Смотрите: Характеристика Зосимова в романе "Преступление и наказание" Господин Зосимов является молодым, начинающим врачом. «Преступление и наказание» описывает, как он ухаживает за больным Раскольниковым и даже просит доктора Зосимова заняться его недугом, а также знакомит его со своим родственником дальних кровей, следователем Порфирием Петровичем. Краткие содержания других частей романа " Преступление и наказание": ЧАСТЬ 1. Зосимов — высокий полный молодой человек 27 лет, медлительный.
Разумихин. «Преступление и наказание». Характеристика
- Кто такой Заметов в «Преступлении и наказании»?
- Образ и характеристика Разумихина — героя романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»
- Характеристика Зосимова в романе «Преступление и наказание»
- Образ и характеристика Зосимова в романе "Преступление и наказание"
Характеристика заметова в преступлении и наказании. Заметов преступление и наказание характеристика
Дарья Францовна: Проститутка. Пыталась привлечь Соню к своей профессии. Сколько лет Соне в "Преступлении и наказании"? Ответ и объяснение: Соне девятнадцать во время главных событий «Преступления и наказания». Несмотря на молодость, Соня уже несколько лет занимается проституцией. Признается ли Раскольников? Раскольников исповедуется Соне, потому что чувствует, что она «его единственная надежда, его единственный выход»; но когда она говорит ему, что он должен смириться со своим страданием и отправиться в тюрьму, он начинает чувствовать, что переоценил себя и что он может «еще побороться» за свое грандиозное представление о себе V, IV. Чего боится Свидригайлов? Свидригайлов со времени их первой встречи часто утверждал, что между ними есть что-то общее. Он должен идти своей дорогой или ее.
Но Раскольников также убежден, что его и Свидригайлова «злодеяния не могли быть одного рода». Как попался Раскольников? Во время разговора об убийствах Раскольников теряет сознание, и полиция начинает его подозревать. Раскольников возвращается в свою комнату, собирает украденные у ростовщика вещи и закапывает их под камнем на глухом дворе. Он навещает своего друга Разумихина и отказывается от его предложения работы. Почему Свидригайлов отпустил Дуню? Свидригайлов не торопит Дуню; вместо этого он дает ей все необходимое время, чтобы перезарядить пистолет. Он готов позволить Дуне убить его. Свидригайлов считает, что это хороший знак.
Он берет ее на руки и спрашивает, может ли она любить его. Признается ли Раскольников в своем преступлении? Раскольников совершил двойное убийство и остался безнаказанным.
Уже после встречи с врачом главный герой начал менять свое отношение к окружающим и осознавать важность любви и сострадания. В конечном итоге, Зосимов оказался для Раскольникова ключевым фактором в его пути к истинному пониманию человеческой души и обретению духовного просветления. Таким образом, персонаж Зосимов важен не только для развития сюжета, но и для эволюции и трансформации главного героя романа «Преступление и наказание».
Зосимов как пример мудрости и сострадания Зосимов также проявляет мудрость в своих словах и поступках. Он всегда готов выслушать других и дать им совет, основанный на его глубоком понимании человеческой природы. Он понимает, что каждый человек уникален и имеет свою неповторимую историю, поэтому его советы всегда индивидуальны и направлены на помощь конкретному человеку. Еще одной важной чертой Зосимова является его способность видеть добро в людях, даже в самых беспомощных и нерадивых. Он верит в возможность изменения и развития каждого человека и стремится помочь им найти свою внутреннюю силу и волю к жизни. Он убежден, что даже самые тяжелые ошибки и преступления могут быть прощены и преодолены с помощью истины и любви.
В своем стремлении помочь другим, Зосимов сам становится примером мудрости и сострадания. Он понимает, что мир может быть часто жестоким и безразличным, но несмотря на это, он остается верен своим принципам и продолжает делать все возможное, чтобы помочь тем, кто нуждается в его помощи. Благодаря своему сострадательному и мудрому характеру, Зосимов вносит значительный вклад в развитие главного героя и восстановление его морального равновесия.
