А дальше на письме стояли две буквы П и С.» Я знаю, что Вы прочитали это письмо и я прошу Вас ради Бога позаботится о моей Лизоньке. Прощай!" Дожила, блин, меня даже чужой мужик бросил. Тот тут же пал на колени и стал просить прощения: «Простите меня, Бога ради, что я ввел вас в такое исступление». Мир анимашек и блестяшек BestGif. Бог простит, и я прощаю Если Вам понравилось гиф открытка Бог простит, и я прощаю, поделитесь ею с друзьями.
Всю вину за ссоры мы должны брать на себя
Имеется в виду, что Путин так же ждал и молил о звонке, как героиня песни? "Позвони мне, ради Бога"? Главная» Новости» Лонгин жар митрополит последние новости. Простите меня БОГА ради. Поиск. Смотреть позже. Прощение же состоит в том, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему, простил долг и не взыскивал с ближнего своего или с брата своего; ибо провозглашено прощение ради Господа. «Прощать террористов – это дело Бога, мое дело – отправить их к нему», — эти слова российскому президенту приписывает ведущая программы новостей на Russia Today Реми Малуф.
Картинки прости меня ради аллаха
простите меня, ради Бога! И Бог простит пусть нас за все грехи! Отец бывшего сотрудника ФСБ Александра Литвиненко, скончавшегося пять лет назад в Лондоне от отравления радиоактивным веществом полоний-210, попросил прощения за то, что раньше обвинял российские власти в его. Бог простит и я прощаю.И меня простите все, кого обидела ненароком.
Что говорить в ответ на «Прости меня» в Прощеное воскресенье?
Путин ему простил, а для меня он навсегда останется предателем своего народа не заслуживающего прощения. Слушать песню Ради бога Lida онлайн бесплатно Скачивай популярные треки в отличном качестве всего в 2 клика и наслаждайся любимыми хитами! С Праздником, православные! Слова «Бог простит, и ты меня прости Христа ради!» означают, что человек ставит не себя на первое место в чине прощения, а Бога. Прости меня бога ради за причиненные мною — вольно или невольно — обиды! Великое дело юродство Бога ради, ибо оно обнимает все добродетели; из всего житейского они ничего не имеют у себя, только одно терпение всеусердно приобретают и тем все скорби преодолевают.
Откройте свой Мир!
С Богом можно и прощать научиться. – Как понять, прощает ли человек правильно, по-настоящему или так свысока, что получается и не прощение вовсе? Однако обычно обращаются со словами «Прости меня», ответ у каждого формулируется свой, но чаще всего он звучит так: «Бог тебя простит, и я прощаю. Слушать песню Ради бога Lida онлайн бесплатно Скачивай популярные треки в отличном качестве всего в 2 клика и наслаждайся любимыми хитами! Простите вы и бог простит. Смысл прощения перед Великим постом объясняет преподобный Ефрем Сирин: «Если ты, человек, не прощаешь всякого согрешившего против тебя, то не утруждай себя постом и молитвой.
Бог извините - фото сборник
| Простите меня, ради Бога... | y Прости Бога ради. Evgeniy Yamschikov. rocket raccoon guardians of the galaxy. |
| Вальтер Литвиненко: «Родина, прости меня ради Бога!» | Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть». |
| y Прости Бога ради - Coub - The Biggest Video Meme Platform | И вы меня простите, Христом Богом молю, ежели чего не так. |
| Какого числа Прощёное воскресенье в 2024 году — суть праздника, как правильно извиняться | Зарегистрируйтесь в Deezer и слушайте Ради бога от Lida и еще 120 миллионов треков. |
Молимся вместе
Главная» Новости» Лонгин жар митрополит последние новости. Наместник Киево-Печерской лавры митрополит Павел записал жесткое обращение в адрес президента Владимира Зеленского, заявив, что из-за его политики в отношении монастыря украинского лидера не простит Бог. Смысл прощения перед Великим постом объясняет преподобный Ефрем Сирин: «Если ты, человек, не прощаешь всякого согрешившего против тебя, то не утруждай себя постом и молитвой. Listen to Ради бога by Lida. See lyrics and music videos, find Lida tour dates, buy concert tickets, and more!
