Российских писателей Улицкую, Ерофеева и Сорокина обвинили в поддержке ВСУ из-за проданной на аукционе в поддержку «Легиона «Свобода России»* книги с их автографами.
Новинки Людмилы Улицкой
Главная» Новости» Улицкая последние новости. Минюст внес в реестр иноагентов писательницу Людмилу Улицкую, кинорежиссера Илью Хржановского, фонд «Нужна помощь». Читайте последние новости дня по теме Людмила Улицкая: Букмекеры включили российскую писательницу в фавориты "нобелевки". последние новости сегодня в Москве. Российские писатели Сорокин, Ерофеев и Улицкая заявили, что не финансируют ВСУ. Об отношении к русскому языку в новых реалиях, о творчестве за границей и будущем русского языка и литературы Андрей Мучник из Службы новостей ООН поговорил с Людмилой Улицкой. Российские писатели Людмила Улицкая, Владимир Сорокин и Виктор Ерофеев выпустили совместное заявление, в котором отвергли обвинения в финансовой поддержке ВСУ.
Людмилу Улицкую признали иноагентом
Пранкер позвонил Улицкой от имени главы офиса президента Украины Андрея Ермака. В разговоре писатель призналась, что гонорары за ее книги «идут на Украину». Писательница Людмила Улицкая признана иностранным агентом и внесена в соответствующий перечень Министерства юстиции РФ. Об этом сообщило ведомство. Писатель Людмила Улицкая, уехавшая из России в Германию после начала специальной военной операции (СВО) Москвы, призналась в том, что гонорары за ее книги идут на Украину. Издательство АСТ решило приостановить выплату гонораров писательнице Людмиле Улицкой.
Людмила Улицкая: где живет сейчас сценарист и писательница
Ведомство находит следующие основания для этого: Людмила Улицкая выступала на информационных площадках, предоставленных иноагентами и иностранными СМИ, высказывалась против СВО, пропагандировала ЛГБТ-отношения, участвовала в создании сообщений и материалов иностранных агентов. Сергею Медведеву инкриминируется то же самое, к тому же распространение ложных сведений, направленных на формирование негативного образа России и ВС РФ, и сотрудничество с нежелательной организацией. Оба фигуранта проживают за пределами России. Илья Хржановский распространял недостоверную информацию о решениях публичных органов власти России и их политике, протестовал против СВО, помогал созданию сообщений и материалов иностранных агентов и живет не в России.
Незарегистрированное общественное объединение ЦЗПЧ "Мемориал" распространяло недостоверные сведения с целью создания негативного образа России и её Вооруженных сил.
В качестве примера пранкеры привели гибель Дарьи Дугиной и покушение на Захара Прилепина. В ответ Улицкая призналась, что ей не нравится такое поведение, но осуждать за него она не намерена. Реклама «Не могу сказать, что мне очень нравится такая позиция, но у вас есть право на это», — подчеркнула писательница. Комментируя покушение на своего коллегу по писательскому цеху Захару Прилепину, Улицкая не сдержалась и высказалась достаточно жестко.
Ее награда полностью избавила меня от беспокойства и я, наконец, смогла освободившись от некоторой нервозности — все время ведь протекала какая-то информация и я знала, что где-то там в каких-то списках моя фамилия фигурировала — выдохнуть. Но ты понимаешь еще в чем штука, весь мир — это повсюду, не только в России — совершенно неправильно оценивает значение Нобелевской премии в области литературы. Когда эту премию получила Алексиевич, то в России писатели просто попадали в обморок и впали в негодование: «Как это так! Ей дали, а Набокову не дали! То есть, эта премия за идеалы человечества, она не про литературу, строго говоря. В отличие, например, от Букеровской английской премии — вот она про литературу. И список букеровских лауреатов — это всегда совершенно точно литературный факт. Хотя и там есть нюансы: гораздо важнее попасть в шорт-лист, чем получить первую премию. Но когда речь заходит о первом месте, начинаются колоссальные интриги. Так в Англии, так и у нас. И то, что я трижды была в шорт-листе русского Букера, для меня гораздо ценнее, чем то, что однажды я ее получила. Людмила Улицкая. Мне дали ее лет пятнадцать тому назад, когда на стенах Будапешта еще были видны шрамы от выстрелов, сделанных во время подавления восстания 56-го года. Но город дал мне — русскому еврею — свою премию. Для меня это значило полную победу культуры над политикой. А у самой меня складывается грустное ощущение, что я не догоняю. Но, на самом деле, все упирается в то, что в жизни каждого из нас всегда есть задача. Иногда мы не отдаем себе отчёт в том, в чем она состоит. Но чаще начинаем отвечать прежде, чем успеваем понять и принять этот вызов. В моем случае, я совершенно точно знаю, что написала все свои большие книги. Я его придумала, он висит где-то в воздухе, но напишет его уже кто-нибудь другой, не я. Мне 75 лет, времени объективно мало. Это не половина жизни у меня впереди, и не треть, а маленький кусочек остался. Поэтому я хотела бы какие-то маленькие задания себе давать и — даю, и выполняю. Я очень радуюсь. Мне по-прежнему интересно и нравится работать. Но роман — это четыре года ты ни о чем другом думать не можешь — и во сне думаешь. Наяву разговариваешь с кем-то абсолютно о других вещах и все равно об этом думаешь. Он тебя съедает полностью. Я не умею по-другому работать. Другие — могут. Например, Борис Акунин в ответ на вопрос как он работает, недавно гениально ответил: два часа утром. Я, конечно, не поверила: за два часа просто нельзя столько произвести. Но вообще, какая должна быть внутренняя дисциплина, чтобы