Впоследствии Молотова, Маленкова и Кагановича заклеймили чуть ли не как врагов советской власти, убрали упоминания о них из литературы, постарались предать их забвению.
1961 год. Исключение В.М.Молотова из КПСС.
Впоследствии Молотова, Маленкова и Кагановича заклеймили чуть ли не как врагов советской власти, убрали упоминания о них из литературы, постарались предать их забвению. Роль Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова в событиях 1953-1961 годов – одна из наиболее оболганных страниц истории нашей страны. В конце июня 1957 года в Советском Союзе была разоблачена знаменитая "антипартийная группа" в составе Молотова, Маленкова, Кагановича и "примкнувшего к ним Шепилова". 19 июня 1957 года выступление Антипартийной группы 2. Застрельщики Маленков, Каганович, Молотов. Разгром "антипартийной группы". В конце июня 1957 года в Советском Союзе была разоблачена знаменитая «антипартийная группа» в составе Молотова, Маленкова, Кагановича и «примкнувшего к ним Шепилова».
Эпоха Хрущева. Разгром "антипартийной" группы Молотова, Маленкова, Кагановича в 1957
Завиральный призыв первый секретарь ЦК выдвинул без обсуждения «коллективным руководством», за эти сроки цели не достичь, и власть в результате будет дискредитирована. Молотов, Маленков и Каганович предъявляют массу претензий: от гигантомании на целине до уступок Австрии , Югославии и Японии. С обвинениями также согласны Ворошилов, Первухин, Сабуров — итого 7 из 11 полноправных членов президиума. Они принимают решение, обычно обязательное для пленума ЦК: сместить Хрущева. Ему предназначена должность министра сельского хозяйства. Первым секретарем собираются поставить Молотова. Если бы Хрущев, видя перевес сил, смирился, то вопрос могли бы провести на пленуме, не открывая прений. Однако строптивец яростно контратакует, и споры продолжаются почти три дня — все это время ареопаг не покидает Кремль. Против хрущевской отставки выступают члены президиума ЦК Суслов, Микоян и Кириченко — впрочем, их позиция пока не слишком активна. Лояльный первому секретарю председатель КГБ Серов, командуя кремлевской охраной, проводит в здание сторонников Хрущева — «рядовых» членов ЦК, однако на заседание они не допущены.
Хрущевым по разгрому антипартийной группы , которая пыталась затормозить наше победоносное движение к светлому будущему-коммунизму. И сейчас, определяя на долгие годы путь вперед, Центральный Комитет партии по инициативе Никиты Сергеевича Хрущева разработал систему мер по твердому соблюдению и развитию ленинских норм во всех областях жизни нашей партии и советского общества. Эти люди, оторвавшиеся от народа, от рабочего класса, пытались сорвать выполнение решений XX съезда партии, хотели столкнуть партию с ленинского пути. Хрущеву за разоблачение и разгром гнусной антипартийной группы Маленкова, Кагановича, Молотова, Бул-ганина и Шепилова и тем самым не давшим ей нанести большой вред самому могучему инструменту нашего государства - Вооруженным Силам. Мы горячо одобряем твердую ленинскую позицию Центрального Комитета. Человек большой души и неиссякаемой энергии, хорошо знающий жизнь и в общении с народом черпающий новые силы, Никита Сергеевич завоевал у широких масс глубокое уважение и большую любовь.
На основании этого документа участники группы были выведены из состава ЦК КПСС, после чего все ждали ареста и последующего расстрела «антипартийцев». Однако этого не произошло — их просто лишили власти и влияния, а в 1962 году исключили из партии. Интересно, что Молотову, кроме всего прочего, предъявили обвинения в том, что он, будучи министром иностранных дел, выступал против улучшения отношений с Югославией, тормозил заключение государственного договора с Австрией и был против нормализации отношений с Японией. Отсюда было уже рукой подать до стандартных обвинений в работе на иностранную разведку, которые широко использовались во времена сталинских репрессий. Однако этого не последовало, что позволило Вячеславу Михайловичу намного пережить всех своих политических противников. Не дожив до своего столетия всего четыре года, он скончался в Москве в 1986 году, когда в стране уже началась горбачевская перестройка. Все известные ему тайны сталинский соратник унес с собой в могилу, не дав за время всей своей многолетней опалы ни одного интервью.
В них образ Хрущёва существенно отличался от предыдущих вождей: если Ленин изображался чудаком, но неизменно положительным персонажем, Сталин — очень жёстким политиком, то Хрущёв — откровенно глупым, практически идиотом, одним словом, «треплом кукурузным». Для такой оценки вроде бы есть основания. По слухам, Никита Сергеевич был малограмотным — его выступления почти всегда были импровизациями, а свои воспоминания после отставки он не записывал, а надиктовывал на магнитофон. Тем не менее, простофилей Хрущёв не был точно: этот лысый и толстый большевик после смерти вождя смог расправиться почти со всей старой сталинской гвардией, не говоря уже о том, что он просто сумел пережить все волны репрессий на высоких должностях. Вполне партийная группа После смерти Сталина его преемники договорились о «коллективном руководстве». Публично этот курс в феврале 1956 года закрепил XX съезд партии, осудивший «культ личности» покойного вождя. Однако на деле возобладала авторитарная тенденция, и после свержения Берии в 1953-м и отставки Маленкова с поста главы правительства рычаги власти фактически оказались под контролем одного Хрущёва. Такой поворот раздражал и страшил старых сталинских соратников. Хрущёв теснил их позиции шаг за шагом. Ничего антипартийного во взглядах и деятельности этих советских вождей на самом деле не было. Противники Никиты Сергеевича были недовольны нежеланием Хрущёва советоваться с ними при принятии важных решений, в том числе опрометчивых, таких как перевод управления экономикой в совнархозы советы народного хозяйства и хвастливые заявления в мае 1957 года о том, что СССР запросто обставит США по производству молока и мяса на душу населения. В то время обычные советские граждане нечасто видели в магазинах мясо, да и с молоком бывали перебои, поэтому хрущёвские речи особого энтузиазма не вызывали.
