Мать Агафьи Карповной Акулина скончалась в 1961 году. Агафья одна из трёх детей старообрядцев Акулины и Карпа, мать её умерла в 1961 году, а семья продолжала жить в таёжной глуши. Агафья Лыкова родилась в тайге и до поры до времени знала о большом мире только по рассказам родителей. А ведь Карп Осипович и Акулина Карповна, и сами не знали, что творится "за тайгой".
Содержание
- Спасение в уединении
- Актуально сегодня
- Как живет сейчас единственная из семьи староверов отшельница Агафья Лыкова
- Агафья Лыкова биография, фото, последние новости, дом, сколько лет 2024 | Узнай Всё
- Отшельница Агафья Лыкова, последние новости, жива или нет
Агафья Карповна Лыкова
Открытие семьи Лыковых для цивилизации состоялось в 1978 году. На заимку Лыковых вышли геологи, исследующие этот район Сибири. На момент открытия учёными хутора Лыковых семья состояла из пяти человек. В октябре 1981 года умер брат Агафьи Димитрий, в декабре скончался второй брат Савин, а ещё через 10 дней умерла единственная сестра Агафьи — Наталия. В течение семи лет Агафья жила вместе со своим отцом Карпом Осиповичем, который скончался 16 февраля 1988 года. После смерти отца Агафья связалась со своими родственниками, отношения с которыми, однако, так и не сложились. В 1990 году Агафья Лыкова переехала в старообрядческий женский монастырь, принадлежащий часовенному согласию, и прошла через чин «накрытия» пострижения в монахини.
С этого момента Агафья практически безвыездно проживает на заимке Лыковых. За это время у неё побывало немало путешественников, журналистов, писателей, представителей религиозных общин разных конфессий. Также у Агафьи жили монастырские послушницы и добровольные помощники, помогавшие по хозяйству. Агафья состояла в переписке с местными властями и нередко просила о помощи. Губернатор соседней Кемеровской Области Аман Тулеев неоднократно распоряжался доставить отшельнице всё необходимое, а также оказать медицинскую помощь. В 2011 году Агафья Лыкова обратилась к предстоятелю русской православной старообрядческой церкви митрополиту Корнилию Титову с письмом, в котором просила присоединить её к РПСЦ, что и было сделано. Показать больше.
Если, конечно, позволит погода. Весной это сделать не так-то просто. Большая вода — штука непредсказуемая. Надеемся, всё получится!
Если, конечно, позволит погода. Весной это сделать не так-то просто. Большая вода — штука непредсказуемая. Надеемся, всё получится!
Часть ракетоносителя нашли на заимке Агафьи Лыковой
Агафья Карповна Лыкова – последняя, кто остался в живых из древнего рода, который уже на протяжении многих десятилетий не признает мирской суеты и не хочет. Карп Лыков перебрался на Алтай и там познакомился с будущей матерью Агафьи, Акулиной. Агафья Лыкова вместе со своими старшими братьями Мать Агафьи, Акулина Карповна, скончалась в 1961 году.
Сибирские отшельники :: Таёжный тупик
Но была Наталья повыше ростом. Агафья называла ее «крёсная» была сестра ей крестной матерью, а Савин крестным отцом. Со смертью матери старшая дочь как могла старалась ее заменить. Удел Натальи был шить, варить, лечить, мирить, жалеть, успокаивать. Получалось все это не так, как у матери. Наталья страдала от этого. И все пошло прахом», — сказала Агафья. У сестры на руках Наталья и умерла. Одна остаешься…» — это были последние ее слова.
АГАФЬЯ Первое впечатление: блаженный, отсталый умственно человек — странная речь, босая, в саже лицо и руки, все время почесывается. Но, привыкнув к речи и как следует приглядевшись, понимаешь: нет, с головой все в порядке! Отсталость у этой неопределенного возраста женщины, как сказали бы знатоки человеческой сущности, социальная. Мир, в котором росла Агафья, ограничен был хижиной, огородом и кружочком тайги. Рассказы о мире родителей. Но что могли они рассказать, если и сами выросли на обочине жизни, были темны, суеверны и фанатичны. Фанатизм у Агафьи не очень заметен. Краешком глаза она посматривает на отца — «нет, не можно».
Если бы снят был запрет, она, мне кажется, с удовольствием попила бы чаю, отломила бы даже кусочек плитки со странным названием «шоколад». Через два дня я уже хорошо понял: Агафья не только умна, но человек она с чувством юмора и иронии, умеет над собой пошутить. Агафья умеет шить, стряпать, владеет топором — этим летом срубила что то вроде таежного зимовья на втором огороде, стол в хижине ею сработан. Если б Агафья заполняла своим «карандашом с трубочкой» какую нибудь анкету, то нашла бы в ней место заметить, что человек она «не избяной», ее стихия — огород и тайга. С Дмитрием вместе Агафья рыла ямы для ловли маралов, может зверя освежевать, она готовила и сушила над костром мясо. Знает Агафья повадки зверей, знает, «какую траву в тайге можно есть, а от какой умрешь». В позапрошлом году разрешила она задачку, которая не по силам оказалась даже и Дмитрию, знавшему «все, что бегает по тайге, как свои персты на руке». В яму попался зверь.
В суматохе и в сумраке все решили, что это лосенок. Но когда опустили лестницу в яму — заколоть зверя, «лосенок» рявкнул. Савин и Дмитрий с недоуменьем разглядывали диковинку — такого зверя они не знали. Маменька, помните, говорила, что есть такие». Зашли кабаны в это место совсем недавно. Имея прекрасную память, Агафья вместе с Савином вела очень важное для семьи дело — счет времени. Сейчас заботы Агафьи умножились. Печь, огород, заготовка продуктов на зиму, разные мелкие хлопоты.
Не теряет надежды поймать и марала — «мясца то надо на зиму хоть малость». В поселке геологов бывает Агафья охотно. Уж так со всеми глаго олишь, глаголишь». Конечно, в этих беседах непременно кто нибудь скажет: «Агафья, выходила б ты замуж. Вон какой парень у нас! Агафья шутки вполне понимает. И отвечает всегда одинаково: «Нет, это не можно. Я Христова невеста».
Осторожно выясняя отношения в семье, мы с Николаем Устиновичем спросили Агафью: кто из братьев ей больше нравился? В семье Лыковых он был особенный. Молился, как все, но фанатиком не был. Для него главным домом была тайга. Дмитрий вырос в ней и знал ее превосходно. Знал все звериные тропы, «подолгу мог наблюдать всякую тварь, понимал, что тоже, как и человек, она хочет жить». Это он, повзрослев, начал ловить зверей. До этого мяса Лыковы не знали и шкур не имели.
Он знал, где стоит рыть ловчую яму, а где не стоит. В самодельный капкан он поймал даже волка. Превосходно зная повадки животных, он говорил: «Кабарга — зверь ленивый, весь путь ее по тайге с нашу тропку от реки к дому». Он знал, как ходок по глубокому снегу лось, а марала он мог преследовать целый день, догонял и закалывал пикой. Вынослив Дмитрий был поразительно. Случалось, ходил по снегу босой. Мог зимой в тайге ночевать. В холщовой «лопатинке» то при морозе под сорок!
Подымет одну ногу и стоит, как гусь, на другой». Вся таежная информация стекалась к Лыковым через Дмитрия. Знал, где, что и с каким зверем случилось. Агафье показывал птенчиков рябчика, белок в гайне. Холодно, вот и собрались…» С первым, «добрым» медведем Дмитрий сходился, когда орешил, вплотную. Характер у младшего Лыкова был тихий и ровный. Спорить не любил. Савину скажет только: «Ладно тебе…» Любую работу делал охотно.
Берестяные туеса почти все — его производства. И бересту заготавливал он. Знал, в какое время лучше всего береза ее отдает. Печь в доме сложена Дмитрием. Ступу сделал с пестом на упругом горизонтальном шесте — стукнешь, а кверху пест взлетает, как на пружине. Сделал Дмитрий станочек для крученья веретена, «морды» для рыбной ловли плел из хвороста — хоть на выставку! В стане геологов Дмитрий бывал всегда охотно, хотя внешне радости не выказывал. Все осмотрит, рукою потрогает, тихо скажет.
