Противоречие норме порождает внешний комизм (физиологический, случайных ситуаций), противоречие идеалу — комизм обобщающий, комизм внутренней неполноценности, ничтожности.
Комический контент в современной качественной прессе (на примере журнала «Огонёк»)
Точнее, разнообразие «гэгов» и способ их организации. Что такое «гэг»? Он может быть пластическим, метафорическим, цирковым. Бой пирогами с кремом, комическая погоня, волосы вставшие дыбом, сама собой подкурившаяся сигара, облетевшее от выстрела дерево, тающая от жара любви льдина, человек, который падает с высоты, но не разбивается насмерть, а лишь отряхивается —— все это «гэги», комические трюки. В фильмах студии «Кистоун» гэги следовали друг за другом без пауз. Бешенный темп был главным принципом их организации. У зрителей не было шансов отвлечься от происходящего: одна волна хохота от удачного трюка сменялась следующей.
Распространённым местом действия «комических» были городские улицы с их постоянным движением, пешеходами и автомобилями, велосипедами и трамваями, галантерейными лавками и домами вдоль обочин. На городских улицах всегда что-то происходит или может произойти. Какой город может обойтись без полицейских?
Киновед, исследовательница, киноархивистка. Праздную жизнь! В ней полицейские бестолково бегают сшибая все и всех на своем пути, пожарные машины носятся по улицам города, въезжая в картонные декорации, пироги с кремом сотнями летят во всех, кто оказался в радиусе поражения. Суета, хаос, невероятный темп, с которым разворачиваются действия в кадре —— вот что заставляло зрителей начала XX века безудержно хохотать в кинотеатрах. Раннюю комедию лучше всего описывает придуманный в отечественном киноведении термин «комическая», а в Америке, где «комическая» достигла своего расцвета, такие фильмы называли «слэпстик», что значит утрированно комическую манеру игры у актеров, еще проще —— паясничанье. Жанр «комической» связан с фигурой режиссера и продюсера Мака Сеннета. Без сеннетовской школы комического фильма не могли появится главные комики эпохи: Чарли Чаплин, Бастер Китон и Гарольд Ллойд. В «комической» сформировалась многие принципы, с которыми они в дальнейшем работали. Сеннет начинает свою кинокарьеру в компании «Байограф» в труппе Дэвида Уорка Гриффита, пионера американского кинематографа. Там он впервые пробует себя в качестве постановщика, а в 1912 году собирает актеров-единомышленников и основывает собственную студию «Кистоун».
Сарказм, в отличие от иронии, содержит негативное отношение говорящего к происходящему. Это выражается при помощи издевательской гиперболы или интонации. Поэтому в письменной речи распознать сарказм непросто и его легко принять за оскорбление. Если же в шутке, в которой указывается на какой-либо недостаток, выражается симпатия или сочувствие, это, скорее всего, ирония. Она является легкой формой насмешки, когда плохое высмеивают с добрым посылом. В сарказме, в отличие от иронии, выражается степень негодования. В иронических высказываниях проявляется симпатия и сочувствие к осмеянному, в сарказме скорее злоба и возмущение Как правило, сарказм производит сильное впечатление и привлекает внимание к обсуждаемой проблеме. Сарказм часто используют в следующих целях: Принижение человека и его способностей;Осуждение какой-либо манеры поведения или поступка;Высмеивание ситуации и поведения других в этой ситуации. Такая форма изобличения активно используется в публицистике, художественной литературе , полемике, ораторской речи, а также в условиях острой политической борьбы. Например, в Греции и Риме во время политических дебатов сарказм был главным инструментом Демосфена, Цицерона и Ювенала.
Раннюю комедию лучше всего описывает придуманный в отечественном киноведении термин «комическая», а в Америке, где «комическая» достигла своего расцвета, такие фильмы называли «слэпстик», что значит утрированно комическую манеру игры у актеров, еще проще —— паясничанье. Жанр «комической» связан с фигурой режиссера и продюсера Мака Сеннета. Без сеннетовской школы комического фильма не могли появится главные комики эпохи: Чарли Чаплин, Бастер Китон и Гарольд Ллойд. В «комической» сформировалась многие принципы, с которыми они в дальнейшем работали. Сеннет начинает свою кинокарьеру в компании «Байограф» в труппе Дэвида Уорка Гриффита, пионера американского кинематографа. Там он впервые пробует себя в качестве постановщика, а в 1912 году собирает актеров-единомышленников и основывает собственную студию «Кистоун». Важное открытие Сеннета и его последователей это «гэг». Точнее, разнообразие «гэгов» и способ их организации. Что такое «гэг»? Он может быть пластическим, метафорическим, цирковым.
Как развивать чувство юмора и почему это важно
Гвоздин, хозяин превосходный, Владелец нищих мужиков А. Евгений Онегин. Мадмуазель Собак слыла культурной девушкой — в её словаре было около ста восьмидесяти слов. При этом ей было известно одно такое слово, которое Эллочке даже не могло присниться. Двенадцать стульев. Сарказм букв.
Доля смешного в сарказме может быть ничтожной. Пример: Ах, вы думали? Вы, значит, иногда думаете? Вы мыслитель.
