О взаимосвязи разных факторов в экономике рассказал декан экономического факультета МГУ Александр Аузан. Об этом заявил декан экономического факультета МГУ Александр Аузан. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан считает, что, если за текущей кризисной ситуацией наступит период «новой глобализации», то наша страна может увеличить присутствие на мировом рынке за счет так называемого «эффекта Левши», пишет РБК. Александр Александрович Аузан – известный публицист, доктор экономических наук, заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики и декан экономического факультета МГУ. Декан экономфака МГУ Александр Аузан и научный руководитель РЭШ Рубен Ениколопов обсудят, за какие невыученные уроки наказывает история и что мешает проведению реформ.
Декан экономфака МГУ Аузан готовит «смену пораженцев» для сдачи России
Мы поговорили с Александром Аузаном о том, как культура, влияя на институты, тормозит модернизацию, могут ли технологии изменить это и почему рассматривать образование как рынок — плохая идея. Мария Михантьева Статья открыта для подписчиков и в гостевом доступе У меня есть пароль.
И дальше, по мере девальвации доллара в связи с бешеным принтером, тоже будет расти. Дальше доктор начинает городить и вовсе нечто несусветное, типа «в 2011 году несмотря на рост реальных располагаемых доходов населения люди захотели чего-то другого». Видимо, для него «люди» — это не все жители России, а жалкая кучка, которая вышла на Болотную. Вышла, причём, не потому, что «захотела что-то другого», а потому что западные хозяева и кураторы сказали выходить.
А на Поклонной, получается, были «не люди», потому что они этого «другого» не хотели. Либерализьм головного мозга, в терминальной стадии. Едем дальше. Доктор заявляет, что власть в 2014 году предложила народу «можно не демократию строить, а супердержавой стать эффект Крыма ». А с каких это пор в России не демократия?
Давайте, доктор, развейте мысль — тащмайор записывает. Следующая цитата: «с июня 2018 года распался брак между властью и народом». Видимо, опять с неким «настоящим народом», «людьми». А «народ» — это те, предводительнице которых Путин чайный сервиз подарил. Если в этом смысле, то да — распался.
Дальше доктор начал явно противоречить сам себе. Потому что сначала повторил за Кудриным, что «январское послание Путина самое дорогое — от 3 до 4 триллионов рублей», а потом заявил, что «нужно раздавать деньги в размере 2 триллиона в год, это не много». Нацпроекты не нужны, а вот «деньги с вертолёта» — это то, что доктор прописал. И, конечно, отдельный хит, это ««в России кризис конкуренции» и «правительство принимает решения, которые имеют тяжёлые противоконкурентные последствия». А в этом, дорогой доктор, нет ничего страшного.
Потому что кроме внутренней конкуренции есть ещё и внешняя, конкуренция не между компаниями в рамках одной страны, а конкуренция между компаниями разных стран. И поскольку у нас огромное количество компаний борется за рынки на мировом уровне начиная с аграрных и заканчивая рынками вооружений , то конкуренция никуда не девается, она просто принимает другие формы. Ой, этого в либеральной методичке не написано и, боюсь, в МГУ, при таком-то декане факультета экономики, этого тоже не преподают — а стоило бы! Ну и, собственно, самое вкусное, ради чего я и затеял всю эту полемическую статью, я приберёг напоследок. В конце интервью доктор Аузан констатирует, что «с 2014 года Россия уверенно стала на курс государственного капитализма».
Вот только там, где Роджерс радуется по этому поводу, доктор Аузан в высшей степени недоволен. И стращает, что «угроза в том, что госкап может стать слишком сильным и непреодолимым в будущем». Не может, а обязательно станет.
Это самый серьезный вызов, который российская экономика испытала за 30 лет своего постсоветского существования, потому что это удар по будущему.
