Книги, написанные им, помогают сохранить память о беспримерном мужестве нашего народа, совершившего подвиг во имя жизни на земле. ГОРЯЧИЙ СНЕГ Глава первая Кузнецову не спалось Все сильнее стучало, гремело по крыше вагона, вьюжно ударяли нахлесты ветра, все плотнее забивало снегом едва угадываемое оконце над нарами Паровоз с диким, раздирающим метель ревом гнал эшелон в ночных полях. Лучший фронтовой роман Юрия Бондарева, «Горячий снег», возвращает нас в декабрь 1942 года, в обмороженные степи под Сталинградом, где артиллеристы под командованием трех сокурсников по артучилищу, лейтенантов Дроздовского (командир батареи). Среди книг Юрия Бондарева о войне «Горячий снег» занимает особое место, открывая новые подходы к решению нравственных и психологических задач, поставленных еще в его первых повестях — «Батальоны просят огня» и «Последние залпы».
Горячий снег Юрия Бондарева
| Горячий снег Юрия Бондарева: к 100-летию со дня рождения писателя | книги "Горячий снег" (автор Бондарев Юрий Васильевич). |
| Выставка одной книги «Горячий снег памяти» | О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам Условия использования Конфиденциальность Правила и безопасность Как работает YouTube Тестирование новых функций. |
Аудиокниги слушать онлайн
Никогда о войне не писали так откровенно, пристально и подробно. В «Батальонах» столкнулось две правды: тактический ход командира дивизии Иверзева и трагедия капитана Ермакова. Два батальона переправились через Днепр, заняли плацдарм, приняли бой. Но их перестала поддерживать артиллерия, а из штаба дивизии снова и снова приходил приказ «Держаться до последнего! Ермаков принял командование обреченными батальонами, понимая, что их задача — отвлечь противника.
Дивизия уже переместилась и форсировала Днепр там, где немцы не ждали. Операцию разыграли как по нотам. Но Ермаков, явившись к Иверзеву, не смог удержаться от жесткого: «я не могу считать вас человеком и офицером». Это грубое нарушение устава: капитан не мог смириться с тем, что полковник заранее отвел сотням бойцов участь жертв.
Даже во имя победы. Но своя правда есть и у Иверзева. Быть может, его приказ сберег жизни тысяч бойцов. Только — из других батальонов.
А Бондарев посвятил свою повесть тем, кто навсегда остался на крутом берегу Днепра и не увидел Победу. Бондарев писал о том, что видел своими глазами. Его батальон погиб в окружении, Свинин — израненный — единственный чудом остался жив. А сам автор растворился сразу в нескольких героях.
Приглядитесь к ним! В «Комсомолке» появилась статья, суть которой исчерпывалась в заголовке: «Реализм, убивающий правду». Бондарева упрекали, что он превращает в литературу свою биографию, дневниковые записи которых, как мы знаем, не было , а долг литературы — подняться на уровень осмысления… Критиков остановил Симонов , сказавший, что и ему есть чему поучиться у этого молодого писателя, прошедшего фронт. Бондарев прорвал плотину.
Их объединяла непарадная «окопная правда». В советской литературе сформировалось новое направление, которое вскоре окрестили «лейтенантской прозой». И даже строгий, всегда по-учительски серьезный Быков говорил: «Все мы вышли из бондаревских «Батальонов». Сам Бондарев потом пытался осмыслить суть этого явления: «Нам суждено было рассказать правду, принесенную оттуда.
Правду тех, кто уцелел, кто был на передовой и знал, что такое один сухарь на троих, что такое холод железа в руках, что такое мороз в степи, который пронизывает тебя насквозь... Мы изображали войну такой, какой видели ее сами, какой она была». Он писал о людях на войне, о людях, а не о функциях. Они у Бондарева вовсе не получались сплошь героями.
Он восхищался своим фронтовым поколением, почти сплошь павшим, но не сглаживал конфликты, которые случаются и в окопах. Выхватывать из жизни характеры Бондарев умел как мало кто из писателей. О войне в этой книге мы узнаем только по воспоминаниям героев: эта история во многом — автобиографическая — о послевоенном будущем фронтового поколения. Бондарев был студентом, когда по ложному доносу арестовали его отца.
