Происшествия подробности «Увидела, что горит небо»: 5 пугающих деталей о пожаре в самарском ГУВД. Кто бы ни устроил тогда пожар в Самарском ГУВД, одно не вызывает сомнения: никто не выиграл от него больше, чем группировка Махлая. К мемориалу, появившемуся на месте сгоревшего более 20 лет назад здания УВД, сегодня несут цветы. Коллеги вспоминают погибших в страшном пожаре сотрудников. 10 февраля 1999 года произошел пожар в здании ГУВД Самарской области, что на улице Куйбышева, 42. Новости Саратова — Регион 64. Статья автора «» в Дзене: 25 лет назад, 10 февраля 1999 года, в Самаре произошел самый страшный пожар в истории МВД России — сгорело здание областного управления внутренних дел.
"Рвали и вязали шторы": о пожаре в здании ГУВД, который унес жизни 57 человек, вспоминают очевидцы
Горело страшно. Открытым огнём сутки, а потом почти неделю тлели руины. Стеллажи, полки и так далее, мы переместились на подоконник, благо, что окна здоровые. Стояли, смотрели вниз. Вопли, крики везде, - вспоминает участник тех страшных событий Евгений Карон, который в 1999 году занимал должность старшего оперуполномоченного уголовного розыска ГУВД Самарской области.
В гидрантах на прилегающих улицах не оказалось воды, пожарные соорудили специальную полукилометровую магистраль до Волги. Не хватало лестниц должной длины для работы на верхних этажах.
Пожар 10 февраля 1999 года, в результате которого погибло 57 сотрудников и работников органов внутренних дел, стал жестоким испытанием на прочность духа, на сплочённость, на милосердие и взаимовыручку не только для жителей губернии, но и для всей России. Сегодня полномочный представитель Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе Игорь Комаров, начальник ГУ МВД России по Самарской области генерал-лейтенант полиции Игорь Иванов, Губернатор Самарской области Дмитрий Азаров, руководители законодательной и исполнительной власти, правоохранительных органов и силовых структур региона, представители Общественного совета и Совета ветеранов при областном главке, родные, друзья, коллеги, жители и гости города пришли на площадь Мемориального комплекса, чтобы почтить память погибших сотрудников органов внутренних дел.
Затем была объявлена минута молчания, после чего присутствующие возложили цветы к Вечному огню.
Пытаясь спастись, люди прыгали с высоты, калечась. Им пытались помочь коллеги и очевидцы, растягивая брезент, подстилая матрацы. Пострадавших везли в больницу имени Пирогова. Множественные переломы у спрыгнувших и у большинства - тяжелые ожоги, в том числе, особо опасные поражения дыхательных путей. В обществе по сей день распространено мнение о причастности к трагедии криминальных кругов. Ведь в огне погибли милицейские архивы. Но Генеральная Прокуратура отмела версию поджога.
Казалось, что горит всё. Даже воздух. И пока мы не пролили лестницу и коридоры, продвинуться выше у нас не получилось, — рассказывает Виктор Жуков, который работал тогда помощником начальника караула учебной пожарной части. Из-за высоты потолков в здании протянуть лестницу удалось только до второго этажа. Когда Виктору Жукову удалось прорваться в здание, он увидел, что прямо перед ним на площадке перед лестницей на втором этаже лежат погибшие женщина и мужчина. Они не добежали совсем чуть-чуть из разных коридоров. Мы бы их всех спасли... Всех спасли... Работы на месте ЧП растянулись на несколько дней Само горение продлилось сутки, с вечера 10 по 11 февраля. К месту происшествия, помимо пожарных и врачей, стянулись самые разнообразные службы: поисково-спасательный отряд, команда ОМОНа специального назначения, саперы. Силовики помогали выводить не только людей, но и выносить вещдоки и важные документы. Для этого приходилось вскрывать бронированные двери. Вот что осталось от здания после пожара Источник: архив 63. RU — Мы находились на пожаре четверо или пятеро суток. Не выходили в город. Нам выделили помещение рядом с Хлебной площадью, мы там отдыхали, кушали, — вспоминает руководитель ПСО Самарской области Дмитрий Раков.
Самара. Следы на пепелище
Было ли известно местным бандитам о слабой противопожарной защите штаб-квартиры УВД? Видимо, да. В конце 1997-го при обыске на квартире у одного авторитета нашли компьютерную базу данных на весь личный состав УВД — домашние адреса, состав семьи, знакомства, кто с кем пьёт и спит… В сравнении с этим узнать особенности старого здания — пара пустяков. Поджигатели если они были , может, и не хотели столько жертв, но сами милиционеры относились к своей безопасности халатно. При проведении учебной тревоги опера, сидевшие в здании самарского УВД, не только не двигались со своих мест, но и посылали пожарных по матушке далеко за горизонт. Из 42 недостатков в противопожарной системе, выявленных при последней проверке, исправлено было только пять. Когда начался реальный пожар, многие сотрудники снова никак не отреагировали на сирену. А их припаркованные в неположенных местах автомобили осложнили работу пожарным. Пожарная служба финансировалась по остаточному принципу. За год до трагедии её сократили на 300 человек по всей области. Брезентовых полотнищ у пожарных не было слишком дорого стоят , а большинство лестниц не доставали до четвертого этажа… В первые дни после пожара в Самарской области возник хаос, на фоне которого население увидело, как выглядит жизнь без милиции — пусть коррумпированной и равнодушной.
Количество грабежей и разбоев выросло в разы. Уцелевшим операм, которые по памяти восстанавливали архивы, сыпались угрозы.
И были еще сотни уголовных дел... Но мы об этом уже вряд ли узнаем. Так что же произошло в УВД Самары в тот день? Рассуждает Олег Иванец: «У меня нет определенного мнения. Уж очень много совпадений и подозрительных моментов. Но в тоже время я признаю, что и висящее на стене ружье может выстрелить. Возможно, произошел пожар по неосторожности». Из воспоминаний очевидцев: «...
После угрозы взрыватели убрали, а смесь так и осталась в перекрытиях между этажами. Этим может объясняться сверхвысокая температура горения на пожаре. И непросчитанность «заказчиков» в последствиях пожара... И организовали его двое. Один недавно уволенный и очень за это обиженный милиционер, другой — бывший уголовник. Первый провел через вахту второго, и они распылили в здании какой-то газ, воспламеняющийся от соприкосновения с воздухом». Вот только заказчика преступления Иван Фомин не смог определить... Журналист Круговой не верит в историю про окурок. Версии о намеренном поджоге придерживается и известный самарский криминальный журналист, описывавший истории конца 90-х — начала 2000-х годов Илья Круговой: «После пожара еще много месяцев не утихали слухи, сплетни, скандалы и домыслы. Были и скандалы с гуманитарной и финансовой помощью, которая поступала со всего мира.
Про "гуманитарку" даже вспоминать не хочу. Там столько было гадкого, в котором замарались ныне здравствующие полицейские, которых во время пожара вообще не было на рабочем месте... Несмотря на «официальную» версию о неосторожном обращении с огнем курение на рабочем месте , многие считали, что здание УВД подожгли намеренно. А в этих дела фигурировали фамилии Бориса Березовского и некоторых местных «бизнесменов» и криминальных авторитетов. И всё это хранилось на бумаге и на стареньких "айбиэмах" или "пентиумах". Никто не вспомнил и не наградил да они и не просили сотрудников ФСБ, которые спасли несколько десятков жизней. Они руками вырывали решетки на окнах первого этажа. Окна выходили в смежный с ФСБ двор. А поставить решетки распорядился начальник УВД. Если решетки не поддавались, то загоняли машину во двор и вырывали тросом.
После Паненко живым Суходеева больше никто уже не видел. Конечно же, и я тоже мог взять изолирующий противогаз, чтобы в нем войти в задымленный подъезд. Однако в тот момент почти из всех окон верхних этажей уже вырывалось пламя, а в некоторых местах уже даже начали рушиться внутренние перекрытия здания. Из подъездов же к тому времени выходили последние из числа тех моих подчиненных, что до этого сумели прорваться внутрь сквозь огонь и дым. Некоторые из них даже несли на себе кого-то из сотрудников УВД, но все вынесенные к тому времени были уже мертвы. Один за другим выходившие из подъездов мне докладывали, что живых людей внутри здания уже больше не осталось. После этого пожарные занимались только лишь тушением горящего объекта. Был еще один критический момент, когда мне тоже пришлось взять на себя большую ответственность. Дым в тот момент уже шел в окна изолятора, однако рядом не оказалось никого из первых руководителей ИВС, который мог бы отдать приказ о выводе из изолятора всех задержанных.
