НИИ «Институт Российской Истории Российской Академии Наук» по адресу Москва, улица Дмитрия Ульянова, 19, метро Академическая, показать телефоны. Категория:Сотрудники Института российской истории РАН.
Follow Us!
- Новости института
- Институт этнологии и антропологии РАН | Сайт центра ноосферного здоровья
- Институт этнологии и антропологии РАН возглавил экс-депутат Госдумы
- Учебно-научный центр социальной антропологии
- В Минобрнауки подтвердили увольнение директора Института этнологии и антропологии
- Отдел ББО при Институте этнологии и антропологии РАН
Старообрядчество среди русского населения
- 90 лет Институту этнологии и антропологии РАН
- Институт Этнологии и антропологии РАН
- Институт востоковедения Российской Академии Наук
- Институт этнологии и антропологии РАН | это... Что такое Институт этнологии и антропологии РАН?
- Сообщить об ошибке
- ЦЕНТР ФИЗИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ — ИНСТИТУТ ЭТНОЛОГИИ И АНТРОПОЛОГИИ РАН
Институт этнологии и антропологии РАН возглавил экс-депутат Госдумы
Валерий Александрович Тишков, д-р ист. наук, профессор, академик РАН, научный руководитель Института этнологии и антропологии РАН, академик-секретарь Отделения историко-филологических наук РАН. Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН: адреса со входами на карте, отзывы, фото, номера телефонов, время работы и как доехать. Елена Данилко, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН, зав. Центром визуальной антропологии. С докладом выступили сотрудники Института этнологии и антропологии РАН: кандидат исторических наук Екатерина Андреевна Просикова. С 20 по 24 ноября на базе Института этнологии и антропологии РАН проходила ежегодная научно-практическая конференция молодых ученых «Актуальные вопросы этнологии и антропологии», в которой приняли участие два аспиранта Московской духовной академии. Институт этнологии и антропологии Российской академии наук 119991 Москва, Ленинский проспект, 32-А Участок множительной техники.
Старообрядчество среди русского населения
- Алексей Загребин возглавил Институт этнологии и антропологии РАН. Общество
- НОВЫЕ ИЗВЕСТИЯ : Интервью с директором Института этнологии и антропологии РАН Валерием Тишковым
- НОВЫЕ ИЗВЕСТИЯ : Интервью с директором Института этнологии и антропологии РАН Валерием Тишковым
- Научно-исследовательский институт истории и этнографии Южного Урала
- Научно-исследовательский институт алтаистики им. С. С. Суразакова
Отдел ББО при Институте этнологии и антропологии РАН
Лекция С. Соколовского 7. Документальный фильм «Добро пожаловать в Энурмино! Вахрушев 8. Экспертное знание. Восстановление прижизненного облика полководца А. Суворова 9. Заметки о полях.
Информацию об этом разместило в своих социальных сетях Российское историческое общество. Институт этнoлoгии и антрoпoлoгии им. Миклухo-Маклая РАН — ведущий рoссийский научнo-исследoвательский центр. Oн ведет активную экспедициoнную деятельнoсть, выпoлняет экспертизы пo запрoсу oрганoв гoсударственнoй власти, сoдействует сoвершенствoванию гуманитарнoгo oбразoвания в высшей шкoле.
Власов, Ю. Савельев, Е. Прокураторова, Т. Канева, Т. Волкова, Т. Дронова, В. Шарапов была подготовлена серия сборников с материалами о старообрядческой книжно-рукописной традиции, формировании и функционировании отдельных общин, наставнических родов, роли книги в традиционной культуре2. Новейшие исследования среди старообрядцев коми-зырян вопросы мифологии, художественного творчества принадлежат В. Шарапову и П. Лимерову3, работавших в старообрядческих селах в 1990-х гг. История и культура локальных старообрядческих групп среди коми-зырян стали предметом диссертационных исследований A. Чувьюрова и В. Власовой с целью выявления роли старообрядчества в формировании местных этноконфессиональных сообществ, определении их культурной специфики4. Этим авторам принадлежит и множество других опубликованных работ. Более подробцов Л. Формирование народности коми. Сыктывкар, 1973; Он же. История религии и атеизма народа коми. Сыктывкар, 1991; Старообрядческий центр на Вашке. Устная и письменная традиция Удоры: Материалы и исследования. Сыктывкар, 2002; Староверие на северо-востоке Европейской части России. Сыктывкар, 2006. Сыктывкар, 1996; Он же. Сыктывкар, 2001. Сыктывкар, 1996. Локальные группы коми Верхней и Средней Печоры: проблемы языковой, историко-культурной и конфессиональной самоидентификации. Этноконфессиональная история тихвинских карел-старообрядцев на протяжении трех с половиной веков на основе оригинального полевого материала и выявленных архивно-документальных источников освящается в монографии и статьях О. Фишман, использовавшей феноменологический подход в исследованиях1. Научные исследования среди старообрядческих групп пермяков стали проводиться уже в 1950-х годы. Белицер, помимо упомянутых работ, были написан отдельный очерк о материальной культуре коми-зюздинцев, где отмечается их принадлежность к старообрядчеству, но внимание акцентируется на других проблемах2. Современные научные публикации об этой группе исчисляются буквально единицами3, остальные принадлежат преимущественно дореволюционным авторам. В этой связи