14, сохранений - 2. Присоединяйтесь к обсуждению или. Россия сейчас – самая демократическая страна в мире, если посмотреть по соблюдению законности, отметил Владимир Соловьев.
Глава МИД: Россия будет строить демократический мир с исламскими странами
Один из них — поощрение уважения к существующим границам и сопротивление территориальным изменениям, осуществляемым с помощью принуждения или силы. Политика концерта будет состоять в осторожном подходе к вопросам самопровозглашенных независимостей. В то же время участники концерта должны сохранять за собой право признавать новые страны так, как они считают нужным. Хотя концерт предоставит всем странам-участникам широкую свободу действий в вопросах внутреннего управления, он будет в каждом конкретном случае тщательно заниматься обсуждением тех стран, которые систематически нарушают этот принцип или основные права человека и широко признанные положения международного права. Второй приоритет концерта будет заключаться в выработке коллективных ответов на глобальные вызовы. Во время кризисов концерт будет продвигать дипломатию и стимулировать выработку единых подходов, а затем передавать реализацию своих выводов соответствующему органу, например, миротворческим силам ООН в вопросах поддержания мира, Международному валютному фонду в случаях необходимости выделения чрезвычайных кредитов или Всемирной организации здравоохранения ВОЗ в вопросах мировой медицины.
Концерт будет также уделять большое внимание долгосрочным усилиям по адаптации существующих норм и институтов к глобальным изменениям. Даже защищая традиционный суверенитет стран для снижения остроты межгосударственных конфликтов, он будет исследовать вопросы о том, как лучше всего приспосабливать международные правила и практику к взаимосвязанному миру. Когда национальная политика будет иметь негативные международные последствия, эта политика будет становиться предметом размышлений концерта. Концерт может помочь противостоять распространению оружия массового уничтожения и решить проблемы ядерных программ в Северной Корее и Иране. Когда дело будет доходить до переговоров с Пхеньяном и Тегераном, введения санкций против обоих режимов и реагирования на потенциальные провокации, в зале будут присутствовать нужные стороны.
Концерт также может стать площадкой для обсуждения проблемы изменения климата. Вместе они дают примерно 65 процентов мировых выбросов. Благодаря тому, что ведущие мировые источники выбросов соберутся на одной площадке, концерт мог бы помочь установить новые цели по сокращению выбросов парниковых газов и новые стандарты «зеленого» развития, прежде чем передавать их реализацию другим форумам. Точно так же, поскольку пандемия covid-19 выявила недостатки Всемирной организации здравоохранения, концерт станет подходящим местом для выработки консенсуса по ее реформе. В повестке дня концерта также будет разработка правил управления технологическими инновациями — цифровое регулирование и налогообложение, кибербезопасность, сети 5G, социальные сети, виртуальные валюты, искусственный интеллект.
Эти важные вопросы часто оказываются зажатыми в международных институциональных трещинах, и концерт может стать здесь полезным средством международного надзора. С учетом опыта своего предшественника XIX века, глобальный концерт должен также осознать, что солидарность великих держав влечет за собой бездействие, нейтралитет и сдержанность чаще, чем участие в разрешении проблем. Участники концерта, возражавшие против инициатив, поддерживаемых другими, просто отказывались от участия в них, вместо того, чтобы нарушить солидарность и заблокировать какое-то мероприятие. Соединенное Королевство, например, выступало против интервенций с целью подавления либеральных восстаний в Неаполе и Испании в 1820-х годах, но решило «отсидеться», и не предотвращать военные действия других членов. Франция сделала то же самое в 1839 и 1840 годах, когда другие члены вторглись в Египет, чтобы подавить сопротивление османскому владычеству.
Как сегодня глобальный концерт может с пользой реализовать такие меры? В Сирии, например, концерт мог бы либо координировать совместное вмешательство в ситуацию, чтобы остановить гражданскую войну, разразившуюся там в 2011 году, либо не допустить участия в ней крупных держав. В последнее время он мог бы стать площадкой для дипломатии, необходимой для введения буферной или демилитаризованной зоны на севере Сирии, чтобы предотвратить боевые действия и гуманитарный кризис, которые могут последовать за внезапным уходом США и все более интенсивными атаками режима Асада на провинцию Идлиб. Если бы в конце холодной войны сформировалась мощная мировая руководящая группа, она могла бы предотвратить или, по крайней мере, сделать гораздо менее кровопролитными гражданские войны в Югославии и Руанде. Глобальный концерт не может гарантировать ни одного из таких результатов, но может сделать их все более вероятными.
Больше проблем, чем пользы? Предложение об учреждении глобального концерта наталкивается на ряд возражений. Одно из них касается предполагаемого членства. Почему бы не включить в список самые сильные государства Европы, а не Европейский Союз, которым громоздко и коллективно управляет его комиссия и совет? Ответ заключается в том, что геополитический вес Европы зависит от ее совокупной силы, а не от силы ее отдельных государств-членов.
ВВП Германии составляет около 4 триллионов долларов, а ее оборонный бюджет — около 40 миллиардов долларов, в то время как совокупный ВВП ЕС составляет примерно 19 триллионов долларов, а его совокупные расходы на оборону близки к 300 миллиардам долларов. Лидеры важнейших стран Европы не должны исключаться из встреч концерта. Высшее руководство ЕС — председатели Еврокомиссии и Евросовета — могут приглашать лидеров Германии, Франции и других стран-членов на саммиты под эгидой концерта. И хотя Соединенное Королевство вышло из ЕС, оно все еще работает над своими будущими отношениями с союзом.
