Братья Игорь и Дмитрий Бухманы основали Playrix в Вологде в 2004 году. Братья Игорь и Дмитрий Бухманы, разработчики компьютерных игр, владельцы компании Playrix.
Разработчик игр из Вологды купил в Лондоне второй особняк за $30,6 млн
На встречу с представителями Forbes братья Бухманы пришли в самой обычной одежде, но номер они выбрали в столичном отеле класса люкс. Игорь и Дмитрий не стремятся к известности и призывают не распространять громкие новости об их достатке. Игорь и Дмитрий Бухманы в 2018 году проинвестировали в игровую кипрскую компанию Nexters. Совладельцами компании выступают братья Игорь и Дмитрий Бухманы, создатели другого разработчика мобильных игр – Playrix. Игорь и Дмитрий Бухманы начали разрабатывать игры в 2001 году, еще живя в Вологде.
Игорь и Дмитрий Бухманы из Вологды стали миллиардерами
Они в 2018 году заявляли, что потратили больше 100 млн долларов на покупку различных студий. Boolat Games — не первая покупка Playrix на Украине. Два года назад они купили студию Zagrava Games. Тогда аналитики оценивали покупку где-то в районе миллиона долларов, там работало порядка 60 человек, а Boolat Games говорит, что у них работает 30. Зачем это Playrix? Для разработчиков программного обеспечения и компьютерных игр основной расход — это фонд оплаты труда. Соответственно, когда покупается компания, можно оптимизировать расходы на маркетинг, бэк-офис делать маркетинг, допустим, силами большой компании и прочее. И за счет силы бренда, за счет лояльности покупателей Playrix сможет раскручивать большое количество компьютерных игр на свою аудиторию и, соответственно, зарабатывать в разы больше, чем могла бы заработать маленькая независимая студия. Я думаю, покупка связана, скорее всего, с тем, что компания уже на рынке работает долгое время, у них есть хорошие сильные игровые тайтлы.
Дело в том, что пандемия с ее ограничительными мерами послужила толчком к развитию мобильных игр. На исходе 2020-го года, когда мировая экономика подводила безрадостные итоги «кругосветного путешествия» коронавируса, мобильные игры оказались одной из немногих отраслей, которые не только не потеряли, но даже выиграли. Количество скачиваний игр, разработанных специалистами Playrix, достигло полумиллиарда в годовом исчислении, а ежемесячное число игроков выросло до 180 миллионов в десятках стран мира! Неудивительно, что в первой половине прошлого года компания Бухманов входила в топ-3 самых эффективных отраслевых корпораций планеты, а общий капитал обоих братьев превысил 16 миллиардов долларов. По этому показателю они лишь немного уступили самому богатому вологжанину — владельцу «Северстали» Алексею Мордашову. Однако после начала украинских событий Бухманы со скоростью повивальной бабки прервали пуповину, связывающую их бизнес с родиной.
ДБ: «Почему Ирландия: там несколько причин, но основная — то, что она с корпоративным правом, с защитой прав инвесторов потенциальных, с защитой интеллектуальной собственности, и, например, Ирландия — это очень понятное право, надёжное, всё хорошо. В России не в Вологде , к сожалению, если бы это было так, то зачем тогда вообще делать — в России это не так: инвесторы… то есть, если я сейчас приду и скажу, что у меня такая компания в России, та же компания, с такими же цифрами, со всем одинаковым — она будет оценена в России ниже, чем в Ирландии, Великобритании, Америке, хотя всё то же самое. Просто потому, что мировые инвесторы, не только из России, скажут, что нам некомфортно, мы не уверены за то, что, вложив деньги в эту компанию, я их через 10 лет получу или через 50. Прочитали в интернете, что это — зелёная страна… Экология… Там много рейтингов было.
Я помню, пожалуй, аэропорт, с чем он соединён — в этом плане стало мне тяжело». ИБ: «Ирландия удивительным образом оказалась во многих рейтингах очень высоко: самая чистая, самая дружелюбная для бизнеса, там третье, второе место… Я думаю: ничего себе страна»! ДБ: «Причём так оно и есть: она и вправду в этих «левых» рейтингах высоко». ИБ: «И мы просто взяли, ещё раз говорю ни разу здесь не были, были сотрудники какие-то, которым лично здесь нравится , и переехали». ДБ: «Причём приехали — уже у нас семьи были с детьми». ИБ: «Но так делать не надо. Правильно, конечно, приехать посмотреть сначала, а потом переезжать». ЛП: «Ну вы бесстрашные, конечно, люди». ДБ: «По наивности какой-то». ИБ: «Сейчас бы мы так делать не стали».
