По словам коллег Олега Тюкалова, они и подумать не могли, что доктор способен на такое. В Свердловской области из больницы Каменска-Уральского по итогам служебного расследования планируют уволить лаборанта, который напился на работе и не смог сделать ребенку с подозрением на сотрясение мозга ни экстренное МРТ, ни КТ. Об этом РИА Новости. Здоровье - 23 июня 2023 - Новости Тюмени - Фонд медицинских решений «Не напрасно» и фотограф медиа «Такие дела» Светлана Булатова представили документальный проект «Врача позовите» о стереотипах, которые могут мешать в коммуникации между врачом и пациентом и лечении, сообщается в пресс-релизе организации.
Смотрите на Первом
- Кемеровчанке удалили внутренние органы после неудачных родов: на врачей завели дело о халатности
- Спецкор "Блокнота Краснодара" Настя Весна показала достопримечательности улицы Красной
- Дневники трат: как живут люди с разными зарплатами
- Верховный Суд рассмотрел дело о негативном отзыве, оставленном про врача в сети Интернет
«ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПАНДЫ»
- Онколог в больнице подменял дорогие лекарства на физраствор и продавал их
- «А вы вообще врач?» | Такие дела
- О компании
- Нам очень важно ваше мнение!
- Нет «врачебных ошибок»
14. "Добрый доктор": дело Гарольда Шипмана
После нашумевшего уголовного дела врача Е. Мисюриной число публикаций, слухов, постов в соцсетях на тему «невинных врачей сажают» и, наоборот, «врачи всех убили» растет в геометрической прогрессии. ToBeWell. Героем нового выпуска «Крутой истории» Татьяны Митковой 27 октября станет хирург-онколог Дмитрий Юрьевич Каннер, главный врач Московской городской онкологической больницы №62, один из самых молодых руководителей клиник. В приложении они могут записаться к врачу, выбрать клинику и получить онлайн-консультацию штатного врача BestDoctor в режиме реального времени. Парикмахеру из Петербурга, арестованной по делу о фейках, добавили эпизодов 3. Главные новости и события дня в России и мире, в обществе и государстве, в политике и деньгах. Эксклюзивы о жизни звезд и фото светской хроники. Ответы на вопросы на сайте Экспресс газеты.
«ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПАНДЫ»
- О компании
- Дело врачей 127 серия - "Нэцке" – смотреть видео онлайн в Моем Мире | нино качарава
- Обвиненную в фейках об СВО педиатра Буянову отправили в СИЗО
- Спор кардиологов
- Обвиненную в фейках об СВО педиатра Буянову отправили в СИЗО - МК
- Сейчас читают
Полезное утро 12+
Сайт использует IP адреса, cookie и данные геолокации Пользователей сайта, условия использования содержатся в Политике по защите персональных данных Любое использование материалов допускается только при соблюдении правил перепечатки и при наличии гиперссылки на vedomosti. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации.
Полковая, дом 3 строение 1, помещение I, этаж 2, комната 21.
Здесь вы отыщете наиболее значимые происшествия, новости Санкт-Петербурга, последние новости бизнеса, а также события в обществе, культуре, искусстве. Политика и власть, бизнес и недвижимость, дороги и автомобили, финансы и работа, город и развлечения — вот только некоторые из тем, которые освещает ведущее петербургское сетевое общественно-политическое издание.
Сохранять память о таких «болевых точках» истории, как «дело врачей», необходимо. Об этом на открытии говорили Евгений Бунимович — депутат Мосгордумы, член попечительского совета РЕК; Полина Могилина — куратор выставки, искусствовед, ведущий куратор галереи «Триумф»; Татьяна Полянская — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Музея истории ГУЛАГа; Геннадий Костырченко — доктор исторических наук, ведущий исследователь «дела врачей». Слова благодарности звучали на вечере и в адрес попечителя грантового конкурса, председателя попечительского совета РЕК академика Григория Ройтберга. На выставке представлены фотографии и архивные документы, профессиональные инструменты, личные вещи и стенограммы допросов фигурантов «дела врачей». Отдельный зал — телеграммы и письма советских граждан как после обвинения, так и после полной реабилитации медиков, для многих ставшей большой неожиданностью.
Фонтанка.ру в соцсетях
У нас же были уже преследования по классовому признаку, по национальному, по религиозному, сейчас вот новый этап. Андрей Коновалов Сопредседатель врачебного профсоюза «Действие» Судя по тенденциям работы СК в последние годы, количество уголовных дел резко вырастет. Новая структура будет объективно заинтересована в оправдании своего существования. Сама по себе идея того, что такими делами должны заниматься следователи, имеющие определенные профессиональные познания в медицине, оправдана. Но в последнее время в деятельности СК в этом направлении наблюдаются признаки компанейщины, и можно предположить, что результаты образования новой структуры будут негативными. В нашей программе из 25 пунктов кампании «За достойную медицину», которую мы инициировали совместно с Лигой защиты врачей и Альянсом врачей, есть пункт с требованием прекратить необоснованное и необъективное преследование врачей за их профессиональную деятельность. Я согласен с коллегой, что имеет место некий социальный заказ по поиску стрелочников, основных виновников проблем в отрасли. С нашей точки зрения, правоохранительным и надзорным органам нужно делать акцент на преследовании не рядовых сотрудников, а должностных лиц, виновных в создании системных проблем здравоохранения. Во многом эти проблемы связаны с недофинансированием отрасли, территориальных программ обязательного медицинского страхования и иных программ госгарантий — у государственных и муниципальных не хватает денег ни на лекарства, ни на расходные материалы, ни на зарплаты медикам.
