Sergey Evdokimov. Был на сайте: 05.02.2023 08:17. Слухи о разрыве Тома Холланда и Зендаи ходили недолго — назло хейтерам, их роман стал только крепче! Sergey Chernov is a member of Vimeo, the home for high quality videos and the people who love them. В избу-читальню. Автор: Теодор Драйзер Цикл романов "Трилогия желания" Финансист Титан Стоик Один из шедевров, описывающий становление и развитие капитализма в США в 19 веке.
Комментарии
- Вопрос радуют ли вас штраф за помощь?
- Изба-читальня, очередной выпуск
- Движение «Я/Мы Сергей Фургал» включили в перечень террористов и экстремистов
- Изба Читальня и её рейтинг (Владимир Грикс) / Стихи.ру
- Дневники трат
- Произведения
Произведения без рубрики
- Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том первый. Поэзия и песня
- Sohu: Путин поддержал план Шойгу, указ Кремля №141 обескуражил Запад
- Полученные отзывы на сайте Изба-Читальня - автор Сергей Холланд
- Обратите внимание на авторов
- Литпортал - "Изба - читальня". Стихи, проза, поэзия, произведения авторов
- Дневники трат
Изба-читальня. Тридевять небес. Глава №2
Сергей Михалюк. ПодписатьсяПоследние работы Лучшие работы. Sergey Evdokimov. Был на сайте: 05.02.2023 08:17. Страница Музыкального Чемодана на официальном Сайте Изба-Читальня Приглашаем креативных Поэтов, Писателей, Музыкантов. Жизнь как чудо, Изба-читальня.
Изба-читальня-канал You Tube
- Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том первый. Поэзия и песня
- Изба-читальня. Хорошая сказка и этюдник беллетриста
- Комментарии 0
- Изба-читальня — телеграмм канал
- Изба-читальня. Хорошая сказка и этюдник беллетриста
- ecngx235.inmotionhosting.com
Читать книгу: «Мир мечты. Сборник стихов авторов литературного портала Изба-Читальня»
Брошюра Юниуса Изба-Читальня @Agit_Prop #константинсемин. Движение «Я/МЫ Сергей Фургал» появилось после задержания бывшего хабаровского губернатора в июле 2020 года. 1. Основная проблема Избы читальни (и ее сателлита Литпричал), это распыление административных ресурсов и управление ими редакторами и админами самого низкого уровня и компетентности. Изба-Читальня. 24.07.2023.
Изба-читальня: гениальная повседневность охотника за душами
Он, короче, додумался делать с отрицательным промптом не картинки, а треки! Голос Лоаб! Хочь послушать, как она звучит? Камеру не забудь, влогер! Смотреть, как ребенок принимает наркотики, Тим не имел ни малейшего желания. Скопировав ссылку в блокнот, он вышел со стрима и снял наушники; в соседней комнате вновь ревела Катюша. Из душа орали: — Рубцов! Вместо обычного замка торчал неуместно-навороченный считыватель куар-кодов.
Тим поднес телефон. На экране висела вереница пропущенных от Ленки, ниже — еще с пяток сообщений в стиле «Не смей меня оставлять с ней одну» и «Рубцов, я с тобой разведусь! Тим вздохнул, отключил уведомления от жены — на час, этого должно хватить. Раздался писк — дверь отлипла, Тим потянул ручку на себя и оказался в душной тьме. Гремел давящий какой-то ритмично-аритмичный бит. Стрелки указывали в еле различимый, очерченный светящейся краской тоннель. Внутри виднелись тут и там тусклые огоньки светодиодов.
Света они не давали — лишь очерчивали границы тоннеля. Тим слыхал о таких клубах — их называли «откисными»: этакие афтерпати для тех, кто не успел протрезветь к утру. Тоннель оказался куда мягче и теснее, чем ожидалось — будто ползешь меж диванных подушек, а бит из невидимых колонок, расставленных тут и там, напоминал биение гигантского сердца. Тим полз и полз, а тоннель не кончался; напротив — уходил вниз и вглубь, поворачивал и сужался. Временами тоннель скручивался спиралью, и казалось, что ползешь вверх тормашками. Приходилось то карабкаться, то, наоборот, притормаживать, когда труба особенно резко сворачивала вниз. Когда Тиму уже начало казаться, что он задыхается от приступа накатившей клаустрофобии, тоннель расширился — огоньки, подобно светлякам, разлетелись во все стороны, образуя нечто похожее на пещеру с кружками светодиодов, отмечающих местонахождение лакун для «откисания».