Но поскольку для спасения людей в этой ситуации медлить нельзя было ни секунды, мне пришлось самому отдавать такой приказ. Я буквально ворвался в дежурное помещение ИВС и приказал находящемуся там майору немедленно начинать эвакуацию. Однако он заявил, что мое распоряжение он выполнять не будет, потому что это дело его непосредственного начальства. Я сказал этому майору, что если он сейчас же не подчинится мне, как старшему по званию, и не начнет выводить людей, то я позову своих бойцов, и мы сделаем это сами. Майор попытался было меня разжалобить: мол, как же это так — ведь если я сейчас выведу из камер задержанных, они все тут же разбегутся, и меня снимут с должности. Я ему в ответ сказал, что пусть лучше они разбегутся, чем задохнутся от дыма. В противном случае у него на душе будет страшный грех за загубленные человеческие жизни, а уж погон-то он тогда точно лишится, да еще и пойдет под суд. Одним словом, через несколько минут всех задержанных вывели из ИВС, они взялись за руки и мимо горящего здания цепочкой перешли через двор на улицу Куйбышева, где их сразу же посадили в автобус и вывезли в какой-то другой изолятор. В общей сложности из ИВС тогда было спасено около 50 человек.
Когда всем нам стало окончательно ясно, что из зоны трагедии спасать больше некого, нашей следующей задачей стало недопущение огня в соседние помещения, расположенные буквально впритык к очагу пожара. Занимаемые ими корпуса по своим конструктивным особенностям были точной копией горящего в тот момент здания УВД, и, разумеется, сотрудники этих управлений каждую минуту со страхом ожидали, что огонь по внутренним деревянным перекрытиям вот-вот может перекинуться и к ним. Со стороны УИН отбивать атаки пламени было все же проще, потому что после пожара 1981 года в этом здании была проведена кое-какая реконструкция, и часть перегородок к тому моменту здесь уже были заменены на несгораемые. А вот на участке перехода к зданию ФСБ в самый критический момент пожара ситуация была очень напряженная. Когда завершилось спасение людей, в эту точку были брошены все основные силы пожаротушения. Одни подразделения пожарных подавали в огонь воду из пожарных стволов на чердаке, другие отбивали атаки огненной стихии на этажах здания непосредственно из коридоров ФСБ через вскрытые дверные проемы корпуса, занятого этим управлением. Подавали воду из стволов и со двора здания, и с улицы, и таким образом пожарным в конце концов удалось отжать огонь от важного объекта. Вообще же то крыло здания УВД, что располагалось на улице Пионерской и примыкало к помещениям Федеральной службе безопасности, как раз и осталось наиболее нетронутым огнем. Именно поэтому, как официально считается, пожар просто не успел в полную силу разгуляться по всему зданию и существенно затронуть перегородки, прилегающие к ФСБ.
Но можно назвать и другую причину, о которой я уже говорил выше: на этом участке были сосредоточены наши основные силы, благодаря чему мы смогли успешно противостоять огненной стихии и не допустить ее распространения на еще один стратегически важный объект. Именно благодаря усилиям пожарных почти полностью сохранились помещения архива УВД, который располагался на первом этаже крыла здания, протянувшегося вдоль улицы Пионерской. Ценнейшие архивные материалы и оборудование огнеборцы и сотрудники УВД стали выносить из горящего здания буквально с первых минут пожара, сразу же после того, как в основном закончилось спасение людей с верхних этажей. Хотя в итоге архивные помещения пламя почти никак не затронуло, пожарные тем не менее прекрасно понимали, что в ходе тушения эти документы могут быть залиты водой - и в результате все равно будут уничтожены. Благодаря их мужеству весь архив удалось вынести из здания и эвакуировать в клуб имени Дзержинского. В здании ФСБ в эти часы располагался оперативный штаб ликвидации ЧП, созданный почти сразу же после начала трагедии. В течение всей ночи, примерно каждые полчаса, я приходил в штаб и докладывал обстановку. Ближе к полуночи в штаб приехали вице-губернаторы Юрий Логойдо, Александр Латкин и Владимир Мокрый, а уже глубокой ночью на место пожара из Москвы прибыл и губернатор Константин Титов. Когда я увидел Титова, я сразу же начал ему докладывать, но он меня остановил и сказал: «В принципе я знаю обстановку, так что не теряйте времени и занимайтесь непосредственно тушением».
За пожар в УВД был наказан только главный пожарный К концу следующего дня , 11 февраля, - продолжил Жарков, - меня отозвали с места происшествия, потому что в Самару как раз прилетел следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Леонид Коновалов, и ему нужны были мои показания и объяснения. Почти одновременно с ним прилетели представители Главного управления противопожарной службы МВД РФ во главе с его начальником Евгением Серебренниковым, а потом - и заместитель министра внутренних дел России Федоров. Одним словом, мне к тому времени стало не до пожара, и потому тушением этого объекта на последнем этапе руководили мои заместители — Кондаков, Приходько и Краснов. В общей сложности они неотлучно пробыли на месте трагедии около трех суток — до тех пор, пока развалины здания УВД не перестали дымиться. Последующие дни для меня были очень тяжелыми, поскольку они почти сплошь состояли из допросов следователей, встреч с моим непосредственным руководством из главка и министерства, различных консультаций, проверок, объяснений, оправданий, и так далее. Каждое из этих разбирательств обычно заканчивалось одним и тем же: мне говорили, что случившееся настолько серьезно, а последствия его настолько тяжелы, что меня уже в скором времени как минимум освободят от должности начальника областного УГПС. В случае же, если в деле спасения людей и процессе тушения горящего здания обнаружатся хоть какие-то просчеты и недостатки, то тогда уж, говорили мои собеседники, меня наверняка отдадут под суд. Собственно, никакого другого исхода этого дела я не ожидал с той самой минуты, когда только что увидел полыхающее здание областного УВД. Помню, что уже в самые первые мгновения после приезда на место пожара меня буквально пронзила одна мысль: сегодня нам мало что удастся отстоять от огня.
Такой вывод у меня еще больше укрепился через несколько минут, в течение которых я успел обежать корпус с улиц Куйбышева и Пионерской, зайти в подъезды, а потом внимательно рассмотреть картину пожара как с фасада, так и со стороны двора. Поскольку у меня высшее строительное образование, я во всех деталях знал конструктивные особенности внутренних помещений и перегородок УВД, и потому с горечью осознал: здание окончательно обречено. Именно тогда я понял, что со своей должностью мне и в самом деле придется проститься уже в ближайшее время, поскольку катастрофического пожара на таком важном объекте , как УВД, да еще и с многочисленными человеческими жертвами, руководство мне никогда не простит. В дальнейшем проведенное Генеральной прокуратурой РФ следствие не обнаружило никаких нарушений и просчетов в деле организации тушения пожара в здании областного УВД и в деле спасения людей из этого здания. А это означает следующее: при ликвидации той страшной катастрофы пожарные сделали все возможное, что было в их силах, и даже сверх того. Судите сами: в тот роковой вечер 10 февраля 1999 года в страшном пожаре на улице Куйбышева, 42, погибло 57 человек, но зато число сотрудников УВД, спасенных пожарными из дымной пелены и бушующего пламени, превысило 300 человек. Стало быть, если бы не героические усилия самарских огнеборцев, сумевших за считанные минуты вывести или вынести из огня уже теряющих надежду людей, то по крайней мере половина из этих трех сотен оставшихся в живых работников милиции наверняка бы тоже стали жертвами безумной огненной стихии рис. На коллегии МВД России, где рассматривался вопрос о причинах трагедии в Самарском УВД, в вину Жаркову в первую очередь вменялось совсем другое: почему же он не сумел занять принципиальную позицию в отношении руководства областного УВД и не добился от него безусловного исполнения предписаний государственного пожарного надзора? При этом члены коллегии почему-то закрыли глаза на тот факт, что в 1999 году управление государственной противопожарной службы непосредственно подчинялось областному управлению внутренних дел.
А ведь в государственных административных структурах у нас до сих пор сохраняется жесткая субординация, и ни один подчиненный просто не имеет права хоть что-то требовать от своего непосредственного начальника. И если Жарков направлял в УВД предписания о необходимости устранить нарушения правил пожарной безопасности в определенные сроки, то, безусловно, об этих предписаниях прекрасно знал и начальник ГУВД В. Глухов, и все прочие генералы, занимавшие эту должность до него. Знали об этом и подчиненные им должностные лица, которые должны были организовать выполнение предписаний, но тем не менее не сделали этого. Но это вопрос уже не к Жаркову, а к ним. Что же касается выводов Генеральной прокуратуры России о причинах этого пожара и виновниках, то с такой авторитетной инстанцией вряд ли кто может спорить. Ведь по каждому моменту пожара в Самарском ГУВД следственной группой было проведено большое количество экспертиз и следственных действий. И если уж Генпрокуратура приняла версию о том, что причиной этого пожара стал банальный окурок, то изменить этот вывод теперь уже вряд ли возможно. После трагедии Пожар произошел вечером в среду, а уже в субботу в Самаре предали земле тела первых двадцати сотрудников милиции, погибших во время страшного пожара в здании областного УВД 10 февраля.