Тем не менее, несмотря на отсутствие каких-либо угроз, альянс начал расширяться под разными надуманными предлогами, включая в свои ряды новые «демократии» и насильственно, в нарушение международного права, навязывая эту форму правления другим странам мира. Чем были так называемые «цветные революции», вдохновленные и поддержанные Западом с целью установления «демократии» в других странах, прежде всего в бывших советских республиках, если не попытками практической реализации теории «демократического мира»? Более того, последовательное использование мировыми «демократиями» незаконных односторонних принудительных мер против «автократий» с целью ограничения выгод для них от экономической составляющей ЛМП также является частью усилий Запада по продвижению идеи «демократического мира».
Естественно, «автократии» сопротивляются попыткам навязать им «демократический мир» по той простой причине, что внутренняя форма правления в стране не может быть навязана извне. Внутренний облик каждого государства представляет собой сложный «исторический конструкт», на эволюцию которого оказали влияние ряд факторов, таких, например, как география, религия, культура, история взаимоотношений с соседними странами. Эти факторы исторически определили характер централизации или децентрализации власти в каждом государстве и степень взаимодействия исполнительной власти с другими ветвями власти. Неудивительно, что навязывание определенному государству чуждых форм правления приводит к внутреннему хаосу и практически «разрывает» это государство на части, вызывая неблагоприятный «эффект перелива» проблемы во всем регионе. События подобного рода происходили в условиях так называемой «Арабской весны» на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Таким образом, «политическая» составляющая порядка служит подрыву и дискредитации самого порядка, тем самым порождая идеи о создании нового мирового порядка. Новый порядок?
Нельзя не разделить общий пессимизм в отношении либерального международного порядка и его будущих перспектив. Тем не менее, причина этого пессимизма не была правильно определена в происходящем глобальном дискурсе. Проблема с ЛМП не в том, что некоторые события, например, Brexit, выборы Трампа или специальная военная операция России в Украине «подрывают» порядок. Все эти события — преходящие события, они приходят и уходят. Проблема с либеральным международным порядком является структурной. История показывает, что мировые порядки или, скорее, региональные порядки, если рассматривать их в исторической перспективе процветали тогда, когда их поддерживали государства-гегемоны. Современный мир находился в гегемонистской фазе примерно с «падения Берлинской стены в 1989 году до падения Lehman Brothers в 2007 году», как выразился американский экономист Джозеф Стиглиц.
Действительно, это была эпоха триумфализма США, «однополярный момент». Политически этот «момент» закончился с «имперским» перенапряжением Соединенных Штатов в Ираке, Афганистане и других местах, в то время как экономически конец ему был положен конец глобальным экономическим и финансовым кризисом, вызванным «рыночным фундаментализмом», безраздельно господствовавшим в Соединенных Штатах Америки. Сегодня мы живем в пост-гегемонистскую эпоху. Поэтому перед нами встает вопрос о том, какой порядок лучше всего подходит для данной стадии человеческого развития. История показывает, что в негегемонистские периоды преобладали региональные и, реже, идеологические порядки. Подходит ли регионализм или идеология для современного мира? Безусловно, это довольно жизнеспособный вариант.
Действительно, гораздо легче добиться эффективного сотрудничества на региональном уровне, чем на глобальном, потому что регионы представляют собой более сплоченные политические, экономические и культурные единицы, чем глобальная структура. В каждом регионе есть явные гегемоны в «грамшианском» смысле, способные влиять на формирование региональных порядков. Более того, политические мейнстримы во всех регионах, похоже, поддерживают такую эволюцию. Например, президент России Владимир Путин несколько лет назад выступил с идеей построения «Большого евразийского партнерства», направленного на укрепление и обеспечение еще большего сотрудничества и интеграции этой части света. Таким образом, вполне возможно создать мировой порядок, который будет представлен и реализован посредством региональных порядков, связанных друг с другом через эффективное сотрудничество. Однако дебаты на Западе в основном говорят в пользу сохранения нынешнего либерального международного порядка. Очень поучительна в этом отношении недавняя статья под названием «Последняя лучшая надежда: последний шанс Запада построить лучший мировой порядок», опубликованная недавно в журнале «Foreign Affairs».
Опираясь на речь президента США Байдена в марте 2022 года, в которой он сказал, что «Запад сейчас сталкивается с битвой между демократией и автократией, между свободой и репрессиями, между порядком, основанным на правилах, и порядком, управляемым грубой силой», авторы предложили идею создания группы G-12 в целях консолидации стран Запада. Они утверждают, что новая группа должна быть не разрозненной ад-хок группой, подобной G-7, а скорее эффективным механизмом для того, чтобы «помешать российскому реваншизму и конкурировать с Китаем». Они видят в своей идее последнюю надежду на спасение либерального международного порядка. То, что предлагают эти авторы, не то, что они на самом деле имеют в виду. Фактически они предлагают укреплять региональный евроатлантический или, как его можно иначе назвать, идеологический «демократический» порядок. Рецепт, который они предписывают, — больше «демократии» для мира — наверняка не сможет спасти либеральный порядок как международный феномен. Наоборот, в случае реализации, эта идея фактически забьет последний гвоздь в гроб ЛМП, потому что консолидация Запада лишь заставит других ускорить темпы их собственной региональной или идеологической консолидации.
