Главная» Новости» Троцкий выступление. Ленин и Троцкий Ленин и Троцкий, кадр из документальной хроники. Виталий Белоусов РИА-Новости.
Враг Сталина мертв: 80 лет назад месть вождя настигла Льва Троцкого
Ленин и Троцкий предполагали ночью предупредить все редакции, дабы это воззвание не было напечатано под угрозой репрессий, но это намерение им не удалось выполнить по чисто техническим обстоятельствам. Троцкий и Свердлов против Ленина. Поиск. Смотреть позже. Политический блок Ленина и Троцкого был, конечно, выгоден Троцкому: он в мгновение ока стал членом руководства серьезной партии, к которой никогда не имел отношения. Утром 14 января 1918 года (по грегорианскому календарю) новость начала расходится по российским газетам, а «Фигаро» сообщила ее в номере от 16 января со следующей формулировкой: «Верховный совет.
7 ноября – день забытой контрреволюции
Данные меры позволили покончить с партизанщиной в армейских рядах и, в конечном счете, добиться перелома в войне с белыми. РККА не смогла стать фактором мировой революции В логике революции такая победа должна была оказаться прелюдией к новым революционным войнам, а в итоге, общемировым переменам. И казалось, для развития этого сценария имеется реальная возможность. Красноармейцы в польском плену. История тысяч и тысяч пленных оказалась трагической 14 мая началось успешное контрнаступление войск Западного фронта под командованием Михаила Тухачевского, а 26 мая - Юго-Западного, которым командовал Александр Егоров. В середине июля они подошли к рубежам Польши. И тут Политбюро ЦК РКП б поставило перед командованием РККА новую стратегическую задачу: с боями войти на территорию Польши, взять её столицу и создать условия для провозглашения в стране советской власти. По заявлениям самих партийных вождей, это была попытка продвинуть «красный штык» вглубь Европы и тем самым «расшевелить западноевропейский пролетариат», подтолкнуть его на поддержку мировой революции, одной из главных надежд большевиков в первые годы существования РСФСР. Через труп белопанской Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесём счастье трудящемуся человечеству! Уже в августе войска Западного фронта были наголову разбиты под Варшавой и откатились назад.
Из пяти армий уцелела только третья, которая успела отступить, остальные были уничтожены. В плен попало более 120 тысяч красноармейцев, ещё 40 тысяч бойцов оказались в Восточной Пруссии в лагерях интернированных. До половины их погибли от голода, болезней, пыток и казней. В октябре стороны заключили перемирие, а в марте 1921 года - мирный договор. По его условиям к Польше отходила значительная часть земель на западе Украины и Белоруссии с населением 10 миллионов человек. Вступили в силу и внутренние факторы. Белое движение было разгромлено, однако в отчаянную борьбу вступило крестьянство, породившее собственное повстанческие движение. Это был протест против политики реквизиции продовольствия и запрета свободной рыночной торговли. Кроме того, нищая страна попросту не могла одевать и кормить более чем пятимиллионную Красную армию. С мест в Москву наряду с вестями о крестьянских восстаниях шли тревожные сообщения: дисциплина падает, красноармейцы из-за начавшегося в стране голода и ухудшения снабжения грабят население, а командиры постепенно начинают возвращать в армию старые порядки вплоть до мордобоя.
Партия и высшее армейское начальство решили исправить ошибку и запретили демобилизацию коммунистов, но в ответ началось то, что Троцкий назвал духовной демобилизацией: красноармейцы начали массово выходить из РКП б. Пришлось срочно искать решение крестьянского вопроса карательные меры в сочетании с НЭПом, новой экономической политикой. И параллельно — сокращение состава РККА и подготовка военной реформы. Председатель Реввоенсовета республики Троцкий писал: «В декабре 1920 года открылась эпоха широкой демобилизации и сокращения численности армии, сжатия и перестройки всего ее аппарата. Этот период длился с января 1921 г. Наконец, с марта 1924 года начался решающий этап военной реформы. Его помощниками стали Тухачевский и Шапошников. Лимит постоянной численности Красной армии был установлен в 562 тысяч человек, не считая переменного приписного состава. Для всех родов сухопутных войск определялся единый двухгодичный срок службы, для воздушного флота — 3 года и военно-морского флота — 4 года. Призыв на действительную службу проводился один раз в год, осенью, а призывной возраст был повышен до 21 года.
