Кто такие отходники Первые отходники – это крестьяне, уходившие на сезонную работу в другие места.
ДЕНЬ ВАХТОВИКА
отх`одник, -а Словарь русского языка Лопатина отходник отходник м. устар. Отходники нередко отправлялись на промыслы семейными артелями из нескольких человек, обычно братьев или отцов со взрослыми детьми. Отходники: жизнь вне государства С начала 90-х годов в России возродился феномен отходников – свободной рабочей силы, перемещающейся между большими.
Отходники или вахтовики?
| Что такое отходничество в истории кратко | В реальности отходники зарабатывают в два раза больше желаемого заработка и в 3-4 раза больше, чем могли бы получить на месте своего проживания, выяснили исследователи. |
| Крестьяне-отходники - это определение, история и интересные факты :: | Отходос или отходняк– это совокупность физических и психологических симптомов, которые возникают у зависимых от психоактивных веществ при прекращении. |
Кто такие крестьяне отходники. Кустарные и отхожие промыслы крестьян
Якушкин, немало походивший по деревням, писал в 40-х годах XIX века о Ранненбургском уезде Рязанской губернии: «Народ в уезде более, нежели в других местах, образован, причина чего ясная -многие отсюда ходят на работы в Москву, на Низ то есть в уезды в низовьях Волги. Но многие — в статьях, частной переписке, ответах с мест на программы Географического общества и Этнографического бюро князя Тенишева — выражали беспокойство по поводу урона нравственности, который наносил отход. Нет сомнения в том, что поездки в новые места, работа в других условиях нередко и жизнь в иной среде — все это расширяло кругозор крестьянина, обогащало его свежими впечатлениями, разнообразными знаниями. Он получал возможность непосредственно увидеть и понять многое в жизни городов или отдаленных и отличных от его родных мест сельских краев. Известное понаслышке становилось реальностью. Развивались географические и социальные понятия, шло общение с обширным кругом лиц, делившихся своими суждениями. Аксаков, проезжая в 1844 году через Тамбовскую губернию, писал своим родителям: «На дороге попался нам ямщик, который бывал в Астрахани и ездил там извозом. Он очень хвалил эту губернию, называя ее народною и веселою, потому что там всяких племен много и летом отовсюду нахлынивают мужики на рыбную ловлю. Я удивляюсь, как русский человек отважно отправляется на дальний промысел в места, совершенно чуждые, а потом возвращается на родину, как будто ни в чем не бывало». Но достаточно очевидна и другая сторона отходничества: оставляемые надолго семьи, холостяцкий образ жизни ушедшего, иногда поверхностное заимствование городской культуры в ущерб традиционным нравственным устоям, привитым воспитанием в деревне. Аксаков в другом письме из этой же поездки напишет об астраханском отходничестве со слов ямщика соседней губернии: «Кто раз отправился в Астрахань, тот весь переиначивается, забывает все домовое и вступает в артель, состоящую из 50, 100 и более человек.
У артели все общее; подступая к городу, она вывешивает свои значки, и купечество спешит отворить им свои ворота; свой язык, свои песни и прибаутки. Семейство для такового исчезает…»168 Тем не менее крестьянская «закваска» для многих оказывалась сильнее поверхностных отрицательных влияний. Сохранению добрых традиций способствовало и то, что на отходе крестьяне, как правило, держались своих земляков — за счет артельности в работе и быте, взаимной поддержки в определенных профессиях. Если отходник действовал не в артели, а индивидуально, он все-таки обычно устраивался на жительство у односельчан, перебравшихся совсем в город, но сохранявших тесную связь со своими родственниками в деревне. Общественное мнение крестьянской среды сохраняло здесь в определенной мере свою силу. Дорогами переселенцев и отходников, богомольцев и ходоков с прошениями, скупщиков и торговцев, ямщиков и солдат исходил и изъездил русский крестьянин великое свое Отечество. С горячим интересом слушал он у себя дома вести о том, что делается на Руси, толковал о них и спорил с односельчанами. Решал на общинном сходе, как лучше применить старый и новый закон к своим крестьянским делам. Многое знал о прошлом России, складывал о нем песни, хранил предания. Память о подвигах предков была для него такой же своей и простой, как наставления отцов о мужестве ратника.
Осознавал крестьянин и свое место в жизни Отечества — долг и роль свою хлебопашца, кормильца. Щапову старик крестьянин с заимки Амгинской слободы в Восточной Сибири в 70-х годах прошлого века. Мужик — работник, работа его капитал, его Божье назначение». Щапов записал и высказывание другого крестьянина из Подпругинского села на эту же тему: «Мужики — не купцы, а крестьяне, работники хлебопахотные: им не капиталы копить, а вырабатывать нужные для дому, для семьи достатки, да за добрые труды быть словутными, почетными в миру, в обществе». Уважение к своему труду пахаря и осознание себя частью большой общности крестьян вообще, мужиков вообще, для которой это занятие является основным, сопровождалось нередко прямой оценкой роли этой деятельности в жизни государства, Отечества. Это бывало, в частности, во вводной части прошений. Прежде чем приступить к изложению конкретной просьбы, крестьяне писали о значении земледельческого труда в целом. Так, крестьяне Бирюсинской волости Нижнеудинского округа писали в 1840 году в прошении, адресованном ревизору государственных имуществ: «Крестьяне по природе вселены иметь прямое занятие земледелием, хлебопашество хотя и многих неусыпных трудов и бдительного попечения требует, но самым невинным образом доставляет крестьянину-земледельцу за труды довольную награду плодородием, к сему бдительное начальство неоднократно давало поощрения и понуждения своими наставлениями, каковые и поныне в Высочайшей Воле продолжаются». В других случаях оценка значения земледельческого труда служила для того, чтобы перейти затем к определению конкретных препятствий, мешавших крестьянину реализовать свое предназначение на пользу государства. Такие повороты были особенно в ходу накануне отмены крепостного права.
Кормилец и защитник Отечества, по убеждениям крестьян, должен быть защищен верховной властью от местных несправедливостей. Источник: www. К началу XX века внутренняя миграция приобретает такие масштабы, что меняет само русское общество. На фото — биржа труда крестьян-отходников на Каланчевской площади в Москве 1861 год. Россия вроде бы покончила с позором крепостной зависимости. Но гладко вышло только на бумаге. Остальное зависело от платежеспособности крестьянина и доброй воли помещика, а первое со вторым встречалось далеко не всегда. С шестидесятых годов русская деревня массово снимается с места и уходит искать заработка за сотни верст от дома. Из среднерусских деревень уходят в Москву водовозами и разнорабочими либо меняют сельское житье на казарменный быт на ткацких заводах Морозовых и Коншиных, на Глуховской мануфактуре и в Раменском, у фабриканта Малютина. Кто на севере — тем ближе Петербург, из Поднепровья идут в Крым наниматься на сельские работы, сибирцы идут искать нелегкий кусок хлеба на горных золотых приисках.
Но во второй половине XIX века, после того как реформа перевернула крестьянскую жизнь с ног на голову, отходничество приобрело невиданный размах. В начале века двадцатого авторы соответствующей статьи во всезнающем словаре Брокгауза и Ефрона констатируют: учету количество отходников, наводнивших русские дороги от чухонских болот до Кавказских гор и от Эстляндии до Сибири, просто не поддается. Разные местности специализируются на разном. Ростовцы, например, прекрасные огородники — и весной мигрируют в Москву, Петербург и даже Ревель, где арендуют участки земли, чтобы снабжать столы тамошних жителей свежим горошком. Ярославцы идут в трактирщики. Многотысячные толпы отходников сложно подобрать под единую гребенку — здесь те, кому удается сколотить немалый по крестьянским меркам достаток, и те, кто оседает в тесных фабричных казармах на скудном жаловании, и те, кто перебивается копеечными сезонными заработками на полях и не каждый день знает, что будет есть вечером. А дело это в условиях российской бюрократии было далеко не всегда простым и притом для крестьянского дырявого кошелька довольно затратным. Сроки, на которые проситель документ запрашивал, определяли стоимость — так что выправка билета на длительное время оказывалась делом практически неподъемным. В этом отношении самым практичным народом оказываются киевцы. Сколько нам не приходилось нанимать черниговцев и полтавцев, все они запасаются почему-то непременно полугодовыми паспортами, тогда как киевцы, наученные горьким опытом, ограничиваются месячными билетами, стоящими всего гривенник.
