В борьбе за расовое разнообразие Английская гастрольная опера (English Touring Opera, ETO) уволила половину своей труппы, чтобы лучше соответствовать современным требованиям. Introduction. Lorsque l’un des plus grands biologistes du 20ème siècle, le prix Nobel James Watson, a déclaré que les sujets d’origine africaine ont de moins bons résultats aux tests d’intelligence que les. Champions of Socialist Realism are seeking to restore it to what they see as its rightful place in Russian art history.
Захарова — о расовой политике и двойных стандартах Запада
И ещё потому, что в человеке «биологическое» неразрывно связано с «культурным», собственно, «антропологическое» — это и есть взаимобуславливающая связь «биологического» и «культурного»; «культурно неодинаковые» люди с необходимостью являются и «физиологически неодинаковыми»; в человеке «культура» и «физиология» вложены друг в друга как бесконечная матрёшка; у «культурно неодинаковых» людей даже наборы ферментов для пищеварения неодинаковые, так как взаимозависимы и взаимообусловлены с «культурой», «образом жизни», «предпочтениями в питании», и так далее. Следует честно признать не только на уровне науки где этого никто и не отрицает , но и на уровне общественных представлений, господствующей системы идей и ценностей, что расы людей отличаются друг от друга антропологически то есть, и культурно, и физиологически, культурно-физиологически. Мы разные породы. Раса людей — это более сложное понятие, чем цвет кожи. Нельзя определять расы только цветом кожи. Вероятно, разные расы людей существуют и внутри «одного цвета», так же, как люди разных цветов могут формировать одну расу. Цвет кожи — важный, интересный, исторически значимый «маркер» расы, но не единственный. Расы могут быть определены только в комплексном антропологическом анализе. Едва ли все «белые люди» принадлежат к одной расе. Едва ли «белые арабы» и «белые европейцы» — это одна раса.
С другой стороны, в Индии большинство населения, весьма различное по оттенкам кожи, формирует с очевидностью одну расу. При определении расы мы должны принимать во внимание и культуру, и религию, и географию, и образ жизни, которые взаимосвязаны с комплексом физиологических особенностей. На этом пути нас ждут открытия, сминающие прежние стереотипы. В ходе культурно-антропологического анализа вполне может оказаться, что «братья-славяне» из какой-нибудь Черногории относятся к иной, средиземноморской расе, что они близки итальянцам и грекам; зато русские, татары, некоторые народы Кавказа и Севера обладают очевидным расовым единством; и тогда общая историческая судьба, жизнь в одном государстве, предстаёт совсем не случайным обстоятельством. Существует прямая связь и обратная связь. Культура кочевников формирует антропологический комплекс, антропологический комплекс выталкивает расу в образ жизни кочевников, кочевая жизнь подкрепляет и закрепляет комплекс особенностей строения организма и структуры общества, сформированный социально-антропологический тип обуславливает кочевой образ жизни, и так до бесконечности, или до трансформации, с которой раса умирает, или растворяется в другой расе. Поскольку человек не может быть определён только как биологический вид, постольку и расы для человека — не то же самое, что породы для домашних животных, а, скорее, подобны видам или даже родам — более высоким уровням в таксономии. Смешение рас, поэтому, не есть простая де-селекция, размывание пород, формирование «беспородных» особей, как это было бы с собаками; это гибридизация. Поскольку это гибридизация, то действует «закон мула».
Отпрыск осла и кобылы, мул, сочетает полезные в хозяйстве качества родителей. Но сам не способен породить похожее на себя потомство. И в каждом поколении необходимо заново получать гибрида. Если мы хотим получить человека, сочетающего в себе полезные способности европейца и индийца, нам надо скрестить европейца с индийцем физически или культурно, а лучше антропологически: то есть, одновременно физически и культурно. Первое поколение будет нужными нам «мулами». Но второго поколения мулов быть не может. То есть, физиологически потомки европейцев и индийцев весьма успешно могут размножаться. Вот только породу «европейского индийца» или «индийского европейца» они никогда не смогут «автоматически» воспроизвести. Потомки и последователи гибридов не будут гибридами, они примкнут либо к расе европейцев, либо к расе индийцев, либо к третьей расе, а через пару поколений эффект гибридизации будет полностью утрачен.
Потомство гибридов индусов и европейцев будет либо индусами, либо европейцами, либо, пользуясь внезапно образовавшейся свободой, выберет для себя третью, совершенно неочевидную и необусловленную расами родителей идентичность. Например, примет ислам и станет мусульманским. Или, если в России, станет русским. Это очень важный момент, который мы постоянно упускаем из виду. Гибриды не самовоспроизводятся. Гибридизация должна производиться заново в каждом новом поколении если нам действительно нужны личности, сочетающие качества двух рас. Иногда в результате гибридизации но не только возникает новая раса.
