Исторический роман «Бронепароходы» популярного уральского писателя Алексея Иванова претендует на премию «Выбор читателей – 2023». Автор известных произведений «Географ глобус пропил», «Золото бунта», «Сердце Пармы», «Тобол» Алексей Иванов дописал свой новый роман «Бронепароходы». Культура - 3 октября 2023 - Новости Магнитогорска -
От Алексея Иванова до Ханьи Янагихары: 10 лучших книг зимы 2023-го
Собственно исчезла мотивация тратить время на чтение и проживание шестисот с чем-то книжных страниц. Во-вторых, понимая, что автор готов к такого рода критике, попробуем посмотреть на продукт как на «контент», как на повод к появлению некого большого контентного проекта, который может быть «размотан» для различных логистических каналов символического аудио-книга, экранизация, компьютерная игра и др. И нельзя не признать, что случилось самое страшное — эта книга не будит воображение. Иванов демонстрирует полную неспособность к тому, что я называю миростроительством, и что очень ценится и является необходимым в сегодняшнем «контенте». В нашей литературе с этим вообще не очень благополучно. Кстати, в своих «старых» романах Иванов был ближе к этому самому миростроительству. А сейчас произошло нечто странное. Иванов подступился к очень интересной, мало у нас рассказанной теме. Мир русской уютной, внутренней, не внешней, воды, русский речной мир — это целая вселенная, которая так и просится стать универсумом символическим.
Там тем и сюжетов хватит на целую литературу, многолюдную и многоплановую. Однако автор, очевидно знающий и глубоко погруженный в тему едва ли не с детства, все свое знание использует не просто архаично, а даже по-архаичному эгоистично. Он употребляет всё это для легитимации своего права говорить на эту тему, права, надо сказать, никем не оспариваемого. И всё. Не больше того. Это напоминает случай, когда по заданию партии писатель описывает будни цементной промышленности. Он приезжает на цементный завод, нахватывается словечек, в общих чертах представляет себе, как устроен процесс, чтобы потом развернуть в декорациях цехов и конторы производственную драму. У Иванова получилось нечто подобное.
Конечно, [использование мата объяснимо] — в стране Гражданская война, люди убивают, и вдруг тут все очень вежливые и воспитанные», — заявил писатель. При этом роман имеет глубокий смысл и анализ исторических событий XX века. Ранее URA.
RU рассказывало, что Алексей Иванов готовится презентовать екатеринбургской публике свое новое произведение под названием «Бронепароходы». Также писатель на встрече анонсировал дату выход новой книги «Речфлот» о российском судоходстве. Сохрани номер URA.
Если грубо подгонять "Бронепароходы" под этот стандартный шаблон, то новый роман Иванова больше всего исторически и повествовательно апеллирует к "Тоболу", а своей кинематографичностью — даже, скорее, сериальностью — к "Теням тевтонов". Все 700 страниц не отпускало чувство, что и переписывать для теленовеллы ничего не нужно. Здесь и постоянный экшен с кровью и боями, и мгновенная смена локаций, и несколько основных действующих персонажей, между которыми постоянно переключается текст а сколько важных второстепенных! Плюс масса исторических личностей — от Троцкого до Колчака.
Бери да снимай! Эффекта Иванов добивается в том числе стилистически: очень компактным, ёмким языком, короткими главами, типичными клиффхэнгерами. Впрочем, за общим динамичным экшеном нон-стоп скрывается глубокий рассказ-сожаление о потерянной дореволюционной России, которая болезненно через Гражданскую войну переходит в советскую историю, а впереди прямо представляешь в очень эмоциональном ключе — бесконечная череда испытаний, экспериментов над населением, и как итог — крах в финале. Сегодня, через сто лет после тех событий и спустя три декады после развала СССР, это всё ещё некой фантомной болью управляет нашими жизнями.
И параллели упущенных шансов и возможностей будут так или иначе всплывать в голове по ходу чтения неоднократно. Алексей Иванов.
Хотя не знаю, сможет ли публика это считать. Например, мой роман «Тени тевтонов» — на очень острую, злободневную тему, но, как мне кажется, публика его не считала.
Это рассказ о падении Тевтонского ордена в XV в. Эти события очень перекликаются друг с другом. Сам сюжет романа, взаимоотношения героев, хорошо иллюстрируют понимание конспирологии. Дело в том, что в современном обществе идеологии как таковой нет, вместо идеологии есть конспирология — мы все объясняем заговором.
Какую бы вещь мы ни взяли, все объясняем заговором. Например, почему мы плохо живем? Потому что все страны вокруг нам пакостят. Или почему такой климат странный?
Тоже понятно: глобальное потепление. Эта конспирология стала нашей идеологией. Телевидение приучило нас во всем видеть заговоры, объяснять все злыми кознями, а не нашими недостатками. Почему конспирология антигуманистична, помимо того, что она просто глупа?
Дело в том, что она всегда представляет человека игрушкой злых сил, лишая свободы воли. Я написал роман именно антиконспирологический, главный герой в «Тенях тевтонов» — хороший человек, но конспиролог. И из-за этого он доводит остальных хороших людей до катастрофы. Почему вы говорите, что настоящее зависит от будущего?