Это ведет к дефициту кадров, несоблюдению порядка федеральных норм оказания медпомощи и сверхнагрузкам сотрудников, невозможности лечить пациентов в соответствии с установленными стандартами. А это уже приводит к недовольству населения. Нарушений очень много, они очевидны, мы о них постоянно говорим, но никто не хочет брать ответственность за такое положение вещей, переводя вину на исполнителей.
В WoS и Scopus ничего найти не удалось. Также неизвестно, получал ли Александр Алексеевич реальное, а не воображаемое звание профессора. В связи с этим у нас возник вопрос к вам, дорогие читатели: вы видели какие-то намеки на диссертацию Редько или свидетелей защиты этой диссертации?
Арбитражный суд Москвы приостановил деятельность клиники доктора Хайдарова Опубликовано: 2024-04-26 14:11:24 Стандартно, сроком на 90 дней. Интересно, что многие СМИ, поспешили сделать вывод, что клинику Хайдарова закрыли. Но приостановка деятельности - это не закрытие.
Еще как влияет! Часто слышу претензию, что судьбоносные решения выносят судмедэксперты, которые не практикуют миллион лет. Есть такая проблема, когда берут методички 40-х годов и по ним делают заключения. Об ошибках судмедэкспертов стали говорить после дела «пьяного мальчика». Но один случай нельзя применять ко всем. Мы не можем оценить качество экспертизы и понять, на каком основании они вынесли вердикт. Мы не имеем доступа к этим документам. Но это не значит, что вообще не нужно бороться с беспределом в отношении врачей. Надо в каждом деле разбираться. В медицине есть свои уровни уверенности и следует отделять халатность от ошибки. Например, врач приезжает на вызов к бабушке, у которой колет в груди. Он говорит: да ладно, ничего не будет, вот тебе валидол, а я пошел. А у нее инфаркт, и она умирает. Это преступная халатность, за которую нужно судить. Но если речь идет о сложной операции, где риск 50 на 50? В идеале система должна быть направлена на профилактику халатности и недопущение к работе недобросовестных специалистов. Это уже проблема образования. Браться за сложных пациентов всегда неприятно. Есть так называемая «спихотерапия» — хочется спихнуть от себя пациента, чтобы не возиться. Приемное отделение ненавидит скорую, которая возит к ним всё подряд. Стационар ненавидит приемное отделение, которое им перекидывает больных, а реанимация ненавидит всех, потому что никто не хочет, чтобы пациент умер в их отделении, и отправляют в реанимацию. Будут ли врачи бояться делать операции после этих уголовных дел? Как они откажутся от своей работы? Самореализация сильнее, чем посты в Facebook. Первое — из-за снижения качества образования снижается и качество оказания медицинской помощи. Это приводит к увеличению жалоб. А жалобы, в свою очередь, — к уголовным делам. Образование врачей после диплома практически сводится к нулю. Иногда доктор не виноват, что чего-то не знает, потому что фактически лишен возможности повышать квалификацию. Некоторые обучаются на курсах за свой счет, но не все могут себе это позволить. Второе — огромные перегрузки из-за резкого дефицита кадров. Недостаток специалистов плюс низкие зарплаты вынуждают докторов уделять меньше времени пациентам. Развивается профессиональный цинизм. Это тоже вызывает у людей недовольство. Многие перерабатывают, что приводит к усталости. Врач не хочет специально сделать ошибку. Он так устроен, что старается в максимально сжатые сроки делать максимально хорошо. Кроме того, доктора очень часто не укомплектованы средним медперсоналом. Фактически медсестер нет, поэтому на врача увеличивается нагрузка. Не всегда есть и необходимое оборудование, медикаменты и расходные материалы. Примитивные перчатки, зеленки, маски. Пациенты жалуются еще и поэтому. К тому же у нас нет законодательной базы, которая бы полностью учитывала тонкие моменты и точно определяла понятие врачебной ошибки и вины врача. Для судмедэкспертизы тоже нет стандартов. Насколько образован эксперт, насколько он вообще разбирается в вопросе? Я сама несколько раз участвовала в судмедэкспертизах и видела, что писали другие врачи. Очень часто пишут глупости, потому что, опять же, плохо образованы. Всё скатывается к этому. Планы, показатели и статистика тоже не на последнем месте. Для врачей они совершенно не важны, эта проблема начинается сверху. Подчиненные хотят, чтобы начальник был доволен. На бумаге всё должно быть хорошо. В медицине, как это не смешно, есть план выездов скорой помощи и план по операциям пересадки костного мозга онкобольным детям.