Из обихода вычеркивают целые выражения, только потому, что они использовались немцами при Гитлере», — констатировал немецкий политолог Александр Рар. Министр юстиции ФРГ Кристина Ламбрехт заявила в понедельник о том, что немецкие власти намерены убрать понятие расы из конституции, поскольку в правительстве пришли к мнению, что разных человеческих рас не существует.
Статья 3 конституции федеративной республики, принятой в 1949 году, закрепляет как раз антирасистский подход, отметил Рар. В ней речь идет о запрете дискриминации, в том числе по цвету кожи или другим внешним признакам. Но сейчас министерство юстиции сделало вывод, что раса — «термин опасный и неправильный», заявила министр Ламбрехт в интервью баварскому изданию Augsburger Allgemeine.
Алгоритмы же сделали из азиатки девушку с европейской внешностью. Нейросеть изменила волосы, форму лица, перекрасила кожу, подредактировала форму носа и бровей. Также ИИ заменил суженные карие глаза на широкие голубые.
Изменилось почти все — в версии от нейросети девушку больше не узнать. Для «преображения» Ванг использовала нейросеть LinkedIn. Пост студентки вызвал волну негодования в сети. Внимание обратили даже ведущие зарубежные СМИ.
Уже в голове что-нибудь проясняется. Эти детишки потом страдают, и страдали ещё со времён советской власти.
Хорошо, если ещё одной расы, а если другой расы, то вовсе... Мы своих детей должны рожать. Я не националист, но тем не менее. Я знаю, что страдают и дети, и их потом бросают, и всё, и они остаются тут с мамой". Её отца звали Вильгельм Штрак , да и в интервью она открыто говорит о своей национальности.
Сегодня у нас купили
Расиализм (расовый реализм) — изучение вопросов рас, межрасовых отношений и других относящихся к расовому вопросу тем. Раса – ключ к пониманию того, как развивалась теория международных отношений и вытекающих политических рекомендаций»[4]. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Маргнила про нацистов и расовый реализм. Маргинал пояснил за национализм и римское приветсвиеПодробнее.
Белое самосознание. Расовая идентичность в ХХI веке
Еще выпуски Политика расовой дискриминации в Третьем рейхе.
Я же уже говорил вам, что все происходящее сильно напоминает культурную революцию в Китае в 1960-1970-х. В Америке может произойти нечто подобное. Правда, прямо сейчас напряженность растет не вокруг расовых вопросов, а вокруг обязательной вакцинации и политики по борьбе с COVID-19. При этом поразительным образом дискурс вокруг этой темы выстраивается ровно по той же схеме, что и критическая расовая теория. Только в этом случае общество делят на вакцинированных и невакцинированных. В конечном итоге напряженность может достичь критической массы, и либо кто-то сорвется, либо случится что-то вроде убийства Джорджа Флойда, что приведет к вспышке насилия, возможно, даже больших масштабов. Не знаю, насколько это вероятно в краткосрочной перспективе. Может, мы пойдем путем Китая: там же культурная революция пошла с детей и студентов — вот и нашим детям настолько вобьют эти идеи в головы за следующие несколько лет, что похожее может произойти и у нас. Как можно разрешить расовые противоречия, накопившиеся в американском обществе?
Как выйти из этой ситуации? Знаете, в христианстве часто говорится о том, как важно уметь отделить истинное учение от ложного. Я сам не христианин, но я нахожу это применимым к тому, о чем мы с вами говорим. Для начала людям надо научиться понимать, когда ими пытаются манипулировать. Чтобы при столкновении с критической расовой теорией люди осознавали, что она призвана расколоть наше общество, а не принимали ее на веру и не устраивали вокруг нее споры. Потому что это то, что нужно сторонникам критической расовой теории, — им важно создать шумиху Противникам этих идей нужно объединиться в группы единомышленников, чтобы совместно с этим бороться. При этом насилие не должно быть ответом: первый, кто скатится в насилие, тот и проиграет. Лучше задействовать правовые и бюрократические инструменты, приводить собственные аргументы, добиваться представительства в правительственных структурах. В то же время американцам нужно снова научиться гордиться своей страной, но не скатываясь в шовинизм образца XX века. Я недавно услышал одну интересную фразу: «Америка — это страна с кризисом идентичности».
И это действительно так. Если подойти к рядовым американцам и спросить у них, что значит быть американцем, думаю, им будет тяжело ответить. И это необходимо исправить.
Независимые эксперты ООН: американская полиция «пронизана» системным расизмом Системный расизм в отношении лиц африканского происхождения пронизывает американские полицейские силы и систему уголовного правосудия, и власти США должны срочно активизировать усилия по их реформированию. Об этом говорится в новом докладе Международногонезависимого экспертного механизма ООН по продвижению расовой справедливости и равенства в контексте правоохранительной деятельности.