В Вологодской области до Бухманов уже был, есть многомиллиардный бизнес — «Северсталь», металлургическая компания. Но не в самой Вологде, а в 120 километрах от неё, в Череповце. Владелец — известный миллиардер Алексей Мордашов. Главный актив «Северстали» — Череповецкий металлургический завод, основанный в 1950-х. Это — десятилетия советских госинвестиций и труд нескольких поколений. А братья Бухманы свои миллиарды создали сами, с нуля. ЛП: «А когда вы узнали, что вы — миллиардеры. Ведь явно раньше, чем об этом написал «Блумберг»»? ИБ: «Ну, мы не комментируем на самом деле эти оценки и не обязаны раскрывать наши доходы»… ЛП: «Но это же не доход, это капитализация». ИБ: «Капитализация.
Но капитализация компании однозначно больше миллиарда — в этом никаких сомнений быть не может. В какой-то момент мы стали думать, что, наверное… Я уже не скажу когда… Достаточно давно мы стали думать о том, что капитализация компании за миллиард, и это приводит к мыслям»… ЛП: «Вы как, переглядываясь друг с другом, говорили: слушай, а кажется, мы уже миллиардеры»? За прошедшие три года и миллиарда стало три, по оценкам. Ещё важно: бизнес братьев Бухманов — IT, умная экономика, ископаемых не потребляет, экологию не разрушает и вообще — на производство не похоже. ЛП: «Вот вы говорите: могут люди на удалёнке работать хоть из кафе. А зачем тогда офисы вообще нужны? Офис на кафе больше похож». ИБ: «Людям некоторым принципиально важно работать в офисе, некоторым принципиально важно работать удалённо, некоторым всё равно. И ещё, многие люди у нас часть времени работают в офисе, часть — дома, часть — из поездок, то есть таких тоже довольно много, и мы не следим за этим». ДБ: «И получилось так, что наша цель — не в том, чтобы человек работал из дома либо работал из офиса.
Наша мысль в том, чтобы человеку было максимально комфортно работать: где бы этот человек хотел — там пускай и работает». ИБ: «Или, правильно сказать, наша цель — чтобы компания была интересна максимально большому числу классных специалистов и если этот человек хочет работать из офиса, например из Москвы, у него будет такая возможность; если он хочет работать из дома»… ЛП: «И вы идёте на такие траты, чтобы держать целое здание в Москве»? ИБ: «Получается, что да». ЛП: «Потому что набралось, сколько там — 150 человек, которые хотят приходить на работу». Игра Homescapes про обзаведение жилища : сперва новое кресло, потом кресло-коврик и так далее. Как только братья из Вологды учуяли интерес этих всемирных тётенек? ДБ: «Это не те игры, которые нам нравятся. То есть мы их делаем не потому, что я очень люблю играть в эти игры. Мне нравится как искусство, как что-то очень красивое. Она очень классная, она — лучшая, горжусь ей, как предметом искусства.
И я могу в неё поиграть немножко, но я не буду прям залипать. Поэтому мы делаем не какую-то игру мечты в смысле, что я всегда мечтал сделать эту игру , а мы делаем потому, что это будет коммерчески успешным. Бывшая усадьба Фоминская, ныне посёлок Молочная под Вологдой. Место предыдущего вологодского мирового успеха. Разработанное здесь Николаем Верещагиным сливочное масло с началом XX века стало особо реномированным. И по сию пору в любом справочнике деликатесов, собственно, два всего именных сливочных масла — это Солёное нормандское и здешнее, Вологодское, как бы со сладчинкой, с ореховым привкусом от сильно нагретых сливок. Молочный институт, основанный по приказу Николая II. В общем, это столица вологодского масла. Тут должен последовать какой-нибудь оборот торжествующей журналистской риторики: «Та-да-да-дам! Получается, что здесь — главная ферма офлайн, а у Бухманов главная ферма — онлайн, и обе они вологодского происхождения.
И, что ещё тут сказать по-журналистски… «Перекличка столетий»! ЛП: «Так и что, нужно масло произвести»? ИБ: «Нужно молоко. Произвести нужно два, у нас только одно. Молоко у коров. Вот как раз молоко, которое я произвёл, вот я его собираю… Амбар переполнен. Пойдём в амбар. Допустим, продадим немножко хлопка — заработаем денег. Вернёмся, соберём молоко — теперь у нас есть три молока. Через 59 минут 59 секунд масло будет готово.
