Вместе с заместителем министра обороны Тимуром Ивановым были задержаны несколько других лиц, участвовавших в передаче денег через "сложную цепочку посредников", сообщил источник, знакомый с ходом расследования. По промокоду SAMA подписка Плюс с опцией Букмейт бесплатно до конца года: Для новых пользователей из РФ. Срок активации до 10.12.2023. Большая переделка передача. Богиня сыска — романтический эксперимент про обыск и свидание. Сможет ли холостяк выбрать себе девушку по внешнему виду ее квартиры? Он изучит все — одежду, книги, содержимое шкафов и полок. Но согласится ли девушка на свидание после ответного обыска у парня дома? Многодетным дадут 450 тысяч на жилье — льготу продлили: главные новости за 22 апреля.
Новости Самары
Однозначной идеи об актерском поприще у меня не было, но тем не менее я это сделала, и, надо сказать, довольно успешно. Причем прошла туры в разных театральных училищах и везде производила достойное впечатление, что как-то потешило мое самолюбие. Обнаружив, что с журфаком я в пролете, решила, что называется на дурочку, попробовать поступить на актерский факультет, чтобы не терять год. Рассуждала так: «Если поступлю, год перекантуюсь в театральном, сделаю публикации и на следующий снова пойду на журфак». Причем показываться во все вузы, как это принято, не захотела, достаточно самонадеянно подумав: «Эх, полюбить - так королеву, проиграть - так миллион, - пойду только в Школу-студию МХАТ! Так же, как и в девятом классе, несколько туров до конкурса прошла под фамилией Большова, чтоб уж наверняка никаких ассоциаций ни с кем не возникало, и… как ни странно, поступила. С улыбкой. А о журналистике вспомнила только спустя восемь лет, когда ушла из МХТ им. Чехова на телевидение.
Причем пришла работать на должность именно пишущего редактора, и в кадр, кстати, идти совсем не хотела. Это ощущение меня всегда преследовало. На телевидении поначалу за моей спиной однозначно шушукались: ну все понятно, неудавшаяся артистка, в театре у нее ничего не получилось, вот теперь ее сюда пристроили. И в институте считали блатной. Чувствуя это, я очень мучилась. И понимала, что мне надо работать в десять раз больше остальных, чтобы всем доказать, что я на своем месте по праву. К слову, в период моих вступительных экзаменов моих родителей в Москве вообще не было, а когда я сообщила им про результат, отнеслись они к нему очень спокойно, по-бытовому, я бы даже сказала, бесстрастно. Ну и хорошо, молодец».
И никаких восторгов. То же самое было и когда я окончила институт с красным дипломом. А что, у вас в семье не принято реагировать на какие-то ключевые события в жизни друг друга, что-то устраивать по этому поводу? И я до сих пор не считаю такую родительскую реакцию правильной, думаю, это одна из их ошибок. Более того, во время учебы они еще мучили меня бесконечной критикой, доходя до крайностей: мол, я должна забрать документы, потому что хуже всех. Однажды, в конце третьего курса, дожали, и я таки пошла забирать. Удержали меня тогда наши мастера курса: Александр Александрович Калягин и Алла Борисовна Покровская, которые сказали: «Юль, на самом деле вывод надо сделать такой: отца и маму на экзамены приглашать нельзя. У них неадекватная реакция.
А мы ставим тебе пять. И должна сказать, что произрастать в этих обстоятельствах иногда было нелегко, я сильно обижалась на них за несправедливость. В юности ведь все воспринимается особенно остро. Но с годами, анализируя наши конфликты и сама став мамой, я пришла к выводу, что любое родительство - в общем-то, невероятный творческий эксперимент, в котором для всех участников все впервые, где невозможно ничего предугадать и избежать ошибок. И стала совершенно иначе оценивать маму и папу. Без эмоциональной надсадности, без претензий за то, что мне чего-то недодали или в чем-то передо мной виноваты. То есть чем старше я становилась, тем больше понимала мотивы многих их поступков. В том числе и продиктованных страхом за меня.
Сами они когда-то буквально прорывались в Москву, жили бедно, иногда на грани нищеты, и моя относительно беззаботная жизнь, вероятно, казалась им слишком контрастной тем обстоятельствам, в которых выросли они сами. Что диктовало опасения, не вырасту ли я пустым человеком. В результате, стоит признать: даже если их методы не всегда были идеальны, но именно они сформировали меня такой, какая я есть: стойкой, уверенной в себе, способной держать удар. Что, в общем-то, мне в жизни пригодилось, и много раз. Короче, все мои обиды на родителей улетучились навсегда, давно уже не имею к ним никаких претензий. Ни на секунду. К сегодняшнему дню я принимаю их любыми, обожаю и каждый день благодарю Бога за то, что они живы, здоровы и до сих пор рядом со мной. Ну, и… наблюдаю, как теперь мои дети, наверное, собирают свой рюкзачок обид, которые через какое-то время мне предъявят.
Потому что это неизбежная фаза отношений родителей и детей. Ругались ли мама с папой? Что и по сию пору делают, с большим удовольствием. Насмерть ругаются, так, что дух захватывает. Иногда, в разгар ссоры, один из них может сказать: «Так вот, оказывается, какой ты человек! Со стороны выглядит очень забавно, учитывая, что год назад они отпраздновали золотую свадьбу, то есть 50 лет совместной жизни. Он только кажется таким лапочкой, мягким и пушистым. Что не всегда соответствует действительности.