Следующий этап кардинальной перестройки РККА начался в 1934-м и продолжался вплоть до 1941-го — с учетом опыта боевых действий на Халхин-Голе и Финской войны. Реввоенсовет был расформирован, штаб Реввоенсовета переименован в Генеральный штаб, а наркомат военных и военно-морских дел превратился в наркомат обороны. Идею скорой «мировой революции» больше не вспоминали. Официально это объяснялось тем, что в годы Великой Отечественной войны советский строй выдержал серьезнейшее испытание, его позиции должны быть еще больше укреплены, а новое название армии должно ярко подчеркнуть выбранный страной путь социализма. На самом же деле, Сталин еще с 1935 года взял курс на свертывание революционных традиций в РККА, введя персональные воинские звания, в том числе, вернув "белогвардейские" названия - в виде "лейтенанта", "старшего лейтенанта", "капитана", "полковника", а с 1940 года — генеральские и адмиральские звания. Позднее всех появилось звание "подполковник". В 1937 году дошла очередь до многих видных деятелей РККА, сделавших стремительную военную карьеру в годы гражданской войны. Репрессии касались и военспецов из кадровых офицеров царской армии: их основательно «вычистили» еще в 1929 — 1931 годах, а многих «дочистили» в 1937 — 1938-м. Впрочем, не всех. Участвовать в Великой Отечественной войне будет и подполковник царской армии Шапошников в 1941-1942 годах — начальник советского Генерального штаба и сменивший его на этом посту бывший штабс-капитан Александр Василевский.
Наконец, «Закон о всеобщей воинской обязанности» в 1939-м юридически оформил создание массовой призывной армии. Призывной возраст установлен с 19 лет, а для окончивших среднюю школу - с 18 лет. Командиры и бойцы РККА в 1930 году... А к 1940 году РККА исподволь лишилась определения «рабоче-крестьянская», превратившись даже в официальных документах просто в Красную армию. В январе 1943 года Сталин ввел погоны, дореволюционные гимнастерки со стоячим воротником, а также обращение "солдаты" и офицеры" - то есть, атрибуты старой, царской армии. Институт комиссаров был отменен, и политработники превратились в замполитов.
К тому же в 1922 году вспыхнуло так называемое «грузинское дело», когда обсуждался вопрос о политике «особых уступок» грузинскому национализму, проводником которой долгое время был Ленин, столкнувшись с Кавбюро и Орджоникидзе прямо и косвенно — со Сталиным. Проблема заключалась в том, что местные лидеры желали сохранить автономию от Москвы, а московские большевики, в основном кавказцы, хотели соединить Грузию, Армению и Азербайджан в ЗСФСР. Они считали, что контроль над этим регионом является базовой основой их политического влияния в Москве. Без этого их быстро бы смяли. Но Троцкий открыто высказывал свое политическое недоверие Орджоникидзе, который был близок к потере своего поста на X съезде в марте 1921 года. Не в лучшем положении оказывался и Сталин, на которого Троцкий пытался проецировать политический тип грузинского меньшевизма, выставляя самого себя в качестве главного идеолога по национальному вопросу. Обозначим ещё один важный момент. Работа Троцкого вышла с посвящением «памяти Степана Шаумяна, Алексея Джапаридзе и 24 других бакинских коммунистов, без следствия и суда на глухом перегоне между закаспийскими станциями Перевал и Ахча Куйма убитых 20 сентября 1918 года начальником английской военной миссии в Асхабаде Тиг-Джонсом с ведома и одобрения других английских властей в Закавказье и, в частности, командующего британскими войсками в Закавказье генерал-майора Томпсона». Это тоже не случайно. В Москве готовится политический процесс по делу партии эсеров, которых обвиняли в причастности к расправе над бакинскими комиссарами осенью 1918 года. В начале 1920-х года эта проблема стала приобретать политическую остроту. В 1920 году Революционный военный трибунал в Баку приговорил к расстрелу Алания — бывшего начальника красноводской, а затем ашхабадской милиции, которого считали непосредственным участником расстрела. В апреле 1921 года выездной сессией Революционного военного трибунала Туркестанского фронта рассматривалось дело Яковлева, Германа, Седова, Баклеева, Долгова, Юсупова, тоже как участников расстрела. А Верховный суд Азербайджана рассматривал самостоятельное дело по обвинению судовой команды и командира парохода «Туркмен» в «предательском изменении курса, в результате чего комиссары попали в руки англичан и белогвардейского закаспийского правительства». Троцкий внимательно и лично заинтересовано следил за ходом этих процессов, которые оказались чисто политическими и нечего не дали с точки зрения выяснения новых обстоятельств