В постройке, где пыхтел дизель, Дмитрий почувствовал себя неуютно, заткнул уши, закрутил головой, не понимая связи между этим шумом и светом, горевшим в домах. Но какое впечатление произвела на него лесопилка! Можно понять! Бревно, которое Дмитрий полотнил день или два, тут на глазах превращалось в красивые ровные доски. Дмитрий трогал доски ладонью и говорил: «Хорошо!.. Попросили помочь им вырыть картошку. И сказали, что Дмитрий лежит больной. Неделю назад шел с горы под дождем и, не согревшись, стал помогать брату ставить закол на рыбу.
Сейчас лежит в горячке и задыхается. Медик Любовь Владимировна Остроумова, попросившая подробно рассказать о болезни, сразу же поняла: воспаление легких! Отказались: «Нам это не можно. Сколько бог даст, столько и будет жить». Когда Лыковы в этот вечер 6 октября 1981 года вернулись домой, Дмитрий лежал в приречной избушке на полу мертвым. Схоронили его в кедровой колоде, под кедром же, в стороне от избушки. Когда мы от Лыковых уходили, то постояли возле могилы, и я попросил Ерофея заглянуть в хижину. Она была заколочена.
На правах «своего человека» Ерофей выдернул гвозди, и мы оказались в низкой, черной от копоти и холодной, как погреб, рубленой конуре. Все те же короба с сушеной картошкой, с орехами и с горохом. Одежонка из мешковины висела на гвозде, вбитом в стену. Бурого цвета стоптанные сапоги из кожи марала стояли у двери. На окошке — огарок свечки, четыре фабричных рыболовных крючка, картинка от сигаретной коробки с изображением самолета… — Где же он мог тут лежать? Пол, как и в хижине наверху, пружинил от кедровой и картофельной шелухи, от рыбьих костей. Мы с Ерофеем, люди немолодые уже, много всего повидавшие, вдруг вместе вздрогнули, представив, как тут, на полу, в щели между затхлыми коробами умирал человек. Ерофей заколотил дверь.
Подпер ее для надежности колом, и мы пошли к Абакану. Тут, у тропы по каньону, лежала долбленая, прикрытая берестой лодка, еще не вполне законченная. Не всегда ведь вброд Абакан перейдешь… Ерофей припомнил один разговор с Дмитрием в прошлом году как раз у этой вот неоконченной лодки. Переходи к нам — люди нужны. И мы все тебя любим. Дмитрий поглядел на меня глазами, полными благодарности, но ничего не ответил. Я думаю, не случись эта смерть, он бы к нам мало помалу прибился». Житье бытье Сразу же надо сказать: где то на середине тут прожитых лет глава семейства решил Савина и Дмитрия отделить — поставить для них избушку возле реки, в шести километрах от «резиденции».
О причинах «раздела» разговор у нас не сложился. Но можно эти причины предположить. Во первых, в одной избушке было тесно шестерым; во вторых, не худо иметь форпост у реки и рыболовную базу; в третьих, с Савином отношения становились все тяжелее; и наконец, возможно, самое главное: надо было предотвратить опасность кровосмешения, что было делом нередким в таежных староверческих сектах. Избушку поставили у реки. Летом Савин и Дмитрий жили в ней, занимаясь охотой, рыбной ловлей, поделками, огородом. Сообщение между двумя очагами было почти ежедневным. Ходили друг к другу в гости — это как то разнообразило жизнь. Но осенью братья перебирались в родовое жилище совсем.
И долгую зиму коротали опять вшестером. Безделья тут не было. Борьба за существование властно требовала от каждого доли труда. И если даже срочной насущной работы на виду не было, Карп Осипович ее все равно для всех находил, понимая, что праздность была бы тут пагубной. Были тут праздники. В эти дни делали то лишь, что было необходимо, — печь истопить, воды принести, снег у двери почистить. Ранее мать, а после Наталья в праздничный день к монотонной картофельной пище добавляли что нибудь из лабазных припасов — шматок мяса или ржаную кашу. Досуг по праздникам заполнялся молитвами с возвращением к читаным перечитаным книгам, воспоминаниями о различных событиях, реденьких в этой жизни, как чахлые сосенки на болоте.
Развлечением было рассказывать, что каждый видел во сне. Но она серьезно подумала и сказала: — Зимой раз цё мне приснилось — чудо! Кедровая шишка с нашу храмину размером… — Агафья сделала паузу, ожидая моего запоздавшего удивления. И каждый — вот с чугунок. Это была, как видно, классика сновидений, потому что и Карп в другом разговоре сказал: «Агафье однажды приснилась кедровая шишка, поверите ль — с нашу хибарку! Лишь Дмитрий однажды, догоняя марала, шел двое суток. Марал утомился, упал, а Дмитрий ничего». В этот раз ради маральего мяса вся семья совершила путешествие с двумя ночевками у костра.
И этот поход вошел в ряд событий, которые вспоминали, когда, находясь в хорошем расположении, разматывали клубочек прожитой жизни. Узелками в этом клубочке были: эпопея с медведем; падение без серьезных последствий Карпа Осиповича с «кедры»; голод 61 го года; смерть матери; строительство хижины возле речки; год, когда обулись в кожаные сапоги, и день паники, когда вдруг потеряли счет времени… Вот и все, что вспомнили вместе отец и дочь. Великим событием было появление тут людей. Для младших Лыковых оно было примерно тем же, чем стало бы для нас появленье пресловутых «летающих тарелок», реально приземлись они где нибудь возле Загорска или тут вот, в местечке Планерная, где я сижу сейчас над бумагой. Агафья сказала: «Я помню тот день. То было 2 июня 7486 года 15 июня 1978 ». События, которые мир волновали, тут известными не были. Не знают Лыковы никаких знаменитых имен, смутно слышали о минувшей войне.
Когда с Карпом Осиповичем, помнившим «первую мировую», геологи завели разговор о недавней войне, он покачал головой: «Это цё же такое, второй раз, и все немцы. Петру — проклятье. Он с ними шашни водил. Едак…» Заметили Лыковы сразу, как только были запущены, первые спутники: «Звезды стали скоро по небу ходить». Честь открытия этого записана в хронике Лыковых за Агафьей. По мере того как «скорых» звезд становилось все больше и больше, Карп Осипович высказал гипотезу, смелость которой Савином была осмеяна сразу: «Из ума выжил. Мыслимое ли говоришь? Что «огни» не просто пускаются в небо людьми, а сами люди кружатся в них по небу, узнали Лыковы от геологов, но снисходительно засмеялись: «Это неправда…» Между тем самолеты, высоко и даже сравнительно низко над тайгой пролетавшие, они видели.
Но в «старых книгах» было сему объяснение. Время текло тут медленно. Показывая часы, я спросил у Агафьи и Карпа Осиповича, как измеряют время они. А месяц — по месяцу видно.
И в результате, когда ты читаешь уже очерки из 1990—х, из 2000—х, то вот именно тут — несмотря на всех этих Тулеевых, на все эти ордена, посылки, туристов, — несмотря на все это только теперь тебе становится по—настоящему страшно. И только на этом месте ты начинаешь по поводу Лыковой всерьез переживать.
В 1982 году оно кажется каким—то не одиноким, то одиночество. Кажется, что все «понарошку». Кажется, что «приедут, научат, спасут. А теперь, даже если в тайге толпа народу, даже если и правда приедут, и правда спасут, — все равно одиночество теперь настоящее. За эти годы умерли все члены этой семьи. Об удивительной истории семьи отшельников Лыковых, в 1930-х годах прошлого века оставившей мирскую суету и поселившейся в глухой тайге, он рассказал всему миру.
До сих пор жива одна из Лыковых, Агафья. Она так и не приняла современной цивилизации… К ней периодически наведываются гости на вертолёте. Привозят разные подарки — продукты, одежду, утварь. Совсем недавно Виктор Александрович снова побывал у знаменитой отшельницы. Он и рассказал «АиФ» о её нынешнем житье-бытье: — В доме Агафьи обстановка скудная, даже убогая. Но есть настоящие реликвии — старинные иконы в серебряных окладах и толстые богослужебные книги, которые отшельница постоянно читает.
