1 октября Шостакович вместе с семьей был все-таки эвакуирован — военным самолетом сначала в Москву, а затем в Куйбышев, где 27 декабря была и закончена симфония. 5 марта 1942 года в Куйбышеве состоялась Премьера 7 симфонии Дмитрия Шостаковича Но с особым нетерпением свою Седьмую симфонию ждали в блокадном Ленинграде.
Премьера и ступор в немецких рядах
- Голоса Победы
- Седьмая "Ленинградская" симфония. Д.Д. Шостакович.
- Шостакович. Симфония № 7 «Ленинградская»
- Симфония № 2 (Шостакович)
- Ровно 80 лет назад в блокадном Ленинграде впервые исполнили Седьмую симфонию Дмитрия Шостаковича
- Похожие треки
Дмитрий Шостакович - Симфония 2. Октябрю
Здесь же в рамках проекта «Партитура памяти» откроется выставка уникальных экспонатов и документов военного времени, письма Д. Шостаковичем и партитура, начатая в Ленинграде и завершенная в декабре 1941 года в Куйбышеве. Концерт будет сопровождаться световым шоу, во время которого с 22:00 до 23.
Концерт покажут в прямом эфире в городах, с которыми была тесно связана биография Шостаковича — в Самаре где прошла эвакуация и завершение работы над Седьмой симфонией , Новосибирске где 9 июля 1942 года симфония прозвучала в присутствии самого композитора , Ташкенте и Москве. В записи выступление покажут в виртуальных концертных залах Тюмени, Вологды, Екатеринбурга, Пермская края и многих точках России в начале осени текущего года. Как мы помним, 9 августа 1942 года оркестр Ленинградского радиокомитета под управлением дирижера Карла Элиасберга отыграл концерт в Большом зале ленинградской филармонии.
Это был жест необычайного мужества и стойкости духа, вселивший силы и в жителей осажденного Ленинграда, и советских бойцов. Пока играла музыка — пушки фашистов молчали: командующий Ленинградским фронтом генерал Леонида Говоров отдал приказ подавить огневые точки немцев. Операция называлась «Шквал». Фашисты были деморализованы, а изнуренные жители Ленинграда, державшие оборону, — наоборот. Событие стало сенсационным не только по меркам Советского Союза, но и во всем мире.
Каждая из четырёх частей симфонии представлена в отдельной тетради. На страницах партитуры есть пометки дирижёров С. Самосуда и К. Элиасберга, на обороте титульного листа первой тетради указан состав оркестра инструменты , а также другая информация о первом исполнении. В номере газеты «Ленинградская правда» за 7 августа 1942 года, который можно изучить на портале Президентской библиотеки, рассказывается о подготовке к исполнению Седьмой симфонии в блокадном городе: «В беседе с корреспондентом ТАСС тов.
Элиасберг рассказал: Другой уникальный документ — программка концерта в блокадном Ленинграде 9 августа 1942 года, когда исполнялась Седьмая симфония. Она пополнила электронный фонд Президентской библиотеки благодаря сотрудничеству учреждения с Санкт-Петербургской академической филармонией имени Д. Шостаковича и Музеем театрального и музыкального искусства.
Ron Hubbard Library» «Библиотека Л. Минина и Д. Кушкуль г.
Секретное оружие Ленинграда
Шостакович смог дать новое развитие симфонии — этой довольно старой для искусства форме (два века — большой срок, это все равно что сказать новое слово в сонете). Шостакович ему говорил, что написал эту симфонию “как реакцию на сталинский режим, его репрессии”», – привел слова композитора заслуженный деятель искусств РТ, бывший дирижер Государственного симфонического оркестра Татарстана Рустэм Заляй. Связанные новости. 10.08.2022, 00:35. Седьмую симфонию Шостаковича исполнили в Петербурге в день 80-летия ее премьеры. Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, которую позже назвали «Ленинградской», прозвучала 80 лет назад в Лондоне, а спустя месяц в Нью-Йорке. 22 июня, в День памяти и скорби, жители Новосибирска могли послушать живое исполнение Седьмой симфонии Шостаковича. Shostakovich: Symphony No.2/Festival Overture/Song of the Forests, etc.
