Михаил Жванецкий с женой Натальей на праздновании дня рождения Эльдара Рязанова, 2005 год. Михаил Жванецкий, российский писатель-сатирик, скончался в 2020 году на 86 году жизни. Оказалось, что все свое наследство он оставил именно своей вдове Наталье, пишет «». Родилась Наталья Жванецкая (в девичестве Сурова) весной 1966 года на территории Уральска. 7 марта в Главном здании Российской национальной библиотеки Наталья Жванецкая передала в фонды РНБ книги писателя-сатирика.
Наталья Жванецкая: «Я была влюблена в Мишу еще до встречи с ним»
Как сложилась судьба единственной музы и последней жены сатирика? Вдова Михаила Жванецкого Наталья Жванецкая рассказала о дружбе сатирика с Примадонной. Четвёртая жена — (фактически с 1990 года, в браке с 2010 года[56]) — Наталья Валерьевна[57] Жванецкая[53] (урождённая Сурова; род. 1966), домохозяйка, секретарь мужа[56]. Михаил Жванецкий, российский писатель-сатирик, скончался в 2020 году на 86 году жизни. Оказалось, что все свое наследство он оставил именно своей вдове Наталье, пишет «».
Вдова Михаила Жванецкого: Он всегда искал подтверждение, что его помнят
| От чего умер Жванецкий и кому достанется наследство? | Михаил Жванецкий с женой Натальей и сыном Димой. |
| Ему 86 лет, ей 54. Как выглядит вдова Михаила Жванецкого и их 25-летний сын Дмитрий | Жена писателя-сатирика Михаила Жванецкого Наталья сообщила о своей прибыли после смерти супруга. |
Вдова Жванецкого высказалась о Пугачевой: «Она на него действовала странным образом»
Прощание с писателем-сатириком Михаилом Жванецким прошло в закрытом режиме. Папа Мане (Эммануил) Моисеевич Жванецкий работал хирургом в местной больнице, а мать, Раиса Яковлевна Жванецкая, — стоматологом. Если муж с женой в ссоре, и жена хочет уйти из дома, Жванецкий просит ее сначала помыть полы и погладить рубашки. Стены украсили фотографиями из личного архива семьи Жванецких, афишами и листками с изречениями сатирика. Вдова сатирика Михаила Жванецкого — Наталья — в интервью «КП» рассказала о том, как складывается ее жизнь спустя два года после смерти писателя.
“Любвеобильный Михаил Жванецкий” – Жены и дети великого сатирика
Наталья рассказала о том, что её мужу были приписаны не его тексты. Некоторые его выражения и высказывания были перефразированы и выданы в Сети за афоризмы Жванецкого. Супруга подчеркнула, что Михаил довольно спокойно относился к этому. Есть данные о том, что Михаил Жванецкий являлся ведущим телевизионной передачи "Дежурный по стране" на протяжении 17 лет.
Мы жили на две страны, на два города. Зиму и весну проводили в Москве. Лето и осень — в Одессе", — поделилась вдова Михаила Жванецкого в беседе с kp.
Один из инцидентов был настолько серьезным, что она задумывалась о разрыве отношений с Жванецким. Причиной стали строгие ограничения, которые актер навязывал ей. Он утверждал, что я должна сидеть дома, в то время как я пыталась добиться чего-то большего.
Это привело к двухнедельному противостоянию... Я говорила: "Почему ты можешь делать, что хочешь, а я нет? Я тоже хочу!
Они много общались с Михаилом Михайловичем. Слишком велики были его обаяние и сила натуры — очень хочется пытаться читать так, как это делал он. Но подражать ему невозможно. Будут и те, кто с творчеством Жванецкого ранее был не знаком, например Глеб Калюжный. Продолжает жена Михаила Михайловича Наталья Жванецкая: Наталья Жванецкая жена Михаила Жванецкого «Мне, кстати, очень любопытно посмотреть, как будут его произведения звучать из уст разных людей. Мне кажется, согласились все, кому предложили. Кто отказывался, то не по идейным соображениям, а просто не попадали в график.
Все-таки концерт — это привязка, это репетиции. Я нашла огромное количество хороших текстов, на мой взгляд.