Геологи, которые к Агафье иногда захаживают, построили ей новый, более крепкий и тёплый дом, но туда она перебираться не спешит. Говорит, его отмолить сперва надо. Матушкин крест. Потеряв любимого, она не отказалась от жизни Воду из речки Агафья таскает сама. Есть у неё козы, куры, кошки. На реке Еринат Агафья сделала запруды — ловит хариуса.
Рыбный запах привлекает и медведей, которых в этих краях немерено. Не так давно, рассказывала старушка, собирала она пойманную рыбу, подняла голову, а на противоположном берегу косолапый стоит. Она стала медленно пятиться — бежать нельзя, в три прыжка догонит. Когда моложе была, сама брёвна таскала, избушку для скотины складывала, печь в доме построила, — говорит Виктор Александрович. Впрочем, Агафья не так уж и одинока — неподалёку живёт её давний поклонник Ерофей. Когда-то он был в числе тех геологов, которые набрели на семью староверов.
Дружил с ней, помогал по хозяйству. А когда вышел на пенсию, решил навестить её на Рождество. Но во время пути провалился в ледяную речку, застудил ногу — развилась гангрена, конечность пришлось ампутировать. Вместо того чтобы сидеть дома и горевать, великовозрастный романтик на деревянном протезе ушёл в тайгу. И живёт там уже 17 лет. Тогда Агафья пишет письма и передаёт их с оказией губернатору Кемеровской области Аману Тулееву — он давно патронирует таёжницу.
Конечно, Агафья уже не та дикая и испуганная женщина, какой её впервые увидели геологи. Только не переносит запах алкоголя и табака. Боится свиста: чуть услышит его, креститься начинает. Не брезгует благами цивилизации — пользуется фонариками, очень радовалась зонтику. И еду мирскую пробует. Говорит нараспев, пишет старославянскими буквами, верует истово.
Предана заветам своих родителей — в мир возвращаться даже под страхом близкой смерти не желает, — заключает Виктор Бурков. Василий Михайлович привез Агафье в подарок платок, дал покрутить всю свою технику, особенно бинокль она с интересом рассматривала Именно Василий Песков поведал миру об уникальной семье староверов Лыковых, спрятавшихся от цивилизации в саянской тайге в 1938 году. Впервые Василий Михайлович приехал к Агафье в 1982 году и с тех пор уже не забывал своих героев, часто навещал, всегда с подарками, лакомствами, лекарствами. Его документальная повесть Таежный тупик» о жизни хакасских «робинзонов» пользовалась сумасшедшей популярностью, переиздавалась, была переведена на несколько языков. Сколько он их знал!
Кажется, что все «понарошку». Кажется, что «приедут, научат, спасут. А теперь, даже если в тайге толпа народу, даже если и правда приедут, и правда спасут, — все равно одиночество теперь настоящее. За эти годы умерли все члены этой семьи.
Об удивительной истории семьи отшельников Лыковых, в 1930-х годах прошлого века оставившей мирскую суету и поселившейся в глухой тайге, он рассказал всему миру. До сих пор жива одна из Лыковых, Агафья. Она так и не приняла современной цивилизации… К ней периодически наведываются гости на вертолёте. Привозят разные подарки — продукты, одежду, утварь. Совсем недавно Виктор Александрович снова побывал у знаменитой отшельницы. Он и рассказал «АиФ» о её нынешнем житье-бытье: — В доме Агафьи обстановка скудная, даже убогая. Но есть настоящие реликвии — старинные иконы в серебряных окладах и толстые богослужебные книги, которые отшельница постоянно читает. Геологи, которые к Агафье иногда захаживают, построили ей новый, более крепкий и тёплый дом, но туда она перебираться не спешит. Говорит, его отмолить сперва надо.
Матушкин крест. Потеряв любимого, она не отказалась от жизни Воду из речки Агафья таскает сама. Есть у неё козы, куры, кошки. На реке Еринат Агафья сделала запруды — ловит хариуса. Рыбный запах привлекает и медведей, которых в этих краях немерено. Не так давно, рассказывала старушка, собирала она пойманную рыбу, подняла голову, а на противоположном берегу косолапый стоит. Она стала медленно пятиться — бежать нельзя, в три прыжка догонит. Когда моложе была, сама брёвна таскала, избушку для скотины складывала, печь в доме построила, — говорит Виктор Александрович. Впрочем, Агафья не так уж и одинока — неподалёку живёт её давний поклонник Ерофей.
Когда-то он был в числе тех геологов, которые набрели на семью староверов. Дружил с ней, помогал по хозяйству. А когда вышел на пенсию, решил навестить её на Рождество. Но во время пути провалился в ледяную речку, застудил ногу — развилась гангрена, конечность пришлось ампутировать. Вместо того чтобы сидеть дома и горевать, великовозрастный романтик на деревянном протезе ушёл в тайгу. И живёт там уже 17 лет. Тогда Агафья пишет письма и передаёт их с оказией губернатору Кемеровской области Аману Тулееву — он давно патронирует таёжницу. Конечно, Агафья уже не та дикая и испуганная женщина, какой её впервые увидели геологи. Только не переносит запах алкоголя и табака.
Боится свиста: чуть услышит его, креститься начинает. Не брезгует благами цивилизации — пользуется фонариками, очень радовалась зонтику. И еду мирскую пробует. Говорит нараспев, пишет старославянскими буквами, верует истово. Предана заветам своих родителей — в мир возвращаться даже под страхом близкой смерти не желает, — заключает Виктор Бурков. Василий Михайлович привез Агафье в подарок платок, дал покрутить всю свою технику, особенно бинокль она с интересом рассматривала Именно Василий Песков поведал миру об уникальной семье староверов Лыковых, спрятавшихся от цивилизации в саянской тайге в 1938 году. Впервые Василий Михайлович приехал к Агафье в 1982 году и с тех пор уже не забывал своих героев, часто навещал, всегда с подарками, лакомствами, лекарствами. Его документальная повесть Таежный тупик» о жизни хакасских «робинзонов» пользовалась сумасшедшей популярностью, переиздавалась, была переведена на несколько языков. Сколько он их знал!
Учил нас: прилетим, никаких фотоаппаратов не используйте, Агафья не разрешает, пока я с ней не поговорю. Прилетели, она Василия Михайловича увидела, и возглас только издала: «О-о-о-о»! Не ожидала, что старый знакомый в гости прилетит.
В семье отшельников-староверов Агафья являлась наиболее грамотной. Ей поручалось проведение домашней церковной службы. Мать Агафьи, Акулина Карповна, скончалась в 1961 году. Открытие семьи Лыковых для цивилизации состоялось в 1978 году. На заимку Лыковых вышли геологи, исследующие этот район Сибири. На момент открытия учёными хутора Лыковых семья состояла из пяти человек. В октябре 1981 года умер брат Агафьи Димитрий, в декабре скончался второй брат Савин, а ещё через 10 дней умерла единственная сестра Агафьи — Наталия.
Счастливая жизнь Агафьи Лыковой
Фотографии, подробно о семье, видео, последние новости 2024 на портале Узнай Всё. Мать Агафьи, Акулина Карповна, скончалась в 1961 году. Открытие семьи Лыковых для цивилизации состоялось в 1978 году. Агафья Лыкова родилась в тайге и до поры до времени знала о большом мире только по рассказам родителей. А ведь Карп Осипович и Акулина Карповна, и сами не знали, что творится "за тайгой". Биография отшельницы Агафьи Карповны Лыковой: личная жизнь сейчас, строительство нового дома в тайге, съемки документального фильма.
Семья Лыковых: первые старообрядцы в верховьях Абакана
Когда геологическая партия обнаружила семью, их было пятеро: отец Карп Лыков, двое сыновей — Саввин и Дмитрий, две дочери — Наталья и Агафья. Старшему Саввину на тот момент было 45 лет, а младшей дочери Агафье — 34 года. Мать Акулина Карповна умерла в 1961 году от голода, через двадцать лет скончались сыновья и дочь Наталья, а в скором времени ушел из жизни их отец. Как выяснили журналисты, единственная выжившая из семьи Лыковых Агафья проживает в тайге в уединении. К ней приезжают сотрудники хакасского заповедника, помогают ей по хозяйству, сажают и выкапывают картофель. О необычном семействе староверов стало известно из повести Василия Пескова «Таежный тупик». Чем занимается сейчас единственная из семьи староверов Агафья Лыкова Агафье Лыковой 75 лет.
