На нашем сайте вы можете скачать книгу "Кружевница Настя" Паустовский Константин Георгиевич бесплатно и без регистрации в формате epub, fb2, читать.
НЕ ЭТО, НЕ ТО, А НЕВЕДОМО ЧТО
Все в деревне были убеждены, что Балашов человек одинокий. Как только рана зажила, Балашов уехал в Ленинград. Перед отъездом он пришел без зова в избу к Насте поблагодарить ее за заботу и принес ей подарки. Настя приняла их. Балашов впервые попал на Север. Он не знал местных обычаев. Они на Севере очень устойчивы, держатся долго и не сразу сдаются под натиском нового времени. Балашов не знал, что мужчина, который пришел без зова в избу к девушке и принес ей подарок, считается, если подарок принят, ее женихом. Так на Севере говорят о любви. Настя робко спросила Балашова, когда же он вернется из Ленинграда к ней в деревню.
Балашов, ничего не подозревая, шутливо ответил, что вернется очень скоро. Балашов уехал. Настя ждала его. Прошло светлое лето, прошла сырая и горькая осень, но Балашов не возвращался. Нетерпеливое радостное ожидание сменилось у Насти тревогой, отчаянием, стыдом. По деревне уже шептались, что жених ее обманул. Но Настя не верила этому. Она была убеждена, что с Балашовым случилось несчастье.
Зачем же передавать полотну неприятное, которое останется без изменений, зачем производить тяжелое впечатление, возбуждать тяжелые воспоминания в любящих этого человека?
Пусть они видят его и помнят в счастливую эпоху жизни», — говорил он. Портрет А. Пушкина, 1827 Тропинин стоял у истоков направления в русском искусстве, связанного с внимательным, серьезным анализом народного характера. И до него изображали крестьян, однако это было скорее исключение, нежели правило. Современники воспринимали такие картинки как экзотику. Утвердились эти образы в русской живописи XIX века, получив развитие в творчестве передвижников. А у истоков этого процесса стоял Тропинин. Судьба художника Василий Тропинин был крепостным по происхождению. С детства он проявлял тягу и способности к рисованию.
Практиковался он, что называется, на кошках — делал зарисовки с дворовых.
Вся жизнь девушки сосредоточена в коклюшках, на которых она плетет удивительной красоты кружева. Но действительность грубо врывается в ее уютный мирок, когда кто-то присылает ей письмо с угрозами… Некоторым тайнам лучше оставаться в прошлом.
Наступило утро. Грозовое желтое небо все еще дымилось за окном. Две радуги-подруги опрокинулись над вершинами. Мокрые цветы диких пионов горели на подоконнике, как раскаленные угли.
Кружевница Настя - Константин Паустовский
Пример короткого сочинения-описания 4 Картина «Кружевница» написана автором, происходящим из семьи крепостных крестьян в 1823 году. Вступить. «Кружевница». В. А. Тропинин. 038 Тропинин Кружевница. Скачать файл в 3. Авторский вариант знаменитой «Кружевницы» из собрания Нижегородского музея относится к 1824 году. В сборнике известного лингвиста, фольклориста, этнографа и писателя, автора «Толкового словаря живого великорусского языка», вошли избранные повести, рассказы и очерки. «Кружевница» — картина русского художника Василия Андреевича Тропинина, написанная в 1823 году.
Слушать «Кружевница Настя»
| Паустовский Константин - Кружевница Настя | Вступительная статья к книге «Кружевница». |
| Книга Кружевница Паскаль Лэне - | 1823 Иван Есаулков Автор рисунков: В.А. Тропинин «Кружевница», 1823. |
| Кружевница и вольная Василия Тропинина | У Сапожниковых, кроме тропининских "Кружевницы" и "Гитариста", были и семейные портреты работы Тропинина. |
| Паустовский Константин - Кружевница Настя | Сейчас «Кружевница» находится в Государственной Третьяковской галерее. |
Кружевница Настя — рассказ Константина Паустовского
Картина «Кружевница» Василия Андреевича Тропинина — чудесная сцена из прошлого, в которой удивительным образом соединились простота, нежность, доброта и искренность. В. И. Даль «Кружевница» Информация о книге: описание, содержание, в каких магазинах можно купить, скачать, читать. Картина «Кружевница» принесла ему славу мастера женских образов и стала значительным явлением в живописном искусстве того времени. Вслед за "Кружевницей" мастер написал не менее очаровательную "Золотошвейку", "За прошивками" и ряд других выдающихся портретов. Вступить. «Кружевница». В. А. Тропинин. Цикл «Трилогия о русском театре». 1. Повесть о кружевнице Насте и великом русском актёре Фёдоре Волкове.
Кружевница Настя
| Кружевница Настя - Константин Паустовский | слушайте онлайн полную версию аудиокниги «Сети кружевницы» автора Ирина Грин на сайте электронной библиотеки |
| File:Vasily Tropinin - Кружевница - Google Art - Wikimedia Commons | Сегодня кружевница отмечает 75-летний юбилей. |
| Слушать «Кружевница Настя» | Текст научной работы на тему «Романы Паскаля Лене «Кружевница» и «Неуловимая»: сюжет, герой, мотивы». |
| Holdings: Кружевница, 1823 г. | полотно кисти художника Василия Андреевича Тропинина (1776-1857). |
| Тропинин Василий Андреевич. Кружевница | Пикабу | «Кружевница» — картина русского художника Василия Андреевича Тропинина, написанная в 1823 году. |
Другие книги автора
- Описание картины Тропинина «Кружевница»
- В мемуарах Тропинин благодарил хозяина
- Подписка на рассылку
- File history
- Книга Кружевница Паскаль Лэне -
«Наталья Нестерова. Памяти мастера»
- Новое и Интересное на портале
- Кружевница Настя — рассказ Константина Паустовского
- Впервые в Омске выставили «Кружевницу» Василия Тропинина
- Сети кружевницы 📚 читать онлайн книгу ✔️ Автор(ы) - Ирина Грин
- Василий Тропинин "Кружевница" (1823)
Впервые в Омске выставили «Кружевницу» Василия Тропинина
Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются действующим законодательством. Перепечатка и копирование произведений возможны только с согласия их автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за содержание произведений закреплена за их авторами на основании правил публикации и российского законодательства.