АНТИПАРТИЙНАЯ ГРУППА
Разгром антипартийной группы — это крупнейшая победа нашей партии, ее ленинского Центрального Комитета, победа, значение которой трудно переоценить для всего дела коммунистического строительства. Антипартийная группа Молотова Маленкова Кагановича в 1957 году. Молотов, Маленков, Каганович. Эта, так называемая «антипартийная группа» потерпела сокрушительное поражение в схватке за власть с хрущевцами и была выброшена на обочину исторического процесса. Антипартийная группа Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова — название, официально использовавшееся в советской печати для обозначения группы партийных деятелей (В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Л. М. Каганович). Роль Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова в событиях 1953-1961 годов – одна из наиболее оболганных страниц истории нашей страны.
Об «Антипартийной группе», Маленкове, Берия и Молотове
В Кремле была, ни много ни мало, сорвана попытка государственного переворота, которую простой народ, видимо, даже не заметил. Сегодня мы расскажем, что же такого интересного происходило в те июньские дни 1957 года. Уже четыре года, как умер Сталин и власть перешла к его соратникам во главе с Хрущевым, и год, как был разоблачен культ личности. После ухода вождя в стране дела изменились, но не везде в лучшую сторону. Он публично осудил Сталина, что повлияло на авторитет КПСС в мире и на ситуацию в коммунистических странах. Он упразднил многие отраслевые министерства и заменил их совнархозами, что лишило работы некоторых министров и ослабило, по мнению сталинских наследников, экономику. Наконец, весной 1957 года он публично объявил, что через несколько лет СССР сможет обогнать Америку по производству мяса и молока на душу населения, что было совершенно невыполнимой и абсурдной идеей. Плюс ко всему, сталинско-хрущевские соратники почувствовали, что Никита желает избавиться от них и отодвинуть их от власти например, в 1956 году Молотова сняли с поста министра иностранных дел.
Я его много лет знаю. Он честный член партии. Он боролся со всеми оппозициями. Это невероятно! Надо это проверить». Жданов посмотрел на меня жестокими глазами и сказал: «Лазуркина, прекратите этот разговор, иначе Вам будет плохо». Но я никогда не думала, будет мне хорошо или плохо, когда я защищала правду. Я только думала, полезно это партии или нет. При Ленине в партии господствовала атмосфера дружбы, товарищества, веры друг в друга, поддержки, помощи друг другу. Мне вспоминаются годы подполья. Когда нас арестовывали, мы, не задумываясь, брали на себя обвинения, чтобы прикрыть организацию, отвести удар от товарищей, еще не арестованных, сохранить подпольную литературу и типографии. А какая обстановка создалась в 1937 году? Господствовал не свойственный нам, ленинцам, страх. Клеветали друг на друга, не верили, клеветали даже на себя. Создавали списки для ареста безвинных людей. Нас били, чтобы мы клеветали. Давали эти списки, заставляли подписать, обещали выпустить, грозили: не подпишешь — замучаем! Но многие не дрогнули, сохранили свою большевистскую душу и никогда ничего не подписывали! Мы боролись до конца. Мы не верили, чтобы в нашей ленинской партии мог быть такой произвол. Мы писали, писали до бесконечности. Если посмотреть архив моих писем, то можно насчитать тома. Я писала Сталину без конца. Писала и другим, писала в партконтроль. Но, к сожалению, и наш партийный контроль оказался в то время не на высоте, поддался общему страху и тоже не рассматривал наших дел. Вот обстановка, которая была создана культом личности, И мы должны с корнем вырвать все остатки этого! Хорошо, что XII съезд партии поставил этот вопрос. Хорошо, что ХХ1I съезд партии выкорчевывает эти остатки. И я считаю, что нашему прекрасному Владимиру Ильичу, самому человечному человеку, нельзя быть рядом с тем, кто хотя и имел заслуги в прошлом, до 1934 года, но рядом с Лениным быть не может. Мы приедем на места, нам надо будет рассказать по-честному, как учил нас Ленин, правду рабочим, правду народу о том, что было на съезде, о чем говорилось. И было бы непонятно, почему после того, что было сказано, что было вскрыто, рядом с Ильичем остается Сталин. Я всегда в сердце ношу Ильича и всегда, товарищи, в самые трудные минуты, только потому и выжила, что у меня в сердце был Ильич, и я с ним советовалась — как быть Аплодисменты , вчера я советовалась с Ильичем, будто бы он передо мной как живой стоял и сказал: мне неприятно быть рядов со Сталиным, который столько бед принес партии Бурные, продолжительные аплодисменты. Затем слово получает первый секретарь ЦК Компартии Украины тов. Речь товарища Н. Делегация Компартии Украины целиком и полностью поддерживает предложения, внесенные делегатами Ленинградской, Московской партийных организаций и Компартии Грузии. Это единодушное мнение всех коммунистов Украины и всего украинского народа. Советские люди с огромным, всевозрастающим вниманием следят за заботой XXII съезда партии. Они горячо одобряют отчет Центрального Комитета, проект Программы, оценку деятельности Центрального Комитета, принятые съездом, всю работу нашего исторического XXII съезда. При этом коммунисты и трудящиеся с негодованием осуждают позорную антипартийную фракционную группу, пытавшуюся подвергнуть ревизии исторические решения XX съезда КПСС. Опираясь на силу и мудрость решений XX съезда КПСС, ленинский Центральный Комитет и местные партийные органы провели большую работу по разоблачению культа личности Сталина и по ликвидации его вредных последствий, по восстановлению социалистической законности, по реабилитации невинно пострадавших кадров нашей партии. Еще в 1956 году коммунисты и трудящиеся Советской Украины, как и других республик, ознакомившись с материалами XX съезда партии, высказывали мнение о том, что прах Сталина не может находиться в святыне советского народа и всех трудящихся мира в Мавзолее В. Но тогда еще далеко не все было известно. В выступлениях делегатов нашего съезда были приведены многочисленные дополнительные факты о преступлениях, совершенных Сталиным, а также Молотовым, Кагановичем, Маленковым, которые, злоупотребляя властью, организовали расправу над многими людьми, неугодными им видными деятелями нашей партии, государства, партийным и советским активом.