«А вы вообще врач?»
Экспозиция подробно рассказывает о событиях 1950—1953 годов, когда советскими властями по личному указанию Сталина было сфабриковано и развернуто уголовное дело против группы медиков, обвиняемых в заговоре и убийстве советских государственных деятелей. Этот процесс воплотил в себе самые абсурдные формы обвинения и самые бесчеловечные методы ведения следствия. Два этих дела не только сыграли роковую роль в судьбе советских евреев и идишистской культуры. Они способствовали критической ценностной деградации общества, преодолевать тяжёлые последствия которой пришлось долго и мучительно. Сохранять память о таких «болевых точках» истории, как «дело врачей», необходимо.
В 2017 году следователи возбудили 1791 уголовное дело в отношении медиков, что, по оценкам врачебных организаций, в 3 раза превышает показатели 2016 года. В 2018 году тренд продолжился: УК предложили дополнить статьями 124.
В качестве закрепления тренда 29 ноября в СК объявили о создании специального отдела по расследованию ятрогенных преступлений деяния медработников, повлекшие за собой смерть или причинение вреда здоровью пациента. Семен Гальперин: Президент Лиги защиты врачей Решение о создании этой группы улучшит позицию тех медицинских чиновников, которые виновны в развале нашего здравоохранения, они смогут лучше прятаться за спинами рядовых исполнителей. Это делается для того, чтобы показать, что кто-то там наверху заботится о населении и сильно переживает. В результате так называемой медицинской реформы, намеченной в 2010 году и начатой в 2012 году, резко снизилась доступность и качество медицинской помощи. Фактически эта реформа — часть приватизации социальной сферы. И теперь население возмущается.
Нужно найти стрелочников — конкретных врачей. Думаю, СК здесь исполняет чей-то заказ. Многие среди уголовных дел в отношении врачей последних лет, которые мы наблюдаем, сильно похожи на заказные. Эта кампания придумана для того, чтобы оправдать плачевные результаты реформы, но ей иногда пользуются для того, чтобы преследовать свои личные цели: реформа продолжается, продолжаются и захваты медицинских учреждений.
В Горно-Алтайске прошло несколько пикетов и митингов в поддержку обвиняемых. Их коллеги и пациенты считали, что врачи стали жертвой неуместного "служебного рвения" следователей и несовершенства законодательства. Справка Анатолий Демчук родился в 1958 году, окончил Алтайский государственный медицинский институт. В начале 80-х работал врачом-терапевтом в Майминской центральной районной больнице, затем реаниматологом и главным врачом ЦРБ в Завьяловском районе Алтайского края. В 2009—2011 годах был главврачом Кош-Агачской районной больницы, с 2011-го по 2012-й — главврачом горно-алтайской городской поликлиники.
С 2012 по 2015 годы возглавлял республиканский Перинатальный центр. Самое важное - в нашем Telegram-канале Места.
Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных.
Онколог в больнице подменял дорогие лекарства на физраствор и продавал их
После того, как были заслушаны итоги экспертизы, адвокаты Станислава Демидова заявили ходатайство об отводе судьи Екатерины Подгорновой, говоря простым языком, потребовали заменить её. Судья отказывает в удовлетворении ходатайства, но берёт самоотвод. Дело передаётся судье Кочетковой Татьяне Юрьевне. СМИ подало апелляцию в Краснодарский краевой суд, посчитав решение суда первой инстанции незаконным. В краевом суде «Медрейтинг» заявляет ходатайство о проведении видеозаписи судебных заседаний, но получает отказ. А решение об удалении отзыва Елены краевой суд без изменений оставляет в силе. Тогда Елена и «Медрейтинг» подали кассационную жалобу в Четвёртый кассационный суд. В деле разбиралась судья Хаянян Тамара Амбарцумовна.
В итоге она признала правомерность доводов Елены и журналистов, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ноябре 2021 года. Отзыв Елены содержит в себе информацию о том, что диагноз, выставленный врачом, разнится с диагнозами, постановленными другими врачами, что было подтверждено документально. Судами первой и апелляционной инстанции было отказано в допросе специалистов ФИО7, ФИО8, при условии наличия противоречий в их медицинских заключениях, а также при условии того, что данные заключения были положены в основу судебных актов. Судом апелляционной инстанции не было учтено, что решение суда первой инстанции было вынесено вопреки выводам судебной экспертизы. С выводами судов нижестоящих инстанций согласиться нельзя, поскольку они основаны на неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, при неправильном применении норм процессуального и материального права. В соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности». Всё заново В 2022 году дело поступает на новое рассмотрение в Первомайский районный суд Краснодара.
Мордовина Светлана Николаевна назначает новую судебную лингвистическую экспертизу. Установлено, что все негативные сведения в отношении врача предположительно Демидова С. Но в итоге суд решает по принципу «ни вам, ни нам»: «Решением Первомайского районного суда г.