Сын пытался доказать его невиновность. Через эти испытания пришлось пройти и его героям — Сергею и Николаю Григорьевичу Вохминцевым. Пожалуй, самое сильное в этом романе — тревожная атмосфера послевоенной Москвы, в которой гордые победители столкнулись с испытаниями, которых они не знали на фронте — с доносами, махинациями, интригами. Любимые герои Бондарева — всегда немного гордецы.
Они запальчивы, эмоциональны, в каждом из них есть черты автора. И — они нисколько не походят на схематичных положительных персонажей из книг, в которых жизнь показана такой, «какой она должна быть». Несколько лет Бондарев писал роман «Горячий снег», вышедший в 1970 году. Он задумал эту книгу в Австрии, на литературной конференции.
Там Бондарев познакомился с двумя немцами, которые, как выяснилось, в 1942 году воевали в танковых частях и участвовали в наступлении на реке Мышкове. Они дружелюбно беседовали, но, как вспоминал писатель, «неожиданная встреча недавних врагов и послужила внезапным… импульсом — я вспомнил многое, что за протяженностью лет уже забывалось». Он как будто вернулся в декабрь 1942 года, когда 2-я гвардейская армия остановила танки Манштейна, рвавшиеся к Сталинграду. Заново всё прочувствовал — «холод, степь, ледяные траншеи, танковые атаки, бомбёжки, запах гари и горелой брони».
Бондарев всегда тщательно работал над словом — такова школа Паустовского. Само название «Горячий снег» — сильнейший образ, ключевой для Бондарева. В этом понятии — толстовское восприятие войны. Здесь и понимание её противоестественности, и героика.
Ведь снег не должен быть горячим, но на войне приходится пройти через всё, через кромешный ад. Батальные сцены «Горячего снега» максимально приближены к реальности — чего стоит только немецкая танковая атака, увиденная глазами советского артиллериста: «Трасса, сверкнув фиолетовой искрой, погасла в серой шевелящейся, как сцепленные скорпионы, массе танков… всё там, впереди, одновременно и неистово замерцало, засветилось, спутанно замельтешило вспышками других трасс». В этом романе едины бойцы, командиры и генерал Бессонов, который находит в себе силы, чтобы сказать четверым артиллеристам, выжившим в жестоком бою: «Спасибо за подбитые танки. Это было главное — выбить у них танки».
А, это значит в тылу у немцев. То, есть с той же стороны откуда через несколько часов должны прийти немцы. Танки и пехота врага.
Как такое могло быть? Получается первые же танки сожгут деревню и запросто захватят штаб ставки в плен. По, моему глубоко убежден что ставка фронта должна быть в глубоком тылу.
Про пехоту врага вообще не слова не говорится. Что, у немцев нет пехоты и только одни танки и самоходки? Далее, вероятно основная наша Артиллерия, это не пушки зис 3.
Это, всего лишь 45. Как их еще называют полков ушки. Так вот, характеристики и калибр данной пушки позволяют им стрелять эффективно, не более чем на 500 метров.
С другой стороны, Танки врага. Они могут прицельно разбить пушку на расстояний метров 700-800. А, танков очень много.
Получается что все эти пушки разобьют прямыми попаданиями за считанные минуты. К тому же Авиация врага.
Считал, что так точнее — чтобы все второстепенное отсеивалось.
Командиром противотанкового орудия он участвовал в форсировании Днепра и освобождении Киева. В бою за Хмельницкий комбат получил свою вторую медаль «За отвагу». В приказе по артполку значилось: «Товарищ Бондарев встретил немецкие танки и пехоту огнём своего орудия с открытой огневой позиции.
Один танк был подбит и пехота рассеяна. Контратака противника была отбита». Юрий Бондарев В боях за Житомир, в окружении, его снова ранило.
И опять, после скитаний по госпиталям, Бондарев вернулся на фронт. Карпаты, Польша, Чехословакия... В конце 1944 года его направили в Чкаловское училище зенитной артиллерии, там Бондарев и отпраздновал День Победы.