Это книга о гражданской войне, о белых и красных, о бронепароходах, хороших и плохих. Но в философском смысле это роман об этике сохранения будущего. Мы в XXI веке воспринимаем будущее не так, как его воспринимали даже недавние предки. Это восприятие изменилось примерно в 80-х годах XX века, будущее стало восприниматься как объективно существующее.
Оно же все равно есть произведение того, что существует сейчас? Следовательно, оно существует объективно, хотя еще и не начало существовать.
Книга уральского писателя вошла в список самых ожидаемых романов 2023 года. Чем она примечательна?
Водные дороги бывшей империи, Волга и Кама, становятся местом сражений речных флотилий основных военно-политических игроков на востоке постреволюционной России. Речникам приходится вольно или невольно участвовать в этой борьбе на чей-то стороне. Жизни разных людей, переименованных и бронированных речных буксиров и пароходов затягивает мясорубка гражданской войны... Масштабный роман о страшной эпохе перемен. Для одних это крах больших и малых бизнесов, для других это время возможностей и быстрых социальных лифтов. В книге много известных исторический персонажей: творец революции и главный красный командир Лев Троцкий, амбициозная и горячая поэтесса и комиссар Лариса Рейснер, флотоводцы и лидеры белого движения Старк и Колчак, невзрачный великий князь Михаил Романов и ярый пермский чекист Ганька Мясников и т. В центре сюжетных линий судьба детей пароходчика Якутова и злоключения команды и капитана буксира «Лёвшино».
Большой сюжетной линией идёт борьба корпораций вокруг перспектив нефтедобычи в Поволжье. Из названия книги понятно, что Иванов снова будет много рассказывать о реках и судоходстве. Как технический прогресс менял речной транспорт и какова была субкультура речников. И, конечно, автор не прошёл мимо истории с транспортировкой царского золота. Книга мне понравилась! Приключенческая и трагичная, она не оставит равнодушным читателя, который интересуется судьбой нашей страны.
Это не учебник истории и реальные персонажи художественно сильно переосмыслены, но оттенки и запахи эпохи переданы очень внятно. Отдельный плюсик С. Бурунову за отличную аудиокнигу! Оценка: 9 majj-s , 16 февраля 2023 г. Идем за Нобелем «А провожают пароходы Совсем не так, как поезда. А представлять и не нужно, потому — бессмысленно.
Отзывов топовых блогеров пока не видно, но читатели пишут очень достойные рецензии, подробно разбирая отдельные аспекты романа и все хвалят аудиокнигу в исполнении Сергея Бурунова, я читала глазами, но верю, хорошая аудиоверсия для книги как огранка для алмаза — позволяет засверкать всеми гранями. Как-то сложилось, что этот аспект российских реалий не отображен в литературе, кинематографе, только и вспоминается, что арестантская баржа из «Зулейхи» Гузели Яхиной да подробно выписанный быт речников на маленьких суденышках в «Вечной мерзлоте» Виктора Ремизова — то и другое относится к более позднему периоду. А между тем, кровеносная система судоходных рек, не могла не быть сферой притяжения для грузового и пассажиропотоков, когда страна стронулась с места. Алексей Иванов, верный призванию «развлекая просвещать», вынимает из небытия этот пласт знаний об истории страны. И по большому счету, оценивать книгу имеет смысл не только с позиций языка, стиля, увлекательности, мотивации и поведенческой логики персонажей, даже не того, насколько живыми получились герои, но именно с этой — возвращенного знания об истории родины: «мы не пыль на ветру и не захватническая империя, известная от веку лишь военными кампаниями, в нашей истории было еще и это». Спокойное мирное достойное движение по пути прогресса и цивилизации, и каждый раз, как нам дают возможность зарабатывать честным трудом, это возрождается.
Жаль, позволяют ненадолго: НЭП, Оттепель, Перестройка — а в остальное время, вот уже больше ста лет, клапаны туже или слабее затянуты. О чем книга? Гражданская, в которой все воюют против всех и большая часть озабочена элементарным выживанием, но есть и такие, кто борется за власть или пытается половить рыбку в мутной воде. Правильно, обогащается. Роман Горецкий, злой гений и один из центральных персонажей романа из этой породы. В прошлом капитан одного из судов, ныне потерявший и судно и капитанство, но не растерявший куража и обаяния идет к цели, топовой должности в международной корпорации, не останавливаясь ни перед чем.
Внешне плоть от плоти Порядка, на деле амбассадор Хаоса. На стороне разума и прогресса ему противостоят не менее яркие персонажи: старый речной капитан Иван Диодорыч — олицетворение прежней, честной и достойной жизни; азербайджанец Хамзат Хадиевич чрезвычайный посол Альфреда Нобеля, который пытается спасти нобелевские разработки и оборудование в этом громокипящем котле; талантливый Алеша и упрямая Катя Якутовы, дети владельца судоходной компании, которые пройдут с нами через всю книгу. Это важный момент, потому что в «Бронепароходах» опасно привязываться к какому-то из персонажей, автор пускает их в расход с той же легкостью, с какой это делал Джордж Мартин в «Игре Престолов». На вопрос: «Что ж такое множество хороших людей не сумело справиться с одним злодеем? Эти люди тоже во множестве представлены в романе: например валькирия революции Лариса Рейснер, которую другой персонаж книги, Волька Вишневский, сделавшись маститым драматургом, увековечит в «Оптимистической трагедии»: «Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела! Все кипит, бурлит, стреляет и взрывается; завязываются скоротечные романы и рушатся судьбы; расстаются, встречаются и снова расстаются, теперь уж навек люди.