Она трудится целый день.
Несмотря на то, что Карп Осипович подался в леса как раз из-за человеческих злодеяний, отшельник принял визитеров довольно радушно. Спустя 2 года к Лыковым пожаловал профессор, доктор медицинских наук Игорь Назаров, который и стал известен благодаря своим книгам, посвященным исследованиям легендарных затворников. Назаров утверждал, что все члены семьи старообрядцев выглядели гораздо моложе своих лет. Кроме того, как признался Карп Осипович, они никогда серьезно не болели: лишь изредка их одолевали незначительные хвори, вроде простудных заболеваний.
Действительно, по словам Назарова, отшельники не страдали так называемыми «цивилизованными» недугами: гипертонией, сахарным диабетом, атеросклерозом. Однако доктор выяснил, что Лыковы мучились болезнями суставов. Но сами они объясняли возникновение болей исключительно тяжелым физическим трудом. В остальном же, по мнению Назарова, его «пациенты» были практически здоровы. Между тем в 1981 году скончались сразу трое Лыковых: 55-летний Саввин, 45-летняя Наталья и 41-летний Димитрий.
Как поведал Карп Осипович Игорю Назарову, все они, и в том числе он сам и его младшая дочь Агафья, в один момент заболели «простудой». Геологи предлагали Лыковым лекарства, но глава семьи отказался принять препараты, сказав, что каждому срок отмерян свыше. Первым отправился на тот свет Димитрий, который промучился всего неделю. Он кашлял и тяжело дышал.
Известная в России горнолыжными курортами Шория исторически — край суровых таежников, охотников и рыболовов.
Климат здесь сложнее, чем в равнинных районах Кузбасса, зима наступает рано даже по сибирским меркам. Заметает дороги, перевалы у нас в снегу, — говорит Владимир Макута, возглавляющий Ташатогольский район уже 22 года. Это Шория, она особая". Шорцами здесь называют не только представителей коренного народа, но и просто местных жителей, и от их национальности это совершенно не зависит. Особенно уважаемых именуют настоящими шорцами.
Среди настоящих шорцев немало представителей рода Лыковых. В старообрядческом поселке Килинск всего 60 дворов — вдоль дороги сюда стоят высокие жерди, чтобы зимой под снегом было видно, где находится дорога. Мобильной связи в поселке нет, а угрюмые бородатые местные мужчины живут в основном охотой, сбором кедровых шишек и собственным хозяйством. Здесь же живет племянница Агафьи Александра Мартюшева, мать восьмерых детей, бабушка 24 внуков и преуспевающий местный предприниматель — ее семья производит масло из кедровых орехов. Именно у Мартюшевой больше 20 лет назад после смерти "тяти" — Карпа Осиповича Лыкова жила некоторое время сама Агафья в один из немногих периодов, когда соглашалась временно покинуть заимку.
Она все умилялась, что это, говорила, за маленький такой человечек, никогда такого не видела. Она ведь самая младшая в семье, родилась в тайге — где она там детей видела? Я не отдала, конечно". По словам Мартюшевой, Агафью уговаривали остаться в Килинске, жители поселка обещали построить для нее дом, но Лыкова изначально приезжала просто погостить. Сославшись на то, что местная вода ей не подходит, Агафья вскоре вернулась в тайгу.
Несколько лет назад кузбасская родня еще убеждала ее уехать поближе к цивилизации, теперь, зная непростой характер отшельницы, уговаривать перестали — лишь интересуются, как она живет, и передают гостинцы. Родственники, как показывает пример Антона, могут и сами приехать. Там все, что важно для нее, там тятя, родные похоронены, — объясняет Мартюшева. На зиму женщине завозят вертолетом муку, крупу, картофель, овощи и фрукты, комбикорм для скота, живых кур и новые окна, которые поручил вставить губернатор Сергей Цивилев. Помогать ей по хозяйству зимой летит алтайский старообрядец Алексей Уткин, который познакомился с таежными отшельниками много лет назад, будучи геологом.
Уткин застал в живых почти всю семью Лыковых и неоднократно зимовал на заимке. Сейчас собирается прожить в тайге как минимум до весны.
За это время у неё побывало немало путешественников, журналистов, писателей, представителей религиозных общин разных конфессий. Также у Агафьи жили монастырские послушницы и добровольные помощники, помогавшие по хозяйству. Агафья состояла в переписке с местными властями и нередко просила о помощи. Губернатор соседней Кемеровской Области Аман Тулеев неоднократно распоряжался доставить отшельнице всё необходимое, а также оказать медицинскую помощь. В 2011 году Агафья Лыкова обратилась к предстоятелю русской православной старообрядческой церкви митрополиту Корнилию Титову с письмом, в котором просила присоединить её к РПСЦ, что и было сделано. Показать больше.
Как живет в сибирской тайге самая известная отшельница России
— У Агафьи Карповны я пробыл весь сентябрь, — рассказывает племянник знаменитой сибирской отшельницы Антон Лыков. В 1978 году заимку нашли геологи, мать Акулина Карповна к этому времени скончалась. Акулина Карповна Лыкова (в девичестве Дайбова), родом из села Дайбово Республики Алтай (умерла от голода 16 февраля 1961 года).
Знаменитая отшельница Лыкова на курорте "Усолье"
Ей поручалось проведение домашней церковной службы. Мать Агафьи, Акулина Карповна, скончалась в 1961 году. Открытие семьи Лыковых для цивилизации состоялось в 1978 году. На заимку Лыковых вышли геологи, исследующие этот район Сибири. На момент открытия учёными хутора Лыковых семья состояла из пяти человек. В октябре 1981 года умер брат Агафьи Димитрий, в декабре скончался второй брат Савин, а ещё через 10 дней умерла единственная сестра Агафьи — Наталия. В течение семи лет Агафья жила вместе со своим отцом Карпом Осиповичем, который скончался 16 февраля 1988 года.
Он с ними шашни водил. Едак…» Заметили Лыковы сразу, как только были запущены, первые спутники: «Звезды стали скоро по небу ходить». Честь открытия этого записана в хронике Лыковых за Агафьей.
По мере того как «скорых» звезд становилось все больше и больше, Карп Осипович высказал гипотезу, смелость которой Савином была осмеяна сразу: «Из ума выжил. Мыслимое ли говоришь? Что «огни» не просто пускаются в небо людьми, а сами люди кружатся в них по небу, узнали Лыковы от геологов, но снисходительно засмеялись: «Это неправда…» Между тем самолеты, высоко и даже сравнительно низко над тайгой пролетавшие, они видели.
Но в «старых книгах» было сему объяснение. Время текло тут медленно. Показывая часы, я спросил у Агафьи и Карпа Осиповича, как измеряют время они.
А месяц — по месяцу видно. Вон, погляди, уже ущербился. День же — просто совсем: утро, полдник и вечер.
Летом как тень от кедры упадет на лабаз — то полдник». Счет времени по числам, неделям, месяцам и годам имел, однако, для Лыковых значение наиважнейшее! Потеряться во времени — они отчетливо сознавали — значит разрушить строй жизни с праздниками, молитвами, постами, мясоедами, днями рождения святых, со счетом своих тут прожитых лет.
Счет времени самым тщательным образом берегли. Каждый день начинался с определения дня недели, числа, месяца, года по допетровскому счислению. И вел это дело он безупречно, не ошибаясь.
Никаких зарубок, как это было у Робинзона, Савин не делал. Феноменальная память, какая то старая книга; проверка счета по рождению Луны и непременные коллективные определения утром «в какой день живем» были частями этого житейского календаря. Не отстали, не забежали Лыковы в хронике жизни ни на один день!
Это поразило геологов, когда они спросили при первой встрече: «А какое сегодня число? Это был день большой паники. Все вместе стали считать, сличать, вспоминать, проверять.