Только из-за того, что этого хотелось бабушке? Но бабушке теперь по большому счету все равно. Неужели даже после смерти она не разомкнет кольцо своей опеки? Он бывший банкир. Я еще с матушкой его был знаком, милейшая женщина.
Так вот, банкир этот сейчас работает в детективном агентстве. Название такое замечательное — «Кайрос». Знаешь, что оно означает? Говорил он медленно, задушевным тоном, слегка растягивая слова, и сердце Инги невольно замедлялось, успокаиваясь и возвращаясь на место. У греков было два бога времени — Хронос и Кайрос. Хронос — это бог времени, прошедшего и всепожирающего. А Кайрос — бог удачи, бог счастливого случая.
Я еще когда с ним пообщался, пожалел, что не назвал так свой магазин. Может, к нему обратиться за помощью? Деньги есть у меня. Инге ничего не оставалось, как кивнуть, — не сидеть же истуканом. Старик может обидеться, а обижать его совсем не хотелось. Уж очень он был славным, заботился об Инге с тех самых пор, когда она появилась в Кулишках. А еще он организовал в своем магазине небольшую витрину с бабушкиными кружевами.
Тогда ассортимент был небогатым — воротнички, салфеточки, дорожки. Это уже Инга, учась в старших классах, обнаружила в библиотеке книгу по кружевоплетению и предложила плести браслеты, серьги, колье, перчатки, зонтики, палантины и даже кардиганы. Но кардиганы — это уже исключительно под заказ. А заказчики были постоянно, и порой количество их явно превышало возможности Инги. Но она не жаловалась — уж очень ей нравилось то, что она делала. Она любила песню коклюшек и постепенно растущий на валике узор. Нет, конечно, бывали и рутинные заказы.
Например, сплести десять метров кружева на свадебное платье. Но тогда Инга надевала наушники и слушала радио, а в последнее время — аудиокниги. Она очень любила трогательные истории непременно со счастливым концом. Будь ее воля, она бы всю жизнь так и просидела за валиком с наколотым на него сколком[1 - Сколок — выполненная в натуральную величину схема будущего плетения. Но воли не было. Сначала бабушке непременно нужно было, чтобы она окончила школу. Инга к тому времени уже сплела свой первый плетешок[2 - Плетешок — основной элемент кружева: туго сплетенный шнур из 4 нитей на двух парах коклюшек.
В мечтах она представляла, как плетет кружева не хуже мастериц из их деревни, о которых так любила рассказывать бабушка. Они порой всем миром собирали деньги за возможность перерисовать — «сколоть» сколок. Бралась для этого любая мало-мальски подходящая бумага. Письма, конверты, газеты сшивались нитками для получения нужного размера. Тогда кружевниц в деревне было десятка два. Сейчас осталась одна бабушка. Да и вообще в деревне постоянно проживало только пять семей.
Остальные наведывались преимущественно летом, в пору ягодно-фруктово-грибного изобилия, чтобы в преддверии осени снова вернуться в лабиринты городских улиц. А потому школы в Кулишках не было. То есть само здание осталось, но, лишенное обитателей, оно постепенно старело, ветшало, болело. Инге приходилось ходить за три километра в Екатеринино. Причем спуску бабушка ей не давала. Дождь, снег, ветер — ничто не могло стать предлогом для пропуска занятий. Инга пробовала было сетовать, но бабушка выдвигала альтернативное предложение — интернат в Рослани, за полторы сотни километров от Кулишек.
Ездить оттуда домой не то чтобы каждый день, а даже на выходные, денег, по бабушкиному выражению, не настачишься. Только на каникулы. Конечно же, Инга выбрала Екатеринино. Училась ровно, но без особого интереса — главный интерес дожидался ее дома. А потому она старалась как можно внимательнее слушать на уроках и делать письменные домашние задания на переменках, чтобы, вернувшись из школы, не тратить зря время. Окончив школу, Инга с облегчением вздохнула — теперь можно всецело отдаться любимому занятию. Вопрос о работе не стоял — Петр Васильевич устроил ее в свою фирму.
Заказы давали нормальный, по меркам Кулишек, заработок. Чего еще желать? Но тут Петр Васильевич заявил, что Инге просто необходимо получить высшее образование. И бабушка, которая до этого никогда ни о чем подобном не заикалась, горячо его поддержала. Учеба в городе страшила. Ведь для этого нужно было разорвать привычно тесный круг общения и впустить в него новую, пугающую жизнь. Умения отстаивать свою позицию у Инги не было — не учили этому в Екатерининской школе.
Поэтому противостоять совместному натиску бабушки и Петра Васильевича она даже не пыталась и в сентябре стала студенткой заочного отделения Института культуры в Рослани по специальности «Декоративно-прикладное искусство и народные промыслы». И хотя многие ее сокурсники рассматривали учебу на заочном отделении как очередь за дипломом, который не факт, но, может быть, и принесет какую-нибудь пользу в дальнейшей жизни, Инге учеба дала очень много. Теперь она сама могла создавать сколки будущих кружев — сначала рисовать эскизы на бумаге, а потом переносить их с помощью сканера в компьютер. Взяв лучшее от различных школ кружевоплетения — елецкой, вологодской, михайловской, вятской, белевской, — она выработала свой собственный неповторимый стиль. Получив диплом, она по-прежнему обитала в Кулишках. В ее маленькой комнатке поселился компьютер и дорогущий широкоформатный принтер для печати сколков — подарок Петра Васильевича. Теперь она могла целиком отдаться любимому делу.