трагедии. С мая 1918 года он занимал должность наркомвоенмора и предреввоенсовета, выступал в роли главного стратега действий Москвы на многих фронтах, в том числе и в Закавказье. Известно, что в июне 1918 года Сталин, будучи комиссаром по делам национальностей, был назначен комиссаром Южного фронта, в задачу которого входило и кураторство Баку. Секретарь Шаумяна Ольга Шатуновская рассказывала автору, что когда «Степан узнал о появлении Сталина в Царицыне, то сказал, что он нам не поможет». Проблема была в том, что Шаумян в тот момент активно поддерживал контакты именно с Троцким, а Сталину в Царицын посылал отчеты обзорного характера. В свою очередь, Сталин считал, что Шаумян в Баку допускает серьёзные политические ошибки и критиковал его в переписке с Лениным. Потом, когда в августе 1918 года Бакинский совнарком подал в отставку, Сталин в своей статье обвинил Шаумяна и его соратников том, что «они оставили политическое пространство для своих политических противников». Троцкий так не считал, заявляя, что Сталин не оказал должной и необходимой поддержки бакинским комиссарам. Для «спасения» Баку Троцкий отдал Сталину приказ немедленно направить дивизию Петрова.
Но история быстро его опровергла. Опровергнет и на этот раз тех, кто противопоставляет прогрессу гипноз прямолинейного консерватизма. Кто верит в человеческий разум, тот не усомнится в том, что наследие Октября ещё поможет и России, и другим государствам-осколкам великого Советского Союза. Страна, которая показала всему миру, что можно развиваться с опорой на народное большинство, на справедливость и просвещение, а не на финансовые спекуляции и провокации.
Не расстреляли, сделали подозрительного латыша и бывшего полковника главкомом, а тут ещё и Троцкий не под боком, а в далёком Свияжске: что делать, как удержать власть, ускользающую к Свердлову? Вот Ленин и предпринимает свой очередной гениальный аппаратный ход, инициируя «для баланса» — то есть для противовеса Свердлову и его аппарату — учреждение РВСР с Троцким во главе. Правда, вскоре Троцкий, произнося какую-то речь об очередной победе вверенных ему красных войск, неосторожно ляпнул, что строительство новой армии прекрасно идёт и без потуг московских вождей, без их вмешательства и надзора. Крайне подозрительный и цепкий к деликатным вопросам власти Ильич тут же насторожился. И решил, что, поскольку товарищ Троцкий забрал себе слишком много, его, как и Свердлова, тоже надо бы «уравновесить». Потому 30 ноября 1918 года и учредил очередной чрезвычайный орган — Совет рабочей и крестьянской обороны, который должен был осуществлять мобилизацию всех сил в интересах обороны страны, и постановления этого нового спецоргана были обязательны для всех ведомств и каждого гражданина. Хотя в состав Совета обороны вошли и представители ВЦИК, примечательно, что самого Свердлова к этому новому бюрократическому монстру и близко не подпустили — ВЦИК там представлял Сталин, попутно работая ещё и противовесом Троцкого, с которым он уже тогда был на ножах. Но едва ли не самой главной задачей вновь созданного органа был контроль и надзор уже над Реввоенсоветом, да и вообще военными структурами.
7 ноября – день забытой контрреволюции
Ленин требует начинать восстание немедленно, Троцкий предлагает отложить его до созыва II Всероссийского Съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Отпихивая Троцкого и лавируя между разными группировками, Ленин последовательно опирался на лояльного — или имитировавшего эту лояльность в ожидании первых признаков болезни — Сталина. Ленин называл тексты Троцкого «наглым враньем и извращением фактов», а Троцкий писал о Ленине «профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении».
Лев Троцкий демон или злой гений?
Ведь русские, — сообщает он с тревогой, — злопамятны. Они будут помнить о еврейских преступлениях веками. А также, что в своих «Записках» сын литературного приятеля Горького — Н. Михайловского — поминает о разговоре с молодой чекисткою:... Мы, евреи, не дадим пощады и знаем: как только прекратится террор, от коммунизма и коммунистов никакого следа не останется. Вот почему мы допускаем русских, на какие угодно места, только не в чрезвычайку... Еврейская, вернее, общесемитская ассировавилонская жестокость была стержнем советского террора... На иудейский террор против вождей ашкеназы-большевики ответили геноцидом против русского народа. Возможно, они полагали, что именно это примирит их с лидерами иудаизма. К тому времени значительное число ашкеназов уже перебрались из еврейских местечек в центральную Россию, куда они стремились на заработки, например, в чека.