Потеряв вконец ориентиры, Тим было включил фонарик на телефоне, но его тут же кто-то несильно шлепнул ладонью по бедру. Тим смутился, выключил фонарик, но успел увидеть лежащие на полу штабеля тел. Свернувшиеся в позу эмбриона, они бессмысленно перебирали перед собой в воздухе руками, некоторые сосали палец, часть дрыгалась в ритм хаотичного бита. Где искать Кислоту, было совершенно неясно, как было неясно, где верх, а где низ, где право, а где лево, и где он сам, Тим. Вдруг экран телефона загорелся сообщением; тут же со всех сторон зашикали, но он успел прочесть: «Даркон? От Лехи? Ползи к матке».
Очень хотелось написать в ответ «к какой нахрен матке? Желание свалить из этого приконцептуального притона становилось непреодолимым, но из чего потом клепать новый ролик? По внезапному наитию задрав голову, Тим понял наконец, что Кислота имел в виду. На стене мерцало нечто похожее на схематичное изображение женских детородных органов: эту «рогатую» широкую трубку Тим хорошо запомнил, таскаясь с Леной по женским консультациям. Тим хотел было встать на ноги, но тут под стопой кто-то охнул; он ощутил мягкое — кажется, наступил кому-то на живот. Тим не удержался, посветил еще раз перед собой: какой-то бородач в женском платье потирал живот и недовольно щурил глаза на фонарик телефона. Тела были везде — покрывали пол сплошным вяло шевелящимся ковром, так, что было не видно пола.
Вот почему передвигаться следовало ползком. И Тим пополз, то и дело натыкаясь то на чью-то грудь, то на лицо. Кто-то даже мимоходом облизал его палец — не сладострастно, но как телок, ищущий мамкино вымя; Тима передернуло от брезгливости. Мерцающая в такт ненормальной музыке матка ничуть не приближалась, хотя и увеличивалась в размерах. Тьма искажала пространство, а гать из трипующих наркоманов будто разрасталась, превращаясь в безбрежный океан из отравленных веществами тел. Казалось, он ползет так уже целую вечность, не меньше. Наверняка он уже покинул границы подвала сталинки, и теперь продвигался через какую-то куда более глубокую и древнюю пещеру.
Была она здесь до СССР? До города? До Петра? До человечества? В какой-то момент меж телами образовалась дыра, и Тим ухнул в нее, а та тут же закрылась — двое наркоманов, непонятно даже, парни или девушки — сплелись над ним не то в яростном петтинге, не то в вялой драке. Вдруг чья-то рука с такой силой рванула его за шиворот, что затрещала ткань куртки. Тим вцепился в эту руку, как в спасительную соломинку, и кое-как вытянул себя наружу.
На ухо проорали, перекрикивая музыку: — Пойдем! Здесь потише будет! Уцепившись за локоть неведомого спасителя, Тим кое-как доволочился за ним следом до едва заметной двери; тот без лишних сантиментов шагал по людскому морю, наступая на головы и спины. Щелкнул замок, они вошли внутрь, в темноту. Захлопнулась дверь, отсекая прочь кошмарную пульсацию и даря благословенную тишину. Вдруг в глаза ударил свет; Тим заморгал, подслеповато сощурился. Замотал головой, избавляясь от рези в глазах.
Разомкнув же наконец веки, он опознал в помещении комнату звукозаписи — с огромным диджейским пультом и стенами, обшитыми акустическим поролоном. Напротив него стоял огромный — он едва умещался в тесном помещении — мужик в странной кожаной маске, плотно обтянувшей лицо и плечи, как у какого-нибудь супергероя или рестлера. Маска, надо сказать, выглядела весьма уродливо — будто из плавленого пластика телесного цвета с неровными краями. На лбу у незнакомца висел портативный прибор ночного видения. И лишь когда незнакомец заговорил, до Тима дошло, что никакой маски нет, а эта пузырчатая и складчатая поверхность — и есть его лицо. Прозвище «Кислота» заиграло новыми красками. Тим сглотнул и пробормотал: — А я — Даркон.
