Москва слезам не верит (Даниил Лукич Мордовцев, 1993). Вы можете купить Книга Москва слезам не верит (Черных В.) в интернет-магазине, а также уточнить наличие в ближайшем пункте выдачи ОНЛАЙН , где купить товар будет удобнее всего: В Москве, Румянцево, Красногорске, Химках, Солнечногорске, Сходне. Загрузить книгу / Download Размер файла: 17.71 Мбайт. Купить «Москва слезам не верит» вы можете в интернет-магазине РЕСПУБЛИКА* по недорогой цене 553 руб.
Валентин Черных «Москва слезам не верит»
Да, за кадром фильма «Москва слезам не верит» осталось очень много событий, о которых можно узнать в одноименной книге сценариста Валентина Черных. читать книгу «Москва слезам не верит (сборник)» онлайн бесплатно полную версию прямо в читалке на сайте. Знаменитый читальный зал № 3, где бойкая Людочка из киноленты «Москва слезам не верит» искала приличного кандидата в мужья, открылся после шести лет реставрации.
Валентин Черных «Москва слезам не верит»
Анджей Урбанчик "В одиночку через океан" 1 2 года назад Похоже Анджей Урбанчик "В одиночку через океан" , не был бы уверен, если б сверху каменты не подтвердили 1 ailolo 2 года назад Романтикам, отважным путешественникам и исследователям — тем, кто не побоялся бросить вызов грозной стихии, посвящена книга польского инженера, яхтсмена и писателя Анджея Урбанчика. В этом сборнике очерков-новелл воспроизведена история одиночных мореплавании примерно за 100 летний период. Сжато, с документальной точностью, повествует писатель о мужестве и стойкости людей, решивших помериться силами с океаном и преодолеть гнёт одиночества — пожалуй, наиболее серьезное среди многих испытаний в этом тяжелом единоборстве.
Огромный выбор книг. В одном месте всe что нужно и в наличии.
Идеальный книжный магазин» Данила Романов «Крутой книжный магазин, это просто отдельный мир с книгами!!
Несмотря на панический страх, я уже не могу прожить и дня без этих волнующих посланий. Мне кажется — он знает меня даже лучше, чем я сама… Ну, а пока я коротаю летние каникулы на новой работе в тату салоне «Волчья пасть». И мой начальник — самый мерзопакостный тип из ныне живущих на планете Земля!
Их поили чаем, расспрашивали о родственниках, но ночевать не оставляли. Катерина позвонила Тихомировым только через полгода после того, как в первый раз провалилась на вступительных экзаменах. Она уже жила в общежитии, работала штамповщицей на фабрике металлической галантереи, о чем и сообщила академику. Он и в тот раз, как сегодня, коротко приказал: — Приезжай! Тогда она вошла впервые в московскую квартиру, которая для нее стала и мечтой, и образцом. В трех комнатах стояла мебель, которую она видела только в иностранных фильмах. Потом, не сразу конечно, в одном из разговоров с женой Тихомирова Изабеллой она узнала, что мебель и была иностранной. Тихомиров привозил ее из Львова, из Риги: немецкие серванты, настоящие венские стулья. Кожаные кресла он купил в Самборе, на Западной Украине, после войны, когда все еще жили голодно, мебель продавали дешево. Во время войны — а Тихомиров был сапером — он побывал в Германии, жил в домах, в которых добротная мебель стояла веками, и сказал себе однажды: и у меня будет такая. Он всегда ставил перед собой конкретные цели и добивался их. Как только появились деньги, стал покупать мебель — не антикварную, но добротную, конца прошлого века или начала нынешнего, которой в России сохранилось немного. Ее сожгли в помещичьих усадьбах в первые годы революции, растащили по коммунальным квартирам и не хотели продавать ни за какие деньги: мебели в стране делали мало, в основном для контор, казарм, общежитий.
