Культурные различия и традиции Дагестана и Чечни Дагестан и Чечня, две республики в Северном Кавказе, имеют богатую и уникальную культуру и традиции. ЧЕМ ОТЛИЧАЮТСЯ? Чечня и Дагестан объявят независимость? Прежде чем совершить краткий экскурс в историю Дагестана и Чечни, следует усвоить, что чеченцы – это один народ, а дагестанцы – совокупность народов, населяющих восточную часть Северного Кавказа. ты обязан жить, как тут прописано - быть примером для окружающих, строго чтить законы корана и так далее! В чем разница между республиками Дагестан и Чечня или это одно и то же.
Дагестан и Чечня: какие отличия между их жителями?
Они связывают Чечню и Дагестан и в общем превратились в самостоятельную и мощную силу в чеченском мире со своими интересами и со своим влиянием. Одним из главных отличий между Чечней и Дагестаном является их историческое и политическое развитие. Хотя Чечня и Дагестан имеют много общего, в том числе исламскую исламскую культуру и горные ландшафты, у них есть и некоторые различия. Общественное различие 51 В Чечне и Дагестане весьма разнится общественно-социальная структура. Общественное различие 51 В Чечне и Дагестане весьма разнится общественно-социальная структура.
Палестина разъединяет? Чечня и Дагестан по-разному отреагировали на конфликт
| Есть ли разница для девушки между Чечней и Дагестаном? | и стороны, кажется, сознательно идут на его эскалацию. |
| Чечня и Дагестан не могут поделить границы | Чечня, в отличии от Донбасса, получила независимость в 90-е годы по Хасавюртовскому соглашению. |
| Дагестан и Чечня: какие отличия между их жителями? | Разница в том, что в отличие от донецких сепаратистов за чеченскими не стоял никто или почти никто – не считать же решающим обстоятельством их успеха помощь из мусульманского зарубежья. |
Кавказский акцент: по каким словам можно отличить чеченца от дагестанца
Они говорят просто: нужно убивать тех, кто курит и пьет. Поймите, они не заблудшие, они потенциальные враги. Если он вытащил пистолет и убил человека, он считает себя крутым. Но вот загадка, почему русские подростки принимают ислам? Мы тут недавно отлавливали пятнадцатилетнюю девочку из Ростова, которая сбежала от родителей в Дагестан на джихад! А вот когда мы вахоперок жен бандитов берем, они ядом на нас дышат.
Так ненавидят все человечество! Когда такую мадам доставляют в милицию, она похожа на крысу, зажатую в угол: хвостом машет, слюной брызгает. У нас была одна вахоперка: шесть мужей-ваххабитов, все убиты. Куча детей, и на всех государство платит пособия. Она даже не знает, кто из детей от какого отца.
Бывшая проститутка, а еще нам мораль читает: она, мол, на пути секс-джихада. А детей брезгует отдавать в детский сад: там неверные. Нам, нормальным людям, этого не понять. Вот она нагулялась в свое удовольствие, спала с кем хотела, детей настрогала, а когда все надоело — пошла и взорвалась. А сирот на ноги поднимать придется государству: кормить, одевать, учить.
И при этом нас, сотрудников спецслужб, западники обвиняют в нарушении прав человека. Мы, кстати, предупреждали американцев, что тот же Джохар Царнаев сидит на ваххабитской волне. Они в ответ: ну, и что, это свобода совести. А когда грянул Бостонский теракт, американцы даже побоялись приехать в Дагестан для расследования». Имам Гасан Гасаналиев в своем теплом свитере с надписью Армани похож на доброго блаженного дедушку.
Имам считает себя приверженцем традиционного ислама, но не отрицает, что двери мечети открыты для всех, кто хочет помолиться. Глава мечети учился по старинке, в советское время, по которому даже скучает. У нас сейчас настоящая кровная месть между милицией и верующими. Я согласен, что государство должно навести порядок в религии. Пусть даже ставят видеокамеры в мечети, если хотят.
Нам нечего скрывать. Я старый человек, мне 73 года, никто из верующих меня не спрашивает, ехать в Сирию воевать или нет. Это их дело. Я учу по-простому: убивать нельзя, водку пить нельзя, воровать нельзя. Это харам.
И с бухгалтерией у меня все в порядке. Кассир-массир есть, во всем до копеечки перед джамаатом отчитываемся». Жительницы села Гимры изучают экземпляр Корана, который старше их - ему 300 лет! По-русски он говорит неважно, хотя восемь лет прожил в Москве: «Все так сложно в Дагестане. Сначала коммунизм, атеизм в советское время, потом капитализм, затем пришел традиционный ислам, теперь салафизм.
А там далеко есть Москва, там Пушкин, там театры. Люди путаются, себя ищут. Я тоже себя искал, даже в христианство полез, а теперь вот салафитом стал. А в Москве люди ко мне плохо относились, потому что я дагестанец. А разве я плохой?
Я всех бабушек в районе через дорогу переводил, помогал им сумки тяжелые из магазина таскать. Я вот ехал однажды по кольцу в Москве, вижу бедного узбека толпа бритоголовых бьет. Выскочил из машины, а у меня ничего с собой не было, кроме резинового пистолета». И нож. Я только шуганул этих пацанов травматикой, и они разбежались.