Душа, прости, бога ради
Можно приготовить лёгкие блинчики из нута с грибной начинкой. Можно ли поминать усопших в Прощёное воскресенье? Поминать усопших в воскресенье перед началом Великого поста можно. Более того, у тех покойных, кто был вам очень дорог, можно попросить прощения через молитву. Почему надо просить прощения в Прощёное воскресенье? Верующие в Прощёное воскресенье просят друг у друга прощения, чтобы с лёгким сердцем войти в Великий пост. В 2024-м самый строгий пост начинается 18 марта.
Когда знаешь, что на тебя никто не сердится, и сам не держишь ни на кого обид и зла, легче сосредоточить внимание на жизни духовной и встречать потом Пасху, зная, что у тебя нет грехов. Священник Савченко в беседе с "Вечерней Москвой" заметил: просить прощения 17 марта лучше при личной встрече, однако, если такой возможности нет, можно извиниться мысленно. Помните ещё, что действовать нужно от сердца. Что нужно говорить в Прощёное воскресенье? Если в Прощёное воскресенье вы рассчитываете на чьё-то прощение, не стоит растекаться мыслью по древу и пускаться в объяснения, почему поступили именно так, а не иначе.
Он купил её на рынке несколько лет назад после смерти своей супруги Ани и с тех пор они не расставались ни на секунду. Бедная, что теперь с ней будет? Зашли пару человек, погрузили тело на носилки и стали спускаться по лестнице. Собака заскулила, и преодолев свой страх, побежала следом. Спустившись до парадной она присела и всё также дрожа смотрела как куда-то увозят её хозяина. Машина скрылась за углом. Она хотела бежать следом, но оглянувшись побежала до квартиры. Двери ещё были открыты и она также села в угол и подняв лапу заскулила. Он закрыл дверь и отдав ключи поспешил покинуть подьезд. Сегодня Пасха и участковый вместе с супругой вышли из церкви и идя болтая ни о чём, он вдруг вспомнил про этого старика, которого несколько дней назад оформлял.
Одну меня злосчастную не принял храм. Словно отряд воинов был поставлен, чтобы возбранить мне вход, — так удерживала меня какая-то могучая сила, и опять я стою в притворе. Трижды, четырежды повторив это, я, наконец, устала и была уже не в силах толкаться и получать толчки; я отошла и стала в углу притвора. И насилу-то я начала понимать причину, возбранявшую мне видеть Животворящий Крест. Коснулось сердечных очей моих слово спасения, показавшее мне, что нечистота дел моих заграждает мне вход. Стала я плакать и скорбеть, ударяя себя в грудь и стеная из глубины сердца. Стою я и плачу, и вижу над собой икону Пресвятой Богородицы, и говорю Ей, не сводя с Нее глаз: — «Дева, Владычица, Бога Слово плотию рождшая, знаю я, что не прилично мне скверной и развратной, взирать на икону Твою, Приснодева, Твою, Чистая, Твою, сохранившая в чистоте и незапятнанности тело и душу. Я, развратная, справедливо должна внушать ненависть и отвращение Твоей чистоте. Но, если, как слышала я, для того человеком стал Бог, рожденный Тобою, чтобы призвать грешников к покаянию, помоги одинокой, не имеющей ниоткуда помощи. Повели, да откроется мне вход в церковь, не лишай меня возможности взирать на то Древо, на котором пригвожден был плотию Бог, рожденный Тобою, и пролил Свою собственную кровь в выкуп за меня. Но вели, Госпожа, да откроется и для меня дверь священного поклонения Кресту. А Тебя я призываю надежной поручительницей перед Богом, Сыном Твоим, в том, что никогда больше не оскверню этого тела постыдным совокуплением, но как только увижу Крестное Древо Сына Твоего, тотчас отрекусь от мира и всего, что в мире, и уйду туда, куда Ты, Поручительница спасения, повелишь и поведешь меня». Так я сказала и, словно обретя некоторое упование в пламенной вере, обнадеженная милосердием Богородицы, схожу с того места, где стояла на молитве. И опять иду и вмешиваюсь в толпу входящих в храм, и уже никто не толкает, не отталкивает меня, никто не препятствует подойти ближе к дверям. Овладел мною трепет и исступление, и вся я дрожала и волновалась. Достигнув дверей, прежде недоступных для меня — словно вся сила, раньше возбранявшая мне, теперь расчищала мне путь, — я вошла без труда и, оказавшись внутри святого места, сподобилась