Таким образом, существующий разрыв между «демократическим» и «автократическим» лагерями будет только увеличиваться. Региональные или идеологические порядки, которые возникнут при таком сценарии, будут в большей степени вовлечены в соперничество, чем в сотрудничество друг с другом. Либеральный международный порядок как целостное явление не может быть спасен по той простой причине, что он не отражает факт многообразия мира. Однако сегодня они не являются общепризнанными формами управления повсеместно, а лишь некоторыми из них. Тем не менее, можно сохранить его полезные компоненты и включить их в новый порядок. Как было продемонстрировано ранее в этой статье, экономическая составляющая либерального международного порядка, хотя и не совершенна, в целом была выгодна подавляющему большинству стран мира. Его ключевые элементы свободной торговли и свободного движения капитала по-прежнему в целом приносят пользу большинству стран мира, которые их принимают.
Но возможно ли вообще построить новый действительно глобальный мировой порядок? Гипотетически можно, практически же результат нельзя предопределить, потому что такой порядок пришлось бы строить в отсутствие глобального гегемона, который мог бы «рулить» процессом. Таким образом, эти усилия потребуют от всех сторон согласованной и очень тяжелой долгосрочной работы. Отправной точкой для размышлений о такой возможности могут быть слова, высказанные Генри Киссинджером в его «Мировом порядке» 2014 : «[мировой] порядок нужно культивировать, его нельзя навязать. Это особенно актуально в эпоху мгновенной коммуникации и революционных политических изменений. Любая система мироустройства, чтобы быть устойчивой, должна быть признана справедливой не только лидерами, но и гражданами». Действительно, новый мировой порядок необходимо культивировать.
Все ли страны мира и их население готовы сегодня приступить к строительству нового порядка, приняв этот «культивированный» подход?
USAID поможет запустить инициативу Powered by the People, которая будет помогать «ненасильственным социальным движениям посредством обменов, грантов и взаимодействия с молодыми борцами за демократию». Четвертый пункт развития технологий по внедрению и развитию демократии включает «продвижение открытого, совместимого, надежного и безопасного Интернета», «защиту от цифрового авторитаризма», борьбу с цензурой. США помогут странам-партнерам в развитии цифровых технологий, которые поддерживают демократические ценности и уважают права человека. Пятым пунктом станут инициативы по «укреплению честности и неподкупности избирателей». Здесь будут применяться инновационные подходы к защите демократических выборов, появится специальный Фонд, который займется такими вопросами, как кибербезопасность; манипулирование выборами внутри страны и за ее проведением; насилие в ходе выборов; незаконное внутреннее и внешнее политическое финансирование; дезинформация, связанная с выборами и препятствия на пути участия маргинализированных групп населения в политической жизни.
Как показала история, понять интересы собственного населения правящая верхушка не захотела, а захотела стать послушным инструментом в руках западных покровителей. К какой трагедии это привело — мы видим сейчас. Да за примерами не нужно ходить и в «цитадели» демократии — Соединенных Штатах. Бывшего президента США заблокировали во всех соцсетях, в его доме проводятся обыски, а СМИ не дают ему возможности высказаться. Да и американские соцсети, в которых призывают убивать русских, пытаются назвать себя светочами демократии. Очередная большая ложь цифровых гигантов. Цифровой тоталитаризм не имеет ничего общего с демократией. Мы должны думать в первую очередь о себе. Демократия не может быть статичной, она должна развиваться. Я связываю успешное развитие демократического государства с выбором социально-демократического курса. Этот курс — построение справедливого и прогрессивного общества в интересах всех российских граждан, демократизация экономических, социальных и политических институтов. Для России не может быть никакого другого пути, кроме социал-демократии.
Борьба против империализма продолжается: Всемирной Федерации демократической молодёжи 77 лет
Moldova Women Forum 2023 проходит в Кишиневе в замке Mimi, где в июне нынешнего года состоялся второй саммит Европейского политического сообщества. Одним из первых с приветственным словом к дамам обратился посол США в Молдове Кент Логсдон, а также несколько других дипломатов. Гостями форума являются экс-президент Литвы Даля Грибаускайте и лидер белорусской оппозиции Светлана Тихановская.
Все материалы Издание Politico сообщило, что суд в штате Колорадо может лишить бывшего президента США Дональда Трампа возможности баллотироваться не следующих президентских выборах, которые пройдут в 2024 году Предлогом может послужить содержание 3 статьи 14 поправки в конституции США, согласно которой тому, кто принял присягу, запрещено участвовать «в восстании или мятеже». Теперь суд должен вынести решение по поводу того, причастен ли Трамп к провоцированию беспорядков, начавшихся 6 января 2021 года и вошедших в историю как «захват Капитолия». Аудитория уже привыкла к тому, что творится вокруг Дональда Трампа все последние годы.
На Трампа заводили уголовные дела, его арестовывали, и вот теперь американская судебная система предпримет очередную попытку не допустить его до выборов, на которых он имеет все шансы победить. Разумеется, всё происходящее связывают с особенностями американской политической системы, в которой нет места «лишним людям». Эксцентричный миллиардер так и не стал органичной частью американского политического истеблишмента, а значит, демократические процедуры на него не распространяются. Достаточно вспомнить, как именно он проиграл последние выборы, когда на завершающем этапе подсчёта голосов штаты Мичиган и Висконсин дали Джо Байдену внезапный и резкий «вертикальный» рост. Само собой, об особенностях избирательной системы США в связи со всем этим в последние годы говорилось множество разных слов — в основном ироничных, касающихся американской демократии, которую представители Вашингтона и его союзников любят вспоминать к месту и не к месту.
Напомним, президента США выбирают отнюдь не все граждане — это делает коллегия выборщиков, в формировании которой участвует каждый штат. И каждый штат может выдвинуть столько выборщиков, сколько своих представителей он отправляет в конгресс и сенат. Историки отмечают, что отцы-основатели США крайне скептически относились к прямой демократии, считая, что президента должны избирать «лучшие люди города». На тот момент вся мировая история избирательных процедур была напрямую связана с различными цензами — имущественным, образовательным, половым до ХХ века женщины практически нигде не имели права голоса. В США же всеобщее избирательное право по-настоящему заработало лишь в 60-х годах прошлого века — да и то, как мы видим, оно и в наши дни отнюдь не является всеобщим.
