– Когда в 1970 году Николай Японский был причислен к лику святых, местные православные хотели перезахоронить его с городского кладбища – под алтарь им же построенного православного храма в Токио. Дневники святителя Николая Японского полностью переведены на японский язык.
Вести Твери
| Равноапостольный Николай, архиепископ Японский (1912) | В Оленинском муниципальном округе Тверской области в среду открыт памятник святителю Николаю Японскому, сообщает пресс-служба регионального правительства. |
| Митрополит Волоколамский Антоний совершил молебен у мощей святителя Николая Японского | Когда в Японию стали прибывать русские пленные (общее их число достигало 73 тысяч), епископ Николай с согласия японского правительства образовал Общество духовного утешения военнопленных. |
| Наш выпускник, апостол Японии, святой Николай - Санкт-Петербургская Духовная Академия | Вы тут: Главная»СВЯТЫЕ»СВЯТОЙ РАВНОАПОСТОЛЬНЫЙ НИКОЛАЙ, АРХИЕПИСКОП ЯПОНСКИЙ. |
Церковный календарь 16 февраля. Равноапостольный Николай, архиепископ Японский
За свои подвижнические труды в эти тяжелые годы он был удостоен возведения в сан архиепископа. В 1911 году исполнилось полвека с тех пор, как молодой иеромонах Николай впервые ступил на японскую землю. К тому времени в 266 общинах Японской Православной Церкви было 33017 христиан, 1 архиепископ, 1 епископ, 35 священников, 6 диаконов, 14 учителей пения, 116 проповедников-катихизаторов. Священный Синод Русской Православной Церкви 10 апреля 1970 года вынес акт о прославлении святителя в лике равноапостолов, ибо в Японии святой уже давно был чтим как великий праведник и молитвенник пред Господом. Апостол Японии и его миссия. Основные идеи и принципы миссионерской деятельности святителя Николая Японского Владимир Трухин. Святитель Николай Японский как миссионер Владимир Трухин.
Святитель Николай Японский. Штрихи к психологическому портрету Святой равноапостольный Николай, архиепископ Японский. Святой равноапостольный Николай, архиепископ Японский. Православие в Японии: аромат истории Виктор Мазурик.
Предприимчивый лекарь был неприветливым малообщительным человеком, вряд ли способным научить кого-то чему-то хотя вполне способным брать за это плату. Он заставлял отца Николая и остальных учеников долгие часы сидеть на циновке на пятках. Тем не менее, случилось чудо: знания высокого белого человека в длинной черной одежде день ото дня расширялись и углублялись. Когда-то в прежние времена католические проповедники говорили, что иероглифы придумал сатана для того, чтобы не позволить японцам познать христианство. Отец Николай же день ото дня запоминал всё больше и больше знаков японской письменности и не жаловался ни на кого из невидимых или видимых кознедеев.
Сколько я его ни заставлял сидеть на пятках, он всё выдерживает. Ему же, как варвару, неудобно, а он терпит». Один раз к монаху из «Оросии» на улице подошел незнакомый человек и без обиняков попросил приютить на ночь. Звали этого 22-летнего юношу Ниидзима Симета, и был он отнюдь не так прост, как пытался казаться. Он учился в других городах европейской медицине и штурманскому делу. В Хакодатэ он пришел, по его собственным словам, для того, чтобы тайно проникнуть на американский корабль такого рода вольности жестоко карались и, переправившись в Америку, продолжить образование там. Через несколько дней Симета писал в письме к отцу: «С пятого числа поселился в доме у очень ученого человека из России по имени Николай и начал учебу. Этот человек оказал мне много любезностей, а кроме того он знает по-английски и по-японски, что для меня очень удобно… Каждый вечер он рассказывает мне разные истории, а также про разные страны». Симета взялся растолковывать отцу Николаю самую первую японскую летопись «Кодзики».
В ответ отец Николай стал учить его алгебре и попросил работника консульства Былерухина позаниматься со своим гостем английским. Когда у молодого человека заболели глаза, отец Николай и тут пришел на помощь и договорился в консульском лазарете о лечении. Через некоторое время постоялец сообщил отцу Николаю об отъезде в Америку и исчез из его жизни навсегда. Возобновлять отношения с человеком, оказавшим ему столько любезностей, новоявленный просветитель не стал. Как бы ни объяснялось его поведение [5] , благодаря этому пробивному расторопному малому потомкам известно, какие книги лежали в то время на столе отца Николая. Кроме произведений классической литературы будущий просветитель Японии увлеченно штудировал «На своих на двоих по дороге Токайдо» — юмористическое и часто фривольное произведение позднего Средневековья. Понимая, что в юморе проявляется национальный характер, любознательный монах стремился проникнуть в истоки японского смеха. Впоследствии его ученики вспоминали, как весело, пересыпая шутками, Николай, уже епископ, объяснял строение и функционирование человеческого организма на уроках анатомии. Самые щекотливые и непростые темы, такие как устройство репродуктивной системы человека или системы выделения шлаков, в его объяснении воспринимались легко и без неловкости, частой в таких случаях.
Просветителя Японии уверенно можно поставить в один ряд с великими русскими педагогами Вообще педагогический дар святителя Николая выпал из поля зрения его биографов, однако, думается, что просветителя Японии уверенно можно поставить в один ряд с такими великими русскими педагогами, как М. Веревкин, К. Ушинский, А. Макаренко или В. Те, кто забыл о нем, совершенно неправы! Всё это время Мориарти из Хакодатэ не сидел сложа руки, а разрабатывал военную операцию по проникновению в стан противника. Прикинувшись безобидным преподавателем фехтования «кэндо», защитник японской самостийности смог проникнуть в логово врага — российское консульство, легкомысленно доверчивое ко всем «сэнсэям». Одним прекрасным вечером беспечный русский монах, вернувшись с прогулки, встретил в своей комнате человека с обнаженным мечом. Тот начал без обиняков: — Вы, варвары, приехали, чтобы россказнями про свое святое писание помутить наши умы и захватить Японию!
Может ли кто-либо представить чувства, испытанные молодым человеком, пусть и духовного звания, в тот момент? С одной стороны, за плечами буйные годы духовной академии — потасовки с гвардейцами и юнкерами, которые в слезливых романсах уж такие воспитанные: глядят задумчиво, цветочки нюхают… А вот в жизни… Многонедельное путешествие в одиночку на телеге через всю Россию — тоже серьезная закалка характера. И, тем не менее, у кого получится сохранить ясность ума, когда в умиротворенном расположении духа возвращаешься с приятной прогулки, а дома — такое?.. Как бы там ни было, отец Николай сумел остаться невозмутимым и спросил: — А вам известно, что написано в Священном Писании? Настоятель главного святилища синто пристает к прохожим с разговорами о святой книге христиан! Через несколько недель у сплетников Хакодатэ появился замечательный повод почесать языки: настоятель главнейшего в городе синтоистского святилища пристает к прохожим на улице с разговорами о святой книге «кирисьтанов». Говорит, что «кирисьтаны» из России на самом деле из Греции и не такие, как из Рима: завоевать Японию не хотят, а хотят всех спасти!.. Священник Павел Савабэ Савабэ был воплощением мечты Наполеона — умелым в воинских дисциплинах, решительным и храбрым. Узнав от «Никорай-сэнсэя» кардинальную истину, полезную для своего народа, он незамедлительно бросился доносить ее до масс.
