Александр Гельевич Дугин российский политический и государственный деятель, философ, политолог, социолог. Политолог, приверженец консерватизма, автор книг по геополитике Александр Дугин родился в семье военного. Но если вообразить победу нашей страны у него не было проблем, то представить поражение Запада он все никак не мог Фантазировать о будущем, представлять будущий миропорядок и победу России призывал философ Александр Дугин. Философ Александр Дугин — о самом важном в истории столкновении с Западом, террористической сущности Киева и настоящих убийцах дочери. Дугин Александр Гельевич (1962) – гностик-активист, публицист, пишущий в жанре «идеологической порнографии».
Убийство Дарьи Дугиной в Подмосковье: что уже известно (хронология)
В 2000 году читал курс «Философия политики» в Международном независимом эколого-политологическом университете. И в дальнейшем совмещал преподавание с политической деятельностью: после трех лет у руля Общероссийского общественно-политического движения «Евразия» стал лидером Международного Евразийского движения. Запад серьезно относится к Дугину и его идеям. Дугин поддержал военные действия России в Украине. И убийство его 29-летней дочери Дарьи следствие связывает именно с этим.
Тем не менее, на вопрос о встречах с «царем» он отвечает уклончиво. Более того, именно его радикальная идеология сегодня стала основой для внутренней и внешней политики российской власти. Поэтому Александра Дугина стоит послушать, чтобы понять, к какой печальной участи ведет Кремль свою страну и всю Европу. Впервые мы встретились с ним в сентябре 2008 года, после российско-грузинской войны. В тот момент он не скрывал злости на Путина, который «не осмелился пойти до конца» и «восстановить империю». Он уже тогда твердил о вторжении на Украину ему еще несколько лет назад запретили въезд в страну и том, что только ультранационалистическая «революция» может спасти российскую власть от популярных в Москве проклятых западных идей. Ему нужен был толчок. Этого пришлось ждать три года.
Впервые толпа потребовала, чтобы президент «убрался» подобно Мубараку и Бен Али. Это стало ударом для «национального лидера». И быстро добились успеха. Они сформировали несколько политических клубов. Самым известным из них стал «Изборский круг», который создал писатель-антисемит Александр Проханов со своим другом Дугиным. На первом собрании председателем стал новый министр культуры и прославившийся ревизионистскими взглядами историк Владимир Мединский. Присутствовал там и священник, причем не из последних: архимандрит Тихон, «духовник» Путина. На заседании была принята программа клуба, в которой утверждается, что «на данном историческом этапе идеологией России должно стать строительство Евразийской Империи — универсальной модели государственного устройства».
Обратный отсчет начался. Полтора года спустя Россия аннексирует Крым, а архимандрит Тихон назовет это «победой». По мнению Александра Дугина, это стало «революционным» геополитическим шагом, «окончательным разрывом с западной системой». Но он хочет пойти еще дальше. Аннексировать юго-восток Украины, «Новороссию», как говорит теперь Владимир Путин. Там у него есть «сотни» сторонников, молодых сепаратистов из его Международного евразийского движения. Советская империя Дугин дает им указания из Москвы и даже сам бывает на месте событий запрет на въезд в страну был отменен президентом Януковичем в 2010 году. А потом?
Раз Дугин - почти официальный пропагандист, на этот счет он говорит с осторожностью.
Но напряжение — в концептуальных нитях. Сам концепт — это сложное понятие. Как Делез говорил, он состоит из множества слоев, неких капустных листов, внутри очень причудливым образом сочетающихся, как срез дерева, где много колец. Соответственно, если искусство лишить этого напряжения, то и искусства не будет.
Философия, на мой взгляд, должна учиться у искусства комплексности, пластике, вдохновению, без которого искусство невозможно. Вдохновение философское тоже необходимо, и, когда философия об этом забывает, она превращается в собственную пародию. Теология и философия сплошь и рядом становятся самосимулякрами именно тогда, когда они теряют чувство меры, а искусство без чувства меры вообще не искусство, оно настаивает на чувстве меры и аполлонично по своей природе. Современное искусство, наверное, крайне вдохновляет тех философов, которые в этом процессе опустынивания соучаствуют. Например, акселерационистов или сторонников объектно-ориентированной онтологии могут вдохновлять перформансы Марины Абрамович.
Меня не вдохновляет ни искусство современное, ни тот status quo, в котором мы живем. Фрактальный наноуровень нигилизма и вырождения, на котором пребывает современная цивилизация, меня в деталях не интересует — современная философия в принципе содержится в предшествующем своем состоянии, которое содержится в предшествующем и т. На самом деле техническая экспликация, детальный отчет о процессе гниения меня не радует. Я как-то сверяюсь, включаюсь, смотрю иногда какую-нибудь акулу разлагающуюся или какой-нибудь показ мод современных. Это — апгрейд дегенерации.
Мы находимся в области дегенеративного искусства. Одно время это казалось оскорблением, а сегодня это радость, чем более оно дегенеративно, тем более оно современно. Оно все такое. Кто может быть чемпионом нигилизма: Мейясу, или Харман, или Марина Абрамович, — находится вне моего внимания. Нигилизм, который является отрицательным продуктом аполлонической логики сейчас физически истребляет культуру, мысль, цивилизацию и человечество, передавая эстафету постчеловеческой форме жизни, — это в целом меня интересует.
Но только в целом, а не в деталях. Три метафоры современного искусства, современной философии по-настоящему интересны: это метафора женщины, метафора машины и метафора скорости. Все эти три принципа не проясняются ни современным искусством, ни философией. Чем больше мы погружаемся, например, в феминистский дискурс, в технократию, постгуманизм или акселерационизм, тем более мы теряем всякую семантику. Мы восхищены деталями и совершенно утрачиваем изначальный смысл.
Это приобретает интересный характер в феминизме, когда свобода женщин перед лицом мужчин приходит к свободе женщины от женского пола. Свобода одного из двух полов приводит к свободе от пола, в конечном итоге — к замене человека киборгом. Это блестяще демонстрирует Донна Харауэй. Укрепление человеческих качеств в механическом аспекте постепенно приводит к свободе человека от человечности в переходе к постчеловеческим сущностям. Акселерационизм всему этому придает характер некой фатальности.
Сегодня прогресс, который всегда был тоталитарной идеологией, стал гильотиной. Если недостаточно прогрессивны, вы сторонник Трампа или, не дай бог, Путина и аятолл — вам конец, новая религиозная парадигма вас исключает и стирает. Поэтому эти три модели: феминизм, машина и ускорение, то есть прогресс, — предопределяют современное искусство. Они полностью исчерпывают все произведения искусства на всех уровнях. В музыке, в живописи, в поэзии.
Если это не феминистское, не механическое и не прогрессистское, не нигилистическая поэзия, живопись, музыка, театр, то этого нету. Тогда говорят «архаика какая-то». Вы хотите старые патриархальные отношения навязать, сказать, что человек, не соединенный с компьютером, имеет какие-то шансы? Без шансов. Компьютер гораздо лучше, его электронная нога бежит быстрее.
Вы хотите сказать, что прогресс надо затормозить? Вы тогда кто — сторонник регресса, вы консерватор? Тут вспоминается слово на Ф. Вы слово на Ф? Вы лузер, вы бы лучше в современное искусство не лезли.
Если этих тем нету в вашем фильме — его не будут показывать, смотреть, финансировать и вообще не будут рецензировать, на ваши выставки никто не войдет, на вашу театральную постановку не посмотрят. На самом деле в Dasein у меня акцент падает на бытие — на Geworfenheit, на заброшенность. Эта заброшенность настолько остро с юности переживается, что создает колоссальное напряжение между тем, что заброшено, и между тем, куда оно заброшено. Я долгое время полагал, что нечто нечеловеческое заброшено в человеческое, интерпретируя это в метафизическом ключе. Постепенно я прихожу к выводу, что, наоборот, человеческое заброшено в нечеловеческое.
Нечеловеческое диктует определенные дегуманизирующие стратегии. Соответственно, Geworfenheit, то есть заброшенность человеческого в нечеловеческое, представляет некий вызов. Сам факт этой заброшенности представляет оппозицию той дегуманизирующей стихии, в рамках которой человечность присутствует. Здесь заброшенность оказывается в абсолютном отчуждении от того, куда она заброшена. Меняется, если das Sein один и тот же, то качество Da между началом и концом противоположно.
Этот анализ в дешифровке или герменевтическом толковании историала Da, то есть того, где мы находимся, здесь, оно дает представление о фундаментальном процессе деградации, которое можно определить как «рост пустыни» — это захват «ничто», захват мыслящего присутствия. На самом деле человек борется в этой исторической реконструкции за себя, за сохранение человечности перед лицом очень серьезного вызова, который минимален в начале, максимален в конце. Отсюда максимизация вызова, который дегуманистические структуры бросают человеку, приобретает эсхатологическое измерение. В нем для меня очевидным онтологическим истоком и одновременно метафизической ценностью является факт испытания человеческого нечеловеческим, который все время усугубляется. Человеческое сегодня стоит в своей последней точке, к которой сведена огромная плоскость.
Огромный объем человеческой историчности на предшествующих этапах стянут к единственной точке в окружении восстания дегуманизирующих, объективирующих структур. Капитал — это только этап капитализма, который продолжается дальше. Технологии или то, что Маркс называл абстрактным трудом, всё больше и больше поглощают конкретный труд. Идея освобождения труда не освобождала труд от его механической природы. Когда мы вступили в капитализм — мы уже вступили эпоху постчеловека, в эпоху машин.