Вологодское, естественно. Игра разрабатывалась два года и на рынке уже рекордные шесть лет. ИБ: «После запуска, после релиза проекта, команда обычно увеличивается, бывает, существенно, и идёт полноценная работа: постоянно что-то добавляется, обновляется, графика перерисовывается. Это сервис, постоянный, и там команда только растёт. Мы учимся делать игру более интересной, мы постоянно следим за метриками, как это всё работает». ДБ: «Восемь лет разработки». ИБ: «Она не умирает и сейчас на пике за всё время своего существования по доходам». Главный завод самой Вологды был пущен в начале 1970-х, то есть город давно образовался, но тут получил градообразующее предприятие, поскольку и тогда городским счастьем считалось делать что-то из железа и иметь Партком с правами Райкома. ЛП: «Действительно, со стороны посмотреть: вот это всё в сумме — 3 миллиарда. А в это время… Не знаю, стоит ли хотя бы 300 миллионов ГПЗ 23»?
ГПЗ он был давно». ЛП: «Ну, был когда-то. Ну хорошо, он перестал быть государственным — от этого он вряд ли стал дороже». ИБ: «Мне очень интересно, сколько завод стоит. Не знаю». ЛП: «Я постараюсь проверить. Но представление о том, что Вологодский подшипниковый завод… Здесь их десять»! Сравнить удалось только выручку: с 2018 год у Вологодского подшипникового завода — 2,3 миллиарда рублей, примерно 33,5 миллионов долларов. У компании Playrix — 1,2 миллиарда долларов, в 35 раз больше.
А ещё у нас, кстати говоря, достаточно большой офис в Сербии. Там тоже сейчас около 150 человек». ЛП: «Я одного только не пойму. А в таких офисах не предполагается кабинетов миллиардеров? Вот там были переговорные — вам достаточно этого»? ИБ: «Мы работаем на самом деле… В основном используя чаще всего ноутбук. Часть времени работаем в переговорной, звоним в основном по «Скайпу». ЛП: «То есть вам кабинет не нужен, приёмная, помощник по личным вопросам, водитель»? ДБ: «У нас нет, ни у кого в компании». ЛП: «А о чём можно договариваться в переговорных»? ИБ: «По сути дела интересные часто у нас проходят встречи: мы созваниваемся по «Скайпу» и созванивается сразу несколько человек. Не один на один. Если, например, надо созвониться вшестером, то все сидят в шести разных местах». А это — технопарк вологодской губернской власти ещё с советских времён. Тогда здесь был Облисполком. Кстати сказать, при советской власти мне было понятнее, отчего их так много. Ну, всё же в государственной собственности, и власть ответственна и за градообразующие предприятия, и за последнюю столовку, за какой-нибудь там газетный киоск. Ну, поди-ка порули каждым резным палисадом. Но теперь-то на дворе капитализм: и сталь варится, и корова доится без участия власти, это ответственность частного собственника, а власти места требуется не меньше. Это же известно, что сегодняшняя российская бюрократия в два раза больше советской бюрократии, это притом что нынешняя Российская Федерация в два раза меньше СССР. Критерии их деятельности мне совершенно непонятны. Ясно, что в этих кабинетах никто не чихнул от того, что «молодые перспективные инвесторы перенесли свой бизнес из Вологды в Ирландию». У них даже, вот — элементарная функция ночного сторожа с колотушкой не очень-то получается — но, судя по тому, как они держат свой земельный реестр. И нет в этих словах никакой оппозиционности, ну, ничего нет! Кроме тягостного недоумения… ДБ: «Всегда вокруг нас — московские технари, ещё кто-то. Их удивляло, что в Вологде кто-то что-то может делать. Для людей столиц это казалось: да у вас и людей-то умных нет! А для нас, как людей, которые жили в Вологде, было понятно, что умных людей много, они есть, и они ничем, мягко говоря, не уступают другим людям, живущим в столицах и где-то ещё. Одно время, я помню, даже помню, что говорили, что это наше преимущество — мы понимаем, что умные люди есть везде. И это, кстати, одна из причин, почему у нас появилась удалённая работа: потому что мы понимали, что талантливые люди — они везде, и вот понять, как сделать так, чтобы до них дотянуться, как сделать так, чтобы они могли с нами работать. Вот, Игорь сказал, что у нас в топ-менеджменте много вологодских, коренных ребят, которые тем не менее сегодня создают на весь мир успешные продукты. Такая, как мне кажется, необычная история». ЛП: «Вы навскидку вспомните начало песни «Вологда-гда»? Но это все