Михаил Жванецкий
И почему на некоторых концертах там или в каких-то компаниях он просто выдыхался, потому что пока не добьется истерического смеха, он не уходил со сцены. Но фильм мы с ним смотрели. И мы поняли с ним вдвоем, что да, несмотря на Мишины интонации, фильм можно... Просто должен быть хороший режиссер, хорошие артисты. Это выглядит нормально, потому что это нормальные сценки из жизни на самом деле. Виктор Лошак: Мне это приятно, что вы это говорите, потому что я с большой симпатией отношусь к Сергею Урсуляку. Наталья Жванецкая: Он вообще прекрасен. Не будем говорить про его другие работы.
Виктор Лошак: Мне кажется, что вот этот конец фильма, когда Миша молча смотрит и потом медленно уходит через одесский дворик — это очень, очень такая точка значительная. Наталья Жванецкая: Очень трагично. Виктор Лошак: А как Миша вообще относился к успеху, к популярности? Наталья Жванецкая: Ой! Ему это очень нравилось. Он разрывался между писателем и артистом. Виктор Лошак: Да.
Наталья Жванецкая: Он никак не мог выбрать себе: то ли он хочет писателем быть — таким мастодонтом, чтоб прислушивались, там, на лекции читать, или артистом, но чтобы иметь непрерывный успех. Я кстати, он очень хотел читать лекции, и я это ему помогла сделать. Мы ездили в Англию и там для студентов, для русско-... Это не русские студенты, это все студенты, которые... Виктор Лошак: Учат русский язык. Русский язык. И Миша там делал лекцию.
Он это сделал. Ему понравилось. Но второй раз он продолжать уже не хотел. Он как бы был зван многими, но он... Виктор Лошак: Но это ему было не очень интересно? Наталья Жванецкая: Ну, даже не интересно. Я думаю, он продолжал сомневаться в себе: может ли он претендовать на какого-то лектора, научного работника и так далее.
Виктор Лошак: Мы уже начали эту тему, ну вот, интересно, как он воспитывал Митю? Он каким был воспитателем? Наталья Жванецкая: Да! Прекрасным совершенно! Он месяца два где-то там в отъезде или месяц там вообще не выходил и не вспоминал нас. А потом, значит, с криками: «Смотри, отец прилетел! Какие успехи?
С маленьким он больше с ним общался. Потом начался этот сложный период, когда Митя превращался в подростка... Виктор Лошак: Ну да, у всех сложно. И у них был всегда сложный разговор, потому что Миша не умел разговаривать с детьми. Он разговаривал с ним как со взрослым. Поэтому всегда за дверью стояла я, на всякий случай, чтобы вмешаться и смягчить разговор. Мне кажется, они какое-то время вначале там, в 7-8-9 лет, они немножко стеснялись и не понимали друг друга.
То есть когда Митя зашел в социальный такой вот возраст, когда уже начинал осознавать, что папа — он умный, что он артист. А там, до пяти лет это было совершенно такое, это было такое существо такое бегало. Он любил с ним разговаривать, очень расстраивался, когда Митя отсутствовал. Виктор Лошак: Ну вот, в произведениях он часто к нему обращается: «сын», «скажи, сын». Ему очень это нравится. Воображаемый, я думаю. Виктор Лошак: А вам он что-то посвящал?
Наталья Жванецкая: Огромное количество. Виктор Лошак: Например, да? Наталья Жванецкая: Все, связанное с истериками. Все произведения, где с женщинами что-то истеричное... Он все время не понимал, почему женщина эмоционально может реагировать на какое-то его очень жесткое замечание. Я говорю: «Ну как-то это нормально». В самом начале, я помню этот случай просто прекрасно.
Почему помню? Потому что я его рассказывала миллион раз многим людям. Когда мы с ним первый раз поругались... Мы всегда ругались на очень банальные темы: недосолила, недоперчила, недогладила, ну что-то какие-то такие, бытовуху. И начиналось... Вот есть там женский скандал, да: начиналось там с тихих тонов, потом пошла истерика, потом крик, потом битья посуды. Виктор Лошак: То есть с битьем посуды?