Оно и понятно: обходиться такой работник будет дешевле, а зависимость от нанимателя в этом случае будет почти кабальной. Но такая кабала людей не пугала — как не пугала и дальняя дорога, а ведь до пункта назначения, повторим, могли быть сотни верст. Для отходника века минувшего это было часто непозволительной роскошью. Даже там, где маршруты отходников совпадали с железнодорожной сетью, люди часто просто не могли купить себе билет — ведь еще неизвестно, удастся ли вернуться домой в прибытке. Кто-либо из членов артели покупает лошадь и повозку, в которую складываются убогие пожитки. Обыкновенно ежедневные переходы партий, идущих при подводе, не превышают 25 — 30 верст. Весь путь до Каховки из более северных уездов Полтавщины равняется 500 верстам и более, из других мест немного ближе. Идущие при подводе обязательно совершают его пешком, так как владелец воза и лошади, и без того везущей пудов 20, а то и 30 клажи, безусловно не разрешает никому садиться, разве только разрешит это на короткое время какой-нибудь девушке, которая до того подобьется, что идти ей уже положительно невмоготу. И понятно, что если утомительным неделям в пути по пыльным, разбитым дорогам можно было найти альтернативу — то альтернативой пользовались. Тот же самый путь из Малороссии в Каховку, на главную южную биржу крестьянского труда, можно было проделать и по Днепру.
Условия путешествия дубом, конечно, гораздо лучшие, нежели пешком, хотя бы и при подводе. Днепр чудно красив в это время года, когда полая вода покрывает все мели и затопляет плавни, а могучая прибрежная растительность покрывается своим брачным нарядом. Сюда по утрам являлись подрядчики и уводили нанятые артели на работу. После полудня навес поступал в распоряжение хитрованцев и барышников: последние скупали все, что попало.
Но земля, на которой они работали, по-прежнему оставалась во владении помещиков. Увеличилась доля безземельных крестьян, которые уже не могли прокормить ни себя, ни свои семьи.
С другой стороны, рост капиталистических отношений давал толчок для развития промышленности, которая традиционна была сконцентрирована в крупных городах России. Таким образом, единственной возможность заработка оставался город. Попытки ограничить отходничество К середине XIX века отходниками называли огромное число крестьян, выбравших городской образ жизни. В некоторых губерниях количество людей, предпочитавших отходничество, достигла четверти взрослого мужского населения. Уменьшение числа крестьян, обрабатывающих землю, вынудило правительство принять ограничения. Для того чтобы получить внутренней документ, разрешающий передвижение по стране, крестьянин должен был состоять в сельской общине, право отхода с земли откупалось у помещика уплатой оброка.
Но контролирующие меры принесли лишь частичный результат. К примеру, после законодательных нововведений в 1901 году в Любимский район Ярославской губернии из 12715 человек отходников в деревню вернулось лишь 849 крестьян. Расслоение общества в среде отходников Экономический подъем Российского государства во второй половине XIX века запустил процесс имущественного расслоения всех социальных слоев населения. Наиболее богатые отходники — это собственники недвижимости, гостиниц и ресторанов, магазинов и оптовых складов. Наконец, около четверти от общего числа данной категории населения составляли наемные работники с земельными наделами.
Вот так вот. То есть женщины едут — это в основном достаточно образованные женщины. И вот они едут как бы чаще всего в Москву, например, и так далее. А вот северные вахты и так далее — это практически абсолютно исключительно мужская работа. И развлекаться там негде. Сейчас я как раз Никите хочу задать вопрос. Заговорили про Москву, заговорили про регионы. Понятно, что едут как раз в более крупные города, в Москве в частности. А есть ли регионы, из которых люди не хотят уезжать? Никита Мкртчян: Понимаете, уезжают практически отовсюду. Не уезжают из крупных городов. Из крупных городов, где эти рабочие места и сконцентрированы, на которые едут работать, вот оттуда практически не уезжают. Хотя, конечно, примеры обратные есть. Но я думаю, что крайне мало отходников уезжают из Москвы, Питера, Самары и так далее. Ну, туда, наоборот, все приезжают. И мало уезжают из северных регионов, потому что туда приезжают. Варвара Макаревич: Туда как раз приезжают работать. Никита Мкртчян: Оттуда куда-то уехать — ну зачем? Там зарплата повыше в принципе. Кроме того, настолько далеко и дорого ехать, что не наездишься. Варвара Макаревич: Понятно, хорошо. Давайте как раз далее обсудим, кто эти люди, которые уезжают на сезонные работы, и как они там живут. Кстати, хочу напомнить, что если вы смотрите нас на YouTube, то поставьте лайк этому видео — и тогда его увидит больше людей. Сергей, а в каких сферах сегодня чаще всего работают отходники? Я могу начать эту игру. Я назову охранников, наверное. Это одно из первых, что приходит на ум. Какие еще позиции, должности работы? Сергей Бойко: Практически мы уже многое назвали. Я могу сказать юмористическую фразу, в которой есть, конечно, доля желчи: мы превратились в страну контролеров и охранников. Мне приходилось сталкиваться даже с женщинами, которые работают охранниками, допустим, в поликлинике или в клинике, приезжают работать из Владимирской области. Поэтому понятно, что сезонные работы могут затрагивать и лесное хозяйство, и агропромышленный комплекс. Конечно, это не касается геологоразведки газа, нефтедобычи и так далее. Еще строительство может быть сезонным. Понимаете, в чем дело? Поскольку я человек довольно взрослого поколения, я помню, что в Советском Союзе, допустим, было специальное постановление Совета министров, которое разрешало жителям Армении, тогда части Советского Союза, заниматься наравне со студентами строительных отрядов, строить в сельских районах Казахстана, Сибири и так далее, там все это делалось. А потом, естественно… Никита Мкртчян: То самое шабашничество. Сергей Бойко: Да, шабашничество, как называлось в простонародье. Потом традиционно у нас ездили на нефтяные и газовые промыслы из Азербайджана, из Западной Украины. Все это довольно ситуационно сейчас. Мне приходилось несколько лет назад при поездке туристической из Великого Новгорода в Псков в районе города Луги столкнуться… В субботу вышел из гостиницы, стоят автобусы, собирают местных людей на вахту. Я подошел специально и спросил. Говорят: «На десять дней, на неделю, на две недели». Вот вам и отхожий промысел уже в современной сфере услуг — в ритейле. Варвара Макаревич: То, как он выглядит сегодня. А давайте посмотрим, как выглядят условия проживания для тех, кто едет на сезонные работы. С точки зрения психолога, можете ли вы пояснить, предположить, сколько лет таким образом человек может работать из сезона в сезон? В какой момент настанет то, что сегодня называется выгоранием, когда он поймет, что больше не может? Или для этого вообще должен быть какой-то особый склад, и если человек такого склада, то он может сколько угодно так работать? Александр Кичаев: Если мы говорим о работе, связанной с физическими нагрузками то, о чем говорили: строительство, нефтегазовая добыча и прочее , то там, конечно, все зависит от того, хватит ли у него сил в 30—40 лет, то есть от того, насколько он быстро лишится своих физических сил. А что про психическое здоровье и силы? Александр Кичаев: Ну, психическое здоровье… Я не хотел бы, чтобы мы считали, что уезжают только люди с рабочими профессиями. Уезжает и интеллигенция, и менеджеры, и так далее. Если у него высшее образование, он не пойдет на вахту. Он как раз поедет в крупный город или в Москву и будет искать там место где-нибудь в офисе. Это может быть действительно на сезон, а может быть и с желанием переехать. Варвара Макаревич: Ну смотрите, даже в этом случае условия все равно будут явно не домашние. Александр Кичаев: Не домашние, не домашние. Варвара Макаревич: Они все равно будут, скорее всего, хуже. Александр Кичаев: И в пандемию, кстати говоря, многие, кто из регионов приехали в ту же Москву, они вернулись обратно, вошли во вкус удаленки и сейчас экономят на жилье, на очень многом. А теперь — что касается выгорания. Что такое выгорание? Это если нет перспектив либо роста, либо расширения своего круга знакомств. То есть человек остановился и, может быть, начинает деградировать. И вот тогда у него пропадает мотивация к развитию как специалиста, как личности. Варвара Макаревич: А есть ли