Агафья Карповна Лыкова – последняя, кто остался в живых из древнего рода, который уже на протяжении многих десятилетий не признает мирской суеты и не хочет.
Хлеб у Агафьи очень вкусный. А секрет – в молитве
- Детство Агафьи
- Мифы и правда об отшельнице Агафье Лыковой из Хакасии
- Трагедия цивилизации
- Острый ум и прекрасная память. Как живет в глухой тайге отшельница Агафья Лыкова - ТАСС
«Таежный тупик»: как семья Лыковых смогла так долго прожить в изоляции
Не то слово. Но жаловаться на свою долю Карповна не привыкла. Вечная труженица, не в её это характере. Правда, в 79 лет одной жить не так просто, здоровье уже не то. Но без подмоги бабушку не бросят — помощь обещают прийти инспекторы заповедника «Хакасский».
Находившийся на борту вертолета врач осмотрел женщину и оставил ей специальные мази. Отшельница показала дом, где она живет, огород, могилу отца — Карпа Лыкова. Сергей Цивилев заметил, что в доме старые окна, из которых дует, и сразу распорядился замерить оконные проемы и заменить их на более теплые". Агафья Лыкова — единственная оставшаяся в живых представительница семьи староверов, найденных геологами в 1978 году в Западных Саянах. Семья Лыковых жила в изоляции с 1937 года, долгие годы отшельники старались уберечь семью от влияния внешней среды, особенно в отношении веры. К моменту обнаружения геологами таежных жителей было пятеро: глава семейства Карп Лыков, сыновья Саввин 45 лет , Димитрий 36 лет и дочери Наталья 42 года и Агафья 34 года. В 1981 году один за другим умерли трое из детей — Саввин, Димитрий и Наталья, а в 1988 году ушел из жизни отец Лыковых. Агафья известна своей многолетней дружбой с бывшим губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым. Впервые они встретились осенью 1997 года, когда он побывал на заимке перед своими выборами 1997 года, в которых с успехом победил. Письма от Лыковой с различными просьбами Тулееву чаще всего доставлял глава Таштагольского района Кузбасса Владимир Макута. Бывший Губернатор Хакассии Виктор Зимин в 2017 году заявил, что запретил «соседям» присылать вертолеты к живущей на территории Хакасии отшельнице.
Но в 2017 году такую помощь раскритиковал занимавший тогда пост главы Хакасии Виктор Зимин. Он сказал, что каждый житель его края был бы рад, если бы его снабжали всем тем, что есть у бабушки Агафьи: бесплатное питание, транспорт, мобильная связь. При этом хозяйка лесной заимки на все предложения поселиться в деревне или городе отвечала категорическим отказом. Жить одной в тайге вдали от людей — это личный выбор отшельницы. Но радует то, что сильные мира сего не проходят мимо этой одинокой женщины и помогают ей во всем.
Не благословила его", — безапелляционно констатирует Лыкова. Зато новообретенного родственника она видеть очень рада. Едва он объясняет, что перед ней тот самый Антон, который писал ей письма, Агафья, невысокая и улыбчивая, вышедшая встречать вертолет в стареньком пальто и теплом бордовом платке, крепко обнимает его и пускается в рассуждения о старинном роде Лыковых. Его историю отшельница знает лучше любого исследователя. Она вообще отличается острым умом и прекрасной памятью — более чем из десятка прилетевших на вертолете Лыкова вспоминает всех, с кем хоть раз встречалась раньше. Так, говорит хорошо знающий ее Уткин, было всегда. Достаточно познакомиться с Агафьей, и она всегда вспомнит, кто перед ней и откуда он приехал. При всем многообразии прилетающих несколько раз в год чиновников, журналистов и паломников Лыкова умудряется в них не путаться. Кресты и люди Антон привез родственнице гостинцы — три метра ткани, теплый платок. Но особенно рада Агафья церковным свечам. У нее есть фонари, есть бензиновый генератор, и можно включить электрическую лампу, но свечи ведь не простые и для нее имеют сакральное значение. В избе, среди полок, заполненных одеждой и различной утварью, для икон и священных книг отведен отдельный, чистый и ухоженный угол. Евангелие в обитом железом переплете Агафья ставит на полку обложкой вперед, а торцевую часть книги сверху заботливо накрывает чистой тряпицей, чтобы на ней не скапливалась пыль. Лыкова скупа на движения и эмоции — ходит не по-старчески медленно, а степенно, как привыкла. Не повышает голоса, ничем не возмущается и не смеется громко, только улыбается какой-то детской, наивной и по-особому светлой улыбкой. Пока в избе вставляют окна, Агафья показывает Антону свое хозяйство, рассказывает об иконах, листает вместе с ним священные книги и ведет на могилу Карпа Осиповича. Отец таежного семейства похоронен недалеко от дома, под почерневшим от времени простым деревянным крестом. Такой же восьмиконечный православный крест Лыкова заметила совсем недавно, "когда вода ушла", на большом камне на дне мелкой и чистой речушки Еринат, в нескольких десятках метров от заимки. На темном сером камне действительно видны белые прожилки в форме креста, и никто не припомнит, чтобы видел его здесь раньше. Агафья на вопрос о том, считает ли она это чудом, знаком Господним, случайным капризом природы или чем-то еще, лишь улыбается и переводит разговор на другую тему: "Вот, медведь у меня совсем обнаглел нынче. После Покрова прямо в дом приходил. А теперь вот уже и снег выпал". Так и проходит ее жизнь: ждать медведя после Покрова и встречать раннюю зиму, выращивать картофель и заготавливать сено для коз, таскать воду с реки, прясть шерсть, работать на ткацком станке и делать еще множество необходимых дел вдали от человеческого общества, наедине с собой.
История семьи Лыковых
Последняя представительница заимки Лыковых и героиня документальной повести советского журналиста и писателя Василия Михайловича Пескова о семье старообрядцев-отшельников. Карп Лыков умер во сне 16 февраля 1988 года, 27 лет спустя после своей жены, Акулины. Последняя представительница семьи староверов Агафья Лыкова по сей день проживает в таежном уединении. Лыковы — семья старообрядцев, прожившая свыше 40 лет отшельниками в горах Абаканского хребта Западного Саяна. Молодому Карпу Лыкову они не понравились, и он с женой Акулиной и маленьким сыном Савином подался вверх по Абакану. Чем знаменита отшельница из Хакасии Агафья Лыкова и почему она одна живёт в глухой тайге.
Спасение в уединении
- Как сейчас живет отшельница Агафья Лыкова, которую чуть не заразила ковидом питерская блогерша?
- Как живет сейчас единственная из семьи староверов отшельница Агафья Лыкова - 1RRE
- – Здравствуйте, Агафья Карповна! — Газета "Советская Россия"
- Агафья Лыкова — последняя из «робинзонов» «Таежного тупика»
- Мифы и правда об отшельнице Агафье Лыковой из Хакасии
Как живет сейчас Агафья Лыкова
«Одна осталась сердешная»: отшельница Агафья Лыкова в свои 79 лет снова лишилась помощника, ждет поддержки с большой земли, пишет Агафья. Однако через 3 года после того, как мир узнал о существовании Лыковых, а именно в конце 1981 года один за другим скончались сразу 3-ое детей Карпа и Акулины: Дмитрий, Саввин и Наталья. Вначале 60 – х умерла Акулина Карповна, а вначале 80 – х умерли оба брата Агафьи и сестра. К моменту обнаружения геологами таежных жителей было пятеро – глава семейства Карп Осипович, сыновья Саввин, Димитрий и дочери Наталья и Агафья (Акулина Карповна умерла в 1961 году). Карп Осипович и Акулина Карповна Лыковы происходили из общины староверов из окрестностей города Абазы. Главная» Новости» Лыкова агафья последние новости на сегодня как поживает.
Лыковы. Портреты членов семьи: Карп и Акулина (часть 31)
Кто такая Агафья Лыкова Агафья Карповна Лыкова родилась 17 апреля 1944 года в глухой тайге в семье старообрядцев. Она выросла, общаясь только со своими родителями, братьями и сестрой, и с детства не пользовалась никакими техническими приспособлениями современной цивилизации. Только во взрослом возрасте ей удалось познакомиться с другими людьми и побывать в городе, однако в результате она все равно вернулась жить в тайгу. Самое современное, что есть сейчас в ее доме — это часы и уличный термометр.