для моего исследования было интересно привлечение материалов о ближайших соседях зюздинских пермяков - юрлинской группе русских, подвергшейся сильному старообрядческому влиянию коллективная монография Бахматова A. Власовой 4. К культуре язьвинских пермяков обращались филологи, которые отмечали яркую специфику их диалекта, это, прежде всего, В. Лыткин в 1960-е годы, затем и современные ученые P. Баталова, 1 Фишман О. Жизнь по вере: тихвинские карелы-старообрядцы. Этнографические тетради. Кудымкар, 2000. Юрлинский край. Материалы и исследования. Кудымкар, 2003; Власова И. Кудымкар, 1995. Сморгунова 1. Язьвинцам посвящены многочисленные работы Г. Чагина, который на основе многолетних исследований приходит к важным выводам, что язьвинцев в силу специфичности культуры и языка можно рассматривать не как этнографическую группу пермяков, а как один из народов коми. На примере язьвинцев В. Байди-ным выявлялись общие закономерности распространения староверия л среди финно-угров. С 1972 года среди язьвинцев велась планомерная работа сотрудников археографической лаборатории МГУ, изучалась местная книжная традиция, были выявлены ее взаимосвязи с историей бегло-поповского старообрядческого согласия. Исследования нашли отражение в ряде публикаций в упомянутой выше университетской серии изданий, посвященных проблемам старообрядчества статьи Е. Сморгуновой, В. Пушкова, И. Несколько экспедиций было организованно преподавателями и студентами Кудымкарского государственного института. Таким образом, на сегодняшний день это наиболее изученная группа финно-угорского старообрядческого населения в Урало-Поволжье. Однако далеко не все аспекты истории и культуры коми-язьвинцев освящены достаточно полно, также требуется их комплексный анализ. Старообрядчеству среди мордвы практически не посвящалось отдельных работ, хотя упоминания об этом явлении имеются в миссионерских отчетах, архивных источниках, статьях о христианизации инородцев. Некоторые сведения о сектантстве среди мордвы, и о ста 1 Лыткин В. Коми-язьвинский диалект. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам коми языки. Народы Прикамья. Очерки этнокультурного развития в Х1Х-ХХ вв. Пермь, 2002; Чагин Г. Екатеринбург, 1997. Язьвинские пермяки. Пермь, 1993; Он же. Историко-культурный остров. Пермь, 1995; Он же. На земле то было, да на язьвинской. Пермь, 1997; Он же. Коми-язьвинские пермяки - древний народ Северного Урала. Красновишерск, 2002. Пермь, 1999. Среди других финно-угорских народов поволжского региона старообрядчество не нашло большого распространения и соответственно влияние его на их традиционную культуру было незначительным. Упоминания о старообрядцах среди удмуртов имеются в книге Ю. Ивонина, но носят лишь констатирующий характер. Несколько более подробно об этом пишет Е. Шумилов в монографии о христианстве в Удмуртии2. Старообрядческие группы среди чувашей вызывали научный интерес только в контексте общих исследований различных сектантских движений, не являясь предметом специального рассмотрения. Наиболее подробные сведения об истории распространения старове-рия среди чувашей находим у Ю. Кудряшов выделял это явление у чувашей как особый тип религиозного синкретизма, сформировавшегося в результате конвергенции то есть предварительного синтеза ряда религиозных систем на позднем этапе межконфессиональных и межэтнических взаимодействий4. Таким образом, проблема нерусского старообрядчества в Ура-ло-Поволжье, представляющая большой теоретический интерес, рассматривалась фрагментарно, практически отсутствуют комплексные исследования, а степень изученности различных групп старообрядцев не одинакова. В этой связи представляются весьма перспективными новые исследования в этой области. Саранск, 2004. Старообрядцы и старообрядчество в Удмуртии. Ижевск, 1973; Шумилов Е. Христианство в Удмуртии. Цивилизационные процессы и христианское искусство. XVI - начале XX века. Ижевск, 2001. Старообрядчество и христианское сектантство в Чувашии. Чебоксары, 4Кудряшов Г. Динамика полисинкретической религиозности. Опыт историко-этнографического и конкретно-социологического исследования генезиса, эволюции и отмирания религиозных пережитков чувашей. Чебоксары, 1974. В третьем разделе настоящего историографического обзора отмечены работы, в которых в той или иной степени поднимаются проблемы, решающиеся и в настоящей диссертации. Прежде всего, необходимо оговориться, что рассмотрение старообрядчества не как консервативного, и чрезвычайно обособленного явления, а живой развивающейся традиции характерно для большинства современных исследований. Так, археографы, анализирующие произведения письменности во всем жанровом многообразии, проводят прямую параллель между древнерусской культурной традицией и современным старообрядчеством. Такой подход характерен, в частности, для работ Е. Агеевой, Е. Сморгуновой, И. Поздеевой, Е. Смилянской, и других, публикующихся в периодической серии МГУ. Бубновым старообрядчество определяется как культура-посредница между средневековьем и современной европеизированной Россией1. Вместе с тем, говоря о сохранности в старообрядчестве древних элементов русской культуры, ученые