Если мы понимаем комедию ситуаций как игру со схемами, это объясняет, почему приколы зависят от культуры, работают со стандартными перерывами и почему невозможно создать нормативную формулу комедии. В пьесе Майкла Фрейна 1982 года Der Nackte Wahnsinn оригинальное название: Noises Off для нее характерны затычки и игра с постоянно меняющимися внутритекстовыми схемами. Схемы в странной ситуации могут быть как внутри-, так и интертекстуальными. Внутритекстовые схемы устанавливаются через повествование. К ним обращаются снова и снова, так что комедия ситуаций может возникать из повторяющихся ситуаций, которые показывают «при все новых обстоятельствах одну и ту же последовательность симметрично соответствующих событий». Решающим фактором в таких затылоках является не просто повторение, а постоянные новые вариации знакомой схематической последовательности. В пародиях используются интертекстовые схемы. Есть схемы, которые устанавливаются не повествованием , а буквой z. Предполагать жанровые знания. В результате получается игра с жанровыми клише или повествовательными шаблонами и переосмысление структурных паттернов. Формы комедии ситуаций Речевые анекдоты, фарс , ирония , пародия, кляп и т. Варианты комедийных ситуаций можно различать самыми разными способами. Анри Бергсон уже различал комедию по формам, порам, движениям, персонажам и ситуациям. Для системного подхода необходимо найти подходящие параметры сравнения, которые можно использовать для различения ситуаций. Ситуационная комедия об информационной драматургии См. Очень важно, чтобы Женетт понимал, насколько персонаж знает ситуацию и что она может динамически меняться изменение. Нулевой фокус.
Кроме того, он - злодей. Его скупость - порок, связанный с ужаснейшими преступлениями. В противоположность барону Плюшкин мелочен. Гоголь не наделяет его никакими другими свойствами, кроме скупости. Это дань комическому преувеличению в изображении характера. У него нет никакой философии, нет ни властолюбия, ни честолюбия, он накапливает не золото, а продукты земледелия, и собирает он не драгоценности, а ненужные вещи. Из всех гоголевских персонажей фигура Плюшкина, может быть, наименее комическая и наиболее жалкая. Но Гоголь всегда знает чувство меры. Еще немного - и эта фигура была бы уже не смешна. Интересно отметить, что Гоголь иногда смягчает нарисованную им карикатурную картину человеческих образов. Так, Петр Петрович Петух изображен как чревоугодник. Это его основное качество. Но он еще гостеприимен, что не отменяет его отрицательных качеств, а создает для них правдивый и правдоподобный жизненный фон. Это же касается и некоторых других героев "Мертвых душ". Смягченный образ снижает карикатурность и делает изображаемые типы правдоподобными. Это смягчение также требует чувства меры, как и комическое преувеличение. Смех - всегда радостный "испуг", радостное "разочарование - изумление", которое прямо противоположно восторгу и восхищению. Воспринимая комедию Н. Гоголя "Ревизор", мы, выходит, обманываемся, думая, что городничий правильно принимает Хлестакова за ревизора, и заблуждаемся, предполагая, что человек, которого принимают за ревизора, должен быть если не мало-мальски солидным и положительным, то хотя бы персоной, которую действительно стоит бояться. Оказывается, перед нами фитюлька. Самое главное схватить это противоречие: за внешним увидеть внутреннее, за частным - общее, за явлением - сущность. Радостно сознавать, что все опасное для общества не только грозно, но и внутренне несостоятельно, комично. Страшен мир фитюлек и мертвых душ, но он и комичен: он ниже совершенства, он не соответствует высоким идеалам. Осознав это, мы поднимаемся над опасностью. Даже самая грозная опасность не победит нас. Она может принести нам гибель, но трагедию можно пережить, однако наши идеалы должны быть выше и потому сильнее, а значит, и непобедимы, и поэтому мы смеемся над мертвыми душами, над городничими, над породившей их действительностью. Говоря о Хлестакове, Гоголь пишет, что Хлестаков, "говоря ложь, высказывает именно в ней себя таким, как есть". Эти слова более точны, чем многие длинные рассуждения эстетиков, Лжец, высказывая себя, раскрывает свое нутро, делая очевидным для всех свой обман, причем сам этого не замечает и думает, что и другие этого не замечают. Но этим дело не ограничивается. Комизм лжи Хлестакова состоит не только в непроизвольном саморазоблачении. Гоголь продолжает: "Лгать - значит говорить ложь тоном так близким к истине, так естественно, так наивно, как можно только говорить одну истину, - и здесь-то заключается именно все комическое лжи".
Ситуационная ирония. Разница между тем, что ожидается, и тем, что происходит на самом деле. Драматическая ирония. Когда зрители больше осведомлены о происходящем, чем персонаж. Что делает что-то ироничным? В общем, ирония относится к столкновению между ожиданиями и результатами. Как правило, результат противоположен тому, что кто-то хотел или на что надеялся. Иронично, например, когда начальник зовет вас к себе в кабинет, и вы ожидаете повышения, а вместо этого узнаете, что вас уволили. Что такое литературный парадокс? Слово «парадокс» происходит от греческого слова «paradoxons», что означает «вопреки ожиданиям». В литературе парадокс — это литературный прием, который противоречит сам себе, но содержит правдоподобное зерно истины. Парадокс имеет сходные элементы с двумя другими литературными терминами: антитезис и оксюморон. Что такое ирония и гипербола? Вербальная ирония: Вербальная ирония — это когда персонаж говорит что-то, что отличается от того, что он на самом деле имеет в виду или что он на самом деле чувствует. Если целью иронии является насмешка, это называется сарказмом. Является ли ирония фигурой речи? Ирония — это фигура речи и один из наиболее широко известных литературных приемов, который используется для выражения сильных эмоций или поднятия вопроса. По определению, ирония — это использование слов для передачи значения, противоположного тому, что на самом деле сказано. Каковы 3 типа драматической иронии? У драматической иронии есть три этапа: установка, использование и разрешение. Что из перечисленного является примером драматической иронии Ромео и Джульетты? Вам также могут понравиться.
