See what Анжелика Артюх (artjukhanzhelik) has discovered on Pinterest, the world's biggest collection of ideas. Осторожно, новости. Please open Telegram to view this post. Администрация Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения (СПбГИКиТ) «попросила уволиться» кинокритика Анжелику Артюх из-за поездки в США. Кинокритика Анжелику Артюх вынудили уволиться из Петербургского государственного института кино и телевидения из-за поездки в США. Четыре года назад чемпион России по мотокроссу Александр Артюх был обвинен в убийстве.
Киновед Артюх пожаловалась на увольнение из университета после поездки в США - Газета.Ru | Новости
Анжелика Артюх Сравнение русского и французского молодежного контекстов напрашивается и потому. Киновед Артюх пожаловалась на увольнение из университета после поездки в США Кинокритик, киновед Анжелика Артюх пожаловалась на увольнение из Петербургского государственного. Москва» Главные новости» Кинокритик Артюх заявила, что ее уволили из СПбГИКиТ из-за поездки в США. Кинокритик и киновед Анжелика Артюх рассказала, как ее уволили из Петербургского государственного университета кино и телевидения (СПбГИКиТ). Анжелика Артюх.
Киноведа заставили уволиться из петербургского института после поездки в США
Уснул на 15-й минуте Шапки женские вязаные на Wildberries, 2024 — новый цвет от 392 руб.
Лекция будет сопровождаться показом лучших музыкальных хореографических номеров Берклей. Начиная с 1930-х годов, с такими мюзиклами, как «42-я улица», «Золотоискательницы 1933 года», «Легконогий парад», «Золотоискательницы 1935 года» хореограф Басби Берклей привнес в кино представление о музыкальном номере не просто как о шоустоппере, приостанавливающем нарратив и соединяющем песню и хореографию в стильное действо, но как об авангардном произведении, в котором камера обретает крылья, а потолок павильона студии Warner Brothers не является препятствием для создания калейдоскопических фигур из многочисленных женских тел. Басби Берклей начинал творческую деятельность на Бродвее, был приглашен в Голливуд в качестве хореографа музыкальных номеров, сделал головокружительную карьеру и вошел в историю как один из главных новаторов мюзикла, у которого черпали вдохновение и Григорий Александров, и Боб Фосс, и Кен Рассел, и даже Лени Рифеншталь.
Активно развивалось фестивальное движение. Расширялся кинопрокат, который существовал как независимый бизнес. Короче, сколько бы ошибок ни было сделано, очевидно, что российское кино стало осваивать разные сегменты аудитории и ориентироваться на гораздо большую профессионализацию кадров. И хотя уровень образования кинематографистов был довольно низок, кинематографисты медленно, но всё же обретали понимание, что нужно учиться зарабатывать на кино и выполнять роль «креативного класса», предлагающего новые идеи, оснащённого знанием менеджмента и сориентированного на успех у аудитории. Анжелика Артюх.
Фото из личного архива Затем произошло поражение политических протестов на Болотной в 2011—2013 годы, где росийский «креативный класс» впервые показал себя политически открыто. В то же время в кинематографе кассового или международного успеха добилось сравнительно малое число из произведенных в 2000-е фильмов. Всё больше фактов убеждало, что прослойка «креативного класса» в России является довольно тонкой и маловлиятельной. Это неудивительно. В масштабах страны видно, что большая часть населения обладает аграрным, цикличным мышлением, которое во многом способствует сохранению феодальной структуры отношений. Это архаичное мышление не только с трудом осваивает инновации, но и препятствует развитию экспансивного инновационного капитализма, основанного на свободном рынке, что очень выгодно современной власти «петромачо» Эткинд , озабоченной лишь сохранением доступа к сырьевым ресурсам и желанием контролировать общество системой распределения и спецслужбами. В итоге вместо молодых буржуа, верящих в частную собственность и жизненный успех, на экране появились разного рода лузеры — «бессильные люди», пропившие глобус, деморализованные, политически инертные. Апофеозом стали «Горько» и «Горько 2» Жоры Крыжовникова и «Левиафан» Андрея Звягинцева, доказавшие либо своими большими кассовыми сборами, либо существенным резонансом, что общество себя в этих героях узнало. Совершенно очевидно, что модернизационные процессы в России остановились и не находят дальнейшего развития.
Российское общество кормят духоподъемным патриотизмом, заставляют его смотреть в прошлое, а не в будущее, и кино также этим занимается например, «Легенда 17» Николая Лебедева, «Сталинград» Фёдора Бондарчука, «Батальон» Дмитрия Месхиева. А Фонд кино, подчинённый Минкульту, уже объявил конкурс заявок на 2016—2017 гг. Именно сценарии на данные темы получат госфинансирование в следующем году. Вот новый идеологический заказ во всей красе: 1. Невский пятачок» 7. Дмитрий Комм. Когда мы с тобой обсуждали ценности «муры», то в качестве главной из них называли конформизм. Это вполне традиционная ценность в России, а потому адепты «муры» особых нравственных затруднений сейчас не испытывают: как и раньше, постят котиков и собачек в Фейсбуке, с комичной серьезностью рассуждают о превосходстве русской культуры над западной; разумеется, все они крымнаш и не-смешите-мои-искандеры; вот только покупательная способность — единственное, что отличает эту публику от презираемых ими «обычных людей», — постоянно падает; ну, да это временные трудности, рано или поздно всё вернется на круги своя и начальство обязательно вознаградит их талант улавливать его эманации. В глубине души они, вероятно, ощущают беспокойство, нутром чувствуют, что что-то пошло не так, но поскольку способности к рефлексии давно заглушены конформизмом, эта тревога остается бессознательной.