со всем своим творческим вдохновением в два часа уложиться?! Значит — решила я — во все остальное время он думает! А у меня, видимо, просто меньше мощности, я так не могу. Когда я пишу большую книжку, я там с потрохами, целиком, а в жизни меня нет. Хорошо, если этого люди не замечают, потому что я, находясь физически с ними, вообще-то отсутствую. А отсутствовать я больше не хочу, хочу посмотреть по сторонам, порадоваться жизни, сколько осталось. Это «радование» ко мне не так уж давно пришло: я в молодые годы была большой мизантроп, мне всё не нравилось, все не нравились, и только с годами, благодаря отчасти раку, который я пережила и, слава богу, выскочила, у меня сейчас совершенно изменилось отношение к проживанию дня, минуты, часа. И радость от этого проживания. И я должна была это сделать. Потому что при полном ощущении, что ничего сделать нельзя, есть еще ощущение, что ничего не делать хуже. Вот и полезла. Ничего особенного не произошло: Пушкинское метро от меня в 10 минутах, доехала, постояла 15-20 минут, это имело абсолютно нулевой эффект. Даже интересно, до какой степени прохожие не обращали внимания на эту маленькую группку старых придурков. Покрепче духом, в том числе? Просто так сложилось конкретно в этот раз. Во мне нет никакого ворчания, мне нравится и ваше поколение и те два, что за вами выросли. Самое существенное — мы, в нашем поколении, друг без друга просто не выживали. Жизнь была так устроена, что для того, чтобы пойти к врачу, надо было попросить подружку с посидеть с ребенком. Для того, чтобы достать билет в Ленинград, надо было позвонить двоюродной сестре твоей знакомой, чтобы она тебе билет купила. Быт был чрезвычайно сложен: я приходила в мясную лавку в подвал, где у меня был знакомый мясник, и всегда покупала шесть кусков мяса: Раде, Наташе, Тане, Диане, Ире, — потому что я не каждый день туда ходила, да и ни черта не было. Эти шесть кусков мяса я притаскивала домой, и дальше шла раздача. Социальность была гораздо выше, чем сейчас. И степень зависимости — дружеской, любовной — была гораздо более высокая, чем в теперешней жизни. Сейчас все по-другому. Вы друг за друга держитесь только по личному выбору, никакой бытовой надобности нет: можно позвонить и вызвать бебиситера к ребенку, мясо — на дом, мужа — на час холодильник починить, да что угодно. А я не хочу выходить из привычного своего мира и прежних отношений. Это создает невероятный жизненный комфорт: я чувствую себя окруженной Великой китайской стеной друзей. Это на эмпатии все работает. В этом ничего плохого нет. Вот когда человек не может позвонить по телефону в Скорую помощь, и к нему не приедут помогать, спасать, лечить — это плохо. Как ты думаешь, мне управиться самой или все-таки звать врача? Вокруг меня есть люди, которым я абсолютно доверяю и передоверяю решение многих своих вопросов. И они решаются вручную, с затратой огромного количества усилий, что позволяет мне испытывать дикое удовольствие. А это чрезвычайно важная вещь — чувствовать себя включённым в социум положительным образом. Я считаю, что все эти похорошения — на самом деле декорации дурного вкуса. Успокойся, это городу нужно: это пространство для гуляния, эти сияющие тротуары скользкие — все имеет гораздо более благообразный вид, чем пятьдесят лет назад». Я думаю, что здесь большое значение имеет то, что называется в биологии импринтинг: первые картинки, первые запахи, первые ощущения, зрительные образы — все то, что с нами остаётся навсегда и что нам нравится на протяжении всей жизни. Именно поэтому так много людей вспоминает о своем тяжелом детстве с умилением — это было время открытия мира и счастья. И это осталось внутри, в виде отпечатка. Тут я ничем не отличаюсь. Москва моей памяти — другая. Знаешь, я недавно шла от метро Пушкина к памятнику Юрию Долгорукому, под хвостом которого был устроен некий балаган, где я должна была выступать. Маршрут этот я знаю 70 лет. У господина в каждой руке было по девочке. Девочки мне казались довольно невзрачными, но, когда они выросли, оказалось, что господином был Александр Вертинский, а девочками — две его дочки: Настя и Марианна. Рядом со школой помню аптеку, которая стояла на том месте, где сейчас новый Пушкинский сквер. Я помню, как памятник Пушкину стоял на другой стороне, напротив себя нынешнего. Я иду дальше и узнаю каждый дом, в котором у меня были друзья. Все это выглядит иначе, да и все умерли, никого нет. Но я помню их поименно. Например, Витя Новацкий в Малом Гнездниковском переулке, к которому ходили все театральные люди, художники, музыканты, потому что не было человека, который лучше бы знал культуру авангарда и театр. Его квартира в знаменитом доме Нирнзее — тайна мекка московской интеллигенции. В соседнем доме жила Мария Сергеевна Павлова, когда-то — секретарь дирекции Малого театра, еще до того — актриса. Фамилия ее девичья — Муханова. Если дешифровать, то выйдет, что Мухан — это как Набоков или Шахновский, как вся русская знать, произошедшая из татарских корней триста лет назад. Это всё их потомки. Они здесь родились, выросли, умерли. Это все — город. Он живет и стареет вместе со своей историей. Старый, стареющий город, сохраняющий свои сюжеты — это органично.
В частности, он упоминал и имя Улицкой. Ее книги разошлись миллионными тиражами, по мотивам ряда произведений поставлены спектакли. К слову, 1 марта в реестр иностранных агентов также добавили публициста Сергея Медведева, режиссера Илью Хржановского, Центр защиты прав человека «Мемориал» и благотворительный фонд «Нужна помощь».