Комическая ситуация
Часто комические ситуации основаны на некомфортном, нелепом или забавном поведении людей в непредвиденных ситуациях, а также на необычных и нелепых реакциях или противоположных действиях героев. Комическая ситуация является важным элементом литературного произведения, который позволяет подчеркнуть юмористический характер происходящего и усилить эмоциональное воздействие на читателя или зрителя. Ц и оканчивается на - К.
Что такое «комическая» и когда она появилась?
комическая ситуация — situation f comique. Комизм — м. Комическая сторона чего либо. На наш взгляд, комическая ситуация и вызываемый ею смех как раз и представляют собой самый безболезненный способ разрядки накопившейся социальной агрессии.
Определение и общее понимание
- Виды юмора
- 4. Комическое: сущность, структура и функции
- Почему нам бывает смешно: сущность комического | Лидия, неисправимый гуманитарий | Дзен
- Базовые приемы комического
комический и комичный
Далее мы рассмотрим основные виды комического, наиболее часто встречающиеся в жизни и искусстве, а также приведем примеры для каждого вида, а затем расскажем о наиболее популярных комических приемах, которые легко использовать в повседневной жизни. По его словам, комическое может служить утешением в личных неудачах и разочарованиях, а также быть компенсацией за унижение, страх и поражение общественной группы или нации в целом. Комичность может быть вызвана через использование определенных слов, ситуаций, действий или поведения.
комическая ситуация
Она может быть веселой, потому что в ней заключается ирония или конфликт, которые усиливают юмор и смех. Комичность может обрести свою силу через экспрессивность игры актеров, слоганы, забавные рисунки или характерные интонации голоса. Но не все ситуации, действия или слова автоматически комические.
Медведь сам вспарывает себе брюхо и подйхает, а лиса его пожирает и спасается из ямы. Правда, есть сказки, в которых обманутой или наказанной оказывается сама лиса. Лиса зовет петуха исповедаться ей в главном его грехе — многоженстве. Петух спускается, лиса его хватает и уносит. Петух обещает лисе сделать ее просвирней и привести на архиерейский пир. Лиса его отпускает, он взлетает на дерево и смеется над ней.
Эта сказка, как мы уже упоминали, литературного, а не фольклорного происхождения и относится к XVII в. Но принцип одурачивания остается в силе, одурачивание здесь даже удвоено. В роли обманщика могут выступать не только лиса, но и другие животные, как кот, которого все пугаются, или петух, который ничего не боится и своим пением нагоняет страх на более сильных животных. Эти сказки, собственно, не являются смешными в узком смысле этого слова: они не вызывают громкого смеха. Но они пронизаны очень определенным народным юмором. Слушатель на стороне обманщика не потому, что народ одобряет обман, а потому, что обманутый — глуп, недалек, недогадлив и заслуживает быть обманутым. На принципе одурачивания основаны сюжеты большого цикла сказок о ловких ворах. Сказочный вор отнюдь не изображается как уголовник.
Это веселый артист своего дела. Он умеет воровать яйца из-под птицы, но пользуется своим искусством только для того, чтобы оставить в дураках барина. Узнав о его искусстве, барин, чтобы его испытать, сам предлагает ему невыполнимые, по его мнению, задачи. Вор ночью крадет простыню из-под барина и его жены; крадет его любимого жеребца из конюшни; обманув всех сторожей, он крадет даже «керженского наставника», или священника, сажает его в мешок и вешает этот мешок на воротах. Есть воры и иного типа. Это солдаты, которые обворовывают старух-торговок. Торговка везет на рынок масло. Солдат — двое.
Один из них останавливает бабу, точит с ней балясы, а другой тем временем ворует с воза масло. Баба обнаруживает пропажу только после того, как приезжает на базар. Обманщики — солдаты, которые на царской службе годами терпят жестокие лишения, обманутой оказывается богатая и глупая баба, рыночная торговка. Народ считает солдат правыми. Другая группа таких сказок — это сказки о шутах. Одна из них — сказка о шуте, который перешутил семерых шутов. Такой шут говорит, например, что у него есть плетка-живулька, которая оживляет мертвых. По сговору с женой он будто бы ссорится с ней, будто бы ударяет ее ножом, на самом же деле прокалывает заранее спрятанный пузырь с кровью, а потом ударяет ее плеткой, и она оживает.
Плетку он продает за большие деньги. Покупатель убивает свою жену и пробует оживить ее плеткой. Плут над ним смеется. Сказка состоит из цепи подобных же проделок. Его враги пытаются отомстить ему и уничтожить его, но это оказывается невозможным — он всегда выходит сухим из воды. Такие сказки для современного человека представляют некоторую загадку. Смех представляется здесь циничным и как будто бессмысленным. Но в фольклоре имеются свои законы: слушатель не относит их к действительности; это сказка, а не быль.
