Оригинал взят у al391 в Священник Алексей Уминский: умный человек и настоящий священнослужитель. Протоиерея Алексея Уминского сняли с настоятельства в храме Троицы в Хохлах и запретили в служении. Церковный суд лишил сана бывшего настоятеля храма Троицы в Хохлах протоиерея Алексея Уминского «за клятвопреступление».
Церковный суд лишил сана протоиерея Алексея Уминского
На сегодняшнем телевидении этого очень мало, потому что коммерчески это невыгодно. Но может быть, если это будет корпоративно заявлено, да еще людьми, которые обладают серьезным авторитетом, от которых просто так не отвернешься, эта корпоративность помогла бы каждому из них избежать больших компромиссов. В каком-то смысле, может, это и не плохо. Общество не может быть аморфным.
А сегодня можно спорить, можно определить свои позиции. А это очень важно — уметь определить свою позицию. В мире, который вообще лишен ориентиров, где никакой позиции нет, очень тяжело проповедовать.
Потому что всякая проповедь воспринимается очень легко и не ставит человека перед необходимостью что-то выбирать и идти по выбранному пути, то есть брать ответственность за свою жизнь. Западное общество живет как раз в этом состоянии аморфности. И Церковь должна идти на поводу у любого заказа общества.
С нами это тоже чуть было не случилось. Слава Богу, что этого не произошло, и теперь можно четко заявить свои позиции, сказать, кто есть кто, не боясь быть обвиненным в отсутствии политкорректности. И то, что появляются люди, которые довольно резко заявляют, что им не нравится, когда священник появляется на телеэкране — это хорошо!
Значит, они на это реагируют. Значит, есть какой-то отзвук, пусть и отрицательный, есть какая-то жизнь. А когда нет реакции, значит, всем все равно — священник там, шаман или экстрасенс.
Сейчас стала намечаться какая-то полярность, это нормально. Мне кажется, задача любого честного человека, который работает на телевидении — очень четко проводить границу между добром и злом. Называть их своими именами, не играть понятиями, не лукавить, не жонглировать словами, не превращать действительно вечные ценности в модель для ток-шоу — когда можно поговорить о каких-то серьезных вещах и абсолютно их обессмыслить, так что они превратятся в какие-то обертки от конфет.
Вообще — то, что эта постоянная говорильня, этот формат ток-шоу забил все другие телевизионные идеи — ужасно. Сплошные ток-шоу с утра до вечера! Причем, берутся проблемы, в общем-то, серьезные, которые можно по-настоящему глубоко обсудить и сделать правильные выводы, расставив все по своим местам.
Но обсуждаются они, как семечки лузгаются. И на тех людях, которые этим занимаются, лежит тяжелейшая ответственность. Не зря Евангелие говорит: за всякое праздное слово, сказанное тобой, придется ответить на Страшном суде.
За всякое слово! А телевидение сейчас занимается уничтожением смыслов. Другое дело, если оно сможет вернуться к осмыслению, к действительно серьезным диалогам…Они коммерчески, может, и невыгодны.
Но можно найти другие формы. Ведь телевидение — это такое колоссальное поле для творчества. Средствами телевидения можно сделать очень много хорошего.
И конечно, оно могло бы послужить Богу. Но Его пока туда не пускают. Можно ли говорить о вечном человеку в трусах Те, кто делают телевидение, прекрасно знают, за счет чего они живут.
Не зря же водка всегда является стратегическим продуктом. Хотя все понимают, что водка — зло, а алкоголизм — страшная болезнь и проблема для общества. И телевидение, по большому счету, ничем не отличается от торговли водкой.
Его коммерциализация строится на интересе к экстремальному, трупам, сексу и смехотворству. Вот и все. Это то же самое, что влекло римлян на гладиаторские бои и на казни христиан.
Им было интересно, как львы пожирают святых мучеников. Все были в восторге! Этим жила империя.
Сегодня этим же живет телевидение — оно ничем не отличается от римского Колизея. Конечно, телевидение — опасное поле деятельности, и священник должен крепко подумать, на какую программу ему идти. И позиция священника, заявляющего шеф-редактору, что он на эту программу не пойдет — это тоже проповедь, по крайней мере, для шеф-редактора: если священник не идет на твою программу, задумайся!
В моем представлении, это — вредные программы. Даже если темы там заявляются полезные. Я все равно не пойду, потому что сам принцип этих программ, в моем представлении, душевреден.
Это как раз то самое, о чем говорит Евангелие: бисер перед свиньями метать не надо. Не надо говорить о высоком, когда на тебя смотрит человек в трусах с баночкой пива в руках. Но если строить программу на тех корпоративных принципах, о которых я говорил, на одного человека в трусах станет меньше — он наденет брюки.
Либо просто выключит телевизор. Это его выбор, он его сделал, он внутренне определился. Причем, воспитывающим фактором может стать и хороший фильм, и телевизионная программа, и детская передача, и мультфильм, и концерт — все, что угодно.
Просто все они должны уменьшать количество людей в трусах с банкой пива по ту сторону экрана, а не увеличивать. А пока телевидение делает все наоборот. Не надо бояться быть честным Христианские ценности не обязательно противоречат светскому формату.