Количество всех жертв даже в момент первых похорон не брался назвать никто, и лишь через десять дней было установлено их окончательное число — 57 человек. В первые же дни после трагедии предполагалось, что всех погибших, пострадавших и пропавших без вести может насчитываться более ста человек. Но поскольку уже на второй день начали поступать данные о пропавших без вести сотрудниках районных отделов, накануне вызванных в облуправление, то была поставлена задача идентифицировать всех погибших, для чего в Самару из Москвы направили аппаратуру для проведения исследований на генном уровне. Уже потом, на траурной церемонии прощания с погибшими, министр МВД Сергей Степашин от себя и от имени руководства МВД попросил прощения у родных и близких, что не смогли уберечь своих товарищей. Это главный наш долг в память об ушедших». Губернатор Константин Титов, заместитель руководителя администрации Президента РФ Владимир Макаров, другие выступающие заверяли, что сделают все необходимое для семей, призывали построить новое здание всем миром, помощь Самаре уже идет со всей России. Об этом мы расскажем в другой раз. Кстати, утром в день прощальной церемонии хриплый мужской голос сообщил о заминировании Дворца спорта, где должна состояться панихида. Но сорвать ее не удалось - здание было обследовано еще с вечера.
Но эти злобные выпады померкли в море людской скорби, поскольку все желающие так и не смогли проститься с погибшими. У Дворца спорта собралось около 150 тысяч самарцев, а траурная автоколонна растянулась на пять километров. Похоронили милиционеров с воинскими почестями рис. Через год после пожара в здании облУВД, как это уже повелось в милицейских коллективах, на кладбище «Рубежное» поехали десятки автобусов с друзьями и родственниками погибших. Там они возложили цветы на могилы 57 сотрудников милиции погибших 10 февраля 1999 года. На месте их захоронения возведены монументы, как и на пепелище, где стояло здание. У подножия всегда лежат живые цветы. Они не дрогнули, не испугались и не растерялись в час тяжкого испытания, и выполнили свой долг, не щадя ни сил, ни своего здоровья. На пожаре достойно показали себя также десятки сотрудников милиции, которые спасали товарищей, имущество управления, ценные документы.
Их всех можно было бы представлять к наградам, однако комиссия, созданная из представителей всех служб ГУВД, все же отобрала только лучших из лучших. Медалями «За отвагу» были отмечены полковник внутренней службы Виктор Андреев, старший лейтенант милиции Андрей Гринблат, майор внутренней службы Петр Овчаренко и старшина милиции Валерий Макаров, а также супруги, майор милиции Петр Егоров и прапорщик Татьяна Егоровы рис. Медали «За спасение погибавших» получили 29 сотрудников УВД. В течение года 13 семей погибших милиционеров вселились в новые квартиры, а к годовщине трагедии местные власти и руководство УВД в основном улучшили жилищные условия семьям всех пострадавших, кто в этом нуждался. Одну из квартир, для вдовы погибшего в огне оперуполномоченного уголовного розыска Константина Алексанова, купила мэрия Москвы. К тому времени пришла помощь и из города Ахаус Германия - от хора полицейских, который связывают теплые отношения с самарским хором милиции. Хор из Ахауса дал благотворительный концерт в Дюссельдорфе, и средства от него в размере 57 тысяч 600 рублей были пересланы в помощь тем семьям погибших в огне самарских милиционеров, в которых по двое детей остались без отца или без матери. Бородина Алексанов Константин Владимирович, старший лейтенант милиции, оперуполномоченный управления уголовного розыска. Андреева Наталья Петровна, младший сержант милиции, начальник канцелярии следственного управления.
Архипова Инна Александровна, бухгалтер финансово-экономического отдела. Бертасова Татьяна Вениаминовна, майор милиции, старший следователь по особо важным делам следственного управления. Бокояров Александр Юрьевич, подполковник милиции, старший оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями. Бородин Альберт Николаевич, старший лейтенант милиции, оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями. Бредихина Юлия Евгеньевна, младший оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями. Голуб Владимир Федорович, старший лейтенант милиции, старший оперуполномоченный управления уголовного розыска. Гордеев Вадим Владимирович, капитан милиции, оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями. Докучаева Галина Азаровна, полковник милиции, начальник отдела следственного управления. Ивлиева Ирина Ивановна, подполковник милиции, старший оперуполномоченный управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Калашникова Наталья Петровна, майор внутренней службы, старший инспектор по особым поручениям паспортно-визовой службы. Карлова Елена Анатольевна, старший лейтенант внутренней службы, инспектор паспортно-визовой службы. Катаева Ольга Федоровна, майор юстиции, старший следователь следственного управления. Королев Павел Геннадьевич, майор милиции, начальник управления обеспечения общественного порядка. Кузьмин Игорь Владиславович, майор милиции, старший оперуполномоченный управления уголовного розыска. Курышева Ольга Николаевна, заведующая канцелярией отдела паспортно-визовой службы. Лифанова Софья Николаевна, старший лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления. Макагонова Нина Петровна, капитан юстиции, старший следователь следственного управления. Медведев Владимир Николаевич, полковник милиции, заместитель начальника отдела паспортно-визовой службы.
Неверова Валентина Львовна, главный редактор газеты «Право». Никифоров Сергей Анатольевич, капитан милиции, заместитель начальника отдела управления по борьбе с экономическими преступлениями. Николаев Дмитрий Германович, майор милиции, начальник отдела управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Перелыгин Дмитрий Анатольевич, стажер по должности эксперта экспертно-криминалистического управления. Петрунин Владислав Эдуардович, старший лейтенант милиции, старший эксперт межрайонного экспертно-криминалистического отдела УВД. Подтяжкин Александр Николаевич, майор милиции, старший эксперт экспертно-криминалистического управления. Пронина Нина Петровна, заведующая канцелярией управления по борьбе с экономическими преступлениями. Прохорова Людмила Александровна, лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления. Рабинович Мария Михайловна, заведующая канцелярией следственного управления.
Ржевский Александр Константинович, полковник милиции, заместитель начальника управления по борьбе с экономическими преступлениями. Сажин Андрей Николаевич, капитан милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления. Семенякина Галина Вениаминовна, майор юстиции, следователь следственного управления. Силантьев Владимир Константинович, подполковник милиции, начальник отдела управления по борьбе с экономическими преступлениями. Собачкин Валентин Борисович, майор милиции, старший эксперт экспертно-криминалистического управления. Сулейманова Лейла Наримовна, старший лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления. Суходеев Александр Павлович, полковник милиции, заместитель начальника УВД, начальник следственного управления. Тихонов Сергей Владимирович, старший лейтенант милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления. Усова Лидия Викторовна, майор милиции, оперуполномоченный управления уголовного розыска.
Фадеева Алевтина Ивановна, полковник юстиции, заместитель начальника следственного управления. Финошина Ирина Александровна, старший лейтенант милиции, инспектор отдела паспортно-визовой службы. Фролов Игорь Владимирович, капитан милиции, старший инспектор по особым поручениям управления кадров. Харитонова Елена Александровна, старший лейтенант внутренней службы, старший специалист финансово-экономического отдела. Храмов Анатолий Васильевич, старший лейтенант юстиции, старший следователь по особо важным делам следственного управления. Шалгин Владимир Маркович, капитан милиции, начальник отделения экспертно-криминалистического управления. Швейкина Татьяна Михайловна, капитан милиции, старший инспектор паспортно-визовой службы. Ярцев Михаил Борисович, капитан милиции, эксперт экспертно-криминалистического управления. Вечная им память.
Официальная справка по результатам исследования пожара, происшедшего 10 февраля 1999 года в административном здании Управления внутренних дел Самарской области. Характеристика объекта. Административное здание Управления внутренних дел Самарской области 1936 года постройки, III степени огнестойкости, наружные стены кирпичные, междуэтажные и чердачное перекрытия деревянные сгораемые с пустотами по деревянным и металлическим балкам рис. Отопление центральное водяное, освещение электрическое, вентиляция естественная. Наружное противопожарное водоснабжение объекта обеспечивалось от кольцевой водопроводной сети диаметром 150 мм. Здание было оборудовано внутренним противопожарным водоснабжением. Здание Управления Г-образной формы, переменной этажности 4-5 этажи , коридорной планировки. В здании располагались три внутренние лестничные клетки задымляемые. Центральная - открытая на все этажи, не отделена от поэтажных коридоров, кроме первого этажа, две другие - закрытые, с выходом наружу.