какой-то временной промежуток, когда мы понимаем, что вот это настанет через полгода, год, три таких вахтовых работ? Александр Кичаев: Ну, у кого как. Варвара Макаревич: Индивидуально? Александр Кичаев: Да. Для кого-то хватит один раз на вахту съездить — и больше он, как сказал этот товарищ, не поедет. А кто-то будет ездить, особенно если у него семья и куча родственников. Варвара Макаревич: Денис, а какие запросы у людей, которые едут таким образом на заработки? Насколько больше они хотят зарабатывать? Есть ли какие-то данные? Хочется зарабатывать в два раза больше? Просто чуть-чуть больше? Денис Парфенов: Коллеги, понимаете, главный мотиватор — это, к сожалению, то, что голод не тетка, пирожка не подаст. Поэтому люди устремляются на такую работу, конечно, в надежде вырваться из той социально-экономической ниши, в которую они попали, к сожалению, и не по их вине, как правило. Естественно, люди хотят, чтобы заработок значительно отличался от того, что можно перехватить, я не знаю, опять же подрабатывая в соседней какой-то лавочке или где-то еще. Другой вопрос: способна ли экономика предложить им как бы в достаточной степени удовлетворяющие их пожелания? Причем пожелания, на мой взгляд, вполне справедливые, чтобы выйти на какой-то более или менее приемлемый уровень жизни для себя, для своей семьи. Во многих случаях, увы, этого не происходит. То есть, скорее, идет как бы компенсация того… Труд у нас в целом в стране недооценен в большинстве отраслей. И люди, уезжая на вахту, не получают какие-то сверхбольшие деньги, а лишь получают то, что они должны были бы получать, работая где-то поблизости от дома. Поэтому в этом плане мы должны здесь не только и не столько, может быть, на самих вахтовиках сосредотачиваться, не на людях, которые отхожим промыслом занимаются, а на том, что в принципе у нас структура рынка труда и та сетка заработных плат, которая в нем сейчас установилась, она скорее выгодна бизнесу и предпринимателям, которые людей нанимают, но никак не представителям наемного труда, не рабочим, не труженикам. Никита Мкртчян: Мы проводили исследование: примерно в два раза должен человек зарабатывать больше, чем он может заработать в своем маленьком городе. Варвара Макаревич: Чтобы что? Чтобы он был доволен? Никита Мкртчян: Конечно. Варвара Макаревич: А чаще издержки на переезд ложатся на человека? Человек едет заработать. Ему нужно купить автомобиль. Ему нужно это, это, это… Варвара Макаревич: Кстати, у меня был вопрос к вам. То есть, если поделить, условно, на две категории, то за чем люди чаще едут? Чтобы вообще вырваться из бедности и хотя бы выйти на какой-то ровный и стабильный уровень дохода, который позволит им растить детей? Или как раз, чтобы совершить какую-то крупную покупку? Ты понимаешь, что ты хочешь купить автомобиль. Ты не можешь этого позволить на зарплату, которая у тебя есть в регионе. И тогда ты едешь в другой регион, чтобы быстро за какое-то количество месяцев заработать на автомобиль. Никита Мкртчян: Люди едут и за тем, и за тем. Вот мы смотрели, достаточно детально рассматривали данные статистические. Оказывается, что у людей, мужчин, которые едут на вахту, у них обычно даже немножко больше детей, чем у тех, кто не ездит. Люди едут зарабатывать на семью, чтобы семья жила не роскошно, но она жила немножко лучше, чем в своем городе. И второе — это действительно совершение крупных покупок. Ремонт жилья, покупка автомобиля, свадьба детям, например. Варвара Макаревич: Бытовая техника какая-то опять же, наверное, крупная, да? Никита Мкртчян: Закрывать ипотеки. Сергей Бойко: Речь в первую очередь не о машине, а дом, семья, обучение детей к сожалению, у нас же оно на коммерческой основе , проблемы со здоровьем. Автомобиль — это сейчас в принципе достижимая ситуация. Варвара Макаревич: Но все как раз зависит от уровня зарплаты. Сергей Бойко: Понимаете, автомобиль — это не системная цель. А вот благополучие семьи, собственный дом, развитие, профессиональный рост… И здесь возникает как раз проблема, и выгорание наступает тогда, когда, как господин психолог сказал, недовольство собой. А для человека, которому плюс-минус 30, это очень важный фактор мотивации. Варвара Макаревич: Давайте посмотрим еще одно видео про заработки на Севере.
Более того, у меня, если честно, даже немножко вызывает такую горькую улыбку стенания наших коммерсантов на предмет того: «Ах, как плохо, что мигранты уехали! Теперь-то рабочих рук не хватает, нанять некого». Сергей Бойко: Наших обманывать так легко нельзя. Денис Парфенов: Хотя вопрос-то в том, что надо просто платить людям нормальные зарплаты — и тогда, пожалуйста, люди из России с удовольствием будут устраиваться на работу прекрасно. Сергей Бойко: Конечно, конечно. Правоохранительные органы… Варвара Макаревич: Сейчас дам возможность сказать. Денис Парфенов: То есть то, что бизнес, владельцы капитала сами недоплачивают людям и просто усиливают эксплуатацию над ними, получается, что теперь сыграло с ними своего рода злую шутку. Но в конечном итоге они все равно в выигрыше, потому что они просто не платят людям зарплату, которую следовало бы платить за этот труд. Варвара Макаревич: То есть российские граждане все-таки не готовы полностью заместить иностранных трудовых мигрантов, правильно? Денис Парфенов: Потому что не платят нормальные зарплаты. Варвара Макаревич: Поняла. Я просто хотела уточнить. Никита Мкртчян: И моментально, например, увеличить число рабочих на стройках на миллионы нельзя, потому что эти рабочие… Условно, есть строители, строительные специальности, они работают. И откуда-то взять 2 или 3 миллиона, которые сейчас требуются под какие-то проекты, их невозможно взять. Варвара Макаревич: Так быстро просто не найдешь. Сергей, вы хотели добавить. Сергей Бойко: Доверия нет наших граждан к правоохранительной, следственной системе, вообще к системе юридической. Наконец-то, по-моему, неделю назад Мишустин, выступая в Государственной Думе, сказал, что жадность наших коммерсантов, наших предпринимателей — вот это. Потому что с иностранным рабочим, у которого, может быть, и виза просрочена, или может быть, он не совсем легально приехал, с ним можно договориться. Варвара Макаревич: Рычаги давления есть. Сергей Бойко: Да, есть рычаги давления. А приходит наш специалист, даже с простой квалификацией простого рабочего — и с ним уже так не поступишь. Это проблема социальная. И еще одна проблема, на которую я хотел бы обратить внимание. Мы затрагивали здесь точки роста и так далее. Москва и Санкт-Петербург — сколько лет назад построили скоростную дорогу? А вы попробуйте там найти место заправки, где перекусить. Гостиницы там есть? И это центр Европы, это центр между двумя столицами. Социальная ответственность государства — это вкладывание в инфраструктуру. И тогда не нужно будет ехать на отхожий промысел. Потому что сфера услуг — самая трудоемкая. Вот и все. А от Москвы до Астрахани? Сергей, давайте тогда как раз расширим географию. Вы заговорили про инфраструктуру. Вот смотрите — Соединенные Штаты Америки. Там мобильность населения выше в разы. Это нормально — несколько раз в течение жизни поменять место проживания. После колледжа… Вернее, так. Ты уезжаешь в колледж, в один город. Потом ты едешь на свою первую работу, потом — на вторую, третью и так далее. И где-то ты оседаешь в какой-то момент, ближе к пенсии. Это как-то связано с экономическими причинами, как раз с инфраструктурой, с тем, что структура жилья другая, люди чаще снимают, чем в России? Может быть, какие-то другие причины? У меня было за мою профессиональную историю несколько командировок в Штаты, и у меня есть личные впечатления по этому поводу. Во-первых, у нас не такая климатическая зона. Во-вторых, у нас не такая социальная инфраструктура. К сожалению, то, что не получилось в Советском Союзе, продолжается сейчас. У нас об этом уже говорил Александр разная степень заработной платы. Что было в Советском Союзе? Допустим, водитель троллейбуса в Москве и водитель троллейбуса в Саратове где-нибудь — это были разные зарплаты. Посмотрите, CNN находится в Атланте, и ничего. А вы покажите мне такого же уровня телевизионную компанию всесоюзную, которая… Варвара Макаревич: …которая была бы не в Москве. Сергей Бойко: …которая была бы где-нибудь в Самаре. А это миллионный город. У нас неразвитая социальная инфраструктура. А это обязанность государства. Никита Мкртчян: По-моему, мы о федерализме сейчас говорим, скорее всего, про сверхконцентрацию