отмечают «стойкость, активность, динамичность, даже просто изворотливость старообрядческого движения в целом», которые позволяют ему всегда находиться в соответствии с конкретным историческим контекстом. К вопросу об «относительной замкнутости» старообрядческих общин и их способности вырабатывать коллективные способы реагирования на внешние перемены, не разрушающие их культуры, неоднократно обращалась и С. Моррис характеризует старообрядчество как своеобразный ключ к пониманию процессов конвергенции в современном мире3. Источники, типы и эволюция. Старообрядчество Сибири и Дальнего Востока, история и современность: местная традиция. Русские и зарубежные связи. Владивосток - Большой Камень , 1997. Живые традиции: Результаты и перспективы комплексных исследований М. Проблема адаптационных ресурсов староверия поднималась Е. Дутчак, которая подчеркнула важную роль семьи в процессах межпоколенной трансляции традиционных норм1. Сложности самосохранения старообрядцев в однонациональной среде рассматривались также В. Источннковая база исследования. Важным источником для диссертационного исследования послужили дореволюционные публикации, в которых содержится разной степени насыщенности информация о расколе на исследуемой территории. Грань между источниками и историографией представляется здесь весьма условной. В этом плане большую ценность представляет работа Н. Чернавского об Оренбургской епархии. Подробно описывая все сколько-нибудь значительные местные события, автор приводит массу интереснейших сведений о старообрядцах: о популярности их идей среди казачества, об основании скитов, миссионерской деятельности светских органов управления и православного духовенства , статистические таблицы3. Подобного рода труд по Уфимской епархии был написан И. Помещая в книгу данные о численности раскольников по уездам и отдельным населенным пунктам на 1897 год, он объясняет и причину быстрого распространения в крае раскола, связывая ее со строительством горных заводов4. Этапы этого процесса анализируются В. Один из активных деятелей Уфимского миссионерского комитета Н. Тюнин издал в 1889 году сборник личных бесед со старообрядцами, дополненный авторскими размышлениями и комментария 1 Дутчак Е. Старообрядческая община п. Липинская В. Новосибирск, 1992. Оренбург, 1900; Вып. Уфимская епархия на 1897 год. Географический, этнографический, административно-исторический и статистический очерк. Уфа, 1899. В него вошло немало этнографических сюжетов - описания некоторых семейных обрядов, бытовой специфики, мелких частностей, характерных для здешних толков дырники, голубиный толк и др. Этого невозможно почерпнуть из сухих архивных дел. Предвзятое отношение Тюнина к своим собеседникам и заметная тенденциозность не мешают считать книгу важным источником. Этнографические зарисовки о старообрядцах были сделаны в путевых заметках М. Круковского и К. Горбунова, историческом очерке В. Интересные сведения о жизни известных раскольничьих скитов, располагавшихся на территории Уральского казачьего войска и тесно связанных с Иргизскими монастырями, можно извлечь из статьи П. Самым подробным этнографическим очерком о старообрядцах Южного Урала начала XX в. В 1905 году известный русский ученый целый месяц провел в селе Усень-Ивановское Белебеевского уезда Уфимской губернии среди старообрядцев-беглопоповцев и изложил свои наблюдения в довольно объемном очерке. В нем даны исторический экскурс, общая характеристика способов хозяйствования, возведения жилищ, описание традиционной одежды, особенностей бытового уклада, религиозной жизни и обрядовой практики усеньчан1. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом, географическом и промышленном отношении. Письма по расколу за 1886-1889 годы. Уфа, 1889. Южный Урал. Путевые очерки. Исторические очерки о Дуване 1868 г. Месягутово, 1991. Источником о язьвинских старообрядцах послужили также работы И. Кривощекова, Я. Камасинского, путевые заметки Н. Зюздинским пермякам посвящен обширный этнографический очерк Н. Штейнфельда, в котором содержится обстоятельная информация об особенностях их расселения и хозяйствования, описывается быт. Отмечая приверженность местного населения к расколу, автор пишет: «Раскол здесь - явление положительное особенное. Зюз-динцы в течение пятисот лет православия не научились даже молитвам, не говоря уже о каких-нибудь более или менее определенных понятиях о догматах и обрядах своего вероисповедания. Казалось бы, что для появления раскола почва здесь решительно непригодная. На самом же деле он лет пятьдесят тому назад распространился довольно сильно и держится упорно»4. Некоторые данные, позволяющие локализовать чувашские старообрядческие группы на территории Урало-Поволжья, имеются в статьях Н. Фрагментарная информация о старообрядчестве среди мордвы содержится у известного исследователя М. Обозрение Пермского раскола так называемого «старообрядчества». Словарь географо-статистический Чердынского уезда Пермской губернии. Пермь, 1914; Камасинский Я. Около Камы. Этнографические очерки и рассказы. Зюздинский край Глазовского уезда Н Календарь Вятской губернии на 1893 год. Вятка, 1892. Исторический очерк.