Метафора машины подводит итог тому отчуждению, которому противостояли мыслители антикапиталистического толка на предыдущих этапах. Машинность закралась в саму эту критическую философию, и неудивительно, что последователи, далекие правнуки Маркса, такие как Хардт и Негри, становятся сами апологетами технологической дегуманизации. Вопрос о выборе того, чью сторону мы занимаем — сторону человека или сторону внечеловеческой отчуждающей стихии, — это и есть этот вопрос. Вы спросили, почему я выбираю человека, а не противоположное ему. Это и есть само решение, то, что составляет достоинство человека.
Мы можем выбрать одно, мы можем выбрать другое. Когда мы говорим, что у нас не было выбора, что это так необходимо с точки зрения прогресса, — мы пытаемся оправдать свой выбор. Ничто не происходит без нашего согласия. Всему можем сказать да, всему — нет. Дегуманизации я говорю нет — это мой выбор.
Это выбор, если угодно, консервативной революции, это выбор традиционализма, это выбор человека перед лицом конца человека. Именно конца человека, не конца истории. Потому что дальше может наступить постистория. Я думаю, Бодрийяр знал о существовании этого выбора, знал о его трудности — и он его не сделал. Мы будем знать о нем вместе с Бодрийяром или вместе с последователями традиционализма и хайдеггерианства до того момента, пока человек есть.
Но когда и если нас заменят машины: ИИ, постчеловеческие вечно меняющиеся аватары или киборги, — после этого нас поглотит негуманистическая стихия, которая нас обступает. Не будет человека, и разговор об этом будет бесполезен. Не придет один человек к другому, не задаст такой вопрос: «Ты защищаешь человека? Приход модерна против традиционного общества уже был приведением этой фундаментальной машинности, дегуманизации как фактом. Фактически мы живем в эпоху машин и ИИ 300—400 лет.
Сейчас финализация, сейчас это все приобретает гротескные формы, но на самом деле этот резкий поворот начался с Кальвина. Идея предопределения, которая запрещает свободу выбора, на которой настаивали католики, которую они категорически не хотели отдавать протестантам, — это идея совершенно другой исторической, социальной, антропологической картины мира, где предопределенность, полностью дегуманистическая механика полностью поражает в правах экзистенцию свободной души. Модерн принес с собой фундаментальную несвободу, которая стала расти. Самое поразительное, максимум этой несвободы достигается в либерализме — идеологии, которая называется «идеологией свободы». Конечно, по сравнению с коммунизмом и фашизмом либерализм имеет признаки освободительной стратегии.
Я даже не хочу это ставить под сомнение, это так. Но когда он остается один, то тут мы и видим, с чем имеем дело. Либерализм сегодня — это квинтэссенция тоталитарной дегуманизирующей отчуждающей стихии, это триумф механизации. Субъект-автомат концептуализирован Хайдеггером как das Man. То есть в бытии любого непробужденного человека, любого человека, живущего в соответствии с законами любой эпохи, даже самого золотого века — или древности, мифологических, традиционных обществ, мы видим уже наличие этого ИИ.
Если мы думаем так же, как думает телевизор, интернет, государство, политика, большинство, и если мы не ищем онтологических обоснований, экзистенциальных корней того, что происходит вокруг нас и с нами, — мы уже находимся немного в плену ИИ. Сегодня это просто приобретает характер завершения. Скорее, вопрос о свободе решения. Я думаю, что это понятие Entscheidung в хайдеггеровском смысле. Хайдеггер интерпретировал решение как выбор режима экзистирования.
Либо ты экзистируешь аутентично, либо ты экзистируешь неаутентично. Поэтому свобода имеет очень простой и одновременно корневой характер. Либо ты выбираешь бытие человеком, либо ты выбираешь «не-бытие» «не-человеком». Бытие и человек — это вещи, системнейшим образом связанные. Человечность и онтологичность не являются какими-то предикатами, которые можно редуцировать одно к другому, — это одно и то же.
Хайдеггер хочет сказать, что это Dasein. Поэтому Dasein должен выбирать либо себя — тогда выбирают бытие и человечность — либо машину, das Man. То есть то, что думают, так делают, так поступают, так разрабатывают, it works. То есть разные формы отчуждения заменяют глубинный Selbst [самость. Есть одна из ключевых точек биографии Хайдеггера — его встреча с Паулем Целаном в 1966 году.
C одной стороны, великий философ Хайдеггер, который отчасти так или иначе связан с традицией, бывший член нацистской партии и нацистский ректор университета, с другой — великий поэт Пауль Целан, пишущий по-немецки, переживший Катастрофу еврей из Румынии, автор « Фуги смерти » — быть может, главного из стихотворений о Холокосте. Что означает этот диалог для вас? Это встреча Хайдеггера и Шоа. Встреча показывает двойной тоталитаризм этих концептов. Во-первых, если бы Хайдеггер исчерпывался F-word, этой встречи бы не произошло, как и встречи его с Ханной Арендт.
Не важно отношение Хайдеггера к слову на Ф — важно то, что Хайдеггер им не исчерпывался. Он настолько превышает F-word, что F-word просто теряется по сравнению с Хайдеггером. Абсолютно точно так же, когда Целан нырнул в смерть, он оставил после себя Sein und Zeit «Бытие и время» со своими комментариями, и это тоже очень показательно. Принципиально, что Целан не исчерпывается Шоа. И Шоа по сравнению со страданием, миссией еврея как онтологического существа так же убога, ничтожна по сравнению с Целаном, как и слово на Ф по сравнению с Хайдеггером.
Встреча Целана и Хайдеггера показывает разрыв и гибель, взрыв тоталитарных идеологических конвенций перед лицом экзистенциально-метафизического диалога. Потому что это были не два полюса, это был один и тот же полюс. Потому что поэзия для Хайдеггера была родиной в неменьшей степени, чем Германия. Германия ценна для него, как поэзия, а поэзия — как Германия. Целан, который был немецким патриотом и просто стал жертвой тоталитарной, модернистской версии слова на Ф, приходит к Хайдеггеру не для того, чтобы свести с ним счеты, не для того, чтобы плюнуть или написать донос в стиле Марлен Ларюэль или Виктора Фариаса.
Критиковать Хайдеггера за F-word — это доносить на еврея, который живет у тебя тайно, представляясь немцем. То же самое. Или говорить, что кто-то там ругал Сталина, чтобы за ним приехал черный воронок. Одно и то же. Вдруг — встреча Целана, который гениальный поэт, это поэт в полном смысле слова.
Одновременно он совершенно еврей, то есть он полностью верен своей собственной идентичности. А Хайдеггер — немец, который философ и верен своей собственной идентичности. Между ними диалог-то и может состояться — пожалуй, единственная форма диалога, которая по-настоящему интересна. Я думаю, Хайдеггеру было чрезвычайно скучно с другими немцами, тоскливо было Целану с другими евреями. Потому что на самом деле страшно скучно, когда одно говорит само с собой.
Просто воспроизводство одного и того же. Только крайне убогие люди довольствуются воспроизводством механических штампов, которые разделяют все окружающие. Это не выход за пределы двух идеологических антагонистических вселенных — религии Шоа и слова на Ф, а демонстрация того, насколько отчуждающими, тоталитарными, принципиально дегуманизирующими являются обе эти идеологии. Как только они становятся ограничивающими Wertensystemen [целостными системами. А эта встреча — встреча двух аутентичностей, которые на самом деле есть не что иное, как два аспекта одной и той же аутентичности.
Это очень интересный момент. Те, кто способен к подобного рода действиям, встречам, диалогам, контактам, восстанавливают достоинство и Германии, и евреев, и философии, и Логоса. Это действительно фундаментально. Я большое внимание уделяю этому эпизоду, о нем писал, а также Лесьмяну или Дюркгейму, в другой сфере, Леви-Строссу или Гуссерлю — учителю Хайдеггера. Считать, что евреи — это те, кто исповедуют религию Шоа, — это считать, что все неевреи исповедуют религию F-word, кроме юдофилов.
Еврейский мир колоссально интересный, он не может быть ни принят, ни отвергнут, потому что он слишком сложен, чтобы его принять или его отвергнуть. И когда его пытаются свести к неким штампам, угрожающим всем подряд обвинением в антисемитизме, это денонсация, низведение и унижение еврейского начала. Зеэв Жаботинский говорил прекрасно в этом отношении. Знаете, говорит, дорогие евреи, столько много людей нас не любит, открыто это говорит и ставит свои подписи — давайте сосредоточимся, если уж вы такие у нас воинственные, на борьбе с ними. Зачем еще денонсировать тех, кто так не считает, говорит противоположное, а мы, мол, догадываемся, что это не совсем так, и давайте бороться с тем, кто не проявляет принципов антисемитизма: а вдруг он антисемит!
Это совершенно неправильно, есть достаточное количество открытых антисемитов, которые не скрывают это, давайте с ними бороться. Есть люди, которые отождествляют себя с либерализмом, религией Шоа, но это не значит, что ты должен в это верить, в коммунизм или либерализм. Ты можешь верить в то, во что ты хочешь. Ты свободен. Либо если это не так, во что-то ты можешь верить, во что-то нет, то добро пожаловать в машинный мир, который сам распылит, наделит тебе такие разделы, в которых ты можешь там двигаться.
Встреча Хайдеггера и Целана — это встреча жизни за пределами убивающих, отчуждающих идеологий и мировоззрений. Это встреча человеческого с человеческим.
Есть у Сергея Маркова и свои аргументы против Z: символ борьбы за русский язык это нерусская буква. Символ борьбы с нацизмом это буква из слова Нацизм, Nazi. И две эти буквы вместе образуют свастику. И это не наше, чужое. Нужно было давно взять другие символы. Наши, близкие нашей душе.