воззреть на животворящий Крест, и увидела Тайны Божии, увидела, как принимает покаяние Господь. Пала я ниц и, поклонившись этой святой земле, побежала, несчастная, к выходу, спеша к моей Поручительнице. Возвращаюсь на то место, где я подписала грамоту своего обета. И, преклонив колена перед Приснодевой-Богородицей, обратилась к Ней с такими словами: — «О милосердая Госпожа. Ты показала на мне Свое человеколюбие. Ты не отвергла моления недостойной. Видела я славу, которой по справедливости не видим мы, несчастные. Слава Богу, принимающему через Тебя покаяние грешников. О чем мне, грешной, еще вспомнить или сказать? Время, Госпожа, исполнить мой обет, согласно с Твоим поручительством. Ныне веди, куда повелишь. Ныне будь мне учительницей спасения, веди меня за руку по пути покаяния». Услышав тот голос и поверив, что он раздался для меня, я заплакала и воскликнула к Богородице: — «Госпожа, Госпожа, не покидай меня», — с этими словами я вышла из притвора храма и поспешно отправилась в путь. Некто при выходе, посмотрев на меня, дал мне три монеты, сказав: — «Возьми, матушка». Я же на данные мне деньги купила три хлеба и взяла их с собой в дорогу, как благословенный дар. Спросила я продающего хлеб: — «Где дорога к Иордану? Расспросив встречных о дороге и пройдя остаток дня был, кажется, третий час, когда я увидела Крест , я достигла, наконец, на закате храма Иоанна Крестителя, по близости от Иордана. Помолившись в храме, я тотчас спустилась к Иордану и омочила лицо и руки в его святой воде. Причастилась Пречистых и Животворящих Таин в церкви Предтечи и съела половину хлебца; испив воды из Иордана, я провела ночь на земле. Наутро, найдя маленький челнок, переправилась на другой берег и опять молила Водительницу вести меня, куда Ей будет угодно. Очутилась я в этой пустыне, и с тех пор до сего дня удаляюсь и бегаю, живу здесь, прилепившись Богу моему, спасающему от малодушия и бури обращающихся к Нему». Зосима спросил ее: — «Сколько лет, госпожа моя, прошло с тех пор, как ты живешь в этой пустыне? Спросил Зосима: — «Какую же пищу ты находила, госпожа моя? Вскоре они засохли и окаменели. Понемногу вкушая, я прикончила ихъ». Если привести на память все опасности, которые я преодолела, все лютые помыслы, меня смущавшие, боюсь я, как бы опять они не напали на меня». Сказал Зосима: — «Не утаивай от меня ничего, госпожа моя, я просил тебя, чтобы обо всем мне поведала без утайки». Она же ему: «Поверь мне, авва, семнадцать лет я провела в этой пустыне, борясь с дикими зверями — безумными желаниями. Только соберусь вкусить пищи, тоскую о мясе, о рыбе, которых много в Египте. Тоскую о вине, столь мною любимом. Много пила я вина, пока жила в мире. Здесь же не имела даже воды, страшно горя от жажды и изнемогая. Вселялось в меня безумное желание разгульных песен, сильно смущавшее меня и внушавшее петь песни демонов, которым я научилась когда-то. Но тотчас со слезами я била себя в грудь и напоминала себе об обете, который дала, уходя в пустыню. Возвращалась мысленно к иконе Богородицы, принявшей меня, и к Ней взывала, умоляя отогнать помыслы, одолевавшие несчастную мою душу. Когда же наплачусь вдоволь, колотя себя в грудь изо всей силы, вижу свет, озаряющий меня отовсюду. И, наконец, за треволнением наступала длительная тишина. А о помыслах, снова толкавших меня на блуд, как рассказать тебе, авва? Огонь загорался в несчастном сердце моем и всю меня сжигал и будил жажду объятий. Как только находил этот помысл, я бросалась на землю и орошала ее слезами, словно видела перед собой Поручительницу, явившуюся ослушнице и грозящую карой за преступление. И до тех пор не вставала с земли случалось лежать там и день и ночь , пока не озарит меня тот сладостный свет и не прогонит помыслы, обуревающие меня. Но всегда я устремляла очи разума к моей Поручительнице, прося помощи утопающей в волнах пустыни. И помощницей Ее имела и восприемницей покаяния. И так прожила я семнадцать лет среди тысячи опасностей. С того времени и поныне Заступница моя во всем мне помогает и словно за руку ведет меня». Спросил ее Зосима: — «Неужели ты не нуждалась в пище и одежде? Одежда же, в которой я