Перед ним открывалось будущее кадрового офицера, достойно прошедшего войну, но в декабре 1945 года израненного фронтовика признали ограниченно годным к службе — и младший лейтенант Бондарев вернулся в Москву. Оказалось, что все его школьные друзья погибли. До конца своих дней он вспоминал непривычную, страшную тишину, которая встретила его в замоскворецких дворах.
Тишина — потом он назовет так один из своих романов. Там есть и об этом. Несколько месяцев демобилизованный офицер метался, не мог выбрать свою судьбу: поступил на шоферские курсы, учился на подготовительном отделении авиационно-технологического института, а в свободное время писал.
Очерки, стихи, прозу. Фото: rg. Но до знакомства с Симоновым тогда дело не дошло.
Редактор отдела прозы «завернул» рассказы за «нагнетание страдальческих чувств», хотя в критическом отзыве отметил и сильные стороны: «Боец, изуродованный войною калека, лежит в госпитале и, по его ощущениям, нет ему возврата домой. Ни к матери, ни к любимой девушке. Кому он нужен?
Его томят тяжёлые сны, и маниакальная идея владеет им: выброситься в окно. Довольно сильно описано, как этот калека забирается на подоконник. И ужас перед самоубийством».
Тогда требовалась другая проза о войне: мажорная, триумфальная — чтобы не бередить фронтовые раны. Время Бондарева ещё не пришло. Исключением из правил оставался в то время роман Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда», в котором об армейских буднях рассказано предельно просто и правдиво.
Но ни самому Некрасову, ни другим писателям потом еще долго не удавалось даже приблизиться к такому уровню. В литературе, да и вообще в искусстве с конца 1940-х утвердился парадный стиль, напоминающий пышную архитектуру тогдашних станций метро. Той же весной Бондарев заглянул на Тверской бульвар, в Литературный институт.
Дама из приемной комиссии — он навсегда запомнил ее прическу, тугой пучок волос — сразу посоветовала выбросить стихи в урну, а к рассказам отнеслась благосклонно. Не следующий день ему позвонили: принят в институт без экзаменов, в семинар прозы Константина Паустовского. Стихи он с той поры больше никому не показывал.
Его увлекла поэзия прозы. Паустовский — писатель, талант которого в пояснениях не нуждается — оказался и тонким педагогом. Он, по выражению Бондарева, открывал студентам «алмазный блеск простого слова».
Бондарев в то время писал новеллы «под Бунина» — о любви, о детстве, о душевных тревогах. Его публиковали, читали, хвалили быть может, чаще, чем других прозаиков того поколения , но Бондарев понимал, что только подступает к главному — к книгам, которые расскажут о его фронтовых товарищах. Никогда о войне не писали так откровенно, пристально и подробно.
В «Батальонах» столкнулось две правды: тактический ход командира дивизии Иверзева и трагедия капитана Ермакова. Два батальона переправились через Днепр, заняли плацдарм, приняли бой. Но их перестала поддерживать артиллерия, а из штаба дивизии снова и снова приходил приказ «Держаться до последнего!
Ермаков принял командование обреченными батальонами, понимая, что их задача — отвлечь противника. Дивизия уже переместилась и форсировала Днепр там, где немцы не ждали. Операцию разыграли как по нотам.
Но Ермаков, явившись к Иверзеву, не смог удержаться от жесткого: «я не могу считать вас человеком и офицером». Это грубое нарушение устава: капитан не мог смириться с тем, что полковник заранее отвел сотням бойцов участь жертв. Даже во имя победы.
Но своя правда есть и у Иверзева. Быть может, его приказ сберег жизни тысяч бойцов. Только — из других батальонов.
А Бондарев посвятил свою повесть тем, кто навсегда остался на крутом берегу Днепра и не увидел Победу.
Раненого Лихачева доставили в госпиталь. Едва ему сделали операцию, как в медсанбат попала бомба. Иван получил осколочное ранение, но каким-то чудом остался жив. Полуживого бойца отвезли за Волгу, где целых полгода он провел в больничной палате. В части, где он служил, его сочли убитым. К родственникам в Красноярский край ушла похоронка. Через шесть месяцев лечения Лихачев вернулся в строй командиром орудия в составе 153 полка 173-й гвардейской дивизии. И сразу стал участником танкового сражения на Курской дуге.