Голоса Победы
Кларнетист Виктор Козлов вспоминал: «На первой репетиции некоторые музыканты физически не могли подняться на второй этаж, они слушали внизу. Настолько они были измучены голодом. Сейчас невозможно даже представить себе такую степень истощения. Люди не могли сидеть, так они исхудали. Приходилось стоять во время репетиций». День первого исполнения Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича выбран не случайно. В день исполнения симфонии все артиллерийские силы Ленинграда были брошены на подавление огневых точек противника.
Несмотря на бомбы и авиаудары, в филармонии были зажжены все люстры. Симфония транслировалась по радио, а также по громкоговорителям городской сети. Ее слышали не только жители города, но и осаждавшие Ленинград немецкие войска, считавшие, что город практически мертв. После войны двое бывших немецких солдат, воевавших под Ленинградом, разыскали Элиасберга и признались ему: «Тогда, 9 августа 1942 года, мы поняли, что проиграем войну».
Во-вторых, что касается выразительной стороны музыки, довольно скоро ку-кольно-ифантильная танцевальность сменяется все нарастающей агрессивностью. Неостановимое, постепенно хроматизиру-ющееся движение приобретает все более гротескный характер, предвосхищая знаменитый трагический гротеск Скерцо более поздних произведений Шостаковича. В первой кульминации Скерцо, когда мелодическое развитие практически исчерпывает свой ресурс и в оркестре слышна почти хаотически колышащаяся масса, вступают ударные, не оставляя никакого сомнения в характере звучности. Это агрессивная, надвигающаяся на слушателя махина, образованная каскадом хроматических пассажей, высшей точкой которой является 14-ти голосная имитация.
В сравнении с лаконичным, компактным, почти тезисным Скерцо Первой симфонии, тема Второй как таковая предстает в некоем «распылённом» по всему разделу виде. Кульминационную точку в данном эпизоде ставит оглушительный удар литавр 1 т. Вслед за чрезвычайно драматическим монологом четырех валторн in aria последовательные попытки оформления тематического материала сходят на нет. Завершающее данный раздел соло скрипки на фоне жутковато звучащих трелей у скрипок и альтов по характеру мало вяжется с отображением победоносного пробуждения светлых сил. Скорее, данная кода создает явственное ощущение, что на наших глазах жизнь покидает данную территорию, так и не обосновавшись на ней. Обращает на себя внимание сходство приемов, которыми композитор завершает I раздел Пролога и Скерцо. И в том и в другом случае Шостакович недвусмысленно указывает на исчерпанность на данном этапе интонационного развития: в завершении Пролога - возвращением в сугубо схематическом виде исходной интонации ум. В заключении скерцозного раздела -удар литавр - тоже своего рода схема.
Итог интонационного развития так и не становится его результатом. Двукратное обращение к этому драматургическому приему никак не свидетельствует о его спонтанности. Кроме того, обращает на себя внимание зеркальная регистровая «зарифмованность» окончаний I раздела Пролога и Скерцо. В первом случае все завершается уходом в крайне низкий, с трудом различимый слухом регистр контрабасов и тубы, во втором - поступенное движение солирующей скрипки растворяется в безвоздушном пространстве стратосферы. Начало Финала содержит очередную драматургическую загадку Второй симфонии. Исследователи единодушны в негативной оценке Финала, а также в «немотивированности» его появления. Между тем, именно в Финале становится очевидным все более увеличивающийся зазор между внешним, сюжетным и внутренним драматургическими планами произведения. Также как в Скерцо, Финал возвращает движение к его исходной точке.
