Тело 61-летнего Юрия Воронова было найдено в его доме в Выборгском районе Ленинградской области около 14:00 в понедельник, 4 июля, с огнестрельным ранением в голову, пистолетом рядом и. На стихи поэта Юрия Петровича Воронова, с которым меня связывала переписка и личная творческая дружба, мною написаны несколько песен, которые записаны в исполнении артистов Нины УРГАНТ и Германом ОРЛОВЫМ.
Редакционный совет
- Под Петербургом нашли мертвым директора компании-подрядчика «Газпрома» | НДН.Инфо
- Избранные публикации
- Под Петербургом нашли мертвым директора компании-подрядчика «Газпрома»
- Юный летописец блокадных дней | Дом писателей
- Культурный центр СК России – Ю.П. Воронов - «Из писем на Большую Землю»
Юрий Петрович ВОРОНОВ
- Блокада Ленинграда глазами писателей: Юрий Воронов
- Что еще почитать
- Воронов Юрий Петрович – биография
- Самые мои поэты, или Мой «роман» со стихами
- Компьютеризация шаг в будущее - Юрий Петрович Воронов - Google Книги
Блокада Ленинграда глазами писателей: Юрий Воронов
Тело Юрия Воронова было обнаружено в бассейне в его своем доме в Ленинградской области. Юрий Воронов (Фото: ). В коттеджном поселке в Ленинградской области нашли тело учредителя компании «Астра-Шиппинг» Юрия Воронова. Воронов Юрий Петрович (к.э.н.) Лаборатория моделирования и анализа экономических процессов – Ведущий научный сотрудник Отчёты сотрудников ИЭОПП СО РАН по эффективному контракту за 2022-2023 год 8.00 баллов. Тело господина Воронова нашли вчера, 4 июля, в бассейне рядом с травматическим пистолетом Grand Power T12, на его дне было обнаружено несколько стреляных гильз, пишет
Если Вас заинтересовала новость:
- Во всём виноват бизнес?
- В поселке Ленобласти нашли убитого топ-менеджера Юрия Воронова, работавшего с «Газпромом» | STARHIT
- ВОРОНОВ Юрий Петрович (1929 – 1993)
- 28 лет назад в Сухуме был убит Юрий Воронов — Русская община Абхазии
- 28 лет назад в Сухуме был убит Юрий Воронов — Русская община Абхазии
- Содержание
Культурный центр СК России – Ю.П. Воронов - «Из писем на Большую Землю»
По словам вдовы миллионера, супруг уехал загород 1 июля, а до этого две недели беспробудно пил. Женщина рассказала, что Юрий был в стрессе из-за того, что потерял кучу миллионов, связавшись с недобросовестными контрагентами и разругавшись с партнёрами. Выяснилось, что последние несколько лет у бизнесмена были большие проблемы с финансами - 2020 год он закончил с минусом в 95 миллионов рублей, 2021 чуть лучше - 65 миллионов рублей убытков. Но стоит ли это того, чтобы пускать себе пулю в лоб? В общем, очередной довод к тому, что не в деньгах счастье.
Тело Воронова нашли во второй половине дня 4 июля в бассейне коттеджа на улице Розовых Закатов в «Морских террасах». По словам жены погибшего, муж уехал в коттедж из Петербурга тремя днями ранее, а до этого две недели злоупотреблял алкоголем на фоне разногласий с партнерами и финансовых потерь. Об этом 5 июля сообщает 47news. В обстоятельствах смерти бизнесмена разбираются правоохранительные органы.
Изъяты и изучаются записи с камер видеонаблюдения.
Объединившиеся в вооруженную группу мужчины приобрели огнестрельное и травматическое оружие, боевые гранаты, наручники, средства маскировки, переносные радиостанции. В распоряжении членов банды были несколько автомобилей. Руководство созданной группой осуществлял Воронов. Он подбирал объекты для совершения разбойных нападений, планировал и готовил такие нападения, руководил действиями участников банды, распоряжался похищенным имуществом.
Примерное время смерти с полуночи до пяти утра 4 июля», — говорится в сообщении, которое было опубликовано сотрудниками правоохранительных органов. Данных о том, на кого был оформлен пистолет, пока нет. Просмотрев записи камер видеонаблюдения, полиция установила, что с 1 июля в дом никто не входил и не выходил. Telegram-каналы пишут о том, что предприниматель уехал в Ленинградскую область 1 июля.
Перед отъездом у него был конфликт с деловыми партнёрами из-за потери денежных средств.
