В МХАТ им. М. Горького премьера спектакля «Лавр» по одноименному роману Евгения Водолазкина. Спектакль "Лавр" драматический, нестандартный, сложно выстроенный, содержательный и глубокий, длинный по протяженности, несомненно интересный и производит впечатление.
Отзывы к мероприятию «Лавр»
12 декабря на сцене МХАТ имени Горького прошла премьера – спектакль «Лавр», поставленный по роману Евгения Вололазкина. Спектакль «Лавр», поставленный Эдуардом Бояковым по выдающемуся роману Евгения Водолазкина (роман – лауреат премии «Большая книга», по версии газеты «The Guardian» вошёл в топ-10 лучших книг. 12 декабря во МХАТе им. Горького состоялась премьера спектакля «Лавр» по знаменитому роману Евгения Водолазкина. Режиссер и худрук театра Эдуард Бояков уверен: с этой постановкой театр совершил «квантовый скачок» и теперь находится на «острие актуальности».
Спектакль «Лавр»
| "Лавр" уходит в небо. Премьеру по роману Водолазкина представили на сцене МХАТа имени М. Горького | 12 декабря в МХАТ им. М. Горького прошла премьера спектакля "Лавр" по одноименной книге Евгения Водолазкина. |
| «Лавр»: мультимедийное житие во МХАТ им. Горького | Спектакль «Лавр» на сцене МХАТ им. Горького по одноименному роману Евгения Водолазкина / |
| Спектакль Лавр в Театре Российской Армии. Купить билет на Лавр | Спектакль «Лавр», поставленный режиссером Эдуардом Бояковым по выдающемуся роману Евгения Водолазкина, стал в текущем театральном сезоне настоящей легендой. |
| Такой полифоничный «Лавр» в Театре «На Литейном» » - новостной портал. | Перед началом репетиций спектакля «Лавр» я оказался в Пскове по рабочим делам. |
Эдуард Бояков показал в театре Российской армии новую версию спектакля "Лавр"
На этот вопрос попытался ответить корреспондент «МК». Фото: mxat-teatr. В качестве смыслообразующей декорации выступает своеобразный иконостас с оживающими ячейками. Напоминает конструкция и стену храма, расписанную фресками с изображением сцен из жития святых. Сцены постоянно меняются. Путь главного героя построен как череда постоянных утрат. Все они так же становятся рассказчиками, оказываясь внутри одной из рамок упомянутой фрески. Такую двойственную функцию выполняют и остальные персонажи. Получается многоголосие, пресловутая полифоничность, о которой говорил Бахтин применительно к романам Достоевского.
Однако в спектакле «Лавр» это многоголосие не всегда стройно. Порой кажется, что актеры произносят слишком много текста, быстро, так что уже тяжело воспринимается его смысл. Не удивительно, что исполнители порой заговаривались в своих чрезмерно длинных монологах. Тем не менее Бояков, судя по всему, внимательно прочитал роман Водолазкина и взял из него ключевые идеи: отсутствие времени, поиск смысла жизни и, что еще важнее, смысла смерти. Смерть сопровождает героя с детских лет. Он не может принять уход родителей, дедушки Христофора Валентин Клементьев , возлюбленной Устины Алиса Гребенщикова и даже волка, отправившегося умирать в лес.
Судя по тому, что мы видели, это картинка из какого-то древнего анатомического атласа. Не знаем, что вам говорят артисты, но в спектакле ее нет... Вообще, то что ради хайпа, Эдуард Бояков уже готов показывать и прятать член на спектакле про монахов говорит о том, что дела его не очень. Теперь приходится поддерживать интерес к себе средневековым шутовством, построенном на гениталиях и хамстве…» Автор романа Евгений Водолазкин, посетивший предпремьерный показ спектакля для представителей прессы, дал комментарий ИТАР-ТАСС, в котором поделился своими впечатлениями от увиденного, однако о скандальной ситуации с изображением гениталий не упомянул: «... Замечательно, что я могу сказать. Это удивительно.
