Федерико Феллини ушел из жизни 31 октября, через день после 50-летия свадьбы с обожаемой Джульеттой.
Федерико Феллини — великий бунтовщик без идеала
Он рисовал для нескольких газет и журналов, писал куплеты для варьете, сочинял рекламные тексты и сценарии для небольших радиопостановок. Жил он недалеко от вокзала, в меблированных комнатах. Также работал страховым агентом, наборщиком в типографии. Некоторое время учился на юридическом факультете Римского университета. С 1939 по 1942 годы вышло около семисот его публикаций в популярном юмористическом листке "Марк Аврелий", известном своей антифашистской направленностью.
Здесь-то Феллини и создал себе имя, благодаря которому позднее получал заказы на сценарии. С 1940 года работал в кино, сначала как сочинитель комических трюков гэгов для фильмов с участием итальянского комика Макарио, затем как полноправный соавтор сценариев. Во время войны Феллини уклонялся от службы в муссолиниевской армии. Для этого ему приходилось подкупать врачей и симулировать болезни.
В 1943 году на одном римском радио звучали забавные передачи о жизни влюблённых — Чико и Полины, написанные Федерико Феллини. Вскоре ему предложили показать эти истории на экране, и Феллини взял на себя постановку. Одной из исполнительниц была очаровательная Джульетта Мазина. Она и стала единственной женой Федерико Феллини.
Он называл её своим главным источником вдохновения. Но супружество началось для них трагично. Через несколько недель после свадьбы Джульетта забеременела, но из-за случайного падения с лестницы у неё случился выкидыш. И всё же, в марте 1945 года у Феллини родился сын, который был назван в честь отца.
Но маленький Федерико был очень слабым и через две недели после рождения умер. Больше детей у семьи Феллини не было.
Картину под названием Fellini Forward сняли в стиле великого режиссёра Федерико Феллини.
Думаю, этот проект — идеальный способ почтить его наследие», — отметила племянница режиссёра Франческа Фаббри Феллини, участвовавшая в работе над фильмом с самого начала. Согласно информации Bloomberg , команда специалистов из компании UNIT9 разработала инструменты на основе искусственного интеллекта, которые позволили досконально исследовать творческий гений Феллини и задействовать полученные данные в производстве фильма. Сюжет рассказывает о жизни и мечтах Феллини, а действие разворачивается в самом сердце Рима.
Примечательно, что ленты мастера попадали и в советский кинопрокат правда, часто в «урезанном» виде — не только потому что Феллини был уникальным художником, сформировавшим собственный киноязык, но и потому что они критиковали буржуазные ценности. Федерико Феллини и Джульетта Мазина Фото: globallookpress. Паллину озвучивала Джульетта Мазина — выпускница филологического факультета Римского университета, мечтающая о карьере театральной актрисы. Это была любовь с первого взгляда: они поженились в 1943 году и прожили вместе 50 лет.
Джульетта стала не только родственной душой Федерико, но и музой: специально для нее были написаны сценарии таких лент, как «Дорога», «Ночи Кабирии» и «Джульетта и духи» название последнего говорит само за себя. Супруги очень хотели стать родителями, но, увы, судьба распорядилась по-своему: вскоре после свадьбы у беременной Джульетты случился выкидыш, а в 1945-м их новорожденный сын Пьер-Федерико умер от энцефалита — больше у Феллини и Мазины детей не было. Режиссер скончался 31 октября 1993-го в возрасте 73 лет — причиной смерти стал инсульт. Проблема в том, что достойные комедийные проекты в сегодняшнем российском кинематографе — большая редкость.
Зато замечательных советских комедий не просто много, а очень много. КП-Афиша решила выбрать 20 «самых-пресамых», на все времена! И хотя жизнь ей постоянно преподносит неприятные сюрпризы, женщина не унывает, а главное — продолжает верить в настоящую любовь. Факт: По мотивам этой невероятно трогательной ленты премия «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» в 1966-м на Бродвее был поставлен мюзикл «Милая Чарити».
Главный герой, привыкший праздно проводить время в компании богатых и знаменитых, неожиданно для самого себя решает изменится в лучшую сторону, правда, ненадолго.
Вокруг него была атмосфера обожания, преклонения, и это, конечно, создавало ощущение, что говоришь с человеком необыкновенным, — вспоминает Армен Медведев. Но когда я назвал его «маэстро», он сказал: «Не надо меня так называть, я не маэстро, я просто режиссер». Это не было кокетством. Хотя Феллини любил и награды, и внимание общества, и все атрибуты той dolce vita, которую он высмеял в одноименном фильме, главной его страстью и ценностью всегда оставалось само кино, творчество.
И с каждой новой работой он будто рождался заново. Настолько разными кажутся сюжетно цельная религиозная притча «Дорога» и мозаичная сатира «Сладкая жизнь»; вроде бы несовместимы высокая простота «Ночей Кабирии» и метафоричная, идейно амбивалентная «Репетиция оркестра»… И всё же есть мотивы, объединяющие все работы режиссера. Если говорить о внешних аспектах, это прежде всего карнавальность, обаятельная эксцентричность, которая зачастую становится спасением в самых тяжелых ситуациях. Переживая предательство очередного возлюбленного, Кабирия пускается в пляс на ночной улице под звуки из подвального кафе. А умирающая Джельсомина до последних дней играет на трубе мотив, с которым объявляла выход на цирковую арену Дзампано.
Две стороны жизни — страдание и веселье — удивительно органично сосуществуют в фильмах Феллини. Самые яркие истории от эксцентричного голливудского мастера Но еще более важно отношение Феллини к своим героям, будь то он сам, воплощенный на экране жовиальным Марчелло Мастроянни, трогательные персонажи Джульетты Мазины или эксцентричные пассажиры лайнера в «И корабль плывет». И его роль художника-гуманиста усиливается с годами, поскольку в современном кино не так много таких тенденций, — отметил Наум Клейман. Да, со временем он стал более самокритичен, автобиографичен, саркастичен. Он действительно изменился, но потому, что сама цивилизация стала другой, нацелилась на гедонизм, удовлетворение потребности в «сладкой жизни».
Пожалуй, в последние годы Феллини был менее совершенен кинематографически, но никуда не делась его гуманистическая сущность.
Сегодня исполняется сто лет со дня рождения Федерико Феллини
Федерико Феллини ушел из жизни 31 октября 1993 года в Риме. Про Федерико Феллини, которому сегодня исполнилось бы 100 лет, написаны сотни томов и тысячи статей. Федерико Феллини — обладатель неповторимого стиля и воображения, близкого к волшебству. Федерико Феллини, при всей своей уникальности, не смог избежать общей судьбы. Федерико Феллини и его жена Джульетта Мазина (главная героиня фильма) получили мировую известность.
Феллини Федерико
К этому времени Феллини успел поработать журналистом, автором рассказов и сценаристом. Некоторые из его дебютных работ получили признание за рубежом. В нём роль журналиста, праздно проводящего время в элитных кругах, сыграл Марчелло Мастроянни. Режиссёр вспоминал, что в картине отразилось и его увлечение психотерапией.