Спас я бедного узбека. А тут менты подкатили, хотели меня арестовать, а за меня женщины на автобусной остановке вступились. Они все видели». Ну, что ж ты, Мухамед, бегаешь по Москве с травматикой и ножом? Это тебе не Махачкала!
Дитя гор. Ну, что ты с ним будешь делать? Молитесь, как хотите, но если вы стреляете в сторону государства, мы будем с вами вести борьбу. Даже когда шла кавказская война, такого фанатизма не было. Да и кто начал заниматься исламским богословским просвещением в 90-е годы?
Бывшие воры и бандиты, которые сидели в тюрьме десять лет и от нечего делать изучали Коран. Были, конечно, несколько шейхов-самородков.
Или хиджаб или амирка — тоже интересный головной убор. Она состоит из двух частей: нижней шапочки и капора или просто трубы, наподобие бафа из эластичного материала.
Надевать такую конструкцию быстро, она тянется, ничего не надо крепить или наматывать. В общем, я еще и ликбез получила по поводу мусульманских головных уборов. Оказалось, вариаций и приспособлений уйма. Даже в обтягивающих брюках В Дагестане же платок можно обнаружить не у всех, далеко не у всех.
Вернее как, во всю голову платок надевает не каждая женщина, но большинство все-же носит платок, свернутый в полосочку, который завязывается сзади.
Дагестан, с другой стороны, является одной из самых многонациональных республик России, где проживает около 30 этнических групп. Основные этнические группы в Дагестане — аварцы, даргинцы, лезгины, азербайджанцы, кумыки и др. Каждая группа имеет свой язык, культуру и религию, что создает богатство и многообразие в этническом составе республики. Таким образом, различия в населении и этническом составе Чечни и Дагестана создают уникальную культурную и этническую мозаику, отражающую многообразие и многоликий характер Северного Кавказа. Исторические особенности и культурное наследие История Чечни и Дагестана простирается на протяжении многих веков и оказывает значительное влияние на жизнь и культуру народов, населяющих эти республики. Чеченцы, кавказский народ с древними корнями, имеют богатое культурное наследие, пронизанное гордостью и великодушием. Чеченская культура славится своими художественными и ремесленными искусствами, такими как вышивка, ковроткачество и резьба по дереву.
Традиционная музыка чеченцев, такая как «нокхчо» и «ххаачо», известна своей энергией и страстностью. Дагестан, соседняя республика, имеет свою собственную уникальную историю и культуру. Многонациональность Дагестана вносит свою значительную лепту в культурное наследие региона. В Дагестане сохранились древние обычаи и традиции, которые работают в основе культурной жизни региона. Традиционные народные костюмы, такие как «чокка», «черкесская платка» и «лаксская шаль», отражают многообразие народов Дагестана и их индивидуальность. Исторический опыт и культурное наследие Чечни и Дагестана помогают сформировать уникальный характер и идентичность каждой республики.
В этом материале ответим на самые популярные вопросы о Дагестане. Дагестан — это республика на Северном Кавказе, расположенная между Каспийским морем и склонами Большого Кавказского хребта. Дагестан граничит с пятью государствами. В республике проживают свыше 30 национальностей.
Дагестан - какая страна? Дагестан находится на юге европейской части России. Большая часть республики расположена на склонах Большого Кавказского хребта, малая - на побережье Каспийского моря. Дагестан по суше и морю граничит с пятью государствами Какое море в Дагестане? Дагестан омывается водами Каспийского моря. По суше Дагестан граничит с российскими регионами - Калмыкией, Ставропольским краем и Чечней, а также Грузией и Азербайджаном. По морю — с Казахстаном, Туркменистаном и Ираном. Какой аэропорт в Дагестане? Единственный аэропорт в Дагестане — международный аэропорт "Уйташ", расположенный в Махачкале.
KMSAuto Net 2024-2025 – для Windows 7-10-11
Чеченский сепаратизм обернулся джихадом, что грозило распространением войны на весь Северный Кавказ. В регионе стали появляться селения и целые территории, управлявшиеся по законам шариата. Крупнейшей из них стала так называемая «кадарская зона» в Дагестане. В 1999 г. Все это превращало Чечню в фактор международной политики, ухудшало отношения страны с мусульманским миром. Помимо этого в адрес России звучали обвинения в жестокости ее солдат, в массовых нарушениях прав человека. Надо, однако, признать, что крайне жестоко действовали обе воюющие стороны.
Схватка в Дагестане, в ходе которой Басаев потерпел поражение, переросла во вторую чеченскую войну. В отличие от первой финал второй войны можно было предугадать. Для пришедшего в 1999 г. И он сумел справиться с этой задачей, действуя при этом не только военными, но прежде всего политическими методами. В 2000 г. Путинская тактика напоминает тактику большевиков в борьбе против басмачей: тогда, в конце 1920-х, советская власть пошла на сделку с повстанцами, предложив некоторым полевым командирам административные посты, что сильно ослабило повстанческое движение.