Из тупиковых коридоров 5 этажа запасных эвакуационных выходов не имелось. Здание оборудовано автоматической пожарной сигнализацией, за исключением помещений материальных складов, расположенных в подвале. По своим конструктивным и объемно-планировочным решениям здание УВД относилось к зданиям с низкой устойчивостью при пожаре. Противопожарное состояние объекта. Противопожарное состояние здания оценивается как неудовлетворительное. Отсутствовали эвакуационные выходы из тупиковых коридоров пятого этажа. Центральная лестница не была отделена от примыкающих коридоров противопожарными перегородками и дверями и, в связи с этим, не может считаться эвакуационным выходом, облицовка стен коридоров и центральной лестницы была выполнена из сгораемых материалов мебельная ДСП , занижен предел огнестойкости лестничных маршей торцевых лестничных клеток, отсутствовали рассечки в конструкциях перекрытий и покрытия, проемы в стене между УВД и УИН не были оборудованы противопожарными дверями. В подвальном помещении допускалось хранение пожаро- и взрывоопасных веществ и материалов, автоматическая пожарная сигнализация в подвале отсутствовала. Не произведен расчет электрических сетей здания на предельные токовые нагрузки.
Организация Государственного пожарного надзора. Административное здание УВД ежегодно подвергалось детальным и контрольным обследованиям, кроме этого, проводились целевые проверки противопожарного состояния здания, совместные учения по отработке действий в случае возникновения пожара. По результатам проведенных обследований и проверок информировалось руководство УВД области и принимались меры административного воздействия к нарушителям требований пожарной безопасности, вплоть до приостановки эксплуатации отдельных зданий и помещений УВД. Последнее детальное обследование здания проводилось в октябре 1998 года. По результатам обследования предписанием Государственной противопожарной службы к выполнению было предложено 41 противопожарное мероприятие, из которых 35 подтверждается к исполнению, начиная с 80-х годов. В частности, с 1979 года предлагается устроить дополнительные эвакуационные выходы из тупиковых коридоров 5 этажа, оборудовать двери эвакуационных выходов легко открывающимися запорами, с 1981 года предлагается выгородить открытую лестничную клетку перегородками с дверями оборудованными доводчиками. Процент выполнения предлагаемых предписанием ГПС от 9 октября 1998 года противопожарных мероприятий на момент пожара составлял всего 14,6 процентов. В условиях отсутствия практических шагов со стороны руководства УВД по выполнению обоснованных требований государственного пожарного надзора, УГПС не занято твердой, принципиальной позиции по приведению здания в пожаробезопасное состояние. Возможные причины массовой гибели людей и катастрофического развития пожара.
Неудовлетворительное противопожарное состояние, конструктивные особенности здания, позднее обнаружение пожара, задержка оповещения о пожаре и сообщения о нем в пожарную охрану, а также неорганизованная эвакуация сотрудников способствовали созданию условий для катастрофического развития пожара и наступлению тяжких последствий. Результаты опроса очевидцев свидетельствуют о том, что пожар возник в интервале времени от 17 часов 30 минут до 17 часов 45 минут 10 февраля 1999 года. После вскрытия двери указанного кабинета сотрудники УВД пытались потушить огонь первичными средствами пожаротушения. Однако их действия не увенчались успехом, и вследствие сильного задымления и высокой температуры они были вынуждены покинуть здание. В этот период времени опасные факторы пожара начали интенсивно распространяться по коридорам и пустотам сгораемых строительных конструкций 2-го и вышерасположенных этажей, и в течение нескольких минут большая часть здания была задымлена и охвачена огнем. Особенности развития пожара определяются наличием пустот в конструкциях перекрытий, перегородок и покрытия, которые имели непосредственную гидравлическую связь по всей длине и ширине здания. В центре здания лестница открытого типа на всю высоту здания 5 этажей создавала постоянную вертикальную тягу эффект «трубы» , что способствовало увеличению скорости движения газов в пустотах строительных конструкций. По расчетам, исходя из имеющихся данных, разница во времени между появлением пламенного горения за пределами очага пожара и началом пожара составляет не менее 35 минут. Таким образом, примерное время возникновения пожара, при условиях проведенного расчета, не позднее 17 часов 30 минут.
Наиболее вероятной причиной возникновения вторичных очагов пожара в объеме здания является перемешивание кислорода воздуха с продуктами термического разложения горючих веществ и материалов. Период времени появления вторичных очагов исчисляется секундами с момента проявления первого из них. Местами возникновения указанных очагов пожара являются, в первую очередь, открытые лестничные клетки, дверные и оконные проемы. После появления вторичного очага пожара можно считать обоснованным общее воспламенение по всему объему здания, заполненного продуктами термического разложения древесины. Скорость распространения горения по газовой фазе составляет не менее одного метра в секунду. Все выше перечисленные условия способствовали быстрому блокированию путей эвакуации, а также объясняют случаи гибели людей из-за падения с этажей в период проведения спасательных работ через оконные проемы. Другими причинами массовой гибели людей при пожаре явились несоответствие путей эвакуации требованиям норм и правил пожарной безопасности. С учетом наличия открытой лестничной клетки в центральной части здания, со 2-4 этажей в случае пожара существовала возможность эвакуации только по одной торцевой лестничной клетке из каждого крыла здания. С 5-го этажа здания был предусмотрен выход наружу только через открытую лестницу.
Например, время блокирования коридора на втором этаже по улице Куйбышева могло составить от 40 до 148 секунд. При своевременном оповещении о пожаре и объявлении эвакуации ее расчетное время должно составлять 130-220 секунд без учета времени сбора документов и подготовки к эвакуации. Таким образом, можно предположить, что невыполнение вышеперечисленных условий является одним из обстоятельств, приведших к массовой гибели людей. Организация и ведение боевых действий по тушению пожара. Сообщение о пожаре в здании Управления внутренних дел поступило в Центр управления силами УГПС в 17 часов 52 минуты от дежурного по УВД по прямому телефону и не содержало сведений об угрозе людям, примерной площади и путях распространения пожара. По данному сообщению к месту пожара, в соответствии с расписанием выезда подразделений гарнизона пожарной охраны, начальником дежурной смены службы пожарной связи «01» капитаном внутренней службы Рябовой Н. Первым на место пожара в 17 часов 56 минут прибыл боевой расчет учебной пожарной части учебного центра УГПС в составе шести человек на АЦ во главе с помощником начальника караула прапорщиком внутренней службы Жуковым В. К этому времени из оконных проемов 3-5 этажей по фасаду здания выходил густой дым, находящиеся в них люди просили о помощи, происходило открытое горение в коридорах второго этажа и центральной лестничной клетке. Исходя из сложившейся обстановки, приказал личному составу производить спасательные работы при помощи трехколенной лестницы с фасадной части здания по улице Куйбышева, а также обеспечить введение ствола «Б» от емкости АЦ в лестничную клетку на пути возможной эвакуации людей.
Во исполнение распоряжение РТП-1 личный состав при помощи ручных пожарных лестниц производил спасание людей через оконные проемы с третьего и четвертого этажей здания. В период боевого развертывания у центрального входа в здание УВД пожарные оказали помощь пострадавшему, а во время продвижения по лестничным маршам обнаружили два сильно обгоревших трупа в холле второго этажа. В это же время на ЦУС поступила информация о первых пострадавших от РТП-1, который вызвал к месту пожара автомобили скорой помощи. В 17 часов 58 минут на место пожара прибыл дежурный караул ПЧ-3 на двух АЦ и АЛ с боевыми расчетами численностью 10 человек во главе с начальником караула капитаном внутренней службы Морозовым В. К моменту прибытия РТП-2 обстановка осложнилась, количество людей, просящих о помощи, увеличилось, пожар интенсивно распространялся по коридорам второго этажа, происходило частичное обрушение строительных конструкций здания. Оценив обстановку, РТП-2 принял решение проводить спасательные работы по фасаду здания при помощи ручных и автомеханической лестниц, установить автоцистерну на пожарный гидрант, направить звено ГДЗС со стволом «Б» во главе с командиром отделения в центральную лестничную клетку для защиты путей эвакуации людей и тушения пожара. Лично возглавил проведение спасательных работ со стороны ул. В 17 часов 59 минут РТП-2 дополнительно вызвал к месту пожара автомеханические лестницы. В этот период совместными действиями личного состава УПЧ и ПЧ-3 была обеспечена эвакуация более 10 человек через центральную лестничную клетку, а также спасено 15 человек через оконные проемы 3 и 4 этажей.