У папы темперамент сумасшедший, он бывает иногда очень гневлив, причем именно дома. На работе как-то это в себе гасит. Вряд ли кто-нибудь из артистов скажет, что Меньшов на него хотя бы прикрикнул. Я имела счастье быть на съемках фильма «Любовь и голуби» и видела, какая там царила атмосфера: шутки, смех, бесконечная любовь и всеобщее взаимное обожание. Во-первых, папа невероятный педант. А потому… Тарелка должна быть вымыта сразу же после того, как ты доела, чашка - немедленно после последнего глотка. Едва поставила пустую на стол, ей тут же положено с него исчезнуть - в раковине или в посудомоечной машине. А если вдруг, не дай Бог, выпив кофе, ты немножечко расслабилась и, отставив чашку, куда-то направилась, в спину незамедлительно раздастся оклик: «Юля, почему ты считаешь, что за тобой кто-то будет убирать?!
Нет, не проходит. Это так, к примеру, в быту. А вообще-то поводов миллион. При этом отходчив он точно так же, как и вспыльчив. Примечательно, что все происходит в секунду. Вот только что был дикий скандал, крик стоял невероятный! Тебя сровняли с землей, закатали в асфальт, ты обижена, потому что все это беспричинно и страшно несправедливо, тебя ведь даже не дослушали, и ты копишь аргументированный возмущенный ответ, который не успевает произнестись, потому что папа уже все забыл и обращается к тебе, чтобы рассказать, допустим, какую-то смешную историю. Подожди, мы же сейчас насмерть с тобой ссорились… - И как мама на все это реагирует?
Мама очень терпеливая, но она со стержнем. Не сдается. В общем, каким-то образом на протяжении полувека они все-таки балансируют. Не понимаю как. А здесь женская сторона - ледяная. Реакция благородно-аристократическая. В ответ на папин шум, гам, крик мамина манера подчеркнуто сдержанна и невозмутима: «Не надо так кричать, Володя. Я хорошо слышу.
Пожалуйста, смени тон». Понимая, что это заводит его еще больше и он распаляется еще сильнее, я, сидя рядом, тихонько пинаю маму ногой и шепчу: «Не надо сейчас вообще говорить, просто помолчи». Потому что уверена: если даже очень хочется защитить свое достоинство, то не в такой момент. Разумнее переждать и делать это после того, как минует тайфун. Мне это абсолютно очевидно, хотя я как минимум на шесть лет меньше мамы знаю своего отца. Но я - не мама. Только в раннем детстве. Впоследствии мы стали отдаляться.
Не знаю даже почему, но я перестала испытывать потребность обсуждать с мамой что-либо личное, зато стала активно вести дневники, занимаясь глубочайшим самоанализом, самокопанием. И очень была собой недовольна. По части того, что происходило в моем внутреннем мире , подростковый период у меня был достаточно трудным. Хотя, наверное, это свойственно всем подросткам. Вот многие люди сочувствуют родителям, имеющим детей подросткового возраста. Но, на мой взгляд, самый несчастный в этот период - именно подросток. В его душе - настоящий ад, дикие метания. Он находится в тотальном несоответствии с миром, недоволен всем, всеми и собой в первую очередь.
И выглядит-то он не так, как ожидал, и взгляды, брошенные на него, - уничижающие, и слова, сказанные в его адрес, - оскорбительные, и в отношении окружающих - пренебрежение. Уже не ребенок, но еще не взрослый. Самооценка колеблется от высшего пика: я - гений, который скажет новое слово человечеству, до самого дна: я ничтожен и не способен ни на что. Бесконечные качели. Но только так и формируется внутренний старт. Человек впервые испытывает потребность самоутверждаться. Преувеличенно важным становится любое самостоятельное решение. Вплоть до смешного: надену шапку или нет?
И неизбежно возникает конфликт с родителями, тем более что часто мы не поспеваем за этим внутренним ростом своих детей, воспринимая только внешние перемены. Вот моему сыну сейчас почти 17 лет, и, может, потому, что я прекрасно помню себя в его возрасте, мне кажется, что очень достойно прошла с Андреем его подростковый период. Хотя он еще и не закончился. Отчего-то мне понятно, что иногда на резкость в мой адрес не воспитывать надо мальчишку, а просто взять за руку и спросить: «У тебя что-то случилось? Разумеется, я далеко не ангел, вспыльчивости не занимать, и, если уж происходит совсем перебор, запросто могу прикрикнуть: «Не смей со мной так разговаривать! И мы разговариваем, и обязательно находится какая-то причина - болевая точка, порой такая, которую сын сам и не осознавал. Года три назад была история. Ребята во дворе школы ловили всех выходящих, брали за ноги, за руки и бросали в сугроб.
Андрюха тоже попался. Домой пришел в таком состоянии, что я поняла: человек на грани. Чуть ли не жить не хочет. Он такого не говорил, конечно, но я почувствовала. И как-то поняла, что не стоит его осаживать, несмотря на то что, войдя в дом, он мне сильно нагрубил. Наоборот, насторожилась и стала пытаться пошагово раскручивать ситуацию. Так и узнала об этой истории и поняла, что для сына она выглядела так, будто он настолько ничтожен в глазах своих сверстников, что, несмотря на сопротивление, его можно столь сильно не уважать, что просто взять и бросить, как ненужную вещь. Просто веселая шутка, обычные проделки, пусть и несколько дурацкие.