Что до российского кино, то ему сегодня уже нет необходимости транслировать ценности «муры», равно как и вообще учитывать вкусы аудитории, даже самой конформистской. Оно добилось, чего хотело, — возрождения госзаказа, сладостной возможности снова стоять с протянутой рукой перед Минкультом. С начала 90-х годов наши кинематографисты боролись за то, чтобы вернуться в государственное стойло, откуда их выгнала перестройка. Они панически боялись рыночных отношений, не учились делать жанровые, коммерческие фильмы, изо всех сил препятствовали приватизации киностудий и без устали вопили о том, что «государство должно поддерживать культуру». В переводе на человеческий язык это означало: «дайте нам кусочек нефтегазового пирога и делайте с нами, что хотите». Ну вот, государство их услышало и стало поддерживать — как умеет, во всю мощь своей лишней хромосомы. Благодаря этому наши продюсеры сейчас — по сути не продюсеры, а толкачи. Была такая профессия в советские времена: люди, которые числились на производстве, но на самом деле проводили всё свое время в коридорах отраслевого министерства, выбивая финансирование для предприятия. Эти толкачи прекрасно знали, когда у какого чиновника день рождения, какие духи любит его жена и какие конфеты — его дети; они были профессиональными облизывателями задниц.
Примерно тем же самым сегодня заняты так называемые российские продюсеры. Они превратились в посредников при передаче денег от государства к съёмочным группам, причем весьма дорогостоящих посредников. И вот теперь те же кинематографисты, которые ратовали за господдержку, пребывают в шоке. Они думали, что будут жить в качестве придворного шута, который показывает феодалу кукиш и за это получает объедки с его стола. А феодал, оказывается, хочет, чтобы они встали в строй вместе с остальными. И начинается плач: этому живому классику не дали денег на его высокохудожественное кино, того прокатили на питчинге, да еще и дурацкую идеологию навязывают... Кто виноват? Мединский, разумеется! Вот если поменять его на хорошего, просвещённого министра, тогда всё будет в порядке.
Нет, не будет. Потому что люди, которые за 25 лет рынка в стране, где живёт 140 миллионов потенциальных русскоязычных кинозрителей и еще почти 100 миллионов в странах СНГ, не сумели сделать своё кино хотя бы окупаемым, привлекательным для инвесторов и способным существовать без государственной милостыни, должны быть просто эпически бездарными. Но поменять их вместе с Мединским, увы, не получится. Фото из личного архива По сути, все кинематографии можно разделить на две категории. Первая — это «честные девушки», которые зарабатывают деньги своим трудом, производя и продавая фильмы. Таких кинематографий немало: американская, индийская, гонконгская и т. Кинематографисты в этих странах могут даже не знать, как зовут министра культуры — в тех случаях, когда там вообще есть министр культуры. Потому что в США, например, министерства культуры нет и, видимо, поэтому индустрия культуры там более прибыльна, чем строительство, транспорт, туризм или сельское хозяйство. Причём именно кино играет в этой индустрии лидирующую роль.
Другая категория — «содержанки». Это кинематографии, которые существуют за счёт некоего богатого «папика», в роли которого, как правило, выступает государство или же какие-нибудь общественные фонды, поддерживающие некоммерческое кино. Иногда такому существованию есть оправдание — например, когда речь идёт о маленькой стране, где рынок просто не способен окупать национальное кинопроизводство. Хотя и здесь можно вспомнить опыт Гонконга, в котором живёт всего семь миллионов человек и который умудрился без всякой господдержки создать одну из мощнейших киноиндустрий мира, производя фильмы на экспорт. В любом случае существование в качестве государственной содержанки есть антирыночная, социалистическая практика, разрушающая обратную связь между кинопроизводителями и зрителями. Советское кино сначала проституировало вынужденно — поскольку большевики приставили ему револьвер к голове, а позднее — потому что вошло во вкус. Но какая-то стыдливость всё же сохранялась даже во времена развитого застоя, когда считалось приличным, восхваляя деяния коммунистической партии, фигу в кармане держать. Нынешняя же русская кинематография представляет собой совершенно непристойное зрелище: циничная шлюха, которая, лёжа с раздвинутыми ногами, рассуждает о духовности, поскольку это возбуждает клиента. Такая ситуация в кино, на мой взгляд, является одним из ярких свидетельств социальной катастрофы, случившейся в России.
Хотя я понимаю, что на фоне нынешней политики и экономики беда в области кинематографа выглядит скромно. Но на самом деле это всё — звенья одной ржавой цепи, которой мы все опутаны. Практика поддержки кино кинофондами и практика поддержки кино государством, управляющим кино при помощи министерства культуры, — всё же не одно и то же. Проблема в том, что политика России осознанно стремится к изоляции, к тому, чтобы сделать страну изгоем, и опыт Запада воспринимается в штыки. Между тем этот опыт очень интересен и поучителен. К примеру, Роттердамский Hubert Bals Fund тоже поддерживает кино развивающихся стран Россия из этого списка исключена уже давно — на Западе считают, что раз у неё так много нефтяных денег, то она сама должна финансировать свое кино. Но этот фонд не пытается контролировать кинематографистов идеологически, а скорее настаивает на открытости миру отсюда тот факт, что многие сделанные за счет фонда фильмы — копродукции. Чем плохо «Племя» Слабошпицкого, поддержанное этим фондом, обошедшее все крупнейшие кинофестивали, получившее огромное количество призов, купленное в 40 странах мира и вполне себе состоявшееся в коммерческом и художественном отношении? Конечно, поддержка фондами некоммерческого кино плодит фильмы, место которых — только фестивали.