Зосимов также играл важную роль в развитии этических принципов Раскольникова. Своей мудростью, терпением и проницательностью врач помогал главному герою осознать и осудить свои преступные намерения. Он напоминал Раскольникову о значимости человеческой жизни и необходимости найти путь к истинной моральности. Встречи и разговоры с Зосимовым заставляли Раскольникова задуматься о своих поступках и их последствиях. Уже после встречи с врачом главный герой начал менять свое отношение к окружающим и осознавать важность любви и сострадания. В конечном итоге, Зосимов оказался для Раскольникова ключевым фактором в его пути к истинному пониманию человеческой души и обретению духовного просветления.
Таким образом, персонаж Зосимов важен не только для развития сюжета, но и для эволюции и трансформации главного героя романа «Преступление и наказание». Зосимов как пример мудрости и сострадания Зосимов также проявляет мудрость в своих словах и поступках. Он всегда готов выслушать других и дать им совет, основанный на его глубоком понимании человеческой природы. Он понимает, что каждый человек уникален и имеет свою неповторимую историю, поэтому его советы всегда индивидуальны и направлены на помощь конкретному человеку. Еще одной важной чертой Зосимова является его способность видеть добро в людях, даже в самых беспомощных и нерадивых. Он верит в возможность изменения и развития каждого человека и стремится помочь им найти свою внутреннюю силу и волю к жизни.
Одет он был в широком щегольском легком пальто, в светлых летних брюках, и вообще все было на нем широко, щегольское и с иголочки; белье безукоризненное, цепь к часам массивная. Манера его была медленная, как будто вялая и в то же время изученно-развязная; претензия, впрочем усиленно скрываемая, проглядывала поминутно. Все, его знавшие, находили его человеком тяжелым, но говорили, что свое дело знает... Ты нервная, слабая дрянь, ты блажной, ты зажирел и ни в чем себе отказать не можешь, — а это уж я называю грязью, потому что прямо доводит до грязи.
Кто такая Лизавета в романе преступление и наказание?
"Преступление и наказание "считается первым большим романом его" зрелого " периода написания.[2] Роман часто называют одним из высших достижений в литературе.[3][4][5][6]. Заметов преступление и наказание характеристика. Письмоводитель Александр Григорьевич является одним из второстепенных персонажей произведения Достоевского «Преступление и наказание». Зосимов является доктором и приятелем Разумихина.
Характеристика заметова в преступлении и наказании. Заметов преступление и наказание характеристика
Доктор; приятель Разумихина. Было ему лет двадцать семь. Почему Раскольников разочаровался в своей теории? Нищенский образ жизни в совокупности с бездельем породили в его разуме множество странных, грешных мыслей. Так и родилась теория Раскольникова о «власть имеющих» и «тварях дрожащих». Он полностью разочаровался в своей теории, признав для себя самого, что не является тем, кого можно назвать «власть имеющим». В чем заключается суть теории Раскольникова? Теория Раскольникова — это теория сильной личности. Герой разделяет людей на две категории.
Одни — муравьи из муравейника, которые всю жизнь подчиняются и страдают, другие — их единицы — имеют власть, могут преступать общечеловеческие законы. Это теория крайнего индивидуализма. Как Раскольников признается Соне в убийстве? Фрагмент с признанием Раскольникова Соне можно найти в части 5 глава IV романа. Это было краткое содержание эпизода с признанием Раскольникова в убийстве Соне в романе "Преступление и наказание" Достоевского. Что является самым страшным наказанием для Раскольникова?
Кстати, Родя, ты эту штуку уж знаешь, еще до болезни случилось, ровно накануне того, как ты в обморок в конторе упал, когда там про это рассказывали... Зосимов любопытно посмотрел на Раскольникова; тот не шевелился.
Ведь не то, что они врут; вранье всегда простить можно; вранье дело милое, потому что к правде ведет. Нет, то досадно, что врут, да еще собственному вранью поклоняются. Я Порфирия уважаю, но... Ведь что их, например, перво-наперво с толку сбило? Вот ведь их логика. Кстати: я ведь этого Коха встречал; он ведь, оказалось, у старухи вещи просроченные скупал? Он и векселя тоже скупает. Да черт с ним!