Вот когда люди от этого стереотипа мышления отойдут, тогда все встанет на свои места. Потому что говорить о порядочности, о честности, о мужестве, о верности вовсе не обязательно по-церковнославянски, используя какие-то элементы проповеди. В конце концов, даже Леву Толстому, которого никак не упрекнешь в любви к Православию, тем не менее, почему-то удавалось доносить до людей правильно сформулированные православные мысли — он просто был честен как художник.
Вот и на телевидении нужна элементарная честность, и там сразу появится христианство. Даже если оно и не будет так называться. Потому что честность хороша тем, что сразу все ставит на свои места: черное называет черным, белое — белым, добро — добром, а зло — злом.
И никогда не скажет, что добро и зло могут меняться местами, что они равнозначны и равносильны. Честность всегда будет на стороне добра. Если говорить о миссионерстве, то оно должно быть на всех каналах.
Все каналы должны быть заинтересованы, чтобы в их эфире были такие программы, которые носят не только просветительский, церковно-исторический, но и дискуссионный характер. Ведь вопросы веры — это всегда тема для дискуссии, диалога, споров. Вопросы апологии во все века были очень острыми и очень интересными.
Даже в первые годы советской власти, когда против Церкви шла страшная, жесточайшая борьба на уничтожение, и то постоянно устраивались дискуссии между атеистами и верующими. Те же диспуты Луначарского с Введенским, двух равно образованных и убежденных каждый в своей правоте людей, до сих пор вспоминаются. Это же очень телевизионно!
Это не какой-то из пальца высосанный формат, где словесная дуэль никогда не несет ни философского, ни идеологического характера, так — бросается какая-то кость двум собакам, чтобы они погрызлись. Людям интересен сам момент дискуссии, сам процесс спора о серьезных понятиях. Но такого сейчас на телевидении нет.
А могла бы быть очень интересная программа. Тут как раз дело в честности. Но люди боятся — вдруг победит не тот, кто нужен?
Телевидение — это же всегда мухлеж, тем более, если это не прямой эфир. Можно выиграть словесный поединок. Но если программа идет в записи, да к тому же проплачена твоим противником, в эфире все окажется наоборот.
Серьезные осмысленные аргументы будут вырезаны, а какие-то неудачные реплики останутся. Но если такого шулерства не будет, эти программы могут быть очень интересными. И чем больше будет таких программ, тем лучше будет самому телевидению.
Читайте также: Святая равноапостольная Нина — 27 января день памяти: житие, иконы, молитва Арена Колизея Но инициатива должна быть обоюдной. Должна быть заинтересованность канала и честность без оглядок — а что о нас подумают? Пусть что могут, то и скажут.
Если у них есть, что сказать. Нужно перестать оглядываться на какие-то второстепенные вещи и просто честно поступать в интересах не только собственного кармана, но и общества. А его интересы всегда одни и те же: общество должно быть здоровым, морально ориентированным, единым и нацеленным на взаимопомощь.
А наше телевидение, к сожалению, сейчас сильно раскалывает общество. Потому что политики, которые всегда работают на свои личные интересы, пользуются им, будоража людей на пустом месте. Конечно, телевидение, по сути своей, далеко от христианских принципов мировидения.
Христианство — это культура слышать. А культура зрелищ — это культура языческая. И телевидение, естественно, тяготеет к этой зрелищности, к гладиаторским боям.
Здесь сталкиваются два различных способа восприятия мира. Почему Церковь всегда выступала против театра? Потому что театр — это зрелище.
Растлевающее и развращающее человека уже тем, что делает его пассивным потребителем. В этом смысле эффективность телевизионной проповеди, конечно, гораздо ниже, чем проповеди глаза в глаза. Но ведь и апостол Павел проповедовал в Ареопаге.
И ходил в языческие храмы, осматривал их и даже приговаривал: какой же вы набожный, греки, народ! И это апостол Павел, который когда-то был таким жестким фарисеем, что с язычником, наверное, за один стол бы не сел, и память о том, что языческие изваяния не суть боги, но бесы, сохранил до конца своих дней. И, тем не менее, он нашел в себе силы сказать такие странные слова.
Потому что в первую очередь был миссионером. И в этом смысле телевидение для нас — поле миссионерское. Просто изначально оно — языческое.
И это надо понимать. Это просто языческий театр. Кто такой современный священник?
Задаваясь этим вопросом, Алексей Уминский ставит и другие: способен ли он ответить на самые острые вопросы нашей жизни, готов ли он к встрече с сомневающимися людьми? Отвечая на вопросы журналистов о работе в церкви, священник проводит своеобразную грань между тем, что есть работа, а что служение. Алексей Уминский говорит о том, что священство — это не работа.
Служение Господу и церкви происходит постоянно и к нему особое отношение.
И понятно почему, потому что они проповедуют тем, кто, прежде всего, ожидает явление Мессии, тем, кто знает пророчество, тем, кто готов воспринять это слово и понять, о чем идет речь. Христос очень любил свой народ. Однако таких горьких слов обличений, как иудеям, Христос никому не сказал А сирофиникиянка поначалу идет за Христом как за экстрасенсом.
