманга онлайн!
Неожиданно он почувствовал запах феромонов, что привлёк его и заставил открыть одну из дверей. В комнате был альфа, чей соблазнительный феромон одурманивал не хуже омежьего. Серам полностью потерял самообладание от возбуждающего аромата и вступил в интимную связь с Тео.
Он получил боевую работу, но она самая слабая. Что он может сделать?
Призвать несколько скелетов? У них не так много опыта или ресурсов, которые они могли бы унаследовать. Их будущее кажется мрачным».
Питер Паркер и его гарем. Гвен паук и Майлз Моралес. Майлз Моралес и Гвен Стейси. Майлз Моралес и Гвен Стейси любовь. Майлз Моралес и Гвен Стейси 2018. Фанфик Марвел гарем. Кэти Бишоп и Майлз Моралес. Комиксы онлайн на русском. Марвел земля 11. Биззаро and Jason Todd. Джейсон Тодд и Артемида. Джейсон Тодд и Артемида арт. Фанфики Джейсон Тодд и Биззаро. Питер Паркер и Гвен Стейси. Гвен Стейси и Норман Осборн. Гвен Стейси человек паук и Питер Паркер. Питер Паркер и Гвен Стейси поцелуй. Супермен и Супергерл поцелуй. Бэтмен и Супергерл любовь. Супермен и Супергерл любовь. Супергёрл и Супермен поцелуй. Марвел 11 ноября 2022. Jayroy DC. Red Hood female. Bryce Tankthrust fanart. Марвел 11 Вселенная. DC Universe 11. Лига справедливости Фрэнк Куайтли. Супермен земля 11 DC Comics. DC Earth 11. DC Comics Earth 11. Флеш земля 1. Damian Wayne and Starfire. Дэмиен Уэйн и Старфайр. Дэмиен Уэйн и Старфайер любовь. Эмико и Демиан. Мстители арты. Локи и Капитан Марвел. Фанфики Марвел. Мстители хуманизация. Люди х Курт мультсериал. Люди Икс Эволюция братство мутантов. Люди Икс Эволюция ртуть. Люди Икс шип. ДС 11 фанфики. Земля 11 фанфики. Книга фанфиков земля 11. Питер Квилл и Гамора комиксы. Стражи Галактики Гамора и Питер комикс. Гамора и Питер Квилл фанфики. Гамора и Звездный Лорд комикс.
Он действительно хамелеон человеческого мира — редко такого героя встретишь. Ещё хочется отметить, что автору тесно во взятом фэндоме — многие герои могли сохранить свою половую принадлежность и их мужское поведение было бы более уместным, хотя многие постельные сцены исчезли бы. Зато драматический и эмоциональный накал стал бы сильнее. Но это моё видение как читателя, автору всё равно виднее как писать своё произведение. Что удивительно в «Хэмси», так это довольно качественно и оригинально поданая идея и структура управления. Автор наглядно показывает, что для правильного управления современным бизнесом нет необходимости досконально разбираться в технологических процессах или быть гениальным финансистом. Достаточно просто найти, создать необходимые условия и замотивировать необходимого специалиста. А затем только контролировать «контрольные суммы» порученного дела. Понравилось ещё то, что Извращённый отшельник вложил в произведение определённый моральный как это ни странно посыл и позволил себе уйти от классического марвеловского деления на «добро и зло», сделав мир реальным, внеся полутона и оттенки серого. Оценка: Вполне любопытная работа как для фанфика.
Новости дня
Кто больше тратит: учительница из Москвы или маркетолог из Магнитогорска. Стоит ли переезжать в Москву из-за зарплаты. Как живут программисты, менеджеры, слесари, врачи и представители других профессий в России и за границей. Евгений Осьминожкин бесплатно в формате epub, fb2, pdf, читать отзывы, аннотацию. Скачать фанфик в формате "doc" [182,5 Kb] (cкачиваний: 344). Переводы фанфиков Авторские фанфики. Фанфик. Когда люди узнали об отношениях Питера и Тони, они буквально сошли с ума от их любимого дуэта отца и сына.
На трассе «Самара — Большая Черниговка» под упавшим самосвалом погибли четыре человека
Однажды ночью, когда я доставлял еду, меня на большой скорости сбила машина. У этой семьи не было ни сил, ни власти, одни лишь долги и жизнь на грани разорения. Однако был мне известен один секрет, которого не знали другие!