Эта борьба вытягивает все силы и подвергает проверке лояльность всех союзников, в том числе и в избалованной миром Европе». Избалованная миром Европа не заметила не только того, как упустила шанс стать самостоятельным игроком, но и того, как утратила статус основы западного мира. Замечено, что характерным, хотя и неожиданным, признаком этого стала война с памятниками, развернувшаяся в США. Таким варварским способом новые американцы избавляются среди прочего и от роли европейцев в создании американской идентичности со всем ее величием и проблемами.
Теперь для них не будет ничего невозможного. Они смогут решать, как вам воспитывать ваших детей, как вам голосовать, во что вам позволено верить. История о готовности Турции превратить колыбель европейского христианства, константинопольский храм Святой Софии в Стамбуле из музея в мечеть, в конечном счете из той же оперы. Вероятнее всего, Эрдоган этого не сделает, но таким образом он демонстрирует своим союзникам по НАТО, чего они стоят. Более сильные державы, например, как США и не только, будут противостоять любому шагу Европы к этой цели. Против этой идеи также будут выступать те страны союза, которые сами выступают против передачи национального суверенитета Европейскому союзу, — говорит Джермано Доттори, политолог, научный сотрудник кафедры стратегических исследований Римского университета LUISS. Если бы только суверенитета. Вашингтон измывается над Европой, готовясь объявить санкции европейским компаниям за их участие в «Северном потоке-2», прекрасно зная, что кроме нытья в ответ опасаться нечего. Ответные санкции невозможны без одобрения всех членов Евросоюза, а этого никогда не случится, американские смотрящие, Польша и страны Прибалтики не позволят. И так во всем.
В условиях ужесточающейся конкуренции, Европа обречена наблюдать. Совершенно очевидно, что какое-то время уйдет на доламывание правил игры прошлого столетия.
Такер Карлсон: маразматик Байден разжигает расовую ненависть к белым
Опрос также показал, что чернокожие люди в два раза чаще подвергаются полицейским проверкам, чем население Франции в целом. Французское правительство было дважды осуждено за проведение проверок на предмет расового профилирования. Первый раз это произошло в 2016 году по решению Кассационного суда. Судьи отметили, что расовое профилирование происходит ежедневно и защищается полицией и правительством. В 2021 году группа старшеклассников обратилась в суд после нескольких случаев проверок по расовому признаку. Апелляционный суд удовлетворил обвинение в грубой халатности.
Автором также впервые было показано, первоначально на японской популяции, что во второй половине XX столетия наблюдалось неуклонное повышение результатов психометрических оценок IQ.
Впоследствии была показана универсальность этого явления, получившего название «эффект Флинна» по фамилии исследователя, углубленно занимавшегося его изучением. Причиной считается улучшение условий жизни в экономически развитых странах в XX в. Ричардом Линном было показано, что интеллект взрослых мужчин в среднем на 4—5 баллов выше, чем у женщин, что он объясняет относительно меньшим размером их мозга. Этот факт первоначально вызвал весьма бурную реакцию в научных и общественных кругах. Среди крупных работ Р. Линна необходимо назвать монографии «Дисгеника» Dysgenics; Westport, CT: Praeger, 1996 и «Евгеника» Eugenics; Westport, CT: Praeger, 2001 , в которых он приводит данные о наметившемся ухудшении физического и психического здоровья и интеллектуальных способностей современной человеческой популяции и оценивает возможные методы борьбы с этой угрозой.
Линн рассматривает проблему зависимости благосостояния и экономического роста наций от «национального» IQ. По результатам анализа данных для 185 стран автор аргументированно показывает вклад коэффициента интеллекта каждой нации в показатели ее экономического благосостояния. С 1991 г. Линна является сравнительное изучение интеллекта народов разных рас. Настоящая книга «Расовые различия в интеллекте. Эволюционный анализ», изданная в 2006 г.
Предисловие к книге написал замечательный психолог британской школы, работающий в Канаде, Джон Филипп Раштон, считающийся крупнейшим специалистом в области изучения расовых особенностей психологии. Он отмечает, что Р. Линн в своих исследованиях вступил на «минное поле», так как и первоначально, и сейчас сторонники гипертрофированной «политкорректности» не соглашаются принять результаты его исследований. Что неудивительно, так как, по словам другого выдающегося британского мыслителя Томаса Гоббса, «если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, их бы опровергали». Имя Р. Линна смело можно было бы поставить под словами, сказанными другим выдающимся ученым современности, нобелевским лауреатом, расшифровавшим структуру ДНК, Джеймсом Уотсоном: «Честность полезна этому миру, она заставляет мир работать эффективнее».