Такой была Агафья в свои 30 с лишним лет. Фото предоставлено геологом Георгием Власовым, krsk. Задолго до рождения Агафьи ее отец Карп Осипович Лыков вместе с братьями перебрался на Алтай, где познакомился с будущей женой Акулиной и обзавелся детьми.
Там он надеялся на спокойную жизнь вдали от суеты больших городов и преследователей за веру. К сожалению, и на новом месте семье не удалось избежать трагедии. В 30-х годах на глазах у всей семьи охрана заповедника убила одного из братьев Карпа Лыкова.
Это стало сильнейшим потрясением, побудившим семью переселиться глубоко в тайгу и вести отшельнический образ жизни. В семье на тот момент воспитывались трое детей — Савин, Наталия и Дмитрий. Агафья родилась уже после того, как Лыковы разорвали любые связи с внешним миром.
Трагедия цивилизации Вплоть до конца 70-х годов семья Лыковых жила в отшельничестве на берегу притока Абакана реки Еринат. Они сами ткали и шили себе одежду, питались в основном ягодами и корнеплодами, выращивали зерно. В холодное время года Лыковы голодали, трудностей не выдержала мать семейства Акулина Лыкова — она умерла в 1961 году.
Однако это не пошатнуло веру семьи Лыковых, они продолжали соблюдать старообрядческие традиции и не стремились вернуться в город, даже когда преследования староверов прекратились.
Через полвека лишений они прославились на весь мир. Поделиться: Летом 1978 года начался поиск железной руды в верховьях сибирской реки Абакан. Места здесь были глухие, и, прежде чем отправлять геологическую партию, решили обследовать местность с вертолета.
На склоне одной из гор внимание летчиков привлекло нечто, напоминавшее с высоты большой вязаный чулок. Присмотревшись повнимательнее, они разглядели картофельные борозды и очень удивились: откуда в тайге огород, ведь до ближайшего жилья 250 километров. Вертолет снизился, и пилотам удалось рассмотреть маленькую избушку и пятерых людей рядом. Один из таежных жителей при виде винтокрылой машины упал на колени и начал молиться.
Место для базы летчики подыскали неподалеку, и попросили геологов прогуляться в гости к непонятным таежным аборигенам. Карп Лыков с дочерьми. Источник: dom-expert. Они нашли тропу, которой явно долго пользовались.
Вскоре показались лабазы — сараи с берестяными коробами, набитыми ломтиками сушеной картошки. Затем геологи увидели почерневшую от времени хижину. Дверь отворилась, и навстречу гостям вышел древний старик, босой, в латаной рубахе из мешковины: «Проходите, раз пришли». В комнатке пять на семь шагов напряженно сидели две женщины.
При виде незнакомцев одна из них упала в обморок, а другая начала биться лбом о земляной пол: «Это нам за грехи, за грехи». Отшельники объяснили, что они — православные христиане, а в глуши живут, чтобы никто не мешал молиться. Только в пятый визит геологи увидали карповых сыновей — Савина и Дмитрия. Не признав нововведений царя Алексея Михайловича и патриарха Никона, предки Карпа Осиповича снялись с насиженных мест и двинулись на восток.
Несколько раз их догоняла цивилизация, грозившая им троеперстием, табачищем, бритьем бород и прочими дьявольскими кознями. Всякий раз Лыковы уходили во всё более глухие места, но власть неизменно добиралась и дотуда… В конце 1920-х в таежном староверском урочище на Абакане явились представители Советской власти. Молодому Карпу Лыкову они не понравились, и он с женой Акулиной и маленьким сыном Савином подался вверх по Абакану. Восемь недель супруги на бечеве тянули лодку вверх по реке.
На подходящей поляне они и поселились. Срубили избенку, расчистили место под огород, начали жить. Ловили рыбу, ставили силки на мелкую дичь. Ружья у Лыковых не было, поэтому охотиться они не могли.
Выручал огород, особенно картошка. Вообще-то староверы этот чужеземный овощ не жаловали, но Лыковых спас именно он: на репе с горохом они бы не протянули. Помимо этого сажали лук, немножко ржи и конопли, стебли которой использовались для хозяйственных нужд. Активно выручала береста.
Из неё изготовлялась посуда и много чего ещё. Для освещения жгли лучину. Потихоньку семья росла. В 1936 году родилась Наталья, в 1942 — Дмитрий, в 1944 — Агафья.
О биографии Агафьи Карповны известно не много. Девочка вместе с родителями, братьями и сестрой занималась ведением домашнего хозяйства, земледелием и делала заготовки дичи и рыбы. Отшельничество Вся жизнь женщины связана с дикой природой, без вмешательства современных технологий и нововведений. Старообрядческое учение говорит о том, что единственный способ спасти душу и тело — это уединенно жить вдали от цивилизации, так считает и Агафья Карповна.
Она не признает большинство культурных и бытовых нововведений, которые появились в России не только за последние десятилетия, но, даже новшества со времен правления императора Петра I. Но, некоторыми запретами старообрядческой церкви отшельница пренебрегает. Например, ее семья регулярно употребляла в пищу картофель, хотя этот овощ категорически запрещен у старообрядцев. Таежный тупик.
Отшельничество Агафьи Лыковой Жизнь у женщины — отшельницы тяжелая. Ей приходится самостоятельно добывать и выращивать себе пищу, а также рубить и заготавливать дрова на зиму. В тайге она собирает грибы и ягоды, а дома выращивает картофель и зерновые культуры. Обработку семян и клубней, изготовление удобрений, женщина делает так, как учили ее предки, без применения современных технологий.
Она знает биологические особенности растений и регулярно собирает богатый урожай. Кроме земледелия Лыкова занимается и животноводством. У нее есть куры и козы. А также кошки и собаки.
Агафья Карповна прекрасная ткачиха. Этому рукоделию ее обучила мать. Женщина обеспечивает себя необходимой одеждой и текстилем. Агафья Лыкова с семьей Несмотря на то, что отшельница ведет очень уединенную жизнь, она не прочь принять подарки от охотников и рыбаков, которых иногда встречает в лесу.
Хоть Агафья Карповна и является ярой противницей современных вещей, но в ее доме есть «диковинные» вещицы — термометр и часы, которые ей подарили. Печальный факт, но именно контакт с современными людьми и погубил семью Агафьи. После встречи с геологами, семья подхватила какой—то вирус и начала болеть.
Огород и тайга В Москву от Лыковых я привез кусок хлеба. Показывая друзьям — что это такое? Да, это лыковский хлеб.
Пекут они его из сушеной, толченкой в ступе картошки с добавлением двух-трех горстей ржи, измельченной пестом, и пригоршни толченых семян конопли. Эта смесь, замешенная на воде, без дрожжей и какой-либо закваски, выпекается на сковородке и представляет собою толстый черного цвета блин. Едят и теперь — настоящего хлеба ни разу даже не ущипнули». Кормильцем семьи все годы был огород — пологий участок горы, раскорчеванный в тайге. Для страховки от превратностей горного лета раскорчеван был также участок ниже под гору и еще у самой реки: «Вверху учинился неурожай — внизу что-нибудь собираем». Вызревали на огороде картошка, лук, репа, горох, конопля, рожь.
Семена, как драгоценность, наравне с железом и богослужебными книгами, сорок шесть лет назад были принесены из поглощенного теперь тайгой поселения. И ни разу никакая культура осечки за эти полвека не сделала — не выродилась, давала еду и семенной материал, берегли который, надо ли объяснять, пуще глаза. Картошка — «бесовское многоплодное, блудное растение», Петром завезенная из Европы и не принятая староверами наравне с «чаем и табачищем», по иронии судьбы для многих стала потом основною кормилицей. И у Лыковых тоже основой питания была картошка. Она хорошо тут родилась. Хранили ее в погребе, обложенном бревнами и берестой.
