Кстати, современным Эйнштейнам не угрожает Гитлер, но почему-то они продолжают «нажимать на кнопки». Кстати, современным Эйнштейнам не угрожает Гитлер, но почему-то они продолжают «нажимать на кнопки». Личные письма Альберта Эйнштейна, в которых он писал о безумии лидера Третьего рейха Адольфа Гитлера, были проданы на аукционе. Несколько писем Альберта Эйнштейна, в том числе то, в котором он рассказал о "безумии Гитлера", охватившем Германию, было продано на аукционе.
С молотка ушло письмо Эйнштейна с его упоминанием о безумии Гитлера
Однако отношение Эйнштейна к большевистской диктатуре вовсе не было столь же последовательным и бескомпромиссным, как к диктатуре Гитлера. Да, мужской предок Эйнштейна — дальний потомок того же мужского предка, что и у Гитлера. На аукционе за $134 тыс. было продано письмо Альберта Эйнштейна, в котором он рассказал о «безумии Адольфа Гитлера», охватившем Германию, передает CNN.
Как Эйнштейн сбежал от Гитлера?
Тогда в большом зале Берлинской филармонии вместимостью более 1600 мест прошла лекция, на которой Эйнштейна называли мошенником и пропагандистом. В ответ на эти обвинения физик и написал открытое письмо, попытавшись обличить своих ненавистников. Так началось противостояние, которое не прекратилось после награждения Эйнштейна Нобелевской премией в 1921-м и продолжалось следующие 20 лет. Именно про травлю со стороны ученых-националистов автор теории относительности написал в 1929 году, что его происхождение намного больше значило для тех, кто не имел никакого отношения к еврейскому народу, чем для самих евреев. Когда обстоятельства больше не позволяли ему продвинуться дальше, чем предполагали его таланты, ему оставалось винить в своих неудачах ложь и глупость других. Это особенно ядовитое сочетание престижа и искаженного представления о самом себе».
Так описал одного из главных оппонентов Эйнштейна — Филиппа Ленарда — британский популяризатор науки и автор книги «На службе у рейха. Борьба за душу физики при Гитлере» Филип Болл. В 1905 году Ленард удостоился Нобелевской премии за исследования катодных лучей — потоков электронов, излучаемых электродами электронных приборов. Однако Болл называет будущего лидера движения за «немецкую науку» «лучшим примером того, что Нобелевская премия — не гарантия мудрости, человечности и величия». Несмотря на статус выдающегося ученого, к началу 1920-х Ленард уже казался представителем прошлого поколения.
По сравнению с теориями других ведущих немецких физиков Эйнштейна, Шрёдингера, Планка, Борна и датчанина Нильса Бора его идеи во многом казались устаревшими. Ленарда всё больше начинала злить расстановка сил в научном сообществе — не только потому, что он чувствовал себя незаслуженно задвинутым на второй план, но и потому, что коллеги, выдвигавшие революционные теории об устройстве реальности, придерживались совсем других взглядов и руководствовались совсем другими ценностями. Скорее физика стала той темой, на фоне которой вскрылись фундаментальные разногласия между лидерами немецкого научного сообщества после Первой мировой войны по поводу судьбы и будущего страны и мира. Вдобавок крайне математизированная версия физики Эйнштейна сбивала Ленарда с толку. Он критиковал теорию относительности еще в 1910-х, но в 1920-х его нападки на Эйнштейна начали приобретать расистский оттенок».
Главный тезис, на котором строилась вся критика Ленарда, состоял в том, что существовал некий «еврейский» способ заниматься наукой, сводящийся к бесконечному наслоению абстрактных теоретических построений. Такой способ он противопоставлял четкому, однозначному и объективному экспериментальному подходу. Считая себя последователем идей германского романтизма, Ленард выступал и против распространения технологий в повседневной жизни. Последние он относил к проявлениям материализма, характерным для двух главных препятствий на пути немецкого народа к величию: коммунизма и еврейства. Технологическое развитие Ленард клеймил как «распространение совращающего всё иностранного духа в физике и математике».
