Автор более 90 детективных романов Татьяна Полякова умерла на 62-м году жизни. О роскоши быта и совсем не про роскошь в быту рассуждает Татьяна Полякова, автор курса по этикету и межнациональным коммуникациям, основатель школы хороших манер Generation TP в Монако. |. Биография Татьяны Поляковой.#полякова#татьянаполякова#биографияКниги Татьяны выпустила более восьмидесяти пяти для киллераСтавка. Автор более 90 детективных романов Татьяна Полякова умерла на 62-м году жизни.
Скончалась автор детективов Татьяна Полякова
Из вредности, наверное. Я же вредненький человечек, негодненький. Судя по моим книгам. На самом деле, когда меня принимали в члены Союза писателей, обо мне очень много чего сказали. Люди прочитали то, что я пишу, и сделали вывод обо мне как о человеке. Сказали, что я абсолютно аморальна, потом еще что-то и еще. В общем, много доброго». Очень уж этот вирус умный, в чем подвох?
И как детективщик я сразу придумываю сюжет. Уж очень этот вирус умный — три степени защиты. И в очень хорошем месяце начался. И круто разошелся. Помните Brexit, желтые жилеты, Каталонию, Гонконг? Везде буза, все не так. Как вдруг один вирус — и ничего этого нет.
Опять же подозрительно, что началось все с приезда американцев в Китай. И то, что они кричат, что это китайский вирус. На воре и шапка горит? Если бы я была Франком Тилье, написала бы такой криптологический детектив про мировое масонство, которое нам все это подарило. Впрочем, просчитать такое невозможно. Но это мой писательский ум, а что на самом деле — сказать трудно. Просто это очень грустно».
Когда начала писать первый детектив, в семье посмотрели с уважением «По образованию я филолог. Но так получилось, что много лет отдала работе в детском саду.
Когда у меня вышла книга «Любовь очень зла» — очень жесткая история, там нет положительных персонажей. Но после этого назвать меня ироническим автором можно было только в порядке бреда.
Поэтому стали думать, а как же все то, что я делаю, можно назвать. И пришла идея, что это авантюрный детектив. Я с этим согласилась. Что такое авантюрный детектив?
Это предполагается, что главный герой — авантюрист. Все мои главные герои — это люди, которые к полиции не имеют никакого отношения. Но они при этом расследуют убийства. Что это, как не авантюра — влезать в расследование, когда ты понятия не имеешь, как это происходит и что тебя ждет в конце?
Условно они, конечно, авантюристы. И условно это, конечно, авантюрный роман. Хотя если рассуждать с точки зрения литературоведения, что такое авантюрный роман? Это очень узко специализированный жанр, и по большому счету к тому, что делаю я, он тоже отношения не имеет.
У меня есть чисто авантюрный роман, тоже очень старая вещь «Чего хочет женщина». Вот его можно назвать авантюрным романом. А все остальное — условно. А меня вот какой момент очень интересует.
Вы начинали писать, и вы об этом говорили, для себя. Потом приходит успех. Довольно быстро, первая экранизация у вас появилась через два года после издания первой книги… Да. Приходит успех.
Насколько автор, вот вы, становится заложником успеха, читателей? У вас читателей 36 миллионов. Или автор продолжает писать только так, как считает нужным, пишет все равно для себя? Это же зависит от характера человека.
Есть люди, которые поддаются этому внешнему давлению. И мы такие вещи знаем. Фицджеральд, например, пытался, когда приехал в Голливуд, писать сценарии. Ничего из этого хорошего не вышло.
Потому что он с одной стороны пытался быть Фицджеральдом, а с другой — пытался написать сценарий, который за дорого продаст. Как правило, когда человек вот так вынужденно балансирует, ничего хорошего из этого не получается. А как у вас? У меня — нет.
Я хочу сказать, что прежде всего спасает писателя в плане популярности. Необходимости тесного контакта со зрителями, почитателями нет. Сейчас это легче в том смысле, что появились соцсети, где ты читаешь свежие отклики, вот человек прочитал и сразу тебе написал. Но еще десять лет назад этого не было.
И догадываться, что ты интересен и прочее, ты мог только по тиражам. Тиражи растут, а не падают, книги покупают — значит, ты молодец. Как правило, критики такие жанры, как детектив, любовный роман, фэнтези, счастливо обходят, считая недостойными своего пера и т. Как правило, это такая отсебятина: «Да, я не люблю.
Это плохо». Естественно, такие отзывы мне ничего не дают. А я не люблю, например, Толстого. И что?
Толстой плох? Когда готовился к передаче, читал отзывы на вашем сайте. Такие теплы отзывы! Это вам повезло.
Может быть. Одна девушка пишет: «Убили героя. Как так? Как могли?
Так хочется светлого. А там все погибают». И самая распространенная просьба — это продолжение. Когда выйдет.
Выйдет ли? Вот как у вас? Есть же романы, которые не имеют продолжения. Есть серии.
Как они рождаются? Так полюбился герой? Ни одна из серий не замысливается изначально — вот я пишу роман, это начало новой серии, там я дальше буду развивать. Я всегда иду от истории.
Придумывается история, которая мне очень интересна. И я хочу ее рассказать. Я уже знаю ее, хочу рассказать, она просится наружу. Теперь мне надо подумать, кто у меня там будет действовать.
Вот они пришли, я их вижу, вот так они одеваются, так ходят, так общаются — я все с ними поняла. Получилась книга. В следующий раз начинаю работать, и вот тогда, это не так часто, серий у меня семь или восемь всего на большое количество романов, я понимаю, что у меня этот герой уже есть. Придумалась история, чего же мне опять писать точно такого.
А этот персонаж уже есть. Значит, я спокойненько его беру и адаптирую к той истории, подбираю хвосты, которые у меня возможно остались из предыдущей книжки, чтобы он не выглядел, как черт из табакерки вдруг выскочил, а чтобы это было логичное продолжение истории, которую я рассказываю. Иногда получается так, что он очень настойчив. Или она.
И кочуют из романа в роман. Больше восьми книг с одним героем у меня еще не было. Это мой личный рекорд. И я считаю, что больше не надо.
За восемь книг ты уже все расскажешь про персонажа. Иначе это будет сказка про белого бычка. А сложно называть? Имена персонажей легко приходят?
И профессии? Это очень сложно. В каком плане. Имя важно.
И фамилия. Мне надо, чтобы я его увидела четко, ясно, как вас сейчас, мне надо знать, как его зовут, а потом я буду думать, а чем вот он такой, с таким характером, может заниматься. Уже фамилия такая нестандартная, зовут его Максимилиан, и весь он такой, с двойным дном и непонятно вообще что. И я думала, ну а кем он может быть в реальной жизни?
Понятно, что он руководит этим странным агентством, а кем он может быть? А там еще такая предыстория, что герои в одной из прежних жизней дали страшную кровавую клятву, что встретятся вот здесь вчетвером, у них миссия. Первая книга так и называется «Миссия свыше». Я очень долго думала, пока в Италии не набрела на совершенно очаровательный букинистический магазин.
Я вошла. И все это вперемешку и безумно интересно. Я провела там полдня. И когда вышла, поняла, кем у меня будет Бергман.
Он, конечно, будет владельцем вот такого магазина. И как только это пришло, все остальное моментально срослось. Я его увидела совершенно ясно, он мне стал абсолютно понятен — чем он занимается, как живет, где дышит, и все моментально встало на свои места. Поэтому это очень важно.
Вот не могу его так называть и все. Иногда это бывает уже на первой, на второй тетрадке. И я чувствую, что нет. И как только меняется имя, очень многое меняется в повествовании.
То есть приходится и возвращаться назад, и переписывать, и передумывать. Это очень живой процесс. Мне было интересно просто себя поймать. Вот в какой момент?