Я ведь на что злюсь-то, понимаешь ты это? На «рутину их дряхлую, пошлейшую, закорузлую злюсь... А тут, в одном этом деле, целый новый путь открыть можно. По одним психологическим только данным можно показать, как на истинный след попадать должно. Ты дело-то подробно знаешь? Ну, конечно, бабушкин сон рассказывает, врет как лошадь, потому я этого Душкина знаю, сам он закладчик и краденое прячет, и тридцатирублевую вещь не для того, чтоб «преставить», у Миколая подтибрил. Просто струсил. Ну, да к черту, слушай; продолжает Душкин: «А крестьянина ефтова, Миколая Дементьева, знаю сызмалетства, нашей губернии и уезда, Зарайского, потому-де мы сами рязанские.
А Миколай хоть не пьяница, а выпивает, и известно нам было, что он в ефтом самом доме работает, красит, вместе с Митреем, а с Митреем они из однех местов. И получимши билетик, он его тотчас разменял, выпил зараз два стаканчика, сдачу взял и пошел, а Митрея я с ним в тот час не видал. Пошел я к ним в дом и стал осторожно про себя узнавать, тихими стопами, и перво-наперво спросил: тут ли Миколай? И сказывал Митрей, что Миколай загулял, пришел домой на рассвете, пьяный, дома пробыл примерно десять минут и опять ушел, а Митрей уж его потом не видал и работу один доканчивает. А работа у них по одной лестнице с убитыми, во втором этаже. Сел на лавку, молчит. А опричь него в распивочной на ту пору был всего один человек посторонний, да еще спал на лавке другой, по знакомству, да двое наших мальчишков-с. Я этта ему рассказываю, смотрю, а он за шапку и начал вставать.
Тут я и сумления моего решился, потому его грех, как есть... Конца слушай! Пришел он туда, снял с себя крест, серебряный, и попросил за крест шкалик. Погодя немного минут, баба в коровник пошла и видит в щель: он рядом в сарае к балке кушак привязал, петлю сделал; стал на обрубок и хочет себе петлю на шею надеть; баба вскрикнула благим матом, сбежались: «Так вот ты каков! Ну, его с надлежащими онерами и представили в такую-то часть, сюда то есть. Вопрос: «Как работали с Митреем, не видали ль кого по лестнице, вот в таком-то и таком-то часу? Впервой от Афанасия Павлыча, на третьи сутки, в распивошной услыхал».
Он всегда готов помочь своим пациентам и делает все возможное, чтобы их вылечить. Зосимов — это человек, который не боится высказывать свое мнение и защищать свои убеждения. Он всегда готов бороться за правду и справедливость, даже если это противоречит общественным нормам и установкам. Зосимов — это человек, который обладает высокой моральной культурой и чувством ответственности. Он не боится высказывать свое мнение и защищать свои убеждения, даже если это вызывает неприязнь окружающих.
Подозревает у Раскольникова умопомешательство и дальше этого ничего не видит, поглощенный своей идеей. Просмотров: 18334.
Заметов преступление и наказание характеристика.
Раскольников пошел прямо и вышел к тому углу на Сенной, где торговали мещанин и баба, разговаривавшие тогда с Лизаветой; но их теперь не было. Узнав место, он остановился, огляделся и оборотился к молодому парню в красной рубахе, зевавшему у входа в мучной лабаз. Которой губернии? Парень снова посмотрел на Раскольникова.
Уж простите, ваше сиятельство, великодушно. Раскольников перешел через площадь. Там, на углу, стояла густая толпа народа, всё мужиков.
Он залез в самую густоту, заглядывая в лица. Его почему-то тянуло со всеми заговаривать. Но мужики не обращали внимания на него, и все что-то галдели про себя, сбиваясь кучками.
Он постоял, подумал и пошел направо, тротуаром, по направлению к В—му. Миновав площадь, он попал в переулок... Он и прежде проходил часто этим коротеньким переулком, делающим колено и ведущим с площади в Садовую.