В 2004 г. Ахмад-хаджи погиб в результате теракта на грозненском стадионе «Динамо» о том, кто его устроил, в Чечне до сих пор ходят самые разные слухи и началось восхождение к власти его сына Рамзана Кадырова, который стал в 2007 г. При нем завершилось начавшееся несколько ранее оформление особых отношений между Грозным и Москвой. Молодой Кадыров превращает свою Чечню в регион «персонального подчинения» лично себе и президенту Путину. Он добивается своего рода независимости, пусть и в пределах российского государства.
Она на всех зданиях, машинах, внутри зданий, на гостиницах, башнях, флагах. Даже камнями на склонах гор были выложены эти слова. Если честно, это начало меня утомлять. Спросил у местных, что они думают по этому поводу, но они говорить на эту тему не захотели. Я не стал настаивать. Еще одна особенность — вывески религиозного содержания. Едешь на машине, на обочине табличка со словом «Астагъфируллах», естественно, на их языке. Кстати, у населенных пунктов есть также и чеченские названия, они обязательно пишутся наряду с русским, на собственном алфавите. Вообще, раньше на Северном Кавказе языком общения был татарский, и Лермонтов об этом писал. Тюркские следы сохранились также в названиях деревень — многие из них заканчиваются на «юрт» йорт - дом : «Алхан-юрт», «Ножай-юрт», «Мескер-юрт»... По официальным данным, в Чеченской республике сейчас проживает 1,5 миллиона человек. В 1990-м году населения было 1,1 миллиона. Хотя после войны отсюда уехало практически все русское население, и на войне многие погибли, население не идет на убыль. Объясняют это высокой рождаемостью в последние годы. Но в самих городах, если честно, такого ощущения нет. То есть в Грозном, с его 300-тысячным населением, семей с детьми на улицах меньше, чем в нашем Нижнекамске, где проживает 200 тысяч человек. Это при том, что в наших семьях в среднем по два ребенка, многодетных не так уж много. Может быть, у них женщины больше сидят дома? Нам поначалу показалось странным, что по вечерам в городе темно. Оказалось, это потому, что во многих домах свет не горит, и даже при включенном уличном освещении город кажется темным. Если вернемся в тот же Рошни-Чу, мечеть там огромная и большой Дом культуры, и на всё это крупное село - крохотный магазин размером с будку. У магазина заметил всего двух человек. А у нас ведь даже в деревнях на 100 жителей по два магазина, и у них всегда кто-то есть. Думаю, может, здесь люди в магазин не ходят. Разговорился с жителем по имени Ваха, и он объяснил. Чеченцы в большинстве своем зарабатывают на стороне. В деревнях работы нет. Производства нет, рабочих мест тоже. Грозный тоже не может вместить всех желающих. Все родственники этого мужчины проживают в Твери. Но чеченцы родные края не забывают — возвращаются, строят крепкие дома: «Старость будем проводить здесь». Но молодежи совсем не хочется работать чабанами, пасти овец. Старшее поколение живет традиционным укладом, а у кого есть возможность — уезжают. Самые популярные города у чеченцев — это крупнейший город на Кавказе Ростов, а также Пятигорск и Москва. Люди хотят иметь надежное будущее, а молодежь стремится к престижной работе и стабильности, пояснил Ваха. Но все чеченцы свой язык знают, признают родной край и женятся только на чеченках. В селах жители занимаются земледелием и животноводством. Еще одно интересное явление — здесь много старых автомобилей. Люди обычно при покупке нового авто старое не выбрасывают и продолжают на нем ездить, потому что старое бережет новое… В продолжение темы численности населения, в Урус-Мартане примерно похожая ситуация: этот город с населением 65 тысяч считается вторым крупнейшим городом в республике. Но в нашем Арске с 20-тысячным населением жителей больше, это сразу видно. А с 60-тысячным Лениногорском и сравнить нельзя. Но все же это лишь мои наблюдения — кто знает, может быть, у нас люди любят бывать на улице, а здесь предпочитают сидеть по домам? В 90-е годы наши деревни были примерно в таком же положении. Вроде жителей много, а заглянешь в каждый дом — никого. Кто-то в Сибири, кто-то уехал в Казань. Сейчас уже такого практически нет: кто хотел, уехал, в деревнях много пустующих домов. Где-то эти дома стоят заброшенные, а где-то их покупают приезжие из Средней Азии. В Чечне достопримечательностей очень много. Мы побывали лишь в малой ее части. Есть там древние крепости, исторические музеи, красивые горные озера, башни. Сходил также в очень рекламируемый «Сквер журналистов». Но ничего особенного не увидел — обычный сквер. В Грозном есть пешеходная улица — бульвар Эсамбаева. Но, на мой взгляд, и там людей было сравнительно мало. Лето, выходной день, вечер, а за столиками есть свободные места. Попробуйте в такой день найти у нас на Баумана! Дагестан после Чечни, как общага после гостиницы После Чечни мы направились в Дагестан. Дорога от Грозного до Хасавюрта идеальная!