Но фестивали стали давно альтернативной площадкой проката, собирающей свою собственную аудиторию и являющейся частью глобального рынка. Россия с ее политикой лишила себя возможности дальнейшего встраивания и в этот рынок. Знаю это на своём примере: для нового проекта Евгения Юфита до начала войны в Украине мы нашли двух западных продюсеров для копродукции, но после начала конфликта они деликатно остановили разговоры о возможном сотрудничестве. Честно говоря, я не знаю, кто из российских режиссёров игрового кино сейчас способен поднять копродукцию с Западом. В документальном кино это легче, поскольку там гораздо меньше бюджеты, но и это связано с огромными трудностями и необходимостью выбирать место жительства. К примеру, документалисту Виталию Манскому , чтобы продолжать снимать свой фильм на украинскую тему, на который Минкульт категорически отказался дать финансирование, пришлось обзавестись базой в Риге, чтобы создать возможность для копродукции с Эстонией, Латвией. Что касается «социалистической модели» кино, то она тоже бывает разная. Вот, например, в Швеции она вполне себе социалистическая, регулируемая государством. Там даже гендерная политика в области кино регулируется.
Количество женщин, занятых в киноотрасли, стремится к 50 процентам.
Все-таки там прошла моя жизнь. Отчитываться теперь они будут не моими ваковскими статьями, своих у них практически нет, но учить студентов будут и по моим книгам.
Film critic Anzhelika Artyukh was forced to resign from the institute in St. Petersburg
Кадр из «Левиафана» Андрея Звягинцева. Но пока, мне кажется, это больше выставки достижений народного хозяйства, чем реальные результаты сотрудничества. Копродукций с азиатскими странами пока было немного — «Монгол» Сергея Бодрова-старшего да «Вий 2», который снимается сейчас. Но современные авторы вроде того же Спилберга по всем характеристикам современной авторской теории могут считаться авторами именно потому, что являются не только режиссёрами, но и продюсерами, руководителями студий, мозговыми центрами современного мирового киноменеджмента и т. Если кинообразование России не перестроится на более современный лад, кино останется продуктом главным образом для внутреннего потребления. То есть по сути почти бессмысленным продуктом, который не в силах себя окупить. Минкульту, настроенному контролировать смыслы и решать пропагандистские задачи, это выгодно. Кинематографисты будут стоять в очереди за их гранты и послушно выполнять его цензурные требования. Но то, что требует на выходе Минкульт, никак не назовёшь универсальным высказыванием, способным быть интересным остальному миру.
За образование придётся побороться, равно как и за политические и экономические перемены в стране. Сможет ли «креативный класс» за это побороться, не знаю, но судя по тому, что он всё же выходит на улицу последний раз мы это наблюдали не так давно, после убийства Немцова , мысль о том, что за своё будущее бороться надо, его не оставляет. Боюсь, что в нынешних условиях речь идёт уже не об экономических и политических реформах, а об элементарном возрождении здравого смысла, способности мыслить рационально. Потому что кто должен осуществлять реформы? Новая, демократически избранная власть? Но очевидно же, что демократические выборы в стране, где 45 процентов населения оправдывает злодеяния Сталина, приведут к власти совершенно монструозных персонажей. Демократия — это способ самоуправления в обществах, имеющих высокий уровень социальной сознательности, понимания своей ответственности за сделанный выбор. Россия к таким не относится и никогда не относилась.
Разумеется, здесь постаралась государственная пропаганда. Возможно, в нашей стране теперь выборы нельзя будет проводить еще лет сорок, пока не вымрут последние зрители Киселёва и Соловьева. Однако пропаганда не создаёт новых смыслов, она лишь эксплуатирует уже существующий бурелом в мозгах. У нас в 90-е годы провалился просветительский проект, и ответственность за это несёт в том числе кинематограф, как раз обязанный эти смыслы создавать. Например, если интеллектуалы вместо того, чтобы настойчиво требовать суда над сталинскими палачами, целое десятилетие несут ахинею про какое-то покаяние, всепрощение, дорогу к храму, бессмысленно повторяют «не судите и не судимы будете», то нечего удивляться, что спустя годы население начинает объясняться в любви к Сталину. Назвать преступников преступниками и добиться их реального, а не только морального осуждения — вот это воспитательная мера. А всепрощение нужно оставить «высшим инстанциям». Любимое занятие наших кинематографистов — рассказывать притчи.
Обязательными признаками притчи в их представлении являются логические дыры в повествовании и выстраивание ложных причинно-следственных связей. Этакое мышление в стиле Звягинцева: «в стране полный левиафан, поэтому жена автослесаря ему изменяет». В стране-то может быть и левиафан, но причина измены жены, как правило, лежит в более познаваемой плоскости. Хотя бы потому, что в странах, где нет левиафана, жёны тоже изменяют и друзья тоже предают. Только кинематографисты там умеют разбираться с этим, не тревожа по пустякам праведника Иова. Постоянная апелляция к библейским сюжетам — это какое-то абсурдное наваждение у нас. Когда один человек предаёт другого, совсем не обязательно вспоминать о взаимоотношениях Иуды и Христа. Потому что в этом случае быстро обнаруживается, что сам преданный — тоже не святой, ему также доводилось совершать неблаговидные поступки, а потому он вроде как сейчас получил воздаяние за свои прошлые грехи.