Когда мы поговорили, он смог увидеть и этот вариант, сместил акцент лично с себя. Мои родители такие вещи, конечно, не очень понимали. У них разговор был короткий: нельзя хамить, и все. Впрочем, я особо этого и не делала, агрессию точно не проявляла: все-таки я девочка. Хотя мама говорит, что была очень обидчивой. Но моя обида выражалась в том, что я замолкала и уходила плакать в свою комнату. Короче говоря, в какой-то момент тесная связь с мамой прервалась, а когда я стала учиться в институте, вот тут у нас с родителями фактически началась война. То есть весь тот самый невыплеснувшийся подростковый импульс, который у других проходил с 13 до 15 лет, у меня случился с 17 до 20.
Я ощутила самостоятельность, считала, что, став студенткой, уже имею право распоряжаться своим временем и принимать решения по собственному усмотрению. А родители по-прежнему пытались прессинговать, заставляли быть подчиненной правилам семьи, встраивали в удобную для них, привычную систему. В общем, с некоторой задержкой поняли, что я выросла и пошла своей дорогой. А может, просто побаивались отпускать на вольную волю? Теперь вы сами мать двоих детей - разве вам не страшно? Думаю, только одним способом - оставаясь с ними друзьями, чтобы не терять доверия и взаимопонимания. Во всяком случае, я вижу свою главную заботу в этом. Поэтому у нас все ссоры недолгие, да и то скорее в виде обсуждения того или иного поступка.
Кстати, самым катастрофическим вариантом ссор с детьми я считаю тот, когда родители употребляют формулу «я не хочу с тобой говорить и иметь с тобой отношений». И замыкаются эдак на два-три дня. А то и больше. В качестве наказания.
В общем, снежный ком проблем рухнул на их молодые головы и, казалось, разбил семью навсегда. Она ведь сама ему сказала: уходи, сними квартиру и живи отдельно. Казалось, все, это раз и навсегда.
Но скоро Юля поняла, что с рождением ребенка у тебя теряется право на выбор. Через два года после развода сын Андрей прочел в титрах в одной из телепрограмм: «Игорь Гордин, бывший муж Юлии Меньшовой». И спросил у мамы: «А разве бывший папа бывает? А потом однажды дочка, ей четыре года тогда было: «Я хочу говорить папе «Спокойной ночи! И тут Юля поняла: все, что между ней и Игорем было или не было, ничтожно в сравнении с тем, о чем говорят и думают их дети. А дальше произошло совсем неожиданное: «У меня случился роман с бывшим мужем. Через четыре года после развода.
Это было очень забавно. Мы были с детьми на отдыхе. Я, дети и Игорь, который общался с детьми, несмотря ни на что, и поехал с нами на отдых. И он вдруг стал как-то заботиться обо мне, стал проявлять знаки внимания, и я на него посмотрела другим взглядом вдруг.
Одно дело, когда в студии катаются по полу Гоген Солнцев с 63-летней невестой, школьница Диана Шурыгина показывает «на донышке» или кривляются иные абстрактные персонажи параллельной вселенной.
Совсем другое, когда гостья шоу «Я сама! Это очень жестко, близко и порой даже больно. Да и присутствие соведущей, феминистки Марии Арбатовой, агрессивно гнувшей линию за равноправие, в России едва ли могло кого-то не раздражать. Мария Арбатова Была со-ведущей Юлии Меньшовой. Ведущая настаивает на формулировке «житейская».
Ну и, кроме того, у меня у самой есть некое предубеждение по отношению к феминистскому движению, как к любому революционному движению. В этом смысле, конечно, программа не занималась отстаиванием прав женщин. Она реально была житейская и в большей степени разбиралась в том, что с женщиной происходит, почему она себя определенным образом чувствует, как так случается, что она постоянно наступает на одни и те же грабли. И даже Маша Арбатова, которая у нас позиционировалась как феминистка, разбирала ситуацию с героиней на уровне психологии. Хотя периодически включала в свою речь аспекты равных прав — и иногда вдруг выступала на стороне мужчин.
В 2001 году после кадровой революции на ТВ-6 проект закрыли. Меньшова перешла на НТВ, где стала вести альтернативную версию программы — «Продолжение следует» такую фразу ведущая произносила в конце каждого выпуска шоу «Я сама» , прожившее, несмотря на многообещающую вывеску, всего год.
Главенствуют федеральные каналы, у которых есть право переставлять фишки, как они хотят. А еще у нас в менталитете не заложен обычай хранить традиции. Может быть, со временем появится. Вот Света Сорокина не работает. Алиса Бруновна Фрейндлих не снималась десять лет.
Вы можете это объяснить? Я — нет. Я понимаю, что, с одной стороны, наверное, ей что-то предлагали, что ей было неинтересно. Но смотрите: существует на свете такая актриса — Алиса Бруновна Фрейндлих. Да, в возрасте, но редчайшего уровня актриса. Почему бы каналу, продюсерской компании не задаться целью — а давайте напишем сценарий для Фрейндлих. А может, мы с ней даже поговорим и спросим: «Алиса Бруновна, а есть тема, которая вас интересует?
Он меньше популярен, чем в 90-е, когда выходили «Про это» и «Я сама»? Все уже слишком привыкли к нему. Кроме того, произошла некоторая девальвация, потому что на исходе 90-х в ток-шоу стали приводить подставных людей. Два человека из массовки встречались, им говорили: ты обиженная жена, а ты сволочь муж. Будем эту историю разбирать. А экран — штука опасная, причем не только телевизионный, любой экран. Он по-разному передает правду или неправду.