В России книги по расовым различиям в интеллекте не публиковались, если не считать отдельных труднодоступных журнальных публикаций 20-х гг. XX столетия. В исследованиях, анализирующихся Р. Линном, для измерения интеллекта используются разнообразные тесты IQ. Некоторые из этих тестов широко применяются в настоящее время в нашей стране для решения практических задач например, прогрессивные матрицы Равена , в то время как другие являются малоизвестными.
Для меня это способ отказаться от экономики как глобальной парадигмы мышления. Примерно о том же говорил Мишель Фуко, когда иронически называл свой подход «счастливым позитивизмом». Какова все-таки роль разума и логики в делезианской методологии? Комментатор Делёза Давид Лапужад ввел полезное различение в книге Aberrant Movement : Делёз — это мыслитель логики, а не разума. Под этим Лапужад имеет в виду то, что Делёз обычно использует сырые материалы какой-то чужой мысли например, Бергсона, Канта, Спинозы , но, делая это, он не пытается просто комментировать эти идеи, а встраивает их в новую логику. И она оказывается довольно строгой, но в то же время несколько барочной и сложной. Делёз не стремится дать разуму какое-то специфического содержание, его логика постоянно меняется. Есть разные формы разума, которые могут быть полезны. Но проект, который меня интересует больше всего, — это форма разума, которая постоянно подвергается вызовам и открыта ко внешнему. В этом смысле я верю в цитату Делёза, где он говорит, что разум всегда возникает из неразумия. Вы согласны с Джеймисоном, который обвинял Фуко в антиутопичности и параноидальном страхе перед любыми формами политической организации? И что вы думаете о фукольдианской теории сопротивления? Но он жестко критикует анархизм и то, что он называет критическим подходом Фуко, которого он считает антиутопическим мыслителем. Джеймисон — важная точка отсчета из-за его прочтения Блоха, но его нужно дополнить. Он сказал бы, что сейчас у нас нет утопии, потому что мы завязли в цинизме и пессимизме апокалиптических дистопий. Я сказал бы, что, напротив, нам предлагают утопию. Апокалипсис — это вопрос трансформации в широком смысле, вопрос о том, какие вещи останутся, а какие изменятся. Есть известная фраза о том, что нам легче представить себе конец света, чем конец капитализма. Я сказал бы, что даже в случае полной катастрофы и краха всех социальных институтов, на руинах общества маленькие группы людей все равно будут вести себя по капиталистическим правилам, потому что не могут представить себе иные формы человеческой деятельности. Во многих постапокалиптических сюжетах так и происходит: есть много популярной фикшн-литературы, где люди демонстрируют гротескное бесчеловечное поведение, чтобы выжить. Я считываю это как аллегорию для настоящего и поощрение такого поведения, потому что нас редуцируют к выживанию. Это своего рода моралите, которое призывает нас так себя вести. Что касается теории сопротивления, то это, возможно, единственное, что Фуко может предложить, потому что его ранние работы «Порядок вещей», например часто обвиняли в аполитичности. Фуко делал заявления в том духе, что невозможно изучать настоящее: перед тем как ретроактивно смотреть на современную эпистему, надо сначала, чтобы она завершилась. Он подчеркивал исторический взгляд на прошлое. Только в интервью и в дополнительных материалах, которые появились позже, Фуко начал говорить о сопротивлении как о чем-то, что существует внутри настоящего. Но в моем прочтении такое сопротивление всегда ограниченно мышлением власти изнутри самой власти. Это значит, что невозможно представить себе что-то абсолютно непредопределенное или внешнее в широком смысле слова. Фуко знал об этом, у него есть эссе о Бланшо, который был великим мыслителем внешнего. Но всё равно термины Фуко всегда берут идеи внешнего и перерабатывают их в сопротивление. Поэтому странным образом, хотя он пытается быть негегельянским мыслителем и решать общую проблематику за пределами вопросов диалектической игры антиномий, он ставит вопрос о том, как доминирующие термины могут произвести свое же собственное сопротивление. Делёз был атомистом, о чем говорят не очень часто. Но для него отношения между двумя терминами уже производят некий третий термин. Это значит, что любые отношения — это всегда система внешних отношений. И они с Гваттари выстраивают это в политическую систему в «Тысяче плато», где описывается роль номада как независимого внешнего, действующего внешне по отношению к государству. Поэтому, когда вы смотрите на работу Делёза с различными мыслителями, видно, что внешнее остается для него очень важным понятием. Я думаю, что здесь проявляется контраст с другими постструктуралистскими мыслителями вроде Дерриды, которые считали, что не существует ничего вне текста. Номад — концептуальный персонаж философии Жиля Делёза и Феликса Гваттари. Появляется в обоих томах «Капитализма и шизофрении», как и в некоторых других работах. Номад кочевник противопоставляется оседлому жителю. Если для второго важна история и принципы наследования, как и стремление удержать что-то, узаконить, то для первого — движение, география вместо истории, способность уравнивать и разбивать различия. Некоторыми