Я просто помню такие истории из моей практики, когда у человека температура, ищем неделю-две. Через две недели оказывается, что у него зуб болел, а ему уже за это время гастроскопию сделали. Вот у него удален нерв, он не чувствует.
И человек температурит в хирургии. Во всем мире совершаются врачебные ошибки. Это не удел какого-то бестолкового доктора в той или иной больнице, повторяю. Но вопрос заключается в одном: это очень сложная диагностика, когда было тяжело разобраться, и доктор принял свое решение, но оно оказалось ошибочным, не по его некомпетентности, я повторяю, а ввиду сложной постановки диагноза, либо это безалаберность, халатность, недопустимое поведение, недостаточные знания, которые привели к тяжелым последствиям? Вот когда сейчас Следственный комитет… Возвращаюсь теперь к вашему вопросу. Именно благодаря его усилиям мы видим рост такой статистики, потому что сегодня практически по всей стране Следственный комитет по инициативе Александра Ивановича Бастрыкина он об этом бравурно много раз заявил создал специальные подразделения.
Юрий Алексеев: Да, отдел специальный даже создали. Антон Беляков: Да. То есть сейчас в Следственном комитете сидят специальные люди, которые по палочной системе получают свою палку, то есть: «Мы поймали, отчитались, потому что мы поймали очередного доктора, который совершил врачебную ошибку». Я не буду сейчас огульно обвинять или оценивать компетентность этих людей. Скажу лишь, что всегда такие дела построены на экспертных заключениях. И в ряде случаев коллеги-медики подвергались сомнению качества такого рода экспертизы.
Я сразу скажу, что я сейчас не борюсь за честь халата. Я многократно оказывался в ситуации, когда мне коллеги мои говорили: «Знаешь, ты неправ. Ну нельзя так своих…» Потому что я действительно считаю, что отдельным бездарям с кривыми руками брать скальпель в руки и оказываться у стола с пациентом просто недопустимо. Юрий Алексеев: Понятна ваша точка зрения, пока прерву. Антон Беляков: Их надо гнать! А если уже они сделали это, то их надо действительно привлекать к ответственности, сажать и лишать дипломов.
Юрий Алексеев: Спасибо, спасибо. Антон Беляков: Но это совершенно не значит, что то, что сейчас происходит, правильно. Юрий Алексеев: Полина Георгиевна, а ваша оценка как юриста? Две тысячи преступлений Следственный комитет обозначил, связанных с медициной. Более двух тысяч даже. Полина Габай: Мне кажется, что эта цифра фактически ни о чем не говорит.
То есть это цифра, которая говорит о том, что раскрываемость преступлений растет. Но это не говорит о том, что сами по себе преступления растут. Поэтому вопрос еще: какие критерии раскрываемости, какие цели? Я абсолютно согласна с Антоном Владимировичем, что это такая зона, к которой подходить с чисто правовых таких критериев и позиций очень сложно, тем более что у нас четких правовых критериев тоже нет. Юрий Алексеев: То есть отдел ятрогенным преступлениям так это называется , связанным с медицинскими ошибками, существует, а что такое врачебная ошибка, нигде не зафиксировано в законодательстве? Полина Габай: Понимаете, мы упираемся в это словосочетание «врачебная ошибка», у которого на законодательном уровне определения нет.
И я даже не уверена, что его нужно вводить. Потому что обычно мы все знаем и придерживаемся такого классического определения: врачебная ошибка — это невиновная ошибка, невиновное деяние врача, в составе которой нет элементов халатности… Юрий Алексеев: И непреднамеренная, наверное? Полина Габай: Да, непреднамеренная, в составе которой нет элементов халатности, небрежности и так далее. Но у любого нормального, классического человека ассоциация: ошибка — это именно ошибка. Поэтому зачем это называть ошибкой, если мы имеем в виду, что это все-таки не являлось фактически ошибкой? Это сочетание определенных факторов, приведших к определенному неблагоприятному последствию.
Но, на мой взгляд, проблема в том, что даже если данная ошибка и случилась, то все-таки есть элементы состава. Мы говорим о преступлении либо о правонарушении. То есть это совокупность определенных элементов, которые нужно оценивать в совокупности. Юрий Алексеев: Мы сейчас об этом обязательно поговорим более подробно. Андрей Викторович, а вот с точки зрения пациентов, это разве плохо, что количество преступлений больше? То есть следственные органы, правоохранительные органы внимательнее смотрят за действиями врачей, и если находят какие-то ошибки с их стороны, то стараются привлекать к ответственности.
Андрей Хромов: Вы знаете, с точки зрения пациентов, наверное, это хорошо, потому что они надеются на некоторое улучшение качества оказания медицинской помощи. Это с одной стороны. Я с Полиной совершенно солидарен — в части той, что, понимаете, за ошибку судить нельзя. Во всем мире нет определения, юридического определения «врачебная ошибка». Это не только в России этого нет, потому что за ошибку не судят. Когда мы говорим о некоторых возбужденных дел… Я не говорю, что я знаком со всеми, но с некоторыми знаком благодаря тем же средствам массовой информации.