Наталья Жванецкая: Ну, конечно, сервизами нет, но какими-то мелкими этими — это было. Не в него! Это никогда не допускалось. Попадания нет. Это было куда-то в сторону. И это было на улице в Одессе, крики. Я думаю, соседи до сих пор могут писать воспоминания.
Всегда это было очень бурно, но это были не кровавые разборки. Виктор Лошак: Одесса вообще способствует эмоциям. Так иногда из-за забора нам говорили: «Что случилось? Чем помочь? Не трогайте, мы сами разберемся». И в какой-то вот такой вот ругани я хлопнула дверью на даче и ушла. Но то, что осталось огромное количество вещей, документов там.
Мити не было, поэтому я свободно, легко ушла. И там деньги, все... Куда ушла — вообще непонятно. Я шла по тропе. И прям вот злая там, я не помню. Потом, конечно, через день там или через полдня, я уже вернулась обратно, как все отошло. И Миша тогда, он смотрел на меня и говорил: «Как ты могла меня бросить?!
Ты представь... Ты меня меня бросила голодного! Вы меня обидели. То есть вы хотите сказать, что... Потом закрыть дверь и уйти. То есть так? Он говорил, я не имела права бросать его.
Он же писатель, он же такой нежный, неприспособленный. Его надо было накормить, даже если ты был дико обижен. Потом можешь уйти. Но через пару часов вернуться. Вот он помнил, с кем он... Я несколько раз встречал список фамилий, с кем он учился на одном курсе в Институте инженеров морского флота, с кем он играл в театре. Того же Додика Макаревского несколько раз поминает в произведениях.
А эти люди приезжали к вам домой? Наталья Жванецкая: Да, конечно. И он даже не с института. Он помнил, он дружил со всеми школьными друзьями, которые... Их, конечно, уже никого нету. Я не знаю там, в Австралии, оставался его друг Аркадий Бортник, которому тоже посвящены очень много произведений. Семь или шесть его друзей — они общались, и один в Америке, один в Австралии, один в Израиле, двое в Одессе, двое в Израиле.
Он с ними встречался. Приезжали в Израиль, они к нам. Пока они могли, они приходили. Когда они не могли, приходили их вдовы. Потом, когда не стало вдов, приходили их дети. Я думаю, Миша у нас самый такой был долгожитель. Виктор Лошак: Но он главное, что он это очень берег.
Берег в себе вот это. Наталья Жванецкая: Да, он берег. Виктор Лошак: Свой институт. Он очень часто обращался к своему образованию, к институту. Наталья Жванецкая: Он считал их и лучше, и чище. И когда в дружбе никому ничего не надо друг от друга, тогда он считал, что эта дружба, ну не нормальная, а более такая святая. Он пытался им помогать.
Ну, там, не будем оскорблять их память, да, но он старался помогать. Не все брали помощь, да. Кто-то брал, а кто-то говорил: «Миша мне достаточно то, что у меня есть». Они были такие. Виктор Лошак: Как Миша относился к Москве? Наталья Жванецкая: Обожал. Виктор Лошак: Обожал?
Виктор Лошак: То есть Одесса и Москва в нем уживались? Наталья Жванецкая: Да, у нас было. Мы приезжали... Он в Москве последние там, там май он уже начинал вот это вот ерзать и говорить: «Хочу в Одессу, я не могу видеть эту Москву. Это невозможно». Мы приезжали в Одессу.
Совместное проживание сатирика с гражданской женой на этот раз составило 10 лет. И это опять произошло в Одессе. Девушку звали Наталья Сурова, встреча случилась осенью 1990 года на открытии Всемирного клуба одесситов. Жванецкому исполнилось 56, она была на 32 года младше, работала костюмером и по совместительству официанткой в одесском театре пантомимы.
На этот раз брак был заключен официально. В 1995 году Наталья Жванецкая в прошлом — Сурова родила любимому супругу сына, Дмитрия. Дмитрий отучился на психолога и продюсера. Он носит фамилию отца. Вместе с Натальей Михаил прожил 29 лет, они были вместе до его кончины. Татьяна Ильченко, хорошо знавшая Михаила Жванецкого, как-то заявила репортерам, что у Жванецкого есть еще один внебрачный ребенок. По ее словам, некая домработница Инна родила ему еще одного сына. Об ухаживаниях обаятельного сатирика рассказывали многие женщины, среди которых — народная артистка РФ Любовь Полищук. Кавалер был слишком настойчив и стремителен, красавица с гневом отвергла притязания мэтра, с которым у нее намечался творческий тандем. Партнерство не состоялось.