Эта фраза уже поднадоела, если честно. В целом же те, кто уехал, — такие же, как те, кто остался. Это люди из мегаполисов, примерно 30 миллионов человек, из которых, может быть, миллион или два покинули страну. Здесь не деление на худших и лучших, а вопрос того самого ценностного выбора.
Я всегда говорил студентам, что советский период дал нам через литературу две максимы, которые противоречат друг другу. Виктор Некрасов, автор знаменитой повести «В окопах Сталинграда», сказал, что «лучше подохнуть от тоски по родине, чем от злобы на родных просторах». А Владимир Высоцкий говорил: «Не волнуйтесь, я не уехал, и не надейтесь — я не уеду». И то, и другое есть патриотизм.
Когда человек уезжает и у него сердце разрывается от расставания с родиной, с близкими, друзьями, коллегами — это такое же патриотическое переживание, как когда говорят: «Это моя страна, я остаюсь и буду делать то, что считаю важным для следующих поколений». В 2022 году мы отметили 350-летие Петра и 300-летие империи. Петр был очень противоречивой фигурой, своей дубинкой он вбил в нас европейскую идентичность. Собственный выбор он сделал выбором нации.
И закреплено это было не столько его преемниками, сколько рождением великой русской литературы, которая возникла из тесного переплетения с европейской. Пушкин, который часто мыслил по-французски и для которого Парни был не менее важен, чем Тредиаковский , Достоевский, Толстой, Чехов — все это абсолютно русское, российское явление, однако немыслимое вне контекста европейской культуры. Это вычеркнуть невозможно. При этом мы остаемся раздвоенной страной.
С одной стороны, Россия архаичная, настроенная на коллективистские ценности, государственный патернализм, солидарность, перераспределение. А с другой — индивидуалистическая, живущая по принципу «в России можно делать очень многое, если не спрашивать разрешения». Это великая фраза Даниила Гранина. Как декан экономического факультета МГУ вы замечаете перемены?
Университеты, наука в принципе живут в коллаборации, единым миром. А он рушится. Но не могу сказать, что уже полностью разрушен. Даже с Европой коммуникация сохраняется, а на китайском направлении она растет очень быстро.
Мы получили чрезвычайно интересное предложение от одного из китайских университетов по созданию совместного института цифровой экономики и прикладного искусственного интеллекта. Причем финансирование обеспечивает китайская сторона, а мы работаем здесь, как и привыкли работать. Мы продолжаем присутствовать в международных рейтингах. Конечно, по экономике это означает, что мы находимся на границе первой сотни мировых университетов.
Это не самый блестящий результат, но довольно хороший для восьмимиллиардного мира. Поэтому иностранных студентов все еще много, каждый шестой. Мне не до конца понятна их мотивация, потому что для студентов с Востока, которых большинство, МГУ был преддверием пути в Америку и в Европу, а сейчас этот путь во многом закрыт. Но гораздо интереснее мне мотивация российских студентов.
Как они видят свое будущее. И некоторые делают сейчас головокружительную карьеру. С другой стороны, у нас впереди работа по восстановлению человеческого капитала, потому что бреши чувствуются. И в этом смысле я понимаю, что мне делать в ближайшие годы.
Но где они будут себя применять — это открытый вопрос. Мы думаем об изменениях в образовательных программах, потому что страна военно-государственного капитализма предъявляет другой спрос, там работают другие институты — например, не независимый суд, а прогнозирование и отслеживание движения к заявленной цели. Это Счетная палата, аудит и так далее. Мир продолжает предъявлять спрос на наших студентов, но структура спроса будет меняться.
И не бездельничайте. Человека, который предается безделью, накрывает волной уныния». Главный дефицит сейчас на факультете — это дефицит аудиторий для всякого рода внеучебных занятий. Игра в го, театр, музыкальный час.
Очень много времени люди теперь посвящают творчеству. Кстати, и в смысле большой экономики креативные индустрии — это российский шанс. Я с интересом наблюдаю за подвижками на рынке в условиях санкций и ухода крупных участников. Сумеет ли легкая промышленность стать индустрией моды в России?
