Дугин — путинский Распутин. Ультранационалист Александр Дугин — это проповедник панславянского фашизма и тайный советник Владимира Путина. Александр Дугин (Alexander Dugin). Отчество. Александр Гельевич Дугин – последние новости о персоне сегодня. Только самые свежие материалы, мнения экспертов и аналитика на Общественной Службе Новостей. Александр Дугин: Четвертая политическая теория — это результат осмысления опыта западной политической философии за последние несколько столетий, то есть философии, которая претендует на универсальность.
Александр Дугин
Он считает, что вслед за либерализмом, марксизмом и фашизмом должен наступить этап «четвёртой политической теории». Согласно этой концепции, автором которой является сам Дугин, мир разделится на китайскую, индийскую, исламскую и другие цивилизации, каждая из них будет существовать на своих самобытных принципах. Философ убеждён: спецоперация на Украине — это желание России защитить свой русский мир от англосаксонской и франко-германской культур. Ещё одна идея, которую продвигает мыслитель — появление в будущем евразийской сверхдержавы. Россия якобы интегрирует бывшие советские республики в новый Евразийский Союз.
Кто такая Дарья Дугина? Дарья получила степень бакалавра философского факультета МГУ, стажировалась в Университете Мишеля де Монтеня, а в 2015 году окончила аспирантуру с диссертацией по теме «Интерпретация политической философии Платона в комментариях Прокла Диадоха». Античные мыслители и их влияние на мир были главным направлением научных исследований девушки. Владение французским языком в совершенстве позволило Дарье Дугиной выступать экспертом по теме французской политики — неоднократно комментировала действия Макрона и Елисейского дворца.
В последние годы дочь философа стала проявлять активность в политологии: на Радио «КП» она по утрам вместе с Сергеем Марданом обсуждала политическую и общественную повестку, на канале «Царьград» вела программу «Наша точка зрения», а на форуме «Армия-2022» девушка выступала с докладом о сетевых войнах. Кроме того, Дарья являлась политическим обозревателем Международного евразийского движения, которое возглавляет её отец Александр Дугин. Как утверждают « Известия », девушка с детства боготворила папу, перенимала и разделяла его взгляды. Также она, как и отец, много говорила в интернете о будущем русского мира.
И эту мысль политолога Донцов назвал логичной. Автор статьи считает, что Россию будут «продавливать» до самого конца. Их даже не устроила бы ситуация, в которой Россия вообще вышла бы с территории Украины, которая была освобождена после 24 февраля. Они уже требуют жестких сценариев, хотят разжигать конфликт максимально, потому что в его затухании они не заинтересованы», — отметил Донцов. РИА «Новости» Запад примет только полную капитуляцию РФ Дугин подчеркнул, что «враг» примет только полную капитуляцию, порабощение, расчленение и оккупацию России. Именно поэтому у страны нет выбора. С этим заявлением Журавлев согласился. Теперь российская сторона может либо выиграть, либо проиграть.
Мы заколебались, остановились и упустили шанс. Это мне очевидно. А поскольку мы не сделали того, что точно должны были сделать тогда, в 2014 году, в более благоприятных начальных условиях, я сейчас даже представить себе не могу, с чем мы имеем дело в этой новой эскалации. То ли Запад нас так провоцирует и создает видимость того, что мы готовы перейти к решительным действиям, чтобы нас запугать. Чтобы мы покорно приняли возможную террористическую операцию Киева в Донбассе. Либо мы решили исправить вот этот недочет 2014 года в новых условиях. То, что было в 2014 году, — это ошибка, а может быть, и предательство. После того, что было в 2014 году, кстати, меня убрали с центральных каналов за эту мою позицию. Но я ее и сейчас придерживаюсь: ни в коем случае нельзя было останавливаться, надо было продолжать освобождение Новороссии. Харьков, апрель, 2014 г.
А мы остановились и, соответственно, ничего не добились за все это время абсолютно. Только армия противника физически, политически и морально усилилась. Произошло именно все то, чего не должно было бы произойти. Ситуация никак не улучшилась за семь лет. И, думаю, судьба нынешнего кризиса просто непредсказуема. Ни одна из сторон ни вовне, ни внутри не говорит даже отдаленно о том, каковы вещи на самом деле. Я думаю, что это в каком-то смысле даже государственная тайна — как оно на самом деле. Есть такие вопросы, на которые просто не может быть ответа. Что сейчас происходит с Украиной в отношении России и Запада — не может достоверно ни знать, ни понимать никто. Потому что это такая сложная и критическая во всех отношениях ситуация, которая не поддается никакому простому логическому объяснению.
Это может кончиться ничем или громогласным утверждением о том, что «мы победили» в духе «хитрый план — 2». Но, может, начнется и что-то серьезное. Сейчас ведь все может быть очень серьезно. Тогда в 2014-м вопреки всему году мы поступили неправильно. А вдруг мы сейчас возьмем и поступим правильно? Будет замечательно. Но повлиять на это уже невозможно, понять это тоже невозможно. Есть какой-то элемент фантастической странности в решениях нашего руководства, которое иногда поступает абсолютно правильно, ведет себя блестяще, как по высшему наитию — в пределах всех исторических и геополитических закономерностей. Владимир Путин А иногда на пустом месте возникают какие-то непреодолимые и непонятные препятствия. Искусство маскировки, которое процветает в нашей власти, оно на то и искусство маскировки, чтобы никто не знал — будем мы жертвовать чем-то или нет, готовы что-то делать или нет, есть ли решимость или нет.
Я думаю, недолго осталось ждать — кому последнего кошмара, кому большой радости. Это уж как кто хочет обозначить. Но в ситуации с Казахстаном стало ясно, что первыми поднимают голову Китай и Турция. Турция активна и в ситуации на Украине. От кого нам ждать большей опасности? Насколько опасны в исторической перспективе Китай, Турция и идея пантюркизма? Сегодня — как и всегда, впрочем!
В ее основе лежит одна простая мысль - настоящее бытие открывается перед лицом смерти, потому что перед лицом смерти ты понимаешь, что бытие и ничто есть одно и то же. Вся западная метафизика - это не столько забвение бытия, сколько забвение смерти, такая апелляция к вечному настоящему. Из этого следует вывод, что подлинное откровение настоящего бытия Seyn - это война, а самые истинные философы - это воины. Те кто сидит в кабинетах и читает книжки и мыслит математическими формулами - они к настоящему бытию отношения не имеют. Далее эта простая в общем интуиция расписывается через всю историю философию. И по-моему, это и есть подлинный Хайдеггер, то что он на самом деле хотел сказать человечеству. Если оставить в стороне разные тонкости перевода и интерпретации.
Александр Дугин
Дарью Дугину приглашали на тв-шоу в качестве эксперта, в том числе по французской тематике - она владела французским языком, ранее работала в Париже. В нынешнем году Дарью Дугину за поддержку спецоперации на Украине внесли в санкционные списки Великобритании. Сам Дугин ранее попал в список "врагов Украины" на сайте "Миротворец". Поздним вечером 20 августа Дарья Дугина вместе с Александром Дугиным посетили фестиваль "Традиция" в усадьбе Захарово в качестве специальных гостей.