Под «иностранным» он предсказуемо подразумевал «еврейский». Параллельно с Ленардом еще в 1910-е годы аналогичными взглядами проникся другой немецкий физик — Йоханнес Штарк. Как пишет американский историк науки Марк Уокер, «Первая мировая война преобразила Штарка духовно и идеологически, сделав радикальным германским националистом». Такая позиция была далеко не уникальна, наоборот, многие ученые поддерживали действия властей и даже участвовали в разработке оружия. Однако, к несчастью для Штарка, заведующий кафедрой теоретической физики Мюнхенского университета и, пожалуй, самый влиятельный немецкий физик того времени Арнольд Зоммерфельд критически относился к националистической и антисемитской пропаганде.
Разногласия между Зоммерфельдом и Штарком привели к тому, что последний не получил приглашения занять должность профессора в Геттингенском университете, на которую рассчитывал. Вместо него в 1915 году руководство назначило ученика Зоммерфельда Петера Дебая. Ожесточившись, Штарк обвинил в профессиональной неудаче «еврейский и проеврейский круг» математиков и теоретических физиков под руководством «предприимчивого управляющего» Зоммерфельда. А в 1917 году Йоханнес перебрался в университет в городке Грайфсвальд, примерно в 200 километрах к северу от Берлина, где застал поражение Германии в войне и последующую революцию. Исход Первой мировой стал для многих немцев, включая Штарка, полной неожиданностью, поскольку пропаганда до последнего момента обещала оглушительную победу.
А когда ветераны вернулись на родину, они обнаружили там бедность, разруху и кризис привычных институтов власти. По всей стране левые организации — советы коммунистически настроенных солдат и рабочих — брали под контроль местные руководящие органы. Многие немцы в тот момент ожидали и боялись повторения в Германии Октябрьской революции. Для нейтрализации «красной угрозы» консерваторы и реваншисты начали создавать парамилитаристские формирования. Когда же после нескольких месяцев ожесточенных столкновений между левыми и правыми в качестве компромисса образовалась либеральная Веймарская республика, радикально настроенные националисты посчитали, что политические и финансовые элиты предали их дважды: сначала капитулировали в войне, затем проигнорировали запрос части населения на очищение от «предателей» и образование национального государства.
Такие взгляды царили и в Грайфсвальдском университете, где работал Штарк. Чувство обиды за поражение в войне и за тупиковый, по его мнению, путь развития страны наложилось у физика на глубокую обиду за то, как абстрактные «евреи» во главе с Зоммерфельдом испортили ему карьеру. Тем самым он начал свою политическую карьеру как идеолог консерватизма и национализма задолго до того, как кто-то услышал об Адольфе Гитлере или о Национал-социалистической немецкой рабочей партии». Тот факт, что в 1919 году Штарку вручили Нобелевскую премию за открытие явления расщепления оптических линий в электрическом поле, вроде бы сам по себе свидетельствовал об отсутствии еврейского заговора: никто не мешал ученому-националисту публиковать исследования, преподавать и налаживать международные связи. Однако для самого Штарка это событие стало лишь поводом продвигать свои идеи в академической среде с новой силой.
В апреле 1920-го он начал агитировать коллег за вступление в Немецкое профессиональное общество университетских физиков. По задумке Штарка эта организация должна была выступить альтернативой Немецкому физическому обществу, где доминировали берлинские ученые либеральных взглядов. Штарк же хотел сплотить вокруг себя специалистов из других регионов Германии, которые часто разделяли его политические взгляды. Однако его усилия оказались тщетны. Немецкое физическое общество заручилось поддержкой правых, назначив президентом Вильгельма Вина — тоже консерватора, но намного более умеренного, чем Штарк.