В последнее время его даже тянуло шляться по всем этим местам, когда тошно становилось, «чтоб еще тошней было». Теперь же он вошел, ни о чем не думая. Тут есть большой дом , весь под распивочными и прочими съестно-выпивательными заведениями; из них поминутно выбегали женщины, одетые, как ходят «по соседству» — простоволосые и в одних платьях.
В двух-трех местах они толпились на тротуаре группами, преимущественно у сходов в нижний этаж, куда, по двум ступенькам, можно было спускаться в разные весьма увеселительные заведения. В одном из них, в эту минуту, шел стук и гам на всю улицу, тренькала гитара, пели песни, и было очень весело. Большая группа женщин толпилась у входа; иные сидели наступеньках, другие на тротуаре, третьи стояли и разговаривали.
Подле, на мостовой, шлялся, громко ругаясь, пьяный солдат с папироской и, казалось, куда-то хотел войти, но как будто забыл куда. Один оборванец ругался с другим оборванцем, и какой-то мертво-пьяный валялся поперек улицы. Раскольников остановился у большой группы женщин.
Они разговаривали сиплыми голосами; все были в ситцевых платьях, в козловых башмаках и простоволосые. Иным было лет за сорок, но были и лет по семнадцати, почти все с глазами подбитыми. Его почему-то занимало пенье и весь этот стук и гам, там, внизу...
Оттуда слышно было, как среди хохота и взвизгов, под тоненькую фистулу разудалого напева и под гитару, кто-то отчаянно отплясывал, выбивая такт каблуками. Он пристально, мрачно и задумчиво слушал, нагнувшись у входа и любопытно заглядывая с тротуара в сени. Ты мой бутошник прикрасной Ты не бей меня напрасно!
А что ж, не напиться ли пьяным? Она была молода и даже не отвратительна — одна из всей группы. Она улыбнулась; комплимент ей очень понравился.
И он кувыркнулся вниз. Раскольников тронулся дальше. Она законфузилась.
Подарите мне, приятный кавалер, шесть копеек на выпивку! Раскольников вынул сколько вынулось: три пятака. Я бы, кажется, от одной только совести провалилась...
Раскольников любопытно поглядел на говорившую. Это была рябая девка, лет тридцати, вся в синяках, с припухшею верхнею губой. Говорила и осуждала она спокойно и серьезно.
Только бы жить, жить и жить! Как бы ни жить — только жить!.. Экая правда!
Господи, какая правда! Подлец человек! И подлец тот, кто его за это подлецом называет», — прибавил он через минуту.
Он вышел в другую улицу: «Ба! Только, чего бишь я хотел-то? Да, прочесть!..
Зосимов говорил, что в газетах читал... Два-три посетителя пили чай, да в одной дальней комнате сидела группа, человека в четыре, и пили шампанское. Раскольникову показалось, что между ними Заметов.
Впрочем, издали нельзя было хорошо рассмотреть. Да принеси ты мне газет, старых, этак дней за пять сряду, а я тебе на водку дам. Вот сегодняшние-с.
И водки прикажете-с? Старые газеты и чай явились. А, вот отметки: провалилась с лестницы — мещанин сгорел с вина — пожар на Песках — пожар на Петербургской — еще пожар на Петербургской — еще пожар на Петербургской — Излер — Излер — Излер — Излер — Массимо...
А, вот... Руки его дрожали, перебирая листы, от судорожного нетерпения. Вдруг кто-то сел подле него, за его столом.
Он заглянул — Заметов, тот же самый Заметов и в том же виде, с перстнями, с цепочками, с пробором в черных вьющихся и напомаженных волосах, в щегольском жилете и в несколько потертом сюртуке и несвежем белье. Он был весел, по крайней мере очень весело и добродушно улыбался. Смуглое лицо его немного разгорелось от выпитого шампанского.
Вы здесь? Вот странно! А ведь я был у вас...
Раскольников знал, что он подойдет. Он отложил газеты и поворотился к Заметову. На его губах была усмешка, и какое-то новое раздражительное нетерпение проглядывало в этой усмешке.