Повисло неловкое молчание. Тим не нашел ничего умнее, чем ляпнуть: — Я тебя по-другому представлял. Теперь вот так, в темноте мне поспокойней. Леха говорил, ты хотел спросить за Лоаб. Видишь, как их упарывает? И кислота без предупреждения накинул большие диджейские наушники Тиму на голову, прижал широкими ладонями так, что не вырвешься. Крикнул прямо в лицо: — Вслушайся!
Сечешь, с чего их так таращит? Нужно настроиться! Стереокартинки помнишь? Скашиваешь глаза до боли — и видишь. Впусти ее в себя! И Тим впустил. Закрыл глаза, отдался во власть какофонии, напоминающей биение огромного, как пульсар, сердца.
Больше не искажаемая пространством, не разбавленная лишними звуками, странная музыка из клуба заливалась напрямую в мозг, а бит входил в резонанс с биением его, Тима, пульса. Или это его пульс резонировал с хаотичным «бум-м-бум-м-бум-м»? Тим почувствовал, что ему не хватает воздуха, словно он нырнул на глубину и зацепился ногой за корягу, не в силах подняться наверх; в груди закололо, глаза выпучились, и блогер задергался в руках Кислоты, но тот держал крепко.
Девочка сонно вякнула, удобно устроилась у отца на локте. Ему казалось, она любит сидеть вот так с ним, пока он серфит в интернете.
В чате подписчиков-донатеров раз за разом всплывало одно и то же сообщение — ссылка на некий ресурс вроде Твича, только для треш-блогеров. Тим, почти не глядя удалял всякий спам, но тут глаз царапнуло «инфа про Лоаб для Даркона». Отправитель — K01ES0. Это вроде тот самый, что писал в комментариях! Тим ткнул по ссылке, его перекинуло на контакт в телеге.
Никнейм был другим. Из любопытства Тим кликнул, увеличил картинку. На фоне болотной зелени висело уродливое, вроде бы, женское лицо, растянутое бессмысленной, до ушей, улыбкой. Гримаса была неестественно-мерзкой, болезненной; как у умирающего, что в агонии выразил в застывших чертах свою завистливую ненависть ко всем живущим. Такое говно у себя ни один нормальный человек не запостит.
Тим с рассеянной улыбкой поцеловал дочку в макушку, пощекотал нос ее реденькими, мягкими как пух, волосенками. Спустя полминуты выскочило сообщение. Переходи по ссылке, давай законнектимся. С меня инфа по Лоаб». Немного поколебавшись, Тим надел наушники, включил антивирус и ткнул на отправленную ссылку.
Быстро зарегистрировался на ресурсе. Высветилось окошко трансляции с сиреневой каемкой, похожее на Твич, под ним чатик с практически нулевой активностью; по бокам, конечно, реклама букмекеров. В окошке сидел худой мосластый паренек, голый по пояс, в гугл-гласс очках — дорогой, но бессмысленной игрушке середины десятых — и пялился в видеокамеру мутным взглядом. С левой руки паренька свисал ослабленный медицинский жгут, темнел на сгибе локтя раздроченный колодец. За спиной стримера мерцал глитчевый фон, от которого рябило в глазах; сам паренек щелкал мышью, двигал отвисшей, как у любого солевого, влажной нижней губой, и глупо лыбился: — Здорова, Дарк!
Меня Леха звать. Тим написал в чатик: «Хай, друже. Чего там по Лоаб? Экран нормально видно? Часть окошка занимал экран с изображением интерфейса одной из нейросетей, которых сейчас расплодилось сверх меры.
Щелкая мышкой, Леха угонял разные ползунки влево, прописывал многочисленные параметры, везде выставляя «-1» и «false», пытаясь добиться ему одному понятного результата. Лена все еще плескалась в душе. Вернувшись к стриму, он написал: «Тут» — Найс. А я ж на тебя подписан, кста. Про «Эльзагейт» последний четкий был, мне прям зашло.
Но это, с тебя тогда пиар, а то вон, активности нихера, — Леха ткнул подбородком вправо — на практически пустой чат. Типа если вбить в визуальную нейронку минусовой промпт… не знаю, коровки, — стример изобразил пальцами рога и дурашливо вывалил язык, — то коровку нейронка точно не нарисует. А если, короче, вбить на ноль все, то будет… Лоаб. Аномалия такая, блин. Тим вспомнил аватарку в телеге Лехи — он уже где-то видел эту жуткую бабищу с перекошенной мордой, мелькало подобное в новостной ленте.