Победитель прав уже потому, что он побеждает, и сказка нисколько не жалеет тех доверчивых глупцов, которые делаются жертвой проделок шута. Такие сказки легко приобретают характер социальной сатиры. Обманутыми оказываются поп или барин, а обманщиком — батрак. Батрак разоряет и даже убивает попа, калечит и разрубает на куски его детей, бесчестит его жену и дочь или сбрасывает попадью в пропасть — и все это без малейшего сожаления, так как народ в фольклоре никогда не испытывает ни малейшего сожаления к своим врагам, будь то татары в эпосе, французы в исторических песнях о Наполеоне или помещики и попы в сказках. В сказках типа пушкинского «Балды» работник обманывает не только попа, хозяина, но и самих чертей. Впрочем, попа он, строго говоря, не обманывает. Он нанят за три щелчка, и эти три щелчка поп получает. Неожиданность состоит только в силе этих щелчков — поп наказан за свою жадность.
В той форме, в какой одурачивание применяется в сказочном фольклоре, оно — не очень удачный прием сатиры. Применение его показывает отрицательное отношение рассказчика к одураченному, но о причинах такого отношения иногда приходится догадываться: рассказчик сам об этом не считает нужным распространяться. Причины эти ясны только в тех случаях, когда одураченный ненавистен народу уже по своему социальному положению. Но собственно сатиры в точном смысле слова здесь нет. Иначе поступает Гоголь в тех случаях, когда он применяет этот прием в повествовательных произведениях. Он ясно, хотя и коротко, вскрывает отрицательный характер изображаемого типа. Представляя собой стержень комедии-интриги, этот прием в повествовательном искусстве Гоголя встречается реже, но и здесь он связан с фольклором. Можно указать на «Майскую ночь», где парубки издеваются над головой: они бросают в окно камень, поют под его окнами озорные, издевательские песни, а когда он хочет изловить зачинщика, подсовывают ему его собственную свояченицу.
Эти шутки носят характер мести: голова ненавистен, потому что он злоупотребляет властью, налагает наряды на работы по своему произволу. Есть за ним и другие грешки. Гоголь был прекрасный этнограф и хорошо знал, что некогда подобные выходки дозволялись в святки и что парни сводили счеты с тем, кого они недолюбливали, особенно с местными властями из лиц старшего поколения. Заваливали ворота так, что их нельзя было открыть, лили воду в печную трубу, с крыши или забивали ее сеном и льдом, так что печь начинала дымить и т. Обычай этот имеет очень большую древность, и, возможно, ему принадлежит некоторая роль в происхождении древней аттической комедии. Ритуальное происхождение имеют и некогда очень распространенные апрельские шутки, когда считали нужным непременно кого-нибудь обмануть в какой-нибудь мелочи и потом посмеяться над ним. В этой связи необходимо коснуться шуток и проделок, иногда весьма жестоких, которые производятся над совершенно невинными, а иногда и очень хорошими людьми, но которые тем не менее вызывают смех. Очень характерный и выразительный пример этого — «Макс и Мориц» Вильгельма Буша, произведение, которое обошло весь мир.
Макс и Мориц подпиливают мостик, через который должен пройти портной, и радуются, когда он падает в воду; они насыпают пороху в курительную трубку учителя, так что он жестоко опаляет себе лицо, и т. Злорадство, которое в других видах юмора едва просвечивает, здесь налицо в неприкрытом виде. Этим данный вид юмора непригляден; тем не менее он глубоко присущ человеческой натуре, которая вовсе не всегда стремится к добру. Читатель невольно сочувствует Максу и Морицу во всех их проделках. Этому способствует и то, что те, над которыми производятся шутки, принадлежат к разряду самодовольных, тупых и ограниченных немецких буржуа, которые хотя и честно трудятся портной, булочник, учитель , но живут в душном и затхлом мире немецкого мелкого бюргерства, которое выведено проделками проказников из своего покоя, но потом, после наказания их, вновь обретает его. В английском языке такого рода проделки получили название «practical jokes» — «практические шутки». У нас они мало в ходу, но в американском быту они довольно широко приняты за неумением веселиться более умно. Канадский писатель Ликок в своих «Юмористических рассказах» говорит о таком шутнике, появившемся в пансионе, который «то положит дегтю в томатный суп, то натрет сиденья воском или воткнет в них булавки» и т.
Остроумным считалось также набить подушку колючками или спрятать в ботинке соседа живого ужа. Названный шутник «однажды вечером натянул веревку поперек коридора и ударил в гонг, созывая жильцов к обеду. Один старик второпях сломал себе ногу. Мы чуть не умерли со смеху» Ликок, 194. Из последней фразы видно, что Ликок глубоко осуждает подобный юмор. Но тем не менее вывод, который он делает, что юмор может быть только добрым, несомненно ошибочен. Те, кто учился в казенных гимназиях, вероятно, могли бы многое рассказать о тех проделках, которые совершали ученики над некоторыми учителями. Впрочем, в таких выходках, по существу, были виноваты сами учителя, так как не умели себя поставить с детьми.