Генерация текста Одним из наиболее распространенных применений генераторов нейросетей является генерация текста. С их помощью можно создавать статьи, новости, поэзию, музыкальные тексты и многое другое. Они способны генерировать текст, который кажется почти таким же, как написанный человеком. Это делает его полезным инструментом для автоматического создания контента для блогов, новостных сайтов и даже литературных произведений. Генерация изображений Генераторы нейросетей также могут использоваться для создания изображений. Например, сети глубокого обучения, такие как генеративно-состязательные сети GAN , могут генерировать фотореалистичные изображения лиц, пейзажей, артефактов и многого другого. Это может быть полезным в таких областях, как компьютерная графика, дизайн и искусство.
Генерация музыки Генераторы нейросетей также могут создавать музыку. Существуют модели, которые способны создавать новые мелодии, аранжировки и даже целые композиции. Это может быть полезным для музыкальных композиторов и продюсеров, которые ищут вдохновение или хотят экспериментировать с новыми звуками. Генерация видео Недавние прорывы в генерации видео позволяют нейросетям создавать реалистичные видеоролики. Это может быть полезным для создания контента для рекламы, киноиндустрии и виртуальной реальности. Применение в исследованиях Генераторы нейросетей играют важную роль в исследованиях в области искусственного интеллекта и машинного обучения. Они помогают улучшить понимание моделей глубокого обучения, их обучение и применение. Кроме того, они являются инструментом для исследования новых методов генерации данных и создания инновационных приложений. Этические соображения Однако использование генераторов нейросетей также влечет за собой ряд этических вопросов.
Работу правоохранительных органов и аварийно-спасательных служб координировал прокурор Волжского района Руслан Митерев: Видео: Прокуратура Самарской области Известно, что под груженым самосвалом HOWO оказался легковой автомобиль Renault Logan, внутри которого были водитель и три пассажира. Все четверо погибли на месте ДТП. Сотрудники прокуратуры выясняют, надлежащим ли образом содержалась автодорога и соблюдались ли правила безопасности дорожного движения.
Пока он уходил, неуютная тишина не рассеивалась. Мы все замерли, в то время как входная дверь открылась и закрылась, и доктор Каллен удалился.
Потом послышался звук отъезжающего автомобиля, и Эдвард вздохнул: - Это, блядь, было так странно, - сказал он. Я оглянулась и заметила, как он пробежался рукой по волосам, а на лице застыло озадаченное выражение. Он перевел на меня взгляд и задержал его на минуту, а потом отвернулся к Эммету. Эммет рассмеялся и вместо того, чтобы убрать руки, приобнял меня. Он наклонился ближе и улыбнулся.
Я улыбнулась и услышала, как Эдвард издал стон. И что, блядь, с тобой было — спрашивать у него подобное дерьмо? Кто победит в гребаный битве? Что это за сраный вопрос? Он встал и подошел к дивану с крайне недовольным выражением лица.
Он задержался передо мной и протянул мне руку, приподнимая бровь. Я слегка улыбнулась и подалась вперед, подавая ему свою и переплетая наши пальцы. Он вернул мне улыбку и поднял меня с дивана, не разрывая наших рук. И, блядь, почему ты так злишься? Это я должен злиться.
Он поставил на твою девушку, а не на мою, - сказал Эммет, жалостливо надувая губы. Я фыркнула, а Эдвард закатил глаза. Я повернула к нему голову, и он снова мне улыбнулся. Занимайтесь своими сраными делами. Он развернулся и пошел к выходу из комнаты, потянув меня за руку.
Я начала смеяться и оглянулась на диван. Джаспер улыбался, глядя нам вслед, вид у него был очень довольный. Он признался мне во время одного из наших "уроков", что его радует такое беспечное поведение брата, словно тому на самом деле 17. Он сказал, что переживал за него многие годы, боялся, что вскоре потеряет его, когда Эдварду исполнится 18 и он присоединится к миру отца, поэтому ему так приятно видеть его вновь открытым. Я вернула Джасперу улыбку и кивнула, пока Эдвард тащил меня в фойе.