Ей все равно, кто такой Христос, ей совершенно неинтересно ни Его учение, ни Его слова, ей нужно одно: чтобы дочка выздоровела. И Он как будто не слышит ее. Но ведь на самом деле Он ее слышит. Уже апостолы начинают к нему приставать и говорить: «Отпусти ее, потому что она кричит и идет за нами».
Но смотрите, какой долгий путь смирения, какой долгий путь познания эта женщина прошла, следуя за Христом. Она не обиделась на Него, не сказала: «Вот ваши церкви, какие они все. Вот, вы только своим помогаете, а мне никто помочь не хочет, даже не разговаривает». Ничего такого нет, она идет, и идет, и идет, повторяя, что Он — сын Давида.
Она начинает исповедовать Его по библейским пророчествам. И когда Христос отвечает ей, довольно жестко объясняя свой отказ помочь, она смиренно говорит: «Хоть крошечки мне со стола моих господ». Все, в этот момент она становится христианкой. И тогда она получает то, что необходимо, потому что видит в Нем уже не заезжего чудотворца, которых масса бродила в тот период и бродит до сих пор по нашей земле.
Что ищешь, то и получаешь. Так что здесь вопрос не в национализме, а в поиске истины. И ведь Христос в результате исцелил дочь сирофиникиянки. Где там можно найти национализм?
Он к нему, прежде всего, и пришел. Но это не значит, что Он был националистом в том смысле, что считал свой народ априори превосходящим все другие.
Ему запрещено теперь ездить причащать детей на дому, запрещено причащать детей в стационаре, запрещено проводить литургии. Указ, от которого пострадали очень много человек и который принёс людям много зла». Про отца Андрея Ткачёва, сменившего на посту настоятеля отца Алексея Уминского, тоже промолчу. И с ним я лично не знаком. Всё, что слышал и читал от него в Сети, не могу охарактеризовать положительно.
Отец Андрей Ткачёв. Фото: t. Есть и такие, без слова которых «не стал бы я самим собою». Обсуждать действия патриарха я не стану, поскольку только вчера опубликованный указ не называет никаких причин освобождения «от несомых послушаний» до окончания действий Дисциплинарной комиссии при Епархиальном совете г. К сожалению, все патриархии, включая нашу Московскую, по отношению к своим служителям нередко ведут себя нецерковно. Они не утруждают себя тем, чтобы объяснить ни тому, кого наказывают, ни нам, простым верующим, почему так поступили. Разрушительно ли это для церкви?
Чаще всего. Меня не удивляют ни ставшие привычными нецерковные действия церковной власти, ни бессмысленные действия людей, которые о чём говорят многие и многие подписи причисляют себя к церковным и верующим. Наше церковное пространство за редчайшим исключением не знает соборности и оказывается способным только на коллективизм — коллективный ум и коллективное действие, явление слишком бескачественное, чтобы быть проводником не только евангельского духа, но и вообще чего-то целостного, доброго и добротного, просто разумного. Коллективный ум, массовое сознание — это «разум возмущённый», или — в данном случае — по тону скорее смущённый, который всё равно кипит и пишет коллективные письма. На большее он оказывается пока не способен, и это хорошо, поскольку исторический апогей массового сознания — революция, разрушение, а не созидание. Во всех этих письмах нет положительной программы, созидательного зерна. В лучшем случае нечто примирительное.
Интересно, что письмо вызвано не указом о запрете в служении указ опубликовали 10 января, когда под письмом были тысячи подписей , а слухом о таком запрете.
Подростки меняются телесно, у них появляются прыщи, они смотрят на себя в зеркало, и им не нравится то, что они видят, они начинают себя стесняться, потом над ними кто-то посмеялся, вдобавок они еще и не догоняют по каким-то предметам в школе, начинают получать двойки-тройки, и, как снежный ком, ничего не выходит, все валится из рук. Ребенок начинает задыхаться под грузом конфликтов. Например, подросток из христианской семьи. Его и родители, и школа учили, что надо делать, какие молитвы читать утром, какие вечером, как надо исповедоваться, как поститься. Он начинает молиться Богу, а в ответ — ничего! Бог его «не слышит».
А ведь взрослые как его учили: «Если будешь молиться, Бог тебя всегда услышит и поможет, ты только молись, и у тебя все будет хорошо! Так ребенок сталкивается с настоящей проблемой веры в подростковом возрасте. Несомненно, кризисы существуют и они неизбежны. А у подростка они еще масштабнее, поскольку под вопрос ставится вообще все: восприятие мира, себя, окружения, семьи. Все вещи, которые ему преподавались как истина в последней инстанции, начинают проходить через эти жернова сомнений. Это очень серьезный слом, и человек без веры оказывается трагически не готов к тишине, к молчанию, к темноте и пустоте. Процентов 80 наших выпускников поступают в светские вузы».