Одновременно с ними прибыл боевой расчет ПЧ-12 на АЦ в составе четырех человек. В этот период происходило открытое горение центральной лестничной клетки на уровне второго этажа, наблюдался интенсивный выход дыма из оконных проемов с фасадной части и внутреннего двора административного здания, происходили попытки самоспасания людей из окон служебных кабинетов, расположенных на 3-5 этажах, при помощи подручных средств водосточные трубы, электрические кабели и другое. В результате неудачной попытки самоспасания разбилось 4 человека на улице Пионерской - 2 человека, на улице Куйбышева - 1 человек, во внутреннем дворе - 1 человек.
Родственникам слишком хорошо известно: хочешь получить хоть что-то от ГУВД — хотя бы чтобы ребенок поехал в Москву на елку — не наступай на любимую мозоль, не спрашивай о расследовании. Вместе со всеми выплатами от государства, положенными при гибели сотрудника милиции, и пожертвованиями спонсоров она получила 140 тысяч рублей — в четыре раза меньше, чем анонсируемый ГУВД минимум. Но смущало даже не это: чем больше говорили о деньгах и об увековечивании памяти погибших, тем меньше о самом пожаре и причинах случившегося. Пожар начался на втором этаже в 75-м кабинете из-за непотушенного окурка в пластмассовой корзинке для мусора.
Обе следовательницы, оставшиеся в живых, и не скрывали, что курили на рабочем месте. А это противоречит всем действующим должностным инструкциям. Сотрудники дежурной части сообщили об огне в пожарную часть лишь через 12 минут после обнаружения очага. По инструкции они должны были это сделать немедленно и сразу же оповестить весь личный состав об эвакуации. Сделай они все вовремя — у людей было бы время спастись. Здание на Куйбышева, 42, не соответствовало практически ни одному пункту правил противопожарной безопасности. Если бы руководство УВД — действующий начальник Глухов и его предшественник Андрейкин — выполнили хотя бы минимум требований, не было бы столько погибших.
К таким выводам пришли эксперты. После этого были возбуждены сразу три уголовных дела: против куривших сотрудниц; против работников дежурной части; против Глухова и Андрейкина. И все три дела быстренько прекратили — генерал Глухов даже стал генерал-лейтенантом. Вера Харитонова и ее адвокат Татьяна Толоконникова обжаловали действия прокуратуры, и дела снова возбуждались. А потом их снова закрывали — и так несколько раз. Но так ли уж важно, от чьего именно окурка — следователя Натальи Першиной или замначальника отделения Ольги Поляковой, куривших в 75-м кабинете, — загорелось здание? Вопрос-то на самом деле в другом: почему погибло столько людей и кто должен нести за это ответственность?
#Самара #пожар УВД. Как это было. 15 лет назад. 10 февраля 1999 года
10 февраля 1999 года произошел самый страшный пожар в современной истории Самары — в здании УВД на улице Куйбышева, 42. Самара ГУВД 1999, Как сгорело УВД, Победившие смерть. В первые дни после пожара в Самарской области возник хаос, на фоне которого население увидело, как выглядит жизнь без милиции — пусть коррумпированной и равнодушной. 10 февраля отмечается день памяти сотрудников ГУВД Самарской области, которые погибли во время страшного пожара в 1999 году. Пожар в здании Самарского ГУВД. 10 февраля 1999 Россия Россия, Самара.
В Самаре почтили память сотрудников ГУВД, погибших в страшном пожаре в 1999 году
Пожар в здании Самарского главного управления внутренних дел — чрезвычайное происшествие, произошедшее в среду 10 февраля 1999 года в городе Самаре. Пожар в УВД 57 погибших, более 200 пострадавших! Пожар в ГУВД Самарской области 22 года назад: кому это было выгодно.
Олег Иванец. Бандитская Самара. Пожар в здании УВД 1999 года
Мы закрыли дверь в кабинете Сергея на замок, открыли окно, чтобы хоть как-то вентилировать помещение и стали думать, как быть дальше. Выглядывая в окна видели, что первые этажи уже не только в дыму, но и в огне. Дементьев накинул на себя бушлат. Сослуживцу, который всю верхнюю одежду оставил в своем, теперь уже недосягаемом кабинете, он дал шарф — тот повязал его на лицо, сделав импровизированную маску, чтобы не задохнуться гарью. Едкий и обжигающий дым с каждой секундой заполнял собой окружающую обстановку. В комнате все начало буквально трещать, оставаться там становилось невыносимо. Люди теснились и в других окнах, повсюду крики, вопли, паника — полный беспорядок. Кто-то пытался слезть на шторах. Пожарная машина во двор заехала, снизу бегали люди, — описывает обстановку Евгений Карон.
Она от гари, полностью заполнившей пространство, начала плавиться. А наискосок от окна была труба железная, довольно-таки приличное расстояние до нее оставалось, но Дементьев мне кричит: «Не могу больше, буду прыгать! Следующее, что я видел — он падает вниз. Там сугробы, я надеялся, что он выжил, но не знал этого наверняка… Карон остался на карнизе. Держаться становилось все труднее, на календаре зима, а он без верхней одежды. И тут Евгений увидел стоящий внизу ГАЗ-66, кузов которого был обтянут брезентом. Стали кричать: «Прыгай! Одна нога попала на растяжку, другая пробила брезент и я всем весом приземлился на нее.
Несколько переломов, кожа содралась — правая нога оказалась в плачевном состоянии. Все это, с момента падения, я уже помню отрывками.
Из двух человек, находившихся с ним в кабинете, выжил только один. Потерянное время Сигнал о возгорании в здании ГУВД поступил в противопожарную службу примерно в 17:50, первый расчет приехал на место буквально через пару минут. Это потерянное время и привело к страшной трагедии". Находившийся на больничном Жарков прибыл к месту ЧП одним из первых. Но так как пламя по большей части бушевало в полых перегородках, справиться с ним было крайне тяжело". Очень быстро все цистерны опустели, и воду пришлось брать из Волги — там соорудили прорубь, установили насосную станцию и проложили рукавную линию. Во время работы один из бойцов провалился под лед, но, к счастью, его вовремя вытащили. Один из бойцов, находясь на автолестнице, поймал падающую с пятого этажа женщину, другой без маски забежал внутрь и вывел несколько человек, получив при этом ожог верхних дыхательных путей, — вспоминает начальник штаба.
Не менее слаженно действовали и оказавшиеся в огненном капкане милиционеры. Замначальника Экспертно-криминалистического управления Михаил Тогобицкий сделал из штор веревку и спустил по ней несколько сотрудников.
А их начальник кабинет освоил?
Наталия Ковалева 16 апреля 2024 13:50 До 20 тыс. Вы знаете сколько "просело" на тему и калечит животных из-за выгоды? Фотографии нужны ведь реальные.
Жалостливые фотки - сбор денег. Хотя бы глаза собакам и кошкам так называемые зоозощитники прекратят выкалывать. Копейки нельзя давать!
Только так можно прекратить это кошмар! Как только Добреньким прикидывается - под подозрение. А как собираются, вон кота Твикса искали, моментально 300 зоозощитников собралось, и несколько дней бродили - что они делали, куда ходили - неизвестно.
Что это за группы товарищей? Под "маской" поисков то. Реальные зоозощитники поймут ужас ситуации по лечению животных, ради наживы.
Их, кстати, не так и много. И,кошка кушает мышек и крысок и змеек, сидит себе в подъезде и никуда не шарахается.
Так, например, Махлай заставил рабочих ТоАЗа расстаться с большей частью акций, которые отошли им по условиям приватизации. Располагая практически неограниченными финансовыми ресурсами, Махлай и его подельники долгое время могли позволить себе покупать судей, следователей, прокуроров и других чиновников, разваливать и закрывать уголовные дела. Но и этим их арсенал не исчерпывался. В некоторых случаях Махлай предпочитал не церемониться и просто давал команду «убрать» одной из многочисленных сновавших вокруг ТоАЗа банд. Такая судьба постигла любовницу Махлая Елену Поваляеву, у которой владелец ТоАЗа хранил дома важные документы, касающиеся структуры владения предприятием. Убийство осталось бы нераскрытым, если бы более 10 лет спустя в нем не сознался один из сидящих в тюрьме членов печально известной в Тольятти банды «Фантомасы». Кто бы ни устроил тогда пожар в Самарском ГУВД, одно не вызывает сомнения: никто не выиграл от него больше, чем группировка Махлая. ТоАЗ по-прежнему контролируется Махлаем и его сообщниками.
Пожар уничтожил все материалы по незаконной приватизации ТоАЗа и его экспортного трубопровода «Трансаммиак», а также по незаконному выводу прибыли предприятия в офшоры путем трансфертного ценообразования на продукцию. Как и собранные самарскими оперативниками доказательства хищений на ТоАЗе. В 2018 году связь Махлая с Березовским всплыла в скандальном уголовном деле экс-главы службы безопасности ТоАЗа Олега Антошина и бывшего начальника службы безопасности Березовского Сергея Соколова.