комментаторами считается, что именно номад является фигурой освобождения, впрочем это мнение достаточно спорно. Расскажите, в чем заключается философское понимание пессимизма? И здесь очень важный референс, который только сейчас обретает популярность, — это работы Франсуа Зурабишвили, влиятельного французского интерпретатора Делёза, не очень широко известного в США. Две его книги перевели на английский за последние два года. В них он говорит о нем не как об онтологе, который пытается думать о сущем и собрать, почти как конструктор лего, онтологию, основанную на каких-то вещах, а как о философе события. Событие — это момент трансформации, когда что-то меняется в положении вещей. Это также момент утопии. Он создает модель мысли, которую описывает через разочарование и усталость. Эта модель восходит к идее Делёза о том, что мысль — это результат шока, результат конфронтации с жестокостью мира и реализации его невыносимости. Это движение мысли связывается скорее с пессимизмом, чем с оптимистическим постепенным накоплением ресурсов, и совпадает с развитием в американском интеллектуальном мире течения пессимизма. С одной стороны, есть космический пессимизм Юджина Такера, который во многом похож на версию Делёза. Такер изначально писал о вопросах медиа, а потом стал развивать более эзотерическую и барочную идею философского возвращения к мыслителям средневекового периода. Такер работает и с более современными ресурсами, такими как Шопенгауэр или Ницше. Такер мыслит критицизм не как позитивный вклад в лучшее видение мира, а как форму, которая во многом совпадает с разочарованием и усталостью. Кроме того, я обращаюсь к афропессимизму, который связан с вопросами беженства, мутации, трансформации и возвращения к более жестким структуралистским категориям. Я думаю, эти направления резонируют с текущим политическим моментом, в котором присутствует возврат к воинственности и стремление мыслить в четких категориях. Многие из мыслителей пессимизма — формалисты, они пытаются создать дистанцию и отстраниться от практических вопросов политики как таковой. Это очень далеко, например, от демократического мышления о популизме в духе Лаклау, который готов способствовать политическим движениям, его мысль находится в немедленной связи с конкретными политическими течениями. Это не значит, что пессимисты не пытаются думать о решении конкретных проблем или отстраняются от политики. Но они видят дистанцию как способ внести более основательный вклад в крупные политические вопросы. Они оставляют открытым вопрос, может ли философия что-нибудь привнести в текущий момент. Я думаю, они делают это для того, чтобы сопротивляться побуждению, которое The Invisible Commitee называет «удушающей срочностью политики», когда люди пытаются немедленно применять свои теории к практическим кейсам. Но служит ли это теориям или практической политике? Люди вроде Такера абсолютно довольны своим вкладом, который внешне кажется аполитичным. Это фрустрирует некоторых студентов, с которыми я работал, потому что они хотят немедленного применения теорий на практике. Но самый важный аспект пессимизма — это принятие идеи о том, что есть проблемы, которые не решаются сразу, что мышление может быть полезным само по себе и в конце концов помогает прийти к новым ориентациям. Но эти решения не должны быть очевидными. Не каждый момент жизни приводит к ситуации, в котором возможна полная трансформация. Мысль может стать последним другом в такие моменты, когда кажется, что вообще ничего не происходит. Несколько лет назад я прочитал книжку — в целом это довольно дурацкая автобиография, но в ней была одна важная фраза, которая меня зацепила. Там был драматический конфликт, когда героя спрашивают, зачем он читает книжки, когда должен помогать им с восстанием. И он говорит: «Цель обучения и мышления состоит в том, чтобы поддерживать живой идею революции в контрреволюционные времена». Я думаю, что если говорить о мысли как об убежище, то пессимизм может быть очень полезным предприятием. Проблема в том, чтобы прочертить тонкую линию между пессимизмом и цинизмом. В бытовом смысле цинизм — это когда кто-то просто выливает на ситуацию ведро ледяной воды. Я думаю, пессимист — это тот, у кого есть точный анализ, из которого следует, что ситуация выглядит просто ужасно, и ничего тут не поделаешь. Но, как пишет Такер, пессимист — это оптимист, у которого закончились опции. У него всё равно остается импульс использовать что-то настолько бесполезное, как мысль, чтобы выйти из тупика. А циник просто опускает руки и использует мышление, чтобы лениться и не генерировать новых идей. В этом смысле важно избегать цинизма и принимать пессимизм. Это дает нам оптимизм мышления и пессимизм мира. При этом в последние годы в современную философию активно возвращается онтология, отчасти как реакция на былую популярность деконструкции в континентальной философии. Как вы относитесь к «онтологическому повороту»? Ключ к интерпретации подхода Зурабишвили — это утверждение Делёза в конце «Тыясчи плато» о том, что его задача — отбросить онтологию. Зурабишвили говорит, что не существует такой вещи, как делезианская онтология. Есть люди, которые построили специфическую онтологию: например, последователи квир-стадис или новые материалисты. Это полная противоположность некоторого делезианского проекта. Я думаю, вполне нормально задавать онтологические вопросы. Делёз и Бадью — это в значительной степени онтологические мыслители. Но та версия Делёза, которая мне нравится, видит онтологию как проблему, которую надо решить, а не как начало системы, которая будет постоянно усложняться. Про роль онтологии в более строгих философских подходах у меня нет четкого мнения. Многие сейчас строят разные барочные системы, это результат интереса к сфере ИИ и вычислительных машин. Я немного скептичен относительно возможности построить большую теорию об этих вещах, но если это произойдет, я думаю, это был бы огромный прорыв. Так что я полностью поддерживаю попытки моих коллег, но сам буду ждать в сторонке. Вы согласны с этой претензией? Если у нас есть четкое мнение об онтологической данности ситуации, тогда у нас есть точная дорожка для действия. Это попытка наложить ограничения на мир, чтобы идентифицировать легкие паттерны движения. В этом смысле можно рассматривать марксизм как классический онтологический проект. Это дискуссионный вопрос, кем именно был Маркс: философом или политэконом, старался ли он создать лучшую политэкономию или просто критиковал существующую, должно ли что-то случится после Маркса, он предложил программу действий или же просто анализ. Задача для него как онтолога, каким его хотели бы видеть поставтономисты, состояла бы не просто в критике политэкономии, но и в аффирмативном проекте, который можно строить в настоящем. Это один из возможных подходов. Но меня, скорее, интересует идея свержения онтологии.
Первый раз это произошло в 2016 году по решению Кассационного суда. Судьи отметили, что расовое профилирование происходит ежедневно и защищается полицией и правительством. В 2021 году группа старшеклассников обратилась в суд после нескольких случаев проверок по расовому признаку. Апелляционный суд удовлетворил обвинение в грубой халатности. Международные правозащитные организации назвали действия французских полицейских проявлением «государственного расизма». Однако эти два обвинительных приговора против правительства Франции абсолютно ничего не изменил.
На пути к расовому реализму
Как страны могут бороться с расизмом Южная Африка прошла очень долгий путь к свободе и завоевала международную репутацию лидера глобальных усилий по борьбе с расизмом. В 2001 году ЮАР провела Всемирную конференцию по борьбе против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости, по итогам которой были приняты Дурбанская декларация и Программа действий. Эта декларация представляет собой дорожную карту, предусматривающую конкретные меры для государств по борьбе с расизмом, ксенофобией и нетерпимостью. Одна из главных рекомендаций заключается в том, чтобы каждая страна разработала свой собственный Национальный план действий в этой области. Таким образом правительства смогут задокументировать свои обязательства по принятию конкретных мер по борьбе с расизмом. Борьба с наследием апартеида в Южной Африке также проводится на законодательном уровне.
Так, например, был принят Закон о равенстве в сфере занятости 2020 года. Чем больше мы понимаем проблему расизм, тем легче нам его определять, высказываться и действовать против него», — добавляет она. Читайте также:.
В Америке борьба с расизмом всегда была её частью. Из Соединённых Штатов как культурного центра Запада теория расизма в качестве основы леволиберальной идеологии стала распространяться и в Европу, где исторически у белого расизма корней было гораздо меньше. Теперь борьба с расизмом — это уже мода, распространяющаяся как снежный ком, которая постепенно заслоняет и подминает под себя другие элементы левого либерализма, делая их своими частями: феминизм, идеологию ЛГБТ, борьбу с «исламофобией», ненависть к Израилю и так далее. Что же делать со всем этим нам, российским специалистам по международным отношениям? Прежде всего, отдавать себе отчёт в серьёзности ситуации и прийти к нескольким выводам.
Запад США и Европа не являются более свободными обществами. Как ни тяжело это будет признать многим нашим политологам и международникам, всю свою карьеру выстроившим на копировании западоцентристских теорий, факт этот отрицать уже довольно сложно. По определенным параметрам уровень свободы в Соединённых Штатах и Западной Европе, конечно, выше, чем в ряде других стран мира. Но общий баланс уже далеко не так однозначен, как несколько десятилетий назад. В сравнении, например, с Россией, современные США, возможно, выигрывают в смысле политических свобод, сохраняют значительное преимущество в области разделения властей и независимости суда. Однако в сфере общей свободы слова Россия гораздо более свободна, чем Соединённые Штаты. В ней нет «культуры запрета» кампании по всеобщему осуждению и бойкоту человека, высказавшего «неправильное» мнение в соцсетях , не осуждают здесь за «культурную апроприацию» например, исполнение песни другой национальности и многое другое. Гораздо свободнее в России и университеты, которые в США и Западной Европе превратились в места, где преподавателей и студентов заставляют каяться и исключают за неосторожно сказанное слово.