Возможно, настало время христианским педагогам, психологам и Церкви подумать о том, как все-таки говорить с детьми о вопросах пола. У нас все так уверены, что сексуальное воспитание на Западе развращает детей, а собственных вариантов и альтернатив у нас вообще нет. Я как-то выступал с педагогической лекцией на одном собрании перед родителями и преподавателями воскресных школ в Прибалтике. Там много детей из христианских семей учатся в школах Евросоюза. А у них сексуальное воспитание является обязательным предметом учебной программы. Родители в ужасе: «Как же нам быть? Как нам спасти детей от этого всего?
Как нам не пускать их на эти ужасные уроки? Вот, они в Голландии вообще фаллоимитаторы на уроках показывают». Я их спрашиваю: «Хорошо, а вы сами помните, где и как вы получили свое сексуальное образование и воспитание? Мы же выросли в Советском Союзе, у нас ничего такого не было! А я вам расскажу, что было на самом деле. В школьном туалете, в подворотне, в пионерском лагере вы узнавали о себе, о поле, о мальчиках и девочках и о физиологии человека. В такой форме, таких выражениях, образах и картинках, что любая Голландия с ее фаллоимитаторами покажется игрушкой.
А сегодня дети получают все это через интернет, и мы имеем дело с вообще не контролируемой средой. Можно сколько угодно делать вид, что это все антихристианское и нецерковное, что мы должны воспитывать в детях исключительно целомудрие, но это совсем не выход. И что вообще такое целомудрие? Как его воспитывать?
Оборотня в рясе лишили сана
Алексей Уминский не явился в церковный суд и мы не будем разбирать его дело! РПЦ вечером 10 января опубликовала указ патриарха Московского и всея Руси Кирилла о запрете в служении протоиерея Алексея Уминского, бывшего настоятелем храма Живоначальной Троицы в Хохлах (Басманный район Москвы). Сам человек может в нем превратиться в фейк», – говорит известный московский священник и телеведущий протоиерей Алексий УМИНСКИЙ, закрывший свои аккаунты в соцсетях.
Известного православного публициста о. Алексея Уминского заменили на о. Андрея Ткачева
Он получил духовное образование. Сложнее было набрать необходимый опыт. В этом ему помогло изучение трудов отцов церкви и огромное желание стать священником православной церкви. Алексей был удивлен, когда, придя к своему духовнику и высказав желание стать священником Русской православной церкви, он услышал, что тот уже давно ждал этого решения. Первым городом, куда был направлен молодой священник с женой и маленьким ребенком, стала подмосковная Кашира. В городе в этот период была непростая криминальная ситуация, люди боялись вечером ходить по улицам.
Неоднозначно назначение отца Алексея было воспринято его женой. Пребывание в городе растянулось на целых три года. Именно в этот период отец Алексей сформировался как священник. Он научился такому качеству, незаменимому для человека, посвятившего жизнь служению Богу, как любовь к людям. Отец Алексей утверждает, что именно с понимания и сочувствия начинается взаимодействие с прихожанами.
Годы работы в Кашире стали для отца Алексея периодом дальнейшего духовного и профессионального становления. Протоиерей ведет проповедь и служение через книги Перу протоиерея Алексея Уминского принадлежит достаточно много книг. В них он размышляет о духовной жизни, о путях к Богу, открывает смысл Божественной литургии. У человека, который читает книги отца Андрея Уминского, складывается впечатление, что батюшка будто разговаривает с ним. Это не удивительно, ведь.
Литургия является основой и центром всего, что совершается в Церкви. Вся православная богослужебная традиция готовит лишь к одному — к Евхаристии Книга Алексея Усминского в интернет-магазине «Сретение» Эту и многие другие книги отца Алексея Уминского можно приобрести в интернет-магазине православной литературы «Сретение». Есть у него книга для новоначальных «Основы духовной жизни». С ее страниц читателю открываются важные аспекты жизни христианина: это понятия свободы и страха Божия, совести и памятование о часе смертном, поясняется важность и необходимость регулярной молитвы. И, конечно же, отец Алексий много и благоговейно разъясняет суть наиважнейшего таинства православной церкви — Евхаристии.
Большинство своих книг батюшка предварительно наговаривает на диктофон. Помимо книг, он написал много статей по педагогике. Здесь пригодилось и первое образование, и многолетний опыт преподавания в обычной школе и в православной гимназии. Священник Алексий Уминский — член редакционных советов нескольких православных изданий и интернет-сайтов, в числе которых «Альфа и Омега» «Православие и мир». Читайте также: «Как вы нас нашли?
Интервью с управляющей делами белгородского католического прихода пресса С 1996 года входит в редакцию модернистского журнала «Альфа и Омега». В 90-е годы был членом редсовета информационно-просветительского журнала «Прозрение» противосектантского приложения к «Журналу Московской Патриархии». Вел на канале «Культура» программу «Дела житейские», а потом «религиозный» сериал «Тесные врата». С октября 2003 года — ведущий программы «Православная энциклопедия» телеканал ТВЦ. Участник круглого стола «о подготовке к Причастию» 27 декабря 2006 года в Центре духовного развития детей и молодежи при Даниловом монастыре рук.