Кстати, едва ли не самой демократичной конституцией своего времени считалась советская, принятая в 1936 году, в том числе и из-за избирательного законодательства. Разумеется, правоприменительная практика, мягко говоря, серьёзно расходилась с официальными постулатами. Её принятие было важным шагом на пути становления украинской государственности.
Государственные репрессии против организаций гражданского общества усилились в 37 странах. Качество выборов упало в 30 странах. Печальные показатели России «Почти очевидно, как такая крупная держава, как Россия, за последние двадцать лет напрямую повлияла на многие бывшие советские республики, чтобы остановить их демократические устремления. Недавно эти амбиции привели к крупномасштабной войне в Европе. Автократизация имеет серьезные последствия. Автократии склонны к агрессии», — заявил основатель Института демократии. По его данным, после вторжения в Украину показатель «индекса демократии» в России упал с и без того очень низкого уровня — 0,10 в 2021 году до 0,07 в 2022 году. Год войны дал самое большое снижение этого показателя за все время правления Владимира Путина. В исследовании Института демократии перечисляются шаги, ещё больше ужесточившие автократию в России сразу через несколько дней после объявления о вторжении в Украину. Среди них ряд антидемократических законов, таких, как запрещающий распространение «ложной информации» о «специальной военной операции» и закон о «дискредитации российской армии», закрытие почти всех оставшихся независимых СМИ, репрессии в отношении свободы слова в Интернете более 247 000 веб-сайтов заблокированы , и, наконец, репрессии против гражданского общества, включая ликвидированный еще до войны «Фонд борьбы с коррупцией» Алексея Навального и организацию по защите гражданских прав «Мемориал», а также жестокое подавление в стране антивоенных протестов. Угроза изменения баланса в мире Линдберг отметил самую опасную тенденцию: «процесс автократизации меняет баланс сил в мире». Автократии становятся все менее и менее зависимыми от демократий, как в плане экспорта, так и импорта. В то же самое время за последние 30 лет зависимость демократий от автократий удвоилась.
Напротив, общественное доверие к институтам в Китае составило 83 процента, что на 11 пунктов выше по сравнению с предыдущим показателем, в Объединённых Арабских Эмиратах — 76 процентов, то есть на 9 процентов выше предыдущих показателей. В Таиланде этот показатель составил 66 процентов, прибавив 5 процентов. Исследование показало, что триллионы долларов, потраченные самыми богатыми странами мира на поддержку своих экономик во время пандемии, не смогли вселить в людей чувство уверенности. В Японии только 15 процентов людей считают, что они и их семьи будут жить лучше через пять лет, в то время как в большинстве других демократий число таких граждан колеблется между 20 и 40 процентами. Но в Китае число людей, с оптимизмом смотрящих на своё экономическое благополучие, составляет почти две трети опрошенных. Также считали, что через пять лет им станет лучше жить, 80 процентов граждан Индии.
Глава МИД Беларуси Владимир Макей назвал страны, которые включались в НАТО насильственно
Центральной проблемой демократического правления в мусульманском мире является во-прос совместимости ислама и светского характе-ра государства в аспекте реальной секуляризации. Популярность демократических идей в 2023 году снизилась во многих странах мира. На это указывают результаты опроса, проведенного Pew Research Center. Международный институт демократии и содействия выборам (IDEA) опубликовал исследование, посвященное анализу восприятия демократии жителями 19 стран. Демократия означает уверенность в том, что дорогие нам люди не станут политическими заключенными и не будут брошены в тюрьму только потому, что говорят вещи. Новости демократического мира. Многоразовая туалетная бумага. Поиск.
Глава МИД: Россия будет строить демократический мир с исламскими странами
Как указывает ученый из Центра будущего демократии Кембриджского университета Роберто Фоа, демократия, судя по соцопросам, во всём мире больна. В понедельник, 1 июня в нашем Instagram аккаунте @youthrussia состоялось интервью с Хавьером Хуртадо Мира, председателем Демократического молодёжного сообщества. Группа Мир 24 в Одноклассниках. ГЛАВНЫЕ НОВОСТИ РОССИИ И СОДРУЖЕСТВА. Новости науки» Общество» В США признали невозможным всеобщий демократический мир. Новости Азербайджана и мира. Welcome IDU FORUM 2022 BERLIN, GERMANY News Calendar Next Dates Let´s keep in touch.
Песков назвал Россию "абсолютно демократической" страной
| Демократическое управление | Смотри новости и проекты телеканала ОНТ на YouTube. Владимир Макей: «Демократический мир» стал ключевым инструментом в арсенале внешней политики США. |
| Россия выбрала свой собственный демократический путь - Парламентская газета | Американские идеологи продолжают пересмотр статуса-кво в мире в условиях спада демократии и заката Pax Amеricana, предлагая создание некоего аморфного «концерта». |
Путин заявил о желании России создать новую демократическую модель мира
Аравия и Израиль, отмечают, что американский стиль демократии привел к гибели людей и саботажу в регионе и во всем на саммит демократий Вашингтон пригласил 110. Все это происходит на глазах так называемого «цивилизованного мира», который денно и нощно с пеной у рта, вопит о «демократических ценностях» наших недружественных соседей. «Потёмкинская» демократия. Современный мир увлечен псевдодемократией, в которой власть принадлежит «серым кардиналам», удовлетворяющим собственные интересы под прикрытием. Новости Азербайджана и мира. Фонд Карнеги за международный мир сообщил, что американская демократическая система находится на опасном поворотном этапе, когда она быстро приходит в упадок по мере того, как.