Ни к чему и ни к кому, в общем. Удивительно и то, что помимо этих соблазнов, так сказать, метафизических, он сумел устоять и против материальных, которыми его искушал могущественный Голливуд. Кстати, с этим Голливудом, о котором мечтают все кому не лень — кроме Феллини, в здравом уме никто от него не отказывался, — у него были довольно забавные отношения. Знаменитые голливудские продюсеры то и дело наведывались в Рим с тайным желанием уговорить Маэстро поставить фильм в Америке — условия предлагались фантастические, денег немерено, какие угодно звезды, декорации, гонорары! Бесполезно: не в силах отказать на берегу, решительно и без всяких яких, Феллини уклонялся, давал невыполнимые обещания, тянул время, даже соглашался на путешествие по Америке — якобы в поисках натуры... Не зная тайных кодов этой страны, чужой и совершенно по-другому «пахнущей», он не видел никаких причин начинать постигать ее с нуля — тем более что считал процесс постижения абсолютно безнадежным. Америка казалась ему готовым театральным задником — прекрасная страна, обустроенная, сверкающая, как сон о будущем, как фантастическая декорация художника-футуриста. Феллини же чувствовал себя уютно только в пустом павильоне студии «Чинечитта»: и чем безлюднее и темнее был этот павильон под номером 5 — сейчас там музей Феллини , тем больше он возбуждал его фантазию.
Явившись на студию один и чуть ли не тайно, он, зажмуриваясь от удовольствия, оглядывал гулкий ангар, больше похожий на заброшенную конюшню. И тут же начинал населять его фантастическими физиономиями, запахами, типчиками, или, как говорят умные люди, типажами, образами, один фееричнее другого, от гигантской женщины до павлина в заснеженном Римини, городе его детства. Какая там «Америка»! Отказавшись от лестного предложения «экранизировать» дантовский «Ад» как будто это возможно! Нет уж, увольте: все эти научно-фантастические драконы, клубы пара и бледные «грешники» не для меня! То, что в свое время казалось упрямством, глупостью, нежеланием прислушаться к мнению других, ленью и даже трусостью, оказалось на поверку мудростью, которая в том и состоит, чтобы избегать соблазнов и идти своим путем. Плачущие медведи Как-то раз девушка-феминистка спросила его: «Синьор Феллини, вы делаете фильмы только о проститутках? Неужели вам ни разу не встретилась труженица, интеллектуалка, рабочая — в общем, настоящая, нормальная женщина?
Почему этот образ — проститутки, жрицы любви, ночной бабочки — так настойчиво пронизывает многие его картины? И почему феллиниевские проститутки такие трогательные, забавные, а порой величественные? Но лишь тогда, когда я вижу, что они у меня грязные, я вспоминаю себя в ту пору, когда был мальчишкой» Из сценария "Амаркорд" Феллини говорил, что вторую половину жизни мы изживаем комплексы, привитые нам католической церковью в первую половину. И в отличие от интеллектуалов, с ужасом и отвращением вспоминающих о контакте с проституткой, от старорежимных русских интеллигентов, все мечтающих склонить «падшую» к общественно полезному труду, он испытывал к этим женщинам... Второй по частоте задаваемый вопрос был: и зачем вы, синьор Феллини, приглашаете на роль жалкой проститутки, обделенного существа, свою собственную жену, известную актрису и уважаемую даму, принятую в лучших домах римской аристократии? Звучит смешно, и тем не менее: Италия иногда судила об искусстве с позиций деревенского кюре. Интересно, что в свое время Джульетту Мазину, этого клоуна в юбке, искусством которой восхищался сам Чаплин видимо, чувствуя тайное родство с нею , не утверждали на роли, как некрасивую, неэффектную, «неинтересную» женщину. Из-за чего сценарий «Дороги» провалялся без дела многие годы, пока упрямец Феллини не доказал, что именно Мазина с ее клоунскими повадками, и никто другой, сможет изобразить Джельсомину.
В результате «Дорога», как мы знаем, стала чуть ли национальным брендом, над чем ироничный Феллини впоследствии потешался, чувствуя некоторую неловкость: уж на что-что, а на «символы» Италии ни он, ни его жена нисколько не претендовали. Знаменитая «улыбка Кабирии» — в финале фильма, когда она, в очередной раз обманутая, брошенная, оскорбленная, бредет, улыбаясь и плача, — эта улыбка сквозь слезы до сих пор не дает никому покоя. Если верить, в частности Евтушенко, который сумел добраться и до Феллини, подружиться и с ним, над «Ночами Кабирии» плакали даже... Неизвестно, насколько это правда и кто тут больше привирает, Евтушенко или Феллини, но маэстро как-то похвастался, что, по свидетельству Евтушенко, «Ночи Кабирии» показали на китобойном судне с помощью передвижного киноаппарата. Растроганы были все, от эскимосов до белых медведей. А еще Евтушенко поведал ему, что любит заглядывать в глаза тюленей — у них, мол, такой же нежный и влажный взгляд, как у его жены. Затрудняясь сказать, приятно ли женщине слышать, что у нее «тюленьи» глаза, сам Феллини сравнивает взгляд Мазины с взглядом потерявшейся собачонки. Та же растерянность, нежность, тоска, смешанная с надеждой и отчаянием...
В 17 лет он неожиданно уехал в Рим. Зарабатывает на жизнь разнообразными пьесками, скетчами для радио и театра, рекламными текстами и т. Начинает сотрудничать в очень популярном тогда юмористическом издании "Марко Аурелио".
Тогда же начинает писать киносценарии. После освобождения Рима американцами Феллини открывает лавку "The Funny Face Shop", где с друзьями зарабатывает на жизнь рисованием шаржей. Свою карьеру в кино Феллини начинает ассистентом и сценаристом у Росселини "Пайза".
Только взгляните на разницу между «Маменькиными сынками» 1953 и «Сладкой жизнью» 1960. Семь лет спустя выходит «Сладкая жизнь», представляющая собой трёхчасовой взрыв из событий и персонажей. Соединяют воедино эту киноленту не столько место, время или главные герои, сколько огромное скопление символизма. Каждый герой поклоняется какому-либо монстру, хотя у каждого он свой.
Религия, эксплуататорская и меркантильная. Всеобъемлющий монстр вечеринок. Мы можем стенать, что на последнем этапе его карьеры «взрывная форма» являлась больше проклятием, чем благословением. Впрочем, стоит заметить, что это касается всех фильмов в той или иной мере, хотя «Амаркорда» чуть больше других.
Но до того этого был «8 с половиной», чьё сочетание бессвязной структуры повествования и абсолютной ясности цели можно назвать уникальным. Этот фильм действительно повсюду. То в настоящем, то в прошлом.