Таким образом, несложная нравственная проблема замыливается до полной неразличимости: то ли он украл, то ли у него украли... Альтернативу всей этой достоевщине для бедных представляют фильмы Жоры Крыжовникова. Этот режиссёр не считает себя Бергманом или Тарковским, а потому не ставит перед собой задачу снимать притчи. Однако он мыслит последовательно и логично, способен на основе жанровых формул создавать яркие метафоры, которые становятся ещё ценнее благодаря кассовому успеху этих фильмов. Не только дилогия «Горько», но даже короткометражка «Нечаянно» с моей точки зрения — куда более значительное кино, чем вся эта притчевость быковско-звягинцевского толка. Признаки психической болезни, именуемой в медицине «диссоциальное расстройство личности», воспроизводятся здесь с пугающей достоверностью. Социопат не понимает чувства других людей, он не способен к эмпатии, все окружающие для него являются объектами, а не субъектами. Однако социопат способен имитировать общепринятый социальный ритуал.
Что и проявляется в кафкианских сценах, где персонажи фильма, убив соседа, встречают рядом с трупом Новый год, желая друг другу «чистого неба и тёплого хлеба». Главное — соблюсти ритуал, чтобы всё было «как у людей». Короткометражный фильм «Нечаянно». Социопаты сегодня даже не мимикрируют, не стремятся делать «как у людей», они сбросили маски и открыто, с экранов телевизоров и университетских кафедр, проповедуют своё восприятие мира. Социопатия стала общественно приемлемой моделью поведения — об этом и рассказывает фильм Крыжовникова. И делает это без всяких библейских аллюзий. Разумеется, «Нечаянно» — не притча, а анекдот. Но нет ничего серьезней анекдота, особенно если он по-настоящему смешной.
Осознание этого факта и будет первым шагом на пути выздоровления нашего кино. В нынешних условиях как воздух необходима хотя бы минимальная дисциплина мышления. Например, неплохо бы понять, что идея замены скверного, невежественного министра культуры на хорошего и просвещённого когда вообще в России такие министры бывали? То есть, конечно, здорово было бы осуществить такую замену, но это не может считаться решением проблемы. Подлинное решение — добиться, чтобы киноиндустрия могла существовать, вообще не зная, как зовут министра культуры, и не завися от его личных качеств. То есть стала «честной девушкой», самостоятельно зарабатывающей на жизнь. В большой стране это вполне возможно. Но для этого должна измениться экономика, поскольку в нынешних обстоятельствах для создания большого количества независимых от государства фильмов просто нет инвесторов.
А чтобы изменилась экономика, необходимо измениться политике. Точнее, должен воцариться приоритет экономики над политикой, а не наоборот. Должно возникнуть капиталистическое мышление по принципу «мы никогда не пожертвуем экономическим процветанием ради идеологических и политических химер», и это мышление обязано стать массовым. Вот так, двигаясь от малого к большему, может быть, когда-нибудь общество и доползёт до понимания необходимости реформ. Боюсь только, что реформы эти придётся осуществлять нашим любимым способом — авторитарным. Ты прав, рационально мыслить в российском кино умеют немногие. Жора Крыжовников — редкое исключение из правил. Его коллеги в полнометражном игровом кинематографе больше занимаются чистым мифотворчеством даже тогда, когда размышляют о современности.
Я думала об этом, когда смотрела недавно вышедший «Духless 2» Романа Прыгунова — амбициозное высказывание на тему современной России, точнее, периода медведевской модернизации. В основу сценария заложена базовая неправда, показывающая как гениальные мальчики, понаехавшие из российской глубинки, поднимают российский high-tech в госкорпорации в Москве, и как тупые эмвэдэшники пытаются присасываться к бизнесу. Про эмвэдэшников ничего сказать не могу, наверное, так всё и есть. Хотя странно, почему только они присасываются? Где, спрашивается, российские спецслужбы? Но вот что касается собственно создателей корпораций high-tech, тут возникает что-то вроде недоумения. Известно, что образования вроде Сколково в середине нулевых создавались благодаря калифорнийским мальчикам, чьи мозги покупались за огромные деньги и чья деятельность в России была свёрнута через несколько лет. Немногие российские high-tech-мальчики продавали свои мозги западным фирмам, обустраивавшимся в России.
Один из таких программистов нам с тобой хорошо известен — он долго работал в американской фирме в Питере, а в этом году вместе со своей российской командой перебрался в Англию, поскольку его боссы больше не видят перспективы работы в России. Спрашивается, зачем закладывать в сюжет современного фильма о high-tech-корпорации такую базовую ложь? Мне представляется, что это осознанное умолчание правды — из страха перед российской реальностью и властью. Ведь присутствие в подобном фильме иностранцев сложит совсем другой сюжет, который далеко не будет говорить о величии России в области high-tech, как то пытается внушать пропаганда. Кинематографисты осознанно лгут, поскольку российское законодательство то и дело штампует законы, по которым их можно обвинить по любому поводу.
Что ни говори, судьба ученых в России в наше время — это особая история", - прокомментировала увольнение она. Киновед написала более 60 научных статей про кино, выпустила книги "Новый Голливуд: История и концепция" и "Кинорежиссерки в современном мире". Накануне стало известно , что писательница Людмила Улицкая была лишена звания почетного профессора Российского химико-технологического университета имени Менделеева РХТУ.