Но запасы «от урожая до урожая», как показала жизнь, недостаточны. Июньские снегопады в горах могли сильно и даже катастрофически сказаться на огороде. Обязательно нужен был «стратегический» двухгодичный запас. Однако два года даже в хорошем погребе картошка не сохранялась. Приспособились делать запас из сушеной. Ее резали на пластинки и сушили в жаркие дни на больших листах бересты или прямо на плахах крыши.
Досушивали, если надо было, еще у огня и на печке. Берестяными коробами с сушеной картошкой и теперь заставлено было все свободное пространство хижины. Короба с картошкой помещали также в лабазы — в срубы на высоких столбах. Все, разумеется, тщательно укрывалось и пеленалось в берестяные лоскуты. Картошку все годы Лыковы ели обязательно с кожурой, объясняя это экономией пищи. Но кажется мне, каким-то чутьем они угадали: с кожурою картошка полезней.
Репа, горох и рожь служили подспорьем в еде, но основой питания не были. Зерна собиралось так мало, что о хлебе как таковом младшие Лыковы не имели и представления. Подсушенное зерно дробилось в ступе, и из него «по святым праздникам» варили ржаную кашу. Росла когда-то в огороде морковка, но от мышиной напасти были однажды утрачены семена. И люди лишились, как видно, очень необходимого в пище продукта. Болезненно бледный цвет кожи у Лыковых, возможно, следует объяснить не столько сидением в темноте, сколько нехваткою в пище вещества под названием «каротин», которого много в моркови, апельсинах, томатах… В этом году геологи снабдили Лыковых семенами моркови, и Агафья принесла к костру нам как лакомство по два еще бледно-оранжевых корешка, с улыбкой сказала: «Морко-овка…» Вторым огородом была тут тайга.
Без ее даров вряд ли долгая жизнь человека в глухой изоляции была бы возможной. В апреле тайга уже угощала березовым соком. Его собирали в берестяные туеса. И, будь в достатке посуды, Лыковы, наверное, догадались бы сок выпаривать, добиваясь концентрации сладости. Но берестяной туес на огонь не поставишь. Ставили туеса в естественный холодильник — в ручей, где сок долгое время не портился.
Вслед за березовым соком шли собирать дикий лук и крапиву. Из крапивы варили похлебку и сушили пучками на зиму для «крепости тела». Ну а летом тайга — это уже грибы их ели печеными и вареными , малина, черника, брусника, смородина. Но летом надлежало и о зиме помнить. Лето короткое. Зима — длинна и сурова.
Запаслив, как бурундук, должен быть житель тайги. И опять шли в ход берестяные туеса. Грибы и чернику сушили, бруснику заливали в берестяной посуде водой. Но все это в меньших количествах, чем можно было предположить, — «некогда было». В конце августа приспевала страда, когда все дела и заботы отодвигались, надо было идти «орешить». Орехи для Лыковых были «таежной картошкой».
Шишки с кедра Лыковы говорят не «кедр», а «кедра» , те, что пониже, сбивались длинным еловым шестом. Но обязательно надо было лезть и на дерево — отрясать шишки. Все Лыковы — молодые, старые, мужчины и женщины — привыкли легко забираться на кедры. Шишки ссыпали в долбленые кадки, шелушили их позже на деревянных терках. Затем орех провевался. Чистым, отборным, в берестяной посуде хранили его в избе и в лабазах, оберегая от сырости, от медведей и грызунов.
В наши дни химики-медики, разложив содержимое плода кедровой сосны, нашли в нем множество компонентов — от жиров и белков до каких-то не поддающихся удержанию в памяти мелких, исключительной пользы веществ. На московском базаре этой веской я видел среди сидельцев-южан с гранатами и урюком ухватистого сибиряка с баулом кедровых шишек. Чтобы не было лишних вопросов, на шишке спичкой был приколот кусочек картона с содержательной информацией: «От давления. Рубль штука». Лыковы денег не знают, но ценность всего, что содержит орех кедровой сосны, ведома им на практике. И во все урожайные годы они запасали орехов столько, сколько могли запасти.
Орехи хорошо сохраняются — «четыре года не прогоркают». Потребляют их Лыковы натурально — «грызем, подобно бурундукам», толчеными подсыпают иногда в хлеб и делают из орехов свое знаменитое «молоко», до которого даже кошки охочи. Животную пищу малой толикой поставляла тоже тайга. Скота и каких-либо домашних животных тут не было. Не успел я выяснить: почему? Скорее всего на долбленом «ковчеге», в котором двигались Лыковы кверху по Абакану, не хватило места для живности.
Но, может быть, и сознательно Лыковы «домашнюю тварь» решили не заводить — надежней укрыться и жить незаметней. Многие годы не раздавалось у их избенки ни лая, ни петушиного крика, ни мычанья, ни блеянья, ни мяуканья. Соседом, врагом и другом была лишь дикая жизнь, небедная в этой тайге. У дома постоянно вертелись небоязливые птицы — кедровки. В мох у ручья они имели привычку прятать орехи и потом их разыскивали, перепахивая у самых ног проходившего человека. Рябчики выводили потомство прямо за огородом.
Два ворона, старожилы этой горы, имели вниз по ручью гнездо, возможно, более давнее, чем избенка. По их тревожному крику Лыковы знали о подходе ненастья, а по полету кругами — что в ловчую яму кто-то попался. Изредка появлялась зимою тут рысь. Не таясь, небоязливо она обходила «усадьбу». Однажды, любопытства, наверное, ради, поскребла даже дверь у избушки и скрылась так же неторопливо, как появилась. Собольки оставляли следы на снегу.
Волки тоже изредка появлялись, привлеченные запахом дыма и любопытством. Но, убедившись: поживиться тут нечем — удалялись в места, где держались маралы. Летом в дровах и под кровлей селились любимцы Агафьи — «плиски». Я не понял сначала, о ком она говорила, но Агафья выразительно покачала рукой — трясогузки! Большие птичьи дороги над этим таежным местом не пролегают. Лишь однажды в осеннем тумане Лыковых всполошил криком занесенный, как видно, ветрами одинокий журавль.
Туда-сюда метался он над долиной реки два дня — «душу смущал», а потом стих. Позже Дмитрий нашел у воды лапы и крылья погибшей и кем-то съеденной птицы. Таежное одиночество Лыковых кряду несколько лет с ними делил медведь. Зверь был некрупным и ненахальным. Он появлялся лишь изредка — топтался, нюхал воздух возле лабаза и уходил. Когда «орешили», медведь, стараясь не попадаться на глаза людям, ходил неотступно за ними, подбирая под кедрами что они уронили.
Этот союз с медведем был неожиданно прерван появлением более крупного зверя. Возле тропы, ведущей к реке, медведи схватились, «вельми ревели», а дней через пять Дмитрий нашел старого друга, наполовину съеденного более крупным его собратом. Тихая жизнь у Лыковых кончилась. Пришелец вел себя как хозяин. Разорил один из лабазов с орехами. И, появившись возле избушки, так испугал Агафью, что она слегла на полгода — «ноги слушаться перестали».
Ходить по любому делу в тайгу стало опасно. Медведя единодушно приговорили к смерти. Но как исполнить такой приговор? Оружия никакого! Вырыли яму на тропке в малинник. Медведь попался в нее, но выбрался — не рассчитали глубины ямы, а заостренные колья зверь миновал.
Дмитрий осенью сделал рогатину, надеясь настигнуть зверя в берлоге. Но берлога не отыскалась. Понимая, что весною голодный зверь будет особо опасным, Савин и Дмитрий соорудили «кулёмку» — ловушку-сруб с приманкой и падавшей сверху настороженной дверью. Весною медведь попался, но, разворотив бревна ловушки, ушел. Пришлось попросить ружье у геологов. Дмитрий, зная медвежьи тропы, поставил на самой надежной из них самострел.
Эта штука сработала. Пошли осторожно и видим: лежит на тропке — повержен». Тех, что лапу имеют, мы не едим. Бог велит есть лишь тех, кто имеет копыта, — сказал старик. Копыта в здешней тайге имеют лось, марал, кабарга. На них и охотились.