Он направился к лестнице, поворачивая ко мне голову. Я удивленно посмотрела, не зная, в чем заминка. Он хмыкнул и качнул головой, вновь идя к лестнице. Мы пошли прямо в спальню Эдварда, как обычно и делали после его возвращения из школы. Когда мы вошли, он отпустил мою руку, оставаясь на месте и приглаживая рукой волосы, а потом закрыл за нами дверь.
Я была не уверена, почему он встал, но как только дверь затворилась, он развернулся и пошел прямо на меня. Мои глаза с удивлением расширились и я инстинктивно отступила назад. Я облокотилась на дверь, а он приблизился, прижимаясь ко мне и утыкаясь носом мне в подбородок. Он наклонился и начал целовать мне шею, посылая искры по позвоночнику. Я подняла руку и пробежалась пальцами по его волосам, откидывая назад голову, с моих губ сорвался мягкий стон.
Было так приятно, когда он целовал меня, что он часто теперь делал, но обычно он не был таким настойчивым. Не скажу, что я возражала, просто это удивляло. Наши физические взаимоотношения пока только развивались, я была чересчур стеснительной, чтобы идти дальше, а он как будто ждал от меня знака. Он еще несколько раз касался меня с того вечера, каждый раз он не снимал белье и просто дотрагивался до меня снаружи. Я стала чувствовать себя комфортнее, перестала стесняться или краснеть, когда он рассматривал мое тело, и даже начала думать о том, чтобы позволить ему больше, но не знала, как сказать.
Я понятия не имела, что надо делать мне, а у Эдварда много опыта, поэтому меня обескураживал тот факт, что я сама определяла границы наших отношений. Понимаю, он старался быть вежливым и не пересекать невидимые границы, и я невероятно это ценила, но в то же время мне было от этого плохо. Я пренебрегала им, его желаниями и потребностями — и я знала это. Он давал, я принимала, но в ответ не давала ничего. Все, что я хотела — и, Боже, как же я этого хотела, - чтобы ему тоже было хорошо, как и мне; и все, что нужно — сказать ему, чтобы он знал.
Я несколько раз уже почти произносила заветные слова, но эта фраза постоянно застревала у меня в горле, а подходящий момент проходил. Я ощутила, как его язык пробежался по линии подбородка, к уху. Он захватил мочку уха губами, а потом пощекотал ее кончиком языка. Он дунул на место, влажное после его поцелуя, и я задрожала, все тело покрылось гусиной кожей. Я крепче схватила его за волосы, из горла вырвался непроизвольный стон.
Он застонал в ответ, его губы снова набросились на мою шею. Мое дыхание прерывалось, сердце в груди бешено билось. Он застонал и продолжил целовать шею. Я широко улыбнулась. Он улыбнулся и пожал плечами.
Мое улыбка стала еще шире, и я почувствовала, как краска заливает щеки. Он засмеялся про себя и прижался к моим губам. Я прикрыла глаза, целуя его в ответ, приоткрывая губы и позволяя его теплому сладкому языку сплестись с моим. Я застонала ему в рот, когда он наклонился и еще больше углубил поцелуй, движение его губ стало почти яростным. Я крепче обхватила его руками, тело горело, от его прикосновений меня будто било электричеством.
Физически меня всегда волновала близость Эдварда, его прикосновения действовали на каждую клеточку тела, заставляя меня хотеть больше. Я ощутила, как желание, чтобы он дотронулся до меня, захватило тело, сосредотачиваясь постепенно между ног. Я встала на носочки, чтобы иметь больше доступа, я была намного ниже и не хотела, чтобы он мучился, наклоняясь ко мне. Не сумев так простоять дольше, чем несколько секунд, я откинулась на пятки, почти теряя равновесие. Эдвард схватил меня, смеясь мне в губы.
Я крепко обняла его за шею, не желая разрывать поцелуй и тут он наклонился и обхватил меня за бедра. Сначала я удивилась, неуверенная, что он делает, пока он не начал приподнимать меня за ноги. Я разгадала его намерение, что ошеломило меня еще больше, ведь раньше мы так не делали, но все же обхватила ногами его за талию, а он еще сильнее прижал меня к двери. Я начала выгибаться, и Эдвард простонал мне в губы. Я резко выдохнула, когда он, прижимаясь ко мне, ещё интенсивнее задел чем-то ту самую точку.