Сама по себе легкая промышленность — не слишком креативная сфера деятельности, пережившая свои лучшие времена где-нибудь в XIX веке. А вот индустрия моды — это совершенно другое, там важен не носитель, а идея, бренд. Принудительное освобождение этих сфер укорененными западными брендами создало, по существу, равные условия конкуренции как для китайцев и турок, которые пытаются сюда войти, так и для отечественных производителей. Тут может произойти много интересного.
Росатом и туалетная бумага — Лучшие ушли — вот теперь заживем! Менее конкурентный рынок всегда монополизируется. Я обеспокоен судьбой наших цифровых гигантов. Во время ковида Россия вышла на передний край в цифровой трансформации.
Это и банковские разработки «Тинькова» и «Сбера», и, конечно, «Яндекс» с его поисковиком, который не уступает «Гуглу». Поэтому очень надо, чтобы, с одной стороны, они, будучи выброшены с одних мировых рынков, искали другие. И они это делают.
Позвольте вопрос: а как это? А кто учить-то будет? Вы о чем думали, законодатели? Поэтому у нас пока нет осознания проблемы потери человеческого капитала как главного козыря для будущего России.
Этот главный козырь мы сейчас, так сказать, сбросили под стол". Бедные - это люди отвязные, они могут в какой-то момент всякое сотворить: не того поддержать, дорогу перекрыть, еще что-то сделать. Обратите внимание, что у нынешней власти есть своя политика борьбы с бедностью и неравенством: их просто не замечают. Сегодня впервые, наверное, за 30 постсоветских лет депрессивные регионы получили деньги и работу. Работу на предприятиях оборонно-промышленного комплекса, которые вели не очень веселое существование, по крайней мере до 2012 года. А деньги - в виде денег за военные контракты, компенсации за ранения и смерть. Смотрите, целые социальные фонды создаются, и они все адресованы практически депрессивным регионам страны, которые до этого как-то были вне фокуса государственной экономической и социальной политики.
Это создает устойчивость системы, на мой взгляд. Является ли это стратегически правильным решением? Нет, я не уверен. Я совершенно в этом не уверен, потому что, если мы намерены десятилетиями экономику держать на оборонно-промышленном комплексе и компенсациях за ранения и смерть, то чем мы намерены жить и заниматься в течение десятилетий? Может, мы все-таки найдем другие свои позиционирования в мировой системе и внутри страны? Чем отличается поддержка бедных путем финансирования вооруженных сил или производства на оборонных предприятиях от других вариантов? Двумя вещами.
Во-первых, поддержка должна решать проблему бедности, а не создавать каждый год ситуацию, когда снова надо платить. То есть, в принципе нужно расширять такую занятость, которая не зависит от военной ситуации. А вдруг нам удастся ее решить, даже, скажем так, в свою пользу? И что, тогда эти люди останутся без работы? Есть какая-то другая политика.
Доверие как основа для роста. Экономист Александр Аузан прочитал лекцию в МАИ
Я думаю, что нынешние молодые поколения просто не помнят 1990-е годы, как работает инфляционная спирать. Это тяжелая история. Когда зарплата растет, цены растут, зарплаты растут, цены растут. И вот это, мне кажется, главная угроза 2024 года», — заключил Аузан. Ранее экономист Андрей Мовчан в интервью RTVI высказал мнение, что через 5-15 лет в России может установиться «военизированная экономика».
Ранее президент России Владимир Путин заявил, что формируемая в основном западными странами модель глобализации изжила себя и находится в глубоком кризисе.
Ошибка в тексте?
При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс.
Код для вставки видео в блоги и другие ресурсы, размещенный на нашем сайте, можно использовать без согласования. Онлайн-трансляция эфирного потока в сети интернет без согласования строго запрещена.
По его словам, это приведет к «разрыву в доходах». Может развернуться инфляционная спираль. А вот эта вещь страшная. Я думаю, что нынешние молодые поколения просто не помнят 1990-е годы, как работает инфляционная спирать.