Ты все равно не в состоянии это сделать. А вот сам момент возникновения — это всегда так неожиданно, так интересно. И уже за это я безумно люблю свою профессию и очень благодарна, потому что жизнь она безусловно украшает. Давайте представим фантастическую ситуацию — строится новый Ноев ковчег, туда можно взять ограниченное количество книг.
И вот к вам приходят и говорят: «Татьяна Полякова, от вас три книги». Какие свои три книги вы возьмете? Да, я поняла. Вот если б можно было, я бы, конечно, ее.
Потому что она, да простят меня верующие люди, Библия — уникальная вещь, там есть все, и детектив, и любовный роман, и приключенческий, и военный роман, и вообще все, что мы потом уже две тысячи лет пишем. Там все это уже есть, и это классно. Я сама многими историями пользуюсь. Потому что супер-история.
Ну да, и весь нуар на ней держится… Прекрасная история великой любви. Еще у Шекспира: «…нет щита на любящей груди». История роковой женщины… Необязательно, может быть, мужчины. Спокойно меняется местами.
Главная идея — вот этого щита на любящей груди, которого нет, и ты все принимаешь на себя. А свое. Вы меня вынуждаете сказать, какие романы я считаю наиболее удачными. Я не буду говорить этого, иначе получится, что все остальные — как бы неудачные.
Это ваше право, как любит говорить Владимир Владимирович Познер. А был роман, который тяжелее всего давался? Парадокс в том, что иногда ты пишешь очень мучительно, а получается очень хорошая, слаженная и в хорошем смысле легкая вещь. Иногда ты пишешь легко, просто летишь, а получается не очень.
Очень редко, когда ты летишь и получается хорошо. Это, конечно, идеал писательской работы. Но это, я уже сказала, очень редко бывает. Есть вещь просто по сюжету очень сложная.
Когда с героями происходят тяжелые события. Ты вместе с ними страдаешь, переживаешь. Причем это касается не только положительных героев. Это касается всех героев, они говорят с этим миром через меня.
То, что называется «устами мертвых», в данном случае теми, кто не может сказать сам. И это иногда очень тяжело, болезненно. Иногда ощущение, что мир сжимается до такой степени, что на тебя давит. А вы суеверный человек?
Есть темы, которые вы никогда не возьмете? И они совершенно очевидны. Тем более для женщины. Никаких жутких пыток с описанием.
Если это нужно по сюжету, бывает такое, значит, это будет очень поверхностно, я имею в виду, буквально несколько слов. Люди не идиоты и понимают, что… Это, кстати, иногда даже воздействует сильнее. В гестапо не сахар. Достаточно сказать, куда человек попал, и, кстати, сравнить с той замечательной в кавычках организацией.
И уже все понятно, что человека там ожидает. Естественно, все, что касается детей. Это табу. Все, что касается женщин.
Я считаю, что женщина не обязана быть доброй, красивой, любящей и прочее. Как мужчина не обязан быть героем. Это все есть, но это не комильфо. Я всегда о таких вещах помню.
Как называется ваш последний роман и о чем он? Книжка выйдет в конце февраля, начале марта. Называется «Свой, чужой, родной». Книжка об интуиции.
О том, что есть люди, которые доверяют интуиции, а есть, которые на нее не реагируют. Роман о том, как девушка доверяет своей интуиции. Вот стоит дом. В центре города областного.
У меня действие всегда происходит в областном городе. Не в Москве, не в Питере, а в типично российском, от Владимира и до Владивостока. Неважно где, но это примерно полумиллионное население. Это важно для… Сужаете круг… Да.
Потому что есть моменты, которые в большом городе невозможны. Вариант встречи. Конечно, в Москве мы тоже случайно встречаемся, но, согласитесь, найти человека, которого ты один раз случайно увидел, в мегаполисе достаточно сложно. В полумиллионном городе это проще.
Так вот я хочу сказать, что здесь, в центре города, — обычный особняк. Все над ней смеются, что она Стивена Кинга начиталась. Ее друзья говорят: «Ну, дом, как дом. Не живет там никто, ну, мало ли что там.
Ставнями закрыто». А она вновь и вновь к нему возвращается. Роман детективный, конечно. Друзья мои, кто хочет узнать, что же с домом не так, читайте новый роман Татьяны Поляковой.
Вы однажды сказали, что после пятидесятой книги собирались завершить карьеру, но увидели плакат Дарьи Донцовой о сотой книге и сказали, не слабо ли мне дойти до сотой книги. То есть Дарья Донцова в некотором смысле вас взяла на слабо. Именно так. Не смотрели?
Нет, еще не смотрела, но уже слышала. Всего восемь серий, старый Голливуд. Скажите, а как с писательницами детективов? Вы дружите, знакомы, враждуете?
Как у вас складываются отношения с коллегами? Это же не Голливуд, возвращаясь к сериалу. Ну это я так себе представляю. Это не моя среда.
А писатель в основном, как я уже сказала, это одиночка, который большую часть своего времени проводит наедине с самим собой. И, если честно, все, что происходит наедине с самим собой, настолько интересно, вот лично для меня, что все, что происходит в этот момент с другими, по большому счету мне абсолютно все равно. Авторы, как сказать, больше сами по себе. По крайней мере то, что касается меня.
Я всем желаю добра и счастья, но я с трудом понимаю, что мне с кем делить. Если говорить о моих близких коллегах. У меня выходит три книги в год. Нормальный человек читает, как правило, две книжки в месяц.
Я имею в виду людей, которые приучены к чтению. Поэтому я думаю, мы, наоборот, друг друга поддерживаем. Пока не вышла моя книга, читают моих коллег. И интерес к детективу поддерживается.
Мы, я считаю, передаем эстафету друг другу. И люди, которые видят проблему с моей точки зрения, они коллег ценят и заинтересованы в том, чтобы те работали хорошо и замечательно, чтобы наши читатели нас не покидали. Люди, которые меряются амбициями, кого больше издают и прочее, я думаю, это просто заняться нечем. Это просто черта характера.
Это личностное. Я не думаю, что человека, который серьезно занят своей работой, особенно интересует чужая. То есть тиражи вы не сравниваете? Я вообще себя никогда ни с кем не сравниваю.
Я считаю, что это довольно глупо. Всегда будут люди, которые лучше тебя, талантливее, красивее. И мне по этому поводу что, надо рыдать в подушку и всю оставшуюся жизнь жутко переживать? Что бабушка счастлива на троне, а я, вот, извините, обделена этим?
Ходи и придумывай для себя. Вопрос — зачем тебе это. Мне точно не нужно. Поэтому я себя никогда ни с кем не сравниваю.
И думаю, что в силу возраста уже и поздно начинать. Меня очень счастливо покинули все люди такого плана. Я для них абсолютно неинтересна, со мной скучно. А я на это отвечаю: «Ну почему?
У нее там такой хороши мальчик. Он такой замечательный, симпатичный. И чего уж в нем плохого». А я про то, что я его на днях видела, и ребенок произвел на меня просто очень хорошее впечатление.
Ну чего со мной говорить, когда я не откликаюсь на это, на весь этот негатив, злобные выпады и прочее? Поэтому раз позвонили, два, три, ну скучно же. Я человек неинтересный с этой точки зрения. Поэтому мы спокойно расходимся, и никто мне ничего не говорит.
Мне могут сказать, вот, условно у Даши Донцовой тиражи больше. Что я на это отвечаю? Что Даша Донцова — молодец. Она гораздо трудоспособнее, чем я.
И она вообще человек очень талантливый, хороший, добрый, много полезного сделала. Прекрасный способ, друзья. Это лайфхак от Татьяны Поляковой, как отвадить от себя ненужных людей. Да они сами уйдут.
Главное, не спорить, ни в коем случае их не учить ничему, не призывать к совести и прочее.
В итоге хобби переросло в отличное прибыльное дело. Литературным дебютом Поляковой стала повесть «Ставка на слабость». Позже ее лучшие работы издавались многомиллионными тиражами.