А потом заболела бабушка. Все началось с обычной простуды, дальше — больше. В декабре катерининский доктор заподозрил у нее пневмонию и, несмотря на бабушкины протесты, настоял на госпитализации. В день, когда «Скорая» увозила бабушку и сопровождающую ее Ингу в больницу, Кулишки накрыл мощный снегопад. Водитель что есть силы крыл транспортников, которых зима, как всегда, застала врасплох. Возвращалась Инга пешком по знакомой с детства дороге. Снег все падал и падал, и она подумала, что нужно сплести бабушке такой вот снежный палантин.
Почему-то за столько лет она ни разу не сплела для нее что-нибудь стоящее. Все на продажу, будь она неладна. А для самого дорогого в ее жизни человека — нет. И хотя дома на валике у нее был наколот заказ — большая скатерть, Инга, в первый раз в жизни, отложила ее. Рисунок палантина уже жил в воображении, оставалось только набросать его на экране компьютера, а умная программа, подхватив идею, создаст прообраз будущего изделия. Рассвет застал Ингу за работой. Она отвлеклась, только чтобы сварить бабушке куриный бульон.
Бабушка, когда Инга болела, всегда поила ее куриным бульоном, считая его панацеей от практически всех известных медицине болезней. Сварить бульон оказалось не так уж просто — стряпуха из Инги никакая. Готовила всегда бабушка, а продуктами регулярно забивал холодильник Петр Васильевич. К старости у бабушки уже не получалось плести кружева — глаза не те, да и пальцы не такие ловкие. Поэтому они разделили обязанности — Инга работала, а бабушка, по ее выражению, «подносила патроны», то есть тарелки с едой, чашки с чаем-кофе-молоком. Когда, укутав банку в несколько слоев газеты и теплый мохеровый шарф, Инга натягивала пальто, чтобы бежать в больницу, раздался телефонный звонок. Звонила медсестра.
Она же должна была спросить! Мало ли кто мог взять трубку! Ведь у каждого… ну почти у каждого человека есть бабушка! А то и две! Не ошибка. Пакет с бульоном в банке выпал из рук. Шарф смягчил падение и не дал ей разбиться.
Инга, судорожно вздохнув, опустилась на пол рядом с банкой, прижала ее к себе. Она так и не застегнула пальто, и горячее содержимое даже сквозь многочисленные «одежки» обжигало. От боли перехватывало дыхание. Хотя, может быть, дело было вовсе не в бульоне. Мимо, не обращая внимания на сидящую на полу девушку, пробегали, проходили, ковыляли какие-то люди. Инге тоже не было до них никакого дела. Сквозь стоящие в глазах слезы она видела только ноги.
А потом она почувствовала, как кто-то холодный, пахнущий морозом, тяжело опустился на пол рядом с ней. Инга с трудом повернула голову. Это был Петр Васильевич. Но им и этой малости было достаточно. Сорвавшись, они понеслись по щекам. И больше ничего не сказал. Через какое-то время он встал, помог Инге подняться и застегнул, словно ребенку, пуговицы на пальто, вывел на улицу, усадил в машину и отвез домой.
Только позже Инга узнала, что в больнице, когда оформляли документы, бабушка попросила в случае чего звонить и ей, и Петру Васильевичу, дала два телефона. Бабушка было очень мудрой и предусмотрительной. Инге, к сожалению, этого не дано. Петр Васильевич взял на себя все хлопоты по организации похорон. Инга же круглые сутки плела палантин. И успела-таки. На следующее утро после похорон Петр Васильевич приехал чуть свет.
По старому христианскому обычаю они съездили на кладбище. Могилу и одинокий венок из еловых веток замело снегом. Инга плакала.
О книге Читать фрагмент Все книги Ирины Грин основаны на личном опыте, и роман «Сети кружевницы» не стал исключением. В ее романах всегда есть любовная линия, но это не обязательно любовь с первого взгляда. В своих произведениях автор старается уходить от стандартных понятий, развивать новые мысли, вести читателей к тому, чтобы они задумались — правильно ли они живут, относятся к своим близким, к своим детям.
Но действительность грубо врывается в ее уютный мирок, когда кто-то присылает ей письмо с угрозами… Некоторым тайнам лучше оставаться в прошлом. Когда их извлекают на свет, это может привести к непредсказуемым последствиям… слушайте онлайн полную версию аудиокниги «Сети кружевницы» автора Ирина Грин на сайте электронной библиотеки MyBook. Скачивайте приложения для iOS или Android и слушайте «Сети кружевницы» где угодно даже без интернета.
Картина «Кружевница» Василия Тропинина — нежный образ трудолюбивой крестьянки
Когда она при барыне еще фрелиной состояла, была у нее в подручных девушка Арина. Хоть годами-то она была и гораздо старше ее, да уменьем-то и ловкостью куда поплоше! А душа у этой Арины была настоящая змеиная. Злоба и зависть так ее и душили.
Всякий от нее, как от чумы, сторонился, и каждому-то она досадить да насолить сумела. Фрелину она готова была в чайной ложке воды утопить, да любви к ней барыни прибаивалась и до времени помалкивала и вперед не лезла. Но как заболела фрелина, так она и пошла барыню обха-живать: ночи не спит — все ейугождает да потрафляет, а сама нет-нет да дурное словечко про фрелину и вставит… Скоро Арина барыню совсем к рукам прибрала и первым человеком в доме стала.