всего в Москве. Сергей Бойко: Тут очень много вопросов. Но сравнивать нас с Соединенными Штатами не совсем корректно. Другая история, другое развитие экономики. Варвара Макаревич: Я поэтому и спросила: можно ли как раз провести это сравнение или нет? Есть еще один вид такой внутренней миграции — маятниковый. Это когда люди ездят в соседний крупный город, который не так далеко. Они не уезжают уж совсем в другой регион и возвращаются домой. Никита, получается, что все налоги остаются там, где они работают, правильно? Сергей Бойко: Джозеф Байден когда-то ездил на работу в Конгресс из какого-то другого города. Варвара Макаревич: Например. А те места, где они живут, где они физически ночуют и живут, получается, не получают этих денег и не развиваются. Как-то прокомментируете? Что с этим можно сделать? Никита Мкртчян: Об этом очень часто говорят, но эта проблема, на мой взгляд, несколько преувеличена. Варвара Макаревич: Почему? Никита Мкртчян: Ведь люди зарабатывают деньги… Условно, он ездит из Московской области в Москву, а тратит он все равно их в Московской области. Сергей Бойко: Семье посылает. Вот эти большие деньги, которые человек зарабатывает, он по месту работы, если он приезжает туда только работать, он там не тратит. И местные бюджеты, местные власти должны быть заинтересованы, чтобы он приезжал, покупал там жилье, вкладывал в бизнес, условно, давал своей семье. Удивительно, когда говорят об этом 13-процентном налоге: «Это такая важная вещь! Они же у нас не работают». А то, что деньги, которые появляются в каком-нибудь городе, например, они только с вахтовиками появляются, с бюджетниками немногочисленными и с пенсионерами. Больше в городе денег нет. Варвара Макаревич: То есть, условно, для малых городов или каких-то поселений, наоборот, это выгодно, если люди уезжают на сезонные работы? Никита Мкртчян: Это выгодно. Что-то продается в магазине только тогда, когда вахтовики приезжают с вахты. Варвара Макаревич: Когда есть деньги. Варвара Макаревич: Тут все сходится. Денис Парфенов: Если исходить из того, как сейчас есть, то это выгодно. А если исходить из того, как должно быть, то, конечно… Александр Кичаев: Оброк был, барщина. Тоже человек уходил, работал, а потом… Варвара Макаревич: Хорошо. Давайте тогда попробуем подвести итог. Денис, наверное, вам сейчас задам последний вопрос. Нужно ли какое-то регулирование внутренней трудовой миграции? Каким образом можно и нужно это осуществлять? Каких шагов сейчас не хватает? Денис Парфенов: Ну, при желании зарегулировать можно любой процесс, к сожалению. Варвара Макаревич: Разумное регулирование. Это ключевое в вопросе. Денис Парфенов: Я бы все-таки предложил немножко по другому пути идти, немножко в другую сторону смотреть. Задача состоит в том, чтобы преобразовать структуру экономики, чтобы, во-первых, у экономики был несколько другой курс, потому что сейчас он корпоративный, то есть в защиту достаточно узкой группы богатых и сверхбогатых людей. А надо так или иначе поднимать благосостояние населения, потому что без этого просто не выживет ни промышленность, ничто остальное. Во-вторых, конечно, социальная ориентированность у экономики должна быть, а это все нужно просчитывать очень серьезно. Поэтому нравится кому-то, не нравится, но все равно мы придем в той или иной форме к восстановлению экономического планирования. Да, это будет, может быть, не так, как в советское время, но все равно стратегическое мышление должно появиться у государственных мужей. Потому что если его не будет, то ни к чему хорошему не придем. Ну и последнее, что касается этой отрасли, — это вопрос о зарплатах в первую очередь. То есть необходимо ликвидировать эту чудовищную недофинансированность рынка труда. Зарплаты нужно поднимать. Минимум нужно поднимать МРОТ хотя бы в два раза — до 25 тысяч рублей. Причем сразу хочу на упреждение сказать: никакая инфляция из-за этого не произойдет. Цены и так сейчас растут очень быстро, но при этом зарплата от них отстает. Если ее поднять, она лишь догонит — хотя бы частично — то, что и так изымается посредством инфляции из карманов. Вот тогда у нас будет более или менее здоровая ситуация. Варвара Макаревич: Хорошо, я поняла.
Что такое отходник в истории
Он хочет нормальной жизни для своей семьи. Деньги расходуются преимущественно на обучение детей, на обустройство дома и хозяйственные нужды». Его долгосрочная цель — вывести детей «в люди». Отходники готовы работать по месту проживания, если их заработок будет всего в два раза больше оплаты труда в бюджетной сфере или в 3-5 раз выше прожиточного минимума то есть составит 20-25 тысяч рублей. В реальности отходники зарабатывают в два раза больше желаемого заработка и в 3-4 раза больше, чем могли бы получить на месте своего проживания, выяснили исследователи. Заработки отходников дают им возможность чувствовать себя более состоятельными по сравнению со своими соседями. При этом, подчеркивают авторы исследования, население малых городов и сел помимо отходников составляют бюджетники, дачники и маргиналы. Инициатива с Севера Классический тип отходника сформирован преимущественно в северных областях европейской России, на Урале, выяснили исследователи. Важным условием является наличие на территории проживания отходников природных ресурсов, которые население имеет возможность массово использовать и предлагать на рынок самостоятельно.
К таким ресурсам относятся лес и водные объекты, переработка продукции которых возможна частным образом, но требует особых умений. Именно в лесных регионах возможна самостоятельная переработка и предложение на рынке ресурсов леса. К этому классическому «северному» типу отходника примыкают вариации с неполным набором признаков, которые мы также относим к отходничеству — вахтовые работы с официальным трудоустройством и наём в сфере услуг и производства. Таких, отходников, отличных от классических северных, мы находим в центральных и южных областях России тип «южных» отходников. На севере европейской части России, Урале и в Сибири преобладают отходники-мужчины, многие из которых работают не по специальности, часто — охранниками, иногда занимаются мелким бизнесом. В центральных и южных регионах страны преобладают отходники-женщины, которые обычно не обладают специальными навыками и на рынке труда неконкурентоспособны.
Охранники обычно могут рассчитывать на зарплату в 15 000 рублей при этом им гарантируют бесплатное проживание. Из своего заработка на дорогу и проживание в городе средний отходник тратит около 15 тысяч рублей в месяц.
Этих денег хватает на съем самого дешевого жилья и еду быстрого приготовления. Но и то, что остается от «прибыльной» работы — в среднем 20—25 тысяч рублей в месяц — считается хорошей подмогой для семьи. Таким людям не позавидуешь. Получая преимущество в зарплате, отходники теряют в другом. У них нет не только официальной работы, но и связей, с помощью которых по блату в провинции решаются многие проблемы. Им сложнее добиться бесплатных медицинских операций, оформить льготы и даже усыновить детей. Они не рассчитывают на пенсии, пособии, социальные услуги. Обеспечивают себя сами, надеются на детей, которых стараются "двинуть в жизнь".
Тяжелые условия работы и жизни, без полноценного отдыха и почти полного отсутствия досуга, быстро изнашивают организм. Большинство отходников выдерживают такую нагрузку не больше 10 лет. Неофициальная работа обязывает не болеть или в совсем уж крайнем случае лечиться дома. В результате отхожей деятельности благосостояние семьи растет, и провинциальные жители способны удовлетворить самые разнообразные потребности столь же успешно, как и жители столиц, но столь же существенными оказываются и побочные последствия. Уезжающие на долгое время мужчины нередко обзаводятся новыми семьями. Армия трудоголиков Как правило, отходников не оформляют на работе, они не платят налоги, но и не числятся на бирже труда, потому никакой информации о них нет ни у администраций поселений, ни в центрах занятости. Чтобы подсчитать хотя бы примерное количество таких рабочих, ученым пришлось идти по непроторенному пути: изучать записи похозяйственных книг, предназначенных для учета сельского населения, списки избирателей и даже классные журналы школ, куда сегодня нередко заносят информацию о занятости родителей. Свои расчеты они сопоставили с данными, озвученными заместителем председателя правительства РФ Ольгой Голодец на одной из научных конференций в Высшей школе экономики.