Спонсировавшие организацию фонды также продемонстрировали непредвзятость, поддержав ученых с разными убеждениями. В понимании Штарка такие действия научного и околонаучного сообщества в первую очередь свидетельствовали не о том, что в академической среде найдется место и для националистов, и для либералов, а о том, что евреи и другие предатели Германии всё активнее подминают под себя немецкую физику. Одним из ключевых участников этого заговора он, как и Ленард, считал Альберта Эйнштейна. Впрочем, первый выпад в сторону автора теории относительности осуществил не кто-то из его коллег, а правый публицист, участник консервативной Немецкой национальной народной партии Пауль Вейланд, обвинив того в статье от 6 августа 1920 года в плагиате и попытках запутать других ученых с помощью смешения физики и математики. По словам Вейланда, Эйнштейн так красиво продвигал свою концепцию, что она заворожила многих его коллег и несведущих обывателей, хотя в действительности представляла собой не более чем обман и фантазию.
Спустя пять дней после публикации статьи с нападками на Эйнштейна в его защиту выступил нобелевский лауреат Макс фон Лауэ. Он опроверг предположения в том, что его коллега украл свою теорию у других ученых, и заверил, что его признание абсолютно заслуженно, а заодно раскритиковал аргументы Ленарда, выступившего в материале Вейланда в качестве эксперта. Именно тогда Вейланд анонсировал серию лекций, на которых пообещал разоблачить Эйнштейна. Все аргументы Вейланда относились к двум категориям: он либо ссылался на ученых-антисемитов, чтобы принизить Эйнштейна, либо сыпал оскорблениями в сторону соратников Эйнштейна, чтобы лишить убедительности их рассуждения. Теорию относительности же он критиковал за иррациональность, приблизительность и невозможность проверить ее «наглядно».
Учение Эйнштейна в интерпретации Вейланда представало «дадаизмом от науки» — то есть чем-то сюрреалистичным и бессистемным, а значит, не имеющим отношения к «настоящей» физике. После Вейланда за кафедру встал единомышленник Ленарда Эрнст Герке, который объявил теорию относительности непоследовательным и ведущим к солипсизму «массовым гипнозом». Физик рассуждал не так яростно и экспрессивно, как журналист, но всё равно высказывался резко и даже грубо — особенно с учетом того, что Эйнштейн присутствовал в аудитории. Впрочем, сам автор теории относительности хоть и расстроился, но не воспринял нападки всерьез. Для него было очевидно, что они носили политизированный характер.
Такое мнение подтверждалось форматом мероприятия: на лекции продавались значки со свастикой и буклеты Ленарда, в которых воспроизводились конспирологические теории о засилье евреев в науке. Собрание против Эйнштейна получило широкую огласку в прессе. Ходили слухи, что разочарованный и обиженный ученый собирается покинуть Германию. Многим, даже среди тех, кто не разбирался во всех нюансах теоретической физики, обвинения в адрес Эйнштейна показались предвзятыми и несправедливыми. Желая настроить общественность против ненавистного еврея, Вейланд, Ленард и Герке невольно произвели обратный эффект: в последующие недели после лекции, которая так и осталась единственной, коллеги и почитатели засыпали Эйнштейна письмами со словами поддержки.
Макс Планк назвал мероприятие «неправдоподобной грязью». Многие физики осознавали, насколько серьезной потерей для немецкого научного сообщества станет отъезд Эйнштейна, и сделали всё, чтобы его предотвратить. Как и многие другие авторы, Дикманн называла Эйнштейна немецким ученым и просила его остаться в Германии. В берлинских газетах опубликовали послание будущему нобелевскому лауреату от его друзей фон Лауэ, Генриха Рубенса и Вальтера Нернста с выражением благодарности и восхищения. Арнольд Зоммерфельд призвал Эйнштейна «не выбрасывать белый флаг» и сообщил о своем намерении требовать, чтобы руководство Немецкого физического общества публично осудило «демагогию» в его адрес.