В районе Белгорода орудийный расчет Лихачёва сумел остановить немецкую колонну из ста танков. При этом все бойцы остались живы. За это сражение Лихачев получил медаль «За отвагу», награда нашла своего героя только после войны. Ранение было настолько серьезным, что товарищи решили, что он погиб ив Козульку родным бойца вновь ушла похоронка. Но Иван выжил. Молоденькая югославская медсестра Мора дважды сдавала для него кровь. Закончил свою фронтовую биографию Лихачев в Австрии, в городке Граце, где был свидетелем встречи союзников — русских и американцев. За боевые заслуги Иван Лихачев был награжден орденом Славы, двумя медалями «За отвагу», орденом Отечественной войны Iстепени — всего 18 наград. После войны Иван вернулся в родную Сибирь.
Воспитал двух сыновей.
Горячий снег. Юрий Бондарев 2020 слушать онлайн
Книгу «Горячий снег», автор которой — Юрий Бондарев, вы можете почитать на сайте или в приложении для iOS или Android. Встреча с интересной книгой, на которую собрались читатели Новояушевской библиотеки, была посвящена именно роману ева «Горячий снег», которой исполняется 50 лет выхода в свет. Для читателей подготовлен видео-обзор книги советского писателя, сценариста, лауреата Ленинской и Государственной премий Юрия Васильевича Бондарева «Горячий снег». Книга Горячий снег, жанр: Романтическое фэнтези, автор Вера Лейман. Читайте Горячий снег в нашей онлайн библиотеке современной литературы с телефона или компьютера. 26 апреля под названием «И превращался в пепел снег» в читальном зале центральной библиотеки состоялась презентация книги ева «Горячий снег», проводимая в рамках ежегодного фестиваля «Читающая Смоленщина». Юрий Васильевич Бондарев — русский советский писатель и сценарист.
Горячий снег. Батальоны просят огня
Но еще летом вместе с сотнями московских комсомольцев отправился в Смоленск — рыть окопы, строить оборонительные сооружения. Возвращались, когда немцы уже стояли в нескольких верстах — эшелон, в котором школьников спешно эвакуировали в Москву, попал под бомбежку, но прорвался к столице — чуть не в последнем вагоне, вместе с другими такими же старшеклассниками. Школу он окончил в эвакуации — а потом сразу поступил в военное училище в Актюбинске. Солдат Юрий Бондарев, 1944 год После учебы курсантов отправили под Сталинград — и там в декабре 1942 года сержант Бондарев он не стал офицером — возможно, потому что их выпускали по ускоренной программе, а возможно — из-за ершистого характера , командир минометного расчета, принял первый бой на берегу реки Мышкова.
Он навсегда запомнил те сражения в деталях, кажется, каждую снежинку помнил, не то что каждый залп. В предновогодние дни красноармейцы выбили немцев со станции Котельниково. А потом очередной налет «юнкерсов».
У этих пакгаузов меня ранило, и не одного», - писал много лет спустя Бондарев. Несколько часов раненые бойцы пролежали на 30-градусном морозе в ожидании санитаров. Потом — госпиталь для тяжелых под Куйбышевом, после — батальон выздоравливающих, и снова передовая.
Воронежский фронт. Бондарев уже тогда решил, что, если выживет, когда-нибудь напишет об этом, но во время войны не вёл дневников, только запоминал. Считал, что так точнее — чтобы все второстепенное отсеивалось.
Командиром противотанкового орудия он участвовал в форсировании Днепра и освобождении Киева. В бою за Хмельницкий комбат получил свою вторую медаль «За отвагу». В приказе по артполку значилось: «Товарищ Бондарев встретил немецкие танки и пехоту огнём своего орудия с открытой огневой позиции.
Один танк был подбит и пехота рассеяна. Контратака противника была отбита». Юрий Бондарев В боях за Житомир, в окружении, его снова ранило.
И опять, после скитаний по госпиталям, Бондарев вернулся на фронт. Карпаты, Польша, Чехословакия... В конце 1944 года его направили в Чкаловское училище зенитной артиллерии, там Бондарев и отпраздновал День Победы.