знают, не только вологжане». ЛП: «Скажите, а вот вам в Вологде когда-нибудь говорили, что, вот, а вы — евреи»? ИБ: «Мало раз. Говорили буквально пару раз. В нехорошем контексте имеется в виду, да? Так скажем: антисемитизма какого-то в Вологде нет. Там всё с этим нормально. Пока мы росли, была буквально пара ситуаций, где сказали… которые были, если сейчас посмотреть, совершенно безобидными, такими мелкими, но они на нас произвели довольно сильное впечатление». ДБ: «Наши дедушки прошли через такой, ну, нормальный, антисемитизм, который в советском союзе был более системным. Для них это было нормой жизни, это их коснулось. Дальше наших родителей это тоже коснулось — видимо, меньше, но достаточно. Начиная от поступления в ВУЗ с квотами и другими вещами. Поэтому мы росли, я знал, что такое может быть и ожидал, что такое может быть, но конкретно у нас, как я сказал, это были»… ИБ: «Нас это никогда не касалось, но была пара бытовых ситуаций, когда нам дали об этом знать, что мы такие». Когда при советской власти её закрыли, в здании был клуб Вагоноремонтного завода, потом открыли эту больницу. Но память о месте жила, потому что в позднесоветской Вологде я застал ну очень пристрастное отношение к евреям в журналистских и писательских кругах, тогда весьма обширных. И у них считались все названия советских улиц еврейскими. Вот, Благовещенская была Кларой Цеткин — еврейка. Ну как, говоришь, еврейка?! Немкой она была! Одна хрень! И вот всё эти улицы: Урицкого, Менжинского. Ну, спору нет, ужасные названия, были они чекистские палачи. Но только Урицкий — еврей, а Менжинский-то был поляк. И потом, когда старые названия вернулись, радость по этому поводу была под тем же соусом, и старый знакомый мне объяснял, что нет больше названий этих еврейских улиц — Урицкого, Менжинского. А сколько тебе повторить, что… одна хрень»! В общем, нет больше этого еврея Менжинского, а старое русское название улицы — Предтеченская. Так Иоанн Предтеча так уж точно был еврей! ЛП: «Неужели вы ни разу не выслушали, что вы потому богаты, что вы — евреи»? ИБ: «Всерьёз — нет, ни разу». ДБ: «Лично мне в комментариях — я уже видел, но я на это не обращаю внимание». ИБ: «Ну мы увидим, я думаю». С колокольни Софийского Собора слабо просматривается инвестиционный ландшафт Вологды. Очевидная перспектива, которую видят перед собой амбициозные вологжане — переезд в Санкт-Петербург, ещё амбициознее — в Москву, и уже совсем неразличима отсюда Ирландия как место для жизни и работы. ДБ: «Почему Ирландия: там несколько причин, но основная — то, что она с корпоративным правом, с защитой прав инвесторов потенциальных, с защитой интеллектуальной собственности, и, например, Ирландия — это очень понятное право, надёжное, всё хорошо. В России не в Вологде , к сожалению, если бы это было так, то зачем тогда вообще делать — в России это не так: инвесторы… то есть, если я сейчас приду и скажу, что у меня такая компания в России, та же компания, с такими же цифрами, со всем одинаковым — она будет оценена в России ниже, чем в Ирландии, Великобритании, Америке, хотя всё то же самое. Просто потому, что мировые инвесторы, не только из России, скажут, что нам некомфортно, мы не уверены за то, что, вложив деньги в эту компанию, я их через 10 лет получу или через 50. Прочитали в интернете, что это — зелёная страна… Экология… Там много рейтингов было. Я помню, пожалуй, аэропорт, с чем он соединён — в этом плане стало мне тяжело». ИБ: «Ирландия удивительным образом оказалась во многих рейтингах очень высоко: самая чистая, самая дружелюбная для бизнеса, там третье, второе место… Я думаю: ничего себе страна»! ДБ: «Причём так оно и есть: она и вправду в этих «левых» рейтингах высоко». ИБ: «И мы просто взяли, ещё раз говорю ни разу здесь не были, были сотрудники какие-то, которым лично здесь нравится , и переехали». ДБ: «Причём приехали — уже у нас семьи были с детьми». ИБ: «Но так делать не надо. Правильно, конечно, приехать посмотреть сначала, а потом переезжать». ЛП: «Ну вы бесстрашные, конечно, люди». ДБ: «По наивности какой-то». ИБ: «Сейчас бы мы так делать не стали». В Вологодской области до Бухманов уже был, есть многомиллиардный бизнес — «Северсталь», металлургическая компания. Но не в самой Вологде, а в 120 километрах от неё, в Череповце. Владелец — известный миллиардер Алексей Мордашов.