Сообщить об опечатке
- Людмила Улицкая — последние новости о персоне сегодня |
- Курсы валюты:
- Писатель Улицкая признала, что гонорары за ее книги идут на Украину / Новости / Независимая газета
- ВИДЕО: Писатель Людмила Улицкая пришла в суд поддержать Юрия Дмитриева | СТОЛИЦА на Онего
- Telegram: Contact @zakharprilepin
- Новости по теме: Людмила Улицкая
Людмилу Улицкую могут признать иноагентом уже 2 февраля
Смотрите видео онлайн «Писатель Улицкая призналась Вовану и Лексусу, что финансирует ВСУ / РЕН Новости» на канале «РЕН ТВ. Минюст России признал иностранными агентами писательницу Людмилу Улицкую* и еще двух человек. Русофобские высказывания Людмилы Улицкой вызвали бурное осуждение в России, о чем с удивлением рассказала писатель 26 июня в интервью РБК. Смотрите видео онлайн «Писатель Улицкая призналась Вовану и Лексусу, что финансирует ВСУ / РЕН Новости» на канале «РЕН ТВ. Такое заявление в ходе общения с пранкерами Вованом и Лексусом (Владимиром Кузнецовым и Алексеем Столяровым) сделала писательница Людмила Улицкая. Главная» Новости» Улицкая последние новости.
Людмила Улицкая: где живет сейчас сценарист и писательница
Я не понимаю, что это за город, где он, на каком континенте, в какой точке мира — такое среднее место. Почему ты смеешься? Конечно, я понимаю, что Москва не Питер, у нее нет такого острого характера и архитектурно выраженного лица. Но существует понятие — образ города. И образ Москвы, всегда очень скромный, на самом деле, сегодня изменился не каким-то естественным образом, а по придумке архитекторов и градостроителей. Мне это не нравится, но я с этим соглашаюсь: окей, так стало удобнее.
Я продала машину, стала ездить на метро, потому что только так можно рассчитать свое время теперь в этом городе. Там иногда бывает давка, но благодаря моей роскошной жизни без офисных обязательств, я на работу не езжу. И в часы пик могу позволить себе в метро не спускаться. Кроме того, я обожаю эскалатор! И метро люблю — вот эти разглядывания: лицо за лицом, такие разные морды, такие потрясающие.
Это ежедневное приключение — встреча с огромным количеством людей. Знаешь, мой муж Андрей в молодые годы все время рисовал в метро. Иногда стеснялся и рисовал уже приходя домой какие-нибудь из метро взятые лица: молодые и старые, новые и не новые. Вот под землей, в метро ничего не меняется. А сверху — все эти моды на вечную молодость, которые лет тридцать назад было трудно себе представить.
С семьей. Фото из личного архива. Это не геронтократия. Это ненасытность: ухватившись за власть, у нас молоденький становится стареньким. Отсутствие во власти молодых, ее несменяемость плоха и неправильна, прежде всего, тем, что человек пожилой отвечает на вопросы своего времени, до него проблемы сегодняшнего дня не доходят: эти полководцы всегда готовятся к прошлой войне.
Это всех касается. Вот мы приехали в Нагорный Карабах с довольно общей фразой «женщины против войны». Но этой фразы теперь недостаточно. Мы разве мало знаем мужчин, которые против войны? И что еще мы сделали антивоенного, кроме того, что приехали сюда и произнесли эту фразу?
Давай сузим его до малого: что может сделать мать? Это — посильный вклад в борьбу с войнами. Мне кажется, в самой ближайшей перспективе мы должны добиться того, чтобы по всему миру срочная служба была отменена. Чтобы армия стала делом профессионалов. И заметалась.
Мне была глубоко отвратительна идея дать взятку, а это было распространенной практикой. Я знаю семьи, которые давали взятки в военкомате, в медкомиссии, тем людям, от которых это зависит — это отвратительно со всех сторон. Альтернативная служба была бы идеальным шансом, не унижаясь, армии избежать, делать что угодно, любое социально неприятное дело, но только не связанное с оружием и убийством. Увы, в те годы альтернативной службы не было. Но мне повезло, отец моих сыновей, он ученый, в то время работал в Америке, в университете.
И я сначала отправила старшего сына, который уже учился в институте и ему стукнуло восемнадцать. Сама идея поехать в Америку — а это самое начало 90-х — была очень увлекательной, это был вызов. Он поехал и поступил в колледж, закончил его за год и очень быстро, сдав все экзамены поступил в бизнес-школу Колумбийского университета. Это было, кстати, очень дорогое учение, а денег у меня на такое предприятие не было. И Алеша совершенно героически работал и учился, и вытянул все это самостоятельно.
Когда младшему исполнилось 16, а он, надо сказать человек совсем не тривиальный, со своим особым миром, и уж для него армия была бы катастрофой — я его отправила опять-таки к отцу, он там пожил какое-то время у отца, поучился в школе, поступил в университет, но все быстро бросил. В общем, мальчики мои прожили в Америке в общей сложности десять лет. Оба вернулись. Старший — специалистом в сложных областях бизнеса, а младший — как сбежал в Америке джаз играть, так сейчас по-прежнему и играет, он в это влюблен. Он блестящий переводчик-синхронист и музыкант.
Оказалось, это близко лежащие профессии. Я категорически не хотела, чтобы они воевали. И это был не только страх за их жизнь, но и страх, что и они вынуждены будут убивать. Я не понаслышке знаю, как психика человеческая деформируется убийством и как человек потом никогда не возвращается к себе прежнему. Я очень сожалею, что в своей жизни ограничилась тем, что спасла от армии только своих сыновей.
Теперь я понимаю, что надо ставить вопрос шире и жестче, выступая против призыва. Матери не должны пускать своих детей воевать, должны перестать выполнять это требование законодательства и требовать законодательство такое переменить: пусть воюют профессионалы, то есть те люди, которые выбрали себе это профессией. Пусть только те, кто сознательно сделал этот выбор, убивают и рискуют быть убитыми. Вот это я сейчас здесь поняла, в Нагорном Карабах: если выполнения этих материнских требований добиться, то еще через один поворот истории эта профессия — профессия убивать — неизбежно умрет. А если она не умрет, то умрет наша Земля, третьего не дано.