Дальше я применяю изучение всех миров культур с помощью трех Логосов первым проходом по 24 томам «Ноомахии» включая приквел «В поисках темного Логоса» , готовясь признать, что я неправ. Вдруг там обнаружится четвертый Логос или, например, гипотеза о третьем Логосе окажется излишней? Я делаю это почти экспериментальным образом. Однако, завершая «Ноомахию», я могу сказать, что ни в одном обществе не столкнулся с недостаточностью методологической модели или с ее избыточностью. Все культуры так или иначе в разных пропорциях и разной динамике имеют эти три парадигмы.
Эти три парадигмы между собой находятся в антагонистическом состоянии, иногда они заключают альянсы, создают семантически сложные фигуры. Когда мы говорим о борьбе двух начал, светлого и темного, — это как раз аполлоническая модель, причем дуалистического аполлонизма, одна из версий аполлонической идеологии. Бывают и другие, тринитарные версии аполлонизма и т. Таким образом, в «Ноомахии» я получил как бы кибернетическую модель человеческого духа. Если бы Касталия существовала, то она была бы построена как развернутая система практических семинаров и теоретических размышлений вокруг «Ноомахии». Об этом думал Борхес, но латиноамериканский философ больше двух страниц написать принципиально не может: у него заканчивается творческое вдохновение, поэтому он мог только помечтать о какой-то космической библиотеке мысли, о некой конструкции столь объемной и масштабной. Но он ее предвосхитил и с большим интересом ожидал. Дальше возникает такой вопрос: я начал с того, что издал малую «Ноомахию» из пяти томов, сейчас я заканчиваю большую — 24-томную «Ноомахию», но я прекрасно понимаю, что эти 24 тома, если вы всерьез к ним отнестись представим, что вы всерьез к ним отнеслись , на самом деле не что иное, как оглавление 240-томного издания.
Просто расширенное оглавление, с тезисами, потому что каждый из этих тезисов, каждая подглавка «Ноомахии» легко разворачивается техническими методами, уже без всякого озарения, просто достоверным качественным образом еще на 10 томов и т. Это уже в человеческих силах невозможно, и решение может быть одно. Единственный способ при моей жизни — это если кто-то — государство или частный инвестор — предложит вложить в это дело миллиард. Тогда я представляю, как найти профессионалов каждой из этих стран: африканской, латиноамериканской, — которые могли бы, пройдя курс бесед в каких-нибудь специальных комфортных условиях на хорошем английском или другом языке, — могли бы погрузиться в это. И потом, будучи специалистами в этих вопросах: в культуре, в религии, в теологии, в этнологии, в истории, в социологии, в антропологии, — каждый для своей страны, региона или области, могли бы написать уточняющий том «Ноомахии». Здесь уже технологическая модель. Некоторые годы жизни я, видимо, еще мог бы курировать такой проект, но написать уже невозможно. Не только по времени.
Дальше знания должны быть уже более конкретного уровня, и получить их в таком объеме невозможно, даже несмотря на технологические средства, которые создали предпосылку для построения такой эйдетической конструкции. С одной стороны, она создана вами, человеком, находящимся внутри определенной культуры. С другой стороны, есть мультикультурность, мультикультурализм. Как попытка построения такой достаточно жесткой схемы, в которую укладывается все, взаимодействует с реальностями этих культур и не является ли она колониальной по отношению к ним? Это то же самое, как попытаться посмотреть на самого себя из окна, когда ты выходишь покупать булочку. Вот это парадокс социолога. Точно так же Леви-Стросс, который бился всю жизнь за признание плюрализма и достоинство архаических культур, в итоге говорит: а не является ли мой дальний код, с помощью которого я поставил себе задачу дешифровки различных обществ через структуру родства, — не является ли он колониальной проекцией? Я очень много об этом думал.
Если мы ставим перед собой задачу написания нейтральной картины, то это как раз будет формой крипторасизма. Если мы скажем: у меня нет позиции относительно того Логоса, той культуры, — то мы будем врать, потому что наша позиция будет определяться полностью и тотально нашим собственным обществом. Система идей может поменять это общество, может несколько раз поменять, но на самом деле все равно определяется некой ситуацией. В этом отношении это валидный тезис или даже критическое замечание относительно того, не является ли это, в свою очередь, проекцией какого-то колониального дискурса. Абсолютно правильно, но я не вижу никакого способа преодолеть это. Потому что преодолеть это — значит признать существование не-культуры или не-цивилизации. Что это за наглая вещь? Что значит «не-культура»?
А что же тогда? А что же ты пишешь? То есть понимание механичной структуры своего собственного сознания позволяет максимальным образом от него дистанцироваться, не теряя с ним связь. Это то, что называется эмпатией. Боас говорит, что вначале в общество надо вжиться. Но он предлагал вживаться в культуру, в образ жизни, а я ставил перед собой задачу вживаться в идею. Я прекрасно понимаю, что, возможно, я их неверно толковал. Я оставляю этот зазор.
Но я старался. Я старался максимальным образом не быть русским православным патриотом при изучении, например, пигмейского общества. Потому что русскому православному патриоту в пигмейском обществе делать абсолютно нечего. Если он западный либерал или сторонник коммунизма, ему тоже абсолютно нечего делать в том же самом пигмейском обществе, потому что он будет транслировать другую форму собственных представлений. Вот с этими жесткими моделями в любом другом обществе, даже если мы убежденные русские, нам нечего делать даже в Польше или на Украине. Потому что мы будем рассматривать поляков или украинцев глазами русского. Будем видеть только что-то русское. Моей задачей с самого начала было, сохранив свою русскость, не поступаясь ею нисколько, на время исследования ее отложить.
Я стал приходить к колоссальным результатам. Например, я увидел совершенно грандиозный проект американского прагматизма, который в наших глазах, даже в европейских кажется примитивным. Я европейцам говорю об этом — они отвечают: да это же ужасно, это примитивно, это не философия. Любой европейский философ ответит: «Да какой прагматизм, вы смеетесь просто! Русский так тем более. Бесполезно изучать американский прагматизм глазами европейского континентального философа, тем более русского православного теолога. Мы не поймем просто его. Надо попытаться вжиться в этот прагматизм, спросить, что такое it works, отложив все предрассудки.
И результаты могут быть достигнуты. Такими открытиями полна «Ноомахия». Открытиями для меня. Я думаю, что сам Шейх Анта Диоп, один из теоретиков африканского освобождения, был уверен, что африканская культура является культурой Великой Матери, и относил ее к кушитскому типу, к некоему архаическому, материнскому, хтоническому типу. Когда я стал изучать Африку, я увидел, что Анта Диоп вообще не прав. Он прав только в отношении отдельных сегментов Африки. Африканская цивилизация намного более многообразна. Сами африканцы, которые идут к определенному обобщению, могут впасть в упомянутый колониальный дискурс.
В Китай я приехал недавно. Но я приехал туда с книгой, которую я написал о китайской культуре. Я так на китайцев удивлялся. И поразительно, может, дальше я столкнусь с какими-то другими формами рецепции этих идей, но на первом плане пока, на сегодняшний день, я сталкиваюсь с теми людьми, которые удосужились прочитать мои книги об их Логосах, с неким удивлением: как вам удалось узнать нас лучше, чем мы сами себя понимаем? Я слышал только такие мнения. Быть, например, аргентинцем и понимать, что такое аргентинский Логос, — это совсем не одно и то же. Это как быть психиатром и быть психом. Психиатр — это тот, кто изучает психа.