Но, в от-личае от Пролога и Скерцо, это движение в Финале предваряется неким событием, роль которого здесь выполняет Фабричный гудок. Таким образом, два обстоятельства конкретизируют замысел «Посвящения Октябрю» в его Финальном разделе: 1 текст Безыменского; 2 событие-толчок, дающее начало движению. Внешне все выглядит более чем подобающе идее «приуроченного» сочинения: хор с патриотическим текстом, мажор, логичное, объяснимое начало и т. На деле же эта «политзаказная» символика является лишь средством камуфлирования факта окончательного расхождения с ней символикой по смыслу собственно музыкального содержания. Существенна начальная интонация хора - «Мы шли»! На этот раз - произнесённая, причём - в один из ключевых мотивов Симфонии. Этой же идее служит и звук гудка, открывающий Финальную часть Второй симфонии. Поначалу он и в самом деле выполняет роль «толчкового импульса».
Но затем, когда гудок, возвращаясь вновь, прорывает оркестровую ткань, становится очевидной его континуальная роль. Иными словами, как и в Прологе, начало Финала есть включение в уже пришедший в движение поток. Аналогию с предыдущими разделами подчеркивает и фактурное развитие в заключительном разделе Симфонии. Снова та же - соединяющая в себе черты квазиимитационной, подголосочной и контрастной - полифония, со все возрастающим количеством голосов. Тот же способ набирания динамической мощности. И то же стремление к преобразованию фона в Рельеф, причем, в Финале данный процесс, благодаря словесному тексту в хоровой партии, приобретает вполне конкретный характер. Однако едва ли не в двух шагах от его завершения, все вновь срывается в пучину неиндивидуализированной фактуры, возвращающей нас к самому началу. Сильнейший удар по концепции «Пробуждения».
Зато - серьезный довод в поддержку изложенной точки зрения: перед нами продолжающийся процесс самоорганизации мрачной массы, что пришла в движение в начале Второй симфонии. Выше уже шла речь о противопоставлении диатонической и хроматической сфер в «Посвящении». Репрезентантом светлых сил, воплощенных в сфере диатоники, явиляется альтернативная тема ц. В рассматриваемом эпизоде она, наконец, появиляется у хора и вытесняет начавшееся вновь хроматизированное, сопровожденное ревом гудка, квазиалеаторическое движение в оркестре. Завершение этой темы переходит в ликующую, явно под влиянием революционной песни, октав-ную интонацию, которая, разомкнушись, обрушивается в абсолютно ритуальный С-Dur. Вот он, «свет победы». Но опять - в который раз - собственно музыкальная драматургия выходит из повиновения внешней схеме. Итог вновь представляет собой демонстрацию интонационного опустоше- ния.
В Скерцо кульминацию обозначает удар литавр, в Финале - хоровой выкрик.
Да и они свой последний концерт играли еще в декабре 1941 года. После голодной зимы 1941 в оркестре осталось только 15 человек, а требовалось более ста. Из рассказа флейтистки блокадного состава оркестра Галины Лелюхиной: «По радио объявляли, что приглашаются все музыканты. Было тяжело ходить. У меня была цинга, и очень болели ноги.
Сначала нас было девять, но потом пришло больше. Дирижера Элиасберга привезли на санях, потому что от голода он совсем ослабел. Мужчин даже вызывали с линии фронта. Вместо оружия им предстояло взять в руки музыкальные инструменты. Симфония требовала больших физических усилий, особенно духовые партии — огромная нагрузка для города, где и так уже тяжело дышалось». Ударника Жаудата Айдарова Элиасберг отыскал в мертвецкой, где заметил, что пальцы музыканта слегка шевельнулись.