Носок отыскивали... А знаете, Разумихин от вас без ума, говорит, что вы с ним к Лавизе Ивановне ходили, вот про которую вы старались тогда, поручику-то Пороху мигали, а он всё не понимал, помните? Уж как бы, кажется, не понять — дело ясное...
Кто это вас сейчас шампанским-то наливал? Уж и наливал?! Всем пользуетесь!
Верно, еще очень больны. Напрасно вышли... Что это вы газеты читаете?
Разве нельзя спросить? Что вы всё... Ах ты мой воробушек!
С пробором, в перстнях — богатый человек! Фу, какой миленький мальчик! Тот отшатнулся, и не то чтоб обиделся, а уж очень удивился.
Врешь, воробушек!.. Так я странен? Ну, а любопытен я вам, а?
Ишь ведь сколько нумеров велел натащить! Подозрительно, а? Нет, и это не то: «показание даю, а вы снимаете» — вот как!
Так даю показание, что читал, интересовался... Заметов смотрел на него прямо в упор, не шевелясь и не отодвигая своего лица от его лица. Страннее всего показалось потом Заметову, что ровно целую минуту длилось у них молчание и ровно целую минуту они так друг на друга глядели.
Что ж в том? Что, теперь понимаете? Неподвижное и серьезное лицо Раскольникова преобразилось в одно мгновение, и вдруг он залился опять тем же нервным хохотом, как давеча, как будто сам совершенно не в силах был сдержать себя.
И в один миг припомнилось ему до чрезвычайной ясности ощущения одно недавнее мгновение, когда он стоял за дверью, с топором, запор прыгал, они за дверью ругались и ломились, а ему вдруг захотелось закричать им, ругаться с ними, высунуть им язык, дразнить их, смеяться, хохотать, хохотать, хохотать! Что «или»? Ну, что?
Ну, скажите-ка! Оба замолчали. После внезапного, припадочного взрыва смеха Раскольников стал вдруг задумчив и грустен.
Он облокотился на стол и подпер рукой голову. Казалось, он совершенно забыл про Заметова. Молчание длилось довольно долго.
Остынет, — сказал Заметов. Он продолжал пить чай. Целое общество было.
Подделывали билеты. Я еще месяц назад читал, — отвечал спокойно Раскольников. Это дети, бланбеки, а не мошенники!
Целая полсотня людей для этакой цели собирается! Разве это возможно? Тут и трех много будет, да и то чтобы друг в друге каждый пуще себя самого был уверен!
А то стоит одному спьяну проболтаться, и всё прахом пошло! Нанимают ненадежных людей разменивать билеты в конторах: этакое-то дело да поверить первому встречному? Ну, положим, удалось и с бланбеками, положим, каждый себе по миллиону наменял, ну, а потом?
Всю-то жизнь? Каждый один от другого зависит на всю свою жизнь! Да лучше удавиться!
А они и разменять-то не умели: стал в конторе менять, получил пять тысяч, и руки дрогнули. Четыре пересчитал, а пятую принял не считая, на веру, чтобы только в карман да убежать поскорее. Ну, и возбудил подозрение.
И лопнуло всё из-за одного дурака! Да разве этак возможно? Нет, это я совершенно уверен, что это возможно.
Иной раз не выдержишь. Нет, я бы не выдержал! За сто рублей награждения идти на этакий ужас!
Идти с фальшивым билетом — куда же? А вы не сконфузитесь? Раскольникову ужасно вдруг захотелось опять «язык высунуть».
Озноб, минутами, проходил по спине его. А как стал бы третью тысячу считать — нет, позвольте: я, кажется, там, во второй тысяче, седьмую сотню неверно сосчитал, сомнение берет, да бросил бы третью, да опять за вторую, — да этак бы все-то пять. А как кончил бы, из пятой да из второй вынул бы по кредитке, да опять на свет, да опять сомнительно, «перемените, пожалуйста», — да до седьмого поту конторщика бы довел, так что он меня как и с рук-то сбыть уж не знал бы!