К началу: Перед тем как ворваться на торжество фарисейства и высокой речевой патетики со словами «О небо, о земля» ,как в одной известной трагедии, мне после просмотра предпоказа и итоговой премьеры «Лавра» вспомнился совершенно другой афоризм, того же небезызвестного английского драматурга «Гремит лишь то, что пусто изнутри». Действительно хорошему, крепкому спектаклю совершенно не требуется газетно-портальное искусственное надувание для привлечения зрительского или иного внимания. Чтобы хоть как-то расплавить эти информационно-зефирные заграждения Эдуарда Боякова, в пример очень хочется привести Кирилла Крока и театр Вахтангова... Но перейдем к началу. И действительно самым слабым местом «Лавра» является режиссура дебютанта. Второе слабое место - инсценировка, романа Евгения Водолазкина. В итоге перед нами фольклорный концерт большой формы с драматургическими перебивками уровня «Тавриды» со всевозможными технологическими и музыкальными наполнениями. Ведь чем отличается режиссер-постановщик драматического театра от режиссера массовых представлений в простонародье массовик-затейник - Умением и знанием специфики законов в работе со сценическим пространством. Когда подобное происходит, пусть даже на элементарном уровне, черта отличия становится явной. Но перейдем предметно... Когда сценографией предельно упрощаешь пространство, съедая глубину и перерезая зеркало сцены, выводя артистов на ту небольшую территорию авансцены - всегда будь готов к последующим режиссёрским ограничениям. Для чего это было сделано - понятно, Эдуард Бояков сознательно ли или нет , пытался упростить себе работу, параллельно скрывая недостаток понимания профессии и опыта. Но к чему это все привело? К подавляющему преобладанию горизонтальных мизансцен порой просто высосанных из пальца. Актеры были вынуждены подчиняться, и как лабораторные мыши в узкой клетке передвигать то в лево, то в право, правда, иногда улетая в рай вертикальная мизансцена. Но стоит признать не все...
Зрителей ждёт захватывающее путешествие. На сцене возникает то корабль, то многоэтажный дом, то пещера отшельника. Русские фольклорные песнопения в исполнении Варвары Котовой звучат в сопровождении гуслей, колёсной лиры и бас-гитары, органично сочетаясь с электронной музыкой.
Спектакль "Лавр" Эдуарда Боякова вернется на московскую сцену
Столько всего происходит, столько разных ролей и образов, столько судеб пролетают перед глазами внимательного зрителя. Всего в постановке участвуют 23 актера, а ролей и вовсе более пятидесяти — кому-то приходится играть и пятерых персонажей. За каждым героем пьесы стоит титаническая работа. Главного героя, который предстает перед зрителем сначала молодым человеком, затем зрелым мужчиной, а потом — стариком, прошедшим тяжелый жизненный путь, играет Иван Погорелов. Играет страстно, тонко и мощно. И, безусловно, на его всепоглощающей самоотдаче и таланте строится успех всего действа. Кто читал произведение Евгения Водолазкина, знает, что материал для постановки очень сложный. Но на сцене нашлось место и юмору. Чего только стоит Корова, сыгранная Екатериной Галаевой.
Настоящее украшение спектакля и в тоже время важный элемент жизни людей того времени, который как бы соединяет воедино человеческую натуру и природное начало.
Он даже не знал, что стал святым. Наверное, об этом надо было рассказать так, как это сделали на сцене МХАТ им. Роль Лавра для меня прежде всего разговор о том, к чему нужно стремиться, о грехах и важности покаяния и очищения. Мне очень нравится фраза героя: «Твое только то, что ты отдал другим». По православным понятиям любить — значит отдавать. И он отдавал всю свою жизнь.
Мне проще, когда я уже играю Лавра в старости и выхожу в костюме, гриме, — это самая простая задача. Красивый старик с окладистой бородой. Себя в эти годы представляете? Не страшно туда заглядывать? А борода вообще моя давняя мечта. Еще с тех пор, как начал работать в театре, хотел отпустить бороду, чтобы не бриться. По поводу красоты: спокойно к этому отношусь, я же не девушка.