Михаил Жванецкий спешил жить, и того, что он успел постигнуть, наверное, хватило бы на несколько обычных человеческих жизней.
Это указано и в официальной биографии Жванецкого. Несколько лет назад об этом заявила вдова Виктора Ильченко, близкого друга Жванецкого. Но теперь Татьяна Зиновьевна осторожно подбирает слова. Татьяна Ильиченко: «Ну что значит внебрачный? С какой-то женщиной он прожил больше, с какой-то меньше. Я в эти дела не вмешиваюсь. Но то, что он любил женщин, — это да. И его любили».
Возможно, Татьяна Ильченко запуталась в женах, любовницах и детях Жванецкого? Или сам писатель еще при жизни намекнул ей, что не хочет ворошить прошлое. Ведь он был счастлив с женой Натальей. Друзья Жванецкого надеются: оставил завещание. Ведь он знал, что серьезно болен. Картина дня.
Она рассказала, что оснований для этого не было — у Жванецкого на то время была старая дача в Одессе, записанная на маму и однокомнатная квартира в Москве. Я вообще не знала, что у него есть, я вообще об этом и не думала», — поделилась она. Она призналась, что после знакомства со Жванецким уже не могла воспринимать других мужчин. Хотя она гипотетически продумывала возможный развод и даже откладывала деньги, на которые смогла бы первое время содержать сына, рождённого от Михаила Жванецкого. Но поводов для ревности или для краха семейной жизни они друг другу не давали.
Регистрация
- Наталья Жванецкая рассказала о Музыкальной квартире, где работали Жванецкий, Карцев и Ильченко
- Интересные факты из биографии
- Вдова Михаила Жванецкого заявила о возможной реакции покойного мужа на события на Украине
- Вдова Жванецкого рассказала, как собиралась разводиться с ним: «С криками и воплями»
- Вдова Михаила Жванецкого призналась, что думала о разводе с сатириком » Актуальные новости
Перелистывая страницы биографии
- Вдова Михаила Жванецкого: «Тридцать лет брака пролетели как один миг»
- Внебрачные дети: кому достанется полумиллиардное наследство Жванецкого
- Знакомые лысина, очки и портфель: Жванецкий глазами иллюстратора
- "Любвеобильный Михаил Жванецкий" - Жены и дети великого сатирика ✿✔️
Счастье после нескольких браков: жена Жванецкого Наталья Сурова
Семье повезло: Мане Моисеевич вернулся с фронта, и после окончания войны Жванецкие вернулись в Одессу, в 133 дом на Комсмольской улице. Вдова сатирика Наталья Жванецкая рассказала, как живет после смерти супруга. Жванецкий в случае ссоры, если жена хочет обидеться и уйти из дома, наказывает ей прежде вымыть полы и погладить рубашки. Наталья рассказала, что у Жванецкого есть пьеса, которая сочится желанием к женщине. Михаил Жванецкий три десятка лет прожил с женой Натальей, которая была младше его на 32 года.
В Москве открылась музыкальная квартира — там, где работал Жванецкий
Наталья Жванецкая (урождённая Сурова) вспомнила и о многолетней дружбе своего покойного мужа с Аллой Пугачевой — и их совместных пьянках. Счастье после нескольких браков: жена Жванецкого Наталья Сурова. Наталья Жванецкая жена Михаила Жванецкого «Мне, кстати, очень любопытно посмотреть, как будут его произведения звучать из уст разных людей. Вдова сатирика Михаила Жванецкого Наталья заявила, что считает Москву самым комфортным городом для нее. Наталье было всего 24 года, когда она начала встречаться с 55-летним Жванецким.
Прекрасная молодая вдова блеснула у гроба Жванецкого
Стоит отметить, что их отношения не всегда были такими крепкими и идеальными. Когда общество узнало о их романе, было много скептиков, которые подозревали Наталью Жванецкую в стремлении получить выгоду от этой связи. Однако она утверждает, что это неправда, так как во время их знакомства она даже не знала о статусе и материальном благополучии будущего супруга.