Книга была написана уже после сценария. Что было дальше с героями "Москва слезам не верит "
Сервис электронных книг ЛитРес предлагает скачать книгу Москва слезам не верит (сборник), Валентина Константиновича Черных в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! Оставляйте и читайте отзывы о книге на ЛитРес! Загрузить книгу / Download Размер файла: 17.71 Мбайт. ## $a: Москва слезам не верит $h: [Текст]: $b: Роман $c: Илья Эренбург ; Суп.-обл. и переплет.
Валентин Черных «Москва слезам не верит»
Наша империя должна распасться, как распались Римская, Британская. Если бы не революция семнадцатого года, Российская империя уже расчленилась бы. Она уже начала распадаться.
Божечки, а чей же сценарий тогда занял первое, а? Просто раздирает интерес. Чем больше углубляешься, тем больше интригующих моментов, буду искать. Москва вообще чудесный город, а порой и черная дыра, попав туда однажды - не выбраться совсем.
Ей нравились такие, которые следят за собой и своей одеждой. Какая ты дура! Один из парней придвинулся ближе, — видимо, хотел расслышать, о чем они шептались. Людмила вытащила Катерину из толпы и пошла вниз мимо театра «Современник» по Садовому кольцу. Катерина не очень поняла, как можно ходить в кино, не покупая билета, но переспрашивать не стала. Она хотела понять про чекистов. У них глаз крутится. Лицо неподвижно, а глаз туда-сюда. А костюмы ты их видела?
И не модные, и не старомодные, а где-то посередине, чтоб в глаза не бросались. И ботинки у них до блеска начищены. Военная привычка. Они еще когда в училище учатся, их приучают следить за обувью. Потом они привыкают и не могут ходить в пыльных ботинках. Катерина не притворялась, она всегда хотела знать точно. Почему, как, зачем? А вдруг что-нибудь антисоветское? Какие твои годы!
Они дошли до улицы Воровского, там, в бывшем доме политкаторжан, разместился Дом кино, где собирались московские кинематографисты. Подкатывали «победы», «москвичи», нескольких полных немолодых мужчин с очень молодыми женщинами привезли на ЗИМах. Они вышли, и машины тут же отъехали. Казалось, здесь все знали друг друга. Здоровались, целовались. Людмила пыталась договориться с несколькими одинокими мужчинами, но те улыбались, разводили руками, извиняясь. Они ждали своих женщин или приятелей. Катерина стояла в толпе и смотрела на актеров, знакомых по фильмам. Она узнала Ланового.
Высокий, красивый, он поднимался по лестнице, чуть откинув голову, надменный и отрешенный. Катерина представила его на улицах Красногородска, такого медлительно-значительного, с откинутой головой, и рассмеялась. Так ходил местный красногородский сумасшедший Ванечка. Ей так и не удалось никого уговорить, чтобы их провели, и она присоединилась к Катерине. Людмила осмотрела улыбающуюся актрису. У Людмилы был приметливый и недобрый взгляд. Конечно, Румянцева напоминала Зинку, но та была толстая и глупая. Появились Ларионова и Рыбников. Ларионова была красива настоящей российской красотой: круглолицая, румяная, с ясными синими глазами.
Рыбников оказался простоватым парнем, похожим на тех, которых он играл в недавно вышедших фильмах «Весна на Заречной улице» и «Высота». Песни, которые он пел в фильмах, пели теперь парни в их общежитии. И никто тогда не знал, что проживут они вместе еще тридцать лет и Ларионова похоронит Рыбникова и останется вдовой. Рыбников, проходя мимо них, подошел к высокому, не очень молодому, явно за тридцать, мужчине: — Ты кого-нибудь ждешь? У нее пропуск. Я только в одном фильме снялся. Вы этот фильм не видели. Эту фамилию девушки не слышали. Но Катерина ее запомнила.