Организаторы отметили, что симфония Шостаковича уже стала главной музыкальной темой проекта. В рамках проекта «Музыка мира» накануне Дня Победы симфонию исполнили больше сотни музыкантов, входящие в состав оркестра Baltic Sea Philharmonic. В творческом коллективе выступают российские музыканты, вместе с ними играют представители балтийских республик и европейских стран. Каждый из ста восьми музыкантов, оставаясь в самоизоляции у себя дома, подготовил запись первой части Седьмой симфонии как в видео-, так и в аудиоварианте. Все записи воедино свёл дирижёр Кристиан Ярви. Следующий, финальный, концерт намечен в Германии на осень этого года.
Шостакович. Симфония № 7 «Ленинградская»
22 июня, в День памяти и скорби, жители Новосибирска могли послушать живое исполнение Седьмой симфонии Шостаковича. Два года, разделяющих Первую и Вторую симфонии, превратили Шостаковича из бунтаря в мыслителя. 5 марта 1942 года в Куйбышеве была впервые исполнена Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, получившая название Ленинградской. 80 лет спустя в Петербурге вновь прозвучит легендарная Седьмая симфония Шостаковича. Дмитрий Шостакович - Симфония № 7 (Ленинградская). Симфонию Дмитрий Шостакович начал писать в сентябре 1941 года, когда вокруг города на Неве замкнулось кольцо блокады.
Вторая симфония Дмитрия Шостаковича
Между тем, именно в Финале становится очевидным все более увеличивающийся зазор между внешним, сюжетным и внутренним драматургическими планами произведения. Также как в Скерцо, Финал возвращает движение к его исходной точке. Но, в от-личае от Пролога и Скерцо, это движение в Финале предваряется неким событием, роль которого здесь выполняет Фабричный гудок. Таким образом, два обстоятельства конкретизируют замысел «Посвящения Октябрю» в его Финальном разделе: 1 текст Безыменского; 2 событие-толчок, дающее начало движению. Внешне все выглядит более чем подобающе идее «приуроченного» сочинения: хор с патриотическим текстом, мажор, логичное, объяснимое начало и т. На деле же эта «политзаказная» символика является лишь средством камуфлирования факта окончательного расхождения с ней символикой по смыслу собственно музыкального содержания. Существенна начальная интонация хора - «Мы шли»! На этот раз - произнесённая, причём - в один из ключевых мотивов Симфонии. Этой же идее служит и звук гудка, открывающий Финальную часть Второй симфонии. Поначалу он и в самом деле выполняет роль «толчкового импульса».
Но затем, когда гудок, возвращаясь вновь, прорывает оркестровую ткань, становится очевидной его континуальная роль. Иными словами, как и в Прологе, начало Финала есть включение в уже пришедший в движение поток. Аналогию с предыдущими разделами подчеркивает и фактурное развитие в заключительном разделе Симфонии. Снова та же - соединяющая в себе черты квазиимитационной, подголосочной и контрастной - полифония, со все возрастающим количеством голосов. Тот же способ набирания динамической мощности. И то же стремление к преобразованию фона в Рельеф, причем, в Финале данный процесс, благодаря словесному тексту в хоровой партии, приобретает вполне конкретный характер. Однако едва ли не в двух шагах от его завершения, все вновь срывается в пучину неиндивидуализированной фактуры, возвращающей нас к самому началу. Сильнейший удар по концепции «Пробуждения». Зато - серьезный довод в поддержку изложенной точки зрения: перед нами продолжающийся процесс самоорганизации мрачной массы, что пришла в движение в начале Второй симфонии.
Выше уже шла речь о противопоставлении диатонической и хроматической сфер в «Посвящении». Репрезентантом светлых сил, воплощенных в сфере диатоники, явиляется альтернативная тема ц. В рассматриваемом эпизоде она, наконец, появиляется у хора и вытесняет начавшееся вновь хроматизированное, сопровожденное ревом гудка, квазиалеаторическое движение в оркестре. Завершение этой темы переходит в ликующую, явно под влиянием революционной песни, октав-ную интонацию, которая, разомкнушись, обрушивается в абсолютно ритуальный С-Dur. Вот он, «свет победы». Но опять - в который раз - собственно музыкальная драматургия выходит из повиновения внешней схеме. Итог вновь представляет собой демонстрацию интонационного опустоше- ния. В Скерцо кульминацию обозначает удар литавр, в Финале - хоровой выкрик. Не пение.