Ну, например, хирурга, доктора медицинских наук, судят, возбуждают уголовное дело по одной причине: он рекомендовал пациенту купить протез, скажем так, иностранного производства, а не ставил тот, который у него есть в наличии. Вот с точки зрения пациента, меня, я хочу не то, что есть в наличии… Юрий Алексеев: По программе ОМС, как правило, подешевле и попроще. Андрей Хромов: Да. Я хочу качественное что-то. Доктор пошел мне навстречу. Он порекомендовал, что я могу… «Вы можете купить, например, вот такой протез и поставить его в сустав».
Вот здесь я в шоке! Почему относительно данного конкретного врача возбуждают уголовное дело? Я на его стороне. Но, с другой стороны, мы приходим… Самая большая проблема, правильно Антон сказал, — диагностика, поставить диагноз. Правильно поставить диагноз — это самая большая проблема, и не только в России, а во всем мире у любого врача. Но если я прихожу в поликлинику, доктор со мной не разговаривает, он не видит меня даже, он пытается заполнить какие-то формы… Юрий Алексеев: А он просто обязан это делать в течение тех 15 минут, что вы у него на приеме.
Андрей Хромов: Он обязан. Именно, именно. То есть я как пациент не понимаю этих нюансов. Я не понимаю, что врача заставляют не мной заниматься, а готовить документы для Следственного комитета, чтобы его потом не посадили, если вдруг что. Я вот этого как пациент не понимаю. И я понимаю возмущение многих людей, которые действительно пишут.
Причем они жалуются-то на врача, они говорят: «Он со мной даже не поговорил». Он тыкал в свой вечно зависающий компьютер, что-то там пытался быстро сделать, потому что у него, извините, 15 минут — регламент на одного пациента. И ему зачем разговаривать с пациентом? Если он будет разговаривать с пациентом, ему «пришьют», скажем так, некачественное оказание медицинской помощи, потому что в документах он не все отобразил. Юрий Алексеев: Я вас понял. Павел Андреевич, что вы как практикующий специалист можете добавить?
Потому что, действительно, вот эта ситуация встречается повсеместно: приходишь к врачу, а он увлечен тем, что заполняет какие-то таблицы, формулы, программы. И ты даже не знаешь, он тобой занимается или же нет. Павел Воробьев: Начнем с того, что нет такого термина, нигде в мире не существует термина «врачебная ошибка». Это выдумка Чучалина, я просто автора знаю. Юрий Алексеев: То есть терминология, словосочетание «врачебная ошибка» в ряде стран определено? Павел Воробьев: Это выдумка отечественного главного терапевта, потому что никакой ошибки нет.
Речь идет о том, что врач получил непредвиденные осложнения, неправильную постановку диагноза вследствие сложности и так далее. Здесь главное — непредвиденное. Он не мог этого понять до того, как это произошло. Ну, конкретный случай — аллергическая реакция в виде анафилактического шока, человек умер. Как это можно предвидеть? Если у человека была аллергия, и он ему ввел этот препарат — это, извините, уголовное дело, безусловно.
Тут можно обсуждать. А если не было аллергии, и он ввел препарат, то какая ошибка? Это первое. Следственный комитет занимается совершенно внаглую поиском несчастных докторов, которых нужно засудить. Дело Ирины Сушкевич вы все знаете, да? Юрий Алексеев: Напомните в двух словах.
Павел Воробьев: Это калининградский врач, реаниматолог детский, которая сейчас сидит под домашним арестом, по-моему, уже полгода, которая якобы убила в сговоре с главным врачом это представить себе вообще невозможно в нашей практике недоношенного младенца, который родился, по-моему, менее 700 грамм. Ей «шьют» в составе группы. Значит, вопрос в чем? История эта попала в Следственный комитет в течение чуть ли не суток. Каким образом? Мама не жаловалась ни о чем, она не жаловалась, она была согласна с тем, что… Она не была на обследовании, не доносила, ребенок недоношенный, и он нежизнеспособен.
Но кто-то же донес. И тут же примчался Следственный комитет! Там разборки с главным врачом вначале были, а потом решили: «А почему бы не объединить это, не сделать таким замечательным делом? Почему же? Такое хорошее дело, а его разваливают врачи, которые защищают своих коллег». Это совершенно… В Хакасии, например, просто берут все расхождения диагнозов патологоанатомических.
Я вам конкретно привожу примеры. Смотрят — расхождение. А давай следственные действия начнем». По каждому случаю! Юрий Алексеев: Действительно доктору изначально готовят эти бумаги, чтобы, не дай бог, что-то не произошло? Павел Воробьев: Да нет, дело не в этом.
Это выдуманные дела, выдуманные. Антон Беляков: Ну, далеко не все. Юрий Алексеев: Даже так? Павел Воробьев: Почему Бастрыкину захотелось этим заниматься — я не знаю, мне трудно сказать. Юрий Алексеев: Антон Владимирович, вы говорите, что далеко не все. Мне кажется, это слишком резкое заявление, что все дела.