Уж и всплакнули же не раз все — и горничные, и прачки, и девчонки на посылках; да и казачкам [Казачками назывались в помещичьих домах мальчики от 9 лет до 13 лет. Одевали их в казакинчики с красными стоячими воротниками и с кушаками. По обеим сторонам на груди казакинов вышивались гербы той дворянской фамилии, которой они служили] попадало!
Разу в девичью не придет по-хорошему, а непременно кого по щеке обогреет, кого за косу оттреплет, кого ущипнет. Настоящая ехидна была! А девушки только знай плачут, слезами обливаются.
Ведь нет им ни утехи, ни защиты. Если барыне жаловаться идти — она, хоть и заступится, а потом еще хуже будет: Арина и совсем со свету сживет. Ну, и терпели молча.
А уж перед сельскими женщинами как она гордилась да чего с них требовала — так просто точно и за людей их не считала! Особенно ж любила она бывшую фрелину доехать. В церкви, либо на улице встретит — выше лба на нее смотрит, точно и не видит, а не то пошлет ее весной — хворую-то!
Обидно было бедняжке, и больной-то, и к чистой жизни привыкшей! Часто она плакивала и пуще расхварывалась. Попробовал было Николай барыню просить: она его и слушать не стала, разгневалась.
Мы вас, можно сказать, как детей своих любили, первыми людьми у себя считали, а вы… И пошла, и пошла ему высчитывать такие вины да беды, которых им с женой и во сне не видывалось, а все они из Арининой змеиной головы вышли. Видит Николай, что жалобами от барыни ничего не добиться, попробовал барину говорить. Тот выслушал его, поверил и к жене пошел, а та и разговаривать не стала.
Барин только головой тряхнул. Пришел в кабинет, где его Николай ждал, да и говорит ему: — Знаешь, брат, их дело бабье, его не разберет сам квартальный, так лучше нам в него и не вмешиваться. Ну, сами бабы его заварили — сами и разберутся.
У Николая даже кровь в голову стукнула!.. Скрепил он свое сердце, поклонился и вышел, а сам в душе решил, что все-таки поуймет Арину. И прежде они перебранивались, а теперь он стал ее громко при людях корить и страмить, да раза два так поддел, что вся дворня со смеху покатывалась.
А Арина-то, не будь плоха, прямо к барыне. Уж лучше сгоните вы меня на скотный двор, или хоть в другую вотчину, чем мне здесь такую обиду терпеть. Сама причитает, да так слезами и обливается!
Барыня растревожилась, расспрашивать стала, а как узнала, что все дело из-за Николая вышло, за барином послала, с ним объяснилась, а барин Николаю строгий выговор сделал. Что было делать Николаю? Как только барин улегся, он — к жене.
Долго они в ту ночь советовались и плакали. Часов в пять утра вышел Николай из своей избенки, сам не свой. Лицо, как бумага, белое, в глазах свет мутный, нехороший, губы, как у разбойника, сжатые.
Идет да пошатывается. Однако, как в дом пришел, сейчас за барские сапоги принялся… С тех пор уж завсегда ходил он сумрачный и бледный, и даже слова, а не то что шутки, от него добиться было трудно. Заметил это и барин, пробовал с ним толковать, и даже зашучивать; но не веселили его и барские милости.
Все делает вовремя, все у него чисто, все на своем месте, а молчит человек, как закаменелый в своем горе истукан. С этих пор и стали замечать, что Николай хиреть да и запивать стал. И всегда-то он был бледен, а как выпьет лишнее — даже позеленеет весь и ходить злой-презлой, точно одичалый; даже барину два раза нагрубил.
Пробовал и барин его увещевать — ничто не помогало! Пил Николай горькую, хирел да кашлять начал. Вдруг барину занадобилось в Питер по делам ехать.
Кого из людей с собой взять? Понятно, Николая: и барин к нему привычен, и он, хоть пьяница стал, а все же человек бывалый, ловкий, видный… А в новом-то месте, может, и одумается, чужих людей стыдно станет. Как сказали Николаю, чтоб он в Питер собирался, он сразу отрезвел и только в лице страшнее стал, точно чернеть начал.
Как прощались они с женой и дочерью — об этом и рассказывать нечего. Барыне он писал часто, но до людей те новости доходили редко. Один только раз пришло и от Николая письмо к жене.
Он был, как и все тогдашние простые люди, безграмотный, и, должно быть, много хлопот и издержек то письмо ему стоило! Ну, пишет: «Хвораю, тоскую, терпи, молись…» Много бессонных ночей проплакала над тем письмом его хворая жена!.. А от дочки она всегда свои горести таила.
Арина сама пришла бывшей фрелине эту новость поведать, но та перед ней даже не заплакала, только побелевшим лицом поникла, да тихо-тихо вымолвила: — Буди ми воля Господня! Успокоил Ты, Господи, душу его неспокойную. Благодарю Тебя, Создатель!
Арина больше ничего и сказать не смогла, только головой покачала да из избы вышла, а потом и барыне, и по всему селу рассказывала, что «парикмахерша-то своего мужа никогда не любила, а как умер он, даже Бога благодарить принялась». Слушали ее добрые люди и, — кто честен был, — молча от нее отворачивался, а кто духом послабее, да поничтожнее, — даже поддакивать ей да дивиться принимался. С отъездом барина и мужа жизнь бывшей фрелины пошла еще тошнее!
Говорят, что Арина бывало, ее даже при народе поколачивала. Но у нее был уж свой клад, который она заслоняла от врага своей собственной плотью и кровью. Понимала она, что Арина хочет ей сделать самое большое зло, какое только может; а наибольшим-то злом была бы для нее обида ее Маши.