Картина «Тонкая штучка» - это первая экранизация моего детектива. Знаю, что режиссер фильма Александр Полынников задумал экранизировать еще один мой детектив.
Этого не знаю даже я». Комарова О. Без погонь, происков мафии и лирических страданий главной героини — провинциального врача Марины, не обошлось. Сама Татьяна Полякова уже посмотрела комедию и поделилась своими впечатлениями: «Я не могу сказать, что фильм мне понравился. От первоначальной задумки ушли далеко. Актеры задействованы хорошие. Но мне кажется, Сидихину играть было нечего.
Он, на мой взгляд, скучал»». Денисова В. Тонкая штучка?
Лукьяненко предложил основать литературную премию в память о Поляковой
Она не только рассказала, в чём глобальный смысл жизни, но и посоветовала, что необходимо сделать по-настоящему преуспевающей даме, если друзья завидуют ее большому заработку и дорогому отдыху, подсказала, как не обидеть мужчину во время свидания и что делать в том случае, если ребенок вытирает рот футболкой. Мастер-класс от «Пацанки» и специалиста по этикету Татьяны Поляковой читайте в нашем материале. Наталья Емельяненкова уже не в первый раз организует светские вечера в Волгограде Источник: Алексей Волхоский Культурно-просветительская лекция Татьяны Поляковой прошла в «Царицынской опере» в рамках мероприятия «Осенний раут. Манеры», организатором которой является Наталья Емельяненкова. Наталья уверяет, что ей хотелось погрузить гостей в светскую атмосферу, чтобы каждая из женщин почувствовала себя русской королевой. Эксперт по коммуникациям и этикету советует ничего не ожидать в ответ от других. Просто делать Источник: Алексей Волхоский — Я хочу, чтобы женщины окунулись в атмосферу красоты. Красоты не внешней, а внутренней. В мире, полном кукол Барби, постарайтесь воспитать в себе королеву.
Живую, настоящую, думающую и решительную, — рассказывала Наталья. Модели продемонстрировали на себе европейскую одежду и аксессуары Источник: Алексей Волхонский По мнению Натальи Емельяненковой, именно культурный код страны определяет успех каждого человека. Если ты не сможешь представить себя, рассказать, откуда ты и кто твоя семья, собеседник не заинтересуется. Симбиоз моды, музыки, искусства. Сейчас важно обратиться к манерам. Можно быть очень красиво одетым, можно носить бриллианты, но если в тебе нет самого главного — культурного стержня, красота бриллиантов будет меркнуть на фоне невежества, — уверяет Наталья Емельяненкова. Мне это ближе. Я не говорю, что Барби — это плохо.
Возможно, образ куклы ближе для массы, а я говорю про людей, которые готовы над собой работать. Дамы пришли на праздник в вечерних платьях и костюмах Источник: Алексей Волхонский И именно вопросам самопрезентации и внутреннего «стержня» и культурного кода и посвятила свою лекцию специалист по светскому и деловому этикету Татьяна Полякова. Например, я лечу в отпуск, а в моем окружении у людей нет такого достатка, как у меня.
Но я поняла, что все, что я делаю, это ерунда, потому что я изобретаю велосипед, а люди уже делают это лучше меня. И очень давно делают.
Поэтому, с одной стороны, это был момент открытия и просветления, а с другой, это был удар. Я поняла, что писать хуже или писать плохо, не хочу. А что, я не знала. И в то время у нас детективная литература была в не очень веселом состоянии. В каком плане?
Очень мало авторов работало в этом жанре. И все, собственно. Мы с вами мучительно будем набирать десять фамилий из тех, кто работал в советское время. Я не рассматривала этот жанр, хотя всегда очень любила детективы. Очень много читала зарубежных и наших.
И вдруг этот бум девяностых, когда в детектив пришло очень большое количество авторов. Я приходила с такой радостью, вот я сейчас почитаю. И очень многое мне не нравилось. Потому что время было не очень веселое, и люди ему соответствовали. И я поняла, что мне как читателю вот в этой не очень симпатичной окружающей меня картинке хочется прямо противоположного, хочется, чтобы было весело, задорно, никакого сурьезу, чтобы все было очень оптимистично и под конец — миллион долларов и самый красивый мужчина, и вообще все хорошо.
Я думаю, это был такой внутренний протест против того, что тогда виделось серо, уныло, и люди не знали, куда мы вообще идем. У очень многих была мысль: мы остаемся, уезжаем, что дальше? Я помню, у меня многие друзья в буквальном смысле слова сидели на чемоданах. Вам это льстило? Вас это обижало, как любое сравнение авторов?
Как вы к этому относились? Никоим образом не обижало. Если бы меня сравнили с автором, который мне не симпатичен или я плохо к нему относилась. Но я вообще ко всей пишущей братии отношусь очень хорошо, потому что знаю, чего стоит написать книгу, которую прочитают хотя бы, ну, не знаю, тиражом в 5000, то есть 5000 потенциальных читателей. Что нужно для этого сделать — надо вывернуть себя наизнанку, как минимум.
Поэтому я с колоссальным уважением отношусь к авторам вообще. А Иоанну Хмелевскую я очень любила и люблю, хотя на самом деле у нее два хороших романа. Но они настолько хороши, что я считаю, она обессмертила себя двумя произведениями, и вопросов никаких нет. А это сравнение вам казалось точным? Конечно, нет.
Пани Иоанна никогда не ходила по острию, а мои персонажи всегда были готовы шагнуть туда или сюда, они всегда на грани. И это мне очень симпатично. У нее всегда главный персонаж — хорошая женщина с золотым сердцем в трудной жизненной ситуации. Сердце доброе. А мне всегда было интересно то, что в американской литературе называется «плохой хороший парень».
Когда человек, такой, сомнительный, выполняет роль положительного героя. Мне это всегда было интересно. Но это очень близко и для русской литературы — плохой хороший человек. Конечно, это наш… Я знаю, что вы Достоевского любите. Вот как раз к нему и возвращаемся.
Не зря у нас пословица: от сумы и от тюрьмы… и прочая. У нас всегда было своеобразное отношение к разбойникам. Если англичане могут похвастаться своим Робином Гудом, у нас их целая плеяда, и Кудияр, и я уж не буду говорить про Степана Разина, который побил все рекорды популярности. Даже Пугачев ему однозначно уступает. То есть у нас своеобразное отношение к людям, которые асоциальны.
Они протестуют против того, что происходит вокруг них, и протест бывает иногда такой, что называется, на грани. Мы это прощаем за лихость, за доброту, за то, что называется русским характером — такая душевность и прочая. Я это хорошо знаю и потому тоже безбожно этот тип эксплуатирую. А потом возникло понятие «авантюрный детектив». Почему от иронического до авантюрного?
Просто люди поняли, что не стоило изначально меня сравнивать с Хмелевской. Подмены одного другим быть не должно. Потому что изначально я писала как вещи, которые можно условно назвать ироническим детективом, так и вещи, которые очень сложно назвать ироническим детективом. Одна из моих ранних вещей — там женщина спасает мальчика, который стал свидетелем убийства, и за ним ведется охота. А она — обыкновенная девушка-художник, иллюстратор детских книжек.
И представляете, она оказывается в гуще этих жутких бандитских разборок. А на шее у нее — такой подросток неуправляемый, уличный мальчишка, вольный, который в принципе о жизни знает больше, чем она. Этот этап сближения одного человека с другим был мне безумно интересен. Детективная составляющая была там уже как фон для того, чтобы показать вот это все. И назвать ее ироническим детективом можно было, конечно, только не прочитав.
Я никогда не спорю ни с кем. Считаю, это пустая трата времени. И я просто делала свое дело, как я это считаю нужным. Когда у меня вышла книга «Любовь очень зла» — очень жесткая история, там нет положительных персонажей. Но после этого назвать меня ироническим автором можно было только в порядке бреда.