Антон Беляков: Ну давайте так. Послушайте, я согласен с термином «выдуманная ошибка». У нас существует термин «халатность», который описывает все остальные случаи. Но при этом грань между ошибкой и халатностью есть. Например, самая большая компенсация, которая у нас была присуждена в суде, по состоянию на прошлый год — это было 2 миллиона рублей, когда женщине по ошибке ампутировали не ту ногу. Павел Воробьев: Вот это как раз ошибка реальная.
Антон Беляков: Это халатность. Павел Воробьев: Нет, халатность. Здесь есть… Антон Беляков: Возвращаюсь к термину «врачебная ошибка». Вот сами доктора говорят: «Ну, по ошибке не то отрезали. А теперь давайте еще и ту отрежем». Я поэтому и сказал, что мне очень часто приходилось, что называется, предавать интересы профессионального сообщества, как некоторые считают, потому что я считаю, что таким бездарям и негодяям у стола хирургического делать нечего.
Надо гнать в шею и еще к ответственности привлекать, чтобы… Юрий Алексеев: Так, может, Следственный комитет и просеивает? Иногда люди ошибаются. Павел Воробьев: Нет, он не просеивает. Следственный комитет осуждает всех и отправляет под суд всех подряд. Антон Беляков: Поэтому мы и дискутируем сейчас. Вот мы сейчас с вами поэтому и дискутируем.
Если бы не было темы для спора, если бы все были согласны, да, все, правильно, то не было бы и проблемы. Но давайте я вам тогда, что называется, «закручу гайки». А вы знаете, что у нас 10 200 уголовных дел было возбуждено по коррупции в отношении врачей за некоторый период короткий? Потому что повадились просто приходить: «Вот тебе коробка конфет». Стоимость выше, чем… Сейчас изменили законодательство, но вот три года назад просто они делали раскрываемость коррупции, коррупционных дел в отношении медиков. Вы знаете, что у нас… Это очень близко к врачебной ошибке — случаи суицида среди пациентов, которые находятся в терминальной стадии и не получают обезболивающее при онкологических заболеваниях.
Они происходит постоянно. В моей родной Владимирской области возле Белого дома в прошлом году человек вышел и совершил самосожжение, оставив записку. Это все замяли. Юрий Алексеев: И за эти случаи тоже лечащие врачи отвечают? Антон Беляков: Они происходят постоянно. Так дело в том, что лечащие врачи просто боятся иметь сейчас обезболивающие наркотические, потому что они находятся постоянно «под колпаком».
Просто боятся. И я вносил этот законопроект многократно. И я по-прежнему считаю: давайте дифференцировать. То есть сейчас врач выписал рецепт человеку, который жалуется на такого рода заболевания, а потом оказалось, что что-то не совсем так. И он торговец наркотиками, с точки зрения Следственного комитета. Вот моя позиция такая.
Если врач, думая, что человеку нужно обезболивающее, выписал рецепт, а потом оказалось что-то не так, — так вот это как раз и есть врачебная ошибка. Административную ответственность можете ему впаять. Но если он взял деньги за выписывание рецепта наркотического препарата — тогда, да, он торговец наркотиками. Сейчас для правоохранительных органов… К сожалению, не разобрались, решили, что человеку надо помочь, дали ему препарат сильнодействующий. И это — уголовная ответственность. И на ней тоже делается раскрываемость.
В этом смысле я с вами согласен. Юрий Алексеев: Андрей Игоревич, а на ваш взгляд, в чем проблема? Ну дадут законодатели определение врачебной ошибке — и кому станет от этого проще? И потому что до сих пор этого не происходит? Неужели так трудно найти определение этому термину? Андрей Некрасов: Я согласен с коллегами.
Я занимаюсь подобными делами и хочу вам сказать, что, конечно, найти какое-то среднее, усредненное определение этому термину довольно нелегко. Споры, как вы видите, есть довольно серьезные и в отечественной науке относительно того, нужно ли в принципе иметь такую дефиницию или не нужно. Юрий Алексеев: Вот смотрите, у американцев определение: врачебная ошибка — это ситуация, когда врач выбрал неправильный план действий или выбрал правильный, но он не следовал ему, и в результате пациент пострадал. С чем можно спорить в рамках этого определения? Павел Воробьев: Во-первых, там нет такого термина «врачебная ошибка» нет, не существует. Это неправильный перевод.
Юрий Алексеев: Так? Андрей Некрасов: Я, наверное, немножечко отойду в сторону от того, что очень волнует государство в лице, например, Следственного комитета — то есть привлечь в интересах всего общества, в публичных интересах к уголовной ответственности некоего злодея, врача в белом халате. Я посмотрю на то, что интересует пациента, на то, что интересует наших доверителей.