Кончил бы всё наконец, пошел, двери бы отворил — да нет, извините, опять воротился, спросить о чем-нибудь, объяснение какое-нибудь получить, — вот я бы как сделал! Тут, я вам скажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человеку за себя поручиться нельзя. Да чего ходить — вот пример: в нашей-то части, старуху-то убили.
Ведь уж, кажется, отчаянная башка, среди бела дня на все риски рискнул, одним чудом спасся, — а руки-то все-таки дрогнули: обокрасть не сумел, не выдержал; по делу видно... Раскольников как будто обиделся. А вот поймайте-ка его, подите, теперь!
Вам поймать? Вот ведь что у вас главное: тратит ли человек деньги или нет? То денег не было, а тут вдруг тратить начнет, — ну как же не он?
Так вас вот этакий ребенок надует на этом, коли захочет! На трате-то их и ловят. Не всё же такие, как вы, хитрецы.
Вы бы в кабак не пошли, разумеется? Раскольников нахмурил брови и пристально посмотрел на Заметова. Слишком что-то серьезно стал он говорить и смотреть.
Я вот бы как поступил, — начал Раскольников, опять вдруг приближая свое лицо к лицу Заметова, опять в упор смотря на него и говоря опять шепотом, так что тот даже вздрогнул на этот раз. Наглядел бы я там еще прежде, на этом дворе, какой-нибудь такой камень, этак в пуд или полтора весу, где-нибудь в углу, у забора, что с построения дома, может, лежит; приподнял бы этот камень — под ним ямка должна быть, — да в ямку-то эту все бы вещи и деньги и сложил. Сложил бы да и навалил бы камнем, в том виде как он прежде лежал, придавил бы ногой, да и пошел бы прочь.
Да год бы, два бы не брал, три бы не брал, — ну, и ищите! Был, да весь вышел! У того засверкали глаза; он ужасно побледнел; верхняя губа его дрогнула и запрыгала.
Он склонился к Заметову как можно ближе и стал шевелить губами, ничего не произнося; так длилось с полминуты; он знал, что делал, но не мог сдержать себя. Страшное слово, как тогдашний запор в дверях, так и прыгало на его губах: вот-вот сорвется; вот-вот только спустить его, вот-вот только выговорить! Лицо его искривилось улыбкой.
Раскольников злобно взглянул на него. Ведь да? Теперь больше, чем когда-нибудь, не верю!
Поймали воробушка. Стало быть, верили же прежде, когда теперь «больше, чем когда-нибудь, не верите»? А об чем вы без меня заговорили, когда я тогда из конторы вышел?
А зачем меня поручик Порох допрашивал после обморока? Эй ты, — крикнул он половому, вставая и взяв фуражку, — сколько с меня? Ишь сколько денег!
А откудова платье новое явилось? Ведь знаете же, что копейки не было! Хозяйку-то, небось, уж опрашивали...
Ну, довольно! Assez cause! До свидания...
Он вышел, весь дрожа от какого-то дикого истерического ощущения, в котором между тем была часть нестерпимого наслаждения, — впрочем мрачный, ужасно усталый. Лицо его было искривлено, как бы после какого-то припадка. Утомление его быстро увеличивалось.
Силы его возбуждались и приходили теперь вдруг, с первым толчком, с первым раздражающим ощущением, и так же быстро ослабевали, по мере того как ослабевало ощущение. А Заметов, оставшись один, сидел еще долго на том же месте, в раздумье. Раскольников невзначай перевернул все его мысли насчет известного пункта и окончательно установил его мнение.
Только что Раскольников отворил дверь на улицу, как вдруг, на самом крыльце, столкнулся с входившим Разумихиным. Оба, даже за шаг еще, не видали друг друга, так что почти головами столкнулись. Несколько времени обмеривали они один другого взглядом.
Разумихин был в величайшем изумлении, но вдруг гнев, настоящий гнев, грозно засверкал в его глазах. А я его там под диваном даже искал! На чердак ведь ходили!
Настасью чуть не прибил за тебя... А он вон где! Что это значит?
Говори всю правду! Когда еще ходить не можешь, когда еще рожа как полотно бледна, и задыхаешься! Что ты в «Хрустальном дворце» делал?