Татары, действительно, мелковаты. На базаре, когда искал платье маме в подарок, заметил, что здесь одежда для женщин пожилого возраста начинается с 50-го размера. Крупные живут здесь люди! Продавщица на базаре, услышав мою просьбу дать маленький размер, посмеялась и ласково спросила: «На каком языке говорите? Гостеприимность чеченцев бросается в глаза и на базаре. Здесь все очень вежливые. И очень много кошек! Люди всегда готовы помочь. Зашли в одно кафе, а меню оказалось японским, ничего не понравилось. И работник кафе, совершенно не ленясь, не считая для себя сложным или трудным, объяснил, где можно найти национальную кухню. На улице мужчина очень обрадовался, что мы «свои, мусульмане», и научил, где найти вещи по более низким ценам. Вот такая благожелательность здесь на каждом шагу. Чеченцы люди очень приветливые, открытые, это видно даже по их лицам. Почитают семью, очень любят детей — не упустят возможности дать им какой-нибудь гостинец. Они очень большие. Например, в Рошни-Чу — селе, где по переписи проживают 6 тысяч человек, — мечеть такая большая, почти как в Челнах! Кроме того, на каждой улице своя мечеть. И они совсем не похожи на наши. У нас острые минареты, а здесь здание кубической формы с куполом на крыше. Вот такой стиль. На одном здании четыре изображения. Вообще, в Чечне везде тебя сопровождают эти портреты и надпись «Ахмат — Сила». Она на всех зданиях, машинах, внутри зданий, на гостиницах, башнях, флагах. Даже камнями на склонах гор были выложены эти слова. Если честно, это начало меня утомлять. Спросил у местных, что они думают по этому поводу, но они говорить на эту тему не захотели. Я не стал настаивать. Еще одна особенность — вывески религиозного содержания. Едешь на машине, на обочине табличка со словом «Астагъфируллах», естественно, на их языке. Кстати, у населенных пунктов есть также и чеченские названия, они обязательно пишутся наряду с русским, на собственном алфавите. Вообще, раньше на Северном Кавказе языком общения был татарский, и Лермонтов об этом писал. Тюркские следы сохранились также в названиях деревень — многие из них заканчиваются на «юрт» йорт - дом : «Алхан-юрт», «Ножай-юрт», «Мескер-юрт»... По официальным данным, в Чеченской республике сейчас проживает 1,5 миллиона человек. В 1990-м году населения было 1,1 миллиона. Хотя после войны отсюда уехало практически все русское население, и на войне многие погибли, население не идет на убыль. Объясняют это высокой рождаемостью в последние годы. Но в самих городах, если честно, такого ощущения нет. То есть в Грозном, с его 300-тысячным населением, семей с детьми на улицах меньше, чем в нашем Нижнекамске, где проживает 200 тысяч человек. Это при том, что в наших семьях в среднем по два ребенка, многодетных не так уж много. Может быть, у них женщины больше сидят дома? Нам поначалу показалось странным, что по вечерам в городе темно. Оказалось, это потому, что во многих домах свет не горит, и даже при включенном уличном освещении город кажется темным. Если вернемся в тот же Рошни-Чу, мечеть там огромная и большой Дом культуры, и на всё это крупное село - крохотный магазин размером с будку. У магазина заметил всего двух человек. А у нас ведь даже в деревнях на 100 жителей по два магазина, и у них всегда кто-то есть. Думаю, может, здесь люди в магазин не ходят. Разговорился с жителем по имени Ваха, и он объяснил. Чеченцы в большинстве своем зарабатывают на стороне. В деревнях работы нет. Производства нет, рабочих мест тоже. Грозный тоже не может вместить всех желающих. Все родственники этого мужчины проживают в Твери. Но чеченцы родные края не забывают — возвращаются, строят крепкие дома: «Старость будем проводить здесь». Но молодежи совсем не хочется работать чабанами, пасти овец. Старшее поколение живет традиционным укладом, а у кого есть возможность — уезжают. Самые популярные города у чеченцев — это крупнейший город на Кавказе Ростов, а также Пятигорск и Москва. Люди хотят иметь надежное будущее, а молодежь стремится к престижной работе и стабильности, пояснил Ваха. Но все чеченцы свой язык знают, признают родной край и женятся только на чеченках.
Знаки поставят обратно, потому что они там должны быть. Если на территории Дагестана стоит знак "Республика Дагестан. Хасавюртовский район", допустим, то житель Чеченской Республики не имеет права самовольничать. Если знак стоит на территории Чеченской Республики... Как убрали, так и поставят", - спикер парламента Чечни Магомед Даудов. Сам глава республики Рамзан Кадыров, в отличие от ситуации с Ингушетией, пока не давал никаких комментариев по поводу инцидента. Территории в округе Кизляра постоянно переходят из одной республики в другую, при чем не официально — местные жители самовольно устанавливают соответствующие знаки и указатели. Вопрос даже не в размерах территорий, не в их значимости или богатствах недр, что для дагестанцев, что для чеченцев - это дело принципа.