Также Зоммерфельд вызвался выступить посредником между Эйнштейном и Ленардом на съезде Общества немецких естествоиспытателей и врачей в сентябре 1920 года. Встреча двух ученых задумывалась как возможность для цивилизованных дебатов и примирения. И хотя эмоциональное открытое письмо Эйнштейна свидетельствовало о том, что нападки его задели, он всё же поддался на уговоры и передумал уезжать. Я играю ту же роль, что и мощи святого, которые обязательно должны быть в любом уважающем себя монастыре. Мой отъезд восприняли бы как проигранную битву».
В некоторых репортажах их встречу описывали как спокойную и взвешенную дискуссию, в других упоминалось о том, что Планку, который модерировал разговор, несколько раз приходилось успокаивать аудиторию и защищать Альберта от очередных нападок. Утверждать наверняка можно было лишь то, что исход дебатов не удовлетворил ни одного из участников. Эйнштейн после съезда находился в крайне взвинченном состоянии, а его жена Эльза, судя по некоторым источникам , испытала нервный срыв. Австрийский физик Феликс Эренхафт сразу после дискуссии повел Эйнштейна в парк, чтобы тот немного успокоился. Ленард же демонстративно отказался от членства в Немецком математическом сообществе и еще долгое время не пускал тех, кто в нем состоял, к себе в кабинет в Гейдельбергском университете.
Единомышленников он начал убеждать в том, что Эйнштейн поддерживает тесные связи с Москвой и рассылает противникам теории относительности письма с угрозами.
Не изменило отношения к физику даже то, что, по сути, это по его инициативе американцы приступили к созданию ядерной бомбы. Встретившись с президентом Рузвельтом, Альберт Эйнштейн уговорил его начать работы по созданию нового вида оружия, боясь, что Гитлер может опередить американцев... Этого оказалось достаточно для получения американского гражданства, но не для получения работы в секретных лабораториях. Судя по документам ФБР, весьма критически к Эйнштейну относился и руководитель тогдашнего американского Научно-исследовательского и проектного агентства, задействовавшего 6000 ученых, - Вэнневар Буш. Он считал, что бывший немецкий физик слишком много говорит на эту тему... В результате из-за недоверия властей в ходе войны в 1943-1944 гг. Эйнштейн получил в США лишь второстепенные поручения. Одно из них касалось математического обеспечения разработок новой, более эффективной торпеды... Подозрительность ФБР в отношении физика только выросла после испытания ядерной бомбы.
После войны Эйнштейн, как известно, стал выступать против атомного оружия. В итоге контроль ФБР еще более усилился: с 1946 года контролироваться стали вся переписка и все телефонные разговоры Эйнштейна. Сам он, видимо, подозревал, что находится под "колпаком" американской контрразведки. Как-то на одном из дипломатических приемов в 1948-м в разговоре с польским послом он без обиняков заявил обескураженному дипломату, что его разговоры прослушиваются, а за домом ведется наблюдение. Физик, увы, наверное, и не подозревал, что прослушивался не только его телефон, но даже его разговор с польским дипломатом, о чем в досье ФБР осталась докладная записка... Впрочем, как следует из документов, ведомство всесильного Гувера не всегда работало с физиком анонимно. В 1940-м агенты охранки лично явились к Эйнштейну с вопросами о венгерском физике Лео Сциларде, который впоследствии станет одним из "отцов" американской атомной бомбы.
В эти годы страданий наша готовность помогать друг другу подвергается особенно серьезным испытаниям", — приводится текст сообщения на сайте аукционного дома. Свое письмо он адресовал немецкому философу Эриху Гуткинду. В письме ученый назвал Библию "собранием почитаемых, но все же достаточно примитивных легенд".
В 1933 году он откажется от немецкого гражданства и переедет в США. В другом письме физик рассказывает своей сестре Майе Винтелер-Эйнштейн, что предчувствует наступление Холокоста. Он сообщил ей о растущем влиянии нацистов в стране и заявил, что вынужден был отказаться от поездки в Мюнхен из-за опасений за свою жизнь.