Человек уничтожит себя сам: он будет уничтожать соседей, а соседи будут уничтожать его, а потом эта тотальная война приобретет новые формы. Какие войны будут за следующим поворотом — нетрудно предположить, потому что уже сегодня легко можно создать вирус, который, допустим, будет убивать всех блондинов выше метр восемьдесят или всех кривоногих, или всех китайцев. У меня даже киносценарий про это есть: как в течение трех суток вирус, распыленный в аэропорту, спасает человечество, потому что другое событие его может погубить. А простая наша сегодняшняя история заключается в том, что если не остановить войны, которые нас окружают, то потом шансов спастись не будет. Люди обычно не думают о будущем всего рода человеческого каждый день.
Человек будущего будет отличаться от человека сегодняшнего как мы отличаемся от крысы. Между прочим, это Циолковский сказал, не я. Это возможно, это — интересно, это — захватывающе. А перебить друг друга — ума много не надо. Причем новое прекрасное будущее — это не эвфемизм какой-то, мы уже живем одной ногой в мире, совершенно отличающемся от прежнего.
Вот простой пример: у меня украли компьютер. Я сначала слегка переживала и думала, какой теперь буду покупать. Но через 15 минут я запаниковала, сообразив, что вообще-то у меня украли часть моего мозга, моих воспоминаний, моей интеллектуальной деятельности — часть меня, короче. Потом я опять пришла в себя, вспомнив, что у меня есть внешний резервный диск от этого компьютера. И вот там-то в продублированном виде вся эта часть меня хранится.
Это очень захватывающее ощущение. И так во всем: ты теряешь мобильный телефон, и понимаешь, что ты не помнишь ни одного номера, кнопки есть, а нажимать — нечего. Вот это то, осязаемое, в чем видно, что мы перешли абсолютно принципиальную границу между XX веком и XXI, желая того или не желая. Скорость, с которой теперь все происходит, несоизмерима с той, что была прежде. Первый рисунок человека сделан сорок тысяч лет тому назад.
Нашей, человеческой культуре всего сорок тысяч лет, секунда с точки зрения планетарного времени, а мы уже столького достигли. Причем смысл его совершенно непонятен: зачем жить, если придется умереть? Смотри, как все меняется, как меняется качество жизни, как меняются жизненные сроки: на нашей памяти детская смертность уменьшилась по миру невероятно, длительность жизни увеличилась, минимум, вдвое по сравнению со скелетами, которые разрывают археологи. Там стариков вообще нет. Про болезни мне не надо тебе говорить, — сколько неизлечимых болезней стали излечими, и как бурно идет этот процесс.
Количество приставок, которыми мы пользуемся с того момента, как были изобретены очки, увеличилось в десятки, в сотни раз: пятьсот лет назад была изобретена линза, а завтра у нас уже будут искусственные глаза. Потом — искусственная кожа, суставы, внутренние органы. Все это происходит дико быстро. Но, конечно, соотносимость длины человеческой жизни с длиной существования планеты несоизмерима, тем захватывающе жить, потому что дико интересно, как быстро при тебе переменится вот этот твой кусок. И эта работе — прекрасная мотивация для того, чтобы жить.
Это очень интересно. Фото Романа Наумова — Обычно люди вашего возраста на перемены сердятся. Я могу сердиться на себя, что я не всегда догоняю, хоть и стараюсь поспевать: я работаю с компьютером с тех пор, как они появились. Но мой внук это делает лучше, что объяснимо. Во-первых, это было ожидаемое, потому что я из раковой семьи, и я время от времени проверялась, зная, что это должно произойти рано или поздно.
Мне было обидно, когда потом выяснилось, что врач, к которой я ходила на проверки, мой рак пропустила: я начала лечиться, когда у меня уже была третья стадия. Когда меня прооперировали, мне сказали: «О, мы такую большую опухоль давно не видели», или «никогда не видели», — я уж не помню.
Они общались с ней, представившись главой офиса президента Украины Андреем Ермаком. Отрывок из записи беседы пранкеры опубликовали в своем Telegram-канале. У автора романов «Лестница Якова» и «Казус Кукоцкого» спросили о ее отношении к терактам, направленных против патриотично настроенных россиян. В качестве примера пранкеры привели гибель Дарьи Дугиной и покушение на Захара Прилепина.
Что произойдет в мире после этой истории с Великим карантином? Что поменяется? Я сделаю один малозначительный прогноз: после того как все это кончится, мир станет жить экономнее. Мы живем в чрезвычайной роскоши, у нас колоссальные потребности. Я имею в виду ту цивилизованную часть иудео-христианского мира, к которой мы принадлежим. Индия, Африка, Китай — у них всегда были другие цивилизационные проблемы. Поэтому в первую очередь сократится уровень потребления.
В этой зоне должен произойти какой-то сдвиг сознания. Это позитивный прогноз. И вторая вещь: мы станем сдержаннее в тактильности, именно напуганные тем, что можно заразить другого, заразиться самому. Рукопожатие, объятие для человека — это определенный язык, причем очень древний. Он дополняет тот язык, которым мы пользуемся обычно. Но насколько глубок будет новый шрам, я не знаю. Думаю, что поколение, это пережившее, будет очень внимательно относиться к жестикуляциям.
Потребление и тактильность — вот две вещи, о которых я могу сказать. Кроме того, границы национального, родового, домашнего, нашего собственного будут размываться со страшной силой, потому что оказалось, что все мы представители одного вида, живем на очень маленькой Земле и друг от друга зависим. Она живет со мной всю жизнь Давайте сделаем внезапный поворот и обратимся к программному вопросу передачи. Я хочу помереть и сделаться ангелом. И летать. Моя любимая игрушка — собачка. Она очень старенькая.