Вернётся ли прежнее благополучие?.. Белея, поднялась и исчезла старая церковь; за ней толпились крепкие бревенчатые дома Разгуляя; затем деревянным настилом прогремел клёпаный стальной мост через большой лог, густо заросший ивняком, начался подъём, и на горе брусчатка закончилась. Михаил сидел молча и размышлял: куда его отправляют? На восток — в Екатеринбург?
Газеты писали, что от Пензы и Самары до Иркутска и Читы восстали эшелоны с военнопленными. А железная дорога, вдоль которой шёл гужевой тракт, вела не только на восток, но и на север. Неужели спецссыльного упекут в глушь, в Соликамск? За деревьями внизу под склоном горы замерцала длинная россыпь острых электрических огней сталепушечного завода — они бессонно горели с начала Великой войны; в цехах что-то устало погромыхивало, курились белые дымы.
Фаэтоны, не останавливаясь, устремились вниз и протарахтели колёсами по мощёным улицам Мотовилихи. Затем грунтовую дорогу обступил лес. Стало жутковато, но Михаил сидел прямо и сохранял бесстрастный вид. Сдержанность давно вошла у него в привычку.
Пускай он Великий князь, но его роль и в государстве, и в жизни — подчиняться, а не повелевать. За него всегда всё делали другие, сделают и сейчас. Следует спокойно подождать.
Сборник эссе и рассказов о москвичах» Бослен, 2022 II. Антология донбасской поэзии 2014-2022» Лира, 2023 Кабыш И.
Твое большое путешествие» Шебеко М. Номинация «Поколение Некст» Немеш Е. Суменкова КомпасГид, 2023 Олейников А. Горе от ума. Графический путеводитель», ил.
Аверьяновой Самокат, 2023 Шицкая Н. Собачелла» Время, 2022.
Беженцы заполнили все каюты и палубы.
Дамы с багажом, купчихи с узлами, дети, старики, чиновники в сюртуках, коммерсанты, инженеры с цементного завода и рабочие с электростанции, врачи, попы в рясах, офицеры и солдаты, перепуганные девицы, лавочники, учителя, крестьяне и железнодорожники. Флотилию возглавляли четыре самых мощных буксира. На хлебных пристанях их наспех блиндировали досками и мешками с песком и вооружили полевыми пушками.
Буксиры готовились к сражению с красными. Наверняка на Сызранском мосту большевики выставят пулемёты, и своей артиллерией буксиры должны подавить огневые точки врага, чтобы флотилия прорвалась под пролётами. Убьют кого, потопят судно — что ж, это гражданская война.
Хамзат Мамедов плыл на буксире «Вандал». Он не задумываясь выбрал пароход своей фирмы — Товарищества братьев Нобель. Сработала привычка.
Мамедов сидел на корме под буксирной аркой, а рядом лежал раненный в живот парень, боец нелепой Вольской Народной армии КОМУЧа — армии мятежа. Мамедов достал фляжку с водой и поднёс к сухим губам раненого. Вольский мятеж вспыхнул в базарное воскресенье.
Крестьяне приехали в город с товарами, а красноармейцы не пустили их, спекулянтов, на торговую площадь. Крестьяне полезли в драку. Красноармейцы принялись стрелять.
Озлобленные мужики взломали оружейный склад. И началось побоище. Красных в то время в городе было совсем мало: их отряды отправились в Балаково на подавление тамошнего восстания.
Мятежники Вольска перебили всех, кого нашли; яростно оборонялся только председатель ревкома — строчил с балкона из пулемёта. Разгул крестьянского гнева в бушующем Вольске сразу использовали местные офицеры. Окружённый Вольск продержался десять дней.
Потом большевики двинулись в наступление. И половина жителей Вольска бросилась к пароходам. А Хамзат Мамедов, оперативный агент компании «Бранобель», оказался в Вольске случайно.
Он пробирался с Кавказа в Самару. Эмануил Нобель не боялся гражданской войны: его компания поставляла третью часть всей российской нефти, и Нобель полагал, что нужен и красным, и белым. Лето восемнадцатого года Эмануил Людвигович решил провести, как обычно, на минеральных источниках в Ессентуках, где предпочитали отдыхать промышленники, коммерсанты и финансисты.
С собой он взял Гению, жену младшего брата Йосты, и её детей с гувернанткой. Гения любила дамское общество в Кисловодске. Из Петрограда на Кавказ по взбаламученной стране семейство сопровождал Хамзат Мамедов — он один стоил взвода охраны.
Управляющий телефонировал, что из Николо-Берёзовки на Каме пришла депеша от господина Турберна, геолога Арланской экспедиции. Турберну не доставили буровое оборудование, хотя баржу с нужным грузом Самарская контора отправила ему уже три недели назад. От результатов бурения под Арланом зависела судьба всей компании.
И Эмануил Людвигович спешно командировал Мамедова на поиски баржи. Вот так Хамзат Хадиевич и попал в Вольск, а потом на борт буксира «Вандал». На закате вольская армада бросила якоря у берега — в эту навигацию никто не выставил на фарватерах бакены, и бакенщики не зажигали на ночь огни.