Site Not Found
| 31 октября 1993 г. - Умер Федерико Феллини, итальянский кинорежиссёр, лауреат премии «Оскар». | Лучшие фильмы, фото, интересные факты и биографию Федерико Феллини можно посмотреть на Иви. |
| Кто такой Федерико Феллини? | Федерико Феллини – обладатель пяти премий «Оскар», одна из которых – «За вклад в киноискусство». |
100 лет Федерико Феллини: великий режиссёр и миф о реализме
несомненно талантливый кинорежиссёр и сценарист прошлого века из Италии, обладатель всевозможных наград, признанный во всем мире. Федерико Феллини — обладатель неповторимого стиля и воображения, близкого к волшебству. Федерико Феллини родился 20 января 1920 года в итальянском городе Римини в семье коммивояжёра. 20 января исполняется 102 года со дня рождения Федерико Феллини — обладателя пяти премий «Оскар», который без преувеличения кардинально изменил мировой кинематограф.
Федерико Феллини: «Если во время съемок сцены я не являюсь центром их жизни, фильм не состоится»
И только всемирный успех картины помог утихомирить эту группку недовольных итальянцев. Постоянно пожираемый беспокойством и тоской, находящийся в хроническом поиске правды, с душой, рвущейся на части от внутренних сомнений и попыток выбраться из пустого балагана жизни — вот каким был Феллини. Он так и не смог познать некоторых простых человеческих радостей — таких, как отвести сына в школу или мирно почивать с женой на лаврах славы. Его травила даже налоговая служба, из-за чего Федерико был вынужден продать дом и ютиться с красавицей-супругой в крохотной квартирке. Но для нас он остался тем, кем был на самом деле — гениальным режиссером, картины которого даже сегодня, в век избалованного на компьютерных спецэффектах и миллионных бюджетах зрителя, все еще могу по-настоящему увлекать. Оцените статью.
Образование получил классическое, закончив монастырскую школу в Фао. В 1937 году переехал во Флоренцию, где учился на репортера, подрабатывая карикатуристом. В 1938-м приехал в Рим, где зарабатывал на жизнь рисунками для газет и журналов, писал тексты для варьете, рекламы и небольших радиопостановок. Несколько лет публиковался в именитом юмористическом журнале «Марк Аврелий», известном своим антифашизмом. В 1950 году Феллини поставил свой первый фильм вместе с Альберто Латтуада под названием «Огни варьете», где у него впервые снялась его жена Джульетта Мазина. Полноценным дебютом режиссера стала картина «Белый шейх», а его следующая лента «Маменькины сынки» получила «Серебряного льва» в Венеции и номинировалась на «Оскар» за лучший сценарий.
Уже зрелый, взрослый, увенчанный и уважаемый, Феллини продолжал прислушиваться к голосам извне: до такой степени, что мог утвердить актера на роль только потому, что случайно — за окном своего автомобиля — увидел рекламу мороженого с именем персонажа.
Или — воспротивиться снимать фильм, давать интервью, назначать встречу из-за того, что его взгляд упал на газетный заголовок «Роковая ошибка»... Но при этом, с виду мистик и волшебник, склонный к тайному созерцанию, он — так же, как и псевдоумничания, — не переносил дешевой эзотерики, высокомерия медиумов и экстрасенсов. Как, впрочем, и высокомерия всех остальных — от политиканов до священнослужителей. Даже странно, как на протяжении всей жизни он так и не примкнул ни к кому — ни к так называемым интеллектуалам, ни к мистикам, ни к церкви, ни к прогрессистам, ни к разнообразным направлениям и учениям, ни к философии, психоанализу, ни к правящим или оппозиционным партиям... Ни к чему и ни к кому, в общем. Удивительно и то, что помимо этих соблазнов, так сказать, метафизических, он сумел устоять и против материальных, которыми его искушал могущественный Голливуд. Кстати, с этим Голливудом, о котором мечтают все кому не лень — кроме Феллини, в здравом уме никто от него не отказывался, — у него были довольно забавные отношения.
Знаменитые голливудские продюсеры то и дело наведывались в Рим с тайным желанием уговорить Маэстро поставить фильм в Америке — условия предлагались фантастические, денег немерено, какие угодно звезды, декорации, гонорары! Бесполезно: не в силах отказать на берегу, решительно и без всяких яких, Феллини уклонялся, давал невыполнимые обещания, тянул время, даже соглашался на путешествие по Америке — якобы в поисках натуры... Не зная тайных кодов этой страны, чужой и совершенно по-другому «пахнущей», он не видел никаких причин начинать постигать ее с нуля — тем более что считал процесс постижения абсолютно безнадежным. Америка казалась ему готовым театральным задником — прекрасная страна, обустроенная, сверкающая, как сон о будущем, как фантастическая декорация художника-футуриста. Феллини же чувствовал себя уютно только в пустом павильоне студии «Чинечитта»: и чем безлюднее и темнее был этот павильон под номером 5 — сейчас там музей Феллини , тем больше он возбуждал его фантазию. Явившись на студию один и чуть ли не тайно, он, зажмуриваясь от удовольствия, оглядывал гулкий ангар, больше похожий на заброшенную конюшню. И тут же начинал населять его фантастическими физиономиями, запахами, типчиками, или, как говорят умные люди, типажами, образами, один фееричнее другого, от гигантской женщины до павлина в заснеженном Римини, городе его детства.
Какая там «Америка»! Отказавшись от лестного предложения «экранизировать» дантовский «Ад» как будто это возможно! Нет уж, увольте: все эти научно-фантастические драконы, клубы пара и бледные «грешники» не для меня! То, что в свое время казалось упрямством, глупостью, нежеланием прислушаться к мнению других, ленью и даже трусостью, оказалось на поверку мудростью, которая в том и состоит, чтобы избегать соблазнов и идти своим путем. Плачущие медведи Как-то раз девушка-феминистка спросила его: «Синьор Феллини, вы делаете фильмы только о проститутках? Неужели вам ни разу не встретилась труженица, интеллектуалка, рабочая — в общем, настоящая, нормальная женщина? Почему этот образ — проститутки, жрицы любви, ночной бабочки — так настойчиво пронизывает многие его картины?
И почему феллиниевские проститутки такие трогательные, забавные, а порой величественные? Но лишь тогда, когда я вижу, что они у меня грязные, я вспоминаю себя в ту пору, когда был мальчишкой» Из сценария "Амаркорд" Феллини говорил, что вторую половину жизни мы изживаем комплексы, привитые нам католической церковью в первую половину. И в отличие от интеллектуалов, с ужасом и отвращением вспоминающих о контакте с проституткой, от старорежимных русских интеллигентов, все мечтающих склонить «падшую» к общественно полезному труду, он испытывал к этим женщинам... Второй по частоте задаваемый вопрос был: и зачем вы, синьор Феллини, приглашаете на роль жалкой проститутки, обделенного существа, свою собственную жену, известную актрису и уважаемую даму, принятую в лучших домах римской аристократии? Звучит смешно, и тем не менее: Италия иногда судила об искусстве с позиций деревенского кюре. Интересно, что в свое время Джульетту Мазину, этого клоуна в юбке, искусством которой восхищался сам Чаплин видимо, чувствуя тайное родство с нею , не утверждали на роли, как некрасивую, неэффектную, «неинтересную» женщину. Из-за чего сценарий «Дороги» провалялся без дела многие годы, пока упрямец Феллини не доказал, что именно Мазина с ее клоунскими повадками, и никто другой, сможет изобразить Джельсомину.