Я носила лосины для йоги, поэтому там было совсем мало ткани. По телу прокатилась дрожь, и он, нахмурившись, внимательно посмотрел на меня. В ответ я лишь взглянула на него, дыхание было судорожным. Он начал отрываться от меня, пытаясь поставить на пол, но я крепко держалась и яростно закачала головой. Я не хотела, чтобы он останавливался, только не сейчас.
Эдвард вопросительно посмотрел на меня. В ответ я сжала его бедра, тело молило об удовольствии, и я снова прижалась той точкой, вздыхая. Я поняла, что это была пряжка от его ремня, и до него тоже дошло, что случилось, почему я так реагирую. Он криво улыбнулся своей потрясающей улыбкой, которая только усугубляла мою тягу к нему, и прижал меня назад к двери. Он задвигал бедрами, с силой потирая то местечко у меня между ног, удовольствие пронзило меня.
Я вскрикнула, звук непроизвольно сорвался с губ. Понятия не имею, что он сказал, и, честно говоря, сейчас меня это мало волновало, ощущения тела взяли верх над любопытством. Он продолжил целовать меня, и крепко прижимал ко мне свои бедра, каждый раз задеваю точку между ног. Я ощутила, как напряжение быстро нарастает, мои ноги задрожали. Я крепче схватилась за него и с яростью ответила на поцелуй, двигая бедрами в одном ритме с ним.
Он оторвался от моего рта и я открыла глаза, чтобы увидеть, как он напряженно меня разглядывает, выражение его лица ошеломляло. Он тяжело дышал, глаза горели огнем и чистым желанием. Его вид подвел меня к краю, и когда он в еще раз двинул бедрами, потирая меня, я взорвалась от удовольствия. Мышцы напряглись, и я откинула голову назад, опираясь на дверь. Глаза были крепко закрыты, и я кричала, пока он продолжал движения, продлевая мое удовольствие.
На этот раз он не пытался приглушить мои звуки. Он замедлился, и я начала успокаиваться, глаза были закрыты, дыхание восстанавливалось. Все тело дрожало, а то местечко между ногами ощутимо щекотало. Он приподнял меня и оторвал свои бедра от моих, понимая, что я сейчас весьма чувствительна. Он не поставил меня на пол, а я держала ноги скрещенными, пытаясь совладать со своим дыханием.
Я боялась, что упаду, если встану, ноги были словно ватные. Он оторвал нас обоих от двери и пошел к кровати, положив меня на спину. Я не отпускала его, а он и не пытался отстраниться, вместо этого подарив мне сладкий поцелуй. Я выгнулась, тело все еще покалывало, и я судорожно выдохнула, глаза широко распахнулись, когда я ощутила выпуклость в брюках Эдварда. Я едва задела ее, но могла сказать, что она была большой и твердой, очевидно, он был возбужден.
Сердце бешено забилось, и я приподняла бедра, снова прижимаясь к ней. Эдвард громко застонал и немного отодвинулся, но я, схватившись за него, не позволила.
Драмиона, Томиона и не только...
КОМИКС "Огонь в твоих глазах". Фанфик «Две половинки из разных миров. Ранобэ | Фанфики. Ранобэ | Фанфики. Анна кос Iron Harvest фанфик кроссовер попаданчество Радуга 6.
Мера человека фанфик
kreativ фанфики» фанфик человек» меры человека фанфик (120) фото. Twenty Six Human Nature. August 10, 2011. Chaos wasn't just a theory. It was the inevitable result of the unexpected. A little disorder wasn't negative, but like anything else, it had its time and place. If life had taught Hermione one lesson, it was that chaos often gave birth to a new direction. Проверьте ваши знания по школьной программе в этом тесте! Двоечник вы или отличник? (фанфик про Мейсона и Мэри) Мейсон Кэпвелл припарковал свою машину возле «Кэпвелл-отеля» и поспешил к крыльцу. Фандом «Гарри Поттер» Название: «Геймер» Описание: Человек из нашей вселенной со способностью игрок попадает в мир гарри поттера Автор: simenga2004 Беты и соавторы: islipper Основные персонажи: Гарри Поттер Рейтинг: PG-13 [ ].