Дагестан. Самая нероссийская Россия
И такая дикость встречается часто. Каждый первый на рынке довольно грубо учит жизни, что фотографировать надо не их лепешки, а природу или животных, поэтому тебе лучше собраться и уйти отсюда по-хорошему. В Дагестане в большинстве случаев у местных как будто есть представление о том, что турист приехал к ним и должен максимально соответствовать их правилам жизни. Например, ничего «лишнего» не фотографировать. В Чечне все не так. В Чечне культура общения у людей иная. На рынке многие сами, завидев туриста, кричат: «сфоткай меня! Никто не делает замечания, что ты снимаешь что-то, все предлагают помощь, если вдруг она тебе нужна и каждый первый предлагает что-то попробовать из того, что продает.
Пару раз в такси оказывалась ситуация, когда у водителя не было сдачи, и всегда водители округляли в мою пользу. Улицы и города В Дагестане города выглядят очень не ухожено. Многие здания обрасли самостроем — к ним пристраивают целые комнаты, а то и квартиры. Фасады давно не видели ремонта. В Чечне, опять же, ситуация иная.
В 2000 г. Путинская тактика напоминает тактику большевиков в борьбе против басмачей: тогда, в конце 1920-х, советская власть пошла на сделку с повстанцами, предложив некоторым полевым командирам административные посты, что сильно ослабило повстанческое движение. В 2004 г.
Ахмад-хаджи погиб в результате теракта на грозненском стадионе «Динамо» о том, кто его устроил, в Чечне до сих пор ходят самые разные слухи и началось восхождение к власти его сына Рамзана Кадырова, который стал в 2007 г. При нем завершилось начавшееся несколько ранее оформление особых отношений между Грозным и Москвой. Молодой Кадыров превращает свою Чечню в регион «персонального подчинения» лично себе и президенту Путину. Он добивается своего рода независимости, пусть и в пределах российского государства. Он получает право действовать в республике по своему усмотрению. Порой ему даже позволяется не соглашаться с внешней политикой страны, как это было в 2017 г. Оборотная сторона неслыханной самостоятельности, можно сказать, вседозволенности Кадырова — его абсолютная лояльность Путину. Кадыров называет себя его солдатом и однажды заявил, что путинское президентство должно стать пожизненным.
К тому же он выполняет свое главное обещание — в Чечне стабильность, пусть даже его противники называют ее кладбищенской. Конечно, «отвязность», амбициозность чеченского лидера вызывает раздражение в некоторых властных структурах, особенно у силовиков, контролю которых Рамзан Кадыров и его приближенные недоступны. Но тут можно отдать должное Рамзану Кадырову: обладая своеобразным политическим инстинктом, он редко переступает красную линию. Все это вместе и позволяет говорить о феномене Кадырова, и благодаря этому Чечня сохраняет свой неформальный особый статус. Этот феномен существует еще и по той причине, что Кадырову и Путину трудно, если вообще возможно, обойтись друг без друга — даже с учетом некоторого охлаждения отношений между ними. Общее мнение таково, что, пока есть Путин, будет и Кадыров. Кроме того, сложно предсказать, что может случиться в Чечне после Кадырова.
Экономическое развитие и приоритетные отрасли В Чеченской Республике основные направления экономического развития связаны с инфраструктурными проектами, промышленностью и туризмом. Здесь активно осваивается строительство и реконструкция дорог, аэропортов, железнодорожных станций, мостов и другой инфраструктуры. Также Чечня стремится стимулировать развитие промышленных предприятий, особенно в сфере машиностроения, химической и нефтеперерабатывающей промышленности. Туризм является одной из приоритетных отраслей Чечни, которая активно развивается и привлекает внешних инвесторов и туристов. В Дагестане основной упор делается на развитие сельского хозяйства, энергетики, производства и строительства. Сельское хозяйство является одной из наиболее важных отраслей экономики Дагестана благодаря благоприятным климатическим условиям и разнообразным почвам. Здесь развиваются производство молочной продукции, мяса, овощей и плодов, а также активно осуществляется рыболовство. Дагестан — одна из ведущих республик России в сфере производства энергии, особенно в области гидроэнергетики. Кроме того, в республике развиваются машиностроение, производство строительных материалов и строительство, что способствует росту экономики. В итоге, Чечня и Дагестан имеют свои особенности в экономическом развитии и приоритетных отраслях. Обе республики активно работают над привлечением инвестиций, развитием промышленности и инфраструктуры, а также фокусируются на развитии туризма и сельского хозяйства. Это позволяет им укреплять свою экономику и обеспечивать устойчивое развитие населения региона. Туристический потенциал и достопримечательности Как и в любых других регионах, Чечня и Дагестан предлагают своим посетителям богатый туристический потенциал и множество уникальных достопримечательностей.