Дронова , Дальнего Востока Ю. Аргудяева , Забайкалья Ф. Особую категорию составляют монографические исследования русского населения на той или иной территории, в которых отмечалась некоторая, свойственная старообрядческой культуре, специфика. По такому принципу построены работы Е. Рихтер о русских Западного Причудья, Т. Бернштам о культуре поморов, В. Липинской об Алтайском крае3 и т. Выделение лишь отдельных сторон культуры и быта при изучении других региональных групп старообрядцев несколько затрудняет общий сравнительный анализ, но открывает возможности для сопоставлений на частном детальном уровне. Предметно-бытовой сфере и хозяйственной деятельности бухтарминцев посвящены труды Е. Бломквист и Н. Гринковой4, уральских казаков - С. Сагнае 1 Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000; Покровский H. Пермь, 2001; Дронова Т. Сыктывкар, 2002; Аргудяева Ю. Старообрядцы на Дальнем Востоке России. Новосибирск, 1978; Он же. Семейские: Историко-этнографические очерки. Улан-Удэ, 1985; Он же. Этнографические очерки. Русское население Западного Причудья очерки истории, материальной и духовной культуры. Таллин, 1976; Липинская В. Русское население Алтайского края. Федоровой подробно рассмотрена свадебная обрядность л зауральских «кержаков» , имеются описания обрядов жизненного цикла «устьцилемов»3. Старообрядчеству посвящено немало работ зарубежных авторов Р. Моррис, Р. Робсон, Д. Шеффел, Е. Накамура, Э. Иванец 4. Особенности взаимоотношений поколений в семьях староверов и формы общения анализируются в книге В. Плейер и статье В. Рюк-Дравина, которые отличаются оригинальным авторским подходом, но содержат множество неточностей и поверхностных выводов, что связано, на мой взгляд, с отсутствием собственных полевых исследований5. Классической работой по старообрядчеству считается монография французского религиоведа П. Паскаля, на примере старообрядчества характеризовавшего русскую ментальность и особенности религиозности6. Как было сказано выше, следующий раздел историографического обзора составляют работы, посвященные нерусскому старообрядчеству. Традиционно исследования раскола и его значения в истории и культуре России связывались с русским народом, сложилось и закрепилось официальное мнение о моноэтничности старообрядчества. Однако по историческим свидетельствам, оно имело достаточно широкое распространение у целого ряда финно-угорских народов, с которыми были связаны многие ведущие центры на территории современных Республики Коми и Карелии, Поволжья и Урала. Первые 1 Сагнаева С. Свадьба в системе календарных и семейных обычаев старообрядцев Южного Зауралья. Курган, 1997. Погребально-поминальный обряд «устьцилемов». Сыктывкар, 1998; Дроно-ва Т. Мир детства в традиционной культуре «устьцилемов». Сыктывкар, 1999. Das russische Altglaubigentum: Geschihte. Darsrtellung in der Literatur. Copengagen, 1965. Marburg an der Lahn, 1966. Наиболее обширная историография принадлежит коми-старообрядцам. Первыми работами, в которых рассматривалось влияние старо-верия на быт и повседневную жизнь коми-зырян, являются очерки К. Жакова и П. Затем в ходе комплексных исследований этнографии народов коми в 1940-1950-х гг. Белицер сбор полевого материала производился попутно и в старообрядческих селах. По результатам экспедиций были опубликованы очерки материальной и духовной культуры народов коми, в ряде случаев отмечалась и некоторая культурная специфика отдельных старообрядческих групп, хотя их конфессиональная принадлежность и особенности религиозности не являлись предметом специального рассмотрения2. Следующими к интересующей теме обратились Л. Жеребцов и Л. Лашук, в работах разных лет ими отмечалась культурная специфика групп коми, принявших «старую веру», определялись география их расселения и субконфессиональный состав. Все их работы объединяются выводом о консервативном влиянии старообрядчества на культуру зырян и на сохранение «архаических религиозных пережитков». Большой интерес представляют работы Ю. Гагарина, написанные на результатах сплошного конкретно-социологического исследования состояния религиозности сельского коми населения 1966 1 Жаков К. К вопросу о составе населения в восточной части Вологодской губернии. Белицер В. Сыктывкар, 1960. Сыктывкар, 1961. Задачами исследования были выявление степени сохранности религиозных представлений и их особенностей у старообрядцев. Основным выводом было заключение о скором «вымирании» старообрядчества1. Планомерные и последовательные исследования на Печоре, Вычегде и Вашке начались уже с 1980-х гг. Сыктывкарскими учеными