Явление, открытое каким-то художником, экспериментировавшим с разными нейронками, и заметившим, что те раз за разом при отрицательном значении запроса-промпта выдают похожие результаты. Кажется, даже имя она себе «придумала» сама — написала «LoaB» в одной выдаче. Леха-стример пробежался по клавиатуре, получилась нечитабельная белиберда, и кликнул на кнопку «сгенерировать». На мини-экране начал появляться результат. И был он… неуютным.
Как это называется? Сперва на экране разлилось зеленое, потом проявились силуэты. Можно было подумать, что это изображение матери с детьми посреди выкрашенной в зеленый детской. Только изображение обретало четкость, обрастало деталями, и дети стали расползшимися шматками мяса со свисающими до пола гниющими волокнами; они тянули свои как будто разваренные пальцы к бесформенным окровавленным комкам плюша. Но центр изображения занимала Она.
Лоаб слепо пялилась перед собой, оскалившись в злобной ухмылке: глаз у нее почти не осталось, они утонули в кусках пузырчатой плоти, а из ее смеющейся, широко распахнутой пасти торчали вперед кривые желтые зубы. При некоторой доле фантазии в изображении можно было увидеть уродливую пародию на икону Богородицы. Последними в кадре из визуального мусора сформировались две барочные колонны по бокам от грязной плиты, сформировав нечто вроде алтаря для кухонных жертвоприношений. Голая лампочка не светила, а наоборот, нагоняла мраку. Тим сглотнул.
Ну и зрелище. Как из другого мира. Со стола он взял пластиковую баночку с таблетками. Тим готов был поклясться, что это — не аскорбинки. Она что-то типа противоположности вообще всему!
Я уже сто раз чекал, Лоаб не фейк, отвечаю. Чем конкретней промпт, тем лучше сгенерится, но все равно эта рожа везде вылазит. Лыба-то узнаваемая. Крипотень, да? Леха, нисколько не стесняясь возможных зрителей, достал из-под стола бонг и поднес к нему зажигалку, втянул в себя дым под характерное бульканье.
Кашлянул зычно и убрал бонг обратно. Тим ничуть не удивился — живя в Северной столице, привыкаешь к подобному контингенту. Губа у Лехи совсем ушла в свободное плавание, глазки расползлись в стороны; он втыкал перед собой, качаясь в кресле и пытаясь вбить новый промпт в нейронку. Поправлял спадавшие на нос очки. Где обещанный эксклюзив?
Хочешь заглянуть в кроличью нору? Тим кивнул, запоздало поняв, что стример его не видит, но согласие и не требовалось. Это клуб один. Там всем чувак заправляет — Кислота его никнейм. Вот с ним побазаришь.
Он, короче, додумался делать с отрицательным промптом не картинки, а треки! Голос Лоаб! Хочь послушать, как она звучит? Камеру не забудь, влогер! Смотреть, как ребенок принимает наркотики, Тим не имел ни малейшего желания.
Скопировав ссылку в блокнот, он вышел со стрима и снял наушники; в соседней комнате вновь ревела Катюша. Из душа орали: — Рубцов! Вместо обычного замка торчал неуместно-навороченный считыватель куар-кодов. Тим поднес телефон.
Выкса, достоверно знавшего о высокой доходности незаконного оборота немаркированной алкогольной продукции, спирта и спиртосодержащей продукции, возник преступный умысел, направленный на хранение, перевозку в целях сбыта и продажу немаркированной алкогольной продукции, а также закупки, хранения, перевозки спирта и спиртосодержащей продукции без соответствующей лицензии и на незаконное неоднократное использование сходных с чужими товарными знаками обозначений для однородных товаров. С целью извлечения постоянного дохода и реализации своих преступных намерений, обладая организаторскими способностями и пользуясь авторитетом, Д. Выкса организованной группы для совершения хранения, перевозки в целях сбыта и продажи немаркированной алкогольной продукции.
В целях реализации преступного умысла, а также конспирации преступной деятельности, Д.
Каждый желающий может предложить не более 3 книг. Добавляйте краткую аннотацию и почему вы хотите прочитать именно эту книгу 2.
Голосовать можно за любые уже предложенные книги. Ставя плюс под книгой, будьте готовы ее прочитать и обсуждать на форуме.