переправилась через Иордан, вся порвалась и износилась. Много я страдала от холода, много и от летнего зноя: то солнце меня пекло, то стыла я, дрожа от стужи, и часто, упав на землю, лежала без дыхания и движения. Со многими напастями и страшными искушениями я боролась. Но с тех пор и до ныне сила Божия многообразными путями охраняла мою грешную душу и смиренное тело. Когда помышляю о том, от каких зол избавил меня Господь, имею пищу нетленную, надежду на спасение. Питаюсь я и покрываюсь словом Бога, Владыки всяческих. Ибо не одним хлебом жив будет человек и, не имея одежды, облекутся в камень все, снявшие с себя покровы греха». Зосима, услышав, что она упомянула слова Писания, из Моисея и Иова, спросил ее: — «А ты читала псалмы, госпожа моя, и другие книги? Книгам никогда не училась. Не слышала даже никого, поющего или читающего их. Но Слово Божие, живое и действенное, само учит знанию человека. Вот и конец моему повествованию. Но, как я просила вначале, так и теперь заклинаю тебя воплощением Бога Слова молиться Господу за меня грешную». Сказав это и положив конец своему рассказу, она сотворила метание. И старец воскликнул со слезами: — «Благословен Бог, сотворивший великое и чудное, славное и дивное без числа. Благословен Бог, показавший мне, как одаряет Он боящихся Его. Воистину не оставляешь Ты, Господи, ищущих Тебя». Она же, удержав старца, не дала ему сотворить метание, но сказала: — «О всем, что ты слышал, человек, заклинаю тебя Спасителем Христом Богом нашим, не говорить никому, пока Бог не освободит меня от земли. Теперь же отправляйся в мире и снова на будущий год увидишь меня и я увижу тебя, если Господь сохранит тебя по милости Своей. Исполни же, раб Господа, о чем я теперь попрошу тебя. В великий пост будущего года не переходи Иордана, как у вас в обычае в монастыре». Изумился Зосима, слыша, что и устав монастырский она объявляет ему, и ничего другого не сказал, кроме: — «Слава Богу, дарующему великое любящим Его». Она же сказала: — «Останься, авва, в монастыре. Если захочешь выйти, невозможно тебе будет. На закате же святого дня Тайной Вечери, возьми для меня Животворящего Тела и Крови Христовой в священный сосуд, достойный таких Таин, и неси, и жди меня на берегу Иордана, прилегающем к населенной земле, чтобы мне принять и причаститься Животворящих Даров. С тех пор, как причастилась я в храме Предтечи, прежде чем перейти Иордан, и до сего дня я не приступала к святыне. И ныне алчу ее с неудержимой любовью. Потому, прошу и умоляю исполнить мою просьбу, — принеси мне Животворящие и Божественные Тайны в тот час, когда Господь сделал учеников Своих причастниками священной Вечери. Авве же, Иоанну, игумену монастыря, в котором ты живешь, скажи следующее: «Внимай себе и своему стаду: творится у вас нечто, нуждающееся в исправлении». Но хочу, чтобы ты не теперь сказал это ему, а когда Господь внушит тебе. Молись за меня». С этими словами она исчезла в глубине пустыни. А Зосима, пав на колени и поклонившись земле, на которой стояли ее ноги, воздал славу и благодарение Богу.
Почему мы совершаем плохие поступки? Знание законов не формирует у человека правильное поведение. Наверное, его формирует сам человек, его внутреннее состояние, его совесть. Если мы прислушиваемся к голосу совести, а Бог говорит с нами голосом нашей совести, то с нами начнут происходить большие внутренние перемены. Но часто мы или не хотим слышать свою совесть, или заглушаем ее голос наркотиками, алкоголем. И если даже человек не нарушает закон государства, он нарушает законы Бога, и это удаляет его от Бога. У такого человека не будет хорошей семьи, не будет подлинной дружбы, любви. С Богом в сердце меняется все — мышление, внутреннее состояние. Никакие формы перевоспитания не изменят человека, если он сам этого не захочет. И если ему в этом не поможет Бог. И только сейчас ко мне пришло истинное, глубокое раскаяние. Раскаяние за свою прошлую грешную жизнь. Через вашу газету я хочу обратиться ко всем, кому я принес горе и страдания, может быть, оскорбил или обидел, лишил жизненно необходимого — простите меня. На коленях прошу у своей мамы: «Прости меня, родная моя.