Истории, которые рассказывают бывшие заложники, освобожденные из чеченского плена, еще больше убеждают людей в своей правоте. В Дагестане находятся сотни освобожденных заложников, большинство из них утверждает, что многие чеченцы участвуют в деятельности организованных преступных группировок, и понять, кто "плохой", а кто "хороший", не представляется возможным. В результате всех этих событий население Дагестана все в большей степени поддерживает Россию. Несмотря на то, что в отношении россиян к дагестанцам немалую роль играет националистическое предубеждение против всех кавказцев, дагестанцы предпочитают русский "империализм" чеченскому. На Северном Кавказе чеченцы - самая многочисленная этническая группа. Они никогда не скрывали своего стремления к главенствующему положению в регионе. Примером этого может служить Шамиль Басаев, который в свое время заявил, что его целью является объединение всех республик Северного Кавказа в одно исламское государство, в котором Ичкерия будет играть главную роль. Такой взгляд на вещи не устраивает ни политическую элиту, ни население Дагестана. Сепаратистские тенденции в республике уже не наблюдаются, а присутствие России в регионе явно усилилось. Многие дагестанцы видят в этом возможность положить конец непомерным амбициям местных лидеров, которые стремятся ввести старые, феодальные порядки. Примером сдерживающего влияния России стала последняя предвыборная кампания в Дагестане. В прошлом ни одна предвыборная кампания не обходилась без насилия и открытого противостояния, но на этот раз все прошло относительно мирно. Меняется в лучшую сторону и отношение людей к российской армии, особенно во время и после военной операции по вытеснению чеченских экстремистов из Дагестана.
Современная Чечня: что изменилось и чем удивляет республика. Часть вторая
| Дагестан и чечня в чем разница | Таким образом, несмотря на различия в политической обстановке в Чечне и Дагестане, оба региона остаются очень важными для России. |
| Дагестан - это какая страна? Самые частые вопросы про дагестанцев | Чеченская и Дагестанская Республика Ичкерия. |
Дагестан и чечня в чем разница
| Чем отличаются чеченцы от дагестанцев | Дагестан и Чечня — два республики в Северном Кавказе, которые выделяются своей сильной политической и экономической позицией. |
| Палестина разъединяет? Чечня и Дагестан по-разному отреагировали на конфликт | На протяжении многих лет власти Чечни уделяют большое внимание сохранению национальных традиций и обычаев, а также повышению уровня религиозности населения, всячески поощряя ношение девушками и женщинами платка, предписанного исламом. |
| Как отличить дагестанский акцент от чеченского? | Дагестан и Республика Чечни. Чечня больше или Дагестан по территории. |
| Как отличить дагестанский акцент от чеченского? | Чем отличаются чеченцы от дагестанцев, и что между ними общего? |
| Chechnya i dagestan razlichiya | Это положило начало 2-й чеченской войне, что привело к сложным конфликтам в Чечне и Дагестане. |
Как отличить дагестанский акцент от чеченского?
Разница между правительством Чечни и нее. В дагестанских языках, за исключением аварского, отсутствует разница между гласными [о] и [у], поэтому некоторые билингвы переносят эту особенность и на русскую речь, превращая «куст» в «кост», «путь» в «поть». Одно из главных отличий между Чечней и Дагестаном — это их этнический состав. Власти Чечни и Дагестана в конце января договорились о демаркации границы между республиками. В ЧЕМ РАЗНИЦА? Сравнение чеченцев и ингушей: чем отличаются и что общего.
В чем разница между чеченцами и дагестанцами
Дагестан и Чечня: основные различия и исторические особенности. Чечня также является многонациональной республикой, но чеченский язык является государственным и широко используется в повседневной жизни. Одно из главных отличий между Чечней и Дагестаном — это их этнический состав. По переговорам об установлении границ между Чечней и Дагестаном объявлен мораторий, но две республики продолжают конфликтовать между собой — и не только. Одним из основных различий между Чечней и Дагестаном является этнический состав населения.
Разница между чеченцами и дагестанцами
Нельзя им дать себя использовать, добавил Глава ЧР. Будучи истинными мусульманами наши народы еще со времен далеких предков всегда вместе испытывали горе и радость, одной семьей переживали тяжёлые и счастливые моменты, поддерживали друг друга», - написал Рамзан Кадыров. Глава ЧР заявил, что нельзя допускать провокаций, а если таковые будут, то на корню пресекать любые зачатки раздора. Совсем молодой, очутившись на распутье, сумел выбрать правильный путь. Мира и благополучия нашим республикам во благо всей России!