Моя профессия абсолютно не мужская, но я не до конца артист, слава богу. Поэтому у меня здоровая психика. А в старости я себя не представляю. Никогда не задумывался о возрасте. Каким-то стариком я буду, но сейчас этот вопрос меня не интересует. Что точно знаю, так это то, что умру, как и все, когда-нибудь. Вы не баловались?
У меня не было такого желания.
Феерия открыла миру не только профессию художника-постановщика, но и композитора-режиссера. Музыка Ильи Саца стала первой композицией для театра: каждая душа источала мелодичную ауру — от виртуозной партии Огня до ангельского хора Звезд и легендарного Марша. Устроенная под сценой оркестровая яма скрывала источник музыки, а музыка не существовала вне спектакля для концерта памяти Ильи Саца Сергею Рахманинову пришлось создать из «Синей птицы» специальную сюиту. Станиславский требовал полного погружения зрителя в атмосферу чуда, «кружевной работы» над психофизикой «мутантов» и пластикой ансамбля — «Синяя птица» стала откровением его Системы.
Вернувшиеся в свои тела, «души» уже не выпускались на поклоны. Даже в сокращенном, детском варианте «Синяя птица» сияла магическим кристаллом. Синкретизму «Синей птицы» соответствует синтетизм «Лавра» над цифровой сценографией работала целая команда во главе с Александром Цветным. Художники сделали ставку на деконструкцию, узнаваемые цитаты, предельно простые сэмплы. И если «Синяя птица» — мистерия для избранных, то «Лавр» — продукт нового христианского масскульта, спектакль-комикс.
Проекция жизнерадостного лентуловского Пскова уходит в графический росчерк, арочная многоэтажка белокаменного монастыря рифмуется с бетонной брежневской коробкой. Светоносные Кирило-Белозерские фрески оппонируют рогатому Люциферу из флорентийского баптистерия и гравюре из западноевропейского анатомического атласа. Видеоарт разливается штормовым морем, закручивается вышитым Солнцеворотом, плывет волшебным мультом. Тревога — алый, святость — золото, надежда — розовый, покой — лазурь. Главный wow-эффект — превращение модульной конструкции в икону с клеймами.
И если Луначарский недоумевал, для кого — «Синяя птица», мешающая детский лепет и взрослую философию, то «Лавр» искусно подмешивает старославянский к современному на правах слэнга, продукта новой субкультуры, где супергерой — святой подвижник. Бабушка — М. Савицкая, Дедушка — Адашев. Кузьма Бодров выступил здесь, по его собственным словам, не композитором, а модератором импровизаций. В основе саундтрека — современная нью-эйдж обработка старинного духовного стиха и заговора, латинских, греческих и русских молитв.
В отличие от «Синей птицы», музыка «Лавра» может существовать отдельным сетом и уже пополнила концертную программу «Открытых сцен» театра. На вполне носибельную а не «крышесносную» модную коллекцию претендуют и костюмы горожан, выполненные Алисой Меликовой в палитре Рублевской «Троицы»: охра, терракота, серый, розовый и — у Арсения — свято-синий. Обе сказки — антропологические проекты. Станиславский делал ставку на нового человека — неофита жизни и веры, и «фантазия десятилетнего ребенка» была для него новым камертоном. Сыграть это было нелегкой сверхзадачей для взрослых актрис-травести, начиная с Веры Халютиной, а эксплуатировать детей Станиславский не хотел.