Ну, и делала она, как делает птица перед охотниками: и вьется она, и кричит, и крыльями машет над пустым местом, лишь бы отвлечь их внимание от своего гнездышка с птенчиками… Пусть, дескать, стреляют в меня, а их-то, — клада моего бесценного — не заметят и не тронут! Сердце от страха кровью обливается, в глазах от ужаса рябит: видит она, как стволы ружей под солнцем блестят, знает, какая смерть быстрая из этих золотых черточек вылетит, а все вьется и трепыхает… И кто знает, чего в этом трепыханье над пустым местом больше: хитрости ли животного, или мольбы до отчаяния дошедшего материнского сердца? Кто их знает, как у них все это было, только и весна и половина лета прошла — а никто об Машутке даже и не вспомнил.
Всю злобу Арины выносила больная камердинерша на себе величаво и безропотно… И чего-чего не заставляли ее делать, каких обид она не терпливала, каких мук не выносила! И все это лишь из-за того, чтобы, муча ее, враг не заметил ее гнездышка с беспредельно-любимым птенчиком. Ни одного супротивного, укоризненного слова не высказывала злой мучительнице!
Зато и Маша росла у ней смелая, прямая и гордая! А уж добрая-то какая! Всюду эта девчонка поспеет: кого приласкает и до слез примирительных доведет, кого так рассмешит и потешить, что тот со смеху и горе позабудет!
Однако, и до нее добралась судьба ее горькая. Было это в месяце июле, когда все лучшие грибы и цветы поспевают. Бывшая фрелина ходила везде, где ее по работам посылали, а Машутка на свободе летала, куда Бог пошлет: то в поля, то в луга, то в болото заберется.
И, как на беду, задайся в ту пору чудно какой грибной год. Бабы с ребятишками просто не успевали их обирать! Даже мужики с возами за ними по лесам езживали.
Их и жарили, и варили, и в пирогах ели, и сушили, и солили, целыми деревнями собирали, а все переводу им нет! Прослышала о том барыня — а она очень уж без барина-то скучала. Вот и вздумалось ей самой со своим бабьим штатом за грибами поехать.
Запрягли три охотничьих брички, насажали туда и горничных, и девчонок, и прачек с кузовками и корзинками, и двинулись в лес. Рядом с барыней, в рессорной коляске, сидит Арина и, поглядывая на лесную дорогу, веселые речи про огромные старинные грибные сборы ведет. Барыня дышит свежей лесной влагой так отрадно.
Наконец, остановилась коляска у самого грибного места. Кучера уж заранее научены были, и целую неделю вокруг того места нарочитые сторожа бродили, чтоб народ туда не ходил и раньше барыни грибов не обобрал. Барыня, благодушно посмеиваясь, вышла из коляски.
Арина раньше ее выскочила, две корзиночки захватила, и барыне, вместе с выездным лакеем, выходить помогла. Очень барыне настоящая лесная глушь понравилось! Спустилась она к оврагу и вдруг слышит: поет кто-то веселую, превеселую песню; голос чистый, звонкий, но совсем еще детский: — Кто это, Ариша?
Барыня и грибы забыла. Точно я от них молодею. И детство, и девические годы воскрешают!
Кряхтит Арина и бесится, а все идет — барыню подпирает. Наконец, они к непроходимой топи подошли и обе чуть не по пояс загрузли. Грязно ипрохладно, а барыне — все нипочем.
Чудный голос с чарующими песнями чуть не в двух шагах слышится. Ступила она на гнилой стволок, что погряз в болоте и почти совсем перегнил; он хрустнул под нею, она крякнула, и голос вдруг оборвался и замолк. Хоть умри, да сыщи!
Ищет Арина, без оглядки и жалости тростник приминает, а голос, как назло, стих и затаился. Вдруг она, уж с очень большого зла, толстейший сноп тростника отогнула, и перед барыней, с одного ее маху, крошечный болотный островок открылся. А на островке там сидит девочка свежая, румяная из себя; на темно-русой кудрявой головке у нее синий венок из васильков.
Девочка, видно, думала, что с нею добрые люди в прятки играют, и притаилась, но даже когда барыню увидела, у ней страху не проявилось: смотрит на нее с Ариной, да так весело и лукаво посмеивается. Чья она? Как же это я ее до сих пор не видала?
А девчонка-то балованная, дикая; сами извольте видеть, куда одна-одинешенька забралась, да и на вашу милость без всякого почтения смотрит. Вишь, глазища-то так и скачут. Барыня Арину точно и не слышит.
Вот только цветы соберу. Встала она, — рубашечка на ней беленькая, сарафанчик красненький, — ну, настоящий цветочек! Барыня смотрит да любуется.
Маша из водяных лилий огромный букет сделала и к барыне подошла. Это барыня; ты должка в ножки поклониться! Оробела девочка от этого окрика, букет опустила и глазки потупила.
Слышала — люди пели, я у них и переняла. Давайте я вас по хорошему месту проведу. Я тут все знаю.
Во всю прогулку барыня не отпускала от себя Машу, а к вечеру решила и совсем ее к себе в горницы взять. Задрожала парикмахерша, когда ей сказали, что барыня ее к себе с дочкой требует! Бросилась она к Маше своей, обхватила ее руками и рыдает над ней, как над милым покойником.
Вокруг барыни царит Арина, а разве пощадит она сокровище врага своего? Однако все-таки приодела Машутку и в дом за ручку повела. Вот и я хочу твоей дочке милость сделать: она с этого дня при мне останется, а потом поприучится — и в горничные попадет.
Кабы знала барыня, сколько слез и горя стоила эта ее милость сердцу парикмахерши — наверное, отказалась бы взять Машу! Барыня она была добрая. Побледнела парикмахерша, низко поклонилась, благодаря за милость, да и вышла, пошаты-ваясь.