Воронов Юрий Петрович
На всём протяженье пути Казнят их глаза ленинградцев. Сбежишь - и тогда самосуд, А здесь - под солдатской защитой… Им хлеб, как и нам, выдают, По Ладоге в город пробитый…? В школе Девчонка руки протянула И головой - на край стола… Сначала думали - уснула, А оказалось - умерла. Её из школы на носилках Домой ребята понесли. В ресницах у подруг слезинки То исчезали, то росли.
Никто не обронил ни слова. Лишь хрипло, сквозь метельный сон, Учитель выдавил, что снова Занятья - после похорон. А поначалу думал, что каюк…» Я слушаю, стараюсь не заметить, Как рукава свисают, будто плети… Сосед, скрипач, оставшийся без рук. Из писем на Большую Землю Наш город в снег до пояса закопан.
И если с крыш на город посмотреть, То улицы похожи на окопы, В которых побывать успела смерть. Вагоны у пустых вокзалов стынут, И паровозы мёртвые молчат, - Ведь семафоры рук своих не вскинут На всех путях, ведущих в Ленинград. Луна скользит по небу одиноко, Как по щеке холодная слеза. И тёмные дома стоят без стёкол, Как люди, потерявшие глаза.
Но в то, что умер город наш, - не верьте! Нас не согнут отчаянье и страх. Мы знаем от людей, сражённых смертью, Что означает: «Смертью смерть поправ». Мы знаем: клятвы говорить непросто.
И если в Ленинград ворвётся враг, Мы разорвём последнюю из простынь Лишь на бинты, но не на белый флаг! Мы, чтоб согреться, книги жжём. Но жжём их, будто сводим счёты: Те, что не жалко, - целиком, У этих - только переплёты. Мы их опять переплетём, Когда весну в апреле встретим.
А не придётся - вы потом Нас вспомните по книгам этим…? Берггольц Что тяжелее тех минут, Когда под вьюгой одичалой Они на кладбище везут Детей, зашитых в одеяла. Когда ночами снится сон, Что муж - навстречу, по перрону… А на пороге - почтальон И не с письмом, а с похоронной. Когда не можешь есть и спать И кажется, что жить не надо… Но ты жива.
И ты опять Идёшь на помощь Ленинграду. Идёшь, сжимая кулаки, Сухие губы стиснув плотно. И через грудь - платки: Крест-накрест, лентой пулемётной. Но если ты - костлявая старуха, Ещё не ясно, кто из нас костлявей.
Я б не хотел увидеться с тобою. А если всё ж тропа сведёт друг с другом, Могу упасть я, не осилив боя. Но ты не встретишь смертного испуга. Февраль Какая длинная зима, Как время медленно крадётся!..
В ночи ни люди, ни дома Не знают, кто из них проснётся. И поутру, когда ветра Метелью застилают небо, Опять короче, чем вчера, Людская очередь за хлебом. В нас голод убивает страх. Но он же убивает силы… На Пискарёвских пустырях Всё шире братские могилы.
И зря порою говорят: «Не все снаряды убивают…» Когда мишенью - Ленинград, Я знаю - мимо не бывает. Ведь даже падая в Неву, Снаряды - в нас, чтоб нас ломало. Вчера там каменному льву Осколком лапу оторвало. Но лев молчит, молчат дома, А нам - по-прежнему бороться, Чтоб жить и не сойти с ума… Какая длинная зима, Как время медленно крадётся.
На Московском вокзале Вокзал Московский пуст, Уныло, как в пещере. Под валенками хруст: Надуло снег сквозь щели. Вверху под потолком, В пробоине лиловой - Луна, как снежный ком, Обрушиться готовый. Нам в городе сейчас Нет до вокзала дела: Он просто в этот раз Укрыл нас от обстрела.
И я среди других Стою в том главном зале, Где ждали мы родных, Знакомых провожали. Где мир как улей был, Где жались лавка к лавке, Где так я не любил Его вокзальной давки. Сегодня - хоть кричать - Ответит только эхо… И некого встречать, И некуда уехать. И в мертвенной тиши Поймёшь, бродя по залу: Вокзалы хороши, Пока они вокзалы…?
Картошка На рынке у булочной тихо и грустно. Как в древности, здесь натуральная мена: Стакан отрубей - на полбанки капусты, На плитку дуранды - четыре полена. На хлеб даже две стограммовых картошки У этой дружинницы выменять можно. Старик предлагает ей чайные ложки, Однако старанья его безнадёжны.