10 февраля в Самаре вспомнят страшный пожар в здании ГУВД
10 февраля отмечается день памяти сотрудников ГУВД Самарской области, которые погибли во время страшного пожара в 1999 году. Репортаж из ада. После пожара здание Самарского ГУВД было уже невозможно эксплуатировать — в нём рухнула крыша и все перекрытия, а также часть стен. Пять лет назад пожар в здании Самарского ГУВД унес 57 человеческих жизней. Ровно 23 года назад, в 1999-м, в страшном пожаре в здании ГУВД на пересечении улиц Куйбышева и Пионерской погибли десятки человек. «Блокнот Самара» попытался разобраться, кому был выгоден «случайный» пожар, уничтоживший огромный массив информации по организованным преступным группировкам Самары и Тольятти.
Новокуйбышевцы почтили память сотрудников ГУВД, которые погибли в страшном пожаре 1999 года
Большинство окон нижних этажей были забраны решётками, что при пожаре также сыграло пагубную роль [1]. Это было вызвано переводом на чрезвычайное положение всех подобных ведомств в связи с последними внутренними событиями в России. Возгорание началось в 17:52 по местному времени. Впоследствии версии его возникновения строились самые различные — высказывались предположения даже о поджоге ГУВД преступными группировками из города Тольятти , так как в сгоревшем архиве находились материалы по их разработке. Официальная же версия такова, что кто-то из сотрудников ведомства бросил зажжённый окурок в пластмассовую урну. В связи с тем, что здание было построено давно и перекрытия были деревянные — пожар стал распространяться с огромной скоростью. Находившиеся в здании люди из-за недостатка воздуха теряли сознание и умирали от отравления угарным газом.
Борьба с пожаром длилась более суток. Из огня спаслось более 200 человек, многие из них находились в критическом состоянии. Когда пожар был локализован и потушен, на месте пожара были обнаружены останки пятидесяти погибших [1]. Последствия пожара[ править править вики-текст ] После пожара здание Самарского ГУВД было уже невозможно эксплуатировать — в нём рухнула крыша и все перекрытия, а также часть стен. Вся обстановка внутри была полностью уничтожена. В связи с этим было принято решение снести сгоревшее здание, что вскоре и было сделано. На месте, где когда-то находилось ГУВД, сейчас установлен мемориал в виде списка с именами погибших и Вечного огня.
На пожаре в ГУВД на улице Куйбышева в Самаре погибли 57 человек, 347 сотрудников милиции получили ожоги и травмы различной степени тяжести. Есть пострадавшие! К месту ЧП были направлен весь начсостав гарнизона. По приказу начальника пожарной службы к зданию были высланы дополнительные кареты скорой помощи. Идет эвакуация из горящего здания. На место трагедии приехала только одна машина скорой помощи. Ни одной «скорой»! Ответ: «Выехали четыре бригады». РТП: «Нужно пять-шесть! Воды не хватает.
Вот почему не уходят, остаются усталые вопросы: почему в стране не был объявлен национальный траур? Ответы из Кремля мы едва ли услышим, но они, безусловно, есть. Вывод первый. Не умея ничего, не обеспечивая своих граждан ни мало-мальской работой, ни нормальными законами, ни даже пожарными лестницами и брандспойтами, власть с чего-то вдруг действительно числит себя элитой и пребывает так высоко, что не всегда успевает напустить на физиономию соответствующее моменту выражение. Вот и в этот раз со скорбью опоздали. Да, премьер звонил трагической ночью самарскому губернатору, да, на похороны прибыл министр Степашин, да, президент распорядился помочь семьям погибших… Но как объяснить, что все это им просто положено по должности. Но есть и другая обязанность: уважать чувства своих сограждан и соответствовать им, особенно в самые горькие и тяж- кие минуты. И это не возвышенная болтовня — это норма! Представьте на секунду в подобной ситуации лидера иного государства. Мог ли Клинтон не выступить и не отдать дань лично десяткам государственных служащих, погибших на посту? Нет, не мог бы — это просто не укладывается в голове любого политика, действующего с оглядкой на общественное мнение. Вывод второй: общественное мнение в России значит сегодня не больше, чем в эпоху лютого застоя. В эпоху, когда едва ли не на каждого политика есть том-другой компромата, когда на воротах не виснет ни брань, ни обвинения, явился новый тип государственного деятеля, абсолютно не зависимого от того, что о нем думают, говорят и пишут. Президент Ельцин, собравшись с силами, едет на похороны короля Иордании. Если бы лидер государства думал об общественном мнении, мог бы» он найти силы лично выразить скорбь народу Иордании и не найти их, чтобы утешить собственных сограждан? Вывод третий. Людей в России жалеют по ранжиру: чем выше пост — тем жальче. В этом плане президент, конечно, вне конкуренции. Вот очередная информация из Кремля с медицинским уклоном: в связи со свирепствующей эпидемией гриппа врачи настоятельно советуют Борису Николаевичу на пару недель воздержаться от поездок в Кремль можно подумать, президент ездит на работу в чихающем и кашляющем метро. Почему бы подобные советы не дать голодным педагогам, медсестрам и пенсионерам? И многим другим? Жизнь в России — вообще штука вредная… Вместо ответа на все эти довольно бессмысленные вопросы приведу последнее высказывание первого зам. Поистине, разговор с глухим… Наложите это заявление на телекадры с самарского пепелища. Это тупое и самодовольное отношение власти к путающимся под ногами людишкам не прошибается ничем — ни слезами, ни словами, ни холодом, ни огнем. Самара еще не вышла из шока, вызванного едва ли не самым жестоким из пожаров, которые когда-либо тут видели. Еще уточняется количество погибших сотрудников управления внутренних дел, все новые выявленные жертвы оплакиваются родными и близкими. Пока еще называют «без вести пропавшими» тех, от кого ничего не осталось в полыхающем аду. Но все настойчивее задается вопрос: почему же такое могло произойти? Ведь сгорел штаб самарской милиции, вся жизнь которого, казалось, была строго упорядочена, подчинена четкой дисциплине. Нелепо погибли многие профессионалы, офицеры, не раз выходившие один на один с матерыми преступниками… — Сигнал к нам поступил в 17 часов пятьдесят три минуты, вспоминает помощник начальника караула учебного центра Виктор Жуков. Из окон второго и третьего этажей, валил дым… Учебный центр по подготовке будущих пожарных, у которого тоже есть дежурные экипажи, находится на Хлебной площади. До здания УВД на пожарной машине — действительно три минуты. Пока водитель и исполняющий обязанности начальника караула Василий Гаврильчак устанавливали лестницу, Жуков с пожарным рукавом побежал к центральному входу. Навстречу из дверей вырвался человек, на котором горела одежда… Есть известное каждому правило: при пожаре — звонить. И лишь потом самому приступать к тушению. Тушить такое возгорание должны пожарные. Профессионалам надо помогать, но не подменять их. А в УВД сначала хотели погасить огонь своими силами, и лишь потом по прямому телефону передали сигнал о ЧП на пульт, пожарных… Как ни быстро распространялись дым и пламя, за три минуты они не могли охватить два этажа. В коридорах и на лестнице Жуков увидел уже задохнувшихся и обгорелых людей. В том же коридоре валялись пожарные шланги и огнетушители. Значит, офицеры, рискуя жизнью, сами боролись с огнем. Некоторых чуть не силком выталкивали из кабинетов: до последней минуты сотрудники УВД пытались спасти документы. Очевидцы рассказывают, что из окон летели какие-то бумаги. Когда и о собственной-то жизни думать было уже поздно, люди еще думали о служебном долге, о бумагах… Капитан Юрий Назаренко, попавший в больницу после пожара, рассказывая мне о сослуживцах, говорил: «Умер как настоящий мужчина». Но почему настоящие мужчины должны умирать? Они ведь так нужны живыми в этой непростой жизни. Они дороже документов, самолетов, компьютеров, зданий. Мужество иногда, думаю, и в том, чтобы отступить перед стихией. Но на весь полуторамиллионный город есть всего восемь автомобилей с лестницами, которые могут достать до крыши пятиэтажного здания УВД. Городу нужно еще минимум пятнадцать таких машин. Не купили, не оснастили — нет денег. Для спасения людей использовались лестницы, которые устанавливались вручную и доставали лишь до третьего этажа. А потом пожарный, рискуя сломать себе шею, забрасывал «штурмовку» — дополнительную лесенку на четвертый. Вот так и спасал людей Василий