V Z, это инициалы Владимира Зеленского, который возглавляет войну с Россией, это конечно, случайное совпадение. Ну так избавиться надо бы давно от таких совпадений. Хватит пропагандировать Зеленского. Марков считает, что активным пиаром Z стоят деньги: «кто то взял огромные бюджеты на Z. И вот не даёт это отменить. И такое ощущение, что не русские ведут эту кампанию». Все понимают, что это неудачный символ. Поэтому никто и не признаётся, что он был автором этого символа.
Чтобы победить, нужно научиться признавать ошибки и меняться. И чем быстрее это делать, тем быстрее придёт победа». По мнению Маркова, нерусская буква не должна олицетворять будущую победу России. Но не все согласны с такой позицией. Эдуард Биров — пророссийский блогер и журналист , «тысячник» Живого Журнала, один из наиболее известных патриотических авторов российского Интернета, написал, что ему тоже изначально не нравился символ СВО: «за ним нет никаких смыслов, никакой сакральности, высоких идеалов или близких душе образов, к тому же это латиница.
Не за то воюем? Философ Дугин заявил, что спецоперации нужны новые символы
В программе «Самое время» философ, политолог и социолог, лидер Международного евразийского движения Александр Дугин расскажет о том, как изменилась его жизнь после гибели дочери, о глубинном смысле СВО, о том, какой путь прошла Россия и какое у нашей. Что пишет ВИКИ Отец Гелий Александрович Дугин (1935 1998) кандидат юридических наук, генерал-лейтенант Главного разведывательного управления Генштаба Вооружённых сил СССР [16], работал в Российской таможенной академии [17], мать Галина Викторовна. Александр Дугин предложил таджикским мигрантам свою авторскую формулу жизни в России. пишет в статье «Ошибки России на постсоветском пространстве и пути их исправления» на РИА Новости известный философ и доктор политических наук Александр Гельевич Дугин. Так вот, по мнению обозревателя, философ Дугин утверждает, что основная проблема власти заключается в недостаточном количестве властных качеств.
Дугин - черносотенный рупор Кремля
С 2005 по 2006 года Александр Дугин — колумнист журнала «Rolling Stone», ведущий геополитической программы «Вехи» на телеканале «Спас». С 2007 года — член совета Всемирного русского народного собора. С сентября 2008 года Александр Дугин — профессор Московского государственного университета имени М. Ломоносова, директор Центра консервативных исследований при социологическом факультете МГУ. С сентября 2009 года по июнь 2014 года — и.
Книги Александра Дугина Александр Дугин автор множества книг, монографий, учебников. Он автор монографий «Пути абсолюта». Дугин написал учебники «Основы Евразийства». Глубинное регионоведение» М.
Россия между Хаосом и Логосом», 2010. Также Дугин автор книг: «Новая формула Путина. Основы этической политики», «Евразийский реванш России», «Путин против Путина. Бывший будущий президент», «Украина: моя война.
Геополитический дневник», «Русская война» и др. Карьера Александра Дугина в качестве политика В октябре 1993 года Александр Дугин принял участие в обороне Верховного Совета России, поражение парламента воспринял как личную трагедию. По словам Эдуарда Лимонова, Дугин вышел из НБП после того, как обвинил четырех национал-большевиков в краже у него 248 рублей, говорится в Википедии. Дугин пояснил разрыв идеологическими разногласиями, в частности отсутствием у Лимонова чётко выраженной политической позиции.
С 1999 года являлся председателем секции Центр геополитических экспертиз Экспертно-консультативного Совета по проблемам национальной безопасности при Председателе Государственной Думы.
Тем не менее, эта идеология очень сходная. И на этой идеологии построена наша система образования, начиная с 90-х годов. Мы сейчас выбиваем из щелей, из подвалов несчастных украинских экстремистов, а на самом деле в нашем обществе работа Запада по …сознания коллективного, она продолжалась здесь тридцать лет полным ходом. И мы пожинаем плоды этого. То, что произошло 24 февраля, никем не осознано сейчас. Поэтому я говорю, что операция сама началась. Потому что даже те, кто формально давали отмашку на нее, явно не могли просто понимать, что они делают. Для того, чтобы понимать, что они делают, надо выбросить раз и навсегда все соцопросы, рейтинги, представление о выборах, о квотах.
Когда приходит история, все это просто разрывается и бросается в помойное ведро со всеми намеченными мероприятиями по работе с молодежь, со всеми планами, с квотами по партиям. Вообще ничего больше нет. Жириновский, поняв, что пришел конец, сделал правильный жест — он умер. Потому что кончилась эпоха. И эта новая эпоха требует вообще совершенно другого подхода. Где все то, что было раньше, в парадигмальной сфере наук, по крайней мере, в гуманитарном осмыслении, в политологическом, в философском осмыслении России и ее роли в мире, ее отношений с Западом, сущности ее общества, ее истории, - все это надо менять. Но к этому точно никто не готов. И поэтому я отдельных таких выскочек, которые что-то не то сказали не вовремя или неправильно оценили, я бы их пожалел. Потому что одело слишком серьезное.
Нами до сих пор управляют люди, которые приняли решение и не понимают, что за этим следует. Они сказали А, а за этим следует Б. А Б для них — оно вообще просто, они ни сном, ни духом про это Б, которое вот оно, оно уже фактически Б, мы уже живем в Б, а они все свое А. Поэтому сводить счеты с таким человеком — это все спор об А или не А. Нет, А уже сказано. А уже сделано. Теперь Б. А вот к Б совсем общество не готово. Мардан: - Сводить счеты с конкретным человеком, с конкретным отдельным дураком — это не то, что глупо, жестоко, это просто непродуктивно.
Это тратить время. А что вы думаете по поводу той проверенной тысячелетиями технологии, которую, кстати, наглядно, для всех продемонстрировал Владимир Владимирович, который под камеры вывел всех членов Совбеза, всех до единого и всех заставил вслух произнесли вот этот самый символ веры в будущую победу в специальной военной операции. Мы же тогда недоумевали, зачем это все. И смотреть было жалко на этих высших сановников империи. Некоторые из них выглядели просто чудовищно, в отличие от одного бодрого Дмитрия Анатольевича. А все остальные — нет, как-то переживали. Может быть, в системе образования имело бы смысл институт за институтом, академия за академией сделать то же самое: подписываем письма, приходим на митинги, скандируем, выступаем и говорим, что фашистской гадине нет и не будет пощады. Проверено веками. Дугин: - Я считаю, что это отличная тема.
Но это все было в отношении А. Это был спор. Фактически наш президент, Главнокомандующий взял в заложники свое собственное окружение и заставил их подписаться под А. Хотели они, не хотели — они подписались под А. То есть под началом военной операции. И на этом дальше все с ними было понятно. Потом он пригласил бизнесменов, их попросил подписаться под А. Потом пригласил СМИ, кто-то подписался, кто-то уехал. И это в принципе в отношении А, первого аккорда, первого действия, первого акта этой огромной драмы СВО, которая имеет просто колоссальный объем, все произошло именно так, как вы описываете.
Наш Главнокомандующий взял часть элиты, связанной, в первую очередь, с силовикам и с бизнесом, с политикой, с информацией. И сказал: я — Главнокомандующий. Все согласились. Значит, вот я, как Главнокомандующий, на основании своего главного командования я вам командую, а вы здесь распишитесь. И всё. Это показали на Западе. Все их активы, все их поползновения — всё мгновенно меняет своего хозяина. Бежать им некуда. И давай, начинай заново.
Ты здесь устраивал свою позицию, наверное, откладывал свои богатства не здесь, а где-то там. Теперь заново. Обнуляем ваши западные авуары, сохраняем, если вы подписываетесь, ваши местные. И это вся операция А была проделана безупречно, точно как вы описали. Но когда мы подошли к Б, здесь уже такие методы не работают. Вообще не работают. Потому что это очень быстрая подготовка к экстраординарной, чрезвычайной ситуации, которая одномоментна. Первое — принятие решения об СВО. Все подписались, отлично, приняли.
Дальше — поведение в СВО, в новых условиях. Вот это можно, это нельзя. С плакатом на Первом канале выбегать во время передачи, чтобы продемонстрировать, что ты хочешь или чего ты не хочешь, это никого не волнует, - нельзя. Прославлять нацизм или Байдена, нашего врага, как на «Эхе Москвы» или в «Новой газете», нельзя. На «Серебряном дожде» веселиться и поливать президента и народ в очередной год нельзя, это запрещается. А все остальное можно. Вот в чем было дело. А у нас началось, и сказали: вот это принципиально, а все остальное дальше — как хотите, так и разбирайтесь. В этом наш президент.
И вот мы подошли к Б. Но это другое. Это вначале - другая буква. Было А, а теперь — Б. И тут надо применять гораздо более сложные и глубокие механизмы. Мардан: - С правящим слоем мы разобрались. Там все было понятно. Хотя на самом деле он намного шире. Все эти люди, а тем более средний класс, остался вообще и за политическими рамками принимаемых решений, ну и, таким образом, за рамками вообще всей этой истории.
Б — это что? Дугин: - А — это было начать или не начать. Когда начали, как себя вести в экстремальных ситуациях. Посмотрите, как выступал вначале Лавров, Захарова. Те, кто согласились с А, все провели безупречно. Они собрались, перестроили модели, объявили траур в первые дни, когда еще настоящих жертв не было. Отменили всякие развлекательные программы. Но все подписались под А, как под краткосрочным неким заплывом, на 50 метров. Вот сейчас быстро, как угодно, под пулями, под ударами, с огромным количеством волны, которая идет напротив нас, мы доплывем эти 50 метров, вылезем на берег, и все вернется более-менее в новых условиях уже, но это будет все-таки конец вот этой чрезвычайной ситуации.