Сказала негромко: - Хлеб нужен для мамы. Я тут проходил, ничего не меняя, А голод пошёл выворачивать тело. Оно вдруг заныло, как рана сквозная: Картошка проклятая в память засела. Иной сугроб страшней трясины, Встал на пути - и прерван путь.
Что делать, я один не в силах Через него перешагнуть. Стою и жду под снежным воем, Пока другой не подойдёт. Вот подошёл. Теперь нас двое.
И я себе шепчу: - Вперёд!.. Только сон не уходит прочь. Загадал, как вчера, опять: Если выживу эту ночь, Значит, буду весну встречать…? А он с самим собою Вполшёпота о чём-то говорит.
Он знает, что во сне кричит от боли, И, чтобы не мешать другим, не спит. Ни двинуться, ни встать - бинты как путы. А в памяти - развалины опять. Он умирал под ними двое суток… Скорей бы утро, можно будет спать.
В тяжёлой палате Нам сёстры, если рядом не бомбят, По вечерам желают «доброй ночи». Но «с добрым утром» здесь не говорят. Оно таким бывает редко очень. Когда январский медленный рассвет Крадётся по проснувшейся палате, Мы знаем, что опять кого-то нет, И ищем опустевшие кровати.
Сегодня - мой сосед… В ночи к нему Позвали не врача, а санитаров. Мы не встречаем Новый год - Он в Ленинграде незаметен. Дома - без света и тепла, И без конца пожары рядом.
Перед отъездом у него был конфликт с деловыми партнёрами из-за потери денежных средств. Со слов супруги, до поездки за город господин Воронов выпивал несколько недель из-за того, что потерял большие деньги из-за раздела с контрагентами и партнёрами, которые якобы повели себя недобропорядочно. Что известно о предпринимателе, который связан с «Газпромом» Предприниматель Юрий Воронов зарегистрировал компанию «Астара Шиппинг» 7 июля 2009 года в Санкт-Петербурге. Ее уставной капитал составил более одного миллиона рублей.
На портале компании сказано: «В течение последних нескольких лет компания получила большой практический опыт доставки материально-технических ресурсов для обустройства месторождения и строительства газопроводов и объектов инфраструктуры, подготовки берега и глубин, создания временных грузовых терминалов на необорудованном побережье Арктики, морских и речных перевозок сухих грузов и горюче-смазочных материалов на полуострове Ямал».
Да, иной! И темнеют зрачки их глаз: - Раз ты жив, по тебе сегодня Люди могут судить о нас! Могут мерить - не вслух, подспудно - То далёкое далеко.
И уйдут, молчаливо глядя Сквозь тебя и других людей. Прикован к блокаде, Как к скале своей Прометей. Опять фанера хлопнула в окне И старый дом от взрыва закачался. Ребёнок улыбается во сне.
А мать ему поёт о тишине, Чтоб он её потом не испугался. Ленинградские деревья Им долго жить - зелёным великанам, Когда пройдёт блокадная пора. На их стволах - осколочные раны, Но не найти рубцов от топора. И тут не скажешь: сохранились чудом.
Здесь чудо или случай ни при чём… …Деревья! Поклонитесь низко людям И сохраните память о былом. Они зимой сжигали всё, что было: Шкафы и двери, стулья и столы. Но их рука деревьев не рубила.
Сады не знали голоса пилы. Они зимой, чтоб как-нибудь согреться - Хоть на мгновенье, книги, письма жгли. Но нет садов и парков по соседству, Которых бы они не сберегли. Не счесть погибших в зимнее сраженье.
Никто не знает будущих утрат. Деревья остаются подтвержденьем, Что, как Россия, вечен Ленинград! Им над Невой шуметь и красоваться, Шагая к людям будущих годов. Поклонитесь ленинградцам, Закопанным в гробах и без гробов.
Пленные По Невскому пленных ведут. На сотню - четыре конвойных. Они никуда не уйдут, И наши солдаты спокойны. В блокаде куда им уйти, В какой закоулок податься?
На всём протяженье пути Казнят их глаза ленинградцев. Сбежишь - и тогда самосуд, А здесь - под солдатской защитой… Им хлеб, как и нам, выдают, По Ладоге в город пробитый…? В школе Девчонка руки протянула И головой - на край стола… Сначала думали - уснула, А оказалось - умерла. Её из школы на носилках Домой ребята понесли.