Если псих попытается изучать психиатра — вы представляете, чем это кончится. Человек, который интересуется Логосом, интересуется и чужим Логосом, и тем, кто просто находится под контролем, под воздействием этого Логоса. Есть человек, который пишет программы, а есть юзеры. Аргентинец обычный — это юзер аргентинского Логоса. Русский — юзер русского Логоса. Я программист. Я дешифрую язык, на котором написана моя программа, и я начинаю понимать, разбираться, как написаны программы других логических систем. Частично это релевантно, частично я готов признать, что это, может быть, ошибочно.
Я не исключаю неких погрешностей, связанных с колониализмом и проекцией русского мышления, но даже сейчас, работая над русским Логосом, начинаю понимать, что то, что мы называем «русским», на самом деле ровно половина этого русского. Изначально это было во владимирской парадигме, которая в рамках русской истории становилась все больше. Как глобалистская капиталистическая модель изначально была хартлендом Локка, распространенным на всю территорию планеты. Мы же живем сегодня с сознанием шотландца XVII века, считая нормативными вещами то, что мы капиталисты, сторонники демократии, реформ, либерализма, того, что было нормой небольшого шотландского общества конца XVII века. Это было концептуализировано Локком и Адамом Смитом. Мы считаем это универсальным знанием. Хотя это Шотландия. Точно так же в отношении русского мы берем владимирскую его часть, игнорируя северскую, смоленскую, полоцкую, волынскую, киевскую, Галичину, — и говорим о русском как вытекающем из владимирской парадигмы.
Да, она разрослась, постепенно она прошла через ряд этапов, но сегодня наша парадигма современной российской действительности — владимирская парадигма. Предшествующая — коммунистическая — другая версия владимирской парадигмы. Предшествующая — петровская — тоже владимирская. Но это же не всё русское. Нам кажется, что всё. Но мы говорим о русском как о том, что попадает в рамках владимирской парадигмы. Обо всем, что не попадает, мы говорим, что это украинское или белорусское — с соответствующим отношением. В зависимости от того, где мы себя пометили, мы будем проклинать русское как владимирское или любить русское как владимирское.
Когда я дохожу до пигмеев — у меня нет пигмейской крови, но в этот момент, когда я работаю над пигмеями, койсанами, например бушменами, — у меня возникает глубочайшая симпатия к этому народу. И поскольку я заведомо исключаю, что я буду смотреть на него глазами русского человека, или белого человека, или современного человека, то я буду смотреть на него его же собственными глазами. То есть я хочу посмотреть на него его же собственными глазами с точки зрения идеи. Как проводятся границы Логосов, границы идентичностей? Момент этой борьбы определяет культуру. Бывают ситуации, когда на конкретной территории преобладает Логос Аполлона, например в Греции при дорийцах. Приход дорийцев за 1200 лет до Рождества Христова, вторжение в Микены, потом дальше захват Крита, их расселение — вообще вот эта дорическая культура, их обоснование в Спарте — это прекрасный пример Логоса Аполлона. Но латинская культура — это еще один пример Логоса Аполлона в чистом виде.
Вот эта аполлоническая культура — является ли она единственной? Конечно, нет. В этой же самой дорической, латинской культуре действуют дионисийские слои, и везде, все время, пусть в подавленном, униженном, репрессированном состоянии, находится Логос Кибелы. Бахофен называл его Mutterrecht. Это все живет. Говорить о том, что греческая культура — это Логос Аполлона, неправильно. Греческая культура — это временная, частичная и географически, и исторически доминация Логоса Аполлона над другими, но доминация не значит эксклюзивность. Все три Логоса всегда присутствуют в разном состоянии.
Если мы поймем, насколько динамичным и в общем-то меняющимся в ходе времени является отношение или баланс этих трех Логосов, то становится понятно, что, говоря «я грек» или «я француз», мы ничего не говорим. Потому что грек — где, грек — когда, грек — для чего? Возникает вопрос, что ты за грек вообще такой? Ты реальный грек или грек такой-то эпохи? Откуда ты грек? Сам баланс Логосов непостоянен даже для одного и того же народа, не говоря уже о промежуточных вариантах, и меняется со временем. Например, Логос Аполлона доминировал в западноевропейской культуре вплоть до начала Нового времени, то есть вплоть до XVI века, где он постепенно сменился на Логос Кибелы. А тот француз и этот француз.
Он даже в рамках своей культуры сменил свою позицию в ноомахии. Не говоря уже о тех случаях, когда он куда-то переехал или еще как-то изменился. То есть они меняются очень медленно и постепенно. В русской истории я выделяю два параллельных Логоса. Один — Логос Аполлона, который жестко доминирует в государстве. Княжеская история, боярская история — аполлоническая; религиозная, изначально христианская, православная — это Логос Аполлона почти в чистом виде. И совершенно другой, дионисийский Логос русского крестьянства большинства восточных славян. Они сосуществуют, между ними сам по себе идет напряженный диалог.
Если приехал татарин или немец и ассимилировался в этой среде, возникает вопрос: он был кем — крестьянином или представителем элиты? Потому что он попадет в две ноологические ниши. Я согласен, что мы живем на стыке культур и стыке различных парадигм, это верно. От одного Логоса к другому нет границы, как в случае с национальными государствами: здесь кончается Франция, здесь Германия. Это такие фронтиры, это некие лимесы, в которых существуют такие диффузные процессы двух Логосов, и, более того, семантика, например, подчас зависит от того, каких элементов находится больше, как они концентрируются, причем они часто имеют фрактальные траектории. Это турбулентные процессы. Например, в теории хаоса исследуется процесс закипания. Вода кипит или не кипит?
Пузырьки уже есть, но их движение, когда начинается кипение, — какое количество пузырьков? Тогда начинаются разного рода формулы, которые определяют, где вода закипающая, где еще не достигшая кипения, а где кипящая. Так вот, эти процессы, особенно когда кипение происходит, где вот этот шарик превратится в пар на одной и той же поверхности воды, например на дне сосуда, — это является загадкой. Невозможно определить, где он. Точно так же происходят диффузные переходы, закипание одного Логоса, переход в другой. Например, католический Логос Тевтонского ордена, Логос русских князей эпохи монгольских завоеваний и Логос монголов Золотой Орды — это один и тот же Логос, Логос Аполлона. Везде, в трех случаях. Но какая борьба между ними, какая геополитическая напряженность!
Нельзя сказать, что каждый человек своим этносом или культурой предопределен к тому, чтобы быть носителем того или иного Логоса. Это гораздо более гибкая вещь. Сегодня в целом можно сказать, что само смешение разных культур — это как раз классическое свойство Логоса Кибелы. Индифферентность к вертикальным семантическим таксономиям — это классическое свойство Великой Матери, которая на самом деле все переваривает, все запихивает себе в утробу, и там это все аккуратно или не очень аккуратно переваривается. Этот melting pot — он как процесс пищеварения. Логос Кибелы, Великая Мать переваривает человечество. Она его переваривает за счет демонстрации того, что принадлежность к той или иной форме, культурной, таксономической или логической, второстепенна перед лицом условного знаменателя, который называется «материя».