То есть А — это была чрезвычайная ситуация. А поскольку четыре месяца прошло, и мы говорим о том, что сегодня 300 метров на донбасской земле мы, слава богу, отвоевали, а еще осталось немереное количество, да еще увеличивается дальность обстрела, наши области уже все, прилегающие к Украине, от Белгорода до Ростова, включая Воронежскую и Курскую, Брянскую область, все обстреливается теперь. То есть на самом деле это все никак не кончается. И люди начинают осознавать, что оно и не кончится. Пройдет ураган, а потом будем выстраивать. Не пройдет. Это значит, теперь ураган — это наш образ жизни. Вот это называется Б. Как перестроить свое сознание, что конфликт с Западом — это не вспышка, а это навсегда.
Что нас просто вырубают из этой глобальной системы, не временно, не пока мы решим свои цели на Украине, а вообще. Что на самом деле сейчас нам надо давать ответ более серьезный, что мы делаем на Украине, почему мы пришли. У нас есть на это ответ, в первом приближении мы его дали. Мы там денацифицируем и демилитаризируем всех. Отличный ответ на крайний случай, для начала. Но теперь этого просто недостаточно. И оказывается, что нам надо давать ответ на то, как жить вне Запада, с экономической точки зрения, с идеологической точки зрения, с технологической точки зрения, с финансовой, с точки зрения образования. Потому что мы не можем брать их модели и применять их у себя, потому что по этой модели мы преступники, враги, отбросы и так далее. Мы просто не можем больше пользоваться учебниками, написанными на современном либеральном западном феминистко-постмодернистском языке.
Потому что мы должны будет обучать ненависти самих себя к самим себе. И так — всё. В экономике, в планировании, в образовании, в культуре. Потому что вся наша культура, мы с вами знаем, попытки что-то сделать в этом направлении, как они захлебываются, в нормальном направлении. И насколько наша культура полностью пронизана ядом либерального постмодерна. Фактически расизмом и неонацизмом. Только либеральным, без прославления какой-то отдельной нации.
Народов нет. Промышленность разрушена. Возникает вопрос: а правильно ли мы понимаем то, чего хочет Украина? У Фрейда есть фраза Was will das Weib? Чего хочет Киев? Вот точно не национальное государство, потому что это его политика привела к разрушению, уничтожению, подрыву, расчленению. И приведет к его концу. Нужно, чтобы о них говорили, чтобы их показывали, приглашали на высшие заседания. А за эту известность и популярность они готовы отдать свое государство, свой народ, свое общество. То есть это некое гипертрофированное желание успеха. И всё становится на свои места. Почему народ выбирает клоуна? Потому что клоуна может выбрать только народ-клоун. Как ведет себя Украина? Она идет на всё, чтобы сорвать рукоплескания любой стороны. То есть устраивает любые выходки, любые перформансы, любые действия. И никакой настоящей, далеко идущей цели — государственного строительства, возвращения Крыма, утверждения власти Киева над восточными территориями — уже нашими землями — и тем более атаки на Россию, этой цели не стоит! В Софии поспорил с президентом, в Праге порассуждал о контрнаступлении Украинцы хотят просто взывать к себе внимание, и надо сказать, что они своего добиваются. Стоит только изменить это целеполагание, и логика поведения киевского режима становится совершенно понятной. Мы имеем дело с такими сбрендившими актерами, которые готовы на всё, лишь бы им аплодировали и помогали, лишь бы их любили. А когда они кому-то надоедают, они придумывают новые трюки и делают это достаточно изобретательно. Если этим трюком является война — они идут на войну, на убийства, на пытки. То есть это — кровавый цирк. Почему они перерабатывают украинцев? Потому что это привлекает внимание к этому кровавому туману. Если посмотреть, как президент этой страны, еще когда был достаточно безобидным обычным комиком, снимался в клипе, участвуя в гомосексуальном танце на шпильках в кожаном белье, становится понятно: он может переодеться в кого угодно, может сыграть любую роль. Но ведь так поступают и остальные украинцы. Когда они приезжают в какую-то западную страну, устраивают перформанс. Для чего? Просто чтобы привлечь к себе внимание. Таким образом, мы имеем дело со сбрендившим клоуном. С народом, который стал народом сбрендивших клоунов. Для того чтобы унизить их, а через них унизить нас, убить нас, вовлечь в этот чудовищный диалог с этим абсолютно сошедшим с катушек обществом, которое за фотографию, за аплодисменты, за лайки, за внимание готово пожертвовать всем, в том числе собственной страной. Раньше ни о какой Украине никто никогда не слышал. Только, может быть, какие-то этнографы знали. И вот украинцы решили дать о себе знать. Да, они привлекли к себе внимание. И им очень радостно, когда их президент разъезжает по миру, сидит, обнимается с лидерами западного мира. На самом деле это страшная вещь — шута допустили в общество господ. Глава избирательной комиссии ДНР Владимир Высоцкий — о безопасности граждан и прогнозах по явке на сентябрьское голосование Есть такое жестокое англосаксонское развлечение — ужин с идиотом. Когда группа людей более-менее одного социального уровня приглашает кого-то заведомо глупее на ужин. И все сидят, делают вид, что ведут обычные разговоры. Но один из них — полный идиот. И он не знает, что он идиот. Это доставляет остальным особое извращенное, антигуманистическое наслаждение. Они системно издеваются над человеком. Холодно, последовательно — не спонтанно. Они готовят это унижение, оформляют. Так же как и то, в чем участвует Украина. Идиота пригласили в высокие сферы, чтобы он вел себя так, как он себя ведет. И это всем нравится. Но когда идиот уходит, люди обмениваются впечатлениями относительно его интеллектуальных качеств и уже тут воздают ему должное, за его спиной. Циничная практика, на мой взгляд. Но украинцы хотят этого: ну и хорошо, пусть идиоты, лишь бы нас приглашали на этот ужин. Есть разные способы заработать: можно убивать русских, можно убивать себя, можно продавать органы, можно устраивать какие-то бизнесы, можно построить что-то. В итоге можно что-то украсть. То есть деньги могут появиться разными способами. Мы не должны сводить объяснение поведения украинцев к желанию денег. Они хотят внимания. Хотят рукоплесканий и славы. Идея нажиться на войне, на страданиях других и на своем собственном, наверное, в этом присутствует, но не она является доминирующей. Вот это очень важно, иначе мы просто их не поймем. Кстати, вот в чем ошибка. Мы думали, что их судьба — коррупция. А их судьба — клоунада. Это действительно общество, по-настоящему сошедшее с ума. Вот мы говорим это как метафору. Но на самом деле они не придуриваются. Они больны. И то, как они воюют, — это настоящая одержимость. Мы имеем дело с одержимыми клоунами. Почему президент отстранил главу СБУ и генерального прокурора «Чтобы найти настоящих убийц, даже взятия Киева мало» — Завершая беседу, хотелось бы вернуться к теме, с которой мы начали. За год появились какие-то подвижки в расследовании теракта против Даши? Мелких исполнителей частично нашли, идут суды. Дело продолжается. Другой вопрос, что успехом в его завершении будет взятие Киева, например. Вот тогда сможем по-настоящему говорить о торжестве правосудия. И действительно, по-настоящему можно будет поставить вопрос: кто и от кого конкретно на Западе получил карт-бланш на это, кто из спецслужб помогал? Вопрос же не в исполнителе. Но это совсем другая ответственность.