Не речитатив. Выкрик: «Знамя! Чему в немалой степени способствует дробь малого барабана, каковая не столько создает атмосферу торжества, сколько вызывает ассоциации с многочисленными кинокадрами казней и расстрелов [2, с. В начале коды в третий раз все возвращается к исходному типу движения. Не удержавшись в C-Dure, оно «сваливается» в H-Dur. Диатонический лад отнюдь не скрадывает впечатления по-прежнему хаотичного движения. Здесь оно, лишенное сколько-либо индивидуализированных черт, достигает своей высшей точки. Это апофеоз движения огромной массы, смыслом существования которой является само безостановочное, лишенное цели движение. Решающим аргументом и доказательством тому является «загнанная» буквально в подполье С-bassi, Celli, fg-ti фанфара.
Задавленная махиной остинатного оркестра, практически непрослушиваемая, наконец-то оформившаяся в рельеф, венчающая развитие всего сочинения и уже почти завершившаяся в победных фразах у хора интонация светлого апофеоза, никоим образом не прорвется сквозь толщу могучего tutti. Порыв, увы, едва различим. Два года, разделяющих Первую и Вторую симфонии, превратили Шостаковича из бунтаря в мыслителя. Вторая симфония представляется художественной летописью своего времени и одновременно гениальным взглядом в будущее. У Шостаковича, как и у Гоголя, в творчестве отсутствует то, что называется «положительным героем». Также как у Гоголя, этот «герой» находится за пределами художественного текста. У Гоголя этот герой - «смех», у Шостаковича -«страдание», возвышающее чувство, пронизывающее его творчество. Вне сомнения, Симфония-трагедия носит вселенский и всевременной характер.
Музыка Шостаковича внушила веру в победу и дала силы выстоять. Подробности в репортаже Алексея Корепанова.
Впервые же "Ленинградскую" симфонию в Новосибирске исполнили в июле 1942 года. На этой премьере присутствовал и сам композитор. Новосибирцы заполнили площадь, свободных мест почти не было.
Заводские трубы тянулися к небу, Как руки, бессильные сжать кулаки. Страшно было имя наших тенет: Молчанье, страдание, гнет... Музыка этого раздела отличается четкой фактурой — аккордовой или имитационно-подголосочной, ясным ощущением тональности. Теперь оркестр просто аккомпанирует пению. Фото "Большевик". Художник Борис Кустодиев 1878-1927.
Дмитрий Шостакович. Симфония №2. Дирижер - Валерий Гергиев.
5 марта 1942 года в Куйбышеве была впервые исполнена Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, получившая название Ленинградской. И концерт Брамса оказался в итоге неким необязательным привеском к главному блюду – Одиннадцатой симфонии («1905 год») Шостаковича. Финал легендарной симфонии Шостакович писал в Куйбышеве, завершив ее за пару дней до начала 1942 года. Первоначально планировалось, что российский дирижер Туган Сохиев будет дирижировать при исполнении знаменитой Ленинградской симфонии Дмитрия Шостаковича. 6 ноября 1927 года Ленинградский филармонический оркестр и «Академия хоровой капеллы» под управлением дирижера Николая Малько впервые представили публике Вторую симфонию Дмитрия Шостаковича.
Как в Петербурге отметили юбилей Седьмой симфонии Шостаковича
В этот день в 1923 году полковник Джейкоб Шик запатентовал свою первую электрическую бритву. Идея подобного устройства посетила изобретателя во время службы на Аляске, когда ему приходилось бриться на морозе. Шик стремился исключить из процесса бритья постоянно замерзающую воду и додумался соединить лезвия с электромотором. Дела пошли в гору, когда появились миниатюрные электродвигатели, которые можно было поместить в ручку бритвы. К 1937-му году Джейкоб Шик продал порядка полутора миллионов бритв и заработал для того времени огромную сумму: около 20-ти миллионов долларов. Задание создать масштабное музыкальное полотно, посвященное 10-й годовщине Октябрьской революции, 20-летний композитор получил от агитационного отдела Госиздата. Подобное доверие говорило об официальном признании молодого автора.