То есть, по сути, женщины во многих странах ищут доступ к финансовым ресурсам, что напрямую связано и с кино, которое в большинстве стран является частной индустрией. Естественно, что в такой ситуации женщины устремляются в продюсирование кино, — ведь это возможность организовывать движение финансов и создавать свой кинопроект, в том числе в сотрудничестве с режиссерками. Мои беседы с женщинами-режиссерами на площадке иерусалимской Film Lab убедили меня в том, что в Америке, Израиле, Франции, Швеции женщины успешно находят контакт с женщинами, чтобы создавать собственные проекты, однако они жалуются на то, что им крайне трудно пробиться в киноиндустрии как во все еще «мужском клубе». В XXI веке женский кинематограф — это массовый и заметный феномен. Женщины-режиссеры боролись и борятся за место в индустрии и признание много лет, используя различные методы самопродвижения, современные медиа и институции для утверждения своего голоса и авторской позиции в кинематографе. Они используют различные площадки для утверждения своих прав в мейнстриме, арт-кино, экспериментальном кино, где традиционно доминировали мужчины. Они устраивают настоящие медиаскандалы, которые взрывают ситуацию в фестивальном мире и меняют культурную политику в самых разных странах. Например, памятен скандал 2012 года, который стал причиной изменения отборочной политики Каннского фестиваля — крупнейшего в мире. Британский режиссер Андреа Арнольд публично задала вопрос, который разлетелся по всем возможным изданиям: «Почему ни один фильм женщины-режиссера не был отобран в конкурсную программу Канн? Одним из ключевых этапов протеста стало публичное заявление феминистской группы La Barbe, подписанное девятьюстами женщинами, в газете Le Monde. Как бы ни оправдывался директор Каннского фестиваля Тьерри Фремо, говоря, что отборщики прежде всего руководствуются понятием хорошего фильма, а не фильма, созданного женщиной, скандал сделал свое дело. Медиаскандал сподвиг женщин-режиссеров, продюсеров и представительниц других кинематографических профессий подписать петицию на Change. Интересно, что в 2016 году зачинательница скандала Андреа Арнольд получила приз жюри за фильм «Американская милашка» American Honey. Следующее событие, задействовавшее крупнейший кинофестиваль, произошло 12 мая 2018 года, когда восемьдесят две женщины устроили марш с требованием гендерного равенства в киноиндустрии, пройдя по красной дорожке. Количество участниц соответствовало количеству фильмов женщин-режиссеров, которое было взято в программы фестиваля за его 71-летнюю историю. Результатом протеста, о котором написали все ведущие медиа, стал подписанный с арт-директором фестиваля Тьерри Фремо пакт об увеличении числа женских фильмов в программах и увеличении присутствия женщин в отборочной комиссии. Гендерное равноправие стало уже не просто мечтой, а целью борьбы. Как отметила Рози Брайдотти [20] : «Феминистский активизм сменился менее конфронтационной политикой гендерной мейнстримизации» [21]. Между тем уже практически ни один уважающий себя фестиваль не обходится без акцента на векторе гендерного баланса. И даже в условиях пандемии, когда фестивали один за другим включая Каннский и Московский переносятся, онлайн-фестивали продолжают открывать зрителям новые фильмы режиссерок из разных стран. Вслед за Каннским кинофестивалем 2018 года буквально через месяц на другом континенте выстрелил женскими фильмами фестиваль в Сиэтле. В России пока только «Артдокфест» решился подписать этот пакт. Фестивали вроде Каннского, Берлинского или «Санденса» были прекрасной возможностью для женщин-режиссеров представлять свои работы на глобальных публичных площадках. Более того, как отметили Шохат и Стэм во введении к книге Multiculturalism, Postcoloniality, and Transnational Media: «Глобальная природа колонизационного процесса и глобальная доступность современных медиа виртуально обязывают критиков культуры выходить за границы жестких рамок монокультур и индивидуальных наций-государств» [22]. В этом случае выигрывали те, кто активно использовал международные институции, фестивали и демонстрировал космополитичный взгляд в своих картинах. Даже в предыдущее десятилетие в России, где экономическая ситуация была довольно сложной, несмотря на то, что уже сложился креативный класс, который культивировал частную собственность, мобильность и относительную независимость от государственных структур, женщины-режиссеры вроде Анны Меликян или Оксаны Бычковой представляли в своих фильмах Москву и Санкт-Петербург как большие открытые мегаполисы, включенные в глобальную экономику. Осознание необходимости институциализировать работниц киноиндустрий появилось даже в России. Конечно, российское кино не особенно сильно было представлено в транснациональном контексте. Последними серьезными успехами были фильмы Андрея Звягинцева, а затем Кантемира Балагова, но они отнюдь не обладали позитивным взглядом на российскую реальность. В этом смысле фильмы женщин-режиссеров содержали в себе больше надежды на мирное преодоление социальных и культурных барьеров. Они не пытались выстраивать глобальные или притчеобразные метафоры как взгляд на современную Россию. В их фильмах было больше нежности, любви, игры, надежды, равно как и наивности, хотя с картиной «Сердце мира» Натальи Мещаниновой, победившей на «Кинотавре»-2018, добавилась еще и тема самоизоляции человека от большого социума и попытка убежать в природный мир. Самоизоляционистская политика России, подтверждением которой являются закон об «иностранных агентах», вступивший в силу 1 февраля 2020 года, и вспыхнувшая пандемия, все меньше оставляет надежды на появление фильмов, в которых бы женщины мечтали о мультикультурных городах и об открытом мире, а все больше обрекают женское кино делать акцент на кризисе семьи, браке, сексуальности, разводе. Космополитический взгляд вступал в конфликт с «имперским взглядом», который, по точному замечанию Энн Каплан [23] , неотделим от «мужского взгляда». Особенно это видно по картине «Про любовь», которая воссоздает образ мультикультурной Москвы, до сих пор остающейся местом для романтических свиданий россиян и иностранцев. В ней предлагается современная визуальная дискретная эстетика, отсылающая к фрагментарной и динамичной эстетике глобального интернета. То, что Москва стремилась быть мультикультурной, показал период Чемпионата мира по футболу 2018 года. Именно тогда города, принимавшие чемпионат, показали, что способны перенимать карнавальную эстетику культур других стран и народов, не говоря уже о новейшей космополитичной культуре отношений. В различных странах, в том числе в США, Китае, России, в киномейнстриме до сих пор доминируют мужчины. Получившая пока единственный в истории «Оскар» за режиссуру Кэтрин Бигелоу до сих пор выглядит скорее исключением в этом «мужском клубе». И кстати, она не является режиссеркой больших студий, поскольку все ее фильмы были сняты как indy независимые , а не голливудские проекты.