Перед ним открывалось будущее кадрового офицера, достойно прошедшего войну, но в декабре 1945 года израненного фронтовика признали ограниченно годным к службе — и младший лейтенант Бондарев вернулся в Москву. Оказалось, что все его школьные друзья погибли. До конца своих дней он вспоминал непривычную, страшную тишину, которая встретила его в замоскворецких дворах.
Тишина — потом он назовет так один из своих романов. Там есть и об этом. Несколько месяцев демобилизованный офицер метался, не мог выбрать свою судьбу: поступил на шоферские курсы, учился на подготовительном отделении авиационно-технологического института, а в свободное время писал.
Очерки, стихи, прозу. Фото: rg. Но до знакомства с Симоновым тогда дело не дошло.
Редактор отдела прозы «завернул» рассказы за «нагнетание страдальческих чувств», хотя в критическом отзыве отметил и сильные стороны: «Боец, изуродованный войною калека, лежит в госпитале и, по его ощущениям, нет ему возврата домой. Ни к матери, ни к любимой девушке. Кому он нужен?
Его томят тяжёлые сны, и маниакальная идея владеет им: выброситься в окно. Довольно сильно описано, как этот калека забирается на подоконник. И ужас перед самоубийством».
Тогда требовалась другая проза о войне: мажорная, триумфальная — чтобы не бередить фронтовые раны. Время Бондарева ещё не пришло. Исключением из правил оставался в то время роман Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда», в котором об армейских буднях рассказано предельно просто и правдиво.
Но ни самому Некрасову, ни другим писателям потом еще долго не удавалось даже приблизиться к такому уровню. В литературе, да и вообще в искусстве с конца 1940-х утвердился парадный стиль, напоминающий пышную архитектуру тогдашних станций метро. Той же весной Бондарев заглянул на Тверской бульвар, в Литературный институт.
Дама из приемной комиссии — он навсегда запомнил ее прическу, тугой пучок волос — сразу посоветовала выбросить стихи в урну, а к рассказам отнеслась благосклонно. Не следующий день ему позвонили: принят в институт без экзаменов, в семинар прозы Константина Паустовского. Стихи он с той поры больше никому не показывал.
Его увлекла поэзия прозы. Паустовский — писатель, талант которого в пояснениях не нуждается — оказался и тонким педагогом. Он, по выражению Бондарева, открывал студентам «алмазный блеск простого слова».
Бондарев в то время писал новеллы «под Бунина» — о любви, о детстве, о душевных тревогах. Его публиковали, читали, хвалили быть может, чаще, чем других прозаиков того поколения , но Бондарев понимал, что только подступает к главному — к книгам, которые расскажут о его фронтовых товарищах. Никогда о войне не писали так откровенно, пристально и подробно.
В «Батальонах» столкнулось две правды: тактический ход командира дивизии Иверзева и трагедия капитана Ермакова.
Смелый и готовый на подвиг командир, но чего-то в нем нет для настоящего командира, чего-то человеческого. Книга показывает реальные отношения между командирами и солдатами, между самими солдатами и между командирами. Устав требует выполнять команды старшего, но никакой устав не сможет заставить искренне уважать того, кто не заслуживает этого. Но при этом в жутких условиях войны люди заботяться, думают друг о друге, оберегают друг друга.
Но и в этом маленьком мирке есть место дружбе, амбициям и зависти, однако, когда начнется кровавый бой, все личное отступит, покажется мелким и не имеющим значения, ведь оно меркнет перед великой общей целью... Книги «АСТ» — проверенная и широкая читательская дорога в мир литературы абсолютно всех жанров и ипостасей.
Поистине, степенью влияния и величиной своей тени, покрывающей книжную территорию страны, оно может сравниться разве что с «Эксмо», с которым они и объединились в 2012 году.