Охоту вели единственным способом: на тропах рыли ловчие ямы. Чтобы направить зверя в нужное место, строили по тайге загородки-заслоны. Добыча была нечастой — «зверь с годами смышленым стал». Но когда попадалась в ловушку хотя бы малая кабарожка, Лыковы пировали, заботясь, однако, о заготовке мяса на зиму. Его разрезали на узкие ленты и вялили на ветру. Эти мясные «консервы» в берестяной таре могли храниться год-два.
Доставали их по большим праздникам или клали в мешок при тяжелых работах и переходах. В Москву я привез подарок Агафьи — жгутик сушеной лосятины. Понюхаешь — пахнет мясом, но откусить от гостинца и пожевать я все-таки не решился. Летом и осенью до ледостава ловили Лыковы рыбу. В верховье Абакана водится хариус и ленок. Ловили их всяко: «удой» и «мордой» — ловушкой, плетенной из ивняка.
Ели рыбу сырой, печенной в костре и непременно сушили впрок. Но следует знать: все годы у Лыковых не было соли. Ни единой крупинки! Обильное потребление соли медицина находит вредным. Но в количествах, организму необходимых, соль непременно нужна. Я видел в Африке антилоп и слонов, преодолевших пространства чуть ли не в сто километров с единственной целью — поесть солонцовой земли.
Они «солонцуются» с риском для жизни. Их стерегут хищники, стерегли охотники с ружьями. Все равно идут, пренебрегая опасностью. Кто пережил войну, знает: стакан грязноватой землистой соли был «житейской валютой», на которую можно было выменять все — одежду, обувку, хлеб. Когда я спросил у Карпа Осиповича, какая трудность жизни в тайге была для них наибольшая, он сказал: обходиться без соли. Но соль взяли.
Случался ли голод? Да, 1961 год был для Лыковых страшным. Июньский снег с довольно крепким морозом погубил все, что росло в огороде, — «вызябла» рожь, а картошки собрали только на семена. Пострадали корма и таежные. Запасы предыдущего урожая зима поглотила быстро. Весною Лыковы ели солому, съели обувку из кожи, обивку с лыж, ели кору и березовые почки.
Из запасов гороха оставили один маленький туесок — для посева. В тот год с голоду умерла мать. Избенка бы вся опустела, случись следом за первым еще один недород. Но год был хорошим. Уродилась картошка. Созревали на кедрах орехи.
А на делянке гороха проросло случайное зернышко ржи. Единственный колосок оберегали денно и нощно, сделав возле него специальную загородку от мышей и бурундуков. Созревший колос дал восемнадцать зерен. Урожай этот был завернут в сухую тряпицу, положен в специально сделанный туесок размером меньше стакана, упакован затем в листок бересты и подвешен у потолка. Восемнадцать семян дали уже примерно с тарелку зерна. Но лишь на четвертый год сварили Лыковы ржаную кашу.
Урожай конопли, гороха и ржи ежегодно надо было спасать от мышей и бурундуков. Этот «таежный народец» относился к посевам как к добыче вполне законной. Недоглядели — останется на делянке одна солома, все в норы перетаскают Делянки с посевами окружались давилками и силками. И все равно едва ли не половину лыковских урожаев зерна запасали себе на зиму бурундуки. Милый и симпатичный зверек для людей в этом случае был «бичом божиим». Проблему эту быстро решили две кошки и кот, доставленные сюда геологами.
Бурундуки и мыши заодно, правда, с рябчиками были быстро изведены. Но все в этом мире имеет две стороны: возникла проблема перепроизводства зверей-мышеловов. Утопить котят, как обычно и делают в деревнях, Лыковы не решились. И теперь вместо таежных нахлебников вырастает стадо домашних. Еще один существенно важный момент. В Москве перед полетом в тайгу мы говорили с Галиной Михайловной Проскуряковой, ведущей телепрограммы «Мир растений».
Узнав, куда и зачем я лечу, она попросила: «Обязательно разузнайте, чем болели и чем лечились. Наверняка там будут названы разные травы. Привезите с собой пучочки — вместе рассмотрим, заглянем в книги. Это же интересно! На вопрос о болезнях старик и Агафья сказали: «Да, болели, как не болеть…» Главной болезнью у всех была «надсада». Что это был за недуг, я не понял.
Предполагаю: это нездоровье нутра от подъемов тяжестей, но, возможно, это и некая общая слабость. Лечились «правкою живота». Что значит «править живот», я тоже не вполне понял. Объясняли так: больной лежит на спине, другой человек «с уменьем» мнет руками ему живот. Двое из умерших — Савин и Наталья, очевидно, страдали болезнью кишок. Лекарством от недуга был «корень-ревень» в отваре.
Лекарство скорее всего подходящее, но при пище, кишок совсем не щадящей, что может сделать лекарство? Савина прикончил кровавый понос. В числе болезней Агафья называла простуду. Ее лечили крапивой, малиной и лежанием на печке. Простуда не была, однако, тут частой — народ Лыковы закаленный, ходили, случалось, по снегу босиком. Но Дмитрий, самый крепкий из всех, умер именно от простуды.
Раны на теле «слюнили» и мазали «серой» смолою пихты. От чего-то еще, не понял, «вельми помогает пихтовое масло» выпарка из хвои. Пили Лыковы отвары чаги, смородиновых веток, иван-чая, готовили на зиму дикий лук, чернику, болотный багульник, кровавник, душицу и пижму. По моей просьбе Агафья собрала еще с десяток каких-то «полезных, богом данных растений». Но уходили мы из гостей торопясь: близилась ночь, а путь был не близкий — таежный аптечный набор остался забытым на кладке дров. Вспоминая сейчас разговор о болезнях и травах, я думаю: были в этом таежном лечении мудрость и опыт, но заблуждения были тоже наверняка.
Удивительно вот что. Район, где живут Лыковы, помечен на карте как зараженный энцефалитом. Геологов без прививок сюда не пускают. Но Лыковых эта напасть миновала. Они даже о ней не знают. Тайга их не балует, но все, что крайне необходимо для поддержания жизни, кроме разве что соли, она им давала.
Добывание огня — Я зна-аю, это серя-янки! Велосипеда она не знала. Не видела она ни разу и колеса. В поселке геологов есть гусеничный трактор. Но как это ездить на колесе? Для Агафьи, с детства ходившей с посошком по горам, это было непостижимо.
Наша-то штука лучше. Мы с Николаем Устиновичем спорить не стали, вспомнив: во время войны «катюшами» называли не только реактивные установки, но и старое средство добывания огня: кресало, кремень, фитиль. Именно этим снарядом Лыковы добывали и добывают огонь. Только трубочки с фитилем у них нет. У них — трут! Гриб, из которого эта «искроприимная» масса готовится, потому и называют издревле «трутовик».
Но брызни искрами в гриб — не загорится. Агафья доверила нам технологию приготовления трута: «Гриб надо варить с утра до полночи в воде с золою, а потом высушить». С сырьем для трута у Лыковых все в порядке. А вот кремень пришлось поискать. Горы — из камня, а кремень, что золото, редок. Все же нашли.
С две головы кремешок! Запас стратегически важного материала лежит на виду у порога, от него откалывают по мере необходимости, по кусочку… Но огонь — это не только тепло. Это и свет. Как освещалась избенка? Но все ли знают, что это всего лишь тонкая щепка длиною в руку до локтя. Предки наши пользовались сальными и восковыми свечками, недавно совсем — керосином.
Но всюду в лесистых местах «электрической лампочкой» прошлого была древесная щепка — лучина. Характерный корень у слова: луч — лучи солнца — лучина. Сколько песен пропето, сколько сказок рассказано, сколько дел переделано вечерами возле лучины! Лыковы были вполне довольны лучиной, ибо другого света не знали. Но кое-какую исследовательскую работу они все-таки провели: задались целью выяснить, какое дерево лучше всего для лучины подходит. Все испытали: ольху, осину, ивняк, сосну, пихту, лиственницу, кедр.