С рассветом армада снова двинулась в путь. И вскоре впереди на бледном небе тонкими линиями обрисовался длинный Александровский мост у Сызрани. Мамедов, разминая плечи, поднялся в штурвальную рубку.
На судне его уже знали и везде пропускали — как-никак, доверенное лицо самого Нобеля. В Мамедове была какая-то снисходительная восточная повелительность, и люди безотчётно подчинялись ему, хотя никаких особых прав он не имел. В рубке рядом с матросом-штурвальным стояли капитан «Вандала» в чёрном кителе, старпом и пожилой артиллерийский офицер — начальник флотилии.
Офицер оглянулся на Мамедова и молча поприветствовал, коснувшись пальцами козырька фуражки. За «Вандалом» по реке рассыпались дымящие пароходы. А под пролётами моста появились два буксира.
Перед носом «Вандала» вдруг с плеском взметнулся водяной столб, а потом донёсся хлопок выстрела. Пассажиры на носу «Вандала» забеспокоились. Заплакал разбуженный ребёнок.
Матрос у штурвала застыл. Капитан поднял бинокль. Два буксира уверенно подходили всё ближе.
На передней стенке капитанской рубки было написано название — «Вульф». На колёсном кожухе «Вульфа» появился моряк с рупором. Артиллерийский офицер тоже взял рупор и вышел из рубки.
Отступаем в Самару! Я — командир отряда штабс-капитан Соколов! Вспенивая воду, «Вульф» начал разворот, чтобы сойтись с «Вандалом» так, как полагается при швартовке на реке, — против течения.
Мичман Мейрер оставался на кожухе, рассматривая вольские суда. А Мамедов рассматривал мичмана. Вот кто ему будет нужен в Самаре.
Вот у кого он потребует пароход. Казанский поезд прибыл в середине дня. Из заплёванных вагонов на дощатый перрон повалили крестьяне, рвущиеся в богатый город за хлебом; из теплушек вяло выбирались разномастные красноармейцы, и командиры орали, собирая своих бойцов.
С подножки длинного пульмана соскочили два моряка с вещевыми мешками и солдат; моряк с короткой интеллигентной бородкой и усиками помог сойти высокой красивой девушке в тёмном дорожном платье. Коля Маркин — моряк с бородкой — огляделся. Из распахнутых окон низкого деревянного вокзала уже доносился гвалт — там покупатели сошлись с продавцами.
За сквером началась злобная толкотня вокруг извозчиков: от станции до города было пять вёрст, кто первый попадёт на базар, тому и выгода. Паровоз с шипеньем спустил пар и окутался белым облаком. Июльское солнце лупило с неба, точно главный калибр.
Маркин был комиссаром Волжской военной флотилии, а девушка — Ляля Рейснер — женой Фёдора Раскольникова, заместителя наркомвоенмора. Федю вчера ввели в состав Реввоенсовета, и Ляля тотчас затеяла поездку в Сарапул за беглым пароходом «Межень». Ляля желала, чтобы штаб флотилии — её штаб — разместился на судне, которое называли императорской яхтой.
Раскольников не умел спорить со своенравной женой, а Маркин для Ларисы был согласен на всё. От Казани до Сарапула поездом была только ночь пути. В Сарапуле располагался штаб Второй армии, отступающей под нажимом чехов из Самары и Уфы.
Три командарма друг за другом переметнулись к белым, а четвёртый увяз в делах. Может, ему вообще не принесли телеграмму Раскольникова. В любом случае командарму сейчас было не до Ляли Рейснер.
Волька Вишневский, рослый и плечистый, распихивая толпу, двинулся к какому-то шарабану. Вольке ещё не исполнилось восемнадцати, а он выглядел мужиком, и на его солдатской гимнастёрке блестел Георгиевский крест. Тебе полезно пешочком гулять.
На германский фронт он сбежал из гимназии и кое-что ещё помнил. Извозчик, покосившись, помрачнел, но промолчал. Понятно, что матросы не заплатят, но с ними лучше не связываться.
Маркин заботливо подсадил Лялю в шарабан. Ему нравилось прикасаться к Ляле и услуживать. Мягкая дорога тянулась через елово-осиновые перелески и крестьянские выгоны, огороженные жердями.
Сарапул начался порожними сеновалами, щелястыми овинами, приземистыми избами и штабелями брёвен. По широким деревенским улицам окраины шли бабы с коромыслами, на пустырях детишки пасли коз, в пыли кувыркались куры, сквозь заборы лаяли собаки. Впереди появился всадник — паренёк в синей косоворотке.
Он поравнялся с шарабаном, увидел моряков, сразу осадил лошадь и развернулся. Сарапул — городок ладный и живший в достатке — сейчас был расхлёстан революцией и завален мусором. Витрины магазинов и окна первых этажей были выбиты или заколочены.
Всюду сновали красноармейцы. На Соборной площади жутко чернели сожжённые торговые ряды и чей-то особняк. Возле арки в кирпичной ограде юный военком Седельников спрыгнул с лошади и растолкал створки ворот.