Сильной стороной его характера было честное понимание ограниченности собственных мыслительных возможностей и желание усовершенствовать оные. При сомнении в ответе на заданный вопрос он не изворачивался, а откровенно говорил: «Пойду спрошу у Никорай-сэнсэя. Завтра приходи на это место, тогда и расскажу». Через некоторое время ему пришлось уйти с улиц — теща упросила. Ей было невыносимо видеть, как наследник дела ее покойного мужа вдруг отвернулся от синто и проповедует людям религию чужаков. Однако Савабэ был не из тех, кто унывает. Он принялся изготавливать таблички с цитатами из Библии и расставлять их на территории молельни. Более того, новоявленный проповедник даже вставлял фразы из Священного Писания в списки обрядных молитвенных песен-«норито». Иностранцам вести миссионерскую деятельность в Японии было запрещено, но на японцев запрет не распространялся, чем и пользовался самоотверженный новообращенец.
Он сосредоточил свои усилия на одном человеке — своем приятеле-враче по имени Сакаи Токурэй, справедливо решив, что если тот проникнется словом Иисусовым, то с его красноречием и с его кругом знакомых приобщение людей к свету высшей истины пойдет несравнимо проще. Разговоры Савабэ начал с сотворения мира. Однако, когда доходило до «благородного доброго человека по имени Иисус», рассказчик путался. Например, он говорил: — Иисус-сэнсэй отдал себя в жертву за весь мир и велел всех любить. Сравнивание учения, равно как и земной жизни Иисуса и Будды — мягко очень мягко! Отец Николай понимал это, поскольку с самого начала много внимания уделял изучению доктрин буддизма.
Этим и стоит Япония.
Но пора уже Японии узнать своего Отца Небесного». Японцы очень почитают своих предков. Это во многом стало определяющим фактором того, что православные приходы в Японии состоят из православных династий. Те православные, которые сейчас ходят в православные храмы в Японии, — это потомки тех, кого лично крестил святитель Николай или его первые ученики. Главным делом святителя в течение тридцати лет был перевод на японский язык Священного Писания и богослужебных книг. При переводе молитвы «Господи, помилуй» возник вопрос, как следует переводить слово «помилуй» которое в Японии зачастую воспринимается как помилование преступника. Архиепископ Николай пишет: «Мы возьмем слово «аварема».
Так мать «милует» ребенка, «жалеет» в исконном древнерусском смысле». Особого почитания в православной Японии удостаивались и другие русские святые: преподобный Серафим Саровский, святые царственные мученики страстотерпцы, а непосредственно в светском японском обществе больше всех почитаем святитель Николай чудотворец, ведь многие считают его прямым учителем святителя Николая Японского. За короткую двухдневную командировку гости из Японии успели отснять только два храма и несколько Валаамских святынь.
Много действительно возвышенного, неотмирного есть и в самом образе миссионера, покинувшего родину для проповеди Евангелия на чужбине. И как бы ни омрачали эту идею сомнения, ошибки, немощи, как и всякому человеку, присущие архиепископу Николаю, высокая цель все равно живой струей небесной чистоты наполняет его жизнь и служение. Есть в судьбе миссионера и действительно трагические страницы, связанные с непростым периодом Русско-японской войны 1904—1905 годов, когда ему, оставшемуся ради пастырского долга в Японии, приходилось ежедневно преодолевать мучительные душевные страдания за горячо любимую родину. Невзирая на все сложности, владыка до конца своих дней стремился быть верным своему призванию и не сошел с этой трудной дороги. Равноапостольный Николай, как отметил сегодняшний предстоятель Японской Православной Церкви митрополит Даниил, «оставил действительно удивительные дары духа в Японии; этот дух и ныне жив в Японской Церкви и в японском обществе». Практически в одиночку, за исключением нескольких сменявших друг друга помощников из России, святой сумел основать живую Церковь в совершенно чуждой исторической и ментальной среде.
НИКОЛАЙ (КАСАТКИН)
Успех миссии святителя Николая, которая длилась полвека, был поразителен: к моменту его смерти в 1912 году в Японской Православной Церкви было 266 общин, объединявших порядка 33 000 православных японцев. Молитва святому равноапостольному Николаю, архиепископу Японскому. О пречестная и священная главо и благодати Святаго Духа исполненная, Спасово со Отцем обиталище, великий архиерее, теплый наш заступниче, святый святителю, равноапостольный Николае Японский. Во время Русско-японской войны 1904–1905 годов Святой Николай оставался со своей паствой в Стране восходящего солнца, несмотря на охватившую страну ненависть к русским и призывы убить архиепископа.
ПЕРВЫЙ ПОСЛЕ ИМПЕРАТОРА. КАК СВЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ ПРИВЕЛ ЯПОНЦЕВ К БОГУ
| Равноапостольный Николай, архиепископ Японский (1912) | 16.02.2022 | Московский Данилов монастырь | В трагические годы русско-японской войны святой Николай, страдая душой за свое Отечество, тяжело переживал кощунственную радость европейских и американских христиан-протестантов по поводу бед Православной России. |
| Святой Николай Японский: «Смерти нет – только жизнь..." | Успех миссии святителя Николая, которая длилась полвека, был поразителен: к моменту его смерти в 1912 году в Японской Православной Церкви было 266 общин, объединявших порядка 33 000 православных японцев. |
| Святой Николай Японский: «Смерти нет – только жизнь..." | Теперь Николай Японский вернулся на родную землю – в виде памятника, возвышающегося на небольшом живописном холме, он словно благословляет русскую землю. |
Православный час «Святитель Николай Японский»
Восемь лет святитель Николай изучал японский язык и выучил так хорошо, что знал его лучше, чем многие японцы. – Когда в 1970 году Николай Японский был причислен к лику святых, местные православные хотели перезахоронить его с городского кладбища – под алтарь им же построенного православного храма в Токио. Но ныне, по молитвам святителя Николая, усердием покойного Святейшего Патриарха Алексия I и его ближайших помощников Японская Церковь вернулась в лоно Матери-Церкви и от Нее удостоена автономии. В тот же день митрополит Павел и епископ Николай в сопровождении благочинного Богородского округа протоиерея Марка Ермолаева посетили Вознесенский храм города Электросталь и ознакомились с ходом внутренних отделочных работ. О чем молятся Николаю Японскому. При жизни святой сталкивался с большим количество различных проблем. Молитва святому равноапостольному Николаю, архиепископу Японскому О пречестная и священная главо и благодати Святаго Духа исполненная, Спасово со Отцем обиталище, великий архиерее, теплый наш заступниче, святый святителю, равноапостольный Николае Японский!