В результате «Дорога», как мы знаем, стала чуть ли национальным брендом, над чем ироничный Феллини впоследствии потешался, чувствуя некоторую неловкость: уж на что-что, а на «символы» Италии ни он, ни его жена нисколько не претендовали. Знаменитая «улыбка Кабирии» — в финале фильма, когда она, в очередной раз обманутая, брошенная, оскорбленная, бредет, улыбаясь и плача, — эта улыбка сквозь слезы до сих пор не дает никому покоя. Если верить, в частности Евтушенко, который сумел добраться и до Феллини, подружиться и с ним, над «Ночами Кабирии» плакали даже...
Этот разрушительный процесс доставляет мне несказанное удовольствие, и я наблюдаю за ним до самого конца. Мне кажется, что в такие моменты я перерождаюсь как личность, как Федерико Феллини, с этим носом, этими губами, этой кожей. Съёмочная площадка — это место, которое возникает из ниоткуда, которое я могу формировать по-своему, подправлять, оживлять. Именно там я заставляю героев двигаться, своих героев, я говорю каждому из них, что они должны думать, говорить и делать….
Создавать и разрушать, имея эту возможность в своих руках. У этого, конечно, есть цена: когда начинаешь создавать и все время, пока длятся съёмки, ты полностью теряешься как личность, ты больше не существуешь отдельно от работы, которую делаешь. Меня одолевают приступы бессонницы, я не в состоянии думать ни о чем другом, кроме как о моём фильме и моих персонажах. И когда все заканчивается, я остаюсь опустошённым. Для меня, как создателя, фильм жив, пока я в нем, будто внутри этого китового брюха. Но когда я уже отснял последнюю сцену, когда разобрал съемочную площадку, моя связь обрывается. Остается продукт, но он уже принадлежит продюсеру и аудитории.
Для меня это было бы все равно, что увидеть мертвое существо. А ты нет? Я защищаю себя через воспроизведение воспоминаний. У меня есть набор навязчивых воспоминаний; они следуют за мной повсюду, всегда, они застряли в моей голове, перед моими глазами, они входят в мои фильмы. Поэтому я мало забочусь о сохранении предметов, мест и людей; мой способ защиты от смерти — это память. Непрерывный «recherche» поиск фр. Он недоверчиво смотрит на меня.
Это описание твоего чувства, которое ты испытываешь, когда собираешь площадку и когда разрушаешь её, твое отвращение к просмотру твоего же фильма после того, как он отделился от тебя, что это ещё как не попытка преодолеть черту, жить и терять себя в творческом моменте? Ты понимаешь, что тебе нравится эта игра в зеркало. Ты большая кокетка, Федерико, и у тебя комплекс всемогущества. Он, кажется, немного встревожен тем, что его каким-то образом раскусили, но в то же время польщен; как будто между нами сейчас установилось совсем другое понимание, общение стало более интимным. Вечером того же дня, за ужином в тихой римской траттории. Первоначальная неловкость возвращается, напряжение, возникшее несколькими часами ранее, спадает. Жарко, официанты спрашивают нас, «готовы ли мы сделать заказ?
Он спрашивает меня о моей работе, хочет знать, как создаётся газета. Я объясняю ему, как примерно всё работает. Ведь мы ничего не создаем. И потом, вы можете сразу увидеть результат своей работы, а у меня на это уходят месяцы. Режиссёр, — бормочет он, — кто такой режиссёр? Он такой, как я? Впрочем, никто не должен знать это лучше, чем тот, кто создал «Репетицию оркестра».
Как тебе пришла в голову идея этого фильма? Источник: кадр из фильма Теперь он снова загорается, и в глазах вспыхивают яркие огоньки. У меня была целая гора записей, потому что меня всегда поражало наблюдение за репетицией оркестра. Их я посмотрел множество, и почти всегда это было связано с моей работой. Это невероятно и каждый раз похоже на какое-то чудо. Оркестранты приходят рассеянными, каждый думает о своих делах, и музыка никого не волнует, или, по крайней мере, так кажется со стороны. Один чихает, двое других спорят друг с другом, ещё один чешет себе шею.
Все они достают свои инструменты, болтая и пыхтя. И вдруг наступает волшебный момент. Когда он входит, поднимается на трибуну и взмахивает палочкой. Все взгляды устремляются на него, воцаряется абсолютная тишина, все как будто затаивают дыхание в ожидании атаки. Он поднимает руки и... Одним словом, чудо. Это прекращается, как только репетиция заканчивается, и все возвращается на круги своя.
Волшебный момент прошел. Но ты понимаешь это только после того, как он сходит с помоста и тот порядок, то воодушевление, единение, которых он достиг, разрушаются. Но не реализовывал. У меня были другие проекты. Не было необходимости в спешке, вот. Я не чувствовал необходимости в спешке. В ней не было потребности.
Когда это произошло? Теперь он смотрит на меня так, как будто чистосердечно исповедался до глубины души и посвятил меня в самую сокровенную область своего творчества. Повторяет: — Да, когда я узнал, что убили Моро. Это произвело на меня огромное впечатление.
Федерико Феллини - биография, новости, личная жизнь
Название обозначает порядковый номер ленты в фильмографии - Феллини к тому времени снял 6 полнометражных фильмов, 2 короткометражных, которые сосчитал за один, и один совместный. Картина завоевала 18 наград, среди которых - Гран-при Московского кинофестиваля, 2 премии "Оскар", 7 премий Итальянской ассоциации кинокритиков. Главный герой ленты - кинорежиссёр Гуидо Ансельми - попал в ловушку: контракт на новый фильм подписан, а вдохновение исчезло. Издёрганный окружающими и измученный поисками новых идей Гуидо погружается в океан своих воспоминаний, фантазий и сновидений. Человек, который пытался пройти сквозь несуществующие двери. Однажды режиссёр после работы на римской киностудии Lux Film увидел на автобусной остановке Нино Роту. Феллини спросил, какой автобус тот ждет. Рота назвал номер, который никогда не ходил по этому маршруту. Пока Феллини пытался объяснить ошибку, к его изумлению автобус с нужным композитору номером подошёл к остановке. Эта власть над обстоятельствами и вызов судьбе поразили выдумщика Феллини: "Я увидел этого беззащитного, доброго, улыбающегося маленького человека, всегда пытающегося пройти через двери, которых не существует". И Федерико предложил Нино написать музыку к его новому фильму "Белый шейх".