Шарабан свернул во двор. По-хозяйски сойдя с шарабана, Маркин подал руку Ларисе — и уловил восхищённый взгляд Седельникова. Ясное дело, Лялька — что твоя царица.
Маркин намеренно говорил «речняки» — так звучало пренебрежительнее. Анфиладу безлюдных комнат сквозь голые окна наискосок пронзало солнце. Обыватели и солдаты разграбили дом: ободрали шторы, растащили посуду, бельё и стулья, выпотрошили шкафы, кое-где вскрыли паркет.
Ни лоцманов, ни капитанов. Утёмин поднял брошенную книгу, вырвал страницу и начал скручивать «козью ножку». Волька Вишневский весело рассматривал чёрную чугунную скульптуру императрицы Екатерины, стоящую в углу на чугунной колонне.
Караван ускользнул из Самары, когда туда нагрянули белочехи, и пошёл в Пермь, но по пути внезапно исчез. Потом до Нижнего доползли слухи, что нефтебаржи захвачены сарапульским пароходчиком Стахеевым. Возвращение беглой «Межени» Маркин хотел совместить с освобождением каравана.
В кабинете хозяина — разорённом, как и весь дом, — растопырился массивный письменный стол с вывернутыми ящиками. На столешнице, покрытой зелёным сукном, Седельников разложил лоцманские карты. У Стахеевых есть ещё малая стоянка возле Святого Ключа.
Ляля подошла к стене, на которой в рамке висела большая фотография. Красивая дама в длинном платье и шляпке сидела в кресле, а за ней стояли, видимо, сын и муж: важный мужчина во фраке и мальчик в матросской форме. Седельников близоруко прищурился на фотографию.
Этот уже помер. А буксир увёл, который младший. Хамзат Мамедов перебрался на берег, на улицу, огляделся и махнул рукой извозчику.
Мамедов казался грузным, как матёрый медведь, но, подобно медведю, двигался неспешно и ловко. Мясистое лицо его обросло чёрно-седой щетиной. Толстый нос делал Мамедова похожим на безобидного деревенского увальня, однако тёмный взгляд персидских глаз давил с какой-то непреклонной силой.
Коляска катилась по Набережной улице вдоль Волги мимо причалов, купален, плотомоен, штабелей брёвен, рыбных садков, лодок и складов. Навстречу попадались ландо с дамами под зонтиками, офицеры, мальчишки-лоточники, чиновники с семействами на моционе и провинциальные щёголи — будто не было никакой революции и большевистского простонародья. Нобелевский городок располагался на стрелке реки Самары, на месте бывшей деревни Щепновки.
Мамедов издалека увидел огромные клёпаные цилиндры резервуаров, выкрашенные в белый цвет, и кирпичную башенку водокачки. Городок был обнесён аккуратной деревянной оградой. Мамедов смотрел с ясным чувством правильности того, что здесь сделано.
Карл Петрович Нюстрём, управляющий Самарским отделением, принял гостя в своём просторном кабинете с готическими часами. Нефтепромыслы национализированы? Деватсот скважин с дэбетом, а большевики нычего нэ могут взять.
Рабочие на мытингах. Пэрегонные заводы стоят. Пароходы стоят.
Нэфт сначала слывали в ямы, потом нэкуда стало, льют в морэ. А вас, я вижу, нацьонализация пощадыла? Словом, не успели ничего у нас растащить или разрушить.
КОМУЧ признаёт частную собственность. Но проблема, Хамзат Хадиевич, в другом. КОМУЧ сам занимается вопросами сбыта, а это для коммерции неприемлемо.
Мамедов поворочался, устраиваясь в кресле удобнее. У всех свои претензии. Буржуазия недовольна тем же, чем и мы.
Офицерство не принимает демократию. Рабочие до сих пор одурманены идеями коммунизма. Крестьяне обозлены мобилизацией.
Красные отступают. Сызрань теперь наша, Уфа наша, вся железная дорога от Самары до Челябинска тоже наша. В Оренбурге и Уральске казачьи правительства.
Мамедов в сомнении покачал головой. Болшевики побэдят. Потому я и здэс, дорогой.
Советская власть после долгих колебаний национализировала нефтяную промышленность, однако на время оставила её под управлением прежних хозяев. Мамедов знал, что Нобель надеется отыграть собственность обратно. Мамедов трезво осознавал значение товарищества «Бранобель».
В любом уездном городе России и в любом затерянном селе имелись керосиновые лавки «Бранобеля»: керосиновые лампы освещали всю страну. Нобелевские дизели крутили станки на сотнях российских фабрик. На мазуте и бензине Нобелей работали двигатели пароходов, автомобилей и аэропланов.
Россия не могла обойтись без Нобелей. Но большевики выкинули их вон. А Нобели не хотели отрекаться от дела, в которое они вложили столько упорства и веры.
Нюстрём извлёк из портсигара папиросу, всунул в мундштук и закурил. Йили хотя бы заключить концессью. Нэфтаные караваны по Волге нэ пройдут.
У болшевиков нэт нэфти. Нобэль может прэдложить йим Арлан. Башкирское село Арлан находилось в низовьях Белой недалеко от Камы.
А Турберн до сых пор нэ получил баржу с буровым оборудованьем. Так что судба компаньи, Карл Пэтрович, завысит от этой баржи. Я должен доставыть её Турберну.