Где и чем заняты все остальные, мы не понимаем", — сообщила она. Очевидно, что оставшиеся 38 млн граждан, рассудили ученые, располагаются где-то в «экономической тени» и немалая их часть, если не большинство, — отходники. Доля неучтенного в экономике трудоспособного населения района или городского округа, по расчетам ученых, варьирует от 14—15 процентов в Каргополе, Торопце и Касимове до 47—48 процентов в Алатыре, Ардатове, Темникове и Чухломе.
Наиболее богатые отходники — это собственники недвижимости, гостиниц и ресторанов, магазинов и оптовых складов. Наконец, около четверти от общего числа данной категории населения составляли наемные работники с земельными наделами. Такие крестьяне совмещали сезонные заработки с обработкой собственных земельных участков. Новая жизнь Вести о возможном заработке приносили в деревню отходники. Это событие являлось значимым в жизни каждого села. Возвращаясь в родную деревню из далеких городов, крестьяне-отходники меняли и свою жизнь, и жизнь своей семьи. Уклад сельской жизни менялся, устройство собственного дома было более современным.
Влияние города ломало привычные устои села. В отличие от остальных крестьян отходник — это практически непьющий мастер и умелец, прекрасно владеющий своим мастерством. В свой дом отходники везли из больших городов удивительные предметы быта и даже роскоши — керосиновые лампы, самовары, мебель, модную одежду, граммофоны. Все это ассоциировалось у местных крестьян с беззаботной городской жизнью. Для девушек из забытых деревень это была завидная партия. Связывая свою жизнь с таким мужем, представительница прекрасного пола могла надеяться на устроенный быт и высокий социальный статус.
Все эти источники информации помогают более полно понять, что такое отходник в истории, его значение и влияние на развитие общества и культуры. Влияние отходников на развитие общества Отходники имеют значительное влияние на развитие общества, поскольку они представляют собой источник информации о прошлых временах. Сведения, восстановленные из отходников, позволяют историкам создавать более полную и точную картину мира прошлого. Они помогают исследователям понять множество аспектов жизни и деятельности различных цивилизаций: технологических достижений, социальных структур, экономических отношений и культурной среды. Отходники также важны для изучения истории материальной культуры. Из них можно узнать о типах и формах использования различных предметов, их происхождении, функциональности и эстетических характеристиках. Благодаря отходникам мы можем восстановить давно утерянные навыки и технологии и понять, каким образом люди в прошлом создавали и использовали предметы повседневного обихода. Кроме того, отходники помогают во многом пересмотреть и изменить представления о прошлом. Они подтверждают или опровергают существующие исторические гипотезы и теории. Отходники могут раскрыть неожиданные аспекты истории и привести к новым историческим открытиям. В свою очередь, эти новые знания могут влиять на существующую историческую парадигму и вызывать пересмотр старых концепций и традиционных представлений. Отходники используются не только для археологических и исторических исследований, но и в других областях, таких как антропология, геология и экология. Отходники могут представлять интерес не только из-за самих предметов, но и из-за места находок, которое может быть значимым для истории и культуры. Старые отходники могут быть полезными для понимания процессов изменения и эволюции вещей, сравнивая их с новыми аналогичными вещами. С помощью отходников можно провести сравнительный анализ различных обществ и культур, позволяющий выявить исторические перемены и общие закономерности развития человечества. Примеры отходников из разных эпох Отходники в Средние века: 1. Отлучение от Церкви — это один из наиболее серьезных видов отходничества в средневековой Европе.
Кустарные и отхожие промыслы. Крестьяне-отходники - это определение, история и интересные факты
Этноспецифика песен об отходничестве селения Кубачи Предмет исследования статьи исторически сложившиеся фольклорные традиции этнической среды. Объектом исследования является своеобразный тематический цикл песен об отходничестве в народной лирике фольклора кубачинцев жителей высокогорного селения Кубачи Республики Дагестан, славящегося уникальным искусством ювелирного мастерства. Отходничество, как исторически закономерное явление, вызванное социально-экономическими, историческими и географическими условиями жизни края, способствовало зарождению в народе лирических песен так называемых песен об отходничестве.
Получая преимущество в зарплате, отходники теряют в другом. У них нет не только официальной работы, но и связей, с помощью которых по блату в провинции решаются многие проблемы.
Им сложнее добиться бесплатных медицинских операций, оформить льготы и даже усыновить детей. Они не рассчитывают на пенсии, пособии, социальные услуги. Обеспечивают себя сами, надеются на детей, которых стараются "двинуть в жизнь". Тяжелые условия работы и жизни, без полноценного отдыха и почти полного отсутствия досуга, быстро изнашивают организм.
Большинство отходников выдерживают такую нагрузку не больше 10 лет. Неофициальная работа обязывает не болеть или в совсем уж крайнем случае лечиться дома. В результате отхожей деятельности благосостояние семьи растет, и провинциальные жители способны удовлетворить самые разнообразные потребности столь же успешно, как и жители столиц, но столь же существенными оказываются и побочные последствия. Уезжающие на долгое время мужчины нередко обзаводятся новыми семьями.
Армия трудоголиков Как правило, отходников не оформляют на работе, они не платят налоги, но и не числятся на бирже труда, потому никакой информации о них нет ни у администраций поселений, ни в центрах занятости. Чтобы подсчитать хотя бы примерное количество таких рабочих, ученым пришлось идти по непроторенному пути: изучать записи похозяйственных книг, предназначенных для учета сельского населения, списки избирателей и даже классные журналы школ, куда сегодня нередко заносят информацию о занятости родителей. Свои расчеты они сопоставили с данными, озвученными заместителем председателя правительства РФ Ольгой Голодец на одной из научных конференций в Высшей школе экономики. Где и чем заняты все остальные, мы не понимаем", — сообщила она.
Очевидно, что оставшиеся 38 млн граждан, рассудили ученые, располагаются где-то в «экономической тени» и немалая их часть, если не большинство, — отходники. Доля неучтенного в экономике трудоспособного населения района или городского округа, по расчетам ученых, варьирует от 14—15 процентов в Каргополе, Торопце и Касимове до 47—48 процентов в Алатыре, Ардатове, Темникове и Чухломе. По самым приблизительным и скромным прикидкам одного из исследователей отходничества Юрия Плюснина, из примерно 50 миллионов российских семей не менее 10 — 15, а может и все 20 миллионов семей живут за счет отходничества. Иными словами, немалая доля ВВП страны обеспечивается внутренними мигрантами, но не учитывается статистикой и не может быть учтена, потому что отходники как субъект рынка для экономической науки не существуют.
Исследователи предупреждают, что эта гигантская, потерянная властью армия трудоголиков может стать «питательной средой для нарастания социальной напряженности». Жизнь российской провинции уже совсем не та, чем кажется, — и в какой-то момент внешней стабильности может прийти конец. Существование отходничества говорит о несовершенстве нашей экономической политики и в то же время ставит под сомнение расхожее утверждение, что в глубинке некому работать.
Однако на сегодняшний день совсем отсутствует прежде широко распространенная практика привлечения в ряды отходников юношей и подростков, что и вполне объяснимо: они учатся в училищах и университетах, а после их окончания уезжают «покорять столицы», думая, что это навсегда, и даже если скоро возвращаются в родные города, к отходникам себя причислять не желают, да и по большей части не должны.
Отходниками они станут спустя время - обычно после того, как обзаведутся семьей и ответственностью за нее, поэтому мы и видим среди отходников преимущественно людей в возрасте 25-55 лет. Здесь играет роль и такой фактор, как нередкое требование к нанимаемым работникам, особенно охранникам, ограничивающее их возраст потолком в 45 лет. Правда, и строители-срубщики, и водители-дальнобойщики, хотя и являются самодеятельными отходниками, после 50 лет тоже перестают заниматься такой работой. Одной из замеченных нами особенностей явилось наблюдение, что люди, уезжающие на стройки, в среднем старше охранников.