Всё-таки там прошла моя жизнь. Отчитываться теперь они будут не моими ваковскими статьями, своих у них практически нет, но учить студентов будут и по моим книгам. Что ни говори, судьба учёных в России в наше время — это особая история», — рассказала Артюх.
Film critic Anzhelika Artyukh was forced to resign from the institute in St. Petersburg
В институте она преподавала восемь дисциплин. Артюх опубликовала более 60 научных статей и написала книги «Новый Голливуд: история и концепция» и «Кинорежиссерки в современном мире».
Отчитываться теперь они будут не моими ваковскими статьями, своих у них практически нет, но учить студентов будут и по моим книгам. Что ни говори, судьба учёных в России в наше время — это особая история», — рассказала Артюх. Артюх — доктор искусствоведения, куратор Московского международного кинофестиваля и член Международной федерации кинопрессы.
На мой взгляд, это очень тревожный симптом для общества, потому что если они становятся лидерами мнений, то есть вопрос к властным институтам: почему так происходит? И это сигнал для властных институтов — предпринимать тоже какие-то меры. В частности, факультет журналистики отреагировал на этот вызов. С прошлого года мы начали набор на новую профилизацию «Аудиовизуальная журналистика и блогинг». Первоначально это вызвало большие споры в обществе, зачем нужно вообще готовить блогеров. Но это как раз таки отвечает на вопрос — блогером должен быть профессионал.
Молчать нельзя, иначе мракобесие не прекратится. Свободу всем политзаключённым!
Киновед Анжелика Артюх заявила, что ее уволили из СПбГИКиТ после поездки в США
Самовывоз — условие совершения сделки. Оплата наличными или по карте по адресу: Санкт-Петербург, Б. Оплата — по договоренности. Нам нужно некоторое время для того, чтобы сформировать ваш заказ.
Так стали открываться новые имена. В женском сообществе постоянно идут процессы: фестивали — Берлинале, Канны, Санданс и многие другие — подписали пакты о гендерном балансе. В мастерских КИТа — тоже очень много женщин. Другой вопрос, что по окончании учебы им потом нелегко войти в большие бюджеты, женщины-режиссеры как правило работают в малых и средних бюджетах, в документальном кино. Возможно ситуация изменится с пандемией. Это очень интересно, особенно, когда изучаешь процессы углубленно из года в год. Я даже хотела сделать курс для Смольного факультета свободных искусств и наук, собирала на него материалы, книги, читала на тему, знакомилась с разными организациями, которые поддерживают женщин, занимаются с дистрибуцией. Скорее всего тогда и родилась идея книги, пришло время. Я всегда пишу, когда я что-то изучаю. Из полевых исследований, из статей, которые я расширяла, придумывала концепцию, моя книга и сложилась.
Хотя процесс еще идет, он не завершен, со временем можно будет еще расширять, дополнять эти исследования. Точка ART: Ты, как преподаватель, можешь ли сказать, насколько силен среди студенчества интерес к гендерным исследованиям, к гендерным неравенствам? Анжелика Артюх: Да, очень силен. Девушек среди учащихся очень много, они снимают на самые разные темы, все они злободневные и остросоциальные: насилие над женщинами, харассмент, семейная проблематика, сексуальность, материнство, отношение между полами. Точка ART: Расскажи, пожалуйста, о своей новой книге «Кинорежиссерки в современном мире», как пришла идея, сложно ли была работать над ней? Анжелика Артюх: Работать было сложно. Во многом это — результат полевых исследований, современных вещей. А с современностью всегда сложно работать, ее приходится осмыслять довольно оперативно, а мне не хотело делать это поверхностно. Книга — результат моих больших вложений, энергетических, финансовых. Но я не жалею, это было интересно, я для себя открыла довольно много новых вещей и вообще какой-то новый взгляд на кино.
Точка ART: Быть женщиной в кино и быть феминисткой — это обязательное условие? Анжелика Артюх: Вопрос не в том, считают ли они себя феминистками, женское кино не исчерпывается феминистскими фильмами. Взять хоты бы Кэтрин Бигелоу, она всегда очень осторожно высказывается на тему феминизма. И ее «Повелитель бури» подвергся большой критике, как это так — ни одной главной женской роли, Оскар за лучшую режиссуру, а фильм не про женщин.
Артюх — доктор искусствоведения, куратор Московского международного кинофестиваля и член Международной федерации кинопрессы. В институте она преподавала восемь дисциплин. Артюх опубликовала более 60 научных статей и написала книги «Новый Голливуд: история и концепция» и «Кинорежиссерки в современном мире».