Петр Мещеринов , где выступил против обязательности исповеди перед Причастием. В своем докладе о. Уминский импровизировал по мотивам сочинений о. Отец Алексий Уминский работал телеведущим и до сих пор участвует в христианских телепроектах Много времени отец Алексий занят в многочисленных телевизионных проектах. При этом он выступает не только как участник разнообразных дискуссий или лектор.
Он был постоянным ведущим трех православных программ. Вначале была программа на телеканале «Культура» под названием «Дела житейские». Позже на телеэкранах появился сериал о житиях святых — «Тесные врата». В этой студии отец Алексий не гость, а полноправный хозяин и ведущий. Большая подборка проповедей и телепрограмм с о.
Алексием Уминским можно найти на сайте «Православие и мир» Проповеди Алексея Усминского на сайте «Православие и мир» Сегодня он ведущий телевизионного проекта «Православная энциклопедия».
Телевидение — это же всегда мухлеж, тем более, если это не прямой эфир. Можно выиграть словесный поединок.
Но если программа идет в записи, да к тому же проплачена твоим противником, в эфире все окажется наоборот. Серьезные осмысленные аргументы будут вырезаны, а какие-то неудачные реплики останутся. Но если такого шулерства не будет, эти программы могут быть очень интересными.
И чем больше будет таких программ, тем лучше будет самому телевидению. Читайте также: Святая равноапостольная Нина — 27 января день памяти: житие, иконы, молитва Арена Колизея Но инициатива должна быть обоюдной. Должна быть заинтересованность канала и честность без оглядок — а что о нас подумают?
Пусть что могут, то и скажут. Если у них есть, что сказать. Нужно перестать оглядываться на какие-то второстепенные вещи и просто честно поступать в интересах не только собственного кармана, но и общества.
А его интересы всегда одни и те же: общество должно быть здоровым, морально ориентированным, единым и нацеленным на взаимопомощь. А наше телевидение, к сожалению, сейчас сильно раскалывает общество. Потому что политики, которые всегда работают на свои личные интересы, пользуются им, будоража людей на пустом месте.
Конечно, телевидение, по сути своей, далеко от христианских принципов мировидения. Христианство — это культура слышать. А культура зрелищ — это культура языческая.
И телевидение, естественно, тяготеет к этой зрелищности, к гладиаторским боям. Здесь сталкиваются два различных способа восприятия мира. Почему Церковь всегда выступала против театра?
Потому что театр — это зрелище. Растлевающее и развращающее человека уже тем, что делает его пассивным потребителем. В этом смысле эффективность телевизионной проповеди, конечно, гораздо ниже, чем проповеди глаза в глаза.
Но ведь и апостол Павел проповедовал в Ареопаге. И ходил в языческие храмы, осматривал их и даже приговаривал: какой же вы набожный, греки, народ! И это апостол Павел, который когда-то был таким жестким фарисеем, что с язычником, наверное, за один стол бы не сел, и память о том, что языческие изваяния не суть боги, но бесы, сохранил до конца своих дней.
И, тем не менее, он нашел в себе силы сказать такие странные слова. Потому что в первую очередь был миссионером. И в этом смысле телевидение для нас — поле миссионерское.
Просто изначально оно — языческое. И это надо понимать. Это просто языческий театр.
Кто такой современный священник? Задаваясь этим вопросом, Алексей Уминский ставит и другие: способен ли он ответить на самые острые вопросы нашей жизни, готов ли он к встрече с сомневающимися людьми? Отвечая на вопросы журналистов о работе в церкви, священник проводит своеобразную грань между тем, что есть работа, а что служение.
Алексей Уминский говорит о том, что священство — это не работа. Служение Господу и церкви происходит постоянно и к нему особое отношение. Вот журналистика, преподавание — это работа, а остальное — это служение.
И так дано самим Господом. Алексей Уминский, биография которого насыщена самыми разными событиями, от активной комсомольской юности до пастырского служения, являет собой тот непростой и противоречивый путь, увенчанный благодатью Божьей. Он указывает священнику направление и даёт силы для того, чтобы освящать путь другим людям, ищущим свою дорогу к Господу в страшной тьме и суете мирской жизни.
Православная Жизнь Одна из насущных проблем современной церковной жизни — развитие приходских общин. Важно, чтобы верующие, объединенные Чашей Евхаристии, стали не просто случайными знакомыми, но подлинными единомышленниками, помогающими друг другу в общем деле — деле спасения. Необходимо, чтобы человек не чувствовал себя в церкви случайным гостем, от которого ничего не зависит, чтобы храм действительно стал для него вторым домом, а община — второй семьей.
О том, как организовать жизнь прихода, а также о трудностях и проблемах, которые возникают на этом пути, мы беседуем с настоятелем храма Святой Живоначальной Троицы в Хохлах протоиереем Алексием Уминским. Наш храм находится в центре Москвы. Жилых домов здесь немного.
Практически все здания, которые нас окружают, — это офисы, рестораны, кафе. И храмов вокруг достаточное количество. На расстоянии буквально вытянутой руки от нас находятся Иоанно-Предтеченский женский монастырь, храм святого равноапостольного князя Владимира, храм Трех Святителей на Кулишках, храм Живоначальной Троицы на Грязех.