Во 2 ю мировую, профукал все на фронте в своем направлении. Сын Хрущева по глупости играя с пистолетом убил товприща, Сталин его репрессировал. Это очень озлобило Никиту. Когда великий Сталин задумал большие реформы, хотел до войны, но война помешала. А потом убрать и Берия, который подбирался к этим мразям при раследовании, поэтому они его прямо из поямой наводки их бтр растреляли его дома.
Впрочем, Хрущёв «отплатил» ему за поддержку тем же самым, отправив его в отставку уже в октябре 1957 года. Несомненно, всяким разоблачениям «сталинизма» был бы положен конец до тех пор, пока «антипартийная группа» обеспечивала преемственность власть, то есть, вполне возможно, вплоть до 1990-х годов. Были бы и черты, общие с реальной историей. Например, СССР, без сомнения, также тратил бы значительную часть своих ресурсов на поддержку «сил социалистической ориентации» в освобождающихся от колониального гнёта странах Африки и Азии. О том, как сложилась бы история СССР дальше, в 1980-х годах, судить уже сложнее. Некоторые утверждают, что, если бы Горбачёв не объявил «перестройку» и «демократизацию», то Союз и социалистическая система, не сумевшие гибко приспособиться к «велениям времени», занимавшиеся только «закручиванием гаек», развалились бы ещё быстрее. С этим, однако, трудно согласиться. Революции происходят обычно, если идёт какая-то слабина «сверху». А при отсутствии такой слабины какие-то оппозиционные КПСС силы вряд ли смогли бы организоваться. Поэтому есть некоторые основания полагать, что победа оппозиции Хрущёву в 1957 году смогла бы обеспечить единство СССР и преемственность курса КПСС года где-то до 1995-го. На этот вопрос, конечно, невозможно ответить определённо.
История. 11 класс
Хотя Шепилов не участвовал в сталинских репрессиях, но его наказали за «измену Хрущеву» и объявили «примкнувшим» к «антипартийной группе». В результате на заключительном заседании Пленума 29 июня 1957 года было принято постановление «Об антипартийной группе Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». На основании этого документа участники группы были выведены из состава ЦК КПСС, после чего все ждали ареста и последующего расстрела «антипартийцев». Однако этого не произошло — их просто лишили власти и влияния, а в 1962 году исключили из партии. Интересно, что Молотову, кроме всего прочего, предъявили обвинения в том, что он, будучи министром иностранных дел, выступал против улучшения отношений с Югославией, тормозил заключение государственного договора с Австрией и был против нормализации отношений с Японией. Отсюда было уже рукой подать до стандартных обвинений в работе на иностранную разведку, которые широко использовались во времена сталинских репрессий.
Однако этого не последовало, что позволило Вячеславу Михайловичу намного пережить всех своих политических противников.
Вопрос о культе личности прямо и непосредственно связан с вопросом о коллективности руководства. Я уже говорил в своем докладе, что ничем не оправданно то, что мы не созывали в течение 13 лет съезда партии, что годами не созывался Пленум ЦК, что Политбюро нормально не функционировало и было подменено тройками, пятерками и т.
Сталина разрозненно, по отдельным вопросам и заданиям. Разве все мы, члены Политбюро и члены ЦК, если не все, то многие, не видели и не понимали неправильность такого положения? Видели и понимали, но исправить не могли.
Вы должны знать, товарищи, что культ личности т. Сталина в повседневной практике руководства принял болезненные формы и размеры, методы коллективности в работе были отброшены, критика и самокритика в нашем высшем звене руководства вовсе отсутствовала. Мы не имеем права скрывать от вас, что такой уродливый культ личности привел к безапелляционности единоличных решений и в последние годы стал наносить серьезный ущерб делу руководства партией и страной».
В своем выступлении Маленков не затрагивал вопрос репрессий, который станет главным аргументом в докладе Хрущева на ХХ съезде. Основное внимание он уделил «ошибкам» Сталина в области экономики и отсутствии коллективного руководства в партии. Выступление Маленкова было поддержано всеми членами ЦК.
Маленков говорил, что Хрущёв стал слишком сильно "тянуть одеяло на себя", поэтому президиум и предложил упразднить пост первого секретаря, дабы соблюсти принцип коллективного управления страной. Следом выступал Каганович, который, в отличие от Маленкова, не признававшего ответственности за "Ленинградское дело", перешёл в контратаку и, хотя и принял на себя политическую ответственность за расстрелы сталинских времён, задал встречный вопрос Хрущёву: "А вы разве не подписывали бумаги о расстреле по Украине? До попытки смещения Хрущёва он считался близким к нему человеком и практически личным другом. Но, поддержав большинство на Президиуме, Булганин сделал ставку на проигравших. И на Пленуме всячески пытался оправдаться, утверждая, что его не так поняли и вообще он никогда не поддерживал ни Молотова, ни Кагановича, ни Маленкова, что всё дело в недоразумении. Он фактически перешёл на сторону Хрущёва и, дабы реабилитироваться, начал поддерживать уже его позицию, в результате чего Жуков обозвал его приспособленцем. В тот же день выступал Молотов, который заявил, что никакой "антипартийной группы" или фракции не существует, потому что фракции нужна политическая платформа, а её у противников Хрущёва нет, они не отрицают достижения партии, но считают необходимым указывать и на недостатки первого секретаря, в частности на нарушение принципа коллективного руководства, о котором договорились, дабы не возвращать самые тёмные времена сталинской эпохи.