Этой собачке почти столько же лет, сколько мне. Мне 77, а ей, наверное, 75. Когда шла большая война, из Америки в Россию присылали посылки для помощи: еду, железные банки с мясными консервами. А однажды прислали в таком ящике, на котором был нарисован орел с крыльями, детские игрушки. Называлась эта организация "Ленд-лиз". И вот эта ленд-лизовская собачка живет со мной всю жизнь. Я про эту собачку написала рассказ.
Я очень ее любила, я с ней играла. Потом с ней играли два двоюродных брата, мы жили в одной квартире. Потом с этой собачкой играли мои дети. А теперь с этой собачкой играют мои внуки. Это очень заслуженная почтенная собачка. У нее было много разных имен, потому что каждый ребенок, кому она попадала в руки, называл ее новым именем. А как вы ее называли?
Я называла ее Кутя. Была она Ава, была она Жучка даже. Она совершенно не Жучка. Жучка — это такое черное, лохматое и злобное. Еще были две куклы, но они растворились. Вероятно, я подарила их какой-то девочке. Старинные французские куклы, бабушкины.
Они были старше меня как минимум лет на 50, то есть им сейчас, наверное, 120 лет. У них были фарфоровые личики, очень красивая одежда, туфельки, которые можно было снять и надеть. Скажите, если бы у вас была возможность подумать задом про свою жизнь, что бы вы в ней поменяли? Я тот редкий человек, который 40 лет пишет дневники.
Если ситуация дойдёт до уголовного дела, она рискует лишиться всех активов. Что у неё есть? Дочь разделяла его точку зрения и установки. Они были идейными людьми и заплатили за свою идею, понесли ответственность", "Мои гонорары идут на Украину.
Реакция уже последовала. Издательство АСТ приостановило выплату ей авторских отчислений, её произведения пропали из каталогов московских библиотек. Общественники просят СК РФ возбудить против неё уголовное дело. Нынешняя политика превращает Россию в страну варваров, — выдала она в 2014 году после возвращения Крыма в состав России. В 2001 году эту награду получил "Казус Кукоцкого", ставший самым известным романом Улицкой. Сейчас набирает обороты скандал вокруг "Детского проекта Людмилы Улицкой", в рамках которого вышло несколько книг, обучающих самых маленьких толерантности и политкорректности.
Писатель Людмила Улицкая* объявлена иноагентом
Кроме того, Улицкая призналась «украинскому чиновнику», что все свои гонорары за издаваемые в России книги направляет на помощь киевскому режиму. И Улицкая — не первый лидер общественного мнения из либеральной страты, кому дозвонились пранкеры. Обескураживающие своим цинизмом откровения новых героев «Шоу Вована и Лексуса», которые называют себя русскими писателями — Людмилы Улицкой и Михаила Веллера https. Издательство АСТ заморозило выплаты гонораров писательнице Людмиле Улицкой после информации о ее перечислениях Украине.
Новости по тегу: Людмила Улицкая
Это заслуживает снисхождения. Абдил кивнул: резонно… Но Итуру Второму сказал вполне уверенно: — Ты пока не знаешь, но души человеческие и души животных в разных местах обитают. И потом, старушке время пришло, а кот, смотри — здоровенный, довольно молодой, ему еще не время… Слух у Гиги был отличный, и он расслышал этот ангельский шепот. Ему даже приятно было, что ангел признал его здоровенным и молодым. К тому же он и не знал, что случайно придушил ангела. И кот сказал, смягчившись: — Видите ли, Мария Осиповна — женщина хрупкая, нежная, она ко мне привыкла. Когда я на улицу выхожу погулять, она по мне скучает. И если вы ее заберете, она будет скучать, ей без меня будет плохо. Ангелы переглянулись: не ожидали они от кота такой тонкой душевной организации. План наш относительно Марии Осиповны был такой, чтобы ей было хорошо.
Не будет ей без меня хорошо! Шерсть его уже не стояла дыбом, он смягчился. Кошки, как ни одно другое животное, умеют подлизываться и обольщать. Умеют нравиться. Ангелы пошептались совсем беззвучно, так что и кот со своим тонким слухом не смог разобрать, что там они обсуждают. Гига сел и стал умываться — он всегда умывался, когда возникали сложности жизни. Ну, обоих забрать… вместе. Он все же был за старшего. Само собой!
Он мгновенно вспрыгнул на кровать, подлез головой под руку спящей Марии Осиповны и закрыл глаза. А старушке снился сон, тот самый, спущенный к ней ангелами: как будто идет она по лесной тропинке, в конце которой видит неясную фигуру не то ее матери, не то бабушки, хочет догнать уходящую, ускоряет шаг и почти бежит, а милая фигура все удаляется… И вдруг откуда-то сбоку, прямо у ее ног появляется кот Гигант, ее любимый Гига, ласково толкает ее, и они вместе идут по этой прекрасной дорожке, и ей нисколько не страшно, потому что рядом с ней ее любимый друг-кот… Абдилу, конечно, пришлось похлопотать, потому что все-таки это было нарушение давно заведенного порядка, что закончившие земное путешествие люди отправляются в одно место, а животные — в другое. Но в виде исключения разрешили. И теперь Мария Осиповна и ее кот Гига вместе. Все хорошо.
Учитывая радикальность заявлений Улицкой признается в финансировании ВСУ, глорифицирует террористические акты в отношении Прилепина и Дугина, считает, что русские не должны жить в Крыму , реакция властей будет незамедлительной. Так что решение издательств лишить Улицкую гонораров за произведения — это только цветочки, по мнению Рудалева. Улицкая — это определенная индустрия, а точнее — ее верхушка. В течение десятилетий для писателей действовали «социальные лифты», подняться по которым можно было только, если ты принимаешь некие правила игры. Улицкая, Гузель Яхина и многие другие появились с темой «расчесывания» национальных травм.