Спустя год в ноябре 2008 года на Социологическом факультете МГУ им. Ломоносова Дугин организует международную конференцию с участием французского философа Алена де Бенуа, посвящённую «четвёртой политической теории», а в декабре 2008 на Соцфаке МГУ проходит молодёжный интеллектуальный конгресс на ту же тему.
В феврале 2008 года Александр Дугин публикует работу «Археомодерн», в которой высказывает мысль о том, что парадигма Модерна, зародившаяся в Западной Европе, смогла прочно закрепиться на российской почве только в среде властной, экономической и культурной элиты, в то время как подавляющее большинство российского общества находится в архаичной парадигме Премодерна. Ситуацию такого конфликта Дугин назвал «Археомодерном» [26] : Мы должны сказать, что то, что мы сейчас имеем — это нехорошо, это очень и очень плохо, и более того, дальнейшее поддержание status quo чудовищно, поскольку лишь блокирует настоящее выздоровление. Когда мы вопреки очевидности говорим, что «этот человек здоров», а он болен, мы лишаем его последнего шанса на реальное излечение. Александр Дугин. Южная Осетия, июль 2008 года Во время « пятидневной войны » в Южной Осетии в августе 2008 года Александр Дугин выступил с активной поддержкой российского руководства и вооружённых сил, призвав занять Тбилиси и установить в Грузии пророссийский режим. По мнению Дугина, отказ от такого решения стал ошибкой российской власти, следствием которой может стать повторение войны между Россией и Грузией, правительство которой Дугин считает марионеткой США. Ломоносова и возглавляет Центр консервативных исследований — общероссийскую социологическую организацию, ставящую своей целью развитие и становление консервативной идеологии в России с опорой на научные кадры. В течение 2000-х гг. Дугин регулярно выступает в прессе.
Помимо пропаганды идей евразийства, консерватизма и геополитического метода в своих выступлениях Дугин активно поддерживает Владимира Путина и Дмитрия Медведева, призывает к активной внешней политике России и отстаиванию национальных интересов страны, резко критикует экономическую политику правительства, а также крупный бизнес. Дугин и фашизм Большинство академических авторов, описывающих идеологию Дугина, видит в нем "сторонника фашистских и ультранационалистических идей" [4]. Как отмечает немецкий специалист по России [27] доктор Андреас Умланд, хотя Дугин дистанцируется от фашизма и не признает себя фашистом, особенно после вхождения в элиту в 1998 г. Программная статья Дугина "Левый национализм" 1992 представляет собой пространную апологию русского фашизма. Формулировки ряда текстов Дугина, особенно ранних, по мнению Умланда близки к идеям НСДАП , вплоть до прямого заимствования терминологии и стилистики нацистов так, в книге "Гиперборейская теория" Дугин пишет: Этой книгой мы кладем начало "ариософии" в русско-язычном контексте; по словам Дугина арий, в сущности, определяется не столько биологией, сколько той метафизической миссией, отражением которой во "плоти" является сама его биология. Арийская раса Субъекта — это раса нордических воинов-священников, и т. Дугин также утверждал, что находит "интересным" ранний нацизм и уже в 2006 г. Дугин постулирует необходимость выработки «новой Революционной Теории или Всеобщей Теории Восстания», что, по его словам, заставляет обращаться к крайне левым и крайне правым политическим учениям, именно к национализму традиционализму и социализму коммунизму. При этом от правых берется политическая сторона, от левых — экономическая социализм.
При этом главным, и даже абослютным, идеологическим врагом оказывается либерализм и либеральная демократия. Либеральной свободе «человека экономического» Дугин противопоставляет с одной стороны ницшеанское «самообожение», с другой — растворение в традиции и коллективе — социальной группе, нации, расе, роде или семье. Промежуточным вариантом, сочетающим эти две возможности которые Дугин именует индийскими терминами «путь богов» и «путь предков» является герой-революционер. По мнению Дугина, после того, как Россия последовательно прошла через два идеологических этапа — коммунизм и либерализм, она вступает в этап фашизма.
В августе 2022 года при взрыве автомобиля погибла дочь Александра — Дарья Дугина. Они планировали ехать вместе, но в последний момент планы изменились.
Александр считает, что целью была именно Даша, которая умерла за защиту российского народа и государства.
Дугин - черносотенный рупор Кремля
Александр Дугин — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. В этом отношении я думаю, что это еще и символический жест, это стремление оторвать с корнем с помощью международного терроризма Россию от континентальной Европы – на сей раз на уровне энергетики и экономики", – считает Дугин. биография, философия, связанные с ним мемы - все это вы найдете в это. Будучи таким же выходцем из тех же динамическо-консевративных кругов, что и , считая себя национал-футуристом, прекрасно знаю, что смысл нашей борьбы – совмещение самого дерзкого творчества (и научно-технической революции) с вековыми традициями. В 1993 году Дугин сошёлся с Эдуардом Лимоновым и вступил в его партию.
Биография и личная жизнь Александра Дугина, жена, рост и вес, карьера и успех
Бизнесмен Константин Малофеев опубликовал обращение Александра Дугина, потерявшего дочь при взрыве в Подмосковье. Александр Дугин — все самые свежие новости по теме. Философ, политолог Александр Дугин, чья дочь погибла при срабатывании взрывчатки в автомобиле, в настоящий момент находится под наблюдением медиков, его состояние оценивают как стабильное, передает РИА Новости, ссылаясь на его близких. Дугин: патриотизм и справедливость могут стать основами созидательной идеологии.
Кто делает из Дугина нового Распутина
Бывший будущий президент»; «Украина: моя война. Геополитический дневник»; «Русская война». Американское издание Foreign Policy включило Александра Гельевича в топ-100 «глобальных мыслителей» современного мира в категории «агитаторы». Книги автора, несомненно, будут полезны всем, кто интересуется политикой, международными отношениями и историей современной России. Еще Александр Дугин сочиняет песни.
Похожие авторы.
Если, скажем так, при ее жизни он был ярым антисоветским гражданином, то после падения режима «красного знамени» он воспринимал произошедшее, как личную трагедию. Фото: zugunder. Примечательно, что депутаты занимали ярую антиправительственную позицию и выступали против сближения с США и приобщению российского народа к либеральным ценностям коллективного Запада. Лояльность к власти Однако уже в 1998 году произошел идеологический конфликт между Дугиным и Лимоновым. Пересмотрев свои политические взгляды, Александр принимает предложение занять должность советника главы Государственной Думы. Это также открыло ему дорогу для чтения лекций в Генштабе РФ.
Этот период его жизни можно охарактеризовать, как переход от протеста к лояльности. Фото: mobillegends. Однако это же не помешало ему в начале 2000-х годов выступать с критикой правящей партии за отсутствие у той нормальной идеологии, которая необходима государству. По мнению Дугина, Россия должна встать на рельсы консерватизма и евразийства. Также он «прошелся» и по интеллигенции. Он тогда сказал, что политическая элита неоднородна и крайне сильно подвержена влиянию западных структур. Однако политическая деятельность не мешал Дугину заниматься геополитикой, активно публиковать свои работы, выступать на радио и ТВ. Философские взгляды и публицистика Как мы уже говорили, в молодые годы Дугин был ярым антисоветским гражданином и, по слухам, даже разрешал своим детям плеваться на памятники Владимиру Ленину.