Болшевики мнэ нэ помогут. Но учредиловцы должны помочь. Убэдите их, мой друг, что Арлан достанэтся йим.
От Уфы до Арлана по Белой только дэнь пути на пароходе. А бэлые соблюдают частное владенье. Нюстрём размышлял.
Мамедов встал, подошёл к окну и отодвинул занавеску. Яркое солнце, ухоженные дома служащих, тополя, столбы с проводами, рельсы с вереницей цистерн, причалы — правда, без остроносых наливных барж, слепящий простор Волги, белое облако. Здесь, в государстве Нобелей, был мир, в котором всегда что-то строили — буровые вышки, заводы, моторы, дороги, суда.
Здесь был разумный порядок. Он, Хамзат Мамедов, не умел изобретать новые машины или руководить промышленными предприятиями. Зато он умел убивать ради тех, кто созидает.
При взгляде с другого края широкой Камы пароходы сливались в общую светлую полоску. Лёгкая прогулочная лодка поворачивала в воложку за островом. Военком Ваня Седельников держал румпель руля, Волька и Утёмин гребли, а Маркин и не порывался сесть к веслу — он же командир.
Ляля улыбалась: Николь думает, что она, Ляля, допустит к себе только мужчину из начальства, поэтому изображает начальника. Смешной он, Николь. Хороший, но смешной.
Беглая «Межень» стояла на двух якорях у Девятовской мельницы. Ляля внимательно рассматривала судно. Чёрный корпус, широкая дуга колёсного кожуха, белая надстройка с многооконной рубкой и чуть склонённой трубой.
На носу — крамбол с якорем, на мачте — красный флаг, вместо буксирных арок — длинный пассажирский салон, за кормой — задранная шлюпка на шлюпбалке. Впрочем, угловатой лёгкости большого парохода Ляля не почувствовала. Моряки на «Межени» посовещались, а потом подцепили лодку багром.
На невысокий борт парохода первыми вскарабкались Волька и Утёмин. Маркин подсадил Лялю, влез сам и подал руку Ване Седельникову. По причине жары моряки на «Межени» были в одних тельняшках или голые до пояса, но все — в бескозырках с названиями балтийских кораблей.
На загорелых телах угрюмо синели татуировки с якорями и штурвалами. На переносице у него сидело непривычное для флотского пенсне, из-под бескозырки с лентой «Гангут» свешивались длинные, как у попа, волосы. Фамилия моя Рехович.
Теперь вы назовитесь. Маркин, не желая ссориться, назвал всех своих спутников. В кратком слове прозвучали сразу и приговор, и удовольствие.
Моряки «Межени» заухмылялись. А для вас — флаг-секретарь флотилии. Она сама ещё в Нижнем придумала себе такую должность.
Ляля ожидала такого отношения. Она сразу почувствовала, что эти, на «Межени», трусят — а потому и напоказ глумятся над тем, кого считают слабее. Но она-то не слабее — она и сильнее, и храбрее.
И подомнёт их под свою волю. Бунт подняли левые эсеры. Ляля с Раскольниковым были на том съезде Советов в Большом театре, когда чекисты арестовали всю левоэсеровскую фракцию.
В ответ на арест восстал Михаил Муравьёв, командующий Восточным фронтом. Он находился в Казани. На пароходах он отправил два полка в Симбирск.
Сам главком и его матросская охрана загрузились на «Межень», прихватив кафешантанный оркестр и певичек. Но веселье длилось недолго. В Симбирске, объявив свою республику, Муравьёв сунулся в губернский исполком, в бывший кадетский корпус, а там большевики устроили ему засаду.
Муравьёва застрелили. Быстро протрезвевшая «Межень» немедленно дала дёру до Сарапула и затаилась. Кубриком на «Межени» считалась императорская салон-столовая.
Ляля увидела измызганные занавеси на окнах, изящные стулья в стиле Людовика XV, оттоманку и банкетный стол с грязными стаканами. Пахло табачным дымом, жареной рыбой и «балтийским чаем» — водкой с кокаином. Матросы и Рехович уселись по одну сторону стола, Маркин со своими — по другую.
Нам не по пути. Ну, сдурили. Однако ж вы дунули не в Самару и не в Уфу к белочехам — значится, наши.
Короче, давайте назад на базу. Я — комиссар, я за вас заступлюсь. Но Лялю не устраивал мирный исход.
Она ощущала злое возбуждение. Ей хотелось подвига, яркой победы, о которой потом будут рассказывать. А Ляля смотрела на Реховича.
Этот самозваный капитан ей не нравился. Умничает, полагает себя равным с ними — командирами флотилии. Жениха, извиняюсь, ищете?
Ляля была довольна, что Рехович не удержался, свернул на тему баб. Военком Ваня Седельников покраснел — то ли от гнева, то ли от стыда. Ляля не боялась этих людей.
Под рукой у неё был браунинг, да и свои не должны подвести. Утёмин стреляет быстро и метко, и у него нюх на опасность. Волька Вишневский тоже не лопух: бывший разведчик, сейчас он не ощущает угрозы и с удовольствием ждёт, как острая на слово Лялька разделает всех противников.
А Николь — вот размазня! Рехович медленно встал и сдёрнул с окна грязную занавеску. Вот вам и простынка для прелюбодейства.