А вначале их не было совсем. Поэтому, когда в 1992 году храм был возвращен Русской Православной Церкви, наш приход сосуществовал с приходом храма во имя святого равноапостольного князя Владимира, и настоятелем обоих храмов был протоиерей Сергий Романов. И жилые помещения, и разные организации.
Хотели даже разместить антропологический музей, в котором планировали хранить останки великих людей. К сожалению, судьба нашего храма нисколько не уникальна. Бывало и хуже… В алтаре храма Владимирской иконы Божией Матери, например, находились туалеты.
Как Вы этого добились? Вы что-то делали специально, чтобы люди познакомились, узнали друг друга лучше? Конечно, хорошо, если прихожане между собой знакомы, если у них есть возможность где-то пообщаться после службы.
Но такое общение не должно становиться самоцелью. Я не думаю, что священник должен специально что-то такое придумывать, чтобы всех подружить. Верующих в храме объединяет общая Чаша, совместная молитва.
И вся наша разнообразная деятельность вырастала не из желания непременно познакомиться, а из желания вместе жить духовной жизнью. Пока храм стоял в разоренном состоянии, весь наш приход 20—30 человек помещался в небольшом выгороженном уголке с простенькими, наклеенными на дощечки иконами. Прихожане стояли очень близко от алтаря, им было хорошо видно и слышно, что происходит, и смысл богослужения становился более понятным.
А сложные моменты я объяснял после службы. Так как нас было не очень много, у меня было достаточно времени и возможностей, чтобы подробно исповедать каждого прихожанина: с каждым поговорить, на каждый вопрос ответить. Все, что происходит в нашей общине, выросло в ней естественным путем.
Подросли дети — появилась воскресная школа. Летом нужно куда-то поехать с детьми — нашлись прихожане-родители, которые стали организовывать поездки в лагеря. Из общения с детьми вырос наш маленький молодежный театр, он существует уже много лет.
После Литургии прихожане хотят пообщаться с батюшкой и друг с другом? Значит, народ нужно покормить. А кто будет этим заниматься?
Конечно, сами прихожане. Значит, нужно составить расписание, кто, что и когда готовит. Так появились списки тех, кто не просто время от времени заходит в наш храм — таких тоже много, но кто имеет возможность регулярно трудиться на приходе.
За этих людей мы молимся на каждой Литургии, помимо того, что нам подают обычные записки на поминовение. Вообще, у нас заведено такое правило: если прихожанин что-то умеет и как-то хочет этим послужить, он приходит и говорит: «Батюшка, я могу сделать вот это и вот это». И делает.
Так у нас на приходе собралось очень много талантливых, живых людей. И сейчас дела обстоят так, что у нас нет необходимости в наемных работниках со стороны. В храме трудятся только наши прихожане, и нет ни одного работника, который не был бы членом нашего прихода.
Вы знаете, я ведь тоже любитель. Как священник, я любитель, потому что я люблю свое дело. У нас все «любители».
Если Церковь — это мы, то здесь не может быть чужих людей, которые что-то делают не по велению сердца, а за деньги. А иначе как мы будем созидать дом духовный, о котором пишет апостол Петр см. Те, кто поет на клиросе, — это наши прихожане.
То есть они сначала стали прихожанами, а потом начали петь на клиросе. Кто-то уже умел. Кто-то научился.
Эти люди не просто профессионально поют, они молятся и причащаются за Божественной литургией. Наши прихожане читают на клиросе. Организацией чтения занимается регент и главный алтарник.
Конечно, чтобы петь и читать на клиросе, нужно учиться. При храме у нас этому не учат, но при Свято-Владимирской православной гимназии, в которой я преподаю, можно получить уроки церковного пения и церковно-уставного чтения. У нас в храме нет уборщиц, которым мы платили бы зарплату.
Наши прихожане сами делятся на бригады, и в течение года каждая из таких бригад когда-то готовит, когда-то полностью убирает храм и, соответственно, приходской двор. Наши прихожане преподают в воскресной школе, читают лекции о культуре и искусстве на наших традиционных встречах; ведут киноклуб и подбирают фильмы для обсуждения. Вот вы сегодня впервые пришли к нам в храм.
Вас встретил, проводил в трапезную и накормил наш прихожанин — дядя Андрей, сторож, катехизатор и просто замечательный человек. Пока храм открыт, он стоит за свечным ящиком, беседует с теми, кто заходит в церковь в течение дня. Он обязательно с каждым поздоровается, каждому все расскажет, каждому все объяснит, всему научит.
А когда храм закрыт, он делает уроки с нашими детьми, потому что по образованию он физик и математик. Вот такое у него разнообразное служение на нашем приходе. Может ли к вам прийти просто, как говорится, человек с улицы?
Приходят, начинают молиться, причащаться, осматриваться, и если они чувствуют себя тут комфортно, то остаются. У нас есть прихожане, которые не записаны ни в какие списки, не несут никаких послушаний — не все ведь имеют такую возможность, но ходят в храм в течение многих лет. Многое зависит от священника.