ПЕРВЫЙ ПОСЛЕ ИМПЕРАТОРА. КАК СВЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ ПРИВЕЛ ЯПОНЦЕВ К БОГУ
Святыню встретили секретарь Коломенского епархиального управления иерея Андрей Згонников, благочинный 1-го Коломенского округа протоиерей Алексий Виноградов, председатель Межъепархиального отдела по координации миссионерской и молодежной работы Московской митрополии иерей Алексий Суриков, председатель Отдела по миссионерской работе и делам молодежи Коломенской епархии иерей Иоанн Бакушкин. Затем был отслужен молебен с акафистом святому и совершена Божественная литургия. По окончании Богослужения всем собравшимся были вручены памятные иконы святого Николая Японского.
После кончины архиепископа Николая Японского император Мэйдзи лично дал разрешение на захоронение его останков в пределах города. В 1970 году решением Священного синода Московского патриархата Николай Японский был причислен к лику святых. Его канонизация, совершённая в рамках международной деятельности Русской Православной Церкви, прошла тихо и незаметно.
Это было условием от властей, чтобы канонизацию разрешили. Служба ему была написана митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом Ротовым и опубликована в 1978 году. Напомним, в Тверской области, в Оленинском районе, действует единственный в России храм в честь Николая Японского. Именно там находится первая привезённая в Россию из Поднебесной частица мощей святого. В 1998 году в деревня Берёза, где родился миссионер и святой, были установлены крест и памятный знак , посвящённые православному деятелю.
Все они были возведены при жизни святого. Колокола православных храмов Японии не переставали звонить каждое воскресенье и во время Второй мировой войны В 20-е годы XX века Япония инициировала интервенцию на российский Дальний Восток. Любые упоминания о Православии внутри страны напоминали о России и встречали подозрительные взгляды. Дальше — больше: начался период фашизма, когда к верховной власти на «Восьми отмелях» [1] пришла военщина, ввергнувшая страну в отчаянную бесперспективную войну со всем остальным миром. Всякое инакомыслие тогда жестоко подавлялось властями. И тем не менее колокола собора Воскресения Христова в самом центре Токио, а также православных церквей Иокохамы, Хакодатэ, Киото и других городов звонили каждое воскресение. В Японии много пишут о деятельности Общества Красного Креста своей страны. Причину понять немудрено: эта организация традиционно находится в центре журналистского внимания. У исчерпавших на нее все свое красноречие записных певцов гламурной благотворительности уже не остается ни сил, ни слов на рассказ о лишенной помпезности повседневной кропотливой безвозмездной работе православных женщин в крупнейшем в Токио детском приюте на улице Аояма [2].
Весной и летом 1945 года Токио несколько раз подвергся так называемым «ковровым» бомбардировкам, то есть таким, когда командование ставило пилоту задачу выбросить на тот или иной квадрат местности определенное количество тонн бомб. Весь центр города представлял собой невероятных размеров выжженное поле, посреди которого светлым обликом надежды возвышался невредимый собор Воскресения Христова. По окончании Второй мировой войны благоденствие вернулось в православную общину Японии далеко не сразу: попав под бдительную всеохватывающую опеку американских оккупационных властей, она стала раздираться изнутри политизированными личностями, называвшими себя христианами лишь по необходимости иметь доступ к денежным пожертвованиям. Огромный участок земли, приобретенной епископом Николаем для общинной школы, был продан. Денежные средства собора регулярно исчезали непонятно куда. Тем не менее община справилась и с этими трудностями. Какое-то время Православную Церковь в Японии возглавляли епископы неяпонского происхождения. Однако во второй половине XX века Московский Патриарх Алексий I направил в Токио письмо, в котором выражал уверенность в достаточной зрелости японской православной общины для того, чтобы быть окормляемой епископом японской национальности. Личности для исполнения этой невероятно трудной подвижнической должности были общиной найдены.
Они сослужили и продолжают служить неоценимую службу в деле окормления паствы, укрепления и распространения Православия и сближения Японской Церкви с остальными православными автокефалиями. К вышесказанному стоит добавить упоминания о школе русского языка и общеобразовательных дисциплин, о воспитательной работе с детьми и их родителями, о записях гражданского состояния малоимущих людей в северных префектурах во многих семьях до сих пор сохранились «метрики» — свидетельства о рождении ребенка, — выдававшиеся Православной Церковью. Эти и еще многие явления, проникшие в самый быт современных японцев, по значимости вполне сравнимы с материальным наследием, таким как несколько десятков православных церквей, построенных там и сям по Японе-матушке. Всё это и многое другое возникло благодаря повседневному неприметному труду множества людей, сердца которых осветила истина христианства, принесенная улыбчивым, подвижным, любопытным, отзывчивым и веселым монахом Николаем, впоследствии названным Просветителем Японии. Первое серьезное испытание он прошел в Санкт-Петербургской духовной академии. Расположенное в непосредственной близости к верховной светской власти и, соответственно, ко всем, какие только можно вообразить, мирским искушениям, это учебное заведение было вполне пропитано духом Феофана Прокоповича — угодничеством перед преподавателями, заискиванием у сильных мира сего, заблаговременными поисками выгодных мест службы и родственниц церковных иерархов в невесты. Разгульные попойки, скандальное поведение слушателей были таким же частым явлением здесь, как и в казармах гвардейских полков. Взыскания за проступки воспринимались академистами как своеобразные знаки отличия. Разумеется, серьезный юноша Иван Касаткин разительно выделялся из среды учащихся.
Он мог бы постепенно принять жизненные взгляды большинства товарищей. А мог бы резко их отторгнуть и, уйдя из академии, стать сельским священником. Иван поступил по-своему: закончив курс обучения, он принял монашеский постриг с именем Николая. Таким образом, он еще в молодости привил себе полезный для подвижника-просветителя навык жить в миру, не подвергаясь при этом его тлетворному влиянию. Тогда же, во время учебы, Иван, будущий монах Николай, увлекся Востоком. В руки к нему попала книга воспоминаний флота капитана Василия Головнина о двух годах, проведенных в японском плену. Записки русского флотоводца беспристрастно повествуют о японских обычаях, о людях всех сословий и о событиях, произошедших с ним и другими попавшими в плен моряками. Василий Михайлович с теплотой вспоминает о японских крестьянах, подкармливавших его и остальных моряков, с иронией и без злости описывает своих тюремщиков, много рассказывает о быте и обычаях жителей «Восьми отмелей». Книга Головнина своей безыскусной честностью резко отличалась от всего, что было в то время написано в Европе о «золотой стране Жипанг».