Демократия
Не секрет, что именно латиноамериканские банды занимают первое место по численности этнических группировок в США. Не просто так жители штатов, граничащих с Мексикой, активно голосовали за Трампа, обещавшего построить стену с соседней страной и остановить поток мигрантов. Ему даже пришлось ввести чрезвычайное положение ради воплощения этой идеи. Но мечтам белых американцев не суждено было сбыться: Джо Байден отменил все начинания Трампа. Европа впервые столкнулась с миграционным кризисом в 1999 году. Следующий, еще более серьезный кризис разразился спустя десять лет. Из-за событий «арабской весны», свержения ливийского лидера Муаммара Каддафи и начала гражданской войны в Сирии поток переселенцев в Европу фактически вышел из-под контроля и к 2015 году спровоцировал самый масштабный миграционный кризис в новейшей истории.
События на Ближнем Востоке, запустившие миграционный кризис 2015 года 2001 год: вторжение США в Афганистан антитеррористическая операция «Несокрушимая свобода» после терактов 11 сентября, устроенных «Аль-Каидой» организация запрещена в РФ. В результате вооруженных мятежей были свергнуты правительства Туниса и Египта, началась гражданская война в Сирии, которая привела к созданию «Исламского государства» террористическая группировка запрещена в РФ , до сих пор продолжается гражданская война в Йемене и Ливии. Отдельно стоит отметить свержение правительства Муаммара Каддафи в Ливии: повстанцы получили широкую военную поддержку со стороны государств НАТО. Европа оказалась не готова к такому потоку беженцев. Долгов напоминает, что только в Германию полулегальными путями прибыли десятки тысяч выходцев с Ближнего Востока без каких-либо документов, часть этих людей просто исчезла по дороге в пункты временного размещения. Это не только немецкая проблема: исследователи подсчитали, что с 2018 по 2021 год в странах ЕС бесследно растворились 18 тысяч мигрантов.
Установить прошлое этих людей и отследить их дальнейшие перемещения не представляется возможным. Прибывшие с Ближнего Востока беженцы не собирались интегрироваться в европейское общество. Напротив, они вливались в уже существующие диаспоры, формируя огромные и закрытые для европейцев гетто. Самое известное из них находится на западе Брюсселя , в районе Моленбек. Там мигранты продолжают жить по своим обычаям и традициям, конфликтуя с местным населением. Европу захлестнула волна преступности, и речь не только о разбойных нападениях и изнасилованиях.
Под видом беженцев в ЕС проникли радикальные исламисты, и в 2014-2017 годах по Европе прокатилась серия терактов. Позже выяснилось, что четыре атаки, в том числе нападение на редакцию журнала Charlie Hebdo в 2014 году и серию терактов в Париже в 2015 году, совершили выходцы из того самого брюссельского гетто в Моленбеке. На этом фоне покровительственное отношение политиков к беженцам воспринималось местными гражданами как предательство интересов жителей Европы. Но страны ЕС продолжили принимать выходцев с Ближнего Востока и расселять их в пунктах временного размещения за счет налогоплательщиков. В случае конфликтов с местным населением симпатии политиков и правосудия в большинстве случаев были на стороне мигрантов. Самыми резонансными примерами таких перекосов стали многочисленные и безнаказанные случаи сексуальных домогательств со стороны мигрантов в немецком Кельне в новогоднюю ночь 2016 года, а также оправдательный приговор девяти обвиняемым в изнасиловании 14-летней девочки в 2017 году.
Из-за того, что миграция размыла национальный и политический ландшафт европейских государств, их правительства постоянно сталкиваются с непростым выбором. С одной стороны, группы мигрантов остро реагируют на любые попытки принудить их к порядку. Так, в Германии в 2017 году сотрудники центра временного содержания беженцев вызвали полицию, чтобы урезонить группу мигрантов; в ответ несколько десятков приезжих просто разгромили центр. С другой стороны, есть общество коренных европейцев, которые хотят жить в соответствии со своими правами и традициями. Зачастую это просто невозможно делать, не ущемляя беженцев. Например, в 2012 году в Бельгии и Дании отказались от рождественских елок, чтобы не оскорблять чувства членов мусульманских общин.
Власти пытаются быть толерантными и не провоцировать радикальные меньшинства, в результате общество разочаровывается в нынешней власти и ищет защитников своих интересов среди правых политиков. При этом, несмотря на вопиющие случаи злоупотребления демократическими свободами и постоянное недовольство большинства граждан, ЕС не отказывается принимать все новых мигрантов с Ближнего Востока — ведь это оказалось очень выгодным для экономики. Равенство не для всех Практически все мигранты, тем более нелегалы, готовы браться за тяжелый и неквалифицированный труд и просят за это гораздо меньше денег, чем европейцы или американцы. Это породило устойчивое убеждение в том, что они якобы отбирают работу у коренных жителей европейских стран и США. Впрочем, исследования таких авторитетных центров, как Университет Джорджа Вашингтона США , Темпльский университет США и Институт экономики труда Германия , показали, что иммигранты, напротив, стимулируют экономику, создают новые рабочие места и спрос на рынке. Как мигранты позитивно влияют на экономику Сегментация рынка труда приводит к ситуации, когда мигранты, занимая важные, но непопулярные у местных жителей рабочие места, не дают разориться бизнесам и тем самым сохраняют рабочие места для местных.