Признавайся немедленно! Это уж вывело Разумихина из себя: он крепко схватил его за плечо. Ты смеешь говорить: «пусти»?
Да знаешь ли, что я сейчас с тобой сделаю? Возьму в охапку, завяжу узлом да и отнесу под мышкой домой, под замок! И что за охота благодетельствовать тем, которые...
Тем, наконец, которым это серьезно тяжело выносить? Ну для чего ты отыскал меня в начале болезни? Я, может быть, очень был бы рад умереть?
Ну, неужели я недостаточно выказал тебе сегодня, что ты меня мучаешь, что ты мне... Охота же в самом деле мучить людей! Уверяю же тебя, что всё это мешает моему выздоровлению серьезно, потому что беспрерывно раздражает меня.
Ведь ушел же давеча Зосимов, чтобы не раздражать меня! Отстань же, ради бога, и ты! И какое право, наконец, имеешь ты удерживать меня силой?
Да неужель ты не видишь, что я совершенно в полном уме теперь говорю? Чем, чем, научи, умолить мне тебя, наконец, чтобы ты не приставал ко мне и не благодетельствовал? Пусть я неблагодарен, пусть я низок, только отстаньте вы все, ради бога, отстаньте!
Он начал спокойно, заранее радуясь всему яду, который готовился вылить, а кончил в исступлении и задыхаясь, как давеча с Лужиным. Разумихин постоял, подумал и выпустил его руку. Объявляю тебе, что все вы, до единого, — болтунишки и фанфаронишки!
Заведется у вас страданьице — вы с ним как курица с яйцом носитесь! Даже и тут воруете чужих авторов. Ни признака жизни в вас самостоятельной!
Из спермацетной мази вы сделаны, а вместо крови сыворотка! Никому-то из вас я не верю! Первое дело у вас, во всех обстоятельствах — как бы на человека не походить!
Ты знаешь, у меня сегодня собираются на новоселье, может быть уж и пришли теперь, да я там дядю оставил, — забегал сейчас, — принимать приходящих. Так вот, если бы ты не был дурак, не пошлый дурак, не набитый дурак, не перевод с иностранного... Уж вышел, так уж нечего делать!
Я б тебе кресла такие мягкие подкатил, у хозяев есть... Чаишко, компания... А нет, — так и на кушетке уложу, — все-таки между нами полежишь...
И Зосимов будет. Зайдешь, что ли? Ты не можешь отвечать за себя!
Да и ничего ты в этом не понимаешь... Я тысячу раз точно так же с людьми расплевывался и опять назад прибегал... Станет стыдно — и воротишься к человеку!
Так помни же, дом Починкова, третий этаж... За одну фантазию нос отвинчу! Дом Починкова, нумер сорок семь, в квартире чиновника Бабушкина...
Постой, гей! Заметов там? Ну, да черт с тобой, пожалуй, не сказывай.
Починкова, сорок семь, Бабушкина, помни!
А коли хочешь знать, так у нас пожалуй, и дело одно общее завязалось. Уж мы его вытащим!
А впрочем, теперь и беды никакой. Дело совсем, совсем теперь очевидное! Мы только пару поддадим.
Аль нет? Да, бишь, я тебе только начало рассказывал... А вот...
Она всё время оставалась в комнате, прижавшись подле двери, и слушала. Она сюда вниз ходила. Еще тебе рубаху чинила.
Раскольников оборотился к стене, где на грязных желтых обоях с белыми цветочками выбрал один неуклюжий белый цветок, с какими-то коричневыми черточками, и стал рассматривать: сколько в нем листиков, какие на листиках зазубринки и сколько черточек? Он чувствовал, что у него онемели руки и ноги, точно отнялись, но и не попробовал шевельнуться и упорно глядел на цветок. Та вздохнула и замолчала.
А впрочем, именно по улике, да улика-то эта не улика, вот что требуется доказать! Это точь-в-точь как сначала они забрали и заподозрили этих, как бишь их... Коха да Пестрякова.