Sohu: Путин поддержал план Шойгу, указ Кремля №141 обескуражил Запад
Благодарю каждого, кто сегодня сделал свой вклад в наведении порядка в городе, будем продолжать», — подвел итоги субботника в своем телеграм-канале мэр города Омска Сергей Шелест. izba_chitalnya —. Новости, видео, фото, музыка, история и все о жизни любимого города. Sergey Evdokimov. Был на сайте: 05.02.2023 08:17.
Автор закрыл свою страницу
Тим готов был поклясться, что это — не аскорбинки. Она что-то типа противоположности вообще всему! Я уже сто раз чекал, Лоаб не фейк, отвечаю. Чем конкретней промпт, тем лучше сгенерится, но все равно эта рожа везде вылазит.
Лыба-то узнаваемая. Крипотень, да? Леха, нисколько не стесняясь возможных зрителей, достал из-под стола бонг и поднес к нему зажигалку, втянул в себя дым под характерное бульканье.
Кашлянул зычно и убрал бонг обратно. Тим ничуть не удивился — живя в Северной столице, привыкаешь к подобному контингенту. Губа у Лехи совсем ушла в свободное плавание, глазки расползлись в стороны; он втыкал перед собой, качаясь в кресле и пытаясь вбить новый промпт в нейронку.
Поправлял спадавшие на нос очки. Где обещанный эксклюзив? Хочешь заглянуть в кроличью нору?
Тим кивнул, запоздало поняв, что стример его не видит, но согласие и не требовалось. Это клуб один. Там всем чувак заправляет — Кислота его никнейм.
Вот с ним побазаришь. Он, короче, додумался делать с отрицательным промптом не картинки, а треки! Голос Лоаб!
Хочь послушать, как она звучит? Камеру не забудь, влогер! Смотреть, как ребенок принимает наркотики, Тим не имел ни малейшего желания.
Скопировав ссылку в блокнот, он вышел со стрима и снял наушники; в соседней комнате вновь ревела Катюша. Из душа орали: — Рубцов! Вместо обычного замка торчал неуместно-навороченный считыватель куар-кодов.
Тим поднес телефон. На экране висела вереница пропущенных от Ленки, ниже — еще с пяток сообщений в стиле «Не смей меня оставлять с ней одну» и «Рубцов, я с тобой разведусь! Тим вздохнул, отключил уведомления от жены — на час, этого должно хватить.
Раздался писк — дверь отлипла, Тим потянул ручку на себя и оказался в душной тьме. Гремел давящий какой-то ритмично-аритмичный бит. Стрелки указывали в еле различимый, очерченный светящейся краской тоннель.
Внутри виднелись тут и там тусклые огоньки светодиодов. Света они не давали — лишь очерчивали границы тоннеля. Тим слыхал о таких клубах — их называли «откисными»: этакие афтерпати для тех, кто не успел протрезветь к утру.
Тоннель оказался куда мягче и теснее, чем ожидалось — будто ползешь меж диванных подушек, а бит из невидимых колонок, расставленных тут и там, напоминал биение гигантского сердца. Тим полз и полз, а тоннель не кончался; напротив — уходил вниз и вглубь, поворачивал и сужался. Временами тоннель скручивался спиралью, и казалось, что ползешь вверх тормашками.
Приходилось то карабкаться, то, наоборот, притормаживать, когда труба особенно резко сворачивала вниз. Когда Тиму уже начало казаться, что он задыхается от приступа накатившей клаустрофобии, тоннель расширился — огоньки, подобно светлякам, разлетелись во все стороны, образуя нечто похожее на пещеру с кружками светодиодов, отмечающих местонахождение лакун для «откисания». Потеряв вконец ориентиры, Тим было включил фонарик на телефоне, но его тут же кто-то несильно шлепнул ладонью по бедру.
Тим смутился, выключил фонарик, но успел увидеть лежащие на полу штабеля тел. Свернувшиеся в позу эмбриона, они бессмысленно перебирали перед собой в воздухе руками, некоторые сосали палец, часть дрыгалась в ритм хаотичного бита. Где искать Кислоту, было совершенно неясно, как было неясно, где верх, а где низ, где право, а где лево, и где он сам, Тим.
Вдруг экран телефона загорелся сообщением; тут же со всех сторон зашикали, но он успел прочесть: «Даркон? От Лехи? Ползи к матке».