Поэтому стали думать, а как же все то, что я делаю, можно назвать. И пришла идея, что это авантюрный детектив. Я с этим согласилась. Что такое авантюрный детектив? Это предполагается, что главный герой — авантюрист.
Все мои главные герои — это люди, которые к полиции не имеют никакого отношения. Но они при этом расследуют убийства. Что это, как не авантюра — влезать в расследование, когда ты понятия не имеешь, как это происходит и что тебя ждет в конце? Условно они, конечно, авантюристы. И условно это, конечно, авантюрный роман.
Хотя если рассуждать с точки зрения литературоведения, что такое авантюрный роман? Это очень узко специализированный жанр, и по большому счету к тому, что делаю я, он тоже отношения не имеет. У меня есть чисто авантюрный роман, тоже очень старая вещь «Чего хочет женщина». Вот его можно назвать авантюрным романом. А все остальное — условно.
А меня вот какой момент очень интересует. Вы начинали писать, и вы об этом говорили, для себя. Потом приходит успех. Довольно быстро, первая экранизация у вас появилась через два года после издания первой книги… Да. Приходит успех.
Насколько автор, вот вы, становится заложником успеха, читателей? У вас читателей 36 миллионов. Или автор продолжает писать только так, как считает нужным, пишет все равно для себя? Это же зависит от характера человека. Есть люди, которые поддаются этому внешнему давлению.
И мы такие вещи знаем. Фицджеральд, например, пытался, когда приехал в Голливуд, писать сценарии. Ничего из этого хорошего не вышло. Потому что он с одной стороны пытался быть Фицджеральдом, а с другой — пытался написать сценарий, который за дорого продаст. Как правило, когда человек вот так вынужденно балансирует, ничего хорошего из этого не получается.
А как у вас? У меня — нет. Я хочу сказать, что прежде всего спасает писателя в плане популярности. Необходимости тесного контакта со зрителями, почитателями нет. Сейчас это легче в том смысле, что появились соцсети, где ты читаешь свежие отклики, вот человек прочитал и сразу тебе написал.
Но еще десять лет назад этого не было. И догадываться, что ты интересен и прочее, ты мог только по тиражам. Тиражи растут, а не падают, книги покупают — значит, ты молодец. Как правило, критики такие жанры, как детектив, любовный роман, фэнтези, счастливо обходят, считая недостойными своего пера и т. Как правило, это такая отсебятина: «Да, я не люблю.
Это плохо». Естественно, такие отзывы мне ничего не дают. А я не люблю, например, Толстого. И что? Толстой плох?
Когда готовился к передаче, читал отзывы на вашем сайте. Такие теплы отзывы! Это вам повезло. Может быть. Одна девушка пишет: «Убили героя.
Как так? Как могли? Так хочется светлого. А там все погибают». И самая распространенная просьба — это продолжение.
Когда выйдет. Выйдет ли? Вот как у вас? Есть же романы, которые не имеют продолжения. Есть серии.
Как они рождаются? Так полюбился герой? Ни одна из серий не замысливается изначально — вот я пишу роман, это начало новой серии, там я дальше буду развивать. Я всегда иду от истории. Придумывается история, которая мне очень интересна.
И я хочу ее рассказать. Я уже знаю ее, хочу рассказать, она просится наружу. Теперь мне надо подумать, кто у меня там будет действовать. Вот они пришли, я их вижу, вот так они одеваются, так ходят, так общаются — я все с ними поняла. Получилась книга.
В следующий раз начинаю работать, и вот тогда, это не так часто, серий у меня семь или восемь всего на большое количество романов, я понимаю, что у меня этот герой уже есть. Придумалась история, чего же мне опять писать точно такого. А этот персонаж уже есть. Значит, я спокойненько его беру и адаптирую к той истории, подбираю хвосты, которые у меня возможно остались из предыдущей книжки, чтобы он не выглядел, как черт из табакерки вдруг выскочил, а чтобы это было логичное продолжение истории, которую я рассказываю. Иногда получается так, что он очень настойчив.
Или она. И кочуют из романа в роман. Больше восьми книг с одним героем у меня еще не было. Это мой личный рекорд. И я считаю, что больше не надо.
За восемь книг ты уже все расскажешь про персонажа. Иначе это будет сказка про белого бычка. А сложно называть? Имена персонажей легко приходят? И профессии?
Это очень сложно. В каком плане. Имя важно. И фамилия. Мне надо, чтобы я его увидела четко, ясно, как вас сейчас, мне надо знать, как его зовут, а потом я буду думать, а чем вот он такой, с таким характером, может заниматься.
Уже фамилия такая нестандартная, зовут его Максимилиан, и весь он такой, с двойным дном и непонятно вообще что. И я думала, ну а кем он может быть в реальной жизни? Понятно, что он руководит этим странным агентством, а кем он может быть? А там еще такая предыстория, что герои в одной из прежних жизней дали страшную кровавую клятву, что встретятся вот здесь вчетвером, у них миссия. Первая книга так и называется «Миссия свыше».
Я очень долго думала, пока в Италии не набрела на совершенно очаровательный букинистический магазин. Я вошла. И все это вперемешку и безумно интересно. Я провела там полдня. И когда вышла, поняла, кем у меня будет Бергман.
Он, конечно, будет владельцем вот такого магазина. И как только это пришло, все остальное моментально срослось. Я его увидела совершенно ясно, он мне стал абсолютно понятен — чем он занимается, как живет, где дышит, и все моментально встало на свои места. Поэтому это очень важно. Вот не могу его так называть и все.
Иногда это бывает уже на первой, на второй тетрадке. И я чувствую, что нет. И как только меняется имя, очень многое меняется в повествовании. То есть приходится и возвращаться назад, и переписывать, и передумывать. Это очень живой процесс.
Мне было интересно просто себя поймать. Вот в какой момент? Ты все равно не в состоянии это сделать. А вот сам момент возникновения — это всегда так неожиданно, так интересно. И уже за это я безумно люблю свою профессию и очень благодарна, потому что жизнь она безусловно украшает.
Давайте представим фантастическую ситуацию — строится новый Ноев ковчег, туда можно взять ограниченное количество книг. И вот к вам приходят и говорят: «Татьяна Полякова, от вас три книги». Какие свои три книги вы возьмете? Да, я поняла. Вот если б можно было, я бы, конечно, ее.
Потому что она, да простят меня верующие люди, Библия — уникальная вещь, там есть все, и детектив, и любовный роман, и приключенческий, и военный роман, и вообще все, что мы потом уже две тысячи лет пишем. Там все это уже есть, и это классно. Я сама многими историями пользуюсь. Потому что супер-история. Ну да, и весь нуар на ней держится… Прекрасная история великой любви.
Еще у Шекспира: «…нет щита на любящей груди». История роковой женщины… Необязательно, может быть, мужчины. Спокойно меняется местами. Главная идея — вот этого щита на любящей груди, которого нет, и ты все принимаешь на себя. А свое.
Вы меня вынуждаете сказать, какие романы я считаю наиболее удачными. Я не буду говорить этого, иначе получится, что все остальные — как бы неудачные. Это ваше право, как любит говорить Владимир Владимирович Познер. А был роман, который тяжелее всего давался? Парадокс в том, что иногда ты пишешь очень мучительно, а получается очень хорошая, слаженная и в хорошем смысле легкая вещь.
Иногда ты пишешь легко, просто летишь, а получается не очень. Очень редко, когда ты летишь и получается хорошо. Это, конечно, идеал писательской работы. Но это, я уже сказала, очень редко бывает. Есть вещь просто по сюжету очень сложная.