Как это всё глупо делается, даже вчуже гадко становится! Пестряков-то, может, сегодня ко мне зайдет... Кстати, Родя, ты эту штуку уж знаешь, еще до болезни случилось, ровно накануне того, как ты в обморок в конторе упал, когда там про это рассказывали...
Зосимов любопытно посмотрел на Раскольникова; тот не шевелился. Ведь не то, что они врут; вранье всегда простить можно; вранье дело милое, потому что к правде ведет. Нет, то досадно, что врут, да еще собственному вранью поклоняются.
Я Порфирия уважаю, но... Ведь что их, например, перво-наперво с толку сбило? Вот ведь их логика.
Кстати: я ведь этого Коха встречал; он ведь, оказалось, у старухи вещи просроченные скупал? Он и векселя тоже скупает. Да черт с ним!
Я ведь на что злюсь-то, понимаешь ты это? На «рутину их дряхлую, пошлейшую, закорузлую злюсь... А тут, в одном этом деле, целый новый путь открыть можно.
По одним психологическим только данным можно показать, как на истинный след попадать должно.
Они дорогие — золотые, но с образом начинающего врача они не сочетаются. У читателя появляется вопрос: откуда взялись часы? Заметно, что хозяин гордится ими. Он вынимает их вальяжно, с чувством, раскрывает и смотрит: «…потащился в свой жилетный карман, вынул огромнейшие выпуклые глухие золотые часы, раскрыл, посмотрел…» — Часть 2, Глава V Цитатная характеристика Судя по всему, Раскольников — один из первых пациентов доктора: в ответ на раздражительное замечание Раскольникова, что он понимает, почему Зосимов лечит его бесплатно, последний отвечает: «…предположите, что вы мой первый пациент, ну, а наш брат, только что начинающий практиковать, своих первых пациентов как собственных детей любит, а иные почти в них влюбляются. А я ведь пациентами-то не богат…» — Часть 3, Глава III «Зосимов, наблюдавший и изучавший своего пациента со всем молодым жаром только что начинающего полечивать доктора».
Через полчаса зайду наведаться… Воспаления, впрочем, не будет…» — Часть 2, Глава V. Зосимов о Раскольникове Зосимов ведет себя так, как будто он устал, двигается медленно, вяло, несколько лениво: «…промямлил Зосимов, кивнув на больного, затем зевнул, причем как-то необыкновенно много раскрыл свой рот и необыкновенно долго держал его в таком положении.
Если Вы располагаете дополнительной информацией, то, пожалуйста, напишите письмо по этому адресу или оставьте сообщение для администрации сайта в гостевой книге. Будем очень признательны за помощь. Дело это очень и очень непростое. Помимо сложного детективного сюжета присутствует попытки разобраться в причинах, психологии поступков...
Смотрите также
- кадры из фильма >>
- Образ и характеристика Разумихина — героя романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»
- Преступление и наказание характеристика образа Зосимова
- Краткое содержание «Преступление и наказание»
- Характеристика Зосимова в романе «Преступление и наказание», образ, описание
актеры и роли
- Кто такой Заметов в «Преступлении и наказании»?
- Характеристика заметова в преступлении и наказании. Заметов преступление и наказание характеристика
- Мир героев «Преступления и наказания»
- "Преступление и наказание". Разумихин: характеристика персонажа
Кто такой Заметов в «Преступлении и наказании»?
Эти новости очень расстроили Раскольникова. LinSpring Зосимов является доктором и приятелем Разумихина. Найди верный ответ на вопрос«Расскажите о роли Зосимова в рассказе "Преступление и наказание". Найди верный ответ на вопрос«Расскажите о роли Зосимова в рассказе "Преступление и наказание". Портрет Зосимова в романе преступление и наказание.
Преступление и наказание - краткое содержание
Можно сказать, что и оправдывает, потому что Зосимову все это близко (показывается в романе при разговоре с Родионом) но он не стал убивать, о это все переборол и стал совершенно другим человеком. а Родион пошел другим путем. но можно сказать, что они очень похожи. Эти новости очень расстроили Раскольникова. Кто такой зосимов в романе преступление и наказание 1 августа 2009 года SOE закрыла The Matrix Online после 8 лет поэзии.