Из разговора выяснилось, что Улицкая поддерживает Украину, поддерживает теракты, которые устраивает Украина на территории России. При этом она уверенно отвечает: "имеете право" по поводу убийства и покушения на своих же коллег. Наши спецслужбы пытались. Потому что у нас, вы знаете, есть такое желание уничтожать этих пропагандистов кремлёвских, — говорит псевдоЕрмак. Имеете право! По поводу Дарьи Дугиной и её убийства спецслужбами Украины она высказалась так: — Это идейные люди Дарья и её отец, философ Александр Дугин , они жили за идею, они последовательные люди, несут ответственность и за свою идею, и за свою жизнь. Попутно, правда, назвала Дугина "мусором", а Прилепина — "не человеком". И её гибель — просто логическое следствие неверной идеи. А вовсе не диверсия, организованная украинскими спецслужбами. Поддерживал атаки на Крымский мост. И даже льстиво сообщил, что его литературный герой Фандорин с радостью стал бы гражданином Украины. Правда, не обещал денег на поддержку ВСУ. Убивать эту аудиторию...
Дело в том, что у меня был маленький-маленький сборничек рассказов, самых первых моих рассказов, который назывался «Детство 49». Там шесть рассказов о послевоенном детстве. Эта книжечка сейчас второй раз уже вышла, переиздание было. И был издательский проект «После Великой победы», а книжка, которая выйдет в обозримое время, будет называться «Детство 45-53». Это письма людей, переживших послевоенное детство. Это письма моих ровесников, людей чуть меня старше, их детей, которые вспоминают о рассказах, и даже их внуков. Самому старшему корреспонденту — 93, самому младшему — 12. Это их письма, я их собрала. Я — составитель этого сборника. Они написаны, поскольку был конкурс, и люди написали на конкурс. После выхода моей книжки был объявлен. В октябре был дедлайн. Там больше тысячи писем пришло. И это фантастически интересная книжка. Она получилась… Просто я, во-первых, не ожидала, что это будет такая работа, при которой я сделала открытие. Например, все акценты переместились. Мои акценты. Удивительно теплое и любовное отношение к этому времени, как было хорошо. Вспоминают все с любовью и с теплотой. И при этом они пишут такие чудовищные вещи… И как это совмещается между собой? Кроме того, еще одна поразительная вещь — какой потрясающий народ, сколько благородства, сколько великодушия. Какая это роскошь просто невероятная и какая сволочная власть, и как человек, как только он делается сторожем… Этот же человек, как только он делается сторожем, и в руки его вот столько власти попадает, как он преображается. И это противоречие между качеством людей и качеством тех же самых людей, когда они оказываются обличены небольшой властью. Это мое открытие. Пока я все это составляла, вот несколько вещей, меня совершенно поразивших. Вообще книжка потрясающе интересная. Я ее собрала. Я разделила на главы. И писала я только ключики, как читать, некоторый путеводитель. Потрясающе получилось. Как-то вы сказали, что Шариков так и не полюбил Преображенского и не полюбит никогда, и не пустит его никогда. Надо ли это так понимать, что, на самом деле, скажем, мы с вами проиграли Шарикову? Всегда профессор Преображенский проигрывает Шарикову. Но дело в том, что он отличается от Шарикова тем, что он будет до конца профессором Преображенским. Побежденным он не будет. Он будет проигрывать, но побежденным он не будет, потому что он до конца ведет свою линию. И в этом смысле я думаю, что ничего не остается, как, понимая, что надежды на выигрыш нет, тем не менее, все-таки, культуру надо каким-то образом защищать — это самое ценное, что создало человечество. Он сказал, что сталинизм — это воплощение ожиданий народа. Никакого сталинизма бы не было. Сталин мог быть. Но если бы народ не ждал этого как манны небесной, условно говоря, не было бы никакого сталинизма. Как вы думаете, это так? Все-таки, у нас в стране очень давняя традиция власти сильной. И это уважение к власти, преклонение перед властью, служение власти. Государев муж — это очень почтенный эпитет. То есть не принадлежность себе, а быть служебным человеком. Такова традиция. И даже порой она очень бывает и хороша, когда человек ставит идею служения выше, чем идею развлечения, скажем, житейского. Но идея сильной власти — она в современном мире абсолютно себя исчерпала, потому что сегодня это тонтон-макуты, это жестокие тоталитарные государства и правления. В сегодняшнем мире этого быть не может. Так мне представляется. Откуда берется это? Это имперский миф, который не разрушен, который очень глубоко укоренен в сознании. И Советский Союз очень удачно заменял его. Он и был империей. И эта трехсотлетняя реальная сильная империя создала определенный человеческий психотип с ощущением собственного превосходства, силы, силы государственной и моей, как члена этого сообщества. Мир категорически поменялся, имперские времена закончены. Планета маленькая. Сегодня империй быть не может. Есть другие формы борьбы — они очень интересны. Мы впадем в область экономики, в которой я ничего не понимаю и боюсь ее, потому что другое устройство. Сегодня уже реально правление планетарное. Это уже реально. И миром правят деньги и ничто другое. Это довольно отвратительно, но ничего нового пока не придумали. Поэтому империя нашего государства, которое по всем параметрам скатилось к глубоко провинциальным… У нас, может быть, прекрасный балет. Но, понимаете, сегодня никакой… Империя несла культуру. И у империи были свои некоторые достоинства, потому что она интегрировала человечество и несла культуру. А сегодняшняя империя наша вряд ли какую культуру сможет нести. И от этого, конечно, надо избавляться. Надо быть равным государством среди равных партнеров. И это требует полного переформатирования мышления, потому что мы до сих пор живем, конечно, в большой степени по советским клише и они сегодня очень вредны. И они укрепляются. Эта идея воскрешенного Сталина — она сегодня, конечно, прискорбна безумно, потому что мы отбрасываем