Один из чекистов того времени сообщил Особой следственной комиссии белогвардейцев на юге России о принципах комплектования киевской чрезвычайки: «по национальностям можно смело говорить о преимуществе над всеми другими евреев. Я не ошибусь, если скажу, что процентное отношение евреев к остальным сотрудникам чека равнялось 75 к 25, а командные должности находились почти исключительно в их руках. Крикливые по своей природе, они своей суетнёй по помещению чека создавали обстановку безраздельного господства. Этот период я называю еврейским по двум соображениям: 1 громадное большинство членов комиссии были евреи; 2 за этот период не было ни одной казни еврея. Этот период богат, зато, благодушным отношением к делам евреев». Вот как сотрудник киевской чрезвычайки охарактеризовал сослуживцев-ашкеназов: председатель комиссии Блувштейн он же Сорин «играл роль большого вельможи. Его участие в убийстве низложенного императора Николая II и его семьи создавало особый революционный ореол. Побуждая младших сотрудников закреплять своё революционное сознание собственноручным расстрелом жертв чека, Блувштейн сам лично участвовал в расстрелах. Цвибак Самуил, упрям и зол, груб до рукоприкладства, участвовал сам в расстрелах».
Между тем, этот Самуил был заведующим юридическим отделом чека. Заведующий оперативным отделом Яков Лифшиц «жестокий до беспредельности. В расстреле жертв чека участвовал не как гастролёр, а как профессионал» там же. Его заместитель Цвибак Михаил «из подражания участвовал в расстрелах жертв чека» там же. Комендант чека Фурман он же Михайлов «жесток, трус, нахален, самоуверен, сластолюбив, был долго палачом киевской чека» там же. Шварцман, заместитель заведующего секторным отделом, «жесток, самолично расстреливал, избивал и пытал арестованных». Наум Рубинштейн, секретарь юридического отдела, «коварен, сластолюбив. Участвуя в расстрелах из любопытства, он смаковал агонии жертв, в одну из которых выпустил последовательно около 30 пуль» там же. В чека «низший служебный персонал, как в центре, так и в провинции, состоял, главным образом, из жидов и подонков всякого рода национальностей — китайцев, венгров, латышей и эстонцев, армян, поляков, освобождённых каторжников, выпущенных из тюрем уголовных преступников, злодеев, убийц и разбойников.
Это были непосредственные исполнители директив, палачи, получавшие сдельную плату за каждого казнённого. В их интересах было казнить возможно большее количество людей, чтобы побольше заработать. Между ними видную роль играли и женщины, почти исключительно жидовки. Заработок был велик: все были миллионерами. Между этими «людьми» не было ни одного физически и психически нормального: все они были дегенератами, с явно выраженными признаками вырождения, все отличались неистовой развращённостью и садизмом. Находясь в повышенном нервном состоянии, успокаивались только при виде крови. Некоторые из них запускали даже руку в дымящуюся и горячую кровь и облизывали свои пальцы, причём глаза их горели от чрезвычайного возбуждения». Она охватывала собой буквально всю Россию, и щупальца её проникали в самые отдалённые уголки государства. Комиссия имела целую армию служащих, военные отряды, жандармские бригады, огромное число батальонов пограничной стражи, стрелковых дивизий и бригад башкирской кавалерии, китайских войск и пр.
В течение короткого промежутка времени были убиты едва ли не все представители науки, учёные, профессора, инженеры, доктора, писатели, художники, не говоря уже о сотнях тысячах всякого рода государственных чиновников, которые были уничтожены в первую очередь». Они скоро перестали обставлять убийства людей всякого рода инсценировками, а начали расстреливать на улицах каждого проходящего». Нередко были случаи, когда приносимое разбойниками шампанское смешивалось с кровью застреленных ими жертв, справляя свои сатанинские тризны. Эти изверги на глазах родителей не только насиловали дочерей, но даже растлевали малолетних детей, заражая их неизлечимыми болезнями». Людей раздевали догола, связывали кисти рук верёвкой и подвешивали к перекладинам с таким расчётом, чтобы ноги едва касались земли, а затем медленно и постепенно расстреливали из пулемётов, ружей и револьверов. Пулемётчик раздроблял сначала ноги, затем наводил прицел на руки, и в таком виде оставлял висеть свою жертву, истекавшую кровью. Насладившись мучениями страдальца, он принимался снова расстреливать его в разных местах до тех пор, пока живой человек превращался в бесформенную кровавую массу, и только после этого добивал его выстрелом в лоб». После взятия в 1918 году Таганрога большевики поголовно истребили противника, сдавшегося в плен на условии сохранения жизни. Расправа была «исключительной по своей жестокости».