Вот, например, отрывок из типичного европейского сочинения XVIII века «об острове Нифоне», изданного на русском языке: «Земля тамошняя содержит в себе множество золота и серебра, железа, жемчугу, верблюдов!!! Любят художества и науки. Говорят об них, что они спесивы и нечестивы и любящие притвор. Японской язык собственной сему государству; однако многия японцы говорят индейскими языками, а особливо малаиосскими и китайским». Сочинитель, конечно же, не был бы Тавернье, если бы не вставил в свое писание, прилежно переведенное Степаном Коровиным-Сибирениным, следующий перл этнографии: «…когда они японцы женятся, то употребляют публичных офицеров для лишения девства своих невест и почитают сей труд за недостойный для благородного человека. Они, однако, почти так ревнивы, как и италианцы…» Откуда мсье Тавернье почерпнул столь сокровенные сведения о матримониальных обычаях далекого народа [3] , неясно, но после знакомства с его писанием вполне понятно, почему монах Николай, как и вся читающая русская публика, безоглядно увлекся честными, хотя и лишенными пикантных деталей записками Головнина. В 1861 году молодой монах уже приступил к обязанностям священника при консульстве в Хакодатэ. Большой удачей для него как, впрочем, и для населения города было то, что в ту пору консульство возглавлял Иосиф Антонович Гошкевич. Гошкевич был одним из тех немногих российских дипломатов, которые на своем посту не стремились написать в Петербург побольше хвастливых реляций, а предпочитали ежедневно трудиться для упрочения долгосрочных интересов своей страны.
Консул налаживал сердечные связи как со своими подчиненными, так и с чиновниками и населением города. Будучи сам страстным фотолюбителем, он организовал для японской детворы фотокружок вспомним, что речь идет о 50—60-х годах XIX века , доверял ребятам аппараты для съемки и вместе с ними проявлял фотографии. В Японии считается, что фотография пришла в эту страну из Европы через порты Кобэ и Нагасаки приблизительно в одно и то же время с открытием ее осакским изобретателем Хирагой Гэннаем. Однако жители Хакодатэ другого мнения: к ним способ запечатления живой картины путем воздействия света на обработанную специальным составом пластину пришел несколько иным путем, чем в центральные города «Восьми отмелей». Здесь до сих пор чтят память консула Гошкевича. Аппаратура, которую он, уезжая из страны, оставил ребятам фотокружка, в настоящее время выставлена с надлежащими объяснениями в местном музее. В середине XIX века на «Восьми отмелях» усиливаются политические брожения. Окраинные феодальные кланы, лишенные возможности управлять страной, группировались вокруг императорского дома и строили планы свергнуть власть военного правителя-«сёгуна». Они составляли партию императора.
С другой стороны, группировки, составлявшие верховную власть государства, никак не могли прийти к единому мнению: сращиваться ли мирно с императорским домом, или без этих условностей попросту вырезать окраинные кланы и оставить дворцовых аристократов без вооруженной поддержки. В той и другой партиях проходили споры и об иностранцах: убивать ли поголовно всех, или всё же кого-то оставлять в живых и учиться у них тем полезным вещам, которых нет еще на родине.
Он приложил огромные усилия, чтобы узнать о японцах как можно больше, проникнуться их духом для успешной проповеди на их родине. Первая часть статьи, которую вы видите перед собой, составлена по дневникам святого Николая. Многое в ней самобытно и по-настоящему понятно только тем, кто здесь родился и живет.
Долгое время эта страна оставалась отрезанной от других государств и была ограждена от посторонних влияний. Жителям Японии всегда было комфортно в своем мире, они гармонично существовали в своей культуре, развивали ее и принимали со стороны лишь то, что считали по-настоящему лучшим для себя. В этой чужой и неизвестной для всего мира стране трудами святого Николая насаждалась православная вера. Христианство в Японии ненавидели, считая его происками иноземных захватчиков, хотящих разрушения и захвата страны. Святой равноапостольный архиепископ Николай, в миру Иван Дмитриевич Касаткин, родился 1 августа 1836 года в Смоленской губернии.
Отец его, Дмитрий Иванович, был диаконом, мать, Ксения Алексеевна, будучи благочестивым и глубоко верующим человеком, посеяла в душе ребенка любовь к Богу и церковной жизни. Семья Ивана находилась в крайней бедности, но, несмотря на это, юноша был отдан в Вельское духовное училище. Здесь также было тяжело и приходилось терпеть нужду и голод. Но, по свидетельству знавших Ивана в детстве, трудности только закалили его, и по характеру Иван был всегда веселым и жизнерадостным. После духовного училища юноша поступил в Смоленскую семинарию, в которой в то время царили суровые бурсацкие нравы.
В 1856 году Иван Касаткин блестяще закончил Смоленскую Духовную семинарию и был принят в Петербургскую духовную академию на казенный счет. Здесь он учился до 1860 года. Иван подавал большие надежды, и предполагалось, что он останется в академии для подготовки к профессорской деятельности. В его облике и образе действий не проявлялось ничего особенного. Однако неожиданно для самого Ивана его жизнь повернулась в иную сторону.
Вот как сам святитель вспоминал о новом повороте в своей жизни: «Будучи от природы жизнерадостен, я не особенно задумывался над тем, как устроить свою судьбу. На последнем курсе духовной академии я спокойно относился к своему будущему... А что, не поехать ли мне, — решил я... Николай Японский Ранее Иван не задумывался о монашестве, но, решив ехать на служение и проповедь в неизвестную далекую страну, избрал монашеский путь. В объявлении ничего не говорилось о желательности монашества для будущего настоятеля посольской церкви.
Однако Иван решил отдать делу проповеди Евангелия всего себя, оставшись неженатым. На следующий день после прочтения объявления Иван Касаткин пошел к ректору и попросил его о монашеском постриге и назначении в Японию. И 21 июня 1860 года молодого человека постригают в монашество с именем Николай, 29 июня, в день святых первоверховных апостолов Петра и Павла по старому стилю , он был рукоположен в сан иеродиакона, а на следующий день, в празднование Собора двенадцати апостолов, в иеромонаха. В июле 1860 года иеромонах Николай отправился на место своего служения. Поздней осенью он добрался до Николаевска-на-Амуре.
Здесь он встречается с преосвященным Инокентием Вениаминовым , знаменитым просветителем северных малых народов. Молодой иеромонах пробыл в Николаевске около года, постигая от премудрости святителя Инокентия тот курс миссионерских наук, который не преподавался в академии. В своем усердии по изучению Японии святитель проявил поистине богатырский дух. Он упорно изучал японский язык, занимаясь по 14 часов в сутки. В июне 1861 года иеромонах Николай прибывает на место своего назначения, в город Хакодатэ.
Он ожидал теплого и восторженного приема как у соотечественников в дипломатическом корпусе, так и у местного населения. Но получилось совершенно обратное. Русский консул в Хакодатэ И. Гошкевич писал в своем рапорте Святейшему Синоду, что на место настоятеля консульской церкви требуется выпускник духовной академии. Требования были весьма строгие: нужен был образованный человек духовной жизни и твердых нравственных устоев, который мог дать хорошее понятие о русском духовенстве не только японцам, но и живущим в Японии иностранцам.