Нашли, что лучше всего для лучины подходит береза. Ее и готовили впрок. А вечерами надо было щепку лишь правильно под нужным углом укрепить на светце — чтобы не гасла, и чтобы не вспыхнула сразу вся. В поселке геологов, увидев электрическую лампочку, Лыковы с интересом поочередно нажимали на выключатель, пытаясь, как двухлетние дети, уловить странную связь между светом и черной кнопкой. Аки солнце, глазам больно глядеть. А перстом прикоснулся — жжет пузырек!
Ткань для одежды добывалась с величайшим трудом и усердием. Сеялась конопля. Созревшей она убиралась, сушилась, вымачивалась в ручье, мялась. Из кудели на прялке, представлявшей собой веретенце с маховичком, свивалась грубая конопляная нить. А потом уже дело доходило до ткачества. Станочек стоял в избе, стесняя жильцов по углам.
Но это был агрегат, производивший продукцию жизненно необходимую, и к нему относились с почтением. Продольные нити… поперечная нить, бегущая следом за челноком слева направо, справа налево… Нитка к нитке… Много времени уходило, пока из стеблей конопли появлялось драгоценное рубище. Из конопляной холстины шили летние платья, платки, чулки, рукавицы. Мы, пленники моды, часто бросаем в утиль еще вовсе крепкое платье, примеряя что-нибудь поновее, поживописней. Легко понять, какою ценностью в этом мире была простая игла. Иголки, запасенные старшими Лыковыми на заимке, береглись как невозобновляемая драгоценность.
В углу у окошка стоит берестяной ларец с подушечкой в нем для иголок. Сейчас подушечка напоминает ежа — так много в ней принесенных подарков.
Агафья Лыкова - последние новости на сегодня, 27.04.2024
Так же звали и трое умерших детей, хотя Савину было под шестьдесят. Его сыновья носили на голове что то вроде монашеских клобуков из холстины, себе же отец справил высокую шапку из камуса кабарги. Это было что то вроде «шапки Мономаха», утверждавшей власть его в крошечном царстве, им образованном. В свои восемьдесят лет Карп Осипович бодр, ни на что в здоровье не жалуется, кроме того лишь, что «стал глуховат». Но глухоту, как я мог заметить, старик «регулирует». Когда вопрос ему непонятен или, может быть, неприятен — делает вид, что не слышит. И напротив, все, что ему интересно, «усекает», как сказал Ерофей, очень четко. В разговоре старик постоянно настороже.
Сам вопросов не задает, только слушает или «кажет сужденье». Но один вопрос все же был. Я сказал, что в большом мире неспокойно. И почувствовал: ответ старику лег бальзамом на сердце. Неспокойствие «мира» сообщало душевное равновесие старику. Неглупого, но темного человека, несомненно, посещает иногда холодная и опасная, как змея для босой ноги, мыслишка: а правильно ли прожита жизнь? Старик не потерял любознательности.
Посещая геологов, «услаждает душу беседой» и всюду заглянет. Не испугался Карп Осипович войти в вертолет, отказавшись, однако, подняться, — «не христианское дело». Из всего, что могло его поразить, на первое место надо поставить не электричество, не самолет, у него на глазах однажды взлетевший с косы, не приемник, из которого слышался «бабий греховный глас» Пугачевой, поразил его больше всего прозрачный пакет из полиэтилена: «Господи, что измыслили — стекло, а мнется! Возле него качается на ветру иван чай, картофельные посадки подходят прямо к светлой земли бугорку. Умерла Акулина Карповна двадцать один год назад, от «надсады» тяжело подняла и от голода, доконавшего слабое тело. Последние слова ее были не о царствии небесном, ради которого она несла тяжелый свой крест на земле, а о детях: «Как будете без меня? Была она, несомненно, подвижницей, решившись разделить с Карпом «все муки за веру».
Муки были великие. Она секла лес, ловила рыбу, бечевой, идя по берегу, тянула лодку, помогала класть сруб, корчевать лес, рыть погреб, залезала на «кедру», сажала и копала картошку. Забота об одежде была ее заботой. Печка, приготовленье еды — тоже ее дела. И было еще четверо ребятишек, которых терпеливо надо было всему научить. Родом будто бы из алтайского села Беи, Акулина Карповна еще девочкой постигала от богомольцев старославянскую азбуку, научилась писать и читала церковные книги. Этой «великой мудрости» научила она и детей.
Да, конечно, ни тетрадок, ни даже огрызка карандаша не было у Акулины Карповны. Но была береста. Был сок жимолости. Если макать в этот сок заостренную палочку, можно на желтой стороне бересты выводить бледно синие буквы. Всех четырех научила писать и читать! В разговоре об этом я попросил Агафью написать мне в блокноте что либо на память. Агафья достала с полки подарок геологов — «карандаш с трубочкой» и написала старославянскими буквами: «Добрые люди к нам прибыли, помогали нам 4 17 июля от Адамова лета 7490 года.
Писала Агафья». Что скрывалось за словом «жестокий», спрашивать я не стал, но что то было. Об этом глухо сказала Агафья: «Бог всем судья». Два дела знал Савин в совершенстве: выделку кожи и чтение Библии. Оба дела в семейной общине почитались наиважнейшими. Выделку кож лосей и маралов Савин освоил сам, пытливо пробуя многие средства, и нашел наконец нужную технологию. Хорошо Савин и сапожничал.
Смена берестяных калош на удобные легкие сапоги была, как видно, бытовой революцией, и Савин возгордился. Мелкими, но насущными ежедневными заботами стал пренебрегать — скажет: «Брюхо болит…» Живот у Савина в самом деле был нездоров. Но понять, где болезнь, а где капризы, в подобных случаях трудно. И уже тут можем мы усмотреть очаг напряженности. Но главное было в другом. В делах веры он был куда «правее» старшего Лыкова и был нетерпим к малейшему нарушению обрядов, несоблюдению постов и праздников, подымал молиться всех ночью — «Не так молитесь! Библию знал наизусть.
Когда уставшая возле лучины читать Наталья сбивалась или что пропускала, Савин из угла поправлял: «Не так! Стал Савин поправлять и учить помаленьку слабевшего Карпа Осиповича, и не только в вопросах «идеологических», но и в житейских. И тут нашла коса на камень. Отец не мог позволить покуситься строптивому сыну на верховодство не только из самолюбия. Он понимал, какую жизнь устроит семье Савин, окажись он «начальником». Геологи, знавшие Лыковых, говорят: был Савин невысокого роста. Бороденка, походка, самоуверенность делали его похожим на купчика.
Был он сдержан, даже надменен со всеми, давая понять, кому какое место уготовано «там», перед судом божьим. За «своими» в поселке геологов Савин глядел в оба глаза. Именно он чаще всего говорил: «Нам это не можно! В последнее время Лыковы приходили в поселок лишь вчетвером. На Савина это сильно подействовало. Надо было лежать и пить «корень ревень». Но выпал снег, а картошка не убрана.
Отец и сестры замахали руками: «Лежи! Вместе со всеми Савин копал из под снега картошку. И слег. Наталья села возле него. Не отходила ни днем, ни ночью. Можно представить положение этой сиделки возле больного в жилье, освещенном лучиной, среди тряпья, среди многолетней грязи. Когда брат умер, она сказала: «Я тоже умру от горя».
И свалилась без сил и надежды подняться. Умерла она через десять дней после Савина, 30 декабря 1981 года, на сорок шестом году. Геологи говорят, что Наталья с Агафьей были очень похожи. Сходство, я думаю, дополняла одежда и манера говорить в нос, сильно растягивая слова. Но была Наталья повыше ростом. Агафья называла ее «крёсная» была сестра ей крестной матерью, а Савин крестным отцом. Со смертью матери старшая дочь как могла старалась ее заменить.
Удел Натальи был шить, варить, лечить, мирить, жалеть, успокаивать. Получалось все это не так, как у матери. Наталья страдала от этого. И все пошло прахом», — сказала Агафья. У сестры на руках Наталья и умерла. Одна остаешься…» — это были последние ее слова. АГАФЬЯ Первое впечатление: блаженный, отсталый умственно человек — странная речь, босая, в саже лицо и руки, все время почесывается.