Я долгое время полагал, что нечто нечеловеческое заброшено в человеческое, интерпретируя это в метафизическом ключе. Постепенно я прихожу к выводу, что, наоборот, человеческое заброшено в нечеловеческое. Нечеловеческое диктует определенные дегуманизирующие стратегии. Соответственно, Geworfenheit, то есть заброшенность человеческого в нечеловеческое, представляет некий вызов. Сам факт этой заброшенности представляет оппозицию той дегуманизирующей стихии, в рамках которой человечность присутствует. Здесь заброшенность оказывается в абсолютном отчуждении от того, куда она заброшена. Меняется, если das Sein один и тот же, то качество Da между началом и концом противоположно. Этот анализ в дешифровке или герменевтическом толковании историала Da, то есть того, где мы находимся, здесь, оно дает представление о фундаментальном процессе деградации, которое можно определить как «рост пустыни» — это захват «ничто», захват мыслящего присутствия. На самом деле человек борется в этой исторической реконструкции за себя, за сохранение человечности перед лицом очень серьезного вызова, который минимален в начале, максимален в конце. Отсюда максимизация вызова, который дегуманистические структуры бросают человеку, приобретает эсхатологическое измерение. В нем для меня очевидным онтологическим истоком и одновременно метафизической ценностью является факт испытания человеческого нечеловеческим, который все время усугубляется. Человеческое сегодня стоит в своей последней точке, к которой сведена огромная плоскость. Огромный объем человеческой историчности на предшествующих этапах стянут к единственной точке в окружении восстания дегуманизирующих, объективирующих структур. Капитал — это только этап капитализма, который продолжается дальше. Технологии или то, что Маркс называл абстрактным трудом, всё больше и больше поглощают конкретный труд. Идея освобождения труда не освобождала труд от его механической природы. Когда мы вступили в капитализм — мы уже вступили эпоху постчеловека, в эпоху машин. Метафора машины подводит итог тому отчуждению, которому противостояли мыслители антикапиталистического толка на предыдущих этапах. Машинность закралась в саму эту критическую философию, и неудивительно, что последователи, далекие правнуки Маркса, такие как Хардт и Негри, становятся сами апологетами технологической дегуманизации. Вопрос о выборе того, чью сторону мы занимаем — сторону человека или сторону внечеловеческой отчуждающей стихии, — это и есть этот вопрос. Вы спросили, почему я выбираю человека, а не противоположное ему. Это и есть само решение, то, что составляет достоинство человека. Мы можем выбрать одно, мы можем выбрать другое. Когда мы говорим, что у нас не было выбора, что это так необходимо с точки зрения прогресса, — мы пытаемся оправдать свой выбор. Ничто не происходит без нашего согласия. Всему можем сказать да, всему — нет. Дегуманизации я говорю нет — это мой выбор. Это выбор, если угодно, консервативной революции, это выбор традиционализма, это выбор человека перед лицом конца человека. Именно конца человека, не конца истории. Потому что дальше может наступить постистория. Я думаю, Бодрийяр знал о существовании этого выбора, знал о его трудности — и он его не сделал. Мы будем знать о нем вместе с Бодрийяром или вместе с последователями традиционализма и хайдеггерианства до того момента, пока человек есть. Но когда и если нас заменят машины: ИИ, постчеловеческие вечно меняющиеся аватары или киборги, — после этого нас поглотит негуманистическая стихия, которая нас обступает. Не будет человека, и разговор об этом будет бесполезен. Не придет один человек к другому, не задаст такой вопрос: «Ты защищаешь человека? Приход модерна против традиционного общества уже был приведением этой фундаментальной машинности, дегуманизации как фактом. Фактически мы живем в эпоху машин и ИИ 300—400 лет. Сейчас финализация, сейчас это все приобретает гротескные формы, но на самом деле этот резкий поворот начался с Кальвина. Идея предопределения, которая запрещает свободу выбора, на которой настаивали католики, которую они категорически не хотели отдавать протестантам, — это идея совершенно другой исторической, социальной, антропологической картины мира, где предопределенность, полностью дегуманистическая механика полностью поражает в правах экзистенцию свободной души. Модерн принес с собой фундаментальную несвободу, которая стала расти. Самое поразительное, максимум этой несвободы достигается в либерализме — идеологии, которая называется «идеологией свободы». Конечно, по сравнению с коммунизмом и фашизмом либерализм имеет признаки освободительной стратегии. Я даже не хочу это ставить под сомнение, это так. Но когда он остается один, то тут мы и видим, с чем имеем дело. Либерализм сегодня — это квинтэссенция тоталитарной дегуманизирующей отчуждающей стихии, это триумф механизации. Субъект-автомат концептуализирован Хайдеггером как das Man. То есть в бытии любого непробужденного человека, любого человека, живущего в соответствии с законами любой эпохи, даже самого золотого века — или древности, мифологических, традиционных обществ, мы видим уже наличие этого ИИ. Если мы думаем так же, как думает телевизор, интернет, государство, политика, большинство, и если мы не ищем онтологических обоснований, экзистенциальных корней того, что происходит вокруг нас и с нами, — мы уже находимся немного в плену ИИ. Сегодня это просто приобретает характер завершения. Скорее, вопрос о свободе решения. Я думаю, что это понятие Entscheidung в хайдеггеровском смысле. Хайдеггер интерпретировал решение как выбор режима экзистирования. Либо ты экзистируешь аутентично, либо ты экзистируешь неаутентично. Поэтому свобода имеет очень простой и одновременно корневой характер. Либо ты выбираешь бытие человеком, либо ты выбираешь «не-бытие» «не-человеком». Бытие и человек — это вещи, системнейшим образом связанные. Человечность и онтологичность не являются какими-то предикатами, которые можно редуцировать одно к другому, — это одно и то же. Хайдеггер хочет сказать, что это Dasein. Поэтому Dasein должен выбирать либо себя — тогда выбирают бытие и человечность — либо машину, das Man. То есть то, что думают, так делают, так поступают, так разрабатывают, it works. То есть разные формы отчуждения заменяют глубинный Selbst [самость. Есть одна из ключевых точек биографии Хайдеггера — его встреча с Паулем Целаном в 1966 году. C одной стороны, великий философ Хайдеггер, который отчасти так или иначе связан с традицией, бывший член нацистской партии и нацистский ректор университета, с другой — великий поэт Пауль Целан, пишущий по-немецки, переживший Катастрофу еврей из Румынии, автор « Фуги смерти » — быть может, главного из стихотворений о Холокосте. Что означает этот диалог для вас? Это встреча Хайдеггера и Шоа. Встреча показывает двойной тоталитаризм этих концептов. Во-первых, если бы Хайдеггер исчерпывался F-word, этой встречи бы не произошло, как и встречи его с Ханной Арендт. Не важно отношение Хайдеггера к слову на Ф — важно то, что Хайдеггер им не исчерпывался. Он настолько превышает F-word, что F-word просто теряется по сравнению с Хайдеггером. Абсолютно точно так же, когда Целан нырнул в смерть, он оставил после себя Sein und Zeit «Бытие и время» со своими комментариями, и это тоже очень показательно. Принципиально, что Целан не исчерпывается Шоа. И Шоа по сравнению со страданием, миссией еврея как онтологического существа так же убога, ничтожна по сравнению с Целаном, как и слово на Ф по сравнению с Хайдеггером. Встреча Целана и Хайдеггера показывает разрыв и гибель, взрыв тоталитарных идеологических конвенций перед лицом экзистенциально-метафизического диалога. Потому что это были не два полюса, это был один и тот же полюс. Потому что поэзия для Хайдеггера была родиной в неменьшей степени, чем Германия. Германия ценна для него, как поэзия, а поэзия — как Германия. Целан, который был немецким патриотом и просто стал жертвой тоталитарной, модернистской версии слова на Ф, приходит к Хайдеггеру не для того, чтобы свести с ним счеты, не для того, чтобы плюнуть или написать донос в стиле Марлен Ларюэль или Виктора Фариаса. Критиковать Хайдеггера за F-word — это доносить на еврея, который живет у тебя тайно, представляясь немцем. То же самое. Или говорить, что кто-то там ругал Сталина, чтобы за ним приехал черный воронок. Одно и то же. Вдруг — встреча Целана, который гениальный поэт, это поэт в полном смысле слова. Одновременно он совершенно еврей, то есть он полностью верен своей собственной идентичности. А Хайдеггер — немец, который философ и верен своей собственной идентичности. Между ними диалог-то и может состояться — пожалуй, единственная форма диалога, которая по-настоящему интересна. Я думаю, Хайдеггеру было чрезвычайно скучно с другими немцами, тоскливо было Целану с другими евреями. Потому что на самом деле страшно скучно, когда одно говорит само с собой. Просто воспроизводство одного и того же. Только крайне убогие люди довольствуются воспроизводством механических штампов, которые разделяют все окружающие. Это не выход за пределы двух идеологических антагонистических вселенных — религии Шоа и слова на Ф, а демонстрация того, насколько отчуждающими, тоталитарными, принципиально дегуманизирующими являются обе эти идеологии. Как только они становятся ограничивающими Wertensystemen [целостными системами. А эта встреча — встреча двух аутентичностей, которые на самом деле есть не что иное, как два аспекта одной и той же аутентичности. Это очень интересный момент. Те, кто способен к подобного рода действиям, встречам, диалогам, контактам, восстанавливают достоинство и Германии, и евреев, и философии, и Логоса. Это действительно фундаментально. Я большое внимание уделяю этому эпизоду, о нем писал, а также Лесьмяну или Дюркгейму, в другой сфере, Леви-Строссу или Гуссерлю — учителю Хайдеггера. Считать, что евреи — это те, кто исповедуют религию Шоа, — это считать, что все неевреи исповедуют религию F-word, кроме юдофилов. Еврейский мир колоссально интересный, он не может быть ни принят, ни отвергнут, потому что он слишком сложен, чтобы его принять или его отвергнуть. И когда его пытаются свести к неким штампам, угрожающим всем подряд обвинением в антисемитизме, это денонсация, низведение и унижение еврейского начала. Зеэв Жаботинский говорил прекрасно в этом отношении. Знаете, говорит, дорогие евреи, столько много людей нас не любит, открыто это говорит и ставит свои подписи — давайте сосредоточимся, если уж вы такие у нас воинственные, на борьбе с ними. Зачем еще денонсировать тех, кто так не считает, говорит противоположное, а мы, мол, догадываемся, что это не совсем так, и давайте бороться с тем, кто не проявляет принципов антисемитизма: а вдруг он антисемит! Это совершенно неправильно, есть достаточное количество открытых антисемитов, которые не скрывают