В свое время он сильно интересовался идеями Ницше, Шмитта и других теоретиков. Был период в его жизни, когда им овладела концепция единоверия, и восстановления традиционных основ русского православия.
В сервисе ЛитРес представлены следующие книги социолога: «Новая формула Путина. Основы этической политики»; «Евразийский реванш России»; «Путин против Путина. Бывший будущий президент»; «Украина: моя война. Геополитический дневник»; «Русская война». Американское издание Foreign Policy включило Александра Гельевича в топ-100 «глобальных мыслителей» современного мира в категории «агитаторы». Книги автора, несомненно, будут полезны всем, кто интересуется политикой, международными отношениями и историей современной России.
Еще Александр Дугин сочиняет песни.
То, что является ничьим, можно приписать любому, особенно если ты не чужд конспирологии. И этим «любым» в свете последних событий стало удобно назначить именно Александра Дугина. Первыми это сделали в собственных целях западные оппоненты российской власти, начавшие упоминать философа в негативном контексте ещё более 10 лет назад.
План последних может быть замешан на той же метафизике, что обильно присутствует в учениях Дугина: объявить о зависимости российской политической верхушки от единственного тайного советника; заявить, что именно этот советник формулирует важнейшие государственные решения; через атаку на этого тайного советника вести атаки на российскую власть. Аналогичная провокация уже предпринималась более века назад, когда во всех бедах Российской империи было принято винить Гришку Распутина. Есть мнение, что убийство последнего запустило череду событий, закончившихся Октябрём 1917 года. Так ли это, уже второй век спорят историки.
Риторику о зависимости управленческой верхушки России от единственного негласного советника страна проходила столетие назад. Тогда виновным во всех бедах империи был назначен Григорий Распутин. Но идеи Дугина и Распутина близки лишь на уровне метафизики, а их внешнее сходство ограничивается наличием внушительной бороды. Во всём остальном современный философ ближе к пускавшим пули в царскую семью большевикам.
Прочитайте, например, перекликающиеся с идеями красного террора цитаты из написанной Дугиным программы Евразийского союза молодёжи: «Мы пришли, чтобы провозгласить эпоху Великой Чистки.
Александр Дугин - биография, новости, личная жизнь
дочь философа и политолога Алекс. Открытие Высшей политической школы имени Ивана Ильина в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ) под руководством "евразийца" Александра Дугина вылилось в крупный скандал. А кто-то считает, что Z – это уже не просто буква, а символ, который «обильно полит кровью наших бойцов».
Кто такой Александр Дугин?
Соответственно, это мы видим сегодня в полной мере. Тогда это было для Курехина откровением. Чем Пригов, приходящий со своей озабоченностью к Курехину на программу «Я и моя собака», отличается от речи Геббельса, я не понимаю. Это та же самая нацистская пропаганда, которая говорит нам необоснованные вещи, заставляя нас безусловно верить в какую-то ахинею. Все эти тоталитарные идеологии и современная либеральная идеология: прогресс, феминизм, все постмодернистские, все постгуманистические, постчеловеческие проекты — они все пронизаны крайними формами расизма и эксклюзивизма. Чем больше они настаивают на свободе, тем более они становятся нетерпимыми, тем больше они похищают ту свободу, которая не укладывается в их представления о свободе.
Или концепция Другого — сколько [с ней] носились. Но если кто-то по-другому трактует концепцию Другого, чем вы, будучи сторонником Фуко, то вам конец просто. Наверное, вам уже пора собирать вещи, с вещами на выход. За вами приехал политкорректный макроновский воронок. С другой стороны, вы разрабатываете «Ноомахию», борьбу и диалог Логосов, которая находится в рамках некоторой структурной схемы.
В процессе написания двадцати томов я еще и думаю. Поскольку процесс мысли для меня всегда открытый, то я возвращаюсь к каким-то аспектам, уточняю что-то. Говорить о «Ноомахии» как о чем-то законченном трудно, хотя труд почти завершен… Осталось поставить точку. Последним томом является русский Логос, в котором я тоже обнаруживаю всё новые и новые для меня аспекты, так что рассказать об этом кратко мне затруднительно. Смысл «Ноомахии» в том, что, продолжая приглашение Элиаде и еще в большей степени Иона Кулиану, его ученика и последователя, я попытался создать универсальную модель человеческих культур и цивилизаций, то, о чем писал Гессе в «Игре в бисер».
Как правило, люди, которые создают всеобщую теорию всего, — это очень скучные малопривлекательные шизофреники, поэтому я понимаю, насколько по-идиотски звучит предложение. Но Кулиану мы читаем, Элиаде мы читаем, а также Тойнби, а также Шпенглера, а также реконструкции Данилевского. Это стало частью нашей культуры. В принципе, «Ноомахия» — это продолжение этой линии, попытка построить плюральную антропологию различных культур, основанную на главном принципе. Первый принцип: культура — это мир.
То есть это феноменология, если угодно. Это значит, что нет какой-то отдельной реальности, которая описывается разными культурами. А культура и мир приходят вместе. Я в этом отношении сторонник мультинатурализма в духе Вивейруша де Кастру , который показывает, что если мы считаем, что есть одна природа, которую мы, западноевропейские люди с научным образованием, знаем, а все остальные являются как бы грезящими субъектами, помещенными в эту единственную реальность, то мы расисты. Принимая их мультикультурализм, мы все равно считаем, что истину об этом мире знаем только мы, сторонники современного западного научного мировоззрения.
Я последовательный плюралист. Культура создает природу, или, если угодно, культура создается вместе с природой, поэтому нет одной и той же природы и двух разных взглядов-культур на нее. Есть две культуры и две природы. Правда, де Кастру говорит, что индейцы в Латинской Америке допускают, что есть много природ, но есть только одна культура — человеческая. И даже свинья или птичка пекари считает себя человеком, и ту лужу, из которой она пьет, она считает озером и т.
Койот, когда он ест труп, считает себя человеком, который приглашен на ужин к другому человеку. Я вот тут не совсем бы с этим согласился. Я считаю, что существуют мультинатурализм и мультикультурализм одновременно. Что существует множество субъектов и множество миров, конституируемых этими субъектами вместе с самими собой. Плюрализм — это основа «Ноомахии».
Существует столько миров, сколько и культур. Мир и культура — это практически неразрывный феноменологический синтез. Такие структуры все имеют интенциональный характер. Но как изучать тогда это многообразие? Для изучения этого многообразия я ввожу не один Логос или максимум два, которыми оперируют социология и антропология XX века.
Исследуя эту двойственность рациональности, чтобы найти какой-то метод, как рассматривать разные общества, я пришел к тому выводу, что в эти два типа рациональности не укладывается очень много явлений мировой культуры. Тогда я обнаружил третий Логос — Логос Кибелы. Как раз тот, что с феминизмом становится доминирующим. Гиперматериализм, нигилизм и феминизм как однопорядковый ряд. Зафиксировав этот черный Логос — Логос Кибелы, — я получил возможность интерпретировать культуру она же рациональность, она же природа разных народов Земли с точки зрения сочетания этих трех Логосов.
Первый — Логос Аполлона, эксклюзивистский. Логос Аполлона — это совсем просто. Это три закона Аристотеля. Это на самом деле просто так сказать. А чтобы понять, что такое «А есть А», что такое «не А», что такое «либо А, либо не А», надо проделать очень серьезную работу.