Настоятелю консульской церкви позволялось содействовать распространению христианства в Японии. В предложении консула была намечена широкая миссионерская программа и овладение японским языком. Однако отца Николая консул встретил высокомерно: вероятно, он ожидал увидеть священника, обладающего светскими манерами, манеры же отца Николая были гораздо более простыми, к тому же батюшка был еще молодым человеком ему было 24 года , несмотря на то что, в соответствии с требованиями, он являлся выпускником Духовной Академии. Наконец, и это главное, сами японцы были настроены агрессивно к христианству в целом. Проповедь слова Божия была здесь крайне затруднена.
На христиан происходили открытые вооруженные нападения, поскольку японцы в них видели главных своих врагов.
Война и мир святителя Николая Японского
Иосиф Антонович Гошкевич. Фото: общественное достояние Учи язык или проиграешь Вскоре в 1865 году Гошкевич возвращается в Россию. Сохранилась их интереснейшая переписка с отцом Николаем, в которой виден миссионерский задор молодого священника. Он просит множество книг и иконы. Один из его миссионерских ходов — рассказ житий святых по иконам приходившим в храм японцам, которые имели религиозный трепет перед загробной жизнью — это в их менталитете. Иллюстрированный рассказ о том, что у Бога все живы, очень их привлекал. Был и другой ход. По мере того, как перед японцами всё больше открывался европейский мир, у них возникал очень большой интерес к наукам. И отец Николай устраивал лекции о достижениях современной науки. Собиралось очень много народа. Вначале он начинал что-то рассказывать про астрономию, про физику, а потом переходил к разговору о Христе.
У них было несколько встреч, и главный совет Иннокентия: если ты хочешь чего-то добиться, без языка ничего не получится. Серьёзная миссия началась у отца Николая в 1869 году после поездки в Петербург. До этого он бился в одиночку, можно сказать, как рыба об лёд. Первых японцев, как известно, он тайно крестил в 1868 году. Потом они уже стали вместе собирать других помощников для миссии. И этот прикровенный огонёк вдруг стремительно разгорелся. Как я понимаю, если бы Николай Японский не попал в Россию именно в этот момент, в 1869-м, то ничего могло бы не произойти. Я обнаружил интересный факт: во время празднования в консульстве Нового года произошёл несчастный случай. Один из членов нашей дипмиссии — доктор — застрелился. Произошло это как-то случайно чуть ли не в шутку.
Началось разбирательство, было следствие, поскольку Николай Японский тоже присутствовал в этот момент в соседней комнате, его, я думаю, и вызвали в Петербург. Там ему помогал петербургский митрополит Исидор Никольский , с которым они всегда доверительно общались. В итоге он попал ко всем влиятельным людям, которые могли решать вопросы помощи миссии в Японии. Митрополит Исидор. Фото: общественное достояние Видно, что Николай Японский был человек государственного уровня, который ясно воспринимал всё, что происходит, и очень хорошо чувствовал людей. Поражает, как в разных письмах он по-разному описывает ситуацию. Например, когда он пишет в Петербург высокопоставленным чинам — ни тени уныния, горячее рвение, поразительный высокий стиль всего письма, подробнейшее очень продуманное изложение ситуации. Другое дело дневники. Уныния в них предостаточно. Он недоволен японцами, нашими, мы видим его печаль и одиночество.
Он долго искал, кто мог бы заменить его в деле миссии. Там никто долго задерживался. В том числе и епископ Сергий Страгородский оттуда убежал.
В числе лучших учеников в 1857 году был рекомендован и на казённый счёт поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию , где учился с 1857 до 1860 года, когда, узнав, что есть вакансия на должность настоятеля церкви при недавно открытом русском консульстве в городе Хакодате Япония , изъявил желание ехать. По личному ходатайству митрополита Санкт-Петербургского Григория Постникова ему было предоставлено место в Японии, а также присвоена учёная степень кандидата богословия без представления соответствующего квалификационного сочинения [1]. Первые годы своего пребывания в Японии самостоятельно изучал японский язык , культуру и быт японцев. Первым японцем, обращённым им в православие, несмотря на то, что обращение в христианство было запрещено законом, стал синтоистский священнослужитель Такума Савабэ , получивший сан по наследству после смерти приёмного отца. Павел родился в семье самурая и крестился в числе двух других японцев весной 1868 года [2].
Молитва « Отче наш » в переводе на классической японский язык, выполненном святителем Николаем и Павлом Накаи Цугумаро За полвека служения в Японии покидал её только дважды: в 1869—1870 и в 1879—1880 годах. В 1870 году по его ходатайству была открыта русская духовная миссия в Японии с центром в Токио с 1872 года [3] — в ведении Камчатской епархии. В процессе миссионерской деятельности отец Николай перевёл на классический японский язык Священное Писание , другие богослужебные книги, создал духовную семинарию , шесть духовных училищ для девочек и мальчиков, библиотеку, приют и другие учреждения. Издавал православный журнал «Церковный вестник» на японском языке. Согласно рапорту Святейшему синоду, на конец 1890 года православная церковь в Японии насчитывала 216 общин, а в них 18 625 христиан [4]. Во время русско-японской войны остался со своей паствой в Японии, однако в общественных богослужениях участия не принимал, так как, согласно чинопоследованию богослужений и благословению самого Николая Японского , японские христиане молились о победе своей страны над Россией : «Сегодня по обычаю я служу в соборе, но отныне впредь я уже не буду принимать участия в общественных Богослужениях нашей церкви… Доселе я молился за процветание и мир Японской империи.
Большая часть испытаний выпали на долю равноапостольского Николая и его паства в период русско-японской войны, в период войны сохранить веру в Бога намного сложнее. За свои труды в тяжелые годы он был возведен в сан архиепископа Японского. Это звание было дано по причине того, что свою деятельность он вел в Токио и многих других городах. Его отец был диаконом. Еще в раннем возрасте ребенок потерял свою мать. Больше внимания уделял своему обучению, поэтому закончил Бельской духовное училище, затем Смоленскую духовную семинарию. Выбрав направление богослужения, он поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. Уже в 1860 году совершил пострижение в монашество с именем Николай. По собственному желанию он был назначен в Японию настоятелем православного храма в городе Хакодате. В то время идея проповеди христианства в Японии считалась совершенно немыслимой. Японцы придерживались своей веры, и смотрели на другие вероисповедания как на злодейство. Для того чтобы изучить страну, язык, традиции и многие другие моменты ушло 8 лет.