В «Лавре» неофитство понимается буквально: на роль Арсения — Устина — Лавра назачены актеры разных возрастов и опытов — мальчик Никита Кашеваров, дебютант Евгений Конаныхин и мэтр Дмитрий Певцов. Модерн герметичен, постмодернизм открыт, его формат нарочито фестивален и просится на опен-эйр, на кремлевские площади древнерусских городов. Поэтому так важно для «Лавра» участие медийных фигур: Леонида Якубовича и Дмитрия Певцова: актеры не только удачно играют свои роли, но и расширяют ассоциативный ряд спектакля отсылкой к передаче «Поле чудес» и рок-опере «Юнона и Авось». Не менее важно для «Лавра» и участие студентов — не только в массовых, но и в серьезных ролях Елизавета Базыкина — Анастасия Примечательно, что в «Синей птице» студенты и начинающие актеры чудотворствовали скрыто, играя в команде «черных людей». Известна и более чем вековая судьба «Синей птицы».
Постановку «Лавра» на мхатовской сцене Евгений Водолазкин назвал грандиозной. Но станет ли «Лавр» новым символом русской мечты, как легендарная феерия 1908 года? Время покажет.
Она питает мужество Тильтиля — юродивого высшего порядка, близкого к святому. Проснувшись утром, дети пугают родителей рассказами о случившемся — мать беспокоится, не позвать ли доктора, отец грозится отлупить. И лишь соседка Берлинго объясняет, что это все — грезы.
Юродство Арсения — дидактично. Изгоняя бесов и бесчинствуя, он выполняет послушание, получая тумаки от горожан и ведя игру, правила которой объясняет обывателям его наставник с говорящим именем Фома. В отличие от полной переживаний «Синей птицы», «Лавр» полон диалектических фокусов с разоблачениями, недаром прагматичные китайцы назвали его русским Дао. Однако эта разница не мешает героям обоих «житий» почти одинаково медитировать и впадать в транс. Тильтиль путешествует, высвобождая от миражей образ истинной Синей птицы. Арсений теряет свои внешние признаки — имя, одежду, собственное я.
Ответ старца: «Ты растворил себя в Боге. Ты нарушил единство своей жизни, отказался от своего имени и от самой личности. Но и в мозаике жизни твоей есть то, что объединяет все отдельные ее части, — это устремленность к Нему. В Нём они вновь соберутся». Повернув на шапочке волшебный алмаз, «который делает людей зрячими», Тильтиль видит, как исчезают границы предметов: «Отчего это так засияли стены? Разве они из сахара или из драгоценных камней?
Нечто похожее созерцает Арсений у Гроба Господня в виде множества разноцветных лампад. Достигнув просветления, герои изливают потоки блаженных слез. Дар слез обретает и Арсений — причем как в начале, когда ребенком видит в огне свое старческое лицо, так и в конце, когда старцем, видит в огне лицо себя-ребенка. Несомненно, и Метерлинк, и Водолазкин — романтики, один — бельгийский философ, другой питерский филолог, завсегдатай «Сайгона», слушатель «Наутилуса» и «Аквариума». На постановку «Синей птицы» немалое влияние оказал Леопольд Сулержицкий. Он практиковал йогу и медитацию, ввел в обиход коллег понятие праны.
А в постановке «Лавра» не стоит игнорировать интерес Эдуарда Боякова к восточным практикам и религиозному течению исихазма. Устина — А. Арсений — Е. Анастасия — Е. Базыкина, Лавр — Д. Тильтиль — В.
Халютина, Митиль — А. Черный бархат и «черные люди», прозрачный тюль и проекционные фонари, котурны и активный грим были настоящим ноу-хау — «Синяя птица» стала предтечей кинематографа, видеоарта, перформанса. Феерия открыла миру не только профессию художника-постановщика, но и композитора-режиссера. Музыка Ильи Саца стала первой композицией для театра: каждая душа источала мелодичную ауру — от виртуозной партии Огня до ангельского хора Звезд и легендарного Марша. Устроенная под сценой оркестровая яма скрывала источник музыки, а музыка не существовала вне спектакля для концерта памяти Ильи Саца Сергею Рахманинову пришлось создать из «Синей птицы» специальную сюиту.
«Лавр» сделал свое дело
Мне все больше, кажется, что времени нет. Все на свете существует вневременно, иначе как мог бы я знать небывшее будущее? Автор романа — Евгений Водолазкин определяет жанр своего произведения, как роман-житие, «неисторический роман». Жизнь моя прожита четырьмя непохожими друг на друга людьми, имеющими разные тела и разные имена.