Иными словами, в «Горячем снеге» происходит постоянное переключение двух видений грандиозной битвы с дивизиями Манштейна, пытающимися прорваться к окруженной группировке Паулюса, — масштабное, всеохватывающее — командарма Бессонова и «окопное», ограниченное тесным пространством пятачка, занимаемого артиллерийской батареей, — лейтенанта Кузнецова. Мысль о Сталинграде становится осевой, магистральной в романе «Горячий снег», подчиняя себе судьбы всех действующих лиц, воздействуя на их поступки и помыслы. Бондарев показывает тех героев Красной Армии — пехотинцев и артиллеристов, — на которых было направлено острие удара танковой лавины Манштейна, которые сражались насмерть на южном берегу реки Мышковки, были раздавлены, растоптаны стальным немецким башмаком, шагнувшим-таки на северный берег, и все-таки продолжали жить, сопротивляться, уничтожать врага. Даже генерал Бессонов, мозг армии, ее сгустившаяся в один комок воля, военачальник, который еще в 41-м выжег в себе всякую жалость, снисхождение, поражается подвигу оставшихся в живых там, в тылу у противника, прорвавшегося, но потерявшего благодаря их нечеловеческому сопротивлению наступательную силу, напор, наконец остановленного и повернутого вспять.
Враг столкнулся с таким сопротивлением, которое, кажется, превосходило всякое представление о возможностях человека. С каким-то удивленным уважением вспоминают о силе духа советских воинов, об их решающем вкладе в победу многие из тех, кто был в той войне на стороне гитлеровцев. Так, прошедший полями России и оказавшийся в конце войны на Западе Бруно Винцер рассказывает в своей книге «Солдат трех армий»: «Еще несколько дней назад мы сражались против Красной Армии, и она нас победила, это бесспорно. Но эти здесь? Я не считал англичан победителями».
И совсем не случайно престарелый и уже отставной фельдмаршал Манштейн отказался встретиться с Ю. Бондаревым, узнав, что тот работает над книгой о Сталинградской битве. Кто же остановил танковый таран Манштейна тогда, лютой зимой 1942 года? Кто совершил этот подвиг? Писатель знакомит нас с солдатами и офицерами точнее, командирами, так как звание «офицер» вошло в силу только с февраля следующего, победного для Сталинграда 1943 года одной артиллерийской батареи, в которой оказываются сразу четыре однокашника, выпускники одного училища, — образцовый строевик, требовательный, подтянутый, комбат лейтенант Дроздовский, командиры взводов Кузнецов и Давлатян, старший сержант Уханов, которому за самоволку, совершенную перед самым производством, не присвоили звания.
Мы успеваем уже на первых страницах романа, во время убийственно долгого, невыносимого от лютой декабрьской стужи и усталости марша по ледяной степи — от железнодорожной станции и до боевых позиций — познакомиться и с другими героями, которым предстоит их подвиг. С наводчиком первого орудия сержантом Нечаевым, с молодым казахом Касымовым, с побывавшим в плену маленьким и жалким Чибисовым, со старшиной батареи Скориком, с двумя ездовыми — «худеньким, бледным, с испуганным лицом подростка» Сергуненковым и пожилым Рубиным, недоверчивым, безжалостным селянином. С санинструктором батареи Зоей Елагиной «в кокетливом белом полушубке, в аккуратных белых валенках, в белых вышитых рукавичках, не военная, вся, мнилось, празднично чистая, зимняя, пришедшая из другого, спокойного, далекого мира». Мастерство Бондарева-портретиста настолько выросло в сравнении с повестями «Батальоны просят огня» и «Последние залпы», что уже в экспозиции он очерчивает характеры всех участников предстоящей смертельной схватки, выразительно запечатляя некую духовную доминанту каждого из них. Чего, к примеру, стоит эпизод, когда при спуске орудия в овраг лошадь поломала передние ноги.
Плачущий Сергуненков в последний раз кормит ее припрятанной горсткой овса, лошадь с человечьей обостренностью ощущает неотвратимое приближение своей гибели, а Рубин равнодушно, нет, даже с удовольствием, с какой-то мстительной жестокостью берется застрелить ее и не убивает одним выстрелом. И вот уже Уханов с ненавистью вырывает у него винтовку и, белея лицом, обрывает страдания животного. Следует тут же добавить и это опять-таки новая особенность для прозы Бондарева , что мы еще не раз узнаем в знакомых нам — побочных! Если так неожиданно поворачиваются к нам своей новой гранью герои второстепенные, то ведущие — Кузнецов, Давлатян, Дроздовский — сразу, отчетливо и определенно настраивают читателя на свою «главную волну». Они достаточно интересны сами по себе, чтобы нужно было как-то переоценивать их.