Гошкевич был одним из тех немногих российских дипломатов, которые на своем посту не стремились написать в Петербург побольше хвастливых реляций, а предпочитали ежедневно трудиться для упрочения долгосрочных интересов своей страны. Консул налаживал сердечные связи как со своими подчиненными, так и с чиновниками и населением города. Будучи сам страстным фотолюбителем, он организовал для японской детворы фотокружок вспомним, что речь идет о 50—60-х годах XIX века , доверял ребятам аппараты для съемки и вместе с ними проявлял фотографии. В Японии считается, что фотография пришла в эту страну из Европы через порты Кобэ и Нагасаки приблизительно в одно и то же время с открытием ее осакским изобретателем Хирагой Гэннаем. Однако жители Хакодатэ другого мнения: к ним способ запечатления живой картины путем воздействия света на обработанную специальным составом пластину пришел несколько иным путем, чем в центральные города «Восьми отмелей». Здесь до сих пор чтят память консула Гошкевича. Аппаратура, которую он, уезжая из страны, оставил ребятам фотокружка, в настоящее время выставлена с надлежащими объяснениями в местном музее. В середине XIX века на «Восьми отмелях» усиливаются политические брожения. Окраинные феодальные кланы, лишенные возможности управлять страной, группировались вокруг императорского дома и строили планы свергнуть власть военного правителя-«сёгуна». Они составляли партию императора. С другой стороны, группировки, составлявшие верховную власть государства, никак не могли прийти к единому мнению: сращиваться ли мирно с императорским домом, или без этих условностей попросту вырезать окраинные кланы и оставить дворцовых аристократов без вооруженной поддержки. В той и другой партиях проходили споры и об иностранцах: убивать ли поголовно всех, или всё же кого-то оставлять в живых и учиться у них тем полезным вещам, которых нет еще на родине. Особенностью дискуссий было то, что практически все их участники имели оружие и охотно пускали его в ход, причины придумывая задним числом. Такой упрощенный рассказ дает ложное представление о времени и событийной цепочке. Коммодор Пэрри посещал Японию несколько раз в 40-х годах XIX века и неизменно натыкался на непоколебимую преграду в общении по самым невинным вопросам — заправке пресной водой, покупке продовольствия, прочим. В залпе корабельных пушек 1853 года слышится едва прикрытое раздражение порядками в стране, и чувства эти разделяли моряки многих стран, которым приходилось бывать у берегов «золотой страны Жипанг». Иноземцы жили в стране при множестве ограничений, одно из которых касалось их вероисповедания: запрещалось проповедовать какую бы то ни было религию местным жителям. Молодой монах Николай прибывает на место священника консульства как раз в разгар общенационального брожения незатейливых воинских умов. Иезуитские проповедники так называемые «батэрэны» были милостиво приняты первым из трех объединителей Японии Одой Нобунагой. Этот феодал, постоянно враждовавший с буддистскими монастырями, искал духовную замену буддизму. Тем не менее, в происках ордена хитромудрого Игнатиуса Лойолы используются далеко не только интриги: подкупы, угрозы, посулы, убийства и клевета. Среди первопроходцев этого ордена, наряду с прожженными мошенниками, всегда присутствовали честные бессребреники, горящие христианской истиной. Благодаря именно проповедникам такого толка широчайшие круги населения Японии примыкали к католическому вероисповеданию, что не могло не встревожить верховную власть. Помимо властей христиане, или, как их называли тогда, «кирисьтаны», обрели себе недоброжелателей и в лице буддийских и синтоистских священнослужителей, поскольку довольно часто нападали на святилища этих религий и уничтожали их святыни как вредные для людей. Предшествовала ему показательная казнь 26 верующих. В Киото и Осаке арестовали шестерых «батэрэнов» и 18 человек «кирисьтанов», самому младшему из которых было 12 лет. При скоплении народа каждому из схваченных отрезали левое ухо, и затем всех водили по городу. Не выдержав этого зрелища, к процессии подошло еще два человека, которые заявили, что разделят страдания единоверцев. Итак, группу из 26 страстотерпцев погнали пешком из Киото в Нагасаки, где, по замыслу правителя того времени Тоётоми Хидэёси, им надо было «устроить Голгофу». Она, «Голгофа», удалась у властей вполне, и все 26 христиан с честью вынесли испытание своей веры. Все они причислены к лику католических святых. Еще задолго до этих событий по предложению проповедника Алессандро Валиньяни в Италию и Испанию в качестве посольства доброй воли направили четырех мальчиков. Юные японцы предстали перед папой, были приняты со всем подобающим почетом при европейских дворах и возвратились домой в Японию. В поездке они научились играть на лютнях и по приезду исполнили концерт на приеме у «сёгуна» Тоётоми, приведя своей игрой внимавшего правителя в восторг. Описания пребывания молодых людей из далекой страны сохранились и в Италии, и в Испании. Рассказывается множество трогательных моментов, как, например, следующий. На балу одному из юношей, по имени Джулиан, предстояло первому пригласить даму на танец. Тот так смутился девушек в открытых платьях, что пригласил партнершу самого преклонного возраста. С началом открытого гонения на христианство один из бывших юных посланников отрекся от веры, другие уехали в португальский порт Макао, но Накаура Джулиан, тот самый, остался и продолжал проповедовать. С ним не раз и не два проводили беседы, соблазняя милостями и пугая страшной расправой, однако Джулиан оставался непреклонным. В 1633 году его приговорили к смерти через подвешивание за ноги. Во время казней жителям Нагасаки запрещалось выходить из своих домов, но, тем не менее, попрощаться с отцом Джулианом и еще несколькими страстотерпцами собралась огромная толпа народа. Понимая, что в эти последние минуты паства нуждается в особом напутствии, казнимый кричал собравшимся: — Я — падре Джулиан из Накауры! Я был в Риме и видел Римского папу!.. Почти сразу после казни Джулиана на острове Кюсю, где расположен город Нагасаки, вспыхнуло сильнейшее восстание «кирисьтанов», предводительствуемое бледным юношей с горящими глазами по имени Амакуса Сиро Токисада. Для подавления возмущения японские власти прибегли к помощи голландских купцов, которые со своих кораблей расстреляли пушками крепость, захваченную японскими единоверцами, и облегчили тем самым правительственным войскам штурм. Верномыслие проверялось так: чиновники ходили по дворам и заставляли топтать изображение Богородицы После этого в Японии была придумана особо изощренная процедура подтверждения непричастности к христианству: прилюдное топтание иконы с изображением Богородицы Марии. Правительственные чиновники ходили по дворам и заставляли жителей топтать изображение Пресвятой Девы. У тех, кто отказывался, вырезали всю семью. Через некоторое время большинство верующих либо уехали в Макао или на Лузон Филиппины , либо разбежались из Нагасаки по всей стране, исповедуя свою веру тайно. И к середине XVII века в городе начал ежегодно проводиться развеселый общегородской карнавал «топтания картинки». По наущению португальского расстриги Ферейры икону стали отливать из меди, чтобы не скоро изнашивалась. Легенда гласит, что медник Хагивара Юса, отливавший первую «медную картинку», уверовал и открыто об этом заявил, за что был умерщвлен. Вместе с язычниками иконы Богородицы истово топтали и всё те же голландцы по приезде на родину издававшие мемуары о дикости нравов в стране, которую им довелось посетить. Условием пребывания на японской земле для них было посещение два раза в год военного правителя с подношением даров, уверениями в лояльности и обязательными изуверскими плясками на христианской святыне. Храм Воскресения Христова на территории российского консульства.