Так, в середине 1990-х иммигранты, прибывшие на север Италии, заняли множество свободных рабочих мест, связанных с тяжелым физическим трудом. За счет этого компании не сократили, а наоборот — расширили производство, им не пришлось закрывать фабрики и увольнять итальянцев, уже трудившихся на предприятиях. В то же время низкоквалифицированные женщины из числа иммигрантов оказывали услуги по хозяйству, что позволило высококвалифицированным итальянским женщинам проводить больше времени на работе. В начале 2000-х в Греции низкоквалифицированные рабочие-иммигранты, готовые работать за низкую зарплату, помогли многим греческим отраслям выдержать конкуренцию со странами с более дешевой рабочей силой и сохранить рабочие места для греков. Кроме того, в ходе исследования выяснилось, что даже при высоком уровне безработицы в развитых странах вакансии низкоквалифицированных работников остаются свободными. Местные жители практически не интересуются ими, предпочитая жить на пособие по безработице.
Социологам еще предстоит установить причины этого феномена, а пока эту ситуацию умело используют правые политики, поддерживая миф о том, что мигранты отнимают работу у коренного населения. Европейцы и американцы доверяют правым политикам и не доверяют своим правительствам, поскольку не ощущают на себе благотворных последствий роста экономики. Еще 40 лет назад и в США, и в Европе один процент наиболее богатых граждан — бизнес-элита — контролировал около десяти процентов национального богатства. Сейчас в Европе под контролем бизнес-элиты находится 12 процентов национального богатства, в США — 20 процентов. Профессор Рейн Мюллерсон, президент академии права при Таллинском университете, считает , что к росту неравенства привела либерализация глобальных рынков, прежде всего финансовых. Компаниями теперь управляют не конкретные люди, а инвестфонды и группы акционеров, в руках которых оседает вся прибыль.
Главная проблема либеральной демократии состоит в том, что меньшинство сегодня доминирует в политике, экономике и СМИ и ведет себя по отношению к большинству как автократы Рейн Мюллерсонпрофессор Концепция мировой экономики и либерализация рынка предполагает, что производственные цепочки удлиняются и захватывают разные государства. Бизнесу стало удобнее производить компоненты конечного продукта в разных странах: во-первых, это сокращает расходы на транспортировку сырья, во-вторых, в других, менее развитых странах можно пользоваться дешевой рабочей силой. В погоне за прибылью крупные западные компании начали переносить свои производства в развивающиеся страны Азии, запуская процесс деиндустриализации развитых стран. Самым ярким примером этой тенденции стала американская компания Apple. Гаджеты этого техногиганта собираются в основном за пределами США.
Как бы то ни было, многие исследователи сходятся во мнении, что популярность популистской политики нужно рассматривать как симптом серьезной болезни государства. Политолог Эрнесто Лакло пишет , что спрос на популистов увеличивается тогда, когда растет количество социальных требований к политической системе, которые она не может удовлетворить. Этот спрос складывается из множества мелких недовольств, порой бытового характера, которые популисты агрегируют и спаивают в одну мощную идею борьбы с предателями из элиты. Почему так происходит? Демократию можно понимать в двух смыслах: во-первых, как некий идеал или систему идеалов, и, во-вторых, как непосредственно наблюдаемую институциональную реальность, которая должна приблизить общество к этому идеалу. Суть демократии как идеала, пожалуй, интуитивно понятна почти всем. Это свободное общество, которое отринуло абсолютную власть монарха, завоевало самопринадлежность и обрело самоуправление. Это общество рациональности, справедливости и человеческого достоинства. В этом смысле идея демократии органически противостоит идее деспотии. Филипп Шмиттер, один из самых влиятельных современных политологов и теоретиков демократии, считает , что демократический идеал можно разделить на две части. С одной стороны, граждане имеют равные политические права, доступ к надежным средствам информации и, что самое главное, возможность выдвигать требования к своим правителям и добиваться санкций, если те совершают ошибки или преступления. В обмен на эти права граждане признают своих правителей легитимными и позволяют им собой управлять. Демократия как реальность — это те конкретные политические системы, которые установлены в демократических странах. Сегодня центральный элемент каждой из них — парламентаризм, то есть система, в которой реальную законодательную власть имеют избранные представители народа. Представительную демократию, действующую на постоянной основе, время от времени дополняют элементы прямой демократии, в первую очередь плебисциты и референдумы. Когда политологи говорят о кризисе демократии, они имеют в виду падение поддержки ее институциональных форм, но не разочарование в ее идеале. Разочарование людей в демократии как институте при сохранении положительного отношения к демократии как идее хорошо демонстрирует масштабный опрос американского Pew Research Center, проведенный в 2019 году. Исследователи спрашивали жителей 34 стран об отношении к основным либеральным и демократическим ценностям и не выявили никаких серьезных подвижек общественного мнения в сторону диктатуры. Напротив, поддержка либеральных и демократических ценностей, таких как свобода слова, во многих странах за последние годы заметно подросла, в том числе в качестве реакции на снижение уровня свободы. Почему это происходит? Многие исследователи считают упадок демократии следствием наступления эпохи постмодерна и глобализации. Некоторые используют эти понятия вместе, другие выбирают одно из них, третьи и вовсе обозначают современность иными терминами — но все рисуют примерно одинаковую картину. Может быть интересно Свобода и работорговля. Как рабство породило демократию и высокую культуру Традиционные демократические институты были сконструированы под промышленное общество модерна. Как в 1942 году писал немецкий политолог Йозеф Шумпетер, современных ему людей вполне устраивает система, в которой их политические свободы сводятся