это, давайте с ними бороться. Есть люди, которые отождествляют себя с либерализмом, религией Шоа, но это не значит, что ты должен в это верить, в коммунизм или либерализм. Ты можешь верить в то, во что ты хочешь. Ты свободен. Либо если это не так, во что-то ты можешь верить, во что-то нет, то добро пожаловать в машинный мир, который сам распылит, наделит тебе такие разделы, в которых ты можешь там двигаться. Встреча Хайдеггера и Целана — это встреча жизни за пределами убивающих, отчуждающих идеологий и мировоззрений. Это встреча человеческого с человеческим. Оба были людьми. Демонизация или дегуманизация врага, будь он немцем, арийцем, мужчиной, белым, евреем, африканцем, русским, лишение его человеческого достоинства, о чем Карл Шмитт говорил в «понятии тотальной войны», и есть нигилизм, сущность нигилизма, от кого бы тот нигилизм ни происходил — от нацистов ли, от либералов, от филосемитов, от антисемитов. Как только мы лишаем другого человеческого достоинства, как только мы используем некую формулу для радикальной и тотальной эксклюзии, эксклюзивной эксклюзии. Какие-то границы должны быть, но эксклюзивная эксклюзия означает, что мы не только убиваем другого, но и убиваем самого себя. Мы на самом деле уже не мы сами, если мы исключаем еврея из нашего общества на основании того, что он еврей, мы исключаем сами себя из своего собственного общества. Это используют либералы в отношении слова на Ф. Интересный случай с Дьедонне Мбала Мбала во Франции. Он комик, который смеялся надо всем. И пока он смеется над христианами — все хохочут, над белыми французами — все просто на полу лежат… И когда над мусульманами — все всё равно продолжают хохотать. Он сам черный. И когда Дьедонне Мбала Мбала решил посмеяться над евреями, сразу обвинили, что он не черный, а белый супрематист. То есть цвет кожи у него мгновенно поменялся в глазах его критиков. И тут же он, будучи нормальным французским евреем, левым либералом я с ним встречался в начале 90-х , оказывается в Le Monde, везде карикатура: отдает нацистский салют. Слово на N включается в Бернара Коэна. Он говорит: при чем здесь это, я либеральный левый еврей, политкорректнее меня ничего не существует, как можно было нарисовать меня с вытянутой рукой? Потому что евреем является не тот, кто является евреем, а тот, кого этой звездой пометит гестапо. C Мило Яннополусом то же самое произошло: греческий еврей-гомосексуалист был обвинен в патриархате, антисемитизме, сексизме, мачизме и антифеминизме просто потому, что он не разделяет общую глобальную методологию и взгляды современной либеральной элиты. Как только человек подходит к этой грани, начинаются интересные открытия. Курехин сказал: вот я дружу с Дугиным. Шел 1995 год. Вдруг — был такой Дмитрий Пригов, концептуалист, который поносил все, у него был абсолютный релятивизм, обнаружение нигилистической сущности искусства, он мог легко пройтись по Богу, Церкви, религии, человечности. Но узнав, что Курехин дружит со мной, приехал на его программу, тихонечко ему говорит: — Сергей Анатольевич, что же ты делаешь, а как же наши предки, а как же вообще все? Это невозможно! То есть он оказывается банальным, классическим пенсионером, который разделяет всю совокупность всех предрассудков возраста, своей эпохи и своей культуры, и весь его нигилизм, и свобода, и презрение к общим установкам сводились к абсолютно поверхностному эпатажу, который имеет четко ограниченные модели, не выходящие за пределы гипертоталитарных, расистских и эксклюзивистских моделей, которые на самом деле и являются для него главными. Соответственно, это мы видим сегодня в полной мере. Тогда это было для Курехина откровением. Чем Пригов, приходящий со своей озабоченностью к Курехину на программу «Я и моя собака», отличается от речи Геббельса, я не понимаю. Это та же самая нацистская пропаганда, которая говорит нам необоснованные вещи, заставляя нас безусловно верить в какую-то ахинею. Все эти тоталитарные идеологии и современная либеральная идеология: прогресс, феминизм, все постмодернистские, все постгуманистические, постчеловеческие проекты — они все пронизаны крайними формами расизма и эксклюзивизма. Чем больше они настаивают на свободе, тем более они становятся нетерпимыми, тем больше они похищают ту свободу, которая не укладывается в их представления о свободе. Или концепция Другого — сколько [с ней] носились. Но если кто-то по-другому трактует концепцию Другого, чем вы, будучи сторонником Фуко, то вам конец просто. Наверное, вам уже пора собирать вещи, с вещами на выход. За вами приехал политкорректный макроновский воронок. С другой стороны, вы разрабатываете «Ноомахию», борьбу и диалог Логосов, которая находится в рамках некоторой структурной схемы. В процессе написания двадцати томов я еще и думаю. Поскольку процесс мысли для меня всегда открытый, то я возвращаюсь к каким-то аспектам, уточняю что-то. Говорить о «Ноомахии» как о чем-то законченном трудно, хотя труд почти завершен… Осталось поставить точку. Последним томом является русский Логос, в котором я тоже обнаруживаю всё новые и новые для меня аспекты, так что рассказать об этом кратко мне затруднительно. Смысл «Ноомахии» в том, что, продолжая приглашение Элиаде и еще в большей степени Иона Кулиану, его ученика и последователя, я попытался создать универсальную модель человеческих культур и цивилизаций, то, о чем писал Гессе в «Игре в бисер». Как правило, люди, которые создают всеобщую теорию всего, — это очень скучные малопривлекательные шизофреники, поэтому я понимаю, насколько по-идиотски звучит предложение. Но Кулиану мы читаем, Элиаде мы читаем, а также Тойнби, а также Шпенглера, а также реконструкции Данилевского. Это стало частью нашей культуры. В принципе, «Ноомахия» — это продолжение этой линии, попытка построить плюральную антропологию различных культур, основанную на главном принципе. Первый принцип: культура — это мир. То есть это феноменология, если угодно. Это значит, что нет какой-то отдельной реальности, которая описывается разными культурами.
Александр Дугин: «Сегодня страшный суд. Он не потом, он сегодня уже начался, он идёт сейчас»
российский и советский философ, социолог, политолог, переводчик и общественный деятель. Доктор политических и социологических наук, кандидат философских наук и профессор. Но если вообразить победу нашей страны у него не было проблем, то представить поражение Запада он все никак не мог Фантазировать о будущем, представлять будущий миропорядок и победу России призывал философ Александр Дугин. Один американский сенатор даже назвал Дугина самым страшным человеком на Земле. Александр Дугин — российский философ, специалист по политологии и социологии переводчик и общественный деятель. российский и советский философ, социолог, политолог, переводчик и общественный деятель. Доктор политических и социологических наук, кандидат философских наук и профессор.
Чем известны Дарья Дугина, погибшая при взрыве машины, и её отец
| Дугин, Александр Гельевич — Рувики | Сам Александр Дугин, как известно из открытых источников, имеет диплом заочного отделения Новочеркасского инженерно-мелиоративного института, не знаю, как там преподают философию, историю, видимо, не очень. |
| Дугин Александр Гельевич - Антимодернизм.ру | Кто-то уже в этом, кто-то уже осуществил то, что от него требовалось, встал на защиту истины, на защиту человечества, на защиту нашей традиции, на защиту мира и бытия. |
| Дугин: Сатановский хотел оскорбить Путина — пора ему домой | Так вот, по мнению обозревателя, философ Дугин утверждает, что основная проблема власти заключается в недостаточном количестве властных качеств. |
Дугин Александр Гельевич
| Фашизм, консерватизм или что-то другое? Разбираемся в идеях Дугина | Сам Дугин в интервью в 2014 году рассказал, что он даже не знаком с президентом Путиным. |
| Чем известны Дарья Дугина, погибшая при взрыве машины, и её отец | российский и советский философ, социолог, политолог, переводчик и общественный деятель. Доктор политических и социологических наук, кандидат философских наук и профессор. |
| Александр Дугин: биография, идеология и политические взгляды | В этом отношении я думаю, что это еще и символический жест, это стремление оторвать с корнем с помощью международного терроризма Россию от континентальной Европы – на сей раз на уровне энергетики и экономики", – считает Дугин. |
| Кто такой Александр Дугин и что о нём стоит знать. Только важное и интересное | Секрет фирмы | Дзен | Левые публицисты обвиняют Дугина в фашизме, указывая на его почтение к ультраправому итальянскому философу, «черному барону» Юлиусу Эволе, который сотрудничал с фашистами. |
Правила комментирования
- Александр Дугин |
- Близкие Дугина рассказали о состоянии философа после подрыва автомобиля с его дочерью
- Фашизм, консерватизм или что-то другое? Разбираемся в идеях Дугина
- Философ Дугин о вагнеровцах и власти
- «Сама украинская идея — это чистый терроризм»
- Александр Дугин – биография, фото, карьера, дочь, сейчас
Александр Дугин в Новосибирске: «Россия бросила вызов глобальному Левиафану»
В этой связи Дугин подчеркнул, что у России нет будущего, если продолжать следовать по этому пути. Никакого будущего, никакого горизонта-2040 в России нет, потому что, особенно сейчас, когда мы бросили вызов этому глобальному субъекту, еще не определившись со своим субъектом, не определившись до конца, от чьего лица мы это сделали — мы уже начали воевать с тем, кто есть, кто хорошо себя осознает и думает за нас… Я много раз рассказывал свою беседу в Вашингтоне со Збигневом Бжезинским, когда мы сидели у него в кабинете, перед нами лежала шахматная доска, и я говорю: вы не думаете, что шахматы — это игра для двоих, имея ввиду классическую политику нашего президента, который играет с Западом? Нет, говорит он, шахматы — это игра для одного. Потому, что с той стороны твой игрок», — сказал он. По его оценке, сейчас Россия начала движение к одному из вариантов определения себя как субъекта, в частности, как национальное государство. Россия объявляет себя суверенным государством и вкладывает в это понятие некое абсолютное значение суверенитета… Это можно назвать стратегией импортозамещения или Россия мыслит себя как национальное государство, но к своему суверенитету, в отличии от глобалистов, относится на полном серьезе. Тогда Россия говорит — я Запад, часть культурно-исторического Запада, но я не подчиняюсь Западу», — пояснил он. Тогда возникает идея, что Россия вообще не Запад, что это отдельное историческое явление, у которой собственный путь и цели, никакой нормативности и обязательности западных целей и пути развития, в том числе, демократия, рынок, либерализм, права человека, гендерное равенство, Грета Тумберг… Все это может быть спокойно поставлено под вопрос, не значит отвергнуто. Здесь речь идет о полной и тотальной ментальной деколонизации нашего общества», — подчеркнул Дугин.