Сейчас, между прочим, - по статистике - женщин принимают на курсы режиссуры в больших количествах... В отличие от прошлых времен… И это одна из причин, почему сейчас так много женщин приходит в кино. Приходят с дипломами, амбициями, с желанием собственного высказывания. Женщины объединяются, коллективно выступают на фестивалях, привлекая к себе внимание как, например, в Каннах , требуют увеличения числа фильмов в программах, и постепенно меняют общий контекст, равно как и конструируют новое социальное зрение. Выяснилось, что в этой системе женщины очень активны, ответственны, порой даже агрессивны: они все меньше соглашаются быть пассивной и угнетенной группой. Да, женщин, равных Микеланджело или Леонардо история культуры не знает, но кто сказал, что Сапфо, Фрида Кало или певица Мадонна менее интересны? Ну, по известным причинам? Программа «Время женщин» появилась четыре года назад, и надо сказать, появилась очень вовремя.
На «Кинотавре», который первым в России отметил этот гендерный сдвиг в профессии, трижды за эти четыре года побеждали женщины. Про движение мetoo мы тоже не забываем. Оно позволило в новом свете взглянуть на проблему стигматизации жертв насилия, равно как и вновь напомнило женщинам мира о праве на собственный голос. И тут много факторов. Во-первых, многолетние гендерные программы в университетах делают его более фундаментально представленным в системе образования и медийном поле. Во-вторых, волны феминистского движения, в том числе приведшие к победе женщин на выборах в роли лидеров партий или мэров городов в разных странах, научили мыслить женщин политически. В-третьих, играет роль мобильность и способность феминисток организовываться в группы, чтобы совместно решать назревшие задачи. В области кино России до сих пор есть чему поучиться у американских и европейских женщин-режиссеров, объединяющихся в организации по поддержке и продвижению своего кино.
Я непосредственно сотрудничаю с одной из таких организаций Film Fatales, со штабом в Нью-Йорке, которая занимается продвижением американских и европейских игровых фильмов на мировых кинофестивалях. Подобных организаций довольно много, в том числе в документальном кино. И они активно представлены в англоязычном информационном поле, поскольку - надо отдать должное женщинам - они довольно быстро почувствовали значение медиа для продвижения своих художественных программ.
Популярные книги
- ТАКОЕ КИНО
- Анжелика Артюх: Кинорежиссерки в современном мире
- Ensita - Киноведа вынуждена была уволиться из петербургского института после поездки в США
- Post navigation
- После поездки в США киноведа заставили уволиться из петербургского института
Related Posts
- Популярные книги
- Другие новости Санкт-Петербурга
- Экспериментальное кино
- JavaScript is disabled
- Slon RU - После визита в США киновед вынуждена покинуть петербургский институт
- Читайте на 123ru.net
Анжелика Артюх — новинки
Александр Артюх – российский каскадер, в 2011 году был осужден на 11 лет лишения свободы по обвинению в убийстве. Виталий Аньков/РИА Новости. Кинокритик, киновед Анжелика Артюх пожаловалась на увольнение из Петербургского государственного университета кино и телевидения (СПбГИКиТ). Александр Артюх – российский каскадер, в 2011 году был осужден на 11 лет лишения свободы по обвинению в убийстве. Экспериментальное кино — книга автора Артюх Анжелика Александровна. С ее автором, киноведом, доктором искусствоведения Анжеликой Артюх беседует кинокритик Диляра Тасбулатова.
В Ростовской области возбудили дело в отношении подростка за избиение людей
Администрация Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения (СПбГИКиТ) «попросила уволиться» кинокритика Анжелику Артюх из-за поездки в США. Четыре года назад чемпион России по мотокроссу Александр Артюх был обвинен в убийстве. Книга киноведа Анжелики Артюх – первая работа о современных российских кинорежиссерках.
Film critic Anzhelika Artyukh was forced to resign from the institute in St. Petersburg
Все-таки там прошла моя жизнь. При этом профессор указала, что, несмотря на ее уход, в российском вузе будут продолжать пользоваться ее книгами и научными работами для обучения студентов. Также она является лауреатом почетной грамоты Минкультуры, куратором Московского международного кинофестиваля ММКФ , участником жюри в Берлинале и Роттердамского фестиваля.
Актуально Киноведа Анжелику Артюх «попросили» уволиться из Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения после поездки в США, куда она отправилась для исследования творчества Кэтрин Бигелоу — первой в истории женщины-режиссера, получившей премию «Оскар». Все-таки там прошла моя жизнь. Отчитываться теперь они будут не моими ваковскими статьями, своих у них практически нет, но учить студентов будут и по моим книгам.