Очень хотелось написать в ответ «к какой нахрен матке? Желание свалить из этого приконцептуального притона становилось непреодолимым, но из чего потом клепать новый ролик? По внезапному наитию задрав голову, Тим понял наконец, что Кислота имел в виду.
На стене мерцало нечто похожее на схематичное изображение женских детородных органов: эту «рогатую» широкую трубку Тим хорошо запомнил, таскаясь с Леной по женским консультациям. Тим хотел было встать на ноги, но тут под стопой кто-то охнул; он ощутил мягкое — кажется, наступил кому-то на живот. Тим не удержался, посветил еще раз перед собой: какой-то бородач в женском платье потирал живот и недовольно щурил глаза на фонарик телефона.
Тела были везде — покрывали пол сплошным вяло шевелящимся ковром, так, что было не видно пола. Вот почему передвигаться следовало ползком. И Тим пополз, то и дело натыкаясь то на чью-то грудь, то на лицо.
Кто-то даже мимоходом облизал его палец — не сладострастно, но как телок, ищущий мамкино вымя; Тима передернуло от брезгливости. Мерцающая в такт ненормальной музыке матка ничуть не приближалась, хотя и увеличивалась в размерах. Тьма искажала пространство, а гать из трипующих наркоманов будто разрасталась, превращаясь в безбрежный океан из отравленных веществами тел.
Казалось, он ползет так уже целую вечность, не меньше. Наверняка он уже покинул границы подвала сталинки, и теперь продвигался через какую-то куда более глубокую и древнюю пещеру. Была она здесь до СССР?
До города? До Петра? До человечества?
В какой-то момент меж телами образовалась дыра, и Тим ухнул в нее, а та тут же закрылась — двое наркоманов, непонятно даже, парни или девушки — сплелись над ним не то в яростном петтинге, не то в вялой драке. Вдруг чья-то рука с такой силой рванула его за шиворот, что затрещала ткань куртки. Тим вцепился в эту руку, как в спасительную соломинку, и кое-как вытянул себя наружу.
На ухо проорали, перекрикивая музыку: — Пойдем! Здесь потише будет! Уцепившись за локоть неведомого спасителя, Тим кое-как доволочился за ним следом до едва заметной двери; тот без лишних сантиментов шагал по людскому морю, наступая на головы и спины.
Щелкнул замок, они вошли внутрь, в темноту. Захлопнулась дверь, отсекая прочь кошмарную пульсацию и даря благословенную тишину. Вдруг в глаза ударил свет; Тим заморгал, подслеповато сощурился.
Замотал головой, избавляясь от рези в глазах. Разомкнув же наконец веки, он опознал в помещении комнату звукозаписи — с огромным диджейским пультом и стенами, обшитыми акустическим поролоном. Напротив него стоял огромный — он едва умещался в тесном помещении — мужик в странной кожаной маске, плотно обтянувшей лицо и плечи, как у какого-нибудь супергероя или рестлера.
Маска, надо сказать, выглядела весьма уродливо — будто из плавленого пластика телесного цвета с неровными краями. На лбу у незнакомца висел портативный прибор ночного видения. И лишь когда незнакомец заговорил, до Тима дошло, что никакой маски нет, а эта пузырчатая и складчатая поверхность — и есть его лицо.
Прозвище «Кислота» заиграло новыми красками. Тим сглотнул и пробормотал: — А я — Даркон.
Королева лета. Первая любовь.
Полет в облаках. Орск, любимый город мой! Текст, муз, исп. Песня без слов.
Река любви. Девушка милая. Морозовой Рябинка. Морозовой Муз.
Морозова 194. Пылает калина... Морозовой Осень. Гржибовская -Т.
По лесу. Здесь летом по пояс ромашковый снег. Мой брат остался на войне... Текст Т.
Песня новогодняя. На слова Т. Пусть тюльпаны цветут по весне. Нарисую весну для тебя...
Царевна лягушка. Морозова, муз,исп. Осенняя песня. Морозова, муз, исп.
Танец жизни. Весеннее настроение. Морозова, муз. Никотиновая лошадь.
Лечу я солнечным лучом. Морозовой, муз. Смахни печаль с лица уставшего. На пороге весна.
Лунный свет. Морозова муз,исп. Цветы на лугу. Бубен шамана.
Майским вечером. Морозовой,муз,исп, С. Каменный цветок. Тайга в снегу.
Текст, Муз. Морозова, исп. Светка с созвездия Льва. Ты со мной поговори.