Но, привыкнув к речи и как следует приглядевшись, понимаешь: нет, с головой все в порядке! Отсталость у этой неопределенного возраста женщины, как сказали бы знатоки человеческой сущности, социальная. Мир, в котором росла Агафья, ограничен был хижиной, огородом и кружочком тайги. Рассказы о мире родителей. Но что могли они рассказать, если и сами выросли на обочине жизни, были темны, суеверны и фанатичны. Фанатизм у Агафьи не очень заметен. Краешком глаза она посматривает на отца — «нет, не можно».
Если бы снят был запрет, она, мне кажется, с удовольствием попила бы чаю, отломила бы даже кусочек плитки со странным названием «шоколад». Через два дня я уже хорошо понял: Агафья не только умна, но человек она с чувством юмора и иронии, умеет над собой пошутить. Агафья умеет шить, стряпать, владеет топором — этим летом срубила что то вроде таежного зимовья на втором огороде, стол в хижине ею сработан. Если б Агафья заполняла своим «карандашом с трубочкой» какую нибудь анкету, то нашла бы в ней место заметить, что человек она «не избяной», ее стихия — огород и тайга. С Дмитрием вместе Агафья рыла ямы для ловли маралов, может зверя освежевать, она готовила и сушила над костром мясо. Знает Агафья повадки зверей, знает, «какую траву в тайге можно есть, а от какой умрешь». В позапрошлом году разрешила она задачку, которая не по силам оказалась даже и Дмитрию, знавшему «все, что бегает по тайге, как свои персты на руке».
В яму попался зверь. В суматохе и в сумраке все решили, что это лосенок. Но когда опустили лестницу в яму — заколоть зверя, «лосенок» рявкнул. Савин и Дмитрий с недоуменьем разглядывали диковинку — такого зверя они не знали. Маменька, помните, говорила, что есть такие». Зашли кабаны в это место совсем недавно. Имея прекрасную память, Агафья вместе с Савином вела очень важное для семьи дело — счет времени.
Сейчас заботы Агафьи умножились. Печь, огород, заготовка продуктов на зиму, разные мелкие хлопоты. Не теряет надежды поймать и марала — «мясца то надо на зиму хоть малость». В поселке геологов бывает Агафья охотно. Уж так со всеми глаго олишь, глаголишь». Конечно, в этих беседах непременно кто нибудь скажет: «Агафья, выходила б ты замуж. Вон какой парень у нас!
Агафья шутки вполне понимает. И отвечает всегда одинаково: «Нет, это не можно. Я Христова невеста». Осторожно выясняя отношения в семье, мы с Николаем Устиновичем спросили Агафью: кто из братьев ей больше нравился? В семье Лыковых он был особенный. Молился, как все, но фанатиком не был. Для него главным домом была тайга.
Дмитрий вырос в ней и знал ее превосходно. Знал все звериные тропы, «подолгу мог наблюдать всякую тварь, понимал, что тоже, как и человек, она хочет жить». Это он, повзрослев, начал ловить зверей. До этого мяса Лыковы не знали и шкур не имели. Он знал, где стоит рыть ловчую яму, а где не стоит. В самодельный капкан он поймал даже волка. Превосходно зная повадки животных, он говорил: «Кабарга — зверь ленивый, весь путь ее по тайге с нашу тропку от реки к дому».
Он знал, как ходок по глубокому снегу лось, а марала он мог преследовать целый день, догонял и закалывал пикой. Вынослив Дмитрий был поразительно. Случалось, ходил по снегу босой. Мог зимой в тайге ночевать. В холщовой «лопатинке» то при морозе под сорок! Подымет одну ногу и стоит, как гусь, на другой». Вся таежная информация стекалась к Лыковым через Дмитрия.
Знал, где, что и с каким зверем случилось. Агафье показывал птенчиков рябчика, белок в гайне. Холодно, вот и собрались…» С первым, «добрым» медведем Дмитрий сходился, когда орешил, вплотную. Характер у младшего Лыкова был тихий и ровный. Спорить не любил. Савину скажет только: «Ладно тебе…» Любую работу делал охотно. Берестяные туеса почти все — его производства.
И бересту заготавливал он. Знал, в какое время лучше всего береза ее отдает. Печь в доме сложена Дмитрием. Ступу сделал с пестом на упругом горизонтальном шесте — стукнешь, а кверху пест взлетает, как на пружине. Сделал Дмитрий станочек для крученья веретена, «морды» для рыбной ловли плел из хвороста — хоть на выставку! В стане геологов Дмитрий бывал всегда охотно, хотя внешне радости не выказывал. Все осмотрит, рукою потрогает, тихо скажет.
В постройке, где пыхтел дизель, Дмитрий почувствовал себя неуютно, заткнул уши, закрутил головой, не понимая связи между этим шумом и светом, горевшим в домах.
В 1978 году на территории Абаканского хребта Западного Саяна в Хакассии геологами была обнаружена семья отшельников-старообрядцев Лыковых, которые сбежали в тайгу ещё в 1936 году. Прошло 10 лет после встречи с ними, и из всего семейства в живых осталась только одна женщина — Агафья Карповна Лыкова. От чего же наступила смерть остальных членов семьи? Ведь на тот момент, когда они были найдены, все были абсолютно здоровыми. Агафья Лыкова, фото: ursa-tm. Агафья, Дмитрий, Савин и младшая Наталья помогали отцу по хозяйству, сами выращивали овощи на огороде, охотились и шили для себя одежду. Размеренную жизнь семейства нарушили люди, которые обнаружили их в тайге.
В 1981 году друг за другом умерли Дмитрий, Савин и Наталья.
Но жаловаться на свою долю Карповна не привыкла. Вечная труженица, не в её это характере. Правда, в 79 лет одной жить не так просто, здоровье уже не то. Но без подмоги бабушку не бросят — помощь обещают прийти инспекторы заповедника «Хакасский». Если, конечно, позволит погода.
В своей статье в газете « Труд » он высказал мнение, что причиной смерти Дмитрия, Савина и Наталии явилась слабость иммунитета Лыковых из-за отсутствия контактов с внешним миром, что привело к пневмонии при заражении от посетителей.
Анализ крови Агафьи и Карпа Осиповича показал отсутствие антител к большинству болезнетворных вирусов. Впечатления о своих поездках в саянскую тайгу к отшельникам и о наблюдениях за их здоровьем Игорь Назаров изложил в написанной им книге « Таёжные отшельники » книга издана в 2010 году по решению Президиума ООО «Российская академия естественных наук». Агафья, состоявшая по рождению в беспоповстве часовенного согласия, в 2011 году настоятелем оренбургского храма иереем Владимиром Гошкодереей была присоединена к РПСЦ [4]. К Рождеству Христову 2013 года ей была передана посылка с подарками книги и календарь от митрополита Московского и всея Руси Корнилия , предстоятеля Русской православной старообрядческой церкви. В апреле 2014 года митрополит Корнилий посетил отшельницу лично, совершив полёт на вертолёте из Горно-Алтайска [5].
Знаменитая отшельница Лыкова на курорте "Усолье"
Как разоряли и грабили хутора и силой сгоняли в колхозы. Так что у семьи Лыковых были все основания бежать и скрываться от советских властей. В настоящий момент Агафья по прежнему живет в уединении, на расстоянии 300 км от ближайшего населенного пункта, все там же, в тайге, где с помощью властей республики Хакасия и Кемеровской области обзавелась небольшой фермой. Теперь у нее есть козы, куры и собака. В доме вместе с ней живет 9 кошек. Время от времени ее навещают люди из цивилизации, привозя с собой вещи первой необходимости. Через этих людей она поддерживает связь с многочисленными знакомыми по всему миру, которые за это время успели у нее побывать и знают ее лично, в числе которых патриарх Русской Православной старообрядческой Церкви РПсЦ Корнилий. Надя шла к Агафье пешком вместе с проводником почти месяц. Во время серьезной болезни Агафьи, губернатор Кемеровской области Аман Тулеев неоднократно обеспечивал ей вертолетную транспортировку на горячие ключи на реке Абакан, где она проводила по несколько недель.