Ворошилов, на Президиуме также проголосовавший за снятие Хрущёва, как и Булганин, начал юлить. Дескать, он уже человек старый, ни к каким группам не принадлежит, случайно попал не туда, не так понял голосование, думал, Хрущёва просто хотят попросить быть помягче, а против Хрущёва он вообще ничего не имеет и всегда был и будет верным партии ленинцем. Пленум продлился более недели. Наиболее активную роль на нём играл Жуков, горячо споривший с оправдывавшимися Маленковым, Молотовым и Кагановичем, которые оказались главными мишенями критики. Интересно, что и те и другие пытались навесить друг на друга ярлык сталинистов. Сторонники Хрущёва пытались убедить всех, что Молотов, Каганович и Маленков — опасные идейные сталинисты, которые хотят свергнуть Хрущёва и вернуть всё как было. В свою очередь, противники Хрущёва пытались доказать, что сам Хрущёв всё больше напоминает Сталина своим стремлением сосредоточить всю власть в своих руках, грубостью, нетерпимостью к критике и попыткой создания своего собственного культа личности.
В этот день было принято постановление "Об антипартийной группе". Молотова, Маленкова и Кагановича обвинили в сопротивлении линии партии в области освоения целины, во внешней и внутренней политике. Они также были охарактеризованы как "сектанты и догматики". Итоги Постановление Пленума гласило: "Осудить как несовместимую с ленинскими принципами нашей партии фракционную деятельность антипартийной группы Маленкова, Кагановича, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова и вывести их из состава Президиума и ЦК". За это Хрущёв демонстративно его наказал, особо отметив в постановлении Пленума, хотя Шепилов был лишь кандидатом в Президиум и на голосовании не имел решающего голоса в отличие от его членов. Маленков был отправлен работать директором электростанции в Казахстане, Каганович — директором завода в Асбесте, а Молотов — послом в Монголию. Все они были исключены из состава Президиума.
Однако Хрущёв не мог выгнать всех членов Президиума, проголосовавших против него, ведь тогда становилось очевидно, что против первого секретаря выступило большинство Президиума, а не жалкая фракционная группа маргиналов-отщепенцев. Поэтому из семи голосовавших за смещение Хрущёва ему пришлось оставить четверых: Булганина, Ворошилова, Первухина и Сабурова. Последние двое, будучи не столь известными фигурами, как Булганин и Ворошилов, всё же были понижены: Первухин переведён из членов Президиума в кандидаты, а также перемещён с поста министра среднего машиностроения до председателя Государственного комитета по внешним экономическим связям, а Сабуров выведен из состава Президиума и назначен заместителем Первухина в комитете по внешним связям. Тем не менее со временем Хрущёв разделался со всеми, хотя и весьма гуманно в сравнении с недавними сталинскими временами. В 1958 году Булганин был смещён с поста председателя Совета Министров который занял Хрущёв, окончательно упрочивший единоличную власть , лишён маршальского звания и отправлен директором в ставропольский совнархоз. Маленков, Молотов и Каганович в начале 60-х были исключены из партии, Шепилов был лишён звания члена-корреспондента Академии наук и также исключён из партии. Избежал репрессий только Ворошилов, который, хотя и подвергался критике, спокойно доработал до пенсии на высоких постах.
Парадоксально, но выступивший против Хрущёва Булганин пересидел яростно поддерживавшего Хрущёва Жукова, который уже в октябре 1957 года решением Пленума был лишён всех постов под предлогом того, что он стремился принизить роль политических органов в партии, а также за то, что "зашёл так далеко в отрыве от партии, что в некоторых его выступлениях стали прорываться претензии на какую-то особую роль в стране". Не то чтобы у Хрущёва было к Жукову что-то личное, просто маршал сыграл ключевую роль в двух маленьких государственных переворотах за четыре года. И Хрущёву было совершенно очевидно, что если кто-то задумает сместить его, то первым делом пойдёт к маршалу, который обладает достаточным влиянием и популярностью и в последние годы явно пристрастился к политическим баталиям. Поэтому с лояльным, но слишком опасным и набравшим политический вес маршалом Хрущёв расправился безжалостно. За несколько июньских дней Хрущёв превратился из практически списанного в утиль политика в абсолютного триумфатора, с поразительной лёгкостью и даже без пролития крови одолевшего всех врагов и конкурентов и перешедшего к единоличному правлению страной. Следующие семь лет у Хрущёва не было конкурентов. Только в 1964 году он был свергнут при непосредственном участии Леонида Брежнева.
Того самого товарища Брежнева, который в 1957 году так бился за Хрущёва, не щадя живота своего, что заработал микроинфаркт и покинул поле битвы только на носилках.
Это не явилось случайностью. В течение последних 3-4 лет, когда партия взяла решительный курс на исправление ошибок и недостатков, порожденных культом личности… участники полностью разоблаченной антипартийной группы оказывали прямое или косвенное противодействие этому. Тем самым антипартийная группа противодействовала твердо проводимому курсу на более быстрое развитие экономики и культуры в национальных республиках.