Да, это во многом постмодернистская литературная игра, но игра сугубо русскими мифологемами и символами, позволяющая осмыслить саму суть русской души». Лидеры мнений «Лавр» — это шедевр. Настоятельно рекомендую и сам пойду еще, обязательно. Низкий поклон и искреннее восхищение Эдуарду Боякову, всей команде актеров, и всем, кто это воплотил в жизнь! Якубович — сюрприз! Водолазкина поставил режиссер и художественный руководитель театра Эдуард Бояков. И это потрясающее, масштабное и при этом воздействующее на самые потаенные струны души действо. Мне казалось, этот текст невозможно воплотить на сцене, но все получилось! Обязательно сходите и посмотрите! Эта удивительная история о преодолении в себе темной, языческой природы, о восхождении человека к Свету и к Богу, о том, как поиск прощения приводит в невиданные дали, и — выходишь со спектакля в слезах, но с надеждой». Особенно понравились великолепная музыка и чарующая игра со светом. Мое самое яркое театральное впечатление в этом году! Валерий Федоров Генеральный директор ВЦИОМ «Это прецедентный спектакль, потому что поставленный на сцене роман — это очень сложная задача, и она интересно воплощена. Впечатление серьезное и его нужно прожить, пережить, но вообще — очень здорово. Невероятно то, что делает Дмитрий Певцов. Когда играется пьеса, то это реплики и один два монолога, а выучить столько текста и так его прожить — это тоже прецедент». Вера Таривердиева Музыковед, композитор «Не всегда бываешь готов к такому. На такой спектакль нужно приходить подготовленным — это сложная, глубокая постановка, который заставляет тебя задуматься. У меня слезы наворачиваются». Анфиса Чехова Теле- и радиоведущая, актриса «Спектакль производит очень сильное впечатление. Замечательные драматические артисты с хорошей школой, прекрасная сценография, интересное решение постановки и, конечно, музыкальная ткань спектакля — просто потрясающе и в части исполнения, и в части замысла. Непростой жанр выбрал театр. Я поздравляю и художественного руководителя, режиссера Эдуарда Боякова, и труппу. Желаю, чтобы все посмотрели этот спектакль. Обязательно приходите, это интересно! Мы решились и рискнули — пошли во второй раз. И получили повторные эмоции и, конечно же, со второго прочтения открылись какие-то грани, которые не были замечены во время первого просмотра. Моя собственная характеристика постановки Эдуарда Боякова — это эпос, который ставит вопросы космического масштаба: вопросы смерти, любви, жизни, веры, преданности, надежды, времени. Подобного философского масштаба постановок на современной российской сцене, по нашему мнению, нет». Николай Бреев Директор издательства «Никея» «Когда люди приходят на этот спектакль, у них открывается душа. Она начинает летать, а это и есть цель искусства. Какие люди уходили, как они улыбались! Их лица были просветленные — и у молодежи, и у седовласых.
И у меня вообще впечатление, что я,долго работала с древнерусским фольклором, с европейским средневековьем, ренессансом, а потом пришла в спектакль «Лавр» и наконец-то мне все пригодилось. Действительно древнерусские духовные стихи легли на текст легко, например в самой книге есть эпизоды, текстовые кусочки духовных стихов. Когда я читала книгу, человек занимающийся древнерусской культурой, мне казалось, что они у меня звучат в голове. Поэтому музыка подбиралась легко. В прекрасной компании моих соратников и друзей — Сережи и Пети, и при помощи Кузьмы мы сделали музыку: с одной стороны мы брали традицию, с другой стороны мы ее перерабатывали так, чтобы она не звучала уж совсем архаикой, но все равно внутри лежат древнерусские духовные стихи, знаменный распев, европейская музыка 13-го века. Музыка влилась в эту постановку и в этот язык очень легко. Musecube так же поинтересовался у Эдуарда Боякова и всех создателей спектакля относительно поездки творческой группы в Оптину Пустынь и религиозном ключе спектакля: Была большая подготовка к этой постановке, есть информация, что вы ездили в Оптину Пустынь и получили благословение. Герой Лавр проходит путь, и ждет некоего знамения. Правильно ли он идет. Было ли вам какое-то знамение, знак, что вы все делаете правильно? Почувствовали ли связь с русским Средневековьем? Почему была выбрана именно Оптина Пустынь и что вы там делали, расскажите, пожалуйста об этой погруженческой подготовке. Эдуард Бояков: Давайте очень жестко разделим: есть вопрос благословения, есть вопрос поездки в Оптину Пустынь. Это разные вещи. Мы ездили не как группа паломников, мы работали в театре. У нас достаточно многонациональная там была компания, мы не православный театр.