Мы погружаемся в глубину их характеров и в ходе выпавших им испытаний лишь уточняем маршруты путешествия их душ. Только поверхностному наблюдателю Дроздовский может показаться «рыцарем без страха и упрека», новым Ермаковым или Новиковым. Уже первая встреча с командиром батареи понуждает читателя настороженно вглядеться в него: слишком много показного, демонстративного, рисовки и позы. Впрочем, не только поверхностному, но еще и взгляду любящему.
"НЕТАЮЩИЙ ГОРЯЧИЙ СНЕГ"-творческий портрет
Подробнее Похожие книги Чтобы сделать ваше взаимодействие с сайтом немного удобнее мы используем cookies. Почитать об этом подробнее можно тут Ok Подписка на рассылку Раз в месяц будем присылать вам обзоры книг, промокоды и всякие-разные новости Подписаться Вы успешно подписались!
Весь мир ловил отсюда сводки фронтовые. Враг просчитался и сломал хребет себе. Смотрю с волненьем, а в душе слова молитвы. Лилась за эту землю кровь моих родных, Их героизм решал исход великой битвы. Герой был каждый воин, не было иных! Над Волгой дым пожарищ, пепел, хлопья сажи, Горит измученный боями Сталинград. Трезвеет Гитлер от своей нелепой блажи Принять с триумфом здесь торжественный парад.
Не вышло! Славная победа нам досталась. Не сдался город, развернул к концу войну.
Здесь и сейчас молодые артиллеристы творят историю: от итога операции зависит успех Сталинградской битвы и, может быть, даже исход войны. Стылые морозные зори, круговорот крови и ужаса, стремление выжить, невозможность отступить… И среди всего этого теплится в душах героев простое желание любить и быть любимыми, которое сильнее страха смерти и приближающихся немецких танков. Читать дальше….
В боях под Котельниковским был контужен, получил обморожение и легкое ранение в спину. После лечения в госпитале служил командиром орудия в составе 23-й Киевско-Житомирской дивизии. Участвовал в форсировании Днепра и освобождении Киева.
В боях за Житомир был ранен и снова попал в полевой госпиталь. За уничтожение в районе села Боромля Сумской области трёх огневых точек и автомашины противника был награжден медалью «За отвагу». Действие романа, написанного Бондаревым в 1970 г. Двум артиллерийским взводам под командованием командира батареи лейтенанта Дроздовского, предстоит выполнить приказ командующего — закрепиться на рубеже реки Мышкова с тем, чтобы сдерживать атаку немецких танковых дивизий Манштейна, рвущихся на выручку к окруженной в районе Сталинграда армии Паулюса.
Семь вершин писателя-фронтовика Юрия Бондарева
| "Горячий снег" книга и документы | Пикабу | О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам Условия использования Конфиденциальность Правила и безопасность Как работает YouTube Тестирование новых функций. |
| Читать книгу: «Горячий снег» | Экранизация выдающейся книги знаменитого советского писателя Юрия Бондарева "Горячий снег" входит в число лучших фильмов о войне. |
MARC-запись (MARC21)
- Горячий снег. Юрий Бондарев 2020 слушать онлайн
- Горячий снег автор
- О книге "Горячий снег"
- Нет комментариев
Юрий Бондарев «Горячий Снег»
И когда вытирал лицо, снег на рукаве ватника был горячим от его слез. Юрий Васильевич Бондарев — русский советский писатель и сценарист. книги "Горячий снег" (автор Бондарев Юрий Васильевич).
Волгоградцы отметили 100-летие автора романа «Горячий снег»
Произведение «Горячий снег» всегда было самым главным для писателя, так как действия произведения разворачивались в Сталинграде, а его героями были артиллеристы. Читать онлайн книгу «Горячий снег» автора Юрия Бондарева. Простая регистрация на сайте. Широко известный роман Юрия Бондарева «Горячий снег» посвящен Сталинградской битве, героизму советских воинов, выигравших одно из решающих сражений Великой. Роман Юрия Бондарева «Горячий снег» написан в жанре "лейтенантской прозы". Произведение «Горячий снег» всегда было самым главным для писателя, так как действия произведения разворачивались в Сталинграде, а его героями были артиллеристы.