Рехович с презрением бросил занавеску на стол перед Лялей. Это было оскорбление, и Ляля его ждала. Она царственно простёрла руку с уже приготовленным браунингом и выстрелила в Реховича.
Она знала, что выглядит прекрасной и смертоносной, как эриния с факелом. Но зазвенело разбитое окно — Ляля промахнулась даже с расстояния в пять шагов. Матросы «Межени» шарахнулись от стола, сваливая посуду, а Рехович, пошатнувшись, цапнул кобуру на бедре.
И тотчас грянул второй выстрел — это военком Ваня Седельников раньше остальных выхватил свой военкомовский маузер.
От Алексея Иванова до Ханьи Янагихары: 10 лучших книг зимы 2023-го
Писатель Алексей Иванов пообщается со свердловчанами, презентует им новый роман «Бронепароходы» и раздаст автографы в Сысерти. Иванов начинал как фантаст, и «Бронепароходы», хотя исторически достоверны, вызывают ассоциации скорее с фантастикой в диапазоне от Жюля Верна до «Водного мира» Кевина Костнера. В Челябинске с презентацией своей книги «Бронепароходы» побывал писатель Алексей Иванов — один из самых известных и экранизируемых авторов страны. Исторический роман «Бронепароходы» популярного уральского писателя Алексея Иванова претендует на премию «Выбор читателей – 2023».
Бронепароходы
Писатель Алексей Иванов прокомментировал выбор города для презентации своей новой книги «Бронепароходы». Писатель Алексей Иванов провел презентацию своей новой книги «Бронепароходы». «Известия» прочли до выхода в продажу книгу Алексея Иванова «Бронепароходы».
«Верить мне на 100% нельзя»
- Бронепароходы
- «Страна потеряла надежду жить лучше»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России
- Последние новости
- Алексей Иванов презентовал в Челябинске свой роман «Бронепароходы» - МК Челябинск
Книга уральского писателя вошла в список самых ожидаемых романов 2023 года. Чем она примечательна?
Роман «Бронепароходы» писателя Алексея Иванова выйдет 24 января в формате электронной и аудиокниги на «Букмейте» для подписчиков «Яндекс Плюса». Алексей Иванов начал работать над романом до «Бронепароходов», но сделал перерыв на их написание. Если грубо подгонять "Бронепароходы" под этот стандартный шаблон, то новый роман Иванова больше всего исторически и повествовательно апеллирует к "Тоболу", а своей кинематографичностью – даже, скорее, сериальностью – к "Теням тевтонов". Разумеется, сюжет моего романа погружен в реальную историю, а самые яркие события этой истории происходили на Волге и Каме», — Алексей Иванов.
Алексей Иванов: «Пароходы Гражданской войны оказались жертвами»
А если ты не позволяешь войне разорвать себя и уничтожить, то ты — против всего мира. Значит, нужно сражаться в одиночку». Такие одиночки, а вовсе не белые и красные, и становятся основными конфликтующими группами романа. По одну сторону оказываются те персонажи, для которых война — это хаос, вырвавший их из привычной жизни, мобилизовавший, превративший гражданские судна в те самые бронепароходы — орудия убийства.
Из таких людей и состоит команда «Лёвшина» под началом капитана Нерехтина, переживающего на протяжении повествования несколько личных кризисов. Постепенно вокруг Ивана Диодорыча собираются самые симпатичные герои романа: от трогательной Кати Якутовой, дочери владельца Соединенного пароходства «Былина», до откровенно зощенковского персонажа, комичного картежника и плута Яшки Перчаткина. Неслучайно ближе к финалу Панафидин сравнит «Лёвшино» с Ноевым ковчегом: выживут такие люди — будет шанс и у страны.
Для антагонистов же этот хаос — как для Коттара из «Чумы» Камю — замечательные условия для реализации собственных, тоже не имеющих прямого отношения к классовой борьбе амбиций. Помимо Романа Горецкого, решившего нажиться на войне капитана, к таковым, как ни странно, относится и Лариса Рейснер. Да-да, та самая знаменитая амазонка революции, ставшая прототипом комиссара из «Оптимистической трагедии» Вишневского.
Уже сетовали на то, что мужские характеры автору удались лучше, нежели женские. Но вот с Лялей точно все в порядке. Хоть и формально Лариса на стороне красных, обласкана доверием самого Троцкого, героически отправляется в Казань на разведку, не стоит питать иллюзий: для Ляли все это лишь части произведения о себе любимой, в котором она одновременно и автор, и главная героиня.
Повествователь показывает, как экзальтированная богемная дама Серебряного века перманентно любуется собой и кровавой войной: «Ляля не могла отвести взгляда от жуткого зрелища расстрела… Казалось, что пулемет грохотал невыносимо долго, но это было субъективное ощущение, и Ляля поняла, что испытала подлинный катарсис… Вслушиваясь в себя, она с торжеством осознала: да, она — гений, потому что сумела перевоплотить впечатления от неразделенной любви во впечатления от реальной жизни!
Он косит всех. На войне уцелеть проще, чем при голодоморе. Я пишу, скажем так, о великой индустрии и великой стране, которая пытается насильственным образом перестраиваться.