Большевики врывались в лазареты и, найдя там раненого офицера или юнкера, выволакивали его на улицу и зачастую тут же расстреливали его. Но смерти противника им было мало. Над умирающими и трупами ещё всячески глумились. Ужасной смертью погиб штабс-капитан, адъютант начальника школы прапорщиков: его тяжело раненого, большевистские «сёстры милосердия» взяли за руки и за ноги и, раскачав, ударили головой о каменную стену». Там они убивались, причём большевиками была проявлена такая жестокость, которая возмущала даже сочувствующих им рабочих, заявивших им по этому поводу протест. На металлургическом заводе красноармейцы бросили в пылающую доменную печь до 50 человек юнкеров и офицеров, предварительно связав им руки и ноги. Впоследствии останки этих несчастных были найдены в шлаковых отбросах на заводе». Иногда эти раны свидетельствовали о сплошной рубке всего тела. Головы у многих, если не у большинства, были совершенно размозжены и превращены в бесформенные массы с совершенной потерей очертания лица.
Были трупы с отрубленными конечностями и ушами» там же. Заняв в апреле 1918 года станицу Елизаветинскую, каратели ворвались в лазареты, где начали «рубить всех подряд с левого фланга, причём один из них достал топор и рубил им». В другом лазарете нацисты пользовались топорами и лопатами там же. Пол был залит огромными лужами крови. Священник и казаки, зарывавшие могилу, показали, что большинство тел были настолько изуродованы и изрублены, что представляли собой прямо отдельные куски человеческого мяса» там же. В Киеве действовали более пятидесяти чрезвычаек, которыми руководил сатанист и латыш Лацис. Наибольшей жестокостью отличались упомянутые две жидовки. В одном из подвалов чрезвычайки было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках производились казни. После каждого выстрела раздавались крики «браво», «бис», и палачам подносили бокалы шампанского.
Но стрельба в цель являлась для этих евреек только шуточной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и «товарищ Вера» выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросой, или же забивали под ногти тонкие гвозди. В Киеве шёпотом передавали любимый приказ Розы Шварц, так часто раздававшийся в кровавых застенках чрезвычаек, когда ничем уже нельзя было заглушить душераздирающих криков истязуемых: «залей ему глотку расплавленным оловом, чтобы не визжал как поросёнок». И этот приказ выполнялся с буквальной точностью. Особенную ярость вызывали у Розы и Веры те из попавших в чрезвычайку, у кого они находили нательный крест. После невероятных глумлений над религией они срывали эти кресты и выжигали огнём изображение креста на груди или на лбу своих жертв». Так, например, несчастных втискивали в узкие ящики и забивали их гвоздями, катали ящики по полу. Когда фантазия в измышлении способов казни истощалась, тогда несчастных страдальцев бросали на пол и ударами тяжёлого молота разбивали им голову пополам с такой силой, что мозг вываливался на пол. Солдаты добровольческой армии обнаружили сарай, асфальтовый пол которого был буквально завален человеческими мозгами.
Неудивительно, что за шесть месяцев владычества большевиков в Киеве погибло до 100 тысяч человек и среди них лучшие люди города, гордость и краса Киева». Камеры пыток киевских чека иудаисты-ленинцы называли бойнями. В одной из них «весь цементный пол был залит на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасную массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими останками. Из середины гаража в соседнее помещение, где был подземный сток, вёл жёлоб в четверть метра ширины и глубины, и приблизительно в 10 метров длины. Этот жёлоб на всём протяжении до верху наполнен кровью. Рядом с этим местом ужасов в саду того же дома лежали наспех зарытые 127 трупов последней бойни. У всех трупов размозжены черепа, у многих даже совсем расплющены головы. Вероятно, они были убиты посредством размозжения головы каким-нибудь блоком. Некоторые были совсем без головы, но головы не отрубались, а отрывались.