к возможности раз в четыре-шесть лет выбирать себе в вожди представителей из нескольких элитных группировок. Шумпетер предложил откинуть в сторону идеалистические рассуждения о народном суверенитете и считать демократией именно такую модель. Однако современное общество слишком хаотично, беспорядочно и требовательно для этой схемы. Сегодня людей не устраивает такой ограниченный доступ к политике. Но ничего взамен существующим схемам они предложить не могут: если люди эпохи модерна умели формулировать видение общего блага, к которому и должно стремиться госуправление, то современные общества делать это совершенно разучились. Современность погружает в глубокий кризис публичную сферу — коммуникационную среду демократии. Развитие цифровых технологий приводит к деградации средств массовой информации, которые сегодня почти всегда отказываются от идеала непредвзятости и занимают одну из сторон политических распрей. А сам человек всё сильнее отрывается от общества, и, как писал политический философ и теоретик современного республиканизма Майкл Сандел, «утрачивает способность общаться со своими согражданами о вопросах общего блага, тем самым определяя судьбу политического сообщества». Отдельно стоит сказать о соцсетях. С одной стороны, они могут быть полезными для демократических целей — например, упрощать коммуникацию между единомышленниками. Но в то же время соцсети могут приводить к негативным трансформациям. Как пишет британский социальный теоретик Уильям Дэвис, модель коммуникации в соцсетях является полной противоположностью классической демократической схемы, где обычный гражданин доверяет выработку мнений народным избранникам или колумнистам любимой газеты и лишь пассивно потребляет информацию. Здесь же, напротив, все рядовые пользователи взаимодействуют друг с другом. Это отличная почва для того, чтобы расцвели всевозможные конспирологические теории, политические фейки и антинаучные вбросы, которые не только вводят людей в заблуждение, но и подрывают доверие к настоящим экспертам — ученым и квалифицированным специалистам. Так соцсети возвращают человека в эпоху толп, когда важнейшим политическим ресурсом является не доверие, но способность мобилизовать сторонников. Одной из главных задач публичной политики становится физический захват символического пространства. В качестве примера Дэвис приводит жаркие споры о том, сколько людей присутствовало на инаугурации Дональда Трампа 20 января 2017 года.
Демократия принесла гармонию и благополучие во многие страны, прежде страдавшие от авторитарных и монархических режимов, а свобода слова стала правом каждого человека. Сегодня мы расскажем еще об одном достоинстве этого политического строя. Немецкий философ Иммануил Кант создал «теорию демократического мира», согласно которой демократические государства не воюют друг с другом. Этой утопической идиллии должны были способствовать сразу несколько факторов: оправдываться в случае поражения мировым лидерам пришлось бы перед голосующей общественностью; демократия способствует высокому уровню дипломатии и умению урегулировать конфликты, демократы не рассматривают страны со смежной политикой как враждебные; демократическое правительство слишком дорожит своей структурой и ресурсами, чтобы начинать войну. Жизнь показала, что Кант, мягко говоря, ошибался. И все же в его рассуждениях было здравое зерно. Демократы действительно меньше воюют.
Исследователи спросили у 4 млн людей из 77 демократических государств, удовлетворены ли они демократией в их стране. Что характерно, сильнее всего неудовлетворенность демократией выросла в развитых и свободных странах, которые, казалось бы, должны быть самыми стабильными. Во многих странах растет уровень неодобрения государственных институтов и недоверия к политикам. Порой лидеры сталкиваются с тотальным скептицизмом большинства населения. К примеру, число симпатизирующих французскому президенту Эмманюэлю Макрону и премьер-министру Британии Борису Джонсону было больше числа относящихся к ним негативно на протяжении всего лишь нескольких месяцев их правления. А к руководству Дональда Трампа все четыре года положительно относилось абсолютное меньшинство американцев. Еще один яркий показатель — повсеместное снижение явки на выборы и рост политического абсентеизма. Это логичное следствие роста скептицизма и недоверия к институтам: чем меньше тебе нравятся твои лидеры, тем меньше ты ходишь за них голосовать. Однако этот показатель очень важен сам по себе — легитимность демократического правления напрямую зависит от того, сколько людей проголосует. Выходит, что скептицизм не просто ставит конкретных политиков в некомфортное положение, но и подрывает легитимность политических режимов как таковых. Читайте также Демократия умирает: недовольство ею по всем миру близится к критической точке Как пишет бельгийский политолог Давид Ван Рейбрук, в развитых демократиях Европы от голосования уклоняется уже четверть всех избирателей — это самое низкое значение со времен Второй мировой войны. В США ситуация с явкой и того хуже. Симптоматично и изменение самого политического ландшафта демократических стран. Тотальный скептицизм приводит к повсеместному уменьшению количества членов в профсоюзах и политических партиях, что не может не вредить демократии. Многие политологи называют одним из главных симптомов кризиса современной демократии усиление популистских движений и политиков — последнее десятилетие они активно теснят традиционные умеренные и центристские силы. Апогеем триумфа популизма считается победа Дональда Трампа на президентских выборах в США в 2016 году. Здесь нужно отделить зерна от плевел. Популизм — это риторический стиль в политике, в основе которого лежит разделение общества на бесправный и обделенный народ и плохих других, которым и принадлежит власть элиты, олигархи, политиканы, бюрократы. Лидер-популист всегда настаивает на том, что говорит от лица народа, и обещает защищать его суверенитет. Взгляды у него, в общем-то, могут быть любыми — им достаточно не противоречить этой риторической модели. Некоторые исследователи добавляют, что одного факта такого противопоставления мало. К примеру, политолог Франциско Паницца добавляет еще два важных