У бессменного "дежурного по стране" осталось пятеро детей. Но только Дмитрий, совместный с Натальей Суровой сын, получил его фамилию. Последняя супруга сатирика - надежная хранительница семейного очага. Она рассказала о себе следующее. Первая встреча Михаил и Наталья познакомились тридцать лет назад. Конечно, женщина прекрасно знала знаменитого сатирика. И когда хороший знакомый пригласил ее помочь с организацией заседания клуба сатириков, возглавляемого Жванецким, с радостью согласилась. Женщина признается, что ей очень нравятся умные мужчины, остальные характеристики для нее не имеют никакого значения. Поэтому после знакомства с Михаилом Михалычем они уже практически не расставались.
Надежда Гайдук Отношения Михаила и Венеры Умаровой После непродолжительных романов целое десятилетие семейной жизни сатирик подарил одной женщине — Венере Умаровой. Красавица была химиком по образованию, значительно моложе Жванецкого. Венера ревновала мужа к поклонницам, уговаривала уехать на проживание в Америку, что раздражало писателя. Пара рассталась. Венера с сыном эмигрировали в США. Максим с женой проживает в Америке Жванецкий и Наталья Сурова На торжестве открытия клуба одесситов в 1990 году Михаилу Жванецкому понравилась очаровательная официантка. Как выяснилось, девушка с высшим образованием работала костюмером, помогала артистам на гастролях. Михаил и Наталья Жванецкие С первого дня знакомства сатирик одаривал девушку дорогими подарками.
И там мы познакомились. Мы там пили кофе, все. И как на любую женщину-одесситку появление Жванецкого — это было священно. А потом он... Виктор Лошак: Очень точное слово — «священно». Наталья Жванецкая: Да. Виктор Лошак: Миша был священный человек. Наталья Жванецкая: Священный. Для Одессы это была «священная корова» в любом. Как бы он ни маскировался, нас преследовали толпы. И еще оказалось... Я в 24 года не знала, что для меня... И это все было такое. Моряки какие-то там, я не знаю, какие-то торговцы, я не помню. Из института даже никого приличного не было. И когда я стала уже с Мишей знакома, конечно, я вдруг неожиданно поняла, что мне очень нравятся умные мужчины. И после этого я уже ничего сделать не смогла. Я не смогла больше разговаривать с другими мужчинами. То есть после этого мы же не сражу стали жить вместе. То есть мы встречались, приглядывались. Кто мог в Страшном Суде подумать, что вообще, что я могу там жить с 56-летним? Сейчас мне 56 лет. Я совершенно это спокойно сейчас представляю. Тогда я не могла себе это представить. Поэтому мы очень долго приглядывались друг к другу. Виктор Лошак: Что из себя представляет архив Михал Михалыча? Вот он весь, видимо, сосредоточен в ваших руках? Наталья Жванецкая: Он, да. Не то что сосредоточен. Во-первых, я его каким-то образом... Виктор Лошак: Упорядочили? Наталья Жванецкая: Даже собирала. Я собирала его. Виктор Лошак: Угу. Наталья Жванецкая: Миша сам никогда ничего не выкидывал. Виктор Лошак: Да, собирала параллельно его писательской деятельности? Всякие афиши и все. И когда мне кто-то что-то присылал и говорил там: «А у нас там есть какая-то Мишей подписанная книжка, она нам типа не нужна». Я не знаю, там кто-то обижался, кто-то там... Да, у нас были и такие: там типа не звонили, «заберите там свои книжки и какие-то еще вещи». И я совершенно спокойно все это забирала. Мне передавали чьи-то письма от каких-то поклонниц там, и говорили, что: «Вот Машенька умерла, но у нас осталась там переписка». Хотя оказывалось, что это не Мишины письма, это ее. Неважно, я все это брала. Я складывала и думала... Честно говоря, никогда не читала это при жизни. Я просто понимала... У меня очень темпераментный характер, как у южанки, я поняла, что если я что-то прочту, увижу что-то не то, не сдержусь, пойду выяснять отношения. Поэтому я все складывала. А сейчас мы перебираем это. Мне помогает наша секретарь, которая