К войне между учениками и учителями располагала вся школьная система тех лет. Такие проделки объяснимы как естественная реакция живости, резвости, презрения к тупости и несправедливости, к скуке и всяческому аморализму в педагогической среде, не ускользавшим от проницательных школьников. Учителя, которых любили и уважали, никогда не становились жертвами подобных проделок. Наша современная моральная оценка подобных поступков не всегда совпадает с той, которую ей дают одураченные. В случаях, рассказанных Ликоком, шутники для нас отвратительны, так как одураченные терпят бедствия, ни в чем не будучи виноватыми. В тех случаях, однако, когда в жизни или литературе одурачиванию подвергаются люди или типы, нам неприятные, или вредные, или вообще отрицательные, мы склонны сочувствовать таким шутникам. Очень интересен в этом отношении рассказ Н. Шевцова «Выигрыш» Шевцов.
Муж в шутку говорит жене и теще, что он выиграл пять тысяч рублей. Сперва он жалеет об этой шутке, но вскоре жена, теща и другая родня обнаруживают такую алчность, что у него только теперь открываются глаза на характер своей родни. Глава 16. Алогизмы Наряду с посрамлением воли по внешним и внутренним причинам имеются случаи, когда посрамлению подвергается недостаток ума. Глупость, неспособность элементарно правильно наблюдать, связывать причины и следствия вызывает смех. В литературно-художественных произведениях также, как и в жизни, алогизм бывает двоякий: люди или говорят несуразное, или совершают глупые поступки. Однако при ближайшем рассмотрении такое деление имеет только внешнее значение. Оба случая могут быть сведены к одному.
В первом из них мы имеем неправильный ход мыслей, который вызывается словами, и эти слова вызывают смех. Во втором — неправильное умозаключение словами не высказывается, но проявляет себя в поступках, которые и служат причиной смеха Алогизм бывает явный и скрытый. В первом случае алогизм комичен сам по себе для тех, кто видит или слышит его проявление. Во втором случае требуется разоблачение и смех наступит в момент этого разоблачения. Для действующего субъекта разоблачение обычно наступает только тогда, когда он испытывает последствия своей глупости на собственной шкуре. Для наблюдателя, зрителя, читателя разоблачение скрытого алогизма может совершиться в форме остроумной и неожиданной реплики собеседника, который своим ответом вскрывает несостоятельность суждения говорящего. В жизни алогизм, — пожалуй, наиболее часто встречающийся вид комизма. Неумение связывать следствие и причины оказывается очень распространенным и встречается чаще, чем можно было бы думать.
Здесь стоит вспомнить уже приведенные слова Чернышевского: «Глупость — главный предмет наших насмешек, главный источник комического» Чернышевский, II, 187. Есть и другие теоретики, которые подчеркивают значение глупости для определения сущности комизма. Кант считал, что во всем, что должно возбуждать громкий смех, «должно быть нечто, противное разуму» Кант, V, 352. Жан Поль, наряду с другими объяснениями, определяет комическое как «чувственно воспринимаемое бесконечно неразумное» Жан Поль, 139. Добролюбов считал глупость действующих лиц основным признаком комедии. Если бы городничий и Хлестаков были умнее, комедии не было бы: «Комедия… выставляет на посрамление хлопоты человека для избежания затруднений, созданных и поддержанных его же глупостью» Добролюбов, 1, 392. Николаев считает, что Добролюбов здесь ошибается и что дело не в биологической глупости, а в том, что городничий — социально отрицательный тип»». Но глупость есть средство возбуждения смеха, а Гоголь писал комедию, а не трактат.
Глупость и социальная вредность не исключают одна другую: глупость есть средство изобличения вредности. Вулис по этому поводу пишет, что «в сущности, веселый юмористический смех — своеобразная защита от дурака, социальный фактор, отсеивающий те на первый взгляд непринципиальные ошибки и пороки, которые, стань они нормой, были бы настоящим бедствием» Вулис, 19. Конечно, сплошная глупость была бы бедствием, но Гоголь борется не против глупости, а против того общественного уклада, который создает городничих, подобных Антону Антоновичу, и чиновников, помещичьих сынков, подобных Хлестакову; глупость же их есть комедийно-сатирическое средство осмеяния. Проявление алогизма подчинено тем же законам комического, что и другие проявления его. Гартман в своей «Эстетике» говорит: «Комично не простое невежество, а такое, которое еще не выяснено» Гартман, 619. Но это неверно. Скрытое, никому не заметное невежество не может быть комичным. Смех возникает в тот момент, когда скрытое невежество вдруг проявляется в словах или поступках глупца, т, е.
Этого условия нет, когда, например, ученый допускает ошибку в вычислении или когда врач ставит ошибочный диагноз и т, д, Такие ошибки ума не комичны, так как не представляют собой механического алогизма. Мы не будем стремиться к строгой систематизации, так как в данном случае она не вскрывает сути дела, а приведем несколько показательных случаев разного характера. У Гоголя этот вид комизма встречается очень часто. Коробочка, уже готовая уступить Чичикову мертвые души, робко замечает: «А может, в хозяйстве-то как-нибудь под случай понадобятся» — чем совершенно выводит из терпения Чичикова Можно, заметить, что многие из гоголевских персонажей — Хлестаков, Бобчинский и Добчинский, Ноздрев, Коробочка и другие, — не умеют толково связать двух слов и рассказать сколько-нибудь вразумительно, что произошло. Бобчинский, рассказывая, как он впервые увидел Хлестакова, приплетает сюда и Растаковского, и Коробкина, и какого-то Почечуева, у которого «желудочное трясение», и подробно описывает, как и где он встретился с Добчинским «возле будки, где продаются пироги» , что не имеет к делу никакого отношения, Он сплетает целую цепь умозаключений, из которых будто бы с очевидностью явствует, что приезжий, несомненно, ревизор, Рассказ Бобчинского о приезде Хлестакова — образец сбивчивости и бестолковости. Он не умеет выделить главного. Вообще ход рассуждений гоголевских персонажей бывает самый неожиданный. Две дамы думают, что мертвые души означают, будто Чичиков хочет увезти губернаторскую дочку; почтмейстер убежден, что Чичиков — это капитан Копейкин, и толыко потом вспоминает, что Копейкин — инвалид без руки и ноги, а Чичиков совершенно здоров.