Ситуация за 2020 год аналогична. Есть несколько причин того, почему лишь небольшой процент возбужденных уголовных дел на врачей доходит до суда, рассказал «Известиям» медицинский юрист Алексей Старченко. Видеопособие должно помочь врачам проводить операции по четырем специализациям — Уголовное дело возбуждается не специалистом в сфере здравоохранения, следователь не знает особенностей оказания медицинской помощи, не может установить причинно-следственную связь, но он задает вопросы судмедэкспертам, — пояснил он. И если дело не было передано в суд, значит, в ходе расследования вину врача не установили. Кроме того, подобные дела сложные и расследуются долго. Пока проводится экспертиза, сроки давности привлечения к уголовной ответственности по некоторым статьям успевают пройти, в итоге дела закрываются, пояснил эксперт. Руководитель Общественной потребительской инициативы Олег Павлов отметил, что «если число уголовных дел не уменьшается, это говорит о том, что проблема есть и остается».
Но в ближайшие годы число уголовных дел на врачей может вырасти в разы, полагает медицинский юрист Юлия Казанцева. Кто должен платить за удаленную медицинскую помощь и что мешает ее развитию — Это связано с тем, что в октябре 2022 года глава СК Александр Бастрыкин издал ведомственный приказ о том, чтобы все экспертизы по данной категории дел направлялись в следственные экспертные отделы Следственного комитета, — напомнила она.
Думаю, каждому адекватному человеку полезна конструктивная критика как стимул совершенствования и творческого роста. Не надо воспринимать её в штыки. Я же не со зла. Просто поделилась своим мнением.
Руководители клиники "Добрый доктор" в Барнауле отделались условными сроками
Главный врач – справочная система для главных врачей, начмедов, заместителей по медицинской части, лечебной работе, клинико-экспертной работеи. Здоровье - 23 июня 2023 - Новости Омска - Рамблер/доктор — самое интересное из мира медицины и науки. Узнайте последние новости из медицинской тематики, фармации и здравоохранения.
Тут такое дело
Здоровье - 23 июня 2023 - Новости Ярославля - Уголовное дело против нее было возбуждено 2 февраля по поручению председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина. В Нижнем Новгороде суд арестовал на два месяца врача по делу о махинациях, которые могли стоить пациентам жизни. Суд арестовал еще одного фигуранта дела о теракте в "Крокусе". Актуальные новости, экспертные статьи и аналитика в деловом издании «Ведомости». Аргументы и Факты — самые актуальные и последние новости России и мира сегодня. Будьте в курсе главных свежих событий дня и последнего часа, происшествий, обзоров, аналитики, инфографики, фото и видеорепортажей.
«А вы вообще врач?»
Деятельность клиники в Москве приостановлена. Арбитражный суд Москвы по заявлению территориального органа Росздравнадзора 25 ноября 2019 года аннулировал лицензию Клиники восстановительной медицины доктора Блюма. В ходе проверок было установлено, что лицензиат не осуществляет медицинскую деятельность по указанному адресу и не подал заявление о переоформлении документов. Обещаниям верить?
Публичное обещание доктора поставить Марию лежит как в юридической, так и в морально-этической плоскости. Как врач, доктор медицинских наук Блюм достоверно знал или должен был знать, что современная медицина не достигла того уровня, при котором возможно восстановление спинальной функции организма при параплегии паралич. Мария была именно «пациентом» клиники, а не просто человеком, который пришел поизнурять себя годик на тренажерах на свой страх и риск.
В сюжете в рамках телепередачи «Человек и закон» на Первом канале жена Блюма Елена Балкарова подтвердила обещание полного восстановления Марии Комиссаровой. В самом первом ролике на только что зарегистрированном YouTube-канале частной клиники Блюма в Марбелье доктор Блюм рассказывает о своей деятельности, не стесняясь давать обещания: «Из бездарного ребенка делаем спортивно-одаренного», «Травмированный сустав делаем сильнее здорового», «Даем вторую жизнь профессиональным спортсменам». Но, конечно же, все индивидуально.
Дежурная и очень удобная фраза для любого доктора. О спинальных травмах и важности этапов: «с кровати на коляску, с коляски на костыли, с костылей на трость, с трости на беговую дорожку — это все этапы». Бесплатная раскрутка С самого начала реабилитации Марии Комиссаровой доктор использовал ее узнаваемость для раскрутки своего околомедицинского бизнеса — тренажерного зала в Марбелье для богатых русских.
Врачи сказали: «Сделать ничего нельзя: терминальная стадия». При печеночной недостаточности химия невозможна, как и пересадка органа. Тогда я сама стала искать врачей, которые возьмутся хоть чем-то мне помочь: звонила, писала, отправляла документы во все клиники России. Меня взяли в одной из клиник Петербурга.
Перед отъездом туда я обсуждала с близкими свои похороны. Майя Хаустова Фото: Светлана Булатова для ТД В самый тяжелый момент, после долгих поисков и бесконечных «бесполезно», «поздно», «безнадежно» от врачей, меня наконец-то госпитализировали. Я уже долго ничего не ела, сильно похудела, кожа покрылась коркой и трещинами, живот был раздут от асцита, была желтуха. Лежала на больничной койке в окружении одноразовых мисочек для рвоты.