Подпишитесь на рассылку
- Недо-вожди в борьбе за власть: «Антипартийная группа» против Хрущёва | Камертон
- Разгром "антипартийной группы": finnougor_orel — LiveJournal
- «Антипартийная группа»
- Несостоявшийся преемник Сталина • Николай Стариков. Политик, писатель, общественный деятель
- 1961 год. Исключение В.М.Молотова из КПСС. | РАБКРИН
Журналист Леонид Парфенов
- Проект «Черненко». Часть восемьдесят вторая.: yapet — LiveJournal
- 29 июня 1957 года решением пленума ЦК КПСС была отстранена от власти Антипартийная группа
- Программа Движения в вопросах и ответах. Переворот в КПСС
- Смерть И.В. Сталина совпала во времени…
«Об антипартийной группе Маленкова Г. М., Кагановича Л. М., Молотова В. М.»
Таким образом, Июньский пленум превратился в разгром противников Хрущева, объявленных «Антипартийной группой Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». Её ключевыми фигурами, кроме Молотова, стали Лазарь Каганович и Георгий Маленков. Членами «антипартийной группы» были объявлены: члены ЦК КПСС Вячеслав Молотов, Лазарь Каганович, Георгий Маленков; кандидат в члены Президиума ЦК Дмитрий Шепилов; председатель Президиума Верховного Совета СССР Климент Ворошилов.
История. 11 класс
Антипартийная группа Молотова Маленкова Кагановича в 1957 году. Молотов, Маленков, Каганович. () Пленум ЦК КПСС постановляет: 1. Осудить, как несовместимую с ленинскими принципами нашей партии фракционную деятельность антипартийной группы Маленкова, Кагановича, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова. Ожесточённое сопротивление пыталась оказать осуществлению ленинского курса, намеченного XX съездом партии, фракционная антипартийная группа, в которую входили Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепилов.
Борьба за власть после смерти Сталина
Первый секретарь добился срочного созыва внеочередного Пленума ЦК, собравшегося 22 июня 1957 года. На первом же заседании министр обороны СССР маршал Георгий Жуков резко осудил противников Хрущева, обвинив их во многих преступлениях, совершенных в годы правления Сталина. Таким образом, ему удалось переманить на сторону Первого секретаря большинство членов ЦК.
Но с другой стороны, своих политических противников он, в отличие от Сталина, не репрессировал и уж тем более не расстреливал. Они все продолжали работать, хотя были понижены в должностях.
Маленкова, Председателя Совета Министров, недавнего второго человека в государстве, отправили в Усть-Каменогорск возглавлять электростанцию. Интересно, что Маленков закончил жизнь церковным чтецом. Кагановича отправили в Свердловскую область возглавлять трест. После снятия Хрущева линия на усиление партаппарата только окрепла.
Отменили ротацию, и люди по двадцать лет стали возглавлять одни и те же области, превращаясь в маленьких князьков. Брежнев усилил всевластие партаппарата, и эта бесконтрольность привела к налаживанию неформальных связей, что в какой-то степени и погубило Советский Союз[49]. В "антипартийную группу" входили 7 из 11 членов Президиума ЦК: Н. Булганин - председатель Совета Министров.
Каганович —заместитель председателя Совета Министров. Маленков- министр электростанций. Молотов — министр государственного контроля СССР. Первухин - заместитель председателя Совета Министров.
Сабуров - заместитель председателя Совета Министров. Шепилов поддерживал группу, кандидат в члены Президиума. Группа потребовала смещения Н. Причины: обвинение Н.
Хрущёва в формировании собственного культа личности, в популистских обещаниях то есть неисполнимых, которые давались для поднятия авторитета в народе , в ошибочной внешней политике. Поддерживали Н. Хрущёва: А. На стороне Н.
Хрущёва было большинство кандидатов в члены Президиума и Секретариат. Особенно поддержал Н. Хрущёва — Г. Жуков, министр обороны.
К середине 1957 курс Хрущева стал встречать сопротивление консервативной части партийного руководства. Шаг за шагом Н. Хрущеву удалось ослабить позиции своих противников.
Я должен довести до сведения членов бюро, что при рассмотрении его дела на бюро райкома партии, Молотов допустил злобные высказывания в адрес членов Президиума ЦК, руководителей правительства. Тут нужно сказать, что его заявление о том, что он признает свои ошибки, признает правильность линии, выработанной ЦК, Президиумом ЦК, чисто формальное, поверхностное, а по существу он продолжает отстаивать свои взгляды. Нужно сказать, что во время выступления на бюро райкома партии Молотов вел себя неправильно, по существу он высказал недоверие делегатам ХХП съезда, представляющим 10-миллионную армию коммунистов советской страны, которые обязали парторганизации рассмотреть вопрос о его партийности. Он высказал недоверие первичной парторганизации, парткому, РК КПСС, не согласившись с их решением по его персональному делу, заявив, что он «верит в партию, партия разберется». Таким образом, он ставит себя в исключительное положение, проявляя неправильное, презрительное отношение к парторганизации. Учитывая все это, бюро райкома партии постановило: «За антипартийную, фракционную деятельность, несовместимую с ленинским принципом единства партии, за активное участие в массовых репрессиях в период культа личности Сталина в отношении партийных, советских, хозяйственных, военных и комсомольских кадров, преданных нашей партии и Советскому государству, — исключить Молотова Скрябина из членов КПСС». Мы просим бюро горкома партии утвердить наше решение.