Было ли вам какое-то знамение, знак, что вы все делаете правильно? Почувствовали ли связь с русским Средневековьем? Почему была выбрана именно Оптина Пустынь и что вы там делали, расскажите, пожалуйста об этой погруженческой подготовке. Эдуард Бояков: Давайте очень жестко разделим: есть вопрос благословения, есть вопрос поездки в Оптину Пустынь. Это разные вещи. Мы ездили не как группа паломников, мы работали в театре. У нас достаточно многонациональная там была компания, мы не православный театр. Мы — городской театр, мы — театр для буддистов, для агностиков, для православных, для католиков, может быть разве что не для сатанистов… А с остальными надо разговаривать. Театр — искусство светское. Если бы мы ставили спектакль про немецких рыцарей, мы бы поехали в Нюрнберг, где Вагнер писал «Нюрнбергских мейстерзингеров», если бы мы ставили спектакль про Гаутама Будду, то поехали бы в Северную Индию или в Тибет. Теперь что касается благословения: это дело сугубое, дело личное. Да, я получал благословение, но это не значит, что я артистов по этому принципу привлекаю. Хотя, безусловно, отношение МХАТа к русской православной традиции, конечно, отличается от отношения к какой-то большой великой религии, к даосизму, например. Но да, даосизм есть, но мы же не даосы. Даже если мы не воцерковлены, мы все равно говорим на этом языке, мы дышим этим воздухом, мы находимся в пространстве этого орнамента, этой семиотической системы, и мы даже не догадываемся, насколько мы православные в культурном отношении. Даже невоцерковленные люди являются православными, потому что они дышат этим воздухом, потому что они слышали, как Варя Котова поет колыбельные — в нас этот код, музыкальный паттерн, он дается через пра-пра-пра, и у многих уже четыре, пять поколений уже закосили, убрали все традиции, но все равно остается эта генетическая память.
"Лавр" уходит в небо. Премьеру по роману Водолазкина представили на сцене МХАТа имени М. Горького
| «Лавр»: МХАТ. Доказательство от противного | Билеты на спектакль "Лавр" уже доступны для онлайн-заказа, с бесплатной доставкой по Москве и всей России. |
| «Лавр». Псковский академический драматический театр имени А.С. Пушкина | Спектаклем "Лавр" нам хотелось показать личность русского средневекового человека, истоки формирования его православной души. |
| Спектакль «Лавр» – Новый Театр | спектакль "Лавр". |
Выбор материала
- МХАТ показал премьеру спектакля «Лавр» — фоторепортаж
- «Лавр» — новая театральная легенда
- О спектакле
- Лавр | Магнитогорский драматический театр имени А.С. Пушкина
- Лавр | Магнитогорский драматический театр имени А.С. Пушкина
«Лавр» — новая театральная легенда
Рецензия на спектакль драмтеатра имени А. С. Пушкина «Лавр» (16+) по роману Евгения Водолазкина. Свежие новости Магнитогорска из рубрики Письмо в редакцию от 19.07.2022г. Всем рекомендую для просмотра спектакль «Лавр» Магнитогорского драматического театра им. А.С. Пушкина! масштабное сценическое воплощение романа «Лавр» Евгения Водолазкина о жизни средневекового монаха-схимника, прошедшего путь от мальчика-сироты к врачевателю, от юродивого к отшельнику, от бродяги к мудрецу.