В той же Махачкале, например, по-прежнему работают десятки не зависящих друг от друга застройщиков, тогда как в некоторых других северокавказских столицах доступ на этот рынок имеют всего три-четыре компании. Еще одной особенностью системы, сложившейся после 1999 года, была относительная свобода СМИ, также сохранившаяся до сих пор и по нынешним временам удивительная для российского региона. Но здесь причина была не в том, что элите были неинтересны СМИ, а в том, что дагестанская элита была и остается многоглавой и каждой голове хочется иметь свой телеканал, а если не получается, то хотя бы газету. Еще более неожиданные — и далекие от «чеченских» — результаты дало изменение исламской политики дагестанских властей, наступившее после 1999 года. После нападения экстремистов власти республики не могли не активизироваться в религиозной сфере. Требование такой активизации шло и сверху, от федерального центра, считавшего религиозный радикализм одной из ключевых проблем Дагестана, и снизу, от граждан, после вторжения боевиков и ряда громких терактов видевших в радикалах серьезную опасность. Но вопрос был в том, как именно активизируется власть. Был избран вариант тотальной поддержки Духовного управления мусульман Республики Дагестан. Руководители этой структуры были на тот момент и остаются по сей день твердыми сторонниками суфизма, то есть того самого течения, о поддержке которого в противовес радикальному исламу заявило в 1999 году руководство Дагестана. Верхушка Духовного управления сформировалась в основном из последователей известного в регионе шейха Саида-эфенди Чиркейского его учеником был муфтий Абубакаров, убитый в 1998 году. Борьба экстремистов с «чиркейскими» не выдумка, а реальность, что показало в том числе и убийство самого шейха Саида-эфенди террористкой-смертницей в 2012 году. В этом плане поддержка Духовного управления со стороны властей выглядела естественной. Но проблема была в том, что дагестанский ислам не делится без остатка на последователей Саида-эфенди и сторонников вооруженного джихада. Приведу лишь один пример, показывающий, насколько сложную мозаику на деле образуют дагестанские исламские течения. В городе Хасавюрт на границе с Чечней более десяти мечетей. Имам лишь одной из наиболее крупных мечетей четко позиционирует себя как последователь шейха Саида-эфенди. Две крупные мечети по составу прихожан в основном однонациональные — чеченская вообще же чеченских мечетей в городе несколько и кумыкская. У этих народов в Дагестане есть свои религиозные авторитеты и свои внутриисламские разделения. Есть в городе известные мечети, имамы которых четко противопоставляют себя суфизму, но при этом работают в легальном поле. Наконец, в центральной мечети города и в связанном с ней исламском университете доминирует достаточно редкое для северокавказского ислама религиозно-философское течение — ашаризм, адепты которого занимают серединную позицию в споре сторонников и противников суфизма. С некоторыми поправками сходный расклад наблюдался в исламском сообществе Хасавюрта и сразу после 1999 года. Религиозную пестроту можно увидеть не только в крупном, по местным меркам, городе, но и в селе с двумя-тремя тысячами жителей. В некоторых таких селах имеется по две или три религиозные «партии», ведущие борьбу как за контроль над мечетью, так и за доминирующую роль в селе в целом. Такой замысловатый орнамент не поддается черно-белой раскраске, но та логика борьбы, которая образовалась после 1999 года, предполагала именно жесткое деление, потому что критерием «правильности» любой мусульманской группы, ее лояльности государству отныне было не соблюдение законодательства, а признание конкретных религиозных авторитетов, конкретной доктрины. Результатом стали не только взаимные непонимания и расколы между теми мусульманскими авторитетами, которые безусловно стояли на пророссийских позициях и отвергали идею вооруженного джихада. Еще более опасные последствия такая политика имела среди простых граждан, рисковавших попасть в полицейские списки неблагонадежных или экстремистов только за то, что посещали не ту мечеть. Самое легкое, чем грозило попадание в список, — регулярные задержания «для беседы» на блокпостах. А многие попавшие в такие списки бесследно исчезали. Мусульмане, столкнувшиеся со списочным произволом, становились легкой добычей для пропагандистов бандподполья и нередко в конце концов оказывались «в лесу», присоединяясь там к джихадистам или к обычным бандам, под брендом священной войны оказывавшим криминальные услуги разным группам местных чиновников. Дагестан 2000-х ясно показал, что бывает, когда государство вместо охраны закона начинает вмешиваться в религиозную жизнь, позволяет себе отделять «правильную» веру от «неправильной». Кончилось это раскручиванием спирали насилия и появлением новых очагов конфликта по всей республике. При этом дагестанский ислам так и не вписался и вряд ли мог вписаться в модель, реализованную в Чечне, где в легальном поле осталось только одно исламское направление, всемерно поддерживаемое властью. Не вписалась в чеченскую модель и дагестанская элита. Через десятилетие после переломных событий 1999 года республику раздирали амбиции противоборствующих кланов, сохраняли активность боевики, росла напряженность и взаимное отчуждение в исламском сообществе. Дилемма 2010-х За последние несколько лет было сделано две попытки серьезного изменения сложившейся в Дагестане ситуации. Это попытка диалога между разными направлениями ислама и попытка чистки элит. Первая попытка была предпринята в годы, когда республику возглавлял Магомедсалам Магомедов 2010—2013. Тогда начались публичные встречи между суфиями и салафитами, а также стала работать комиссия по адаптации членов бандформирований, добровольно решивших сложить оружие. Диалог суфиев и салафитов не увенчался успехом. Во-первых, он сильно походил на пиар-проект его инициаторов, с обязательной публичностью переговоров, что не способствовало реальному взаимопониманию. Во-вторых, исламскому диалогу мешал жесткий двусторонний формат: очень быстро и на суфийском, и на салафитском флангах появились противоборствующие группы, по-разному относящиеся к самой возможности такого диалога. Это еще раз показывало, что дагестанский ислам слишком сложный мир, чтобы делить его надвое. Что касается попытки чистки элит, то ее время наступило с приходом на высший пост в республике Рамазана Абдулатипова. Наиболее известными эпизодами стали арест мэра Махачкалы Амирова, а чуть позже — объявление в международный розыск главы дагестанского отделения Пенсионного фонда РФ Сагида Муртазалиева. Для судьбы этих людей и их команд такие события имели понятные драматичные последствия. А вот для Дагестана в целом эти последствия совсем не так велики, как нередко утверждают.