себя в совершенно провинциальную какую-то область. Это очень обидно. Значит, живу здесь давно. Много ездил по стране, еще когда был студентом. Да и вообще. И много где бывал, и разговаривал с тысячами людей, наверное. И могу сказать вам, что я никогда не встречал такого уровня агрессивности, нетолерантности, расизма, шовинизма, какой я встречаю сегодня. И я не очень понимаю, почему это так. Уже пять лет как я пытаюсь чуть-чуть расцарапать эту ситуацию. Мы выпускаем книжки для подростков, серию «Другой, другие, о других» по культурной антропологии — как едят, как пьют, как одеваются, как рожают, как воспитывают детей. Последняя книжка, не сделанная еще, но она у меня в компьютере лежит, «Агрессия». Не выпущена еще «Праздники». Отсутствие культуры всегда повышает уровень ксенофобии. Чем более культурный человек, тем менее он подвержен этому пороку. И агрессия, которую мы постоянно наблюдаем, на самом деле, имеет очень глубокие антикультурные корни. Не знают. У меня замечательный есть один библиотекарь, который, получив книжку о еде… Потому что еда — это тоже то, что людей разъединяет, на самом деле. Они едят что-то гадкое — собак, змей, не знаю, мерзость всякую. Так вот, прочитавши эту книжку, библиотекарь города Хасавюрт пошел на рынок и пригласил в школу корейцев, армян, хохлов, которые там, казаки есть в большом количестве. Людей разных кавказских национальностей а их там очень много. И они устроили в школе праздник, каждый приготовил свою пищу. И они ели… Это была совместная трапеза. И я была счастлива, когда мне об этом сообщили. Потому что когда люди сидят и едят одну пищу за одним столом, когда они слушают одну и ту же музыку, пусть это будет «Битлз» или Петр Ильич Чайковский… Это не важно. Даже «Макдоналдс» в этом смысле прекрасное заведение, потому что это мировой язык. При этом могут быть очень большие потери. Потому что национальная культура, действительно, съеживается. Это не только в России — всюду. Она делается все более и более музейной вещью. Лапти неудобно носить, и они встают в музей. Это наша национальная одежда, мы ее придумали. Поэтому здесь есть некоторое съеживание национальных каких-то культурных вещей и, так сказать, приход некоторых общемировых. В частности, это называется глобализацией. К этому можно относиться по-разному, потому что у глобализации есть разные оттенки, но это вещь совершенно необходимая и она реальная. Она происходит. Одна ваша цитата: «Мы еще не усвоили, что живем за счет будущего. Сейчас как пир во время чумы, человечество дожирает свои ресурсы». Вопрос только в одном — так и не поймет? Если не поймет, значит, нет шансов. Но у вас нет по этому поводу точки зрения? Мы в процессе, мы в нем сидим. Вы много, так или иначе, пишете о смерти. Я вам хочу сказать, что я ее не боюсь. Но вообще я понимаю, что это… И более того, я убежден, что это — всё, что за этим ничего нет. И тут мы с вами отличаемся. Понимаете, это вопрос как с музыкальным слухом.
Людмила Улицкая: где живет сейчас сценарист и писательница
Писательница Людмила Улицкая признана иностранным агентом и внесена в соответствующий перечень Министерства юстиции РФ. Об этом сообщило ведомство. В повести «Сонечка» (1992) впервые полно развернулся дар Улицкой как эпического писателя: история о нелюдимой девушке Сонечке, больше всего любившей читать, и художнике Роберте. Российские писатели Людмила Улицкая, Владимир Сорокин и Виктор Ерофеев выпустили совместное заявление, в котором отвергли обвинения в финансовой поддержке ВСУ. Людмила Улицкая (внесена Минюстом РФ в список иностранных агентов) — российская писательница, сценарист, жизнь которой похожа на увлекательный роман. Известный российский писатель Людмила Улицкая пришла в городской суд Петрозаводска, чтобы поддержать главу "Мемориала" в Карелии Юрия Дмитриева. писатель, драматург, сценарист и общественный деятель, лауреат престижных отечественных и зарубежных литературных премий.
Комментарии
- Биография Людмилы Улицкой
- Писатель Улицкая признала, что гонорары за ее книги идут на Украину / Новости / Независимая газета
- ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ РАЗДЕЛА "ЛИТЕРАТУРА"
- В чем обвиняют писателей
В чем обвиняют писателей
- Мезюхо пизвал признать писательницу Улицкую иноагентом после её признаний о ВСУ
- «АСТ» прекратило выплаты Улицкой. Ее книги пропали из московских библиотек - Афиша Daily
- АСТ приостановило выплаты Улицкой после ее признаний по поводу поддержки Украины
- Людмила Улицкая: «Перебить друг друга – ума много не надо»
- ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ РАЗДЕЛА "ЛИТЕРАТУРА"
- ВИДЕО: Писатель Людмила Улицкая пришла в суд поддержать Юрия Дмитриева
Улицкая, Сорокин и Ерофеев заявили, что не имеют отношения к финансированию ВСУ
Роман — непосильная для обычного человека вещь. Ну для меня, во всяком случае , — признавалась писательница. Через год она выпустила повесть «Веселые похороны», которая была экранизирована 10 лет спустя. В фильме «Ниоткуда с любовью, или Веселые похороны» 2007 главная роль досталась Александру Абдулову и стала для него пророческой — жизнь его героя уносило онкологическое заболевание. Людмила Улицкая: я думаю, это мое последнее интервью В 2001 году писательница выпустила еще один роман — «Казус Кукоцкого», много говоривший о «неудобных» вещах вроде криминальных абортов в советскую эпоху. Эта книга принесла ей «Русский Букер». Впервые лауреатом премии стала женщина.
В номинации роман Улицкой обогнал книгу «Кысь» Татьяны Толстой , считавшуюся фаворитом премии. За романом последовал сборник рассказов «Девочки» и повести «Сквозная линия» 2002. Следующий год отметился выходом романа Улицкой «Искренне ваш Шурик» — он стал книгой года в России. В 2006 году писательница выпустила произведение «Даниэль Штайн, переводчик». Прообразом главного героя романа стал Даниэль Руфайзен, с которым Улицкая была знакома лично. Он был у меня в доме в 1993 году, а книжку я написала лет десять после этого события.