"Лавр" - возвращение к духовным истокам
Осенью 2021 года «Лавра» показали последний раз, а затем бояковский период МХАТа (или мхатовский период Боякова) резко оборвался, и Москва осталась без самого популярного спектакля последних лет. Но «Лавр» делает это искренне, и оттого невозможно оторвать взгляда от сцены. 12 декабря на сцене Московского художественного академического театра им. М. Горького состоялась премьера спектакля «Лавр» по одноименному роману Евгения Водолазкина. Режиссер неисторического жития «Лавр» Алексей Вотяков заметил, что за полгода, прошедшие со дня премьеры спектакля, он, действительно «подрос» и иногда удивляет постановщика. спектакль "Лавр". Премьера «Лавра» по роману Евгения Водолазкина состоялась в ноябре 2021 года.
Мы и сами ничего не понимаем. "Лавр" Бориса Павловича в театре "На Литейном"
Но рыцарская линия ухватывается и одобряется зрителем мгновенно. Пес — А. Души предметов, стихий и животных, облаченные в костюмы сказочных персонажей, — юродивые низшего порядка, демоны, пародии на социальные психотипы, актерские амплуа. Их ряд венчает трепетная, падкая на соблазны душа Митиль. Она питает мужество Тильтиля — юродивого высшего порядка, близкого к святому. Проснувшись утром, дети пугают родителей рассказами о случившемся — мать беспокоится, не позвать ли доктора, отец грозится отлупить. И лишь соседка Берлинго объясняет, что это все — грезы. Юродство Арсения — дидактично. Изгоняя бесов и бесчинствуя, он выполняет послушание, получая тумаки от горожан и ведя игру, правила которой объясняет обывателям его наставник с говорящим именем Фома. В отличие от полной переживаний «Синей птицы», «Лавр» полон диалектических фокусов с разоблачениями, недаром прагматичные китайцы назвали его русским Дао. Однако эта разница не мешает героям обоих «житий» почти одинаково медитировать и впадать в транс.
Тильтиль путешествует, высвобождая от миражей образ истинной Синей птицы. Арсений теряет свои внешние признаки — имя, одежду, собственное я. Ответ старца: «Ты растворил себя в Боге. Ты нарушил единство своей жизни, отказался от своего имени и от самой личности. Но и в мозаике жизни твоей есть то, что объединяет все отдельные ее части, — это устремленность к Нему. В Нём они вновь соберутся». Повернув на шапочке волшебный алмаз, «который делает людей зрячими», Тильтиль видит, как исчезают границы предметов: «Отчего это так засияли стены? Разве они из сахара или из драгоценных камней? Нечто похожее созерцает Арсений у Гроба Господня в виде множества разноцветных лампад. Достигнув просветления, герои изливают потоки блаженных слез.
Дар слез обретает и Арсений — причем как в начале, когда ребенком видит в огне свое старческое лицо, так и в конце, когда старцем, видит в огне лицо себя-ребенка. Несомненно, и Метерлинк, и Водолазкин — романтики, один — бельгийский философ, другой питерский филолог, завсегдатай «Сайгона», слушатель «Наутилуса» и «Аквариума». На постановку «Синей птицы» немалое влияние оказал Леопольд Сулержицкий. Он практиковал йогу и медитацию, ввел в обиход коллег понятие праны. А в постановке «Лавра» не стоит игнорировать интерес Эдуарда Боякова к восточным практикам и религиозному течению исихазма. Устина — А. Арсений — Е. Анастасия — Е. Базыкина, Лавр — Д. Тильтиль — В.
Халютина, Митиль — А.