Замечание могут сделать и по поводу слишком открытой одежде, но опять-таки, скорее всего, спутнику, а не самой даме. Для мужчин также действует дресс-код. Здесь не принято, чтобы мужчины ходили в шортах — только в брюках и закрытых туфлях или кроссовках. Туристов в шортах на улицах Дагестана и Чечни мы тоже не видели. Но во всех мечетях, как правило, специальную одежду можно взять на входе бесплатно. Исключением могут быть дни, когда туристов очень много, и длинных платьев всем не хватает. В целом в обеих республиках рады туристам и с удовольствием их принимают, но открытую одежду во время сборов в поездку в чемодан лучше не класть.
Я даю их фамилии на проверку, и месяцами эти фамилии отрабатываются. А люди там, в лесу, не могут ждать, им нужны президентские гарантии». А тут, понимаете, бой идет! То есть они нормальные, а мы ненормальные. Правозащитники якобы защищают интересы народа, а, на самом деле, интересы ваххабитов. И не слушайте вы эти глупости, мол, люди уходят в лес из-за безработицы. Да посмотрите на Татарстан, богатейшую республику, где полным ходом идет ваххабизация. Чего им там-то не хватает? Вся их идеология направлена на неприятие чужого мнения. Вот сидим мы с вами компанией за столом и про жизнь рассуждаем, а кто-то из нас несогласен, хватает пистолет и стреляет в собеседников. Да ты кто такой, чтоб решать мою судьбу, лишать меня жизни? Переубеди меня, если я неправ. На это умственных способностей у них не хватает. Это быдло не читает Коран, а хватает только верхушку: джихад и убийство неверных. Все очень примитивно. Они говорят просто: нужно убивать тех, кто курит и пьет. Поймите, они не заблудшие, они потенциальные враги. Если он вытащил пистолет и убил человека, он считает себя крутым. Но вот загадка, почему русские подростки принимают ислам? Мы тут недавно отлавливали пятнадцатилетнюю девочку из Ростова, которая сбежала от родителей в Дагестан на джихад! А вот когда мы вахоперок жен бандитов берем, они ядом на нас дышат. Так ненавидят все человечество! Когда такую мадам доставляют в милицию, она похожа на крысу, зажатую в угол: хвостом машет, слюной брызгает. У нас была одна вахоперка: шесть мужей-ваххабитов, все убиты. Куча детей, и на всех государство платит пособия. Она даже не знает, кто из детей от какого отца. Бывшая проститутка, а еще нам мораль читает: она, мол, на пути секс-джихада. А детей брезгует отдавать в детский сад: там неверные. Нам, нормальным людям, этого не понять. Вот она нагулялась в свое удовольствие, спала с кем хотела, детей настрогала, а когда все надоело — пошла и взорвалась. А сирот на ноги поднимать придется государству: кормить, одевать, учить. И при этом нас, сотрудников спецслужб, западники обвиняют в нарушении прав человека. Мы, кстати, предупреждали американцев, что тот же Джохар Царнаев сидит на ваххабитской волне. Они в ответ: ну, и что, это свобода совести. А когда грянул Бостонский теракт, американцы даже побоялись приехать в Дагестан для расследования». Имам Гасан Гасаналиев в своем теплом свитере с надписью Армани похож на доброго блаженного дедушку. Имам считает себя приверженцем традиционного ислама, но не отрицает, что двери мечети открыты для всех, кто хочет помолиться. Глава мечети учился по старинке, в советское время, по которому даже скучает. У нас сейчас настоящая кровная месть между милицией и верующими. Я согласен, что государство должно навести порядок в религии. Пусть даже ставят видеокамеры в мечети, если хотят. Нам нечего скрывать. Я старый человек, мне 73 года, никто из верующих меня не спрашивает, ехать в Сирию воевать или нет. Это их дело. Я учу по-простому: убивать нельзя, водку пить нельзя, воровать нельзя. Это харам. И с бухгалтерией у меня все в порядке. Кассир-массир есть, во всем до копеечки перед джамаатом отчитываемся». Жительницы села Гимры изучают экземпляр Корана, который старше их - ему 300 лет! По-русски он говорит неважно, хотя восемь лет прожил в Москве: «Все так сложно в Дагестане. Сначала коммунизм, атеизм в советское время, потом капитализм, затем пришел традиционный ислам, теперь салафизм. А там далеко есть Москва, там Пушкин, там театры. Люди путаются, себя ищут. Я тоже себя искал, даже в христианство полез, а теперь вот салафитом стал. А в Москве люди ко мне плохо относились, потому что я дагестанец. А разве я плохой? Я всех бабушек в районе через дорогу переводил, помогал им сумки тяжелые из магазина таскать. Я вот ехал однажды по кольцу в Москве, вижу бедного узбека толпа бритоголовых бьет.