Гаврильчак, вызывая восхищение даже видавших виды пожарных. Пусть не закуплены автомобили с лестницами, но ведь пожарные могли натянуть хотя бы брезент для прыгавших с огромной высоты людей. Работники УФСБ, здание которого примыкает к милицейскому штабу, действительно стащили с какой-то из машин тент и таким образом пытались спасти сотрудников милиции. Пожарные так поступать не могли, потому что у каждого расчета есть определенные обязанности. И нет брезента — не предусмотрен табелем технических средств. Чтобы его натянуть, надо не меньше десятка здоровых мужиков, и то на спасение человека будет немного шансов — так говорят профессионалы. А экипажи машин укомплектованы лишь на половину. За рубежом в таких случаях используют спасательные рукава или надувные приспособления. Но они нам опять же не по карману. Остается главное — всемерно стараться не допускать пожаров. Но известно же — у нас гром не грянет — мужик не перекрестится… Здание УВД обследовалось два раза — в 1997 и 1998 годах. Один раз успели обследовать даже в этом году, буквально за неделю до пожара. Выдавали предписания о нарушениях правил пожарной безопасности. Что предписывали те предписания, мне установить не удалось. Вешать «всех собак» на руководство УВД области пожарные не хотят. Наверное, это благородно и тоже «по-нашему». Но о выполнении предписаний можно судить по количеству ЧП. В январе прошлого года замкнула электропроводка, в апреле — загорелся один из кабинетов. Оба раза выезжали для тушения пожарные подразделения. С сотрудниками УВД не менее двух раз в год проводились пожарно-тактические учения и занятия. Причем с эвакуацией коллектива из издания. В общем, каждый должен был знать, куда «бечь», какие индивидуальные средства защиты использовать. А если судить по количеству жертв, люди были подготовлены плохо. Или не сразу оценили меру опасности, что, впрочем, тоже говорит о плохой подготовке. Я первый раз в жизни почему-то захотел, чтобы все мы, когда заходит речь об опасности пожаров, становились хоть частично немцами. И следовали бы педантично инструкциям, даже если это грозит конфликтом с начальством. Глядишь, и звонок раздался бы на пожарном пульте при первом запахе гари. И сигнал об эвакуации прозвенел бы вовремя. И не было бы в кабинетах УВД по два-три слоя линолеума, при возгорании которого выделяется чуть ли не вся таблица Менделеева… Если предполагать уж совсем невероятное, может быть, не стояла бы тут, презрев запрещающие знаки, вереница личных машин, которые мешали экипажам пожарных развернуть лестницы. Они и сейчас облепили здание городского УВД, куда перебрался штаб областной милиции. Хотя стоянка, если верить знакам, запрещена. Впрочем, это «не для своих». И вообще — «мелочь». А для тех, кто погиб, уже вообще не имеют никакого значения ни эти машины, ни знаки, ни уголовные дела. Жестокие уроки этого пожара относятся к нам, живым. Один похоронен на родине в Новокуйбышевске, остальные в окрестностях областного центра, на кладбище «Рубежное». Оперативник пытается ее успокоить: «Может, еще жив. Вон сколько без вести пропавших…» Но скорее всего, там, где раньше было областное УВД, живых уже нет. И те 27 человек, которые числятся пропавшими без вести, скоро пополнят списки погибших. От самого дома остался только чернеющий оконными прямоугольниками каркас. Все перекрытия рухнули, образовав груды камней и углей высотой до второго этажа. Даже если кто-то чудом не задохнулся, не сгорел и не был раздавлен, то он утонул или замерз. Такого количества воды, которое вылили сюда пожарные, хватило бы, чтобы пустить на дно несколько «Титаников». События вокруг сгоревшего здания областного УВД в Самаре продолжают развиваться по нарастающей. Развернув свой лагерь на улице Степана Разина, неподалеку от пепелища, спасатели приступили к разборке остатков здания. Около двух часов ночи были обрушены верхние этажи здания областного УВД. К работе приступили поисковые бригады с собаками.
Журналистские расследования
Наконец пришла пожарная машина с лестницей, которая доставала до пятого этажа. Я слезла без верхней одежды и начала замерзать, а потом пошла домой, пригласив к себе таких же неодетых — Сафарову, Кубанова, Кишова, Катруша, Алексеева». Из рапорта начальника отдела ЭКУ капитана А. Раскина: «О пожаре мне крикнул В. Алексеев где-то около 18-00.
В моем кабинете находились мой заместитель — майор П. Амелин и заместитель начальника отдела майор О. Весь коридор был заполнен густым черным дымом, стоял гул, как в аэродинамической трубе. Дышать почти сразу стало трудно.
Погасло освещение. В темноте на ощупь я нашел два противогаза, и, дыша по очереди, мы пробились к окну. Выбили окна и перегнулись наружу. Я сделал попытку вытащить вещдоки оружие, документы из сейфа, но стал задыхаться и вернулся к окну.
Позднее, не помню сколько было времени, я увидел пожарную лестницу, по которой нас сняли вниз. Амелин был в очень тяжелом состоянии, и мы делали ему искусственное дыхание с незнакомым мне военным врачом как оказалось впоследствии, это был лейтенант медицинской службы А. Анипченко — Ред. Волчковым и Г.
Прохоровой и доставили в больницу. Сами от госпитализации мы поначалу отказались, но позднее обратились в больницу и были госпитализированы». Из рапорта главного эксперта, подполковника И. Шеляговича: «Когда начался пожар, я принял решение бежать вниз по главной лестнице, зажав рот платком и страхуясь рукой за перила.
На втором этаже меня схватил за руку пожарный, и я вместе с ним спустился на первый этаж. Через 1-2 минуты сюда же сбежал парень, на котором горела одежда». Из рапорта начальника отдела ст. Названова: «В момент начала пожара со мной вместе в кабинете находились начальник отдела физико-химических исследований майор А.
Колонцов и старший эксперт В. Меня с Колонцовым эвакуировали по автоматической пожарной лестнице. Петрунин в момент эвакуации либо потерял сознание, либо был уже мертв — от дыма у него стало плохо с сердцем. Внизу никто никакой помощи мне не оказывал, а наоборот, цепью милиционеров я был оттеснен от здания, хотя находился без верхней одежды.
Домой я добирался самостоятельно». Как потом выяснилось, перед эвакуацией Александр Названов надел на Петрунина свой противогаз. Тем не менее спасти Владислава пожарным так и не удалось. Петрунин был опознан 15 февраля 1999 года по фрагментам костей.
Из рапорта заместителя начальника ЭКУ подполковника М. Увидев дым, я решил выйти в коридор, но там дышать уже было нельзя. Поэтому я упал на пол, но и здесь тоже дышать было нечем. В этот момент ко мне подбежал сотрудник отдела связи: «Не бросайте меня».
Я заполз вместе с ним в кабинет и закрыл дверь. Крикнул: «Противогазы! Я бросил все и достал свой противогаз, надел его, намочил водой из чайника махровое полотенце и дал его связисту. После этого я крикнул: «Режем шторы».
Мы сорвали с окна шторы и начали резать их на четыре полосы, связывая друг с другом, периодически меняясь со связистом противогазом. Связав шторы, мы обвязали Трофименко и спустили его вниз. После этого я обвязал связиста и спустил его. Затем, обмотав конец шторы за батарею, сам спустился следом за ними на руках…».
Из рапорта эксперта, капитана А. Иевлева: «Во время начала пожара я находился в одном кабинете вместе с экспертом С. Тихоновым, начальником взрывотехнического отдела капитаном М. Шалгиным, старшим экспертом-химиком капитаном А.
Сажиным, экспертом-биологом старшим лейтенантом Л. Сулеймановой, экспертом химико-физиком капитаном М. Когда пошел дым, все мы вышли из кабинета в коридор, но быстро потеряли друг друга из вида. Я добежал до четвертого этажа, а потом понял, что выход на улицу отрезан огнем.
После этого я побежал к выходу, который находится в здании УИН. Однако я стал быстро терять сознание от газов и дыма, из-за чего зашел в первый попавшийся кабинет на четвертом этаже, где была женщина-следователь. Минут через 30-40 нас из этого кабинета спасли пожарные». У погибшей сотрудницы ЭКУ С.
Лифановой остались сиротами сын и дочь, 14 и 15 лет, у В. Петрунина — дочь 8 лет, у А. Подтяжкина — сын 11 лет, у В. Собачкина — сын 14 лет, у В.
Шалгина — сын 8 лет, у М. Ярцева — годовалая дочь. Он смог с пятого этажа сквозь дым и пламя добраться до третьего, откуда по лестнице из окна его сняли пожарные. Сильно обгоревший руководитель управления все требовал оказания помощи своим подчиненным, хотя жизнь самого полковника долгое время была под угрозой.