Это тяжелая история.
Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан стал Почетным доктором СПбПУ
Посмотрел я тут большое интервью декана экономического факультета МГУ Александра Аузана, которое он дал РБК. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан назвал главную угрозу для экономики нашей страны. Об этом заявил декан экономического факультета МГУ Александр Аузан. Декан экономического факультета МГУ Александр Александрович Аузан выступил в рамках "Времени эксперта" на заседании СФ. Закончил экономический факультет МГУ, имеет степень доктора экономических наук. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан высказал мнение, что России при новой глобализации поможет так называемый эффект Левши.
Все можем заменить! Или нет?
Аузан Александр Александрович — декан экономического факультета МГУ им. Ломоносова, д. э. н., профессор, завкафедрой прикладной институциональной экономики экономического факультета МГУ. Экономический факультетЭкономический Факультет МГУ имени сова. Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ, в колонке для порассуждал про образование, пределы цифровизации и о том, почему апокалиптические прогнозы обычно не сбываются. Экономист и декан экономического факультета МГУ Александр Аузан спрогнозировал возвращение в ближайшем будущем к фазе глобализации. Александр Аузан — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. Александр Александрович Аузан — декан экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, доктор экономических наук, создатель и бессменный руководитель первой в стране кафедры прикладной институциональной экономики.
Александр Аузан: «Мы столкнулись с очень тяжёлым ущербом, который ещё не осознали»
В поколении Z каждый второй может слушать лекцию, общаться в соцсетях и что-то «гуглить» в один и тот же момент. Профессор делился этим наблюдением со своими студентами. Слабость людей поколения Z заключается в том, что их память «находится в дополнительных устройствах». Они не могут оперировать большими системами. Александр Аузан сравнил ситуацию с последствиями первой промышленной революции, когда люди начали физически «хиреть», потому что за них работали машины. Две вещи: бокс и футбол. Вот и нам нужно придумать интеллектуальный бокс и футбол, чтобы у человека развивалась память», — сказал он. Что касается самих по себе форматов обучения, то онлайн — прекрасное средство демократизации образования, благодаря которому можно слушать профессоров Стэнфордского или Оксфордского университетов, не выходя из дома.
Это театр, это энергетика, это разговоры в коридоре. Ведь кинематограф не убил театр. Он превратил его в элитное, дорогостоящее занятие», — отметил профессор. Один из них — доверие между людьми. Кроме того, для быстрой эволюции нужно не бояться новых возможностей и неудач. Вот, Силиконовая долина. Средний возраст успешного стартапера — 42 года.
У него было 10-15 неудач до того, как он пришел, наконец, к своему золотому решению. А у нас, как и в очень многих странах, человека могут прервать после первой или второй неудачи: «Ну, лузер же, с ним дело невозможно иметь». Провал очень часто может быть школой. Если человек не закончил 7-8 классов этой школы, он как раз и есть лузер», — считает экономист. Здесь тоже речь идет о доверии. Можно сколько угодно представлять, что мир станет абсолютно новым, но правда в том, что некоторые процессы волнообразны. После взлета цифровой революции обязательно что-то вернется на круги своя.
Например, после карантина люди начнут взахлеб общаться и обниматься, ходить в театры, рестораны и на концерты, потому что это — счастье полноценного человеческого общения, уверен Александр Аузан.
Однотипный товар, который можно богатым продать за дорого, бедным за дешево. Это все возможно. Но цена этого — манипулируемость. Главная проблема и нерв цифровой экономики — персональные данные. И Это не только на уровне коммерческих интересов.