По его мнению, горизонт-2040 для России будет зависеть от того, какое решение будет принято относительно собственной идентичности.
Вот так, например, Дугин отреагировал на обеспокоенность людьми изменение курса валют: «Измерение политических и особенно исторических событий и войн экономикой, наблюдение за трендами, курсами валют и биржевыми котировками, признак тотального вырождения. Такое отношение свойственно трансгендерам. С тем правящим классом, который мы имеем, они невозможны — никак и ни в какой мере. Это создает серьезную проблему — глубинного характера. Ничто ни в экономике, ни в образовании, ни в политике, ни в промышленности, ни в культуре решено быть не может.
Мы бросили вызов Западу. Это необратимо. Теперь должны отвечать по полной. Но элита на это неспособна. То есть вообще. Дугин, как и его дочь поддерживает Россию в этом конфликте поскольку считает, что украинцев не существует как нации и тем более, как цивилизации, в добавок к этому, на территории Украины проживают множество людей считающими себя русскими, а, значит, борьба за их идентичность является ключевой.
Русские — сверхидентичность. Беларусы — идентичность. Конфликтные события, по мнению Дугиных могут помочь России окончательно порвать с Западом и жить по традициям. Дугина, как и его дочь, что не удивительно, критики называют фашистами, уж больно радикальные консервативные идеи они исповедуют. Такую позицию занимает американский историк Юрий Фельштинский и российский философ и журналист Кирил Мартынов.
Фото: m. Так, в советский период жизни он крайне сильно интересовался мистикой, оккультизмом, поэтому вступил даже в так называемый «Южинский кружок». Лидером этого неформального движения был Головин и литератор Мамлеев. В начале 90-х годов Дугин также присоединился к НПФ «Память» , однако был вскоре оттуда изгнан за нежелательные связи на стороне. Впрочем, это не помешало философу активно и дальше интересоваться мистикой, использовать материалы из ранее засекреченных архивов для своих статей, журналов и передач. В частности, большой популярностью пользовалась программа «Тайны века». Если, скажем так, при ее жизни он был ярым антисоветским гражданином, то после падения режима «красного знамени» он воспринимал произошедшее, как личную трагедию. Фото: zugunder. Примечательно, что депутаты занимали ярую антиправительственную позицию и выступали против сближения с США и приобщению российского народа к либеральным ценностям коллективного Запада. Лояльность к власти Однако уже в 1998 году произошел идеологический конфликт между Дугиным и Лимоновым. Пересмотрев свои политические взгляды, Александр принимает предложение занять должность советника главы Государственной Думы. Это также открыло ему дорогу для чтения лекций в Генштабе РФ. Этот период его жизни можно охарактеризовать, как переход от протеста к лояльности. Фото: mobillegends. Однако это же не помешало ему в начале 2000-х годов выступать с критикой правящей партии за отсутствие у той нормальной идеологии, которая необходима государству. По мнению Дугина, Россия должна встать на рельсы консерватизма и евразийства.
С 1988 по 1991 год — главный редактор издательского центра ЭОН. В период с 1990 по 1992 год работал с рассекреченными архивами КГБ, на основе материалов которых подготовил ряд газетных, журнальных статей, книг и телепередачу «Тайны века», транслировавшуюся на Первом канале. С 1993 по 1995 год — колумнист газеты «Новый взгляд». С 1996 по 1997 год — автор и ведущий радиопрограммы Finis mundi Радио 101-FM. В 1999 году — окончание заочного отделения НГМА бывш. С 2000 года — председатель Политического совета лидер Общероссийского общественно-политического движения «Евразия». Преподавал курса «Философия политики» в Международном эколого-политологическом университете.
Идея как оружие: почему Дугина можно назвать «философом силовиков»
Основные идейные позиции[ ] В 1990-х был идеологом национал-большевизма, с начала 2000-х годов Дугин отстаивает идеи евразийства и консерватизма. Идеолог «Четвёртой политической теории», которую он противопоставляет трём идеологиям XX века — либерализму , коммунизму и фашизму [52]. Является сторонником византийского идеала симфонии властей — альянса духовной и светской власти [57]. Политический строй[ ] Своё отношение к демократии Дугин обозначил в своей статье, опубликованной в журнале «Однако» в конце 2011 года [58]. Следует напомнить, демократия не само собой разумеющийся концепт.
Демократия может быть как принята, так и отвергнута, как установлена, так и снесена. Существовали прекрасные общества без демократии и омерзительные — с демократией. Но бывало и наоборот. Демократия — человеческий проект, конструкт, план, а не судьба.
Она может быть отвергнута или принята. Значит, она нуждается в обосновании, в апологии. Если не будет апологии демократии, она утратит смысл. Недемократическая форма правления не должна заведомо браться как худшая.
Формула «меньшее из зол» — пропагандистская уловка. Демократия не меньшее из зол… Может быть, она вообще не зло, а может быть, и зло. Все требует переосмысления. Неоевразийство[ ] Дугин является основоположником неоевразийства.
В работе «Евразийский Путь как национальная идея» он пишет: Разные исторические и философские школы спорят о том, кто является, в последнем счёте, субъектом истории. Этот вопрос остаётся открытым. Но когда мы говорим о стране, об исторической общности, о культуре, о форме специфической цивилизации, мы подразумеваем, что субъектом истории, который мы рассматриваем, является «народ». Типы государственности, хозяйственные механизмы, культурные модели, идеологические надстройки меняются, сменяют друг друга и поколения.
Но нечто остаётся постоянным сквозь все эти трансформации. Эта постоянная величина, живая в течение долгих веков и на обширных пространствах, и есть народ. Говоря и думая о России, мы думаем не столько о государстве, сколько о той внутренней жизни Государства, которой является народ. Государство — лишь форма, народ — содержание.
Союзники и оппоненты[ ] По мнению Дугина, российская политическая элита неоднородна и пронизана шпионскими сетями западных стран, которые саботируют позитивные начинания высшего руководства. Главными своими оппонентами Дугин считает либералов-западников и радикальных националистов , пропагандирующих ксенофобию [59] , обвиняя тех и других в подыгрывании интересам конкурентов России [60]. Отношение к руководству РФ[ ] Помимо пропаганды идей евразийства, консерватизма и геополитического метода в своих выступлениях Дугин активно поддерживает В. Путина , призывает к деятельной внешней политике России и отстаиванию национальных интересов страны, резко критикует экономическую политику правительства, а также крупный бизнес.
В 2007 попал в рейтинг «самых выдающихся подхалимских изречений в адрес Владимира Путина» журнала «Коммерсантъ-Власть», заявив: — Противников путинского курса больше нет, а если и есть, то это психически больные и их нужно отправить на диспансеризацию. Путин — везде, Путин — всё, Путин абсолютен, Путин незаменим. По мнению Дугина, отказ от такого решения стал ошибкой российской власти, следствием которой может стать повторение войны между Россией и Грузией, правительство которой является марионеткой США [источник не указан 3012 дней]. Украина[ ] 5 июня 2007 года Александра Дугина, направляющегося на международный фестиваль «Великое русское слово», организованный Русской общиной Крыма, депортировали с Украины по идеологическим причинам индекс «Д».
В ответ российской стороной из Санкт-Петербурга был депортирован советник президента Украины Николай Жулинский [62]. В начале февраля 2014 года, анализируя развитие событий на Украине , Дугин пришёл к выводу, что положение дел чревато установлением в этой стране при поддержке США «неонацистского режима, прикрытого холёным Яценюком», который будет направлен против геостратегических интересов России.
И не особо важно кто это, укро-режим, Запад, глобалисты, либералы или их российская агентура. Но я полагаю, что это всё же укро-террористы. Это тема, которую не просто трогать нельзя, за неё можно очень жестоко поплатиться. Собственно, начало этого процесса мы сегодня и видим. Это означает, что мы столкнулись с очередным остриём копья, которое нынче активно используется. И чем закончится этот этап мы поймём по таким же маркерам.
В завершение расскажу об одной малоизвестной страничке истории. Рассказы о "холокосте" подпитывали больную идеологию еврейской террористической организации Нокмим Мстители. Боевиками во главе с польским ашкенази Абелем Ковнером был разработан так называемый "План А", согласно которому подразумевалось убийство 6 миллионов немцев из числа гражданского населения - женщин, детей и стариков. В 1945 году на водопроводные очистные станции городов Гамбург, Мюнхен, Нюрнберг и Франкфурт были внедрены террористы с целью отравления воды, однако геноцид немцев предотвратили британские спецы. Ковнер был арестован при перевозке груза яда из Палестины в Германию, но успел выбросить яд в море, при этом он был в британской военной форме и имел удостоверение военнослужащего. По признанию самого Ковнера, яд был получен от химика Хаима Вейцмана президент Всемирной сионистской организации, 1921-1931, 1935-1946 годы , который впоследствии стал первым президентом Израиля. Среди успешных терактов "мстителей" числится отравление мышьяком в хлебе немецких военнопленных в лагере Сталаг 13 "План Б" , в 1946 году отравлено около 2,3 тысяч человек, число жертв оценивается до 500. Также террористы Нокмим разыскивали и убивали немцев, которых они объявили "военными преступниками" и соучастниками "холокоста" - вплоть до середины 50-х по всему миру убито от 100 до 500 человек.