В девичьей уж ее ждали горничные. Ее все любили за то, что при ней всем в доме жилось спокойно и привольно. Ну, что?
По деревне уже шептались, что жених ее обманул. Но Настя не верила этому. Она была убеждена, что с Балашовым случилось несчастье. Весна принесла новые муки. Пришла она поздно, тянулась очень долго. Реки широко разлились и все никак не хотели входить в берега. Только в начале июня прошел мимо деревушки, не останавливаясь, первый пароход.
Настя решила тайком от отца бежать в Ленинград и разыскать там Балашова. Она ушла ночью из деревушки. Через два дня она дошла до железной дороги и узнала на станции, что утром этого дня началась война. Через огромную грозную страну никогда не видавшая поезда крестьянская девушка добралась до Ленинграда и разыскала квартиру Балашова. Насте отворила дверь жена Балашова, худая женщина в пижаме, с папироской в зубах. Она с недоумением осмотрела Настю и сказала, что Балашова нет дома. Он на фронте под Ленинградом.
Настя узнала правду Балашов был женат. Значит, он обманул ее, насмеялся над ее любовью. Насте было страшно говорить с женой Балашова. Ей было страшно в городской квартире, среди шелковых пыльных диванов, рассыпанной пудры, настойчивых телефонных звонков.
Экспозиционное пространство представлено девятью разделами. В зале с портретами крестьянок выставлена «Кружевница» Тропинина. В разделе об аристократках — парадные портреты кисти Брюллова, в разделе о музах — «Портрет неизвестной» Серова.
Мало ли кто мог взять трубку! Ведь у каждого… ну почти у каждого человека есть бабушка! А то и две! Не ошибка. Пакет с бульоном в банке выпал из рук. Шарф смягчил падение и не дал ей разбиться. Инга, судорожно вздохнув, опустилась на пол рядом с банкой, прижала ее к себе. Она так и не застегнула пальто, и горячее содержимое даже сквозь многочисленные «одежки» обжигало. От боли перехватывало дыхание. Хотя, может быть, дело было вовсе не в бульоне. Мимо, не обращая внимания на сидящую на полу девушку, пробегали, проходили, ковыляли какие-то люди. Инге тоже не было до них никакого дела. Сквозь стоящие в глазах слезы она видела только ноги. А потом она почувствовала, как кто-то холодный, пахнущий морозом, тяжело опустился на пол рядом с ней. Инга с трудом повернула голову. Это был Петр Васильевич. Но им и этой малости было достаточно. Сорвавшись, они понеслись по щекам. И больше ничего не сказал. Через какое-то время он встал, помог Инге подняться и застегнул, словно ребенку, пуговицы на пальто, вывел на улицу, усадил в машину и отвез домой. Только позже Инга узнала, что в больнице, когда оформляли документы, бабушка попросила в случае чего звонить и ей, и Петру Васильевичу, дала два телефона. Бабушка было очень мудрой и предусмотрительной. Инге, к сожалению, этого не дано. Петр Васильевич взял на себя все хлопоты по организации похорон. Инга же круглые сутки плела палантин. И успела-таки. На следующее утро после похорон Петр Васильевич приехал чуть свет. По старому христианскому обычаю они съездили на кладбище. Могилу и одинокий венок из еловых веток замело снегом. Инга плакала. Ну почему так получается? Почему люди не могут жить долго и счастливо? Почему одним обязательно нужно уходить, и тогда у других уже не получается жить счастливо? Ну просто совсем не получается. И зачем тогда жить долго? Инга ничего не ответила, скользя взглядом по мелькающим в окне елкам. Сорвавшаяся с ветки ворона разбудила погруженный в дрему лес оглушительным карканьем. А Петр Васильевич, встревоженный Ингиным молчанием, продолжал развивать тему переезда: — Ты пойми, не дело девушке жить одной в пустой деревне. Я тоже не молод. А если не смогу ездить к тебе? Кто будет привозить продукты? Забирать заказы? А так я тебе уже квартиру подыскал. Прямо в доме, где наш магазин. Сможешь хоть каждый день в него заглядывать. Я же знаю, что он тебе нравится. Магазин Инге действительно очень нравился. Впервые она попала туда лет в семь вместе с бабушкой. С точки зрения какого-нибудь гуру мерчандайзинга, это, вероятно, был просто вопиющий хаос, направленный не на стимулирование покупок, а, наоборот, на выпроваживание любого, сюда входящего, восвояси. Но для Инги это был волшебный мир, наполненный самыми настоящими сокровищами. Она была в нем как дома. Ну, может быть, почти как дома. Ей казалось, что когда-то, может быть, во сне или в другой жизни, она уже бывала здесь, до того многое ей знакомо. И древние деды морозы из ваты, и старинные елочные игрушки, таинственно мерцающие в бархатных ячейках, и антикварные шкатулки с резными замочками, и расписные яйца на серебряных подставках, и фарфоровые фигурки людей и животных, множество котиков и собачек, что сидели на полках в ожидании хозяев. Особенно вот тот здоровенный, почти в натуральную величину белый кот с хитрыми зелеными глазищами — его она когда-то точно встречала. А еще стулья на гнутых ножках с бархатными сиденьями, шкафы с несметным количеством ящичков и много-много всего интересного. Полмагазина занимал большущий черный рояль. Иногда в гости к Петру Васильевичу заходил его старинный приятель Леонид Федорович, или Леня, как попросту называл его хозяин. И тогда крышка рояля поднималась, Леня садился за инструмент и лениво, словно нехотя, начинал наигрывать вальсы Штрауса, мазурки и полонезы Шопена, менуэты и рондо Моцарта. Постепенно он входил в азарт и то набрасывался на инструмент, заставляя его греметь, словно летний гром, то, склонившись над клавишами так низко, что почти касался лбом подставки для нот, извлекать звуки, напоминавшие шорох прибоя в полный штиль. На таких импровизированных концертах Инга побывала