Парткомиссия, изучив материалы дела, установила, что обвинения Молотову предъявлены правильно, и вносит предложение на бюро горкома подтвердить решение райкома об исключении его из партии. Выступивший здесь тов. Иванов докладывал о том заседании бюро райкома, где рассматривался мой вопрос. Я должен сказать, что он докладывал необъективно, не так, как было на самом деле. Дело в том, что он дошел до того, что обвиняет меня в какой-то презрительном отношении к членам партии или к тем организациям, в которых я состою. Это, конечно, неправильно, никакого подобного отношения с моей стороны никогда не было и не могло быть. Конечно, я должен ответить на те основные обвинения, которые были выдвинуты против меня в ряде случаев и в особенности на ХХП съезде партии, которые обсуждались на нем и которые затрагивались затем при обсуждении моего вопроса в низовых партийных организациях: в частности, в парторганизации Управления делами и в парткоме Совета Министров и, наконец, на бюро Свердловского райкома партии. Я высказывался не только устно, но и письменно. Есть мои два заявления на имя Центрального Комитета. Я говорю о тех заявлениях, которые были посланы после XXII съезда партии.
Первое заявление было послано из Вены сразу же после ХХП съезда партии. Второе заявление было написано мною после беседы с тов. Ильичевым — секретарем ЦК. Оно было послано 18-го ноября 1961 г. В обоих заявлениях, не говоря уже об устных, которые я делал на партийных собраниях и заседаниях, где обсуждался вопрос о моем исключении из партии, я дал объяснение по всем обвинениям, которые выдвинуты против меня. Если напомнить эти обвинения, они, во-первых, касаются периода культа личности Сталина, тех тяжелых репрессий, в результате которых пострадали многие партийные товарищи, совершенно невинные и неправильно осужденные. Я признавал всегда, с самого начала обсуждения этого вопроса в ЦК, еще, когда был членом ЦК, свою личную ответственность за принятые решения и проводившиеся в то время меры. Меры эти были направлены против врагов партии, против тех, которые либо занимались вредительской, либо шпионской деятельностью. Но настолько были большие злоупотребления при проведении этих мер, что пострадало много честных партийных деятелей, которые, конечно, ни в какой мере не отвечают за те преступные акты, которые допускались отдельными лицами, в том числе и такими, которые имели партийный билет в своем кармане. Я не могу отрицать, что я лично, персонально участвовал в решении и при обсуждении этих вопросов и, конечно, несу личную ответственность за эти решения.
Но я хотел напомнить, — думаю, что каждый из вас помнит об этом, — что 30 июня 1956 г. Это решение было единогласно принято в ЦК. Оно освещало широко и полно вопрос, который касается и меня лично. Я должен сказать, что это решение, мне кажется, отвечало интересам партии и отвечало фактам, которые известны были ЦК партии. С тех пор каких-либо новых фактов не было. Я отмечаю, что это решение было воспринято всей партией так, как хотел ЦК. За это время фактов появилось очень много, рассмотрены тысячи дел, и стала совершенно ясной картина, которая тогда не была еще известна. Я не знаю вашей фамилии, я могу судить на основании того, что было опубликовано в печати. Для ЦК в этих фактах ничего нового не было, обо всем этом ЦК знал, когда принимал решение в 1956 году. Для широких кругов было много нового.
Это я точно говорю. Вы говорите о единогласном решении ЦК партии. Разве вы голосовали за это решение? Конечно, голосовал. Второй вопрос — это мое участие в антипартийной группе в 1957 году. Нам надо закончить с первым обвинением. При вашем непосредственном участии были расстреляны тысячи честных, ни в чем неповинных людей. Это было ясно вам уже в тот период. Был ли хотя бы один член Политбюро, который был бы в то время против этих решений? Они ни с кем не были связаны и впоследствии были реабилитированы.
Уже тогда было видно, что они ни в чем невиновны, но на этом списке стоит ваша подпись и подпись Сталина:«к расстрелу». Вы говорите «врагов народа». Для вас и тогда было ясно, что они не являлись врагами народа. Я вам отвечаю на это: не только я, но и другие члены Политбюро подписывали… Тов. Мы спрашиваем вас, как человека, почему вы, подписывая списки, безвинных людей направляли на расстрел? Я считаю это ошибкой. Органы предлагают не расстреливать, а вы собственноручно на списке пишите — «к высшей мере наказания», «к расстрелу». Вы можете найти немало документов, где нет моей подписи. Вы помните случай в Прокопьевске, когда ваша машина случайно заехала колесом в кювет. Шофера начали привлекать к ответственности.
В печати появилось сообщение, что шофера обвиняют в покушении на вас, хотя он был невиновен. Вы знали, что это была простая оплошность водителя, но промолчали. А ведь шофер был осужден и расстрелян. У меня никаких данных не было обвинять его. А почему вы его обвинили как участника в покушении на вас? Вот почему делегаты ХХП съезда партии с таким возмущением и гневом осуждали эти факты. Они требовали даже предания вас суду. Многие из тех, которые пострадали во времена культа личности, росли на ваших глазах, вы хорошо их знали, знали о них все. Как же рука поднималась подписывать «к высшей мере наказания». Я своей жены, члена партии с 18 года, не мог защитить… Тов.
Это был другой период, когда вы не пользовались доверием Сталина. Но в тот период, о котором идет речь, вы пользовались доверием Сталина и могли повлиять на него. Я действовал вместе с другими членами Политбюро. Вы даже обосновали правильность этой линии на Пленуме ЦК. Вы были не только соучастником всех этих злодеяний Сталина, но явились и инициатором. Я должен сказать, что этот доклад был обоснован, хотя я не сомневаюсь, что не все было правильным в тех следственных материалах, которые были представлены, но, во всяком случае, почва для этого была важной и серьезной. Для нас всех ясно, что это не только ошибки, это преступление. То, что вы невинных людей отправляли на расстрел, с этим не может мириться совесть. Будущие поколения эти ваши злодеяния никогда не простят. Можно было бы как-то оправдать, если бы речь шла об отдельных ошибках, об отдельных случаях, а не о системе.