Травы в серебре. Песня об Орске. Плачет осень. Морозова, муз,исп С.
Усть-Илим, меня встречай. Морозовой муз. Орск, город детства.
Я полагаю, что поэт 1 не накручивает себе просмотры, а просто интересно пишет. Но рейтинг его в три разе меньше.
А почему новая формула рейтинга стала "тайной"?! Ответ "на блюдечке".
Это ваша компания? Получите доступ к бесплатным бизнес-инструментам Complete Reviews и начните приближаться к своим клиентам уже сегодня!
Бесплатный виджет на ваш сайт Разместите бесплатный виджет на ваш сайт чтобы показать ваши положительные отзывы покупателям! Уведомления на новые отзывы Получай бесплатные уведомления о новых отзывах и отвечай на них.
Дневники трат
В избу-читальню. Автор: Теодор Драйзер Цикл романов "Трилогия желания" Финансист Титан Стоик Один из шедевров, описывающий становление и развитие капитализма в США в 19 веке. Изба-читальня 3. Лента блогов. Инструкция по эксплуатации New Holland T9010-T9060 (rus). Скачать все книги серии «Изба-читальня» в форматах fb2, epub, pdf в электронной библиотеке Альдебаран.
Полученные отзывы
Страница Музыкального Чемодана на официальном Сайте Изба-Читальня Приглашаем креативных Поэтов, Писателей, Музыкантов. Изба-читальня. Блог абонемента "Читальный зал" МУК "Информационно-библиотечное объединение" г. Заречный. глас народа. Дата создания: 27 января 2020 г.
Сергей Морозов
Никакого ужаса мы не испытывали. И если только раздавался какой-то шорох в квартире, мы ползли на кухню посмотреть: не проснулись ли они? Потому что большинство ленинградцев были уверены, что многие заснули летаргическим сном, как бывает от голода. Не заснули ли они? А вдруг они проснулись?
Вот никак не хотелось примириться со смертью. Но, по-видимому, чудес не бывает! Я заходила часто. Мама меня стала пускать, потому что я никак не реагировала на то, что отец мертвый, не понимала, что мертвый, и думала, что он заснул, думала, что он проснется.
Это объяснила мне мама. Она знала, что это конец". А из ума не идет та новогодняя елка, заморенные дети и такой же заморенный фокусник-мужчина. Он показывает фокусы, сидят безразличные ребятишки.
И все мечтают об обеде. И сам фокусник и его зрители. И невозможно было ничем развлечь, вернее, отвлечь от желания есть. О новогодних елках 1942 года помнят многие школьники.
Обычная для тех дней школьная елка была, например, у Леонида Петровича Попова. Ныне он инженер и, кстати говоря, много помогал нам в сборе материала. Окна были затемнены, в коридорах тоже. Нас развели по классам.
Когда мы пришли, был концерт. Я его не помню. Помню, елка без огней стояла, сумеречный свет дня. Недавно я с дочерью пошел в эту школу на елку.
Встал у окна и стал вспоминать… Помню, как мы сидели, но какой там был концерт, совсем не помню -никакого внимания на него не обратили. Сидели мы в пальто, а потом пошли в столовую. Школа помещается на проспекте Металлистов, за "Гигантом". Приглашение нам разослали на 5 января.
До войны я кончил пять классов. Зиму сорок первого — сорок второго года совершенно не учился. Сидел у печурки в штабе объекта мать была начальником объекта. Кто-то кто — не знаю отыскал меня и моего товарища Арвида Калнина.
Мы пошли на елку вместе. Матери наши дома сидели, беспокоились. Мы ушли утром.
Что эта речь нелепа и смешна, Что роль моя, бесспорно, неуместна, Не объясняй, я знаю, если честно, Но чашу пью, как водится, до дна. И что теперь? На посошок?
Покурю сначала — у окошка. Что странного?
Им показали изображения 36 глаз, попросив описать эмоции, которые можно прочитать во взгляде. При этом добровольцы не знали, какие глаза на фото принадлежат женщинам, а какие — мужчинам. Оказалось, что добровольцам легко удавалось описать эмоции, выраженные мужскими глазами на фото.
Проще всего объяснить на примере, который любой желающий может проверить и повторить сам. Имеет двух "избачей", поэт 1 и поэт 2. У поэта 2 имеется 5 000 просмотров и его почти никто не читает. Как так вышло?!