«Простите, Бога ради!»: Адвокат Ефремова показал письмо актера к семье погибшего Захарова
Я на лица даже не смотрю. Все, вижу ваши руки, есть должники. Вот какие у вас чувства? Вы должны. Я когда подхожу к какому-то брату и говорю: «Ты знаешь, я уже старею, и память меня подводит, какое-то чувство приходит ко мне, может быть я тебе должен деньги? И как-то легко на сердце, правда? И тогда уже должнику приходит мысль, что он деньги должен, и уже готовится к тому, чтобы отдать. Разные чувства у заимодавца и должника. Написано, что заимодавец встречается с должником своим, тому и другому Бог дает свет, они встречаются, но положение разное.
А теперь скажите, бывало ли в вашей жизни, когда вы давали в долг? Наверно, все давали в долг. Тоже не всегда это нравится — дать в долг, потому что ущемляешь себя в чем-то, но одно утешает, что все-таки брат надежный, сестра надежная, не даешь ты какому-то чужому человеку. Как я недавно встретил девушку одну из нашего старого дома, где я жил. Я ее лет пятнадцать не видел, и она так в простоте говорит: «Мне очень неудобно, но дайте мне в долг деньги». Я ей говорю: «Извини, не могу дать тебе». Она извинилась и пошла. Я подумал: «Если дам я ей деньги, а где буду ее потом искать?
Она же мне не отдаст! Ну, так поймите, не для меня это только написано, это для всякого, кто подумал сейчас об этом, так поступайте, да благословит вас Бог. Так давайте — дали и забыли, и не надо брата за руку трясти и ловить его, он отсюда в двери, а ты к нему с другой стороны и уже на выходе стоишь: «Брат, приветствую тебя». А брату этому неловко так, неудобно, что опять встретились. От Господа мы никуда, ни в какие двери не уйдем. Поэтому мы в покаянии встаем, в смирении говорим: «Господи, прости нам долги наши, прости! Мама одалживала деньги и рассказывала, что когда она встречалась со своим заимодавцем, то она старалась перейти на другую сторону улицы, потому что иногда не хватало у нее средств рассчитаться. Это тяготило, это очень обременяло ее.
Конечно, с зарплаты папы она отдавала деньги, но встреча с заимодавцем была всегда очень неприятна. Надо извиняться, надо оправдываться. Хорошо, что у нас есть Господь, слава Богу, такой добрый! О Нем написано, что Он милует и взаймы дает. Как хорошо, что Бог милует. Пришли мы и говорим: «Прости нам долги наши», и Он прощает, Он милует, и еще больше того — взаймы дает. Вот представьте, что пришел ты к заимодавцу своему и просишь у него прощение и говоришь, что не можешь отдать, а он тебе достает и говорит: «А вот тебе еще». Пять должен был, а он еще пять тысяч дал, теперь уже десять тысяч отдавать надо.
Опять встречаешься с ним, прощения просишь, и он тебя опять прощает, и еще пять тысяч дает. А у нас Господь такой, слава Богу! Дает, дает и взаймы еще дает, а мы приходим и говорим: «Прости нам долги наши!
То, что было затем, как расскажу тебе, человек? Чей язык выразит, чье ухо постигнет то, чтo происходило на судне во время плавания. Ко всему этому я принуждала несчастных даже против их воли. Нет вида разврата, выразимого или не выразимого словом, в котором я не была бы учительницей несчастных. Удивляюсь я, авва, как вынесло море наше распутство! Как земля не отверзла свой зев и живую не поглотил меня ад уловившую в сети столько душ!
Но, думаю, Бог искал моего покаяния, ибо не хочет он смерти грешника, но ждет великодушно его обращения. В таких трудах мы прибыли в Иерусалим. Все дни, до праздника проведенные мною в городе, я занималась тем же самым, если не худшим. Я не довольствовалась юношами, которых имела на море и которые помогли моему путешествию. Но и многих других соблазнила на это дело — граждан и чужестранцев. Уже настал святой день Воздвижения Креста, а я все еще бегаю, охотясь за юношами. Вижу я на рассвете, что все спешат в церковь, пустилась и я бежать с прочими. Пришла с ними к притвору храма. Когда настал час святого Воздвижения, я толкалась и меня теснили в толпе, пробивающейся к дверям.