Вполне вероятным представляется, помимо прочего, что чем моложе человек, тем менее он готов заниматься тяжелым физическим трудом и уж тем более плохо оплачиваемым и подвергать себя опасностям «серых» трудовых отношений. Как признают многие наши респонденты, молодые стремятся получить «все и сразу», хотят мало работать, но много получать. Очевидно, что служба охранником гораздо больше соответствует этим требованиям, чем труд строителя. Если прежнее отходничество - до своего исчезновения в период коллективизации и индустриализации - было явлением действительно сугубо мужским, за исключениями земледельческого отхода на юге [35] и в промышленных столичных областях [36] , то теперь в некоторых, прежде всего в центральных и южных, областях женское отходничество стало столь же распространенным, сколь и мужское.
В обследованных нами регионах совсем небольшой долей женщин среди отходников или их полным отсутствием отличаются Пермский край, Архангельская, Вологодская, Ярославская и Костромская области, где традиционно распространены промыслы, связанные с лесом, его переработкой и строительством, и где женщины практически не заняты. Та же картина в Приморском и Хабаровском краях, где отходничество связано с рыболовством и где женщин-отходниц немного. В обследованных регионах республики Мордовия и Чувашия, Ивановская, Орловская, Нижегородская, Саратовская, Пензенская, Псковская, Ленинградская, Тверская области женщины участвуют в отхожих промыслах практически столь же активно, как и мужчины. Здесь отходники обоего пола по большей части заняты работами в сфере услуг, не требующими квалификации и особых мужских умений, например, плотницких и столярных, инженерных навыков.
Женский отход в таких промышленно развитых регионах, как Ленинградская область, вызван, вероятно, значительными потребностями в занятости в сфере услуг. Возможно также, что различия в участии женщин в отходничестве связаны и с тем, что в северных областях их мужья-отходники получают доходы, достаточные для обеспечения семьи, а у жен есть возможность заниматься домашним хозяйством или довольствоваться невысокой зарплатой по месту жительства. Действительно, если ранжировать регионы по уровню доходов отходников в 2010-2014 гг. Это позволяет предполагать, что если отхожий промысел не дает достаточных средств для содержания семьи, в нем начинают участвовать и женщины.
Одновременно это свидетельствует о совершенно недостаточном местном рынке труда, на котором нет места не только мужчинам, но и женщинам. Впрочем, это объяснение годится только для замужних женщин. Получая свои 6-8 тыс. Ей приходится уходить в отход, а детей оставлять на бабушку с дедушкой или даже на старших братьев и сестер.
По-видимому, такие матери-одиночки образуют в составе современных отходников особую категорию людей, отправляющихся на поиски работы в дальние края исключительно по нужде, а не ради обеспечения более высокого уровня благосостояния семьи. Печально, что немалое число семей в малых городах рушатся как раз из-за отходничества. Мужья зачастую находят в местах отхода других одиноких женщин, с которыми и создают новую семью, правда, не всегда регистрируя отношения. Судя по интервью, такое явление далеко не редкость: отходничество сначала рушит семью, а потом вынуждает и женщину уезжать на заработки вполне в согласии с тем, как это происходило в конце XIX - начале XX вв.
Исходя из указанных соображений, становится понятным, почему и среди женщин в отхожих промыслах участвуют преимущественно люди в возрасте 30-50 лет: только необходимость поднимать детей заставляет мать уезжать на заработки, если на месте не удается найти работу с достаточным заработком. Напротив, участие в отходе женщин предпенсионного или пенсионного возраста обычных в средней полосе европейской России и на юге вызвано не нуждой, а желанием получать дополнительный доход. При этом они не обременены ни маленькими детьми, ни семьей. Женщины такого возраста обычно уезжают на заработки в столицы с годовым периодом работы, возвращаясь домой лишь на короткое время раз-два в году.
Таким образом, сказать, что и сейчас отходничество есть преимущественно мужское занятие, можно лишь применительно к некоторым, традиционно «отходническим», северным территориям страны. Большинство отходников имеет профессиональное образование - начальное, среднее или, реже, высшее, - причем, как правило, они получили рабочие профессии. Наиболее распространенными специальностями являются тракторист, шофер, слесарь-механик, строитель, причем нередко специальность получена непосредственно на производстве, что довольно обычно в сельской местности. Высшее образование имеют немногие, лишь каждый десятый.
Отходничество предполагает обычно снижение профессионального уровня: например, женщины-педагоги чаще всего уезжают в столицы работать няньками или гувернантками, а мужчины, если они не находят работы по специальности, часто устраиваются в охрану. Отходники редко меняют род деятельности на тот, который им совершенно чужд. Если они с какой-то деятельностью не знакомы по работе, то знакомы хотя бы в своей повседневной жизни, в быту например, строительство, ремонт, извоз. Поэтому в малых городах и сельской местности, например, в Костромской, Вологодской и Архангельской областях, большинство мужчин разбираются в деревянном строительстве, но обучились этому ремеслу не в ПТУ или ССУЗе, а дома у дедов и отцов.
Такие люди признаются профессионалами не по полученному образованию, а по факту обладания соответствующими навыками. Как мы обнаружили с некоторым удивлением для себя, современное отходничество мало или никак не связано с системой профессиональной подготовки, существовавшей в советское время и еще сохраняющейся теперь в стране. Таких отходников, по меньшей мере, две трети. Затраты государства на профессиональное обучение, ранее обоснованные задачами индустриализации и технологического развития, теперь, особенно в части среднего специального и высшего образования, в отношении немалого числа работников оказываются необоснованными, поскольку, получив некое образование за общественный счет, они работают не по полученной специальности «по распределению» хотя бы три первых года, а отправляются на отхожие промыслы, где чаще всего не требуется ни один из приобретенных профессиональных навыков.
Состав современных российских отходников, таким образом, представлен по преимуществу наиболее активной и деятельной частью трудоспособного населения, в большинстве своем мужчинами зрелого и старшего возраста, обладающими квалификацией, приобретенной как в учебных заведениях, так и прямо на производстве. Нередко их уровень квалификации выше, чем у их соседей-неотходников. Когда мы говорим о той части отходников, которые предлагают на рынке не просто руки, но продукты своего труда и это не только срубщики, но и водители-дальнобойщики, и вахтовики на дальних «северах» , мы должны обратить внимание прежде всего на то, что эти люди в большинстве своем объединены в группы, бригады, артели, поддерживают между собой тесные дружеские отношения, основанные на общей деятельности, требующей постоянного и длительного пребывания на чужой стороне, и уже одним этим фактом постоянно подкрепляемые. Но и те из отходников, кто работают в сфере услуг, в охране, торговле, даже не имея возможности в отходе находиться в постоянном взаимодействии, у себя дома, уже вернувшись, поддерживают особые отношения, как люди, объединенные одинаковыми обстоятельствами и трудностями профессиональной деятельности, а помимо этого - и особым своим положением в местном обществе.
Следовательно, отходники, помимо того, что они наиболее деятельны, наиболее активны, квалифицированны, обладают еще и опытом трудовой солидарности, закаленным трудностями и опасностями работы. С кем из их соседей в местном обществе мы могли бы сравнить отходников по этим качествам? Это только лишь местные мелкие предприниматели, вынужденные и приспособившиеся действовать в крайне неблагоприятной среде [38]. И те, и другие в социально-экономическом отношении - лучшие люди в местном обществе [39].
И как раз первые исключены из местной экономики, а вторые находятся на положении «падчерицы». География отходничества: направления и удаленность отхода Направления отхода сегодня несколько иные, чем столетие-два назад, но если учесть фактор произошедших изменений в административно-территориальном делении России, то придется признать, что и по направлениям отхода консервативность велика. Преимущественными направлениями отхода для жителей европейских регионов повсеместно являются Москва с Подмосковьем или, реже, региональные столицы. Раньше отходники чаще ехали в Санкт-Петербург и, реже, в Москву, теперь же северная столица привлекает отходников преимущественно из ближних областей Псковской, Новгородской, Тверской, Ленинградской и Карелии , да отчасти из областей, связанных с Петербургом давними трудовыми традициями - Архангельской, Вологодской и Костромской.
Сейчас Подмосковье притягивает к себе как отходников из этих областей, так и из восточных и всех южных регионов европейской России. В других регионах Центрального федерального округа, за исключением Москвы и Подмосковья, работает или работал всего лишь один из каждых десяти опрошенных отходников. Санкт- Петербург и Ленинградская область в наше время не пользуются таким вниманием отходников, как в прежние годы. Причем значительная доля отходников в северную столицу наблюдалась нами лишь в Тверской до трети и Ленинградской почти все областях.