отличительных свойства популиста. Популист должен не просто использовать это противопоставление, но и доводить его до высокого уровня конфликтности элиты нельзя уважать как соперников, их можно только презирать , а также игнорировать другие деления в обществе — народ не делится на классы и этносы, а элиты не делятся на группы с разными интересами. В западном политическом дискурсе термин «популизм» сегодня звучит почти как синоним диктатуры или фашизма и используется для шельмования оппонентов. Однако это далеко не всегда справедливо — сам по себе популизм не стоит считать однозначно негативным явлением. Популизм могут использовать как wannabe-диктаторы, так и порядочные и демократичные политики. Нередко он подрывает демократические ценности в стране, заставляя людей симпатизировать авторитарным практикам. Но с тем же успехом популизм может поднимать темы, обсуждение которых способно привести к укреплению демократических и либеральных ценностей. Более того, в авторитарных и высококоррумпированных режимах популизм часто становится единственным адекватным способом призвать людей к борьбе за свои демократические права. Как бы то ни было, многие исследователи сходятся во мнении, что популярность популистской политики нужно рассматривать как симптом серьезной болезни государства. Политолог Эрнесто Лакло пишет , что спрос на популистов увеличивается тогда, когда растет количество социальных требований к политической системе, которые она не может удовлетворить. Этот спрос складывается из множества мелких недовольств, порой бытового характера, которые популисты агрегируют и спаивают в одну мощную идею борьбы с предателями из элиты. Почему так происходит? Демократию можно понимать в двух смыслах: во-первых, как некий идеал или систему идеалов, и, во-вторых, как непосредственно наблюдаемую институциональную реальность, которая должна приблизить общество к этому идеалу. Суть демократии как идеала, пожалуй, интуитивно понятна почти всем. Это свободное общество, которое отринуло абсолютную власть монарха, завоевало самопринадлежность и обрело самоуправление. Это общество рациональности, справедливости и человеческого достоинства. В этом смысле идея демократии органически противостоит идее деспотии. Филипп Шмиттер, один из самых влиятельных современных политологов и теоретиков демократии, считает , что демократический идеал можно разделить на две части. С одной стороны, граждане имеют равные политические права, доступ к надежным средствам информации и, что самое главное, возможность выдвигать требования к своим правителям и добиваться санкций, если те совершают ошибки или преступления. В обмен на эти права граждане признают своих правителей легитимными и позволяют им собой управлять.
IDEA: Мир вступил в самую длительную "демократическую рецессию"
Аналогично отход Китая от либерализации в сторону экономического национализма лишил его возможности мирно присоединить Тайвань, а также стать надёжным партнёром для Запада, переживает британский журналист. Как и в начале XX века, на смену однополярному миру приходит не только вражда, но и возрождение гибельной иллюзии об автономности государств. Последствием таких процессов стала недавняя лавина конфликтов, которая знаменует начало неспокойных времён, делает парадоксальный вывод Хэннан, рассуждавший в начале текста о «либеральной демократии».
Глава МИД участвует в заседании группы стратегического видения «Россия — исламский мир» с аккредитованными в Москве послами государств - членов Организации исламского сотрудничества. Он пояснил, что россиян с мусульманами сближает «приверженность к культурно-цивилизационному многообразию народов планеты» и неприятие ультралиберальных ценностей.
Эксперты называют пять факторов, которые играли ключевую роль в восьми случаях прогресса демократизации из 10. Это, во-первых, крупномасштабная массовая мобилизация против действующего президента. Так, в Молдове в 2014 году массовые протесты вспыхнули после разоблачения фактов вопиющей коррупции правящей элиты. Во-вторых, способность судебной власти противостоять попыткам ее подчинения со стороны исполнительной. Так, в Словении премьер-министр Янез Янша пытался сместить баланс силы в пользу правительства и усилить влияние на судебную власть, однако мобилизация граждан и оппозиции не позволила это сделать, и партия Янша проиграла выборы. Прямо в эти дни аналогичное противостояние мы наблюдаем в Израиле. В-третьих, это объединение оппозиции с гражданским обществом. Так, в Северной Македонии в 2015 году оппозиция и неполитические НКО выступили единым фронтом после раскрытия информации о прослушивании правительством телефонных разговоров.
В-четвертых, это победы на выборах, приведшие к смене власти. Наконец, пятым фактором является международная поддержка демократических тенденций. Экономика автократизации V-Dem отмечает, что глобальный регресс демократии в мире в значительной мере связан в том числе со смещением баланса экономической мощи между автократиями и демократиями. Ключевую роль в этом смещении сыграл рост экономики Китая. Однако быстро растет экономическое влияние и других закрытых автократий Вьетнам, Катар и электоральных авторитаризмов Ангола, Египет, Малайзия. Наконец, такие экономически крупные страны как Индия и Турция перешли из разряда электоральных демократий в электоральные автократии. Если тенденция последних десятилетий сохранится, то автократии вскоре станут доминирующей силой в мировой экономике.
Большинство ответов — «экспертные оценки». Ответы на некоторые вопросы берутся из опросов общественного мнения в соответствующих странах. В случае стран, по которым отсутствуют результаты обследований, для заполнения пробелов используются результаты обследований по аналогичным странам и экспертные оценки.
Вопросы сгруппированы по пяти категориям: избирательный процесс и плюрализм, гражданские свободы, функционирование правительства, участие в политической жизни и политическая культура. Каждый ответ преобразуется в балл, либо 0 или 1, либо для вопросов с тремя ответами — 0; 0,5 или 1. За исключением случаев, указанных ниже, в каждой категории баллы суммируются, умножаются на десять и делятся на общее количество вопросов в категории.