Все трупы были совсем голы. В другой могиле было приблизительно 80 трупов. Тут лежали трупы с распоротыми животами, у других не было половых органов, некоторые были вообще совершенно изрублены, у некоторых были выколоты глаза, и в то же время их головы, лица, шеи и туловища были покрыты колотыми ранами. Далее мы нашли труп с вбитым в грудь клином. У нескольких не было языков. В одном углу могилы мы нашли некоторое количество только рук и ног. Тут были старики, мужчины, женщины и дети. Одна женщина была связана верёвкой со своей дочкой, девочкой лет восьми. Тут же во дворе среди могил зарытых нашли мы крест, на котором жиды распяли поручика Сорокина».
В камере пыток другой киевской чека «особенно бросалась в глаза колода, на которую клалась голова жертвы, и разбивалась ломом.
И тут вдруг ещё новость: 1 сентября 1918 года главнокомандующим всеми вооружёнными силами Республики становится Вацетис, который всегда вызывал большие подозрения как у Ленина, так и Троцкого. Добавим, что ещё 30 августа 1918 года — за несколько часов до покушения — Ленин направил шифровку Троцкому, находившемуся в Свияжске, предложив тому Вацетиса… расстрелять! Не расстреляли, сделали подозрительного латыша и бывшего полковника главкомом, а тут ещё и Троцкий не под боком, а в далёком Свияжске: что делать, как удержать власть, ускользающую к Свердлову? Вот Ленин и предпринимает свой очередной гениальный аппаратный ход, инициируя «для баланса» — то есть для противовеса Свердлову и его аппарату — учреждение РВСР с Троцким во главе. Правда, вскоре Троцкий, произнося какую-то речь об очередной победе вверенных ему красных войск, неосторожно ляпнул, что строительство новой армии прекрасно идёт и без потуг московских вождей, без их вмешательства и надзора. Крайне подозрительный и цепкий к деликатным вопросам власти Ильич тут же насторожился.
И решил, что, поскольку товарищ Троцкий забрал себе слишком много, его, как и Свердлова, тоже надо бы «уравновесить». Потому 30 ноября 1918 года и учредил очередной чрезвычайный орган — Совет рабочей и крестьянской обороны, который должен был осуществлять мобилизацию всех сил в интересах обороны страны, и постановления этого нового спецоргана были обязательны для всех ведомств и каждого гражданина.
В 1999 году я опубликовал книгу «Вожди в законе», где подробно описано, как именно убивали Ленина. По дням, иногда по часам и по минутам. Только в отличие от многих других историков, которые касались этой темы, я показываю, что это был не заговор Сталина, а заговор Сталина и Дзержинского. В чем причина такого стремительного падения одного из вождей Октября? Так как авторитет и позиция Троцкого в большевистском руководстве держались только на личной унии с Лениным, Троцкий после отстранения Ленина не мог не потерять власть. Без уголовщины тоже не обошлось. Лев Давидович намекает на то, что перед самой смертью Ленина была предпринята попытка отравить и его.
Похоже на правду. Так что расправа с Троцким началась уже в 1923 году, еще при жизни оттесненного от власти Ленина. Дальше — закопали Ленина, стали закапывать Троцкого. Как не поднялось в партийном руководстве ни одного я подчеркиваю — ни одного голоса в защиту Ленина, кроме Троцкого, так не поднялись голоса и в защиту высокомерного чужака Троцкого. Пару раз Крупская выступила в его защиту, но никто ее не услышал. Сначала Троцкого понижали, затем исключили из Политбюро и ЦК, затем из партии. Затем сослали. Затем выслали. Убили всех детей.
До 1939 года он вообще казался всему мировому сообществу угрозой большей, чем Сталин, потому что Сталин в противовес Троцкому с его никем не понимаемой «перманентной революцией» стал проповедовать теорию «социализма в одной стране». Цивилизованное сообщество справедливо решило: мировой революционер Троцкий хуже диктатора, который спланировал произвести социалистический эксперимент в рамках одной, хотя и большой, страны. Разобраться в идеологических расхождениях Льва Давидовича и Иосифа Виссарионовича возможности не было никакой. Постепенно «правый» Сталин оказался левее Троцкого. Вместо индустриализации Сталин провел сверхиндустриализацию. Вместо коллективизации — сплошную коллективизацию. Продразверстку ввел такую, что уморил миллионы людей военный коммунизм Троцкого казался теперь верхом либерализма ; концлагеря отстроил такие, что трудовые армии Троцкого зэкам только снились. С чем связан его бурный рост и значительная активность до начала Второй мировой войны? Троцкий не верил во власть.