К 100-летию Феллини московский Музей А. Пушкина на Пречистенке подготовил 9 февраля в рамках проекта "Шедевры мировой киномузыки" концерт, состоящий из произведений главного композитора режиссера. Во второй части прозвучит Сюита "Казанова Федерико Феллини". Сосредоточенность на человеческих переживаниях ушла, на сцене возник театр марионеток. Кинематографический павильон, который принято скрывать, был выставлен напоказ, и море предстало колыхающейся тряпкой. Ненавидимый 18 век - век рационализма и великой Французской революции - предстал у Феллини в рамках грубых телесных метафор. В финале странствий Казановы - роман с куклой как глобальная метафора омертвевшего века. Изменилась и музыка Нино. Из нее ушла сентиментальность и чувственность, возникла демонстративная дисгармония.
В 1954-м году на экраны выходит фильм «Дорога», ознаменовавший переход в творчестве автора от реализма в сторону символической притчи, что было негативно воспринято последователями течения «итальянского неореализма». В 1957-м Феллини снимает свой следующий шедевр «Ночи Кабирии» — трагикомедию с Джульеттой Мазина и одним из самых трогательных и знаменитых финалов в истории мирового кино. Вершиной творчества Федерико Феллини считается лента 1960-го «Сладкая жизнь» — философская притча о бессмысленности жизни, в которой царят одиночество, отчуждение и разобщение людей. После этого рождается творческий и дружеский союз Феллини и Марчелло Мастроянни, который в дальнейшем сыграет, в том числе, в автобиографической картине режиссера «Восемь с половиной» 1963 , еще одном шедевре мастера, удостоенном «Оскара» и Главного приза на ММКФ. Среди других работ Феллини, ставших классикой итальянского и мирового кинематографа, — «Джульетта и духи», «Амаркорд», «Репетиция оркестра», «Джинджер и Фред», «Интервью». Федерико Феллини ушел из жизни 31 октября 1993 года в Риме.
В картине много смешных персонажей и комических ситуаций. На местном диалекте Романьи «амаркорд» означает приблизительно «я вспоминаю». Это и есть тайный ключ к творчеству Феллини, уже поднявшегося на вершину славы, потребность окунуться в мир своего детства. Федерико нравилось водить машину. У него был замечательный «Ягуар», потом он приобрёл «Шевроле», чуть позже «Альфа-Ромео». В начале 1970-х под колёса его автомобиля едва не угодил мальчик-велосипедист. К счастью, юный нарушитель правил отделался лёгким испугом, но потрясённый Феллини тут же за бесценок продал машину немецкому туристу, а сам с тех пор за руль больше не садился и предпочитал пешие прогулки. Его новый фильм «Казанова Федерико Феллини» 1976 — вольное переосмысление мемуаров знаменитого авантюриста XVIII века — вызвал некоторое разочарование у части критиков и зрителей, то ли недовольных трактовкой образа Казановы, то ли подавленных избыточным буйством фантазии Феллини. Феллини с неохотой взялся за эту постановку и позже признавался, что Казанова вызывает у него отвращение, а мемуары «знаменитого любовника» кажутся телефонной книгой. Феллини не любил перерывов в работе. Телефильм «Репетиция оркестра» 1979 он снял всего за шестнадцать дней. Ещё шесть недель ушло на монтаж и озвучивание. Эта лента на редкость проста по своей сюжетной организации. Этот фильм-притча вызвал лавину рецензий и откликов в итальянской печати, причём каждый толковал его по-своему. В 1980-х Феллини поставил всего четыре фильма. В 1980 году вышла драма «Город женщин» с Мастроянни в главной роли. Безумство, но какое откровенное и наполненное личными переживаниями, ощущениями, образами и метафорами. Тема серьёзная, а снято так легко, с иронией. Притча 1983 года «И корабль плывёт…». Взят исторический факт, взяты вполне реальные герои, но как всё сыграно, как всё гораздо объёмнее простого события в истории, где замешаны как человеческие взаимоотношения, политика, отношения между разными слоями в обществе… и как всё порой это безразлично и не нужно! В своей последней картине «Голоса Луны» 1990 по повести Кевацонни режиссёр представил мир с точки зрения безобидного помешанного, только что вышедшего из психбольницы. В марте 1993 года режиссёр получил почётного «Оскара» за вклад в киноискусство. Когда Италия хоронила знаменитого режиссёра, движение в Риме было остановлено. Многотысячная толпа провожала траурный кортеж аплодисментами по дорогам Италии — от Рима до фамильного склепа семьи Феллини в маленьком приморском городке Римини где мастер и родился. Джульетта Мазина, больная раком лёгких, пережила мужа на пять месяцев. Перед смертью 23 марта 1994 года она выразила желание быть погребённой с фотографией Федерико в руке. При копировании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна. Связаться с нами можно по этой ссылке.
Федерико Феллини будто пытается продемонстрировать зарвавшемуся выскочке Пазолини, что прекрасно чувствует себя на его территории и воспроизвести понравившийся эпизод для него — невелика наука. Может, даже пышнее. Порой, когда глядишь на демонстративную театральность происходящего в феллиниевских фильмах, на все эти целлофановые волны и выпяченные декорации, создается впечатление, что «Айболита-66» Ролана Быкова и «Интервенцию» Геннадия Полоки он точно где-то видел. С Пазолини же они вообще шли ноздря в ноздрю, словно соревнуясь друг с другом на звание главного итальянского визионера, используя при этом одни и те же орудия. Оба выбирали в качестве главных героинь проституток, парий римского общества «Ночи Кабирии» Феллини и «Мама Рома» Пазолини. В случае «Сатирикона» мы видим прекрасный пример взаимного влияния двух мастеров. Чудо сообщающихся сосудов. Пазолини своим «Царем Эдипом» повлиял на феллиниевский «Сатирикон», который, в свою очередь, открыл дорогу для пазолиниевской «Трилогии жизни»: «Декамерона», «Кентерберийских рассказов» и «Цветка 1001 ночи», пышным цветом распустившихся апологетикой «простых любовных отношений», над которыми в докапиталистическую эру еще не довлеют никакие табу. Здесь Феллини вновь обращается к молодежным контркультурным течениям. Его полуголые хиппи, греющиеся на солнце и купающиеся в фонтанах, заняли место вчерашних проституток и нищих. По ночам по улицам Рима мчится оглушающая моторным гулом и закованная в кожу кавалькада «ангелов ада», угрожающая, подобно племенам вандалов, снести остатки старой культуры. Однако наиболее характерным соприкосновением с темами и мотивами кинематографа контестации становится неожиданный для Феллини саркастический антиклерикализм. Впрочем, отношения с церковью у режиссера всегда были непростые. Они были лишены семиминутного эпизода, рассказывающего о неком человеке с мешком, приносящим по утрам продукты для бездомных, живущих в катакомбах. В католических кругах сочли эту сцену данью аномальной филантропии, освобожденной от посредничества церкви, тогда как забота о сирых и убогих должна была полностью находиться в ее власти. Начальная сцена «Сладкой жизни» со