К Востоку от нас уже почти сформировалось цифровое тоталитарное государство. Тоталитарное, а к Западу от нас идет страшная война по защите персональных данных и нападению на персональные данные с ростом издержек с обеих сторон. Это ценностный выбор, это наша ответственность за следующие поколения. Здесь мы можем сделать лишь одно — увеличить их [нового поколения] длину взгляда, на 2-3 полугодия вперед. Ценности у людей будут разными, но длинна взгляда, в каком-то смысле защищает от ошибочного ценностного [выбора]. Слабые институты Мы относимся к группе из шести стран, где высокий человеческий капитал сочетается с низким уровнем развития общественных институтов. Интуитивно кажется, что мы подтянем институты до уровня человеческого капитала.
Но у нас идет обратный процесс, у нас падает уровень человеческого капитала, потому что лучших мы отдаем, втягиваем чужих. Даже если они [чужие] умные и образованные, мы их втягиваем не для этого [компенсации интеллектуальных потерь], а чтобы они метлой работали. Опросы среди студентов показывают, что в разных странах разниться отношение к тем, кто списывает, дает списать и уличает списавшего в обмане. К примеру, в США отношение к каждому из трех участников воображаемой ситуации отрицательное, при чем наименее негативное к тому, кто рассказал об обмане, хуже всего относятся к тому, кто списывал. В России, напротив, «стукача» осуждают больше всего, лучше всего к тому, кто дал списать. По словам Аузана, это наглядно показывает, почему институты менять так сложно. Он отметил, что России сложилось негативное отношение к «доносам», и во время Сталинских чисток у сотрудников НКВД требовали активнее привлекать население к ним, но число доносов оставалось небольшим.
Эта точка зрения, конечно, сильно отличается от расхожего мнения, что в Союзе люди постоянно писали «кляузы» друг на друга.
Работа ведется по 3 взаимоувязанным направлениям — «адаптация», «восстановление», «рост». Мне кажется это действительно сильный документ - идея, с которой можно и нужно работать, в том числе объясняя действия стране», - подчеркнул Александр Аузан. Для поддержки бизнеса был также задействован широкий спектр инструментов — прямые выплаты, отсрочки по налогам и страховым взносам, арендной плате, обеспечение средствами индивидуальной защиты.
При этом есть ряд сфер, где зависимость от импорта колоссальная. К примеру, большинство станков мы закупаем за рубежом. В основном в развитых странах, многие из которых объявили нам экономический бойкот. У нас большая зависимость от поставок запчастей, промышленного оборудования, чипов, семян, химических компонентов, — перечисляет Михаил Виноградов, директор фонда «Петербургская политика». Для любой высокотехнологичной продукции характерны сложные межстрановые цепочки производства: даже в крупнейших мировых экономиках не сформированы производства полного цикла по всем видам продукции, — говорит Дмитрий Евдокимов, научный сотрудник Лаборатории инфраструктурных и пространственных исследований РАНХиГС. Тот же айфон производит где-то около 13 стран. Технологическая составляющая — Калифорния. Производство — Китай. А детали везут из других стран, в основном азиатских. В производстве «Мерседеса» тоже многие страны участвуют. Стопроцентное импортозамещение в условиях глобальной экономики никому не нужно, — говорит Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Тем не менее выбора страны Запада нам не оставили. Придется искать выход из той ситуации, в которой оказалась наша экономика. Отсутствие даже одной небольшой импортной детали может остановить сложную производственную линию. Фото: Shutterstock Приоритеты импортозамещения Эксперты считают, что сейчас важно не распыляться, пытаясь заместить все и вся. Лучше провести ревизию и определить приоритеты. Желательно иметь свои станки, чтобы выпускать высокотехнологическую продукцию. Еще одна дыра — микроэлектроника. Мы не можем утюг сделать, потому что нужны тайваньские чипы. К примеру, Германия ушла — а именно она производит запчасти для «Сапсана». Нужно усилить здравоохранение, производство медицинского оборудования. Подтянуть сельское хозяйство с точки зрения генетики. Куда это годится, если семена сахарной свеклы нам привозят из Нидерландов, бычки-производители и куры-несушки сплошь импортные?! Правда, чтобы получить все эти технологии, нужно привлекать инвесторов. Их выбор сегодня невелик. И идти они к нам пока не спешат. Даже для азиатских партнеров деловой климат в России сейчас плоховат. Ведь они могут попасть под вторичные санкции со стороны Запада.