Вы понимали, что не может быть столько врагов. Этот вопрос для нас ясен. Я еще раз повторяю, что освещение точное и ясное ЦК дал в том подробном решении, которое было опубликовано в 1957 году 30 июня. Всем известно это решение. Почему же проходите мимо него. В нем давалась общая оценка. Нельзя не считаться с мнением делегатов, которое было высказано на XXII съезде, а также с мнением коммунистов, высказанных на партийных собраниях, которые требовали исключить вас из КПСС. Что же вы цепляетесь за то решение? Там давалась общая оценка. Там давалась не только общая оценка.
Мне предъявляется также обвинение в отношении участия в группировке 1957 г. Я признавал и признаю свою ответственность за участие в этой группировке, и тов. Иванов был неправ, когда сказал, что я отрицал или отрицаю свою вину в этом деле. Ведь мною написано несколько заявлений письменных, а не только устных. Вы, с одной стороны, признали свое участие в группировке, а с другой стороны, вы провели параллель, ссылаясь на Ленина в период X съезда партии, чтобы оправдаться. Мы хотим узнать, почему, с одной стороны, вы признаете свое участие в антипартийной группировке, а, с другой стороны, оправдываете свое участие в антипартийной группе. Где же точка зрения Молотова здесь или просто признание своей вины наполовину? Я не оправдываю и никогда не оправдывал мое участие в группировке 1957 года, когда я ссылался на то, что было при Ленине. Это не было заговором, когда Ленин собрал небольшую группу делегатов X съезда партии. Мы согласны с тем, что это не был заговор.
Это была фракционная группировка. А как надо расценить вашу фракционную, заговорческую деятельность, когда группа членов Президиума тайно собралась? Вы же в составе группы бывших членов Президиума тайно сговорились и решили сместить первого секретаря без Пленума. Что это такое? Вы лишили первого секретаря права председательствовать. Нет такого закона, чтобы первый секретарь председательствовал. Вы могли потребовать созыва Пленума. Я за вас не говорю, а вы за меня говорите. Мы понимаем, куда вы клонили дело. Вы хотели поставить Пленум перед совершившимся фактом.
Президиуму не положено этот вопрос обсуждать, потому что Пленум решает этот вопрос. Вы говорите, что хотели созвать Пленум, но ведь это неверно. Почему, когда пришла группа членов ЦК с требованием созвать Пленум, вы отказались их выслушать, а затем выделили из своей группы Ворошилова и Булганина, которые вели себя грубо и недостойно в разговоре с членами ЦК. Почему вы за меня говорите, что мы не хотели вынести на Пленум этот вопрос. Вы посмотрите, о чем Молотов говорит! Существа он не хочет вскрыть. Я напомню Молотова: ушло то время, когда мы, рядовые коммунисты, многого не понимали, а вы до сих пор этого не учитываете. Другое время наступило после XX съезда партии. Работа Центрального Комитета действительно происходит на глазах у народа, чего раньше не было. Я считаю, что и до XX съезда партия была великой, она жила вместе с народом единой жизнью.
Партия и ее Центральный Комитет жили вместе с народом и поэтому побеждали. Вы не ставьте знака равенства между собой и Центральным Комитетом. И не отождествляйте себя с партией. Я не отождествляю. Объяснения ваши нелогичны. Вы не могли идти на Пленум ЦК, ибо вы знали, что Пленум вас не поддержит. Поэтому вы решили в Президиуме решить этот вопрос, а потом навязать ЦК свое решение. Никакой Президиум не может решить вопроса о секретаре ЦК без Пленума. Так что это понятно. Я должен сказать, что Пленум ЦК обсуждал вопрос об антипартийной группе.
Вопрос решен. В числе ряда лиц я был выведен из состава Пленума ЦК. После этого никакой группировки не существовало. Прошло почти 5 лет с того времени, никаких новых фактов для обвинения меня в группировке абсолютно нет. Я работал в партийной организации Монголии, работал в партийной организации Австрии — в Вене, выступал с рядом докладов по решениям Пленума ЦК, съездов партии, по международным вопросам, по международным совещаниям Коммунистических партий, выполнял определенную работу по поручениям партии и правительства. Моя работа одобрялась по советской и по партийной линии, и непосредственно в тех организациях, где я работал; и центральными органами — партийными и советскими. Никаких обвинений в том, что я где-либо участвовал в групповщине после этого не было. Я честно проводил в жизнь решения, принятые Центральным Комитетом в июне 1957 года и позже. Никакой групповщины мной не допускалось, никаких личных или письменных связей ни с одним из членов бывшей группы я не имел. А по поводу моей позиции и участия в группировке 1957 года есть решение Пленума ЦК.
Но есть мнение съезда. Делегаты съезда партии потребовали исключения вас из партии. Это требование поддержали и партийные организации. Есть решение Пленума ЦК. Я говорю об этом решении. Я говорю, что съезд подтвердил решение Пленума об антипартийной группе. Съезд потребовал исключения из партии членов антипартийной группы. Я читал постановление съезда, это мнение отдельных лиц. Это не мнение отдельных лиц. Если этот вопрос на съезде был бы поставлен на голосование, то он был бы решен единогласно.
В этом мы все уверены. Требование об исключении вас из партии делегаты съезда встречали под аплодисменты. А вы говорите, что это требование отдельных лиц. Вы глубоко заблуждаетесь. О вашей деятельности из зала кричали: позор, к суду! По итогам съезда в Москве прошли партийные собрания, и мы не знаем ни одной партийной организации, где бы не было записано в решении о привлечении вас к строгой партийной ответственности и предании суду. Это воля коммунистов. И для этого, как вы видите, есть полные основания. Наконец, меня обвиняли в том, что я не дал политической оценки своим ошибкам и не выразил своего отношения к решениям ХХП съезда. Я должен сказать, что в тех заявлениях письменных, которые я дважды посылал в Центральный Комитет, есть и то, и другое.