А этим вечером ее можно будет услышать на берегах Невы. Концерт пройдет под открытым небом, на стрелке Васильевского острова.
Почетные гости — ветераны и блокадники.
Губернаторский оркестр второй раз выступает в Гербовом зале Эрмитажа. По словам Лубченко, там хорошая акустика для симфонической музыки.
Программная симфония, получившая название «Октябрю», стала необычной и по форме, и по составу исполнителей. Она одночастна, что сближает ее с жанром симфонической поэмы.
Некоторые исследователи усматривают в ней признаки вокально-симфонического диптиха, поскольку в ней задействован смешанный хор. По своему образному строю и эстетическим принципам она весьма близка агитационному искусству той эпохи — ярким образцом его было, например, действо «Взятие Зимнего дворца» с участием нескольких воинских подразделений, разыгранное на площадях и набережных Петрограда в 1920 г. Вместе с тем, Шостакович применяет здесь новую для той эпохи атональную технику — которая, впрочем, как нельзя более подходила для музыкального воплощения общественных катаклизмов. Собственно симфоническая часть без участия хора написана в атональной технике никогда она больше не представала у Шостаковича вот так — в чистом виде. В пределах этой части выделяются три раздела.
Первый — Largo — это хаос и анархия. Сначала вступают низкие струнные, затем последовательно солирующая скрипка, кларнет, фагот, прочие деревянные духовые и струнные.
Шостакович. Симфония No. 2 («Октябрю»)
«Символ жизни и борьбы за жизнь»: Дмитрий Азаров о Ленинградской симфонии Дмитрия Шостаковича. Накануне поздним вечером, 9 августа, на Стрелке Васильевского острова в рамках концерта «Ленинградская симфония на берегах Невы» звучала Симфония № 7 «Ленинградская» до мажор Дмитрия Шостаковича. Овацию новосибирцы устроили и в тот вечер, в 1942 году, когда Седьмую симфонию Шостаковича исполнили в нашем городе впервые.
Дмитрий Шостакович. Симфония №2. Дирижер - Валерий Гергиев.
Ведь если бы дед не попал в этот оркестр, не готовился к исполнению симфонии Шостаковича, вряд ли он выжил бы. вы делаете те новости, которые происходят вокруг нас. Концерт покажут в прямом эфире в городах, с которыми была тесно связана биография Шостаковича — в Самаре (где прошла эвакуация и завершение работы над Седьмой симфонией), Новосибирске. 6 ноября 1927 года Ленинградский филармонический оркестр и «Академия хоровой капеллы» под управлением дирижера Николая Малько впервые представили публике Вторую симфонию Дмитрия Шостаковича.
В Самарской области исполнили Седьмую «Ленинградскую» симфонию Шостаковича
И все же именно клавирабенд позволяет ему в полной мере раскрыть свое музыкантское нутро, дает максимальную степень свободы, когда есть только он и рояль — не считая, разумеется, публики. Программу первого отделения Фаворин составил из произведений не то чтобы непопулярных, но по крайней мере незаигранных. В начале прозвучала Соната фа минор op. Старший современник Моцарта, переживший не только его, но даже и Бетховена, Клементи по праву считается одним из основоположников сонаты в классическом понимании.
Сонаты Клементи оказали значительное влияние на Бетховена, который без них, возможно, и не сделал бы этот жанр одним из ведущих в своем творчестве. Однако Клементи ценен отнюдь не только своими историческими заслугами. Его Соната фа минор — настоящий шедевр.