всего трижды, но каждый раз, возвращаясь в Кулишки, ощущала непонятную тоску и тревогу. Впрочем, стоило коклюшкам завести свою песню, как все возвращалось на круги своя. И только бабушка, рассматривая новые эскизы, придуманные внучкой, удовлетворенно хмыкала. Из Кулишек Инга уехала, когда минуло девять дней. Перед этим тщательно перебрала бабушкины вещи. Что-то спрятала в привезенные Петром Васильевичем коробки, что-то подарила соседке. К ней же отправились обеденный стол и шкаф. Накануне Петр Васильевич позвонил поинтересоваться, не нужно ли заказать для перевозки вещей небольшой грузовик и привлечь на помощь Антона. Инга посмотрела на две коробки, в которых уместились все ее вещи, большую зеленую сумку из «Ашана» с принадлежностями для кружевоплетения — связками коклюшек, коробочками с булавками, крючками для соединения элементов кружева в старом школьном пенальчике. А еще тубус со сколками, «стреноженный» козлик — подставка для валика, сам валик и, конечно же, техника — ноутбук, принтер. Все это вполне поместится в багажнике автомобиля. Да и без помощников она вполне управится. Не такая уж большая тяжесть. В последнюю ночь в Кулишках ей не спалось. Накинув на плечи бабушкин платок, Инга вышла на порог. Тут же налетел холодный ветер, затеял игру с волосами. От платка пахло бабушкой — куриным бульоном, яблоками с корицей, вкусными котлетами с чесноком, а еще мылом. Основное для кружевницы — чистые руки. Нельзя брать в руки коклюшки, не вымыв предварительно руки. Не чувствуя холода, Инга долго смотрела на чистое небо с сияющими звездами и молодым месяцем, символом новой жизни. Зыбкую ночную тишину разорвал крик ночной птицы, Инга вздрогнула, попятилась в дом, к теплу и безопасности, к молочно-белому свету своей рабочей лампы. Инга не спорила, молча соглашалась. Но что-то подсказывало ей, что Петр Васильевич не сдержит своего обещания. Квартира ей понравилась. Небольшая комната под самой крышей трехэтажного дома, почти такого же размера кухня, ванная с зеркалом в половину стены, в котором отразилось изумленное лицо Инги. А еще огромный застекленный балкон, где по весне, как потеплеет, можно будет оборудовать мастерскую. И Инга согласилась. О бабушкином желании, чтобы она нашла свою мать, Петр Васильевич рассказал не сразу, а дня через три, наверное. Инга как раз закончила очередной заказ и, спустившись в магазин, застала там расположившегося за роялем Леонида Федоровича. Тот по привычке вяло перебирал пальцами клавиши. На третьем этаже. Бабушка умерла, и Петр Васильевич… Леонид Федорович оставил в покое рояль, посмотрел, нахмурившись, на Ингу, словно впервые увидел, на миг сжал пальцы в кулаки, резко распрямил их и заиграл. Это было лучшее из всего, что Инга слышала в его исполнении. Да, пожалуй, из всего, что она слышала за всю свою жизнь. Раздумье, страсть, неумолимая сила, беспокойство, тревога, скорбь. Порой музыка словно задыхалась от волнения, и Инга ловила себя на том, что ей не хватает дыхания. Ее еще называют «Шекспировской». Сам Бетховен говорил, что написал ее по мотивам пьесы Шекспира «Буря». Так, значит, говоришь, теперь здесь живешь. А зачем? В этом безобидном, по сути, вопросе Инга явно уловила какой-то неприятный подтекст. Она растерянно посмотрела на Петра Васильевича, ожидая, что он ответит вместо нее. Но антиквар сосредоточенно смотрел сквозь витринное окно, словно в ожидании позднего покупателя. Но тут Петр Васильевич наконец пришел ей на помощь: — Просто так удобнее. Вера попросила меня, как ее не станет, помочь Инге отыскать мать. А утром, когда Инга, позавтракав, села за работу, он пришел и протянул ей листок с написанным от руки адресом. Ну надо же! Во время учебы в институте Инга была совсем рядом со своей матерью. Может быть, вечерами, после лекций, проходила мимо дома, где та жила. И ничего, абсолютно ничего не шевельнулось в ее душе. Хотя, если подумать, что могло шевельнуться? Понятно, что бабушка скучала по своей дочке. А она, Инга? Скучала ли она по женщине, оставшейся в ее воспоминании лишь бесплотной тенью? Хотела ли встретиться с ней? Сколько Инга ни задавала себе этот вопрос, ответа не было. И поездка в Рослань, закончившаяся бесславным бегством, не внесла ясности. Глава 1 Федор Лебедев, программист агентства «Кайрос», шел по улице Гагаринской, где располагался офис фирмы, выискивая взглядом изменения, произошедшие со времени его отъезда в Индию для залечивания душевных ран[3 - О причинах поездки Федора Лебедева в Индию читайте в романе Ирины Грин «Чужая лебединая песня». В принципе все было по-старому. А если что и поменялось, то было заботливо припорошено свежим снегом.
Кружевница Настя — рассказ Константина Паустовского
| Откройте свой Мир! | первая любовь, не забывается такое никогда. |
| Сети кружевницы. Ирина Грин 2020 слушать онлайн | Вслед за "Кружевницей" мастер написал не менее очаровательную "Золотошвейку", "За прошивками" и ряд других выдающихся портретов. |
| Василий Андреевич Тропинин (1776 - 1857). КРУЖЕВНИЦА | Картина «Кружевница» Василия Андреевича Тропинина — чудесная сцена из прошлого, в которой удивительным образом соединились простота, нежность, доброта и искренность. |
| Впервые в Омске выставили «Кружевницу» Василия Тропинина | Марья-кружевница автор Ольга Неоновна Хмелева. |
Василий Андреевич Тропинин (1776 - 1857). КРУЖЕВНИЦА
Прошло светлое лето, прошла сырая и горькая осень, но Балашов не возвращался. Нетерпеливое радостное ожидание сменилось у Насти тревогой, отчаянием, стыдом. По деревне уже шептались, что жених ее обманул. Но Настя не верила этому. Она была убеждена, что с Балашовым случилось несчастье.