Ты даже можешь не знать, что это вранье, но ты почувствуешь. И перестанешь доверять. Потом ток-шоу вообще превратились в какое-то безумие, когда и проблема неважна, и люди неважны, важно, чтобы эмоцией было заполнено пространство этого времени. Все кричат, все выясняют отношения, но драматургической развязки нет, и жанр стал гораздо меньше удерживать внимание зрителя. Мы писали, что если у вас есть история, которой вы хотите поделиться, звоните. Поскольку мы выходили, слава богу, раз в неделю, у нас был период накопления этих историй. Редакторы работали безостановочно.
Принимали звонки, выслушивали, брали интервью у тех, кто казался потенциально хорошим, пересказывали мне. А потом начинали разрабатывать сценарий, как правильнее эту историю подать. У меня был один принцип отбора: мы никогда не брали истории локальные. Надо же — с человеком такое случилось, елки-палки. Нужно было находить тематику, которую аудитория каким-то образом сможет примерить на себя, когда возможно обобщение. Поэтому и возникали такие темы, как «Я такая некрасивая» или «Я не люблю своего ребенка». Можно ли сказать, что это частный случай?
Но можно ли сказать, что существует определенный пласт женщин, которые испытывают проблемы с материнством? Значит, давайте об этом говорить. От частного к общему и от общего к частному. Можно было все время поворачивать их под другим углом. Начался он с чего? Давайте разрешим женщинам голосовать, давайте разрешим женщинам работать, давайте сделаем одинаковый отпуск по уходу за ребенком отцу и матери, чтобы они друг друга подменяли. Такая социальная служба.
В этом смысле, конечно, программа не занималась отстаиванием прав женщин. Она реально была житейская и в большей степени разбиралась в том, что с женщиной происходит, почему она себя определенным образом чувствует, как так случается, что она постоянно наступает на одни и те же грабли. И даже Маша Арбатова, которая у нас позиционировалась как феминистка, разбирала ситуацию с героиней на уровне психологии. Хотя периодически включала в свою речь аспекты равных прав — и иногда вдруг выступала на стороне мужчин. Однажды к нам на программу пришел мужчина, который сделал пластическую операцию. И все женщины, и я в том числе, были настроены — ты че, обалдел, что ли? Мужчину украшают шрамы, а не пластические операции.
А Маша — к вопросу о феминизме и равных правах — сказала: а я не понимаю, на секундочку, почему вы отказываете мужчине в этом праве? Он хочет хорошо выглядеть. Он не хочет стареть. От того, как мы выглядим, часто зависит наше воздействие на работодателя. Почему это сразу накладывает на него клеймо, что он как бы вроде не совсем мужчина? Я помню, что я задумалась об этом: действительно, что за шоры такие, почему женщине можно, а ему нельзя. Но программа была не феминистской.
Если, условно говоря, собралось много женщин и обсуждают свои проблемы, это еще не феминизм. Скучно это. Жизнь очень богата и так прекрасна в своих парадоксах, в своей полноте. В конфликтах ли, в гармонии. А тут вдруг берется узкий сегмент. Поэтому борьба за права женщин кажется мне ужасно пресной. Это как несоленый рис.
Юлия Меньшова рассказала о своих недостатках и передаче "Я сама"
То, что женщин у нас в стране впрочем, как и за ее пределами не на много, но все же больше чем мужчин — факт общеизвестный. Ну а уж телеаудитория, состоящая из представительниц прекрасного пола, согласно проведенным опросам, и того больше. Работающие наравне с мужчинами, занятые содержанием домашнего хозяйства и воспитанием детей, немалую часть своего непродолжительного свободного времени они отдают телеэкрану. При всем этом, большинство фильмов и передач ориентировано на мужчин политика, спорт, боевики и т. Алентова, Ю. Меньшова, В.
Мне надо завестись от чего-то, чтобы сказать — а вот была интересная история. Лена другая. Когда она была у меня на ток-шоу и рассказывала о своей жизни, я прямо заслушалась. Елена Ханга: «Секс — это повод поговорить на социальные темы» — Почему она не ведет сейчас ничего на телевидении? У нас монопольное телевидение. Главенствуют федеральные каналы, у которых есть право переставлять фишки, как они хотят. А еще у нас в менталитете не заложен обычай хранить традиции. Может быть, со временем появится. Вот Света Сорокина не работает. Алиса Бруновна Фрейндлих не снималась десять лет. Вы можете это объяснить? Я — нет. Я понимаю, что, с одной стороны, наверное, ей что-то предлагали, что ей было неинтересно. Но смотрите: существует на свете такая актриса — Алиса Бруновна Фрейндлих. Да, в возрасте, но редчайшего уровня актриса. Почему бы каналу, продюсерской компании не задаться целью — а давайте напишем сценарий для Фрейндлих. А может, мы с ней даже поговорим и спросим: «Алиса Бруновна, а есть тема, которая вас интересует? Он меньше популярен, чем в 90-е, когда выходили «Про это» и «Я сама»? Все уже слишком привыкли к нему. Кроме того, произошла некоторая девальвация, потому что на исходе 90-х в ток-шоу стали приводить подставных людей. Два человека из массовки встречались, им говорили: ты обиженная жена, а ты сволочь муж. Будем эту историю разбирать. А экран — штука опасная, причем не только телевизионный, любой экран. Он по-разному передает правду или неправду. Ты даже можешь не знать, что это вранье, но ты почувствуешь. И перестанешь доверять. Потом ток-шоу вообще