Теория относительности террора. Как Эйнштейн оценивал режимы Гитлера и Сталина
Вряд ли он напрямую знакомился с работами Эйнштейна, не тот уровень. социалистических вождей, в 1926 году, еще до прихода Гитлера к власти, встречается с ним и выражает ему поддержку. Калифано создал свою картину в знак протеста против нетерпимого отношения нацистской Германии к своим евреям, в том числе к Эйнштейну. В них Эйнштейн поделился воспоминаниями о том, как он видел приход Гитлера к власти в Германии, а также сопротивление евреев. На аукционе за $134 тыс. было продано письмо Альберта Эйнштейна, в котором он рассказал о «безумии Адольфа Гитлера», охватившем Германию, передает CNN.
Гитлер жив..?
Другое письмо, датированное 1939 годом, было адресовано другу Эйнштейна доктору Морису Ленцу, который помогал еврейским беженцам. В нем ученый отмечал, что еврейскому народу пришлось столкнуться с тяжелейшим испытанием, и благодарил Ленца за его вклад в спасение евреев от преследований. Письмо Милеве выставлено на продажу за более чем 25 тысяч долларов, письмо Ленцу оценили в чуть менее 12 тысяч долларов. Ожидается, что аукцион завершится в четверг, 28 марта. В 2017 году в Израиле на аукцион выставили две заметки Эйнштейна, в которых он кратко изложил свои мысли по поводу жизни и счастья.
В то же время и сам Ленард получил Нобелевскую премию 1905 года за исследование катодных лучей. Однако, когда в 1921 году Эйнштейну была присуждена Нобелевская премия за теоретическое обоснование фотоэффекта, Ленард опять был в ярости - он считал, что Эйнштейну она была присуждена незаслуженно, так как именно он открыл связь энергии вылетающего при фотоэффекте электрона с частотой облучающего света, хотя и не смог обьяснить причину этого явления. Когда в Германии появились нацисты, Ленард полностью и безоговорочно принял их идеологию. Вот что пишется об этом в посвященной ему статье в Википедии: В судьбоносном для Ленарда 1922 году он полностью пересмотрел свои жизненные взгляды. Институт физики был блокирован студенческим социал-демократическим обществом, так как Ленард отказался вывесить траурный флаг в честь государственных похорон недавно убитого Вальтера Ратенау. Последствием этого стал арест Ленарда.
Кроме того Ленард потерял в результате инфляции всё своё состояние, и в этом же году умер его единственный сын. В этом же году Эйнштейн получает Нобелевскую премию за 1921 год за прояснение квантовой природы фотоэффекта, в чём существенную роль сыграли эксперименты Ленарда. После появления в 1922 году расовой теории Ганса Фридриха Карла Гюнтера, с радостью воспринятой Ленардом, он окончательно обратился к национал-социализму. В 1924 году он открыто поддержал в своей статье в газете Гитлера и других национал- социалистических вождей, в 1926 году, еще до прихода Гитлера к власти, встречается с ним и выражает ему поддержку. После прихода национал - социалистов к власти вступает в НСДАП и становится ее почетным членом, ему вручается "Золотой значок".
Всеобщий мир невозможно сохранить до тех пор, пока в Европе господствует фашизм». Еврейский ученый стал неугодным для Гитлера не только из-за едких высказываний в его сторону. Больше всего фюрера раздражали его исследования, точнее их гениальность. Нацисты опровергали теорию относительности и распространяли посыл о «лженаучности» Эйнштейна. И все же, несмотря на такие громкие заявления, понравившиеся труды еврейского ученого нацисты присваивали своей стране, приписывая их арийским ученым.
Альберт Эйнштейн продолжал говорить о нацистских преступлениях даже после того, как фашисты пригрозили ему расправой. Ученый успел уехать из Германии до принятия Нюрнбергских расовых законов.