Врачи сделали невозможное и буквально вырвали его из объятий смерти. После этого Леонов отказался от предложенных ему дорогостоящих операций за рубежом, и, как только его выписали, вышел на службу. До этого в течение всех скорбных дней они так и не покинули своих рабочих мест. Они обе — полковники юстиции, Алевтина — заместитель начальника по расследованию организованной преступной деятельности, Галина — начальник отдела по расследованию преступлений в сфере экономики.
Я им сказал, что в здании пожар, и чтобы они одевались и взяли противогазы. Сказал, что зайду за ними. Сам же я пошел посмотреть, открыта ли запасная дверь, соединяющая наш коридор с ГУИНом, но не дошел, потому что оттуда валил дым. А по мере того, как ко мне приближалась волна дыма, гас свет в коридоре.
Я обернулся, но назад отступать уже было некуда, отовсюду тоже катил дым. Эти потоки соединились примерно в той точке, где я стоял. В темноте на ощупь я нашел чью-то дверь и забежал внутрь. Открыл окно и стоял около него, ждал помощи.
Меня сняли пожарные в 18. А вот Алевтина Фадеева спуститься не смогла. Этот эпизод запечатлели телекамеры: она стояла в окне четвертого этажа и молила о помощи. Но лестница до нее не доставала.
И тогда мужчина, стоявший в окне под ней, на третьем этаже, до которого лестница как раз дошла, перехватил ее и стал поднимать через себя кричавшей женщине. Она среагировала, когда лестница коснулась ног. Пыталась ухватиться, но безуспешно. В итоге Алевтина Фадеева разбилась.
Что же касается Галины Докучаевой, то ее обгоревшие останки были найдены уже после ликвидации пожара, а ее сын, оперуполномоченный ОБЭП, сумел спастись, но попал в больницу. Кстати, тот мужчина, что отдал Фадеевой спасительную для него лестницу — это начальник отдела ГУВД по работе с личным составом Александр Кулыгин. Лишившись лестницы, он был вынужден прыгать вниз с третьего этажа. Спрыгнул, как он сам думал, вполне благополучно, и потому тут же стал помогать спасать других, и даже пытался ловить прыгавших с верхних этажей.
Некоторых, кстати, удавалось поймать. Это продолжалось до тех пор, пока Кулыгин сам не свалился без сознания. Тут же выяснилось, что у него тяжелая травма позвоночника, с чем начальника отдела и отвезли в больницу. Особо нужно отметить тех сотрудников УВД, которые в момент начала пожара не слишком задумывались о собственной жизни, а сразу же принялись спасать казенное имущество.
Это, например, Петр и Татьяна Егоровы, которые работали в отделе кадров, и в первые минуты трагедии сумели совершить невозможное, во что знающие люди просто отказывались верить. Оказывается, в тот момент, когда начался пожар, Егоровы отнюдь не поспешили спасаться сами, а принялись сквозь дым и копоть выбрасывать в окно второго этажа на снег личные дела сотрудников и другие важные документы. Уже потом они говорили, что приняли такое решение, когда увидели, что кабинет с документами не горит, потому что его начали заливать пожарные, отсекавшие от ГУВД соседнее с ним здание, где располагалось управление ФСБ. Тогда они вошли в этот кабинет на втором этаже и спасли почти весь архив управления.
Вот что он вспоминал: «Около 18 часов из дежурной части, что находится рядом с входом, сообщили о задымлении на втором этаже. Когда кабинет вскрыли, то увидели, что здесь горит стол. Его пытались потушить, но не смогли, а комната тем временем все больше наполнялась дымом… Только после этого по трансляции передали команду к эвакуации личного состава, а я открыл двери для выхода людей и для входа пожарных. Пока шло тушение, через главный вход выносили оружие, боеприпасы, а начальник дежурной части полковник Александр Галяшин вынес знамя УВД.
Людей с верхних этажей выходило очень немного, там творилось что-то страшное. Знаете, как в фильмах показывают: всепожирающее пламя несется с огромной скоростью, сметая все. Так было и в тот вечер. Через несколько минут мы уже не могли находиться в вестибюле и вышли на улицу.
В здание все еще заходили пожарные, те, у кого позволяли это сделать обмундирование и оснащение. Пожарные стали выносить людей, но, видимо, только тех, кого они смогли отыскать около лестницы на втором этаже. Выше уже бушевало пламя, вырывавшееся сквозь окна наружу. Живых среди вынесенных не было».
Тем не менее бойцы сумели вынести со второго этажа все личные дела сотрудников УВД и немалую часть спецархива. Мы догадались зайти через двор в еще не охваченный огнем отсек и выносили отсюда документы, пока еще была возможность дышать. Поддержку водой им оказывали пожарные… На второй день бойцы вынесли обнаруженные в подвале 8,5 кг тротила, 26 детонаторов и пластиковые взрывчатые вещества. Они не взрываются от высокой температуры, но могут сдетонировать при ударе».
Тут я, как автор этих строк, позволю себе немного сказать о личном. Моя дочь Евгения, работавшая в ГУВД экспертом по наркотикам, осталась жива лишь потому, что по причине гриппа находилась дома. А вот все ее коллеги, с кем она работала в кабинете, погибли во время этого пожара. Сама же я в эти трагические минуты возвращалась на машине пресс-службы УВД из Тольятти.
Журналисты «ПС» обращают внимание читателей, что в тот роковой день было очень много совпадений. А Попов вел много громких дел. Якобы таковой стала месть за суровый приговор, вынесенный 10 февраля двум террористкам, взорвавшим вокзал в Пятигорске. Здание управления внутренних дел вспыхнуло неожиданно, сгорело стремительно, но его руины дымили и тлели еще долго. Лишь к утру следующего дня пожарные отчитались о завершении работы. И тогда стало понятно, что в огне потеряны материалы весьма громких уголовных дел, довести которые до конца после пожара фактически не представляется возможным. Якобы среди сгоревших архивов были и материалы расследования воровства на Волжском автозаводе. Корреспонденты «ПС» после пожара поинтересовались у начальника тольяттинского отдела по борьбе с организованной преступностью Сергея Семушина, сгорели ли в самарском пожаре какие-то документы, касающиеся АВТОВАЗа. Во избежание утечки информации и так называемого кумовства для операции были привлечены оперативники и сотрудники СОБРа из других регионов России.
Спустя полтора года появились опасения, что утеря документов во время пожара спровоцирует новую чистку на тольяттинском заводе. Ни одна из конспирологических версий о поджоге не нашла подтверждения. Кстати «ПС» пишет, что в день похорон проститься с погибшими в пожаре правоохранителями и гражданскими сотрудниками пришли десятки тысяч самарчан. Прощание состоялось в самарском Дворце спорта. Прибывший в нашу губернию министр МВД того времени Сергей Степашин принародно просил прощения за то, что не уберег своих подчиненных. У закрытых гробов с телами сгоревших стояли Галина Вишневская и Мстислав Растропович, также приехавшие в Самару. Едва архиепископ Самарский и Сызранский Сергий начал панихиду, пришла весть о пожаре в здании самарского УВД на транспорте. Версии шепотом комментировались в рядах скорбящих. Позже выяснилось, что пожара не случилось.
Не стоит забывать о том, в какую эпоху происходили те события. После распада СССР Тольятти, а вместе с ним и весь регион, быстро превратились из автомобильной столицы России в криминальную. Огромные заводы рвали на куски различные преступные группировки и банды. А на принципиальных и неподкупных сотрудников милиции, которые пытались встать на пути всего этого, как легендарный глава тольяттинского уголовного розыска Дмитрий Огородников, была развернута настоящая охота. И в этом свете уж слишком удобным для самарско-тольяттинской мафии выглядит тот факт, что при пожаре в здании ГУВД погибли не только милиционеры, но и сгорели архивы уголовных дел, материалы оперативной разработки и другие документы, связанные с деятельностью преступных групп, захвативших АвтоВАЗ и «Тольяттиазот». И если уже через шесть лет АвтоВАЗ ценой беспрецедентных усилий в целом удалось очистить от криминала, группировка Владимира Махлая закрепилась на ТоАЗе надолго и держит завод под контролем и по сей день. В Самарской области к моменту пожара методы работы Махлая не были секретом ни для журналистов, ни для правоохранительных органов. В отличие от других «авторитетных» людей Самарской области того времени, Махлай начинал не с рэкета на рынке. Еще во времена СССР он был назначен директором ТоАЗа, а в годы приватизации смог воспользоваться этим, прибрав к рукам гигантский завод по схеме, разработанной для малых фирм. Обеспечившие это чиновники затем долго заседали в совете директоров ТоАЗа, а кто-то даже впоследствии убежал вместе с Махлаем в Лондон. В 1998 году в «Российской газете» вышла разоблачительная статья под названием «Афера», в которой детально рассказывалось, как Махлай реализует незаконные схемы по выводу выручки ТоАЗа за рубеж.