То есть к миру, в котором люди живут большими идеями, история имеет смысл, лишь когда реализует возможности человеческого духа, а события имеют значение прежде всего как нравственный опыт. Попадая в "Лавре" в старое русское средневековье, мы оказываемся не в пространстве ряженого - лаптей, секир, калачей, сарафанов, - но в непривычном пространстве нравственного измерения истории, где человек, живущий праведно, похож на стоящего на камне, притом что все вокруг - и на сцене, и в зале, и в жизни - стоят на песке. И ты видишь на сцене нечто, встречаемое раньше разве что в житиях...
И это внимание к стоянию на камне, обращение к святости, художественное исследование ее неожиданно не рождает диссонансов с театральной эстетикой. И показанное на сцене Причастие не профанируется, и актеры в священнических одеждах не выглядят карикатурно, наверное, впервые за последние 80 лет. И еще одна необычная и новаторская вещь в спектакле: Бояков рискнул поставить на сцене текст. Его мотивы, энергию, элегию.
Внутри текста, как в свитке, скручены герои - врачи, юродивые, калачники, монахи, князья, разбойники. И текст звучит так, будто он важнее Мальчика, Иустина, Лавра и того, что с ними произойдет. То, что Бояков это понял и сделал во времена, когда все чуть ли не поголовно заняты сугубым иллюстрированием прогноза Маклюэна о победе аудиовизуальной культуры над текстовой, очень важно. Сделать героем вроде бы объявленный устаревшим и одряхлевшим текст - особый поступок.
И когда ты слышишь "Все поправимо", это звучит, как выписанный лично тебе душевный рецепт. А знаменитый диалог купца Зигфрида с кузнецом Аверкием "Ты в нашей земле уже год и восемь месяцев, а так ничего в ней и не понял".
Уверяю вас дорогие, никакой ереси и похабщины нет даже рядом, можно хоть детям показывать. Отзыв побудило написать только огромное количество негативных рецензий,-просто недоумеваю от объема желчи и высокоумия в среде наших театралов.
Актёры хороши все - от мальчика с волком до схимника. Музыкальное сопровождение отлично! Поющая с гуслями - вообще алмаз неграненый ,ну или в меру упитанная сладчайшая изюминка в полном расцвете сил, кому как нравится. Песцов действительно иногда запинался, но посмотрел бы я на вас дорогие в его шкуре, подумайте хорошенько, нашли бы вы в себе силы не то что роль на зубок знать, не то чтобы на сцену выйти, а из дома за хлебом спуститься.
Война идёт, а он мягко говоря неравнодушен и серьёзно нагружен. Техническая сторона сцены прекрасна. Актёры действительно с микрофонами, в этом же зале проводят КВН , он огромен, почему вы не возмущаетесь тому что Масляков все эти годы говорил в микрофон? Как же вам угодить милые мои москвичи?
Уложить книгу в спектакль совершенно нереально, поэтому ставятся отдельные вырезки, между которыми используются немые и очень атмосферные образы, и надо признать очень удачно. Единственное до чего можно докопаться,- это вставка современности, понять смысл которой без книги просто невозможно.
Смерть сопровождает героя с детских лет. Он не может принять уход родителей, дедушки Христофора Валентин Клементьев , возлюбленной Устины Алиса Гребенщикова и даже волка, отправившегося умирать в лес. Роль волка, кстати, играет «потомственный волк», хорошо справившийся со своей задачей, но осадок по поводу использования животных в театральных постановках все же остается. Впрочем, вернемся к смыслу смерти. Осознать, что человеческое тело тленно, не так уж просто. Это при том, что герой своим прикосновением и врачеванием излечивает телесные болезни, и в его чудодейственную силу искренне верят. Оттого и прозвали Рукинец. Вот только свою любимую Устину он не смог спасти.
Таким образом, именно смерть дает ему смысл жизни. Он как бы примеряет на себя жизнь Устины, называя себя ее именем. Важным здесь становится монолог старца Никандра, роль которого исполнил Леонид Якубович. Ты думаешь: всем, что тебе было дорого, теперь владеет смерть. Но ты ошибаешься. Устиной владеет не смерть. Смерть лишь несет ее к Тому, Кто будет вершить над ней суд.