Когда с героями происходят тяжелые события. Ты вместе с ними страдаешь, переживаешь. Причем это касается не только положительных героев. Это касается всех героев, они говорят с этим миром через меня. То, что называется «устами мертвых», в данном случае теми, кто не может сказать сам.
И это иногда очень тяжело, болезненно. Иногда ощущение, что мир сжимается до такой степени, что на тебя давит. А вы суеверный человек? Есть темы, которые вы никогда не возьмете? И они совершенно очевидны.
Тем более для женщины. Никаких жутких пыток с описанием. Если это нужно по сюжету, бывает такое, значит, это будет очень поверхностно, я имею в виду, буквально несколько слов. Люди не идиоты и понимают, что… Это, кстати, иногда даже воздействует сильнее. В гестапо не сахар.
Достаточно сказать, куда человек попал, и, кстати, сравнить с той замечательной в кавычках организацией. И уже все понятно, что человека там ожидает. Естественно, все, что касается детей. Это табу. Все, что касается женщин.
Я считаю, что женщина не обязана быть доброй, красивой, любящей и прочее. Как мужчина не обязан быть героем. Это все есть, но это не комильфо. Я всегда о таких вещах помню. Как называется ваш последний роман и о чем он?
Книжка выйдет в конце февраля, начале марта. Называется «Свой, чужой, родной». Книжка об интуиции. О том, что есть люди, которые доверяют интуиции, а есть, которые на нее не реагируют. Роман о том, как девушка доверяет своей интуиции.
Вот стоит дом. В центре города областного. У меня действие всегда происходит в областном городе. Не в Москве, не в Питере, а в типично российском, от Владимира и до Владивостока. Неважно где, но это примерно полумиллионное население.
Это важно для… Сужаете круг… Да. Потому что есть моменты, которые в большом городе невозможны. Вариант встречи. Конечно, в Москве мы тоже случайно встречаемся, но, согласитесь, найти человека, которого ты один раз случайно увидел, в мегаполисе достаточно сложно. В полумиллионном городе это проще.
Так вот я хочу сказать, что здесь, в центре города, — обычный особняк. Все над ней смеются, что она Стивена Кинга начиталась. Ее друзья говорят: «Ну, дом, как дом. Не живет там никто, ну, мало ли что там.
Татьяна Полякова родилась 14 сентября 1959 года во Владимире, где жила до последних дней. Она считалась звездой авантюрного детектива, была автором более 90 книг. По данным Российской книжной палаты, Татьяна Полякова постоянно входила в топ-10 самых издаваемых авторов России, в 2019 году заняла почетное 5-е место, становилась обладательницей ряда литературных премий.
Недавно вы приняли участие в программе «Пацанки». Поделитесь впечатлениями? Команда телеканала «Пятница» увидела мое имя в поиске, когда искала специалиста по этикету. Для меня это неожиданное предложение. И если бы не проект, не получила бы от учениц номинации «Леди Пацанка». Бесценный опыт! Неизвестно, кому он полезен больше: ученицам или мне, одному из преподавателей. Я плачу чаще, чем они. Плачу даже тогда, когда дерзкие девчонки справляются с эмоциями. А чувства зашкаливают. Это, бесспорно, самый живой профессиональный проект в моей жизни. Кроме проекта «Пацанки», у меня есть проект Vogue Etiquette. Фото из личного архива Татьяны Поляковой Фото из личного архива Татьяны Поляковой Фото из личного архива Татьяны Поляковой Можете вспомнить самый тяжелый случай в своей практике? Немолодой человек договорился на курс со мной, а потом сослался на занятость и болезнь матери. Я подсказала — хотя никогда не подсказываю и не даю советы касательно личной жизни — отложить все и поехать в далекий город детства, чтобы побыть с мамой. Но он не успел сказать ей слова любви. Влетев в палату, увидел пустую кровать. На тумбочке лежал его детский рисунок с корявыми буквами: «Мама... Имя, всегда имя, а также фамилия — это единственная, пусть и невидимая корона, которая отделяет одного человека от другого. Сколько длится обучение у вас? Или все индивидуально? Есть курсы, лекции, индивидуальные тренинги «тет-а-тет» и даже абонемент на ежемесячные бранчи по этикету в легендарной петербургской «Астории» — в знак уважения к воспитавшему меня городу. Мои чувства передаются слетающимся на выходные в Петербург гостям. Намеренно не называю их клиентами. Они доверяют мне своих детей. Важные истины лучше слышны со стороны... Как считаете, в России дела с этикетом хорошо обстоят или не очень? Какие признаки могут выдать в человеке, грубо говоря, «деревню»? Я люблю глухие места. Отец и его братья родились в глухой деревне. Находилась какое-то время там. Именно в глухой деревушке сформировались у меня важные качества: и романтика, и увлечение растениями. Иной раз, становясь свидетелем межкультурных семейных сцен и искр, неожиданных эмоций, испуга, непонимания и слез, я ходила в луга и леса средней полосы России. Признаки — отсутствие воспитания и неумение, нежелание себя вести в обществе — не обусловлены «деревней». Как раз приезжие учатся и стараются. Wannabie «подражатель» для меня комплимент, положительный персонаж, а вот social climber «светский карьерист» — это недостаток. Hеловкие и видимые усилия преуспеть, оказаться рядом и, как часто бывает, не в своей, а в чужой и даже не в тарелке, а на территории — в жизни профессиональной или личной. При этом надменное молчание — это не признак ума, а нежелание сосуществовать. Чаще расценивается окружающими как неумение себя вести. Вы стали популярной относительно недавно, во всяком случае в Интернете. Чем занимались до этого? Популярность не про меня. Востребованной стала моя тема и опыт взрослого человека с редкой благодаря стечению геополитических обстоятельств профессией.
Татьяна Полякова - О пацанках, карьере в этикете и детстве
Увы, в этот раз он был омрачен новостью о смерти знаменитой российской писательницы детективов Татьяны Поляковой. Мистика окружала Татьяну Полякову не только в книгах, но и в реальной жизни. 1996 год – начало творческой биографии Поляковой. Татьяна Полякова российская писательница, автор произведений в жанре авантюрный детектив. Татьяна Полякова – бизнес-леди, эксперт № 1 по этикету в России, элегантная и невероятно стильная, к ней вся наша редакция испытывает чувства в градации от восхищения до преклонения. Биография писательницы Татьяны Поляковой и причина смерти.
Скончалась автор детективов Татьяна Полякова
Улановой 04:10 — Как из девушки вывести деревню 05:40 — «Все лучшее не детям, все лучшее пожилым» 06:00 — О родных корнях 07:55 — Важная информация об инвестициях 09:24 — В какой момент началось увлечение этикетом 10:03 — «Приглашение в ресторан — это светское испытание» 13:08 — Почему не создает собственное учебное заведение 14:17 — Реклама 15:44 — О звездных клиентах 19:10 — Почему этикет только для избранных 19:50 — Почему детям важно говорить, кто они 20:54 — О детских истериках в общественных местах 24:27 — О кормлении грудью в общественных местах 26:15 — Как реагировать на истерики детей в самолете 28:58 — Почему нельзя задавать вопросы: «Какие у вас любимые книги?
Не многие знают, что настоящая фамилия знаменитости — Роганова, в девичестве Петрова, а Полякова всего лишь творческий псевдоним. Татьяна Викторовна входила в пятерку самых издаваемых писателей России. Она выпустила в свет 95 детективов, общий тираж которых превысил 42 миллиона экземпляров. По её книгам сняты фильмы «Тонкая штучка» с Александрой Захаровой в главной роли и «Чёрта с два», сериалы «Как бы не так», «Строптивая мишень» и «Тень стрекозы». На протяжении последних семи лет Татьяна Полякова мужественно боролась с онкологией, однако не оставляла любимое дело. Напомним, писательницы не стало в этом году, в день 8 марта. Жизнерадостная, веселая, до бесконечности обаятельная, удивительная, благородная и необыкновенно-талантливая… Именно такой Татьяна Полякова запомнилась поклонникам своего творчества, родственникам, друзьям и коллегам. На вечер памяти с символичным названием «Последнее слово за мной» пришли десятки почитателей её таланта. В душе каждого из них писательница оставила неизгладимый след.