Там говорилось о том, что я осуждаю свои ошибки, которые осудила партия, и вместе с тем, там говорится о том, что я полностью разделяю решения съезда партии и принятую Программу съездом партии. Я также полностью разделяю политическую линию партии в деле обеспечения международного мира и предотвращения войн. Я разделяю то, что делалось партией для сплочения лагеря социализма и сплочения всего международного коммунистического движения. Я подчеркивал в своих заявлениях также, что готов со своей стороны содействовать выполнению решений съезда партии и Программы, принятой ХХП съездом, и целиком вести свою работу на основе этих решений и дальнейших решений партии и ее Центрального Комитета, и готов выполнять любую работу, которую партия мне поручит. Таким образом, никаких неясностей в этих вопросах у меня тоже допущено не было и это не только мое устное заявление, а это не раз было заявлено в тех моих письмах и документах, о которых я говорил. Какие есть вопросы? Во всех ваших заявлениях вы пишите о многих важнейших вопросах политики партии и что некоторые из них, на ваш взгляд, являются оппортунистическими. Как же так? Почему сейчас не даете глубокой оценки вашему поведению? С другой стороны эти признания делаются сквозь зубы.
Если учитывать ваше первое и второе письма по проекту Программы, то вы очень далеко зашли. У меня точное заявление, тов. В 1937-1938 годах были массовые репрессии. Вы заявляли, что они были направлены против врагов. Но были и честные люди. Но вы, как ответственный руководитель, поставили хоть раз вопрос о том, чтобы прекратить эти массовые репрессии? Я не буду говорить о каких-то деталях, но я могу привести такой факт. Было выдвинуто обвинение против тов. Тевосяна, тогда он был членом ЦК и руководителем всей нашей металлургии. Мне и еще нескольким товарищам было поручено проверить, правильно ли это обвинение, потому что арестованные специалисты и некоторые коммунисты показывали о его работе, что якобы он сам был участником вредительского дела.
Мне и ряду других товарищей пришлось участвовать в проверке этого дела. После проверки мы убедились, что это неправильно, доложили об этом, и с тов. Тевосяна было снято обвинение. Был список подписан. Все так делали. Неужели вам не западала мысль, что рано или поздно вам придется отвечать за это? Ведь история такова: рано или поздно все выйдет на свет божий. Это неизбежно. Я думал. Как и Вы сейчас думаете, так и мы тогда думали.
Вы нас обвиняете в том, что мы подчиняемся какой-то воле и что это делаем не по внутреннему убеждению коммунистов. История проверяет каждого из нас. История вынесла на поверхность факты, а вы им не даете настоящей оценки, оценки своему поведению, и пытаетесь нас увести. Как же это так, Молотов? Я молодой, относительно, человек и меня с пеленок воспитывали с вашим именем. А сейчас вот слушаю и думаю: как же можно было вам вообще доверять? Никакой живой мысли! Затвердили и никак не хотите понять настоящей жизни. Я хочу уточнить несколько вопросов и ответить т. Молотову, что нового в связи с его заявлением о том, что никаких, якобы, фактов, кроме ранее опубликованных, нет.
Новым для нас всех было ваше поведение и позиция, которую вы занимали, да и сейчас занимаете по всем вопросам политической и хозяйственной жизни и по всем мероприятиям, которые проводили нашей партией, как в стране, так и в международной жизни. Вас поправляли, вы же слушали, но делали свое. Более того, вы озлобились на руководство Центрального Комитета, хотя всем известно, что ЦК хотел вам помочь встать на правильный путь. Вы, вероятно, помните, когда ваши соратники по последней оппозиции ранее пытались передвинуть вас на работу в Министерство культуры. Эти их попытки были решительно отвергнуты товарищем Хрущевым Н. Тогда считали, что вы будете идти в ногу с партией, а получилось не так. Вот это и было новое, что открыло многим глаза, и вы предстали в другом свете. Вы были против реорганизации управления промышленностью и строительством, против реорганизации МТС и РТС и по многим другим вопросам. Я напомню вам, каким демократическим путем обсуждалась записка товарища Н. Хрущева по вопросу о децентрализации руководства промышленностью и создании совнархозов, о роли которых в свое время указывалось Лениным.
Была создана комиссия из 100 или 105 человек — членов ЦК, секретарей обкомов, работников промышленности, министров. От строителей в комиссии участвовали тов. Кучеренко и я. Я напомню вам, что все выступавшие товарищи поддержали мероприятия, изложенные в записке товарища Хрущева. Вы же молчали, как рыба, вы не сказали ни слова. Вы ничего не сказали и тогда, когда товарищ Хрущев, подводя итоги обсуждения, спросил: Может, у кого есть сомнение, или кто имеет желание еще выступить, заявив при этом, что как показали прения, все товарищи, видимо, единодушно одобряют основные положения записки. Вы кивали утвердительно головой, а что потом сделали?
Молотов, Маленков и Каганович, поддержанные своими единомышленниками из «старой сталинской гвардии», а также более молодым секретарем ЦК Дмитрием Шепиловым составили большинство в Президиуме ЦК и провели решение о смещении Хрущева с его поста. Первый секретарь добился срочного созыва внеочередного Пленума ЦК, собравшегося 22 июня 1957 года. На первом же заседании министр обороны СССР маршал Георгий Жуков резко осудил противников Хрущева, обвинив их во многих преступлениях, совершенных в годы правления Сталина.