превратились в какое-то безумие, когда и проблема неважна, и люди неважны, важно, чтобы эмоцией было заполнено пространство этого времени. Все кричат, все выясняют отношения, но драматургической развязки нет, и жанр стал гораздо меньше удерживать внимание зрителя. Мы писали, что если у вас есть история, которой вы хотите поделиться, звоните. Поскольку мы выходили, слава богу, раз в неделю, у нас был период накопления этих историй. Редакторы работали безостановочно. Принимали звонки, выслушивали, брали интервью у тех, кто казался потенциально хорошим, пересказывали мне. А потом начинали разрабатывать сценарий, как правильнее эту историю подать. У меня был один принцип отбора: мы никогда не брали истории локальные. Надо же — с человеком такое случилось, елки-палки. Нужно было находить тематику, которую аудитория каким-то образом сможет примерить на себя, когда возможно обобщение. Поэтому и возникали такие темы, как «Я такая некрасивая» или «Я не люблю своего ребенка». Можно ли сказать, что это частный случай? Но можно ли сказать, что существует определенный пласт женщин, которые испытывают проблемы с материнством? Значит, давайте об этом говорить. От частного к общему и от общего к частному. Можно было все время поворачивать их под другим углом. Начался он с чего? Давайте разрешим женщинам голосовать, давайте разрешим женщинам работать, давайте сделаем одинаковый отпуск по уходу за ребенком отцу и матери, чтобы они друг друга подменяли. Такая социальная служба. В этом смысле, конечно, программа не занималась отстаиванием прав женщин. Она реально была житейская и в большей степени разбиралась в том, что с женщиной происходит, почему она себя определенным образом чувствует, как так случается, что она постоянно наступает на одни и те же грабли. И даже Маша Арбатова, которая у нас позиционировалась как феминистка, разбирала ситуацию с героиней на уровне психологии. Хотя периодически включала в свою речь аспекты равных прав — и иногда вдруг выступала на стороне мужчин. Однажды к нам на программу пришел мужчина, который сделал пластическую операцию. И все женщины, и я в том числе, были настроены — ты че, обалдел, что ли? Мужчину украшают шрамы, а не пластические операции. А Маша — к вопросу о феминизме и равных правах — сказала: а я не понимаю, на секундочку, почему вы отказываете мужчине в этом праве? Он хочет хорошо выглядеть. Он не хочет стареть. От того, как мы выглядим, часто зависит наше воздействие на работодателя. Почему это сразу накладывает на него клеймо, что он как бы вроде не совсем мужчина? Я помню, что я задумалась об этом: действительно, что за шоры такие, почему женщине можно, а ему нельзя. Но программа была не феминистской. Если, условно говоря, собралось много женщин и обсуждают свои проблемы, это еще не феминизм. Скучно это.
Соведущим Юлии Меньшовой на тот момент — Мария Арбатова и Ольга Сердобова также казалось, что темы выпусков стали носить преимущественно рекламный характер [24]. В итоге Арбатова и Сердобова покинули ток-шоу, а его формат был изменён впоследствии [25]. В студии появился большой экран, а рассказ героини стал сопровождаться демонстрацией её архивных фотографий, видеосъёмок из домашних архивов, интервью с друзьями, родными, знакомыми и соседями. В роли экспертов стали выступать различные психологи и бывшие героини ток-шоу. Иногда участниками передачи в данном формате могли становиться и российские звёзды [26] [27]. Первая передача в таком формате вышла в эфир 6 октября 1999 года, в рамках нового сезона на ТВ-6 [28]. В 2000 году появилась информация о том, что Юлия Меньшова может покинуть ТВ-6 и ведёт переговоры с телеканалом НТВ [29] [30] , однако этого не произошло по причине того, что значительная часть женской аудитории канала была у программы « Женский взгляд » с Оксаной Пушкиной. Тем самым, Меньшова продолжила работу на прежнем месте [31].
Фраза про самое слабое звено в исполнении бесстрастной Марии Киселевой ушла в народ. Программа изначально выходила на Первом канале, с 2007-го - на Пятом. В 2020-м передача "переехала" на телеканал "Мир", а в 2022 году британский телеканал отказался продлевать лицензию. В итоге на СТС появилась передача "На выход!
Прямой эфир
Я сама. Когда ходишь и ездишь по льду, то тебя не покидает чувство риска. Когда мы были в Листвянке, очень хотелось подобраться поближе к тому месту где из-подо льда озера-моря вытекает незамерзающая Ангара. Программа телепередач Россия 1 на сегодня и завтра, телепрограмма прямой трансляции, смотрите прямой эфир телеканала с программой ТВ-передач в хорошем качестве онлайн бесплатно и по подписке на видеосервисе Wink. Я позвонила в редакцию программы "Я САМА", поскольку узнала, что там готовится передача о близнецах. Богиня сыска — романтический эксперимент про обыск и свидание. Сможет ли холостяк выбрать себе девушку по внешнему виду ее квартиры? Он изучит все — одежду, книги, содержимое шкафов и полок. Но согласится ли девушка на свидание после ответного обыска у парня дома?
Я СЕБЯ ЗНАЮ! (2020-2024)
Смотреть бесплатно видео пользователя Наталья Алексеевна в социальной сети Мой Мир. Последние новости. Показать 0 свежих новостей. Плохие выдуманные новости. 3 серия. «Я сама» — одна из первых программ для женщин на российском ТВ. Кусочек передачи Я сама с рекламным блоком ТВ6-Москва РИО(Самара) 04.04.01Подробнее.