Уже до самых дверей храма, в которых показалось народу Животворящее Древо, протиснулась я несчастная, с великим трудом и давкой. Когда же я ступила на порог дверей, в которые все прочие входили невозбранно, меня удержала какая-то сила, не давая войти. Снова меня оттеснили, и я увидела себя стоящей одиноко в притворе. Думая что это случилось со мной по женской немощи, я снова, слившись с толпой, стала работать локтями, чтобы протиснуться вперед. Но даром трудилась. Снова нога моя ступила на порог, через который другие входили в церковь, не встречая никакого препятствия. Одну меня злосчастную не принял храм. Словно отряд воинов был поставлен, чтобы возбранить мне вход, — так удерживала меня какая-то могучая сила, и опять я стою в притворе. Трижды, четырежды повторив это, я, наконец, устала и была уже не в силах толкаться и получать толчки; я отошла и стала в углу притвора.
И насилу-то я начала понимать причину, возбранявшую мне видеть Животворящий Крест. Коснулось сердечных очей моих слово спасения, показавшее мне, что нечистота дел моих заграждает мне вход. Стала я плакать и скорбеть, ударяя себя в грудь и стеная из глубины сердца. Стою я и плачу, и вижу над собой икону Пресвятой Богородицы, и говорю Ей, не сводя с Нее глаз: — «Дева, Владычица, Бога Слово плотию рождшая, знаю я, что не прилично мне скверной и развратной, взирать на икону Твою, Приснодева, Твою, Чистая, Твою, сохранившая в чистоте и незапятнанности тело и душу. Я, развратная, справедливо должна внушать ненависть и отвращение Твоей чистоте. Но, если, как слышала я, для того человеком стал Бог, рожденный Тобою, чтобы призвать грешников к покаянию, помоги одинокой, не имеющей ниоткуда помощи. Повели, да откроется мне вход в церковь, не лишай меня возможности взирать на то Древо, на котором пригвожден был плотию Бог, рожденный Тобою, и пролил Свою собственную кровь в выкуп за меня. Но вели, Госпожа, да откроется и для меня дверь священного поклонения Кресту. А Тебя я призываю надежной поручительницей перед Богом, Сыном Твоим, в том, что никогда больше не оскверню этого тела постыдным совокуплением, но как только увижу Крестное Древо Сына Твоего, тотчас отрекусь от мира и всего, что в мире, и уйду туда, куда Ты, Поручительница спасения, повелишь и поведешь меня».
Так я сказала и, словно обретя некоторое упование в пламенной вере, обнадеженная милосердием Богородицы, схожу с того места, где стояла на молитве. И опять иду и вмешиваюсь в толпу входящих в храм, и уже никто не толкает, не отталкивает меня, никто не препятствует подойти ближе к дверям. Овладел мною трепет и исступление, и вся я дрожала и волновалась. Достигнув дверей, прежде недоступных для меня — словно вся сила, раньше возбранявшая мне, теперь расчищала мне путь, — я вошла без труда и, оказавшись внутри святого места, сподобилась воззреть на животворящий Крест, и увидела Тайны Божии, увидела, как принимает покаяние Господь. Пала я ниц и, поклонившись этой святой земле, побежала, несчастная, к выходу, спеша к моей Поручительнице. Возвращаюсь на то место, где я подписала грамоту своего обета. И, преклонив колена перед Приснодевой-Богородицей, обратилась к Ней с такими словами: — «О милосердая Госпожа. Ты показала на мне Свое человеколюбие. Ты не отвергла моления недостойной.
Видела я славу, которой по справедливости не видим мы, несчастные. Слава Богу, принимающему через Тебя покаяние грешников. О чем мне, грешной, еще вспомнить или сказать? Время, Госпожа, исполнить мой обет, согласно с Твоим поручительством. Ныне веди, куда повелишь. Ныне будь мне учительницей спасения, веди меня за руку по пути покаяния». Услышав тот голос и поверив, что он раздался для меня, я заплакала и воскликнула к Богородице: — «Госпожа, Госпожа, не покидай меня», — с этими словами я вышла из притвора храма и поспешно отправилась в путь. Некто при выходе, посмотрев на меня, дал мне три монеты, сказав: — «Возьми, матушка». Я же на данные мне деньги купила три хлеба и взяла их с собой в дорогу, как благословенный дар.