Потом этот актер будет много сниматься, а в театр зрители будут приходить «на Смоктуновского». Через двадцать лет Катерина на заседании в Моссовете напомнит ему об их первой встрече на лестнице Дома кино, он улыбнется: — Как же, как же. И перейдет к интересующей его проблеме. Актеры хотели построить кооперативный дом на берегу канала недалеко от Икши. Это место в свое время выбрали летчики-испытатели для дачного поселка. Они облетели на самолетах все Подмосковье и остановились на Икше. Позже здесь построили себе дачи первые космонавты. Они начинали как летчики-испытатели, приезжали сюда к своим знакомым и, как только появилась возможность самим построить дачи, выбрали места рядом с поселком. Говорили, что в тех лесах был какой-то особенный микроклимат.
Комиссия Моссовета, в которой заседала Катерина, решила вопрос положительно для актеров — те получили участок и начали строить дом. Смоктуновский, уходя, улыбнулся и повторил: — Как же, помню, помню. На следующей встрече он ее не узнал. Она не обиделась. Человеческая память не могла вместить тысячи лиц, которые видел каждый день актер. Но до этой их встречи оставалось более двадцати лет. Людмила сделала еще несколько попыток попасть в Дом кино, ей не удалось, и они двинулись в обратный путь. И тут они услышали, как через громкоговоритель объявили: — Машину боливийского посла — к подъезду. Они свернули на улицу Герцена.
Мягко подкатил приземистый, почти распластанный по земле «форд». Из подъезда посольства вышел темноволосый господин с дородной женщиной в блестящем платье. И снова громкоговоритель потребовал: — Машину военно-морского атташе, командора… Далее следовала непонятная, довольно длинная фамилия. Она наслаждалась блеском никеля на машинах, сиянием драгоценностей на женщинах, сверканием орденов на мундирах. Там точно такие же мундиры и платья показывали. Настоящая жизнь. Для этой жизни мы в Москву и приехали, потому что Москва сегодня — большая лотерея. Можно выиграть сразу и по-крупному. Москва — это… это дипломаты, внешторговцы, ученые, художники, артисты, писатели — и все это мужчины.
Главный вопрос: где найти? А везде! Приходится быть щукой с раскрытой пастью. Чтобы твой карась не проплыл мимо тебя. Надо быть всегда наготове, чтобы схватить его. Ты почитай книги. Во всем мире в столицы приезжают молодые, чтобы завоевать их. Мужики идут одним путем, мы другим. Через мужиков.
Мы им нужны. Так природа устроила. Я тебе столько раз твердила: не вяжись с лимитой. Замуж надо выходить за москвичей. Ух, как я их ненавижу! Но они выбирают. Они — как дворяне, которые захотят или не захотят жениться на нас, барышнях-крестьянках. Им такое право дало это сволочное государство. Оно им дало прописку.
Они рождаются сразу с пропиской. Это их главная привилегия. И даже если они живут в коммуналках, у них есть своя площадь. Они могут переходить с работы на работу, их никто не выкинет из общежития, как нас. Они могут даже временно не работать. Переждать, выбрать. У них есть родители, которые всегда помогут. Они не работают на этих черных, грязных, тяжелых работах, как лимита. Сидят в теплых конторах, торгуют в магазинах и презирают нас.
За что? За то, что мы работаем на них. За то, что мы бесправные рабы! У нас нет выхода из рабства, кроме как замуж. Мы должны выходить за этих колченогих, дутых идиотов! Лучше обратно в Красногородск. На них стали оборачиваться, и она заговорила чуть тише, но все так же темпераментно. Я пропишусь. Если надо, я потерплю.
А потом разойдусь и разменяю квартиру. Пусть даже в коммуналку, но чтобы постоянная прописка. Потом можно поднакопить денег и обменяться на отдельную, приплатив конечно. Вся Москва против нас, а мы против нее. Кто кого! Мы все равно победим. У меня будет все, что имеют московские выродки. Они шли по Москве. В квартирах уже зажигались огни.