Весна принесла новые муки. Пришла она поздно, тянулась очень долго. Реки широко разлились и все никак не хотели входить в берега. Только в начале июня прошел мимо деревушки, не останавливаясь, первый пароход.
Настя решила тайком от отца бежать в Ленинград и разыскать там Балашова. Она ушла ночью из деревушки. Через два дня она дошла до железной дороги и узнала на станции, что утром этого дня началась война. Через огромную грозную страну никогда не видавшая поезда крестьянская девушка добралась до Ленинграда и разыскала квартиру Балашова.
Насте отворила дверь жена Балашова, худая женщина в пижаме, с папироской в зубах. Она с недоумением осмотрела Настю и сказала, что Балашова нет дома. Он на фронте под Ленинградом. Настя узнала правду Балашов был женат.
Значит, он обманул ее, насмеялся над ее любовью.
Тропинин привносит в этот образ свой идеал красоты — миловидность, грацию, отзвуки изящной кокетливости XVIII в. Они восхищались цветовой гаммой, освещением, умением художника передать характер модели. Именно с этой картины началась необычайная популярность женских образов В. Историк, журналист П.
Тугой-Свиньин восхищался мастерством художника, отмечая, что «в самом портрете обнаруживается душа красавицы». Он и стал первым покупателем картины. Сейчас «Кружевница» находится в Государственной Третьяковской галерее. Говорят, что русская портретная живопись славится во всём мире своей особой поэзией и духовностью.
Сегодня отмечает 75-летие заслуженный художник России, знаменитая вологодская кружевница Ангелина Ракчеева 3 декабря 2022 г. В ее удивительных по красоте панно — неподдельное любование Вологодским краем, в каждом изделии — мастерство и богатая фантазия. За 40 лет работы на фирме «Снежинка» заслуженный художник России Ангелина Ракчеева создала более 400 рисунков кружев.
Ее изделия прославили вологодский промысел, а кружевная птичка с панно «Вологда» стала символом региона. Сама она говорит: «Кружево — моя судьба, и я хочу, чтобы оно и дальше процветало». Сегодня кружевница отмечает 75-летний юбилей.
Испуганный громом, большой зеленый кузнечик прыгнул в окно госпиталя и сел на кружевную занавеску. Раненый лейтенант Руднев поднялся на койке и долго смотрел на кузнечика и на занавеску.
На ней вспыхивал от синих пронзительных молний сложный узор — пышные розаны и маленькие хохлатые петухи. Наступило утро. Грозовое желтое небо все еще дымилось за окном. Две радуги-подруги опрокинулись над вершинами. Мокрые цветы диких пионов горели на подоконнике, как раскаленные угли.
Было душно. Пар подымался над сырыми скалами. В пропасти рычал и перекатывал камни ручей. И плела его какая-нибудь красавица Настя. Руднев улыбнулся.
Он рассказал мне эту историю. Летом 1940 года ленинградский художник: Балашов уехал охотиться и работать на пустынный наш Север В первой же понравившейся ему деревушке Балашов сошел со старого речного парохода и поселился в доме сельского учителя. В этой деревушке жила со своим отцом — лесным сторожем — девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица. Настя была молчалива и сероглаза, как все девушки северянки. Однажды на охоте отец Насти неосторожным выстрелом ранил Балашова в грудь.
Раненого принесли в дом сельского учителя. Удрученный несчастьем, старик послал Настю ухаживать за раненым. Настя выходила Балашова, и из жалости к раненому родилась первая ее девичья любовь. Но проявления этой любви были так застенчивы, что Балашов ничего не заметил. У Балашова в Ленинграде была жена, но он ни разу никому не рассказывал о ней, даже Насте.
Все в деревне были убеждены, что Балашов человек одинокий. Как только рана зажила, Балашов уехал в Ленинград. Перед отъездом он пришел без зова в избу к Насте поблагодарить ее за заботу и принес ей подарки. Настя приняла их. Балашов впервые попал на Север.
«Кружевница Настя»
Картина «Кружевница» принесла ему славу мастера женских образов и стала значительным явлением в живописном искусстве того времени. Вступительная статья к книге «Кружевница». Кружевница, 1823 г. [Изоматериал]: Государственная Третьяковская галерея: [открытка / художник] В. А. Тропинин. Сохранено в: Вид документа: Изоиздания. Автор. Как только статус живописца изменился, он показал в академии несколько работ, в том числе и «Кружевницу», после которой о Тропинине заговорили как о знатоке женских типажей и. Портал НЭБ предлагает скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Кружевница.
Картина «Кружевница» Тропинина
Сейчас «Кружевница» находится в Государственной Третьяковской галерее. Владимир Дружинин «Кружевница Амелия». Всё о книге: оценки, отзывы, издания, переводы, где купить и читать. Книга Кружевница Паскаль Лэне всегда доступна для желающих поделиться отзывом. Изначально картина «Кружевница» попала в коллекцию Свиньина, собрание живописи в которой насчитывало 82 картины. это по-настоящему увлекательное и захватывающее чтение. В сборнике известного лингвиста, фольклориста, этнографа и писателя, автора «Толкового словаря живого великорусского языка», вошли избранные повести, рассказы и очерки.