Её слова, мысли, отношение к жизни увековечены в книгах, которые она написала. Особенно посчастливилось тем, кто был знаком с Поляковой лично. Я один из них. Такие встречи невозможно стереть из памяти, особенно если перед тобой не просто известная личность, а мудрый человек, да ещё вдобавок писатель! Мы виделись несколько раз в жизни, но всегда обнимали друг друга и целовали в щеку. Однажды во время нашего с ней интервью Татьяна Полякова поделилась своим секретом счастья, и дала мне свои напутствия. Нужно жить в полной гармонии с самим собой, чтобы не мучила совесть и не болела душа. Не пакостить, не говорить о людях плохо, не делать то, за что потом будет стыдно. Общаться с теми, кто нравится, с кем интересно. Не выстраивать отношения ради выгоды.
Дружба должна быть простой и искренней", - озвучила при жизни Татьяна Полякова. На вечере памяти гости по очереди выходили на сцену и рассказывали, как каждому из них запомнилась виновница встречи. Среди самых почетных - писательница и телеведущая Татьяна Устинова.
Короткая ссылка 9 марта 2021, 15:39 На 62-м году жизни в результате онкологического заболевания скончалась писательница Татьяна Полякова. Она прославилась как автор детективных романов. Среди её произведений — «Четыре всадника раздора», «Ангел нового поколения», «Голос, зовущий в ночи».
Рак чего был у писательницы, не уточняется. Ее менеджер Валерия Сергеева лишь сказала, что Татьяна Полякова сразу согласилась на операцию, как только узнала диагноз. Ей помогали, как могли, отметила она. Татьяна Полякова не рассказывала, что больна раком. О страшном диагнозе знали лишь в близком окружении. Коллеги писательницы искренне шокированы этим известием, и все еще не могут принять факт того, что ее больше нет среди живых. Татьяна Полякова скончалась в Международный женский день. Трагедия произошла во Владимире в ее доме. Многочисленные поклонники с разных стран мира, также друзья и коллеги продолжают выражать родственникам писательницы свои соболезнования. Когда похоронят Татьяну Полякову Валерия Сергеева сообщила, что церемония прощания с Татьяной Поляковой состоится 10 марта. Время начала — 10:00, место — Свято-Успенский Княгинин Монастырь. Юлия Шилова, коллега писательницы, рассказала: последняя встреча запомнилась ей грустью в глазах Татьяны Поляковой. Тогда она и слова не сказала о своей болезни. Близкая подруга писательницы призналась: та вообще не хотела говорить на тему своего здоровья, и отказывалась обсуждать диагноз. Именно поэтому даже она, как близкая подруга, не знает, рак чего был у Татьяны Поляковой. Родственники также не дают комментариев.
Во Владимире скончалась писательница Татьяна Полякова
Тогда девочка пыталась писать приключенческие романы в духе «Острова сокровищ». В пятнадцать лет написала тысячу страниц первого детектива, но так и не закончила. Сюжет первого серьезного произведения пришел в голову, когда Татьяна с подругой поздно вечером возвращалась из гостей. Погода не благоприятствовала, по ветру и снегу пришлось идти пешком. И тут подруга, чтобы приободрить, произнесла фразу насчет чемодана с миллионом долларов. Уже сидя в такси, Татьяна сочинила детективную историю об аварии и «дипломате» с миллионом. Через несколько дней Таня поспорила со знакомым, который считал, что написать любовную или детективную историю - трудная задача. Недавно придуманная история легла в основу первого рассказа «Ставка на слабость». Без ведома Татьяны друг отправил рукопись в издательство. Оттуда перезвонили и предложили контракт.
Книги Поляковой сложно назвать романами, поскольку они компактны, отрывисты. Это скорее повести или рассказы. В сюжетах писательница не использует реальные события, громкие дела, о которых прочитала или услышала. Юмор, ирония, широкая гамма эмоций — обязательные атрибуты ее произведений. А шутить по поводу произошедшего в действительности убийства Полякова считает неприемлемым. Вдохновить может любой момент, в котором Полякова увидела что-то нетривиальное. Например, музыкальный хит «Аль Пачино» группы «БандЭрос» сподвиг на написание сразу двух книг - «Последняя любовь Самурая» и «Сжигая за собой мосты».
Татьяна, насколько я знаю, этим совершенно не занималась.
Её книги говорили сами за себя. У неё был особый иронический детектив. Это распространённый жанр, но обычно персонажи детективов плоские — этот герой, а этот злодей, и никаких других красок нет. А у Тани персонажи были объёмные. Они где-то злодеи и где-то герои, где-то виновники и где-то пострадавшие. Она умела сочинять человеческие истории. Мы, к сожалению, работали с ней только на одной картине — «Тонкая штучка». Печально-символическое совпадение, что вчера, в день её смерти, этот фильм показывали по телевидению.
Я надеюсь. Но это уже не мне судить. Сколько бы мы от этой темы ни уходили, все равно, с возрастом у человека иногда нет даже не физических сил, а духовных. А без эмоций писатель — ну а как это? Конечно, есть такие вещи, которые ты про себя знаешь, что тебя подталкивает.
Я, например, очень люблю музыку слушать. Безотказно — это Верди. В определенном моменте я все равно заплачу. Муж надо мной смеется, когда мы в театр идем в очередной раз, говорит: «А ты сегодня плакать будешь? И что — все равно, третье действие — и все.
Это нормально. Каждый знает, как в себе эти эмоции настроить. Тогда, если повезет, все складывается, и приходят нужные слова, и ты видишь так, как нужно. И получается хорошая сцена. Вот недавно меня мой редактор похвалила за хорошую сцену.
Сказала, что очень лаконично, ничего лишнего, но пробирает. Мне эта фраза очень понравилась, и я теперь про себя говорю, что я устойчиво гениальна. По поводу редактора я тоже хотел узнать. У вас один редактор, с которым вы работаете? Мне бесконечно повезло в этом плане.
И не только мне. Это редактор Дарьи Донцовой, Тани Устиновой. И мы ей бесконечно благодарны и признательны — мало того, что этот человек — очень крутой профессионал, а она еще и человек очень хороший. За эти годы у нас получился не только очень хороший тандем, но еще и очень дружим. А какова роль редактора?
Когда человек работает, погружен в историю, в работу, он иногда может не видеть очевидных вещей. Лицом к лицу лица не увидать. Такой взгляд со стороны? А вот когда книжка вышла, и ты уже отошел от нее… Я ее отправила 15 декабря, а книжка выйдет в конце февраля, в марте. Я за это время уже начну работать над другой историей, уже отойду от нее.
Но достаточно объективно. И тогда все видно. А вы перечитываете свои книги? Как только выходит, смотрю. Иногда прихожу в ужас — ну как это возможно?
А редактор — естественно, он не может вторгаться в то, что называется стиль, литературный замысел, это не его работа. И, конечно, это просто работа по тексту. Я не буду уже говорить про смешные варианты, когда: «Марь Иванна идет по лестнице, вспоминает своего отца и думает: да, Василь Петрович был большой ходок» смеются. К сожалению, такое у авторов встречается. Так что редактор должен смотреть еще за тем, чтобы, выражаясь молодежным сленгом, автор не накосячил.
Потрясающе, 21 год с одним редактором. Видимо, действительно уникальный профессионал. Это просто большое везение и большое счастье, что мы встретились. Моя огромная благодарность. Мне всегда было с ней легко, мы всегда на одной волне, прекрасно друг друга понимаем.