Фаворин ее еще вдобавок утончил и углубил до такой степени, что она показалась нисколько не уступающей лучшим моцартовским и многим бетховенским. Прекрасно прозвучали и «Утренние песни» Шумана, хотя их соседство с сонатой Клементи не назовешь совсем уж бесспорным. С точки зрения исторической перспективы куда логичнее бы выглядело сочетание с Бетховеном или, например, с Шубертом, еще во многом опиравшимся на классицизм, тогда как Шуман — это уже чистый романтизм.
Но у Фаворина были, очевидно, другие соображения на сей счет. Второе отделение пианист целиком посвятил Рахманинову. И Фаворин вновь убедил, что ему подвластно все.
Первую сонату двумя месяцами ранее довелось слышать в ультраромантической интерпретации Александра Кашпурина, эмоционально захватывающей и вместе с тем очень театральной. У Фаворина эта соната оказалась в какой-то мере «вещью в себе». В отличие от Кашпурина, его, похоже, особо не занимала «фаустовская» программа самим композитором в итоге так и не опубликованная , и он явно имел в виду что-то более для себя близкое, связанное, скорее, не с далеким прошлым, а с настоящим.
Мы чувствовали глубину содержания, вкладываемого пианистом, возможно, даже на каком-то подсознательном уровне, но едва ли смогли бы сформулировать, о чем именно была его интерпретация, не ставшая, впрочем, оттого менее впечатляющей. Фаворин в принципе — музыкант более закрытого типа, и его индивидуальность никак не желает укладываться в прокрустово ложе четких определений.
Я прожил рядом с ним 14 лет. Ему я обязан тем, что стал музыкантом, дедушка рассказывал мне о блокаде, о Ленинградской филармонии и, естественно, о том удивительном случае, который произошёл с ним буквально за несколько дней до легендарного выступления в блокадном городе. Ведь если бы дед не попал в этот оркестр, не готовился к исполнению симфонии Шостаковича, вряд ли он выжил бы. Мог бы так же упасть в голодный обморок, его бы приняли за покойника — и никто бы не подумал, что его можно спасти...
Через несколько месяцев произведение исполнили за рубежом Лондонский симфонический оркестр и Симфонический оркестр Нью-Йоркского радио. Концерт под обстрелом Дирижёр Большого симфонического оркестра Ленинградского радиокомитета Карл Элиасберг предложил исполнить произведение Шостаковича перед жителями осаждённого Ленинграда. Подготовить это мероприятие было непросто: во многом потому, что многие музыканты погибли в дни блокады, у других не нашлось сил для такой работы.
Пришлось пригласить музыкантов из военных частей. На улицах появились афиши: «Дирижёр Элиасберг собирает оркестрантов». Партитуру вместе с другим ценным грузом доставил в Ленинград спецборт из Куйбышева. Зрители, среди которых были и представители интеллигенции, и военные, и рабочие, выглядели не лучше. Однако атмосфера в концертном зале царила торжественная: там, несмотря на опасность авиаудара, даже горели люстры. А пока музыканты играли, артиллеристы по приказу командующего Ленинградским фронтом Леонида Говорова подавляли огонь с немецкой стороны. Эта операция получила название «Шквал». Также по теме Ген жизни: учёные заинтересовались долголетием бывших блокадников Осенью 1941 года, 75 лет назад, началась блокада Ленинграда. Команда исследователей из Санкт-Петербурга давно занимается изучением...
В первый день войны я уже принялся за работу. Тогда я проживал в консерватории, как и многие мои знакомые музыканты. Я являлся бойцом противовоздушной обороны. Я не спал и не ел, и отрывался от сочинения только, когда дежурил или при возникновении воздушных тревог. К середине сентября Шостакович завершил работу над двумя частями симфонии, а 29 сентября — над третьей. Четвертая часть симфонии была закончена в Куйбышеве, куда Дмитрий Дмитриевич был эвакуирован вместе с детьми.