В ресницах у подруг слезинки То исчезали, то росли. Никто не обронил ни слова. Лишь хрипло, сквозь метельный сон, Учитель выдавил, что снова Занятья - после похорон. А поначалу думал, что каюк…» Я слушаю, стараюсь не заметить, Как рукава свисают, будто плети… Сосед, скрипач, оставшийся без рук.
Из писем на Большую Землю Наш город в снег до пояса закопан. И если с крыш на город посмотреть, То улицы похожи на окопы, В которых побывать успела смерть. Вагоны у пустых вокзалов стынут, И паровозы мёртвые молчат, - Ведь семафоры рук своих не вскинут На всех путях, ведущих в Ленинград. Луна скользит по небу одиноко, Как по щеке холодная слеза.
И тёмные дома стоят без стёкол, Как люди, потерявшие глаза. Но в то, что умер город наш, - не верьте! Нас не согнут отчаянье и страх. Мы знаем от людей, сражённых смертью, Что означает: «Смертью смерть поправ».
Мы знаем: клятвы говорить непросто. И если в Ленинград ворвётся враг, Мы разорвём последнюю из простынь Лишь на бинты, но не на белый флаг! Мы, чтоб согреться, книги жжём. Но жжём их, будто сводим счёты: Те, что не жалко, - целиком, У этих - только переплёты.
Мы их опять переплетём, Когда весну в апреле встретим. А не придётся - вы потом Нас вспомните по книгам этим…? Берггольц Что тяжелее тех минут, Когда под вьюгой одичалой Они на кладбище везут Детей, зашитых в одеяла. Когда ночами снится сон, Что муж - навстречу, по перрону… А на пороге - почтальон И не с письмом, а с похоронной.
Когда не можешь есть и спать И кажется, что жить не надо… Но ты жива. И ты опять Идёшь на помощь Ленинграду. Идёшь, сжимая кулаки, Сухие губы стиснув плотно. И через грудь - платки: Крест-накрест, лентой пулемётной.
Но если ты - костлявая старуха, Ещё не ясно, кто из нас костлявей. Я б не хотел увидеться с тобою. А если всё ж тропа сведёт друг с другом, Могу упасть я, не осилив боя. Но ты не встретишь смертного испуга.
Февраль Какая длинная зима, Как время медленно крадётся!.. В ночи ни люди, ни дома Не знают, кто из них проснётся. И поутру, когда ветра Метелью застилают небо, Опять короче, чем вчера, Людская очередь за хлебом. В нас голод убивает страх.
Но он же убивает силы… На Пискарёвских пустырях Всё шире братские могилы. И зря порою говорят: «Не все снаряды убивают…» Когда мишенью - Ленинград, Я знаю - мимо не бывает. Ведь даже падая в Неву, Снаряды - в нас, чтоб нас ломало. Вчера там каменному льву Осколком лапу оторвало.
Но лев молчит, молчат дома, А нам - по-прежнему бороться, Чтоб жить и не сойти с ума… Какая длинная зима, Как время медленно крадётся. На Московском вокзале Вокзал Московский пуст, Уныло, как в пещере. Под валенками хруст: Надуло снег сквозь щели. Вверху под потолком, В пробоине лиловой - Луна, как снежный ком, Обрушиться готовый.
Нам в городе сейчас Нет до вокзала дела: Он просто в этот раз Укрыл нас от обстрела. И я среди других Стою в том главном зале, Где ждали мы родных, Знакомых провожали. Где мир как улей был, Где жались лавка к лавке, Где так я не любил Его вокзальной давки. Сегодня - хоть кричать - Ответит только эхо… И некого встречать, И некуда уехать.
И в мертвенной тиши Поймёшь, бродя по залу: Вокзалы хороши, Пока они вокзалы…?
Когда не можешь есть и спать И кажется, что жить не надо… Но ты жива. И ты опять Идёшь на помощь Ленинграду.
Идёшь, сжимая кулаки, Сухие губы стиснув плотно. И через грудь - платки: Крест-накрест, лентой пулемётной. Но если ты - костлявая старуха, Ещё не ясно, кто из нас костлявей.
Я б не хотел увидеться с тобою. А если всё ж тропа сведёт друг с другом, Могу упасть я, не осилив боя. Но ты не встретишь смертного испуга.
Февраль Какая длинная зима, Как время медленно крадётся!.. В ночи ни люди, ни дома Не знают, кто из них проснётся. И поутру, когда ветра Метелью застилают небо, Опять короче, чем вчера, Людская очередь за хлебом.