Уж не знаю, как ей со мной легко, но мне с ней — однозначно. Если вернуться к тому, как все начиналось, я думаю, не все наши телезрители знают такой интересный факт, что после того как закончили филфак, вы устроились в детский сад и проработали там воспитательницей 14 лет. Это хороший срок, серьезный. Моя педагогическая деятельность связана, скорее, с теми реалиями, которые нам жизнь предлагает. Тогда, как и сейчас, была большая проблема устроить ребенка в детский сад.
А так как меня было затруднительно — я замужем, в положении, сказали — поезжай, куда хочешь, делай, что хочешь, и я вернулась в родной Владимир. И, посмотрев по сторонам, поняла, что ребенка мне надо устраивать самой. Никто в этом плане не спешит меня осчастливить и предоставить детский сад. Поэтому я пошла в ближайшее детское учреждение, которое было на соседней улице. Мы с заведующей договорились, что она меня возьмет на полгода.
Я пришла. Поэтому 14 лет я спокойно там проработала. И, я вас уверяю, если бы у меня не стояло выбора, а выбор, естественно, встал после первой напечатанной книги, я бы так и работала спокойно. Я считаю, это замечательная женская работа. И единственным ее недостатком является то, что за нее очень мало платят.
Поэтому там очень мало людей, которые приходят работать за идею. Это, кстати, тоже очень большая проблема, мы вот декларируем везде и всюду, что все лучшее у нас для детей. А на деле получается, что все худшее у нас для детей. Когда ты платишь человеку вот такую зарплату, ожидать, что пойдут умные, талантливые, способные и устойчиво гениальные, затруднительно. Поэтому он пойдет искать себе место под солнцем.
И работать там из устойчиво гениальных будут только те, у кого нет проблем с содержанием. Так было у меня. У меня муж очень хорошо зарабатывал. Я могла себе позволить заниматься чем я хочу без оглядки на то, сколько мне за это заплатят. И так счастливо получилось, что у нас был коллектив вот таких энтузиастов.
У нас был замечательный детский сад, прекраснейшие в мире дети, и эти 14 лет для меня — просто очень хорошее время. Ну конечно. Дети, они же сами что угодно сочинят, расскажут. Чем хороша работа с детьми, неважно, работаешь ты в детском саду, школе, высшем учебном заведении, вот когда ты с молодыми, ты не расслабляешься. Тебе всегда надо быть в тонусе.
Потому что тебя маленький замучает вопросами. И тебе надо на них ответить. И иногда вопросы очень серьезные. Которые заставляют тебя самого очень в себе покопаться, подумать, поразмышлять. Когда тебе пятилетка задает вопрос: что такое милосердие?
Тебе надо собраться и объяснить. Потому что это не доброта. Это не желание помочь людям. И объяснить так, чтобы ребенок понял. И вот тогда вырастают взрослые интересные, и серьезные, и порядочные люди.
Если совсем просто. И Арина Родионовна. И Арина Родионовна обязательно. Понятно, что Пушкин в любом случае будет Пушкиным, но он потратит очень много сил и времени не на то. А вот такие люди как раз и есть для того, чтобы гений появился.
Это очень важно. Всегда надо помнить, что ребенок — это человек, просто маленький. С ним нельзя разговаривать, как с умственно отсталым, потому что он маленький. С ним нужно разговаривать, как с человеком. И необходимость — всегда иметь это в виду и разговаривать на равных, но с опережением.
Ты должен быть, как минимум, мудрее. Это дает колоссальный душевный полет, потому что тебе не дают состариться. Твоей душе, твоему уму, если угодно, и телу, потому что если ты работаешь с детьми, ты бегаешь и скачешь зайчиком до 50 лет, и это достаточно сложно, если ты физически себя не поддерживаешь. Если ты работаешь с молодыми в высшем учебном заведении, то тебе, как минимум, неловко там быть не в тонусе. В конце концов девушки красивые там ходят каждый день перед тобой.
Поэтому это замечательные профессии. Ну а как книги появились? Первую историю вы помните? Как она возникла? Я писала, сколько себя помню.
Мама у меня хранит рассказ, написанный классе в четвертом. У меня был очень маленький промежуток, когда я не писала. Это когда родился сын. Мне просто было некогда. И я была настолько в ребенке, в том, что он так во мне нуждается, и я, конечно, безумно в нем нуждаюсь, вся жизнь была вокруг него, как, в принципе, у всех молодых родителей.
Другое дело, что я тогда писала а-ля Чак Паланик, и мне всегда нравилось такое направление. Ну а потом как раз начала просачиваться литература такого типа. До этого же мы в основном читали наших, как сказать, людей, которые мыслили примерно так же, то есть либо классика, либо те писатели, которые у нас считались, как сказать, мыслящими правильно. Но Чак Паланик, конечно, мыслил неправильно. Это однозначно.
Когда я его прочитала, я была потрясена, и он до сих пор один из моих любимых писателей. Но я поняла, что все, что я делаю, это ерунда, потому что я изобретаю велосипед, а люди уже делают это лучше меня. И очень давно делают. Поэтому, с одной стороны, это был момент открытия и просветления, а с другой, это был удар. Я поняла, что писать хуже или писать плохо, не хочу.
А что, я не знала. И в то время у нас детективная литература была в не очень веселом состоянии. В каком плане? Очень мало авторов работало в этом жанре. И все, собственно.
Мы с вами мучительно будем набирать десять фамилий из тех, кто работал в советское время. Я не рассматривала этот жанр, хотя всегда очень любила детективы. Очень много читала зарубежных и наших. И вдруг этот бум девяностых, когда в детектив пришло очень большое количество авторов. Я приходила с такой радостью, вот я сейчас почитаю.
И очень многое мне не нравилось. Потому что время было не очень веселое, и люди ему соответствовали. И я поняла, что мне как читателю вот в этой не очень симпатичной окружающей меня картинке хочется прямо противоположного, хочется, чтобы было весело, задорно, никакого сурьезу, чтобы все было очень оптимистично и под конец — миллион долларов и самый красивый мужчина, и вообще все хорошо. Я думаю, это был такой внутренний протест против того, что тогда виделось серо, уныло, и люди не знали, куда мы вообще идем. У очень многих была мысль: мы остаемся, уезжаем, что дальше?
Я помню, у меня многие друзья в буквальном смысле слова сидели на чемоданах. Вам это льстило? Вас это обижало, как любое сравнение авторов? Как вы к этому относились? Никоим образом не обижало.
Если бы меня сравнили с автором, который мне не симпатичен или я плохо к нему относилась. Но я вообще ко всей пишущей братии отношусь очень хорошо, потому что знаю, чего стоит написать книгу, которую прочитают хотя бы, ну, не знаю, тиражом в 5000, то есть 5000 потенциальных читателей. Что нужно для этого сделать — надо вывернуть себя наизнанку, как минимум. Поэтому я с колоссальным уважением отношусь к авторам вообще. А Иоанну Хмелевскую я очень любила и люблю, хотя на самом деле у нее два хороших романа.
Но они настолько хороши, что я считаю, она обессмертила себя двумя произведениями, и вопросов никаких нет. А это сравнение вам казалось точным? Конечно, нет. Пани Иоанна никогда не ходила по острию, а мои персонажи всегда были готовы шагнуть туда или сюда, они всегда на грани. И это мне очень симпатично.
У нее всегда главный персонаж — хорошая женщина с золотым сердцем в трудной жизненной ситуации. Сердце доброе. А мне всегда было интересно то, что в американской литературе называется «плохой хороший парень». Когда человек, такой, сомнительный, выполняет роль положительного героя. Мне это всегда было интересно.
Но это очень близко и для русской литературы — плохой хороший человек. Конечно, это наш… Я знаю, что вы Достоевского любите. Вот как раз к нему и возвращаемся. Не зря у нас пословица: от сумы и от тюрьмы… и прочая. У нас всегда было своеобразное отношение к разбойникам.