Иногда священник дает слабину: кого-то приближает к себе особенно, кого-то держит немножечко в стороне, причем часто в числе приближенных оказываются те, кто может обеспечить приход. Так появляются «ближний круг», «дальний круг», деление на своих и чужих. Приходом, в котором есть такая проблема, легко управлять, если не сказать резче — манипулировать.
Конечно, у священника могут быть какие-то личные симпатии. С кем-то он, может быть, просто дружит. Например, у меня на приходе есть старые друзья детства.
Студента Уминского отстояли другие преподаватели. Окончив институт, он 8 лет преподавал в школе французский язык. Работа ему нравилась. Дьяконство в церкви В 1988 году Алексей Анатольевич побывал в Псково-Печерском монастыре на проповеди о. Иоанна Крестьянкина. Именно тогда он внезапно для себя осознал, что хочет стать священником. Несколько месяцев он служил в церкви при кладбище в подмосковном городе Клине. К этому времени родители о.
Алексия стали верующими людьми. Позже он сам обвенчал их. Зрелый возраст О начале своего служения священник рассказывает как о трудном периоде. Шли 90-е годы. Будучи тридцатилетним молодым человеком он оказался не готов к открываемым людьми грехам на исповеди. Священникам, которые недавно приняли сан, протоиерей сейчас рекомендует не давать первое время советов, а только молиться, слушать и жалеть кающихся. Личная жизнь О. Алексий принадлежит к белому духовенству, клирикам которого разрешено вступать в брак.
В его биографии и семья, и церковное служение занимают важное место в жизни. Со своей будущей супругой Алексей Анатольевич Уминский познакомился через общих знакомых, когда работал в школе. По профессии она врач. У священника было два сына. Старший сын Дамиан трагически погиб в юном возрасте. По воспоминаниям родных и знакомых, он был светлым, искренне верующим человеком. Второго сына протоиерея зовут Иван. Семья живет без излишеств в квартире с небольшой кухней в обычном девятиэтажном панельном доме.
Церковная служба Священнослужитель Алексий Уминский начинал свое церковное служение в непростые времена.
Все запрещать? Или все-таки детям надо что-то знать о себе и своем теле, об отношениях, которые ждут их в будущем, об опасностях, которые могут окружать подростка в этом мире? Как тут отмалчиваться? Но традиционно это не артикулируемая проблема. Я сам только-только начинаю разговаривать об этом в публичном пространстве, и у меня нет ответов на большинство вопросов, я сам не знаю, как тут подступиться.
Но совершенно очевидно, что здесь надо что-то менять и пересматривать, а мы и тут традиционно идем с большим опозданием. Наш завороженный взгляд в прошлое не дает нам возможности смотреть в настоящее и уж тем более в будущее. Задача и преподавателя, и священника заключается в том, чтобы с самого начала говорить с ним о вере по-взрослому и серьезно. Очень важно говорить с детьми о сомнениях, о том, что история Церкви — это не только история святости, но и история ошибок и падений, человеческих сомнений, заблуждений и конфликтов. Надо говорить о вере и о неверии, о том, что происходит в окружающем мире, о том, как дружить с теми, кто в церковь не ходит, или с теми, кто вообще находится в другой религиозной системе, порой враждебной тебе. Эти вопросы неизбежны, и я вижу, что они по-настоящему волнуют детей.
Есть такое понятие, как христианская антропология, понимание человека, который связан со своей внутренней греховной жизнью. Об этом апостол Павел говорит, что вот, бедный я человек, хочу все время доброго, а получается плохое. Мысль о том, что даже у самого апостола такие проблемы — что уж говорить о нас самих, — действует на детей успокаивающе. И вообще понимание себя как человека раздвоенного, у которого воля, чувства, разум и физиология все время друг с другом не совпадают и конфликтуют, особенно свойственно именно подросткам. Об этих переживаниях надо обязательно с ними говорить, выводить наружу, не замалчивать, не делать вид, что этого не существует. Конечно, в нашей школе атмосфера особенная, это такой парничок, что ли.
Но наши ученики все-таки современные люди, а не дети из гетто. Сейчас мир врывается во все сферы жизни, и спрятаться от него просто невозможно. И мы не ставим перед собой такой задачи — наоборот, нам не хотелось бы поддерживать у себя некую стерильную жизнь, чтобы потом пределом мечтаний наших детей было продавать свечи в церковной лавке. Процентов 80 наших выпускников поступают в светские вузы. Да, многие мечтают о поступлении в Свято-Тихоновский богословский университет или в семинарию, и это хорошо, но специально такой цели мы никогда не ставим. Наша цель — развивать детей, так, чтобы они были в этом мире по-настоящему востребованы и сами нашли свой жизненный путь.
А если система становится главной и замыкается на себе, она сразу начинает штамповать кирпичи. Сама по себе она всего лишь форма помощи развитию, потому что бессистемного образования в принципе быть не может. Моя задача здесь — помочь детям сформулировать для себя вопросы: почему вообще я в церкви, что значит для меня вера, что вообще такое — вера? Эти вещи все время должны проговариваться. Здесь бесконечное поле вопросов, многие из которых не имеют ответов, а многие могут оказаться непредсказуемыми и болезненными. Но гораздо большая беда, когда люди вообще не задают себе вопросов.