В нас голод убивает страх. Но он же убивает силы… На Пискарёвских пустырях Всё шире братские могилы. И зря порою говорят: «Не все снаряды убивают…» Когда мишенью - Ленинград, Я знаю - мимо не бывает.
Ведь даже падая в Неву, Снаряды - в нас, чтоб нас ломало. Вчера там каменному льву Осколком лапу оторвало. Но лев молчит, молчат дома, А нам - по-прежнему бороться, Чтоб жить и не сойти с ума… Какая длинная зима, Как время медленно крадётся.
На Московском вокзале Вокзал Московский пуст, Уныло, как в пещере. Под валенками хруст: Надуло снег сквозь щели. Вверху под потолком, В пробоине лиловой - Луна, как снежный ком, Обрушиться готовый.
Нам в городе сейчас Нет до вокзала дела: Он просто в этот раз Укрыл нас от обстрела. И я среди других Стою в том главном зале, Где ждали мы родных, Знакомых провожали. Где мир как улей был, Где жались лавка к лавке, Где так я не любил Его вокзальной давки.
Сегодня - хоть кричать - Ответит только эхо… И некого встречать, И некуда уехать. И в мертвенной тиши Поймёшь, бродя по залу: Вокзалы хороши, Пока они вокзалы…? Картошка На рынке у булочной тихо и грустно.
Как в древности, здесь натуральная мена: Стакан отрубей - на полбанки капусты, На плитку дуранды - четыре полена. На хлеб даже две стограммовых картошки У этой дружинницы выменять можно. Старик предлагает ей чайные ложки, Однако старанья его безнадёжны.
Сказала негромко: - Хлеб нужен для мамы. Я тут проходил, ничего не меняя, А голод пошёл выворачивать тело. Оно вдруг заныло, как рана сквозная: Картошка проклятая в память засела.
Иной сугроб страшней трясины, Встал на пути - и прерван путь. Что делать, я один не в силах Через него перешагнуть. Стою и жду под снежным воем, Пока другой не подойдёт.
Вот подошёл. Теперь нас двое. И я себе шепчу: - Вперёд!..
Только сон не уходит прочь. Загадал, как вчера, опять: Если выживу эту ночь, Значит, буду весну встречать…? А он с самим собою Вполшёпота о чём-то говорит.
Он знает, что во сне кричит от боли, И, чтобы не мешать другим, не спит. Ни двинуться, ни встать - бинты как путы. А в памяти - развалины опять.
Он умирал под ними двое суток… Скорей бы утро, можно будет спать. В тяжёлой палате Нам сёстры, если рядом не бомбят, По вечерам желают «доброй ночи». Но «с добрым утром» здесь не говорят.
Оно таким бывает редко очень. Когда январский медленный рассвет Крадётся по проснувшейся палате, Мы знаем, что опять кого-то нет, И ищем опустевшие кровати. Сегодня - мой сосед… В ночи к нему Позвали не врача, а санитаров.
Мы не встречаем Новый год - Он в Ленинграде незаметен. Дома - без света и тепла, И без конца пожары рядом. Враг зажигалками дотла Спалил Бадаевские склады.
И мы Бадаевской землёй Теперь сластим пустую воду. Земля с золой, земля с золой - Наследье прожитого года. Блокадным бедам нет границ: Мы глохнем под снарядным гулом, От наших довоенных лиц Остались лишь глаза и скулы.
И мы обходим зеркала, Чтобы себя не испугаться… Не новогодние дела У осаждённых ленинградцев… Здесь даже спички лишней нет. И мы, коптилки зажигая, Как люди первобытных лет, Огонь из камня высекаем. И тихой тенью смерть сейчас Ползёт за каждым человеком.
И всё же в городе у нас Не будет каменного века! Кто сможет, завтра вновь пойдёт Под вой метели на заводы. Похороны Тяжело, потому что нами Занялись и мороз и вьюга.
Потому что земля как камень. Потому что хороним друга. Мы хороним тебя без гроба, Без цветов, без речей, без плача.
И не скажем ни слова, чтобы Оправдаться. Нельзя иначе. Нам, тебя пережившим людям, Ты обязан простить всё это.
Если ж вдруг мы тебя забудем, Вот тогда нам прощенья нету. Как же непросто будет Вновь обрести нам силы, Чтобы поведать людям, Что с Ленинградом было. Вода Опять налёт, опять сирены взвыли.
Опять зенитки начали греметь. И ангел с петропавловского шпиля В который раз пытается взлететь. Но неподвижна очередь людская У проруби, дымящейся во льду.