И к обеим частям подходит название «Даже не думай». В принципе, это универсальное название, которое годится большинству картин, выпускаемых сегодня в нашей стране. Полагаю, что на фильм с названием «Думай почаще», достать деньги будет очень трудно. Сегодня мы не увидим ничего подобного. Нынешние «Чикаго» и «Мулен Руж» представляют собой сплошной компромисс. Однако этот фильм гнобили всем миром — за дурновкусие, что характерно. Скорее, нарушители табу сегодня в дефиците. Никогда не забуду, как Александр Рогожкин жаловался на пресс-конференции, что в период создания недавнего духоподъемного фильма о футболе «Игра», не мог повлиять на выбор типажей для массовки потому что в Москве массовка — это отлаженная мафия и не был в состоянии добиться от продюсера изготовления нужного дизайна формы для своих героев-футболистов потому что это требовало дополнительных затрат. Однако продюсер поставил другую задачу: очень быстро и очень дешево. У руля в основном все те же менеджеры от кино, использующие данную площадку с целью быстрого извлечения прибыли и освоения бюджета, а не для решения художественных задач. Альянс театра. Муре полезно напоминать, что ее не возьмут в Канн, как Гай-Германику и Бакурадзе, что ей не дадут главный приз на Римском фестивале, как Серебренникову. Тогда мура будет знать свое место, которое можно обозначить так: только для внутреннего потребления. Артхаус — это гетто, созданное мурой для режиссеров и критиков, где они могут что-то снимать, о чем-то писать, одним словом, создавать для самих себя иллюзию активной творческой деятельности, ни на что на самом деле не влияя. Менеджмент-культура всегда готова поддержать некоммерческое искусство: вот вам, детишки, песочница, играйте, резвитесь на здоровье, стройте свои куличики; главное — не вмешивайтесь в дела взрослых. Мура мыслит глобальными категориями. Он повествовал о могущественной издательской корпорации, расположенной в 30-этажном небоскребе. Каждый этаж соответствовал одному отделу корпорации, и на каждом выпускали газету или журнал, — жуткую гламурную пошлятину. Однако существовал еще секретный 31-й этаж, о котором мало кто знал. Они тоже выпускали свой журнал — в одном экземпляре. Этот экземпляр потом показывали руководителям остальных тридцати отделов в качестве примера того, чего не должно быть в их изданиях. Но когда в небоскребе начался пожар, эвакуировали все этажи, кроме 31-го, поскольку о его существовании пожарные попросту не знали. Интеллектуалы сегодня — 31-й отдел. Наше существование терпят, пока мы не пытаемся серьезно влиять на общественное мнение. Нам дают гранты, пока мы заявляем о некоммерческом характере своих работ. Каждое наше безответственное высказывание о глупости «массового человека» — бальзам на душу муры. А вы развлекайтесь в своем узком кругу». Иными словами, что 31-й отдел — это и есть небоскреб. Но в последнее время отовсюду слышатся жалобы, что гранты дают все реже, что возможностей опубликовать свою писанину все меньше, и что ни властям, ни бизнесу интеллектуалы и независимые художники не нужны. Какое потрясающее открытие! Конечно не нужны, и никогда не были нужны. Но менеджеры нового поколения, типа Саркози и Путина, уже не так боятся и сужают пределы этого гетто. Таким образом, соглашаясь со статусом 31-го отдела, мы сами обрекаем себя на вымирание. Единственный, на мой взгляд, выход — обращение к широкой аудитории. Очевидно, что инициатива его должна исходить от самих художников, потому что те, кто пишет об искусстве в том числе кино , зависят от них; мы можем поддержать их в каком-то начинании, но не имеем права создавать иллюзию этого начинания на пустом месте. Что касается методов этого поворота к публике, тут возможны разные варианты. Во-первых, мура все же не окончательно оккупировала жанровое кино. Для них обращение к жанрам — это не способ выколачивания бабла из почтеннейшей публики, а возможность говорить о важных вещах с массовой аудиторией на понятном ей языке. Научиться этому трудно, да и призов на фестивалях за такое умение не дают. Второй вариант в некотором смысле противоположен первому. Фильм в наши дни можно снять даже камерой, установленной в мобильном телефоне, смонтировать на домашнем компьютере и выложить на YouTube.
Другой вопрос, что по окончании учебы им потом нелегко войти в большие бюджеты, женщины-режиссеры как правило работают в малых и средних бюджетах, в документальном кино. Возможно ситуация изменится с пандемией. Это очень интересно, особенно, когда изучаешь процессы углубленно из года в год. Я даже хотела сделать курс для Смольного факультета свободных искусств и наук, собирала на него материалы, книги, читала на тему, знакомилась с разными организациями, которые поддерживают женщин, занимаются с дистрибуцией. Скорее всего тогда и родилась идея книги, пришло время. Я всегда пишу, когда я что-то изучаю. Из полевых исследований, из статей, которые я расширяла, придумывала концепцию, моя книга и сложилась. Хотя процесс еще идет, он не завершен, со временем можно будет еще расширять, дополнять эти исследования. Точка ART: Ты, как преподаватель, можешь ли сказать, насколько силен среди студенчества интерес к гендерным исследованиям, к гендерным неравенствам? Анжелика Артюх: Да, очень силен. Девушек среди учащихся очень много, они снимают на самые разные темы, все они злободневные и остросоциальные: насилие над женщинами, харассмент, семейная проблематика, сексуальность, материнство, отношение между полами. Точка ART: Расскажи, пожалуйста, о своей новой книге «Кинорежиссерки в современном мире», как пришла идея, сложно ли была работать над ней? Анжелика Артюх: Работать было сложно. Во многом это — результат полевых исследований, современных вещей. А с современностью всегда сложно работать, ее приходится осмыслять довольно оперативно, а мне не хотело делать это поверхностно. Книга — результат моих больших вложений, энергетических, финансовых. Но я не жалею, это было интересно, я для себя открыла довольно много новых вещей и вообще какой-то новый взгляд на кино. Точка ART: Быть женщиной в кино и быть феминисткой — это обязательное условие? Анжелика Артюх: Вопрос не в том, считают ли они себя феминистками, женское кино не исчерпывается феминистскими фильмами. Взять хоты бы Кэтрин Бигелоу, она всегда очень осторожно высказывается на тему феминизма. И ее «Повелитель бури» подвергся большой критике, как это так — ни одной главной женской роли, Оскар за лучшую режиссуру, а фильм не про женщин. Но это не означает, что Бигелоу не находится в диалоге с феминистской мыслью. Просто феминизм — это философия и политика ХХ и XXI веков, конечно же какие-то волны феминизма — а в Америке сейчас идет четвертая — влияют на осознание женщины в современном мире. Точка ART: Как ты относишься к феминитивам?