Связи разорвались, но это не убило экономику. Александр Аузан — о том, переживет ли она 2023 год
В рамках «Времени эксперта» на заседании Совета Федерации выступил декан экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор экономических наук, профессор Александр Аузан. Александр Аузан — доктор экономических наук, декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Об этом заявил декан экономического факультета МГУ Александр Аузан. О взаимосвязи разных факторов в экономике рассказал декан экономического факультета МГУ Александр Аузан. Россия не сможет стать процветающей страной в ближайшее время, поскольку ее народ разделен, а все вопросы в государстве решаются силой, заявил декан экономического факультета МГУ Александр Аузан. Почему декан экономического факультета МГУ советует читать научную фантастику и книги по истории.
Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ: «В России начинается когнитивный диссонанс»
Ломоносова, заведующему кафедрой прикладной институциональной экономики, профессору, доктору экономических наук. Согласно Положению о Почетном докторе СПбПУ, это звание присваивается выдающимся деятелям науки, образования и культуры, а также ведущим специалистам из России и зарубежных стран, которые внесли значительный вклад в развитие передовых областей знаний и науки. Их деятельность способствовала стратегическому развитию университета, расширению направлений сотрудничества Политеха и повышению его авторитета на международном уровне. Он внес существенный вклад в развитие новой институциональной экономической теории, опубликовал более сотни научных работ, в том числе четыре монографии. В настоящее время входит в состав Экономического совета при президенте РФ, Правительственной комиссии по проведению административной реформы, Общественного и Экспертного совета по контрактным отношениям при Минэкономразвития России.
По его словам, уехавшие специалисты могут быть замещены только людьми с сопоставимыми компетенциями. По его мнению, необходимо искать способ привлекать уехавших специалистов к работе с частными российскими проектами. В декабре 2022 года глава Минцифры Максут Шадаев говорил, что за год страну покинули порядка 100 тысяч IT-специалистов. По данным Росстата, численность населения России в 2022 году снизилась на 556 тысяч человек со 147 млн на начало 2022 года до 146,4 млн человек на начало 2023 года.
Может ли это произойти сейчас?
В 1979 году окончил экономический факультет МГУ имени М. В 1982 году присвоена учёная степень кандидата экономических наук. В 1991 году присвоена учёная степень доктора экономических наук. С 1993 года присвоено звание профессора экономического факультета МГУ имени М. В 1983 году начал преподавать на кафедре политической экономии экономического факультета МГУ имени М.
Александр Аузан — шаман обанкротившегося либерализма
Это доверительное благо: мы никогда не можем быть уверены, что своими достижениями человек обязан именно образованию. Может быть, он сам талантливый, может быть, у него друзья влиятельные, может быть, помогает статусная «корочка». Поэтому измеряют не само образование, а что-то другое. Например, квалификацию преподавателя. В том числе через количество публикаций.
Но если изо всех сил внедрять этот показатель, вуз превратится в группу ученых, пишущих статьи, — и еще где-то в коридоре будут бродить несколько студентов. Измерять качество образования по оценкам учащихся тоже нельзя, потому что в этом случае преподаватель как бы ставит оценки сам себе. Либо нужно непрерывно проводить независимые экзамены, внешний аудит. Соросовские гранты гранты для преподавателей, выдаваемые фондом «Открытое общество» Джорджа Сороса; в настоящее время фонд признан в России нежелательной организацией.
И когда ниточки от множества опрошенных сходились к одному учителю, он получал грант. Просвещение необходимо, чтобы страна менялась через трансформацию, а не через революцию В 1990-е годы мы пошли по пути наименьшего сопротивления, попробовав представить образование как обычный рынок услуг. Но это рынок с олигополией, потому что есть элитные школы и элитные университеты, у которых иные права, чем у обычных школ и университетов. С монопсонией, потому что покупатель очень часто один — государство.