Последняя оказалась единственным из обследованных нами регионов европейской части, в котором Москва и Подмосковье не являются основным направлением отхода. Таким образом, значимым центром притяжения отходников Санкт-Петербург является только для жителей самых близлежащих территорий. Еще одним значимым направлением отхода указывается север, или «севера», под которым имеется в виду любое удаленное от дома место в восточном и северо-восточном направлении, включая Урал и Сибирь. Как правило, работа на «северах» связана с добычей полезных ископаемых или строительством трасс и трубопроводов, обустройством территории в том числе подготовкой трасс, где необходим опыт лесорубов.
Однако и сами уральские отходники например, Чердынский район Пермского края предпочитают Сибирь Москве и крупным городам европейской России, если уезжают далеко от дома. Внутрирегиональный отход в пределах своей области довольно редок, тогда как отход на дальние расстояния встречается много чаще. Этим современное отходничество отличается от прежнего, и наиболее вероятной причиной этого видится существенное улучшение транспортного сообщения, прежде всего ускорение коммуникации, что позволяет современному отходнику отойти на более дальнее расстояние от дома за время, потраченное на саму поездку. Причем местом внутрирегионального отхода вовсе необязательно является региональная столица, это могут быть и нередко являются соседние районы.
Такие отходники часто работают лесозаготовителями, работниками пилорам, нередко водителями-дальнобойщиками. Распределения направлений отхода по отдельным федеральным округам в европейской России показывают, что для отходников все эти территории имеют совершенно несущественное значение. В городах Приволжского округа, в Северо-Западном без Санкт-Петербурга и Ленинградской области , в Южном без Сочи и окрестностей работали или работают единицы отходников из малых городов. В редких случаях нам указывали и конкретные города, куда ездят отдельные отходники.
Таким образом, географическое положение при выборе места отхода не имеет решающего значения нигде в регионах европейской России, кроме городов, ближайших к Санкт-Петербургу. И отовсюду отходники тянутся к громадному рынку Москвы и Подмосковья. Отходники Предуралья и Урала, вероятно, тяготеют уже больше к Сибири. Поэтому кажется наиболее вероятным, что сибирское отходничество, если оно и получило развитие, не выходит за пределы своих регионов и федеральных округов.
Отходники южного Приморья также обычно трудятся в пределах своего региона. Если связать направления отхода с удаленностью его от места жительства отходника, можно получить следующую картину. Современный отходник перемещается на поездах, автобусах, маршрутных такси или на личном транспорте на легковых и грузовых автомобилях. Радиус ближнего отхода составляет около 200-300 км, реже 400-500 км, что соответствует примерно от 4-6 до 8-10 часов езды на поезде или автомобиле.
Это расстояние позволяет работнику практически еженедельно или раз в две недели возвращаться домой без ощутимых для бюджета семьи транспортных расходов затрачивая на дорогу в оба конца от 500 до 1500 руб. Именно на таком расстоянии от Москвы и Подмосковья проживают большинство отходников, нанимающихся там в охрану. Зарабатывая за две недели вахты около 15 тыс. На таких же расстояниях от мест работы проживают многие из тех, кто нанимается дворниками, нянями, гувернантками и т.
Однако и эти отходники и отходницы живут нередко по нескольку месяцев без возвращения домой; в данном случае условия работы не позволяют регулярно ездить домой, где к тому же их зачастую уже не держат ни хозяйство, ни дети. Отход на средние расстояния средний радиус составляет около 500-700 км психологически соответствует одной ночи в поезде - от 10 до 12 часов - или примерно такой же по продолжительности, но менее комфортной поездки на автомобиле. Поскольку затраты на поездку и в поезде, и на машине составляют более 3 тыс. Обычно именно отходники-профессионалы особенно плотники, строители, инженеры проживают на таком удалении от мест работы.
Сезонность работы и ее аккордный характер позволяет им возвращаться домой на одну-две недели каждые месяц-два и успеть заняться хозяйством, семьей и даже детьми. Радиус дальних отходов - это 1000-1500 км от мест проживания, что соответствует суткам пути от дома. На таком удалении работают непрерывно обычно несколько месяцев. Наконец, очень дальние расстояния - это более двух суток пути на поезде, или свыше 3000 км от дома.
В таких случаях отходники уезжают почти на год и дольше, и если их работа - на предприятиях «на северах», то люди возвращаются домой только во время отпусков, примерно раз в два года. Таким образом, очень сильно варьируют и сроки, и периодичность отхода, находясь в зависимости не только от дальности, но и от вида, и характера работы. Дать единообразного, цельного абриса, по-видимому, невозможно. С учетом сильнейшего притяжения Москвы и Подмосковья в окружающих Москву «подмосковных» областях - Рязанской, Орловской, Тверской, Ивановской, - Республике Мордовии и других преобладает отход на ближние расстояния; в более удаленных - Вологодской, Костромской - отход на средние расстояния.
Естественно, что в каждом конкретном городе предпочтительные расстояния отхода оказываются разными и определяются прежде всего близостью к крупному рынку труда. Отходники Костромской области Солигалич, Чухлома, Макарьев, Кологрив , Никольска, Торопца, Алатыря, Каргополя преимущественно отправляются на средние расстояния отхода в ту же Москву, в меньшей степени - в Санкт-Петербург. Но при этом и дальние расстояния отхода оказались характерны для отходников Темникова, Кинешмы, Никольска, Чердыни, Касимова, Каргополя. Как видим, отходники - очень мобильная часть трудоспособного населения; его массовая подвижность, легкость смены места приложения трудового усилия позволяет говорить нам об отсутствии каких-либо границ на региональных рынках труда по всей территории России.
В отличие от того, что писали в 1990-е гг. Масштабы российского отходничества явно превосходят масштабы трансграничной трудовой миграции на постсоветском пространстве [40]. Чрезвычайно высокую мобильность отходников мы должны рассматривать не только и даже не столько в экономическом аспекте, сколько в социальном и политическом ракурсе; мы должны смотреть на отходников как на «новую трудармию», обладающую качеством инициативности и самодеятельности большинства ее «воинов». Притом для общества и для государства эта «армия» невидима, она как бы и не существует.
И все это ставит перед государством крайне непростую а главное, новую и на сегодняшний день никак не разрешимую задачу регулирования и контроля этой части общества [41]. Обычная для того времени узкая специализация жителей разных уездов в том или ином виде промысла была вызвана во многом сильнейшей конкуренцией между ними, особенно в столицах, вследствие широких масштабов отходничества среди крестьян. Современное же отходничество, по сути, только возрождается и лишь на наших глазах начинает приобретать масштаб, сопоставимый с прежним. Тем не менее нам казалось, что специализация уже имеет место; такое впечатление сложилось у нас во многом потому, что мы начали наши полевые исследования в Костромской области, население которой издавна специализируется в плотницком ремесле и продолжает сохранять эти традиции.
В результате работы в Костромской области и затем в Мордовии у нас создалось впечатление, что северное и южное отходничество существенно различаются по видам деятельности и характеру работ: если на севере преобладают строительные профессии, то на юге большая часть отходников работают в качестве охранников. Дальнейшие исследования в Вологодской и Архангельской областях, в Пермском крае, затем в Рязанской, Тверской и Орловской областях, в Чувашии как будто подтвердили такую широтную дифференциацию регионов по специализации отходничества. Однако выяснилось, что исходно сложившаяся схема деления регионов по преобладанию отхожих промыслов на основе грубого широтного градиента оказалась неудачной. Вернее было бы поделить регионы по другому основанию: именно по важным местным ресурсам, которые местное население может использовать самостоятельно, предлагая его переработку на стороне.
Такой наиболее доступный непосредственно населению ресурс - лес и его продукты. Именно ресурсы леса в широком смысле - не только древесина, но и дикоросы, включая лекарственные травы, мох, смолы и прочее, - да еще, может быть, ресурсы многочисленных рек и, частью, морей, являются, по нашему мнению, единственными в своем роде, до сих пор слабо или никак не контролируемые государством.
В эпоху коллективизации государство рассматривало отходничество, как разновидность протеста образованию колхозов.