Там люди воду медленно таскают У вражеских пилотов на виду. Не думайте, что лезут зря под пули.
Компания убитого подрядчика «Газпрома» была на грани банкротства
Он писал отцу, что уже месяц на город налетают «коричневые гады», их дом разрушен. В это время в квартире были: бабушка, мама, брат и сестрёнка, родившаяся в октябре 1941 года. Мальчик рассказывал, что бабушку и маму удалось спасти. Спасатели прекратили поиски через 3 дня, тогда на помощь пришёл отец, который тогда находился в Кронштадте.
Они выстояли и подарили нам жизнь, а стране - уверенность в победе.
Показать больше.
И я себе шепчу: - Вперёд!.. Вода Опять налёт, опять сирены взвыли.
Опять зенитки начали греметь. И ангел с петропавловского шпиля В который раз пытается взлететь. Но неподвижна очередь людская У проруби, дымящейся во льду. Там люди воду медленно таскают У вражеских пилотов на виду.
Не думайте, что лезут зря под пули. Остались - просто силы берегут.
Оставил должность после того, как в июне 1965 года в газете появился острокритический очерк А. Сахнина «В рейсе и после» — о произволе директора китобойной флотилии «Слава» Алексее Солянике [3] , вызвавший «очень громкий общественный резонанс… Выступление газеты вызвало недовольство некоторых членов Политбюро», — отмечал в мемуарах Филипп Бобков [4]. На защиту публикации, содержащей неопровержимые факты, единственным из членов Политбюро встал А. Шелепин , однако Юрия Воронова, «человека скромного и глубоко порядочного», как пишет Бобков, защитить не удалось. Воронова перевели на должность ответственного секретаря газеты « Правда », что формально было повышением , а в 1968 году он был назначен заведующим корпунктом «Правды» в ГДР и Западном Берлине , которую занимал до 1984 года.
Что известно о гибели бизнесмена Юрия Воронова, связанного с «Газпромом»
| 5-ая погибель за год. Как умер генеральный подрядчик компании «Газпром» Юрий Воронов | Надгробие на могиле ва на Ваганьковском кладбище (уч. |
| Культурный центр СК России – Ю.П. Воронов - «Из писем на Большую Землю» | Воронов. Юрий Петрович. Ведущий научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН. |
| Вы точно человек? | Тело Юрия Воронова было обнаружено в бассейне в его своем доме в Ленинградской области. |
Юный летописец блокадных дней
Юрий Петрович Воронов был награждён орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, орденом Знамени Труда (ГДР), медалями «За оборону Ленинграда», «За трудовую доблесть», удостоился Государственной премии РСФСР. Тело директора компании-подрядчика «Газпрома» Юрия Воронова обнаружили в элитном коттедже в поселке «Морские террасы» в Ленинградской области. Тело 61-летнего Юрия Воронова было найдено в его доме в Выборгском районе Ленинградской области около 14:00 в понедельник, 4 июля, с огнестрельным ранением в голову, пистолетом рядом и.
Директор фирмы-подрядчика Газпрома найден мертвым в бассейне под Петербургом
Юрий Петрович Воронов (1929—1993) — советский поэт, журналист и общественный деятель. Юрий Петрович Воронов 1929—1993 — советский поэт, журналист и общественный деятель. Воронов. Юрий Петрович. Ведущий научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН. Воронов Юрий Петрович. ИЭ и ОПП СО РАН ООО Корпус. Юрий Петрович Воронов начал писать стихи рано, задолго до того 1950-го года, от которого он официально отсчитывал начало своего творческого пути. Тело Юрия Воронова было найдено в бассейне в его собственном доме в Ленинградской области.
Публикации Воронова Юрия Петровича
| Что известно о гибели бизнесмена Юрия Воронова, связанного с компанией Газпром | Тело директора компании-подрядчика «Газпрома» Юрия Воронова обнаружили в элитном коттедже в поселке «Морские террасы» в Ленинградской области. |
| В элитном поселке Ленобласти нашли убитого топ-менеджера Юрия Воронова, работавшего с «Газпромом» | Воронов Юрий Петрович (к.э.н.) Лаборатория моделирования и анализа экономических процессов – Ведущий научный сотрудник Отчёты сотрудников ИЭОПП СО РАН по эффективному контракту за 2022-2023 год 8.00 баллов. |
| Память | МИР РАДИ ЖИЗНИ | Дзен | Полиция расследует дело о гибели связанного с «Газпромом» бизнесмена Юрия Воронова. |