Алогизм выступает особенно ярко тогда, когда он применяется как попытка оправдать какие-нибудь свои не совсем безупречные поступки. Сюда относятся слова городничего об унтер-офицерской вдове: «Она сама себя высекла», — или слова заседателя в «Ревизоре», от которого всегда пахнет водкой и который объясняет это тем, что в «детстве мамка его ушибла, и с тех пор отдает от него немного водкою». Когда баба в повести о ссоре Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем выносит проветривать не толыко нанковые шаровары Ивана Никифоровича и. Комические старухи в комедиях часто наделяются глупостью. В комедии Островского «Правда — хорошо, а счастье лучше» Мавра Тарасовна говорит о человеке, которого считает умершим, но о котором ей сообщают, что он жив, так: «Никак нельзя, ему живым быть, потому я уж лет двадцать за упокой его души подаю: так нешто может это человек выдержать. Хотя логика учит, что заключения по аналогии не имеют познавательного значения, в жизни именно такого рода рассуждения встречаются особенно часто. Ребенок мыслит прежде всего аналогиями и только много позже научается задумываться о подлинных причинах окружающих его явлений. Вот пример: бабушка накладывает внуку салат и поливает его растительным маслом, Мальчик спрашивает — Бабушка, ты и меня маслом польешь?
Чуковский в своей книге «От двух до пяти» собрал материал, относящийся к детскому языковому творчеству. Не менее интересно было бы собрать факты, относящиеся к детской логике. Но то, что в логике детей есть свидетельство каких-то первых, наивных мыслительных поисков, каких-то попыток связать явления, разобраться в мире, то в логике взрослых — только смехотворные ошибки. Алогизмы широко применяются в клоунадах, Борис Вяткин выходил. Этот случай как бы прямо подтверждает теорию Гегеля: «Комическим… может стать всякий контраст цели и средств».
То же, что фильм во 2 знач. Показывают к. То же, что кинотеатр разг. Построено новое к. Сходить в к. Вид искусства, объединяющий выступления акробатов, гимнастов, клоунов, эквилибристов, дрессировщиков, фокусников, музыкальных эксцентриков. Традиции русского цирка.
Это очень яркие, но все же односторонние карикатуры. В комедиях Фонвизина же персонажи воспринимаются как показатель русского невежества, непросвещенности и неразвитости, отражавшихся во всех сферах жизни. Пьесы Фонвизина наполнены юмором, в них много веселых сцен, вызывающих здоровый смех. Комедийность положений и характеров, созданных Фонвизиным, открыли дорогу для подлинно национальной комедии. Их влияние на русскую драматургию стало очевидным. Едва ли не в каждой комедии более позднего времени можно заметить перекличку с "Бригадиром" и еще в большей степени с "Недорослем" и на тематическом уровне, и в психологии персонажей, и в решении задач художественного плана. К примеру, в противопоставлении инфантильных и безнравственных дворянских сынков людям честным и деятельным намечается очевидное типологическое сходство драматургии Фонвизина и Островского. Однако, сюжеты комедий Фонвизина развиваются таким образом, что счастливая развязка неминуема - торжествует добродетель, глупость и жестокость наказываются, молодые люди обретают друг в друге достойного спутника жизни. Островский видит мир иначе. В нем находится место для людей достойных и недостойных. Но есть и еще одно условие, еще одна возможность усилить комизм характера. В комедии все действующие лица всегда втянуты в некоторую интригу, и у больших художников интрига может служить средством обрисовки характера. У Гоголя Хлестаков не только герой комедии интриги, но и ярко выраженный, очень определенный характер или психологический тип, так же, как городничий и другие действующие лица. Совершенно очевидно это и для "Женитьбы", где действие держится на противоположности двух характеров: вялого, рыхлого, нерешительного Подколесина и предприимчивого и энергичного Кочкарева. Интрига и характер в этих случаях составляют одно целое. Однако, всматриваясь в жизнь, а также вчитываясь в талантливые литературные произведения, легко обнаружить, что есть комические персонажи, которые как будто не обладают отрицательными свойствами, но которые, тем не менее, комичны. Мы смеемся над ними, но вместе с тем чувствуем к ним несомненную симпатию. Короче говоря, есть комические персонажи не только отрицательные, но и положительные. В чем здесь дело? Не противоречит ли это выдвигаемой теории, что смех вызывается раскрытием отрицательных качеств? Или, может быть, здесь другой вид смеха - не насмешливый? На первый взгляд может казаться, что положительные типы не могут быть отрицательными ни с точки зрения теоретической, ни в художественной практике. У Фонвизина все действующие персонажи резко делятся на положительных и отрицательных. В "Ревизоре" у Гоголя ни одного положительного лица нет. У Островского большинство героев отрицательные. Есть, правда, купцы, которые к концу комедии вдруг образумливаются, и комедия приходит к такой благополучной развязке, к которой стремятся обижаемые герои, а с ними и зрители. Но развязка в этих случаях бывает несколько неожиданна и внутренне не вытекает из характера таких отрицательных героев. В комедии "Бедность не порок" семейный деспот Гордей Торцов в конце комедии говорит: "Теперь я стал другой человек", - и отдает свою дочь за приказчика, чему он раньше противился, но о чем мечтали молодые влюбленные. В тот момент, когда отрицательный тип превратился в положительный, комедия должна кончиться. И тем не менее положительный комический герой или комический характер все же возможны. Чтобы решить этот вопрос, надо иметь в виду, что в жизни не бывает ни абсолютно отрицательных, ни абсолютно положительных людей.