Yuly Manshova
- Жительница Альметьевска победила на передаче «Сам себе режиссер»
- История телепрограммы «Я сама» и её ведущих
- Кусочек передачи Я сама с рекламным блоком ТВ6-Москва РИО(Самара) 04.04.01
- Пять забытых телешоу, которые мы с упоением смотрели в 90е годы
- Россиянин расправился с сестрой и сам участвовал в поисках ее тела
- Программа я сама
Сейчас в эфире
заставка передачи я сама скачать с видео в MP4, FLV Вы можете скачать M4A аудио формат. Все выпуски передачи «На самом деле» с Тимуром Еремеевым на Первом канале смотреть онлайн. близ Екатеринбурга. все каналы и телепередачи по жанрам и по времени - город Самара. Светлана Иванова стала героиней очередного выпуска YouTube-шоу «Сама Меньшова».
Новости Самары
Они в первую очередь убили канал «ТВ-6» — уволили всех для того, чтобы занять свои позиции. В том числе и меня. И всех увольняли очень изысканно. А меня неловко было увольнять — программа у меня рейтинговая была. Тогда мне деньги уменьшили в четыре раза. Передо мной сидел человек, очаровательно улыбающийся, — заместитель Киселёва. И он знал, что на уменьшение зарплаты я отвечу заявлением об уходе. И его это жутко радовало», — рассказала Юлия об увольнении с «ТВ-6».
Елена Ханга: «Секс — это повод поговорить на социальные темы» — Почему она не ведет сейчас ничего на телевидении?
У нас монопольное телевидение. Главенствуют федеральные каналы, у которых есть право переставлять фишки, как они хотят. А еще у нас в менталитете не заложен обычай хранить традиции. Может быть, со временем появится. Вот Света Сорокина не работает. Алиса Бруновна Фрейндлих не снималась десять лет. Вы можете это объяснить? Я — нет.
Я понимаю, что, с одной стороны, наверное, ей что-то предлагали, что ей было неинтересно. Но смотрите: существует на свете такая актриса — Алиса Бруновна Фрейндлих. Да, в возрасте, но редчайшего уровня актриса. Почему бы каналу, продюсерской компании не задаться целью — а давайте напишем сценарий для Фрейндлих. А может, мы с ней даже поговорим и спросим: «Алиса Бруновна, а есть тема, которая вас интересует? Он меньше популярен, чем в 90-е, когда выходили «Про это» и «Я сама»? Все уже слишком привыкли к нему. Кроме того, произошла некоторая девальвация, потому что на исходе 90-х в ток-шоу стали приводить подставных людей.
Два человека из массовки встречались, им говорили: ты обиженная жена, а ты сволочь муж. Будем эту историю разбирать. А экран — штука опасная, причем не только телевизионный, любой экран. Он по-разному передает правду или неправду. Ты даже можешь не знать, что это вранье, но ты почувствуешь. И перестанешь доверять. Потом ток-шоу вообще превратились в какое-то безумие, когда и проблема неважна, и люди неважны, важно, чтобы эмоцией было заполнено пространство этого времени. Все кричат, все выясняют отношения, но драматургической развязки нет, и жанр стал гораздо меньше удерживать внимание зрителя.
Мы писали, что если у вас есть история, которой вы хотите поделиться, звоните. Поскольку мы выходили, слава богу, раз в неделю, у нас был период накопления этих историй. Редакторы работали безостановочно. Принимали звонки, выслушивали, брали интервью у тех, кто казался потенциально хорошим, пересказывали мне. А потом начинали разрабатывать сценарий, как правильнее эту историю подать. У меня был один принцип отбора: мы никогда не брали истории локальные. Надо же — с человеком такое случилось, елки-палки. Нужно было находить тематику, которую аудитория каким-то образом сможет примерить на себя, когда возможно обобщение.
Поэтому и возникали такие темы, как «Я такая некрасивая» или «Я не люблю своего ребенка». Можно ли сказать, что это частный случай? Но можно ли сказать, что существует определенный пласт женщин, которые испытывают проблемы с материнством? Значит, давайте об этом говорить. От частного к общему и от общего к частному. Можно было все время поворачивать их под другим углом. Начался он с чего? Давайте разрешим женщинам голосовать, давайте разрешим женщинам работать, давайте сделаем одинаковый отпуск по уходу за ребенком отцу и матери, чтобы они друг друга подменяли.
Такая социальная служба. В этом смысле, конечно, программа не занималась отстаиванием прав женщин. Она реально была житейская и в большей степени разбиралась в том, что с женщиной происходит, почему она себя определенным образом чувствует, как так случается, что она постоянно наступает на одни и те же грабли. И даже Маша Арбатова, которая у нас позиционировалась как феминистка, разбирала ситуацию с героиней на уровне психологии. Хотя периодически включала в свою речь аспекты равных прав — и иногда вдруг выступала на стороне мужчин. Однажды к нам на программу пришел мужчина, который сделал пластическую операцию. И все женщины, и я в том числе, были настроены — ты че, обалдел, что ли? Мужчину украшают шрамы, а не пластические операции.
А Маша — к вопросу о феминизме и равных правах — сказала: а я не понимаю, на секундочку, почему вы отказываете мужчине в этом праве? Он хочет хорошо выглядеть. Он не хочет стареть. От того, как мы выглядим, часто зависит наше воздействие на работодателя. Почему это сразу накладывает на него клеймо, что он как бы вроде не совсем мужчина? Я помню, что я задумалась об этом: действительно, что за шоры такие, почему женщине можно, а ему нельзя. Но программа была не феминистской. Если, условно говоря, собралось много женщин и обсуждают свои проблемы, это еще не феминизм.