Агафья, с ее молодой памятью, сумела схватить за хвостик чуть было не ускользнувшее Время. С нескрываемым удовольствием Агафья объяснила нам всю систему учета бегущих дней. Но люди, привыкшие к справочной службе, часам, отрывным и табельным календарям, ничего, разумеется, не поняли, чем доставили милой Агафье вполне законное удовольствие.
О людях младшие Лыковы знали по рассказам воспоминаниям старших. Вся жизнь, в которой они не участвовали, именовалась «миром». Людей надо таиться и бояться».
Так их учили. Можно понять потрясение младших в семье, людей темных, но не лишенных способности размышлять, когда они увидели: люди, хоть и не молятся, а хорошие люди. Надо отметить, геологи отнеслись к Лыковым не просто внимательно, но в высшей степени бережно.
Никакого оскорбленья религиозного чувства, полное уважение человеческого достоинства, помощь, какая только возможна, участие в их заботах. Не стану перечислять всего, что было подарено Лыковым для отощавшего их хозяйства. Даже кошек и прялку из Абазы привезли сюда вертолетом.
У Лыковых появились искренние друзья. Я попросил Агафью и старика их назвать. Назвали: «Единцев Евгений Семенович — золотой человек… Ломов Александр Иванович — помоги ему бог, тоже хорошее сердце имеет».
Сердечным другом Лыковых был наш проводник Седов Ерофей Сазонтьевич. С ним старик и Агафья советовались, просили о чем то, уговаривали взять орешков. В числе друзей значится тут повариха геологов Надежда Егоровна Мартасова, которой Агафья исповедовалась во всем после смерти сестры, геолог Волков Григорий.
Но очень скоро из молодых кто то робко предположил, что они «богом посланы». Савину и Карпу Осиповичу такое толкование событий понравиться не могло. На приглашение посетить лагерь не сказали ни «да», ни «нет».
Однако скоро пришли. Сначала, правда, вдвоем: отец и Савин — разведать. А позже и все заявились.
И стали являться часто. С каждой встречей отношения все теплели. Было обоюдное жгучее любопытство.
Геологи показывали «найденным людям» все, что могло их интересовать. Савин долго стучал по фанере ногтем, разглядывал ее с торца, даже понюхал: «Цё такое, доска не доска — вельми легкая и прочна». Бензопила, понятное дело, повергла всех в изумление.
Лодку с мотором оглядели, ощупали, проплыть не решились, но с интересом смотрели, как лихо летела лодка против течения Абакана. Хозяйственный Карп Осипович, все оглядев, оценив по достоинству, счел нужным дать начальнику экспедиции тайный совет: «Повара прогони. Картошку чистит, не сберегая добра.
И много харчей собакам бросает». С собаками дружба не вышла у Лыковых. Добродушные, разноплеменные, готовые всякого обласкать, облизать, Ветка, Туман, Нюрка и Охламон никак не хотели признавать Лыковых, поднимали при их появлении лай несусветный.
По этому лаю даже стали определять: не гости ли с гор? Бежали за мостик глянуть. В самом деле, гуськом, босые, в занятных своих одеждах, с длинными посошками шли Лыковы.
Необычный вид этих людей и запах, очень далекий, конечно, от ароматов «Шанели», собак возбуждали, и стихали они «вельми неохотно». В поселке есть хорошая баня. Топят ее почти ежедневно.
Лыковым предложили попариться. Все наотрез отказались: «Нам это не можно». В беседах, проходивших обычно живо и даже весело, однажды дело дошло до момента неизбежно естественного.
Все примолкли и повернулись к Савину. Даже дед поднял брови. Более к разговору на эту тему не возвращались.
Но визиты взаимные не прекратились. Отношения становились теснее и дружелюбней. Возле реки у нижней избушки Ерофей показал мне «пункт связи» — берестяной шалашик под кедром.
В нем когда то геологи оставили глыбку соли с надеждой: возьмут. С тех пор шалашик служит для всяких случайных посылок. Вверх по реке поднимается кто нибудь — в шалашик кладет гостинец.
И в нем, в свою очередь, всегда находит берестяную упаковку орехов или картошки. Оставшись вдвоем, Карп Осипович и Агафья, по словам Ерофея, «совсем обрусели». Откровенно говорить стали: «Без вас скучаем».
А когда дошел до них разговор, что участок геологов могут закрыть, погрустнели: «А как же мы? И далеко углубились, чтобы вернуться. Тут умирать будем».
Наши с Агафьей и стариком разговоры были обстоятельно долгими и для обеих сторон интересными. Вот любопытная часть разговора. В день, когда плотничали, старик спросил: — А как там в «миру»?
Большие, я слышал, хоромины ставят… Я нарисовал в блокноте многоэтажный московский дом. Как же кормиться при такой жизни?! Были в общении и маленькие проблемы… Об отношении Лыковых к бане, к мылу и к теплой воде я уже говорил.
В хижине возле дверей и на дереве, возле которого мы разложили костер, висят берестяные рукомойники. Общаясь с нами, старик и Агафья время от времени спешили к этой посуде с водой и омывали ладони. Не от грязи, а потому, что случайно коснулись человека из «мира».
Причем я заметил: мытья ладоней даже и не было, был только символ мытья, после чего Карп Осипович тер руки о портки чуть повыше колен, Агафья же — о черное после пожара платье. Были у нас с Николаем Устиновичем некоторые трудности с фотографией. Ерофей предупредил: «Сниматься не любят.
Считают — грех. Да и наши их одолели сниманьем». Все дни мы крепились — фотокамеры из рюкзаков не доставали.
Но в последний день все же решились заснять избушку, посуду, животных, какие ютились возле жилья. Старик с Агафьей, наблюдая за нашей суетливо вдохновенной работой в окошко из хижины, говорили сидевшему возле них Ерофею: «Баловство это…» Раза четыре «щелчки» случились в момент, когда старик и Агафья попадали в поле зрения объектива. И мы почувствовали: не понравилось старику.
И действительно, он сказал Ерофею: «Хорошие, добрые люди, но цё же машинками то обвешались…» Когда мы взялись укладывать рюкзаки, Карп Осипович и Агафья опять появились с орехами — «возьмите хоть на дорогу». Агафья хватала за край кармана и сыпала угощение со словами: «Тайга еще народит. Тайга народит…» Перед уходом, как водится, мы присели.
Карп Осипович выбрал каждому посошок — «в горах без опоры не можно». Вместе с Агафьей он пошел проводить нас до места, где был потушен пожар. Мы попрощались и пошли по тропе.
Глядим, старик и Агафья семенят сзади — «еще проводим». Проводили еще порядочно в гору — опять прощание. И опять, глядим, семенят.
Четыре раза так повторялось. И только уже на гребне горы двое нас провожавших остановились. Агафья теребила кончик дареного ей платка, хотела что то сказать, но махнула рукой, невесело улыбнувшись.
Мы задержались на гребне, ожидая, когда две фигурки, минуя таежную часть дорожки, появятся на поляне. Они появились. И, обернувшись в нашу сторону, оперлись на посошки.
Нас видеть они уже не могли. Но, конечно, разговор был о нас. Тропинка довольно круто повела нас вниз, к Абакану.
Год спустя И вот опять Абакан. Лечу, подмываемый собственным любопытством с наказом читателей, близко к сердцу принявших все, что было рассказано в прошлом году о семье Лыковых, с наказом: «Непременно там побывайте, мы ждем». Погода неважная.
Вертолет скользит по каньону, повторяя изгибы своенравной реки. Вот уже «щеки» — две высоченные каменные стенки, между которых упруго льется вода. Поворот от реки в гору, и мы уже над знакомым болотцем.
Так же, как в прошлом году, кидаем из зависшего вертолета мешки, следом прыгаем сами. Знак рукой летчику — и привычный мир жизни вместе с утихающим грохотом исчезает. Находим тропу от болотца, идем по ней минут сорок.
По случайному совпадению — тот же июльский день, что и в прошлый приход. Но начало этого лета было холодным. И там, где видели ягоды, сейчас пока что цветы.
Запоздало пахнет черемухой. Картошка на лыковском огороде только только зазеленела. Робко синеет полоска ржи.