Значение слова "комичность"
Холодно, ветрено, дождливо и мрачно. Здесь повсюду лужи. Небо серое и пасмурное. Ветер довольно сильный. Несколько дней назад.. Напишите письмо другу о прочитанных фантастических произведениях 8 - 10 строчек Срочно помогите пож Dbakulova08 28 апр. Как твои дела? Как учеба? Надеюсь у тебя все отлично. У меня все хорошо.
Недавно прочел "Гарри Поттера" - книгу, которую ты мне так рекомендовал. Даня958 28 апр. Ттттттиитл 28 апр.
Легкая одежда гасконца и есть весь его гардероб; его наряд видимое, наглядное, конкретное не согласуется с понятием гардероба общее. С другой стороны, можно представить себе, как выглядел бы король, облачившись во все одеяния, составляющие его гардероб» стр. Эта преднамеренная шутливость связана с проявлением ума, находчивости, веселой выдумки. Бывают случаи несовпадения наглядного факта с понятием, возникшие преднамеренно. Второй вид смешного, таким образом, возникает из мыслительного процесса, противоположного первому.
Там сознание идет от конкретного к абстрактному, здесь, наоборот, от абстрактного к конкретному, чему-то зримому и наглядному. Следуют примеры. Собеседник исходил из принципа, что удовольствие, которое любят двое, можно испытывать сообща, и подвел под него тот случай, когда общность исключается. Слуга смазывает мазью для волос облезлую кожу на чемодане, полагая, что она покроется волосяным покровом. Примерами могут служить, далее большая часть поступков Дон Кихота, который под понятия, извлеченные им из рыцарских романов, сублимирует совершенно отличные от них реальные явления, — например, желая помочь угнетенным, освобождает каторжников» 2, 93 стр. Манера смеха и поводы к нему очень важны для характеристики человека. Есть грубые поводы для смеха и поводы серьезные. Язвительный смех обращен против того, кто придерживался ложных понятий, опрокинутых действительностью.
Но бывает и горький смех, которым мы смеемся, увидев, что наши наивные представления о людях и судьбе были разбиты реальностью». Шутка — преднамеренно устраиваемое несоответствие между чьими-то понятиями и реальностью; Ирония — это когда шутка прячется за серьезное; юмор противоположен иронии, ибо в нем серьезное прячется за шутку. Взаимосвязь трагического и комического. Уже Платон устами Сократа высказал мнение о связи между трагическим и комическим» А. Фридленгеру там же, стр. Маркс видел противоречие, сущность которого определялась социально-историческими изменениями. Определенный социальный строй, создающий свои формы быта, законы и нравственность, с течением времени утрачивает свою жизненность, ибо на смену ему приходят новые общественные отношения. В этих условиях старая мораль, прежние понятия, со всей серьезностью отстаиваемые сторонниками изжившего себя общественного строя, приобретают комический характер» там же, стр.
Другими словами, если представить себе трагическое и комическое по схеме сильного мышления, то в надсистеме будут находиться социально-исторические условия и изменения. Используя понятие S-кривой развития систем и идеальной цепи действия, это положение можно рассмотреть более детально. S-кривая и взаимосвязь трагического и комического. Очевидно, что соображения Маркса по поводу отмирающего строя относятся к 5-му участку Sа-кривой — участку отмирания старой системы и зарождению новой. Специфика этого участка в том, что, несмотря на то, что старое по сущности уже уходит или ушло, новое еще не приобрело своих устойчивых форм, и, соответственно, по форме, еще вроде бы процветает старая система. Так в «Дон Кихоте» Сервантеса большинство боковых героев вроде бы за порядочность и благородство. И не только герои, читатель тоже! Но благородная грань рыцарских времен по сущности уже умерла.
Хорошее старое кончилось, осталась пустая форма, которая каждый раз сталкиваясь с сущностью действительности лопается как мыльный пузырь и это смешно. Грустно, но смешно. Комизм этого вида срывает маску лицемерия с плохого нового, приходящего на смену хорошему старому. Рассмотрим возможные варианты драматического проявления 5-го участка S-кривой. На смену хорошей системе приходит плохая. Под хорошей системой будем понимать систему, увеличивающую вероятность выживания человечества и человеческого разума. Под плохой системой — соответственно, ту, что уменьшает такую вероятность. Это комедия.