С колоссальной асимметрией информации, потому что ни учащиеся, ни их родители не понимают, что там в учебном плане зашито и чему реально будут учить. Из теории известно, что рынки с олигополией, монопсонией и асимметрией информации если и устанавливают экономическое равновесие, то плохое. Его мы в итоге и получили — плохие вузы отчитываются хорошими показателями. Это инвестиция в человеческий капитал, отдача от которой начинается не ранее, чем через пять лет.
Можно посмотреть на выпускников, сделавших успешные карьеры, — кто их учителя. Пусть эти учителя и решают, что есть качественное образование. Правда, это ущемляет молодых преподавателей, потому что их яблоня еще не выросла и плодов не принесла. Идеальных решений тут нет.
Предположим, каждый десятый преподаватель окажется в топе. Этим людям мы скажем: вы хорошо работаете не потому, что вам платят или вас контролируют, а потому, что вы плохо работать не умеете, поэтому вы и будете решать, как следует организовать образовательный процесс. По сути, это так называемая тенура, по-английски tenure, бессрочный контракт с университетом для избранных профессоров.
Тема докторской диссертации Аузана «Самоуправление в экономике». Для понимания, тема моей так и не дописанной кандидатской диссертации звучала «Госкапитализм, как доминирующая в современных условиях форма организации экономики». То есть это мой полный антагонист, идеологический враг, антигерой, злодей. Ну и ещё один момент для ясности. В армии есть поговорка: генерал — это человек, который за время своей карьеры съел много капитанов, майоров и полковников.
С деканом факультета экономики МГУ схожая картина — он совершенно не обязательно крутой экономист, но он совершенно точно жестокий карьерист и совершенно беспринципный интриган. Одним словом, это крокодил причём крокодил в своей естественной среде обитания. Тут даже пофигистическому медоеду типа меня становится откровенно стрёмно. Потому что крокодил способен на любую гадость. Но ноблесс оближ. Если что, считайте меня социалистом. Итак, в рассматриваемом интервью декан Аузан начинает смело разбрасываться фразами типа «сейчас, в связи с пандемией, усиливается цифровой тоталитаризм». Если он учёный, то должен знать, что если вводишь термин, то нужно давать его определение, дефиницию.
Если это явление, то нужно указывать, где оно в наличии и в чём выражается. А иначе складывается впечатление, что это не научный термин, а пропагандистский жупел, пугать бабушек возле подъезда «жидкой чипизацией». Что это такое вообще, «цифровой тоталитаризм»? Если господин Аузан про цензуру и слежку, которую разводят «Google», «Facebook» и «Twitter» в чём я сильно сомневаюсь , то эта цензура началась задолго до начала пандемии. Или про тотальную слежку за жителями Лондона в чём я тоже сомневаюсь , который лидирует в мире по количеству установленных видеокамер слежения на душу населения? Так она тоже идёт уже много лет. Или про американскую систему цифрового шпионажа «Эшелон», которая слушает разговоры в «Скайп» и читает перехваченную электронную почту, включая дипломатические каналы посольств других стран? И она уже давно действует!
А ничего нового, чего бы не было до сих пор, с момента начала эпидемии не внедрили. Поэтому ни что такое «цифровой тоталитаризм», ни в чём выражается его «усиление» — нипанятна. Я достаточно научно методологически диспутирую? Вроде как вполне. Кстати, если под «цифровым тоталитаризмом» доктор Аузан подразумевает созданную доктором Мишустиным систему администрирования налогов в высшей степени эффективную , то и она запущена задолго до начала эпидемии. Далее профессор Аузан противопоставляет «цифровому тоталитаризму», прости меня Гегель, «цифровую консенсусную демократию».
Избавляется от сложных прослоек. Как в девяностые - и в итоге утратили насовсем весь технологический задел, который был в СССР.