Он же привел к Лыковым и Пескова, того самого, кто в 1983 году написал о них свою повесть. Соседа Агафья особенно не жалует, но навещает раз в неделю. Она вместе с Ерофеем слушает радио, узнавая все больше о современном мире. Медаль отшельнице, вместе с другими продовольственными подарками доставил на вертолете глава Таштагольского района Кемеровской области Владимир Макута. Он же и вручил ее лично. С середины 90—х отшельничество Агафьи Лыковой приобретает символический характер. К ней едут, везут, несут всё и все, кто только может приехать и что только можно привезти в столь отдаленный уголок. Помимо журналистов, представителей власти, послушников—староверов, егерей и ученых ее также навещают и туристы—экстремалы.
Побывать у Агафьи в гостях и хоть ненадолго приобщиться к ее быту, для многих стало своеобразным аттракционом. С каждым годом хозяйство Агафьи все больше приходит в упадок. Отчасти из—за ее возраста и невозможности работать как прежде, отчасти из—за щедрых подношений. Крупы, макароны, сухари, даже консервы. Резиновые сапоги, свечи, вёдра, кастрюли, одежда, бочки, часы, мотки проволоки, инструменты и батарейки. Теперь Агафья заказывает вещи своим посетителям, как по каталогу. От домашнего скота, до помощника, да что бы «одной веры и безропотный». В огороде нужды все меньше.
Сил, да и желания что—то делать — тоже. Кресты на могилах членов семьи давно сгнили. Дом завален коробками и пакетами из- под подарков. Огород зарастает бурьяном и деревьями. Приезжающие и приходящие гости что—то достраивают, доделывают, в том числе и под себя. Что—то ремонтируют, что—то наоборот демонтируют. Соседи то появляются, то исчезают. От старых лыковских построек, а вместе с ними и лыковской самобытности уже давно ничего не осталось.
Но просвещение отменили. Все запуталось. Логика потерялась. И в результате, когда ты читаешь уже очерки из 1990—х, из 2000—х, то вот именно тут — несмотря на всех этих Тулеевых, на все эти ордена, посылки, туристов, — несмотря на все это только теперь тебе становится по—настоящему страшно. И только на этом месте ты начинаешь по поводу Лыковой всерьез переживать. В 1982 году оно кажется каким—то не одиноким, то одиночество. Кажется, что все «понарошку». Кажется, что «приедут, научат, спасут.
А теперь, даже если в тайге толпа народу, даже если и правда приедут, и правда спасут, — все равно одиночество теперь настоящее. За эти годы умерли все члены этой семьи.
Но жаловаться на свою долю Карповна не привыкла. Вечная труженица, не в её это характере. Правда, в 79 лет одной жить не так просто, здоровье уже не то. Но без подмоги бабушку не бросят — помощь обещают прийти инспекторы заповедника «Хакасский».
Если, конечно, позволит погода.
Кресты на могилах членов семьи давно сгнили. Дом завален коробками и пакетами из- под подарков. Огород зарастает бурьяном и деревьями. Приезжающие и приходящие гости что—то достраивают, доделывают, в том числе и под себя. Что—то ремонтируют, что—то наоборот демонтируют. Соседи то появляются, то исчезают. От старых лыковских построек, а вместе с ними и лыковской самобытности уже давно ничего не осталось.
Но просвещение отменили. Все запуталось. Логика потерялась. И в результате, когда ты читаешь уже очерки из 1990—х, из 2000—х, то вот именно тут — несмотря на всех этих Тулеевых, на все эти ордена, посылки, туристов, — несмотря на все это только теперь тебе становится по—настоящему страшно. И только на этом месте ты начинаешь по поводу Лыковой всерьез переживать. В 1982 году оно кажется каким—то не одиноким, то одиночество. Кажется, что все «понарошку». Кажется, что «приедут, научат, спасут.
А теперь, даже если в тайге толпа народу, даже если и правда приедут, и правда спасут, — все равно одиночество теперь настоящее. За эти годы умерли все члены этой семьи. Об удивительной истории семьи отшельников Лыковых, в 1930-х годах прошлого века оставившей мирскую суету и поселившейся в глухой тайге, он рассказал всему миру. До сих пор жива одна из Лыковых, Агафья. Она так и не приняла современной цивилизации… К ней периодически наведываются гости на вертолёте. Привозят разные подарки — продукты, одежду, утварь. Совсем недавно Виктор Александрович снова побывал у знаменитой отшельницы. Он и рассказал «АиФ» о её нынешнем житье-бытье: — В доме Агафьи обстановка скудная, даже убогая.
Но есть настоящие реликвии — старинные иконы в серебряных окладах и толстые богослужебные книги, которые отшельница постоянно читает. Геологи, которые к Агафье иногда захаживают, построили ей новый, более крепкий и тёплый дом, но туда она перебираться не спешит. Говорит, его отмолить сперва надо. Матушкин крест. Потеряв любимого, она не отказалась от жизни Воду из речки Агафья таскает сама. Есть у неё козы, куры, кошки. На реке Еринат Агафья сделала запруды — ловит хариуса. Рыбный запах привлекает и медведей, которых в этих краях немерено.
Не так давно, рассказывала старушка, собирала она пойманную рыбу, подняла голову, а на противоположном берегу косолапый стоит. Она стала медленно пятиться — бежать нельзя, в три прыжка догонит. Когда моложе была, сама брёвна таскала, избушку для скотины складывала, печь в доме построила, — говорит Виктор Александрович. Впрочем, Агафья не так уж и одинока — неподалёку живёт её давний поклонник Ерофей. Когда-то он был в числе тех геологов, которые набрели на семью староверов. Дружил с ней, помогал по хозяйству. А когда вышел на пенсию, решил навестить её на Рождество. Но во время пути провалился в ледяную речку, застудил ногу — развилась гангрена, конечность пришлось ампутировать.
Вместо того чтобы сидеть дома и горевать, великовозрастный романтик на деревянном протезе ушёл в тайгу. И живёт там уже 17 лет. Тогда Агафья пишет письма и передаёт их с оказией губернатору Кемеровской области Аману Тулееву — он давно патронирует таёжницу. Конечно, Агафья уже не та дикая и испуганная женщина, какой её впервые увидели геологи.
Четыре года семья выращивала ячмень не употребив в пищу ни единого зернышка и только на пятый год они сварили первую кашу. С малых лет Агафья помогала родителям по хозяйству в огороде, ходила на охоту и рыбалку вместе с отцом и братьями. Грамоте Агафью научила ее мать, она же и вела счет времени, строго высчитывая все церковные праздники, и никогда не пропускала домашние богослужения.
Лыковы ревностно относились к своей вере и строго соблюдали все традиции старообрядцев. Голод тайги В 1961 году случился неурожай, из-за чего всей семье пришлось голодать. Именно голод стал причиной смерти Акулины Карповны. Это трагическое событие никак не сказалось на вероисповедание семьи Лыковых, а лишь сильнее укрепило ее. После смерти матери ответственность за составление и ведением церковного календаря легла на Савина, он по прежнему точнейшим образом высчитывал пасху, дни поста и прочие религиозные праздники. Молились по старопечатным книгам, имевшимся в семье, не зависимо от занятости семьи молебен осуществлял строго в отведенное время. Опять Агафью нашли в тайге 33 года о семье лыковых не было ничего слышно, и лишь в 1978 году на их жилище случайно наткнулись охотники, и с тех пор был установлен контакт с цивилизацией.
К ним начали приезжать различные экспедиции, исследовавшие быт и культуру таежных отшельников. Но уже спустя три года семейство Лыковых начало вымирать один за другим. Первым умер младший брат Агафьи Карповны - Дмитрий в октябре 81го года, еще через три месяца в декабре 1981 года умирает старший брат Савин, а следом за ним спустя 10 дней умирает Наталия Карповна. Через 7 лет Агафья становится сиротой, 16 февраля 1988 года и отец Карп Лыков. Живя в дали от цивилизации, семья отшельников была лишена защиты от простых болезней и вирусов лишь потому, что в тайге их не было, и организмы старообрядцев были не приспособлены бороться с этими недугами. По мнению ученых именно принесенный из вне вирус поразил всю семью Лыковых. Духовность и затворничество Агафьи В пятилетнем возрасте Агафья прошла обряд крещения, существовавший до раскола церкви в 17 веке, а также выучила церковный устав того времени.