Вот один из последних примеров: 19 июня 2020 года уволена декан школы подготовки медсестер Массачусетского университета. Её вина состояла в том, что, осуждая в электронном сообщении насилие против чернокожих, она написала неправильный лозунг: не только «Черные жизни имеют значение», но и «Все жизни имеют значение». Её немедленно сняли с должности после жалобы студента на узость ее мышления [15]. Чуть ранее, в феврале, руководитель магистратуры, профессор журналистики университета Оклахомы Питер Гейд, критикуя термин «бэйби бумер», сравнил его со словом «на букву н» то есть с давно запрещённым словом «негр», или, хуже того, «ниггер». Оказалось, что подобные слова нельзя употреблять совсем, даже в качестве негативного примера. Профессор Гейд, несмотря на быстрое покаяние привет «культурной революции» был отстранён от преподавания и послан на курсы «культурно компетентной коммуникации» и занятия, проводимые Офисом Разнообразия, Равенства и Инклюзивности привет Джорджу Оруэллу [16]. И таких примеров в сегодняшних США — сотни. В России на подобные «преступления» никто даже внимания не обратит.
В отечественных вузах практически нет практики «непредоставления платформы» людям с неправильными взглядами на вопросы развития общества или «безопасных пространств», смысл которых сводится к тому, что студентам нельзя говорить ничего, что могло бы каким-то образом обидеть или задеть кого-либо например, интересоваться национальностью или родным языком других. Из-за общественной цензуры и самоцензуры западная гуманитарная наука превращается в откровенную идеологию, а её продукты — в набор идеологических штампов. Ориентироваться на неё бессмысленно. Конечно, знать о том, что в ней происходит, нужно, но ориентировать всю российскую науку на публикации в подцензурных западных журналах — контпродуктивно и вредно. Это сделает российские исследования гораздо менее свободными и самостоятельными. Если уж и публиковать работы на английском языке, то есть намного более привлекательные возможности: например, Индия, где обстановка в вузах гораздо демократичнее. Более того, российские исследовательские центры, университеты и научные журналы, особенно те, что выходят на английском языке, в новой обстановке могут оказаться уникальной свободной территорией и активно привлекать подвергнувшихся остракизму по идеологическим причинам западных коллег, которым запретили преподавать или которые затрудняются публиковать свои труды на родине. Проблема западоцентризма в современных международных исследованиях, действительно, существует.
Совершенно верно, что практически все теории международных отношений, как и прочие теории общественных наук, имеют своей основой просвещенческую парадигму социального прогресса, передовым отрядом которого была Европа, а затем — США. Но идеология всеобщего расизма не только не решает этой проблемы, но, экстраполируя локальную американскую и частично западноевропейскую проблему расизма на всю мировую историю, раздувая её до размеров основного, доминирующего фактора общественного развития, по сути, закрепляет американоцентризм. Это типичный пример давно известного в политологии явления — закрепления старой системы представлений путём отрицания её с обратным знаком, но при сохранении её структуры. Белый расизм здесь меняется на черный, западоцентризм — на незападоцентризм, при этом сама идея превосходства рас, а также прогрессивных и регрессивных частей света сохраняется. У прежних расистов белая раса несла свет цивилизации отсталым народам мира. У новых она только и делала, что порабощала у уничтожала другие расы, которые жили бы без неё в идеальном мире и согласии, и только это насилие и следует изучать в международных отношениях. Навязывание всему миру своих сиюминутных «открытий» и «прозрений» — характерная черта западной культуры. Вначале это была теория превосходства христианской цивилизации, затем «бремени белого человека», помогающего несчастным дикарям во всем мире подняться до своего уровня, а после Второй мировой войны — ценности «демократии» и «свободного рынка», которые навязывались всем, независимо от того, ведут они к процветанию или краху незападных политических систем.