Ни о вере, ни о себе, ни о мире, в котором живут. Хотя, безусловно, так гораздо легче жить.
Правила жизни Алексея Уминского
А то же, что человек не только не зазывает публику в Церковь, а в некоторых моментах даже дружелюбно….
Протоиерей Алексий Уминский монастырь. Александр Уминский протоиерей. Уминский священник. Властный священник.
Уминский священник семья фото. Протоиерей Алексий Уминский в храме. Алексей Уфимский протоиерей. Алексей Уминский священник храм. Алексей священник спас Уминский священник.
Протоиерей Алексей Тамбов. Протоиерей Алексей Трушин. Уминский Алексей Церковь в хохлах. Алексей Уминский в молодости. Протоиерей Уминский.
Батюшка Уминский. Протоиерей Алексий Уминский награжден. Сергей Уминский. Алексей Анатольевич Уминский в молодости. Уминский в молодости.
Алексей Уминский хиппи. Алексей Уминский молодой. Протоиерей Алексий Гомонов.
Публично о таких заявлениях не говорилось, что с высокой вероятностью означает, что их просто не было сделано Уминским», — полагает собеседник «Ведомостей». Патриарх Кирилл и другие высшие иерархи не комментировали фактическое отстранение Уминского в начале января и публикацию указа 10 января. К 20:00 мск 10 января 8165 человек, в том числе прихожане московского храма Святой Троицы в Хохлах, обратились к патриарху с просьбой пересмотреть решение о запрете Уминского в служении. Среди известных подписантов письма патриарху — учредитель фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер. Также письмо подписали свыше 30 сотрудников и волонтеров фонда «Дом с маяком», с которым Уминский сотрудничал с 2012 г. Архиепископ Зеленоградский Савва Тутунов в своем Telegram-канале опроверг факт подписания им этого письма, где якобы значится подпись «Тутунов Сергей Андреевич, архиепископ РПЦ», а также выразил сожаление, что «Уминский оказался таким неумным», так как «нельзя отрекаться от служения». Это немыслимо для меня», — написал архиепископ Савва. Как пояснил «Ведомостям» один из прихожан храма на условиях анонимности, Уминский «проявил себя как священник, выступавший с весьма самостоятельными шагами». Он, среди прочего, призывал к «христианской милости» к преследуемым по российским законам.
Консерваторы еще с 1990-х годов активно критиковали либеральных православных, обвиняя их в «неообновленчестве» притом, что либералы почитают новомучеников не меньше, чем консерваторов, а часть наиболее радикальных консерваторов эволюционировали в сторону «православного сталинизма» , но смогли лишь локализовать их влияние, но не уничтожить полностью. Однако после дела «пляшущих девушек» среди либералов стали быстро распространяться антиклерикальные настроения, а теперь и священноначалие рассматривает либералов как антигосударственников, подставляющих церковь в отношениях с государством. Уязвимое положение клира. Любой священнослужитель может быть в любой момент переведен на другой приход, запрещен в служении, а при желании и лишен сана, в том числе согласно крайне широко понимаемому 55-му апостольскому правилу «Аще кто из клира досадит епископу: да будет извержен». Как показало дело отца Алексия, широко понимается и 25-е апостольское правило — о «клятвопреступлении», за которое также лишают сана. Сейчас появилась возможность апелляции в Константинополь после разрыва его отношений с Московским патриархатом , но восстановленный патриархом Варфоломеем в сане клирик может служить только за пределами России.
Протоиерей Алексей Уминский: почему я ушел из соцсетей
На объявление откликнулся священник Алексей Уминский. До того как принять сан, протоиерей Алексей Уминский 10 лет был учителем французского в школе, а начав служить в церкви, работал директором православной Свято-Владимирской гимназии и до сих пор остается ее духовником. Протоиерей Алексей Уминский во дворе храма Живоначальной Троицы в Хохлах. Евангелие от Марка с беседами протоиерея Алексея Уминского: для бесплатного распространения. Алексей Уминский: Насколько мне известно, если мы говорим про Кемерово, то священники сразу приехали туда. If you have Telegram, you can view and join Священник Алексий Уминский right away.
В РПЦ уточнили, с чем связано дело протоиерея Уминского
Протоиерея Алексея Уминского, который на протяжении более 30 лет возглавлял храм Троицы в Хохлах, сняли с должности настоятеля в канун Рождества. Протоиерея Алексея Уминского, который на протяжении более 30 лет возглавлял храм Троицы в Хохлах, сняли с должности настоятеля в канун Рождества. Протоиерей Алексий Уминский: «Любовь надо поддерживать, как огонь» 0. Священнослужитель Алексий Уминский дал интервью о том, как пережить сложные времена, сохранив в себе способность радоваться. Ранее протоиерей Алексий Уминский был освобожден от настоятельства в московском храме во имя Святой Троицы в Хохлах и запрещен в священнослужении.