Вести Твери
В процессе миссионерской деятельности отец Николай перевёл на японский язык Священное Писание, другие богослужебные книги, создал духовную семинарию, начальные школы для девочек и мальчиков, библиотеку, приют и другие учреждения. Издавал православный журнал «Церковный вестник» на японском языке. Во время русско-японской войны остался со своей паствой в Японии. Когда в эту страну стали прибывать русские пленные общее их число достигало 73 тысяч человек , епископ Николай с согласия японского правительства образовал Общество духовного утешения военнопленных. Для окормления пленённых им были отобраны пять священников, владевших русским языком. Сам владыка неоднократно обращался к ним письменно Николая к пленным не пускали. В том же году было основано Киотоское викариатство. После кончины архиепископа Николая Японского император Мэйдзи лично дал разрешение на захоронение его останков в пределах города. В 1970 году решением Священного синода Московского патриархата Николай Японский был причислен к лику святых.
В Орехово-Зуеве молиться перед иконой можно до 10 декабря. После церковной службы в Богородицерождественском соборе, митрополит посетил школу «Благовест», где воспитанники подготовили концерт.
А бывает, какому-нибудь мальчишке, как марионетке, положишь руку сюда, ногу туда. А он даже не может повторить движение, которое я только что с ним до упада отрабатывал. Разные дети бывают, естественно. Есть талантливые. Так вот, Ощепков был талантливый к борьбе. Именно поэтому, я думаю, Николай Японский выбрал именно его, чтобы предложить в школу Кодокан.
Как уже было сказано, закончил он её с отличием. Я часто привожу подросткам такую выдуманную мной сцену. В дневниках этого нет, ни у Ощепкова, ни у Николая Японского. В момент выпуска сидят самураи на корточках, а учитель-сэнсэй зачитывает им, кто как закончил год. И тут я сразу вспоминаю тележурнал «Ералаш», когда хулиган уходит в другую школу, и весь класс провожает его хором: «Про-щай Ва-ся». И вот я думаю, эти самые самурайчики, хотя им нельзя было выражать эмоции перед всеми, также кричали «Прощай Вася». Потому что, имея талант к борьбе и такое богатырское телосложение, он их как щенят ломал. И, когда он ушёл из школы, все наверняка вздохнули с облегчением. Потом, уже после революции, он приехал в Россию.
И здесь при школах милиции начал открывать секции борьбы. Тогда слова «самбо» не было, а называлось это «русское дзю-до». Здесь есть один курьёзный момент. Вы видели, чем отличается форма дзюдоистов от формы самбистов? Дзюдоисты носят кимоно: куртка и штаны. А у самбистов тоже куртка, но вместо штанов шорты. Когда Ощепков приехал в Россию, все его ученики выступали в кимоно. Он же не выдумывал новую форму — чему учился, то и привёз. Но на первом же показательном выступлении русских дзюдоистов подняли на смех.
Оказалось, что штаны от кимоно один в один похожи на русское исподнее бельё. После этого они стали выходить в футбольных трусах. Позднее футбольные трусы трансформировались в шорты самбитов. Вначале это всё существовало при школах милиции. Сам Ощепков ратовал за спортивное дзю-до. Потом его ученики стали развивать и другие направления: так возникло боевое и так называемое прикладное дзю-до. Тогда же эта борьба получила новое название. Поскольку она позиционировалась, как русская национальная борьба, слово «дзю-до» казалось не очень уместным, и предлагались различные русские названия, из которых прижилось слово «самбо» самооборона без оружия. Поскольку название «самбо» появилось позже, чем «дзю-до», многие дзюдоисты любят прихвастнуть, что якобы в России дзю-до появилось раньше самбо.
Нет, сегоднящнее дзю-до появилось значительно позднее. Просто первым названием самбо было «русское дзю-до». А потом было «второе пришествие» дзю-до, уже не имеющее отношения к русской традиции, а строго следующее традиции японской. Человек, который не одно ведро сакэ выпил с офицерами контрразведки, сразу попал в поле зрения чекистов. Его арестовали по сфабрикованному обвинению, и он умер в тюрьме от сердечного приступа, так и не дождавшись суда. А основателем самбо был признан Харлампиев, хотя он был даже не учеником Ощепкова, а сыном ученика. Но важная роль Харлампиева была в том, что он ездил в командировки в Азербайджан, Армению, Узбекистан, изучал там местные приёмы борьбы, и обогатил этими приёмами самбо. Следовательно, в самбо больше приёмов, чем в дзю-до, благодаря тому, что там есть приёмы наших национальных республик. Но основной базовый элемент самбо это всё-таки ощепковское дзю-до.
Но вернёмся к Николаю Японскому. Приступив к своей миссионерской деятельности он сразу поставил себе две главных цели: перевод книг Священного Писания на японский язык и строительство храма. Перевод книг шёл параллельно с изучением японского языка. Кроме книг Священного Писания, в его лаборатории где уже много переводчиков собралось переводились также книги художественные. Святой Николай поставил цель примирить Японию и Россию, а для этого надо, чтобы японцы лучше знали русскую культуру. Поэтому произведения Пушкина, Достоевского, Лермонтова, Толстого переводились именно там. Когда я был в Японии, в одном клубе ко мне подошла девушка, и на ужасном русском языке сказала, что хочет со мной пообщаться, потому что изучает русский язык и интересуется русской культурой. И я заинтересовался, что же так подтолкнуло её к русскому языку. Она говорит, что я прочитала книгу «Преступление и наказание», и её настолько восхитило это произведение, что она решила прочитать его в оригинале.
Я попросил показать эту книгу на японском языке. А там в конце книги были выходные данные, написанные на английском. И в качестве переводчика был указан Николай Касаткин. Я говорю: «Николай Касаткин — знаете, кто это такой? И она сразу воскликнула: «О-о-о, Никорай-до». Никорай-до это в дословном переводе с японского «дом Николая». Так называется главный православный храм Японии в городе Токио. Об этом храме также следует отдельно рассказать. Я раньше думал, что, возможно, храм был хорошо известен японцам, когда он строился, и православная община очень активной.
Но сейчас-то наверняка про него уже забыли. Но, оказалось, нет. Когда я был в Японии, молодёжь из нашей группы захотела поехать в развлекательный квартал Акихабара. А я был совершенно равнодушен к развлечениям, и мне было гораздо интереснее побывать на кладбище, где могила Николая Японского. Поэтому я попросил гида отпустить меня одного: я мальчик большой, не потеряюсь, найду, как проехать. Он пусть остаётся с молодёжью, а в семь часов встречаемся в отеле. Как пройти до станции метро, я знал только дорогу от храма. Там, если по улочкам идти, будет километра два. Но тут ещё одно затруднение: если в старину храм был виден издалека, то сейчас там всё застроено высотками.