Скучно это. Жизнь очень богата и так прекрасна в своих парадоксах, в своей полноте. В конфликтах ли, в гармонии. А тут вдруг берется узкий сегмент.
Девушка по телефону сказала, что мне на электронку прислали ссылку на ядиск с роликом.
Ссылка временная. Запись успешно добавлена в семейный архив.
Не важно в чем суть. На сайте я передачу не нашел. Нашел контакты на сайте. На имя ген дира канала написал заявление о предоставлении цифровой копии сюжета для семейного архива, и то что я не буду использовать материал в коммерческих целях.
«Я сама»: как Юлия Меньшова сохранила брак и попала на Первый канал
Мы были с детьми на отдыхе. Я, дети и Игорь, который общался с детьми, несмотря ни на что, и поехал с нами на отдых. И он вдруг стал как-то заботиться обо мне, стал проявлять знаки внимания, и я на него посмотрела другим взглядом вдруг. И у нас начался роман. Роман, который длился полгода.
Роман, который мы скрывали от детей». Сама Юля никогда не секретничала с мамой. И вообще с родителями она не была, наверное, так близка, как ей хотелось бы. Ей не нравилось, когда про нее говорили «дочка Владимира Меньшова».
Очень уж она хотела быть самостоятельной, независимой от родителей и их фамилий. И характер ей в этом помог. А характер — ух! Она поступала в школу-студию МХАТ под фамилией Большова, после окончания ее пригласили в мхатовскую труппу, но в первой половине 90-х театр не был популярен.
Вот тогда в жизни Юли и появилось телевидение.
Жена всячески старалась показать, что она счастлива, потому что живет с достойным человеком. Наверное, тогда считалось счастьем уже то, что ты замужем.
А выражение: у нее было 7 мужей, и она всегда была счастлива, скорее из тех времен. В то время неприлично было быть одинокой. И даже если женщина становилась вдовой, родные и близкие старались ее снова выдать замуж.
Тогда принято было мужа называть "хозяин" или "Сам". Эти названия дошли и до наших времен. Я часто слышала у подруги в доме, как ее мама говорила: не муж, а Сам; это Сам сделал, Сам скоро с работы придет.
Тогда можно думать и о помощи ближнему. А пока тебя самого колбасит — то кризис, то деньги пропадут, то продуктов не будет… Человек в этом смысле животное. Он думает о своем интересе. Но рассказывать о нем я не буду.
Я не думаю, что это может кого-то вдохновить. Движение к благотворительности рождается не от того, что ты берешь с кого-то пример. Это твой личный рост и твое внутреннее решение. Это твое движение сердца.
Твой разговор с Богом, на самом деле. И на это никто не может повлиять — звезды, не звезды. Мало того, у меня есть печальное подозрение, что в нашей ментальности — надо понимать, что мы живем в России, и у нас есть свои установки восприятия — чем большей будет пропаганда благотворительности медийными людьми, тем скорее будет замыливаться эта история, тем больше она уходит от обычных людей в отдельный космос. Ну, мол, есть люди знаменитые, они занимаются, пусть занимаются.
У них много денег, они от избытка объединяются, радуются все вместе между собой. Говорят: давайте поможем. Хвастаются — фу, противные такие. Потому что в теме благотворительности появляется странный и опасный оттенок — моды… Нет, я ни в коем случае не осуждаю тех, кто это пропагандирует.
У нас есть пример Чулпан Хаматовой, которая совершила абсолютную революцию личным подвижничеством просто, но это немножко другое. Она в «Подари жизнь» впряглась во всех отношениях. Она и деньги собирает, и контролирует, на что они тратятся, и ходит на переговоры c чиновниками. Это часть ее жизни.
А если это не такая степень вовлеченности, то тут я остаюсь при своей точке зрения: делаешь что-то — и делай. У меня нет никакой мотивации, чтобы объявлять это публично. Чулпан Хаматова: «Мы просто ловим мух» — Хорошо. Давайте вернемся к программе «Наедине со всеми».
Вы сами придумываете вопросы своим гостям? И сценарии пишутся. Составляется план течения разговора и вопросы. Чтобы наиболее емко коснуться важных для нас тем.
Когда я что-то делаю, не могу быть только исполнителем. Я должна чувствовать материал. В этом смысле мое возвращение оказалось довольно любопытным. Раньше было не принято работать с «ухом», а сейчас это норма.
Сидит выпускающий редактор и просто зачитывает вопросы, а ты их озвучиваешь. Вот такое произошло контрастное изменение с телевидением 90-х. Одну передачу мы так поработали, и я поняла, что схожу с ума. Я не очень слышу собеседника.
Буквально, физически не слышу, уж не говоря о том, что мне надо его как-то почувствовать, понять, разобраться, что за человек передо мной сидит. А там, в «ухе», нон-стопом идет вопрос за вопросом. И я сказала: нет, мы так работать не будем, потому что я так не могу. Наверное, у кого-то со временем развиваются полушария, чтобы удерживать оба потока информации, но они развиваются в сторону шизофрении.
Кроме того, в этом и есть профессия ведущего. Ты в кадре, в этом и твой класс — умеешь справиться, не умеешь справиться, ты либо умный, либо глупый. Да, у меня есть карточки, есть продуманный план. Но все равно течение беседы — это моя власть.