Руководство вновь созданных колхозов препятствовало уходу сельчан, грозило санкциями, даже исключало их колхозов. Однако государству важно было привлекать новые рабочие силы для развития промышленности, поэтому оно стремилось отрегулировать процесс переброса трудовой силы между селом и городом. В 1932 году была введена паспортная система, которая ограничила миграцию трудового населения из сельской местности в города После войны отходничество было заменено организованными формами оттока трудовых ресурсов из сельского хозяйства в промышленные сферы, строительство и транспорт В 1932 году была введена паспортная система, которая ограничила миграцию трудового населения из сельской местности в города.
После войны отходничество было заменено организованными формами оттока трудовых ресурсов из сельского хозяйства в промышленные сферы, строительство и транспорт. Итак, мы рассмотрели, кто такие отходники в истории. Это трудовые мигранты, покидающие свои семьи и родные места ради заработков в других районах.
Литература Чаславский. II, СПб. Земства», ; Щербина Ф.
Шаховской, «Сельско-хозяйственные отхожие промыслы» М. Каховки, Таврической губернии» изд. Отходники в Москве.
Фото нач. К кон.
Толковый словарь
- Ветеран Франко-Прусской войны ,фото 1936 года.
- Отходничество — Карта знаний
- Кто такие отходники? Сколько их?
- Отходники это крестьяне вынужденные уходить на заработки из родных мест
- Что такое отходничество в истории кратко
- Отходники: определение. Крестьяне-отходники - это...
Отходники. Определение
- ОТХОДНИЧЕСТВО • Большая российская энциклопедия - электронная версия
- Распространение отходничества. Отхожие промыслы
- Термин “отходники” что значит? 🤓 [Есть ответ]
- Отходники в XVII-XVIII веке
- Отходничество в пореформенной России
Что такое отходник в истории
Кто такие отходники. В Центральном промышленном районе большинство отходников работали на государственных предприятиях, как правило, промышленных. Отходники — сезонные работники (преимущественно крестьяне), приходившие на заработки в Санкт-Петербург, из-за чего в народе назывались «питерщиками».
Отходники это крестьяне вынужденные уходить на заработки из родных мест
работа крепостного крестьянина, как правило, в качестве рабочего мануфактуры, вне владения помещика, по разрешению помещика. С отходников помещик получал оброк. Отходники: жизнь вне государства С начала 90-х годов в России возродился феномен отходников – свободной рабочей силы, перемещающейся между большими. Влияние отходников на развитие общества Отходники имеют значительное влияние на развитие общества, поскольку они представляют собой источник информации о прошлых временах. В историческом контексте понятие "отходник" имеет важное значение и относится к людям, которые отказываются от своей прежней верности или преданности. системой мероприятий по удалению и обезвреживанию нечистот, по улучшению санитарно-гигиенических условий какой-либо местности; ассенизатор.
Крестьяне-отходники - это определение, история и интересные факты
Отходничество - работа крепостного крестьянина, как правило, в качестве рабочего мануфактуры, вне владения помещика, по разрешению помещика. С отходников помещик получал оброк. Появилось в период позднего феодализма в связи с усилением феодальной эксплуатации и повышением роли денежного Оброка. Возникшее примерно в 17 в. Наибольшего развития получило в Центральном промышленном районе, приуральских и северных губерниях ввиду неблагоприятных условий для сельского хозяйства в этих районах и наличия возможностей для внеземледельческих заработков. Из деревень Московской, Ярославской, Костромской, Владимирской губерний в 50-х гг.
В 1-й половине 19 в. Крестьянская реформа 1861 вызвала резкое увеличение О. Обезземеливание крестьянства в ходе реформы, рост рыночных отношений и усиление общественного разделения труда лежали в основе пореформенного О. В конце 19 — начале 20 вв. Доля промышленного О.
XIX в. Большая советская энциклопедия. Было распространено среди помещичьих оброчных крестьян. Временный уход из деревни на сезонные работы в город.
Заработок трудовых мигрантов существенно превышает тот, на который они могут рассчитывать в своих городах — но ниже, чем в тех городах и регионах, где они трудятся. В малом или среднем городе содержать семью несколько проще, чем в крупном, поэтому выездные заработки позволяют работникам обеспечивать на достаточном уровне потребление своих домохозяйств, приобретать предметы длительного пользования и даже улучшать жилищные условия. Следует учитывать, что две трети средств, зарабатываемых на выезде, тратятся в родных городах, по месту проживания семей, то есть это — существенный дополнительный приток денег в экономику малых и средних городов, такой незаметный трансферт из более богатых регионов и муниципальных образований бедным. Эти средства вполне сопоставимы с теми, что зарабатывают и вывозят из России иностранные трудовые мигранты, и они позволяют в определенной мере сгладить межрегиональное неравенство, о чем, как ни странно, региональные и местные руководители часто забывают. Средний возраст занятого трудовой миграцией россиянина растет да, они тоже стареют! По опросу в малых городах в 2015 году, средний возраст выездного работника составлял 36 лет, по опросу 2018 года в средних городах — 39,2 года.
С одной стороны, это логично, учитывая рост среднего возраста занятого населения России в целом хотя, по данным Росстата, он не был таким быстрым: в 2015 году — 40,6 года, в 2017 году — 41 год. Особенно много людей «за сорок» работают на северных вахтах, это показывает не только наше исследование, но и данные обследований рабочей силы. Этих людей, получивших профессиональные компетенции еще в позднесоветское время, часто некем заменить. Судя по углубленным интервью с мигрантами, изменение среднего возраста выездного работника может свидетельствовать не только об общем старении рабочей силы в России, но и о нежелании молодых людей заниматься такой работой, подчас в крайне тяжелых условиях. Видимо, новые поколения россиян будут все чаще выбирать отъезд на постоянное место жительства, а не временную работу в другом регионе.
В основу нашего исследования положены сравнительно-исторический и аналитический методы, позволяющие раскрыть поэтическую природу песенных произведений, их идейно-эстетическое, художественное и историческое значение. Научная новизна исследования заключается в том, что... Автор ы Алиева Фатима Абдуловна.
Но число рабочих мест росло гораздо медленнее. В Грузии один из председателей райисполкома официально заявлял, что в его районе работа есть только для женщин, мужчинам работать негде. В 1966 году секретари Закарпатского и Чечено-Ингушского обкомов говорили: «Мы за то, чтобы часть колхозников занимались отходничеством, без него пока не обойтись». Практически то же было в Армении и Грузии. Еще говорили, но тихо и без лишних свидетелей, что советская власть желала, чтобы население наименее советских регионов не жило компактно, а уезжало в поисках работы и растворялось в общесоюзной массе. Потому, например, в областях Западной Украины крупные предприятия строили медленнее, чем могли бы. С другой стороны, главной причиной можно назвать особенности социалистического планового производства. Например, в строительстве все структуры были централизованы, но громоздки и негибки. Быстро предоставить каждому нуждающемуся колхозу строительную бригаду они не могли. Обеспечить такой бригаде нормальные условия труда и проживания тем более не мог ни работодатель, ни заказчик.
Как шабашники работали, жили и зарабатывали? То, что на шабашках зарабатывали много, — бесспорно. Статистики зарплат, разумеется, нет, но записанных воспоминаний достаточно. Сотрудник московского НИИ в начале 1970-х вспоминал, как после лаборантских 65 рублей он за 50 дней нашабашил 1200. Другой научный сотрудник каждый сезон зарабатывал от 700 до 2000 рублей. В 1966 году один журналист писал, как в Восточной Сибири армянские шабашники зарабатывали порядка 1000 рублей в месяц. И что интересно, не было перерасхода средств на оплату труда — была даже экономия. Потому что строили не по восемь часов пять дней в неделю, а от зари до зари без выходных. За полтора месяца делали то, что государственная организация должна возводить восемь месяцев. В другом исследовании средний рабочий день выходил 14,5 часа.
Почти половина шабашников рассказали о работе без выходных, примерно столько же жаловались, что не успевают отдохнуть к следующей рабочей смене. Жилье и бытовые условия не укладывались ни в какие санитарные нормы. На заработках не давали больничных, за продолжительностью работы никто не следил, притом что работникам госпредприятий полгались и отпуска, и жилье, и детские сады. Более того, количество шабашников в бригаде тоже особо не контролировалось. И в этом был еще один секрет высоких заработков: регистрировали полтора десятка работников, делали весь объем вчетвером и оставляли себе фонд оплаты труда. А что с качеством? В таком авральном режиме добиться качества труднее.