работала при Мише, которая замечательно разбирает его почерк. И мы с ней, раз в неделю — два раза в неделю мы утром заходим и просто берем очередную коробку и разбираем: это рукописи, это на выкид, это дубликаты, это документы, это деньги, это письма. И все раскладываем по стопкам. Виктор Лошак: Много нашли неопубликованного? Вот такой ящик уже с неопубликованными. Виктор Лошак: То есть есть что публиковать? Наталья Жванецкая: Есть что публиковать. Оно не совсем... Виктор Лошак: Это какие-то черновики, да? Наталья Жванецкая: Нет. У него черновиков вообще не было. Он писал все на чистовую, он же никогда ничего не переписывал. Он переписывал для выступления. Виктор Лошак: Надо сказать, что он писал от руки. Потому что зрители, может быть, не знают. Наталья Жванецкая: От руки все. Я просто благодарна, что у него было от руки. Представляете, сейчас мне разбираться с компьютерным наследием или с печатным? Ну, это как-то вообще... Виктор Лошак: Причем он еще писал большими буквами. И если он даже зачеркивал, он зачеркивал так, чтоб видеть, что там было написано. И он читал или так, или так, в зависимости от того. И когда шло, он давал что-то в книгу. Это не всегда значит, что оно совпадало. Он мог вычеркивать, добавлять. Все так было очень живо. Виктор Лошак: Наташа, вот я от Миши знаю, что какой-то был у него почитатель, мастер на металлургическом заводе в Нижнем Тагиле, что ли? Наталья Жванецкая: В Нижнем Тагиле. Виктор Лошак: Который собрал уникальную коллекцию его произведений. Виктор Лошак: Что это? Наталья Жванецкая: Это такой человек по фамилии Сысоев. Он живет в Нижнем Тагиле. На самом деле мастер там какой-то сварки или литья. Вид очень интеллигентный. Он брал бобины, например, если ему доставались. Виктор Лошак: И расшифровывал их? Наталья Жванецкая: Расшифровывал. Виктор Лошак: Ах, вот как. Наталья Жванецкая: Слушал на телевидении. Как он, как тогда можно было записывать это? Он все это записывал. В газетах брал тексты. Виктор Лошак: Понятно. То есть он аудиотексты Миши переводил на бумагу. Наталья Жванецкая: Он все, что находил: книги покупал его, участвовал в текстах. Ему иногда Миша что-то присылал. То есть все, что он находил. Ему единственное, что гигантский труд — это там, я не знаю 40-50 этих, может, 60 этих томов, таких фолиантов. Но я не могу сказать, насколько документально там все принадлежит Мише. Виктор Лошак: То есть он переплетал в книги. И у него, как?.. Он брал из разных источников, за которые я не ручаюсь. Виктор Лошак: Но важно, что такой человек есть. Это фантастика! Наталья Жванецкая: Есть. Он совершенно, да. То есть как место творчества? Как объект писательский? Он писал... У меня такое ощущение, что он в основном писал, находясь в Одессе. Он писал, конечно, везде. Но Одесса для него, мне кажется, что это просто такая вот Родина. Вот Родина и все! Там было все. Он ее понимал. Когда мы в пандемию не могли поехать в Одессу, он меня спрашивал: «А как так? Почему мы не можем? А как? А как я буду жить? Потом появился Митя в нашей жизни, наш сын, и мы приезжали 1 сентября, сдавали его в школу. Была няня, и мы еще уезжали на пару месяцев. И я должна была быть с ним. Миша не мог представить жизнь без меня. Не из-за того, что такая привязанность, а вот просто так получилось. Как любил Одессу, как любил маму безотрывно. Видимо, когда мамы не стало, эта любовь перелегла на меня окончательно. И я нужна была. Он мог меня не видеть. Он мог со мной не разговаривать, ну, в смысле, если я была занята. Он просто должен был знать, что я в доме. Я копалась в саду, я сидела... Единственно у нас был договор, и мы... Прям вот прекрасная история была: было разрешено им внутренне, потому что в принципе он был очень жесткий по характеру, несмотря на доброту, любовь к животным до слезы, он был все равно жесткий, — мне было разрешено звать в дом подруг, сколько я хочу.