В Москве были на Новом Арбате? Там в начале Нового Арбата стоит маленькая часовенка, которая совершенно теряется на фоне высоток. Так вот в Токио пропорции примерно такие же: стоят небоскрёбы, и где-то между ними маленький храмик. Он действительно кажется маленьким на фоне небоскрёбов. Но когда заходишь внутрь, сразу понимаешь, что на самом деле он большой. По размерам чуть меньше, чем тверской Воскресенский собор, но больше, чем Вознесенский. Так вот, как от храма до метро дойти, я знал. А как дойти до метро из другой точки, не знал. И не знал, как слово «метро» по-японски будет.
Я подошёл к полицейскому, обратился к нему по-английски, а он «ни в зуб ногой». В Японии очень мало, кто знает английский язык.
Это не могло не формировать соответствующего образа самой христианской веры.
Добавили масла в огонь и европейские торговцы, презрительно относившиеся к японскому населению и даже увозившие людей в рабство. Вскоре японцы почувствовали угрозу государственному суверенитету, и верховный правитель Тоётоми Хидэёси в 1587 году издал указ об изгнании всех европейцев из страны и запрете христианства, за принятие которого вводилась смертная казнь. Для всех японцев понятия «христианин», «европеец», «грабитель», «колдун» слились воедино.
Так продолжалось до той поры, пока Япония не обрела своего православного апостола в лице святителя Николая… Пять принципов японской миссии В своей миссии святитель решил придерживаться пяти принципов, которые не позволили бы повторить ошибок его предшественников. Первый из них состоял в подробнейшем знакомстве с культурой японского народа. Как мы писали выше, на это у архиепископа Николая ушло восемь лет.
Ведь представления русского человека того времени о японцах сводились, по выражению самого святителя, к «какой-то фигуре в халате, с косичкой на маковке, смешно приседающей и хихикающей». Николай добился таких результатов, что знал японскую культуру лучше многих японцев и даже задумывал написать фундаментальный труд о Японии. Но не успел.
Второй принцип сводился к полному отказу от, пусть и самых малейших, политических дел. Святитель прекрасно понимал, что в прежние времена христианство было удалено из Японии, поскольку явно несло политическую угрозу.
Равноапостольный святитель Николай, архиепископ Японский
Подробнее об этом удивительном святом и его равноапостольном подвиге вы можете прочесть в нашем материале "Просветитель самураев: Жизненный путь равноапостольного Николая Японского", опубликованном на страницах телеканала Царьград. О святом Николае Японском в СССР долгое время не было известно ничего. Со своей стороны, Игорь Руденя назвал служение святого Николая Японского огромным трудом, т.к. благодаря ему православная вера «оказалась в сердцах людей с другой философией и ментальностью». В 1970-м Николай Японский был канонизирован как равноапостольный святой, день памяти которого отмечается 16 февраля.
В Орехово-Зуево доставили икону со святой реликвией святого Николая Японского
К 110-летию блаженной кончины равноапостольного Николая Японского «Стол» поговорил с Борисом Заболотским – правнуком и исследователем жизни святого миссионера. Святитель Николай Японский не жалел сил и времени на изучение языка и жизни людей, среди которых развернулась его полувековая неутомимая деятельность. В Оленинском муниципальном округе Тверской области в среду открыт памятник святителю Николаю Японскому, сообщает пресс-служба регионального правительства.
Новости патриархии
Архиепископ Николай Японский Однако существовали и осложняющие обстоятельства. Япония впервые столкнулась с проповедью христианства ещё в 16 веке. Тогда католические миссионеры сумели обратить в католичество от 300 до 600 тысяч по разным оценкам человек. И всё было бы хорошо, но «отличились» члены монашеского ордена иезуитов. Они применяли совсем не христианские методы, руководствуясь принципом «цель оправдывает средства». Они активно влезали в политику, участвовали в закулисных дворцовых интригах, подкупали подарками, обманывали новообращённых, используя европейские технологии, которые были на порядок выше японских, и выдавали технологии за чудеса. Католические миссионеры высмеивали традиционные японские религии, принуждали новообращённых к поруганию языческих идолов, то есть вели себя очень агрессивно.
Это не могло не формировать соответствующего образа самой христианской веры. Добавили масла в огонь и европейские торговцы, презрительно относившиеся к японскому населению и даже увозившие людей в рабство. Вскоре японцы почувствовали угрозу государственному суверенитету, и верховный правитель Тоётоми Хидэёси в 1587 году издал указ об изгнании всех европейцев из страны и запрете христианства, за принятие которого вводилась смертная казнь. Для всех японцев понятия «христианин», «европеец», «грабитель», «колдун» слились воедино. Так продолжалось до той поры, пока Япония не обрела своего православного апостола в лице святителя Николая… Пять принципов японской миссии В своей миссии святитель решил придерживаться пяти принципов, которые не позволили бы повторить ошибок его предшественников.
За полвека миссионерской работы святителя Николая в Японской Православной Церкви было образовано 266 общин, окормлявших 33 017 православных японцев. В составе епархии был один архиепископ, один епископ, тридцать пять иереев, шесть диаконов, четырнадцать учителей пения, сто шестнадцать проповедников-катехизаторов. Сегодня автономная Японская Православная Церковь — это три епархии, включающие в себя сто пятьдесят приходов, на которых служат сорок священнослужителей. Все это — наследие святителя Николая.
Романа Угличского 1285 ; свт. Симеона, еп. Полоцкого, еп. Тверского 1289 ; свт. Игнатия Мариупольского 1786 ; прор. Азарии X в. Папия, Диодора, Клавдиана 250 ; мчч. Адриана и Еввула ок. Власия Кесарийского III ; сщмчч.
Владимира Загребы и мч.
К 1870 году православная община насчитывала свыше 4000 человек, а к 1912 году — около 33 тысяч человек и 266 православных общин. В 1870 году по ходатайству отца Николая, возведённого в сан архимандрита, была открыта русская духовная миссия с центром в Токио в ведении Камчатской епархии. В 1880 году отец Николай возведён в сан епископа Ревельского, викария Рижской епархии. В процессе миссионерской деятельности отец Николай перевёл на японский язык Священное Писание, другие богослужебные книги, создал духовную семинарию, начальные школы для девочек и мальчиков, библиотеку, приют и другие учреждения.
Издавал православный журнал «Церковный вестник» на японском языке. Во время русско-японской войны остался со своей паствой в Японии. Когда в эту страну стали прибывать русские пленные общее их число достигало 73 тысяч человек , епископ Николай с согласия японского правительства образовал Общество духовного утешения военнопленных. Для окормления пленённых им были отобраны пять священников, владевших русским языком.
Проповедь по запричастном стихе произнёс настоятель храма Новомучеников и исповедников Орехово-Зуевских священник Павел Скрипник. В завершение Литургии митрополит Павел обратился к молящимся с архипастырским словом. По окончании богослужения в актовом зале Духовного центра «Благовест» состоялся концерт, подготовленный педагогами и учащимися приходской воскресной школы.
В тот же день митрополит Павел и епископ Николай в сопровождении благочинного Богородского округа протоиерея Марка Ермолаева посетили Вознесенский храм города Электросталь и ознакомились с ходом внутренних отделочных работ.