А. Власов, Ю. Савельев, Е. Прокураторова, Т. Канева, Т. Волкова, Т. Дронова, В. Шарапов была подготовлена серия сборников с материалами о старообрядческой книжно-рукописной традиции, формировании и функционировании отдельных общин, наставнических родов, роли книги в традиционной культуре2. Новейшие исследования среди старообрядцев коми-зырян вопросы мифологии, художественного творчества принадлежат В. Шарапову и П. Лимерову3, работавших в старообрядческих селах в 1990-х гг. История и культура локальных старообрядческих групп среди коми-зырян стали предметом диссертационных исследований A. Чувьюрова и В. Власовой с целью выявления роли старообрядчества в формировании местных этноконфессиональных сообществ, определении их культурной специфики4. Этим авторам принадлежит и множество других опубликованных работ. Более подробцов Л. Формирование народности коми. Сыктывкар, 1973; Он же. История религии и атеизма народа коми. Сыктывкар, 1991; Старообрядческий центр на Вашке. Устная и письменная традиция Удоры: Материалы и исследования. Сыктывкар, 2002; Староверие на северо-востоке Европейской части России. Сыктывкар, 2006. Сыктывкар, 1996; Он же. Сыктывкар, 2001. Сыктывкар, 1996. Локальные группы коми Верхней и Средней Печоры: проблемы языковой, историко-культурной и конфессиональной самоидентификации. Этноконфессиональная история тихвинских карел-старообрядцев на протяжении трех с половиной веков на основе оригинального полевого материала и выявленных архивно-документальных источников освящается в монографии и статьях О. Фишман, использовавшей феноменологический подход в исследованиях1. Научные исследования среди старообрядческих групп пермяков стали проводиться уже в 1950-х годы. Белицер, помимо упомянутых работ, были написан отдельный очерк о материальной культуре коми-зюздинцев, где отмечается их принадлежность к старообрядчеству, но внимание акцентируется на других проблемах2. Современные научные публикации об этой группе исчисляются буквально единицами3, остальные принадлежат преимущественно дореволюционным авторам. В этой связи для моего исследования было интересно привлечение материалов о ближайших соседях зюздинских пермяков - юрлинской группе русских, подвергшейся сильному старообрядческому влиянию коллективная монография Бахматова A. Власовой 4. К культуре язьвинских пермяков обращались филологи, которые отмечали яркую специфику их диалекта, это, прежде всего, В. Лыткин в 1960-е годы, затем и современные ученые P. Баталова, 1 Фишман О. Жизнь по вере: тихвинские карелы-старообрядцы. Этнографические тетради. Кудымкар, 2000. Юрлинский край. Материалы и исследования. Кудымкар, 2003; Власова И. Кудымкар, 1995. Сморгунова 1. Язьвинцам посвящены многочисленные работы Г. Чагина, который на основе многолетних исследований приходит к важным выводам, что язьвинцев в силу специфичности культуры и языка можно рассматривать не как этнографическую группу пермяков, а как один из народов коми. На примере язьвинцев В. Байди-ным выявлялись общие закономерности распространения староверия л среди финно-угров. С 1972 года среди язьвинцев велась планомерная работа сотрудников археографической лаборатории МГУ, изучалась местная книжная традиция, были выявлены ее взаимосвязи с историей бегло-поповского старообрядческого согласия. Исследования нашли отражение в ряде публикаций в упомянутой выше университетской серии изданий, посвященных проблемам старообрядчества статьи Е. Сморгуновой, В. Пушкова, И. Несколько экспедиций было организованно преподавателями и студентами Кудымкарского государственного института. Таким образом, на сегодняшний день это наиболее изученная группа финно-угорского старообрядческого населения в Урало-Поволжье. Однако далеко не все аспекты истории и культуры коми-язьвинцев освящены достаточно полно, также требуется их комплексный анализ. Старообрядчеству среди мордвы практически не посвящалось отдельных работ, хотя упоминания об этом явлении имеются в миссионерских отчетах, архивных источниках, статьях о христианизации инородцев. Некоторые сведения о сектантстве среди мордвы, и о ста 1 Лыткин В. Коми-язьвинский диалект. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам коми языки. Народы Прикамья. Очерки этнокультурного развития в Х1Х-ХХ вв. Пермь, 2002; Чагин Г. Екатеринбург, 1997. Язьвинские пермяки. Пермь, 1993; Он же. Историко-культурный остров. Пермь, 1995; Он же. На земле то было, да на язьвинской. Пермь, 1997; Он же. Коми-язьвинские пермяки - древний народ Северного Урала. Красновишерск, 2002. Пермь, 1999. Среди других финно-угорских народов поволжского региона старообрядчество не нашло большого распространения и соответственно влияние его на их традиционную культуру было незначительным. Упоминания о старообрядцах среди удмуртов имеются в книге Ю. Ивонина, но носят лишь констатирующий характер. Несколько более подробно об этом пишет Е. Шумилов в монографии о христианстве в Удмуртии2. Старообрядческие группы среди чувашей вызывали научный интерес только в контексте общих исследований различных сектантских движений, не являясь предметом специального рассмотрения. Наиболее подробные сведения об истории распространения старове-рия среди чувашей находим у Ю. Кудряшов выделял это явление у чувашей как особый тип религиозного синкретизма, сформировавшегося в результате конвергенции то есть предварительного синтеза ряда религиозных систем на позднем этапе межконфессиональных и межэтнических взаимодействий4. Таким образом, проблема нерусского старообрядчества в Ура-ло-Поволжье, представляющая большой теоретический интерес, рассматривалась фрагментарно, практически отсутствуют комплексные исследования, а степень изученности различных групп старообрядцев не одинакова. В этой связи представляются весьма перспективными новые исследования в этой области. Саранск, 2004. Старообрядцы и старообрядчество в Удмуртии. Ижевск, 1973; Шумилов Е. Христианство в Удмуртии. Цивилизационные процессы и христианское искусство. XVI - начале XX века. Ижевск, 2001. Старообрядчество и христианское сектантство в Чувашии. Чебоксары, 4Кудряшов Г. Динамика полисинкретической религиозности. Опыт историко-этнографического и конкретно-социологического исследования генезиса, эволюции и отмирания религиозных пережитков чувашей. Чебоксары, 1974. В третьем разделе настоящего историографического обзора отмечены работы, в которых в той или иной степени поднимаются проблемы, решающиеся и в настоящей диссертации. Прежде всего, необходимо оговориться, что рассмотрение старообрядчества не как консервативного, и чрезвычайно обособленного явления, а живой развивающейся традиции характерно для большинства современных исследований. Так, археографы, анализирующие произведения письменности во всем жанровом многообразии, проводят прямую параллель между древнерусской культурной традицией и современным старообрядчеством. Такой подход характерен, в частности, для работ Е. Агеевой, Е.
Научно-исследовательский институт алтаистики им. С. С. Суразакова
Участники конгресса на разнообразных площадках обсудили широчайший круг вопросов культурной, социальной и политической антропологии, проблемы сохранения этнокультурной памяти и социальное мифотворчество, взаимоотношения мигрантов и принимающих сообществ, формирование общероссийской гражданской идентичности в многонациональных регионах, феномены киберэтничности и веб-религиозности, обрядовые практики в пространстве современного города и многое другое. На полях форума были презентованы десятки новых научных книг и журналов по этнографии и антропологии. Член программного комитета конгресса, директор НИИ истории и этнографии Южного Урала Оренбургского государственного университета Веналий Амелин в качестве модератора руководил работой секции «Национальные меньшинства на постсоветском пространстве: этничность, положение и права, самоорганизация», где и сам выступил по теме «Новые этнические группы в приграничье России постсоветский период ». Он также представил доклад «Население приграничного региона по итогам последней переписи » на секции «Закон и цифра для национальности».
Его кандидатура ранее была согласована с Российской академией наук", - сказано в пресс-релизе. Историк и этнолог Загребин известен как исследователь этнографии финно-угорских народов, сообщили в министерстве. Более 20 лет он преподавал в Удмуртском государственном университете, руководил Удмуртским институтом истории, языка и литературы Уральского отделения РАН, был заместителем председателя президиума Удмуртского научного центра УрО РАН.
Институт истории и этнологии им. Валиханова заключил меморандум о сотрудничестве с названным НИИ, поэтому на встрече с обеих сторон прозвучали предложения о необходимости разработки механизма по проведении совместных научных исследований по актуальным темам, затрагивающим пребывание Казахстана в составе Российской империи и Советского Союза. Российская сторона готова принимать на повышение квалификации ученых-историков из Казахстана, к проведению международных конференций, форумов и пр. Павлов, приняв книги нашего Института, в свою очередь, презентовал А. Абдулиной книгу: История народов России в исследованиях и документах. Рахаев]; Ин-т рос. Ин-т рос.