Спросила я продающего хлеб: — «Где дорога к Иордану? Расспросив встречных о дороге и пройдя остаток дня был, кажется, третий час, когда я увидела Крест , я достигла, наконец, на закате храма Иоанна Крестителя, по близости от Иордана. Помолившись в храме, я тотчас спустилась к Иордану и омочила лицо и руки в его святой воде. Причастилась Пречистых и Животворящих Таин в церкви Предтечи и съела половину хлебца; испив воды из Иордана, я провела ночь на земле. Наутро, найдя маленький челнок, переправилась на другой берег и опять молила Водительницу вести меня, куда Ей будет угодно. Очутилась я в этой пустыне, и с тех пор до сего дня удаляюсь и бегаю, живу здесь, прилепившись Богу моему, спасающему от малодушия и бури обращающихся к Нему». Зосима спросил ее: — «Сколько лет, госпожа моя, прошло с тех пор, как ты живешь в этой пустыне? Спросил Зосима: — «Какую же пищу ты находила, госпожа моя? Вскоре они засохли и окаменели.
Понемногу вкушая, я прикончила ихъ». Если привести на память все опасности, которые я преодолела, все лютые помыслы, меня смущавшие, боюсь я, как бы опять они не напали на меня». Сказал Зосима: — «Не утаивай от меня ничего, госпожа моя, я просил тебя, чтобы обо всем мне поведала без утайки». Она же ему: «Поверь мне, авва, семнадцать лет я провела в этой пустыне, борясь с дикими зверями — безумными желаниями. Только соберусь вкусить пищи, тоскую о мясе, о рыбе, которых много в Египте. Тоскую о вине, столь мною любимом. Много пила я вина, пока жила в мире. Здесь же не имела даже воды, страшно горя от жажды и изнемогая. Вселялось в меня безумное желание разгульных песен, сильно смущавшее меня и внушавшее петь песни демонов, которым я научилась когда-то.
Но тотчас со слезами я била себя в грудь и напоминала себе об обете, который дала, уходя в пустыню. Возвращалась мысленно к иконе Богородицы, принявшей меня, и к Ней взывала, умоляя отогнать помыслы, одолевавшие несчастную мою душу. Когда же наплачусь вдоволь, колотя себя в грудь изо всей силы, вижу свет, озаряющий меня отовсюду. И, наконец, за треволнением наступала длительная тишина. А о помыслах, снова толкавших меня на блуд, как рассказать тебе, авва? Огонь загорался в несчастном сердце моем и всю меня сжигал и будил жажду объятий. Как только находил этот помысл, я бросалась на землю и орошала ее слезами, словно видела перед собой Поручительницу, явившуюся ослушнице и грозящую карой за преступление. И до тех пор не вставала с земли случалось лежать там и день и ночь , пока не озарит меня тот сладостный свет и не прогонит помыслы, обуревающие меня. Но всегда я устремляла очи разума к моей Поручительнице, прося помощи утопающей в волнах пустыни.
И помощницей Ее имела и восприемницей покаяния. И так прожила я семнадцать лет среди тысячи опасностей. С того времени и поныне Заступница моя во всем мне помогает и словно за руку ведет меня». Спросил ее Зосима: — «Неужели ты не нуждалась в пище и одежде? Одежда же, в которой я переправилась через Иордан, вся порвалась и износилась. Много я страдала от холода, много и от летнего зноя: то солнце меня пекло, то стыла я, дрожа от стужи, и часто, упав на землю, лежала без дыхания и движения. Со многими напастями и страшными искушениями я боролась. Но с тех пор и до ныне сила Божия многообразными путями охраняла мою грешную душу и смиренное тело. Когда помышляю о том, от каких зол избавил меня Господь, имею пищу нетленную, надежду на спасение.
Питаюсь я и покрываюсь словом Бога, Владыки всяческих. Ибо не одним хлебом жив будет человек и, не имея одежды, облекутся в камень все, снявшие с себя покровы греха». Зосима, услышав, что она упомянула слова Писания, из Моисея и Иова, спросил ее: — «А ты читала псалмы, госпожа моя, и другие книги? Книгам никогда не училась. Не слышала даже никого, поющего или читающего их. Но Слово Божие, живое и действенное, само учит знанию человека. Вот и конец моему повествованию.