Горох, морковка, бобы — все запоздало ростом едва ль не на месяц. Возле хижины шаг замедляем… Перемены? Никаких совершенно!
Как будто вчера мы стояли под этим вот кедром. Тот же дозорно настороженный кот на крыше. Та же птица оляпка летает над пенным ручьем.
Мои забытые кеды с подошвой из красной резины лежат под елкой. Окликать в этот раз хозяев нам не пришлось — в оконце увидели наш приход. Оба, как большие серые мыши, засеменили из темной норы навстречу.
Но нет, приветствие прежнее — две сложенные вместе ладони возле груди и поклон. И сразу же оба захотели предстать пред гостями в незатрапезном виде. Карп Осипович тут же, скинув валенки, надел резиновые сапоги, затем нырнул в дверь, вернувшись в синей, помятой, но чистой рубахе, и, достав из под крыши, надел одну из трех нанизанных друг на друга войлочных шляп, доставленных кем то из щедрых дарителей.
Из бороды старик вынул пару соломинок и придал ей двумя пятернями подобающий случаю вид. Агафья тем временем облачилась за дверью в темно бордовую до пят хламиду, сменила платок и тоже надела резиновые сапоги.
Холодная и дождливая погода не позволила ему перевезти картофель, предназначенный для посадки на следующий год.
Тем не менее, он несколько позже ещё раз посетил кордон и сообщил, что из-за погодных условий не смог вовремя перебраться и что семья переедет сюда только в апреле. Предложение переехать на жительство в посёлок Яйлю Лыков отклонил, поскольку всю жизнь прожил вольной жизнью в тайге, где были похоронены его родители, братья, сестры и другие родственники. Весной 1941 г.
Служащие решили, что после спада воды они снова посетят заимку и выяснят причину отсутствия таёжника. Однако судьба распорядилась иначе. В конце лета сотрудники НКВД начали ставить под строгий контроль все находившиеся в тайге заимки, таким образом они пытались учесть всех тех, кто был обязан призываться в армию.
И опять вспомнили о Лыковых. Представители спецслужб настаивали на их выселении из тайги любыми средствами. Выполняя указ о ликвидации отдельных заимок, областные власти сформировали отряд из пограничников и сотрудников НКВД с целью проверки глухих мест заповедника и переселения в посёлок Яйлю всех таёжных обитателей, но Лыковых опять не нашли.
Местные жители говорили, что Лыковых давно уже никто не видел. Мелькавший среди деревьев отряд военных Лыков заметил на большом расстоянии. В тот день он рыбачил в двух километрах вниз по течению реки от своего дома.
Подозревая в появлении военных недоброе, старообрядец принял решение временно скрыться с семьей в отдаленной пещере. Тем не менее главе семейства удалось увидеться с Даниилом Макаровичем Молоковым, сообщившим ему о начавшейся войне и о выходе постановления о ликвидации таёжных заимок. После прихода в 1945 г.
В 1946 г. Поселение Лыковых случайно обнаружил офицер этого отряда. Когда Лыковы увидели, что окружены военными, они замерли в страхе.
Пришедшие успокоили главу семейства, и убедили его в том, что ничего плохого им не сделают. Фамилия Лыковых была известна офицеру из топографических карт, поскольку места проживания Лыковых были нанесены на уже изданные карты. Карп Осипович просил не трогать его семью и рассказал, что после последнего их обнаружения они перебрались на это место, преодолев 25 километров вверх по течению реки Абакан.
Осуществляемые из года в год и из века в век гонения сформировали в сознании Лыковых страх, подкрепленный словами офицера разведгруппы о том, что тех, кто уклонялся от службы в армии во время войны, будут серьезно наказывать. И действительно, скоро местный крайком компартии обвинил руководство заповедника в нарушении законов государства и укрытии семьи староверов. Наблюдателям и сотрудникам НКВД предписывалось вывести семью Лыковых из тайги, а главу семейства привлечь к уголовной ответственности.
Когда отряд топографов ушел, Карп Осипович сразу же приступил к сбору пожитков и переходу на заранее избранное им место в исток Большого Абакана. В отличие от прежнего, этот участок располагался в горах значительно выше, поэтому там несколько позже начиналась весна, раньше наступала осень, соответственно сокращался вегетативный период растений, что потом регулярно сказывалось на развитии огородных культур. Ценой значительных усилий и благодаря огромному опыту Карпа Осиповича, Лыковым удалось наладить жизнь в этой горной местности.
Чтобы прокормить себя, семья вынуждена была работать от зари до зари. Прибывший через пять месяцев в верховья Большого Абакана специальный отряд военных Лыковых не обнаружил. При расспросах люди отвечали, что их никто нигде не видел, что они в тайге, но места их пребывания никто указать не мог.
Опрошенные не одобряли действий главы семейства Лыковых. Его осуждали за скрытность и упрямство, особенно роптали на Карпа женщины, потерявшие своих мужей на фронте. Со временем о Лыковых стали говорить всё меньше.
Они прожили в относительной изоляции 41 год, не причиняя никому зла, никому не мешая, ничего не требуя от других. Уйдя в исток реки Большой Абакан, с 1951 г. Лыковы ни с кем не встречались, если не считать случившегося в 1958 г.
В 50-е гг. Одна из московских групп под руководством Ю. Штюрмера обнаружила Лыковых в самом верховье Абакана в то время, когда те рыбачили.
Из разговора стало ясно, что Карп Осипович отделил своих сыновей во вновь построенную избушку, находящуюся в 4—5 километрах от его собственного домика. Административно Лыковы находились на территории Красноярского края. Жизнь в тайге была суровой, особенно в неурожайные годы, когда семья испытывала голод.
Тяжелой оказалась зима 1960—1961 гг. Ранний снег оставил её не только без урожая с огорода, но и того, что принесла тайга. В 1978 г.
Изучая местность для посадки вертолёта, лётчики обратили внимание на подозрительный огород. После знакомства с Лыковыми они оказали помощь семье староверов. Принесённые геологами подарки: полотно, нитки, иголки, рыболовецкие крючки — были приняты с благодарностью.
Геологи помогли построить новый дом, обеспечили семью инвентарем, предметами домашнего обихода, посудой, одеждой и некоторыми продуктами питания. Посёлок геологов расположился в 20 километрах от заимки Лыковых на берегу реки Большой Абакан. В то время Минусинская комплексная экспедиция работала над уточнением местонахождения запасов железной руды.
Молодые Лыковы стали часто появляться в посёлке геологов. Агафья и Дмитрий впервые увидели посторонних людей, к которым особенно потянулся Дмитрий, интересовавшийся буквально всем. Ему хотелось увидеть что-нибудь новое, ощущалась его тяга к общению, к людям, к расширению собственного кругозора.
Члены отряда не без удивления отмечали, что у всех Лыковых было нормальное умственное развитие, присутствовала природная смекалка, молодых членов семьи волновали вопросы супружеской жизни, было желание иметь своих детей, что служило главной причиной их разочарований и раздумий. Однако общение с геологами принесло и отрицательные результаты. В 1981 г.
Причиной их смерти стал контакт с приезжими людьми, принесшими болезнетворные бактерии, к которым иммунитет Лыковых не был приспособлен. В 1988 г. В тайге осталась одна Агафья, которая категорически отказалась уезжать к родственникам, поскольку на отъезд «тятенька благословения не давал».
Лыковы не знали болезней «мира», они имели крепкое здоровье и выглядели на 10—15 лет моложе своего возраста. В 1987 г. Чтобы перенести собственные скромные пожитки, Агафье пришлось сделать за зиму 32 ходки.
В настоящее время на Еринате пять домов — два на берегу реки и три на верхней террасе. В начале двухтысячных годов благотворители построили для Агафьи новый дом. Коллективизация и репрессии разрушили веками сложившийся уклад жителей Алтая и Саян, поэтому староверы, несогласные с новой политикой, стали менять места своего проживания.
Несмотря на то что Лыковы оказались в изоляции от мира, испытывали страшные трудности, не имея простейшего инвентаря, используя плоды огорода и тайги, они выжили благодаря наличию жизненного опыта, умению вести натуральное хозяйство. В семье сохранялось главенство отца, тогда как домашнее хозяйство вела мать — Акулина Карповна. Продолжительный разрыв в общении с «миром» не отразился на учёте времени, семья тщательным образом его берегла.