Медбрат Костя приходил менять капельницы, и его отношение я запомнила на всю жизнь. Он смешил меня и спрашивал: «Как там моя любимая пациентка? Костя садился рядом и держал меня за руку — сморщенную, желтую и покрытую коркой. После исследований меня выписали.
В выписке значилось: «Лечение противопоказано в связи с высокой вероятностью летального исхода». Но эти врачи за меня переживали и нашли «отчаянного» онколога, который был готов попробовать экспериментальное лечение. На вопрос: «Я зайду в реанимацию и, скорее всего, уже не выйду? Риск колоссальный».
Случилось чудо. Я не знаю, как это выдержала моя почти отказавшая печень, но я прошла две химии. Докторам удалось побороть тяжелейшее осложнение, которое считалось необратимым: уровень билирубина на фоне печеночной недостаточности был превышен в 10 раз. Эти люди спасли мне жизнь.
В марте 2020 года я вышла в ремиссию. Но через год случился рецидив: опухоль в поджелудочной, один метастаз в печени, один — в лимфоузле. Мне казалось, что в этот раз болезнь в режиме лайт. Мне сделали биопсию: у врача была задача взять образец ткани только печени, а он, заметив что-то подозрительное, по своей инициативе взял несколько образцов и с других участков.
В брюшине оказались активные метастазы. Режимом лайт не обошлось. Болезнь прогрессировала. Потом было еще шесть рецидивов.
И в каждом случае благодаря «отчаянным» врачам лечение проходило вопреки. Главный совет: если что-то интересно, спросите прямо, не бойтесь. Можно так и спросить: «Я слышал, ты тяжело болеешь? Это так?
Где лечишься? У тебя химия или операция? Люди думают, что я в розовых очках и плохо понимаю, что происходит, но я в курсе возможного «летального исхода». От моей болезни еще не было лечения, но это не значит, что его не будет.
Мое лечение уже действует, и это подтверждено анализами. Я первопроходец. Это радостно и грустно одновременно, потому что мне самой некем вдохновиться. Я верю, что не зря выжила: мой случай может быть зарегистрирован в международной практике и поможет другим людям, которым врачи отказывают в лечении и отправляют домой умирать.
Владислав Евсеев, 29 лет, онколог-химиотерапевт На первом году ординатуры пациентка спросила меня: «А вы вообще врач? Потому что по возрасту выглядите как медбрат». Больше мы к этой теме не возвращались, но, если честно, было очень неприятно. Но в то же время вопрос «А вы раньше такие операции делали?
Я почти никогда не сталкивался с недоверием со стороны пациентов, потому что подробно объясняю ход своих мыслей, проговариваю дальнейшие шаги. То есть не говорю: «Нет, так не делаем», а объясняю, какой лучший вариант лечения и почему. Владислав Евсеев Фото: Светлана Булатова для ТД Важно понимать, что пациент находится в крайне стрессовой ситуации и если уровень доверия к врачу будет высокий, то и недопонимания будет меньше. Для того чтобы выстроить эффективную коммуникацию, я рекомендую пациентам иметь все медицинские документы под рукой.
Заранее сформулировать для себя основные вопросы, на которые хотелось бы получить ответы. Сразу уточнять непонятное, ведь часто пациенты стесняются переспросить. Важно обсудить канал обратной связи, если она понадобится, — например, некоторые врачи оставляют адрес электронной почты или номер ватсап. Жанна, 55 лет, рак легкого IV стадии Когда моему 34-летнему сыну Славе диагностировали рак пищевода IV стадии, трудно описать словами, как было тяжело.
В сентябре 2022 года появился первый симптом: омлет на завтрак вдруг застрял где-то в груди. С того момента Слава начал терять в весе и за три месяца похудел на 18 килограммов, стал весить 66 килограммов при росте 196 сантиметров. В Волгограде, где сын начал обследоваться, никто так и не сумел обнаружить опухоль, хотя она уже была несколько сантиметров. Славе становилось все хуже: боли и постоянная слабость.
Слева: Жанна Середенко. Справа: татуировка «Живем жизнь», сделанная Жанной в память о сыне Славе. Эти слова Слава написал за месяц до смерти Фото: Светлана Булатова для ТД А через три месяца мы познакомились с нашим врачом-онкологом Владиславом Евсеевым — молодым, веселым, понимающим и принимающим сторону пациента доктором. Я никогда не обращаю внимания на возраст врача при выборе специалиста.
Молодой доктор может быть не менее квалифицированным, чем специалист старше. Бывает и так: посмотришь на доктора, и всё, он мой!
Следствие решило, что детей планировали вывезти за рубеж для иностранцев. В России разрешено суррогатное материнство, эти услуги законно оказывать в том числе для иностранных граждан. Однако следствие полагает, что врачи нарушили законодательство в области вспомогательных репродуктивных технологий.
Думаю, каждому адекватному человеку полезна конструктивная критика как стимул совершенствования и творческого роста. Не надо воспринимать её в штыки. Я же не со зла. Просто поделилась своим мнением.