И я очень боялась к ней подступаться. Думаю, если бы он был жив, я бы не решилась ее написать. Роман принес ей первую премию Большая книга в 2007 году. Спустя два года Улицкую номинировали на международную Букеровскую премию. Следующая большая книга автора увидела свет в 2011 году — роман «Зеленый шатер» был собран из нескольких рассказов. Через год писательница выпустила сборник статей и эссе «Священный мусор», где в том числе описала опыт своей борьбы с онкологическим заболеванием.
В 2015 году автор издала роман «Лестница Якова», основанный на ее семейной истории и письмах деда Якова Улицкого. Открытая мною переписка деда с бабушкой увлекла в такое пространство, что я опять туда провалилась, четыре года жизни эта история длилась. Книга принесла писательнице третью премию Большая книга в 2016. Получала она и международные награды: стала Кавалером ордена Академических пальм во Франции 2003 , Кавалером ордена искусств и литературы 2004 , была удостоена итальянской премии Пенне 2006 и премии Гринцане Кавур 2008. В 2011 году писательнице вручили французскую премию Симоны де Бовуар. А три года спустя в Европе она стала офицером ордена Почетного Легиона.
В 2016 году Улицкая выпустила сборник «Дар нерукотворный», через три года еще один — «О теле души». В 2020 году писательница представила ранее неопубликованные сценарии, дневниковые записи и пьесы в книге «Бумажный театр: непроза». Там оказался даже киносценарий «Чума», который Улицкая написала в 1978 году: «Сценарий лежал невостребованным, а я никому его и не предлагала. Но когда запахло эпидемией, я поняла, что сегодня он очень интересен». С этим сценарием был связан скандал: в 2021 писательница Наталья Рапопорт обвинила Улицкую в плагиате. По её словам, Рапопорт решила поработать с Улицкой в 80-е годы, сценарий лег на полку и был опубликован только спустя 40 лет.
Людмила все претензии бывшей коллеги отрицала: Я действительно использовала ее историю, рассказанную за столом. Но застольные разговоры не включены в авторское право. Вначале мы пытались работать вместе, но меня она не устроила как соавтор. В 2022 году Улицкая получила Международную литературную премию Форментор. Также ей присудили немецкую литературную премию имени Зигфрида Ленца. А в марте 2023 года свет увидела новая книга автора «Мое настоящее имя.
Тогда жилье в Берлине стоило впятеро дешевле, чем сейчас. Квартира стоит на месте снесенной Берлинской стены, что символично — жить на границе. Вполне соответствует моему состоянию жизни на границе в самых разных смыслах. Насколько Берлин похож или не похож на Москву? В чем он лучше, а в чем хуже? На Москву Берлин совершенно не похож.
Про «лучше-хуже» сказать не могу. Берлин, по крайней мере в той его части, где мы живем, на месте Берлинской стены, город прямолинейно-квадратный, эта часть города застраивалась в одно и то же время, по одному плану, получилось вполне достойно и вполне скучно. Но есть старые районы, где приятно погулять. Ну и музеи берлинские великолепные. Чем Берлин лучше Москвы, могу сказать не задумываясь: исключительно толерантный город, по улицам ходят сирийцы, русские, африканцы, и никто не привлекает особого внимания. Идет мужчина в белой чалме и в белом одеянии и женщина в черной чадре — никто и головы не повернет.
Вот этим Берлин как раз на Москву не похож. И этим он лучше. А чем он хуже, пока сказать не могу. Разве только тем, что он не Москва, в которой я прожила всю жизнь, и совсем не просто в 80 лет разучивать новые правила игры. По чему или кому скучаете в Москве больше всего? Скучаю я по своим друзьям.
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте. Подписка Отписаться можно в любой момент. Людмила Улицкая во всех источниках значится, как русская писательница, правда, в последние годы она не раз говорила о том, что её дом там, где её компьютер. Сейчас её дом в Германии, а по своей бывшей родине писательница, если и скучает, то это связано с утратой определённой доли комфорта и привычных вещей. Судьба России её интересует очень мало.
В разговоре с пранкерами Вованом и Лексусом она, думая, будто говорит с руководителем Офиса президента Украины Андреем Ермаком, признала право на уничтожение русских, а одного из своих коллег и вовсе назвала мусором. Забыла свою жизнь Людмила Улицкая. При этом она на протяжении многих лет хранит свои записные книжки, которые несколько лет назад оцифровала и планирует на их основании издать книгу. Правда, выйдет она только после того, как самой Людмилы Улицкой уже не станет. А сейчас становится понятным, что напечатают её, скорее всего, не в России, где она родилась, выросла, получила образование и начала писать. Появилась на свет будущая звезда литературы в 1943 году в городе Давлеканово в Башкирии, где находились в эвакуации её родители-учёные.
Она выросла в прекрасной еврейской семье, со своими традициями, пережитыми трагедиями оба деда писательницы были репрессированы и простыми человеческими радостями. Мама не только удивляла дочь своим умением восхищаться самыми простыми вещами и любить жизнь во всех её проявлениях. Она была настолько увлечена своей профессией биохимика, что невольно заразила этим Людмилу. Людмила Улицкая. Правда, всего через два года она уволилась и с 1970, по словам самой Улицкой, на государственной службе больше не состояла. Она писала очерки и детские пьесы, занималась переводами с монгольского языка, которым владеет в совершенстве, позже перешла к более серьёзным произведениям.
Родившаяся в Башкирии писательница называет себя «отчасти крымчанкой», хочет, чтобы полуостров был независимым, но при этом спокойно относится к идее выселения из Крыма всех русских. Я по национальности еврейка. Придется каким-то народам тоже двинуться по пути переселения, поиска дома и новых корней.