Окна были открыты, дома за день нагрелись в июльскую жару.
Катерина стала рассматривать хорошо одетых молодых парней: в серых костюмах, серых галстуках и до блеска начищенных ботинках. Аккуратно подстриженные, хорошо выбритые. Ей нравились такие, которые следят за собой и своей одеждой. Какая ты дура!
Один из парней придвинулся ближе, — видимо, хотел расслышать, о чем они шептались. Людмила вытащила Катерину из толпы и пошла вниз мимо театра «Современник» по Садовому кольцу. Катерина не очень поняла, как можно ходить в кино, не покупая билета, но переспрашивать не стала. Она хотела понять про чекистов. У них глаз крутится.
Лицо неподвижно, а глаз туда-сюда. А костюмы ты их видела? И не модные, и не старомодные, а где-то посередине, чтоб в глаза не бросались. И ботинки у них до блеска начищены. Военная привычка.
Они еще когда в училище учатся, их приучают следить за обувью. Потом они привыкают и не могут ходить в пыльных ботинках. Катерина не притворялась, она всегда хотела знать точно. Почему, как, зачем? А вдруг что-нибудь антисоветское?
Какие твои годы! Они дошли до улицы Воровского, там, в бывшем доме политкаторжан, разместился Дом кино, где собирались московские кинематографисты. Подкатывали «победы», «москвичи», нескольких полных немолодых мужчин с очень молодыми женщинами привезли на ЗИМах. Они вышли, и машины тут же отъехали. Казалось, здесь все знали друг друга.
Здоровались, целовались. Людмила пыталась договориться с несколькими одинокими мужчинами, но те улыбались, разводили руками, извиняясь. Они ждали своих женщин или приятелей. Катерина стояла в толпе и смотрела на актеров, знакомых по фильмам. Она узнала Ланового.
Высокий, красивый, он поднимался по лестнице, чуть откинув голову, надменный и отрешенный. Катерина представила его на улицах Красногородска, такого медлительно-значительного, с откинутой головой, и рассмеялась. Так ходил местный красногородский сумасшедший Ванечка. Ей так и не удалось никого уговорить, чтобы их провели, и она присоединилась к Катерине. Людмила осмотрела улыбающуюся актрису.
У Людмилы был приметливый и недобрый взгляд. Конечно, Румянцева напоминала Зинку, но та была толстая и глупая. Появились Ларионова и Рыбников. Ларионова была красива настоящей российской красотой: круглолицая, румяная, с ясными синими глазами. Рыбников оказался простоватым парнем, похожим на тех, которых он играл в недавно вышедших фильмах «Весна на Заречной улице» и «Высота».
Песни, которые он пел в фильмах, пели теперь парни в их общежитии. И никто тогда не знал, что проживут они вместе еще тридцать лет и Ларионова похоронит Рыбникова и останется вдовой. Рыбников, проходя мимо них, подошел к высокому, не очень молодому, явно за тридцать, мужчине: — Ты кого-нибудь ждешь? У нее пропуск. Я только в одном фильме снялся.
Вы этот фильм не видели. Эту фамилию девушки не слышали. Но Катерина ее запомнила. Потом этот актер будет много сниматься, а в театр зрители будут приходить «на Смоктуновского». Через двадцать лет Катерина на заседании в Моссовете напомнит ему об их первой встрече на лестнице Дома кино, он улыбнется: — Как же, как же.
И перейдет к интересующей его проблеме. Актеры хотели построить кооперативный дом на берегу канала недалеко от Икши. Это место в свое время выбрали летчики-испытатели для дачного поселка. Они облетели на самолетах все Подмосковье и остановились на Икше. Позже здесь построили себе дачи первые космонавты.