Именно на этот этап пришелся распад СССР и формирование российской политологии. В политологи оперативно перекрасились бывшие преподаватели научного коммунизма и исследователи «буржуазных обществ», выстроившие вместо науки новую идеологию с обратным знаком. Ей заполнились российские вузы, где активно стали преподавать теорию всеобщего «демократического транзита» вместо «построения коммунистического общества», среднего класса как социальной базы демократии вместо пролетариата как создателя коммунизма и всеобщей приватизации вместо огосударствления как панацеи от всех экономических проблем. Эта идеология привела к глубокому интеллектуальному застою, а попытки её применения на практике — сначала к чрезмерной зависимости от Запада и экономическому краху 1990-х гг. Попытка тех же людей и на Западе, и в России перестроиться и навязать России и всему миру новую смесь левого либерализма, подкорректированного марксизма, политкорректности и всеобщей теории расизма в качестве новейшего достижения западной мысли приведёт к ещё более тяжёлым последствиям. Идея о том, что белые лучше дикарей, нисколько не хуже теории, согласно которой небелые лучше белых и все вдруг должны броситься вычищать «белизну» из истории и общественной жизни. Структурно они одинаковы и свидетельствуют о тоталитарном сознании их носителей. Между тем опыт успешно развивающихся государств с разными политическими системами Китай, Япония, Индия, Южная Корея, Сингапур и другие показывает, что во всех этих случаях концепция развития не копировала западные или какие-то другие теории полностью, а сочетала в себе разные элементы как зарубежной, так и собственной традиции, сочетание которых давало адекватные инструменты для анализа реалий своего общества.
По такому пути надо идти и российским обществоведам. В критике этого нового американоцентризма и обратного расизма, в деле сохранения объективности и нормальности в международных исследованиях российские ученые могут сыграть ведущую роль, опираясь на собственную традицию и присущую ей интернациональность. Делать это необходимо, сохраняя традиции дисциплины, причём делать не бесцеремонно, но решительно, называя безграмотную чушь тем, чем она является.
As part of her claim, she alleged that some of her artwork had been removed from an exhibition in order to favour black students.
Американские СМИ сообщили во вторник, что в 2002 году она подала в суд на исторически черный Университет Говарда за дискриминацию ее за то, что она белая. Впоследствии она утверждала, что стала жертвой преступлений на почве ненависти за то, что была чернокожей. Г-жа Долезал, тогда известная как Рэйчел Мур, 13 лет назад получила степень магистра изящных искусств в Университете Говарда. Судебные документы, полученные Веб-сайт Smoking Gun показывает, что она подала в суд на университет за «дискриминацию по признаку расы, беременности, семейных обязанностей и пола».
В рамках своего заявления она утверждала, что некоторые из ее работ были удалены с выставки в пользу чернокожих студентов. The case was dismissed in 2004, with no evidence found that Ms Dolezal had been discriminated against. That decision was upheld by the Court of Appeal in 2005. Its alumni include the writer Nobel Prize winning novelist Toni Morrison.
Она сказала, что это искусство было снято с выставки 2001 года, потому что Ховардский университет «руководствовался дискриминационной целью - отдавать предпочтение афроамериканским студентам».
The author offers a brief tour of the continent filled with collapsing public services, universal corruption and bribery, civil wars, cannibalism, torture, a five hextillion percent rate of inflation in Zimbabwe a few years ago and outright genocide in Rwanda. As he explains: Before colonialism Africans had indigenous political institutions that were much simpler and more easily used to maintain order than those established by the colonists. The new colonial institutions were not natural to Africans and proved beyond their ability to manage effectively. Indeed, it took Europeans thousands of years to develop such institutions,. To this must be added that many who succeed in the ruthless world of African power politics have extremely antisocial personalities and are not really interested in economic development or the general welfare. Some Blacks do make good choices and prosper as a result, but these are generally those with above-average intelligence and an absence of antisocial character traits.
Many others are unlikely ever to make better choices than they are making now. As Arthur Jensen and J. Phillippe Rushton have written: There is a need to educate the public about the true nature of individual and group differences, genetics, and evolutionary biology. Ultimately, the public must accept the pragmatic reality that some groups will be overrepresented and others groups underrepresented in various socially valued outcomes. The view that one segment of the population is largely to blame for the problems of another segment can be harmful to racial harmony. Equating group disparities in success with racism on the part of the more successful group guarantees mutual resentment. Racial equality of outcome is not achievable, but race relations could be greatly improved if the biological reality of racial differences were understood by more people.
It could do a great deal of good if made widely available. Is there any chance it will be?
В Европе и США продолжается борьба за расовое равенство
Маргнила про нацистов и расовый реализм. Маргинал пояснил за национализм и римское приветсвиеПодробнее. Спекулятивный реализм был очень амбициозным планом людей, которые не были полными аутсайдерами, но искали свежей ориентации. В итоге Фрэнк оказался в тюремной футбольной команде, состоявшей из заключённых разных рас. расовая дискриминация — самые актуальные и последние новости сегодня. Будьте в курсе главных свежих новостных событий дня и последнего часа, фото и видео репортажей на сайте.
"Гуаньча": Украина и другие кризисы показали — Америка не равно "Бог"
Жизнь в Детройте научила меня расовому реализму. Wanted: more race realism, less moralistic fallacy. Однако отрицать расовые различия есть ошибка не лучше расизма.