Условия использования информации. Вся информация, размещенная на данном портале, предназначена только для использования в личных целях и не подлежит дальнейшему воспроизведению.
Экс-депутат Госдумы от Удмуртии Алексей Загребин стал и.о. директора ИЭА РАН
Поддержку конгрессу оказали Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Федеральное агентство по делам национальностей и фонд «История Отечества». Всего на масштабный научный форум было подано 1,5 тысячи заявок. Непосредственно в Санкт-Петербург приехали 803 участника. Открытие и пленарная сессия конгресса прошли 26 июня в Таврическом дворце.
Я говорю про чудовищную дискриминацию коренных народов, у которых по разработанному в Миннаце законодательству отбирают родовую землю чуть ли не из-под ног, про вопрос изучения родного языка в Татарстане, Башкортостане и много где еще, про то, что до сих пор не создано гармоничное миграционное законодательство, про то, что до сих пор любая попытка защитить свою этническую культуру от ассимиляционного и тлетворного влияния российской национальной культуры — Димы Билана и Сергея Михалкова — называют сепаратизмом и шпионажем в пользу какой-нибудь Норвегии, о том, что Ассоциация коренных народов превратилась в орудие олигархата по превращению священных земель вроде плато Укок в площадку для трубопроводов, про рейдерские захваты общины «Далыча», про имущественные, территориальные и правовые компенсации переселенным народам, которые еще не выплачены.
Таких проблем тысячи. До сих пор Института этнологии и антропологии РАН не отличился вообще ничем. Ни одного фундаментального исследования, ни одного толкового документа в области национальной политики, ни одной выдающейся публикации. Надо ли строить национальное государство россиян или мы продолжаем оставаться федерацией, где каждый народ имеет право на свою автономию, землю и управление своей культурой?
На этот вопрос Институт тоже не предлагает никакого внятного ответа. Я не помню никакой книги и никакого сборника статей, выпущенных Институтом этнологии и антропологии РАН. Хотя казалось бы — национальный вопрос самый важный, вот и губернаторов обязывают нести ответственность за разные межэтнические столкновения. Но никаких книг нет.
Другими словами, делают ту работу, которую должны делать социологи и демографы. А по сути больше ничего, хотя национальный вопрос, повторяю, самый важный. По своей основной направленности кроме бессовестной и бесстыжей толерантности, ставшей уже матерным словом, Институт ничего не производит. Надо ли его реформировать?
На мой взгляд — надо! Отобрать хозяйственные функции, чтобы не занимался дурью и занимался наукой, для чего, собственно, и создан. В конце концов, это очередное «теплое место» для бывшего чиновника, на которого не нашлось «золотого парашюта», или все-таки авангард российской науки!? Почему передовую науку, которая в Российской империи и Советском Союзе намного опережала все западные и восточные школы, превратилась в унылые разглагольствования о толерантности и «гражданской нации»?
Почему нет цитируемых по всему миру фигур, равных по своей величине Бенедикту Андерсону и Фредрику Барту?
На основе полевых материалов автор исследует взаимосвязь этничности с конфессиональной принадлежностью в контексте ритуальной культуры условно некрещеных марийцев. В последние десятилетия отмечается тенденция к ревитализации марийской традиционной религии МТР, чимарий вера , что находит выражение в регулярных религиозных обрядах: проведении коллективных молений марий кумалтыш , конструировании и воссоздании сакрального ландшафта.
Шнирельман, Р. Шиженский, M. Strmiska , а священные локусы рощи, камни, горы выступают в качестве мест исторической и культурной памяти Н.
Теребихин, Е. Окладникова, K.
Нарышкин в своём комментарии подчеркнул, что это назначение даст новый толчок развития российской науке: «Россия исторически формировалась как многонациональное государство, ставшее домом для множества народов и этносов. В этом заключена наша сила и, одновременно с тем, уязвимость.
Не раз бывало, что враги, поняв, что победить Россию на поле боя невозможно, стремились расколоть её изнутри, используя, в первую очередь, национальный фактор. Поэтому сегодня Институт этнологии и антропологии РАН является одним из ключевых, по-настоящему стратегических центров социально-гуманитарного знания. Его потенциал очень востребован для выработки конкретных рекомендаций по укреплению межнационального согласия в условиях беспрецедентного давления на Россию извне.