От счёта времени зависели все богослужения, праздники, посты, мясоеды, знание о количестве прожитых в тайге лет. Как отмечали очевидцы, в этом деле Лыковы не отстали и не забежали наперёд ни на один день. Причиной отшельничества семьи Лыковых В.
Песков называл крайнюю форму религиозного фанатизма. Детально не анализируя вероучение отшельников, журналист причислял Лыковых к странническому согласию. К этому же согласию причислял Лыковых и красноярский краевед Н.
Журавлёв, хотя сами Лыковы называли себя приверженцами часовенного согласия. Они говорили, что «должны жить отдельно», что им «не можно жить с миром», так как этого не позволяет старинная русская вера и так следует жить всем истинным христианам. Лыков хорошо знал историю раскола Церкви.
Лыковы однозначно принадлежали к старообрядчеству. Они очень высоко ценили умение читать. Глубоко верующим человеком был Савин Карпович, который в совершенстве знал Библию, хорошо читал богослужебные книги, был нетерпим к малейшим нарушениям церковных обрядов, соблюдения постов и праздников, ночью мог поднять семью для молитвы.
По нескольку раз в день Лыковы совершали молитвы, пели очень грамотно, отмечали православные праздники, богослужением заполнялось всё свободное время. В будни рано утром все вместе молились полуношницу, после которой, за исключением одного члена семьи, отправлялись на работы, а тот один оставался на молении. В праздничные дни члены семьи по хозяйству делали только ту работу, которая была самой необходимой: топили печь, носили воду, чистили снег.
Встречу с людьми Лыковы приняли как печальную неизбежность, но затем кто-то из их семьи сказал, что геологи «Богом посланы», в их отсутствие отшельники стали скучать по ним. Однако Лыковы наотрез отказывались вернуться к людям, при этом отмечая: «Тут умирать будем». В тайге Лыковы занимались постоянным, упорным, на грани человеческих возможностей трудом.
Чёрная от времени и дождей избушка Карпа Осиповича по оконце вросла в землю. Она со всех сторон была обставлена жердями, по крышу завалена коробами, туесами, дровами, долблёными кадками, корытами и т. Внутри избы были тёмные от многолетней копоти стены и низкий потолок, под которым висели шесты для сушки одежды.
Вровень с ними вдоль стен тянулись полки, уставленные берестяной посудой, наполненные сушеной картошкой и кедровыми орехами. Внизу вдоль стен располагались широкие лавки, на которых сидели и спали. Слева от входа в избу находилась русская печь, сложенная из дикого камня.
Посередине жилища стоял меленький стол, изготовленный топором. В красном углу содержались потемневшие от копоти иконы и книги. Пол в избе никогда не подметался, поэтому под ногами пружинил культурный слой из картофельной шелухи, скорлупы кедровых орехов и конопляной костры, которая играла роль антисептика против блох, клопов и др.
Сыновья Карпа Осиповича — Савин и Дмитрий — в теплый период года жили в отдельной избе, расположенной от основной заимки в шести километрах. Обе эти хижины соединяла таёжная тропа, по которой члены одной семьи ходили друг к другу почти каждый день. Недалеко от своего жилища Лыковы устроили на двух высоких столбах лабаз, где хранили продукты питания недосягаемыми от мышей и медведей.
Лыковы в совершенстве владели всеми видами крестьянского труда. Староверы умели делать все, что было необходимо для нормальной жизни в тайге. Как отмечал В.
Песков, безделья на заимке Лыковых никогда не было, поскольку борьба за существование требовала от каждого из них упорного труда.
У избы развели огород, сажали картофель, репу, горох. Огонь получали по старинке — при помощи кремня и кресала, одежду шили из конопли на самодельном станке. В таежном тупике Интересно, что уже в 1953 году в перечне географических терминов хакасско-русского словаря встречается упоминание «Лыков иб» — заимки Лыковых. По-видимому, коренным жителям Хакасии это место было известно хорошо. А вот остальной мир узнал о Лыковых лишь в 1978 году, когда на усадьбу отшельников наткнулись геологи. Оказалось, что Лыковы ничего не знают о современной жизни, политике, техническом прогрессе. Они не слышали даже имен Ленина, Маркса и Энгельса.
Зато им были известны предсказания из старых книг. Увидев над тайгой самолеты, Лыковы вспомнили такое пророчество: «Будут летать по небу железные птицы». А спутники они принимали за звезды, которые почему-то быстро передвигаются по небу. Первоначально семья отшельников состояла из четырех человек: Карпа Осиповича, Акулины Карповны и двоих детей — Савина и Наталии.
…А еще Агафья Карповна серчает на медведя
Рассказ о семействе Лыковых, проживших в тайге в изоляции, о предках Агафьи Лыковой, об их противостоянии с различными угрозами для семьи по воспоминаниям отшельницы Агафьи Карповны. Агафья Карповна Лыкова — сибирская отшельница, крестьянка, из семьи старообрядцев-беспоповцев Лыковых, проживающая на заимке Лыковых в лесном массиве Абаканского. Агафья Лыкова с соседом Ерофеем Седовым Агафья Карповна снялась в передаче «Один дома», там она рассказала о своих отношениях со старовером Иваном Тропиным.
Агафья Лыкова: живучая отшельница из таежного тупика
Агафья Карповна Лыкова – последняя, кто остался в живых из древнего рода, который уже на протяжении многих десятилетий не признает мирской суеты и не хочет возвращаться в социум. Главная» Новости» Агафья лыкова сегодня последние новости. В семье сохранялось главенство отца, тогда как домашнее хозяйство вела мать — Акулина Карповна. Акулина Карповна, мать Агафьи, умерла в голодный неурожайный 1961 год на 60-м году жизни. Акулина Карповна, мать Агафьи, умерла в голодный неурожайный 1961 год на 60-м году жизни. Главная» Новости» Лыкова агафья последние новости на сегодня как поживает.
Агафья Карповна Лыкова
С этого момента тема экзотических «таежных робинзонов», раскрученная Василем Песковым, мало-помалу начинает уступать вопросам исторического и религиозного характера. Свобода совести, негласно объявленная в СССР после празднования 1000-летия Руси, позволяет, наконец, рассказывать о духовной жизни нашего народа. В 1990 году у Агафьи Лыковой побывали посланники старообрядческого митрополита Московского и всея Руси Алимпия Гусева. В этой экспедиции приняли участие писатель Лев Черепанов, фотограф Николай Пролецкий и нижегородский старообрядец Александр Лебедев. Гости передали Агафье послание митрополита Алимпия, свечи «ярового воска», духовную литературу и лестовки. Впоследствии в статьях Л. Черепанова, очерке А. Лебедева «Таёжный просвет», изданном в старообрядческом журнале «Церковь», наконец, появляется ценная информация о духовной жизни Лыковых и конкретно Агафьи Лыковой. Читатели наконец узнали не только о домотканых портах Лыковых, но о тех краеугольных вероисповедальных причинах, которые заставили их, как и многих других старообрядцев, бежать от притеснений государства и соблазнов мира сего. Выяснилось, что Агафья, наследуя веру своих родителей, принадлежала к согласию так называемых «часовенных».
Эти старообрядцы принимали священство «бегствующее» от господствующей, синодальной церкви. Священники, приходящие к часовенным, получали «исправу», начинали служить и совершать церковные таинства во всем согласии с дораскольной церковной традицией. Такое положение сохранялось вплоть до начала XIX века. Однако во время гонений, воздвигнутых Николаем I, священников стало становится всё меньше. Многие из них были схвачены полицией и скончались в застенках. Другие умерли от естественных причин. Вместе с кончиной последних священников, чьё крещение и апостольская преемственность для часовенных старообрядцев была бесспорной, они стали привыкать совершать службу уже без священников, постепенно становясь безпоповцами. Многие часовенные хранили так называемые Запасные Дары, то есть хлеб и вино, освященные священником во время Литургии. Такие Запасные дары обычно прятали в разных тайниках, встроенные в книги или иконы.