Троцкий не верил в аппарат. Именно поэтому он никогда не в состоянии был понять, в чем сила Сталина и почему этот серенький бюрократ от революции переигрывает абсолютно всех. Активных троцкистов во всем мире насчитывалось всего несколько тысяч человек. Это, конечно же, мало. Троцкий и после высылки остался революционером-одиночкой. В троцкистской периодике он был главным и в общем-то единственным интересным автором. Считать его идеологическим противником Сталина нельзя. Троцкий был против Сталина, но не против сталинизма в широком смысле этого слова. Поэтому позиция Троцкого всегда выглядела противоречивой и двойственной.
Долго не решался выступить за создание 4-го интернационала. Считал Советский Союз рабочим социалистическим государством, вкладывая в это определение формальный догматический смысл. Для своего удобства он придумал теорию о том, что в СССР власть захватила бюрократия. Так что потуги Троцкого и троцкистов сформировать массовую революционную партию производят в целом жалкое впечатление. То, что свою жену Надежду Аллилуеву он то ли сам убил, то ли довел до самоубийства, хорошо известно. Сын Сталина Яков пытался в какой-то момент покончить с собой. Не получилось. Сталин потом дразнил Якова: даже покончить с собой не смог.
Но в начале 20-х ещё существовала вероятность, что управлять страной будет Совет народных комиссаров. Особые надежды на это возлагал Лев Троцкий. Ленин как председатель правительства, глава партии и вождь революции решил иначе. И воплотить это решение в жизнь ему помог Иосиф Сталин. Почему Сталин? Сталину в апреле 1922-го было 43 года. Исследователи, как правило, отмечают, что будущий генсек не входил в высшую политическую лигу и с Лениным у него были сложные отношения. Так что же помогло Сталину взобраться на коммунистический олимп? Говорить, что причина кроется в невероятном политическом гении Сталина, однако, неверно, хотя личность будущего генерального секретаря действительно сыграла здесь важную роль. Именно активная «чёрная» работа в интересах партии дала ему необходимые знания, опыт и связи. Сталин числился в рядах большевиков с момента основания партии: организовывал стачки, занимался подпольной работой, сидел, отбывал ссылку, редактировал «Правду», состоял и в ЦК, и в правительстве. В отличие от других лидеров, Сталин не находился за границей в течение долгого времени, что позволило ему «не терять связи с практической стороной движения». Ленин видел в своём потенциальном преемнике не только сильного администратора, но и способного политика. Сталин понимал, что важно показать: он ведёт борьбу не за личную власть, а за идею, иными словами, борется не с конкретными людьми в основном, с Троцким и его соратниками , а с их политической позицией. А Ленин, в свою очередь, понимал, что после его смерти эта самая борьба станет неизбежной и может привести к краху всей системы. Вместе против Троцкого Сложившаяся к началу 1921 года обстановка была крайне неустойчивой во многом из-за далеко идущих планов Льва Троцкого. Во время Гражданской войны он как народный комиссар военных дел имел очень большой вес в правительстве, однако после окончательной победы большевизма значимость должности стала уменьшаться. Троцкий, однако, не отчаялся и начал выстраивать связи в секретариате ЦК — фактически управляющем органе комитета.
Лев Троцкий. Отец Красной армии и спаситель революции
К окончанию Гражданской войны Троцкий был очень популярен, однако не смог провести намеченные реформы из-за смерти Ленина. Ленин требует начинать восстание немедленно, Троцкий предлагает отложить его до созыва II Всероссийского Съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Троцкого обвинили, что Троцкий пытался даже захватить в мавзолее и использовать тело Ленина. Троцкий, который позже напишет в своей автобиографии, что после Февраля, находясь далеко от Ленина, он "давал ту же перспективу, ту же стратегическую линию, что и Ленин"(8), в те дни добирался в Россию из США. Ленин предлагал Троцкому возглавить Совнарком, а перед смертью стать первым замом по СНК. Ленин уже давно предлагал Троцкому стать его заместителем в Совнаркоме, СТО и т.п., но Троцкий отказывался.