Деньги из "воздуха": как братья из Вологды стали миллионерами, создавая компьютерные игры
В 2004 году компанию основали братья Игорь и Дмитрий Бухманы, открыв офис в Вологде и наняв десять сотрудников. Российский миллиардер, уроженец Вологды Игорь Бухман прошлым летом купил особняк в Лондоне стоимостью около 30,6 миллиона долларов, об этом сообщает Bloomberg. В скором времени Дмитрий и Игорь начали выпускать мобильные игры под брендом Playrix. вы делаете те новости, которые происходят вокруг нас. Компанию основали в 2004 году братья Игорь и Дмитрий Бухманы 1.
Братья-миллиардеры из Вологды рассказали о причинах отъезда из России
Он добавил, что по-настоящему прибыльный бизнес сегодня можно построить только с использованием мобильных приложений. Но это парадигма двадцатилетней давности. Сейчас идет тренд очень очевидный и понятный — это мобайл. Если ты не в мобайле, ты не в бизнесе», — пояснил Олег Тиньков.
Деловой журнал Forbes оценивает состояние Дурова в 3,4 миллиарда, Сторонского — в 1,1 миллиарда, а братьев Игоря и Дмитрия Бухманов — по 3,1 миллиарда у каждого. Если основатель социальной сети «ВКонтакте» и мессенджера Telegram Павел Дуров не нуждается в особых представлениях и давно стал кумиром многих молодых людей в России, то о братьях Бухманах и Николае Сторонском известно гораздо меньше.
Для сохранения стабильности в оперировании Группы Playrix мы приняли решение: закрыть все офисы Playrix в этих странах; прекратить операционную деятельность наших студий в России и Белоруссии; релоцировать сотрудников из России и Белоруссии в другие страны».
По данным Forbes, штат компании в России составляет около полутора тысяч человек. Братья Бухманы основали Playrix в Вологде в 2004 году. В 2021 компания вошла в тройку издателей мобильных игр с самыми высокими доходами в мире.
Но в последних материалах компании утверждается, что прогноз относительно восстановления торгов ее акциями «оптимистический». К проблемами с биржей добавились такие факторы, как нарастающие признаки макроэкономической рецессии, рост инфляции на ключевых рынка, изменение в приватности пользователей и рекламном рынке и т. Цифровизация В 2021 г. Nexters зарегистрировала проспект, позволяющий ряду миноритарных акционеров продать принадлежащие им акции и варранты опционы с возможностью продажи на бирже. Остальные пакеты акций разделены между сотрудниками Nexters. Торги акциями Nexters на бирже Nasdaq завершились 25 февраля 2022 г. Снятие ограничений на торги акциями Nexters на Nasdaq позволит упомянутым лицам из числа ключевых сотрудников компании, арабских фондов и структуре Таврина начать продавать свои акции на бирже.
В открытом письме братья выражают благодарность своей команде за то, что она не поддается эмоциями и старается держаться вместе. Специально для безопасности сотрудников компания открыла горячие и круглосуточные линии поддержки. Они подчеркивают, что внимательно следят за волатильностью национальных валют, рисками сбоев в банковских системах и запросами сотрудников на релокацию. Насилие никогда не может быть решением проблемы.
Братья-миллиардеры из Вологды рассказали Тинькову, почему передумали продавать бизнес
В списке миллиардеров Bloomberg Billionaires Index, который ведет аналитическое агентство Bloomberg, можно заметить двух новичков из Российской Федерации — братьев Игоря и Дмитрия Бухманов. Один из основных акционеров Nexters Игорь Бухман покинет совет директоров, также как и сооснователь компании Борис Герцовский. Один из основных акционеров Nexters Игорь Бухман покинет совет директоров, также как и сооснователь компании Борис Герцовский. На встречу с представителями Forbes братья Бухманы пришли в самой обычной одежде, но номер они выбрали в столичном отеле класса люкс. Игорь и Дмитрий не стремятся к известности и призывают не распространять громкие новости об их достатке.