После взятия советскими войсками Берлина оказалось, что любимица Гитлера и не думала уезжать. А после долгих бесед с руководством советской разведки таким же образом возвращена в Берлин. Столь бережное и почтительное отношение Берии и руководителя легендарного "СМЕРШа" генерала Абакумова к "пленнице" лишний раз доказывает эффективность ее работы. Сцена для французского посла "Медовой ловушкой", предназначенной для кратковременного использования, стала позабытая нынче советская актриса Лариса Кронберг. Она не снискала особой славы в кино, сыграв ряд эпизодических ролей в проходных фильмах. Зато ее роль в операции "Галант" была, вне всякого сомнения, главной. Этот "спектакль" был отлично срежиссирован и поставлен. Правда, единственный зритель и сам поневоле принимал участие в постановке.
Однажды на светском приеме он познакомился с молодой актрисой Ларисой Кронберг-Соболевской. Отец-поляк и мать-шведка наделили ее яркой и запоминающейся внешностью, актерское образование научило мастерски притворяться, остальное уже сделало КГБ. Лариса Кронберг и Морис Дежан К тому моменту она была разведена, но, как учили, предупредила: у нее есть жутко ревнивый муж. Однако можно ли остановить такой мелочью настоящего француза? КГБ считал, что нет. И сам мсье Дежан был того же мнения. В кульминационный момент в тайное гнездышко влюбленной парочки вломился "муж" с "другом", получившие четкий приказ: Я хочу, чтобы вы его сломили. Сделайте так, чтобы Дежан по-настоящему почувствовал боль. Наведите на него ужас. Но Боже упаси оставить хоть малейший след на его лице.
С поставленной задачей бойцы справились отлично, при этом "муж", удерживаемый от расправы "другом", кричал, что просто так это не оставит… Вырвавшийся из роковой квартиры дипломат бросился за помощью к высокопоставленному чиновнику Совета министров СССР, по совместительству офицеру КГБ и куратору Ларисы Кронберг. Тот обещал замять дело в обмен на небольшие "услуги". Дежан вздохнул и заглотил тщательно подготовленный крючок… Танцы для Кеннеди Впрочем, для того, чтобы попасться в умело расставленные сети, вовсе не нужно было выезжать в Советский Союз. Так, скажем, президент Джон Кеннеди, большой любитель прекрасных дам, неосторожно завел роман с известной танцовщицей из ночного клуба Эллен Ромеч. Звезда эстрады до президента вскружила много сановных голов, но этот трофей стал украшением ее личной коллекции и коллекции разведок СССР и ГДР. Когда дело вскрылось, девушка, во избежание грандиозного скандала, была выслана из страны, а Госдеп с пеной у рта утверждал, что ничего такого президент передать красотке не мог. У тех, кто занимается подготовкой боевых обольстительниц, ничего, кроме гомерического хохота, столь нелепое заявление вызвать не могло. Эллен Ромеч Хотя и здесь случались грандиозные конфузы. Так, в свое время КГБ хотел склонить к работе на советскую разведку индонезийского президента Ахмеда Сукарно. Для обработки высокопоставленного "объекта" была подготовлена специальная группа "ласточек", подведенных к президенту под видом стюардесс "Аэрофлота".
Как и ожидалось, индонезийский политический деятель пригласил к себе в гостиницу всех красоток.
В США продали письма Эйнштейна о "безумии Гитлера"
Личные письма Альберта Эйнштейна, в которых он высказывается по поводу "безумия Гитлера", "единства еврейского народа" и теории относительности, были проданы в четверг с аукциона Nate D. Sanders. Как передает со ссылкой на РИА Новости. Эйнштейн против Гитлера. Эйнштейн возвращается обратно и обнаруживает, что устранение несостоявшегося фюрера вызвало неожиданный вотэтоповорот: без угрозы нападения нацистов сталинский СССР к середине сороковых годов успел прокачаться настолько, что как раз в. That bitterness deepened when Einstein was awarded the 1921 Nobel Prize in Physics for his work on the photoelectric effect. Письмо Альберта Эйнштейна, в котором он рассказал о «безумии Гитлера», охватившем Германию, было продано на аукционе за $134 тыс.