Проблема в том, что терроризм является гордостью еврейской истории, а отморозки из Нокмим не понесли никакого наказания, хотя за совершённые преступления их следовало бы казнить. Ни Вейцман, ни Ковнер наказаны не были. А последний остаётся национальным героем. Вот так. Запад захватил русские земли и взял в заложники население украйны. Он считает бывшую УССР и Крым своей собственной территорией и будет сражаться за них до конца, используя при этом самые немыслимые инструменты. Почему вы считаете, что наши враги не примут на вооружение планы еврейских террористов? Владимир Маслов П.
Гибель их дочери Дарьи потрясла меня.
Дугин считает, что в будущем появится евразийская сверхдержава, когда Россия интегрирует бывшие советские республики в новый Евразийский Союз. На Западе философа воспринимают более, чем серьезно: с 2014-го он находится в санкционных списках ЕС, с 2015-го — США. Американский политический комментатор и сторонник теорий заговора Гленн Бек в своей YouTube-канале назвал нашего мыслителя «самым опасным человеком на планете».
Я не готов датировать начало агрессии, но её запустили задолго до законного возвращения Крыма в состав России. Кто такой Александр Гельевич Дугин? Глубоко верующий православный-старообрядец.
Русский патриот России. Сторонник концепции "Русский Мир" и "многополярность". Ярый критик Запада и западного фашизма. Философ, социолог и геополитик, пожалуй, основоположник постсоветской геополитики. Теоретик и практик. Автор Четвёртой политической теории. Лидер Международного евразийского движения. Наконец, искусный ритор и очень талантливый человек, на грани с гениальностью. Александр Гельевич - это явление, в том числе и для меня.
Книги, статьи и выступления Дугина публикуются по всему миру. Западные либералы и глобалисты пристально за ним следят и называют его так: "самый опасный человек в мире", "кремлёвский идеолог", "мозг Путина", "идейный основатель современной российской внешней политики", "автор путинской инициативы по аннексии Крыма", "путинский Распутин", "ультраправый идеолог", "фашист". Однако они не могут обойти его стороной и даже проявляют завидные знаки внимания. Так, в сентябре 2019 года его пригласили в Амстердам на дебаты с законченным либерал-фашистом, врагом русских и России Бернаром Анри Леви. Это который поддержал уничтожение Югославии, Ливии и Сирии. Между прочим, Леви недавно посещал русский город Одесса, находящийся под временной оккупацией укро-режима, и вдохновлял местных фашистов на войну против России и Русского Мира. В своей работе он не только спорит с оппонентами, но и пытается налаживать союзы, встречаясь и общаясь со многими людьми. В своё время Дугин хотел подмять под себя укро-консерваторов и националистов. Ровно тем же занимается любой политик и специальные службы.
Он стал важной силой, способствующей поднятию русского патриотизма на украйне после второго американского госпереворота в Киеве в 2014 году. Тогда он и многие другие влиятельные люди из окружения Первого предлагали ему сперва вернуть Новороссию, так как на их взгляд сложилась уникальная историческая обстановка для относительно бескровного воссоединения. Первый решил ограничиться только Крымом.
Дугин - черносотенный рупор Кремля
| Александр Дугин - биография, новости, личная жизнь, фото - | Дугина закончила философский факультет МГУ и писала материалы о политике для RT и «Царьграда». |
| Кто такой Александр Дугин, машину которого взорвали ночью? Подробности убийства его дочери Дарьи | Александр Гельевич Дугин – последние новости о персоне сегодня. Только самые свежие материалы, мнения экспертов и аналитика на Общественной Службе Новостей. |
| Эксклюзивное интервью Александра Дугина. Время покажет. Фрагмент выпуска от 12.05.2023 | Сам Дугин считает их собственной «четвёртой политической теорией», которая должна прийти на смену либерализму, социализму и фашизму. |
| Александр Дугин | ВКонтакте | Дугин — путинский Распутин. Ультранационалист Александр Дугин — это проповедник панславянского фашизма и тайный советник Владимира Путина. |
| Дугин А. Г. | А кто-то считает, что Z – это уже не просто буква, а символ, который «обильно полит кровью наших бойцов». |
Александр Дугин: «Сегодня страшный суд. Он не потом, он сегодня уже начался, он идёт сейчас»
За Z не умирают. Пора отбросить шелуху «корпорации Россия». Символы, которые наносились на военную технику с началом СВО, стали известны и узнаваемы во всем мире. Это латинские буквы: «Z», «V», «O». Сначала их наносили только на военную технику, чтобы было понятно, что она принадлежит армии России. Латинские буквы помогают самим военным определить к какой группировке войск она принадлежит. Но со временем буквы активно стали использовать в медийном пространстве, на плакатах, билбордах, на транспорте. Символы дополнились иными смыслами, рядом с ними появились хештеги, такие, как: Своих не бросаем, Мы вместе и др. Показательно, что эти символы по-своему признали на Украине и в государствах НАТО — в ряде стран они законодательно запрещены. За их использование грозит уголовная ответственность. Z стала частью хэштегов, плакатов и открыток.
Путина 2012. Такая же ситуация и с целями СВО, которые на второй год так и не определены. Наши солдаты не понимают за что воют и не знают будут ли они освобождать остальную Украину или задача топтаться на месте. Или надежда на договорняк не позволяет это сделать»? Марков считает, что «Z останется в истории. Позиционирование Z как символа СВО это яркий пример слабости российской официальной пропаганды. Как представление войск армии России как волшебников типа Зорро. Но эти надежды на волшебников улетучились ведь уже через месяц точно.
Сразу после инцидента в социальных сетях появились фото, на которых Дугин осматривает место ЧП. Судя по ним, философ никаких травм не получил. Дарья Дугина погибла на месте. Следком уже возбудил уголовное дело по статье «Убийство» п. При этом Дарья Дугина могла не быть целью нападения. По сообщениям СМИ, Александр Дугин также должен был ехать в машине, но в последний момент пересел в другой автомобиль. Пока имя террориста, который взорвал автомобиль, неизвестно. Но сразу после убийства в интернете в смерти Дугиной начали обвинять украинские спецслужбы. О возможном украинском следе заявила и официальный представитель Министерства иностранных дел Мария Захарова в своём Telegram-канале. По её словам, такую версию должны проверить «компетентные органы».
Признанный лидер молодого поколения русских консерваторов. Замечательный журналист, политолог, исследователь античной философии. Любящая дочь. Наша любимая Даша Дугина. Дарья Платонова в подвалах "Азовстали". Западные СМИ выносят в топ-заголовков эту новость. Россия вынуждена участвовать в жёстком и радикальном конфликте цивилизаций. Он уже идёт полным ходом и в дальнейшем будет только обостряться. И перед этой цивилизационной войной даже положение дел на фронтах оказывается чем-то второстепенным. Там нам надо только победить. Иного выхода у нас нет. Однако наша победа уже заведомо располагается на ином уровне не только на военном. Это будет победа в битве идей, в столкновении идеологий Александр Дугин Политик и философ Почему заказчикам убийства не удастся уничтожить идеи Дугина Политолог Марат Баширов назвал Александра Дугина, который много писал об идеологическом контексте СВО, недооценённым политиком на родине, а его работу в телеграм-канале, посвящённом российской спецоперации, — "ареной борьбы идей и смыслов". После этой трагедии Дугина вознесут на философский олимп, его работы начнут читать, переводить на другие языки, пресса начнёт интересоваться, а кто это такой, будут добиваться интервью. Ему это не вернёт дочь, но её смерть не напрасна — просчитались заказчики. Использую цитату Дугина из поста от 19 августа: "Идею можно победить только идеей.
Мы ставим себе задачи на месяц или год. На Великий Пост. Но помня об этой вечности впереди, мы можем ограничивать сроки лишь для собственной дисциплины. Планы на тысячу лет не нарушит то, что может сбить намерения сегодняшнего дня.
Философ Александр Дугин имеет свой рецепт «спасения России»
Сам Дугин в интервью в 2014 году рассказал, что он даже не знаком с президентом Путиным. Кто такой Дугин? Зигзаги жизненного пути Александр Гельевич Дугин, 1962 года рождения, сын генерал-лейтенанта Главного разведывательного управления Генштаба Вооружённых сил СССР, известный российский общественный деятель, философ, политолог, социолог. Открытие Высшей политической школы имени Ивана Ильина в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ) под руководством "евразийца" Александра Дугина вылилось в крупный скандал. С начала 2000-х годов Дугин отстаивает идеи евразийства и консерватизма, предлагая их в качестве идеологической платформы российской власти, которую он упрекает в отсутствии какой-либо идеологии. Дугин Александр Гельевич (р. 1962) – видный отечественный философ, писатель, издатель, общественный и политический деятель.
Александр Дугин: биография, идеология и политические взгляды
Интервью с Александром Дугиным, перевод с итальянского. Кто такой Дугин? Зигзаги жизненного пути Александр Гельевич Дугин, 1962 года рождения, сын генерал-лейтенанта Главного разведывательного управления Генштаба Вооружённых сил СССР, известный российский общественный деятель, философ, политолог, социолог. Но, пытаясь рассказать читателю, кто же такой Александр Дугин, первым делом следует сказать, что в мире существует, по меньшей мере, три Александра Дугина – три образа, мало связанных между собой в действительности. Александр Гельевич Дугин появился на свет в Москве 7 января 1962 года в семье сотрудника ГРУ и врача.