Они начинали как летчики-испытатели, приезжали сюда к своим знакомым и, как только появилась возможность самим построить дачи, выбрали места рядом с поселком. Говорили, что в тех лесах был какой-то особенный микроклимат. Комиссия Моссовета, в которой заседала Катерина, решила вопрос положительно для актеров — те получили участок и начали строить дом. Смоктуновский, уходя, улыбнулся и повторил: — Как же, помню, помню. На следующей встрече он ее не узнал.
Она не обиделась. Человеческая память не могла вместить тысячи лиц, которые видел каждый день актер. Но до этой их встречи оставалось более двадцати лет. Людмила сделала еще несколько попыток попасть в Дом кино, ей не удалось, и они двинулись в обратный путь. И тут они услышали, как через громкоговоритель объявили: — Машину боливийского посла — к подъезду.
Они свернули на улицу Герцена. Мягко подкатил приземистый, почти распластанный по земле «форд». Из подъезда посольства вышел темноволосый господин с дородной женщиной в блестящем платье. И снова громкоговоритель потребовал: — Машину военно-морского атташе, командора… Далее следовала непонятная, довольно длинная фамилия. Она наслаждалась блеском никеля на машинах, сиянием драгоценностей на женщинах, сверканием орденов на мундирах.
Там точно такие же мундиры и платья показывали. Настоящая жизнь. Для этой жизни мы в Москву и приехали, потому что Москва сегодня — большая лотерея. Можно выиграть сразу и по-крупному. Москва — это… это дипломаты, внешторговцы, ученые, художники, артисты, писатели — и все это мужчины.
Главный вопрос: где найти? А везде! Приходится быть щукой с раскрытой пастью. Чтобы твой карась не проплыл мимо тебя. Надо быть всегда наготове, чтобы схватить его.
Ты почитай книги. Во всем мире в столицы приезжают молодые, чтобы завоевать их. Мужики идут одним путем, мы другим. Через мужиков. Мы им нужны.
Так природа устроила. Я тебе столько раз твердила: не вяжись с лимитой. Замуж надо выходить за москвичей. Ух, как я их ненавижу! Но они выбирают.
Они — как дворяне, которые захотят или не захотят жениться на нас, барышнях-крестьянках. Им такое право дало это сволочное государство. Оно им дало прописку. Они рождаются сразу с пропиской. Это их главная привилегия.
И даже если они живут в коммуналках, у них есть своя площадь. Они могут переходить с работы на работу, их никто не выкинет из общежития, как нас. Они могут даже временно не работать. Переждать, выбрать. У них есть родители, которые всегда помогут.
Они не работают на этих черных, грязных, тяжелых работах, как лимита. Сидят в теплых конторах, торгуют в магазинах и презирают нас. За что? За то, что мы работаем на них. За то, что мы бесправные рабы!
У нас нет выхода из рабства, кроме как замуж. Мы должны выходить за этих колченогих, дутых идиотов! Лучше обратно в Красногородск. На них стали оборачиваться, и она заговорила чуть тише, но все так же темпераментно. Я пропишусь.
Если надо, я потерплю. А потом разойдусь и разменяю квартиру. Пусть даже в коммуналку, но чтобы постоянная прописка. Потом можно поднакопить денег и обменяться на отдельную, приплатив конечно. Вся Москва против нас, а мы против нее.
Кто кого! Мы все равно победим. У меня будет все, что имеют московские выродки. Они шли по Москве.
Москва слезам не верит
Сценарий к одному из всеми любимых фильмов «Москва слезам не верит» написал Валентин Черных, а через 14 лет он выпустил книгу с одноименным названием, но героини в ней сильно изменились. читать книгу «Москва слезам не верит (сборник)» онлайн бесплатно полную версию прямо в читалке на сайте. Читайте книгу Москва слезам не верит автора Черных Валентин Константинович на нашем сайте Ну а идея книги «Москва слезам не верит» как раз наоборот в том, что добиться можно только поступившись моральными принципами, как Людмила, или шагая по головам, как Катерина.