Если англичане могут похвастаться своим Робином Гудом, у нас их целая плеяда, и Кудияр, и я уж не буду говорить про Степана Разина, который побил все рекорды популярности. Даже Пугачев ему однозначно уступает. То есть у нас своеобразное отношение к людям, которые асоциальны. Они протестуют против того, что происходит вокруг них, и протест бывает иногда такой, что называется, на грани. Мы это прощаем за лихость, за доброту, за то, что называется русским характером — такая душевность и прочая.
Я это хорошо знаю и потому тоже безбожно этот тип эксплуатирую. А потом возникло понятие «авантюрный детектив». Почему от иронического до авантюрного? Просто люди поняли, что не стоило изначально меня сравнивать с Хмелевской. Подмены одного другим быть не должно.
Потому что изначально я писала как вещи, которые можно условно назвать ироническим детективом, так и вещи, которые очень сложно назвать ироническим детективом. Одна из моих ранних вещей — там женщина спасает мальчика, который стал свидетелем убийства, и за ним ведется охота. А она — обыкновенная девушка-художник, иллюстратор детских книжек. И представляете, она оказывается в гуще этих жутких бандитских разборок. А на шее у нее — такой подросток неуправляемый, уличный мальчишка, вольный, который в принципе о жизни знает больше, чем она.
Этот этап сближения одного человека с другим был мне безумно интересен. Детективная составляющая была там уже как фон для того, чтобы показать вот это все. И назвать ее ироническим детективом можно было, конечно, только не прочитав. Я никогда не спорю ни с кем. Считаю, это пустая трата времени.
И я просто делала свое дело, как я это считаю нужным. Когда у меня вышла книга «Любовь очень зла» — очень жесткая история, там нет положительных персонажей. Но после этого назвать меня ироническим автором можно было только в порядке бреда. Поэтому стали думать, а как же все то, что я делаю, можно назвать. И пришла идея, что это авантюрный детектив.
Я с этим согласилась. Что такое авантюрный детектив? Это предполагается, что главный герой — авантюрист. Все мои главные герои — это люди, которые к полиции не имеют никакого отношения. Но они при этом расследуют убийства.
Что это, как не авантюра — влезать в расследование, когда ты понятия не имеешь, как это происходит и что тебя ждет в конце? Условно они, конечно, авантюристы. И условно это, конечно, авантюрный роман. Хотя если рассуждать с точки зрения литературоведения, что такое авантюрный роман? Это очень узко специализированный жанр, и по большому счету к тому, что делаю я, он тоже отношения не имеет.
У меня есть чисто авантюрный роман, тоже очень старая вещь «Чего хочет женщина». Вот его можно назвать авантюрным романом. А все остальное — условно. А меня вот какой момент очень интересует. Вы начинали писать, и вы об этом говорили, для себя.
Потом приходит успех. Довольно быстро, первая экранизация у вас появилась через два года после издания первой книги… Да. Приходит успех. Насколько автор, вот вы, становится заложником успеха, читателей? У вас читателей 36 миллионов.
Или автор продолжает писать только так, как считает нужным, пишет все равно для себя? Это же зависит от характера человека. Есть люди, которые поддаются этому внешнему давлению. И мы такие вещи знаем. Фицджеральд, например, пытался, когда приехал в Голливуд, писать сценарии.
Ничего из этого хорошего не вышло. Потому что он с одной стороны пытался быть Фицджеральдом, а с другой — пытался написать сценарий, который за дорого продаст. Как правило, когда человек вот так вынужденно балансирует, ничего хорошего из этого не получается. А как у вас? У меня — нет.
Я хочу сказать, что прежде всего спасает писателя в плане популярности. Необходимости тесного контакта со зрителями, почитателями нет. Сейчас это легче в том смысле, что появились соцсети, где ты читаешь свежие отклики, вот человек прочитал и сразу тебе написал. Но еще десять лет назад этого не было. И догадываться, что ты интересен и прочее, ты мог только по тиражам.
Тиражи растут, а не падают, книги покупают — значит, ты молодец. Как правило, критики такие жанры, как детектив, любовный роман, фэнтези, счастливо обходят, считая недостойными своего пера и т. Как правило, это такая отсебятина: «Да, я не люблю. Это плохо». Естественно, такие отзывы мне ничего не дают.
А я не люблю, например, Толстого. И что? Толстой плох? Когда готовился к передаче, читал отзывы на вашем сайте. Такие теплы отзывы!
Это вам повезло. Может быть. Одна девушка пишет: «Убили героя. Как так? Как могли?
Так хочется светлого. А там все погибают». И самая распространенная просьба — это продолжение. Когда выйдет. Выйдет ли?
Вот как у вас? Есть же романы, которые не имеют продолжения. Есть серии. Как они рождаются? Так полюбился герой?
Ни одна из серий не замысливается изначально — вот я пишу роман, это начало новой серии, там я дальше буду развивать. Я всегда иду от истории. Придумывается история, которая мне очень интересна. И я хочу ее рассказать. Я уже знаю ее, хочу рассказать, она просится наружу.
Теперь мне надо подумать, кто у меня там будет действовать.
Интересно, что Татьяна Викторовна «не дружила» с техникой и записывала свои произведения в тетрадь. Сегодня свет увидели более восьмидесяти книг Татьяны Поляковой, их общий тираж превышает тридцать миллионов экземпляров. По произведениям Татьяны Поляковой снято девять фильмов. Последние годы жизни писательница боролась с онкологическим заболеванием.
10 интересных фактов о писательнице Татьяне Поляковой
| Биография Татьяны Поляковой — статьи и новости на | Говорим» международный эксперт по этикету Татьяна Полякова рассказала о хороших манерах, чем русскоговорящие девушки отличаются от остальных и как она сама отвечает на неудобные вопросы. |
| Татьяна полякова (телеведущая) — биография, новости, личная жизнь | В 1998-м открытием года стала писательница иронических детективов Татьяна Полякова. |
| Лукьяненко предложил основать литературную премию в память о Поляковой | Последнее письмо от Татьяны Поляковой пришло 18 февраля: «Я в больнице. |
Скончалась автор детективов Татьяна Полякова
| «Она не теряла надежду...» | Татьяна Полякова – современная российская писательница, автор авантюрных детективных романов. |
| Чем запомнилась писательница Татьяна Полякова? | Автор авантюрных романов Татьяна Полякова сочиняла и писала небольшие детективные романы еще в школе. |
| Татьяна Полякова: биография и личная жизнь | Татьяна Полякова — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг. |
| Не стало Татьяны Поляковой - автора детективных романов :: :: Клео.ру | Татьяна Полякова советует говорить: «Давайте я выйду, я сейчас вернусь» — этого достаточно. |
| Татьяна Полякова Этикет биография Семья | Татьяна Полякова – биография, фото, личная жизнь, новости, книги 2018. |
Полякова Татьяна Викторовна
Автор детективов-бестселлеров Татьяна Полякова скончалась от рака в 61 год. О знаменитости Карьера: телеведущая Место рождения: Таллин, СССР Семейное положение: разведена Биография Татьяне Поляковой трудно осесть на одном месте, она любит путешествовать, покоряя страны и континенты. Игра в слова» Татьяна Полякова побывала в гостях онлайн-шоу «ОК на связи!» |. Автор более 90 детективных романов Татьяна Полякова умерла на 62-м году жизни. Известная писательница из Владимира Татьяна Полякова – мастер авантюрного детектива.
Чем запомнится владимирцам Татьяна Полякова
Татьяна Полякова — на странице автора вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, а также отзывы читателей. Татьяна Полякова – современная российская писательница, автор авантюрных детективных романов. Мистика окружала Татьяну Полякову не только в книгах, но и в реальной жизни. Игра в слова» Татьяна Полякова побывала в гостях онлайн-шоу «ОК на связи!» |.