Культурное свойство русских в критической ситуации обустраивать свою жизнь, не предъявляя претензии к власти - очень особенное и оно сейчас позволяет экономике выстоять. Возможно, это наследие жизни в зоне рискованного земледелия. Ещё один плохой фактор - идёт конкуренция военных расходов с США и Европой и это очень тяжело для бюджета. Про конфликт с "Западом" и поворот к "Востоку". Это очень ненадёжная площадка. Европе нужна Россия, нужны культурные связи, это недооценённый по важности ресурс. Мы "включены" друг в друга достаточно плотно.
Гражданские организации производят общественные блага. Они производят эффекты, которые в экономической науке называются экстерналиями. Их можно считать, но это довольно трудно.
Поэтому, если исходить из того, что действительно является продуктом гражданского общества, то мы не можем сказать, каков его экономический вклад. Потому что мы считаем не вклад, а в лучшем случае затраты. А в каких экономических условиях сейчас находится третий сектор в целом? Можно ли говорить, что есть нехватка или неравномерное распределение средств? С моей точки зрения, в этом направлении деятельности деньги не главное. Здесь деньги следуют за людьми, в отличие от бизнес-проектов, когда вы не можете запустить работать бизнес-структуру, не имея средств. В секторе гражданских организаций все начинается с человеческой активности. Если есть действующие люди, то они потом, может быть, подтянут деньги. А может быть будут реализовывать свои проекты без денег. Хотя, это не значит, что у таких организаций нет денежных проблем: они однозначно бывают.
Причем хочу заметить, что избыточные деньги для организации некоммерческого типа гораздо большая проблема, чем их недостаток. Потому что такого рода профицит приводит к коррозии человеческих отношений в гражданских организациях. Появляется головная боль: как эти деньги удержать, не отдать, освоить. Поэтому не деньги центральный вопрос, а люди. Кстати, про людей. Вы говорите в своих лекциях, что человеческий капитал — это важнейший актив социально-экономического развития. Как вы можете оценить людей, работающих в НКО с точки зрения качества человеческого капитала? Я попробую ответить на ваш вопрос, но сразу оговорюсь: я не знаю нынешнего состояния человеческого капитала в гражданских организациях. Подробнее Во-первых, человеческий капитал — всегда один из ключевых вопросов в России. Сейчас у нашей страны есть три актива мирового значения, если не говорить про недра: военный, территориальный и человеческий потенциал.
Вот это три точки, из которых идут разные дороги в разное будущее России. Я всегда был сторонником того, что нужно делать ставку на человеческий капитал в вопросе будущего страны. Для меня это — страна умных людей, которые живут не сырьем, а умом и талантом тех, кто здесь рождается и живет. Теперь, если говорить про сектор гражданских организаций. В 80-90-е годы, когда я жил и работал в этой сфере, появлялись первые некоммерческие организации России, основателями многих НКО были люди совершенно исключительные с точки зрения их образования, кругозора, моральных качеств. Например, Людмила Михайловна Алексеева — археолог по образованию, окончила исторический факультет Московского государственного университета, а после — внесла огромный вклад в правозащиту. Людмила Алексеева. Причем один из любимых учеников. Рогинский был не только редким знатоком истории, он понимал, как исторические события влияют на смыслы в обществе. Поэтому у истока многих движений и организаций стояли люди высокообразованные.
А вовлекались в их работу нередко студенты и аспиранты, то есть люди с большим потенциалом. Кто-то из этих людей остался в секторе, кто-то ушел. Поэтому не могу вам ответить на вопрос о нынешнем состоянии. Но думаю, что любые новые начинания возникают от людей исключительных. Иначе эти идеи живут относительно недолго и довольно бесславно заканчиваются. Но все же, кроме человеческого капитала важны средства для работы. Как вы оцениваете тенденцию, что сектор все чаще работает за счет средств бюджета? Опять же, мне легче говорить про свой опыт.