Ни о настоящем не помнит, ни о будущем не думает. Собственной воле, привычкам и нравам не следует. От своих желаний и прихотей не волнуется. Заботами о суетных делах не одержим, от гордости не надувается, завистью не распаляется, о минувших оскорблениях и упреках не вспоминает, не мстит, славы и почестей не доискивается, слугами и рабами не хвастается, удовольствиями и красотами века сего не наслаждается. Никакого богатства: золота, серебра и одеяний — не желает и не копит. Так следует поступать и отрекшемуся ради Христа от мира, желающему достичь совершенства и спастись. Оберегать себя следует желающему достичь совершенства и спастись. Не вспоминай о прежней любви мирской к людям, от которой отказался ты. Не жалей плоть свою: ни о родивших тебя отце и матери не печалься, ни о родственниках, ни о близких своих. Не вспоминай о своей привычке к греховной и суетной дерзости и не возвращайся к заблуждениям, пожеланиям и пристрастиям мирским и житейским, чтобы не сбиться с пути в Царство Небесное. Всякие страдания и неудобства, обиды и поношения, оскорбления и упреки, унижения и напраслина приносят человеку совершенство, благодать и спасение. А кто не претерпевает все оскорбления и обиды, напраслину и упреки, но огорчается, надувается и гневается на оскорбивших его и оправдывается, терпение того не совершенно. Это новоначальным, одержимым страстями, и неразумным свойственно не терпеть. И за что же дана нам будет благодать Божия, если не вытерпим это? А совершенным свойственно принимать это с радостью. Когда же дьявол не в состоянии сам воспрепятствовать какому-либо подвизающемуся, причинить ему вред и отвратить от доброго пути, тогда насылает на него всевозможные страдания по злоумышлению человеческому: подучивает некоторых людей, подвластных себе, надеясь одолеть, словно оружием, своими злыми людьми. А наше славное оружие против самого дьявола — это терпеть от него все причиняемые им беды, а от людей — всякие обиды и напраслину, уничижения и оскорбления, ради Царствия Небесного. Вспомни всех святых от века, которых не был достоин весь мир. Как лишали их всего, оскорбляли, гнали, и обижали. Какой же ты новый путь желаешь себе проложить, чтоб достичь совершенства и спастись? Если не можешь подвизаться, как Отцы, хотя бы по-отечески претерпевай словесные оскорбления, ибо и это немало. Снова скажу, что это больше всех добродетелей — терпеть напраслину. И поэтому терпи с благодарностью, о душа моя, различные находящие несчастья, беды и страдания, упреки и унижения, поношения и обиды, ради Царствия Небесного. Безумен тот человек, который желает спастись, а даже оскорбления словом не выносит, огорчается и надувается, гневается и пререкается. Лишается такой великого приобретения и прибытка. Ибо любит украшаться тщеславием и похвалами. А кто Бога ради всякую напраслину и обиды претерпевает с благодарностью, большое дело совершает. И снова скажу: и смирение, и смиренномудрие, и кротость, и незлобливость, и любовь, и милосердие в том, чтобы от всякого человека все оскорбления, напраслину и упреки переносить с благодарностью. Ибо этим одним многие спаслись. И, прежде всего, это путь юродивых, ибо они много напраслины терпят. Воистину, великое дело — юродство Бога ради, ибо совмещает все добродетели вкупе. Ничего житейского не имеют они, только одно терпение всеми силами приобретают и всем вкупе скорбям противостоят. Ей-ей, душа моя, в нынешние времена нет пути к спасению больше этого. Глух и нем будь, о человек, и словно безчувствен ко всему житейскому и ко всему вредному. И стань безумным Бога ради, ибо желающий быть мудрым и разумным в мире сем — безумен перед Богом.
Композитор Lyrics Ради бога, бога ради, удали в "тг" наш чатик Умоляю, не пиши мне, уходи из моей жизни Lida Бога ради, ради бога, позабудь в мой дом дорогу Не открою тебе впредь, уходи, захлопнув дверь Ради бога, бога ради, удали в "тг" наш чатик Умоляю, не пиши мне, уходи из моей жизни Бога ради, ради бога, позабудь в мой дом дорогу Не открою тебе впредь, уходи, захлопнув дверь Ради бога, бога ради, удали в "тг" наш чатик Умоляю, не пиши мне, уходи из моей жизни Бога ради, ради бога, позабудь в мой дом дорогу Не открою тебе впредь, уходи, захлопнув дверь Ради бога, бога ради, удали в "тг" наш чатик Умоляю, не пиши мне, уходи из моей жизни Бога ради, ради бога, позабудь в мой дом дорогу Не открою тебе впредь, уходи, захлопнув дверь Ради бога, бога ради, удали в "тг" наш чатик Умоляю, не пиши мне, уходи из моей жизни Бога ради, ради бога, позабудь в мой дом дорогу Не открою тебе впредь, уходи, захлопнув дверь давай!