Единственным способом, по мнению женщины, сохранить душу и тело - это уединение с природой и отречение от цивилизации. Несмотря на запреты старообрядческой веры по употреблению картофеля, Агафья Карповна Лыкова употребляет его в пищу. Хотя она чтит законы духовенства и верит, что жизнь остановится без церковнослужителей и все человечество сгинет с лица земли. Тяжелая жизнь в таежном лесу среди гор и рек только укрепила ее веру бога. Основными продуктами пропитания отшельницы являются ягоды, грибы, зерновые культуры и корнеплоды, выращенные на собственном огороде. В рацион Агафьи входит и рыба, пойманная ей лично, а также мясо местных животных. Добывать зверя ее научил отец, от него же и осталось старенькое охотничье ружье.
О том, как выращивать и хранить выращенные культуры, в семье Лыковых передавалось из поколения в поколения.
«Таежный тупик»: как семья Лыковых смогла так долго прожить в изоляции
Мать Агафьи, Акулина Карповна, умерла в 1961 году когда выдался неурожай. В холодное время года Лыковы голодали, трудностей не выдержала мать семейства – Акулина Лыкова, она умерла в 1961 году. Агафья Карповна Лыкова – последняя, кто остался в живых из древнего рода, который уже на протяжении многих десятилетий не признает мирской суеты и не хочет.
Агафья Лыкова: от чего на самом деле умерла вся семья знаменитой отшельницы
Однако через 3 года после того, как мир узнал о существовании Лыковых, а именно в конце 1981 года один за другим скончались сразу 3-ое детей Карпа и Акулины: Дмитрий, Саввин и Наталья. Лыковы — семья старообрядцев, прожившая свыше 40 лет отшельниками в горах Абаканского хребта Западного Саяна. единственная осталась в живых из большой семьи отшельников-староверов, найденных геологами в 1978 году в Западных Саянах. Последняя представительница семьи староверов Агафья Лыкова по сей день проживает в таежном уединении. Мать Агафьи, Акулина Карповна, умерла в 1961 году когда выдался неурожай.
Агафья Лыкова
Позже выяснилось, что Лыковой было нечем кормить коз. В правительстве добавили, что Агафья Лыкова в подробностях рассказала Цивилеву о том, как ей досаждает медведь, и пожаловалась, что у нее болит рука. Находившийся на борту вертолета врач осмотрел женщину и оставил ей специальные мази. Отшельница показала дом, где она живет, огород, могилу отца — Карпа Лыкова. Сергей Цивилев заметил, что в доме старые окна, из которых дует, и сразу распорядился замерить оконные проемы и заменить их на более теплые". Агафья Лыкова — единственная оставшаяся в живых представительница семьи староверов, найденных геологами в 1978 году в Западных Саянах. Семья Лыковых жила в изоляции с 1937 года, долгие годы отшельники старались уберечь семью от влияния внешней среды, особенно в отношении веры. К моменту обнаружения геологами таежных жителей было пятеро: глава семейства Карп Лыков, сыновья Саввин 45 лет , Димитрий 36 лет и дочери Наталья 42 года и Агафья 34 года. В 1981 году один за другим умерли трое из детей — Саввин, Димитрий и Наталья, а в 1988 году ушел из жизни отец Лыковых. Агафья известна своей многолетней дружбой с бывшим губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым. Впервые они встретились осенью 1997 года, когда он побывал на заимке перед своими выборами 1997 года, в которых с успехом победил.
Подробности в видео 9 мин. Глава Кузбасса Цивилев решил лично посетить отшельницу и во вторник вылетел к ней на вертолете с большим запасом продуктов и сена. Позже выяснилось, что Лыковой было нечем кормить коз.
В правительстве добавили, что Агафья Лыкова в подробностях рассказала Цивилеву о том, как ей досаждает медведь, и пожаловалась, что у нее болит рука. Находившийся на борту вертолета врач осмотрел женщину и оставил ей специальные мази. Отшельница показала дом, где она живет, огород, могилу отца — Карпа Лыкова.
Сергей Цивилев заметил, что в доме старые окна, из которых дует, и сразу распорядился замерить оконные проемы и заменить их на более теплые". Агафья Лыкова — единственная оставшаяся в живых представительница семьи староверов, найденных геологами в 1978 году в Западных Саянах. Семья Лыковых жила в изоляции с 1937 года, долгие годы отшельники старались уберечь семью от влияния внешней среды, особенно в отношении веры.
К моменту обнаружения геологами таежных жителей было пятеро: глава семейства Карп Лыков, сыновья Саввин 45 лет , Димитрий 36 лет и дочери Наталья 42 года и Агафья 34 года. В 1981 году один за другим умерли трое из детей — Саввин, Димитрий и Наталья, а в 1988 году ушел из жизни отец Лыковых.
Какова причина такого странного поведения, желания уйти от людей? Причиной было категорическое нежелание подчиняться требованиям властей. Началась кампания по коллективизации, и советское руководство старалось объединять небольшие «заимки» сибиряков в более-менее крупные поселения, создавать там колхозы. А Лыковы, как старообрядцы, не желали подчиняться власти в принципе, и тем более власти атеистической, не испытывавшей благоговейного трепета перед «дедовскими традициями». Несомненно, Карп и Акулина при этом принимали решение сознательно. Но их дети до ухода на Еринат их было двое были еще очень малы, выбирать не могли, и просто подчинились воле родителей.
Уже на тайной заимке родилось еще двое детей — в семье было 2 сына и 2 дочери. У них не было не только выбора, но даже и представления о существовании другой жизни. Воспитываясь под влиянием исключительно своих родителей, они стали полностью разделять их веру и убеждения. Способы выживания Кое-какой запас инструментов и посадочного сельскохозяйственного материала Лыковы с собой взяли. Но все равно их образ жизни и способы выживания покажутся просто жуткими современному человеку. Собственно, жизнь отшельников была страшной даже по меркам времен Великой Отечественной о которой, кстати, они узнали-то только в 1946 году от случайно встреченной топографической экспедиции. В тайге Лыковы расчистили небольшой участок земли. Для посадки у них было немного картофеля, ржи, гороха, репы, лука и конопли.
Все это давало урожаи, но нерегулярные, так что голод был в этой семье рядовым явлением. От недоедания умерла в 1961 году мать, Акулина Карповна. Меню разнообразили ягодами, грибами, кедровыми орешками.
Они сами ткали и шили себе одежду, питались в основном ягодами и корнеплодами, выращивали зерно. В холодное время года Лыковы голодали, трудностей не выдержала мать семейства Акулина Лыкова — она умерла в 1961 году. Однако это не пошатнуло веру семьи Лыковых, они продолжали соблюдать старообрядческие традиции и не стремились вернуться в город, даже когда преследования староверов прекратились.
Отшельница и гости с большой земли. Из благих побуждений они стали периодически навещать отшельников, приносили им еду и предлагали помощь, но в конечном итоге это обернулось трагедией. Из-за долгой жизни в замкнутой среде, не имея никаких контактов с другими людьми, Лыковы стали более уязвимы к бактериям и вирусам из внешнего мира. Любая простуда могла оказаться для них смертельной. Первым от болезни скончался брат Агафьи Дмитрий, через три месяца — Савин, а всего через 10 дней сестра Наталия. Из всех детей выжить удалось только Агафье.
Следующие семь лет она прожила в хижине вместе со своим отцом, которого горячо любила и ласково называла тятей. Карп Лыков умер в 1988 году, оставив Агафью в полном одиночестве. Карп Осипович Лыков. Она привыкла к отшельнической жизни, так как не знала никакой другой, но при этом никогда не была в полном одиночестве. К тому времени о Лыковых уже было известно и правительству, и волонтерским организациям, они помогли Агафье найти дальних родственников и даже поселиться в старообрядческом монастыре. По словам родственников Агафьи, больше всего в городе ее удивили дети, потому что до этого она никогда не видела «маленьких людей» — они ей очень понравились.
Увы, отношения с родственниками и жизнь в монастыре не складывались. Агафья привыкла к тайге, к жизни в лесу, к одиночеству и своим распорядкам, которые она знала с рождения.