Чему, кстати, весьма способствует то, что я работаю в театре в антрепризе и не отказываюсь от этой работы, хотя она могла бы меня тяготить, телевидение отнимает много времени. Я очень люблю антрепризу за возможность ездить по России с гастролями. Зал в разных городах — удивительная картина: на что он реагирует, какие грани спектакля воспринимаются лучше, а какие вообще не воспринимаются. Как люди выглядят.
Как города выглядят. Нюх настраивается. Телевизионная аудитория и театральная в большинстве своем женская, я чувствую, что людей интересует. Людей интересует житейское, то, что может их объединить.
Принцип довольно простой. Если вы певица и рассказываете мне о том, как вы с утра встаете, полощете горло, как настраиваете свой голос… — Ходите к фониатру. Если я не певица, через пять минут я пойму, что это адресовано не мне. Что объединяет всех людей?
Мамы, папы, дети, мужья. Любовь, разлуки, предательства, дружбы. Можно назвать это личной жизнью, окей. Но я думаю, что эти общечеловеческие вещи как раз и портретируют каждого из нас в наибольшей степени.
И именно они делают возможным подключение аудитории.
Он думает о своем интересе. Но рассказывать о нем я не буду.
Я не думаю, что это может кого-то вдохновить. Движение к благотворительности рождается не от того, что ты берешь с кого-то пример. Это твой личный рост и твое внутреннее решение.
Это твое движение сердца. Твой разговор с Богом, на самом деле. И на это никто не может повлиять — звезды, не звезды.
Мало того, у меня есть печальное подозрение, что в нашей ментальности — надо понимать, что мы живем в России, и у нас есть свои установки восприятия — чем большей будет пропаганда благотворительности медийными людьми, тем скорее будет замыливаться эта история, тем больше она уходит от обычных людей в отдельный космос. Ну, мол, есть люди знаменитые, они занимаются, пусть занимаются. У них много денег, они от избытка объединяются, радуются все вместе между собой.
Говорят: давайте поможем. Хвастаются — фу, противные такие. Потому что в теме благотворительности появляется странный и опасный оттенок — моды… Нет, я ни в коем случае не осуждаю тех, кто это пропагандирует.
У нас есть пример Чулпан Хаматовой, которая совершила абсолютную революцию личным подвижничеством просто, но это немножко другое. Она в «Подари жизнь» впряглась во всех отношениях. Она и деньги собирает, и контролирует, на что они тратятся, и ходит на переговоры c чиновниками.
Это часть ее жизни. А если это не такая степень вовлеченности, то тут я остаюсь при своей точке зрения: делаешь что-то — и делай. У меня нет никакой мотивации, чтобы объявлять это публично.
Чулпан Хаматова: «Мы просто ловим мух» — Хорошо. Давайте вернемся к программе «Наедине со всеми». Вы сами придумываете вопросы своим гостям?
И сценарии пишутся. Составляется план течения разговора и вопросы. Чтобы наиболее емко коснуться важных для нас тем.
Когда я что-то делаю, не могу быть только исполнителем. Я должна чувствовать материал. В этом смысле мое возвращение оказалось довольно любопытным.
Раньше было не принято работать с «ухом», а сейчас это норма. Сидит выпускающий редактор и просто зачитывает вопросы, а ты их озвучиваешь. Вот такое произошло контрастное изменение с телевидением 90-х.
Одну передачу мы так поработали, и я поняла, что схожу с ума. Я не очень слышу собеседника. Буквально, физически не слышу, уж не говоря о том, что мне надо его как-то почувствовать, понять, разобраться, что за человек передо мной сидит.
А там, в «ухе», нон-стопом идет вопрос за вопросом. И я сказала: нет, мы так работать не будем, потому что я так не могу. Наверное, у кого-то со временем развиваются полушария, чтобы удерживать оба потока информации, но они развиваются в сторону шизофрении.
Кроме того, в этом и есть профессия ведущего. Ты в кадре, в этом и твой класс — умеешь справиться, не умеешь справиться, ты либо умный, либо глупый. Да, у меня есть карточки, есть продуманный план.
Но все равно течение беседы — это моя власть. Чему, кстати, весьма способствует то, что я работаю в театре в антрепризе и не отказываюсь от этой работы, хотя она могла бы меня тяготить, телевидение отнимает много времени. Я очень люблю антрепризу за возможность ездить по России с гастролями.
Зал в разных городах — удивительная картина: на что он реагирует, какие грани спектакля воспринимаются лучше, а какие вообще не воспринимаются. Как люди выглядят. Как города выглядят.
Нюх настраивается. Телевизионная аудитория и театральная в большинстве своем женская, я чувствую, что людей интересует. Людей интересует житейское, то, что может их объединить.
Принцип довольно простой. Если вы певица и рассказываете мне о том, как вы с утра встаете, полощете горло, как настраиваете свой голос… — Ходите к фониатру. Если я не певица, через пять минут я пойму, что это адресовано не мне.
Что объединяет всех людей? Мамы, папы, дети, мужья. Любовь, разлуки, предательства, дружбы.
Можно назвать это личной жизнью, окей. Но я думаю, что эти общечеловеческие вещи как раз и портретируют каждого из нас в наибольшей степени. И именно они делают возможным подключение аудитории.
Когда вы говорите, что у вас были сложности с мужем, но вы их пережили, люди имеют возможность сопоставить эти обстоятельства, прикинуть на себя, сказать — господи, у меня такого не было, бедная она. Или — ой, как я ее понимаю, у меня такое же было.