Логос Диониса легко сочетает А и «не А», для него этой эксклюзивности нет, это инклюзивный Логос, который является второй парадигмой, туда раньше зачисляли все то, что не было Логосом Аполлона. Дальше внутри логоса Диониса или внутри той сферы, которая была приблизительно намечена постницшеанскими исследователями как сфера Диониса, я выделил совершенно гетерогенный, не сводимый к идеовариации [разновидности одного и того же] Логоса Кибелы. Он устроен вообще по-другому, не как диалектика, а совершенно по-другому. Некое представление о материи, которая сама созидает саму структуру форм. Материя, сама по себе наделенная какими-то внутренними интенциями и сама конституирующая миры.
Логос Аполлона — это идея, созидающая миры, а логос Диониса — некий баланс, содержащий или поддерживающий миры. С моей точки зрения, любая культура, любая, примитивная, как общество племени пирахан, которое не умеет считать, не знает счета, ни одной цифры, — или самая изысканная, самая изощренная, имеет свою развитую теологию, философскую систему, технологию. Все эти формы культуры, природы, субъекта, времени и пространства сводимы к диалогу или к конфликту этих трех Логосов. Получается, что сложность — это второстепенное качество общества. Даже в самом простом обществе мы можем найти отголоски этих трех Логосов.
Каждое простое общество оказывается не таким простым, а каждое сложное общество оказывается не таким сложным, если мы правильно определим баланс этих Логосов. Таким образом, благодаря этому трихотомическому делению «Ноомахии» номенклатура парадигм из двух таких призм постницшеанских — аполлонической и дионисийской — доводится до трех, которые с точки зрения моей презумпции или гипотезы оказываются исчерпывающим количеством парадигм. Дальше я применяю изучение всех миров культур с помощью трех Логосов первым проходом по 24 томам «Ноомахии» включая приквел «В поисках темного Логоса» , готовясь признать, что я неправ. Вдруг там обнаружится четвертый Логос или, например, гипотеза о третьем Логосе окажется излишней? Я делаю это почти экспериментальным образом.
Однако, завершая «Ноомахию», я могу сказать, что ни в одном обществе не столкнулся с недостаточностью методологической модели или с ее избыточностью. Все культуры так или иначе в разных пропорциях и разной динамике имеют эти три парадигмы. Эти три парадигмы между собой находятся в антагонистическом состоянии, иногда они заключают альянсы, создают семантически сложные фигуры. Когда мы говорим о борьбе двух начал, светлого и темного, — это как раз аполлоническая модель, причем дуалистического аполлонизма, одна из версий аполлонической идеологии. Бывают и другие, тринитарные версии аполлонизма и т.
Таким образом, в «Ноомахии» я получил как бы кибернетическую модель человеческого духа. Если бы Касталия существовала, то она была бы построена как развернутая система практических семинаров и теоретических размышлений вокруг «Ноомахии». Об этом думал Борхес, но латиноамериканский философ больше двух страниц написать принципиально не может: у него заканчивается творческое вдохновение, поэтому он мог только помечтать о какой-то космической библиотеке мысли, о некой конструкции столь объемной и масштабной. Но он ее предвосхитил и с большим интересом ожидал. Дальше возникает такой вопрос: я начал с того, что издал малую «Ноомахию» из пяти томов, сейчас я заканчиваю большую — 24-томную «Ноомахию», но я прекрасно понимаю, что эти 24 тома, если вы всерьез к ним отнестись представим, что вы всерьез к ним отнеслись , на самом деле не что иное, как оглавление 240-томного издания.
Просто расширенное оглавление, с тезисами, потому что каждый из этих тезисов, каждая подглавка «Ноомахии» легко разворачивается техническими методами, уже без всякого озарения, просто достоверным качественным образом еще на 10 томов и т. Это уже в человеческих силах невозможно, и решение может быть одно. Единственный способ при моей жизни — это если кто-то — государство или частный инвестор — предложит вложить в это дело миллиард. Тогда я представляю, как найти профессионалов каждой из этих стран: африканской, латиноамериканской, — которые могли бы, пройдя курс бесед в каких-нибудь специальных комфортных условиях на хорошем английском или другом языке, — могли бы погрузиться в это. И потом, будучи специалистами в этих вопросах: в культуре, в религии, в теологии, в этнологии, в истории, в социологии, в антропологии, — каждый для своей страны, региона или области, могли бы написать уточняющий том «Ноомахии».
Здесь уже технологическая модель. Некоторые годы жизни я, видимо, еще мог бы курировать такой проект, но написать уже невозможно. Не только по времени. Дальше знания должны быть уже более конкретного уровня, и получить их в таком объеме невозможно, даже несмотря на технологические средства, которые создали предпосылку для построения такой эйдетической конструкции. С одной стороны, она создана вами, человеком, находящимся внутри определенной культуры.
С другой стороны, есть мультикультурность, мультикультурализм. Как попытка построения такой достаточно жесткой схемы, в которую укладывается все, взаимодействует с реальностями этих культур и не является ли она колониальной по отношению к ним? Это то же самое, как попытаться посмотреть на самого себя из окна, когда ты выходишь покупать булочку. Вот это парадокс социолога. Точно так же Леви-Стросс, который бился всю жизнь за признание плюрализма и достоинство архаических культур, в итоге говорит: а не является ли мой дальний код, с помощью которого я поставил себе задачу дешифровки различных обществ через структуру родства, — не является ли он колониальной проекцией?
Я очень много об этом думал. Если мы ставим перед собой задачу написания нейтральной картины, то это как раз будет формой крипторасизма. Если мы скажем: у меня нет позиции относительно того Логоса, той культуры, — то мы будем врать, потому что наша позиция будет определяться полностью и тотально нашим собственным обществом. Система идей может поменять это общество, может несколько раз поменять, но на самом деле все равно определяется некой ситуацией. В этом отношении это валидный тезис или даже критическое замечание относительно того, не является ли это, в свою очередь, проекцией какого-то колониального дискурса.
Абсолютно правильно, но я не вижу никакого способа преодолеть это. Потому что преодолеть это — значит признать существование не-культуры или не-цивилизации. Что это за наглая вещь? Что значит «не-культура»? А что же тогда?
А что же ты пишешь? То есть понимание механичной структуры своего собственного сознания позволяет максимальным образом от него дистанцироваться, не теряя с ним связь. Это то, что называется эмпатией. Боас говорит, что вначале в общество надо вжиться. Но он предлагал вживаться в культуру, в образ жизни, а я ставил перед собой задачу вживаться в идею.
Я прекрасно понимаю, что, возможно, я их неверно толковал. Я оставляю этот зазор. Но я старался. Я старался максимальным образом не быть русским православным патриотом при изучении, например, пигмейского общества. Потому что русскому православному патриоту в пигмейском обществе делать абсолютно нечего.
Если он западный либерал или сторонник коммунизма, ему тоже абсолютно нечего делать в том же самом пигмейском обществе, потому что он будет транслировать другую форму собственных представлений. Вот с этими жесткими моделями в любом другом обществе, даже если мы убежденные русские, нам нечего делать даже в Польше или на Украине. Потому что мы будем рассматривать поляков или украинцев глазами русского. Будем видеть только что-то русское. Моей задачей с самого начала было, сохранив свою русскость, не поступаясь ею нисколько, на время исследования ее отложить.