И в результате рушится. Гражданская война не имеет ничего общего с пугачевщиной, кроме количества жертв. Тем, кто читал «Тобол», «Золото бунта», хорошо знаком сплав исторического и приключенческого, который писатель доводит в новом романе до вершин мастерства. Тут несколько сюжетных линий, каждая из которых вполне могла бы существовать как самостоятельная повесть.
Это очень динамичный, закрученный текст, написанный короткими, не перегруженными предложениями, который держит в тонусе все 700 страниц и заставляет задуматься о многих вещах, отмечает литературный обозреватель Forbes Наталья Ломыкина: Наталья Ломыкина литературный обозреватель Forbes «Во-первых, это, конечно, дилемма войны — «красные» и «белые», эмиграция, сопротивление или поддержка. Это те вопросы, которые решает каждый из героев на протяжении романа. Во-вторых, это война бизнесов.
Книга вышла рекордным тиражом в 80 тысяч экземпляров, одновременно эпическая сага «Бронепароходы» появилась на платформе Bookmate в электронной и аудиоверсии. Такие воюющие друг с другом флотилии были у эсеров в Самаре, у красных в Нижнем Новгороде, у повстанцев ижевских и воткинских заводов, у чекистов в Перми. Самое трагичное заключалось в том, что пароходы, ставшие участниками Гражданской войны, оказались её жертвами. Они попадали в руки то красных, то белых, а речников заставляли сражаться с товарищами по ремеслу, топить суда — красу и гордость речного флота. Однако мои герои говорят о том, что Гражданская война — это сражение не между белыми и красными. Поскольку каждый человек внутри себя немножко белый и немножко красный, война всегда идёт в душе человека.
В «Бронепароходах» лайнеры, баржи, буксиры, катера и канонерки предстают реальными персонажами романа, которых Гражданская война перемалывает так же, как людей. Иванов сумел оживить, одушевить их, поэтому гибель пароходов воспринимается читателем как смерть живого существа. Мне не сложно изображать их с характерами, с судьбой. Они чувствуют, что происходит, реагируют, отзываются, страдают, переживают. Они принимают какую-то одну сторону, одним хозяевам они хотят подчиняться, а другим сопротивляются. Мы же все понимаем, что такое живой механизм. Попутно в действие объемного 700-страничного нового романа Иванова вплетаются и другие сюжетные линии, так или иначе завязанные на речном флоте. Промышленная война за технологии, новые месторождения и рынки сбыта двух нефтяных корпораций России того времени — концерна Shell и компании братьев Нобель, захват золотого запаса Российской империи в Казани и убийство великого князя Михаила Романова, расстрелянного в окрестностях Перми.
Работа над романом заняла у Алексея Иванова в общей сложности три года. В «Бронепароходах», как и в предыдущих своих романах «Тобол» и «Золото бунта», Иванов обращается к одному из самых драматичных периодов российской истории. В фокусе писателя — события 1918-1919 годов: революция, промышленные войны, неумолимо наступающий технический прогресс, а также простые люди и реальные исторические личности, попавшие в жернова эпохи. Иванов погружает читателя в атмосферу того времени, искусно сплетая художественный вымысел и документально подтвержденные факты, экшен и философские размышления, сталкивая вымышленных героев с реальными. Издательская аннотация: Россия начала ХХ века — это мощно развивающаяся страна с огромным и передовым речным флотом, почти полностью частным. И вся его сложная хозяйственная громада оказалась взорвана трагедией 1917 года. В Гражданской войне сражались не только тачанки и бронепоезда, но еще и вооруженные пароходы: буксиры, переоборудованные в канонерские лодки; лайнеры, ставшие транспортами; баржи, превращенные в плавучие батареи. В 1918 году речными флотилиями обзавелись и «учредиловцы» в Самаре, и Троцкий в Нижнем Новгороде, и повстанцы Ижевска, и чекисты в Перми. А в мире бушевала инженерная революция, когда паровые машины соперничали с дизельными двигателями, и в российское противостояние красных и белых властно вторгалась борьба лидеров нефтедобычи — британского концерна «Шелл» и русской компании братьев Нобель. Войну вели и люди, и технологии, и капиталы. В кровавой и огненной круговерти речники оказывались то красными, то белыми. Их принуждали стрелять в товарищей по главному делу жизни, принуждали топить пароходы — славу и гордость речного флота. Как сохранить совесть посреди катастрофы? Как уберечь тех, кого ты любишь, кто тебе доверился? Как защитить прогресс, которому безразличны социальные битвы? Там, на палубах речных буксиров, капитаны искали честный путь в будущее, и маленький человек становился сильнее, чем огромный и могучий пароход. Кто есть кто в романе «Бронепароходы»: Катя Якутова, дочь уважаемого пермского судовладельца Дмитрия Якутова. Честная, умная, строгая девушка. Выросшая за границей, она питает наивные представления о жизни в России. Каждый год навещает отца и вместе с младшим единокровным братом Алешкой отправляется в речной круиз по Волге.
Содержание
- Алексей Иванов презентовал в Челябинске свой роман «Бронепароходы» - МК Челябинск
- Характеристики
- Бронебойная пропаганда / Литературная газета
- Иванов А.: Бронепароходы
- Алексей Иванов презентовал в Челябинске свой роман «Бронепароходы» - МК Челябинск
- Оставить заявку