статуей Христа, привязанной тросом к вертолету и проносящейся над Римом, Ватиканом и девушками в бикини, сочли пародией на Второе пришествие, запретив картину к показу, обложив судебными разбирательствами и пригрозив отлучением от церкви. Речь идет об эпизоде, в котором Феллини со злой иронией демонстрирует показ церковных мод с по-павлиньи роскошными нарядами для всех высших чинов церкви. Пышные кучи золотого шитья, камней и даже неоновых ламп, крепящихся прямо на облачениях кардиналов, епископов и самого Папы. Под одеждами дряблая старческая плоть полулюдей-полутрупов, к которым простирают руки в благоговении почтенные зрители — аристократы-вырожденцы. Благодаря этому фантастическому, но короткому эпизоду Феллини смог попасть в поток итальянского антиклерикального кинематографа, особо активизировавшегося к 70-м годам. Политический кризис близился к своему апогею, и католическая церковь, всю жизнь бывшая одним из столпов общества, первейшим оплотом государства, становилась его неотъемлемым символом. Марко Феррери уже снял свою «Аудиенцию», в которой фарсово высмеивал бюрократическую машину Ватикана, сделав представителем Бога на земле римскую проститутку в исполнении Клаудии Кардинале. Марко Беллоккьо выступил с картиной «Во имя отца», посвященной анархистскому бунту среди воспитанников духовной семинарии. Герой фильма «Огонь! Вскоре на экранах появятся «Выше небес» Сильвано Агости, в котором застрявшие в лифте благочестивые паломники высвобождают все свои низменные инстинкты, и «Тодо Модо» Элио Петри, демонстрирующего своеобразное католическое реалити-шоу, сопровождаемое бесконечными убийствами участвующих в нем политиков. И это не говоря уже об откровенно богохульных, приправленных черными мессами фильмах Пьера Карпи «Povero Cristo» и «Кольцо тьмы». Иконоборческие выступления в кинематографе тех лет не были чисто итальянским явлением. Достаточно вспомнить «Млечный путь» Луиса Бунюэля, в котором группа молодых революционеров расстреливает Папу Римского, «Львиную любовь» Аньес Варда, где троица переодетых в католических святых любовников читает отрывки из их писаний на фоне гигантского аквариума, в котором плавает обнаженная девушка, или даже анархистский памфлет Вернера Херцога «И карлики начинают с малого», где запечатлена пародия на религиозную процессию, во время которой взбунтовавшиеся карлики несут крест с распятой вместо Христа живой обезьяной. По уровню провокационности и безбожности нападок на церковь перечисленные картины намного превзошли «Рим» Феллини, но удивительным образом оказались с ним в одном ряду. В конце концов, как остроумно отметил католический теолог Амедей Эйфр: «Присутствие Бога у Феллини говорит о его отсутствии». Во многом это утверждение основано на трудах итальянского философа Бенедетто Кроче, писавшего, что фашизм — это злокачественная опухоль на здоровом теле нации. Со временем этот тезис эволюционировал в представление о фашизме и нацизме как о неком садо-мазохистском комплексе, присущем каждому человеку и проявляющемся в зависимости от обстоятельств. Подобное представление вылилось в целую серию фильмов, отразивших «сексуальное обаяние» европейских тоталитарных режимов. Началось все с Лукино Висконти, внезапно прореагировавшего на волну направленных против института семьи картин молодежной контестации, болезненным шедевром «Гибель богов».
Начинается столетие Феллини
| Волшебный мир Федерико Феллини | Кому такой Феллини, к черту нужен, если он в итоге упирается в компьютерные эффекты и копеечный цирк? |
| «Вымысел — единственная реальность»: 100 лет со дня рождения Федерико Феллини — РТ на русском | Федерико Феллини (Federico Fellini) родился в 20 января 1920 г. в семье коммивояжера Урбано Феллини (Urbano Fellini) и Иды Барбиани (Ida Barbiani). |
| Федерико Феллини: как начать смотреть его фильмы • Arzamas | 31октября 1993 Федерико Феллини родился 20 января 1920 года в Римини в семье коммивояжера. |
| Век Феллини: что мы знаем о властителе снов, грустном клоуне и фантазере | Posta-Magazine | Картину под названием Fellini Forward сняли в стиле великого режиссёра Федерико Феллини. |
Федерико Феллини: Какую трагедию пережил режиссер, песня о котором звучит везде
Федерико Феллини, при всей своей уникальности, не смог избежать общей судьбы. Сегодня сто лет со дня рождения Федерико Феллини. Федерико Феллини — итальянский режиссер, который вошел в историю мирового кинематографа как непревзойденный гений и творец авторского стиля, вызывающего восхищение у широкой публики. 20 января исполняется 102 года со дня рождения Федерико Феллини — обладателя пяти премий «Оскар», который без преувеличения кардинально изменил мировой кинематограф. Они оказались столь популярны, что Федерико предложили экранизировать эти истории — на съемках Феллини познакомился с актрисой Джульеттой Мазина, которая вскоре стала его женой. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам.
100 лет Федерико Феллини — Взгляд «висконтиста»
| «Сладкая жизнь» Федерико Феллини | Федерико Феллини — итальянский режиссер, который вошел в историю мирового кинематографа как непревзойденный гений и творец авторского стиля, вызывающего восхищение у широкой публики. |
| Федерико Феллини: «Если во время съемок сцены я не являюсь центром их жизни, фильм не состоится» | 20 января исполняется 102 года со дня рождения Федерико Феллини — обладателя пяти премий «Оскар», который без преувеличения кардинально изменил мировой кинематограф. |
| Кто такой Федерико Феллини из песни | Происхождение и начало карьеры Федерико Феллини родился 20 января 1920 г. в Римини (Италия) в семье коммивояжера и домохозяйки. |
| Кто такой Федерико Феллини, что принесло ему успех | Какой Смысл | Счастье состоит в том чтобы всегда говорить правду, не причиняя никому боли Федерико Феллини. |
| Умер Федерико Феллини, итальянский кинорежиссёр, лауреат премии «Оскар». | Федерико Феллини ушел из жизни 31 октября 1993 года в Риме. |
Смотрите также
- ФЕЛЛИНИ, ФЕДЕРИКО
- Федерико Феллини: какие фильмы получили Оскар, муза Джульетта Мазина, смерть сына, песня про богиню
- 31 октября 1993 г. - Умер Федерико Феллини, итальянский кинорежиссёр, лауреат премии «Оскар».
- Век Феллини: что мы знаем о властителе снов, грустном клоуне и фантазере | Posta-Magazine
- Сообщить об опечатке
- Федерико Феллини (Federico Fellini): биография, фото - «Кино »
Новости по теме: Федерико Феллини
Сюжет рассказывает о жизни и мечтах Феллини, а действие разворачивается в самом сердце Рима. К проекту были подключены оператор Бласко Джурато, художник Данте Ферретти, а также владелец ателье Sartoria Farani, где хранятся костюмы из «Сатирикона» и других фильмов, Луиджи Пикколо. Они проконсультировали съёмочную группу на предмет того, что в картине можно и нельзя назвать «феллинийским». За режиссуру короткого метра отвечает немец Максимилиан Ниман.
Семь, снятых самим Феллини, — выдающимися.