Я стал приходить к колоссальным результатам. Например, я увидел совершенно грандиозный проект американского прагматизма, который в наших глазах, даже в европейских кажется примитивным. Я европейцам говорю об этом — они отвечают: да это же ужасно, это примитивно, это не философия. Любой европейский философ ответит: «Да какой прагматизм, вы смеетесь просто! Русский так тем более.
Бесполезно изучать американский прагматизм глазами европейского континентального философа, тем более русского православного теолога. Мы не поймем просто его. Надо попытаться вжиться в этот прагматизм, спросить, что такое it works, отложив все предрассудки. И результаты могут быть достигнуты. Такими открытиями полна «Ноомахия».
Открытиями для меня. Я думаю, что сам Шейх Анта Диоп, один из теоретиков африканского освобождения, был уверен, что африканская культура является культурой Великой Матери, и относил ее к кушитскому типу, к некоему архаическому, материнскому, хтоническому типу. Когда я стал изучать Африку, я увидел, что Анта Диоп вообще не прав. Он прав только в отношении отдельных сегментов Африки. Африканская цивилизация намного более многообразна.
Сами африканцы, которые идут к определенному обобщению, могут впасть в упомянутый колониальный дискурс. В Китай я приехал недавно. Но я приехал туда с книгой, которую я написал о китайской культуре. Я так на китайцев удивлялся. И поразительно, может, дальше я столкнусь с какими-то другими формами рецепции этих идей, но на первом плане пока, на сегодняшний день, я сталкиваюсь с теми людьми, которые удосужились прочитать мои книги об их Логосах, с неким удивлением: как вам удалось узнать нас лучше, чем мы сами себя понимаем?
Я слышал только такие мнения. Быть, например, аргентинцем и понимать, что такое аргентинский Логос, — это совсем не одно и то же. Это как быть психиатром и быть психом. Психиатр — это тот, кто изучает психа. Если псих попытается изучать психиатра — вы представляете, чем это кончится.
Человек, который интересуется Логосом, интересуется и чужим Логосом, и тем, кто просто находится под контролем, под воздействием этого Логоса. Есть человек, который пишет программы, а есть юзеры. Аргентинец обычный — это юзер аргентинского Логоса. Русский — юзер русского Логоса. Я программист.
Я дешифрую язык, на котором написана моя программа, и я начинаю понимать, разбираться, как написаны программы других логических систем. Частично это релевантно, частично я готов признать, что это, может быть, ошибочно. Я не исключаю неких погрешностей, связанных с колониализмом и проекцией русского мышления, но даже сейчас, работая над русским Логосом, начинаю понимать, что то, что мы называем «русским», на самом деле ровно половина этого русского. Изначально это было во владимирской парадигме, которая в рамках русской истории становилась все больше. Как глобалистская капиталистическая модель изначально была хартлендом Локка, распространенным на всю территорию планеты.
Мы же живем сегодня с сознанием шотландца XVII века, считая нормативными вещами то, что мы капиталисты, сторонники демократии, реформ, либерализма, того, что было нормой небольшого шотландского общества конца XVII века. Это было концептуализировано Локком и Адамом Смитом. Мы считаем это универсальным знанием. Хотя это Шотландия. Точно так же в отношении русского мы берем владимирскую его часть, игнорируя северскую, смоленскую, полоцкую, волынскую, киевскую, Галичину, — и говорим о русском как вытекающем из владимирской парадигмы.
Все началось с освобождения от католической Церкви, традиционных сословий, потом от наций и государств, затем от пола гендер-политика и наконец от человечности, так как быть человеком это тоже коллективная идентичность. Отсюда последняя фаза: переход к трансгуманизму, сращиванию людей с машинами, тотальной миграции в киберпространство и передача контроля нейросетям и Искусственному Интеллекту. Сегодня мы живем в завершающей фазе либерализма, ставшего глобальным. Это и есть глобализм и однополярной мир. Но началось все с истоков Нового времени, с капитализма и отказа от традиционного общества.
Смысл «великого Пробуждения» в том, что люди разных культур и традиций, правые, левые, христиане, мусульмане, иудеи, индуисты, буддисты или конфуцианцы, заключают планетарный исторический пакт, отвергающий планы глобалистов. Вместо столкновения разных цивилизаций между собой «Великое Пробуждение» призывает заключить всеобщий союз против тотального зла, угрожающего всему человечеству — против Сороса, Шваба, Билл Гейтса и глобальной либеральной олигархии. Вот вкратце о чем эта книга. Интересное предложение. Русский писатель патриот и мой друг Алексанр Проханов говорит о Пятой Империи.
Моя последняя книга на русском называется «Четвертая Русь». В моем понимании первая Русь — Древняя. Вторая — Империя Романовых. Третья — Советская.
По предложению Курёхина Дугин выдвинулся по 210 одномандатному округу на выборах в Государственную думу , прошедших в декабре того же года. В концерте участвовали и сами Лимонов и Дугин, на французском и русском читавший отрывки из Кроули [12] [13].
После смерти Курёхина в 1996 году, Дугин посвящает ему эссе «418 масок субъекта» [16] в Независимой газете и эссе «Город Курёхин» [17] в газете Лимонка. Позже музыка Курёхина нередко используется в радиопередаче «Русская Вещь». Интерес к русскому православию и старообрядчеству привёл Александра Дугина к убеждению в правоте единоверия — сохранения и возрождения дораскольных традиций русского православия в лоне Русской православной церкви. В этот период Дугин стал прихожанином одного из единоверческих приходов Русской православной церкви. В 1998 году Дугин стал советником Председателя Государственной Думы Геннадия Селезнёва, а в 1999 году возглавил Центр геополитических экспертиз Экспертно-консультативного Совета по проблемам национальной безопасности при Председателе Государственной Думы. В тот же период Александр Дугин начал[ прояснить ] читать лекции по геополитике в Генеральном штабе России.
С приходом к власти Владимира Путина начался новый период в политической деятельности Александра Дугина — из радикальной оппозиции он перешёл на позиции лояльного отношения к действующей власти. С 2000 года С начала 2000-х годов Дугин отстаивает идеи евразийства и консерватизма, предлагая их в качестве идеологической платформы российской власти, которую он упрекает в отсутствии какой-либо идеологии. С середины 2000-х в деятельности ЕСМ и Дугина принимают участие самые разные музыканты.
В течение 2000-х гг. Дугин регулярно выступает в прессе. Помимо пропаганды идей евразийства, консерватизма и геополитического метода в своих выступлениях Дугин активно поддерживает Владимира Путина и Дмитрия Медведева, призывает к активной внешней политике России и отстаиванию национальных интересов страны, резко критикует экономическую политику правительства, а также крупный бизнес. Дугин и фашизм Большинство академических авторов, описывающих идеологию Дугина, видит в нем "сторонника фашистских и ультранационалистических идей" [4]. Как отмечает немецкий специалист по России [27] доктор Андреас Умланд, хотя Дугин дистанцируется от фашизма и не признает себя фашистом, особенно после вхождения в элиту в 1998 г.