По своему характеру грустная, трагичная, но побуждающая, предупреждающая, мобилизующая на борьбу за изменение зарождающегося плохого порядка. Очевидно, такая комедия сливается с предупреждающей трагедией, когда герой попытается победить зарождающееся плохое с помощью старых, отживших по сущности средств. Так, Макмерфи, герой романа К. Кизи «Над кукушкиным гнездом» закономерно, трагически погибает. Однако на примере того же «Над кукушкиным гнездом» видно, что 5-й участок S-кривой раскрывает возможности не только перед комичным или трагичным, но и для того и для другого одновременно. Исключительно смешные и веселые события, происходящие в сумасшедшем доме не стоят в стороне от трагизма всего произведения, а являются органичной его частью. Рассмотрим этот момент подробнее. Гуманная по форме и убийца по содержанию — Старшая Медсестра олицетворяет отживающий свой век фарисейский порядок и псевдопорядочность.
На смену этой старой системе приходит новый свободолюбивый и вольный по содержанию порядок — Макмерфи. Столкновение претензии на нечто значимое Медсестра с истинно живым и гуманным Макмерфи — объективно комично. Претензия обязательно, закономерно, постоянно попадает впросак. Новый порядок Макмерфи еще не научился, еще только учится серьезно стоять за себя финал — Вождь , старое еще не сломлено и сопротивляется самыми жестокими средствами и победить его, сформировать новые средства для хорошего нового можно только погибнув — своей гибелью Макмерфи формирует новые средства Вождя, трагедия здесь объективна. Участки перегибов 1, 3, 5 и прямые ее участки 2, 4 — вещь условная, поскольку в реальности такая кривая состоит из многих подсистем, одни из которых уходят вперед, другие отстают подробнее с комплексом S-кривых мы разберемся в третьей части курса «Драматургия событий и явлений». В данном случае К. Кизи «Над кукушкиным гнездом» старый порядок хоть и приходит к своему концу, но он еще силен: 4-й участок S-кривой. Другими словами плохое старое находится еще только на стыке 4-го и 5-го участков и, соответственно, относительно 4-го участка победить его средствами, которыми пользуется Макмерфи, можно только погибнув, вскрыв, таким образом, сущность этого порядка и этим формируя хороших новых людей Вождь.
И в то же время, новое уже обладает достаточной силой, чтобы смеяться над старым. Таким образом, можно считать, что «Над кукушкиным гнездом» находится на стыке 4-го и 5-го участков S-кривой и закономерно, органично включает в себя как трагедийное так и комедийное начала. Жанры художественных произведений с точки зрения участков S-кривой.
Я быстро поднял телефон и пошёл к машине. Когда мне было восемь, я посмотрела один из фильмов «Шаг вперёд» и решила, что я тоже должна попробовать. Я лежала на полу, пытаясь повторить одно из движений в фильме, и в итоге у меня получилась эта странная судорога, больше похожая на движение червя. И тут я услышала, как мой брат смеётся за дверью. Мы об этом больше не говорили, но это навсегда осталось в моей памяти. Меня выбесил мой парень. Вот говорит, говорит, говорит всякие гадости, я его остановить пытаюсь, а он всё не замолчит. Ну я замахнулась и кулаком ему дала. Проснулась от удара. Говорил-то он во сне, а ударила я по-настоящему. Я мяукал песенку кошке своего друга, и тут его мама из-за угла выходит. И я такой: «Да я тут просто кошке мяукаю. Работаю секретаршей в одном продвинутом офисе. Очень люблю свою работу. В последнее время часто замечала, как начальник буквально следил за мной. За каждым моим шагом.
Деревня Марьино по описанию была самой обыкновенной деревней, и на этом фоне простых лесов и деревенский полей автор иронизирует образ помещика Павла Петровича Кирсанова, который по нескольку раз за день менял свою одежду и тщательно соблюдал этикет столичной жизни. В романе ирония встречается не только в описании Павла Петровича. Есть в произведении герой, который сам иронично смотрит на окружающих, оценивает обстоятельства. Это - Евгений Базаров. Даже перед лицом смерти Базаров пытается иронизировать над собой: "моя собственная форма уже разлагается" или "червяк полураздавленный, а еще топорщится". Способность героя иронизировать над самим собой даже в самые страшные минуты, свидетельствует о силе воли и неординарности личности. Читатель пронимает Базарова с горькой иронией. Так же Тургенев с легкой иронией подчеркивает желание Аркадия казаться взрослым, зрелым человеком с собственными взглядами на окружающий его мир и общество. Но не только в описании главных героях романа присутствовало комическое. В образах Ситникова и Кукшиной Тургенев использует прием сатиры в описаниях, действиях и репликах этих героев. Автор показывает нам, что если Базаров был естественен в своей беспощадной резкости и прямоте, то его подражатели были слишком неестественны. Ситников вертелся перед Базаровым, забывая о своем человеческом достоинстве, всячески искал его расположения. Тургенев убеждает нас в уже через портретную характеристику о своем отрицательном отношении к "прогрессистам": лицо Ситникова "прилизанное", смех "деревянный", сам он рассыпается в ненужных комплиментах. В моем сознании при этом описании возникает образ жалкого, никчемного человека, над которым все время смеются и которого презирают. Евдоксия Кукшина описана в романе так : "У ней была не то служанка, не то компаньонка в чепце: явные признаки прогрессивных стремлений хозяйки". При описании интерьера ее комнаты мы видим беспорядок, точно такой беспорядок творится в ее голове. Она "говорила и двигалась очень развязно и в то же время неловко...