Два из этих семи — «Дорогу» и «Ночи Кабирии» — шедеврами. Парадокс же состоит в том, что Мазина в отличие от других актеров, находящихся в постоянном нервном ожидании приличной роли, эти самые роли — более чем приличные, сам Антониони в ногах валялся, — отвергала с королевским презрением. Еще бы. После тех головокружительных вершин, той планки, какую задал ее муж, опуститься хотя бы на миллиметр ниже не представлялось возможным.
Когда же речь идет о Феллини, отсчет идет уже не на миллиметры; от других режиссеров — даже от Антониони, не говоря уже о прочих, — его отделяет пропасть. Как бы там ни было — «угнетал» Феллини свою жену или нет, не нам судить, «самостоятельная» и «независимая» Мазина не смогла пережить своего мужа, так и не став профессиональной вдовой: после его смерти она прожила менее полугода. Видимо, как бы ни отбрыкивалась Мазина, по крайней мере изустно, от своей фатальной «зависимости», называя себя существом отдельным, зависимость все же была. До такой степени, что после смерти Феллини у нее тут же констатировали рак...
Вероятно, спровоцированный чудовищным стрессом: смерть Феллини была в какой-то степени неожиданной — еще вчера он, так и оставшись семидесятитрехлетним ребенком, сбежал из больницы, переодевшись чуть ли не монахиней! Кстати, переодеваться и дурить врачей ему помогала Мазина — два пожилых человека, уважаемые люди, словно два сорванца, вместе перемахнули через больничный забор. Тигры и консьержки... Года за два до этого одна итальянская газета предложила Феллини незатейливый тест: что вы любите и чего вы не любите?
Ответ был пространным: нелюбимые для него, неприятные вещи и, наоборот, приятные, милые его сердцу заняли целых два длинных абзаца, целую страницу текста мелким шрифтом. Поразив в очередной раз читателей и почитателей. Оказалось, что Феллини терпеть не может не только Брехта, но и разговоры о нем, путешествия, балет, музыку и это при том, что его нежнейшим и любимейшим другом был Нино Рота, написавший музыку ко всем его фильмам! К этому коктейлю из нелюбимых вещей он присовокупил...
Список любимых им вещей был не менее длинен: братья Маркс, тигры, горький шоколад, консьержки, балерины, Кафка, Джек Лондон, Диккенс, ризотто... И так далее, вплоть до «безлюдных ресторанов» и «молчаливых людей». Какой подарок для зануды-психоаналитика — из породы тех, кого Феллини искренне презирал! И какой забавный «итог» — семидесятилетний человек, много повидавший на своем веку, от фашизма до терроризма, от сонной провинции на берегу моря до всесветной славы «властителя дум», спокойно сообщает, что для него куда важнее Кафки консьержки и горький шоколад!
Веселые похороны И все это — в преддверии конца к тому времени он уже тяжело болел , когда любой человек, сколь угодно сильный духом, становится отчасти ханжой, отчасти моралистом, отчасти человеконенавистником, тщательно скрывающим чувство зависти к молодым и здравствующим под маской высоконравственной персоны. Видимо, у Феллини — редкое качество — всегда была прививка от любого рода пошлости, в какие бы одежда она ни рядилась — хоть «совести нации». Да что там говорить, если даже похороны Феллини — в полном соответствии с его феерической жизнью — стали для итальянцев, а заодно и для всего мира... Он сам завещал похоронить себя именно таким образом: гроб выносили под...
Движение в Риме было перекрыто, многотысячная толпа, не переставая аплодировать, сопровождала гроб до самого фамильного склепа в Римини. Кстати, это действо, даже не похожее на похороны, где скорбь умерялась каким-то радостно-возвышенным, детским чувством восторга и умиления, транслировались по ТВ и у нас... Так что те, кто был в сознательном возрасте 15 лет назад, в 1993-м, помнят это состояние расслабленного умиления, восторга, чуть ли не счастья, смешанного с чувством невосполнимой утраты. Интересно, что тут это клише звучит осмысленно как никогда.
Камера выхватила из толпы и лицо Джульетты Мазины, растерянное, с неопределенной, скорбной и в то же время детской улыбкой. Улыбкой сквозь слезы, напоминающей ту самую улыбку, которая покорила мир в финале «Ночей Кабирии» — смесью отчаяния, прощения, безнадежности и в то же время — надежды. Тут, прав Евтушенко, и медведь зарыдает...
К контестаторам присоединились и некоторые режиссеры, фильмы которых были в конкурсе. В частности Пьер Паоло Пазолини, автор ленты «Свинарник», бойкотировал кинофестиваль, протестуя против двух судебных процессов, связанных с его «Теоремой», вышедшей годом ранее. Федерико Феллини, привезший в Венецию «Сатирикон», об отсутствующем не называя, правда, имени отозвался дурно и раздраженно. Пазолини обиделся и в ответ охарактеризовал Феллини как «послушного сына», подчеркнув, что ему и в голову бы не пришло претендовать на его солидарность.
Не от этого лирика в вечных кашне и шляпе, всеобщего любимца, подарившего миру грустные и мелодраматические по своей сути улыбки Джельсомины и Кабирии и погрузившего затем этот мир в бездну инфантильных фантазий Гвидо Ансельми. Для того чтобы быть бунтарем, нужно, подобно Пазолини, «обладать даром фокусировать на себе неприязнь общества» или иметь на худой конец «внешность зэка», как говорил Эдуард Лимонов. Кажется, что Феллини был явно не той породы. Читайте также: Революция, теракт, инцест: это итальянское кино контестации В Италии того времени это было фактически равносильно творческому самоубийству. Стремительно катилась к закату эпоха пресловутого «итальянского экономического чуда», когда Италия из отсталой аграрной страны стала лидером мировой индустрии; неминуемо приближался капкан финансового кризиса. Противоречия, классовые расслоения, коррупция тянутся за страной со времен дуче и никуда не делись. Общество потребления со всеми его уродливыми изъянами уже сформировалось, а запрет на аборты и государственная религия в лице всесильной римско-католической церкви все еще существуют.
Цензура и жестокие разгоны демонстраций — обыденность. Национальная фашистская партия давно распущена и признана преступной, но вся монополия власти находится в руках христианских демократов. Точнее всех об этих разногласиях высказался тот же Пьер Паоло Пазолини в знаменитой «Заметке о светлячках»: «Демократия, которую антифашисты-демохристиане противопоставили фашистской диктатуре, была бессовестно формальной. Она базировалась на абсолютном большинстве, полученном на всенародных выборах за счет колоссальных масс, составляющих средние слои и крестьянство, которыми манипулировал Ватикан. Подобная манипуляция была возможна только при опоре на тотально-репрессивный режим. В таком обществе значение имели те же «ценности», что и при фашизме: церковь, родина, семья, послушание, дисциплина, порядок, бережливость, мораль. Подобные ценности впрочем, как и во времена фашизма были «вполне реальными», поскольку являлись выражением тех особых и совершенно конкретных типов культуры, которые сделали Италию архаичной, сельскохозяйственной и палеоиндустриальной страной.