Поскольку количество святыни было ограничено, а сами Дары после исчезновения у часовенных священников никак не пополнялись, то и причащались эти старообрядцы чрезвычайно редко — один или два раза в жизни, как правило, перед кончиной. Запасные Дары хранились и у Лыковых. По словам самой Агафьи, эти дары были у них от её бабки Раисы, которая проживала в том самом селе Ялуторское на Урале. Однако Агафья выяснила, что бабка принадлежала не часовенному, а белокриницкому согласию старообрядцев признававшему новых старообрядческих священников, поставленных от греческого митрополита Амвросия Поповича — прим. От неё же Агафии досталась и Богоявленская вода , которая по обычаю часовенных может умножаться через разбавление в новой воде в навечерие праздника Богоявления. Агафья Лыкова. Путь исканий Оставшись одна, Агафья Лыкова стала задумываться о дальнейшей своей жизни. С замужеством у неё не получилось. Стала Агафья размышлять об иночестве.
В 1990 году она переехала в старообрядческий женский монастырь, расположенный в районе Чедуралыга, под начало игуменьи Максимиллы. Само по себе иноческое правило нисколько не тяготило Агафью. Когда остальные члены семьи Лыковых были еще живы, Агафья исполняла домашнюю молитву, вставая в 6 утра. Впоследствии она освоила ежедневное чтение скитского чина «дванадесят псалмов», а также каноны за упокой души. Он появился в IX веке и впоследствии распространился в монастырях Востока, включая русские, куда был принесен печерским архимандритом Досифеем в XII веке — прим. Впрочем, пробыла Агафья в часовенном монастыре совсем недолго. Сказались существенные разногласия религиозных взглядов с инокинями часовенного согласия. Тем не менее за время пребывания в монастыре Агафья прошла чин «накрытия». Так у часовенных называется пострижение в иноки.
Впоследствии у Агафьи были и свои послушницы, например, москвичка Надежда Усик, которая провела в скиту Лыковых 5 лет. Надежда Усик воочию наблюдала строгую аскетичную жизнь Агафьи Лыковой, её духовные подвиги, включая частую, временами дерзновенную молитву. Были случаи, когда во время летних огородных или полевых работ на заимку надвигались черные грозовые тучи. Послушница предлагала Агафье остановить работу и укрыться от грозящей непогоды. На это Агафья отвечала: «Иди коси, я что, зря молюсь что ли? И действительно, туча отступала от скитских угодий. Один раз женщины собрались надолго в тайгу собирать шишки. Вдруг неподалеку от места их стоянки послышался сильный хруст — рядом в лесу ходил медведь. Зверь ходил и вынюхивал вокруг целый день, несмотря на костёр и удары по металлической посуде.
Агафья, помолившись наизусть каноны Богородице и Николе Чудотворцу, закончила их словами: «Ну, ты что, Господа не слышишь, что ли, тебе пора уходить уже». В результате опасность миновала.
Оставив 5 взрослых детей и 23 внука в Южном полушарии, она приехала в Россию, чтобы делить нелегкую сибирскую жизнь и искреннюю молитву с Агафьей Карповной. Во всех языках мира есть высказывание, близкое по смыслу к нашей фразе "Неисповедимы пути Господни". Только сталкиваясь с подобным лично, осознаешь, насколько такие пути могут поразить воображение. Когда Надежда получила письмо от больной матери с просьбой о помощи, Агафья целый год не отпускала ее. Но в один день Небукина все же покинула лесное царство, а по дороге домой у нее завязались отношения с Сергеем, часто посещавшим жилище староверов. Десять лет Лыкова обижалась на бывшую помощницу, но спустя годы примирилась и с радостью встретила обоих, даже Усика, долгое время остававшегося "проклятым хохлом, что увел послушницу".
Для Агафьи самое ценное - это церковные книги, иконы и свечи. Для тех, кто приезжает помогать Лыковой, лучший подарок - это ее по-детски радостное от встречи лицо. Но своих давних знакомых бабушка одаривает не только улыбкой и благословением. Улетая с заимки домой этой осенью, племянник Карповны Антон Лыков получил Богородичную лестовку и банку сливово-смородинового варенья. В прошлом году - рубаху и четки из позвонков красной рыбы. Все это Агафья сделала своими руками. В 2016 году бывшему главе Кузбасса Аману Тулееву отшельница вручила козьи варежки, а директору заповедника "Хакасский" Виктору Непомнящему в начале этого года - именной плетеный пояс. Многие студенты и волонтеры получали от Лыковой на память красивые камни, найденные ей на берегах Ерината.
Эти камни люди хранят дома и стараются ежегодно привезти домой еще один кусочек горной породы, подаренный отшельницей. Картины современных художников стоят огромных денег, хотя красота в них часто сложна для понимания. Простой камень с природным узором, сотни лет омываемый горными реками Хакасии, просто красив. Может, он и не стоит многих тысяч долларов, но ни один человек, получивший такой подарок из рук Агафьи, не согласится его продать. Каждый камушек - напоминание о том, что истинная красота окружает нас повсюду. Надо лишь суметь ее разглядеть. Тогда на выручку пришли кошки, про которых бабушка часто говорит: "Краси-и-и-и-вые! Усатые обитатели заимки доказали, что не зря получают свою порцию козьего молока.
Гадюки после этого не выживают. Так и отвадили", - вспоминает Агафья. Может, кошки на заимке и не Рикки-Тикки-Тави, но хозяйку в обиду змеям не дали. Порой к ним привыкает настолько, что жизнь по-другому и не представляет, а удивляется чему-то новому совсем редко. Когда Агафья впервые попала в "мир" в конце 1980-х, больше всего ее поразили не многоэтажные дома, машины или полет на вертолете, а конь, поезд и... Еще в лагере геологов младшая Лыкова с отцом Карпом смотрела телевизор, непременно отмаливая "грех" после каждого просмотра, часто видела прилетавшие вертолеты, да и рассказывал глава семьи своим детям о разном, что бывает на свете.
А секрет — в молитве - А вы у нее часто бываете?
Уже 10 лет такой у меня график. И жена, и сыновья — их у меня трое — бывали вместе со мной. Но она к этому относится спокойно. Говорит, что надо молиться и все управится. Часть хозяйства перенесла повыше. А до этого восстанавливали ее родительский дом. У нее же случился пожар и дом, построенный ее отцом, горел.
Хотя еще раньше, по поручению Олега Дерипаски, Агафье построили новое жилище, но она очень горевала именно по родительскому. Поэтому мы его постарались быстро восстановить. Агафья очень вкусный хлеб печет. На Новый год, когда я был у нее с сыном, она испекла каравай, угостила… - Рецепт вы у нее не взяли? Она говорит, что надо его готовить с молитвой и все. Вот так. Фото из личного архива О чем молится таежная жительница - А о чем молится?
Она рассказывает? Мы стараемся не обсуждать вопросы веры, но она считает, что надо быть с Богом.
Позже выяснилось, что Лыковой было нечем кормить коз. В правительстве добавили, что Агафья Лыкова в подробностях рассказала Цивилеву о том, как ей досаждает медведь, и пожаловалась, что у нее болит рука. Находившийся на борту вертолета врач осмотрел женщину и оставил ей специальные мази.
Отшельница показала дом, где она живет, огород, могилу отца — Карпа Лыкова. Сергей Цивилев заметил, что в доме старые окна, из которых дует, и сразу распорядился замерить оконные проемы и заменить их на более теплые". Агафья Лыкова — единственная оставшаяся в живых представительница семьи староверов, найденных геологами в 1978 году в Западных Саянах. Семья Лыковых жила в изоляции с 1937 года, долгие годы отшельники старались уберечь семью от влияния внешней среды, особенно в отношении веры. К моменту обнаружения геологами таежных жителей было пятеро: глава семейства Карп Лыков, сыновья Саввин 45 лет , Димитрий 36 лет и дочери Наталья 42 года и Агафья 34 года.
В 1981 году один за другим умерли трое из детей — Саввин, Димитрий и Наталья, а в 1988 году ушел из жизни отец Лыковых. Агафья известна своей многолетней дружбой с бывшим губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым. Впервые они встретились осенью 1997 года, когда он побывал на заимке перед своими выборами 1997 года, в которых с успехом победил.