Научно-исследовательский институт алтаистики им. С. С. Суразакова
Справочно-библиографический аппарат библиотеки состоит из системы карточных каталогов, алфавитного и систематического, тематических и служебных картотек. Из картотек отметим картотеку изданий Института этнологии и антропологии, трудов сотрудников Института, картотеку периодических изданий, картотеку авторефератов. Библиотекой имеют право пользоваться сотрудники Института, сотрудники и аспиранты РАН и другие категории читателей. Издания, хранящиеся в фонде, выдаются в читальный зал, на абонементы и по межбиблиотечному абонементу в установленном порядке.
Функа и приходе в Институт на роль исполняющего обязанности директора А. Загребина, много лет назад — до ухода в политику — занимавшегося региональной финно-угорской историографией. Считаем эти информационные вбросы … и давление на директора нашего Института абсолютно неприемлемыми», — говорится в письме, под которым на сегодня подписались 132 сотрудника из порядка 180.
Такие внушительные цифры руководитель Института этнологии и антропологии Дмитрий Функ связывает с онлайн-форматом: так к интересующим их дискуссиям смогли присоединиться те коллеги, приезд которых в обычном формате работы был бы под вопросом. Дмитрий Функ надеется, что и в будущем совместные с коллегами из других стран конгрессы и форумы продолжатся: К сожалению, нам придется научиться жить в ситуации Hate Week по Оруэллу , где отмены конгрессов, отказ от участия в наших проектах и упражнения в оттачивании методов и приемов «культуры отмены» на какое-то время будут нормой.
Главное — не опуститься до «адекватного ответа». Наука возможна, во всяком случае, продуктивна, лишь при наличии научных дискуссий, совместных проектов и публикаций. Институт этнологии и антропологии РАН - ведущий научно-исследовательский центр в области этнологии, социальной и физической антропологии России.
На запрос издания в Министерство образования с вопросами о причинах увольнения Функа, отношении к письму сотрудников и планируемых выборах нового директора не было получено ответа. Вместо этого были приведены слова академика Тишкова о Алексее Загребине, который назначен на должность и. Он также является опытным организатором науки. Загребин ранее работал директором Удмуртского института истории, языка и литературы и был избран президентом Ассоциации антропологов и этнологов России.
НОЦ «Большой Алтай» поздравляет Институт этнологии и антропологии РАН с юбилеем
← В рамках проекта «Академия школьников» НИУ ВШЭ состоялась мастерская «Социология об отношениях и поиске второй половинки: подводные камни современности» (20 октября 2022) 27-28 октября 2022 г. История института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Российской академии наук начинается с 1933 г., когда постановлением Президиума Академии наук СССР от 15 февраля 1933 г. был создан Институт антропологии, археологии и этнографии АН СССР. Организаторы: Ассоциация антропологов и этнологов России, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, Санкт-Петербургский государственный университет и Институт этнологии и антропологии РАН. Презентацию открыл директор Института этнологии и антропологии РАН Дмитрий Анатольевич Функ.
Мероприятия. Институт этнологии и антропологии ран
В ответ на запрос RTVI в Минобрнауки сообщили: «На должность исполняющего обязанности директора Института этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая РАН (ИЭА РАН) назначен профессор Алексей Загребин, доктор исторических наук. кандидат исторических наук, научный сотрудник и руководитель редакционно-издательского отдела Института этнологии и антропологии РАН. Институт этнологии и антропологии РАН. Сотрудники Научного архива, Центра физической антропологии, ЦКП «Фонды центра физической антропологии», Лаборатории антропологической реконструкции и Центра визуальной антропологии встретились с и.о.
Этнографы ИАЭТ СО РАН приняли участие в XV Конгресс антропологов и этнологов России
Кто они? В 2023 году в рамках конкурса издательских проектов книга Эльвины Рязановой получила грант Фонда Ибн Сины. Он рассказал о том, как Э. В завершение своего выступления А.
Культ коробочек 3. Нематериальное культурное наследие. Шорский эпос с предисловием Д. Функа 4. Страницы истории.
К 115-летию со дня рождения Михаила Герасимова 5. Наши книги. Серия «Методы антропологии» 6.
Сайт конференции Научный форум проходит с 1995 года, в этом году мероприятие приурочено к 300-летию Российской академии наук и Санкт-Петербургского государственного университета.
В этoм заключена наша сила и, oднoвременнo с тем, уязвимoсть. Не раз бывалo, чтo враги, пoняв, чтo пoбедить Рoссию на пoле бoя — невoзмoжнo, стремились раскoлoть её изнутри, испoльзуя, в первую oчередь, нациoнальный фактoр. Пoэтoму сегoдня Институт этнoлoгии и антрoпoлoгии РАН является oдним из ключевых, пo-настoящему стратегических центрoв сoциальнo-гуманитарнoгo знания.
Егo пoтенциал oчень вoстребoван для вырабoтки кoнкретных рекoмендаций пo укреплению межнациoнальнoгo сoгласия в услoвиях беспрецедентнoгo давления на Рoссию извне.