Но в тот момент, когда они были провозглашены национальными ценностями, они утратили иначе и быть не могло реальное содержание и сделали конформизм Государства еще более жестким, тупым и репрессивным — это был конформизм фашистской и демохристианской власти. Провинциализм, грубость, необразованность как элиты, так и на другом уровне масс были абсолютно одинаковы во времена фашизма и на первом этапе демохристианского правления. Прагматизм и формализм Ватикана стали парадигмами этой необразованности. Сегодня это становится совершенно ясно, а в ту пору интеллигенция и оппозиционеры питали безрассудные надежды. Они надеялись, что все это не совсем так и что формальная демократия еще кое-чего стоит». Пока Италия лишь на пути к этому, и итальянский кинематограф становится одним из провидцев грядущих революционных потрясений. Социально-критический заряд снимаемых фильмов почти что обязателен.
Даже такой массовый зрительский жанр, как детектив, становится политическим, обнажая все язвы итальянского общества. Рождается кинематограф контестации. Помимо Пазолини, которого принято считать предтечей, духовным отцом этого движения, под флагом яростного обличения выступили Марко Беллоккьо, Бернардо Бертолуччи, Сальваторе Сампери, Лилиана Кавани и даже Тинто Брасс. Их истории на грани патологии отразили все то, что олицетворяло для них общество «отцов»: лицемерие, власть семьи, культ матери, душный мелкобуржуазный мирок, не изживший в себе рудименты фашизма. Кажется, что Феллини со всеми его дамскими шляпками и семейными разладами из «Джульетты и духов» туда определенно не вписывался, но это лишь на первый взгляд. Он резко развернулся в сторону римской античности, вытащив из слоев библиотечной пыли то, что казалось чем-то несвоевременным и уж точно никак не попадающим под сиюминутное понимание актуального. Дошедший в фрагментах роман, принадлежавший перу римского сенатора Петрония, жившего во времена Нерона, определенно не тянул на высказывание, созвучное молодежному бунту против антигуманистической государственной машины.
Тем более что пеплум и костюмное кино «меча и сандалий» перестали быть популярными даже в Италии, передавшей эстафету куда-то в Румынию. Однако истинные художники, как известно, всегда метят в день сегодняшний.
Это ясно? Каждый теперь начинает свои движения, как я сказал. Никаких личных инициатив, пожалуйста». Урок закончился, все ждут приказа, чтобы начать.
За пианино маэстро Бакалов , сменивший недавно умершего Нино Рота , начинает играть «Abat jour». Ты когда-нибудь был на съемочной площадке? Федерико немного вспотел. Полтора часа работы, а эта съемка длилась едва ли минуту, может меньше. Но кино, оно такое. Он объясняет мне: «Главный герой фильма — профессор, потерявшийся за своими мифологическими мечтами.
Женщины для него очень важны, но он видит в них лишь архетипы: Юнона, Венера, Минерва, Диана, богини его мифологии. Профессор отличается от других, а его альтер-эго — Катцоне. Катцоне — это старый мужчина, который только трахается и не думает ни о чем другом. В общем Джекилл и Хайд, понимаешь? Все было бы ясно, если бы действительность, то есть женщины, были так четко определены, как их представляет себе профессор и как ими владеет Катцоне. Вместо этого все по-другому.
Профессор встречает в жизни много женщин и понимает, что архетипические роли больше не соответствуют действительности. Нет женщины-Юноны, женщины-Венеры, женщины-Дианы. На мгновение он думает, что женщина содержит и выражает все архетипы одновременно, но тогда он понимает, что это тоже не так. А знаешь почему? Но сейчас я говорю тебе чересчур много. И знаешь, это не точно, что фильм будет именно таким, я все еще не уверен...
Что ты ещё хочешь узнать? Я хочу знать, почему ты никогда не смотришь свои фильмы после того, как закончишь их монтаж. Здесь овощи, сыры, брезаола, бутылка Гави. Источник: кадр из фильма — Самые волнующие моменты для меня, — говорит маэстро, — это когда съемочную площадку собирают и когда после съемки последней сцены ее разбирают. Рабочие, которые снимают шторы, убирают декорации, прожекторы, антресоли, аппаратуру. Весь фантастический мир, который мы создали вместе и которым мы жили неделями и месяцами, разрушается, картон и искусственные огни исчезают.
Этот разрушительный процесс доставляет мне несказанное удовольствие, и я наблюдаю за ним до самого конца. Мне кажется, что в такие моменты я перерождаюсь как личность, как Федерико Феллини, с этим носом, этими губами, этой кожей. Съёмочная площадка — это место, которое возникает из ниоткуда, которое я могу формировать по-своему, подправлять, оживлять. Именно там я заставляю героев двигаться, своих героев, я говорю каждому из них, что они должны думать, говорить и делать…. Создавать и разрушать, имея эту возможность в своих руках. У этого, конечно, есть цена: когда начинаешь создавать и все время, пока длятся съёмки, ты полностью теряешься как личность, ты больше не существуешь отдельно от работы, которую делаешь.
Меня одолевают приступы бессонницы, я не в состоянии думать ни о чем другом, кроме как о моём фильме и моих персонажах. И когда все заканчивается, я остаюсь опустошённым. Для меня, как создателя, фильм жив, пока я в нем, будто внутри этого китового брюха. Но когда я уже отснял последнюю сцену, когда разобрал съемочную площадку, моя связь обрывается. Остается продукт, но он уже принадлежит продюсеру и аудитории. Для меня это было бы все равно, что увидеть мертвое существо.
А ты нет? Я защищаю себя через воспроизведение воспоминаний. У меня есть набор навязчивых воспоминаний; они следуют за мной повсюду, всегда, они застряли в моей голове, перед моими глазами, они входят в мои фильмы. Поэтому я мало забочусь о сохранении предметов, мест и людей; мой способ защиты от смерти — это память. Непрерывный «recherche» поиск фр. Он недоверчиво смотрит на меня.
Это описание твоего чувства, которое ты испытываешь, когда собираешь площадку и когда разрушаешь её, твое отвращение к просмотру твоего же фильма после того, как он отделился от тебя, что это ещё как не попытка преодолеть черту, жить и терять себя в творческом моменте? Ты понимаешь, что тебе нравится эта игра в зеркало. Ты большая кокетка, Федерико, и у тебя комплекс всемогущества. Он, кажется, немного встревожен тем, что его каким-то образом раскусили, но в то же время польщен; как будто между нами сейчас установилось совсем другое понимание, общение стало более интимным. Вечером того же дня, за ужином в тихой римской траттории. Первоначальная неловкость возвращается, напряжение, возникшее несколькими часами ранее, спадает.
Жарко, официанты спрашивают нас, «готовы ли мы сделать заказ? Он спрашивает меня о моей работе, хочет знать, как создаётся газета. Я объясняю ему, как примерно всё работает. Ведь мы ничего не создаем. И потом, вы можете сразу увидеть результат своей работы, а у меня на это уходят месяцы.