Программная статья Дугина "Левый национализм" 1992 представляет собой пространную апологию русского фашизма. Формулировки ряда текстов Дугина, особенно ранних, по мнению Умланда близки к идеям НСДАП , вплоть до прямого заимствования терминологии и стилистики нацистов так, в книге "Гиперборейская теория" Дугин пишет: Этой книгой мы кладем начало "ариософии" в русско-язычном контексте; по словам Дугина арий, в сущности, определяется не столько биологией, сколько той метафизической миссией, отражением которой во "плоти" является сама его биология. Арийская раса Субъекта — это раса нордических воинов-священников, и т. Дугин также утверждал, что находит "интересным" ранний нацизм и уже в 2006 г. Дугин постулирует необходимость выработки «новой Революционной Теории или Всеобщей Теории Восстания», что, по его словам, заставляет обращаться к крайне левым и крайне правым политическим учениям, именно к национализму традиционализму и социализму коммунизму. При этом от правых берется политическая сторона, от левых — экономическая социализм. При этом главным, и даже абослютным, идеологическим врагом оказывается либерализм и либеральная демократия. Либеральной свободе «человека экономического» Дугин противопоставляет с одной стороны ницшеанское «самообожение», с другой — растворение в традиции и коллективе — социальной группе, нации, расе, роде или семье.
Промежуточным вариантом, сочетающим эти две возможности которые Дугин именует индийскими терминами «путь богов» и «путь предков» является герой-революционер. По мнению Дугина, после того, как Россия последовательно прошла через два идеологических этапа — коммунизм и либерализм, она вступает в этап фашизма. Фашизм в характеристике Дугина выглядит следующим образом Фашизм - это национализм, но национализм не какой-нибудь, а революционный, мятежный, романтический, идеалистический, апеллирующий к великому мифу и трансцендентной идее, стремящийся воплотить в реальности Невозможную Мечту, родить общество героя и Сверхчеловека, преобразовать и преобразить мир. На экономическом же уровне для фашизма характерны, скорее, социалистические или умеренно социалистические методы, подчиняющие личные, индивидуальные экономические интересы принципам блага нации, справедливости, братства. И наконец, фашистский взгляд на культуру соответствует радикальному отказу от гуманистической, "слишком человеческой" ментальности, то есть от того, что составляет суть "интеллигенции". Фашист ненавидит интеллигента как вид. В нем он видит замаскированного буржуа, претенциозного мещанина, болтуна и безответственного труса. Фашист любит зверское, сверхчеловеческое и ангелическое одновременно Фашизм, или «Консервативная революция», иначе «Русская национальная революция», которую ожидает и приход которой приветствует Дугин, представляет собой «сочетание "правой" культурно-политической ориентации - традиционализм, верность почве, корням, национальной этике - с "левой" экономической программой - социальная справедливость, ограничение рыночной стихии, избавление от "процентного рабства", запрещение биржевых спекуляций, монополий и трестов, примат честного труда».
Дугин называет это "русским социализом". По мнению Дугина, «такой социализм будет более крестьянским, чем пролетарским, более общинным и кооперативным, чем государственным, более регионалистским, чем централистским - все это требования русской национальной специфики, которая найдет свое отражение в доктрине, а не только на практике». Строить русский социализм, по Дугину, должны «новые люди» - класс героев и революционеров.
Дугин Александр Гельевич
Полковая, д. Политика, экономика, происшествия, общество. Экспертный взгляд на жизнь регионов РФ Информационное агентство «ФедералПресс» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Роскомнадзор 21.
Плеер автоматически запустится при технической возможности , если находится в поле видимости на странице Адаптивный размер Размер плеера будет автоматически подстроен под размеры блока на странице. В 1990-е годы Александр Дугин стоял у истоков запрещенной в России «Национал-большевистской партии», но позже философ вышел из ее рядов, разойдясь во взглядах с партийным лидером Эдуардов Лимоновым. В августе 2022 года при взрыве автомобиля погибла дочь Александра — Дарья Дугина.
Это значит, что времена изменились. Не изменился только Дугин… Кто такой Дугин? Об этом человеке, написавшем уже не один десяток книг, широкой публике известно мало. Скажем честно, многие узнали о его существовании только после трагической гибели Дарьи Дугиной под Москвой 20 августа 2022. Многие эксперты уверены, что истинной целью организаторов теракта был именно Александр Дугин, который открыто поддерживает СВО и без всякой дипломатии провозглашает необходимость восстановления империи вне зависимости от ее идеологической окраски и формального наименования. Дугин должен был ехать в одном автомобиле с дочерью, но в последний момент не поехал. А машина взорвалась. Дугин — не политик. Он пробовал заниматься политикой, но ничего путного из этого не получилось. В разное время дружил с обществом «Память», с Жириновским и Лимоновым, был советником председателя Государственной Думы Геннадия Селезнева… Дугин — ученый. Все дело в том, что он не только работает над созданной им «четвёртой политической теорией», но в каждой работе проводит мысль о необходимости возрождения евразийской сверхдержавы, что многим, понятно, не нравится. За это его, бывает, и фашистом именуют… У Дугина есть талант просто объяснять сложные вещи, над которыми людям свойственно задумываться. Он умеет это делать, потому американцы и включили его в список 100 главных мыслителей современного мира. Доктор политических наук, доктор социологических наук и кандидат философских наук больше всего знаменит тем, что фактически он создал в современной России геополитику. Это он написал огромный труд «Ноомахия» о цивилизациях нашей планеты, а раньше писал запоминающиеся колонки в музыкальных и молодежных журналах, например, про дуэт «Та-ту» и Боярского.
То есть мы должны включиться в эту схватку со смертельным врагом, который не брезгует никакими средствами, в том числе и взрывами газопроводов. Это, я думаю, нам через некоторое время покажется цветочками. Сейчас мы всерьез об этом говорим, эскалация продолжается. И нам немедленно надо мобилизовать весь наш интеллектуальный, геополитический, дипломатический, нравственный, духовный, в конечном итоге и религиозный ресурс. Мы должны понять, что речь идет сейчас не просто о контроле над территориями. Речь идет о судьбе человечества, и на сей раз это серьезно. И та цивилизация, с которой мы столкнулись, — это действительно вызов бытию человека на Земле, это очень страшный враг. Вот те люди, которые стоят по ту сторону баррикад, — это настоящий, глубокий онтологический, исторический и фундаментальный враг человечества", — подчеркивает Александр Дугин. Именно поэтому Дугин считает, что России сейчас следует очень активно дипломатически работать со странами, которые он называет "неЗападом". Что же до особенности момента, то она такова. Поэтому я не говорю, что Европе не надо поставлять газ или не надо сохранять эту возможность. Но нельзя на это всерьез рассчитывать. Мы находимся совершенно в другой фазе мирового глобального противостояния. И надо отдать себе отчет, что мягко, путем переговоров, к которым мы всегда должны быть готовы и открыты, едва ли нам разрешить этот кризис. Мы должны быть сильны, мы должны побеждать, мы должны мобилизовать все наше общество, не только тех людей, которые сейчас в ходе частичной мобилизации отправились на фронт, на защиту нашей страны. И они герои. Но нам надо пробудить наше общество, оно не мобилизовано. Мы на самом деле им до конца не объяснили, мы бы хотели мягко, мягко не получается, придется жестко. А для этого необходимо проснуться. Вот это главный ресурс. Конечно, если Европа попросит газ, мы им продадим этот газ. Это очевидно.